Проблемы с ним начались еще до рождения. Когда процесс формирования уже пошел - животик округлился, возникли неудобства разные, аллергия легкая, вот тут ее подруга и говорит:
- У меня знакомая работает в диагностическом центре, могу без очереди устроить.
Нина Михайловна задумалась. Правда, тогда ее звали просто Ниной. Молодая такая, кровь с молоком, все при всем, ну и не удержалась. А что, всем охота.
- Знакомая, говоришь? - сомневалась она.
- Это совсем не больно, на пузо сканер приставят, на монитор глянут и скажут, кто будет.
Так все и произошло. Легла на кушетку, ну, там сняла чего или задрала, чтобы удобней было наблюдать и ждет. А знакомая, опытная женщина со стажем и в халате действительно прибор достала.
- Сейчас мы узнаем, кто у нас, - и вертит сканером, но аккуратно, хотя щекотно.
- Девочка, - сначала говорит, - нет мальчик...
А потом хлоп в обморок!
- Что это с ней? - удивилась Нина и косит глазом на экран. А там!
Маленький такой человечек в клубок свернулся, глазенки вытаращил и пальцем у виска крутит! Нине поплохело, и она тоже отключилась. А когда в себя пришла, ничего не соображает. Кругом народ копошится, все взволнованы.
- Где же знакомая? - Нет, пропала или увезли. А вместо знакомой почти на том же месте другая женщина лежит без чувств, тоже в халате. Но это не главное, хотя существенно. Живот исчез! - вдруг поняла Нина, но не поняла почему.
А тут мужчина серьезно так заявляет:
- Нина Михайловна, не волнуйтесь, да и поздно уже. Короче, поздравляем вас с сыном.
- Вот те раз! Родила что ли?
- Точно так. Мальчонка, но с характером, - подтвердил врач, - сам вылез без нашей помощи. А когда Мария Ивановна, - тут он указал на женщину, которой пихали в нос вату с какой-то гадостью, - хотела его слегка по попке, это, кстати, по инструкции положено, так он заявляет: я тебе двину! Представляете! Мария Ивановна у нас заслуженный работник, скоро на пенсию, но такое...
Однако на этом проблемы не закончились. Правильнее сказать, они только начались. Ну, папаша, то есть муж Нины Михайловны, конечно, в радости, как и полагается, дернул с приятелями и в отделение. Нетерпеливый оказался, или водка попалась свежая...
- Куда, - орет и на охранника грудью налегает, - сына моего дели?
А охранник - одно слово. Старый дед, пятьдесят лет никуда не берут, вот и пошел на " воротах стоять", тем более не в кабак или на дискотеку, а в приличное заведение, почти, что храм науки. Не удержал молодого папашу, прорвался тот, но увечий и других телесных контузий деду не причинил.
- Где? - волнуется, - покажи, хоть глазком глянуть!
А Нина Михайловна уже стала привыкать, в образ матери входить и даже чувствовать, когда ей ребятенка приносят. И чтобы покормить, характер изучить и все остальное. А тут папаша в оргазме выползает, точнее говоря, заходит или залетает. Не знаю, я в тот момент не присутствовал, только могу себе представить, как все приключилось.
- Колька! - орет, - сынуля...
И дальше матом, но с любовью. Такое также случается, поэтому, наверно, мат скоро разрешат не только на телевидение.
- Тише ты! - спокойно отвечает мамаша, стало быть, Нина Михайловна, и кивает головой на сына. А иначе нельзя - руки заняты, нежно прижали к груди крохотное тельце.
- Я уже не сплю, - заявляет вдруг малыш, не открывая глаз.
- Колька! - папаша дыхнул селедкой в собственном соку, маринованными огурцами, что приятель принес, и кусочком хлеба "Бородинский" за шесть рублей пятьдесят копеек. Но это только в ларьке на рынке. В магазине он стоит семь тридцать, а если в универсаме с упаковкой все восемь. Все, безусловно, перекрывал другой и более мощный запах. Нина Михайловна стерпела. Радость, какая! Не каждый день рожаешь.
- Ты смотри, разговаривает! - удивился папаша и еще сильней проникся прежде неизвестным чувством.
То, что малыш получился необычный, заметили все, хотя вслух свои соображения не высказывали. Возможно, опасались, что их неправильно поймут, или вообще сочтут за ненормальных.
- Туго! - услышала она и оглянулась. Вокруг никого. - Я же говорю: туго!
Нянечка перекрестилась и посмотрела на малыша. Он с легким укором молчаливо поглядывал совсем не детскими глазами, словно спрашивая: ты что глухая?
- Это ты? - сообразила, наконец, она.
- Я.
Нянечка сначала тоже решила хлопнуться в обморок, но затем передумала. Возраст уже не тот. Вдруг процессы не туда пойдут, можно и не выкарабкаться обратно.
Происходили и другие разные происшествия, и, возможно, по этой причине, либо просто истек положенный в таких случаях срок, но Нину Михайловну и Николая выписали и отправили домой. Точнее говоря, проводили до подъезда, и охранник, уже другой, у деда тогда был выходной, даже дверь открыл. Папаша, тот же самый, но трезвый, уговорил соседа подвезти на машине. Сосед ничего против не имел, у самого семья, дети и жена. Все хорошо, но как только прибыли, так Николай совсем преобразился.
- Вот что, - говорит, - я, конечно, понимаю, материнский инстинкт, но титькой меня больше кормить не надо. Я уже в отделении натерпелся. У меня кроме изжоги, постоянно газы шли, а пеленали так, что не вздохнуть и не выдохнуть. Поэтому, спасибо, но лучше, что-нибудь солененькое. Папаша, ты селедку всю съел?
Папаша, не смутился, падать не стал, да и трезвый был, если вы помните, а просто посмотрел на супругу, которая уже несколько дней, как приобрела новый социальный статус.
- Слушай, мамаша, ты мне объясни, или я чего-то не понимаю.
- Я сама ничего не понимаю, - призналась Нина Михайловна и застегнула кофточку.
- Ты от дискуссии не уходи, - настаивал супруг, - лучше поздно, чем никогда.
- А что тут дискутировать? Ребенок селедки хочет.
- Хорошо. Задам наводящий вопрос. Ты во сколько лет говорить начала?
Нина Михайловна задумалась.
- Не помню, да и давно это было. А сам-то ты помнишь?
- Вот именно! - обрадовался супруг, - а этот, как мужик взрослый. Может он и таблицу умножения уже знает?
- Зачем? - вмешался Николай, - на то калькулятор есть, лучше импортный.
- Все дети, как дети, - продолжал муж, - или орут или спят. А этот совсем не похож. Ему еще неделя не исполнилась, а он уже учить вздумал!
Николай тем временем описался и заорал дурным голосом.
- Вот видишь! - обрадовалась Нина Михайловна, - все в порядке, Миша.
Мишей звали мужа Нины Михайловны и папашу Николая.
- Давно бы так, - повеселел молодой отец, - а молока я тоже с детства не терплю, кефир еще можно вынести, сметану с огурчиками или помидорчиками, если под водочку.
- Давай быстренько в магазин за селедочкой сгоняй, - женщина бросилась отбирать чистое белье, - а я его перепеленаю...
Едва хлопнула дверь в прихожей, как детский рев тут же прекратился.
- Только не туго, - попросил Николай и тяжело по - взрослому вздохнул.