У Кая пирсинг, тату на запястье,
У Герды - шрамы исколотых вен. 
Разбита посуда и вряд ли на счастье. 
Идёт обсужденье вранья и измен. 

Сердце разбито в снегá и чернила,
Мечется раненым зверем во мгле. 
Чувства обоих замёрзли, застыли
Серебряным ядом на тонкой игле. 

Кай пропадает в клубах, притонах. 
Герда подсела на кокс, героин. 
Жизнь по привычке, в клише и шаблонах,
В наушниках - Radiohead и Сплин. 

Давно уж продали домашние розы,
Давно уж забыли про санки и снег. 
В глазах загнивают фальшивые слёзы,
И времени губит бессовестный бег. 

Кай припадает губами к бутылке,
Жадно он ищет спасенье на дне. 
Пьяные образы смутны и пылки. 
Кай еле движется, будто во сне. 

Герда в беспамятстве: вспухшие вены,
Кровью налитая глаз синева,
На пальцах - черные точки гангрены. 
Девочка больше не ждёт волшебства. 

Кай просыпается, тонущий в боли,
Кай постепенно исходит на крик. 
Жизнь под запретом, мысли в неволе,
Приходит в сознание он лишь на миг. 

Герда в больнице - диагноз ужасен,
Жить мало осталось. Вскоре умрет. 
Вызов врачей оказался напрасен:
Глаза закатились. Кожа как лёд. 

Герда хрипит и с присвистом дышит,
В агонии смерти бьется душа. 
Молитвы? Да к черту. Никто их не слышит. 
Сама нагрешила - умри не спеша. 

Кай очень бледен. На шее веревка:
Ему все равно, как сейчас умереть. 
До крови врезается в кожу бечевка. 
Повешен. Так лучше, чем просто истлеть. 

У Герды пропала ниточка пульса,
Экран не горит. Стекленеют глаза. 
Никто уже больше не будет в курсе,
Что Герда мертва. Конец чудесам. 

Так и сгорели их звезды гордо,
Так и сгорели, став жутким сном. 
Сказка, конечно, бывает доброй,
Но чаще все же с плохим концом.