Аннотация: Это четвёртая и заключительная часть первой книги романа "Последний шанс".
Ольга и Олег сидели вечером на кухне. Постепенно жизнь этих похожих до удивления людей набирала положительные очки в их нелёгкой нравственной дороге. Процесс духовного обновления, философская точка зрения на окружающий мир и изменение угла подъёма, внесли в их внутренний семейный мир значительные изменения. Перемена места жительства, новая работа, новые друзья, разрешение финансового вопроса, дали возможность более спокойно и рассудительно, совершено отбросив эмоциональные всплески, смотреть на природу и развитие сценарного жизненного плана не только своей судьбы, но и окружающих людей. Белых стал понимать, что кто-то сверху постоянно подкидывает довольно непростые задачи, решение которых , в конечном счёте, даёт продвижение вперёд, без которого наше земное пребывание не имеет смысла. Постоянно попадая в одинаковые ситуации, Олег чувствовал, что что-то необходимо менять и понимал на подсознательном уровне, что если при решении очередного знакомого вопроса, он пойдёт по старому, отработанному сценарию, финал будет очевиден: опять безденежье, опять конфликт на работе, опять нестабильное положение. А теперь, в этой новой жизни от него уже зависело благосостояние не только его семьи, но ещё и людей, окружавших его. Смирив по возможности гордыню и глубоко закопав свои старые привычки, Олег стал решать навалившиеся проблемы мирными способами: где промолчать, где уступить, а, главное, в душе не держать ненависти как раньше. Пошли деньги, появилась работа. Неожиданно на голову Белых посыпались предложения и заказы на творчество. Олег, как мы уже рассказывали, писал стихи. Но в последнее время он перешёл на прозу. Написав роман и отправив его по редакциям, он, к своему удивлению, получил приглашение к сотрудничеству, и дело пошло. Появились деньги, появилась любимая работа. Помимо этого, появилось несколько предложений на довольно хорошо оплачиваемую работу с руководящим статусом. Ольга с удовольствием работала в санатории, но и ей из редакции поступили предложения по её профилю. Семья Белых, наконец-то почувствовала твёрдую почву под ногами и, вспоминая вечерами за чашкой чая шансовский культурный мир, искренне поражалась: неужели это было с нами?
А тем временем, Николаев Николай Николаевич, Коля в кубе, сидел как всегда в своём кабинете и пытался сыграть "Полёт шмеля" на своём любимом баяне. Жена Николаича недолго держала фасон, и когда старый ловелас распустил слух, что к новым зубам и молодая жена не помешает, рысью примчалась в его скромное жилище и объявила: "Всё, пожили врозь, я была не права, я вернулась."
Коля в кубе, конечно, повыпендривался для вида:
-- да я уже тут как-то и привык один.
Но выпитая на мировую бутылка хорошего вина сделала своё дело, и семья воссоединилась.
Продолжая работать аккомпаниатором за чисто символическую плату, он ходил на работу скорее не ради денег, а для продолжения своей на первый взгляд неказистой, но по большому счёту, очень счастливой жизни. Поступив после школы в какое-то сельскохозяйственное училище и не выйдя во время на работу, в тяжёлое послевоенное время, он загремел на пять лет в тюрьму, не успев толком определиться в этой нелёгкой жизни советского колхозника. Но уроки игры на баяне, которые суровыми методами вколачивал в него отец, не прошли даром. И в тюрьме, из которой его выперли по амнистии, и потом, в армии, он, благодаря своим музыкальным способностям и прирождённому таланту, нашёл для себя ту отдушину и расположение вышестоящего начальства и сослуживцев, благодаря которой он выжил. Баян стал для Николаева самым надёжным другом, который не продаст не подставит, который есть не просит, но и голоду умереть не даст. Вот так, проходя жизненные дороги, которых за семьдесят лет ему пришлось истоптать немало, он никогда не оставлял своего друга, этот волшебный инструмент, здорово характеризующий сущность своего владельца - верного друга, Колю в кубе.
Доиграв последнюю ноту, Николаевич с грустью достал пачку "Новость" - сигарет, к которым его приучил Белых. Николаев скучал по своему молодому другу, с которым, несмотря на разницу в возрасте, ему было легко и как-то спокойно. Олег никогда не позволял себе той фамильярности, которую разрешали себе Фучик и Равиль.
После отъезда Ольги и Олега старик загрустил всерьёз. Эта пара вызывала у него не только хорошее настроение, но и как-то необъяснимо прибавляла оптимизма в его одинокой жизни.
-- Есть кто? - прервал его уединение знакомый голос Хохлова.
-- Да. Серёженька, ну, наконец-то. А то, не моё дело, но тебя потеряли. Тут такие дела, я, конечно, старый дурак, но видит Бог, я в церкви - не вру.
На удивление старик не вставил своё любимое матерное слово. Хохол не матерился как обычно и Коле стало как-то неловко переходить на нецензурщину. Они помолчали, и от неловкости пожали руки. Чувствовалось, что и одному, и другому есть чем поделиться, но как начать - не знал ни один, ни другой. Выкурив по пол сигареты, они заговорили одновременно, перебивая друг друга. У каждого накопилось приличное количество новостей и желание удивить и заинтриговать собеседника, выплеснулось наружу, как вода из закипевшего радиатора.
-- Зухре-то нашей, видать посидеть придётся, - первым успел обрадовать Хохла Николаевич.
-- Что, раскрутили, наконец-то?
-- Да, её с работы сняли и она уже под следствием.
-- Да она уже года четыре, никак, всё под следствием.
-- Но в этот раз верняк, я тебе как старый зек говорю, - Николаевич сделал большую затяжку и вставил своё неизменное, - я не курю, ты же знаешь, но чтобы мужиком пахло. Это меня к этим сигаретам Олеженька приучил. Как он там? Ты же вроде в Питере пропадал, не виделись??
-- Виделись, ещё как виделись, - Серёга достал новую сигарету, - у них там всё путём. Евгеньевич пишет прозу, скоро книга выйдет. Дом у них зашибись, работа интересная и денежная, а собака... Ты, Николаич, таких собак ещё не видел, хоть и седьмой десяток ломаешь. Волкодав. Умный, как человек и попробуй сунься - вмиг голову откусит. Олег машину купил, Волгу, подержанная, конечно, но работает, как часы. Я уезжал, а он поехал в нотариальную контору оформлять.
-- А прописка? - Николаев от этих новостей потянулся за третьей сигаретой.
-- Что прописка? - не понял Хохлов.
-- Прописка у них питерская?
-- А как же? Они же дом купили. Олег потому и машину взял, что теперь на учёт ставить в Шансы ехать не надо, а по месту жительства. Всё законно, они уже не шансовские жители, всё.
-- Так вы там всё это время новоселье праздновали?
Хохол, конечно же, не собирался рассказывать старику о своих похождениях и наврал очень красиво, как они две недели гудели в лучших питерских ресторанах, как Белых познакомил его с Эдитой Пьехой и Эдуардом Хилем. Учитывая возраст и пристрастие Коли в кубе, врать про знакомство, например, с Иванушками интернейшел не имело смысла. Старик только таращил глаза и охал, а когда Хохол набрехал про то, как муслим Магомаев лично для него пел "Свадьбу" - любимую песню главного музыканта на Шансовских свадьбах, Николаич предложил сбегать за портвейном, потому как сомневаться в обширных связях Белых было бы глупо. Но и воспринимать такие новости насухую было для Николаева опасно для сердца. Он лишь опасливо поинтересовался у Степаныча:
-- А разве Магомаев живёт в Питере?
Но Хохла понесло и, не моргнув глазом, он немедленно поведал вконец обалдевшему лабуху:
-- Да Олег ему песню написал, они теперь вместе творят. Муслим теперь для Евгенича, что раньше Равиль.
Последний довод добил старика, и он рванул за вином.
Неожиданно в РДК появился Фучик, неся здоровенный задник на сцену.
-- Добрый вечер, Сергей Степанович, - как всегда вежливо произнёс художник.
-- Здравствуйте, Владимир Станиславович, - в тон ему ответил Хохол, и они торжественно-официально пожали друг-другу руки.
Хохол не любил Фучика, о особенно после его фокусов в отношении Олега и Ольги. Он старался избегать этого скользкого человека. На Степаныча повеяло чем-то негативным и знакомым. Да, вот так же примерно он чувствовал себя тогда в подвале больницы Мечникова в обществе Боруха и Шварцмана. Необъяснимое состояние запачкаться, находясь в близком контакте, не отпускало.
-- Как Ваши успехи? - галантно поинтересовался Вова. Он источал верх интеллигентности. Можно было подумать, что он воспитывался не в советской сельской школе, а как минимум, в пажеском корпусе позапрошлого века.
-- Вашими молитвами, - в тон ему ответил Хохлов.
-- А куда это умчался этот вечный баянист?
Фучик не любил Николаева. Когда-то во времена советской власти, когда Коля в кубе был директором РДК, он уволил за пьянку отца Вовы, тоже талантливого музыканта. Но вины старика в этом не было. В те времена вопросы кадров решали наверху, и Николаева просто поставили перед фактом: или Фучик, или ты. Потрёпанный жизнью музыкант, неожиданно ставший во главе РДК, просто испугался, но сын не забыл этого и время от времени мстил старику, хоть отца уже давно не было в живых.
-- Да за бутылкой. Выпьешь с нами за мой приезд?
-- Портвейну?
-- Да.
-- Пренеприменно.
Вскоре появился Коля в кубе, держа в руках полиэтиленовый пакет, где явно прорисовывались две бутылки.
-- Володя, наше почтение, - он натянуто поздоровался с Фучиком.
-- Куда пойдём? - поинтересовался Степаныч.
-- Конечно, ко мне в мастерскую, - галантно развёл руками художник, - если только этот пережиток социализма не будет нести ахинею после первого стакана.
Николаич растеряно заулыбался и заранее начал извиняться :
-- Не обращай внимания, Володя, что со старого дурня взять?
Поскольку застолье намечалось на его территории, Фучик уже полукомандным голосом шикнул на старика, и обратясь к Степанычу, поинтересовался:
-- Расскажешь, как Питер?
В его вопросе явно проскальзывало: "Ну, как там они? Не собираются разбегаться?
-- Расскажу, Володя, конечно, - пристально посмотрев в глаза художнику, Степаныч, якобы дружески улыбнулся и пошёл вперёд всех в мастерскую.
Быстро разлив первую бутылку и произнеся дежурный тост: "С праздником", Фучик выпил и с нетерпением приготовился слушать Хохлова. Но Сергей вдруг завёл непонятный разговор о вокально - инструментальном ансамбле, который после отъезда Олега развалился окончательно. Не совсем понимая при чём тут ансамбль, Фучик обалдело вытаращился на Хохлова:
-- Да ты про Питер-то расскажешь или нет?
-- Расскажу, подожди, я тут, понимаешь, друга привёз, отличный пианист из Питера. Консерваторию закончил. Давайте его на работу возьмём в РДК.
Конечно, трудоустройство Кирейчикова ни в коей мере не зависело ни от Фучика, ни от Николаича, но лишня поддержка при разговоре с Мордвиновым и Бузыкиной не помешала бы. И он залился соловьём, какой талантливый музыкант Коля и как расцветёт шансовская культура с приходом такого мастера фортепианного класса. Николаев то ли по простоте своей душевной, то ли первый стакан сделал своё дело, ни с того ни с сего ляпнул, не подумав:
-- Да, конечно, надо брать, а то после отъезда Олега и Ольги наша культура понесла непоправимую утрату.
Вова чуть не взорвался, но вовремя сдержался. Он вынул из кармана сто рублей и, сунув Николаеву в руку, отправил того ещё за тремя бутылками. Он очень хотел поподробнее расспросить Сергея о семействе Белых. Но вместо этого Фучик услышал в ответ непонятную историю о поисковиках Питера и массу совершенно неинтересной ему информации о каких-то совместных экспедициях и поисковых работах. Ни о каких встречах с Олегом и Ольгой речи не было, и выяснилось, что он даже не знает, где они живут. После их отъезда, он с ними не виделся и даже не созванивался. Тут же сообразив, что наивный Николаич может проговориться, Хохол сослался на нехватку сигарет и рванул в магазин, чтобы перехватить и предупредить старика. Фучик остался один. Неясное чувство раздражения и злости переполняло его воспалённое воображение. В памяти пронеслись последние месяцы пребывания семьи Белых в Шансах и его затрясло опять, как будто только что Олег сообщил ему о своих отношениях с Ольгой. Фучик стал закипать и строить планы мести, хотя как их осуществить - он ещё не знал.
Минут через пять пришёл старый баянист и, вручив Вове три бутылки, сообщил, что Хохлова встретил Мордвинов и они ушли с ним в Белый дом, а ему нужно срочно зайти за женой в магазин. Он откланялся и удалился.
Владимир Станиславович остался один. Один на один с тремя полными бутылками и большим мешком злости. Злости и ненависти. Больше никто в этот вечер не составил ему компании, но по дороге домой, как снег на голову, ему свалилась Ира Веселуха. Это была неопределённого возраста особа, с большим чувством, как ей казалось, самостоятельности и привлекательности. Когда-то лет шесть назад, во времена приезда в Шансы ансамбля "Братьев Жемчужных", для поддержки авторитета Белых, она занимала должность директора РДК, но развратный, даже для Шансовских параметров женский характер и пристрастие к спиртному, стал кидать сию особу на дно местной, культурной элиты. Спустившись до замдиректора Молодёжного центра и устроив на детском утреннике пьяную вакханалию, она была окончательно и бесповоротно уволена из комитета шансовской культуры. Сообразив, что на Родине ей ничего больше не светит, она поехала покорять Питер. Там у неё живёт сестра, она её и пристроила на "секретную" работу, с которой Веселуха возвращалась не раньше десяти вечера. Но в Шансах всем было объявлено, что она занимает очень высокую должность в доме актёра, а зарплата её превышает в несколько раз годовой доход губернатора Новгородской области. Этому трёпу в Шансах не верил никто, и даже бессменный её любовник и шестёрка Пантилеймон, который за глаза её называл не иначе, как миллионерша. Отношения Сашки и Веселухи не поддавались логическому объяснению. Периодически награждая друга "весёлыми" болезнями, она с гордым видом понукала им как провинившегося мужа и гоняла того в хвост и в гриву, заставляя участвовать в своих интригах. После знакомства Олега и Ольги, она потеряла покой и сон. Положив глаз на питерского непонятного мужика, она вынашивала план бурных отношений и, как могла, виляла задом. Уговаривая при встречах плюнуть на это болото и вернуться в Питер, где у неё с помощью сестры уже была арендована однокомнатная квартира. Но внезапная любовь и серьёзные отношения между Олегом и Ольгой, в пух, и прах развеяли все её ожидания. Оказавшись у разбитого корыта наподобие Фучика, она растерялась окончательно. Но Вова, как-никак был официальным любовником Ольги, а на что рассчитывала Веселуха - было странно. Разобраться в поведении этой женщины было невозможно и складывалось ощущение, что она и сама не понимает, чего она хочет, но сам факт несостоявшейся любви, почему-то привёл её в такое негодование, что, плюнув на свои проблемы, она с головой ушла в процесс мести и, подключив Пантилеймона, своего верного пса, она стала сливать всем, кому только было можно, "компромат" на свою вечную соперницу. Фучик, тоже обладавший любвеобильным, а проще сказать, развратным характером, не гнушался связью с Веселухой, любя при этом Ольгу, а теперь, при таком раскладе, обретя в его лице обманутого в своих надеждах подельника, Ирка решила заключить с Фучиком негласный договор и нанести удар по новой и счастливой семье. Пока Ольга и Олег жили в Шансах, на них постоянно сваливались неприятные новости о прошлых шашнях Белых и Веселухи. Пантилеймоновский лживый звонок дочке Олега был дополнением коварного плана. Но молодожёны покинули Шансы, и вот уже год, как ни Веселухе, ни Фучику не выпало возможности отомстить.
Теперь, в очередной свой приезд, она рванула к старому хахалю, чтобы выяснить последние новости, и совершенно случайно наткнулась на бредущего домой пьяного Вову.
-- Фучик(Ирка грязно выругалась) ты-то мне и нужен.
-- Добрый вечер, - Вова попытался галантно поцеловать руку, но не рассчитал и здорово шмякнулся об асфальт.
-- Убился?
-- Нет, сейчас встану, - после нескольких попыток Веселухе удалось привести Фучика в прежнее горизонтальное положение.
-- Ирка, пойдём в бар, я угощаю.
Веселуха с подозрением посмотрела на художника, но, решив, что возвращаться в мастерскую он не будет, а домой к нему теперь было опасно( получив долгожданную регистрацию, Нинчик, жена Вовы, теперь чувствовала себя законной хозяйкой и, чего доброго, могла набить Ирке морду), она дала согласие.
-- Только возьми себя в руки, мне надо с тобой серьёзно поговорить.
Они зашли в "Стрелец", и, найдя полупустой столик, за которым сидело всего два человека, устроились для выпивки и разговора. Фучик заказал коньяк, и, пригубив по первой, приготовился слушать. Ира, уверенно налив себе чуть ли не грамм двести пятьдесят, мазнула без закуски и, закурив, стала быстро, в своей манере, рассказывать новый план мщения Белых, сокрушалась только по одному поводу, что не знает их нынешнего местонахождения. Соседи по столику, два странного вида мужика, молча пили пиво, и, казалось, прислушиваются к их разговору. Внезапно один, довольно неприятного вида субъект, извинившись, и сославшись на громкую Иркину тираду, обрадовал:
-- Уж не Олега ли Белых здесь вспоминают?
Ирка и Фучик с удивлением уставились на незнакомцев:
-- Вы что же, его знаете?
-- Ещё бы, кто же его не знает, - мужик сплюнул на пол погасил сигарету в бокале с пивом. - Могу и адресок подкинуть, если желаете.
-- Желаем, желаем, - Ирка чуть не выпрыгнула из-за стола. - Расскажите, как нам его найти, я работаю в Доме "Актёра" в Питере, а он хороший поэт - песенник, наш коллектив очень нуждается в его творчестве.
Мужик с улыбочкой посмотрел на Веселуху и выдал следующее, от чего и Ирка, и Фучик, протрезвели в одночасье.
-- Не надо мне врать, деточка, не люблю. Я так понимаю, он вам чем-то нагадил. Мне тоже. Предлагаю объединить наши силы и врезать одновременно со всех орудий. Знакомьтесь, это мой помощник, господин Чернов. Кстати, тоже художник. Зовут Валера, - он подмигнул Фучику.
-- Откуда Вы знаете, что я художник? - не понял Вова.
-- Это не важно, я много чего знаю. Ну, так что, по рукам?
-- По рукам, - Веселуха даже не дала открыть Фучику рот, - вот теперь они у нас попляшут!
ГЛАВА 2.
Ой, дорогой читатель, ни Олег Белых, ни его жена, не собирались никому мстить, или лезть в чью-то жизнь. Разобраться бы со своими бытовыми проблемами и не забыть про ответственность перед теми, кого приручили. Молодая семья всю свою энергию переключила на притирку и выживание в новом мире. Ни на врагов, ни на друзей совершенно не оставалось времени. Это были эмоциональные люди, которые, конечно же, терялись от неожиданного хамства или подлости, способны были психануть на короткий миг, но не более. После взрыва на очередной удар, им становилось неловко. Находясь в Питере и решая совершенно иные проблемы, они где-то в глубине души знали, что чем хуже о них говорят и вообще ненавидят, тем лучше для них.
Эту истину совершенно не мог принять и понять Хохлов. Он подобно ежу, сразу выпускал колючки и норовил уколоть в самое больное место - око за око. Вернувшись накануне в Шансы, он, по просьбе Логинова, не заходя домой, взял свой УАЗ и повёз этого странного человека к колодцу. Виталий Николаевич попросил оставить его одного и прикрыть место отправки, насколько Степаныч мог это организовать. На будущее была ещё одна просьба: не давать местным кладоискателям потревожить это место и по возможности не допускать отрицательный отдел в зону этого колодца. Хохол пообещал сделать всё возможное и, скупо попрощавшись, забрав Кольку, прождал некоторое время и рванул домой. Теперь обежав все очаги местной культуры и выяснив положение вещей на сегодняшний день, он направился к Мордвинову и Бузыкиной, договариваться насчёт Кирейчикова.
-- Где пропадал? - сделав как всегда грозное лицо, Морда продолжал что-то писать. Эта манера вести себя с подчинёнными раздражала Хохлова всегда.
-- Хорош из себя грамотного строить, я же по делу пришёл.
-- Ну-ка, дыхни, - Морда ужасно не любил, когда его учат и отвечал сразу подлыми методами.
-- да ты что, я ни в одном глазу.
-- Знаем, знаем, ты зачем в Питер командировку выбивал?
-- Форму футболистам достать.
--Достал?
--Пока нет.
--ты прямо как твой дружок Белых, стал нас обещаниями кормить. Тот тоже: будет, будет, а сам взял - и уехал. Ты тоже увольняться будешь? Хотя что это я ? Ты и так каждый месяц увольняешься. Так, когда форму привезёшь?
-- Я же говорю, заявка сделана, динамовцы помогут, обещали позвонить.
--Это всё?
-- Нет, не всё, я тут привёз классного музыканта, давай его на работу в культуру пристроим, не пожалеешь.
-- Кто такой?
-- Да вон он в приёмной сидит. Консерваторию закончи по классу фортепиано.
--На какой хрен он нам здесь нужен?
--Да говорю же, талантливый парень. Отсидеться ему надо годик -два. Устрой на работу и комнату дай, а за нами не пропадёт.
-- От кого отсиживаться он собирается? Может, он в Интерполе в розыске, а ты мне его сватаешь..
--Да нет же, говорю, нормальный мужик, я за него отвечаю. Просто одним гадам дорогу перешёл, вот они его и ищут.
-- Гадам - это братве, небось, питерской?
-- Да нет, хуже братвы - сатанисты.
--Кто-кто? - Морда даже в лице изменился. - А они сюда искать его не нагрянут? Мне только сатанистов здесь не хватало.
-- Нет, с этим полный порядок, я отвечаю.
-- Что-то ты стал много отвечать за последнее время, тебе не кажется?
Хохол заиграл усами, и Морда понял, что перегибать палку не стоит. Сейчас последует очередное заявление об уходе, и всё по сценарию.
-- Ладно, давай своего Ойстраха, или как там его, Клиберна, заводи.
Хохол бегом привёл испуганного Кирейчикова и представил пред ясные очи Морды.
-- Значит, так, пойдёшь в РДК к Равилю. Он введёт тебя в курс дела. Закрепим его за отделом культуры, не вводя в штат, как Олега, понял? А комнату дашь ему, которая после Романа осталась, ключи у Бузыкиной, всё, я занят.
Сообразив, что аудиенция закончена, Хохлов, забрав с собой Кирейчикова, повёл его в РДК.
-- Равиль, конечно, музыкант талантливый, но вредный. Татарин, есть татарин. Его тут закодировали год назад, но по слухам, после рождения сына, он опять к бутылочке прикладывается. Ты, Коля, не вздумай с ним пить начать, в момент вышибут, и мне на вид поставят.
Кирейчиков испуганно закивал. В последнее время он настолько проникся уважением к этому, на вид суровому мужику, что уже готов был не только бросить пить навсегда, но и играть на пианино круглосуточно и копать землю на раскопках, лишь бы не порвать тонкую нить взаимности, образовавшуюся за это короткое время.
-- Да что вы, Сергей Степанович, да я за вас...
-- Не надо за меня, ты лучше о себе подумай, пора становиться порядочным человеком, не пацан уже.
Колька кивнул, набрал побольше воздуха и выдал:
-- Вы же меня спасли, просто я заново родился.
-- Спасение - дело богочеловеческое. Человеческая природа не воспринимает как обновление без своего участия. Господь производит спасение не своей божественной силой, а своей человеческой волей, - проговорил Хохол. И сам крепко задумался. Ни о чём подобном он раньше не задумывался, тем более, говорить Кирерйчикову, он не собирался. Всё получилось как-то само по себе, как будто ему кто-то нашептал это не ухо. Колька только рот открыл от удивления. Раньше о Степаныча кроме матюгов, как рассказывали Олег и Сергей, ничего и услышать-то было нельзя. А теперь, после посещения крысиного подвала, с ним стали происходить довольно странные метаморфозы. Мат совершенно выпал из его лексикона и только что произнесенная им речь, обескуражили несчастного Кольку настолько, что хотелось снять шапку и сделать что-нибудь доброе.
Несколько смутившись и не зная, что сказать, Хохлов перевёл разговор в другое русло:
-- Пошли смотреть комнату, ключи уже у меня.
Проходя мимо мастерской Фучика, приятели увидели странную картину. Художник, Веселуха и ещё какой-то мужик, пытались напоить медведя. Накануне в РДК с гастролями приехал цирк, где в программе и выступал небольшой мишка.
По всей видимости, угостив дрессировщика, Фучик заодно решил напоить и лохматого артиста, но, подойдя поближе, Степаныч резким движением увлёк Кольку за угол и взволнованно объяснил:
-- Это Чернов, Чернов с Вовой стоит.
Колька с Черновым раньше не сталкивался, но тревожное состояние передалось и ему:
-- А кто этот Чернов?
-- Да одна банда из этой больницы. Значит, всё-таки они нас выследили. Ну, жди теперь этого козла, не знаю, как его кличут, и Ленку, твою бывшую подругу.
-- Козёл - это Шварцман?
-- Да вроде так его звали, - Степеныч обошёл РДК с тыльной стороны и осторожно стал наблюдать за разгульной компанией. Медведь прямо из горлышка пил пиво и закусывал чипсами, а Фучик, Веселуха и Чернов скакали вокруг него, и, казалось, исполняли какой-то бесовский танец. Шварцмана поблизости не было.
-- Пойдём отсюда от греха. Надо всё это обмозговать. Хорошо, что Логинова успели отправить. Надо позвонить Олегу и посоветоваться, как быть дальше.
Они обходными путями стали пробираться к новой Колькиной квартире.
- Алло, Олег, привет, - Хохол на ходу стал звонить в Питер.
На том конце белых снял трубку.
-- Олег, у нас новости. Логинов ушёл, всё в порядке, но к нам гости пожаловали, угадай, кто?
-- Неужели Чернов?
-- Он, собственной персоной. И представляешь, с кем он пьёт?
На том конце образовалось недоумённое молчание.
-- С Фучиком, Веселухой и медведем.
-- Каким медведем? - Олег был явно обескуражен такими новостями.
-- Дрессированным.
-- Серёга, а вы там с Колей не гуляете тоже?
-- Да, правда, живой медведь из цирка.
-- А Чернов-то тут при чём? Он что, в цирк устроился?
-- Я сам пока ничего не понимаю, но думаю, что и этот Шварцман тоже недалеко.
-- Ну, прямо шапито. Вы там не высовывайтесь особенно и меня держите в курсе. Это не к добру.
-- Да не переживай, я сейчас своих орлов соберу, они в момент этих тварей зароют.
-- Не надо, Серёга, их пугать, лучше организуй слежку и прослушку, как ты умеешь. Узнаем, что они затеяли. Помнишь, Логинов просил охранять колодец? Так вот, как бы не ради этого дела они сюда и приехали.
-- Ладно, сделаем всё в лучшем виде. Пока, буду на связи.- Хохол дал отбой.
-- Что случилось? - Ольга встревожено посмотрела на мужа.
-- Вся компания, похоже, рванула за Хохлом в Шансы.
Олег закурил и крепко задумался.
-- Ну, Чернов понятно, это шестёрка, Шварцман мог бы, как всегда приказать и проконтролировать.
Ольга сидела с задумчивым лицом, но вдруг неожиданно спросила:
-- А как ты думаешь, кто он этот человек, со странной кличкой Тень. И что значит этот пароль: "Тень от Тени"? От какой Тени он отражается? Может, от Боруха Моисеевича?
Олег неожиданно схватил телефонную трубку и набрал номер Ремизова.
-- Давай позовём в гости Сергея и Ирину. Пусть через Алмаза поговорит с Кузей.
Алло, Серёга, привет. Приезжайте, пожалуйста, к нам. У нас тут новости, по телефону не объяснишь.
Ремизов на несколько минут отошёл от телефона, наверное, советовался с женой и, получив согласие, радостно сообщил, что они скоро будут. Алмаз, находящийся на кухне и слыша весь разговор, стал вилять своим куцым хвостиком, сообщая Ольге и Олегу, что он тоже будет очень рад гостям.
Через некоторое время супруги Ремизовы уже сидели на кухне у Белых, пили чай и обсуждали последние новости. Передав сообщение Степаныча, Олег вернулся к разговору о Шварцмане.
-- Ира, если мы не разберёмся в сущности Шварцмана, у твоего отца могут возникнуть проблемы, я уже не говорю про Хохла и Колю. Попробуй уговорить Алмаза, чтобы он вышел на связь с Кузей, может хоть он нам прольёт свет на эту тень.
Ирина помолчала и погладила Алмаза по голове.
-- Совсем стал твоей собакой, - она посмотрела на Олега. Сергей перехватил взгляд жены и заметно погрустнел.
-- Ничего не поделаешь, - продолжала она, - тебе после твоего Воскресения или второго рождения подарили жену, сына, тещу, собаку и кота. Это всё твоё, не будем говорить о Кузе, потому что он и так был с тобой. Олег, тебе можно позавидовать. Все перечисленные мной твои друзья уводят тебя от прошлой жизни.
Олег заметно занервничал и подтвердил:
--Да, ты совершенно права. Понимаете, ребята, у меня не только появились новые родные люди, но как-то резко пропали почти все старые друзья и знакомые. Если даже я и созваниваюсь или встречаюсь с кем-то, дальше никчёмных разговоров ничего не идёт. Мало того, они просто куда-то пропадают и встретиться с ними в следующий раз практически невозможно. Я-то думал, что если я вернусь в Питер, у нас дом просто лопнет от визитов друзей. Но вот уже полгода, как мы живём здесь, и все в курсе, но кроме двух старых приятелей, которые тоже после посещения больше не появлялись. Складывается впечатление, что вокруг нас создано какое-то поле, которое не пускает к нам ненужных людей.
-- Помимо поля у вас есть Кузя и Алмаз, - продолжала Ирина свою мысль. - Ладно, сейчас попробую спросить у вашего Кузи про Шварцмана.
Продолжая гладить собаку, она сосредоточенно уставилась в одну точку и через некоторое время начала диалог.
-- Кузя не очень хочет в присутствии нас откровенничать и вообще, его ответы напоминают закодированные послания. Вот, например, что это значит: свои неприятности рассматривай на графике положительных и отрицательных чисел. Или: Твоя тень - это твоё падение, не помогай ей, толку не будет. Не пытайся её уничтожить, это приведёт к катастрофе, сосуществуй с ней на расстоянии, продолжая борьбу положительными поступками. Твой подъём означает её падение, чем выше взлетишь, тем ниже она падёт. Не поддавайся на провокации с её стороны. Кто твоя тень? Реши сам эту задачу. Это очень близко, ближе не бывает.
-- Кто же моя тень? Шварцман, что ли, моя тень? - Олег совсем запутался.
Но в разговор вмешалась Ольга:
-- Нет, Олег, ты не понял. Шварцман - тень от тени, а главная тень где-то рядом, рядом с тобой, с нами. Кажется, я поняла о ком идёт разговор. Я с самого первого знакомства что-то почувствовала. Не удивляйся, я имею в виду твоего брата. Помнишь, как крестик закрутился у меня на шее. В его компании я чувствую себя не очень уютно. Необъяснимое чувство тревоги меня не отпускает ни на минуту.
Олег опять промолчал и начал историю родственных отношений.
-- Мой младший брат не является мне родным в целом. Родной он мне по отцу. Матери у нас разные. Хотя свою мачеху я любил и уважал больше, чем свою родную мать. Практически, всё детство и отрочество, да и потом в свои молодые годы это был мой единственный и верный друг. Около десяти лет назад она таинственно исчезла. Как будто испарилась. Незадолго до своего исчезновения она звонила мне и очень просила меня приехать. Что-то очень страшное и важное ей было необходимо мне сообщить. В тот момент я лежал весь загипсованный - результат бандитского наезда. Как я остался жив, я и сам до сих пор не понимаю. Кстати, бандитов на меня навёл мой брат. В начале девяностых годов у меня как я теперь понимаю, начался бурный подъём. Я был владельцем частного предприятия, основным направлением которого была полиграфия. Начав частную предпринимательскую деятельность ещё в конце восьмидесятых, я на собственные деньги, не обращаясь ни в банк, ни к деловым людям, где украл, где приобрёл полиграфическое оборудование и построил небольшую типографию почти нелегальным способом. Во времена социалистического общества вся полиграфия являлась монополией государства. И вот, дотянув до путча в 91 году, я стал на сторону демократии, и все три дня печатал листовки с обращением Ельцина к советскому народу. Орденов и званий после победы я не получил, но многие демократы- бизнесмены обратили на меня внимание, и пошли заказы, пошла бумага. Буквально за полгода мой бизнес стал вырабатывать около миллиона рублей в квартал, несмотря на тридцати процентную выплату молодёжному центру, который являлся моим партнёром. Центр предоставлял свой расчётный счёт и помещение. Но мне стало тесно, и я, открыв своё предприятие, ушёл в одиночное плаванье. Вот тут-то и появился мой брат. Я шёл наверх, а он стремительно катился вниз. Ни работы, ни какой-нибудь мелкой халтуры у него не было, а семью надо было кормить. Он уже подумывал уехать в деревню и купить корову, чтобы стать фермером, что в последствие сделал я. Но, в отличие от брата, корова и всякая другая живность у меня всё-таки были, а ему, с его способностями, содержать собаку-то было сложно. Мачеха и отец попросили оказать ему помощь. Я тут же откликнулся. В деревне ему бы точно пришёл конец. Я взял его в свою фирму, назначив директором. Сразу после этого у меня почему-то начались серьёзные проблемы в производстве. Оставив его на некоторое время руководить, я, как водилось в моей прошлой жизни, ушёл в серьёзный запой. А когда протрезвел, узнал интересные новости. Мой братец снял со счёта всю наличность, тем самым, заморозив его. На мой вопрос: по какому праву, он гордо ответил, что ему надо семью кормить, а я всё равно бы всё пропил. Мы расстались натянуто. Пытаясь выправить положение, я переехал в Буддийский храм, где мне предоставили не только помещение, но и постоянные заказы и кредит. Но за аренду помещения, где я до этого работал, я не заплатил. Довольно крупное предприятие повысило таксу с четырёхсот тысяч в год до трёх миллионов. Договора прямой аренды тогда не существовало, и липовый договор между мной и предприятием не учитывал роста инфляции. Короче говоря, мне ничего не оставалось, как вывезти оборудование под предлогом продажи и просто залёг на дно в Буддистском храме. Естественно, руководители наняли довольно сильную в то время группировку и послали искать меня. Квартиру я снимал, где находится типография - не знал никто, кроме брата. Я думал отсидеться, но не тут-то было. Он моментально выдал братве моё местонахождение, и когда те после очередной стрелки отправили меня в больницу, преспокойно приехал в храм, пытаясь продать буддистам моё оборудование. Хорошо, что те послали его подальше и объяснили, что хоть он и брат, но пока Олег не появится, ни одного винтика они ему не дадут и ничего покупать не будут. Узнав, что я выжил, он занервничал и быстро обменял трёхкомнатную квартиру на этот дом. Всё произошло настолько стремительно, что отец даже и понял, что он уже живёт не в Ленинграде, а за городом, в частном доме. По всей видимости, получив хорошую доплату, он умудрился безбедно прожить несколько лет. Допускаю, что главным аргументом этого обмена, послужил страшный рассказ о том, что когда я встану на ноги и выйду из больницы, то обязательно сведу с ним счёты. В общем, переехали. И вот, буквально через полгода пропадает моя мачеха, его мать. Он, практически не занимаясь поисками, сразу занимает её комнату. Довольно странно, вы не находите? Только через два года, оправившись от переломов, потеряв типографию, так как без руководства она перестала работать, я, поддавшись на уговоры отца, поехал прощать своему непутёвому братцу всё, что он натворил. Отец просто места себе не находил, пока наши отношения были в таком натянутом состоянии. Мы обнялись и помирились. Я покатился под уклон и за двенадцать лет опустился ниже канализационной отметки. И вот что интересно: чем ниже я опускался, тем выше и увереннее поднимался мой брат. Я уже начинаю понимать загадки, которыми Кузя объясняет ситуацию.
-- Да, Олег, смотри, ты ему помог и в результате слетел на самое дно, - перебила рассказчика Ирина.
-- А ты не могла бы спросить Кузю, будет ли у меня подъём?
-- Сейчас спрошу, но один подъём у тебя уже был и совсем недавно. Вспомни, что произошло за этот год. Встретил Ольгу, развёлся с пьющей женой, которая тянула тебя в могилу, женился, стал директором, переехал обратно в Питер, стал поэтом, писателем, приобрёл новых друзей. Да один Кузя чего стоит! Могу поклясться, что таким богатством не обладает ни один известный мне человек. И тебе всё мало?
-- Да нет, просто хотелось бы знать, если мой брат идёт на спад по мере моего роста, то, что же происходит сейчас и почему все эти Черновы и Шварцманы так активизировались? Может быть, перед моим очередным подъёмом?
Ирина опять на мгновение сосредоточила взгляд на одной точке и тихо проговорила:
-- Кузя просил больше его не беспокоить вопросами, он сам даст знать, если возникнут определённые опасности.
-- Но я же не умею общаться телепатически с Алмазом, а вызывать тебя всё время неудобно.
-- Кузя найдёт способ общения с тобой, не волнуйся, а подъём твой уже начался, потому отрицательный отдел так и активизировался. Ты представляешь определённую опасность не только для брата, который возглавляет одно из подразделений, но для всех них в целом. Наверное, Логинов говорил правду в отношении твоего будущего. Но это уже мои догадки, а Кузя только сообщил про подъём.
-- Друзья мои, я начинаю понимать всю эту задачу, - продолжил Олег свои размышления. - Ведь с самого детства он старался чем-то подражать мне. Длинные волосы, усы, но у него почему-то ничего не получалось. Он облысел, лет в двадцать пять, но косу носит до сих пор. Я немного играл на гитаре и пел, ему тоже хотелось. Как я ни учил его - всё было бесполезно. Тут, можно сказать, не один медведь, а сразу три наступили ему на ухо. Начал он писать песни - никому не нужны, а мои песни люди поют. В общем, что бы я ни делал, он пытается повторить, но безрезультатно. Действительно, тень какая-то.
-- Просто Каин и Авель, - не выдержал Сергей.
Но тут в разговор вмешалась Ольга:
-- Тебе действительно, нельзя ему ни мстить, ни помогать. Держись от него подальше, пусть гадит со своим отрицательным коллективом, тем самым, он только увеличивает своё падение.
-- Но часть дома он мне продал? Это помогло мне вернуться в Питер.
Ольга снова охладила Олега, пытавшегося хоть как-то оправдать брата.
-- Ты здесь ни при чём. У него спад, и он это почувствовал, увидев меня. Тогда твой подъём, как ты говорил, пошёл в бизнесе, а теперь - в семейном ключе. Ведь тогда ты жил со своей бывшей женой. Деньги были, а покой, домашний уют, семья - нет. Теперь, сам видишь, подъём в другом, в семейном счастье. Значит, у него спад начнётся в его семье и приведёт неизвестно куда. А часть дома он продал не ради тебя, а чтобы хоть как-то успокоить жену на время деньгами. Но их уже нет, а другого выхода он пока не нашёл и не найдёт.
Сергей не выдержал и перебил Ольгу:
-- Так что ж к них там в отрицательном с деньгами плохо, что ли?
В разговор вмешалась Ирина:
-- Нет, просто для этого ему надо ещё больше наделать грехов, а он привык грешить чужими руками, наподобие Чернова или Шварцмана. Я же говорю, это очень опасный человек, и он не афиширует свой договор с сатаной. Более того, он на каждом углу кричит о любви к Богу, ходит в церковь, но крестов ни он, ни его жена не носят. Чернов и Шварцман порядочнее твоего брата, они не скрывают свою сущность, в том время, как он себя выдаёт чуть ли не за праведника, а, в сущности - это самый настоящий посланник сатаны. Об этом, наверное, и хотела тебе сказать твоя мачеха, но не успела. Я не удивлюсь, если её исчезновение - это его рук дело. Посмотри, как все в отрицательном владеют гипнозом. Он запросто может внушить родителям что угодно. Я думаю, тебе надо беречь от него своего отца.
Олег ненадолго задумался и вспомнил:
-- А вы знаете, я как к нему ни приеду, так начинаю его любить и слушаться во всём. Потом вернусь домой, а дня через три голова начинает болеть, и злость начинает возвращаться. Увидел бы - разорвал.
-- Вот тебе и ответ, - сказала Ирина, - ты у него под гипнозом, а твоя жена - нет. Потому он и бесится, что Ольга тебя вытаскивает, а ему с ней не справиться. Только крест заворачивается.
Все помолчали.
-- Вы диаметрально связаны друг с другом, - первой не выдержала Ирина. - Взлёт одного и падение другого - это совершенно нормальная работа в электрической сети. Любое замыкание чревато катаклизмом не только для близких вам людей, но и в целом для вселенной. Уровень ваших зарядов мне не известен, но, по всей видимости, на очень высоком потенциале. Вас постоянно уводит от замыкания "фаза - ноль" - земля. Ваш куратор определяет для вас вторую половину и проводит наблюдение, не связанное с воспитательными, или преобразовательными действиями, оставляя разумный делёж между отрицательным и положительным отделами, сохраняя за собой силу нулевого фактора. На сегодняшний день - ты, Олег, твоя жена, Хохлов - дети положительного отдела. Твой брат, Чернов, Шварцман - отрицательного. Ваши родители в положительном: небо, Вселенная, Бог. В отрицательном - Земля, колодец, сатана. Это по вертикали. А по горизонтали - в конце отрицательного мой отец Логинов, а в положительном - моя мать, Клавдия Ивановна. Ноль посредине. Моей матери и отцу тоже не стоит встречаться, как и вам. У каждого своя дорога и своя фаза.
ГЛАВА 3.
Допившись "до чёртиков", Фучик, Веселуха и Чернов решили заняться любовью. К ним присоединилась вдруг, откуда ни возьмись, любвеобильная Ленка.
-- Это твоя знакомая?, - обалдело поинтересовался Вова.
-- Да, - гордо ответил Чернов, - но знакомая - это не то слово! Она мне как вторая жена, а может и первая.
-- Это как? - Фучик был настолько пьян, что до него не доходил Валерин юмор.
-- Ну, спим мы втроём, понимаешь? Я по очереди трахаю её и жену, а она жену и меня, - тут Чернов сообразил, что ляпнул лишнее, но было поздно. Веселуха, с интересом слушавшая представление новой девки, не удержалась и довольно бесцеремонно задала подковыристый вопрос:
-- Валера, так что ж получается, не они твои жёны, а она ваш муж? И, потом, мне очень интересно знать, в какое место она тебя, как ты выражаешься, трахает?
Но Ленка не дала Валере ответить. Такие "лестные" отзывы о себе она никак не ожидала услышать и, выпив из горлышка чуть ли не всю бутылку портвейна, стукнула по столу кулаком и заорала голосом пьяного старшины:
-- Молчать! Выходи строиться по одному! Я вам, б..., покажу, кто ту главный трахальщик. А ты, ублюдок, - это относилось к Чернову, - закрой хлебало, пока я тебя не настроила на определённую задачу. Хочешь, с мишкой переспать? Сейчас устрою! Только вряд ли косолапый западёт на такую тварь, как ты.
Чернов враз протрезвел, а Фучик и Веселуха испуганно уставились на эту опасную "вторую жену" Валеры.
-- А вы что, лохи деревенские, тут устроили? Зачем медведя напоили?
Дрессировщик, или рабочий, который отвечал за мохнатого артиста, уже дрых без задних ног, а медведь, выпив всё пиво и добравшись до портвейна, что-то мычал и пытался закусить красками Фучика.
-- Добрый вечер, мадам, Вы появились так внезапно, что мы были не готовы к торжественной встрече, посему приносим свои извинения и милости просим разделить с нами наш скромный ужин, - как всегда нашёлся тоже протрезвевший Фучик и попытался поцеловать ей руку. Веселуха от страха забилась в угол и молча наблюдала за всем происходящим, время от времени икая, тараща пьяные глаза.
-- Спасибо, я уже откушала, - бросив пустую бутылку в Вову, сообщила Ленка. - А ты, я смотрю, тоже не против со мной пообщаться наощупь, ишь, глазки масляные какие! Хорошо, устроим сейшн, только уберите отсюда это чудовище, - она указала глазами на медведя.
-- Сей секунд, моя генеральша, - засуетился Фучик.
Он действительно заинтересовался Ленкой, и его похотливая сущность уже предвкушала бурную развратную ночь.
Мы не будем смущать читателя подробностями этой оргии, наверное, достаточно было грязи в предыдущей части, где герои отрицательного отдела изгалялись в своих фантазиях. Единственно, что нельзя было не заметить, что шансовские представители той же команды вели себя "на уровне", ни в чём не уступая Питерской диаспоре, а в чём-то даже и переплюнули тех по откровенному цинизму в своих извращениях.
Но совершенно озверевший Валера в конце этой вальпургиевой ночи всё-таки удивил всех, пытаясь пристать с недвусмысленными намерениями к косолапому артисту. Пьяный медведь не сразу сообразил, что от него хочет этот странный человек, а когда, как говорится, и ежу стало понятно, а мишке и подавно, он просто ударил лапой по возбуждённым причиндалам Чернова и укусил его за оголённый зад. Такого крика шансовские жители не слышали со времён октябрьского переворота, когда пьяные и озверевшие большевики ломали кресты на екатерининском соборе. Тогда кричали православные от горя и беспомощности перед распоясавшимся хамом. Теперь кричал один хам, но по силе вопля Чернов превзошёл всех. Этот вой долетел и до шансовского отделения милиции, где старший лейтенант Ряшкин, выпив свою законную красненькую, в очередной раз отмазывал перепившую Эльзу Бухаеву. Полчаса назад её привёз наряд патрульно-постовой службы и, не заводя в дежурку, определил в "обезьянник". Эльзу подобрали у автовокзала, где она валялась в луже в бессознательном состоянии. Придя в себя, по ранее разработанному сценарию, Бухаева дурным голосом стала орать и требовать адвоката в лице Ряхи. Это случалось частенько, и бедный Ряшкин, находясь на службе или дома, кидался вытаскивать коллегу по песенному жанру. Не успев разобраться с Эльзой, он услышал доносившиеся со стороны РДК вопли Чернова.
-- Да что же за дежурство сегодня такое? Фучика зарезали, что ли? - совсем расстроился Ряха и, посадив Эльзу в служебную машину, рванул к мастерской художника.
-- Вова, ты жив? - прокричал в мегафон оперуполномоченный, вытирая платком пот со лба.
Двери мастерской отворились, и первым из неё выскочил какой-то медведь, вслед за ним, ругаясь, на чём свет стоит, промчался незнакомый мужик, размахивая на ходу медвежьим намордником.
-- Ну и дела, - протёр глаза Ряха, - по-моему, я допился. И не успев загрустить по этому поводу, снова выпучил глаза. В дверях мастерской художника появился ещё один незнакомый человек в одной майке. Ни брюк, ни трусов на нём не было. Держась за причинное место, он скулил и подпрыгивал на одном месте. Немигающим оком взирал старший лейтенант на чудеса, которые творились вокруг. Неожиданно дверка его патрульной машины отворилась, и этот прыгающий мужик, обливаясь слезами, пытался выяснить, где ему могут оказать первую медицинскую помощь, требовал немедленно арестовать и пристрелить при попытке к бегству бандита - медведя, отбившему ему самый жизненно-важный орган и откусившему половину задницы. Ряха запутался окончательно, но со свойственной ему выдержкой и хладнокровием, усадил потерпевшего в машину, чем моментально привёл Бухаеву в трезвое состояние. Эльза не смогла пережить эту картину и, на ходу поблагодарив Ряшкина за свободу, помчалась в мастерскую, узнать всё поподробнее и заодно опять захмелиться, благо у Фучика ни вино, ни деньги не переводились. Ряшкину тоже хотелось выяснить причины столь странного поведения Вовиных друзей, но крики и мольбы о каком-нибудь обезболивающем уколе, на время отвели его от этой мысли.
-- Ладно, поехали к хирургу, а преступника я лично поймаю, арестую и истреблю. Можете не волноваться, до суда он у нас не дотянет.
Хлопнув дверью газика, он помчался побыстрее в больницу, чтобы избавиться от пациента и вернуться на место преступления.
Войдя в мастерскую, Эльза увидела следующую картину: во главе стола сидел явно встревоженный художник, при всех застёгивая ширинку, а рядом с ним сидели совершенно голые Веселуха и какая-то незнакомая особа. Сделав вид, что она всё понимает, не маленькая, Эльза, взяв со стола початую бутылку вина, с жадностью вылила содержимое в рот, после чего, выдохнув и прикурив сигарету, хриплым голосом поинтересовалась:
-- Вова, ты меня прости, я всё понимаю, но меня этот мужик без штанов сильно шокировал, а, зная мою творческую душу, мне необходимо что-то покрепче, иначе, после всего увиденного, я не смогу петь и вообще спать.
Фучику было явно не до шуток. Поднять такой шухер на всю деревню, было явно не в его планах. Если в милиции услышали вой Чернова, то и дома Нинчик тоже, наверное, проснулась и уже бежит в мастерскую выяснить что к чему. Нинчик здорово изменилась после "шикарного" бракосочетания, и теперь качала права по поводу и без повода. Её появление никак не входило в Вовины планы.
-- На, на, иди, купи себе чего хочешь и сколько выпьешь, - Фучик сунул, не считая, Эльзе в карман пригоршню купюр.
Опять сделав понимающее лицо, Бухаева с гордым видом попыталась покинуть этот бардак, но приличная доза, выпитая прямо из горлышка, уже сделала своё дело, и певица, не рассчитав проём двери, вышла в косяк. Стукнувшись лбом в каменную стену, Эльза, не пикнув, как подкошенная, рухнула на пол.
Появившийся Ряшкин, просто заплакал от досады.
-- Да что я сегодня, МЧС, что ли? Теперь эту в больницу везти?
Фучик тоже обалдел от такого количества травмированных приятелей и, чувствуя, что Нинчик уже где-то на подходе, засуетился, пытаясь расчистить свою мастерскую.
-- Давай её быстрее в машину и вези в больницу, а вы, - он обратился к "жрицам любви", - идите к Веселухе и побыстрее, сейчас что-то будет.
Не успели девки, как говорится, натянуть юбки, как в помещение влетела Нинчик.
-- Ах, ёптили ку-ку, Вова, что это за стриптиз?
Третий истошный крик огласил в эту ночь городок Шансы. Теперь, похоже, кроме Эльзы, проснулись все обыватели. Ленка и Веселуха, на ходу натягивая одежду, пытались скрыться, но Нинчик, продолжая страшно орать, вырвала у Веселухи лифчик и как удавку накинула на шею Ленке.
-- Придушу, шалава!
Ленка, не ожидая такого хитроумного захвата, несколько растерялась и сперва даже малость задохнулась, но, взяв себя в руки, видимо, сообразив, что эта неизвестно откуда появившаяся агрессивная тётка, способна на всё. И, собрав последние силы, заводила руками перед Нинчиком, и что-то стала ей внушать. Нинчик не долго сопротивлялась Ленкиному гипнозу и уже через минуту разжала руки и, не выпуская лифчик, пошла домой. Народу в это позднее время на улице не было. Только наряд ППС о чём-то возбуждённо спорил у входа в райотдел. Вид Нинчика, не мог не привлечь внимания. С серьёзным лицом, делая отмашку левой рукой, как солдат на плацу, а правой, держа на вытянутой Веселухин бюстгальтер, не видя и не слыша вокруг себя никого, гордо шагала по ночным Шансцам, как бы говоря всему свету, что так теперь будет с каждой любовницей её мужа и все, кто посягнёт на их семейный очаг, будет лишён белья навсегда.
Обалдевшие милиционеры, не рискнули остановить и полюбопытствовать у жены Фучика, что значит её демарш. Мало ли что бывает в РДК. Может, хореограф репетирует какой-нибудь массовый праздник и настолько вошла в роль, что уже выйти не в состоянии. Вот только почему ночью, и почему бюстгальтер явно не её размера гордо развевается на ветру? Но выяснить этого им не удалось. Так и пришла она домой и повесила трофей на вешалку, а потом долго сидела на кухне и, как попугай, повторяла своё любимое : "Ёптили-ку-ку".
Ленкин сеанс произвёл впечатление не только на Фучика и Веселуху, но и слегка озадачил Ряшкина:
-- А что это было, а? - стал он подбираться к Ленке.
Прикинув, что лишние вопросы, тем более от милиционера, могут только навредить, она быстро переключилась на старшего лейтенанта, и уже через пять минут он, с безучастным лицом грянул хорошо поставленным голосом песню "Вологда". На слова "письма, письма лично на почту ношу", он поднял Бухаеву, и, пританцовывая, понёс её грузить в машину. И пока не завелась машина, "весёлая" компания слышала, что, что бы ни случилось, он сам придёт за ответом.
Фучик, Веселуха и Ленка облегчённо вздохнули. Большого шухера не произошло. Ленка объяснила, что никто ничего не будет помнить, а вот Чернова надо из больницы забрать, а то Борис Борисович может неправильно понять сегодняшнее приключение. Он вообще не любит такие накладки. Раз договорились мстить семье Белых, то неплохо было бы хотя бы план составить.
-- Какие есть мысли? Я думаю, вы их лучше знаете, вам и карты в руки, - озадачила она шансовский филиал.
-- Надо под любым предлогом вызвать сюда Ольгу и перехватить по дороге домой, начала подавать голос Веселуха. - это, Вова, тебе карты в руки. Выйдет она из автобуса, тут ты, как старый любовник подойди, пригласи в мастерскую на чашечку кофе. Надо обязательно, чтобы вас кто-то сфотографировал. Попробуй её напоить и, сам знаешь, что ещё. А я рвану в Питер с Пантилеймоном, как бы невзначай, и прямо к Олегу. Возьмём водки, и будь я последней дурой, если не затащу его в постель. Потом останется всё красноречиво описать друг другу - и дело сделано. Они любят друг друга и измены не простят. Два психа, скандал будет грандиозный и развод обеспечен. Ну, как мой план?
Веселуха победоносно оглядела подельников, как будто всё уже свершилось, и у Белых стоит в паспорте штамп о разводе.
-- Ну, Ольгу я выдерну, - включился Фучик, - пошлю телеграмму, что с мамой плохо, через пять часов она будет здесь, а мимо моей мастерской не пройдёшь. Вот только адреса мы не знаем.
-- Адрес у Чернова, сейчас из больницы заберём и узнаем, - успокоила Ленка и добавила, - но всё надо сделать проворно, а то Борис Борисович...
Но закончить ей не дали.
-- Что Борис Борисович? - раздался голос Шварцмана. Он появился как всегда неожиданно, будто из-под земли.
-- Я хотела сказать, что Вы будете недовольны нашим волокитством и только, - сразу защебетала Ленка.
Шварцман с презрением посмотрел в её сторону и, как обычно, сплюнул на пол.
-- Ишь ты, буду недоволен, - передразнил он её, - да я вам уши обрежу, если вместо того, чтобы дело делать, будете цирк устраивать с медведем.
-- Позвольте, уважаемый, а по какому праву Вы так с нами разговариваете? - попытался выступить Вова, но Шварцман только посмотрел ему в глаза и Фучик ощутил такой внутренний холод, что продолжать дальнейшие пререкания у него пропало всякое желание.
-- Шкни, милай, а то пойдёшь сейчас вслед за супругой, а в руках не лифчик понесёшь, а свой собственный ...
