Аннотация: Несколько рассказов незаконченного ещё цикла "Штрихи"
Болезнь
Весь май погода хмурилась. Почти ежедневно шел дождь, чаще мелкий и противный. И не то чтобы было холодно, а так как-то неуютно. И солнечный диск показывался из-за серых низких туч только к вечеру, перед закатом на пару минут, когда опускался ниже туч.
Посему когда первого июня грянуло яркое солнце, ультрамариновое небо поднялось высоко-высоко и стало по летнему жарко Антон Филонович Каретов воспринял это как добрый знак. Первого числа у него начинался отпуск.
Последующие четыре недели Антон Филонович намеревался провести с женой своей Мариной Гавриловной на даче, в безмятежном блаженстве. В безделье, иными словами, полнейшем.
И так оно первые дни и получалось.
Лишь только день, часа в четыре, склонялся к вечеру, брал Антон Филонович супругу свою под ручку и вел на прогулку. Медленно шли к озеру, раскланиваясь со знакомыми, переходили через мостик и долго сидели на скамье у воды. Пока безжалостные комары не пронимали или расходились собеседники. И Антон Филонович, и Марина Гавриловна принадлежали к той бойкой породе людей, что легко находят о чем побеседовать с людьми любого характера и профессии. Знакомыми, незнакомыми - без разницы. (Возможно, с незнакомыми даже интереснее.)
Возвращались в глубоких сумерках, почти на ощупь разыскивая дорогу.
Утром вставали поздно, у двенадцати часов. Время до прогулки уходило на завтраки-обеды, чтение заголовков газет и незлобивую ругань о гастрономических вкусах.
Прошло четыре дня.
В пятницу, ни с того ни с сего, приключилась с Мариной Гавриловной оказия - нутром ослабла. Может съела не то, может съела лишку или иная какая причина, только почувствовала она себя дурно и на прогулку с мужем не вышла.
Антон Филонович расстроился не сильно, только во время прогулки привычного удовольствия не испытал. Будто не хватало чего.
День проходит, другой. Марине Гавриловне лучше не становится. Хуже, правда, тоже, а так как-то не туда не сюда.
Чувствует Антон Филонович - дело дрянь. Из разносолов одна квашеная капуста, и то заканчивается, в доме не убрано, а про любовь и прогулки и говорить не приходится.
- Марина Гавриловна, - Взмолился обеспокоенный муж, - может тебе к врачу сходить, рыбка моя? Может он тебе таблетку какую даст?
- Антоша! - Жена и в болезни черты характера сохраняла. - Ну о чем ты говоришь? Откуда в этой глуши приличный эскулап? Лекаришко какой может и есть или фельдшер-коновал. - Марина Гавриловна смаковала свои фантазии, - или студента какого прислали после института, на людях практиковаться. Клизмы ставить да в рот заглядывать. И ты в его руки хочешь отдать меня?
Она сурово сдвинула брови и уперла лежа руки в боки.
- Что ты, счастье моё! - Антон Филонович замахал руками. - Нужно же что-то делать. Не могу я видеть, как ты чахнешь...
Через несколько часов ломот и уговоров Марина Гавриловна согласилась посетить местного доктора.
Марина Гавриловна не угадала, доктором в деревне работал Эрих Самуилович Огневой. Доктор среднего возраста, но с большим уже опытом общения с пациентами и их болячками. Какая из этих двух частей сыграла с нашей героиней злую шутку, судите сами.
В понедельник прием случился большой. Марина Гавриловна сидела в очереди последней.
В восьмом часу вечера Эрих Самуилович мечтал уже о чашке сладкого чаю с лимоном. Он вообще отличался пристрастием к чаю. Пил его всегда из огромной в горошек кружки, прихлёбывал аппетитно и покрякивал. И сейчас уже мысленно представлял, как заварит свеженького, нарежет лимон прозрачными колечками и опустит его в жар кружки.
Марина Гавриловна напротив долгим ожиданием была взволнована. Когда она, наконец, вошла в кабинет, всё её раздражало.
- Что вас беспокоит? - Собственно причину беспокойства Марины Гавриловна Огневой определил сразу и спрашивал из желания поговорить с пациентом, успокоить. Облегчить страдания ближнего.
Марина Гавриловна подчинилась и открыла рот, но лишь только доктор попытался в него заглянуть, прошамкала:
- А при чем тут рот? - У нее вышло: "А пи ём ут от?" И продолжала уже более-менее нормально: - Я ж вам русским языком говорю: у меня живот болит. Понимаете? Живот.
- И что? - Эрих Самуилович немного смутился от такого напора.
- Что значит что? - Марина Гавриловна привычно уперла руки в боки и в сторону так, но чтобы доктор услышал, шепнула: - Коновалы, жуткие коновалы. Неучи.
Доктор побледнел. Первым желанием было вспылить. Сказать этой тетке все, что он про неё думает и выгнать из кабинета. И так оно, наверное, и случилось бы, если бы Марина Гавриловна не продолжила.
- Вы должны положить меня на кушетку, вымыть руки и прощупать область живота от грудины.
- Да? - Огневой от удивления вовсе опешил. Потом какая-то мысль мелькнула у него в голове, и он решил подождать, посмотреть, чем эта дамочка закончит.
- А вы что первый раз что ли?
- Не то чтобы первый...
- Я так и знала. Лекари-знахари. - Марина Гавриловна почувствовала себя в своей тарелке и уже не смущалась. - Я сейчас лягу, а вы идите мойте руки.
Эрих Самуилович повиновался. Он вымыл руки и подсел к кушетке.
- Теперь вы должны мне велеть поднять платье и прощупать мой живот. - Марина Гавриловна подняла платье. Показался белый как снег живот. - Щупайте... Ну?.. Ну?..
Огневой щупал живот и молчал.
- Ну что вы молчите?
- У вас красивый живот.
- О боже мой, - Марина Гавриловна схватилась за голову. - При чем здесь красота? Спрашивайте меня: "где болит", "а так?", "а здесь?". Велите перевернуться на живот...
Процедура продолжалась минут тридцать. Огневой, посмеиваясь в душе, выполнял все команды. Марина Гавриловна осталась довольна и к концу обследования сияла и улыбалась.
- Знаете, голубушка. - Эрих Самуилович сел выписывать рецепт. - Я вам дам направление к профессору Злобову. Это очень опытный специалист, большой ученый, он проверит наши с вами предположения. - И доктор Огневой вручил Марине Гавриловне листок исписанный латынью.
"Федор Федорович! - Было написано в записке, - mon ami, направляю к тебе пациентку, у неё однозначно ... - значился диагноз, - на ранней стадии. Курс лечения на твоё усмотрение. Ты, пожалуй, в этом более сведущ.
Привет супруге и сыну.
Твой Э.С. Огневой
P.S. Чуть не забыл. Проклятый sclerosis, рот открывать этой даме не предлагай".