Аннотация: Девятая глава отдельно. Комментарии можно оставлять в общем файле. Присутствует ненормативная мексиканская лексика.
Глава 9.
Проснулся я от звука выстрела. Зазвенело разбитое стекло, и осколки посыпались прямо мне не голову.
Скатившись с постели, я первым делом схватил свой Спенсер, и лишь потом осмотрелся по сторонам.
- Вот и гости пожаловали! - прошептал Шеймус. - Чую, ночка будет жаркой!
Ночь и в правду была душной и жаркой. Не смотря на то, что все окна в номере были открыты нараспашку, простыни на моей постели были насквозь мокрыми от пота.
Шеймус сидел на полу. Мокрая ночная рубаха прилипла к его толстому брюху, ночной колпак сполз на бок, а в обеих его руках поблескивали револьверы.
Сет Кипман протянул руку и потушил лампу, стоящую на прикроватном столике. Комната погрузилась во мрак.
- Эй, Конноли! - послышалось с улицы. - Отдай нам индейца, и мы притворимся, что ничего не было! Слышишь меня, Конноли? Давай по-хорошему, мы же давние друзья!
- Это Рамирес! - прошипел траппер. - Флейшер наверняка купил его с потрохами!
Я привстал и украдкой выглянул в окно. Улица была пустынна.
Рявкнул ружейный выстрел, и от оконной рамы в комнату полетели щепки.
- По-хорошему! - хмыкнул траппер. - Вот, оказывается, как это теперь называется!
- Стреляют с крыши дома напротив, - сказал я. - Я видел вспышку.
Мистеру Конноли стрельба не мешала, спал он как убитый. Чувствовал себя ирландец паршиво, да и ослабел так, что самое маленькое движение стоило ему огромных усилий. За ночь его еще несколько раз стошнило, потом начался бред, а всего час назад он отключился.
Мы с Сетом Кипманом по очереди вставали, чтобы обтереть его горящее тело влажным полотенцем, но это, похоже, не приносило ему облегчения.
- Пусть спит, - траппер сжал в темноте мое плечо. - Мы сами со всем разберемся!
Скрипнула входная дверь, и я услышал, как охотник тихонько спускается по лестнице. Внизу загремела переворачиваемая мебель, а по полу что-то противно заскрипело.
- Они строят баррикаду, - ухмыльнулся Шеймус, вытирая потное лицо ночным колпаком. - Кинь-ка мне мои шмотки, не хочу, чтобы меня подстрелили в исподнем!
Мы быстро оделись и заняли позиции возле окон.
- Я буду следить за крышей, - сказал я, поднимая ружье. - А ты присмотри за переулком напротив.
- Заметано, командир! - лицо ирландца, освещенное светом, проникавшим сквозь окна с улицы, расползлось в улыбке. - Жаль, что с нами нет сейчас твоих скаутов!
Я только кивнул, и проложил палец к губам, призывая толстяка соблюдать тишину.
- Эй, Конноли! - закричали из темноты. - Ты что, все еще спишь?
На крыше здания напротив, засверкали вспышки выстрелов. В считанные мгновенья штора над моей головой превратилась в решето.
- Пять стрелков! - я показал Шеймусу ладонь с растопыренными пальцами. С лица толстяка не сходила зловещая улыбка.
- Конноли, соня ты эдакий! - закричал Рамирес. - Может нам дом поджечь, чтобы у тебя мозги быстрее заработали?
На крыше началась какая-то возня. Мне показалось, что несколько темных фигур спрыгнуло в переулок.
- Это ты толстяк? - засмеялся Рамирес. - Гляди, я тебя за язык не тянул!
В переулке что-то полыхнуло, и несколько факелов, словно вражеские брандеры, поплыли, покачиваясь в темноте, к гостинице.
- Ну вот, - Шеймус ухмыльнулся. - Я же сказал, что будет жарко!
Внизу в холле громыхнули мушкеты трапперов. Грохот был такой, словно в бой вступила целая артиллерийская батарея!
Факела покатились по земле, в переулке послышались крики и стоны. С трапперами шутки были плохи!
- Ну, погодите! - взревел Рамирес. - Сейчас прикатим Гатлинг и превратим вашу конуру в швейцарский сыр!
- Раньше надо было думать! - рявкнул Шеймус.
Грохнул выстрел и с дальней стены посыпались обломки зеркала. Я вскинул винтовку и выстрелил дважды, откидывая спусковую скобу. По полу зазвенели стреляные гильзы.
- Дерьмо! - кто-то завопил на крыше. - Рамирес, они Анхелю глотку прострелили!
- Заткнись, Гектор, - зашипел Рамирес. - Не обязательно сообщать об этом всему городу!
Я еще дважды выстрелил на голос, в переулок тут же рухнула какая-то темная фигура.
- Гектор? - крикнул Рамирес, однако вместо ответа он получил еще две пули из моего Спенсера.
- Это заставит его заткнуться! - ухмыльнулся Шеймус, подталкивая ко мне сумку с боеприпасами. - Вижу, ты знаешь, за какой конец винтовки нужно держаться!
Лежащие на земле факела вскоре прогорели, и переулок вновь погрузился в темноту. Я заметил какие-то темные силуэты, крадущиеся по крыше, но стрелять не стал, решив приберечь патроны.
Шеймус закурил сигару. Когда он затягивался, я мог видеть его щеки и кончик носа.
- Гляди, схлопочешь пулю, - прошептал я.
Огонек сигары задвигался из стороны в сторону, когда ирландец помотал головой.
- Не, им нас оттуда не видать, иначе нам бы уже давно дырок понаделали, - сказал он, выпуская облако вонючего дыма. - А мне курево помогает сосредоточиться!
- Нужно мистера Конноли снять с кровати, - предложил я. - Если они и в правду притащат пулемет, от гостиницы одни щепки останутся.
Огонек сигары прочертил линию сверху вниз, когда ирландец кивнул. Мы проползли на брюхе через всю комнату, положили на пол ширму, а на нее перетащили тело мистера Конноли, прямо вместе со всем постельным бельем.
- Какой он легкий, - вздохнул Шеймус, обдав меня смрадным дыханьем. - Помоги нам Господь!
Мистер Конноли никак не отреагировал на наши прикосновения.
- Он хоть живой еще? - шепнул Шеймус, когда я его оттолкнул в сторону.
- Пока дышит, - сказал я. - Так что не лезь со своей сигарой!
И тут затрещал Гатлинг!
Стены гостиницы затряслись и застонали. Ритмичное дум-дум-дум-дум напомнило мне стук индейских барабанов, такой же грозный и гипнотизирующий!
Послышался звон битого стекла и треск ломающегося дерева. Пули с визгом пролетали у нас над головами, разнося на куски все, что попадалось им на пути.
По полу покатился продырявленный эмалированный тазик для бритья, а на наши головы посыпалась штукатурка с потолка.
- Гляди! - Шеймус оскаблился, надевая тазик себе на голову. Я же прикрыл свою голову руками.
Обстрел длился всего тридцать секунд, не больше, но мне показалось, что прошла целая вечность!
Наш номер был превращен в руины, не трудно было представить, на что теперь была похожа вся гостиница.
- Твой дружок портье будет теперь деньги на ремонт клянчить, - захихикал Шеймус. - Пусть нам спасибо скажет, что все жильцы поразбежались от вони, а то ему пришлось бы всю неделю читать молитвы за упокой!
На нижнем этаже вновь рявкнул залп мушкетов, а с улицы послышалась беспорядочная пальба.
- Похоже, что они пошли на штурм! - воскликнул Шеймус, сдвигая тазик на затылок. - Вперед! К амбразурам!
Мы бросились к окнам, а с крыши дома напротив туту же принялись стрелять.
Одна пуля прожужжала в дюйме от моего уха и вонзилась в стену, другая чиркнула меня по щеке, а третья обожгла плечо.
Шеймус стрелял, целясь во вспышки. Сделав шесть выстрелов за несколько секунд, он бросил разряженное оружие на пол. Как он достал второй револьвер я даже не заметил. Пороховой дым заполнил комнату, и у меня тут же запершило в горле.
Прислонившись к оконному проему, я выглянул на улицу. Черные тени выпрыгивали из переулка, и со всех ног мчались к гостинице, стреляя на ходу из револьверов и ружей.
Мелькали разноцветные сомбреро, бархатные куртки расшитые галунами и красные с золотом пояса.
Стрелял я не целясь. Промахнуться с такого расстояния было невозможно! Один мексиканец покатился кубарем, когда моя пуля ударила его в грудь, а второй выронил ружье, ухватился за раненную руку и метнулся назад, в спасительную темноту.
- Крышу я очистил! - доложил Шеймус, машинально набивая барабан патронами. Второй револьвер он держал зажатым между колен. - Теперь, дело за нашими трапперами!
Внизу, в холле послышался леденящий кровь боевой клич. Загрохотали револьверные выстрелы, загремела переворачиваемая мебель. Противники явно сошлись в рукопашной!
- Бежим туда! - крикнул Шеймус и с ловкостью, которой я не ожидал от человека его комплекции, сиганул через распахнутую дверь.
Отбросив ружье в сторону, я выхватил из ножен Боуи с перламутровой рукояткой и бросился вслед за толстяком.
Шеймус стоял на верхней ступеньке лестницы и стрелял, с неимоверной скоростью взводя курок левой рукой. Внизу, освещенные тусклым светом ламп, двигались лохматые звериные силуэты трапперов, с лисьими хвостами на шапках и окровавленными томагавками в руках. Между ними мелькали фигуры мексиканцев, одетых в роскошные мундиры, с обнаженными кавалерийскими саблями.
Недолго думая, я перемахнул через перила и приземлился прямо на плечи огромного мексиканца вооруженного боевым гвардейским топором. Мой нож лишь скользнул по золотому эполету, и я покатился кубарем ему под ноги.
Огромный сапог тут же врезался мне в ребра, а сверкающее лезвие топора мелькнуло в дюйме от моих глаз.
Мексиканец усмехнулся, перехватил свое оружие поудобней, прикидывая, как бы сподручнее меня освежевать, и тут у него снесло пол головы. Мозги брызнули во все стороны, а его лицо превратилось в кровавую кашу из плоти и черных курчавых волос.
Сет Кипман перехватил свой дымящийся мушкет за дуло, и, орудуя им как дубинкой, ринулся в атаку.
Сначала мне показалось, что преимущество на стороне нападавших, однако томагавки в руках трапперов быстро изменили ситуацию! Мексиканцы гибли один да другим. Они падали на землю с рассеченными головами и вспоротыми животами. Внутренности волочились за отступающими по полу как чудовищные гирлянды, а ноги в подкованных сапогах скользили в собственной крови.
Я вскочил на ноги и ударил рукоятью ножа в лицо, уродливого горбатого мексиканца, одетого в огненно-красный бархатный костюм. Когда он вскинул руки вверх, целя в меня из револьвера, я вонзил нож ему под небритый подбородок. Мексиканец, захлебываясь кровью, успел выстрелить, но попал не в меня, а в своего товарища, который яростно наседал на одного из трапперов, размахивая кавалерийской саблей.
- Джонни, ложись! - закричал Шеймус с верхней ступеньки лестницы, перекрикивая шум битвы, и принялся стрелять в сторону входной двери.
Не раздумывая, я бросился на пол, прямо на окровавленные доски. Годы боевых действий приучили мое тело действовать самостоятельно, и я был рад, что не потерял былой сноровки.
В разбитое окно за моей спиной просунулось шестиствольное рыло пулемета Гатлинга.
Дум-дум-дум-дум! Крики сражающихся мигом потонули в оглушительной канонаде.
Прямо у меня на глазах одного из мексиканцев практически разорвало пополам свинцовым шквалом! Я прижался к полу, а голову прикрыл руками.
Пули выли и стонали, как разъяренные духи! Они проносились надо мной жужжащими стаями, раздирая в клочья живую плоть и круша все, что попадалось им на пути.
С треском подломились колонны, поддерживающие балконы и груда деревянных обломков, со страшным грохотом, рухнула на меня сверху!
Пол подо мной затрясся и вздыбился, подбрасывая вверх как тряпичную куклу. Перекувыркнувшись через голову, я ударился о стену и рухнул прямо на окровавленные тела трапперов, иссеченные пулями и засыпанные штукатуркой.
Когда стрельба прекратилась, в холле остались одни лишь мертвецы. В ушах звенело, глаза щипало от порохового дыма, а мой рот и нос были забиты смесью из побелки и крови.
- Оттащите эту дуру с дороги! - послышалось снаружи. Голос был мне знаком. - Какого черта вы тут устроили, Рамирес!
- Успокойтесь Флейшер, - офицер милиции, похоже, был в прекрасном настроении. - Я давненько хотел вычистить эту клоаку, к тому же вы сами хотели приобрести по дешевке место для гостиницы!
Что ответил Флейшер, я не услышал, до меня донесся только смех мексиканца.
- Говорите, что хотите, Флейшер, но если будет надо, - продолжил Рамирес. - Я спалю этот городишко дотла! Уж можете мне поверить! Спалю, со всем сбродом, что тут ошивается!
По стенам и потолку заплясали черные тени, когда люди с фонарями начали протискиваться через разбитые окна.
Зазвенело стекло, послышалась испанская речь.
- Nunca falta una bestia muerta para un zopilote hambriento! - Сказал кто-то. - Для голодного стервятника всегда найдется мертвечина!
Высунувшись из-под обломков, я увидел толстого мексиканца, который снимал с мертвого товарища сапоги.
- Глядите, там кто-то копошится! - другой мексиканец ткнул в мою сторону револьвером. - Может, один из наших?
- Поосторожней там, Хесус, - прикрикнул на подчиненного Рамирес. - Если это не наш, добей!
- Para dejar el pellejo, lo mismo es hoy que maЯana! - ответил мексиканец. - Если ты должен умереть, нет разницы, когда это произойдет!
Однако, не смотря на показную браваду, Хесус рисковать не стал. Он сначала трижды выстрелил в мою сторону из револьвера, и лишь потом достал нож и осторожно двинулся вперед.
Мексиканцы снаружи разразились хохотом. Смерть товарищей, похоже, их совсем не взволновала.
- Acocote nuevo, tlachiquero viejo! - сказал Хесус, повернувшись к двери, и ухмыльнулся от уха до уха. - Доверьте дело профессионалу!
И тут в полуметре от него, из тени, которую он сам отбрасывал на обломки, беззвучно возникла бесформенная фигура. Я успел заметить белое от побелки лицо, сверкающие глаза, да красную от крови бороду.
Томагавк врезался мексиканцу в щеку с такой силой, что отрубленная начисто челюсть пролетела через весь холл и врезалась в противоположную стену.
Он выронил нож, и, хрипя, схватился за обезображенное лицо. Кровь хлынула фонтаном, и я увидел черный язык, болтающийся снаружи, как страшный гротескный галстук.
Развернувшись, Хесус пошел назад к двери, заливая все вокруг кровью, а тень траппера вновь незаметно растворилась среди обломков.
Подтянув ноги к груди, я прислушался к своим ощущениям. Болела спина, лодыжка распухла, а из уха текла кровь. Похоже, что я легко отделался!
Перевернувшись на живот, я оттолкнул в сторону изрешеченное пулями тело траппера, и попытался достать томагавк из его окровавленной руки.
Узловатые длинные пальцы с такой силой сжимали оружие, будто намереваясь забрать его с собой на небеса!
Я бросил это занятие, и, извиваясь всем телом, пополз подальше от света фонарей.
- Ay dios mio! - послышалось с улицы. - Хесус, ты где потерял челюсть?
Грянул новый взрыв смеха.
- Перезаряжай! - скомандовал голос Рамиреса. - Я хочу, чтобы эти culero превратились в фарш!
Сверху мне на голову посыпалась побелка. Я протер глаза и увидел Шеймуса, стоящего на коленях среди обломков второго этажа. Руки толстяка, сжимающие винтовку, были в крови, а рубашка на груди разорвана в клочья.
- No me jodas, Panocha! - закричал ирландец, поднимая винтовку. - Te voy a romper el orto!
Я усмехнулся и тут же поморщился от боли. Оказывается, Шеймус неплохо владел испанским!
- Usted es un joto! - Шеймус оскаблился. - Vete a la chingada!
Дуло пулемета вновь появилось в окне, Шеймус, похоже, только этого и ждал.
Тум-тум-тум-тум! Мне на голову посыпались стреляные гильзы, а темные силуэты, заслонявшие свет, проникавший снаружи, тут же исчезли. Я услышал стоны и приглушенные ругательства.
- Что, отгребли? - закричал Шеймус. - Только суньтесь ко мне, все тут подохнете!
- Сome mierda y muerte! - закричали с улицы и пули вновь засвистели у меня над головой.
Гостиница затряслась как эпилептик в припадке! Во все стороны полетели острые щепки и осколки стекла. Огромная люстра под потолком, некогда поражавшая воображение количеством хрустальных висюлек, превратилась в уродливый железный каркас на ржавой цепи, и в любой момент могла обрушиться прямо мне на голову.
Со страшным грохотом дальняя стена обвалилась, а деревянные перекрытия заскрипели и застонали.
- Шеймус! - закричал я, и замахал рукой, привлекая к себе внимание.
Ирландец высунулся с верхнего этажа и принялся изучать обломки внизу.
- Шеймус, я здесь! - крикнул я.
Лицо толстяка засияло от радости.
- Я знал, что ты крепкий орешек, Джонни! - крикнул он. - Как поживаешь?
Канонада прекратилась, и у меня волосы встали на голове дыбом, когда я услышал, как трещат и стонут стены здания.
- Отвлеки их, - крикнул я. - Я попытаюсь выйти наружу!
Шеймус проследил за моим взглядом, рассмотрев дыру в стене гостиницы, и кивнул.
- Можешь на меня положиться, Джонни!
Рядом со мной из под обломков высунулась окровавленная рука, сжимающая томагавк.
- Я с тобой! - прохрипел траппер, перемазанный с ног до головы кровью и усыпанный побелкой. - Думаете, Сет Кипман пропустит все веселье?
У траппера из бедра торчала длинная острая щепка, а с непокрытой головы был содран приличный кусок скальпа.
- Кипман! - загоготал ирландец. - Hijo de puta! Мы с тобой еще выпьем виски!
Я подхватил траппера под руку и потащил к пролому в стене, а Шеймус принялся выпускать пулю за пулей, целя в разбитые окна.
Скатившись по груде мусора, мы с траппером оказались на улице, прямо позади гостиницы.
- Держи! - Сет Кипман протянул мне окровавленный револьвер. - Бог нам не поможет, если мы не поможем себе сами!
- А как же мистер Крук? - спросил я. - Уж он-то должен встать на нашу сторону!
- Крук? - траппер сплюнул, и кровавая слюна повисла у него на бороде. - Этот трусливый ублюдок?
В руке у траппера появился еще один револьвер. Он взвел курок и усмехнулся, обнажив окровавленные зубы. Пригладил рукой лоскут кожи, свисающий с затылка, и кивнул на выход из переулка.
- Ну что, покажем этим culero, что с нами шутки плохи?
Я сжал липкую рукоять револьвера покрепче и кивнул.
Прокравшись вдоль стены, мы выглянули на улицу. Возле входа в гостиницу толпились мексиканцы. Их было человек десять, не больше.
Рамирес сидел на земле, сосредоточенно набивая магазин Гатлинга патронами, а рядом с ним на корточках примостился Флейшер.
Улицы были пустынны, окна домов закрыты ставнями. Было такое впечатление, что город просто вымер! Никто не хотел вмешиваться в наши разборки. Никому до нас не было дела!
- Подходим к ним сзади не спеша вплотную, чтобы не привлекать внимания, - прошептал траппер. - Разряжаем револьверы, а оставшихся добиваем в рукопашной. Ты готов?
Я пожал плечами. Охотник хмыкнул и сунул мне в руку свой томагавк.
- Я как-нибудь обойдусь и так, - сказал он.
Спрятав револьвер за спину, он вышел из-за угла и нетвердой походкой, изображая пьяного, двинулся к мексиканцам. Выглядел траппер как настоящий пьянчуга, который провел ночь в придорожной канаве, вот только на земле за ним оставались кровавые следы.
Топорик оказался тяжелым и остро заточенным. "Сделано в Бирмингеме" прочел я надпись, выдавленную на лезвии, и усмехнулся, отирая о брюки налипшие на него волосы и куски плоти.
До самого последнего момента на нас никто даже не взглянул. Мексиканцы, хихикая, осматривали лежащего на земле Хесуса, отпуская в его адрес скабрезные шуточки, а Рамирес был слишком занят очередной словесной перепалкой с Флейшером.
- Это мой город, - заявил офицер. - Я здесь делаю дела так, как считаю нужным!
- Если бы я это знал, то никогда бы к вам не обратился! - буркнул немец. - Обошелся бы и своими людьми!
- Поздно хвост поджимать! - оскаблился мексиканец, заправляя в барабан последний патрон. - Заряжай! Добьем последнего говнюка и пойдем выпьем!
Мексиканцы одобрительно загалдели, и тут Сет Кипман выстрелил Рамиресу прямо в лицо.
Пуля вошла в глаз и вышла из затылка, расплескав мозги мексиканца по белой стене гостиницы. Перепуганный Флейшер взвизгнул и поднял руки, закрывая лицо.
С такого расстояния даже я не мог промахнуться! Расстреляв все патроны, мы бросились на ошеломленных неожиданным нападением бандитов.
Траппер ударил одного рукоятью пистолета в висок, а второго по зубам. Передо мной появилось перекошенной от ужаса красивое смуглое лицо с щегольскими усиками. Томагавк вонзился красавчику прямо в скулу. Он выронил ружье инкрустированное золотом и перламутром и упал на колени.
Выдернув топор из лица мексиканца, я бросился к визжащему немцу.
Кипман, рыча и брызжа слюной, оседлал последнего живого противника. Большие пальцы его рук с отвратительным чмоканьем погрузились в глазницы врага, и мексиканец, взвизгнув как женщина, затих.
- Ogottogott! - взвыл немец, пытаясь рукой остановить летящий ему в лицо томагавк. Отрубленные пальцы покатились по земле, а тяжелое лезвие вонзилось ему прямо в висок.
Тяжело дыша, мы с траппером обессиленные рухнули на землю. Схватка длилась всего несколько секунд, однако она была такой яростной, что мы оба едва держались на ногах.
- Ты как? - Сет Кипман брезгливо вытер окровавленные руки о замшевую куртку одного из мексиканцев.
- Бывало и хуже, - ответил я.
Припомнив кровавую баню на кукурузном поле у Данкен-черч, резню на Санкен-роад и кромешный ад Огненной Дуги, я улыбнулся. Если бы сегодня вместо трусливых мексиканцев против нас был взвод янки, у нас не было бы никаких шансов.
Сет Кипман понимающе закивал.
- Зато как они были красиво одеты, - сказал он, вздыхая. - А по красавчику Мигуэлю, которого ты так бесцеремонно приложил топориком, сохли все девки в заведении мадам Брук!
- Значит, - сказал я, потягиваясь, - Туда мне лучше не соваться!
Сет Кипман засмеялся и закашлялся, сплевывая сгустки крови.
- Зато как многообещающе все начиналось! - сказал он, с сожалением. - Я думал, что Рамирес настоящий боевой офицер, а он оказался обыкновенным бандитом!
- Это нам повезло, - возразил я.
Траппер кивнул и вновь сплюнул кровь.
- Еще как, - подтвердил он. - У нас при Колд-Харбор был командир еще похуже, чем этот мексикашка...
Я слышал много рассказов о страшной бойне, в которой янки потеряли почти две тысячи убитыми и десять тысяч раненными. Человек, выживший в этой мясорубке, наверняка уже не боялся ничего на свете!
Траппер вздохнул.
- Моих мальчишек жалко, - сказал он. - Некоторые из них прошли со мной всю войну, а других я помню еще детишками...
Из окна над нашей головой высунулась ухмыляющаяся физиономия Шеймуса.
- Отдыхаете парни? - фыркнул он, осматривая лежащие повсюду трупы. - Может, поможете нам спуститься? Мы с боссом пока еще крылышек не отрастили!
Позади толстяка, держась за его плечо, стоял мистер Конноли.
- Какого черта тут произошло? - голос ирландца был практически неузнаваем. - Похоже, что я проспал все веселье!
- Вы спали мертвецким сном, босс! - захохотал Шеймус.
Небо окрасилось в розовый цвет, делая крыши домов во Фри-Сити похожими на вершины мексиканских пирамид, покрытых кровью человеческих жертвоприношений.
У меня мурашки побежали по коже. Мне захотелось немедленно вскочить, и бежать, куда глаза глядят, лишь бы подальше, от этого последнего оплота белого человека на индейских территориях, подальше от этого Города Свободы!
- Гляди, мексы оставили нам лестницы! - траппер ткнул меня локтем в бок. - Тащи ее сюда, пока я буду перевязывать себе ногу.
На некоторых окнах ставни слегка приоткрылись, а в дальнем конце улицы показалась упряжка лошадей, устало волочащая потрепанный дилижанс компании "Армор энд Ганз".