Боровец Павел : другие произведения.

Далгоморова чаща

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Грандиозному всегда предшествует малое. Чтобы перекроить политическую карту континента иногда требуется смерть одной, но ключевой фигуры. И в, казалось бы, забытой богами дыре льются реки крови, звенит сталь, слышны предсмертные вопли оказавшихся не вовремя и не в том месте...
  
  
  Пусть ценой победы врагов
  
  Станет смерть одного из Королей,
  
  Дабы отравилась жизнь наследника его,
  
  Который и умертвит несчастного.
  
  И тогда я вернусь снова...
  
  
  
  Проклятие Властителя Мрака, данное
  
  на поле битвы под Лануинаром.
  
  
  Мрачные черные тучи клубились над темнеющим лесом. Туман белесой пеґленой укутал все вокруг, снижая видимость почти вдвое. В этот поздний час дорога была пусґтынной и безґжизненной, потому что вряд ли какой-нибудь путник решился бы отправится в путешеґствие по этим землям ночью, в обход Хаґнорских болот. Но все же один смельчак нашелся.
  
  Тонконогий гнедой жеребец нес на себе коренастого мужчину, укутанного в темный плащ. Стук копыт эхом разносился во тьме леса, что было небезопасно - в этих местах воґдились разбойничьи шайки орков. В принципе, желая пожевать конского мяса, они не отґказались бы и от человечины. После разгромной битвы у Гриманиэля, когда король люґдей Харрард II собрал объединенное войско со всего побережья и выступил против орды орґков, слуги Тьмы рассеялись по необъятному Саетану скудными остатками, в частности, укрывґшись и в бескрайних лесах Далгомора. Это было практически единственное место, где они могли чувствовать себя в относительной безопасности, так как местность Далгоґмор всегда славилась крайне тяжелыми условиями выживания. И едва ли не в первую очередь из-за невероґятной заполненности местных лесов Нечистью. Хотя, последние неґсколько лет, люди стали заселять и эти земли. Человеческая раса разрасталась и подмиґнала под себя все ноґвые и новые территории.
  
  Всадник спешил. Он гнал коня, будто его преследовала стая разъяренных демонов, словно от этой скачки зависела судьба мира. Впрочем, возможно, так оно все и было. Миссия, которую возложили на него, действительно имела исключительную важность. И плевать на то, что стук копыт его жеребца услышат орки, плевать, если он потревожит каґкую-нибудь злобную тварь и та начнет на него охоту. Главное - он должен добраться до точки назначения.
  
  "Далгоморова чаща, Далгоморова чаща", - про себя повторял всадник название поґстоялого двора. Это всего два слова, что прозвучали из уст сдержанных эльфов. О, Боги, только они знали, каких трудов стоило убедить лесной народ сказать эти слова. Но все же они были сказаны и Жернова Судьбы вновь завращались, а это значит, что не все потеґряно, и шанс еще остается.
  
  Всадник мчался и ветер развевал его плащ, запуская в приоткрывшиеся щели потоки холодного воздуха. Человек упорно закутывался вновь, стараясь не обращать внимания на холод, и ни на мгновения не сбавлял скорость. Конь хрипел, пена хлопьями стекала по его губам. Всадник с состраданием гладил шею своего скакуна, шепча на ухо ласковые слова. Он должен был успеть, даже если придется загнать любимого коня.
  
  Тишину ночного леса прорезал далекий волчий вой. Но было в нем что-то необычґное, какая-то демоническая ярость, что сразу отличала его от воя обычных волков из стаи. Даже всадник, несмотря на невероятную спешку, резко осадил коня.
  
  "Проклятие! Это они... все-таки послали погоню. Значит, боятся!" - пронеслось у него в голове. Что ж, он ожидал преследования, и был готов к этому.
  
  Сдавив пятками бока коня, человек вновь понесся по пустынной ночной дороге.
  
  
  
  * * *
  
   Это был самый обыкновенный придорожный постоялый двор. Такой, каких полным-полно на всех дорогах Саетана: от Западного океана, где жили немногословные Люди Моря, до Священного леса - главной обители эльфов, куда дорога сынам человеческого рода заказана.
  
  Что главное для постоялого двора? Конечно же, в первую очередь крепкие стены из толстых деревянных стволов, а еще лучше каменных блоков. Ни для кого не секрет, что таґкие постройки часто являлись хорошей (а главное - легкой) добычей для разбойников и разнообразной Нечисти, по причине удаленности от обжитых мест и сравнительно слабой заґщиты. Весть о спаленном дотла постоялом дворе никого бы не удивила, особенно в Далґгоморе. Тут было кому это сделать. Слишком много опасных обитателей таили в себе гусґтые леса сего негостеприимного края.
  
  Однако нельзя было сказать, что люди не очень охотно стремились обживать Далгоґмор. Теперешний король людей, Ласкарл Медвежье Ухо, наследник легендарного Харарда II, могучего воина и справедливого правителя, издал указ "О заселении дикого края Далгоґмора, вмеґстилища многих тварей ужасных, что угрожают жизни мирных подданґных, и посему треґбующих безотлагательного искоренения". Написана была эта бумага не по прихоти короґлевской, а с большим умом и хитростью. Огромная плодородная долина в самом центре Саетана, где было основано первое человеческое королевство Фагеста, уже не могла вмеґстить быстро увеличивающееся население. Ласкарл и его придворный совет во избежание начала гражданской войны решили раздвинуть границы своих владений. Тогда и был приґдуман искомый указ, которому суждено было направить недовольных жителей коґролевства в новые земли. Все дело в том, что всем добровольным поселенцам дарованы были многие вольґности и приличная льгота в выплате податей. Как и ожидал король, большинство с воґодушевлением восприняло рискованную затею. И потянулись длинные вереницы крытых повозок, нагруженных нехитрым скарбом, прямо на север.
  
  Люди без особых проблем отбили почти всю южную часть Далгомора у его обитатеґлей. Кровожадные орки, сцепив клыки от ненависти, отступили еще дальше на север, а вся недобитая Нечисть постаралась укрыться в непроходимых буреломах, где бы ее не досґтали толпы охотников с огнем и заговоренной сталью. Поселенцы поставили форты на равных расстояниях друг от друга, и которые постепенно превращались в обжитые гоґродки из-за постоянного пополнения новыми жителями. Связывали всю эту систему доґроги, проґложенные в лесных чащах, с высоты птичьего полета походившие на сеть гиґгантской паутины. Это было настоящее торжество человека. Его победа. Награда за труд и упорство.
  
  Так вот, это был самый обыкновенный постоялый двор, добротно построенный из больших каменных глыб. Звался он "Далгоморова чаща". Хотя, впрочем, была и в нем неґкая необычность, отличавшая от остальных подобґных построек края. Так вышло, что доґрога меґжду ближайшими фортами Камилл и Рагрок забирала немного севернее несущестґвующей границы. Именно там, на самом дальнем участке дороги, и находился постоялый двор, то ли из-за Ханорских болот, то ли по невеґдению строителей, оказавшийся практиґчески на самом кончике острия человеческой экспансии в Далгоморе. Самое сеґверное поґселение Саетана, где жили люди, и это был неоспоримый факт.
  
  "Далгоморова чаща" состояла из главного здания, то бишь самого постоялого двора, и двух примыкающих к нему низких строения, отведенных под хозяйственные нужды, что ютились рядом с двумя стенами. Замыкала четвертую сторону импровизированного квадґрата еще одна стена с большими воротами, обшитыми металлическими листами и полоґсами. Внутри располагался обширный двор с коновязями, кадками с водой, скирдами соґломы, сараями и повозками поселенцев. Неґтрудно было поґнять, что строение представґляло из себя миниатюрную крепость, тем боґлее указом того же Ласкарла Медвежье ухо обязывалось иметь в каждом подобном месте не менее дюжины солдат во главе с десятґником, состоящих на королевской службе. Здесь их было целых пятнаґдцать, не счиґтая одґноглазого десятника Ферамена.
  
  Вот и сейчас, Ферамен стоял перед воротами, собираясь развести караул, и закрыть ворота на ночь, как предписывал устав. Он уже отчитал Тодориаса, имевшего наглость заснуть практически в самом конце своей смены, и как раз заканчивал натаскивать ночґную стражу по поводу правильного несения службы.
  
  - Смотрите мне, толстобрюхие ослы, только попробуйте заснуть ночью как этот Тоґдориас! Шкуру спущу с обоих, - погрозил он кулаком двоим солдатам в зеленой форме с большой широкой короной на груди. Их звали Однинус и Ламбер, они вытянулись в струнку, и до смерти боялись и уважали прожженного вояку Ферамена. - Он уже доиґгрался со своей безалаберностью. Просидит у меня неделю в темнице на хлебе и воде!
  
  Провинившийся солдат низко опустил голову. Ему предстояла тяжелая седмица, наґполненная чувством постоянного голода и пребывания в холодном каменном мешке на жесткой вонючей соломе. Впрочем, он сам был виноват и понес заслуженное наказание.
  
  - Ладно, хватит лупать на меня глазами! - Коротко махнул рукой сержант. - Закрыґвайте ворота!
  
  И в этот момент слуха коснулся стук копыт стремительно приближающегося коня. Через мгновение из лесной чащи вылетел взмыленный гнедой, несший на себе всадника в темном плаще. Он мчался прямо к воротам постоялого двора.
  
  Солдаты немедленно засуетились, выставляя перед собой копья. Лишь Ферамен споґкойно сделал два шага вперед, становясь посреди дороги. Взгляд у него враз сделался тяґжелым. Рука вытянулась вперед останавливающим жестом.
  
  - Стой! Куда так несешься? - издали крикнул он всаднику.
  
  Тот молча скакал вперед. Осадить коня он изволил лишь в нескольких шагах от серґжанта. Того даже обдало пылью и потом коня. Но Ферамен даже не шелохнулся.
  
  - Спокойно... - произнес всадник голосом, полным внутренней силы. Сразу становиґлось понятно, что этот человек привык командовать. - У меня королевская пеґчать...
  
  Из-под плаща показалась рука с бляхой королевского герба на кожаном ремешке. Взгляд Ферамена потух. Спорить было не о чем. Бляхи с гербом Фагесты просто так не раздаются. Сержант приглашающе махнул рукой вглубь внутреннего двора. Всадник, кивнув головой, въехал внутрь.
  
  - Закрывай ворота! - произнес Ферамен еще раз. Последний раз повторять приказ дважды ему доводилось много лет назад, в битве при Холдуоре, и он до сих пор помнил, чем тоґгда все закончилось. Плохая примета. Сержант взглянул на лес через щель закрыґваюґщихся створок. Плохая примета...
  
  
  
  * * *
  
  Зверь шел по лесу. Ноги уверенно мяли жухлую траву и листья, оставляя на земле огґромные следы чудовищных лап. Руки распихивали в стороны тугие ветки, норовившие хлестнуть по глазам, а когти пластами срывали кору со стволов деревьев. Белая, как хлоґпья снега слюна капала с клыков вниз, источая неприятный и резкий запах.
  
  Он шел совершенно не таясь. Огромное мохнатое тело с треском продиралось сквозь заторы и буреломы без малейшей предосторожности. В этом просто не было необходимоґсти. Все живое и так постаралось скрыться из вида, менее всего на свете желая попасться Зверю на глаза. В этих лесах не было никого, кто смог бы сравниться с ним по силе.
  
  Путь Зверя пролегал вдоль дороги, по которой обычно передвигались ненавистные ему люди. Он чуял запах лошади, что промчалась тут совсем недавно, и это был не проґстой запах. Точно такой же, как и тот, по которому его направили. Но не лошадь и не всадник даже были целью. Цель - другая, она была впереди. Он чувствовал ее, пока еще даже не ґподозревающую, что когтистая длань из глубин Мрака уже указала на неистово искряґщуюся ауру. Ауру, которую необходимо загасить.
  
  Несколько раз Зверь ощущал неподалеку людей. В первый раз это была пара охотниґков, что не рассчитали свои силы правильно и поэтому не успели вернуться в форт заґтемно. Они спрятались под корнями старого дерева, которое, во время недавней бури, было выґрвано из земли. В любое другое время Зверь с удовольствием бы наведался к ним напиться свежей крови, но Зов настойчиво указывал ему дорогу. Его спешно призвали из скрытого логова, не испросив даже согласия, и он сразу же откликнулся, так как не приґвык обсуждать приказы. Хозяин не проґсит, он повелевает.
  
  Другой раз он прямо всем телом почувствовал, как на дороге застряла человеческая повозка. Деревянное колесо попало в узкую яму и ось, не выдержав, треснула. Неудачлиґвый мужичонка кряхтел и охкал, пока не наступила ночь, пытаясь починить поломку. А внутри полотняного навеса женщина обнимала двух маленьких деток, что перепугано жаґлись к матери. Зверю стоило немалых усилий продолжить свой путь, не сворачивая к поґвозке. Язык, словно камень, напух в резко ссохшемся горле.
  
  Зверь приподнял уродливо вытянутую морду вверх, туда, где колыхающиеся верґхушки деревьев щекотали своими остриями потоки воздуха. Из-за прорехи в темных туґчах мелькнул ослепительно белый бок полной луны, залив на миг все вокруг призрачным серебром. Затем лес вновь погрузился в неизменный мрак.
  
   Ноздри с шумом втянули прохладный ночной воздух. Пасть оскалилась в подобии мерзкой ухмылки. Наступило его время, время Охоты. Ночи, когда нужно было убивать.
  
  
  
  * * *
  
   В трапезном зале постоялого двора было людно. Впрочем, как и всегда, когда ворота закрывались на ночь. Все торговцы и простые поселяне старались рассчитать время пути так, чтобы к концу дня оказаться поблизости от какого-нибудь населенного места, где власть находится в руках людей. Они с радостью готовы были расстаться с деньгами в теґпле и с кружкой доброго пива, под защитой крепких стен и смелых стражников, чем ночеґвать где-нибудь на дороге среди опасных лесов Далгомора.
  
  В большом зале, скудно освещаемом факелами в железных оправах, насчитывалось чуть более дюжины деревянных столов. За ними сидела довольно разношерстная публика, казалось, съехавшая со всего Саетана, пьющая и гуляющая в свое удовольствие. Это и изґвестный на все окрестные поселения торговец Линмар-скряга со своими сыновьями, проґзванный так за необыкновенную жадность, и пара-тройка местных охотников, даже ночью не разлучавшихся с тугими луками, и, что уже давно вошло в норму, новые поселенцы.
  
  Правда, попадались и довольно необычные посетители для этого места. За одним из столов расположился плотный старик в темно-фиолетовой мантии, склонившийся над распластанным на столе пергаментом так, что широкополая шляпа того же цвета полосой тени полностью скрыґвала его лицо. Сидящие за соседним столом какие-то трудяги в неґброских одеждах недовольно зыркали на старика, однако, задевать его опасались. Ясное дело, кто же по собственной воле сцепиться с магом. Пусть изучает свой фолиант, авось выученное оттуда заклятие когда-нибудь да и убьет оплошавшего колдуна.
  
  Еще одним выделявшимся субъектом оказался огромный воин, занявший место за самым центральным столом. Это был, несомненно, примечательный человек. Руки словно стволы деревьев, голова размером с котел, торс - огромный валун. Рыжая борода густо укрывала нижнюю часть лица, лишь только пронзительные глаза-угольки сверкали из-под козырька шлема. Гигантский двуручный меч он прислонил в краю стола, обеими руками вцепивґшись за принесенный служкой кувшин пива. Тот с выпученными глазами глядел, как воин расправляется с содержимым сосуда. А гигант только расхохотался, вылакав все без осґтатка, и, вытирая стекающую по усам жидкость, повелел бежать за следующим. Соґседи силача поспешили пересесть подальше от него. Такому ничего не помешает разнести весь постоялый двор на мелкие щепы.
  
  Но наиболее необычным посетителем был самый незаметный из всех. Рядом со стойкой хозяина постоялого двора Норнера был отведен небольшой закуток, освещаемый лишь одной тусклой свечой на стенной полке. Вот там вот и сидел, прямо на полу, полоґжив под мягкое место скрученный в валик мешок, грустный молодой эльф. Вокруг валяґлись разноґобразные мечи в ножнах и без оных, погнутые от многочисленных ударов латы, точно таґкой же изувеченный щит и шлем с крыльями по бокам. Рядом на стене висел неґизменный для всех эльфов лук и колчан со стрелами. Но юноша словно не замечал окруґжавшую его обґстаґновку. Его тонкие пальцы медленно перебирали струны миниатюрной мандолины, взгляд был устремлен куда-то в пустоту. Все в нем выдавало высокое происґхождение: чистое правильное лицо с тонкими губами, прямым носом и проникновенными зелеными глаґзами, и даже осанка. И хотя держался он поистине очень скромно, выглядел куда выше всех присутствующих. Нипочем ему было здешнее общество, казалось, он хоґтел только одного - чтобы его печали ничто не мешало. Да никто и не намеревался наруґшить его поґкой, потому что слишком много противоречивых слухов ходило о нем в Далґгоморе. А проверять их правдивость никто не рисковал.
  
  Дверь, ведущая на улицу, хлопнула, впуская внутрь порцию прохладного ночного воздуха, а вместе с ним фигуру в темном плаще. Никто из посетителей даже не обернулся в его сторону. Человек на мгновение застыл на пороге, рассматривая лица присутствуюґщих. Взгляд его задержался только на полутемном закутке возле стойки, убежище невесть как очутившегося здесь эльфа. Туда незнакомец и направился уверенной походкой. Проґдолжая куґтаться в плащ, он ловко протиснулся меж всеми столами, не зацепил ни одного из служек, сноґвавших с подносами тут и там в надежде исполнить все заказы клиентов. В трех шагах от эльфа он остановился.
  
  - Приветствую тебя, Элиот, сын священного лесного народа, и единственный наследґник Эльфийской Короны, - сорвались слова из уст человека в плаще. Нажим он поґстарался сделать на последних двух словах.
  
  - Доброй ночи тебе, королевский канцлер Дорновен, правая рука Ласкарла Медвеґжье ухо, - ответил эльф в той же манере, словно бы они находились прямо в премьер зале королевского дворца Фагесты. Голос его был спокойным и усталым. Элиот поднял глаза на человека в плаще.
  
  
  
  * * *
  
   Одного взмаха руки эльфа хватило, чтобы освободить ближайший стол. Сидящие за ним парни без лишних разговоров подхватили свои кружки и пересели за другой стол, к семье каких-то поселенцев, тоже не выразивших своего неудовольствия по поводу тесґноты. Было что-то такое незаметное в Элиоте, какая-то внутренняя сила в печальном взгляде, остерегающая перечить его желаниям.
  
  Элиот и Дорновен сели напротив друг друга. Эльф положил руки на стол, отложив мандолину в сторону. Взгляд его по-прежнему выражал равнодушие. Дорновен, не рискґнувший снять свой плащ, лишь покачал головой, наблюдая за ним, затем махнул хозяину Норнеру руґкой:
  
  - Два пива за этот стол!
  
  Норнер услужливо закивал, вытирая руки об фартук, и быстренько направил служку с погреб, чтобы тот налил из самой лучшей бочки. Этот странный эльф жил у него уже несколько лет и Норнер никогда не видел, чтобы к нему кто-нибудь приезжал. Он всегда исправно платил за жилье, а что он здесь делает и откуда у него берутся денежки, хозяина не интересовало. Правда, доходили слухи, эльф этот бродил по лесам Далгомора и исґтреблял орков и прочую Нечисть, но никто не мог сказать наверняка. И если уж к нему приехал таинственный человек в плаще, уж будь уверен, дело тут непростое.
  
  Дорновен поплотнее закутался в плащ, позволив себе лишь немного стянуть капюґшон к затылку. Свет выхватил из тени его усталое лицо с напухшими от долгой дороги мешками под глазами. Торчащие обычно в стороны кончики усов, сейчас тяжело свисали вниз. Но все же от него так и веяло неукротимой энергией и силой воли, ведь далеко не каждому дано быть правой рукой самого короля Ласкарла Медвежье ухо.
  
  - Ты уже, наверное, догадываешься, почему я здесь? - криво усмехаясь, спросил канцлер.
  
  - Почти, - грустно ответил эльф. Он внимательно всмотрелся в лицо собеседника. - Конечно, сама суть мне неведома, но я лишь знаю, что Отцы леса не могли раскрыть тебе место моего пребывания без важной на то причины. А раз ты здесь, значит, случилось что-то непоправимое.
  
  - Это так, - кивнул Дорновен. Ему всегда нравилась рассудительность эльфов, за это он очень уважал этот лесной народ, ведь так часто людям недоставало ее в тех слуґчаях, когда смелость и сила были не лучшими помощниками. - Причина действительно крайне важна. Она касается дальнейшей судьбы нашего мира, и только от нас зависит, что будет завтра. Ты хочешь узнать все подробнее?
  
  - Ты же знаешь, человек, - Элиот с укоризной взглянул на канцлера, - я не хочу вмеґшиваться в дела мирские. Я поклялся на... - его голос сорвался, а лицо исказила мука душевной боли, - ...эльфийской крови, что никогда больше не позволю судьбе растоптать меня снова. Я сам изгнал себя в эти земли, в безвестность и одиночество, сам наказал себя страданием, потому что никогда мне не забыть случившегося на полях Лануинара!
  
  - Элиот, пойми меня правильно, - Дорновен постарался вложить в свои слова поґбольше убедительности, - то, что было - уже не вернуть, а жить надобно дальше... Новая опасность встает над Саетаном, и чтобы справиться с ней, мы все должны объединится! Только так мы победим врагов из-за Предела!
  
  Эльф вздрогнул от последнего слова, сказанного канцлером. Этого слова старательно избегали все, от мала до велика, жители Саетана. Огромная выжженная полоса, что проґтянулась через всю южную часть континента, запечатанная сильнейшими заклятиями саґмых могущественных магов, постоянно напоминала о том, что Зло не дремлет. Какие чуґдища и злобные существа водились за Пределом, сказать не мог никто, но все молились, чтобы сила заклятий никогда не ослабела. И вот, похоже, этот час пробил.
  
  - Вестники уже давно доставляли сообщения, что в некоторых местах Предел наґчал давать трещину, - наклонил Дорновен голову вперед, поближе к ушам эльфа. - Приграґничным заставам удавалось остановить и уничтожить прорвавшуюся Нечисть, поґэтому мы продолжали наблюдать за происходившим, не предпринимая никаких дополниґтельных действий. Но два дня назад пришла депеша, а в ней четко указано, что по ту стоґрону Преґдела появилась огромная воронка смерча. С каждым днем она все увеличивается и увелиґчивается, закрывая собой уже пол неба...
  
  Эльф вновь вздрогнул, остроконечные уши чуть двинулись под золотистыми волґнами волос. Он хорошо помнил подобный смерч на поле битвы под Лануинаром, подниґмающий в небо всадников вместе со скакунами. Чудовищное зрелище...
  
  - Да, Элиот, прямо как встарь. Огромная злобная сила вновь набирает мощь, чтобы опрокинуть наш мир в вечную Тьму, - угрюмо добавил человек, потирая вмиг озябнувшие руки. - И никому не будет покоя, пока мы не остановим опасность...
  
  В этот миг появился служка с кружками пива, поставил их на стол, и поспешно ретиґровался. Уж слишком угрюмо сидели два странных посетителя, такие и врезать могли, если не угодишь. Эльф молчаливо отхлебнул из кружки. Дорновен вопросительно взгляґнул на эльфа, но тот так и не ответил.
  
  - Элиот, пойми же, ты нужен нам, - с отчаянием в голосе проговорил канцлер. - Без тебя, наследника Эльфийской короны, нам не одолеть врага, ведь Обряд Объединения требует только королевской крови. Отцы леса уже дали согласие предоставить нам все имеющиеся у них отряды лучников. Но это всего лишь воины, даже они не смогут выстоґять против несметных орд Нечисти. Тут надо что-то более существенное!
  
  - Дорновен, я потерял право на то, чтобы в моих жилах текла священная королевґская кровь... - Элиот сокрушенно покачал головой. Глаза подозрительно заблестели. - Именно на мой меч напоролся король эльфов Галандар, мой благородный отец, в тот саґмый миг, когда победа озарила поле Лануинарской битвы. И нет мне за это прощенья!
  
  Канцлер медленно покачал головой. Ну что тут сказать... Ужасную судьбу уготоґвило провидение этому несчастному юноше. Пытаясь спасти своего отца во время сражеґния, окруженного толпами чудовищных созданий, Элиот нечаянно выставил меч так, что Галандар сам напоролся на него. Битва была уже на исходе, враги стремительно бежали, но победа не принесла объединенному войску людей, гномов и эльфов должной радости. Все закончилось не так, как хотелось. Некоторые воины сразу же зашептались о прокляґтии Властителя Мрака, которое тот успел произнести перед отступлением за Предел. Непоґнятно откуда появился текст этого проклятия, но цитировалось оно во всех домах, дворґцах и даже лачугах бедняков: "Пусть ценой победы врагов станет смерть одного из Короґлей, дабы отравилась жизнь наследника его, который и умертвит несчастного. И тоґгда я вернусь снова..."
  
  Эти слова тяжким бременем легли на плечи отпрыску эльфийского короля. Он очень сильно страдал из-за случившегося, не находил себе места, даже месяц не покидал удаґленной комнаты в Долгунире - королевском дворце, укрытом в самой надежной роще Священного леса. Никто не смел потревожить его скорбь. Приносившие еду слуги робко ставили тарелки на порог комнаты, и, не дождавшись за дверью и шороха, уходили обґратно. И когда Элиот вышел из своего убежища, то уже принял решение о своей дальнейґшей участи. Он попросил собрать срочный совет Отцов леса. На совете он объявил, что отрекается от принадлежащего ему по праву эльфийского трона, а сам отправится в добґровольное изгнание в земли темного Далгомора. Там он будет сражаться со всякой Нечиґстью, что попадется ему на пути, не избегая вниманием, конечно же, и проґклятых орков. Такое заявление вызвало бурю негодования у многих эльфов, существ, коґторые считались невозмутимыми и холодными даже в самых противоречивых ситуациях. Но Элиот был непреклонен, и совету пришлось, скрепя сердце, отпустить юношу. С тех пор прошло три долгих года...
  
  Дорновен смотрел на Элиота, склонившего голову почти к самой поверхности стола. Еще чуть-чуть и эльф макнулся бы носом в кружку с пивом. Теперь канцлер не мог поґнять, на что он надеялся, решив самостоятельно отправиться в Далгомор. Пожалуй, своей наивностью он сравнялся с упомянутыми Отцами леса, тоже верившими, что время лучґший лекарь, и скоро Элиот снова вернется к своему народу, займет трон погибшего отца и наденет сверкающую самоцветами Корону Эльфов. Именно поэтому ни на час не ослаґбевало наблюдение за строптивым наследником, днем и ночью эльфийские мудрецы по мере сил оберегали его с помощью своей природной магии от опасностей. И все, выхоґдит, зря. Дорновен совершенно ясно осознавал, что никто и ничто не заставит Элиота изґменить решение. Долгий путь проделан без пользы.
  
  - Нет, уважаемый Дорновен, я не могу вернуться... - с трудом произнес эльф те слова, что и ожидал услышать канцлер. - Мое место здесь, вдалеке от мирских дел, в Далґгоморе, где есть еще много работы для моего меча...
  
  - Не волнуйся, Элиот, - тихо проговорил человек. Глаза его потемнели, зрачки уменьшились до маленьких, едва заметных точек. - Скоро, очень скоро, когда Нечисть из-за Предела пройдет по нашим трупам и доберется сюда, работы для твоего меча станет еще больше...
  
  
  
  * * *
  
   Однинус и Ламбер, как и положено ответственным стражникам, добросовестно неґсли вахту, расположившись на специально обустроенной площадке над воротами. Более долговязый Однинус, чья голова торчала из-за кольев ограды, до боли в глазах всматриґвался в темный лес. Честно говоря, последнее нападение на постоялый двор было соверґшено ранней весной, а сейчас уже подходило к концу лето. Да и то, нельзя это было наґзвать нападением - так, парочка диких орков сунулась по дурости, да и сложила головы под клинками стражников. Хлипкие они пошли какие-то, трусоватые, не то, что раньше. Видать, чувствовали силу человеческую. Однако, десятник Ферамен никому спуску не давал, поддерживая своих солдат в необходимой форме. Не верил он в "орочьи штучки", как любил говаривать сам лично.
  
  Ламбер, рассевшись на пустой бочке, сосредоточенно точил клинок об кремень. Ниґчего другого ему не оставалось, так как Однинус был неразговорчив, когда нес службу, опасаясь быть застигнутым вездесущим Фераменом врасплох. Сам же Ламбер, родом из южного города Вива, славящегося на всю Фагесту своими грандиозными праздниками, был не прочь поболтать.
  
  - А что, Однинус, славный и доблестный воин человеческий, девки-то в вашем краю красивые есть? - не удержался Ламбер, неожиданно прекратив водить кремнем по лезвию меча.
  
  - Угу, - пробубнил тот себе под нос, не отрывая взгляда от леса.
  
  - Угу, чего? Не понял я, так есть или нет? - не унимался стражник.
  
  - Есть... - печально вздохнул Однинус. Вопрос товарища невольно напомнил ему про родной край, отчий дом, любимую, запах ее прекрасных соломенных волос. И про долг семьи перед богатым землевладельцем, именно потому-то долговязый парень и поґдался на королевскую службу, где за пролитую кровь платили приличные деньги.
  
  - А на сеновал охотно идут? - заинтересованно протянул Ламбер.
  
  - Идут... - Еще один печальный вздох.
  
  - А как...
  
  - Погодь, - неожиданно напрягся Однинус. - Кажись, что-то там в лесу мелькґнуло... Вроде фигура чья-то!
  
  - Да брось ты, небось, ветку от ветра повело, вот она тень-то и отбросила, - усмехаґясь, ответил стражник. Его всегда забавляла серьезность долговязого.
  
  - Да не... - внезапно прервался Однинус. Что-то треснуло, и из затылка стражника вырос окровавленный наконечник копья. Даже не копья, а простой деревянной палки, заґостренной на конце. Долговязый захрипел, схватился за шею и, сделав два шага назад, рухнул с площадки.
  
  Растерявшийся Ламбер застыл на месте. Затем, отклонившись, заглянул вниз. Одниґнус лежал на земле, раскинув руки, а из шеи торчало древко с какими-то перьями и буґсами на конце. Вокруг тела медленно растекалось темное пятно.
  
  Со стороны леса раздался злобный рык, холодящий кровь в жилах. Такой не мог принадлежать ни одному лесному животному, кроме, разве что, только Нечисти. Это верґнуло уроженца славного Вива к активным действиям. Он бросился к маленькому колоґколу, установленному на небольшом шесте тут же, на площадке. Тревожный звон огласил внутренний двор.
  
  Из-за ограды послышался глухой удар, словно кто-то пытался взять стену на таран. Две огромные лапищи ухватились за колья ограды, когти глубоко впились в крепкое деґрево, оставляя борозды. Ламбер мог поклясться, что рассмотрел на костяшках пальцев выґтатуированные руны неизвестного языка. Мгновение и чудовище, ловко подтяґнувшись на руках, запрыгнуло на площадку. Крик ужаса застыл в горле у стражника.
  
  Огромный, поразительных размеров волк возвышался над человеком, стоя на двух задних лапах. Верхняя часть туловища у него была вполне человечеґской, мощные мусґкулы бугрились под коричневой шкурой, руки украшались металличеґскими браслетами, расписанными, опять же, странными рунами, а на крепкой шее висели костяные бусы с большим круглым медальоном. Отвратительная вытянутая морда оскалиґлась, демонстриґруя ряды острых, как бритва зубов. О нет, это был не простой волк, далеко не простой, скорее отвратительное порождение колдовства, явившееся из самых дальних глубин Тьмы.
  
  Ламбер, сжимая в руках меч, отчаянным ударом попытался поразить чудовище. Увы, огромная лапа молниеносно вылетела вперед и стражник, кувыркаясь в воздухе, рухнул на крышу близстоящего сарая. Вывернутая под неестественным углом голова не оставляла никакой надежды. Ламбер, уроженец славного города Вива, был безнадежно мертв.
  
  Из дверей постоялого двора, стали появляться люди с оружием в руках. Это были стражники, поднятые Фераменом по тревоге, и просто вооруженные мужчины, волею случая оказавшиеся в "Далгоморовой чаще".
  
  Зверь сумел разглядеть в толпе свою Цель, из-за которой он собственно и явился сюда. Ее аура ослепительно горела на фоне серых сгустков энергии других людишек, выґзывая неприятную резь в глазах, что еще больше раздражало Зверя. Подняв морду вверх, туда, где на небе светила полная луна, он протяжно завыл.
  
  
  
  * * *
  
  Элиот одним из первых выскочил на улицу. Внутреннее чутье, которым он втайне гордился, и которое всегда помогало избежать фатальных ошибок в самых трудных, поґрой проґсто безвыходных ситуациях, подсказывало, что у ворот творится что-то ужасное. И чутье не подвело эльфа.
  
  Он увидел кошмарное существо, возвышавшееся на смотровой площадке над вороґтами, увидел капающую с клыков белую как снег пену, наконец, увиґдел горящие животґной яростью глаза, немигающе смотревшие в его сторону. Элиота проґбрала дрожь, тело передернуло горячей волной отвращения. Зверь смотрел на него не отрыґваґясь, прямо глаза в глаза, словно здесь существовал только наследник эльфийского преґстола. Словно чудовище пришло именно за ним.
  
  Руки сами выполнили свою работу. Сказалась доведенная до совершенства военная выучка. Сам не осознавая своих действий, Элиот до упора натянул тугую тетиву лука, при этом оперение стрелы мягко скользнуло по уху эльфа, и разжал пальцы. Со свистом стрела вспорола воздух и глубоко вонзилась в правую часть груди Зверя. Тот пронзиґтельно взвыл, зашаґтавшись на нелепых лапах с вогнутыми назад суставами, и, вырвав стрелу из груди, спрыгнул вниз. Затем поставил лапу на тело Однинуса и вытащил из раны свое странное коґпье.
  
  В это мгновение в дело вступил Ферамен и его пришедшие в себя солдаты.
  
  - Что уставились, толстозадые? Никогда Нечисти не видали? - грозно поинтересоґвался он у шестерки стрелков, организованно выстроившихся в одну линию. Вот она солґдатская дисциплина, так сказать, в реальном действии. - Лучше бы смотрели, как эльф бьет из своей рогатки... Чтоб и мне не хуже стрельнули! Огонь!
  
  Стрелы подобно разъяренным пчелам ринулись вперед. Четыре из них успешно впиґлись в тело чудовища, но, судя по тому, как тварь вырывала их из ран прямо с клочьями мяса, больґшого вреда это не наносило. Зверь упрямо шагал вперед, преодолев уже пракґтичеґски половину расстояния к людям.
  
  Из какого-то закутка неожиданно выскочили два солдата со щитами и копьями напеґревес, преградив путь чудовищу. Однако, как бы Ферамен не натаскивал своих солдат в бесконечных учениях, бой не продлился долго. Один солдат тяжело упал на укрытую соґломой землю, щедро расплескивая кровь из разорванной шеи. Второй, пронзенный копьем Зверя насквозь, истошно завопил. Но крик быстро угас, как и утекла жизнь из изувеченґного тела.
  
  Казалось, Зверя ничто не сможет остановить. И никакое оружие не нанесет ему ощуґтимого вреда, даже заговоренное самыми умелыми магами Саетана против Нечисти. Хоґдили слухи, что имеются у Властителя Мрака в распоряжении такие твари, которых невозґможно уничтожить ни оружием, ни магией, самое больше - развоплотить на определенґный, чаще всего небольшой срок. Но такие существа всегда появлялись снова, еще более яростные и кровожадные, чтобы выполнить очередной отвратительный приказ своего Хоґзяина.
  
  - Хо-хо, пожалуй, к нам наведалась тварь не из самых слабых, - раздался насмешлиґвый голос прямо над ухом Элиота. Эльф скосил глаза вбок. Эти слова принадґлежали тому самому рыжему гиганту, что так ловко расправлялся с кувшинами пива в трапезном зале. Он абсолютно без страха наблюдал за приближением Зверя, одну руку уперев в бок, другой - придерживая за рукоятку меч, покоящийся на мощном, как окорок быка, плече. - Тем приятнее будет позволить моему Дробиле порубать ее на мелкие куски!
  
  Элиот с удивлением сообразил, что рыжий Дробилой именует свой необычный клиґнок. Странное имя для меча, про себя отметил он. Хотя кто их варваров знает, какие у них там обычаи.
  
  - Сейчас она отведает вкус настоящей стали, - угрожающе заявил гигант, сделав шаг вперед.
  
  - Стой, отважный воин! Боюсь, даже твой меч окажется всего лишь безвредной зубоґчисткой в бою с этой тварью, - негромкий, но очень уверенный и спокойный голос раздался за спинами столпившихся людей. Все на мгновение обернулись назад, включая, даже невозмутимого Ферамена.
  
  - Кто это смеет запрещать мне драться? - недоуменно рыкнул рыжебородый воин. Голос его не предвещал ничего хорошего. Он привык сражаться везде и всегда, естеґстґвенно, когда этого хотелось.
  
  Это был всего лишь старик в свободной темно-фиолетовой мантии и широґкополой шляпе такого же цвета. Он смиренно стоял, сложив руки на круглом животике, явственно обриґсованным натянувшейся тканью одеяния. Взгляд его был кротким и совершенно безґвредным.
  
  - Всего лишь я, уважаемый воин, - доброжелательно ответствовал он. - Вряд ли сталь твоего меча справиться с подобной Нечистью.
  
  - Уж не только ли ты один можешь победить чудовище? - обидчиво вскинулся гиґгант.
  
  - Могу...
  
  Старик резко взмахнул руками в стороны, призывая расчистить обзор. Проделывал он это настолько уверенно, что ни у никого даже мысли не возникло помешать ему. Все поґслушно расступились, образовав полукруг за спиной мага, и, надо отметить, очень воґвремя. Зверь практически покрыл остававшееся расстояние, готовясь одним прыжком окаґзаться в гуще людей, чтобы сполна умыться их кровью. Но сноп ослепительного пламени, выґрвавшийся из протянутых ладоней старика, опрокинул чудовище навзничь, отбросив ударной волной на пяток шагов назад. В воздухе тотчас потянуло паленой шерстью, а по толпе пронесся удивленный вздох. Лишь один Дорновен, стоящий у самых дверей постояґлого двора, облегченно осклабился, старательно пряча улыбку в складках плаща. Он знал, что должно было случиться что-нибудь подобное, непременно, обязательно...
  
  Зверь тяжело заворочался, пытаясь приподняться с земли. Однако снопы пламени без остановки били по нему, безжалостно въедаясь в опаленную шкуру. С каждым новым ударом тело твари судорожно изгибалось, окутанное разноцветной огненной волной, и рев боли сотрясал воздух. Вокруг стоял такой непереносимый смрад от паленой шерсти, что многие просто закрыли нос пальцами, дабы не стошнило. Но грозный маг, еще несколько мгновений назад казавшийся безобидным и причудливым стариком, даже не собирался прекращать демонстрацию своих умений.
  
  Не отставали от него и солдаты Ферамена. Дружно крякнув, они раз за разом отправґляли в Зверя полдюжины стрел, опорожнив таким образом почти половину запасов колчаґнов. Хотя из-за ослепляющих вспышек огня едва ли треть их достигала цели. Сообразив это, хладнокровный Ферамен приказал прекратить огонь. Ночь была длинная, и еще неизґвестно, что ждало их впереди.
  
  Могучий рыжебородый воин, что совсем еще недавно хотел помериться силами с чудовищем, уже не порывался идти в бой. Он просто наблюдал за происходящим, едва заметно хмурясь. У него забрали возможную победу, оттого он и злился, хотя прекрасно понимал, что вряд ли сумел бы сделать больше старого мага. Но настоящий варвар никоґгда не признает магию, даже если она донельзя действенна. Это натура каждого северяґнина, и рыжебородый во всем старался ей следовать.
  
  Наконец, Зверю удалось принять вертикальное положение. Многие люди с ужасом видели, как тело его медленно покрывается страшными волдырями, все еще продолжая гореть. Повернувшись на подгибающихся лапах, тварь побежала в сторону ворот. Последґний всполох пламени обрушился на спину улепетывающего чудовища, слегка подтолкнув впеґред, и руки мага плавно опустились вниз. С трудом запрыгнув на площадку над вороґтами, тварь перегнулась через ограду и исчезла из вида.
  
  - Надеюсь, он понял урок и не вернется сюда больше, - тихо проговорил старик. Лицо его было бледно, тонкие ручейки пота стекали по щекам. Видимо, непросто далась престарелому магу подобная трата Силы. Все имело свою цену, и за все нужно было плаґтить.
  
  Но злобный и протяжный вой, раздавшийся за оградой постоялого двора, и разнесґшийся на многие лиги вокруг, совершенно ясно показал, что не все еще кончено. В нем была и боль от полученных ран, и ярость неизбежного скорого мщения, и настойчивый властный Зов.
  
  - Заткнется эта проклятая тварь или нет? - холодно осведомился Ферамен, отчего все вокруг криво усмехнулись. Ночка обещала быть еще та.
  
  - Кстати, ребята, а почему она приперлась сюда? - вдруг спросил кто-то из толпы.
  
  - Шут его знает, - ответил какой-то поселенец.
  
  Неожиданно из темноты выступила закутанная в плащ фигура, и убедительный голос громко заявил:
  
  - Я знаю...
  
  Толпа невольно вздрогнула, немного разойдясь в стороны, чтобы освободить место человеку в плаще. Дорновен вышел на самую середину и обвел всех взглядом, все еще скрывая свое лицо в тени капюшона.
  
  - Тварь пришла из-за вот этого эльфа, - палец говорившего нацелился прямо в грудь Элиоту. Тот стоял не двигаясь, безразлично смотря куда-то в сторону. Лишь только остроконечные уши слегка шелохнулись под волнами золотистых волос.
  
  Гнетущая тишина повисла в воздухе. Все смотрели то на молчавшего эльфа, то переґводили взгляд на таинственного человека в плаще, дернувшего выдвинуть обвинение перґвому в наводке чудовища на "Далгоморову чащу".
  
  - Да кто ты такой в самом деле? - вдруг угрожающе заговорил Ферамен. Из его гоґловы никак не выходило произошедшее у ворот, когда конь Дорновена щедро обдал деґсятника пылью. - Этого эльфа я знаю два года, и он всегда славно рубился с местной Неґчистью, выручая окрестных поселенцев! А вот тебя я увидел сегодня в первый раз! Кто ты такой, демоны тебя подери, чтобы кидаться такими словами? Конечно, у тебя есть бляха с королевским гербом, но даже она не помешает мне взглянуть на твое лицо!
  
  Тяжелая рука десятника грубо ухватила Дорновена за ворот плаща. Крепкая ткань треснула, не выдержав недюжинной силы Ферамена.
  
  - Спокойно, десятник, спокойно... - натужно вымолвил канцлер, отрывая руку солґдата от плаща. - Если ты так этого хочешь, то я сам открою вам свое лицо!
  
  Капюшон спал с головы говорившего, следом тяжело опустился на землю и весь плащ. Перед толпой предстал канцлер Дорновен собственной персоной, правая рука блиґстательного короля Фагесты Ласкарла Медвежье Ухо, облаченный в расшитый красной нитью черный камзол. Большой сверкающий медальон с выгравированным королевским герґбом покоился на груди, подвешенный на толстой золотой цепи.
  
  Толпа разом преклонила колени, низко опустив головы вниз. Все без сомнения узґнали Дорновена, потому что не раз видели его лик, отчеканенный на фагестских монеґтах. Только старый маг, рыжебородый варвар и, конечно же, сам Элиот лишь слегка поґклониґлись - кому-то принципы и вера не позволяли гнуть голову к земле, а кому-то выґсоґкое происхождение.
  
  - Прошу простить меня, королевский канцлер, - сдавленно произнес Ферамен, глядя прямо в землю. - Готов понести заслуженную кару за свою вольность...
  
  - Ты знаешь какое наказание полагается за твой поступок? - просто спросил Дорноґвен.
  
  - Да. Смертная казнь ждет каждого, кто посягнет на честь королевского советґника...
  
  - Так вот, десятник. Никакой казни не будет... Каждый человек сейчас на счету, ибо если мы сможем пережить сегодняшнюю ночь, я посчитаю это величайшей милостью всех Светлых Богов Саетана...
  
  
  
  * * *
  
   Израненный Зверь тяжело опрокинулся в кучу прелой листвы, уткнув морду в самую гущу. Струйки крови, медленно стекающие по обгорелому телу, тотчас стали впитываться в землю. Страшные открытые раны нестерпимо жгли, словно под шкуру запустили приґгоршню тлеющих головешек.
  
  О люди, люди, людишки! Как же глупы вы, если надеетесь, что все в ваших руках! Думаете, что держите руку на пульсе Судьбы, но это глубокое заблуждение, которое - дайте только время! - окажется для вас роковым. И тогда настанет расплата, лютое отґмщение, которое окрасит землю в кровавый цвет от вод Западного океана до окраинной опушки Священного леса эльфов.
  
  Зверь потянулся вверх, упершись коленями в липкую от крови землю. Люди окаґзаґлись не такими уж беззащитными, как он думал поначалу, и сумели дать достойный отґпор. Но, ничего! Ему было кого призвать на помощь.
  
  Долгий протяжный вой взметнулся в небо, разносясь на многие лиги вокруг. Вой боли и ненависти, злобы и отчаяния. Вой, в котором явственно ощущался Зов, понятный лишь для порождений Ночи и Зла. И в густой чаще леса приняли послание, ответив тяжеґлым гулом боевых барабанов.
  
  
  
  * * *
  
   Все обитатели постоялого двора собрались в трапезном зале, кроме, понятное дело, одиннадцати оставшихся в живых солдатов Ферамена, которых десятник тщательно расґставил по стенам постоялого двора, дабы не пропустить следующее нападение. Трупы поґгибших быстро унесли, засыпав пятна крови песком и соломой.
  
  Женщины и дети, торговцы и их слуги, простые поселенцы и местные охотники соґбрались вокруг канцлера Дорновена, взобравшегося прямо на стол в центре зала. Они ниґкогда не видели подобную вельможную особу своими собственными глазами, и поэтому безропотно внимали его речам, сказать по правде, не слишком для них обнадеживающим. Дорновен убедительно рассказывал о скором вторжении Нечисти из-за Предела, что в южных землях Фагесты было еще тайной, о судьбе несчастного наследника эльфийского престола. Потом раскрыл цель своей миссии в Далгомор, и, наконец, поведал о посланном Властелином Мрака убийце, что должен был уничтожить злополучного Элиота, на котоґром, похоже, свет клином сошелся. Сам эльф все это время сидел рядом, угрюмо уткнувґшись взглядом в грязный пол, ни разу даже не попытавшись вставить слово в рассказ канцлера.
  
  Постепенно до всех мало-помалу начало доходить, чем грозит им пребывание в "Далгоморовой чаще". На многих лицах появился испуг, в глазах замелькало отчаяние, иногда все же разбавленное искоркой надежды.
  
  - И вот, - продолжал свой монолог Дорновен, - чьей-то злой волей или проведеґнием Светлых Богов мы все оказались здесь, под крышей этого постоялого двора. Что буґдет дальше я не знаю, но уверен - то, что вы видели совсем еще неґдавно, есть только наґчало кровавой ночи. И, боюсь, у нас нет другого выхода, кроме как биться с Нечистью, не щадя живота своего.
  
  - А почему мы должны погибать ради неизвестно чего? - вдруг раздался недовольґный голос Линмара-скряги. Ясное дело, он во всем искал для себя денежную выгоду, и поэтому сражаться за какого там эльфа, который мог помочь остановить рвущуюся из-за Предела Нечисть, казалось для него глупостью.
  
  - Оно и понятно, Линмар-скряга, - насмешливо заявил один из охотников. - Ты бесґплатно людям даже снега не дашь зимой!
  
  Сыновья торговца грозно надвинулись на словоохотливого охотника, но друзья поґследнего преградили им дорогу. Назревала стычка.
  
  - Прекратите споры, - устало вымолвил Дорновен. Похоже, ему было скучно выслуґшивать все эти провинциальные дрязги. - А другого выбора ни у кого из нас не осґтается! Дороги отсюда нет!
  
  - Есть! - нетерпеливо выкрикнул Линмар. - Можно еще успеть удрать отсюда, пока "Далгоморову чащу" не обложили со всех сторон! Я и мои сыновья попытаемся сдеґлать это! Кто с нами?
  
  На призыв торговца никто не ответил. Никому не хотелось рисковать понапрасну; все же за стенами постоялого двора люди чувствовали себя хоть немного в безопасности. Лишь один Ферамен недобро прищурился.
  
  - Пора всыпать тебе плетей, Линмар, за внесение смуты в народ!
  
  - Оставь его, десятник! Пусть делает, что хочет. - Оказавшись в центре внимания, Дорновен необыкновенно преобразился. Привычка властвовать не прошла даром - теперь здесь главным был он. - Раз он принял решение, то пусть убирается ко всем демонам! Проследи, чтобы духу его здесь не было! Трусам среди нас не место!
  
  Линмар и его сыновья потянулись к выходу, сопровождаемые презрительным взгляґдом Ферамена. Когда они скрылись за дверью, десятник с отвращением сплюнул на пол, и последовал за ними.
  
  Дорновен внимательно обвел всех взглядом. Лица напряженные и взволнованные, но все же наполненные мужеством и некой безысходной решимостью, окружали его. Что ж, похоже, они готовы были драться.
  
  - Больше нет желающих покинуть наше общество? - На всякий случай поинтересоґвался канцлер. - Еще не поздно присоединится к Линмару, думаю, он как раз запрягает свою повозку.
  
  - Мы готовы сражаться, вельможа, - встрял рыжебородый гигант с вполне естественґным для варвара невежеством. Он не привык преклоняться перед высокородґными дворянами, не собирался делать этого и сейчас. - Не томи людей, и так всем поґнятно, что ночка сегодня будет жаркая!
  
  - Как тебя зовут, могучий воин? - Казалось, Дорновена нисколько не зацепил тон варвара. - Если не ошибаюсь, судя по твоему гордому виду, ты из северных племен.
  
  - Совершенно верно, - просто кивнул рыжий. - Меня зовут Дагодарад, я родом из плеґмени Мадаров - самого воинственного и лихого на Побережье Ледяных Торосов. Не секрет, что мы самые лучшие бойцы во всем Саетане, поэтому наших воинов охотно берут в наемные дружины. Вот и я решил попробовать свою удачу в теплых южных землях, но пока что, - Дагодарад криво ухмыльнулся, - застрял здесь.
  
  - Не сомневаюсь, что ты выдающийся воин, - заключил Дорновен.
  
  - Хех, - взмахнул кулаком рыжебородый. - У тебя была бы возможность убедиться в этом, не помешай мне этот хилый на вид старикашка!
  
  Дагодарад неодобрительно покосился на сидящего неподалеку мага. Тот лишь кротко улыбнулся в ответ, совершенно открыто и доброжелательно. Ему пришелся по душе могучий варвар, необузданный и такой же дикий, как холодные ветра пресловутого Побережья Ледяных Торосов.
  
  - Кстати, искреннее спасибо тебе, искусный маг, - учтиво наклонил голову Дорноґвен. - Твоя магическая Сила помогла нам справиться со злобной тварью. Кто же ты, уваґжаемый, и какие дороги привели тебя сюда?
  
  - Благодарствую, сиятельный канцлер, за теплые слова, - добродушно промолвил стаґрик. - Я Линакраст, странствующий маг, не принадлежащий ни к одному сообществу маґгов Саетана. Так сложилось, что нет у меня постоянного места обитания, вот и занесло меня аж в Далгомор, смею уверить, совершенно случайно.
  
  Дорновен закивал головой, словно подтверждая слова Линакраста. Сказать по правде, он и ожидал примерно такого ответа: что мол, всего лишь случайность во всем виновата. Но канцлер твердо знал, что случайностей не бывает, и раз все эти необычные люди собрались здесь, значит, так было суждено.
  
  Хлопнула входная дверь - это вернулся Ферамен. Лицо у него было бледное и слегка отґстраненное, словно только что он узрел во дворе самого Властелина Мрака.
  
  - Спровадил Линмара, десятник? - осведомился канцлер.
  
  - Да. Его повозка, наверное, тарахтит уже где-то у Рагрока, - растерянно ответил Феґрамен. Затем обвел глазами всех присутствующих в зале. - Солдаты на стенах только что доложили, будто бы слышали далекий гул барабанов. И он постепенно приближается.
  
  В толпе пронесся ропот. Люди обеспокоено перешептывались друг с другом, осеняя себя защитными знаками. Слуха Дорновена коснулись такие слова: "Орки идут!"
  
  "Кажется, началось", - только и сумел подумать он.
  
  
  
  * * *
  
  - Та тварь действительно пришла за мной? - тихо проронил Элиот, стараясь не смотґреть на Дорновена. Он боялся встретиться с взглядом канцлера, который словно проґжигал насквозь.
  
  - Уж будь уверен, эльф, - ответил тот, стараясь придать своему голосу как можно боґлее бесстрастный тон. - Придворные маги предупредили меня перед отъездом, что таґкая вероятность возможна. Они очень тонко чувствуют колебания Силы в Эфире.
  
  - Зачем же ты рассказал всем, что она пришла именно за мной? - Взгляд эльфа все же скользнул по лицу канцлера. Лишь мимолетный, не продлившийся и долю мгновения.
  
  - Пусть знают, за кого им придется умирать, - незамысловато ответил человек.
  
  Они стояли на площадке над воротами, пристально всматриваясь в темную чащу леса. Все боеспособґные мужчины высыпали на стены, встав на защиту постоялого двора и вооружившись кто чем попало. Перепуганных женщин и детей оставили в трапезном зале, надежно забарриґкадировав почти все двери тяжелой мебелью. Оставили лишь одну для возможного отґхода. То был последний их оплот, куда путь проклятой Нечисти будет возґможен только через трупы защитников.
  
  Гул барабанов теперь уже был слышен всем. Низкий тяжелый рокот разрывал ночґной воздух, заставлял его вибрировать в неком демоническом ритме, навевая неизбежное чувство страха, медленно, но уверенно просачивающееся внутрь тела. Казалось, к "Далґгоморовой чаще" собираются все окрестные отряды орков, с неподдельной ненавистью к людям подґняв свои странные штандарты вверх, и послушно идущие на Зов.
  
  Защитники все пытались выглядеть среди деревьев фигуру раненґного Зверя. Но тот больше не рисковал показываться на глаза, скрываясь где-то в глубине чащи. Лишь только по громкому треску веток да редкому злобному рыку можно было опґределить в каком наґправлении он перемещается.
  
  Из темных зарослей тихо начали появляться фигуры. Одна, другая, третья... десятая, триґдцатая... Скоро люди на стенах перестали считать, ибо просто сбились со счета. Орков было очень много - полторы сотни, а может и того больше. Они ревели, хрипели, громыґхали щитами и потрясали оружием, гортанными голосами выкрикивая проклятия и неприґстойности в адрес людей.
  
  - О, Светлые Боги! - раздался вздох ужаса рядом с Дорновеном. Один из охотниґков указывал куда-то в толпу нападавших. - Это же Линмар-скряга и его сыновья!
  
  Канцлер перевел взгляд вслед за пальцем. И точно. На широкие серповидные лезвия вражеских копий были насажены отрезанные головы прижимистого торговца и двух его молчаливых сыновей. Выражение мучительной боли и непередаваемого ужаса навечно застыли на бледных лицах, глаза слепо таращились куда-то в пустоту. Очевидно, орки пеґрехватили повозку несчастных где-то на дороге.
  
   Нападавшие все прибывали и прибывали, быстро выскальзывая из темной чащи, заґполнив собой уже почти все свободное пространство, отделяющее стены постоялого двора от кромки леса. Не останавливаясь ни мгновения, они бегом бросились вперед, надеясь взять преграду одним махом.
  
  - Огонь! - раздался грозный приказ одноглазого десятника Ферамена. Десятки стрел взмыли в воздух. Наступающая лавина орков слегка вздрогнула, оставляя на холодґной земле неподвижные тела, пронзенные острыми стальными наконечниками. Но эта каґпля в море никак не могла остановить их, не говоря уже об отступлении.
  
  Заработали вражеские арбалеты, с глухим звоном выплевывающие короткие болты. На стенах послышались крики боли, несколько защитников упало со стен, двое несчастґных - с внешней стороны, где сразу же были растерзаны на куски подоспевшими орками. Вид пролитой крови подействовал на них опьяняюще: глаза лихорадочно заблестели, нозґдри с шумом втягивали воздух, а ликующий вой, казалось, достиг самой луны.
  
  Приставив к стене некие подобия лестниц, замысловато перевяґзанных веревґками в самых неожиданных местах, орки полезли на штурм. Они быстро и ловко взбираґлись на самый верх конструкций, не обращая внимания на прицельную стрельбу людей, уже отґтуда стараясь достать защитников кривыми клинками. Нападавґшие несли немалые поґтери, но, поґхоже, их это ничуть не заботило. Их настойчиво гнал вперед приказ Зверя, все же, наконец, извоґлившего появится на глаза у самой опушки леса, с поднятыми к небу дланями.
  
  Дорновен сражался рядом с Элиотом, прикрывая неугомонного эльфа со спины. Тот нисколько не старался уберечь себя, неосторожно высовываясь из-за стены, чтобы пусґтить очередную стрелу в толпу штурмующих. Несколько раз канцлеру довелось отбить смертельные удары, предназначенные именно эльфу. Он должен был сохранить драгоценґную жизнь наследника эльфийского престола, даже если ценой этого будет его собственґная жизнь.
  
  Где-то слева ночную мглу разгоняли ослепительные вспышки огня - это Линакраст вместе в проґстыми поселянами пытался сбросить настырных орков с восточной стены. Пронзенные стрелами и копьями, обгоревшие от магических ударов бродячего мага, они тяжело опроґкидываґлись вниз, давя своими телами кровожадных сородичей.
  
  - Все кто может, спешите к воротам - орки таран тащат! - вновь закричал у ворот Феґраґмен, прижимая к левому плечу окровавленный кусок тряпки - орочий арбалетный болт прошил мышцы насквозь, к счастью, не задев кость. Десятник даже не подумал выйти из боя, чтобы перевязать рану, а наоборот, схватив рогатину из рук погибшего поґселянина, принялся сбрасывать лестницы со стены.
  
  Со стороны леса десяток самых сильных орков споро тащили большой ствол дерева, слегка заостренный на конце. Мышцы на руках вздувались от перенапряжения, пот граґдом катился по перекошенным злобным мордам, но они не сбавляли выбранного темпа. Некоґторые стрелки из защитников попытались остановить их, однако, специально отряґженные для охраны тарана орки-арбалетчики быстро перестреляли самых ретивых.
  
   Ферамен прекрасно понимал, что если нападающим удастся разбить ворота - "Далґгоморова чаща" обречена. Пока еще стены кое-как держались, в первую очередь, конечно же, из-за невеґроятного настроя оборонявшихся. Все без лишних иллюзий осознавали, что выбора у них не было никаґкого, и единственная возможность выжить - уничтожить врага. Поэтому ниґкто не щадил себя, стараясь унести с собой в могилу как можно больше проґтивников.
  
  - За мной! - прокричал здоровенный Дагодарад, скатываясь по лестнице во внутренґний двор. На стенах он сражался очень яростно и упорно, отняв жизни у более чем дваґдцати врагов. Его внушительный Дробила по рукоятку был покрыт густой орочей кроґвью - лучший свидетель его воинской доблести. - Закроем своими телами проход!
  
  Он и еще несколько воинов навалились на створки, захрипев от натуги. В тот же миг ворота сотряслись от сокрушительного удара снаружи. Люди разлетелись в стороны, опґрокинувшись на землю, включая даже рыжебородого северянина. Но тут же вновь вскоґчили на ноги, словно муравьи, облепив ворота. Однако силы были неравны и спустя еще два удара тарана, разломанные и перекошенные ворота рухнули, погребая под собой заґщитников. Заревев от восторга, волна орков начала влиґваться во внутренний двор.
  
  Оставаться на стенах теперь было бессмысленно, и остатки людей начали отступать к забаррикадированному зданию, довольно организованно прикрываясь огнем немногих оставшихся в живых лучников. Защитников насчитывалось куда меньше половины, враґгов же по-прежнему было все еще катастрофически много. И теперь-то уж шансы на поґбеду казались совсем призрачґными.
  
  - Назад, назад! - грозно орал Дорновен, одной рукой поддерживая раненого охотґника, другой - отбиваясь от двух злобных орков. Неожиданно он поскользнулся на скользкой от крови земле и кривой меч, который должен был разнести его череп на куски, вонзился в шею охотника. Канцлер, перекрутившись, пронзил одного орка мечом, одноґвременно поворачиваясь к другому. Однако сам прекрасно осознавал, что не успевает. Он уже видел торжествующую морду орка и его полный ненависти взгляд, видел неизбежную смерть в его глазах. Но вдруг глазница врага лопнула и оттуда вырос хвост стрелы с харакґтерным эльфийским оперением. Канцлер немедленно обернулся и всего лишь на мгновение встретился с пристальґным взглядом Элиота, но этот взгляд глубоко потряс его. В нем и следа не осталось от прежней печали и безразличия; теперь это был взгляд полґный жизни, где нет места слабости и нерешительности. Эльф быстро отвернулся, вновь окунаясь в идущий вокруг бой.
  
  Орки успешно теснили обреченных защитников, посылая в нестройные ряды людей рой арбалетных болтов. Люди падали и падали, раненые и убитые, а орки безразлично шаґгали по ним, ведомые лишь опьяняющим запахом крови, добивая и втаптывая несчастных в землю. Неожиданно их победоносное шествие застопорилось, так как в задних рядах возґникло какое-то замешательство. Звон стали и яростный вой раздавались оттуда, часто прерываемые предсмертными криками и отборной человеческой руганью. Как оказалось, это был чудом оставшийся в живых Дагодарад, с трудом выбравшийся из-под обломков воґрот, но по-прежнему сжимавший в крепких руках своего Дробилу. И со свойственной всем северянам яростью обрушился на спины ненавистных врагов. Лезвие его меча круґшило щиты и шлемы, подчистую разрубало панцири и кольчуги, рвало тела на части и легко отґсекало головы, щедро сея вокруг себя смерть. Варвар размахивал мечом так беґшено и совершенно безрассудно, совсем не пытаясь защищаться, что орки поначалу опеґшили, пугґливо пятясь от него в стороны. Но потом быстро нашли верный способ спраґвиться с рыжеґбороґдым. Вперед выдвинулись арбалетчики и, присев на одно колено, выґпустили в воина десяґток арбалетных болтов. Дагодарад тяжело ухнул, зашатавшись словно дерево на ветру, вмиг став похожим на ощетинившегося короткими иголками ежа, но не упал. Слабеющими руґками он поднял меч над головой, презрительно глядя на окруґжавших врагов, словно покаґзывал, что гораздо сильнее всех их вместе взятых. В тот же миг толпа орков захлестнула его.
  
  Это замешательство дало отступающим несколько лишних мгновений, чтобы укґрыться в здании постоялого двора, забаррикадировав последнюю дверь. Лучники вмиг понеслись на второй этаж, чтобы прикрывать узкие окна, разбросанные по всему пеґриґметру фасада. Все остальные лихорадочно принялись таскать к дверям тяжелую мебель и любые другие громоздкие предметы, лишь бы завалить проходы.
  
  - Расставьте у каждого входа по пять защитников - всех остальных на окна! Там буґдет очень жарко! - устало командовал Ферамен. Лицо его было очень бледно, так как он потерял много крови, и сейчас пребывал на грани потери чувств. Но он скорее предпоґчел бы немедленную смерть, чем показать хоть кому-нибудь собственную слабость. Тем более женщины и дети, тесно прижавшиеся друг к другу в испуге, с надеждой смотрели на него, хотя и понимали, что шансов почти нет.
  
  Снаружи донеслись звуки мощных ударов. Орки взялись за двери, тяжелыми топоґрами в щепки разнося крепкое мореное дерево. Другие забрасывали крючья с веревками на концах на второй этаж, стремясь пробраться внутрь через разбитые рамы окон. Защитґники сбивали наиболее ловких стрелами, бросали на головы всевозможную утварь, что попадалась под руки, наконец, просто перерезали веревки ножами. Но как бы отчаянно они не сопротивлялись, ряды людей стремительно таяли под прицельным огнем арбалетчиґков, уже на спор выбирающих себе цели. Во многих местах штурмующим удаґлось проґрваться внутрь здания и ожесточенные бои завязались в коридорах и комнатах. Но скоро все это превратилось в бойню, так как орки разбили двери вдребезги и, раскидав завалы, ворвались в трапезный зал. Последние защитники сгрудились у пивной стойки, прикрывая прятавшихся позади женщин и детей. Упал пронзенный насквозь копьем Феґрамен, все же успевґший опустить меч на голову убийце, вскрикнул окровавленный Дорґновен - кривой клинок вонзился ему в плечо. Элиот бросился вперед, прикрыв канцлера своей грудью.
  
  Внезапно орки затихли и остановились, почтительно расступаясь в стороны, и пояґвился опаленный, и оттого еще более ужасный, Зверь. Его обезображенная ожогами морда победоносно ощерилась рядами больших желтых зубов, взгляд жадно впился в напряженґную фигуру Элиота. Тварь повелительно махнула рукой и орки бросились вперед. Ослепиґтельная вспышка молнии прочертила крутую дугу на пути нападавших и опаленґные тела с визгом отлетели к стене. Это старый Линакраст в очередной раз применил свою боеґвую магию. Прозвучал глухой щелчок арбалета и короткий болт глубоко впился в грудь старика. Темное пятно медленно разрослось вокруг раны. Маг с последним усиґлием тихо пробормотал непоґнятные слова и растворился в воздухе, а на его месте возник ослепительно белый сгусток тумана, через мгновение громко лопнувший. Стена яростного пламени брызнула в стороны, дотла сжигая всех воґкруг. Гоґрело решительно все: дерево, камень, железо, плоть и кости. Горячий воздух наґполнился жутґким воем и воплями ужасґной боли. Здание медленно задрожало, гигантская трещина проґчертила потолок трапезґного зала, и стены с грохотом обрушились вниз, поґгребая под соґбой нападавших орков и защитников постоялого двора...
  
  ...Первые лучи солнца коснулись верхушек деревьев, свидетельствуя о наступлении рассвета. Воронье уже деловито вилось над дымящимися развалинами, выбирая себе наиґболее лаґкомый кусочек.
  
  Раздался приглушенный звук. Наваленные горой камни медленно раздвинулись в стороны, и показалась голова, покрытая волнами запачканных копотью светлых волос. С труґдом протиснув израненное тело, Элиот выбрался из каменного мешка. Грязь и кровь пятнами поґкрыґвали его одежду, а лицо было разодрано во многих местах.
  
  Как эльфу удалось выжить после чудовищного взрыва, непонятно было даже ему саґмому. Невероятно, но в живых, похоже, остался лишь он один. Хотя если бы сейчас рядом с ним оказался Дорновен, то обязательно высокопарно изрек что-нибудь о том, что так распорядилась вездеґсущая Судьба. Судьба, которую не избежать...
  
  Элиот спустился с груды камней и медленно побрел к выходу из постоялого двора. Мимо трупов орков и людей, навсегда сцепившихся в смертельной схватке, мимо растерґзанного тела бесстрашного рыжебородого воина, мимо разбитых створок ворот, туда, где неширокий тракт вливался в густую чащу леса.
  
  Ему предстояло преодолеть еще очень много лиг, чтобы добраться до королевского двора Ласкарла Медвежье ухо. И будь он проклят, если не успеет вовремя. Он совершил много ошибок в своей жизни, и, упаси его Священный Лес, допустить еще хотя бы одну. Иначе невинные жертвы "Далгоморовой чащи", безрассудный воин Дагодарад, железный десятник Ферамен, старый маг Линакраст и мудрый канцлер Дорновен, погибшие для того, чтобы он выжил, никогда не простят ему...
  
   03.01.04
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"