Боровик Игорь Евгеньевич
Фаза ноль

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это вторая часть первой книги "Последнего шанса".
Иллюстрация к Плывущий, подобно щепке, по течению реки жизни, герой повести Сергей, неожиданно сталкивается с очень странным и опасным человеком, обладающим сверхчеловеческими способностями, имеющим явный личный интерес к его судьбе. Ограничив круг его знакомых и контролируя, практически, каждый шаг, он пытается влиять на дальнейший ход событий в жизни героя. Он периодически внушает Сергею, казалось бы, прописные истины, в которых явно улавливается подтекст. Случайное знакомство с пожилой женщиной, на многое на многое раскрывает ему глаза. Внезапная кончина старушки знакомит героя с её дочерью. Сергей соглашается на странную экспедицию - последнюю просьбу усопшей, и вместе с Ириной(так звали дочь покойной), её верной собакой и своим армейским другом отправляется в путешествие. На протяжение всей повести, ему открывается загадка человеческого земного существования, и он начинает подходить к понятию значения абсолютной истины.
  "Фаза ноль"
  - Осторожно, двери закрываются. Следующая станция ' Удельная'. Двери зашипели и закрылись. Я взглянул на часы : без двадцати одиннадцать ; что-то я припозднился сегодня. Людей в вагоне было немного, но рядом пристроился какой-то бомж; неизвестно как его пустили в метро, и запах стоял как во времена советской власти в бесплатных общественных туалетах. Посиди рядом пару остановок, и от тебя запахнет, неизвестно чем, хоть выходи. Настроение, испорченное за день, из просто плохого, перерастало в убийственное. Стараясь не дышать, я задумался о превратностях судьбы. Неизвестно, кому это было необходимо, но, прокручивая свою жизнь незаметно для себя, я вывел интересную закономерность. Постоянно на моем пути возникали какие- то моменты, связанные с туалетными вопросами, причем, не связанные со мной. Ну вот, например, в армию пошел служить, так первые полгода просто жил в сортире. Нашему гаду сержанту чем -то не понравилось мое интеллигентное лицо, и он при каждом удобном случае посылал меня на 'очко', а иногда даже с моей личной зубной щеткой, как будто если бы я вымыл парашу тряпкой, то нарушил бы воинский устав, а еще чего доброго не сохранил безопасность Союза Советских Социалистических Республик. Потом как- то в госпиталь попал, с воспалением легких, но поскольку в армии больных солдат не бывает, как объяснял нам старшина: 'Солдат бывает убитым или живым, все остальное - шлангизм' (увиливание от службы, армейский жаргон). Все время нас гоняли на работы. Причем пульмонологического отделения как раз подходящее: или уборка снега без бушлатов, или циклевка полов в помещении. А для особо одаренных - покраска стен. Все это 'очень полезно' для больных легких. Надо было спасать здоровье, и я напросился в офицерскую палату. Солдат, попадавший к офицерам, от работ освобождался, но поступал в их личное распоряжение как уборщица или нянечка: утку вынести или перевернуть какого-нибудь старого вояку. В общем опять весь в дерьме. Но это еще были цветочки ягодки начались с поступлением выжившего из ума полковника, который на горшок ходил почему-то задом на перёд. У меня никак не получалось научить его правильно садиться на унитаз, и всё его добро приходилось убирать с пола. Мало того, днём он спал, а как только наступала ночь, он шлялся по палате и гадил по углам, как кот худой. И что интересно, наверное, в его мозгу ещё осталось что-то от элементарных норм человеческого поведения, и он пытался убрать сам свои эксрименты, но почему-то моими тапочками и носками. Приходилось всё прятать под подушку. Вонь в палате стояла такая, что не то, что есть, а даже пить было невыносимо. И таких историй можно было рассказать много, непонятно только, почему всё это дерьмо валилось на меня лично. Даже взять сейчас этого бомжа, ведь ни к кому, кроме меня, не подсел, хоть вагон полупустой. А домой сейчас приду, вернее не домой, а к любовнице, так там собака. Ленка тоже свинья, каких поискать: лень с собакой погулять! За бутылкой - так раз по пять сгоняет, а чтоб пса приучить гулять на улице - не дождётесь. Весь коридор в дерьме и моче, хоть обувь не снимай. А убирает раз в неделю, когда протрезвеет. Сын к ней по субботам приезжает, деньги привозит, чтоб мама с голоду не померла. Тут она готовится, квартиру намоет, рожу накрасит и умничает, ну просто идеальная мама. А посреди недели зайдёшь, как в свинарнике ночь провёл, насквозь пропахнешь. Чего это меня на эту тему пробрало, наверно, соседство этого бомжа все мои мысли на фекалии свело, как будто больше подумать не о чем. Говорят, правда, что дерьмо это к деньгам, но это когда во сне, а наяву - не знаю. Денег нет постоянно, как в песне одного шансонье: ' Бьюсь как рыба, а денег не надыбал'. Поезд прибыл на конечную станцию. ' Вот тебе и задумался, станцию-то я свою проехал. Ну что ж за день сегодня такой, не хватало ещё к Ленке опоздать. Время-то уже прилично, вдруг где-нибудь деньгами разжилась, так тогда уже не добудишься.' Пересел в обратный поезд и решил рискнуть. Дверь в квартиру открыл своим ключом, звонить не стал. Если спит, пусть спит, всё равно толку не будет. А если не спит? Какой толк? Пошлёт в магазин. Надоело всё - сил нет. Одно и то же каждый раз: напьётся и пристаёт с одним и тем же вопросом: когда женишься? Наверное, пора с ней завязывать и так уже второй год хожу. И что характерно - чувств-то никаких нет. Так, одно половое влечение, и то уже надоело. Свет в коридоре не горел, и я опять вляпался в дерьмо. Выругавшись, зажёг спичку и посветил на пол. Так и есть, всё по сценарию. ' Лена, что со светом, когда это кончится?' - заорал я на весь дом. Ответа не последовало, но в маленькой комнате, похоже, горел свет. Интересно, а где же собака, почему не встречает? Может гулять всё-таки пошла, со своей вечно пьяной хозяйкой? Я прошёл в комнату и открыл рот от неожиданности. За столом, внимательно рассматривая меня, сидел пожилой мужчина. Судя по внешнему виду, это был не очередной сосед - забулдыга, а какой-нибудь Ленкин родственник, или человек, явно не явившийся сюда пить или гулять. Строгий чёрный костюм, чёрная рубаха с воротником - стойкой делали его похожим скорее на католического священника. -- Добрый вечер, Сергей, разрешите представиться: Логинов Виталий Николаевич, - он поднялся из-за стола и протянул открытую ладонь, немного развернув её вправо от себя. -- Здравствуйте, а где Лена? -- Лена сейчас нам будет мешать, я послал её в одно место. -- Мешать чему? Я невольно присел на свободный стул. Весь вид этого странного незнакомца вызывал во мне какие-то странные чувства. Откуда он знает моё имя? Ах, да, наверное, Ленка сказала, что я могу придти. Но ведёт он себя как-то бесцеремонно и смотрит, как будто я ему денег должен. -- Не пугайтесь, я знаю, кто вы и вообще знаю все ваши проблемы, присаживайтесь. Я невольно опустился на стул. -- Но у меня проблем, - сморозил я очередную чушь. -- Так не бывает, голубчик, проблемы есть у всех, разница только в их количестве и качестве. Я начал приходить в себя: ' Так что же вы от меня хотите, решить мои проблемы?' -- В частности и этот аспект можно рассмотреть при желании. -- Прошу прощения, Лены нет, я, пожалуй, пойду. В следующий раз мы с вами поближе познакомимся и вы займётесь этим неблагодарным занятием, а сейчас прошу прощения и до свидания. Я попытался встать со стула, но почему-то не получилось. Было ощущение, что нижняя часть моего тела потеряла способность двигаться. Руки и голова принадлежали мне, а всё, что ниже пояса как бы отключилось. -- Не надо торопиться, мы же только начали общаться. Сейчас я вам всё объясню. Успокойтесь, давайте покурим, правда я не курю, а вы не стесняйтесь, закуривайте. Вот пепельница. Ничего не оставалось, как сунуть сигарету в рот и нервно прикурить. Руки предательски подрагивали. -- Да не волнуйтесь вы так, ничего страшного не произошло, вы в полном порядке, просто я немного ограничил ваше передвижение. Поверьте, так будет лучше для вас вы очень эмоциональный человек, плохо контролируете свои поступки и прежде, чем до вас дойдёт моё предложение, хотелось бы общаться в спокойной обстановке. -- Так вы бы мне ещё руки выключили язык, а то наговорю вам чего-нибудь недоброжелательного, или вон пепельницу в голову запущу. -- Я думаю, до этого не дойдёт, ну ладно, перейдём к делу ради которого я здесь. Постарайтесь меня внимательно выслушать и по мере необходимости не перебивать глупыми вопросами. Я внутренне собрался, сделал умное, как мне показалось, лицо и приготовился слушать. -- Дело всё в том, что вы, вернее ваша сущность, назовём её душа, вызывают у нас некоторый резонанс. -- У кого это у нас и в какой степени резонанс? - не выдержал я и минуты, чтобы не задать вопрос. -- У нас? Ну скажем для непосвящённого назовём это параллельным миром. Согласитесь, услышать такое на трезвую голову, было крайне любопытно. Или это какой-нибудь сектант из очередной ' белой братвы', или какой-нибудь аферист. Но с меня-то ему что надо? Денег, как я успел заметить, у меня не водилось, комната в коммуналке была не приватизирована, машину я продал, если, конечно, этот хлам можно назвать машиной. Вот и всё моё добро. Как говорится, всё своё ношу с собой. Что ж ему всё-таки надо, этому не то гипнотизёру, не то... Я запутался окончательно. -- Не надо пытаться анализировать ситуацию, постарайтесь выслушать меня до конца. Принимайте информацию и постарайтесь поверить моим словам безоговорочно. Что-либо доказывать и убеждать я не намерен. Вся эта тирада прозвучала довольно убедительно и в каком-то приказном тоне. Казалось, его начинало раздражать моё негативное к нему отношение, и складывалось впечатление, что он не только владеет гипнозом, но и читает мысли. Я решил проверить эту идею и мысленно обозвал его очень грязным ругательством. Зрачки незнакомца расширились, как будто я вонзил ему под ноготь иголку. Вспомнился старый фильм о революционном Камо. Вор - рецидивист, главный боевик в бригаде Ильича, после очередного налёта на государственный банк попал в тюрьму. Дело пахло каторгой, а так как большевики сидеть как и все не любили, он начал косить под сумасшедшего. Ну что с дурака взять? Такой вид шизофрении: банки грабить. Но сволочи - жандармы тоже не лыком шиты. Вызвали комиссию психиатров и один из них решил его на боль проверить. Психи, вроде, боли не чувствуют. Давай иголки в него загонять, а он делает вид, что ему до лампочки, только зрачки расширяются, тут его и раскусили. Вообще с этими героями - революционерами полный маразм. Помню, нас классом водили в музей революции и показывали купюру в бутылке. Видите ли, когда эти Робин Гуды все банки в Одессе обчистили, стали номера на банкнотах подделывать, чтобы не попасть в руки полиции. Похищенные деньги, вернее сказать, номера купюр были переписаны. Вот они и исправляли. Первую испортили, в бутылку засунули и потомкам оставили. Учитесь, дескать, как надо за светлое будущее бороться. Очень наглядный пример нравственности социалистического общества. Ради достижения цели все средства хороши: грабёж, разбой, убийства и весь букет анти заповедей библейских. Но что-то я отвлёкся. Так вот, зрачки у него после моих мыслей прямо как у этого Камо во время допроса. -- Сергей, не вынуждайте меня на крайние меры. Успокойтесь и всё же выслушайте мою информацию до конца. Уверяю вас, через некоторое время вы измените своё отношение ко всему этому. И я решил не сопротивляться, пускай говорит, послушаем. Главное, ничего не подписывать и не давать конкретных ответов, слово не воробей, как известно. Да и с мыслями надо поаккуратнее, похоже, этот дяденька роется в моей башке, как в собственном кармане. Я опять сделал серьёзное лицо и закурил ещё одну сигарету. -- Ну так вот, вы изначально попали не в свою компанию. Вы в Бога верите? -- Это очень интимный вопрос, и я не хотел бы обсуждать его здесь и сейчас, - начал крутиться я как уж на сковородке. -- Да не волнуйтесь вы так, это я для своего же объяснения спросил, так, к слову. Это не принципиально, но если человек во что-то верит, с ним легче вести диалог. И в кого он верит - это уже не важно, важно другое: безверие определяет пустоту человеческой души, если хотите, даже её возраст силу энергетического поля. Любое проявление атеизма - это шаг назад, я бы сказал, в никуда. Я не собираюсь читать проповедь, просто хочу в общепринятых формах, принятых в этом мире, объяснить некоторую суть происходящего. Начнём с того, что параллельный мир по своей сути - это что-то вроде продлённого дня, где после основных часов занятий, дети отправляются не домой гулять и делать уроки, а переходят в другую аудиторию, к преподавателю продлённого дня и продолжают, в принципе, заниматься тем же, но под руководством педагога, и все вместе гуляют и делают домашние задания. Ведь, в принципе, что здесь, что у нас в параллельном мире, мы проходим своеобразную школу воспитания и становления души, перед выпускным экзаменом, открывающим дверь в величайшую и непостижимую, по нашим понятиям, вечность. Выпускнику земной школы предстоит ещё здесь сделать свой выбор. Всё определяет уровень его нравственности. Ведь, согласитесь, что только нравственность делает весь процесс обучения осмысленным. Атеизм разрушает веру и понятие нравственности. Его принцип: живём один раз, после нас- хоть потоп. А коль после моей смерти ничего не будет, тогда зачем соблюдать правила и заповеди? Всё надо пройти здесь и сейчас. И не важно какими способами: цель оправдывает средства. Я внимательно выслушал это предисловие и прекрасно понимая, что до главного ещё далеко, попытался задать вопрос: ' Вы хотите сказать, что атеист в своём виде - это слуга дьявола? -- Нет, это похуже. Знаете поговорку : простота хуже воровства? -- Знаю, но не совсем понимаю значение простоты. -- Всё очень просто. Это по своему понятию ближе к равнодушию. А это тоже очень страшная вещь поймите, Сережа, во вселенной я не буду в нашей беседе апеллировать незнакомыми вам терминами, и многие вещи я буду называть проще, как вам будет привычнее для слуха. Так вот, во вселенной существует несколько видов направлений, остановимся пока на двух: положительное и отрицательное, плюс и минус. Вы же знакомы с понятием электричества? Электрическое поле возникает при соединении плюса и минуса. Два плюса и два минуса не дадут загореться лампочке на вашем карманном фонарике. Только отрицательные и положительные заряды вместе создают энергию. А вселенная - это энергия, ваша душа - это энергия и т.д. и если под плюсом и минусом понимать добро и зло, то всё становится на свои места. Невозможно отрицать существование дьявола и верить только в Бога Они нужны друг другу. Иначе рано или поздно один ликвидировал бы другого. А вот атеисты или равнодушные люди отрицают и одно и другое. Так что же, по - вашему, кто опасней? -- Простите, я забыл Ваше имя и отчество... -- Ничего страшного, Виталий Николаевич. -- Виталий Николаевич, я никогда не задумывался над этими вопросами, а Вы мне всё так доходчиво объяснили. Я почти с Вами согласен. Но при чём тут я? Не пора ли объяснить: чем это я Вам мешаю? Вроде я не атеист и не равнодушный человек. == Нет - нет, Сергей, не волнуйтесь, это было просто вступление, перейдём к Вашей личности. Помните, я сравнил свой мир с продлёнкой? Так вот, вернёмся туда. Согласитесь, что на продлённом дне хочешь, не хочешь, а уроки делать приходилось, иначе гулять не пускали и всё, что было необходимо выучить и сделать, Вы выполняли. А дома, бывало, сразу бежали играть в футбол, не заглядывая в учебник, родителей обмануть проще. -- В принципе, согласен - кивнул я головой, сразу вспомнив школьные годы. -- Конечно, всё объяснить за столь короткое время было бы сложно, поэтому я попытаюсь абстрактно нарисовать картину наших отношений. Мы в своём мире уже имели возможность побывать и поучиться здесь. И, не оправдав надежд, пошли как бы доучиваться на продлённый день. Каждый в индивидуальном аспекте. Безусловно, мы обладаем теми возможностями, которые пока ещё не доступны вам. Вы же знаете, что ваш мозг функционирует всего лишь на незначительную мощность, позволяющего выполнять примитивные функции. Для общего развития этого вполне достаточно. ==Минуточку, минуточку, - возмутился я, - кто это решил, что достаточно? == Это решили там, - он указал пальцем на потолок.- Вы, наверное, слышали или читали, что человек создан по образу и подобию Божьему. -- Читал. -- Так вот, если вам раскрыть все ваши способности, вы станете подобны Богам, а это ещё рано. Учиться надо. Вы же не дадите годовалому ребёнку острый нож или заряженный пистолет? -- Нет, конечно. -- Ну, так и тут такая же картина. -- Так что ж, я когда-нибудь стану Богом или дьяволом? -- Не исключено. -- Так есть же они уже. -- Вселенная бесконечна, подберут и вам место, и будете там работать, только это будет не скоро. -- Всё это мне нравится, но позвольте всё-таки узнать, чем это я вам мешаю? И не пора бы мне ноги вернуть, не волнуйтесь, я вам поверил, разговор будет проходить в полном взаимопонимании. -- Да, пожалуйста. Я ощутил себя в прежнем состоянии и с удовольствием потянулся. -- Понимаете, Сергей, наши миры взаимосвязаны. И мы не только исправляем свои ошибки, но и ещё несём определённую ответственность за вас. У каждого есть свой подопечный, я бы сказал закреплённый объект. -- Вы что же, Виталий Николаевич, из ангелов будете, или из домовых? -- Нет, это немного другая сфера, всю структуру полномочий и должностей я вам, Серёжа, пока не имею права раскрывать, всему своё время. Читайте Библию, это единственная книга, разрешённая вашему брату. И когда вы научитесь понимать смысл написанного, считайте аттестат у вас в кармане. Там ответы на все ваши вопросы. -- Да я пробовал, не очень-то понятно. -- А вы когда в первый класс пришли, и учебник арифметики в руки взяли, на последние страницы внимания не обращали? -- Обращал, как сейчас помню, даже испугался. Цифры, цифры, слова незнакомые. Думал, никогда не пойму. -- Но ведь со временем разобрались? -- Разобрался, конечно. -- Так и с библией, чем больше изучаете, тем быстрее истину обретёте. -- А обрету ли? -- Обязательно, иначе я к вам бы не пришёл. Не забывайте, существует ещё и книга судеб. Но вам пока ещё туда нельзя заглядывать. -- Да кто же мне даст? -- Никто, пока никто. Но всё ещё впереди. Могу только сказать, что у вас очень интересная судьба. Кто-то её очень грамотно с редактировал. -- А что, этим кто-нибудь занимается? -- Да, там, - он опять поднял палец к небу. -- Там этим занимается целая армия судьбоавторов. Вы же сами иногда замечали: живёт рядом с вами человек ни рыба, ни мясо. Ничего у него в жизни интересного не происходит ни хорошего, ни плохого. -- Замечал, и не раз. -- Так вот, значит автор у него посредственный. -- А что и такое бывает? - не удержался я и опять перебил рассказчика. -- Или ни Богу, ни дьяволу он не интересен. Я , честно говоря, и сам пока ещё не всё знаю. Он, как бы не заметил, что я его перебил. -- Вот-вот, я по дороге сюда как раз и думал на эту тему. Понимаете, всю жизнь на меня дерьмо сваливается, просто никуда от него не деться. -- Просто ваш автор с большим чувством юмора. -- Ну, спасибо большое ему тогда передайте, если увидите. -- Ничего не могу обещать. -- Да, Виталий Николаевич, а вы из мира в мир так это запросто ходите? -- Нет, только по пятницам, - он наконец-то заговорщицки подмигнул мне и улыбнулся. -- Так чем же я резонирую? -- Вы подошли к порогу отключения, знаете, как на мобильном телефоне? -- Что, значит, пора гроб заказывать? -- Нет, не обязательно, просто надо что-то менять в своём поведении. -- Курить, что ли бросить? -- Нет, всё гораздо серьёзнее. Вы как второгодник пересидели в одном классе. У вас нет движения вперёд, хотя все сопутствующие факторы налицо. Вы не только тормозите своё развитие, но и не даёте кое- кому сдать зачёт. -- Кое-кто, это я так понимаю, Вы? -- Почти попали в десятку. -- Почему же почти? -- Потому что я не один курирую вашу учёбу. -- Что ж вы все-то не пришли? - меня понесло в фамильярность, но Виталий Николаевич сделал вид, что не заметил. -- Понимаете, Серёжа, там долго решали: отключить вас или подождать? Вы уже давно не оправдываете затрат, положенных на ваше, так скажем, обучение. Решили ещё подождать, а любая задержка резонирует. Вот и пришлось к вам наведаться, вопреки правилам. Обычно это бывает очень редко. На моей памяти, в вашем прошлом столетии, это случалось не более пяти-шести раз. И мы, и вы находимся в преддверии больших перемен. -- Конец света? -- Не совсем, но в принципе, рассуждаете в правильном направлении. Помимо вашей личной судьбы, от вас зависит появление очень важной личности. И если бы не это обстоятельство, вас бы, наверное, отправили подумать. До меня начинало доходить, что пытается объяснить этот пришелец. Но всё это было настолько удивительно, что я побоялся спросить его в лоб. Похоже, он прочитал мои мысли и утвердительно кивнул головой. -- Неужели от Ленки? -- Нет, и не будем больше задавать вопросов на эту тему. -- А другую тему можно? -- Попробуйте. -- Я-то сам чего-нибудь добьюсь в этой жизни? -- Для этого я и пришёл. -- Решить мои проблемы? -- Я бы сказал, посодействовать решению. Основная нагрузка ляжет на вас, Серёжа. -- Я вас ещё увижу? -- Я буду рядом, пока посоветую одно: здесь, в этой квартире больше не появляться. Никогда. Поезжайте домой и проанализируйте наш разговор. До встречи. Я не знал как себя вести и, кивнув головой, поспешил покинуть Ленкину квартиру. Выйдя в коридор, я с удивлением обнаружил, что пол абсолютно чистый и не имеет никаких признаков собачьих испражнений. ГЛАВА 2. На последнюю электричку метро успел еле-еле. Всю дорогу домой шёл как в тумане. Голова, переполненная информацией, на , казалось бы, элементарные вещи просто не реагировала. Пошёл на красный свет, долго не мог вспомнить код собственного подъезда и очень долго искал ключи от квартиры. Сосредоточиться и сконцентрировать мысли что-то не получалось. Что же это получается? Особенный я какой-то, намекал же этот Виталий Николаевич, что я попал не в свою компанию. И ещё пять-шесть человек за сто лет, тоже означает факт избранности. С одной стороны аж дух захватывает, что, съели? А то в наряд, на туалет, или, кончай курить, разгружай машину. Я работал грузчиком в продуктовом магазине. А с другой - пойди, объясни, что я только что про себя узнал. Враз в 'дурку' определят. И будешь, потом до конца дней сидеть в какой-нибудь шестой палате и рассказывать по секрету своим соседям, что ты избранный. Никак этой избранностью не воспользоваться в этой жизни. Не получается пока найти хоть какого-нибудь практического применения. Вот с такими меркантильными мыслями я завалился спать. -- Серёга, Ремизов, открывай, просыпайся! - разбудил меня чей-то истошный вопль. Не сообразив сразу, где я и что происходит, я грохнулся с кровати. - Открывай, Серый, срочно! Да с ума все сошли, что ли? Выходной же сегодня! Ругаясь и потирая ушибленное плечо, поплёлся открывать дверь. На пороге стоял возбуждённый Колька Кирейчиков и, дыша на меня свежим алкогольным духом, пытался что-то объяснить. -- Понимаешь, пошла, гулять с собакой и пропала. -- Кто пропал? -- Да Ленка вчера. Колька, по недоказанным фактам, тоже иногда посещал любвеобильную Ленку, но меня это уже не интересовало. -- Объясни толком, сядь. -- Сижу я вчера дома, только бутылочку открыл, вдруг звонок. Открываю, она стоит, пёс на поводке, глаза отсутствующие, куда-то мимо меня смотрит. ' Коля, давай выпьем',- говорит. ' Проходи, говорю, у меня как раз есть'. Ну, выпили по одной, закусили, она и говорит: -- Мне уехать надо. -- Куда это? Прямо сейчас, что ли? -- Да, прямо сейчас, а куда - не знаю. -- Ну, думаю, допилась подруга, пора кодироваться. А она ещё стакан опрокинула и , ни слова не говоря, ушла. Я, на всякий случай, утром к ней наведался. Никого нет, во дворе поискал - нет, в магазине узнавал, говорят, не заходила. И телефон молчит. Колька сделал страшные глаза и уставился на меня. -- Мало ли что пьяной бабе в голову придёт, может, к сыну поехала, - предположил я. -- К сыну? В таком виде и с собакой? -- Коля, ну не знаю я, чего ты пристал, как банный лист. Объяви в розыск, или там ещё чего. -- А я думал, у вас серьёзно. -- А я думал, у вас. -- Серёга, ты что, сплетням поверил? Да я, да чтобы я... -- Успокойся, я ничего не имею против ваших дружеских отношений. Но, честное слово, мне совершенно до лампочки, куда она подевалась, усёк? -- Усёк. Коля был типичный спившийся интеллигент. Маленький рост, довольно невыразительное рябое лицо, непонятного цвета короткий ёжик волос и характерный для пьющего человека красный нос, никак не соответствовали его внутреннему миру. Я-то знал, что за этой невзрачной внешностью, скрывался довольно талантливый, тонко чувствующий гармонию звука, музыкант. Когда я встречал его в разливухе со стаканом в руке, с ним было просто противно общаться. Заискивающе-масляные глаза, просто выпрашивающие ещё халявных грамм сто- сто пятьдесят. Но когда он садился за клавиши пианино, наступало мгновенное перевоплощение: гордый взгляд, одухотворённое лицо, самодостаточный вид, просто приводили в трепет. А играл! Как он играл! Он играл буквально всё, начиная от 'Биттлз', и кончая русскими народными и классическими темами. Но нельзя же было общаться с ним только при наличии фортепьяно. Тем более, что недельки две назад, я неожиданно заглянул к Ленке и застал там Колю. Он, довольно бесцеремонно развалившись на диване, пил дешёвый портвейн и, казалось, не ожидал моего визита. Но, вовремя собравшись с духом, зная, что лучшая защита - это нападение, ни с того ни с сего наехал на меня. Дескать, я подлец такой, всё хожу-хожу, а жениться не собираюсь. Что ж могут люди подумать? Просто-таки своим поведением я дискредитирую чистое имя Елены. Я минут десять слушал эту ахинею, пару раз предупредил, чтоб он завязал, а потом, когда Коля дошёл до моей нечистоплотности и эгоизма, набил ему морду. Коля и криками и угрозами ретировался и долго не появлялся на моём горизонте. И тут, здрасьте, с утра пораньше. Я ещё не проснулся толком, и весь его взбалмошный монолог, переносил с трудом. Но, вспомнив вчерашнюю историю и фразу незнакомца про не ту компанию, пожалел Колю. Одна уже уехала в неизвестность, как бы и ты, дружок, не отправился куда-нибудь искать дешёвый портвейн навсегда. Коля достал сигарету, закурил, помолчал и вдруг выдал: -- Пойду её искать, неспокойно у меня на душе. -- Куда же ты пойдёшь, позволь поинтересоваться? Но он меня уже не слышал. Складывалось впечатление, что он слышит чей-то голос. Ничего не сказав, он резко встал и, не попрощавшись, ушёл. Ну и дела! Кто следующий? Ну, разгонит Виталий Николаевич всю мою компанию, с кем же я останусь? Новых-то людей подгонит, или мне самому их искать? Одному-то как-то грустно жить. Или я буду искать, а он фильтровать моё окружение? Ладно, поживём, увидим. Как назло закончились сигареты, и я собрался в ларёк. Посмотрелся в зеркало - ну и рожа! Побриться или нет? Ладно, до ларька недалеко, сгоняю по- быстрому. Накинул куртку и прямо в тапочках вышел на улицу. Мимо на большой скорости пронеслась иномарка, обдав меня из лужи. Скажем прямо, видок у меня стал жалкий: небритая двухдневная щетина, тренировочные штаны с одутловатыми коленками, тапочки на босу ногу и куртка, заляпанная грязью, сразу видно, местный.. -- Вот же какие люди бессовестные стали, - услышал я сочувственный голос. Я оглянулся. На меня с сожалением смотрела пожилая женщина. -- Чем больше денег у людей, тем меньше совести, - обратилась она ко мне. -- Ну, наверное, судя по - вашему, у меня совести море, т.к. денег нет и не предвидится. -- Да что деньги? Деньги, что навоз, сегодня нет - завтра воз. -- Вашими бы устами... -- Клавдия Ивановна, - старушка протянула мне свою маленькую ладошку. Мне всегда было немного неловко здороваться с женщинами за руку, поцеловать - другое дело, а вот так, по-мужски, стеснялся. Но руку протянул и представился: -- Сергей, Сергей Ремизов к вашим услугам, - последняя фраза вырвалась как-то сама по себе. -- Чем я могу помочь вам, Серёжа? Хотите, поднимемся ко мне, я вас почищу. -- Спасибо большое за заботу, но я живу в этом подъезде. -- Странно, я вас раньше не видела. -- Недавно переехал. -- Понимаю. Вы, кажется, куда-то собирались сходить? -- Да, за сигаретами. -- Идите домой, приведите себя в порядок, я схожу сама, какие вы предпочитаете? -- 'Новость', давайте я вам денег дам. -- Потом дадите, у меня есть. Какая у вас квартира? -- Двадцать восьмая. -- Я скоро приду, сколько вам пачек? -- Пару. -- Хорошо, я не прощаюсь. -- Хорошая тётка, бывает же у людей ещё сострадание к ближнему, - подумал я и удивился последней фразе насчёт сострадания, явно не из моего лексикона. - Надо хоть прибраться в комнате, сейчас придёт старушка, неудобно. Я почти бегом влетел на пятый этаж и поспешил в своё убогое жилище. Вытряхнул пепельницу, заправил кровать, спрятал грязное бельё, открыл форточку. Ну, вроде, ничего, где же моя бабушка? Клавдия Ивановна не заставила себя долго ждать. Не успел я побриться и переодеться в чистое, как раздался звонок. -- Проходите, пожалуйста, давайте чаю попьём, - не зная как отблагодарить женщину, начал я. -- С удовольствием, - не отказалась старушка. - Вы что же, один живёте? -- Да, вот развёлся год назад, разменяли квартиру, мне комната эта досталась. -- Ну, ничего, вы ещё молоды, всё у вас будет хорошо. -- Откуда вы знаете? -- Знаю, Серёжа, я жизнь прожила, а то, что у вас ещё всё впереди - у вас на лице написано. -- Что же, интересно, у меня впереди? -- Да новую семью создадите и счастливы будете. -- Клавдия Ивановна, ну, я понимаю, по руке, там линии жизни всякие, хиромантия, но чтобы по лицу - не сталкивался. -- Руки это одно, лицо другое, есть ещё много всякого, но, поверьте пожилому человеку, вы на грани больших перемен к лучшему. -- Ещё раз спасибо. -- Это вам большое спасибо за чай, а будет свободная минутка - заходите ко мне. Я вас так же чаем угощу кое-что интересное покажу. Я в шестнадцатой квартире обитаю. Мы очень тепло расстались. -- Ну, вот, выходной день, заняться нечем, в гости, что ли к кому-нибудь напроситься? - стал размышлять я, но мои мысли прервал телефонный звонок. --Это квартира Семёновых? --Нет, вы ошиблись. Не успел я заглянуть в телефонную книгу, чтобы определиться к кому я пойду в гости, как телефон зазвонил снова. -- Могу я услышать Сергея? - раздался в трубке женский голос. -- Можете, я у аппарата. -- Прошу прощения за беспокойство, я дочь Клавдии Ивановны. Маме стало плохо, и она попросила вас придти, квартира шестнадцать, дверь будет открыта. -- Сейчас буду, - я быстро оделся и бросился вниз по лестнице. Дверь действительно была открыта, я зашёл и на всякий случай громко позвал: -- Клавдия Ивановна, к вам можно? Из комнаты раздался слабый голос: -- Проходите, Сергей, я здесь. На старинной железной кровати лежала моя утренняя знакомая, рядом, на стуле, сидела симпатичная девушка моего возраста. Тёмные кудрявые волосы рассыпались по плечам, одной рукой она качала грушу аппарата для измерения давления, а другой искала пульс при помощи фонендоскопа. -- Здравствуйте, - поздоровался я с дочкой Клавдии Ивановны. -- Вот, что-то плохо стало, - как бы оправдываясь, начала старушка.- Пришёл, видать, мой черёд. -- Перестань, мама, я тебя умоляю. -- Помолчи, дай мне с Сергеем поговорить. Дочка моя, Ириной зовут, - представила девушку Клавдия Ивановна. -- Очень приятно, Сергей, - только и мог вымолвить я. -- Двое нас с дочкой на этой земле осталось, и ,похоже, я скоро уйду. Если что, помоги ей с похоронами. -- Мама, я же просила, - на глазах Ирины выступили слёзы. -- Помолчи, не мешай, дай договорить, похоже, времени совсем нет. Слушай внимательно, Серёжа: на Карельском перешейке, возле заставы Крабицына, есть старый финский хутор, вот план. Старушка достала из-под подушки старый жёлтый лист бумаги с какими-то стрелками и кружочками и надписями со старославянскими буквами. - Вы с Иринкой вдвоём должны туда поехать, одной ей не справиться, а ты, я знаю, парень надёжный, несерьёзный немного, но это скоро пройдёт. Вобщем, там, на хуторе, есть старый колодец, это окно... Внезапно рука старушки с планом упала на кровать, и глаза закрылись. -- Мама, мамочка, как же я теперь без тебя? - заплакала Ирина, и я бросился искать какие-нибудь капли. Дочка была близка к обмороку. -- Ну, ничего себе денёк начинается, - подумал я и забегал по квартире. -- Алло, скорая, приезжайте скорее, человеку плохо! -- Ей уже хорошо, - сквозь слёзы проговорила Ира. - Отучилась. -- Как-как? Отучилась? - что-то знакомое всплыло в совершенно пустом мозгу. -- Не обращайте на меня внимания, я малость не в себе, - как-то хитро объяснила она. - Так вы мне поможете? -- Я весь в вашем распоряжении. -- Серёжа, можно я вас так буду называть? -- Можно, и давай на ты, если не возражаешь? - она молча кивнула головой. -- Со скорой я сама разберусь, а ты, если можешь, обратись в бюро ритуальных услуг и узнай, сколько там денег надо. А сейчас, иди к себе, мне нужно побыть одной. Я выразил соболезнования, ещё выдал набор каких-то казённых фраз, никогда не зная, как вести себя в подобных ситуациях и поспешно удалился. Открыв дверь своей квартиры, я опять открыл рот от изумления: уже в моей комнате за столом с серьёзным лицом сидел Логинов Виталий Николаевич, собственной персоной. -- Ситуация выходит из-под контроля, - сухо проговорил он и указал на свободный стул, - присаживайтесь, надо поговорить. -- Вы так и будете появляться без приглашения? -- оставьте глупости и условности, Серёжа, я же говорю, мы выходим из сценария. Импровизация недопустима. Последствия могут быть непредсказуемые, нам попытаются помешать. -- Кто? Кто ещё, кроме вас, занимается моей кармой? -- Сергей, не произносите вслух слова, значение которых вы не знаете или не понимаете. Это выглядит, по меньшей мере, смешно, я бы даже сказал, глупо. Я надулся как индюк, подумав про себя : -- Глупо, а сам говорил, что я избранный. Но, перехватив его колючий взгляд, сразу попытался ни о чём таком не думать. -- Надо же, проявилась, старая кошёлка, - продолжал свою тираду Логинов, - столько лет не мог её вычислить, а как только пошёл с тобой на контакт, тут как тут. -- Может, объясните про кошёлку и контакт попдробнее? Виталий Николаевич внутренне напрягся, но внешне ни в чём себя не выдал, только зрачки расширились: -- Да ничего серьёзного, в принципе, не случилось, но может, если меры вовремя не принять. Помните про плюс и минус? Так вот эта старушка - Божий одуванчик - ноль. -- А её дочка? - Ирина, по-моему, оставила во мне неизгладимое впечатление. -- Одного поля ягоды, - Логинов стал перебирать чётки, внезапно появившиеся в его руках. Я постепенно переставал удивляться всем этим фокусам, постоянно происходивших на моих глазах. Человек ко всему привыкает, и он, похоже, это оценил. -- Она вам перед смертью ничего не оставляла, ничего не говорила? Внутренне понимая, что лучше бы промолчать, я, ни с того ни с сего, рассказал всё, начиная от иномарки, окатившей меня грязью, и до странного листка со стрелочками и кружочками. -- Успела всё-таки, ведьма старая, - вырвалось у Виталия Николаевича, но, вовремя опомнившись, подвёл итог, - сумасшедшая старуха, не надо брать в голову весь этот предсмертный бред. У нас с вами другие задачи, понимаете? -- С трудом. Вы же толком ничего не объясняете, говорите как-то туманно, - я попытался сделать обиженное лицо. -- Ладно, не обижайтесь, вам сейчас нужно уехать. -- И мне тоже? - я вспомнил Ленку и Кольку. -- Да нет, нет же, просто отдохнуть, погулять. -- Я же работаю. -- Возьмите отгулы за свой счёт, а деньги я вам одолжу, - он достал из нагрудного кармана пачку долларов в банковской упаковке. -- Начинается, - подумал я, - сейчас какую-нибудь расписку попросит написать. Но, продолжая читать мои мысли, Логинов успокоил: -- Расписок не надо, я вам полностью доверяю. -- А может, я не хочу отдыхать? - попытался отвоевать я кусок самостоятельности. -- Не ерепеньтесь, вы же не хотите, чтобы я сделал так, что вы со страшной силой будете рваться на отдых и ещё уговаривать меня начнёте. Я взял деньги и сделал покорное лицо. -- Когда отбывать прикажете и в каком направлении? -- Я сейчас должен отлучиться, собирайте вещи и постарайтесь не задерживаться здесь больше часа. -- А когда можно будет вернуться? -- Дней через сорок, не раньше. -- Понял, начинаю собираться. Логинов прошёл в коридор и как будто испарился. Да, времени немного, надо подумать, как быть дальше. События за последнее время с такой стремительной скоростью развивались, что у меня просто не хватало сил всё осмыслить. Но час всё-таки есть, используем его для умственных упражнений. Собираться особенно-то и нечего. Что необходимо, можно купить, деньги теперь, наконец-то появились. А вот куда ехать и как быть с Ириной - эта загадка оставалась неразгаданной. Ничего более менее путного мне в голову не шло. С одной стороны, обещал помочь девушке в трудную минуту, а с другой - этот Логинов, которого я уже начинал всерьёз побаиваться. Если он мысли читает как газету, то с ним шутки плохи, тем более деньги чужие взял, дурак, говорил же себе: ничего не подписывать, ничего не обещать, а при таком серьёзном раскладе, что расписка - ерунда, главное, что деньги взял... Да, с этим дядей шутки плохи. Вот наша жизнь нищенская, из-за отсутствия этих паршивых бумажек, идёшь часто на любые подлости. Были бы у меня свои сбережения, неизвестно, как бы я с ним поговорил. Хотя, наверное, он бы придумал какой-нибудь другой крючок, чтоб меня подвесить. Рассуждает красиво - заслушаешься, но что-то боюсь я его. Как же теперь Ирине в глаза смотреть? И что это он там говорил про фазу ноль? Ладно, не буду искушать судьбу, махну-ка я в Новгородскую область, там у меня дружок армейский живёт. Собственный дом, рядом речка и ехать недалеко, часов пять на автобусе. Попьём водочки, вспомним армию, денег на сорок дней хватит, ещё и на машину останется. Вот так, мучаясь угрызениями совести в отношении Клавдии Ивановны и её дочки, схватив сумку, закрыв дверь, я через три ступеньки вприпрыжку, понёсся на автовокзал на Обводном канале. ГЛАВА 3. Через пять с половиной часов, я ступил на Новгородскую землю. Купив удобные джинсы, кроссовки, кожаную куртку, тёплый свитер, сумку, довольно дорогие часы и мобильный телефон, я выглядел довольно уверенным. Ещё из автобуса я позвонил Серёге Хохлову, моему армейскому другу, с которым мы не виделись лет десять. Серый встречал меня на вокзале, мы обнялись и, перебивая друг друга, стали делиться последними новостями. Как вы понимаете, за десять лет разлуки, их было немало. Серега работал в администрации района, возглавлял военно-патриотическую организацию, специализирующуюся на поисковых работах солдат Великой Отечественной войны, пропавших без вести. В общем, красный следопыт. После службы в Советской армии, он работал в милиции, но почему-то уволился и переехал жить в Шансцы, километров восемьдесят от Новгорода. На эту тему он не распространялся, а я не лез с вопросами. В честь моего визита, Серёгины поисковики накрыли шикарную поляну на берегу реки. Шашлыки, водка, вино и даже девочки - поисковички, в общем, всё как в лучших домах. Я тоже в долгу не остался и выкатил ящик водки, купленный тут же, в магазине, чем привёл комуфляжников в неописуемый восторг. Хохол был в ударе. Он занял главенствующее место за столом, сыпал армейскими анекдотами и забавными случаями из нашей службы. Потом, как всегда, нашлась гитара, и меня заставили петь. Гулянка продолжалась до утра. Поспав пару часов, Серый потащил меня в баню. Этого как раз не хватало моей расшатанной за последнее время нервной системе. Набрав пива, напарившись до одури, мы расположились в саду. У Хохла под яблонями был сколочен стол, и мы расселись отдохнуть. Запах цветущих яблонь потянул на откровенность, и Серёга стал рассказывать свои тайны о поисковых операциях. Раскопки ваших солдат, конечно, дело святое, но и заработать не мешает. -- Как же тут заработать? - не совсем понял я. - Останки родственникам продавать, что ли? -- Да ну, что я совсем, что ли, совесть потерял? - немного даже обиделся Хохол. - Знаешь, сколько немецкий самолёт сейчас стоит? -- Нет, а кому он нужен-то? -- Дура, немцы и покупают, вывозят в Германию, реставрируют и ещё летают. Это у них сейчас высший понт. -- И много продал? -- Пока ничего, я только связи налаживаю. -- А, ну-ну, налаживай. Мне стало не интересно, но Серёга сел на своего конька: -- У меня ещё один клад есть, со времён Мамая остался. Есть тут недалеко один колодец. Меня током ударило при слове колодец. Перед глазами сразу встала Клавдия Ивановна с планом в руке. -- Подожди, извини, что перебил, но у меня тоже есть колодец. Серега аж глаза от удивления выпучил. Не касаясь Логинова, я вкратце рассказал о последней просьбе старушки. Хохол помолчал, отхлебнул пива и спросил тоном, не терпящем возражения: -- Когда едем? -- Едем, с Ириной некрасиво получилось, я же обещал помочь. -- Так что ж ты сорвался как угорелый? -- Покойников боюсь. Про Виталия Николаевича рассказывать не хотелось. Как к этой фантастике отнесётся Серый, было неизвестно. Если бы не деньги в кармане и исчезновение Ленки, я бы и сам не поверил в то, что со мной случилось. -- А что за окно? Что она хотела сказать? -- Да не знаю я, а у Ирины не успел спросить, да может, и она не в курсе. -- Не знаю, не в курсе, как-то странно ты себя повёл в этой истории. -- Ишь ты, странно повёл, тебе легко рассуждать, - подумал я, - деньги-то я взял, а чем отдавать-то? Мне столько и за десять лет не заработать, дорвался до халявы. Но делиться своими мыслями с Серёгой не стал, хорошо он, как Логинов, мысли читать не умеет. -- Слушай, Ремизов, а давай завтра нагрянем? Так, мол, и так, непредвиденные обстоятельства, друг приехал издалека, я объясню как-нибудь. Может, ещё и не похоронила? Хохлов серьёзно включился в это мероприятие, в нём заговорил дух следопыта. -- А вдруг уже похоронила? - попытался я охладить его пыл. -- Нет, надо спешить, - Серого уже было не остановить, - сегодня на пятичасовом и рванём, на работе я договорюсь. Возьмём снаряжение, металик у меня есть новый, за пять метров чувствует, хоть в воде, хоть в земле -- А может, завтра? Сегодня ещё попаримся? - не оставлял я надежды на отмену поискового путешествия. -- Да тут каждая минута дорога, а ты - попаримся...Пусть хоть на похороны и не успеем, а она к тебе всё равно по-другому отнесётся, давай собирайся, ишь ты, парильщик хренов. Спорить было бесполезно, хохла я знал давно. -- Ладно, пошли одеваться, - сдался я. На душе было тяжело, грело одно: поговорю с Ириной. Она просто не выходила у меня из головы, по-моему, она меня зацепила. С Серёгой всё было по-армейски. Ровно в пять часов мы уже с рюкзаками сидели в автобусе на Питер. Ну, будь, что будет. Я купил бутылку водки и залпом выпил полбутылки. -- А не много, ваше благородие? - Хохол озадаченно посмотрел на меня. -- Хочу поспать до Питера, нервы расшатались, извини, друг. И я заснул. Проснулся я от толчков в шею, армейский друг бил на меня на совесть. -- Хорош, ночевать, Ремиз, приехали. -- Как, уже? -- Давай, выходи, рюкзак не забудь. Ну, куда едем? Я ведь Питер не знаю. -- Сейчас, дай проснуться, сообразим куда. А давай вещи ко мне занесём, а я к ней сразу. Вернее, я тебе ключ от своей квартиры дам, ты вещи отнесёшь и будешь меня ждать, а я свои извинения принесу и тебе позвоню. -- Не понял, зачем такие сложности, оставим вещи к тебя и пойдём к ней, - Хохол, не зная до конца ситуацию, пытался всё решить по-своему. -- Ну да, здравствуй, Ира, ко мне вот друг приехал сегодня, а она спросит: где я раньше был? Этот довод, вроде, убедил Серого, и он махнул рукой. -- Ладно, делай, как знаешь. -- Да и ещё, Сергей, ты у меня дома располагайся, как тебе будет удобно, но к телефону подходи, только если я после двух звонков дам отбой, через прозвонку, ладно? -- Ты что, от кого-то прячешься? -- Да вроде того. -- Что, влетел в историю и ко мне отсидеться приехал? -- Да не совсем чтобы в историю, просто, если меня спросит кто-нибудь, скажи: он в Новгородской отдыхает, а мне ключ оставил, пожить разрешил. -- Ничего, правда, не понял, но сделаю как просишь. А сам, как я понимаю, к себе ты идти не хочешь? -- Правильно понимаешь, в отпуске я, в Новгородской. -- Замётано, звонки через прозвонку, давай ключ. Хорошо, что Хохол мужик с понятием, быстро сориентировался, а то бы мне пришлось про Логинова рассказывать, а мне этого совсем не хотелось. Мы расстались воле квартиры Ирины. -- Ну, всё, тебе выше, жди, я тебя найду. А сам нажал на кнопку звонка. -- кто там? -- Сергей, помните, я вчера приходил. Дверь щёлкнула и открылась. На голове чёрный платок, грустный взгляд и какая-то нечеловеческая красота, всё строго и без малейшего изъяна. --Маму я похоронила сегодня, можете ничего не объяснять, я знаю, у вас тоже проблемы, проходите, пожалуйста, не стесняйтесь. Хорошо сказать, не стесняйтесь, я просто не знал, куда глаза девать, сначала человека бросил в трудную минуту, а теперь влюбился, можно сказать, со второго взгляда. Робко, стараясь быть незамеченным, я прошмыгнул на кухню. -- Давайте помянем маму, - Ирина налила две рюмки водки, - целый вечер сижу одна и помянуть-то толком не могу, не пить же одной. Выпили, помолчали. -- Ко мне внезапно вчера друг приехал, - начал я свою оправдательную речь. -- А двое уехали? - внимательно посмотрев на меня, проговорила она. -- А вы откуда знаете? -- Сорока, знаете ли, принесла. -- Мы, кажется, договорились на ты? -- Да, конечно, давайте, я просто забыла, столько нервотрёпки за эти дни, совершенно голова не работает. -- Ира, извините, но за последнее время со мной происходят довольно странные вещи. -- Опять на вы? -- Я просто волнуюсь. Понимаете, я запутался окончательно, и, как выяснилось, я , как и вы, один на этой земле. Родные умерли давно, с женой развёлся. Друзья, как мне недавно сказали, мне только мешают, и я не знаю, что мне теперь делать. Мало того, я ещё залез в долги к одному странному человеку. -- Как? Уже залезли? Поздравляю! -- Не разделяю вашего поздравления. -- Сергей, мне трудно разговаривать с вами на эту тему. Понимаете, я как бы, не готова в такой день, да и вас уже был своего рода ликбез в лице Логинова. -- Умоляю, Ира, помогите разобраться в этой истории. -- Да, видимо, мы оба волнуемся и продолжаем выкать, ладно, попробую, но учти, не я к тебе пришла с этим разговором, а ты ко мне, так постарайся выслушать внимательно и вникнуть в истину. Ты человек неглупый и обладаешь боковым зрением. Я имею в виду, ты видишь то, что не дано видеть другим. С чего ж начать? Начнём с Логинова. Тебя не удивило, что он сам первый пошёл на контакт? -- Да, действительно, не я же к нему обратился, но он объяснил, что он вроде моего куратора из параллельного мира. -- А что ж ему там не сидится, зачем же он сюда шастает? -- Занимается моей судьбой, я, видите ли, создаю своим поведением резонанс и мешаю кому-то сдать зачёт. -- А тебе не кажется это странно: ни с того ни с сего какой-то куратор мотается из мира в мир и кому-то жизнь корректирует. -- Странно? Да это психбольницей попахивает, я думал, у меня уже крыша поехала, если б не ты. -- Нет, с крышей всё в порядке, а вот в переплёт ты попал классический. Это уже описывалось классиками русской литературы. -- Что ты имеешь в виду? -- Да так, не обращай внимания, небольшое отступление от текста. А что он выдвинул в качестве главного аргумента? Ну, в чём твоя основная, жизненная задача? -- Вроде, родиться кто-то должен от меня, а я веду себя не так, как запланировано. -- Кем запланировано? -- Какими то редакторами судеб. -- Что-то новенькое, раньше не слышала про такой отдел. -- Так подожди, это всё, правда? -- Понимаешь, правда тоже бывает относительная величина. И у каждого она бывает своя, сам же сталкивался с этим не раз. -- Да, что верно, то верно, а ты? Ты тоже из того мира? -- Нет, я местная, как ты любишь говорить. Мне только и оставалось, что открыть рот -- Не удивляйся, мысли я читать не умею, мне мама про тебя рассказывала. -- А мама? -- Сергей, всё гораздо сложнее, чем ты думаешь. Мама, по своей структуре, фигура, равная Логинову. А эти разговоры про параллельный мир, это для непосвящённых. -- Так он есть или нет? --Я не могу тебе объяснить доходчиво. Есть же такие вещи, которые ты объяснить не в состоянии? Вот, например, сердце человеческое бьётся, откуда энергия поступает? Или, почему у одних супругов рождаются дети разнополые и зачастую, не похожие друг на друга? Кто перемешивает структуру ДНК и решает: когда и сколько? -- Да, не могу, но я и не задумывался над этим. -- Даже если бы и задумался, вряд ли нашёл бы ответ. Так что давай, договоримся: того, чего мы не можем пока знать, не будем пытаться объяснить, а то это перейдёт в бесконечную дискуссию, и мы не придём к какому-либо решению. Ну, да, мы ушли от темы, и ты не хочешь, чтобы от тебя кто-то родился? -- Да нет же, я просто не думал об этом. Это Логинов мне объяснил, что я как-то не так себя веду. И выключить меня уже хотели, как мобильник, но решили ещё раз попробовать и послали его на помощь. -- Просто и дёшево. Вот так бы все мировые проблемы и решались, послали какого-то куратора, например, к Гитлеру, он бы мозги ему вправил, глядишь, и войны бы не было. -- Да нет, он объяснял что-то про плюс и минус. -- А поподробней можно? --Ну, плюс - это добро, зло - минус, и они друг без друга жить не могут, а вот есть фаза ноль - это равнодушие и атеизм, очень вредная штука. -- А если есть ноль, значит, он, наверное, тоже выполняет какие-то функции? -- Логинов и сказал, что Клавдия Ивановна - фаза ноль. -- А он, значит, плюс? -- Да нет, я так и не понял, с каким он знаком. -- Сергей, дорогой, - я от таких слов покрылся красной краской, и где-то в районе груди стало тепло и радостно, - ты никогда не задумывался, что три - это одна из важнейших магических цифр в нашей системе измерения? -- Ну, не знаю, если судить по пятибалльной системе школьного образования, то я тут в полном порядке, твёрдый троечник. -- Я о другом. Смотри, Святая Троица: Отец, Сын, Святой Дух - три, твои плюс, минус и ноль. -- Да не мои! -- Извини, это я к слову. Потом, отец, мать, ребёнок - три, а это основная формула земного разума - семья. -- Ну, бывает же в семье и не один ребёнок. -- Это уже частности, я о первоначальном аспекте. -- Да, тут не поспоришь. -- Я могла бы привести много примеров, что кратно цифре три, но вернёмся к нолю. Это тоже довольно магическая цифра. Ведь, добавив ноль к любо цифре, мы моментально увеличиваем количественный состав предыдущего числа ровно настолько, сколько нолей добавляем. И если любую цифру мы умножаем на ноль, то эту цифру мы, как бы, мгновенно уничтожаем. Сама по себе цифра ноль - ничего не стоит, но при наличии цифры любого порядка и определённого математического действия, мы можем или увеличить или ликвидировать любую единицу измерения. Согласен? -- Да, тут трудно возразить. -- Ну, на сегодня хватит. Кстати, что ты думаешь делать дальше, к себе пойдёшь? -- Если честно, не очень хотелось бы. -- Понимаю, а что тебе Логинов велел? -- Вернуться не раньше, чем через сорок дней. -- Надо же, значит, боится. -- Чего? -- Мама ещё здесь. -- Так он её, что ли, боится? -- Наверное, раз тебя отослал -- У меня там друг в комнате сидит. -- Это, который приехал? -- Да. -- Ты за него волнуешься? -- Даже не знаю. -- Будем надеяться, что он Логинову не нужен. А спать оставайся у меня в этой комнате, а я лягу в маминой. Если, конечно, хочешь. -- Очень хочу, - вырвалось у меня, и я опять покраснел, как варёный рак. -- Вот бельё, спокойной ночи, - она вышла в другую комнату. Я постелил и лёг. Что же теперь делать? Домой опасно идти, да ещё Хохол там меня ждёт. Насчёт колодца поговорить не успели. Да и я, кажется, влюбился по уши в эту женщину. Постепенно мысли мои перепутались, и я уснул. . . ГЛАВА 4. Всю ночь меня мучили кошмары. Я хоронил какого-то Иркиного знакомого, но похороны были какие-то странные. Он, почему-то, не лежал в гробу, а сидел в каком-то кресле. Вокруг стоял народ и чего-то ждал. Ира попросила помочь, мы подняли его из кресла и понесли, имитируя, как будто он сам идёт к священнику. Этот покойник был не тяжёлый, и у нас получалось довольно легко, будто несёшь куклу, оставалось только дёргать за верёвки, чтобы шевелились руки и ноги. Священник, довольно странного вида, вместо отпевания запел очитку ( молитву для изгнания бесов). Этот знакомый или родственник начал самостоятельно двигать головой и здорово возмущаться, наверное, что-то не понравилось. А потом вырвался из рук, вырвался окончательно и стал всех гонять. Я где-то нашёл большой лом для самообороны и стал отбивать его удары, которые он наносил стулом. Ещё кто-то тоже с ломом проткнул его насквозь, но это не помогло, он озверел ещё больше, все кинулись врассыпную, я , естественно, тоже. Ирина успела спрятаться, и этот родственник рванул за мной. Я долго бегал по каким-то комнатам, пока не нашёл укромный уголок. Но он упорно искал меня, и его шаги приближались. От страха я проснулся. Ира постучала в дверь и позвала пить кофе. Я оделся, привёл себя в порядок и вышел на кухню. -- Доброе утро, как спалось? -- да сон какой-то страшный видел, - рассказывать не хотелось, а она не настаивала. -- Ну, садись пить кофе, и решим, что делать дальше. -- Может, поедем в этот финский хутор, помнишь, мать просила тебе помочь, - начал я осторожно подбираться к теме, ради которой мы с Хохлом вернулись. -- Тебе мало неприятностей? -- Одной больше, одной меньше - как-то без разницы. -- Ну, как знаешь. За помощь, конечно, спасибо, но я обязана тебя предупредить: это не так интересно, как вы с приятелем задумали, я бы сказала, это очень опасное дело. Видимо, я выглядел очень глупо, и она объяснила: -- Просто я видела вас вчера в окно, когда вы приехали и шли с рюкзаками. Сопоставив факты, я примерно просчитала ситуацию. -- Ну, раз ты в курсе, может, всё-таки расскажешь, что это за колодец и что там за окно? - задал я довольно бесцеремонный вопрос. Всё больше я стал замечать, что моё поведение при общении с Ириной, необъяснимо менялось. Я вдруг стал подбирать умные слова и вообще, следить за своей речью. Меня это почему-то не пугало. И в целом общение с ней оставляло в душе какое-то удивительно спокойное состояние, чего совершенно не было при общении с Логиновым. Там я, как минёр на минном поле, каждый шаг просчитывал. Необъяснимая волна спокойствия нахлынула на меня ещё в первый раз, когда я переступил порог этого дома, несмотря на трагическую развязку. Ирина допила кофе и внимательно посмотрела на меня. -- Я не совсем поняла маму, она часто выражалась иносказательно, но насколько я разобралась с этим колодцем, то там есть окно, окно, открывающее путь к абсолютной истине. Многим людям лень проходить земные - школьные годы, и они стремятся познать истину сразу, без мучений и поисков, без терпения и сострадания и вообще, минуя основной блок заповедей, прописанных в Библии, причём в каждой в каждой религии, если ты знаешь, общий принцип одинаков. Различия наблюдаются в соответствии с возрастом народов и их местом расположения на системе координат, планет. А как известно, не разбив яйцо, не съешь яичницу. -- А зачем им истина? -- Абсолютная истина, а вернее её познание являет собой конечный результат нашего земного существования. -- То есть, такие люди, как Логинов, проще говоря, не хотят учиться, а хотят жениться. -- Мне кажется, что с ним всё гораздо сложнее, я не разобралась до конца и пока не буду делать выводов, а мама мне просто не объяснила, а может просто не успела. Я понял, что на эту тему вопросов достаточно и вернулся на землю: -- А как же быть с Хохловым? -- Ты знаешь, я даже растерялась, когда ты его привёз. Мама обратилась к тебе. В тебе она уверена, а вот твой друг? Я ничего про него не знаю. И, по всей видимости, он приехал найти что-нибудь материальное, не правда ли? -- Безусловно, зачем Хохлу истина? Ему бы золотишка найти, а такие философские богатства и знания ему не нужны. -- Это нужно всем, но когда каждый это поймёт? У каждого свой путь. -- Так что ж, отправить его обратно? -- Не знаю, но раз он приехал - значит это кому-то нужно. Пойми, от нас здесь мало что зависит. Наверное, Логинов приводил тебе пример с головным мозгом? -- Да, а ты откуда знаешь? -- Это любимая цитата из его проповеди. -- Так что же тогда, берём его в дело? -- Получается так, я бы не стала в таком важном мероприятии что-либо режиссировать, тут лучше положиться на Бога. -- Позвонить ему? -- Да, позвони и скажи, пусть ждёт нас с вещами на Финляндском вокзале в двенадцать часов дня. -- Но он не знает города! -- Попытайся объяснить ему дорогу, ну, в крайнем случае, пусть у людей спросит, не в лесу же живём. Мне бы не хотелось где-нибудь на лестнице столкнуться с Логиновым и, думаю, тебе тоже. -- Это точно. -- Ты много у него денег взял? -- Тысяч пять. -- Рублей? -- Долларов. -- Поздравляю! -- Спасибо, уже поздравляла. -- Надо что-то придумать, но вряд ли ему нужны деньги. -- Так что же делать? -- Пока постараться уйти от него подальше. -- А как же мы выйдем незамеченными из дома? -- Сейчас расскажу. Ирина взяла меня за руку и повела в ванную комнату. -- Раздевайся и лезь в ванну, мойся, брейся, только очень тщательно, причём не только лицо, но и ноги.. -- Зачем ноги-то? -- Будем из тебя делать даму с собачкой. -- А где собачку взять? Ты, что ли, прикинешься? -- Не умничай, а делай, что я тебе говорю. Я покорно полез в ванну. Ирина куда-то ушла, я это понял по хлопнувшей двери. Побрился на совесть и даже почти не порезался. Сидел и смотрел на свои смешные голые ноги. Интересно, что она ещё придумает? Главное, чтобы кроме волос больше ничего удалять не пришлось. Минут через пятнадцать Ирина постучала в дверь ванной комнаты: -- Ты готов? -- Да. -- Тогда вытирайся и выходи, надо с тобой ещё поработать. -- Ну, вот, начинается, дождался, кажется, сейчас оттяпает детородный орган, и накрылись медным тазом мечты Логинова о моей миссии на этой земле.- Я с опаской вышел на кухню. -- Что делать-то теперь будем? -- Да чего ты испуганный-то такой? - Ирина впервые улыбнулась от души. Какая красавица, у меня аж голова закружилась от восторга. - Садись, будем тебе причёску делать. Волосы, слава Богу, были у меня длинные - привычка восьмидесятых годов, когда это было модно. В ход пошло всё: и термоножницы, и лак, и фен, и ещё какая-то мазь или гель, я так и не понял. Минут через сорок я себя не узнал. На голове была шикарная причёска, оставалось только накрасить глаза и губы, чем Ирина и занялась. В общей сложности часа через полтора я превратился в довольно симпатичную козу, правда, довольно вульгарного вида, ну просто Манька - Облигация. Мой гримёр пристегнул мне два воздушных шарика на грудь и надела лифчик чёрного цвета. Я начинал нравится самому себе. -- Не увлекайся, - перехватила мой взгляд моя спасительница. -- Надевай чулки, юбку и туфли. Хорошо, хоть туфли были без каблука. Сверху я натянул большой мохнатый свитер, а в уши вдел клипсы. Ирина подала мне свой кожаный плащ. -- А где собака? - спросил я с иронией. -- В комнате, не бойся, это очень умная собака, она нам может пригодиться. -- зачем? -- Потом узнаешь. -- Так что же, я в юбке и поеду на этот хутор? -- Не волнуйся, я возьму с собой джинсы и сапоги, а ты позвонил своему Хохлову? -- Нет, сейчас. Я объяснил Серёге, как добраться и назначил встречу у касс пригородных поездов. Хохол на удивление вопросов не задавал, а рявкнул: -- Понял, у касс, в двенадцать ноль-ноль. - И дал отбой. -- Ну, всё. Алмаз, ко мне! - из комнаты напротив, открыв дверь носом, вышла среднеазиатская овчарка. -- Ни фига себе! - я даже присел от неожиданности. - Ну, дама, вроде, получилась, а вот собачка... Я думал, болонка какая-то, а тут пограничный пёс Алый просто какой-то. -- Не бойся, он очень умный и преданный пёс. Я не стал задавать никаких вопросов, а только поинтересовался: -- А как выходить будем, вместе? -- Нет, вы с Алмазом вперёд пойдёте, сядете на трамвай и доедете до Финляндского, а я пойду своим путём, встретимся у касс. -- А меня не заклеит какая-нибудь братва? -- Не бойся, Алмаз тебя в обиду не даст, главное, не кокетничай, веди себя скромно. Я мысленно перекрестился, взял поводок с Алмазом и двинул на улицу. К моему удивлению, встречные прохожие на меня никакого внимания не обращали. В этом и есть преимущество мегаполиса: каждый занят своим делом и никому ни до кого нет дела. Во-первых, меньше знаешь, лучше спишь, во-вторых, в наше время лучше помалкивать, слово, а особенно брошенное необдуманно, может дорого стоить. Так что я, почти никем не опознанный, спокойно дошёл до остановки и, дождавшись трамвая, поехал с Алмазом на вокзал. Ехал и думал: -- Будь это всё в Шансах, уже бы вся Новгородская бежала следом и улюлюкала. Там же на одном конце пукни, на другом уже в штаны наложили. А тут хоть голый чеши по улице, всем наплевать, кроме милиции. Интересно, где сейчас Виталий Николаевич? Потерял меня и ни о чём не догадывается. Пёс на удивление соответствовал характеристике, данной ему Ирой. Сидел рядом, как памятник, и лишь внимательно посмотрел на контролёра, который спросил у нас билеты. Раздался звонок на мобильнике: -- Ты где? -- Подъезжаем к вокзалу. Хорошо, мобильник купил, очень удобно, а главное, номерами обменялись, я теперь в любую минуту буду знать, где она, мне уже как-то без Ирины грустно. Возле касс пригородных поездов уже метался Хохол. Не узнав меня совершенно, он с волнением поглядывал на часы. -- А угостите даму спичкой, гражданин начальник, - сымитировав Маньку Облигацию из известного телефильма, обратился я к товарищу. -- Здесь не курят,... ой, Серый, ты что?! -- Тише, не шуми, - пихнул я в бок следопыта. Алмаз угрожающе оскалил зубы. -- Да вы что, обалдели? ( конечно, Серёга сказал не обалдели, а малость покруче, но я это опущу). -- Так надо, вопросов пока не задавать, ждём Ирину. -- Ну, ты даёшь! - Хохол аж вспотел от этой стрелочки. Появилась Ирина, она несла в руках большую сумку, на носу её были большие солнечные очки, на голове парик блондинки. Узнать её в этом наряде было, практически, невозможно, но я бы её узнал из миллиона блондинок. За это время я изучил каждую её чёрточку. Да, похоже, я влюбился. -- Это она, - перехватив мой взгляд, догадался Хохол. -- Да, она, - я разомлел как в бане. -- Здравствуйте, ребята. Ирина,- протянула она руку Хохлову. -- Сергей, - буркнул Хохол. --О, да вы ещё и тёзки! - она опять улыбалась и была восхитительна. -- Серёжа, - обратилась она ко мне, - перестань на меня так смотреть, - люди не поймут твоей сексуальной ориентации. Я совсем забыл, что я в женском обличии. Билеты на электричку она уже купила, и через десять минут мы отправились в путь. -- Сергей, а вы в курсе нашей экспедиции? - спросила Ира Хохла, когда все расселись по своим местам. -- Вроде, да, мне Ремиз объяснил, что к чему: последняя воля умершей. -- Это да, но что мы там можем обнаружить, вы знаете? -- Откуда же я знаю, могу только догадываться. -- И какие же догадки вас посетили? - Ирина со вниманием приготовилась слушать Хохлова. -- Ну, там золотишко, камушки, иконы, что ещё там может быть? Наследство ваше, наверное. Мне много не надо, процентов шестнадцать, за работу, за охрану. -- Охрана нам, конечно же, не помешает, но вдруг там нет того, что вы перечислили? - Ирина хитро посмотрела на Сергея. -- А что ж там может быть, Дух Святой? -- Не исключено. -- Ну, на нет и суда нет, нам, поисковикам, не привыкать, столько земли, бывает, перероешь, а ничего нет. Привык уже. -- Ну, смотрите, я вас предупредила, - закончила она этот вопрос. -- А то, чем вы занимаетесь, это не опасно? - решила Ира перевести разговор в другое русло. -- А то! - Хохол сел на своего любимого конька. - Мы вот в эту вахту закончили все работы, убрались и решили оставшиеся патроны, снаряды в костре взорвать, не вызывать же сапёров? Сложили всё в костёр и в БТР залезли. Я командую: 'Поехали!'. Хохол сделал грозное лицо, представив себя опять в лесу на БТР. - Ни с места! -- Почему? - тут уже я заинтересовался этой байкой. -- Ну, не знаю, не заводится и всё! - Серёга так увлёкся рассказом, что в вагоне пассажиры стали оглядываться и прислушиваться к его повествованию. -- Вперёд, - кричу, - мать вашу, взорвёмся, - Хохлов так громко закричал на весь вагон, что пассажиры уже решили, что вагон заминирован и стали с испугом поглядывать на связь с машинистом. Но Хохла было уже не остановить, азарт рассказчика перехлестнул здравый смысл, и это уже был целый спектакль в лицах. Он орал свой монолог, успевал озвучивать реплики своих товарищей и вообще, скакал по всему вагону, рвал на себе рубашку и вытворял нечто ужасное. Пассажиры, т.е.зрители, его уже не волновали, он вошёл в раж. -- В конце концов, залегли мы, когда всё взрываться стало, и так часа четыре за бронёй БТР пролежали, кругом пули свистят, как на войне. Но что интересно, когда последний патрон бабахнул, тут и двигатель заработал. Это всё души неприкаянные устраивают, не любят они, когда мы копаем. Знаете, сколько у нас народа потеряно? Кто с ума сошёл, а кто сгинул или умер. Вот в чём опасность главная, я уже свечки ставлю, но глупо, и до меня эти призраки доберутся. -- А ты их сам видел? - спросил я уже у малость успокоенного Серёги. -- А то! - он опять растопорщил усы и стал рассказывать. -- Пошёл как-то ночью по большому, подальше в лес зашёл, глядь - солдаты идут, рота целая, не меньше. В старом обмундировании, без погон, ну, помнишь, знаки различия на петлицах были до войны. Идут, только котелки стучат об лопаты. Я аж в штаны чуть не сходил. Мимо меня прошли молча, только стук этот железный до сих пор в ушах стоит. А сколько раз вдруг взрывы и шум боя в лесу слышишь и ещё крики : 'Ура!'. Главное, всё спокойно, солнце светит, птички поют и вдруг : 'Ура, вперёд, за Родину, за Сталина!' И никого нет. Как в 'Неуловимых мстителях' - и тишина ... Но эту страшную историю Хохлу договорить не дали. -- Ваши документы! - перед нами стояли два милиционера и недобро поглядывали на нашу компанию. -- А в чём дело, братва? - Серёга, бывший мент, всё ещё не отвык, что он давно не в органах. -- Сейчас мы вам покажем братву, - очень строго пробасил здоровый старший лейтенант. -- Да, пожалуйста! - Хохол вытащил кучу документов, что он и гражданин России, и участник боевых действий в горячих точках, и бывший сотрудник МВД, и главный следопыт, чуть не всей страны. В довесок к этим бумагам он вытащил орденские книжки и ещё какие-то наградные документы. От обилия бумаг милиционеры явно заскучали.- Давай, давай, вяжи своего, ломай героя России! Я что-то никогда не слышал, что он герой России, но чего ни бывает за десять лет. Может, он, что и совершил героическое, просто не рассказывал. -- Да успокойтесь, граждане, всё в порядке, просто вы так громко кричали, что мы все взорвёмся, что бдительные товарищи вызвали нас, мало ли что, может, вы чеченские террористы. При словах про чеченских террористов, Хохол аж посинел: -- Да я ж два года с ними воевал, вы что? Милиционеры поняли, что лучше не спорить и, козырнув, удалились. Но Хохла уже было не удержать: -- Кто настучал? Кто тут меня за террориста принял? Выходи, покажись! Народ в вагоне как-то дружно стал собираться на выход, хотя, по-моему, не всем надо было выходить на этой остановке. Мы с Ириной переглянулись. Да, хорошо, что не арестовали, а то поди потом объясни почему я под женщину кошу. Или, чего доброго, в женскую тюрьму отправили бы. -- Надо скорее переодеться, я боюсь, - честно признался я. ГЛАВА 5. К нашей остановке мы подъехали почти в пустом вагоне. -- Ну, дальше как? - поинтересовался Хохол. -- Пойдём в лес, - определилась Ирина, - Сергею надо переодеться. Мы зашли в сосновый бор и устроились на старых брёвнах. Хохлов сбегал к ближайшей колонке и припёр канистру чистой воды. Переоделся я быстро, помыл голову и убрал макияж с лица. Снял юбку и все остальные женские причендалы. Переоделся в своё и вздохнул свободно. -- Может, перекусим? - предложил Серёга. -- Давайте быстро, надо ещё с машиной договориться, нечего расслабляться, - строго произнесла Ирина. -- А далеко ещё ехать? - подал я голос. -- Километров тридцать - тридцать пять. -- Ничего себе, - вздохнул Хохол, - кто ж это здесь поедет, тут же деревня какая-то. -- Я и говорю, давайте спешить. - Ирина отпустила Алмаза с поводка, и пёс сразу стал метить территорию. Вдруг он навострил уши и с громким лаем рванул в ближайшие кусты. -- Кто это там? - мы дружно повернули головы в том направлении. Но через некоторое время Алмаз выскочил из кустов, в зубах он держал чётки. -- Алмаз, мальчик мой хороший, иди ко мне, - позвала Ирина собаку. -- По-моему, я знаю, чей это предмет, - не выдержал я. -- И я, похоже, тоже, - Ира взяла из пасти собаки чётки и повертела их в руке.- Это называется, ушли с хвоста, - разочарованно произнесла она. -- А что, за нами следят? - Хохол опять зашевелил усами. -- Похоже, - мы с Ириной переглянулись. -- И кто этот храбрец? - сверкнув глазами, зашептал почему-то Серёга. -- Да есть тут один куратор, что б его, - выругался я. -- А что ему надо? - Хохлов подозрительно посмотрел в мою сторону. -- Долго рассказывать, - я махнул рукой, - да и не поверишь, если расскажу, это типа твоих призраков второй мировой. -- И тут? Ну и дела! - Хохол явно загрустил, было похоже, что он и вправду сталкивался с душами погибших солдат и все его байки были чистой правдой.- Ну, и что мы с ним будем делать? Ты для него этот маскарад устроил? - он кивнул на лифчик и воздушные шарики. -- Да, для него, доволен? - я стал злиться, сейчас займётся нравоучениями, но, к моему удивлению, Серёга всё воспринял спокойно и только с досадой процедил: -- Знал бы, что здесь потусторонние силы замешаны, ни за что не вписался бы в эту авантюру, - он закурил и стал собирать вещи. -- А я думал, ему не объяснить будет, - повернулся я к Ирине. -- Видишь, человека это тоже не обошло стороной. - Ира внимательно посмотрела на Хохлова. - Я вижу, вы человек, которому нет необходимости объяснять все эти чудеса, вы с ними уже сталкивались в жизни? -- Да, приходилось, - Серёга присел на пенёк и закурил ещё одну сигарету, - у меня дома в сарае костей человеческих - на треть кладбища хватит, если захоронить. Администрация помещения не даёт, денег на гробы и захоронение нет. Одни разговоры и благодарности, а у меня скоро крыша поедет, все они, кто у меня в сарае лежит, по ночам приходят и похоронить просят. Как, а? -- Тогда вы подходите в нашу компанию, - Ирина присела рядом с ним. -- Это что, вот у меня дружок есть, Олег, кстати, ваш, питерский, так он с домовым корешится.- Серёга, видно, решил отвлечься от грустной темы. - Этот домовой ему и его жене подарки носит, представляете? Он поэт, так этот Кузя (так Олег его зовёт) то ручки где-то ворует, то чернила. Там подтяжки или платки носовые - так это просто каждый день. Но денег не носит, как Олег ни просил. Принёс раз рубль советский всё, мол, отвяжись. А стоит им простудиться, он аптечный киоск обносит, нате, пожалуйста, лекарства, только не болейте. И что интересно, из дома - ничего! Бывает, спрячет какой-нибудь, так Олегу только стоит попросить, через минуту на стуле будет висеть. А свои трофеи он ему в карман рубашки засовывает. Олег чуть не каждый день их находит. -- Да, у каждого своя связь с потусторонним миром, - подвела итог Ирина. - У нас, похоже, посерьёзней, чем у вас и вашего друга. -- Ну, у друга, согласен, а у меня нет, у меня тоже опасно.- Сергей затоптал окурок, немного подумал и спросил. - Может, теперь толком объясните, что мы ищем и зачем? -- Давайте сначала до места доберёмся, а там я постараюсь объяснить цель нашей экспедиции. Все молча поднялись и, как бы, молча, согласились с предложением Ирины. То, что это были непростые чётки, я сразу заметил. Каждая чётка, обозначала какой-то знак. Я насчтитал тридцать три костяшки. Значение некоторых знаков объяснить было трудно, но такие, как череп и пентограма не вызывали вопросов. Я вопросительно взглянул на Ирину. -- Позже, Сергей, позже, я всё постараюсь объяснить. Давайте спешить, скоро вечер, мне бы не хотелось ночевать на полпути. Рядом с вокзалом стояло несколько легковых и одна грузовая машина. Легковушки кого-то встречали, а грузовик разгружался в привокзальном магазине. Я подошёл к водителю: -- У вас сегодня много работы? - водила бандитского вида, мужик, метра два ростом, презрительно оглядел меня с головы до ног. -- Артисты, что ли? - с ухмылкой произнёс он. -- Почему вы так решили? -- Да вон рожа-то вся в краске, грим, что ли? - проницательности этого деревенского Шумахера можно было позавидовать, но я сообразил, что говорить ему всего не нужно.- Да вот, после премьеры решили на природу выехать, знаете ли. -- Ну, а от меня чего надо? -- Нам надо на один хутор попасть, километров сорок отсюда, мы бы хорошо заплатили. Он помолчал минуту, стукнул по скату правого колеса сапогом, сплюнул и нехотя спросил: -- А сколько вас? -- Трое и собака. -- А денег сколько дашь? -- Сто баксов, устроит? Мужик выплюнул папиросу и мгновенно изменился в лице: -- Эй, козлы, живей разгружай, а то уеду сейчас, на хрен,- проорал он диким голосом, обращённым к грузчикам. Местные опойки с трясущимися руками кинулись просто бегом разгружать грузовик. Видимо, после разгрузки им была обещана выпивка и такой поворот событий их явно не устраивал. Минут через десять мы с Серёгой и Алмазом тряслись в кузове грузовика, а Ирина сидела в кабине и указывала дорогу. -- Не мог в бане всё толком объяснить, - заворчал Хохол, - всё темнишь, а ещё друг называешься армейский. Я не стал оправдываться, спорить. Конечно, не красиво получилось, да и Серому надо было выговориться, и я решил помолчать. К моему удивлению, он больше ничего не сказал, а промолчал всю дорогу. Водила оправдывал прозвище, полученное при знакомстве. Гнал он так, что мы с Хохлом несколько раз поменялись местами, а Алмаз, рыча, и, видимо, ругая Шумахера на своём собачьем языке, скользил от кабины к заднему борту и с нетерпением ждал конца поездки. Где-то через час эта сумасшедшая гонка закончилась, мы, совершенно разбитые, вывалились за борт. Алмаз сразу куда-то подозрительно пропал, а Ирина, расплатившись с водилой, подошла к нам. -- Живы? -- Вроде. -- Ну, тогда пошли быстрее, скоро солнце сядет, надо место для ночёвки подобрать. -- А долго идти? -- Судя по плану, километров пять. -- Тогда вперёд! - я первый вскочил на ноги и подхватил рюкзак. Идти пришлось лесом, И я, как мог, помогал Ирине. Для Серёги этот поход был обычным делом, и он шагал где-то впереди, постоянно справляясь: правильное ли направление мы выдерживаем? Алмаз только и бегал от него к нам. Похоже, эта прогулка, если не считать поездки на машине, была ему по душе. Переходя болото, мы умудрились там завязнуть, и если бы не Алмаз, наша экспедиция бы на этом и закончилась. Пёс поднял такой лай, когда мы плюхнулись в болото, и стал с таким остервенением грызть и пытаться бросить нам палки, что мы даже не успели позвать на помощь. Хохол вырос перед нашей лужей как из под земли. Благополучно выбравшись на сухое место, мы поняли, что пора где-то обсохнуть и отдохнуть. -- Я тут, вроде, какую-то избушку видел впереди, сейчас проверю, идите по направлению к той сосне, а я пойду на разведку, - бросил он и, улыбнувшись, добавил, - хотя с этим псом никакие ориентиры не нужны, он и так вас приведёт на место. Становилось холодно, и мы с удвоенной силой поспешили Серёге вслед. Избушка была маленькая, в роде баньки. А, может, это и была баня, главное - печка была. Хохлов уже где-то ломал дрова, треск стоял, как будто в лесу шла перестрелка. Минут через двадцать, печка уже топилась, и хотя дыма было много, наличие огня как-то обнадёживало. -- Я тут дот финский нашёл, а, может, и не финский, но дот точно, - Серёга был в своей стихии, - я, пожалуй, там и заночую, вам ведь надо раздеться и одежду просушить. Считая, что этот вопрос обсуждению не подлежит, он, взяв из рюкзака банку тушёнки и бутылку водки, исчез в дыму. Алмаз тоже в избушке не остался, но лёг с другой стороны при входе, где было больше воздуха. Ситуация становилась неловкой, надо было раздеваться, но не я, не она не спешили сделать первый шаг в стриптиз. Мы немного помолчали, и я предложил следующий вариант: повернуться друг к другу спинами и, разложив одежду на печке, сидеть и ждать, когда она высохнет. Правда у Ирины был ещё кожаный плащ, но он тоже промок, и кроме влаги и холода ничего не обещал. Сидеть, прижавшись спинами, было тоже нежарко, и, не договариваясь, мы как-то одновременно повернулись друг к другу лицом. Объятия тоже получились как-то сами по себе. Я уткнулся лицом в её волосы и перестал контролировать свои поступки. Сколько времени прошло, мы уже не ощущали, время потеряло привычную вязкость и скользило куда-то вперёд. Если бы мне сказали, что прошёл год, я бы не удивился. Стало гораздо теплее, и, разомлев от нежных объятий, мы оба уснули почти одновременно. Проснулся я от собачьего рычания. Алмаз наращивал амплитуду тембра, и было ощущение, что он кого-то чует. Одежда почти высохла и, накинув рубашку и натянув штаны, я выглянул в темень. -- Алмаз, взять, чужой, - скомандовал я, и пёс рванул в темноту. -- Что случилось? - Иринка тоже оделась и вышла на улицу. -- Не знаю, Алмаз кого-то чует. - Мы постояли немного и вернулись в избушку. -- Опять Логинов где-то рядом, я чувствую, - Ирина взяла в руки чётки, - он ещё и за ними охотится. -- А что это такое? В смысле, что они для него значат? -- Я только могу высказать предположение, а дать правильный ответ я пока не в состоянии, - начала Ирина этот, как мне показалось, трудный разговор.- Чётки- это как сильная молитва для христианина, или чтение мантр для буддиста. При правильном исполнении обряда, открываются многие закрытые для общего пользования окна и двери. Понимаешь, при правильном наборе костяшек и очень точном сочетании слов и звуков, можно раскрыть как временное, так межпланетное пространство. И не надо для этого иметь машину времени или космический корабль. Что-то вроде мобильного телефона: набрал номер, правильный код, и ты на связи с другим концом земли. Мало того, при наличии последних моделей телефонов, возникает ещё и видимость объекта. Как ты думаешь, если бы ты лет двести-триста тому назад со своим мобильником очутился перед нашими предками, за кого бы они тебя посчитали? -- За Бога, или инопланетянина, - попытался я представить себе ситуацию. -- Ну, про инопланетян тогда ещё, наверное, и не слышали. Но то, что ты не колдун, тебе бы пришлось объяснять инквизиторам, и в лучшем случае, тебя бы сожгли на костре. -- Да ведь верно, пойди, объясни моему прапрадеду устройство мобильника или интернет - пустой номер. -- Но все эти вещи всегда находились среди людей. Вспомни легенды и сказки про наливное яблочко, которое катается по блюдечку и показывает то, что просит его обладатель. Просто человечество постепенно движется к Божественному началу, и Всевышний открывает ему свои секреты. И вся наша новейшая техника являет собой макеты простых вещей обихода, которыми пользуются более развитые личности высшего порядка. Идёт процесс обучения. -- Ну, вот, и ты заговорила как Логинов, - попытался пошутить я, но улыбки на лице Ирины я не заметил. -- А что Логинов? Я, конечно, не присутствовала при вашем разговоре, но примерно представляю, что человек его уровня мог тебе объяснить. Вопрос в другом, многие, казалось бы, элементарные истины, можно перевернуть и подать по-своему. И вообще, слово, если уметь им правильно пользоваться, наиболее сильное во всей вселенной оружие и одновременно фактор спасения. -- Слово? Никогда бы не подумал, подумаешь, набор звуков - не более. -- Любой звук - это звено кода и при правильном наборе звеньев в цепи, происходит реакция, т.е. энергия. А энергия и являет собой основу вселенной. Слышал, наверное, фразу: ' В начале было слово...' -- Слышать-то слышал, но значения не придавал, - мне было немного стыдно за себя. Вот ведь, моя ровесница, а учит меня тем вещам, от которых я в своё время или отвернулся или пропустил мимо ушей. Ирина, чувствовалось, поняла моё состояние и продолжала уже немного в другом, более мягком тоне: -- Логинов при замыкании цепи, находясь, как бы, в медитационном состоянии, может перемещаться и во времени, и в пространстве. -- А при чём здесь медитация? -- Медитация или транс являет собой необходимое для этого состояние души. Она, как бы, теряет связь со своим телом. Хотя, вернее будет сказать, получает свободу и независимость. -- А зачем? Без тела как-то неуютно. -- Просто ты так привык, в тело - это как одежда или обувь для души и одновременно необходимый учебник для познания. Ты же сам много раз обращал внимание на ботинки, когда они новые - они немного жмут, потом приобретают форму, удобную тебе, служат и оберегают твои ноги, помогают преодолевать различные расстояния, но время приходит, и они изнашиваются, вот уже и ноги промочил, а ещё хуже - мозоль натёр, скинул обувь и побежал босиком. Правда и тут всё зависит от дороги, по которой бежишь, хорошо, если травка мягкая или речной песок, а если камни? Опять ботинки нужны, иначе ноги поранишь. Вот так и душа: бежит, бежит, то по травке, то по камням, меняя на ходу ботинки, пока не достигнет цели. -- А цель - это, конечно же, истина? -- Во всяком случае, об этом написано в Библии. -- Я, правда, не очень дотошно изучал Библию, но этого не читал. -- Значит, время не пришло, чтобы тебе это открылось. -- А как же всё-таки Логинов? Зачем ему наш мир? Сидел бы в своём, или я, действительно, его подопечный? -- Ты когда-нибудь слышал про энергетических людей? -- Да, ты знаешь, был у меня друг, музыкант, он что-то мне рассказывал, но я уже плохо помню. -- В основном, энергетические люди находятся на Тибете. Это, как правило, буддийские монахи. Так вот, они тоже могут спокойно путешествовать во времени и пространстве, так как достигли особой стадии совершенства. Но эти люди - люди нашего мира, они просто очень близко подошли ко многим ответам на вопросы и продолжают совершенствоваться здесь. Ну, как одарённые дети, которые заканчивают обычный курс начальной школы за один учебный год. Слышал же о таких? -- Слышал, ему десять лет, а он уже восьмой класс заканчивает. -- Вот это типа этого. Ну вот, сидят они там себе на Тибете и могут хоть в настоящее, хоть в прошлое, хоть в будущее время попасть, заметь, форма времени состоит из трёх величин. Помнишь, я тебе говорила? -- Помню. Три - очень важная цифра. -- Да, но влиять на процесс, происходящий на земле, они никогда не станут. -- Почему? Например, сгонял в будущее, узнал, как там всё сложится, вернулся и не натворил ошибок или исправил что-нибудь. -- Ты рассуждаешь как Логинов. Вот почему он нас и преследует. Понимаешь, энергетические люди, как я уже сказала, дошли до своего совершенства, и им открылись определённые истины, пока, правда, не абсолютные, иначе их путь земной бы закончился. А, обладая таким багажом знаний, становится, очевидно, что лазить в будущее или прошлое и пытаться что-то изменить - бессмысленно. Можно, конечно, наделать дел, но добиться желаемого, всё равно не получится. Не с нашим и даже не с их умом. Развести ситуацию, прописанную, в общем, и индивидуальном сценарии, невозможно. -- Это надо, чтобы мозг работал на сто процентов? -- Ты начинаешь понимать ситуацию, - улыбнулась Ирина. -- А Логинов пытается? -- Да, по всей видимости, хочет попробовать. Его душит гордыня, этот рубеж ему не перейти никогда, я имею в виду ближайшее время. Когда-нибудь он всё-таки к этому подойдёт, но, по-моему, это будет нескоро. -- А как он вообще попал в параллельный мир, если ему ещё здесь сидеть и сидеть? -- Не знаю, каким образом он очутился на следующей ступени, наверное, где-то опять проскочил. Мама говорила, что он очень скользкий тип. Он не куратор, как он тебе представлялся. Моя мама - да! Она была чем-то вроде куратора, но не с такими функциями и полномочиями, как рассказывал тебе Логинов. У неё была определённая задача, которую она могла решить только здесь. -- На второй год оставили? -- Не совсем, но близко. -- Что, в предыдущей жизни, она её не решила? -- О, Серёжа, мы уже добрались до риенкарнации? -- А зачем смеяться? - я надулся и закурил. Не то, чтобы я обиделся, просто было неловко: какой же я всё-таки неуч! И ничего не попишешь. -- Не обижайся, иди сюда, я тебя поцелую, мой милый, - проговорила она, и я моментально растаял. Много ли мне, оказывается, надо? -- А как же эти штуки и наша православная церковь? -- Опять же, всё познаётся в сравнении. Смотри сколько отличий в христианстве и мусульманстве, хотя основной принцип общий - Бог един. Заповеди, опять же, мало чем отличаются, но в зависимости от срока и места мы наблюдаем разные учения. Я уже говорила на эту тему. Нельзя все души изучать по одной программе, просто необходимы различные виды. И потом, мы не знаем с тобой, но может моя или твоя душа в прошлой жизни уже были на католической или иудейской парте. Нужно, видимо, пройти все классы. Но, опять же, это моё предположение. И не исключено, что те вопросы, которые мы поднимаем, это вопросы из нашей школьной программы. А как говорится: любопытной Варваре... -- А ты не боишься? -- Иногда очень боюсь, - призналась она, - буду выходить за рамки дозволенного, останусь, как мама на второй год решать нерешённые задачи. -- А мама решила? -- Не знаю, но я чувствую, что она где-то рядом и поможет, если что. -- Поэтому Логинов и пытался меня сбагрить? -- Наверное, мамы нет, я одна, и помочь ей не могу. -- В чём помочь? -- Исправить ошибку и, наконец, решить задачу. -- Какую ещё ошибку? -- Появление Логинова на нашей земле - это её промах. -- Вот значит как! -- Да, Серёжа, милый мой Серёжа, разговорил ты меня до конца, - она улыбнулась и закрыла глаза. -- Да я и не хотел, могла бы и не рассказывать... -- Да нет уж, теперь придётся, мы зашли слишком далеко. Логинов, а это совсем не Логинов, а назовём его душа Х, был знаком с моей мамой ещё в прошлой жизни. Они случайно, а может и не случайно, встретились в определённом месте. Чтобы не заморочить тебе окончательно голову, назовём это место чистилище. Это другое место, но для твоей же безопасности, тебе лучше этого не знать. Мама закончила земное мытарство, а он ещё нет. Ему предстояло ещё неизвестно сколько раз рождаться на земле. Я говорила про его главную проблему - гордыня. Мама переходила в следующую степень развития, а он ожидал своего очередного рождения здесь. Как ему удалось уговорить её помочь перескочить с ней, я не знаю, но каким-то образом она содействовала его обману. А поскольку место за партой было занято, Логинов стал бесконтрольной душой: ни там, ни здесь. Очень удобно - нулевая фаза. Но это место для определённых душ, а он таковой, естественно, не был. На него обратили внимание, как с положительного, так и с отрицательного отдела. Нулевой класс- довольно ровный отдел, и функции у него скорее примирительные. Ну, вспомни график системы координат: плюс направо, минус налево, а посредине - ноль. Он заметался в нулевом, и на всякий случай решил пробить окно на землю, чтобы было куда отступить или отсидеться в случае неприятностей. И вот это окно он умудрился открыть на этом финском хуторе. -- А как же он в теле-то ходит? -- Хороший вопрос. Я точно сказать не могу, могу только предположить, и то это не моё, а мамино предположение. В момент, когда душа отходит от тела, ну, проще говоря, человек умирает, за этим очень внимательно наблюдают со всех отделов. А человеческое тело какое-то время, после того как душа освободилась, продолжает выполнять функции остаточного явления. Ну, выключил ты электроплитку, она же не сразу остыла? Тепло-то ещё держит? Так и здесь. Но тут так точно надо определить момент пустого, ещё функционирующего тела, чтобы не промахнуться, что ещё не каждая душа и сумеет. Добавим к этому возраст и состояние тела, причину выключения и ещё много разных факторов, подходящих для переселения, а правильнее сказать, внедрения чужой души. Ну, так вот, если все параметры подходят, и тело, скажем, отключается от души по зову сверху, и в физическом состоянии вполне пригодно для жизнедеятельности, осталось только поймать момент и внедриться. -- А как же он обратно в тот мир, ну, в нулевой сектор попадает? Тело бросает, где попало? -- Ну, я же не даром объясняла про энергетических людей на Тибете. Они, когда входят в медитацию, тело остаётся на месте, а душа отправляется, куда ей надо. Медитация сохраняет все жизненно важные функции. Для этого и чётки. -- Значит, он теперь обратно в нулевой отдел не попадёт? -- Попасть-то попадёт, но тело потеряет. А найти другое, как ты сам понимаешь, нелегко. -- А окно? --Вот через окно он и уходит. -- А если мы его закроем? -- Мы исправим мамину ошибку. По-моему, она очень этого ждёт. -- А что, у неё не получилось закрыть? -- Она хотела не только закрыть, но и Логинова вернуть на место. Но не успела. -- А она, что же, в чужом теле ходила? -- Нет, её просто в наказание оставили, как мы это говорим, на второй год. -- То есть, она родилась нормально, со своим телом? -- Да. -- А почему же она всё помнит и владеет, я бы сказал, современными технологиями, или, по другому сказать, возможностями? -- Ну, она же уже прошла этот класс и закончила его с отличием, если бы не ошибка. А ошибку ей разрешили исправить. И потом, мы с тобой в момент рождения, а головка у ребёнка очень мягкая, получаем сильное давление на кору головного мозга и впадаем в амнезию, т.е. забываем предыдущие навыки, что было с нами в той жизни, но на подсознательном уровне они остаются, и в течение всей жизни мы их вспоминаем и восстанавливаем. -- Очень сложно, у меня аж голова заболела. -- Ну, это скорее от дыма, - Ирина открыла дверь, - а вот и Алмаз. Где бегал, хороший мой? Алмаз, весь мокрый и взъерошенный, завилял хвостом и прижался к её ногам. - Жалко, не могу с ним телепатически общаться, сейчас он нам бы всё рассказал. -- А мама? -- Мама могла, - Ирина загрустила. ГЛАВА 6. Расцвело. Птицы раскричались как сумасшедшие. Было прохладно и свежо. -- Чаю бы горячего, или кофе, - размечтался я. -- Так в чём же дело? Давай костёр, разведём, это так романтично, и, по-моему, у господина Хохлова я в рюкзаке котелок видела, - предложила Ирина довольно простой вариант, чтоб согреться. -- Господа в Париже, - подражая Шарикову, я стал ломать сухой хворост, - а Хохлов, скорее, товарищ. Выдул вчера, наверное, всю бутылку, а сейчас страдает, пойду, поищу его блиндаж. -- Не блиндаж, а дот. Только, Серёжа, возьми с собой Алмаза. -- Ну, хочешь, пойду с тобой. -- Очень хочу, сейчас разожгу костёр, побольше дров положим и пошли. Трава и ветки деревьев были мокрые, то ли ночью шёл дождь, то ли это была обильная роса. Любое прикосновение было подобно холодному душу. Костёр, на удивление, разгорелся быстро, и, подкинув побольше еловых лап, мы пошли искать Сергея. -- А всё-таки, почему Логинов ко мне пристал, никак не пойму, он мне что-то про избранность грузил, можешь объяснить: зачем? -- Тебе бы, Серёженька, следователем работать, а не грузчиком, - заулыбалась Ирина. - Совсем расколоть решил? -- А, может, я в прошлой жизни был Шерлок Холмс? -- Тогда уж скорее доктор Ватсон. -- Это почему же? -- Холмс, как известно, всё объяснял, а вот Ватсон - спрашивал. -- Я совершенно не обижаюсь, и готов быть хоть миссис Хадсон, лишь бы рядом с тобой. Кстати, эту роль я уже играл, если помнишь. -- Помню, и очень удачно, даже милиционеры не догадались. -- Это принимать как комплимент? -- Конечно, любимый, - у меня от этих слов пробежали мурашки. -- Неужели любимый? -- Не можешь без вопросов - принимай, как есть, - она обняла меня за шею и поцеловала. -- Так всё-таки, как же с Логиновым? -- Хорошо, сдаюсь, ты, безусловно, не простой человек, и то, что ты застрял в своём росте - это очевидно. Но он не занимается твоей опекой, как ты уже понял. Для этого есть ангелы и другие серьёзные друзья. Уровень не тот, понимаешь? Логинов - это обыкновенный авантюрист и жулик, обладающий более совершенными способностями, чем мы, живущие здесь и сейчас. Но пойми, это не его заслуга. Вот если бы тебя сейчас отправили учиться в первый класс, ты бы тоже был умнее всех своих одноклассников с таким большим жизненным опытом и полученными знаниями, которые малышам ещё постигать и постигать. Так и он. У него наработки из прошлых жизней, и амнезии у него не было, он же влез в чужое тело. -- Опасный противник, - я даже не знал, чем его можно было прижать. -- Да, фрукт непростой, и гипноз знает в совершенстве, и медитирует сильно, ещё и в чужие мысли проникает. Помнишь, КУ? -- А, 'Кин-дза-дза'? -- Вот-вот, но там, в следующем состоянии, этим владеет каждый, как у нас сложением и вычитанием. Попробуй сейчас с совершенно безграмотным человеком деньги посчитать, ты для него подобие Бога будешь. Так же и таблица умножения. Привыкли мы просто, а для кого-то - это чудо. Так и телепатия: для кого-то ерунда, ну помогает иногда, ну и что? Ты же не считаешь с утра до ночи? Пользуешься этим, когда необходимо? Так и они не видят в этом ничего удивительного. Надо - прочитали мысли. Только там с открытыми мыслями, как у нас здесь, не ходят. А он, Логинов, ещё и в прошлое заглянул, и в настоящее, для своей же безопасности. Вычислил, кто ему помешать может, и пытается или устранить, или приручить. Но мы же с тобой говорили, что это всё бессмысленно : книгу судеб не перепишешь. Путаницу устроить можно, но потом её всё равно устранят, и всё будет по-прежнему. -- А он не понимает? Тогда беру свои слова назад. Ещё вопрос: почему тогда только сейчас? Где же ты раньше была? -- Ждала своего часа. -- Ну и дела, нам по сорок лет! Что, раньше было нельзя? -- Выходит, нельзя, не готовы мы были, видимо, создать союз. -- А двадцать пять лет назад, что, было бы по-другому? -- Безусловно. Вспомни себя молоденького и сравни с теперешним, неужели разницы нет? -- Нет, ну, конечно, двадцать лет тому назад я был дураком, это точно, и если бы встретились, я бы, наверное, всё испортил. -- Вот видишь, а здесь вопрос серьёзный, ошибки быть не может. Зачем же есть зелёное яблоко, отравиться можно, плод должен созреть. И, потом, не забывай про временной фактор. Там, наверху, время другое: там минута, здесь годы. -- Почему? -- Потому что там - вечность. И если там приняли решение, здесь моментально не произойдёт, спешка здесь не подходит. Если это поймёшь, жить станет интереснее. -- Что же тут интересного? Сидеть и ждать? -- Терпение и умение ждать - очень важная задача, поставленная перед человеком, и если ты её быстрее решишь для себя и научишься без нервотрёпки ждать и терпеть - считай, ты близок к выпускным экзаменам. Не забывай, постоянно повторяй себе: я учусь в школе, я должен это знать и уметь, тогда избежишь многих ошибок. -- Так что же, этот Логинов не врал, что нас на кого-то учат и готовят? -- Нет, как раз это он не соврал, это всё большой учебный процесс. Было бы странно затевать такое большое дело, не определив конечный результат. -- Значит, конец всё-таки есть? -- Нет, вселенная бесконечна, не лови меня на слове. Конечный результат, я имела в виду, какого-то этапа. А всё, безусловно, не имеет конца и постоянно растёт. Конец - это обозначение какого-либо отрезка времени или материи. Хотя и то, и другое тоже бесконечно. Я бы сказала конец - это единица измерения. -- Как же мне интересно с тобой разговаривать! -- Мне тоже. Но, кажется, мы заблудились. Алмаз, где Хохлов? Ищи! Пёс забегал кругами и рванул куда-то влево. Через несколько минут мы услышали радостный лай. Почти бегом мы выскочили на поляну. Посреди неё стоял железный дот, а перед ним стоял Хохол с бессмысленным выражением глаз и нервно собирал вещи в рюкзак. -- Серёга, что с тобой? - мы подбежали к нему. Алмаз весело махал хвостом, как будто говорил: ' Всё в порядке, вот он, нашёл'. -- Мне надо домой, мне надо домой, - повторял Хохол, не глядя нам в глаза, - приходили солдаты, они зовут меня домой, чтобы я их похоронил. Мне надо домой, - это было похоже на заевшую пластинку. Больше от Хохлова ничего нельзя было добиться. -- Оставь его, он под гипнозом, - сразу определила Ира. -- А разгипнотизировать нельзя? -- А ты умеешь? -- Нет. -- Я тоже. Хохол в таком же бредовом состоянии собрал рюкзак и, повторяя про себя: мне надо домой, мне надо домой, пошёл к дороге. -- Что же делать, а? Он не доберётся. -- Доберётся, Логинов поставил код на возвращение, как только он окажется дома, он очнётся, но ничего помнить не будет. -- А если он и нас попытается закодировать? -- У нас есть Алмаз, он гипнозу не поддаётся, и Логинова к нам близко не подпустит. Но на всякий случай запомни: если всё-таки каким-то образом мы столкнёмся с ним лицом к лицу, не смотри ему в глаза, держи меня за руку, не слушай его, а читай молитву 'Отче наш'. Знаешь эту молитву? -- Знаю. -- Молодец. Запомнил? -- Да. -- Ириша, так где же этот хутор? -- Сейчас посмотрю. Она развернула план, долго что-то рассматривала и сопоставляла, а потом обрадовала, - а, знаешь, мы почти пришли, тут за этой поляной немного лесом пройти, перейти ручей, подняться в гору - и пришли. Мы заспешили к конечной цели. Минут через тридцать, мы оказались у почти развалившейся от времени хаты, хотя, судя по фундаменту, это была не хата. Рядом, шагах в десяти, стояли какие-то полуразвалившиеся строения, может хлев, а может, баня. А почти у леса из земли торчал полусгнивший сруб колодца. -- Вот он, - Ирина спрятала план в карман и позвала Алмаза. - Иди сюда, Алмаз, рядом! Мы осторожно подошли к колодцу. Воды в нём не было, но и дна тоже. Зияла какая-то чёрная пустота. Я поднял камень и бросил в колодец. -- Что ты, осторожно, этого делать не стоит, - Ирина схватила меня за руку. -- Я хотел глубину измерить, - попытался я оправдать своё довольно необдуманное поведение. -- Серёжа, мы находимся в недоступной нашему понятию зоне. Как и почему здесь что-либо происходит - мы не знаем. Давай не будем делать резких движений и осмотримся. Мы обошли колодец вокруг, но всё оставалось по-прежнему. -- Мама, мамочка, если бы ты могла подсказать, что нам делать, - просто взмолилась Ира. И вдруг где-то над срубом образовалось свечение, похожее на обрезанный луч прожектора. Сначала свет был ослепительно-ярким, но постепенно стал ослабевать. Образовалось что-то вроде экрана, а на экране появилась Клавдия Ивановна. Она была в чёрном свитере, типа водолазки и выглядела значительно моложе, чем в момент нашего знакомства. Я даже не узнал её сперва, ей было лет сорок, не больше. -- Ну, вот вы и вместе, половина сделана, - проговорила она мягким, ровным голосом, - я очень рада, дети мои, живите вместе и не расставайтесь никогда, вы нужны друг другу. Вы - одно целое, правда, не хватает ещё одной единицы, но, Ирочка, я надеюсь, что начало рождения новой жизни осуществилось. -- Не знаю, мама, мы только вчера... -- Можешь е продолжать. Я уже говорила Сергею, что всё будет хорошо. Я хочу ещё сказать, как... , - она опять не успела закончить фразу. -- Сгинь, пропади, старая сволочь, - из кустов выскочил Логинов. - Пошли вон отсюда, близко к колодцу не подходите! Он шёл прямо на нас и смотрел мне в глаза. Я резко отвернулся, взял за руку Ирину и зашептал молитву: 'Отче наш'. Алмаз замер и приготовился к прыжку. Когда до нас оставалось шагов пять, Логинов вытянул руку и властно потребовал: -- Чётки, отдайте чётки! -- Алмаз, взять!- скомандовала Ира. Пёс стрелой полетел на 'куратора'. Они сцепились в страшном поединке. -- Бросай, бросай чётки в колодец, - услышали мы призыв Клавдии Ивановны. Ирина выхватила из кармана куртки чётки и бросила их в бездну. -- Не-е-е-т!!!- раздался протяжный крик Логинова. Но было уже поздно. Из колодца ударил яркий свет, своим свечением он перекрыл луч Клавдии Ивановны. -- Прощайте, дети, - только и успели мы услышать последние её слова. Постепенно луч света стал тускнеть, и через мгновение пропал совсем. Логинов лежал на спине с открытыми глазами. Алмаз стоял над ним с непонимающей мордой. Логинов не дышал. -- Чего это он, умер? - потрогал я его пульс. -- Ушёл, успел, мама же говорила, что это очень скользкий человек. Он ушёл в свой нулевой цикл. По-моему, его уже там ждут с нетерпением. Мы обнялись и молча пошли к дороге. Путь до дома был неблизкий. Алмаз нарезал круги вокруг нас и махал хвостом. Мы втроём выполнили задачу Клавдии Ивановны. А, может быть, уже и не втроём?... ( 8 мая, 2005 года. С-Петербург) Мельничный Ручей.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"