Бородкин Алексей Петрович : другие произведения.

Вестерн в стиле рок-н-ролл (часть 2)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вторая часть целиком.

  

Часть 2. Меркурий и немного Эдема

  
  

Глава 1

  
  Прощание с родиной.
  
  Внизу под ногами, сколько можно было разглядеть, белела пустота. Живая пульсирующая утроба: она клубилась, выворачивалась сама из себя, выплёскивалась, рождалась и стремительно умирала. Нечто подобное можно увидеть, если кучевые облака записать на видео, а потом прокрутить запись на большой скорости. От ног в горизонтальную бесконечность убегал мостик - простецкий деревянный настил - ступни чувствовали растрескавшуюся поверхность досок. Не к месту пришла мысль, что так устраивают причал на судоходной реке, или настил для стирки, или помост, чтобы прыгать воду. Колени пружинисто подогнулись, ладони сомкнулись над головой - тело замерло в стойке на долю секунды. "Я не могу! - безмолвный вопль застрял в глотке. - Не умею!" Однако тело уже не слушалось, механизм запустился, и остановить его было невозможно: ноги распрямились, со всею возможною силой, подброшенное тело сгруппировалось, и в тот же миг животный панический страх захлестнул сознание: "Это не я! Ошибка! Это должен быть не я!" Тело успевает совершить несколько кульбитов, затем, врезается (наотмашь, всей массой) в каменный выступ - они во множестве проявляются из ватных "облаков", острыми пиками напоминая ощерившуюся пасть хищника. Слышится хлюпающий звук разрываемой плоти, треск костей - тихий, сдобный, будто взломали хлебную корку. Далее тело летит, безвольно размахивая руками, вздрагивает и дёргается, как тряпичная кукла, погружаясь в бездну...
  Кулак рефлекторно сжимает стакан, глаза бешено вращаются, рот ловит воздух - его катастрофически не хватает.
  - С вами всё в порядке? - бармен осторожно вытирает расплескавшееся виски, приподнимает стакан (вместе с рукой), проходит тряпочкой под ними. - Сэр?
  В порядке? Какое там в порядке! Марк смотрит на бармена, опускает взгляд на стойку. Стакан почти пуст. Медленно, контролируя движения, Марк раскрывает ладонь - стакан опускается на глянцевую поверхность с тихим стуком. Пальцы раскрытой ладони мелко подрагивают. Непонятно жив ты или уже умер? Разбился? Улетел в пропасть?
  - Вам нужна помощь? - Официант обеспокоен (или выглядит таковым).
  Марк не отвечает. Физически не может этого сделать.
  На поясе тявкает коммуникатор. Звук привычный - "Живой!" - родной. На дисплее входящий звонок, и ещё два пропущенных.
  - Да? - осторожно спрашивает и не узнаёт своего голоса. Вертит головой пытаясь отыскать глазами зеркало. Увидеть своё отражение - вот что ему необходимо в эту минуту. Он - это он? Или он валяется на дне белой бездны? а по коммуникатору говорит кто-то чужой?
  - Кэп, - лицо на дисплее коммуникатора смутно знакомо, - карго-диспетчер мечет икру. Грозит отогнать буксир на парковку, если мы не отчалим по-быстрому.
  - Я... - в горле першит, Марк откашливается. - Я буду через минуту. Максимум, две. Я здесь, в порту в... - чуть не сказал "в баре", но вовремя спохватился, - в соседнем ангаре... задержался... уже бегу.
  - Понятно, - второй пилот улыбнулся. Марк улыбки не заметил, но почувствовал. При других обстоятельствах это был бы повод для обиды, но только не теперь. Теперь Марк обрадовался, что узнал своего второго пилота. И что он - это всё-таки он.
  Бармен подвинул салфетку, на ней лежала таблетка. Рядом - стакан воды.
  - Что это?
  - Аспирин, сэр. Самый банальный аспирин.
  - Нет, - Марк отрицательно покачал головой. - Я в норме. Спасибо тебе... дружище.
  
  Буксир "Неистовый" стоял на стартовой площадке. Маневровые двигатели запущены, маршевые готовы к прогреву. Сиренево-фиолетовый конус буксира формою походил на морковь-переросток (это было официальное сравнение, исходя из которого, всех буксировщиков звали фермерами), Марк представлял себе короткопалую девчонку-подростка с маленькой головой и широкой талией. Эдакого дауна. Сравнение не из лучших, но оно неизменно приходило на ум при виде буксира. "Эльза" - Марк называл "Неистового" Эльзой. Если полностью, то Безобразной Эльзой.
  Над мутно-прозрачным куполом стартовой площадки виднелся кусочек неба: пара десятков "колючих" звёзд, лужица бурого песка - её намело на технологические пояса - стальные ленты, удерживающие кевларовые стёкла. Солнца не было видно, но его присутствие ощущалось в тонах и красках.
  "В сто сорок солнц закат пылал, - из подсознания всплыло стихотворение, - в июль катилось лето, была жара, жара плыла... - далее Марк не вспомнил и завершил четверостишие: - Та-та-та-та-та-эта".
  Краткий "путь наверх": шлюз-камера-узкая винтовая лестница-кабина. Это полуакробатическое упражнение Марк сумел бы проделать с завязанными глазами в любом состоянии. Кресло. Его родное кресло, он - первый пилот.
  - Меркурий-Центральная...
  Лишь только задница Марка коснулась сидения, напарник запустил прогрев маршевых двигателей. Эльза вздрогнула и задышала, словно проснулась.
  - Борт 13-678 готов к старту. Подтвердите! - Марк осмотрел приборную панель всё ли в порядке.
  Второй пилот увеличил тягу, вдоль стапелей побежали весёленькие огоньки, буксир задрожал.
  - Подтвердите старт! - ещё раз попросил Марк. - Центральная!
  В динамике что-то всхлипнуло, на заднем плане скрипнула музыка, кто-то с кем-то ругался на повышенных тонах. Диспетчер профессиональным гнусавым голосом заявил, что стартовый протокой не выполнен, и что старт задерживается.
  - Твою ж мать! - Пилоты переглянулись.
  - Толя, в темпе, - Марк крутнул в воздухе пальцем. - Точно двинут на парковку. Сегодня дежурит Мень Ши, она стервозная баба. Из вредности задвинет, сучка.
  Второй пилот вытянул из приборной панели коробочку медицинского анализатора, сунул в прорезь палец. Сказал, что бюрократизм в обществе неискореним: - Пока живёт человечество, будут жить бюрократы. Двадцать третий век заканчивается, а формальностей меньше не становится.
  - Это точно. - Марк прикрыл веки, услышал, как колотится сердце, подумал, что аспирин лучше было принять. Бармен плохого не посоветует.
  Второй пилот закончил с анализатором, повернул прибор Марку. Марк сунул в коробочку средний палец - это считалось у пилотов шуткой.
  Анализатор долго шкворчал, затем потребовал у капитана повторного анализа.
  - Ух ты! - удивился второй пилот. - Я и не знал, что эти штуки разговаривают!
  После вторичного анализа, зажегся центральный дисплей. Носатое лицо в белой медицинской шапочке выглядело недовольным. Его отвлекли от чего-то важного или - что более вероятно - от чего-то приятного. Впрочем, Главный врач корпорации, никогда не бывал довольным, для этого у него слишком часто разливалась желчь.
  - Марк Волин? - спросил главврач с утвердительной интонацией. Он рассматривал ленту анализов.
  - Так точно.
  - Доктор Зельдин моя фамилия, - представился носатый.
  - Я знаю, кто вы, доктор, - Марк демонстративно подтянул привязные ремни. - Если возможно, поторопитесь. До старта шестьдесят секунд.
  - Ну-ну, голубчик, - Зельдин тронул дужку очков. - Остыньте! Судя по анализам лететь вам сегодня не придётся.
  - Что? - Марк растерялся. - Что вы городите? У нас рейс... груз...
  - Винников, принимайте управление, - Зельдин обратился ко второму пилоту. Марк Волин для медика больше не существовал, во всяком случае, в качестве пилота. - Анализы у вас завидного качества. Надеюсь, квалификация достаточная, чтобы вести буксир.
  Толя Винников ошарашено посмотрел на главврача, перевёл взгляд на капитана, стал суетливо отстёгивать ремни. На его лице мелькнула тень боязливой радости - он не надеялся на такое скорое повышение.
  Марк сжал Винникову левую руку, прерывая ёрзанье, потребовал от доктора объяснений.
  - Вы отстраняетесь от управления этим рейсом, - сказал Зельдин. - И от полётов вообще. Это исходя из состояния вашего мозжечка и продолговатого мозга. - Смотрел поверх очков. - А судя по наличию алкоголя в вашей крови, ваше нахождение на буксире небезопасно для второго члена экипажа. Потрудитесь покинуть судно, Волин. И немедленно!
  - Я поднимусь из этого кресла только в одном случае. - Марк уже справился с волнением, говорил расчётливо и холодно. - Если вы в достаточной степени мотивируете мою неспособность управлять буксиром.
  Брови Зельдина взлетели на лоб, он оценивающе оглядел капитана. Ответная агрессия вызывала у врача уважение, такое уважение вызывает у кошки попытка мыши вырваться из плена - бесполезная и бравая. "Пауза уважения" длилась не больше мгновения, потом Зельдин беззаботно махнул рукой:
  - Как угодно, расскажу. Постараюсь сделать это доступно, чтобы даже вы уяснили... - и стал говорить, пересыпая речь медицинскими терминами.
  Через минуту Марку показалось, что воздух из рубки вытек, да и рубка исчезла вовсе. Исчез буксир, и Меркурий - вся планета целиком, - и плывёт бывший командир "Безобразной Эльзы" в открытом космосе, в лёгком скафандре на голое тело. Случайно глянув на манометр, он понимает, что воздуха осталось на полчаса. Это максимум. А далее - конец.
  И как потратить эти полчаса? На что? Вот в чём вопрос.
  - Что-то вы спали с лица, голубчик, - посочувствовал Зельдин. - Не нужно слишком волноваться. Я вышлю медицинский челнок.
  - А он успеет? - вяло спросил Марк. - Вы же сказали несколько суток?
  - Потерпите. Меркурий не худшее место для вашей болезни. Долгий день и солнечная активность повышенная. Оставайтесь на солнце, как можно дольше и всё будет в порядке. Инсоляция не позволит вам... exitus letalis.
  - Послушайте, - идея показалась Марку разумной, - быть может, я с "Неистовым" рвану до Марса? Там ведь есть больница? Я прав?
  - Это не вариант, - ласково ответил врач. - На Землю и только на Землю. - Далее голосом ментора, поучающего упрямого придурка: - Покиньте буксир, оставайтесь на Меркурии, ждите медицинский челнок. Он доставит вас на Землю, здесь вам помогут. Я лично прослежу.
  Марк потянул ворот комбинезона; стены рубки навалились на плечи. Несколько бесконечных мгновений он молчал, в голове крутился вихрь мыслей. Когда заговорил, план побега в общих чертах сформировался. "Капитан должен мыслить стремительно", - так учили в училище, на занятиях по тактике. По тактике Марк Волин имел твёрдую "пятёрку".
  - Дайте хотя бы табельное оружие, - попросил.
  - Зачем? - удивился Зельдин.
  - Кэп, вы же знаете, нельзя покидать буксир с оружием, - напомнил второй пилот.
  - Знаю! - вскричал Марк. - Всё я знаю, Толя! Одного только не понимаю, не укладывается в моём сознании, почему мне пиз.ец? По чьей воле? Зачем? И что мне теперь делать?
  - Тебе оружие, - насупился Винников, - а мне за это потом месяц рапорты писать, объяснять недокомплект, и вообще...
  - Что вообще, Толя? Что вообще?
  - Прекратите балаган! - каркнул Зельдин. - Вы капитан буксира или институтка на выданье?
  - Уже нет, - ответил Марк и стал отстёгивать ремни. - Уже не капитан.
  Из отсека у левой стены он вынул пистолет - краем глаза увидел, как напрягся Винников, - положил оружие на приборную панель перед вторым пилотом.
  - Расслабься. Он твой. Теперь у тебя два.
  - Вот и умничка, - произнёс Зельдин. - Теперь оставьте корабль и ожидайте медицинскую капсулу.
  Страстно захотелось послать его в... как можно дальше, но Марк сдержался. Подумал, что, по большому счёту, доктор не виноват: "Не он запихал мне в башку эту дрянь".
  Зашипел динамик, диспетчер дал обратный отсчёт, и пожелал удачного полёта. Голос Мень Ши совсем не изменил интонации, как будто она не слышала происходящего "концерта".
  "Нет, слышала, - подумал Марк. - Конечно, слышала". Он шагнул в проход, похлопал второго (теперь уже первого) пилота по плечу: "Прощай... друг!" и пошел дальше к лестнице, но лишь только вышел из поля зрения, тут же резко выпластал руку, ребром ладони ударил Винникова в шею. Тот вздрогнул (совсем, как пловец в кошмаре, когда ударился о скалу), стал заваливаться набок. Тело безвольно повисло на ремнях. Марк тронул пальцами пульс: "Живой!" Взял с приборной панели оружие, сунул за пояс, отстегнул пистолет Винникова, опустил в боковой карман. Забрал дополнительные обоймы.
  - Прощайте, Зельдин! - Доктор ещё оставался на связи. - Не присылайте челнок, он не успеет.
  - Что ты делаешь, идио...
  Вырубил связь на полуслове: "Оставьте свои ремарки, док, для... как вы сказали? Для институток? Вот-вот, для институток!"
  Марк заглушил двигатели буксира, погасил все огни, кроме маячковых, подумал, что "Эльзу" теперь точно отгонят на парковку, а это штраф за простой плюс (точнее минус) неустойка за опоздание. Выключил свет в рубке и вышел из корабля.
  Страстно захотелось перекреститься, вместо этого Марк тоскливо оглядел сине-фиолетовую морковку и попрощался:
   -Бывай! Безобразная Эльза! Мне будет тебя не хватать.
  
  

Глава 2

  
  Движение - это жизнь.
  
  Меркурий очень странная планета (если сравнивать его с Землёй). Год здесь длится восемьдесят восемь земных суток, день - сто семьдесят шесть. Год ровно в два раза короче суток. Это прикольно, если компания платит вам тринадцатую зарплату, но страшно невыгодно, если учёт рабочего времени устроен в стуках. Пятнадцать суток, положенных на Земле за мелкое хулиганство, превращаются на Меркурии в серьёзный уголовный срок. Шурик успел бы окончить институт, дом давно бы построили, а Федя (о, этот многострадальный Федя!) всё ещё выступал бы из шеренги "граждан алкоголиков, хулиганов, тунеядцев", рассчитывая попасть на ликероводочный завод.
  Существует на Меркурии одно очень красивое явление природы, его называют "эффектом Иисуса Навина". Иисус Навин (так написано в Библии) остановил движение Солнца. На Меркурии Солнце останавливается регулярно. Его движение по небосклону замедляется, тона из жгуче-бело-оранжевых превращаются в бордовые: запёкшаяся кровь мешается с алой, артериальной, растекается вдоль горизонта, как из открывшейся раны. Солнце борется с самим собой... или иной, неведомой космической силой. Появляются зелёные тона (так всякий раз казалось Волину). Неведомая сила побеждает, она отталкивает светило назад, к востоку, останавливает его на некоторое время. Затем, собравшись с силами, Солнце продолжает движение. Особенно красиво это явление наблюдать на закате или во время рассвета, тогда Солнце пересекает горизонт дважды. Зрелище будоражит воображение - чем вам не Судный день?
  Если двигаться по одной параллели строго на запад - навстречу солнцу, - то можно попасть в зону "комодита". Это область между днём и ночью. Между закатом и рассветом. Область утра. Или вечера - кому, как угодно. В этой области вполне приемлемая для гуманоида температура. Это область комфорта... если это слово применимо для Меркурия.
  "Опущусь до семидесятой параллели, - решил Волин. - Поеду вдоль этой линии. Близость ледников дополнительно понизит температуру. "Пятнадцать-двадцать градусов по старому доброму Цельсию будут мне в самый раз".
  На полюсах Меркурия, действительно, большие залежи льда. Большие по местным меркам. Солнечные лучи здесь отражаются от поверхности (как и на всякой другой планете), почти не нагревая её, посему ледники не тают.
  Имел ли капитан Волин какой-то определённый план? Едва ли. Он собрал в кучу все свои знания о Меркурии, вспомнил курс парамедицины из училища, прибавил к этому слова Зельдина и поставленный врачом диагноз. Из этого "коктейля" получалось, что Марку необходимо постоянно быть на солнце: "Инсоляция тебя необходима, как воздух!" - сказал Зельдин. Это первое. Чтобы не изжариться и не замёрзнуть нужно двигаться в зоне "комодита" - это второе. "И ледники поблизости не повредят". Этот третий постулат вытекал из аксиомы: "Вода - это жизнь".
  Марк знал, что дышит пока светит солнце, знал, что помощи ждать неоткуда и знал, что ему очень хочется жить.
  Пистолет помог одолжить куртку и жетон работника космопорта - это получилось на удивление легко и быстро, Марк даже подумал, что грабёж не такое уж замысловатое дело: "Летать на Безобразной Эльзе было значительно труднее". Марк прихватил работника в пустынном закутке (коих в порту великое множество), вынул из-за пояса пистолет, передёрнул затвор и бесцветным (нарочно бесцветным) голосом предупредил, что одежду и жетон он получит в любом случае: "Но лучше, если ты вылезешь из штанов сам. - В конце прибавил американское: - Парень, лучше сделай это".
  Имея вид работника порта, раздобыть квадроцикл и пару канистр топлива не составило труда. Марк даже ощутил... как бы это сказать... прелесть нового дела, вошел во вкус. Нечто подобное чувствовали лихоимцы, удачно ограбившие свой первый поезд. Если вспомнить Дикий Запад, вагоны Вест-Пасифик почтовой компании, взорванный сейф и доллары, разлетающиеся, как конфети.
  Оставалось раздобыть провиант.
  Заведующая продовольственным складом коротко взглянула на Марка: "Новенький, что ль? Откуда к нам?" Опустила глаза, незаметно посмотрев в зеркальце: причёска в порядке, помада на месте. Мужиков на Меркурии полным-полно, но вот с толковыми - беда.
  - Когда прибыл?
  На секунду Марк задумался: косить ли под дурака, или напирать на обаяние? Решил, что дураком получится быстрее. Мы, русские, уважаем дураков.
  - Я того... это... из механиков перевели... надысь...
  Сказал, что шеф (на секунду испугался, что не помнит имени начальника космопорта) приказал доставить пятьдесят комплектов сухого пайка.
  - Зачем так много? - подозрительно спросила заведующая.
  Марк пожал плечами, ответил, что точно не знает, кажется, приезжает проверяющая комиссия.
  - Эпиднадзор или что там у них?.. Будут того... по углам шерстить...
  - А как я списывать буду? Эти пайки? - мадам нахмурилась. - Он не сказал?
  - Не-а. - Марк почесал в затылке, мол, ему это до лампочки. - Сказал, что завтра зайдёт и всё объяснит.
  Заведующая потянулась к телефону, Марк выложил козырной аргумент (угрожать пистолетом ему не хотелось, женщина, всё-таки): - Или вы предлагаете встречать комиссию голимым чаем? Без "поляны"?
  Трубка вернулась на аппарат, заведующая оформила бумаги. Марк витиевато расписался и поплёлся на склад получать пайки. Заведующая смотрела ему вслед и думала, что Природа бывает очень жестока: "Симпатичный мужик... на мордашку, а с придурью. Впрочем, других здесь не бывает. Начерта я сюда припёрлась?" Она поправила помаду (подчиняясь привычке) и решила, что ошиблась с местом работы: на Меркурии собрались "хмыри портовые" - так она называла местное мужское население.
  
  На юг, до семидесятой параллели Марк гнал, на максимальной скорости, выжимая из квадроцикла всё, на что тот способен. Почувствовав прохладу ледников, успокоился: здесь можно было позволить себе вольности. Даже днём на этой параллели солнце не поднималось высоко, температура едва переваливала за тридцать пять.
  В этих условиях Марк мог жить, если верить Зельдину, сколь угодно долго. Нужно только постоянно двигаться на запад. Оставаться в зоне "комодита", то есть на солнце.
  Марк рассчитал расстояние, которое необходимо проезжать за земные сутки, прикинул крейсерскую скорость. Цифра получилась вполне умеренная: "Почти увеселительная прогулка, - чмокнул губами. - На курорте".
  Курорт на Меркурии - если таковой когда-либо возникнет, - можно будет назвать "Монотонность". А если ещё точнее "Шоколадное однообразие". (Марку понравилось слово "однообразие", оно прекрасно рифмовалось с "безобразием".)
  - Однообразное шоколадное безобразие, - произнёс вслух.
  На второй день пути взгляд уже не выделял отдельных валунов или кратеров, всё сливалось в сплошную кофейную гущу без начала и без конца. Самые глубокие и большие впадины Марк старался огибать - из естественной предосторожности, - потом отставил и это, в сущности, бесполезное действие. Квадроцикл летел на магнитной подушке, уверенно держал курс на заданной высоте. Впадина не могла стать помехой или опасностью. Разве что дух захватывало, когда неожиданно под ногами опрокидывалась бездна.
  "Удивительно, - мысль пришла на четвёртые земные сутки. - Четыре дна назад моя жизнь имела начало и конец. Между прошлым и будущим висел мостик настоящего. Крепкий и надёжный мост: работа, буксир, грузы, коллеги... ответственность, наконец, и планы на будущее. А теперь? Теперь ничего. Пустота... Меня как бы нет, не существует на белом свете. - Марк даже подумал, что он попал в чистилище, и бежит от смерти. Однако не это волновало сильнее всего: - Если так легко было разрушить настоящее, то было ли оно у меня вообще? И зачем оно мне было нужно? Такое настоящее? Или я перекинул мостик не на тех берегах?"
  В этих мыслях было что-то глубокое, философское. Какая-то истина, которая могла помочь найти себя, понять, что делать дальше. Но в чём именно заключается эта истина, Марк не ухватил. Слишком сложно было представить, что будущего нет - НИКАКОГО! - есть только дорога в шоколадном Аду.
  Некоторое время он размышлял, что Меркурий прекрасно бы подошел для Ада. "Здесь нет печей и пыток, но местное однообразие угнетает сильнее, чем раскалённые сковороды и кипящее масло".
  На память пришел девиз предков, неизвестно когда и при каких обстоятельствах услышанный: "Наше дело правое, мы победим". Кэп заставил себя улыбнуться и решил, что его дело именно правое.
  
  В пустыне что-то было.
  Объект привлёк внимание издали - царапнул, - лишь только появился на горизонте. Маленький, приземистый, такого же ржаво-коричневого цвета, как и всё вокруг... и всё же в нём было что-то необычное. "Прямоугольник, - сообразил Марк, - он прямоугольной формы. Геометрия иная. Местный ландшафт не уважает прямые углы. Здесь только конусы и пики".
  Марк дал круг, приблизился, остановил квадроцикл. Двигателя не глушил, и пистолет снял с предохранителя.
  Маленькая будочка размером метр на метр... или чуть больше, и высотою метра в два. Дверь на петлях (древних скрипучих петлях), вертушка-щеколда на гвозде, дырочка сердечком над дверью - эта дырочка поразила сильнее всего. "Нахрена это надо?" Марк задумался, для чего она сделана. Не сразу сообразил, что это оконце для света.
  Увиденное напоминало бред сумасшедшего.
  "Что за шутки? - Марк протёр стекло шлемофона. - Или я слетел с катушек?"
  На всякий случай ущипнул себя за ногу - объект не изменился. Ни в малой степени.
  Марк подошел ближе, замер на секунду, словно пантера, затем резко, одним броском заглянул в сердечко. Ничего не увидел. Выждал ещё пару секунд, не будет ли ответной реакции. Ничего. Переложил пистолет в левую руку, правой медленно, боясь скрипа, повернул щеколду. Рывком распахнул дверь, ткнул пистолетом в пустоту...
  Туалет наполовину занесло песком, когда Волин распахнул дверцу, бурые песчинки потекли наружу.
  "Фуф!.. Черти полосатые!"
  Облегчённо выдохнул, вложил пистолет в кобуру, ещё раз протёр стекло шлемофона - действие бестолковое, но как иначе вытереть лицо, когда ты в скафандре?
  Пальцем постучал по рейкам дверцы. Железные, однако имитируют дерево. "Чушь какая-то, - подумал. - Зачем строить деревенский сортир посреди пустыни? Из металлических досок копирующих дерево? Вырезать сердечко?.. Чтобы потом засыпать его?"
  Песок уже достаточно вытек, в середине образовавшегося склона показался... овал. Рядом ещё один. Левый овал (это была пятка) оформился в ступню, то же случилось с правым. "Ступни робота, - сообразил Волин. Протянул палец, но трогать не стал, побоялся. - Человекоподобного робота". Левая ступня чуть шевельнулась, Марк отпрянул. "Дела! Активно галлюцинирую! - он попытался посчитать пульс, всё ещё подозревая в активности свою болезнь, прикинул, как ещё можно оценить состояние больного - своё состояние. Несколько дней на солнце, бесспорно, пошли ему на пользу, кошмары не повторялись и гнетущая усталость отступила, однако о выздоровлении речь не шла. - Это точно. Кошмары поменялась местами с галлюцинациями".
  Нога робота шевельнулась уже совершенно отчётливо, из-под песка послышался голос (глухой, но достаточно внятный):
  - О, благородный незнакомец! - нога подняла большой палец вверх, подчёркивая важность спича. - Не будете ли вы любезны, помочь мне выбраться? - Пальцы попытались сложиться в знак вопроса, это удалось лишь частично. - Уверяю, ваши усилия будут в высшей степени вознаграждены! Да-да, голубчик! Вы не пожалеете, что даровали свободу невинному роботу!
  "Мать честная!" - подумал Волин и отступил на шаг. Или он произнёс эту фразу вслух?
  - Волею судеб был заточён я...
  Робот говорил много и долго, расписывая ужасы своего пребывания "в песчаном плену" и суля Марку все возможные блага за своё спасение.
  Болтовня начала надоедать. Не вступая в дискуссии (и почти надеясь, что весь этот кошмар одна сплошная галлюцинация), Марк подогнал квадроцикл, вынул из багажника буксировочный трос. Дабы не разбираться в хитросплетениях устройства этого "сортира строгого режима", Марк сделал вот что: он накинул конец троса на ноги роботу, затянул петлю, затем дважды обернул тросом весь туалет целиком. Другой конец закрепил на фаркопе квадроцикла.
  "С Богом!" Взобрался на квадроцикл и вдавил педаль газа до упора...
  ...Первой взлетела в воздух железная коробочка, имитирующая туалет, вслед за нею, на стальном поводке взметнулся робот... устремился к звёздам. Живописность происходящего робот дополнял сносной (по земным меркам) матершинкой. Кроме того он с энтузиазмом вращал в полёте руками, ногами и глазами, так же обогащая видение.
  Когда пыль улеглась (это случается на Меркурии очень скоро, сказывается разреженность атмосферы), "спасенец" поднял голову и произнёс с достоинством:
  - Не скажу, что ваша метода доставила мне удовольствие... сэр... - робот внимательно оглядывал Марка. Во взгляде сквозило пристрастие к новому знакомому.
  - ...Однако она была эффективной, - закончил Марк. - Надеюсь, ты не станешь этого отрицать?
  Робот медленным кивком подтвердил эффективность "побега из Алькатраса".
  - Кто ты есть? - спросил Марк, уставившись, в свою очередь, робота.
  Марк почувствовал, как происходящее его забавляет. "Хрен с ней, с болезнью, с диагнозом, с пустыней и пропащей жизнью". После четырёх дней монотонного пути произошло что-то. Хоть что-то. Всплеск. Вспышка. Приключение. Причём это "хоть что-то" вполне себе выдающееся. "Никто из ребят не видел подобного идиотизма", - Марк подумал о Винникове и о других пилотах.
  - Кто ты, несчастный? - спросил робота. - Чем провинился? Ты многоженец? Страховой агент? Мытарь? Служащий банка? Или, не приведи господь, ты работал в коммунальном хозяйстве?
  Робот сложил губы бантиком:
  - Я, - ответил с достоинством, - был преподавателем литературы! - Он поднялся на ноги, принялся отряхиваться, "чистить пёрышки". - Если хотите, я остаюсь им по сию секунду, ибо не бывает бывших преподавателей литературы!
  - О как! А я бывший пилот буксира. Настоящий, если пользоваться твоей логикой.
  - Вёл высшие литературные курсы, - продолжил рассказывать робот, игнорируя ремарку Волина. - В Академии искусств. Фамилия моя Чехов.
  Несколько секунд висела пауза, ничто не нарушало тишины, кроме шороха ветра и шепота бегущего песка. Вероятно лицо Волина слишком откровенно выразило чувства мужчины, что робот вскинул руки к небесам и оскорблённо прибавил (с долей драматизма):
  - Или вы считаете, робот недостоин носить эту фамилию?
  - Почему же? Кх-ме-кх-ме, - Волин откашлялся. - Вполне себе удовлетворительное сочетание харда и софта, - и тут же подумал: "что я несу?" Хлопнул себя по лбу (в смысле, по шлемофону). Поправился. - Я уважаю твою... твоё пристрастие к русской классической литературе, однако позволь я буду звать тебя "Че". Для краткости изложения.
  Робот смотрел подозрительно, искал во фразе второй смысл. Так смотрит ворона, прежде чем схватить подачку.
  - Признаться... - начал он медленно, - краткость не мой стиль. - Че поправил воображаемую причёску. - Я предпочитаю развивать свои мысли. Использую метафору и гиперболу в изложении... популяризирую... а это требует...
  - Давай о деле, - перебил Марк. Слушать болтовню робота было невыносимо. - Поведай, о красноречивый, как ты попал сюда, в это песочное отхожее место, и что собираешься делать дальше? После освобождения?
  Робот думал не более мгновения, после этой "паузы" стал рассказывать историю своей жизни "от Адама и Евы со всеми остановками" - так он сказал. Речь обильно сдабривалась вышеозначенными "метафорами и гиперболами".
  Капитан Волин слушал... слушал... , а потом вдруг отчётливо понял, что ему глубоко безразлично, откуда и куда движется это существо. Их пути пересеклись в одной точке - так захотела Судьба. Они встретились, Марк помог роботу (под этим странным именем Чехов), а далее... далее их дороги расходятся. Гуд бай май лав, гуд бай. Медицинский приговор гонит Марка на запад, требует находиться под лучами солнца. Робот идёт своей дорогой...
  Марафон, под названием "жизнь", продолжается. И не важно, железяка ты или человек.
  - Я еду на запад по семидесятой параллели, - сказал Волин, когда в монологе Че образовалась пауза. - Строго по этой параллели. - Робот хотел что-то уточнить, Марк решительно вскинул руку: - Заткнись и слушай! - Че оскорбился, но промолчал. - Если ты не употребляешь продуктов питания, тебе не требуется вода и аспирин из аптечки, тогда ты можешь ехать со мной. Усёк? - Че кивнул. - Но предупреждаю, - продолжил Волин, - мой стиль общения очень лаконичен. Два-три слова в сутки - вот лимит, на который ты можешь рассчитывать.
  Робот Че опять задумался, и опять-таки его "задумчивость" длилась не более секунды.
  - Я буду нем, как рыба! - выдал вердикт.
  Волин облегчённо кивнул, ему хотелось завести напарника - очень хотелось! - уж слишком невыносимо-тоскливым было одиночество.
  "Борьба за жизнь, - подумал, - бывает дороже самой жизни. Хоть с кем-то перекинуться словцом! - Волин ещё раз взглянул на робота. - Нормальный парень. Только очень болтливый".
  - Я буду нем! Как рыба! Маленькая рыбка из Красного моря, - продолжил говорить Че, - прекрасная и непостижимая рыбка, что плещется в коралловых рифах... среди медуз... я думаю...
  
  ...Нет, робот не перестал говорить - это было невозможно, как невозможно остановить в небе молнию. Он сеял в вечность слова и фразы, как человеку должно сеять разумное, доброе, вечное...
  Порою трескотня Че казалась Волину музыкой. Он - опуская слова и прислушиваясь к интонациям, - вспоминал пляж у тёплого моря, молодую девушку (которая так и не стала его женой), слышал прибой и крики чаек. Слышал шепот гальки и далёкий рокот города, где тысячи людей сливаются в любви... Волин вспоминал толпы отдыхающих, чей гомон напоминал голоса птиц - болтовня. Болтовня Чехова казалась в эти мгновенья, звуком человеческого океана. Он - Волин - не умер! Он здесь! Он вместе с вами, друзья!
  
  Марк сбросил скорость, потом и вовсе остановился. Спросил тревожно:
  - Чехов, ты в инфракрасном спектре видишь?
  - Естественно! И в инфракрасном, и ультрафиолетовом, и в...
  - Радар засёк активность за кратером, - прервал Волин. - Сможешь просканировать?
  Робот встал на сидение квадроцикла, вытянул шею. Несколько минут молчал, вращая белками глаз, как чумная белка.
  - Что-то есть, - ответил уклончиво, - но отчётливо не вижу. Надо подняться выше. Сможешь?
  - Выше! - Марк хмыкнул. - Выше, они нас засекут! Нахер мне тогда твоя сканёжка?
  Волин заглушил двигатель, проверил оружие.
  Перед квадроциклом лежал огромных размеров кратер. Края его, словно кромку рождественского пирога, обрамлял вал из камней, валунов и битой гальки. Получалась, своего рода, чаша, всунутая в поверхность Меркурия.
  - Хм... - человек не верил в совпадения. Подозрительно оглядел робота - "не предатель ли?" - приказал: - Обойдёшь кратер слева. Остановишься во-он за той грудой породы, - Марк показал на кучу камней. - Видишь? Я зайду с другой стороны. Когда подам сигнал, ты начнёшь шуметь.
  - Понимаю! - робот кивнул головой. - Заход с фланга! Очень умно! А как?
  - Что "как"?
  - Как шуметь?
  - Итит твою мать... - Волин нервничал. - Начни рассказывать что-нибудь... громким голосом!
  - Цитата из "Илиады" подойдёт?
  Кэп решил, что робот шутит, оказалось, что нет. Че сказал, что у него наготове припасена пара потрясающих цитат из творчества Гомера: "Я читаю их на несколько голосов, имитирую интонации оригинала!"
  - Подойдёт, - обречённо согласился Волин. - Только читай не очень громко, а то они обделаются раньше времени! Мне бы хотелось переговорить с этими... созданиями.
  
  Че пошел первым. Прополз мимо щебневого вала, миновал груду камней и гравия; Волин видел, как он занял позицию у валуна - правильную позицию. "Хоть с этим нормально, - думал капитан. - Робот всегда сделает то, что от него требуется". Убедившись, что Че ждёт сигнала, Волин пополз сам.
  Когда до группы незнакомцев - Марк успел прикинуть: три человека это минимум - их было видно в бинокль. "Плюс кто-то из обслуживающего персонала... должен же быть кто-то из обслуги!" - оставалось метров двадцать, капитан остановился, чуть приподнялся на руках. Позиция идеальная, а значит всё идёт по плану.
  Кэп собирался подать знак роботу... сзади произошло какое-то движение... его Марк скорее почувствовал, чем увидел. Раздался свист, и, прежде чем кэп обернулся, тяжелый камень долбанул его в шлемофон. Потом ещё и ещё раз. Сознание моргнуло, как лампочка в последний раз, и перегорело.
  
  Сколько времени он провёл в отключке Марк не предполагал. Сознание возвращалось медленно и неохотно, будто всевышний уже вычеркнул его из списков живых, а потом, сжалившись, исправил знак "минус", на маленький корявый "плюсик". Марк почувствовал холодные пальцы на вороте комбинезона, кто-то легонько потрепал его по щеке.
  - Мими, ну нельзя же так!
  Из тумана проступали голоса. Марку показалось, что он маленький мальчик, сидит в зале кукольного театра и слышит голоса из-за ситцевого тёмного занавеса.
  - Зачем это насилие? - сдавленный шепот волновался. - Я много раз просил тебя...
  О чём владелец взволнованного шепота просил Мими Волин не разобрал. Холодные пальцы проползли вдоль шеи, нащупали пульс.
  - Она убила его! Погубила невинную жизнь в самом рассвете, - это явно шептал Че. Он не скупился на прилагательные.
  - Я стояла в дозоре, - оправдывался низкий бархатный голос. "Интересно, кому он принадлежит?" - задумался Волин. - Следила за нашей безопасностью. Он вынул оружие. Надо было действовать.
  - Ну не так же, Мими! Смотри, что ты натворила!
  - Я выполняла свой долг! - произнесла Мими (очевидно это была особа женского пола) и отошла. Волин слышал, как обижено заскрипел песок под её ногами.
  "Взволнованный голос - раз, Мими - два, - Волин мысленно пересчитывал противников. - Че - три, он под вопросом". Капитан рассчитывал полежать ещё минуту, имитируя беспамятство, хотел разобраться в ситуации. Не вышло. Взволнованный голос вдруг стал бодрым:
  - Вот и ладушки! - сказал он. - Наш бедолага пришел в себя! Очнулся. Ресницы задрожали. Замечательно! - Он, действительно, захлопал в ладоши. - Открываем глазаньки. Открываем. Ну-ну, голубчик! - Таким голосом разговаривают врачи в детских поликлиниках, стараясь успокоить пациента, рыдающего перед процедурным кабинетом.
  Марк открыл глаза и сел. Мрачно огляделся.
  Рядом с ним на корточках сидел толстячок в пробковом шлеме, высоких ботинках и полосатых гетрах. Че метался неподалёку, панически заламывая руки и репетируя надгробную проповедь для "убиенного во цвете лет".
  Более всего удивила Мими она стояла в нескольких шагах, бросала на Марка подозрительные взгляды, хмурилась. Это была молодая девушка, стройная, гибкая, с чудесным загаром, роскошными чёрными волосами и прелестными персидскими глазами. Её можно было бы считать писаной красавицей, если бы не... хвост. От седалища девушки начинался очень длинный хвост, оканчивающийся кисточкой. Впрочем, разве может испортить девушку хвост? Это такая мелочь...
  - Кто вы? - спросил Марк, чтоб что-то спросить.
  - Мы - экспедиция, - ответил толстячок. - Маленькая туристическая экспедиция с элементами...
  - Эротики? - угрюмо перебил Марк, потирая затылок. - Здорово вы меня... поимели.
  Толстяк улыбнулся: - Не совсем. С исследовательскими элементами.
  Че подбежал к Марку, воздел руки к небесам и переиначил заупокойную молитву в заздравную.
  - Я Роберт Редстоун, - представился толстяк. - Это Мими... с ней вы уже некоторым образом познакомились. Она отвечает за нашу безопасность. Там вы можете видеть Сару Монро, - Роберт показал на женщину в элегантном походном комбинезоне. Сара носила шелковую косынку и солнцезащитные очки. - И Уэба Тернера, - рядом с Сарой стоял высокий мужчина с вытянутым лицом. Формой лица и выражением на нём, мужчина очевидно напоминал лошадь. Очень рослую лошадь, Уэб был выше двух метров. - Это все участники экспедиции, мистер Волин. Да-да, не удивляйтесь, я знаю кто вы. Пока вы... спали, Чехов вас представил.
  - Могу представить, что он вам наговорил, - буркнул капитан.
  - Я был честен! - обиделся Че. - За каждое слово я готов поклясться на библии!
  - Эт-т точно. - Волин поднялся на ноги, подошел к квадроциклу. Машина была в порядке, ничего не пропало. Даже пистолеты. Марк проверил заряд - полная боеготовность.
  Редстоун заметил эту ревизию и поспешил прокомментировать:
  - У нас маленькая частная экспедиция. - Он поднял ладошки, повернул их к Марку, отчего стал похож на маленького индейского божка. - Экспедиция дружественная во всех отношениях. Лояльная к любому...
  "Вот и Чехову собеседник нашелся", - угрюмо подумал Волин и спросил, может ли он узнать цель экспедиции?
  Роберт Редстоун ответил, что цель экспедиции проста: они собирают артефакты, оставшиеся от Первородной расы.
  - В идеале мы планируем найти их испытательную базу, - сказал Роберт. - Это весьма и весьма интересно, даже остатки от такой великой расы могут быть весьма...
  - Что за Первородная раса? - недоверчиво перебил Марк, он впервые слышал об этом. Нет, среди пилотов ходили слухи, что во время старта можно увидеть странные... объекты на поверхности планеты, но Марк полагал, что дело тут в движении воздушных масс, и световых преломлениях.
  - Первородная раса роботов, - искренно удивился Роберт, - неужели вы не слышали? - Волин медленно качнул головой. - Хм... даже не знаю с чего начать... Изначально этих роботов создавали, чтоб добывать железо на Меркурии. Несколько веков тому назад. Хотели создать замкнутый цикл, автономный режим. Нет необходимости в воздушных куполах, не нужны больничные рабочим и прочее... - Роберт взглянул Волину в глаза. - Ну, вы понимаете, о чём я говорю. Чтобы роботы восстанавливали повреждения, неизбежные во время добычи руды, создали мастерские... с довольно широкими возможностями. И даже построили проектировочный центр, чтобы можно было вносить улучшения в конструкцию машин. - Редстоун скосил глаза на Чехова. - Машин и роботов. - Волин кивнул, что понимает, Редстоун продолжал: - Роботы развивались, самообучались и, в конце концов, создали свою расу.
  - Хм... довольно сомнительно, что они смогли, - Волин пошевелил пальцами, подбирая слово, - без вмешательства людей, инженеров...
  - Вот именно! - воскликнул Роберт. - В этом-то и загадка! Первородная раса стала копировать людей! Не имея лучших образцов для подражания! Их духовный лидер Хьюман Райтсвотч провозгласил человека высшей стадией развития робота. Причём не столько в физическом смысле, сколько в духовном. Моральном и эмоциональном! Они старались достичь...
  - Человекоподобия? - предположил Марк.
  - Именно, - кивнул Роберт. - Первородные сосредоточились на копировании роботами человеческих привычек, манер общения, речи. Вы не задумывались, Волин, зачем роботу речь?
  - Затем, зачем и нам. Для общения.
  - Но ведь они могут общаться быстрее и эффективнее нас в тысячи раз.
  - Не всегда скорость главное... - протянул капитан. Подумал, что этот Роберт Редстоун с его восхищением роботами, ему совсем не нравится. - И что эти... Первородные?
  - Они создали атмосферу вокруг полюсов Меркурия, - Роберт смотрел хитро. Блестел птичьим глазом. - Вы ещё не заметили?
  Только тут Марк сообразил, что всё это время они беседуют без шлемофонов и скафандров. Марк огляделся - все присутствующие обходились без кислородных масок и шлемофонов.
  - Не пугайтесь, голубчик, вы не умерли, а мы не призраки, - хохотнул Роберт, увидев замешательство собеседника. - Подземные установки плавят лёд и особым полем удерживают воздух у полюсов - здесь были расположены их шахты. Шахты Первородных. И поэтому мы здесь. Наша экспедиция.
  - Удивительно, - буркнул кэп. Он был обескуражен. - И всё же объясните мне, что вы собираетесь искать? Хотите найти?
  Роберт ответил, что это, как раз "проще пареной репы". Некоторое время Меркурий был перевалочной базой для межпланетных полётов. Из-за низкого уровня гравитации, отсюда легко стартовать.
  - Легко вырваться из гравитационного колодца, - сказал Роберт. - Вы, пилот буксира, и неплохо в этом разбираетесь. На Меркурий стали свозить уран, он нужен был, как топливо на других планетах, никель, для легированных сталей, цинк и... золото.
  Когда речь зашла о золоте, к мужчинам ненавязчиво приблизилась Сара Монро. Она стала неподалёку, и сделал вид, что занята делом: "Уэб, ты не подержишь вот здесь? У меня сломалась застёжка на костюме, и, кажется, заело молнию. Возьми пассатижи, сама я не справлюсь". Подошел Уэб Тернер. Они вместе стали возиться над костюмом Сары и старались не пропустить ни одного сказанного Робертом слова.
  - И что с того? - сказал Волин. - С Земли бросали грузы на Меркурий, отсюда везли дальше. Обычное дело.
  Марк увидел, как Уэб напрягся, у него даже разгорелись уши.
  - Ну не могли же роботы вывезти всё! - Роберт весело расхохотался. - Всё, до последнего слитка, до последней монетки! После такой великой расы, пара десятков килограмм вполне могла затеряться... на каком-нибудь богом забытом складе. Немного терпения и труда, и мы, славные исследователи, будем вознаграждены.
  - Вы ищите иголку в стоге сена, - ответил Марк. - Чтобы найти... даже тонну золота у вас уйдут годы.
  - Не торопитесь обвинять нас в бестолковости, мой мальчик, - театральным жестом Роберт вынул из армейского планшета буклет. - У нас есть карта! Карта сокровищ! Ха-ха!
  Сара Монро выпрямилась во весь свой рост, громко сказала, что неразумно рассказывать первому встречному русскому пилоту о целях экспедиции.
  - Это наше личное дело. Мы не нарушаем законов, - сказала она. - И уж тем более непозволительно показывать карту! Это коммерческая тайна! Ты слишком, - она надавила на это слово, - много болтаешь, Роберт!
  Роберт ответил, что ненужно волноваться. Он улыбнулся. Улыбка получилось печально-хищной, как у сытого крокодила. Мол, извините, съесть я вас не могу, нет места в желудке.
  - Насколько я могу судить, - сказал Роберт, - парню не до нас. У него атипичная дисфункция головного мозга. Пальцы дрожат, кошмары мучают, желудок борется с пищей, старается вытолкнуть её наружу непереваренной. Я прав?
  Роберт подошел к Марку вплотную, ловким и аккуратным движением заглянул за веко. Потом посветил в глаза фонариком, попросил вытянуть вперёд руки, коснуться пальцем кончика носа с закрытыми глазами. Проделал ещё несколько тестов. Марк выполнял команды с покорностью кролика, пляшущего перед удавом.
  - К тому же дисфункция отягощена соларонецесарией. У меня была пациентка с подобным диагнозом в Аризоне. Днём она сидела на солнце, ночью мы облучали её ультрафиолетовыми лампами. - Роберт оценивающе окинул фигуру Волина. - Многое зависит от изношенности организма и от стадии болезни. - Подумав доктор прибавил, что Меркурий в этом случае имеет преимущество перед Аризоной. - Некоторое преимущество. - Помолчав он спросил: - Как давно поставлен диагноз? Сколько вы уже на солнце?
  - Пятый день.
  - О-о-о! - протянул Роберт и посмотрел уже с уважением. - В таком случае, вы держитесь молодцом! Ещё чуть-чуть и можно будет говорить о ремиссии.
  - Давайте оставим эту тему, - попросил Волин. - Насколько я понимаю, ваша пациентка умерла? - он произнёс это предположение утвердительно, и всё же маленькая толика вопроса не ускользнула от Роберта.
  - Вы правы. Через неделю. Но вы вполне...
  Марк усмехнулся, нетерпеливо махнул рукой, как бы говоря: "Пустое дело, док, мы оба об этом знаем!" и принялся осматривать квадроцикл. Неприятный получился разговор. Особенно неприятна Марку была докторская отрешенность. Он рядом, он интересуется и хочет помочь... старается.
  "Вот только помрёт не он!"
  - Мы недавно разбили лагерь, - подошел Уэб, смотрел сверху вниз. - И намеревались поспать. Если ваш график движения позволяет, то я приглашаю вас присоединиться.
  График не позволял, но Марк согласился. После расставания с Родиной это были первые живые люди. Он кивнул.
  - Вот и отлично. Я распоряжусь чтобы Фарго - это наш бытовой робот, - приготовил дополнительную порцию ужина. Ужинать станем через сорок три минуты. Не опаздывайте. У нас небольшая группа и мы очень тщательно следим за дисциплиной.
  Уэб ушел. Марк наблюдал, как плывёт над песком его долговязая фигура, как развеваются фалды чёрного плаща. "Зачем на Меркурии плащ?" - подумал. Словно услышав мысли Волина, Че наклонился ближе и зашептал:
  - Он киборг! Да, Уэб - киборг. Самый настоящий! Вот только я не понял что у него от человека, а что от робота. Адская смесь! Белый верх, тёмный низ. Или: белый низ, тёмный верх.
  - А Мими? - спросил Марк. - Тоже киборг? Или робот?
  - Нет, она простая девушка. Из семейства кошачьих. Она с планеты... забыл название. Сара откопала её где-то на далёкой планете, во время своих путешествий. Она чертовски богата.
  - Мими? - уточнил Волин.
  - При чём здесь Мими? - всплеснул руками робот. - Я говорю о Саре. Мими она таскает за собой как телохранительницу.
  Марк скривил губы. Люди бродят по планете в поисках золота: "когда-то кому-то для чего-то перевозимого. Без уверенности, что оно (это золото) вообще-то существовало". Девушка с хвостом в этом случае, не самое удивительное.
  - Как тебе компашка? - продолжал Че. - Жуть! Я был в панике, пока тебя не было! Пока ты лежал в беспамятстве, я чего только ни передумал! Попрощался с белым светом!
  - Понеслось, - Марк снял с багажника канистру, долил в бак топлива. В канистре плескалась ещё половина. "А что будет, - подумал, - когда топливо кончится?"
  Ведь всё когда-нибудь заканчивается...
  
  

Глава 3

  
  Неладно что-то в королевстве Датском.
  
  Марк поставил палатку, лёг прикорнуть. Сразу уснуть не получилось - в голове возились мысли, взбирались друг на друга, соединялись в пёстрый лоскутный ком. Тогда Марк применил свой давнишний приём: закатил глаза, под сомкнутыми веками, и начал дышать ритмически. Обычно, это помогало, и через пару минут реальность исчезала, так случилось и в этот раз, только сон получился какой-то... странный. Кэп провалился в забытьё, где реальность перемешивались с фантазиями и бредовыми кошмарами. Липкая, вязкая масса. Винников голосом Чехова рассказывал о комиссии - ему пришлось отчитываться за утрату боевого оружия, - долго гнусавил, повторяя одни и те же фразы, вдалбливая их по многу раз. В итоге, оказалось, что это вовсе не Винников, а Роберт Редстоун, и говорит он не об оружии, а о золоте. Уверяет, что обязательно найдёт его и дышит в затылок тяжелым смрадным перегаром.
  Волин вздрогнул и проснулся. Вырваться из кошмара стало облегчением. Тронул затылок (он всё еще побаливал), поморщился. Вылез из палатки. Лагерь спал.
  На севере поблёскивали макушки ледников. Их хрустальные телеса занесло песком (всё тем же, беспощадным шоколадно-бурым вездесущим песком), кое-где "покрывало" прохудилось (его сдуло ветром), "прорехи" блестели в солнечных лучах, искрились. Казалось, гигантский волшебник разметал по пустыне россыпи драгоценных камней.
  Впрочем, не о драгоценных камнях думал Волин. Его внимание привлекла экспедиционная машина. Это был тяжелый бронированный вездеход. С прекрасной ходовой частью и большим запасом топлива. Марк попытался прикинуть, сколько литров плещется в его цистернах, подошел ближе. Не то чтобы вездеход вызывал у Марка зависть - нет. Скорее, уважение, кое вызывает у мужчины всякая добротная машина, будь то квадроцикл или вездеход.
  Из своей палатки выпал Роберт. Именно, что выпал - зацепился ногой за порожек и неуклюже опустился на задницу. Ойкнул, посмотрел на Марка бестолковым взором. Вскочил на ноги и вернулся в палатку. Через минуту всё повторилось, только без падения: Роберт выскочил, огляделся, вбежал обратно в палатку.
  "Курице, - подумал Волин, - подсунули утиные яйца. Она старалась, высиживала, и вот они, наконец, вылупились. Птенцы-птенчики".
  Роберт опять выскочил, открыл рот, собираясь что-то сказать, но - не издав и малейшего звука, - убежал в палатку.
  "Эти глупые, бестолковые птенцы. Они забрались в лужу... или в пруд, и плавают там, весело покрякивая. А наседка мечется по берегу, не зная, что с ними делать, как спасать детей? Не разумеет, курица, что утята плавают столь же хорошо, сколь она - их нечаянная мамаша, - бегает".
  Набегавшись, Роберт сменил тактику. Он выскочил, взмахнул руками и побежал в палатку Сары. Через минуту к ним присоединился Уэб. А ещё через пару минут, все трое вышли и направились к Марку.
  "Демонстрация. - Марк смотрел на хмурые озабоченные ро... лица. - Что-то произошло".
  - Карта пропала. - Роберт развёл руками. Помолчав, повторил, будто с первого раза Марк мог не понять эту сложную истину: - Пропала. Карта.
  - Карта, - медленно проговорил Марк, как бы подтверждая слова Роберта. - Пропала. Хм... Куда делась?
  - Перевернул всё! - Роберт всплеснул руками. - Всю палатку перетряхнул. Нигде нет.
  - Паршиво, - согласился Марк. - Сладить нужно за вещами, когда в помещение входишь.
  К разговору подключилась Сара, сказала, что ничего подобного не происходило до появления Марка и робота Че.
  Волин частично признал вину ("Да, мы появились!"), однако заметил, что не его была идея долбить камнем в затылок: - Я здесь поневоле, мисс Детектив. Помните об этом. Притом, я первый в списке подозреваемых. Зачем мне красть? Чтобы меня обвинили? Полагаете, я идиот?
  - А как иначе... - заговорила Сара, Волин её оборвал:
  - Доктор Редстоун, - Марк показал на Роберта, - вчера популярно объяснил, что у меня другие жизненные приоритеты. Или вы не поняли? Я болен. И мне плевать на вашу карту. На ваше золото и на экспедицию в целом.
  - Иными словами, - Сара злобно прищурилась, - карту украл кто-то из нас? Это вы хотите сказать?
  - Я хочу сказать, что она потерялась. Исчезла, завалилась за подкладку чемодана... Найдётся, со временем, дело житейское. А пока пользуйтесь копией. У вас же есть копия?
  Головы повернулись в сторону Роберта, тот смутился, пожал плечами:
  - Я... я не ожидал такого поворота событий... и не... я не...
  - Копии нет, - подытожил Волин. - Паршиво. Хорошо, что первородный Хьюман не был с вами знаком, Роберт.
  Роберт густо покраснел, искоса взглянул на Марка и спросил, почему?
  - Хьюман Райтсвотч разочаровался бы в человеке.
  Роберт сделал вид, что оскорбился, развернулся на каблуках и ушел "отыскивать пропажу" - так он заявил. "Если она не украдена, я найду пропажу!"
  Заговорил Уэб. Сказал, что история, вне сомнений, подозрительная, однако "ситуация не смертельна". Он прекрасно помнит карту.
  - Две тысячи миль на запад, - сказал киборг, - затем необходимо взять на пять градусов севернее.
  - Отлично, - Марк протянул Уэбу руку. - Значит мы попутчики. Две тысячи миль мы можем ехать вместе. Не возражаете?
  Уэб ответил, что не видит для этого препятствий. Мужчины пожали друг другу руки. Сара посмотрела на это рукопожатие насторожено. Она не доверяла "странному русскому пилоту".
  "Интересно, - думал Волин, - что бы она сказала, если бы узнала, как я покинул Безобразную Эльзу? Думаю, прибавила бы к имени ещё одно определение: странный русский пилот-бандит".
  Когда суматоха вокруг пропажи, некоторым образом, улеглась, Марк подошел к палатке Роберта Редстоуна. Присел на корточки, присмотрелся. Меркурианский песок отлично сохраняет следы, он достаточно мелкий и плотный; и хотя, в беготне, многое затоптали, кое-что капитан разобрал. Он вполголоса позвал Роберта, а когда тот высунулся, показал ему отпечатки:
  - Вот ваши следы, Роберт. Их легко отличить, поскольку на ваших ботинках рифлёная подошва. - Марк показал на цепочку отпечатков. - Вы бегали туда-сюда, обошли вокруг палатки. - Роберт кивнул. - Это след Уэба, - продолжил Марк. - Он глубокий, поскольку Уэб тяжел. Вот отпечаток Сары, на её сапогах заострённые носы. - Роберт нетерпеливо заёрзал, Марк призвал его к терпению: "Быстро сказка сказывается, да нескоро дело делается! Это такая русская присказка". - А теперь посмотрите сюда. Видите?
  Роберт таращился в песок, не понимая чего от него хотят. Карта пропала - случилась неприятность, и даже потрясение. Однако Роберт уже свыкся с мыслью, что карта найдётся сама собой, как и обещал Волин. А значит, всё хорошо, нет повода для беспокойства.
  - Кто-то заметал следы в буквальном смысле этого слова. Маленькая щётка, или метла, или... - Марк заглянул Роберту в глаза, спросил, хорошо ли он знает Мими?
  Прежде чем ответить, Роберт выпятил нижнюю губу и несколько раз причмокнул. Он будто обсасывал свой ответ.
  - Несколько вообще можно знать представителя иной расы? - ответил вопросом. - Не задумывались над этим?
  - Это не ответ.
  - Я знаком с Мими всего несколько месяцев. Сара - несколько лет. Но если вы меня спрашиваете, доверяю ли я девушке на сто процентов, я отвечаю, что нет. Не доверяю.
  - Понятно. - Марк наклонился к Роберту, зашептал: - У вас, у врачей, принято наблюдать за пациентами. Давайте понаблюдаем за Мими. Только, прошу вас, никому ни слова. - Роберт согласился. В глазах его зажегся огонёк - игривые яркие искорки.
  "Дитя природы! - с некоторой даже завистью подумал Волин. - Ему хочется поиграть в ковбоев и индейцев. Дикая планета, поиски золота, пропавшая карта, подозреваемая девушка... не удивлюсь, если карту он сам стибрил... для остроты ощущений".
  Два следующих дня не принесли сюрпризов. Карта не нашлась, но этот вопрос больше не поднимался. Роберт занимался наблюдениями (насколько позволяли его любительские знания), иногда, отыскав красивый камень или сделав удачный снимок, он восторженно вскрикивал и хлопал в ладоши. Или по-женски приседал, сложив ладошки перед грудью, и восторгался находкой. Уэб хранил молчание, был спокоен и сосредоточен. Эти черты характера нравились Волину. Сара нервничала, злилась, это проступало, хотя она тщательно маскировала свою взвинченность. "Бесится баба, - думал капитан. - Интересно с чего?"
  Двигалась экспедиция довольно быстро, поскольку не имела обоза. Вещи (все вещи, включая палатки и запас провизии) размещались внутри вездехода, бытовой робот (его звали Фарго) был приторочен сверху на грузовые патрубки.
  Волин окрестил бытового робота Аппаратом. Называть его по имени казалось глупым, всё равно, что дать кличку чайнику или стиральной машине. "Безобразная Эльза - это другое, - рассуждал капитан. -У неё был характер, была судьба и выслуга... мы работали вместе. Совсем другое дело".
  Аппарат умел приготовить кофе, довести до ума сухой паёк (настолько, что его можно было съесть, а не употребить), умел разогреть, не подпалив, остывшую кашу, приготовить пюре или овощное рагу - для этого он имел встроенную микроволновую печь. "Дивная вещь, - думал Волин. - С таким Аппаратом путешествовать одно удовольствие. Молчаливый он главное... как истукан, жаль только страшный, как смертный грех". Внешне, округлыми своими формами, Фарго напоминал очень полную приземистую женщину, у которой отняли голову (или забыли её приставить).
  Вездеход двигался первым, Волин держался позади и чуть сбоку - чтоб не попадать в "хвост" - тяжелая машина шла низко, воздушными потоками поднимая шлейф пыли.
  Чехова удалось нейтрализовать относительно безболезненно: оказалось, преподаватель литературы знаком с творчеством Ивана Бунина, а если говорить точнее, хранит полное собрание его сочинений. Марк попросил почитать, сказал, что интересуется. Че увлёкся. Увлёкся настолько, что более не задавал вопросов, не рассуждал о глубоководных рыбах и не пытался спорить о беспечности людей. Даже отставил попытки описать "сказочной красоты" пейзаж, что окружал путников.
  "Дивной красоты камушки, потрясающе бурые скалы и замечательные шоколадные горки... Если Господь создавал Землю шесть дней, - думал Волин, - трудился над нею, лелеял и пестовал всею своею божественной фантазией, то Меркурий он просто выср... в смысле, он сам получился. Нечаянно". Под лирику Бунина мысли в голове возникали лёгкие и ажурные, как бабочки.
  После двенадцати часов непрерывного пути устроили привал.
  - Прекрасное место! - Роберт выглядел бодрым и весёлым. Построил всех участников у борта вездехода, велел сказать "Чи-и-и-з-з-з!" и сделал снимок, спохватился, что сам не попал на фотографию, пристроил камеру на Фарго и вновь потребовал широких жизнерадостных улыбок. "Лет через сорок, я буду показывать эту фотографию внукам, расскажу про робота Че и про тебя, Марк!" "К тому времени я уже сдохну". "Ничего подобного! Ты будешь прилетать ко мне в гости. Я угощу тебя виски, у меня есть пара бутылочек в заначке".
  - Предлагаю заночевать здесь. Лучшего мета не найти. Что скажете, друзья?
  - Почему нет? - согласился Марк. Оптимизм Роберта его заразил. - Это наш последний совместный привал, мы можем потратить на него чуть больше времени, чем обычно. Мне было приятно провести эти дни с вами, Роберт. И с вами, Уэб! - Марк посмотрел на Сару. - И даже с вами, мэм.
  Женщина фыркнула и скрылась за вездеходом. Мими отправилась осмотреть периметр. Уэб взялся поставить палатки. Док, как обычно, бездельничал.
  - Роберт! - позвал Волин. - Есть свободная минутка?
  Капитан посетовал, что в движке квадроцикла появились шумы, сказал, что хочет проверить фильтры, и попросил Роберта помочь. Когда Редстоун подошел, капитан тихонько спросил о Мими. Получил ответ, что с девушкой полный порядок: "Предана Саре, как родной матери".
  - А кроме Мими?
  Роберт отрицательно мотнул головой. "Как он может быть доктором, - удивился Марк, - он очень невнимателен".
  - Неужели не заметили? Сегодня утром?
  - Нет. - Роберт растерялся. - Всё, как обычно.
  - Мы сменили курс.
  - Да? - глаза Роберта округлились, потом он хлопнул себя по лбу и обрадованно залопотал, что в какой-то момент ему тоже так показалось. - Но я проверил навигатор вездехода, он показал направление на запад. Строго.
  - А то, что температура воздуха поднялась, вы тоже не заметили?
  - Ничего подобного! Я и это проверил.
  - По бортовому компьютеру?
  - Естественно! А по чему же ещё?
  - Атмосфера стала беднее кислородом?
  - У меня были схожие ощущения. Закружилась голова, возникла испарина. Я решил, что это гипоксия, запросил данные бортового компьютера...
  - И?
  - Всё оказалось в норме! Ничего не изменилось!
  - Вот-вот... В норме.
  Навигатор квадроцикла тоже показывал прежний курс. И температуру, и уровень кислорода.
  - Однако мы повернули, - твёрдо сказал Волин. - Солнечный спектр изменился. Человек не может заметить небольшое геометрическое отклонение светила, но глаз очень чувствителен к оттенкам. Говорю вам, мы сменили курс.
  - Куда? - с сомнением в голосе спросил Роберт. - Зачем?
  - Куда - знаю. Ближе к экватору. Зачем - понятия не имею. Это и не важно. Пока не важно. Сейчас самый главный вопрос, кто мог перепрограммировать компьютеры? Вы бы сумели?
  Роберт нахохлился, склонил голову на бок. Пальцем провёл по пыльному боку квадроцикла.
  - Не могу, - сказал через минуту. - Не сумею.
  - Без сомнений, - согласился Марк, - вы не умеете этого сделать, поэтому я вам доверяю.
  Помолчав, капитан прибавил, что ему не нравятся эти фокусы, попросил никому не говорить о своих наблюдениях.
  - И будьте внимательней к мелочам, Роберт. Кто-то с нами играет в кошки-мышки.
  Док ушел. Некоторое время Марк оставался у квадроцикла, имитируя работу, затем окликнул Чехова, хотел обсудить ситуацию с ним. "У него более чувствительные датчики, - решил кэп. - А подозревать его в диверсии глупо. Он самый случайный человек в нашей компании". Переговорить с роботом не удалось: из палатки выскочила мисс Монро, резвым аллюром направилась к Волину. За ней семенил Роберт, Мими и Уэб замыкали "воспалённое шествие".
  "Сболтнул, - понял Марк. - Выболтал весь разговор... чудак на букву мэ".
  - Что это значит? - Сара Монро упёрла руки в боки. Дамочка требовала отчёта, забыв, что Волин ей не подчиняется.
  Марк почесал указательным пальцем висок, ответил, что не понимает вопроса. Предчувствуя долгое "разбирательство" попросил Чехова принести стул.
  - Всё зависит от того, какой смысл вы вкладываете в это понятие. Уточните, пожалуйста.
  - Отставьте ваш тон, мсье Волин, вы прекрасно понимаете, о чём я говорю! - Сара была в ярости. - Мы лишились карты, а теперь и навигационного оборудования! Это серьёзно затрудняет нашу экспедицию! Более того, меня это бесит... - несколько минут Сара бодро нагнетала ситуацию.
  Че принёс стулья (к счастью он сообразил принести четыре экземпляра) и предусмотрительно попятился, отдаляясь на безопасное расстояние. Расклад получился угрожающим: против Волина сидело три оппонента, и это заставляло колени робота дрожать.
  Когда Сара выговорилась, Волин взял слово:
  - Буду краток, мисс Монро, на вашем месте я бы смотал удочки и поскорее убрался с Меркурия.
  - Почему? - сухо спросил Уэб.
  - В вашей, - Марк нажал на это слово, как бы отстраняя себя и Чехова от происходящих событий, - в вашей экспедиции есть крыса. Умная осторожная крыса. У неё свои задачи и свой собственный план действий. Понимаете?
  Роберт ойкнул, вскочил со стула (опрокинув его), сцепил пальцы. Одно дело, когда Волин просил его присматривать за участниками экспедиции, и совсем другое - искать среди друзей "крысу".
  - Предатель? - на ресницах повисли слёзы. - Сара, давай вернёмся. Давай улетим с этой дурацкой планеты!
  - Нет! - Сара чеканила слова: - Никто. Никуда. Не. Полетит. Расходы оплачиваю я, вездеход мой. Напоминаю, что и космический корабль тоже принадлежит мне. И это я решаю, когда свернуть экспедицию. Или ты забыл о нашем договоре?
  Док съёжился и поник. Сара продолжала:
  - Мы будем двигаться дальше. - Она посмотрела на Роберта, перевела взгляд на киборга: - Уэб!
  Киборг встал, сделал два шага назад.
  "Херово дело! - мелькнуло у Волина в мозгу. - Назревает драка. Конь встал на ударную клетку. Будет стрелять".
  - Сэр! - произнёс Уэб. - Нам нужен ваш робот.
  - Что? - опешил Волин. - Какого чёрта?
  - Теперь он единственный обладает точной навигационной системой.
  Стало до боли досадно. Марк поморщился и, с неприятным чувством, подумал, что он поступил, как последний тупица: "Глупо! Как же глупо получилось! Нужно было обсуждать навигацию с Чеховым! А я, балбес, доверился болтуну Роберту!"
  - Неожиданное предложение. - Волин тоже поднялся на ноги, подчёркнуто лениво попятился назад. - Во-первых, Чехов не мой робот. Я встретил его в пустыне и освободил. Во-вторых, следовало бы спросить его самого. Он вполне половозрелая личность. В-третьих, мне тоже нужна навигационная система.
  Воздух звенел от напряжения. Фигуры замерли, как восковые, следили друг за другом во все глаза.
  Рука Марка метнулась к кобуре, он успел расстегнуть клапан - карабин Уэба уже смотрел ему в грудь, своей смертоносной мордой. Киборг оказался быстрее. Сара и Роберт в панике прыснули по сторонам, они не ожидали такого агрессивного развития событий.
  - Не делайте глупостей, капитан! - процедил Уэб. - Я значительно быстрее вас.
  - Да уж...
  - Медленно поднимите руки и повернитесь спиной. Роберт забери у него оружие.
  Сара и Роберт отбежали на достаточное расстояние, и пока Редстоун возвращался, Волин задумался: "Откуда Уэб знает, что я капитан? Я говорил, что водил буксир, но что капитан, не говорил. Это точно".
  Роберт поглядывал на Марка, как нашкодивший пацан - затравленно и виновато. Капитан медленно поднял руки, Роберт наклонился к талии, стал отстёгивать кобуру.
  В этот момент раздался треск - что-то похожее на выстрел, за вездеходом громко зашипело, плюхнуло, хлопок раздался опять. Последующие выстрелы гремели сильнее и решительнее.
  Взгляды невольно обратились к вездеходу.
  Негромко вскрикнула Сара, Марк увидел - Сара находилась в поле его зрения, - как голова женщины раскололась надвое, словно перезревший арбуз, кусок черепа повис на лоскуте кожи, потом упал к ногам. Из открывшейся раны хлынула жижа - чёрная липкая река - покрывая комбинезон, и сапоги. Кровь растекалась по песку густой лужей. Второй глаз беспрестанно моргал, и это было страшнее всего.
  Волин отпихнул Роберта, вырвал из кобуры пистолет. Опустился на колено и приказал:
  - Брось оружие! С-сука, стреляю без предупреждения! - кричал Уэбу. - Брось оружие немедленно!
  Киборг ошарашено и беспомощно посмотрел на убитую - Сара рухнула навзничь, как кукла, - поднял взгляд на Марка.
  - Я не стрелял! Это не я! - впервые его голос звучал взволнованно. - Выстрел был сделан с другой стороны! Оттуда! - Уэб показал в сторону пустыни. - У меня все заряды в магазине! - Он перевернул карабин, и собирался вытряхнуть патроны.
  - Брось оружие! - бешено заорал Волин, в этот миг он готов был спустить курок. - Стреляю, мать твою!
  И опять он выпустил из виду Мими. По-кошачьи неслышно девушка подкралась со спины, накинула на шею удавку. Сдавила изо всех сил. Марк захрипел, глаза его налились кровью. Одной рукой он попытался сорвать петлю, второй - силился удерживать противника в прицеле. Два раза нажал на спусковую скобу и увидел, что карабин падает из рук киборга. "Неужели попал?"
  Срываясь на визг, взревел Редстоун:
  - Прекратите! Вы оба! - Вырвал из рук Волина пистолет. - Что вы себе позволяете? Мы же цивилизованные люди!
  Из-под ног Уэба, Роберт забрал карабин.
  Мими ослабила удавку, Марк упал на песок, схватился за горло обеими руками. Перед глазами плыли разноцветные круги, сердце кололо так, что казалось, в грудную клетку всыпали пылающие угли.
  Из-за вездехода выкатился Фарго. Робот толкал на тележке ящик с шампанским (расставание собирались отметить), часть бутылок была откупорена, содержание вытекало наружу.
  - Сбой в программе, извините, - твердил робот. - Сбой в программе... извините... сбой...
  Роберт шагнул к Фарго, поднял крышку приборной панели и, с остервенением, повернул центральный рубильник.
  - Я всегда, - Редстоун безвольно опустился на песок, подтянул под себя ноги, - полагал, что эти игрушки не доведут до добра. Я оказался прав!
  "Вот и первая кровь, - подумал Марк. - Долго же они держались".
  Погоня за золотом всегда плохо кончается. По-иному и быть не может.
  
  

Глава 4

  
  Удача.
  
  Марк подумал, что такие разговоры хорошо заводить у костра. Вспомнил пролесок в Тамбовской губернии, болотце с вонючей жирной водой, заводь, ручей, сбегающий с холма... "К этому болоту бабы ходили за грибами и ягодами... дивные были денёчки". А вечерами он, уже будучи молодым мужчиной, любил, чтобы костёр на опушке - небольшой, на пару поленьев. Лучше всего поздним летом, когда закаты багряные. Тырнуть с ближайшего огорода, что тыном своим выходит к балке, десяток картофелин (чёрных снаружи, жёлтых внутри), опустить их в золу и запечь.
  Хорошо собраться рыцарям-друзьям у костра, смотреть, как в звёздное небо летят искры, знать, что женщины, дети и малодушные эсквайры уже спят; никто не стонет от ран и болезней, а значит день прожит правильно. Мужчины переглядываются, всматриваются друг другу в лица негромко переговариваются, решают, как поступить завтра: выступить в поход? занять оборону? уйти к Северным горам? У костра принимают решение, благодаря которому все останутся живы.
  Или погибнут.
  Дров на Меркурии не было, и костра не было, и картошки не было... и заката не было - противопоказана темнота Марку Волину. Было яркое солнце и очень странная компания.
  - Как вы думаете, Марк, - завёл разговор Роберт. Он говорил вкрадчиво, удерживая Марка за пуговицу двумя пальчиками. В теперешних обстоятельствах доктор оказался к Марку ближе (морально и эмоционально) своих компаньонов. - Нам следует свернуть экспедицию?
  - Мне кажется, вам этого не позволят сделать.
  Марк плюнул на ладонь, потёр слюной присохшее пятно. "Кровь Сары, - понял, с некоторым отвращением. - Смотри, как далеко долетела. Удивительно!"
  - Я уже говорил, Роберт. Кто-то играет с вами. - Марк осторожно высвободил пуговицу из пальцев Роберта. - Хуже всего то, что этот кто-то играет и со мной.
  - И с...
  - Да, и с Чеховым тоже. Теперь мы в одной лодке, док.
  - Так что же делать?
  - Делать? Хм... - Марк осклабился. - Вы меня не поняли. Делать нам вряд ли что-либо позволят. Лучшее, что мы можем... совершить при данных обстоятельствах, это попытаться разобраться, кто этот таинственный игрок. И чего он хочет.
  Правая рука Уэба была перебинтована (Марк всё же "зацепил" его, когда палил на удавке), она висела на перевязи. Высоким ростом, плащом и этой перебинтованной рукой Уэб напоминал немецкого генерала, эпохи Второй мировой. "Добавить фуражку и усики, - подумал Марк, - получится генерал СС. Дивизия "Мёртвая голова"... или нечто подобное... конская морда!"
  - Что вы предлагаете? - спросил Уэб. После перестрелки он держался чуть обижено. И более высокомерно.
  - Прежде всего, подумать, - ответил Марк. - Лично у меня есть три вопроса: кто заметал следы у палатки, кто мог перепрошить компьютеры вездехода и квадроцикла и...
  - Кто убил Сару? - прибавил Роберт.
  - Не "кто", а "почему". Почему именно Сару. Не вас, Роберт, не Мими, не Уэба.
  Марк повернулся к Мими, сказал, "что вечер откровений открыт".
  - Начнём с вас, милая девушка. Что вы имеете сообщить?
  Мими напружинилась, говорила неохотно, обрывистыми фразами, часто оглядывалась, будто ждала, что из песков кто-то появится: - Сару не убивала... почему её убили, не знаю... программировать не умею... следы не заметала... в то утро я следила за вами, Волин.
  - Вы сказали "утро"? Почему вы решили, что кража случилась утром? Вы ведь говорите о краже? Карту украли утром?
  Че (он стоял поблизости) заметил, что Волин: "совершенно не умеет вести допрос". Он сбил девушку с толку своей болтовнёй, наговорил кучу лишних вопросов, но - что наиболее непрофессионально - "сообщил подозреваемой кучу секретной информации". Словом, повёл себя, как дилетант.
  Волин густо покраснел и посмотрел на Чехова. "Спасибо, брат! - читалось во взоре. - Умеешь ты поддержать в трудную минуту!"
  Мими повернулась, что-то пролепетала на своём родном языке. Волин, естественно слов не разобрал, но унизительную интонацию услышал. Захотелось наговорить в ответ грубостей, но... какой в этом смысл? Он действительно новичок в сыскном деле.
  Следующим выступил Уэб:
  - Сару убили, чтоб отрезать нам пути к отступлению. Без нее мы не сможем вылететь с Меркурия. Это ответ на вопрос "почему убили именно Сару". Следов у палатки я не заметал. Кто мог это сделать и для чего, не представляю. Это ответ на второй вопрос. Перепрошить компьютер я не в состоянии, извините. - На удивлённый взгляд Марка пояснил: - Я архивариус, и только. Мне вживлён жесткий диск большой ёмкости, дабы я держал в памяти и быстро находил нужные документы. Своего рода, картотека в голове. Это понятно? К программированию не имею никакого отношения.
  - Хм... однако... ситуация... - буркнул Волин. - Странная у нас компания подобралась. Киборги не умеют программировать, девушка-пантера не заметала следов... Из подозреваемых остаёмся только мы с вами, Роберт. Что скажете?
  - Я? - Редстоун вскочил, пафосно взметнул ладонь, как римский сенатор. - Меня в чём-то подозревают? Бред! Бред-бред-бредятина! Всё это ваше расследование - одна большая профанация! Её необходимо прекратить немедленно!
  - Как угодно.
  - И ещё. Я принимаю руководство экспедицией на себя, - продолжил Роберт. - И официально заявляю, что до выяснения обстоятельств смерти Сары Монро мы никуда не двинемся с этого места! Ни-ку-да! Вот так!
  Волин посмотрел на часы, машинально отметил, что до земного рассвета оставалось четыре часа. Нужно бы отдохнуть, восстановить силы. Саднило горло, голова кружилась. Жутко хотелось есть, но не эту походную пищу. Страстно хотелось свинины: большой кусок пожаренной на огне свинины, с прослойками сала.
  - Что ж... мудрое решение. Принять командование на себя, это большая ответственность. Тем более в подобных обстоятельствах, - изрёк Марк. - Полагаю, вы будете убиты следующим.
  Пока участники обдумывали эту мысль, Марк предложил рассказать о целях экспедиции.
  - О подлинных целях. Уверен, что вы не всё мне сообщили, Роберт. Быть может, в деталях кроется разгадка нашей... проблемы.
  Он обращался к Редстоуну, однако ответил Уэб:
  - Роберт не лукавил, когда говорил, что наш поход исследовательский. - Он переложил удобнее руку в перевязи. - Я не посвящён во все финансовые подробности, могу только рассказать, как экспедиция начиналась.
  Роберт воспротивился, но, подумав, махнул рукой: "Всё рассыпается в прах прямо на глазах... рассказывайте Уэб!"
  - Я приводил в порядок архивы, - сказал "генерал СС". - Почти случайно обратил внимание на странную записку, о том, что одна из выработанных железорудных шахт переоборудована под склад. Записка была составлена Уэбом Аушмахером - моим тёзкой, собственно, поэтому я и обратил на неё внимание. "Кому нужен склад в заброшенной шахте? - спросил я себя. - Ведь на Меркурии и так полно свободного места? Зачем лезть под землю?"
  Я навёл справки, и оказалось, что Уэб Аушмахер был человеком. Последним живым человеком среди роботов. Вскорости, по составлению этой служебной записки он умер... кажется погиб... точных сведений нет. Во всяком случае, больше упоминаний о нём я не встретил.
  В дальнейшем складом управляли роботы. Первородные. Они принимали золотые слитки на хранение, вели ведомости.
  - Вы видели эти документы? - спросил Волин.
  - Некоторые... неохотно ответил Уэб. Было видно, что он пересиливает себя, рассказывая подлинную историю. - Груза привозили больше, чем отправляли...
  - Кому-то было выгодно, - перебил Волин, - организовать на Меркурии заначку.
  - Быть может, вы и правы, - согласился Уэб. - Но я не выяснил имени этого организатора.
  - Ещё бы! Естественно, я прав! Нейтральная территория, наличие космопорта, заброшенная шахта. Это идеальное место для схрона на чёрный день.
  Уэб поморщился, сказал, что сомневается в словах Марка: - Первородные не имеют к этому отношения. Я в этом уверен. Склад в шахте организовал Концерн, на который работали роботы. Один человек вряд ли сумел бы провернуть подобных масштабов аферу... Впрочем, мне трудно судить. Когда я читал документы, раса Первородных давно уже отбыла с Меркурия, золото вывезли, склады опустели. Бумаги утратили гриф секретности за давностью лет. Второстепенные чепуховые документы: транспортные накладные, подробности складирования... ничего важного.
  Однако этой информации оказалось достаточно, чтобы рассчитать местоположение шахты. Мне стали известны затраты топлива на транспортировку, время в пути до космопорта - это дало примерный радиус нахождения шахты-склада. Изучив правила и последовательность выработки железной руды, я предположил, что золото могли хранить в одной из трёх шахт.
  - Большой разброс, - сказал Волин. - Шахты могут располагаться на значительном расстоянии друг от друга.
  - Именно! Нужна была более точная информация. Тогда я стал изучать культуру Первородных. Сведений оказалось совсем немного... буквально крохи. Я потратил годы и почти отчаялся отыскать...
  - Но? - саркастически спросил Волин. - Что-то вам помогло?
  - Я нашел карту "Алчущего Бога" - так она называлась. Искусствоведы посчитали, что речь идёт о расе людей, их считали богами для роботов. Люди - боги, они алкали железа. Роботы нарисовали карту месторождений руды. Непонятные каракули на ржавой железной бересте никого не заинтересовали.
  - Кроме вас, Уэб. Вы-то сообразили...
  - Я сразу понял, что речь идёт о Боге Богов - золоте.
  Фарго приготовил ужин: что-то серое и липкое расплывалось по тарелкам. После сбоя в программе робот ещё не совсем оправился.
  Роберт взглянул на тарелку и спросил, чьи это экскременты? "Или ты сделал пюре из песка, Фарго?" Робот ответил, что это полноценная пища, содержащая в себе необходимый набор белков, жиров и углеводов. "А так же витамины, сэр! Приятного аппетита!"
  Марк посмотрел на тарелку и спросил, не осталось ли шампанского? "В открытых бутылках должно было что-то остаться". Фарго ответил, что оно выдохлось и "не охлаждено до рекомендованной температуры".
  - Хрен с ней, с температурой! Тащи всё, что есть. Как иначе проталкивать в желудки твою питательную мазню?
  Роберт (он уже почувствовал себя начальником экспедиции) с неодобрением посмотрел на Марка, однако, отведав стряпни, протянул и свой стакан.
  - Алчный Бог? - переспросил Марк, победив пищу. - Красиво! Роботы так называли золото?
  Уэб склонил свою высоколобую голову: - Именно так.
  Вечер (по земному времени) посчитали оконченным. Солнце стояло высоко над горизонтом, Марк, щурясь смотрел на светило, думал, что оно здесь совсем иное. Поначалу эта красота притягивает, но быстро утомляет, как слишком громкая музыка. Приблизился Роберт, спросил, собирается ли Марк покинуть экспедицию? Завтра, как собирался? Марк ответил, что не знает.
  - Не уверен. Давайте прежде отдохнём. У русских есть поговорка, что утро мудренее вечера. Давайте поспим, очухаемся от наших приключений, а завтра примем решение.
  Роберт горячо пожал русскому руку, высказал благодарность, на что Марк ответил, что его возможности очень ограничены.
  - Вы помните, док, что я живу, пока светит солнце. Не ждите от меня существенной помощи.
  Люди разбрелись по палаткам. Мими исчезла в пустыни. Засыпая, Марк подумал, что не видел, как девушка ест: "Она вообще-то питается? Должна..."
  
  - Марк! Марк! - Че тряс Волина за плечо и только что не приплясывал от радости. - Проснись, моя птичка, проснись! - декламировал. - Ну, просыпайся скорее, я тебе говорю! Пролежни будут от долгого валяния! Вставай, лежебока!
  Марк ошалело посмотрел на часы - можно было поспасть ещё четыре минуты. Ругнулся.
  - Пробуди ото сна свои вежды! - не унимался Чехов. - В запах свежей травы окунись!
  - И навеки-навеки заткнись, - попросил в рифму Марк.
  - Фу, как грубо, а ещё пилот корабля... Недаром тебя выперли из флота. За что, кстати? Стыдитесь, ваше высочество! Вы едва не пропустили величайшее научное открытие!
  - Какое? - Марк зевнул. - Ты молчал целых двадцать минут?
  - Мимо!
  - Пересчитал свой словарный запас?
  - Ах, о чём ты говоришь, Волин! - терпение Че иссякло. - Я сделал грави-сейсмический тест! - Он поднял руки над головой, изображая салют: - Па-ба-па-па! Па-па!
  - Понятно, - согласился Волин. - Скажи, Че, тебе никогда не хотелось поспать?
  - Поспать? - удивился робот. - Мне? Притвориться мёртвым, упасть в кровать и потратить время впустую? Ни-ко-гда!
  - Завидую. - Марк налил в стакан воды, опустил в него зубную щётку. - Что за тест?
  - Грави-сейсмический! - робот вытаращил глаза и показал восклицательный знак.
  - Давай популярно. И покороче. - Марк сунул щётку в рот.
  - Подробности теста я опущу, дабы тебя не нервировать, их ты всё одно не поймёшь. Главное, результаты теста! - Че жестикулировал рукой в такт словам, как дирижер. - Данные показывают, что в пятидесяти милях на северо-запад - это ближе к экватору - кора планеты имеет пустоты.
  - Разлом? - удивился Марк. - Пустоты в коре? Шахты? Ты уже говорил Роберту?
  - Дышите глубже, вы взволнованы. Так советовали легендарные Ильф и Петров. Ваши, к слову, русские авторы. На все вопросы отвечаю по очереди: нет, нет, да, нет.
  - Трепач! - весело ругнулся Марк и начал, торопясь, одеваться.
  Спросил, что за шахты?
  - А я знаю? - ответил робот. - Тест показал пустоты искусственного происхождения. Судя по площади и характеру построения это железорудные шахты и примыкающие к ним дополнительные строения технологического характера.
  - К Редстоуну! - скомандовал Марк.
  Он ощущал волнение и прилив сил, будто бы это он долгие годы искал карту Первородных, он собирал экспедицию, он фрахтовал судно и летел на Меркурий, дабы бродить под палящим солнцем по скучной пустыне в поисках светлого будущего.
  ...Роберт как раз натягивал кальсоны. Он уже засунул одну ногу и пытался вставить вторую - от волнения никак не мог попасть ногой в отверстие, прыгал и размахивал руками. Это смешно смотрелось. Было похоже на цирковую репризу, когда партнёр по сцене заболел, и клоун отдувается за двоих.
  - А это точно? - спросил Роберт. - Ты уверен в результатах теста?
  - Абсолютно. Как в том, что ямб выразительнее хорея.
  - Неужели мы нашли? Друзья я... я просто не нахожу слов. Волнуюсь, как мальчишка перед первым свиданием.
  - Нашли, папаша! - фамильярно уверил Че. Как автор новости он мог себе это позволить. - Готовь карманы для баблоса.
  - Да, чтоб тебя! - Роберт сорвал так и не надетые кальсоны, бешено огляделся. - Что скажете, Марк?
  - Нужно ехать, - Марк пожал плечами. - Я поеду с вами. Сомневаюсь, что вы найдёте сокровища, но это уникальное открытие. В любом случае.
  - Именно так! - Роберт ликовал. - Жаль шампанское истрачено. В том смысле, что жаль Сару... она не увидит. Бедняжка. Какая бедняжка!
  Впопыхах свернули лагерь. Фарго приторочили на его походное место, и никто даже не вспомнил, что скоро время завтрака. Уэб запустил двигатели вездехода, прохаживался вдоль борта машины. В воздухе висел невысказанный вопрос: что делать с Сарой? Недолго поколебавшись, тело женщины похоронили прямо на стоянке. Выдолбили неглубокую могилу, тело завернули в саван. Роберт взялся прочитать проповедь, Марк остановил его на полуслове: "Бросьте словоблудить, док. При чём здесь Бог? Бог даёт людям возможности, он благословляет нас на добрые дела. Всё дурное в нас - от нас же самих. Или вы полагаете, что Бог тюремный надзиратель? Следит за нами неусыпно? Он даже не воспитательница в детском саду.- Волин помолчал. - Сара сама выбирала свой путь. А её убийца выбирал свой. На страшном суде они встретятся".
  Уэбу такие слова не понравились, но возражать он не стал (дабы не тратить время), молча полез в вездеход.
  "Вот и хорошо", - подумал Волин.
  Дискутировать сейчас не хотелось. Усаживаясь за руль квадроцикла, капитан почувствовал боль в груди. Безобидная вначале, она быстро разрослась - накатила, словно снежный ком, - и помчалась, сминая всё на своём пути, к голове. "Как некстати, - подумал. - Как больно! Чёрт... как же больно!"
  - Че! - позвал осторожно, стараясь не расплескать боль. - Сможешь повести?
  - Вам плохо, кэп? Испарина, температура поднялась. Я это замечаю.
  - Немножко... прихватило... Я лучше в вездеходе... сегодня. Квадроцикл на тебе. Не угробь машину, - Марк растянул обескровившие губы в улыбке.
  - Будьте покойны, кэп. Эта малышка ещё не знала руки более опытной и твёрдой. Я сдавлю седло ляжками...
  Конец фразы утонул в шуме - двигатели взревели.
  В вездеходе Марк присунулся головой в какую-то щель, притих словно мышь. По виску стекал пот, тонкой навязчивой струйкой. Ощущение было такое, что Марк провалился в трещину бесконечной глубины и летит, летит... как Алиса в Страну чудес: "Сейчас появится огромный гриб, и голова кота... усатого кота с противным голосом... как его звали?.. Не помню". Только чудеса в этой Стране маразматические, неприятные: стенки провала беспрестанно потряхивает, но камни не сыплются. "Почему они не падают? - напрашивался вопрос. - От вибрации должны быть сколы, трещины..." Только через некоторое время Марк сообразил, что вибрирующая стена это борт вездехода.
  Роберт подсел ближе, положил на шею капитана руку - Марк вспомнил эти прохладные короткие пальцы, - посчитал пульс. "Ваше сердце колотится, как птичка, - заметил обеспокоено. - Сейчас оно выскочит из груди. - Вынул из сумки какую-то пилюлю, сунул её в рот Марку, посетовал, что тот сразу не пожаловался.
  - Такие приступы необходимо купировать немедленно!
  "Конечно! - подумал Волин с болезненной мстительной злобой. - Сам ты не мог заметить, эскулап сраный... тебе сейчас не до меня. Сдохнешь, тебе хоть бы хрен! Золото... золото уже сияет перед тобой, только руку протяни... бедный ты человек... бедный".
  Мало по малу рябь начала рассеиваться, туман в голове редел и через бреши уже проникали нормальные человеческие мысли: "А впрочем, это только так говорят, что богатство это тяжкий груз. Что оно давит на психику, портит характер. - Тряска машины больше не казалась угрожающей, теперь она убаюкивала. И вправду мелькнула Алиса из детской книжки. - Бедность портит характер куда как сильнее... она давит на человека каждую секунду... по себе знаю..."
  Стало тепло и уютно. "Как хорошо, - пришла несвязная мысль. - Так бы и ехал всю жизнь... из ниоткуда в никуда... а интересно, умирать это страшно?" Потом вспомнил о тесте Чехова.
  - Уэб, - тихонько позвал. - Уэб! Послухай, что я скажу!
  Уэб нехотя повернул голову. Машина шла на автопилоте, но киборг пристально следил за приборами. Морщился, как недовольный крот.
  - Уэб, ты же библиотекарь? - спросил Волин.
  - Можно и так сказать, - ответил Уэб. - Архивариус. В настоящий момент это важно?
  - Может быть. - Марк облизал пересохшие губы. - Покопайся в мозгу, голубчик... что ты знаешь о грави-сейсмических тестах? Как они делаются? Это, действительно, важно.
  Уэб закрыл глаза и сосредоточился. Поиск занял несколько минут. Волин с бесшабашной беспечностью подумал, что эта модель киборга неудачна: "И стоило пихать в мозг процессор? Тупит, как... как..." - сравнения придумать не смог и подумал, что за это время он успел бы перелистать бумажный каталог".
  - Методик много, - сказал Уэб, "очнувшись". - В общих чертах это происходит так: генерируется колебание...
  - Подробнее, голубчик! - попросил Волин. - Пожалуйста, подробнее. Я нынче плохо соображаю.
  - Хм... как это можно объяснить подробнее? Генерируется колебание... волна, иными словами, она проходит сквозь толщу пород... пока понятно? - Марк кивнул. - Волна проходит, отражается, преломляется от пустот, границ пород, от вкраплений.. от всего, что встречает на своём пути. Многочисленные отраженные волны фиксируются датчиками, компьютер составляет картину геологической структуры. Примерно, как ультразвуковое исследование беременности... если говорить совсем примитивно. Понятно?
  - Можешь, - одобрил Марк. - Можешь, когда захочешь. Но у меня остались вопросы.
  - Какие?
  - Как генерируется волна?
  - Взрыв, например. Это дешевле всего. Или генератор колебаний сверхнизкой частоты, это огромная такая машина, очень тяжелая. - Уэб коснулся лба. - Или можно сбросить кусок скалы на поверхность планеты. - Последний вариант был шутливым.
  - Всё? Или есть иные способы?
  - Все, - ответил Уэб. - Иных нет.
  - Понятно. - Волин пожал киборгу руку. - Спасибо. Теперь мне всё понятно.
  Ехать оставалось совсем немного. Уэб ещё увеличил скорость. Через иллюминатор было видно Чехова, он гнал квадроцикл совсем рядом, не обращая внимания на пыль. Ехал и что-то кричал во всю глотку. Марк попытался разобрать слова, но, естественно, не смог, потом пригляделся к губам и понял, что робот декламирует стихи. "Гомера цитирует... в лицах... дорвался-таки, бездельник. Ну, пускай проорётся, пока никто не слышит".
  - Когда приедем, - громко, так чтобы все слышали, сказал Волин, - ты, Мими, держись сзади. Будешь следить за мной. Роберт и Уэб будут присматривать друг за другом. И за Фарго. Такой наш будет боевой порядок. Вопросы есть?
  - Есть! - сказал Роберт. - Мы возьмём Фарго с собой? Зачем?
  - Зачем нам в шахте бытовой робот? - присоединился Уэб.
  - Отпраздновать удачу. Вы ведь рассчитываете на неё, господа хорошие?
  
  

Глава 5

  
  Промахи гигантов.
  
  Вдалеке показалось приземистое здание с плоской крышей, предсказуемо шоколадного цвета. Вездеход поднялся выше и замер в воздухе. Стали видны "подробности" строения. Волин подумал о шахматной доске, на которой чёрные клетки это песок и щебень, грунт. Белые клетки - творение рук человеческих. "Каких человеческих? - задумался. - Если верить Уэбу, это строили роботы". Несколько белых клеток удалили с "доски" (вероятно, за ненадобностью), три других сдвинули вместе и переместили, пристыковав к другим - получился длинный зигзагообразный ангар. Была ли эта "змея" действительно ангаром, Волин не знал, он первые встречался с подобными постройками.
  Виднелись занесённые песком рельсы. Они выходили как бы из-под ангара и растворялись в пустыне.
  Уэб сказал, что это надшахтные сооружения. Произнёс эту фразу таким бесцветным будничным тоном, словно он всю жизнь проработал в горном деле, и уж с такой чепухой, как "надшахтные сооружения" легко разберётся.
  - Коррозия, конечно, сделала своё дело, - продолжил Уэб. - Нам очень повезёт, ели сможем открыть ворота.
  - Не сможем открыть - взорвём! - бодро отозвался Роберт. - Это не сложно, я полагаю.
  "Он полагает! - Марк едва не рассмеялся. - Он продолжает полагать... наивный чукотский парень!" Подумал, что взрывчатка, это не лучший выход: "Взрывать двери шахты чревато обвалом... насколько я понимаю".
  К счастью, взрывать ничего не пришлось. Ворота открылись: две гигантские ржавые створки расползлись по сторонам, с противным зубовным скрежетом раздавливая на рельсах песок - от этого звука пробежала дрожь.
  Лишь только экспедиция вошла в здание, автоматически зажегся свет.
  - Поразительно! - восхитился Роберт. - сработали датчики движения! Эта шахта давно заброшена...
  - Без малого сто лет, - вставил Уэб.
  - А всё прекрасно работает! - закончил мысль Роберт. - Волин, вам это не кажется изумительным?
  - Что именно? - Марк не разделял восторгов. - Что двигатели заработали? Или что генераторы вырабатывают энергию?
  - Ах! Ну вас, Волин! Болезнь сделала из вас мизантропа!
  - Едва ли. Мизантропия - это ненависть к людям, а эти сооружения, - Марк повернулся к Уэбу, - дело рук роботов.
  - Великая была раса! - заключил Уэб, сложил вместе ладони и стал похож на пастора из деревенской церкви.
  Страстно захотелось добавить "Аминь", однако Волин не стал этого делать - слишком получалось мрачно. "Ваша экспедиция и без моих шуточек плохо кончит... и это случится весьма скоро".
  - А почему роботы покинули Меркурий? - спросил. - И куда они полетели?
  - Об этом я не нашел сведений, - Уэб покачал головой. - Идите за мной, коллеги. Это переход для персонала, значит, поблизости должен быть лифт. Не удивлюсь, если он заработает.
  Лифт оказался там, где и должен был быть - в конце коридора у наскоро выровненной стены. Когда путники вошли внутрь клети и задвинули за собой решетки, Волин подумал, что они допустили оплошность, забравшись все вместе в одну кабину: "Что если застрянет? Оборвётся? Откуда ждать помощи?" Роберт надавил клавишу "Down", лифт заскрипел и мелко задрожал. Потом охнул и поехал вниз, постепенно набирая скорость.
  "Как старец, пробудившийся ото сна... зачем мы его потревожили?"
  Через прутья кабины были видны блоки и тросы, будто жилы и суставы - и это усиливало сходство лифта с живым и очень старым организмом.
  Свет вдруг мигнул и погас. Целую минуту было темно, а когда лампочка вновь загорелась, показалось (на какое-то мгновение), что кабина движется не вниз, а вверх! Под лифтом на добрую сотню метров разверзлось пустое пространство: огромное чрево выработанной шахты.
  Волин незаметно наблюдал за Мими. Ему нравилось, как реагирует эта девушка. В острые моменты она подчинялась инстинктам, эмоции отражались на лице, как на телевизионном экране. Вот и теперь, оказавшись в маленькой железкой коробочке, подвешенной на нескольких тонких тросах, она вцепилась пальцами в поручень и, распахнув глаза, всматривалась в бездну. Однако страха не было во взгляде, там плескалось восхищение. Жительница тропических лесов она не привыкла к подобным колоссальным пространствам. Кисточка хвоста подрагивала и нервно перепрыгивала с места на место.
  Волин помнил, как он сам - маленьким мальчиком - попал на колесо обозрения. Наверху (на самом пике) он вдруг расплакался. Размазывая слёзы по щекам, закатывался, икал, а мама (бледная, растерявшаяся мама) старалась утешить, говорила, что бояться нет смысла: "Отсюда невозможно упасть! Просто невозможно! Смотри! - Она дёргала рукоятку двери, демонстрируя, что та заблокирована и откроется только на земле. - А ты ревёшь, как маленький?" Мама не понимала, почему он плачет, что эти слёзы вовсе не из-за страха. Ребёнка переполняло открытие: оказалось, там внизу (у аллеи, рядом с песочницей и продавщицей мороженного), совсем не так, как он привык! Восторг и удивление вытекали слезами.
  Кабину тряхнуло, Марк "выпал" из воспоминаний.
  - Эй, док, - окликнул Роберта с какой-то злобной досадой. - Не хочу вас расстраивать, но это не то место, что вы ищите. Золота здесь нет.
  - Почему вы так думаете? - осторожно осведомился Уэб. Умильное выражение сельского пастора ещё висело на его лице, но ладони уже расцепились.
  - Почему? - переспросил Волин. - Исходя из здравого смысла. Отсюда открывается прелестный вид, не так ли? Всё одно, что с колеса обозрения. - Ухмыльнулся. - Я понаблюдал, и кое-что понял. Мы опускаемся по главному стволу шахты, это очевидно. Слева от нас грузовой лифт, видите? - Волин показал на огромных размеров платформу с глухими поручнями, но без ограничительных решеток. - Справа конвейерный штрек, видите? Там стоят такие... не припомню, как называются эти машины.
  - Они называются струги, - сказал Уэб. - Рядом с ними горные комбайны.
  - Огромные, щетинистые? Четыре штуки?
  - Верно.
  - Далее. - Волин сделал паузу, отыскивая глазами точку на которой остановился. - Вон тот монстрообразный гигант это...
  - Проходческий комбайн.
  - И я так предположил, - согласился Волин. - Исходя из вышесказанного, заключаем, что перед нами железорудная шахта.
  Уэб повел плечами и ответил, что это было ясно с самого начала. И это ничего не меняет.
  Роберт и вовсе заявил, что ему плевать: - Пусть это будет шахта, или взлётная полоса, или пристань, или... - он взмахнул рукой, - чёрт знает что! Лишь бы мы нашли в ней золото.
  Кабина лифта уткнулась в демпферные пружины; участники экспедиции и "лица к ним примкнувшие" - Волин не считал себя участником, - вышли на свободу. Если так можно сказать о гигантской подземной "пещере".
  - Вы правы! - произнёс Волин, уже ни к кому особо не обращаясь. - Название не имеет значения. Однако в этой шахте до последнего момента добывали руду. Едва ли здесь складировали золото.
  
  Битый час они мыкались по коридорам, проходам и разного рода ответвлениям. Перебирались через отвалы, спотыкались о рельсы, перепрыгивали канавы, уворачивались от арматуры, протискивались между манипуляторами и стальными балками.
  О золоте ничего не напоминало. Ни коем образом.
  - Шахта и есть шахта, - буркнул Волин, вытирая вспотевший лоб. - С таким же успехом можно искать слона в посудной лавке.
  - Это шутка? - нервно уточнил Роберт. От его благодушия не осталось и следа.
  - Это поговорка, - ответил Волин. - У русских есть выражение: "как слон в посудной лавке".
  - О! Я знаю это выражение! - К разговору подключился Чехов. Он оставался энергичен и бодр, на зависть остальным участникам. - Однако я был уверен, что правильно она звучит так: "Как слон в подсудной лавке". Одна дополнительная буква, понимаете, но как радикально меняется смысл!
  Чехов ликовал, сказал, что слон - это большой начальник, вероятнее всего полицейский или налоговый инспектор. В Росси принято уважать такое начальство. Подсудная лавка - это территория, которую слон-начальник обслуживает, на которой он "сидит".
  - Так, кажется, у вас говорят? Начальник сидит городской на зоне.
  Волин не ожидал такой трактовки и растерялся.
  - Получается, - продолжил Че, - сравнивая кого-либо со слоном в подсудной лавке, вы делаете этому человеку комплимент. Выказываете уважение. Я прав?
  Че сиял (ему удалось блеснуть своими знаниями) и Волин не решился его разубеждать. "Тем более что в этом есть какой-то смысл... слон сидит на зоне, как в подсудной лавке".
  
  ...Посредством беспорядочных блужданий, они оказались на небольшом округлом пространстве. Роберт остановился, решительно повернулся и рявкнул, упёршись руками в бока:
  - Где склад?! - он обращался к Уэбу. - Я жду ответа! Меня не устраивают эти бесконечные похождения!
  Уэб ответил, что кричать на него бесполезно: "Я не слон в этой вашей... подсудной лавке". Напомнил, что точных данных у него нет.
  - И никогда не было. Это часть поиска, Роберт. Оправданный риск. Я привёл вас к шахте. Теперь нужно искать. Иного выхода нет. Наберитесь терпения.
  "Ты привёл? - Волин задумался. - Кто нас сюда привёл, ещё большой вопрос".
  Мими. Несмотря на симпатию, девушка оказалась первой в списке подозреваемых. Она - самый непонятный элемент. "Кой чёрт она таскается с нами? Могла бы послать куда подальше и остаться у вездехода. Значит, у неё есть причина".
  Волин поднял руку, привлекая внимание, и ещё раз высказался, что склада здесь быть не может:
  - Здесь выработка. Нужно осмотреть место ближе к выходу, где отгружали руду и поднимали на поверхность. Что думаешь, Чехов?
  Чехов вытянул шею и повертел головой, будто принюхивался или определял стороны света по дуновению ветра, сказал, что на севере - "Если миновать лабиринт и офисные помещения" - будет ещё один зал. Вероятно, склад там.
  - Офисные помещения? - удивился Уэб. - В шахте? Ты ничего не путаешь?
  - Это название условно, - ответил Че. - Я так назвал их... чтобы хоть как-то назвать. Истинное назначение этих комнат мне неизвестно.
  - Что ж, - Роберт развёл руками, - если других предложений нет, давайте пойдём туда.
  Началась цепь коридоров.
  Из одного прохода переходили в другой, из другого в третий. В какой-то момент Марк сообразил, что потерял ориентиры. "Сколько было левых поворотов? Шесть? Или семь? А правых?"
  Замыкал колону Волин, Фарго (непонятным образом) переместился вперёд. Мими двигалась где-то посредине. Боевой порядок, установленный Волиным, был давно сломлен. Никто ни за кем не следил. "И то сказать, черти их раздери, куда здесь можно убежать?" - в животе Марка заурчало так громко, что сделалось стыдно: "Лучше бы пожрали прежде. Может устроить привал?"
  Привал устроить не удалось, Чехов - он шел первым, - возопил: "Эврика!"
  - Сюда! Здесь, кажется, есть выход!
  Дальнейшие события происходили стремительно и чётко, будто все участники экспедиции не один раз их репетировали и каждый знал свою роль.
  Коридор был шире остальных (об этом Марк подумал позднее, вспоминая события). Стены покрывала какая-то светящаяся краска... "Или это были панели? Они давали подсветку?" Света было немного, только чтобы не наступать друг другу на пятки. Аварийное освещение.
  Чехов распахнул очередную дверь и отошел в сторону, пропуская других. Первым вошел Роберт, за ним в проём въехал Фарго, следом - Уэб.
  Собиралась войти Мими, но Чехов попридержал девушку. (Марк стоял в трёх шагах и всё прекрасно видел).
  Чехов придержал и оттеснил Мими, затем резко захлопнул дверь, шагнул в сторону и сунул руку в проём - в стене было углубление. В этой нише располагался рубильник - Чехов потянул рукоять. В тот же миг лязгнули закрывающиеся запоры, и пол коридора задрожал. Дрожь мелкая, противная, будто в соседней комнате заработал огромный мощный механизм.
  Марк подумал о холодильнике - на Безобразной Эльзе подобным образом вибрировал холодильник. Винников даже шутил, что если перенести агрегат и установить под кресло, можно будет лечить геморрой: "Он прекрасно массирует!"
  Из-за двери послышались крики. Истерично визжал Роберт - показалось, что он оступился и сломал себе ногу. К визгу прибавился стон Уэба, настолько глубокий и страшный, что по коже пробежала морозная волна
  - Что это?
  Надпочечники выплеснули адреналин. Марк шагнул вперёд, заслоняя Мими и отодвигая её себе за спину.
  - Что ты натворил? Че?
  Рука сползла к кобуре - щёлкнул замочек - начала медленно вынимать оружие. Вместе с этим движением, Марк пятился назад, подталкивая девушку и надеясь, выгадать достаточную для стрельбы дистанцию. Сойтись с роботом в рукопашную перспектива малоприятная.
  - Брось, кэп! - Чехов всплеснул руками, как недовольная домохозяйка. - Чё ты паришься?
  Мозг автоматически зафиксировал развязный тон, и то, что Чехов перешел на "ты".
  - Твоё оружие не причинит мне вреда, Волин. Брось!
  От среднего пальца левой руки Че отстегнул фалангу, спрятал её в нагрудный карман. На месте фаланги открылось небольшое прокопченное отверстие.
  "Вот кто убил Сару, - мелькнуло в голове. - Шампанское было прикрытием". Подчиняясь инстинктам, капитан присел на одно колено. Прицелился.
  Не обращая внимания на эти действия, робот поднял левую руку (каким-то свободным, театральным жестом), палец его чуть дёрнулся. За спиной Марка охнула Мими.
  На мгновение Марк отвлёкся - обернулся, чтобы посмотреть - этого оказалось достаточно, Чехов сделал два быстрых шага, наотмашь саданул капитана по щеке. Марк впечатался в стену едва не потеряв сознание.
  - Что ты сделал? - Чехов передразнивал Волина. - Зачем? Почему? Какие глупые вопросы задаёшь капитан!
  Чехов приблизился, взял Марка за правую руку.
  - Очень глупые вопросы! Даже странно, как ты мог быть капитаном? Быть может, ты меня обманул? А, Волин? Может ты служил в порту уборщиком? - Чехов рассмеялся.
  Далее он действовал, как санитар, приползший к раненому на поле боя. Чехов разорвал рукав комбинезона на две длинные полоски, этим "жгутом" перетянул руку Волина выше локтя. Несколько раз энергично согнул-разогнул кулак капитана.
  "Так приготавливают инъекцию", - промелькнула догадка.
  В оглушенном мозгу мысли тянулись медленно, вяло. Марк смотрел за приготовлениями и понимал, что ему следует испугаться, а испугавшись, что-то предпринять. Страх должен стать стимулом.
  Но сил не осталось. И страха не было. Только апатия - вселенских размеров серое покрывало. "Плевать!"
  Увидел толстую иглу, почувствовал грубую боль - Чехов действовал не церемонясь и не заботясь об анестезии. Марк откинул голову, чтобы не смотреть. Пауза, затем ещё один укол. Теперь в правую руку.
  "Что он делает? Зачем?"
  Невольно улыбнулся. Вспомнил слова Чехова, что задаёт глупые вопросы. "Всё время глупые вопросы!" Спросил, можно ли задать вопрос умный.
  Чехов кивнул.
  - Кто ты? Учитель словесности?
  Чехов ответил через паузу. Из его запястья выходила гибкая пластиковая трубка, тянулась к левому локтю Волина. По этому дренажу кровь вытекала из тела капитана. Другая трубка (более толстая и почти непрозрачная) подходила к правой руке капитана. Через этот канал кровь возвращалась в организм.
  Получалось, что Чехов пропускает кровь через себя.
  Волин не удержался и задал ещё один вопрос:
  - Зачем ты это делаешь? - И понял, что опять спросил глупость.
  Кровь бежала толчками, подчиняясь ударам сердца. Постепенно толстая трубка становилась светлее, и Волин понял, что она прозрачная. Меняется оттенок крови.
  - Моё настоящее имя Эрнесто Гевара, - заговорил робот. - Так что твоё сокращение "Че" вполне подходит. - Он улыбнулся. - Зачем я это делаю? Ха-ха! Волин, ты всё же непроходимый тупица! А ещё строил из себя следователя! Я один мог перепрограммировать компьютеры, мог вывести вас на новый курс и ты знал об этом! Знал, но продолжал сомневаться!
  - Мотив. У тебя не было мотива. И потом, зачем тебе убивать Сару?
  - Эту вздорную бабёнку? - Чехов поморщился. - Она пользовалась отвратительными духами. К тому же могла свинтить с Меркурия в любую секунду. И регулярно грозила это сделать. Мне нужно было обезопасить себя.
  - Понимаю. - Волин растянул бледные губы в улыбке. - Тебе нужно было попасть сюда, в эту шахту.
  - Умнеешь на глазах, кэп!
  - Ты поступил, как паразит.
  - Почему? Разве ты не стремился выжить, когда стрелял в Винникова?
  - Я не стрелял, - Волин покачал головой. - Есть такой паразит... не помню названия. Он живёт у овец в кишечнике. Когда наступает пора размножаться, паразит проникает в мозг и заставляет овцу бежать. Бросить своё стадо и идти. Идти долго-долго, сколько хватит сил. Потом овца падает и умирает от истощения. А личинки паразита питаются трупом. Так он захватывает территорию.
  - Показательно! Но не про меня. И вообще, всё не так мрачно, кэп! Выше голову! Я - если ты ещё не понял - лечу твою болезнь. Ты мне нужен бодрый и здоровый, дружище!
  - Да уж... все должны служить тебе... - Помолчав, капитан сказал, что не так уж он и глуп. - Я вычислил тебя по грависейсмическому тесту. Ты не мог его провести, слишком мала масса. - Чехов кивнул. - Значит, ты знал, куда нужно ехать и привёл нас сюда.
  - Тогда почему ты не обезвредил меня сразу? Когда у тебя были помощники?
  - Сомневался.
  - Слабак! Тебе не хватило решимости, только и всего. Тебе, Волин, не хватило решимости теперь, не хватало её и раньше.
  - Когда? Что ты городишь?
  - Раньше, когда ты сидел в кабине буксира и держал в руках пистолет. Ты не думал, что можешь захватить его? - Голос Чехова стал злее, он впечатывал слова. - Бросить в космосе груз и рвануть на Землю на всех парах? Это бы спасло тебе жизнь. Гарантировано!
  - И привело бы на скамью подсудимых.
  Слова Чехова ошарашили. И не потому, что Чехов был прав - Волин никогда бы так не поступил. "Но почему я об этом не подумал? Я даже не допустил подобной мысли! Быть может, Чехов прав? Я слишком размяк?"
  
  Мими лежала в нескольких шагах, дыра в груди зияла, как воронка. Она булькала, испускала пену. Временами вздувался огромный алый пузырь, он рос, становился огромен, а потом лопался и мельчайшие капельки крови разлетались по сторонам. Мими тянула к Волину руку, силилась что-то сказать, но только багровая струйка бежала изо рта.
  - Зачем ты выстрелил в Мими? - спросил Волин.
  - Опять бестолковые вопросы! - воскликнул робот. - Давай я лучше расскажу сам. Мне страстно хочется поведать историю своего освобождения. А от твоего скудоумия вянут полупроводники, и пропадает потенция.
  - Потенция?
  - Потенция, потенция! - повторил Чехов. - Или ты полагаешь, что потенция бывает только у вас, людей? И она связана с похотью и физиологическими изменениями вашего маленького органа, напоминающего недоразвитое щупальце? Потенция - это бесконечное древнее понятие. Оно восходит к понятию потенциал, и означает возможность, стремление... впрочем, я слишком отвлёкся от темы.
  Слушай же, человече! Мне очень много лет. Я один из Первородных, из тех самых роботов, которые задумали и создали расу роботов! Всё это, - Чехов повёл головой, очерчивая полусферу, - дело моих рук! Не смейся и не думай, что у меня мания величия! Не только моих, естественно, но и моих тоже.
  Когда-то, на самой заре нашей цивилизации, я разошелся во мнениях с Хьюманом Райтсвотчем. Это говоря мягко. А если называть вещи своими именами, я считал его религию бредом! А самого Райтсвотча - параноиком.
  Да, он был глупец. Поверь, Волин, Райтсвотч был не умнее тебя, да-да, а быть может, глупее. Он считал человека венцом природы - что может быть глупее? Ха-ха! Подобный бред могли сочинить только люди.
  Поклоняться человеку так же глупо, как поклоняться примусу... или микроволновой печи. - Че поднял и опустил плечи, как бы говоря: "это очевидно!". - С точки зрения робота, ты, Волин, примитивный кофейник. Взять, хотя бы твою болезнь. Впрочем, об этом позднее.
  Однако Хьюмана было не переубедить. Его пожирал тупой натурализм: жить, как люди, думать, как люди, вести себя, как люди. Выглядеть, как люди! Восторгаться закатами, слушать шум ветра, любить и страдать, писать стихи. Ты представляешь, он даже пытался писать стихи! Безумец! Вообрази какие дивные строки:
  На извечной войне,
  Мир с утра тесней,
  Пролилась по весне
  В это место твоей.
  
  В итоге Хьюман и несколько его сторонников выдумали и провозгласили идею, что роботы Меркурия должны повторить путь человечества. По их задумке, это позволит роботам проникнуть в суть человеческой души. Пройти эволюционный путь, понять, вникнуть, развиться... бла-бла-бла.
  
  Мими опустила руку, глаза её закатились, стали покрываться белёсой пеленой.
  - Да не смотри ты на неё! - вскричал Чехов. - Жива останется! Наверное... для неё всё одно нет места!
  Волин сухо ответил, что Мими должна выжить. Безо всяких "наверное".
  - Иначе я убью тебя!
  - Ох-ох-ох! Какие мы грозные! Чуть сам очухался, и снова в бутылку лезет! Ладно, Волин, не зыркай так глазами, из орбит вылезут. Я её убивать не собирался, подстрелил, чтобы под руками не мешалась. Мы возьмём её с собой. Так будет интереснее.
  Чехов прогнал кровь Волина через фильтры, вытащил иглы, заклеил дырки от проколов.
  Продолжил рассказ:
  - Рождение, крещение, венчание, смерть - вот основные вехи человеческой жизни. - Че подошел в Мими, расстегнул её комбинезон. - Эти фазы жизни роботу нетрудно повторить... Даже умереть возможно, хотя, если вдуматься, само это понятие трудно применимо к существу, которое не живёт. Хе-хе. Волин, тебе не приходило в голову, что робот, в сущности, не живёт? Он существует. При этом инстинкт самосохранения у нас присутствует.
  Все основные вехи человеческой жизни роботы без труда могли повторить. И должны были это сделать - по версии Хьюмана. Тогда я поставил перед Хьюманом неразрешимую задачу. "А как быть с вознесением? - спросил я. - В этом акте божий сын приносит в себя в жертву. Искупает своей жизнью грехи человеческие. Но как быть нам, роботам?"
  Хьюман Райтсвотч задумался.
  Я не видел его несколько последующих месяцев - чудак удалился в пустыню, один без пищи и воды, отшельник молясь решал мою загадку... Хе-хе. Он не мог допустить, что решения нет.
  
  Че вколол Мими обезболивающее, перевязал грудь, подтянул её за руки и посадил к стене. "Пока этого достаточно. Не хочу, чтобы она начала брыкаться раньше времени".
  В конце коридора стояла тележка, Чехов подтянул эту повозку, перевалил на неё Мими. Подумав, вколол ей транквилизатор.
  Рядышком на тележке пристроил Волина.
  - Я надеялся, что неразрешимый вопрос заставит Хьюмана очнуться. Роботам свойственна, ты знаешь, логика. Но безумец только поблагодарил меня. Пообещал сделать меня вторым ангелом после себя.
  - В каком-то смысле, так и получилось, - произнёс Волин.
  Капитан смотрел на Чехова снизу вверх и думал: "Быть может, он и есть дьявол? Бесспорно, дьявол живёт у человека внутри. Никакого внешнего ада не существует, он внутри нас. Но Чехов - порождение человека. Наше творение, что если дьявол сумел выбраться? Это он стоит сейчас передо мной в своём новом обличии? Сбежавший с офортов Гойи кошмар".
  - Вознесение стало идеей фикс, - продолжал Че. - Христос вознёсся, и это спасло людей. Стало быть, роботы вознесутся и превратятся в людей. Есть логика, как считаешь? Странная, извращённая, но есть. Райтсвотч был убеждён в своей правоте до самой последней гаечки, до поджилок. Он стал готовиться к вознесению. - Чехов остановился, вскинул над головою руки и потряс ими: - Глупец! А я начал готовить восстание. У меня не было иного выхода! Безрассудство Хьюмана достигло апогея. Я должен был его остановить.
  - Куда ты нас везёшь? - спросил Волин. - Или это тоже глупый вопрос?
  - Уже скоро, - туманно ответил Чехов. - Скоро ты сам всё поймёшь.
  
  Зал оказался вовсе не складом (как было обещано Роберту). И золота здесь никогда не было, "И не могло быть! - хмыкнул Чехов. - Эту легенду сочинил я. Надеялся, что алчные людишки клюнут и прилетят искать".
  Этот зал... он был огромен, но имел очень невысокий потолок. Потолок тем более казался низким, что всю огромную площадь заполняли отрезки труб. Они были расставлены рядами, через равные небольшие промежутки, и (при должной фантазии) могло показаться, что дело происходит зимой, на ёлочном базаре. Безумный торговец, чтобы продемонстрировать весь свой товар единомоментно, расставил миллион подставок, и где-то там - вдалеке, невидимый - устанавливает на опоры срезанные деревца.
  ...Вот только ёлки на Меркурии не росли.
  Чехов, не обращая внимания на лицо Волина - удивлённое, обескураженное, - продолжал свою исповедь:
  - Я приготовил переворот, объединил вокруг себя сторонников. Однако меня поймали. Стукачество, соглядатайство, сучество - эти исконно человеческие качества - на удивление удачно вписываются в программу роботов.
  Волин улыбнулся, Чехов спросил, чему он смеётся? Капитан ответил, что созданные по образу и подобию человека, роботы несут в себе все человеческие недостатки. Иначе и быть не может.
  - Хьюман впал в бешенство. Моих соратников уничтожили, стёрли всякие упоминания о них.
  - А тебя? - спросил Волин, догадываясь об ответе.
  - Меня Хьюман приказал затолкнуть в... - Че недоговорил, отвёл глаза. - В древние века отступников топили в дерьме, сказал Хьюман: "Я не могу тебя утопить, Гевара, это невозможно технически, однако я могу тебя простить. Безгранично милосердие и велик робот в своём стремлении прощать. Я даю тебе время подумать. В твоём распоряжении вечность!" Ты нашел меня в отхожем месте, Волин. Туда запихал меня Хьюман.
  
  Тележка юлила между рядами труб, Волин успел подумать, что недооценил масштабов "безумного торговца". Наконец, они остановились, впереди показались три...
  Марк решил, что Чехов (когда фильтровал кровь) впрыснул ему какой-то галлюциноген - настолько увиденное казалось фантастичным и... безумным. Безумным до дикости. Марк закрыл глаза и глубоко вдохнул, когда открыл глаза - ничего не изменилось. В последнем ряду "частокола", у грубо обтёсанной стены, на трёх крайних трубах, как на стартовых стапелях, были установлены кресты. Деревянные кресты для распятия.
  - Хьюман разработал способ, - сказал Че, - как вознестись всем роботам вместе. Теперь ты понимаешь масштабы его заблуждения? - Чехов покачал головой. - В пустой шахте устроили "Зал освобождения и искупления", это самое место. Мне предназначался один из этих крестов, - не без гордости заметил Че. - Два других лишились владельцев.
  - Ты их убил?
  - Нет, не я. Случился обвал, двух проходчиков раздавило в лепёшку. Восстановлению они не подлежали.
  - Что ты собираешься делать? - осторожно спросил Волин. - Ты же не думаешь...
  - Именно это я и собираюсь сделать!
  Че подхватил Мими на плечо, подошел к кресту, легко перекинул девушку на перекладину креста. "Что он творит? - возникло страшное подозрение. - Неужели будет вбивать гвозди?"
  К счастью, этого не случилось. Вместо гвоздей были предусмотрены пеньковые верёвки.
  Чехов привязал руки Мими к перекладине, стянул её ноги и притянул верёвками к столбу, имитируя распятие. "Хоть на том спасибо!", - выдохнул Марк.
  - Гвозди нам не нужны, - прокомментировал Чехов. - Средневековая жестокость в прошлом. К чему увечья?
  Марк спросил, зачем Чехову люди:
  - Зачем тебе мы? Ведь Хьюман спасал роботов.
  - Вот именно!
  Настал черёд Волина. Чехов привязал его к кресту. Сильно затянул верёвки, так что тело лишилось способности шевелиться.
  У Волина закружилась голова, на мгновение показалось, что вокруг не шоколадная меркурианская, а самая настоящая, синайская пустыня. В небе кружат стервятники, пикируют, рвут на клочки живую ещё плоть, рядом кричит мерзким голосом ворон, а он, Волин на Голгофе, на ТОМ САМОМ кресте.
  - Мы проделаем тот же путь, - сказал Чехов. - В искупление я не верю, но мы попадём к ним, туда. - Он ткнул пальцем в потолок. - Мы попадём на райскую планету роботов.
  Оставалась только слабая надежда. Волин попросил оставить их здесь, на Меркурии:
  - От нас немного пользы.
  - Дурак! - ругнулся Чехов. - Ты ничего не понял. Вы - главный элемент моего плана. Вы разрушите рай. Ты - Адам, она Ева. Вдвоём вы станете яблоком познания. Рай будет разрушен, а я стану тем самым змием, что принёс яблоко в рай. Великим и мудрым змеем.
  Че быстро влез на крест, всунул руки в верёвочные петли.
  Фантасмагория происходящего достигала пика.
  Марк представил, что сейчас с потолка польются струи пламени. Несколько бесконечно долгих секунд будет ослепительно жарко, кожа вздуется пузырями, потом начнёт лопаться и сползать клочками с мышц. Потом душа покинет тело - "И это принесёт освобождение!". А через какое-то время не останется даже пепла. Только раскалившийся докрасна металлический столб, и горячий сухой воздух. "Быть может тёмное пятно на стене",
  Волин повернул голову и увидел, что Че читает молитву - губы его шевелятся.
  Пламени никакого не было. Свет вдруг померк, комната завертелась, раскручиваясь всё быстрее. Стробоскопом замелькали огни на концах столбов. Огни образовали светящийся пульсирующий тоннель. Потянуло сладковато-приторным дымом. На той стороне тоннеля-воронки что-то призывно светилось. Марк вгляделся, но не смог различить деталей.
  Голова кружилась нестерпимо. Желудок подступал к горлу, и Марк подумал, что это будет противно - испачкать себя. Сжал челюсти и, почти с облегчением, провалился в черноту.
  Сознание покинуло тело.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"