Порой я жалела, что не умею перевоплощаться. А иногда, что, перевоплощаясь, теряю ту силу, которой обладаю. Даже не столько теряю, сколько подавляю. Мое драконье тело было великолепным. Крылья всегда были способны увлечь меня в небо и не раз спасали от беды. Хвост и зубы помогали крушить врагов, хотя врагов не так уж и много было. Но тем не менее я частенько превращалась в совершенно другое существо и спускалась с высоких северных гор, чтобы повстречать друзей, врагов. Чтобы просто поговорить с теми, кто был рад поговорить со мной. Встать плечом к плечу на защиту своих маленьких жизней. А порой просто отомстить за малыша, которого обижали.
* * *
Я знала, что гоблины в Мглистом ущелье готовили набег на долину эльфов, чтобы в очередной раз разорить небольшие дома, убить молодых и красивых эльфов. Как я это знала? Да потому что я сама в тот момент была гоблином. Умение мыслить логически давалось мне с большим трудом. Почесывая затылок, я долго смотрела.. смотрел на долину, раскинувшуюся у моих ног. Меч легко лежал в моей правой руке, словно был продолжением ее, а левая рука медленно доставала кинжал из голенища сапога. Какая-то часть меня понимала, что это слишком жестоко, чтобы быть правдой. Что эльфы никогда не были мне, синему дракону, врагами. Но эта часть была не властна над всепожирающей яростью гоблина, видевшего мирное колыхание листвы на ветру. Наглые костры среди ночи и смелые детские голоса, раздававшиеся у меня в голове.
Мимо меня с криком пробежал отряд орков, врываясь в мирную долину. Мирная музыка, звучащая откуда-то из глубины долины резко оборвалась. Замолкли птицы, голоса и, казалось, даже ветер затих, притаившись за большим деревом, чтобы отряд орков, размахивающих кривыми мечами, случайно не задел его. Я заворожено следил за изменением, которые претерпевала долина. Как загорались легкие хижины долинных эльфов, как сверкали наконечники стрел, которые успевали выпустить на волю лучники.
Рядом со мной остановилась молодая оркина и похлопала по моему плечу тяжелой рукой. Улыбнулась мне и кивнула, взмахивая саблей в сторону долины.
-Аыръгкх еркх!
-Ыгры! - Согласился я, и она побежала догонять отряд.
Я еще раз окинул взглядом долину, цепко выхватывая острым взглядом притаившихся на деревьях лучников, пробирающихся сквозь заросли деревьев эльфиек. Никто не должен уйти - таков был приказ колдуна. Что-то эльфы, видать, задолжали старику. Или еще были какие-то причины. Это меня не касалось. Мое дело - убить.
Когда уже дело было почти закончено, все орки стягивались в центр долины, где догорал большой дом. В нем некогда жили старейшины долинных эльфов. Теперь они уже явно были мертвы. Эльфы в долине не обладали магической силой, потому наш небольшой отряд довольно легко справился со всеми. Жертв не было... почти не было.
Все столпились вокруг молодого орка, совсем еще мальчишка. Рваная рубашка, на которую была накинута ржавая кольчуга была вся в крови. Он умирал, пораженный острым мечем эльфа, скрывавшегося в зарослях. Он не заметил, как сверкнула смертоносная сталь. Я знал его. Он всегда с восхищением смотрел на воинов. Еще совсем маленьким, он частенько прибегал в нашу казарму и играл с острыми кинжалами, следил за тренировками воинов, чистил и точил острые катаны. Этого орченка знал весь отряд. Я оглянулся, смотря на лица бывалых воинов. Жалели ли они молодого товарища и ученика? Способны ли орки жалеть?
"Это был его первый поход" - сказал кто-то из отряда. Да. Определенно жалели. Но самое страшное, что молодой орк был все еще жив! Он едва дышал, иногда заходясь в болезненном кашле. Он был смертельно ранен, но его можно было бы спасти. Его мог бы спасти жрец, способный лечить. Но это было простое задание, с нашим отрядом не был направлен ни один жрец. Если бы я был жрецом...
Что-то щелкнуло в голове и я вдруг понял, что в моих силах было бы его спасти. Что какая-то часть меня, которая спала далеко в северных горах, имела ту силу, которая способна спасти умирающего. Я закрыл глаза и покрепче сжал рукоять своего меча и прикусил язык, чтобы не закричать от бессилия. Я мог спасти его, я звал ту силу, способную спасти юного орка, но она спала, даже не открыв ни одного глаза.
Орк умер. Одни начали вытирать свои мечи, другие положили тело орка на деревянный помост и подожгли его. Затем, дружно что-то выкрикнув, орки направились в сторону мглистого ущелья. Лишь один орк по-прежнему стоял возле помоста, на котором догорало тело умершего. К нему подошла та самая оркина, положила руку на плече:
Я удивленно моргнула. Я перестала понимать слова орков. Я была в два раза выше орков, я чувствовала за спиной крылья!
Щелк.
Во рту появился вкус крови. Моей крови. До того сильно я сжимал зубы. На плече лежала рука оркины, а тело орченка догорало, превращаясь в прах раньше, чем это должно было случиться.
-Калима позаботится о нем. - Сказала оркина и, взяв меня за руку, повела в сторону мглистого ущелья. Там, среди голых скал стояла наша крепость.
* * *
Крыльями я почти не взмахивала. Я бесшумно парила высоко в облаках, сквозь которые была видна земля Аладона. Не целиком, а отдельными островками, словно такой она и была. Такой ее я и видела. Давно прошло то время, когда весь мир для меня казался непостижимым, когда в каждом встречном существе была загадка, а новый найденный предмет подозревался в могучем магическом свойстве и назывался артефактом. Теперь же одного взгляда прищуренных глаз достаточно, чтобы узнать все о том, с кем разговариваю. Ну или почти все. Чтобы узнать все свойства предмета, часто не нужно даже брать его в когтистую лапу. Мир был открытой книгой, и я могла читать ее, проглатывая страницу за страницей.
Но был ли смысл в моих знаниях? Частенько я сидела на берегу северного моря, слушала шум волн, накатывающихся на мокрый песок, шелест лапок крабов и старалась забыть хоть что-то, о чем знала. Информацию не имеет смысл хранить, если я ее за несколько секунд могу узнать, заглянув в Книгу Жизни. Какой смысл в информации, если я не передам ее кому-то. Если я не могу быть учителем, обучающим молодых дракончиков основам магии, как некогда учил меня Кеотль.