Танюшка уговорила мама и тетку Степаню разрешить ей спать в сенцах под пологом. Во-первых, там было прохладно, и вместо перины на досках лежал обычный матрац: перины, показавшиеся сперва верхом блаженства, просто душили ее в своих жарких объятиях. Во-вторых, она там будет одна и, в-третьих, под пологом - это как принцесса.
Забравшись под полог из ситца с рисунком пчелиных сот, выгнав всех комаров, укрывшись до самого носа теплым одеялом, рассказав себе в сумерках позднего летнего вечера сказку про принцессу, Танюшка заснула счастливейшим сном.
"Ко-о-о, ко-ооо-ккко, ко-ко-ко-ко, ко-ооооо" начавшаяся чуть слышно песнь нарастала и превращалась в настоящую "ко-ко-фонию". Одна, вторая, третья "солистки" вливались в хор. Танюшка открыла глаза, сквозь нежную сетку сот едва виднелся свет. Приподняв полог, она убедилась: утро еще только думало начаться, уснуть было невозможно. Она тихонько слезла с матраца и босая вышла во двор. Куриный насест был устроен рядом с домом как раз за стенкой сеней. На крыльцо вышла тетка Степаня.
- Что? Разбудили тебя? - она кивнула в сторону голосистого хора - Поди-ка ложись, скоро угомонятся.
Пришлось снова забраться под полог. Сначала даже было интересно это куриное пение, но потом уже казалось - "утренняя перекличка" никогда не закончится. Так и уснула под напористые кудахтанья.
Проснувшись в тишине, Танюшка почти забыла утренний куриный концерт.
В избе тетка Степаня крутила какую-то шарманку с двумя краниками. Из одного краника текла тоненькая струйка, а из другого - побольше.
- О, городская прынцесса выспалась! Возьми кружечку, попей, - она кивнула на тоненькую струйку, продолжая медленно вращать ручку чудо-машины.
Танюшка взяла маленькую чашечку, подставила под струйку:
- Что это?
- Это сепаратор. Здесь сливки, а здесь обрат...
Попробовав из двух струек, Танюшка выдала свое заключение:
- Здесь вкуснее, - кивнула она на тоненькую струйку.
- Городская, я толк понимаешь, - добродушно усмехнулась тетка.
- А можно я покручу?
- Это можно. На, крути, только тихонько... не спеши.
Танюшка уселась, взялась за ручку.
- Тетя Степаня, а зачем это нужно?
- Ну, как? Обрат - для телочки, да и тесто замешу, а из сливок сметану, масло сделаем.
- Сами сделаем? - ручка сепаратора остановилась.
- Ты крути-крути. Сами, конечно. Мы в деревне все сами делаем: не баре.
Завтра по малину пойдем, я тебе кузовок приготовила маленький, - она поставила на стол берестяную корзиночку.
Для Танюшки все было чудом. Закончив с сепаратором, напившись сливок со свежим хлебом, она захотела новых чудес. Жаль, что взрослые вечно заняты какими-то делами, да и деревенская ребятня с утра тоже не бездельничает: кто на элеваторе помогает, кто в огороде, кто на ферме.
Сидя на лавочке возле печки, смотрела на стену с фотографиями. Озорные бегающие глазки ходиков снова рассмешили ее.
- А это что? как это я не заметила? - она подошла поближе.
Две цепочки свешивались из кошкиного домика. На одной - потертая золоченая шишечка, а на второй - тяжелый замок с прицепленной магазинной гирькой. Танюшка хотела поближе посмотреть на гирьку, подставила табурет...
- Ты куда собралась? - в дверях показалась тетя Степаня.
- Я? - она уже успела залезть на табурет,- просто посмотреть.
Тетушка взяла с полочки, где стояли иконы фотографию, и подошла:
- Себя-то видела?
- Где?
Тетушка воткнула новую фотографию уголком под рамку. - Павлуша новую рамку сделает, он у нас мастер...
- Где? Где же я? - Она перебегала взглядом от одной рамки к другой
- Да вот же: это ты на стульчике стоишь, а это Василиса с Зиной. Бабушку-то узнала свою с мамой? - и она показала на рамку прямо перед ней.
Танюшка смотрела на фотографию: красивая статная женщина с уложенной вокруг головы косой и девочка с прямой челкой и маленькой белой сумочкой в руках, в одинаковых платьях, как сестры близняшки, в белых носочках и тряпочных туфлях стояли возле столика на высоких гнутых ножках, покрытого ажурной салфеткой.
- Это бабушка? ... С мамой? - девчушка никак не могла признать своих любимых маму и бабушку.
- Оне... Зина вокурат школу закончила - восьмой класс, а Василисе тогда в премию дали отрез - на два платья хватило.
- А это деда Фрол, я знаю, у бабушки тоже есть такой - указала Танюшка на большой портрет мужчины с седеющей окладистой бородой.
- Да, это наш дедушко, у царя во дворце служил, под два метра роста был. Во-от такой большой - она приподняла Танюшку, снимая с табурета.
- Ва-а! ... А это зачем? - успела она тыкнуть пальцем гирьку, которая не давала ей покоя.
- Ох, и любопытна же ты... Это чтобы ходики правильное время показывали. Один постреленок, такой же любопытный, утопил гирьку в пруду... Вот Павел мне настроил, идут теперя точно, радиво сверять можно. А чего это оно у нас молчит. Поди-ка включи его, песню какую передадут хорошую, послушаем...
Тетушка хлопотала на кухне:
- А ты, прынцесса, пошто в горнице? Поди на пруд погуляй, а то пойдем со мной пчелок смотреть.
- Они же жалятся... нет, я боюсь.
- Зачем им жалить тебя? Ты их не тревожь, и они не тронут... Идешь?
- Не-а
- Часы не трожь, - тетушка скрылась за дверью.
В маленькое окошечко сенок бьется несколько пчелок, натужно гудя... Рамки с пустыми сотами выстроились в ряд. На широком амбарном полке стоят шеренгой берестяные туески, как в сказке про трех медведей: от малюсенького до огромного, сюда даже она бы залезла. Тяжелый! Сколько же здесь непонятных вещей...
Одна показалась особенно странной. Это был длинный, вернее высокий и узкий берестяной кузовок. Сверху крышка с дыркой, из которой торчала палка - как черенок от лопаты или... или метлы! Танюшка потянула вверх за палку, в туеске что-то булькнуло... Испугавшись, она опустила палку на место - снова булькнуло. Забавно! Поворочав еще несколько раз палкой, послушав бульканье из туеска, она забралась на стоявший рядом огромный сундук, зажала туесок между ногами и ... пошла музыка: "Бульк-чав-хлюп-п-п, чав-бульк-бульк-чав-хлюп". Танюшка представляла себя Бабою-Ягой на ступе... черенок волшебной метлы взлетал и падал, волшебная ступа чавкала заклинания... Трудно сказать, сколько длилась эта песня, только вдруг её волшебная метла остановилась, застряв в чем-то вязком. Танюшка потянула - нет, не поддается... "Ой, что я наделала!" Приоткрыв крышку, незадачливая Баба-Яга заглянула внутрь: там что-то белое плавает. "Это не я!" Быстренько водрузив "ступу" на место, Танюша выскользнула из дома.
Яркое солнце заливало двор: куры купались в пыли под неусыпным надзором петуха Пети, который предпочел устроиться под насестом, в тенечке. Черный Шайтан, позвякивая цепью, даже морду спрятал в своей будке; с тяжелым гулом пролетела нагруженная нектаром пчела. Славка, зажав в кулачке огурец, целился в невидимого врага. Увидев сестренку, он обрадовался компании и побежал, растревожив сонное куриное царство. Даже Петя-петушок вскинул свой гребешок: "Ко-о-о, ко-о, ко!"
Танюшка взяла братишку за руку:
- Пойдем, погуляем! - И быстрыми удирающими шагами поспешила со двора.
Еще накануне Танюшка приметила поляну около пруда. Прихватив одеялко, укрывающее завалинку под окном, они отправились в путешествие.
Славка прыгал как кузнечик по лугу, размахивая тонким прутиком. Белые шапки ромашек падали головами ниц, а пушистые - одуванчики - взлетали вверх. Вот целый ряд солдат в розовых кафтанах выстроился, как на парад... нет, это - заслон врага!
- Щас я вас улозу, - прутик засвистел, рассекая горячий воздух, настоеный на душице и Иван-чае, - щас я вам показу, я вам показу -у...
- А-ааа, убили, убили меня. - Это был уже нешуточный вопль, просто сирена скорой помощи взвыла.
От неожиданности Танюшка вздрогнула и мигом соскочила с расстеленного на траве одеяла, а в следующую секунду уже мчалась в ту сторону, откуда летел Славкин вопль. Только что весело и воинственно скакавший мальчуган катался по траве.
- Убили меня,...о-о -ооой, убили, умираю, ой-ёёё-ооой,- вопил он что есть мочи.
- Да, где же ты? Славка, ты где! - крутилась она посередине поляны. Наконец, увидела его. Братишка, как полоумный, катался по траве и орал. Таня подбежала к нему.
- Да, не кричи ты! что случилось?? - она поймала Славку, усадила к себе на колени.
- Смотри, пуля залетела мне в ногу, умираю я, умираю - глаза мальчугана были готовы закатиться под лоб.
- Да успокойся ты, дурачина! Меня перепугал... Давай я твою пулю посмотрю. - Ласково, стараясь не засмеяться, увещевала сестра.
Славка отнял руку от ляжки:
- Смотри, смотри какая дыра, ой-ёё-ооой, умру...
- Славик, да это же пчела тебя ужалила! Не дрыгай ножкой, я жало достану...
Не пасечная ли пчела мальчонку цапнула? Сбивая прутиком цветы, он потревожил добытчицу, которая пила нектар. Вот и получил...
- Это заживет, все пройдет, - сестра дула на ранку, стараясь успокоить раненого. - Не кричи, ты же уже большой. Ты же солдат!
Славка было замолк, потом застонал, как в кино про войну:
- Умираю я, смотри какая дыра ...
Было жалко "раненого героя", но вместе с тем смешно слышать причитания о смерти. Пряча улыбку, Таня нашла лист лопуха побольше, приложила к вздувшейся шишке, взяла брата за руку и повела домой. Но Славка то и дело останавливался, отгибал лопух и горестно смотрел на свою рану, полученную в бою...
Вечером все собрались за большим обеденным столом. Внушительных размеров чугунок манил золотистой корочкой запеченных сливок. Топленое молоко - это вкуснятина! Прозрачный янтарный мед, налитый в плошечку, отражал в блестящей глади низкое солнце. Мама в повязанном по-деревенски платке - разрумянившаяся, с веселыми бусинками карих глаз - принесла из кухни большую булку ржаного хлеба.
- Какой ароматный, - зажмурилась она, - с детства люблю этот запах. И подала хлеб хозяйке.
Тетушка, нарисовав на буханке широкий крест, неспешно перекрес-тилась на иконы, благословила стол:
- Господи, благослови пищу и питие сие... - она обняла буханку, прижала к груди и начала резать широкими ломтями хрустящую корочку.
- А кто это мне сегодня масло бил, да не добил? - оглядывая сидящих за столом и улыбаясь, спросила тетка Степаня. - Танюшка, ты опять постаралась?
Виновница еще не придумала, что сказать и только растерянно хлопала глазами, но добрый тон тетушки вдохновил на рассказ, и она поведала, как нашла ступу Бабы-Яги и играла, а потом что-то случилось, и она убежала.
- О-ох! Любопытной Варваре нос на базаре оторвали. Ладно, добила я масло, - синие глаза смеялись лучиками тонких морщинок.
- Зина, там на столике... принеси-ка масленку. - Мама с явным удовольствием хлопотавшая на кухоньке, показалась из-за занавески, держа в руках стеклянную тарелочку, на которой красовалась золотистая масляная шишка.
- А вот оно, маслечко, - поставила на стол масленку и присела с краешку.
- Подарочек от Баба-Яги, - подхватила тетушка.
Она взяла широкий ломоть ржаного ноздристого хлеба, зачерпнула деревянной ложкой янтарный мед; он потянулся мягкой струйкой, вылился затейливым узором и утонул в мякише. Потом отрезала тем же ножом масло, намазала на кусок и протянула Танюшке:
- Прынцессе первой - за работу.
Смутившаяся Танюшка ела вкуснейшее в мире угощение, недоумевая: "Как это из булька-чавка масло получилось?" Чудеса!
![Я такая озорная! [internet]](/img/b/botanowa_t_m/derevnya-2/left07.jpg)