Нежная, теплая рука взъерошила густые волосы на макушке и пальцы, путаясь во всклокоченных прядях, медленно переместились ниже, сначала к вискам, потом к плотной и жесткой бороде. Движение продолжалось, оно вызывало чувство удовлетворения, радости и животной жадности одновременно. В поле зрения появилась кисть, белая, нежная, со слабым запахом чистоты и жизни. Она немного развернулась, и гладкие подушечки заскользили по неровной коже носа, поднимаясь к переносице. Показался сустав указательного пальца. Его бугорок, покрытый мелкими морщинками, превращал совершенство в индивидуальность, неповторимое сочетание изящества и необходимости. Кожа была слишком белой, слишком нежной, слишком живой. Его рот наполнился слюной и, не в силах удержаться он неистово впился зубами в руку. Во рту появился вкус крови, кисть дернулась и охотник проснулся.
Охотник был голоден. Очень голоден. Он поежился. Ему казалось, что от холода проникающего вглубь тела, голод его донимает сильнее, чем накануне вечером. Он лежал в небольшой расселине, спрятавшись от ночного ветра, но то, что раньше вечером, давало немного защиты, теперь только мешало. Взошло солнце, разлилось по окрестностям желтыми ручейками, его лучи уже успели немного прогреть почву и камни.Охотник понял, что теперь лучше, теплее там, на каменной поверхности плоской скалы возвышающейся неподалеку, чем здесь в темноте и сырости. Он пошарил рукой, отыскивая опору и уцепившись за выступающую корягу, сел. В голове помутилось, язык одеревенел, он застыл, давая организму прийти в норму, а после посмотрел вокруг. Во все стороны расстилалась хмурая изувеченная поверхность покрытая камнями и грязью, из которой в некоторых местах торчали изодранные куски деревьев, ветки и то, что уже не поддавалось определению - огрызки прошлого мира. На этих крестах жизни грязь полностью просохла, растрескалась и в некоторых местах осыпалась. Охотник наклонился вперед, стал на четвереньки и снова переждал чувство тошноты, пока ком в горле не исчез. Он, конечно, мог встать и пройти небольшое расстояние, сил на это хватит, но решил добраться до камня ползком - силы необходимо экономить, да и снова ощущать неприятное чувство тошноты не хотелось, а чувство собственного достоинства давно покинуло его.
Добравшись до основания камня, охотник ухватился за него, но руки соскользнули, осыпая засохшую грязь ему на голову. Он немного переждал, снова вцепился и, нащупав твердую поверхность, подтянулся вверх. Взобравшись на камень, он всем своим изодранным телом, почувствовал приятное тепло прогретой каменной поверхности, лег на бок, подтянул ноги, и затих. Лучи утреннего солнца мягко обволакивали, но этого было достаточно, чтобы окоченевшие за ночь мышцы расслабились, и внутрь тела проникло тепло. Человек медленно перевернулся на другой бок, подставляя под лучи, остальные части окоченевшего тела и снова задремал. Рваные лохмотья одежды, покрывавшие грязное тело, не защищали от ветра, но теперь не препятствовали солнцу выполнять свое животворящее дело. Охотник, лежа на теплом камне, задремал, почти уснул, затих и стал похож на пресмыкающееся, вылезшее из норы после зимней спячки. Он спал, и его стремления и мысли витали где-то в облаках, в приятной, свободной тишине и лишь изредка опускались на поверхность, по которой прыгала, бегала и маняще лоснилась жирными боками, еда.
Человек согрелся. После того как тело перестало ощущать озноб и холод, снова о себе заявил голод, настойчиво и громко, и урчанием в животе прогнал сон. Охотник открыл глаза и поднялся с камня. Теперь его движения были медленными, плавными,но уверенными. Он пошевелил языком во рту, снова появился вкус крови. Мужчина поднял руку, высунул кончик языка и хотел его пощупать, но не смог.Во сне он прикусил его и теперь тот жгуче болел.
- Вот что я укуссил во ссне, не чусую руку и не еду, а свой ясык, себя самохо. - Сказал охотник, немного шепелявя, язык продолжал болеть. Охотник в последнее время часто говорил вслух, ему приятно было слышать свой голос. Так казалось что он не один, но это был лишь самообман. Человек уже много дней был один, совсем один, за исключением мелких тварей копающихся в грязи.
Охотник снова обвел взглядом окрестности. Еда. Искать еду. Хоть что-то съедобное. Он захотел снова высказать вслух свое отношение к миру, но передумал. Во рту болело, да и слова слетали неприятные, похожие на свист.
Человек увидел возле расселины, у которой провел ночь, свое оружие - обломок ветки с утолщением на одном конце, своеобразную дубинку. Она была корявой, неудобной и бесполезной. За многие дни после наводнения охотнику не встретился никто больше дождевого червя. А охотится на них с таким оружием, было просто смешно. Но он надеялся, что рано или поздно ему встретится зверь, он его убьёт дубиной и наесться. До отвала. Разорвет зубами шкуру, выплюнет шерсть, а дальше, мясо, розовое нежное от которого поднимается пар, несущий слабый аромат жизни. И этот аромат и эта жизнь проникает в него, всюду. Человек поперхнулся слюной и сплюнул накопившуюся красноватую жидкость. Та противно заклокотала на камне и сразу впиталась в грязь.
Кроме дубинки, у него было более ценное оружие - нож. Небольшой нож, с изломанной ручкой, но с отлично заточенным лезвием.Камней и времени на его заточку было предостаточно. Нож и одежда, постепенно превращающаяся в лохмотья, напоминали охотнику о том мире, которого уже не было. Здесь не было. Возможно, там за широкой долиной за крутым перевалом все еще существовала жизнь, и необходимо добраться туда. Необходимо быстрее идти, пока есть силы.
Охотник поднял дубину и забросил ее на плечо. Она с каждым днем становилась все тяжелее и тяжелее. Но бросить ее он немог, это была его защита от несправедливости окружающего мира.Осторожно выбирая дорогу, он побрел вперед. Идти приходилось осмотрительно. Грязь ровным слоем покрывала поверхность и казалась безобидной ровной тропой, но таила много опасностей. Там где она заполняла выбоины и ямы, верхняя сухая корка скрывала непросохшую болотную жижу, коварную ловушку. Однажды охотник попал в такую ловушку, и ему повезло, что он провалился только по пояс. Окажись западня глубже, голод был бы уже не страшен. Правда теперь измученный человек начал сомневаться, что было лучше, умереть быстро в болотной пучине, или околеть от голода, мучительно и долго.
Последний год был для охотника мучительным, без меры тягостным, и действительно долгим, но он упорно продолжал цепляться за жизнь, бесконечно тяжелую и жгуче желанную.
Снова нахлынули воспоминания, что еще делать, шагая по однообразной неприветливой местности. К тому же, размышления о прошлом заглушали чувство голода, хоть немного. Главное не вспоминать о еде.
Наводнение началось давно, очень давно. Охотнику подчас казалось, оно было всегда. Но нет. В памяти сохранилась вид горных селений, их жители, веселые и злые, сильные и слабые, Домашние животные и ухоженные поля. А какой чудесной была жизнь там внизу в уютных долинах. А затем пошел дождь, и все изменилось.
Дождь шел не преставая. Это не были грозы от времени до времени гремящие в горах, это не были ядовитые осенние осадки, залезающие влажной рукой во все немыслимые складки и щели, это была стена воды, не прекращающаяся ни днем, ни ночью, это был водопад, низвергающийся с небес.
Днем, за плотной влажной пеленой, горы превращались в размытие громадные пятна, их очертания терялись, напоминали набухшую от влаги ткань, развевающуюся на ветру. Ночью становилось хуже, воздух насыщался влагой до такой степени, что вода стекала повсюду.Со стен, одежды, лица. Можно было провести рукой, рассекая воздух, и ладонь становилась влажной.
Сначала людей было немного на горном плато, где в основном жил охотник, как всегда в эту пору года. Несколько горцев-охотников, пастухи, женщины приносившие еду с долины, затем их стало значительно больше.Люди прибывали по двое, по трое, затем группами по семь - десять человек. Некоторые из них несли узлы со своими уцелевшими пожитками, некоторые держали на руках детей, но большинство из них шли с пустыми руками, только у мужчин на поясах поблескивало оружие. Уставшие, измотанные страхом и путешествием люди останавливались, садились на траву и камни, с удивлением понимали, что их путешествию пришел конец, дольше были только каменные глыбы, вершины гор. Молодые ещё пробовали отыскать дорогу, проход, но везде их ждали обрывы и каменистые уступы. Старики сидели, и равнодушно смотрели на бесполезные попытки, качая головой в такт своим мыслям.
Они рассказывали ужасные вещи о том, что произошло с ними и с их миром. Там в долинах от дождей разлились реки, озера вышли из берегов, разрушая строения, затапливая поля, уничтожая скот и запасы еды. Люди спасались на возвышенностях, неся с собой свой нехитрый скарб, и ведя животных. Они надеялись, что дожди прекратятся, и они вернуться в свои жилища. Но дождь продолжал лить, смывая их слабую надежду. Вода поднималась медленно, но постоянно. Иногда, по-видимому, разрушались природные преграды или искусственные плотины, водные потоки стремительно заполняли просторы и тогда сотни жителей находили свою смерть, или смерть их находила, в мутной, грязной воде. Лишь немногие, используя примитивные плоты, или просто оказавшиеся выше разливающейся воды могли спастись. Люди сидели на образовавшихся островках, вокруг них плавали обломки их жилищ, изломанные растения и трупы, много трупов животных и людей. Все были в страхе и смятении. Единственными кто чувствовал себя в этом хаосе хорошо, были птицы. Хищные птицы пировали, поедая тела утопленников, и в этом изобилии выбирали тела небольших животных или детские трупы, мясо которых мягче и вкуснее.
Люди не понимали что происходит. Раньше никогда такого не было. Когда суша поглощается морем, а земля меняется с небом, остается только молиться. И они молились, взывая о защите, о спасении своих детей, молились богам, но те их не слышали.Люди поднимались все выше и выше в горы, искали спасение там, где его не было. Вода продолжала подниматься, и настало время, когда идти было некуда.
Сначала, жившие у подножья гор, помогали пришедшим бедолагам чем могли, делились с ними всем что имели: едой, одеждой, кровом. Те с благодарностью принимали помощь и вначале даже пробовали строить из камня подобие жилищ, но оказалось, что под дождем много не построишь, да и накрыть примитивные строения было нечем. Люди оставили это занятие и просто занимали пещеры, затем выемки и щели. Однако вскоре даже простых каменных навесов перестало хватать. Люди сидели и спали под дождем, болели и умирали. Поутру умерших за ночь, относили к водным потокам, и сбрасывали в образовавшееся море. Никого не волновало то, что они делали. В воде и так было много трупов.
Пришедших было слишком много, и, несмотря на то, что их поток постепенно уменьшился, а затем и вовсе прекратился, то и дело возникали споры за лучшее место и остатки еды. Запасы еды заканчивались, они состояли в основном из разбухшего зерна, которое жевали просто так, не готовя. Развести огонь в такой сырости было невозможно. Немногих домашних животных, в основном коз, которых привели в самом начале, давно съели. Небольшая отара овец одного из пастухов тоже пошла под нож. Последних животных доедали сырыми, разрезали мясо на тонкие волокна, и долго-долго их пережёвывали шатающимися зубами.
Охотник с горечью наблюдал, как люди постепенно превращаются в жалкое подобие человека, как просыпаются в них самые низменные и неприятные чувства, выхлёстывается наружу злоба и жестокость. В борьбе за пригоршню подгнившей пшеницы большинство готовы были убить друг друга, что и происходило все чаще.
Он отдал нуждавшимся все что имел. Помогал другим, промышлял охотой, пока это было возможно. Затем, взяв нескольких добровольцев, спускался к медленно поднимавшейся воде, пробовал найти недавно утонувших животных, мясо которых все еще было пригодно в пищу, но и этот источник со временем иссяк. Наступил голод. Не в силах помочь, не в силах предотвратить стычки и ссоры охотник собрался и ушел в горы. Он хорошо знал горные тропы, мог найти примитивное убежище, а голод везде голод. В одно серое утро охотник поднялся по тропе и оставил людей, которых он больше никогда не увидел.
Сумрачные дни сменяли ночи, а дождь все не переставал. С вершины утесов было видно, что вода продолжает подниматься, но, то, что случилось через дней десять-двенадцать повергло охотника в ужас. Сначала послышался гул. На гром он был не похож, к тому же сопровождался дрожанием поверхности.
- "Что это, землетрясение?", - подумал мужчина, но то, что он увидел затем, опровергло этот вопрос. Вдалеке показалась гора, вал, но не каменный, охотник никогда не видел ничего подобного. На площадку ниже хлынула огромная волна, сметая все, уничтожая всех.
От увиденной картины, охотник застыл в оцепенении, но когда понял, что вода стремительно продолжает подниматься бросился вверх. Он бежал к вершине, последнему клочку суши в безбрежном океане.
Охотник бродил до вечера, поглядывая на медленно наступающую воду, и когда серая мгла сгустилась еще больше, подумал о ночлеге. Вокруг была каменная пустыня, но мужчина, бродивший в этих скалах множество дней, знал о местности намного больше остальных. Определив в полумраке знакомые очертания, он подошёл к едва заметному отверстию, входу в пещеру.
Охотник знал об это пещере. Изредка он посещал суровую местность без деревца, без кустика, голую и угрюмую.Он бывал возле ее входа много раз, иногда заходил внутрь, прячась от непогоды или преследуя убегающую дичь. Только один или два раза охотник углублялся в сумрак извилистых ходов, но быстро возвращался. В пещерах было темно и примитивного факела надолго не хватало. И все же однажды он попал в большую пещеру, потолок которой уходил на большую высоту. Она была сухой, на полу валялись остатки костей, но запах животных не ощущался. Она была безопасной тогда, а сейчас, кто знает? Охотник хотел немного отдохнуть, собраться с силами, подождать до утра, а потом идти вглубь. Но дождь стал хлестать с удвоенной слой и, вспоминая сухой пол обнаруженной им когда-то пещеры, решил идти сразу. Он медленно на ощупь поднимался по ходу, считая повороты и запоминая направления. Стены становились суше, воздух теплел. Несколько раз ход резко уходил вверх, и приходилось держаться не только за стены, но и цепляется за неровности пола. Наконец он добрался до пещеры, это охотник определил по резко ушедшей в сторону стене и гулкому эху. Темнота была абсолютной. На открытой местности, ночью, даже во время дождя, всегда находились ориентиры: отблески, тени, рассеянный свет, здесь темнота приобретала материальность, становилась существом, наблюдающим из укрытия.
Охотник знал, что пол пещеры ровный, нет никаких щелей, ям, выступов и все же опустился на пол возле стены, уперся в нее спиной и задремал.
Сон его был крепок настолько, что он не услышал отдаленный гул, а затем шум, появившийся в темноте. Он спал, и лишь почувствовав прикосновение чего-то холодного к ногам встрепенулся, застыл и понял - в пещере вода.
Он подхватился, поток воды усилился, и ее уровень достиг пояса. Мужчина редко чего боялся раньше, но тут его охватил страх, непередаваемый, дикий, мокрый страх. В воде, в темноте, в каменном мешке, не зная направлений, он бросился в воду, и она его понесла вперед. Охотник знал, что из пещеры есть еще проходы кроме того что привел его сюда, но там он никогда не был, не заходил так далеко. Однако именно они могли стать путем к спасению. Один из них должен находиться левее того места где он спал. Что в нем, куда он ведет, да и ведет ли куда-либо, охотник не знал, но найти его, было единственной возможностью спастись.
Охотник постарался изменить направление движения, отыскивая стену, и в скорее нащупал ее шершавую поверхность.
Ободрав пальцы, мужчина вцепился за выступ, удержался на месте, к счастью скорость потока воды значительно уменьшилась. Проплыв еще немного охотник отыскал отверстие и вплыл в каменный ход.
Плытьздесь было значительно легче. Человек мог нащупать обе стены прохода, тот был узким, а когда поднял руку, прикоснулся к потолку.
- "Теперь только вперед", - с облегчением подумал охотник, он так устал делать выбор.
Скорость потока совсем уменьшилась, а затем и вовсе перестала ощущаться в темноте. Иногда мужчина доставал ногами пол и это давало ему небольшую передышку. Он брел, высоко поднимая голову, вода продолжала прибывать. Через некоторое время охотник ударился головой о каменный свод и понял, дальше проход залит водой. Он остановился. Затем повернул обратно. Через три четыре шага, ощупывая потолок, понял, там тоже вода. Проверил стены и потолок, везде камень, твердый и скользкий. Он находился в небольшом воздушном мешке, и всюду его окружала вода.
Охотник понимал решение необходимо принимать быстро, тогда будет шанс. Однажды он уже был в подобной ситуации. Тогда они вдвоём с напарником оказались в похожем воздушном мешке. Он решился плыть дальше, сразу, пока еще воздух был свеж и пригоден для дыхания и спасся. Другой охотник сомневался, долго не решился плыть, а когда нырнул, было уже поздно. Он не смог выплыть на поверхность. Ему оставалось всего несколько метров.
Итак, необходимо плыть, даже если там все заполнено водой. Единственное затруднение оказалось в том, что пока охотник искал выход, направление течения перестало ощущаться совсем. Куда плыть непонятно. Он вытянул руки, растопырил плацы и застыл в ожидании. Время тянулось долго очень долго и все же что-то коснулось кисти, наверное, ветка, или щепка дерева, но она помогла определить направление и охотник, сделав несколько глубоких вдохов, нырнул.
Он плыл, ощупывая стены руками в надежде найти выступ, зацепиться пальцами за него и подтянувшись ускорить свое движение. Время играло решающую роль, чтобы выжить, надо было спешить. Несколько движений, и рука неожиданно провалилась в пустоту. Слева находилось небольшое отверстие. Охотник проплыл немного, нащупал противоположную сторону прохода и остановился. Конечно, впереди был широкий проход, и плыть по нему было удобно и даже безопасно, но где-то на уровне догадки, на уровне самосохранения, появилось сомнение. В его долгой жизни охотника - одиночки часто самое легкое решение не всегда оказывалось правильным, и, поступая иногда вопреки привычкам и явным преимуществам, он смог выжить там, где таилась скрытая угроза там, где другие погибли, а он выжил. Вот и сейчас мимолетное сомнение заставило его на мгновение призадуматься. Искать выход. Сейчас и здесь. Охотник снова растопырил пальца и поймал несколько щепок, к счастью на этот раз их было в воде довольно много. Он нашел начало обнаруженного прохода и возле его шероховатой грани отпустил одну из щепок, и мысленно выругался - она исчезла без следа. Вторую он отпускал медленно, стараясь, все время ощущать ее биение о ладонь. Она трепетала, словно живая и рука постепенно раскрывалась. Охотник почувствовал, как щепка уверенно отклонилась и вместе с еле заметным потоком втянулась в отверстие. Итак, в большой галерее ток води или отсутствовал, или был очень слабым - там уже все было заполнено водой. В небольшое отверстие вода проникала, там, в конце прохода все еще находились пустоты заполненные воздухом. Надолго ли - неизвестно, но сделать вдох, передохнуть попробовать спастись, хоть на время, такая возможность еще существовала, и она находилась тут в неведомой темноте узкого лаза. Охотник решительно вплыл в отверстие. Воздух в легких заканчивался вместе со временем, вместе с жизнью.
Через несколько метров руки уперлись в стену. Появилось чувство настоящей паники, но логическое допущение - "Вода куда-то уходит", немного успокоило и, подняв руку, охотник обнаружил вертикальный колодец. Торопясь, он перевернулся на спину, изогнулся и быстро поплыл.
Колодец почти вертикально уходил вверх, к счастью без ответвлений, еще на один выбор у охотника времени не хватало. Он плыл, плыл бесконечно долго и почувствовал, как закололо в груди, как появилось непреодолимое желание сделать вдох, последний. Руки заработали быстрее, чтобы им помочь, охотник стал отталкиваться ногами. Он чувствовал, что ступни обдираются в кровь, но это было неважно, сначала выплыть, все остальное потом. Колодец закончился, его стенки исчезли, но вода продолжала окружать пловца. Он попал в большой водоем, но иллюзия спасения исчезла. "Сколько воды надо мной" - подумал пловец и последним усилием отправил тело вверх, через несколько секунд его тело вынырнуло, и рот жадно глотнул воздух.
Некоторое время охотник просто дышал, наслаждаясь затхлым, но таким желанным воздухом, потом медленно поплыл. Он понимал, что вода продолжает прибывать, и необходимо что-то найти. Что он не знал: берег, другой проход, чтобы еще глубже забраться в гору, каменный уступ, чтобы уцепившись за него переждать отдышаться, прийти в норму. Затем охотник медленно поплыл, нащупал стену и продолжил движение рядом с ней. Несколько гребков, он ощутил под ногами дно и ухватился за плоскую поверхность мокрого камня.
Выползая из воды, он хотел лишь одного -лежать не двигаясь, застыть и не шевелиться.
Немного отдохнув, охотник решил выпрямиться, делал он это медленно не желая удариться о низкий потолок. Он распрямился полностью, поднял руки, но не достал до каменного свода. Внизу тихо плескалась вода, это был единственный звук, нарушающий скрытую тишину. Верху неизвестность. Он медленно обошел скользкий участок, пытаясь определить его размер. Осторожно ступая, поднимая выше ноги чтобы не удариться о невидимую преграду, охотник шел, стиснув зубы - израненные ступни болели, и каждый шаг давался с трудом. Немного погодя он уперся в стену, свернул в сторону, прошел еще с десяток шагов. Снова стена. Уступ. Вода. Пространство свободное от воды было небольшим, но какое счастье было ощущать под ногами твердую поверхность, даже если это сопровождалось тупой болью.
Вдалеке послышался шум, отличавшийся от равномерного шума воды, он был похож на частые шлепки, то затихающие, то возобновляемые с удвоенной силой. Вдруг охотник понял что это, и поспешил на звук. Он не ошибся, вскоре у него в руках оказалась рыбина длиной с две ладони. Боясь ее упустить, человек отошел от невидимой волны, поднес добычу ко рту, впился в нее зубами и всю, до остатка, вместе с головой съел.
Выплевывая небольшие чешуйки, которые он не успел проглотить, мужчина снял свою истрёпанную одежду, выкрутил ее и расстелил у дальней стены на относительно сухих камнях. В пещере было тепло и, немного подвигав руками и торсом, он согрелся. Странно, ему было хорошо, он даже засмеялся но, услышав звук своего голоса замолк. Живот урчал, немного побаливал, но человек был сыт, первый раз за несколько последних дней.
Охотник не мог точно определить, сколько он провел времени в пещере. Отличить не только дни, но и часы было невозможно. Его ритм жизни изменился, он спал по несколько часов, затем бодрствовал, искал еду, проверял уровень воды, пробовал найти выход и пещеры. За этими однообразными занятиями проходило время. Сначала он голодал, но затем стал находить каких-то животных. Их было много. Одни, скользкие крепко держались за поверхность стен, другие быстро бегали. Он начал их есть, отрывал склизкие комки и ел. На вкус они были противными, но голод утоляли. Несколько раз ему удалось поймать быстрых тварей с множеством ног, но когда он их проглотил, ему стало плохо, его тошнило и рвало, так что в дальнейшем нащупав такую тварь, он ее отбрасывал в сторону.
Часто очень часто, охотник проверял уровень воды. Он не поднимался. Так продолжалось довольно долго. Иногда человека одолевало отчаяние. "Неужели я проведу свою жизнь здесь, в темной пещере, и никогда не выйду наружу",- думал он, и снова и снова проверял воду. И только когда он совсем потерял надежду, пришло спасение. Прожёвывая слизняка, охотник услышал звуки булькающей водии, подбежав к ее краю, понял, она уходит.
Вода убывала стремительно, с шумом. Уже через два кратких сна, отверстие колодца, через который он попал сюда, освободилось. Еще некоторое время вода клокотала внизу, а затем этот звук исчез.
Охотник возвратился к площадке, на которой прожил неизмеримое время, набрал изрядный запас склизкой еды и осторожно спустился в колодец. Он долго выбирался из лабиринта переходов и небольших пещер. Заходил в тупики и возвращался, но сеть переходов оказалась небольшой, и наконец, он попал в большую пещеру. Он не знал, была это пещера, откуда началось его путешествие, или нет. Стены и пол в ней был покрыт тонким слоем грязи, ориентиров, как и прежде не было. Увязая по щиколотку в иле, мужчина обошел вдоль стены пещеру и обнаружил четыре выхода. У одного его ноздри уловили слабый запах свежего воздухаи, отметив вход камнем на всякий случай, человек устремился в него. Через полторы-две сотни шагов охотник выбрался наружу, и увидел закат. Ослепленный светом он упал, закрыл глаза и, потирая веки, подставил свое лицо свежему горному ветру.
Охотник часто вспоминал свою жизнь в каменной темноте. Он выбрался наружу, видел закаты и рассветы, дышал свежим воздухом, но жизнь не стала легче. Голод и холод по ночам донимали его больше чем раньше, и он иногда мечтал поесть слизняков, которых в пещере было в изобилии. На поверхности еды было мало, почти ничего. Иногда он находил червей, с отвращением и злостью поедал их. Что бы утихомирить свой протестующий желудок охотник закрывал глаза и представлял, что ест пещерных слизняков.
-"Интересно, слизняки, которых я ел, выглядят съедобно или также как эти черви", - думал человек, удивляясь тому, что те, которые спасли его от голодной смерти навсегда остались невидимыми, он знал их только на ощупь, и на вкус.
Время шло, охотник упорно приближался к далекому перевалу, с тоской оглядывая местность. Из подсохшей грязи стали пробиваться ростки растений, их побеги гордо заявляли, что жизнь возвращается, она неистребима. Однажды человек обнаружил на своём пути множество побегов горных тюльпанов, их округлые листья разрушали корку и устремились вверх. Он присел и начал выкапывать растения из грязи, вымыл в ближайшей луже небольшие луковицы и съел. Они немного напоминали лук, но горечь появлялась только в конце жевания, и была терпимой. На вкус луковицы были пресными, но сочными и немного утоляли голод.
День за днем охотник стремился к своей цели. Ему казалось, что он совершенно один в этом искорёженном мире, и с нескрываемой печалью называл себя последним охотником. "Последний охотник рано или поздно найдет последнюю дичь", - говорил вслух мужчина и похлопывал рукой по поясу, где висел нож.
Охотиться было не на кого, и все же, однажды краем глаза человек уловил движение.
Охотник поднял голову, его взгляд устремился в сторону самой высокой горы. На ее фоне он заметил еле уловимую точку. Она почти сливалась с темно-серым силуэтом вершины и была немного заметна лишь благодаря тому, что двигалась. Двигалась. Удивительно. В этом мире еще что-то или кто-то мог двигаться.
За многие дни для охотника единственным живым существом был он сам, не считая мелких склизких тварей которых он иногда выкапывал из разбухшего грунта, чтобы сесть. Сейчас он видел, далекая точка двигалась. Это не мог быть кусок растения или обрывок чего-то еще искорёженного стихиейи поднятое в воздух ветром, пятнышко двигалась целенаправленно, плавно меняя направление, то поднимаясь вверх, то опускаясь к самой поверхности. Первоначально охотник уловил лишь легкое движение, слабую тень, но когда этот объект оказался на фоне светло-голубого неба, человек с удивлением заметил что видит птицу, настоящую, как в прежние времена.
Издалека невозможно было понять, что это за птица, но размах крыльев, особенная веретенообразная форма указывала на то, что именно она и есть. Птица плавно парила в небе, лишь изредка делая взмахи крыльями. Она также как и охотник берегла силы.
Через несколько минут, продолжая свой полет, она приблизилась настолько близко, что можно было разглядеть ее более детально.
Это было довольно большое животное длиной более полуметра и вдвое больше в размахе крыльев. Определить точноее цвет пока было сложно - на фоне неба она выглядела темным пятном, однако иногда, при поворотах и наклонах тела ее оперение сверкало под лучами солнца.
Охотник с интересом наблюдал за птицей, ждал ее приближения, радуясь, словно горный отшельник одинокому гостю зашедшему неизвестно откуда. Охотник угадал охотника. Птица искала добычу, ее голова постоянно поворачивалась из стороны в сторону.Птица иногда опускалась ниже, но тут же, вздымалась вверх. Ничего нужного, никакой еды она не находила. Охотник ухмыльнулся, он также, не первый день высматривал на поверхности что-то съедобное и знал - это трудное занятие.
Однако, сделав еще несколько кругов птица, по-видимому, все же нашла то, что искала, повороты стали повторяться чаще, круги начали сужаться и немного спустя она села на каменный уступ в нескольких сотнях шагов.
Охотник бежал, пригибаясь, удивляясь свой способности бегать. У него появились силы, у него появилась цель. Он понимал, что поймать птицу ему не удастся, не хватит сил, да и осторожное животное вряд ли близко подпустит к себе. Но увидеть, узнать, что это не мираж, что на земле еще существуют птицы и он не один, для охотника было важней. Он замедлил бег, прижался к каменным выступам и почти ползком продолжил путь.
То что птица нашла себе поживу охотник понял до того как ее увидел. В нос ударил тошнотворный запах разлагающегося трупа и он, поморщив нос, выглянул из-за скалы. Это был ворон. Немного не такой, каких раньше встречал охотник, несколько больше и казалось темнее. С передней части шеи спускалась борода из мягких коротких перьев, вытянутая голова заканчивалась мощным клювом. Ворон сидел, и, отрывая из добычи куски мяса, глотал их. Птица сидела на трупе человека, наверное, ребенка. Из грунта выступала только часть спины и одна рука, все остальные части были занесены илом.
Охотник пошевелился, птица встрепенулась и взлетела. Сделав несколько кругов, она снова села недалеко и стала ждать. Человек поднялся, помахал ей рукой, развернулся и зашагал к перевалу. Чем ближе он подходил к заветной цели, тем больше становилось растительности. Трава покрывала поверхность, появились кусты с распускающимися листочками. На сломанных деревьях начали развиваться побеги. Еще немного и охотник вступил в лес, низкий изломанный, но настоящий лес. Он не успел удивиться и порадоваться долгожданному событию, потому что под одним из деревьев увидел кроликов. Может не совсем таких, каких он видел раньше, но настоящих, живых. У них уши были длиннее и строение ног немного другое, но охотник назвал их кроликами, он не смог придумать им другого названия. Они прыгали у корней, поедая траву.
Только мгновение потребовалось мужчине что -бы снова стать охотником. Он присел и осторожно начал подбираться к добыче. Крепко ухватив дубинку, он приближался к животным, стараясь не шуметь. Там была еда, и упустить ее на это раз он не имел права.Кролики высоко подпрыгивали, перемещаясь по травяному ковру, вели себя, спокойно просто наслаждаясь едой. Под ногами у охотника зашуршали камешки, и он замер кляня себя за неаккуратность. Но зверьки только подняли головы и, увидев его, снова принялись есть.
-"Они совсем не бояться", - подумал охотник и в два шага настиг добычу. Ударами дубинки он убил обоих и, сразу же освежевав заднюю часть одного из них, принялся есть. Еда. Какое это было счастье ощущать вкус настоящей еды. Зубы немного болели, и откусывать куски мяса было нелегко, тогда он воспользовался ножом, отрезая небольшие куски и медленно их пережёвывая. Ему казалось, что он съест всю свою добычуно, принявшись за вторую ногу, понял, что сыт. Пока что сыт. Он знал, что немного отдохнёт и снова примется за еду.
Охотник разлегся на месте недавнего пира продолжая прижимать тушку второго животного рукой, словно боялся, что она убежит. Плечо вымазалось остатками пролившейся крови не успевшей впитаться в почву, и охотник с удовлетворением закрыл глаза. Как все же было хорошо.
Он недолго отдыхал. Послышался звук и человек встрепенулся, быстро сел и увидел двух странных животных. Внешне они были похожи на свиней, но вместо короткого носа торчал небольшой хобот, которым они постоянно вертели в разные стороны. Уши были заострённые, а хвосты толстые и покрыты густой шерстью.
- "Вот бы их поймать" - подумал охотник и уже в голос тихо добавил - хватило бы натолго, до перевала, да и дальсе. Кто снает, что там за каменной грядой.
Человек не двигался. Он ощупью нашел нож и крепко сжал его в руке. Убить и все будет хорошо. Его взгляд стал жестким, скулы напряглись. Он был готов ко всему
Медленно поднимаясь на ноги, охотник смотрел на чудных животных готовый в любой момент броситься им вдогонку, но и эти звери его не боялись, они продолжали двигаться вперёд и расстояние до них сокращалось. Странно. Почему они не бояться, они, что никогда не видели человека. Необычные свиньи приблизились настолько, что стало слышно их прерывистое дыхание. Охотник напрягся и когда понял что ему достаточно одного прыжка, бросился вперед. Нож вонзился в бок животного, оно пронзительно завизжало и, споткнувшись, упало на передние ноги, потом завалилось на бок. Второе животное застыло на месте, словно не веря в происходящие, его странный нос подрагивал. Затем оно повернуло голову и медленно потрусило дальше, иногда оглядываясь назад. Охотник выдернул нож, и собрался догнать беглеца, как вдруг его взгляд уловил движение у перевала. Там, раскачиваясь, показались две головы и вскоре на дороге появились пара длинношерстных коз, головы которых украшали рога с непривычным изломом посредине.
- Что это? Снова их две, - проговорил охотник и, услышав шуршание, обратил внимание на обочины. Раньше его привлекало то, что можно было съесть, поймать и уничтожить. Мелкие твари его не интересовали, или попросту он не обращал на них внимания, но теперь. В разных направлениях ползли, скакали, шли, в общем, передвигалось разными способами множество животных. Все они были мелкие, разные и в большей мере необычные. Подобных им охотник раньше не видел. Нет, они были похожи на змей, ящериц, белок,насекомых, но немного отличались от тех, которые здесь водились раньше. Некоторых животных человек не мог назвать и определить, даже приблизительно, он их видел в первый раз. Что или кто это, откуда движется вся эта живность. Возможно, там за перевалом земля населена всеми этими животными и это только наблюдаемое переселение в новую местность, освоение новых просторов. Тогда вперед к жизни, к изобилию.
Охотник поднялся на ноги, выпрямил спину и, спрятав нож за пояс, вооружился дубинкой. Вот и нашлась для нее работа. Он уверенно пошел вперед, временами переходя на бег, но сил на быстрые движения надолго не хватало, и он снова переходил на шаг. Животных не становилось меньше. Они размеренно, словно подчиняясь невидимому пастуху, все шли и шли. Большинство двигалось по двое, но со временем охотник заметил, что некоторых животных было больше: трое, четверо, шестеро. Что за наваждение. Настоящие они или нет. Может это галлюцинация, мираж. Но нет,побаливающий полный желудок и кровь на руках подтверждали - все настоящее. Охотник продолжил движение, время от времени махая дубинкой из стороны в сторону и сшибая близко идущих животных. Не ради охоты, просто так, по инерции, а еще чтобы убедиться, что все по- настоящему. Некоторые из них падали корчась от боли, другие шарахались в сторону, но через некоторое время большинство стало обходить человека стороной. Через несколько минут охотник уже двигался в своеобразном пустом тоннеле, образованном из живых звериных тел. Наконец он достиг перевала и остановился. Под ногами начинался спуск, ровный, широкий уходивший вниз и заканчивающийся побережьем небольшого залива. Впереди расстилалось море. Скалы то тут, то там выступали из воды в разных местах бухты, ограниченной небольшим горным массивом, края которого терялись в молочно-серой дымке. Воздух был влажен, тягуч, с сильным запахом травы и удушливым запахом мокрой звериной шерсти. Временами, когда порывы ветра были сильнее, примешивался запах экскрементов. Растительность поражала своим изобилием, но не она привлекла внимание охотника, хотя он так соскучился по зеленым склонам и долинам, по травам и деревьям. Его внимание привлекла бухта, где возле берега покачивалась огромная лодка. Такой лодки человек еще никогда не видел. Однако не размеры лодки удивили охотника, а то, что происходила возле ее борта. С лодки спускался пологий настил по которому размерено и медленно сходили самые разнообразные животные они столпились на палубе и по мере того как освобождалось место ступали на шатающиеся доски - деревянные сходни. Животные делали это неохотно, и лишь окрики людей и непонятное пощелкивание заставляло их спускаться с лодки вниз.
Люди. Там есть люди, обрадовался мужчина и мысленно укорил себя в слабоумии. Конечно, должны быть люди, животные лодку построить никак не могли. Среди множества разнообразных тварей охотник заметил людей. Их было немного, но они неплохо справлялись з выгрузкой животных. Люди, несколько мужчин, были одеты в длинную, светлую одежду, и ловко орудовали длинными палками.
Наблюдая за работой, охотник поймал себя на мысли что любуется происходящим. Он не один. Остались люди, пережившие страшный потоп, остались животные, растения. Жизнь возвращалась, и он, переживший множество лишений, снова готов жить, общаться и охотиться.
Размышляя, охотник уловил новый запах. Это был дурманящий, давно забытый запах дыма, к которому примешивался великолепный запах жареного мяса. Там готовили еду.
В стороне от сооруженного настила, высокий мужчина жег костер, иногда поднимая руки вверх. Охотник уже решил начать спуск, как вдруг застыл в изумлении, и пал на землю. Откуда-то, прозвучал голос. Громкий, властный, казалось он идет отовсюду, заполняет собой все пространство. Он звучал как гром, как глас тысячи труб. Голос что-то говорил на непонятном языке, и мужчина возле костра опустился на колени. В нем не было угрозы, наоборот, в строгом голосе сквозило удивление и сожаление, а еще прощение.
Звуки голоса стихли. Наступила удивительная, необычная тишина. Казалось, даже животные приумолкли, остановились и подняли головы. Охотник встал на колени, а затем сел на корточки. Его взору предстало чудесное явление. Через небо, от горизонта к горам протянулась ослепительно великолепная радуга. Она словно мост соединила море и сушу и засверкала чистыми яркими цветами. По радуге прошла плавная волна и утонула в море. Охотник почувствовал необычное удовлетворение и уверенность. Уверенность в себе, в этом новом мире, в завтрашнем днем, в хорошей охоте. Он встал, поднял дубинку и издал дикий безудержный боевой клич.
Последний охотник старого мира возвещал о своем возвращении. Он будет здесь лучшим охотником, первым охотником. Капля крови сорвалась с дубинки, и упала на щеку человека прочертив на ней красную нескончаемую линию.