Утром я отложил бумаги в сторону. Еще не все было сделано, но работать я больше не мог. Сознание устало не меньше, чем слезившиеся после бессонной ночи глаза. Пять утра - отметил я, бросая взгляд на часы и, поднявшись со стула, подошел к окну раздернуть шторы. Спать мне не хотелось.
На улице стоял туман. Белый густой загадочный туман, такой, какого мне никогда не приходилось видеть на этом проспекте. Я оглядел его до тех мест, куда могло проникнуть зрение - безбрежное белое пространство, рождающее ощущение неопределенности и бесконечности, - оно поглотило все: и дома, и дорогу, и людей, и трамвайную остановку под моим окном. Только фонарь, стоявший на углу у входа в парк, еще как-то справлялся с белесой поволокой. Он отвоевал у тумана два влажных пятна света, косо падающих на жалкий кусок дороги, и отсюда казалось, будто этот фонарь стоит на самом краю света. Я облокотился о подоконник, невольно представляя, какими словами можно описать такой туман и губы сами по себе прошептали заклинание: "Заколдованный".
Она появилась так, как должно быть в сказках появляются те, в чьих жилах течет кровь черных фей - вышла из тумана и остановилась прямо под фонарем. Я прильнул к окну. Что в ней было, что за секунду так очаровало меня?
Она никуда не спешила. Быть может боялась, сделав шаг, раствориться в тумане? В такое волшебное утро, я был готов поверить, что подобное возможно.
Чем дольше я разглядывал ее, тем сильнее понимал: она - невероятно красива. Но что-то было не так в ее красоте, словно какой-то обман проступал сквозь весь ее облик, некая темная тайна, зависшая между небом и землей и потому не бросающаяся в глаза. Я смотрел и смотрел на красавицу, пока, словно вспышка молнии на ночном небе, очевидная вещь, наконец, не сделалась ясной и мне - у незнакомки не было волос, вместо них у нее на голове росла грива черных птичьих перьев!
Я не мог понять - мерещится ли мне все или происходит взаправду, когда на туманном и мутном, как старческая память, проспекте появился автомобиль. Машина вырвалась из чернильной темноты с рокотом локомотива, остановилась, и трое мужчин выбрались из салона прямо к моей незнакомке. Все они были одеты в черное, а двое из них прятали лица под белыми масками.
- Господи, - подумал я тогда, - если я не заснул случайно этой ночью, сидя над документами, то я совершенно не представляю, что сейчас происходит!
Я все еще смотрел в окно, как очарованный, когда один из мужчин словно пес почуял меня. Не отнимая рук от плеч красавицы, он поднял глаза прямо на мой дом, хотя я был уверен: он знал, вернее чувствовал, что за ним наблюдают задолго до того, как поднял глаза к дому - такой проницательный у него был взгляд.
Что было в этом взгляде? Не знаю, но я в испуге отшатнулся от окна. Я понятия не имел - видел ли меня незнакомец или нет, но я уже боялся какого-то тайного братства, где избранных не унижают. Мне показалось: еще чуть-чуть и незнакомец пошлет за мной маску и по собственной воле или силой меня проведут за руки к фонарю на краю света и там окажется что-нибудь вроде тайной ложи, и будет человек одетый как священник, но будет он совсем не священником. Под прицелом его пистолета взять назад неверный обет!
Такой страх пронзил меня, как в детстве, когда однажды во сне я четко услышал шаги подходящего к кровати чудовища, и проснулся в ужасе и слезах. Биенья собственного сердца - вот что это был за звук. Я сел у окна прямо на пол. Силы, кажется, покидали меня.
Звук шагов в подъезде заставил очнуться от оцепенения. Кто-то быстро поднимался по ступеням на мой этаж. Ближе, ближе, стук в дверь.
- Не может быть! - подумал я и тут же сообразил, что следует позвонить в милицию. Но что я скажу? Что испугался неизвестных людей на улице?
Я шарил глазами по бардаку в комнате, проклиная свою рассеянность: телефонная трубка, как обычно, не лежала там, где ей положено.
Дверь в квартиру открылась с той стороны, хотя я был уверен, что вечером заперся на внутренние замки! Человек в белой маске, один из тех, кого я увидел под окном, прошагал ко мне уверенно, как сама необратимость.
- Как посмел ты выглянуть в эту ночь в окно? - грозно спросил он. - Простым людям под страхом смерти запрещено видеть невесту Черного Дрозда! Неверный, на рассвете тебя казнят!
- Не понимаю, - простонал я в ответ, все происходящее казалось мне шуткой.
Драки не было. Я пытался сопротивляться, но справиться с незнакомцем оказалось мне не по силам, и он, как беспомощного старика, повалил меня на пол и связал.
- Лишь в зеркале возможно обнаружить Черного Дрозда, поселившегося в городе, - произнес он стоя надо мной. - Черный Дрозд видим только в отражениях. Ведь в этом доме есть зеркала?
- Это розыгрыш? - ответил я вопросом на вопрос, в ту минуту мне и впрямь показалось, что все происходящее лишь злая шутка. - Честно говоря, я совсем не люблю розыгрыши!
Никогда я не видел, чтобы лицо так менялось, бледнело! Гнев и что-то еще, более темное, более страшное блеснуло в его глазах.
- Несчастный, ты хоть понимаешь, что смеешься в лицо верному слуге Черного Дрозда! - воскликнул он и наотмашь ударил ладонью по моему лицу. Я вскрикнул.
Мне показалось: я вот-вот заплачу, так мне было больно и страшно, и глаза действительно наполнились слезами.
- Я дам весть по всему королевству! - произнес он, глядя на меня сверху вниз, как будто и не видел моих слез, а может быть, они были ему просто безразличны. - Черный Дрозд проснется на рассвете, и ты заплатишь за предательство.
- Вы псих? - выкрикнул я в свою очередь, а мне и впрямь показалось, что он одержим - его глаза блестели безумием. - Оглядитесь вокруг! О каком королевстве речь? Что за сказки?
- Да, вы ненормальный, - сказал я, глядя, как он собирает по всей квартире зеркала, но он приказал:
- Молчи. - И я не рискнул с ним спорить. Когда же он завершил свою странную работу и последнее зеркало, принесенное им из ванной комнаты, было установлено возле кровати, этот человек наклонился надо мной. Я не запомнил его лица, но тот ужас, что поразил меня, когда он начал снимать с себя маску, вверг меня на несколько часов в полное беспамятство.
Я проснулся утром, открыл глаза, повернул голову взглянуть на часы и подумал: "Какой необычный сон!". Я потянулся к одеялу, но вдруг обнаружил, что мои руки привязаны к изголовью кровати. Сон не закончился с моим пробуждением! Чудеса продолжались, и чудовище из кошмара должно было вот-вот прийти, чтобы казнить меня!
Я звал на помощь. Я кричал до хрипоты! Но соседи либо не слышали криков, либо не приняли мои просьбы о помощи всерьез. Я пытался освободиться. Я дергал руками, но даже не ослабил веревок, лишь натер до крови запястья. Наконец, я успокоился и попытался размышлять здраво.
- Конечно, не существует никакого Черного Дрозда, - говорил я сам себе, - но тот человек, что связал меня, вполне реален и может в любой момент вернуться и завершить задуманное. А если даже он испугается вернуться и быть уличенным в преступление, если он не настолько ненормален, как показалось поначалу, то меня все равно ожидает смерть, но только от голода и жажды.
Я устал. Мрачные мысли одолели меня. Я был повержен дважды. В первый раз - когда не сумел развязать веревки. К тому же затевался рассвет: первые лучи солнца озолотили оконную раму и подоконник. "Ожидание, - вертелась в голове мысль, - это своего рода приближение к двери, нарисованной мелом на полу комнаты. И кто знает, может, открыв нарисованную дверь, я столкнусь с самым большим своим страхом".
Но чего я боялся всю жизнь? Уж точно не того, что чьи-то фантазии станут явью. И тут меня озарило! Не боялся - а не любил. Не считал важным. Никогда не верил. В сказки. В волшебство. В неопределенность вещей. В многоликость закона.
В зеркале я увидел, как он приближается ко мне. Поразительно: он существовал только в отражение! Я не мог как следует разглядеть его. Кажется, какая-то птичья маска прикрывала его лицо. Я крикнул этой безумной тени:
- Нет! Нет! Не трогай меня, я не виновен!
И тень ответила мне шепотом невидимки над самом ухом:
- Я вижу, что ты напуган, но ты служил моему врагу.
- Нет, нет, - закачал я головой. - Я никому не служил и вся моя вина в том, что я выглянул в окно этой ночью!
Он вытащил нож из одежды, из оперенья - не знаю, я повернул голову - нож висел в пустоте надо мной.
- Разве ты не знаешь, что бывают ночи, когда нельзя выглядывать в окно? - спросил Черный Дрозд.
- Нет, - прошептал я, - я никогда не верил в сказки и волшебство. Умоляю, отпустите меня! Я работал всю ночь, составлял отчеты, устал, мне и в голову не приходило, что сегодня особенная ночь. Я вообще не понимаю, что сейчас происходит, - договорил я и увидел, как нож по воздуху скользнул к моим запястьям. Я замер в ужасе.
- Я поверю тебе и отпущу, но буду наблюдать за тобой глазами птиц. Запомни это: Черный Дрозд прощает лишь одну ошибку, - вновь услышал я шепот невидимки и тут же увидел, как в зеркале он скинул с себя оперенье, оказавшееся плащом, и я увидел его прямо передо мной - не в отраженье, а воочию - маленькую черную птицу.
С тех пор как со мной случилась эта история, прошло уже довольно много времени и теперь я все чаще склоняюсь к мысли, что все происшедшее в ту ночь - всего лишь мой сон. Как это не печально, но в жизни не случается ничего волшебного: черные дрозды не женятся на прекрасных женщинах, у птиц не бывает своего королевства, и люди в масках не служат им. Но все же, не смотря на свои твердые убеждения в невозможности чудес, я вынужден признать, что до сих пор избегаю туманных ночей и с опаской смотрюсь в зеркало - а не возникнет ли в них случайно лишняя тень. Или иногда, когда я иду по улице и мимо меня проходит человек, укутанный во все черное, я каждый раз напрягаюсь и невольно с опаской жду, что он обернется стаей черных дроздов. Но все это, конечно, исключительно из-за буйства моего воображения. Лишь поэтому. И лишь поэтому я взял привычку подкармливать голубей, живущих на чердаке моего дома. Только поэтому, а не потому, будто думаю, что Черный Дрозд наблюдает за мной их глазами.