Аннотация: Это стишок о Гиули - моей знакомой, которая однажды парой слов всколыхнула во мне воспоминания, которые не назовёшь иначе, чем воспоминаниями о прошлой жизни :-). Когда такая, как сегодня погода, я всегда вспоминаю ту её фразу (последний раз я видел её что-то около десяти лет назад:-)): "как у нас в Тбилиси". Подробнее не рассказывается :-))
От честолюбия устав,
мой город снегом нарядился
сомкнул ладони, и уста,
и с облаками в небе слился
И вот - приморская зима
и деньги кончились, Гиули,
и двухэтажные дома
твоих рассказов вновь уснули,
и спят, и спят, накрыв семью
и на решётчатых перилах
воспоминания семью
печатями закрыв, забыла
зима оставить связки льдин -
их волны накрывают снегом,
и в целом доме я один,
и наслаждаюсь долгим эхом.
Тропа промозгла, воздух сер,
пыль на дорогах, воробьями
вчера разбитую, теперь
по свету носит башмаками,
и в каждой луже жив пейзаж,
который, впрочем, незаметен:
вот старый дом - но дом не наш,
и крыши скат слегка подсвечен
но всё же пасмурен, и вдоль
ложбинок шиферных струится
вода - оскомину, мозоль
набив на шиферные лица
покатых крыш. Твоя зима:
и липкий снег, и контур чёрный -
всё сводит бережно с ума,
уводит в край сырой и горный.
Стесняясь имени, твои
смешные комнатные губы
не понимали, что вдали
от гор, его звучанье в шубы
укутав, мается весна
и долго рыщет по карманам
рукой застывшей, и ума
не нужно, чтобы отзвук странный
поймать, запеленать в стихи
акцент грузинский, удивленье
тому, что деньги так легки
в хрустящем ветра дуновенье -
зайти в кафе - и улетят,
но усмехнувшись, возвратится
как-будто траурный наряд,
как-будто южная граница
моей фантазии. Вино,
что дед прислал тебе на пасху,
давно распито, и давно
ему отдали свет и ласку
густые ягоды лозы,
которой глиняным кувшином
ты приносила бирюзы
из родника, к которой спины
ссутулив, дед твой и отец
носили землю из долины,
как прах истлевших в ней сердец,
как вашей осени картины.
Поёт молчание. Дрожит
на ветке тополя, срываясь,
капель, и мокрый снег кружит,
и словно почки, словно завязь
грядущей осени, цветёт
его растаявшая сонно
плоть, и ладонь к ладони льнёт,
как небо льнёт к пустынным кронам
от одиночества стремясь
сбежать в задумавшийся город,
в котором пасмурно и грязь,
который надвое расколот
двумя людьми: из половин
пошит - одна лежит у края
кавказских, странных мне долин,
другая дремлет у Алтая,
и всё пространство между -
как
лоскутной коркой покрывала,
укрыло землю. Натощак
курю, но кажется - всё мало,
и дым, не в силах накормить
к земле приблизившейся выси
всё шепчет: "снег. И может быть,
сейчас такой же там, в Тбилиси."
________
1.04.2001