Мне больше не нужен будильник. Это значит, в мою дверь прозвонила старость. Когда мне будет не нужен утренний кофе, - я пойму, что умерла.
На часах час ночи, или вернее первый час новых суток, я выключаю свет и ложусь спать. Голова на подушке. Закрываю глаза. Срочно нужно уснуть, пока не началось...
Не успела, - началось...
Не дают уснуть слова. Они большой толпой бегают в моей голове, толкаются, занимая места в предложениях, презирая знаки препинания.
Предложения нагромождаются друг на друга, противореча всем законам физики и правилам архитектуры.
Стойко держусь, ведь я собираюсь уснуть.
Некоторые, особо настойчивые слова, пытаются пробраться в ежедневную молитву, путаясь в древнем тексте, и нарушая его плавность.
Я держусь...
Сооружение из предложений нетерпеливо покачивается, готовое выплеснуться на бумагу.
Я держусь, чтобы не встать в два часа ночи, поддавшись их нетерпению. Надо уснуть. Утром на работу.
Уговариваю шаткую конструкцию потерпеть до утра, не разбегаться и не прятаться, дождаться встречи с бумагой, и выплеснуться в тетрадь неудержимой лавиной.
Получилось...
Мне больше не нужен будильник, мои глаза открываются сами, - на часах 8 утра.
Три чашки крепкого кофе без сахара из малюсенькой фарфоровой чашечки с росписью из синих незабудок. По одной сигарете на каждую чашку. Это не просто традиция, - это утренний ритуал, без которого организм отказывается включаться в наступившем дне.
Заветная тетрадь лежит на столе рядом со мной. Кожаная обложка с тисненными причудливыми цветами и завитками, странички в мелкую клетку ждут, когда веселой гурьбой по ним пробегут, освобожденные из моей головы предложения. Выстроятся в ряды, образуют абзацы.
Они больше не громоздятся. Теперь у них есть простор страницы, с четкой линейностью горизонтальных полос, образующих основания клеточек.
Хаос здесь не допустим. Здесь все подчиняется законам линейности страниц. Невозможно выпрыгнуть за пределы заданного формата.