Она казалась не просто прекрасной - совершенной. Её лицо, линии ее фигуры были очерчены так, как не смог бы очертить талантливейший художник. В ней все было настолько безупречно, что нельзя было ничего ни добавить, ни отнять. Её тонкие брови походили на крылья ласточки, парящей где- то в облаках. Взмах ее длинных, изумительных ресниц еще больше напоминал о свободолюбивой птице. У нее были удивительно красивые голубые глаза; ее взгляд кому-то казался томным и призывным, кому-то - нежным и задумчивым. Она была белокожа, а румянец на ее щеках имел нежнейший розовый оттенок. Её волосы напоминали пенящиеся морские волны. У нее были чудесные, пухлые губы, контур которых был продуман так же замечательно, как и все остальное. Её тело являлось воплощением самых смелых и откровенных мечтаний, особенное внимание обращала на себя округлая грудь, так пленительно женственная в ее юном возрасте. Но ее красота была не просто идеалом во всем, вплоть до кончиков ногтей, она была одухотворенной, осознанной, очень индивидуальной. Её целостный и такой непостижимый образ завораживал окружающих. Он пробуждал нечто главное, глубоко сокрытое в каждом, не могущее вырваться наружу под тяжестью жизненных будней.
Такой предстала перед Райаном незнакомая прекрасная танцовщица, которую все звали просто Бетти. Между тем, наступило утро, солнце осветило окна маленького старого дома, в котором проживала семья Сливеров. Роса на клумбе возле дома Райана блестела от ярких солнечных лучей; птицы в небе громко стрекотали, а с крон деревьев еще капала вода. Воздух после дождя был чист и свеж, но настроение Райана отнюдь не соответствовало безмятежной утренней погоде. Вчерашняя прогулка закончилась для него долгими родительскими упреками. Радость от увиденного на площади омрачалась чувством вины. Мечтая увидеть Бетти, он уже не замечал ни позднего времени, ни проливного дождя, под которым изрядно продрог. Все события вчерашнего дня вновь и вновь возвращались к нему, он ощущал себя пристыженным, разбитым и ничтожным. Райан боялся признаться себе, что танец вызвал в нем греховные желания, что виновна в этом была Бетти, боялся встретиться с ней, боялся с ней заговорить. Он ощущал ее могущество, превосходство, и совсем не оттого, что она умела танцевать, а он нет, и вовсе не оттого, что она была женственна и казалась ему 20-летней, а он был хрупким юношей, похожим на девушку. Он видел много танцев, но почему-то, лишь этот потряс его до глубин души. С такими тягостными раздумьями Райан был вынужден скоро собраться и отправиться в школу.
Минуя одну улицу за другой, он то и дело слышал возбужденные голоса: "Ты видела вчера?...", "Да, да...", "Бетти - его новое увлечение, можешь мне поверить, ты только вспомни, как они целовались", "Да ты не знаешь ничего, у них уже давно роман! Подумать только - он, взрослый мужчина..." и так далее. Казалось, эти словоохотливые и далеко не любезные соседки лишь для того сегодня встали так рано, чтобы первыми сообщить подругам новую сплетню. Так начиналась для Райана таинственная магия образа, будоражащая тихий городок уж столько лет.
Он не успел еще дойти до школьных ворот, когда его издалека окликнул Джим:
- Вот здорово - хоть кто-то трезвый после вчерашнего вечера, - обрадовался Джим.
Райан в ответ лишь удивленно посмотрел ему в глаза.
- Держу пари, сегодня все не соберутся. Даже Бинс - и тот наверно не просох.
Райан в раздражении поежился.
- Ты считаешь, это нормально, - спросил он у Джима, - все эти пьянки?
- Таковы уж нравы здешних жителей. Я вообще редко пью - наверно оттого, что больше люблю марихуану. Да шучу, не бойся! Наверно, все дело в сережках - все говорят, что это моя страсть. Может, оно и к лучшему - зато я всегда трезв, в отличие от тех, кто любит алкоголь. Правда, денег у меня нет, как и у них, а так я бы проколол себе язык.
Райан молчал, но было заметно, что желание товарища его отнюдь не порадовало.
- Ну, как я и говорил, - сказал Джим, когда они стояли в вестибюле, - кругом одни первоклашки, а из наших не видно никого. Что будем делать? Может, сразу уйти домой?
- До звонка еще 20 минут, - ответил Райан, - они успеют собраться. И даже если нет - ты ведь пришел сюда учиться или как?
- Еще как, - ответил Джим, - постигать все новое, сложное и неизведанное. Да мы что-то рано приперлись. Этих ребят в школу привели родители, поэтому они здесь. Что нам будет? Давай смоемся сейчас. Держу пари, если больше никто не явится, нас отпустят домой и так.
- Я так не думаю, - отрезал Райан, - те, кто прогулял, наверняка будут наказаны.
- О, еще как! Такое страшное наказание, что у-уу..!! - паясничал Джим, - Бинс просто озвереет, если окажется, что кто- то может выпить больше, чем он сам.
Настроение Райана было унылым, и даже яркое солнце, настойчиво бившее в окна, нисколько его не ободряло. Ему стало очень одиноко и печально, все вдруг показалось грубым, пошлым и неинтересным. Этот город был чужд его душе - раньше он находил в нем какую-то прелесть, быть может, в этой размеренной, тихой жизни, среди природы, вдали от суеты. Теперь ему открылась "темная" его сторона - драки, разбои, загулы. Он с тоской вспоминал свою прошлую жизнь, своих старых друзей - Макса и Энтони, с которыми они вместе ходили на плаванье и шахматы. Он был уверен, что никогда не полюбит ***, никогда не назовет его родным, и хоть Джерри советовала ему привыкать, все его существо резко противилось этому. Джерри также говорила о настоящих друзьях - а был ли Тим ему настоящим другом? Вчера он оставил их ради выпивки, лишь только подвернулся собутыльник, Лиз решила его поддержать - и в результате они отправились на площадь втроем. Все эти развлечения казались Райану примитивными - он не разделял их и не одобрял, хоть и чувствовал себя обязанным перед Тимом. Обещание Тима и впредь заступаться за Майкла, пока тот не сможет себя защитить, нисколько не развеяло сомнения. Райан не был способен легко заводить знакомства, и к людям относился избирательно - так что он предпочел быть в одиночестве, нежели в компании одноклассников.
На перемене, придя в столовую, Райан сел за столиком отдельно и сказал Джерри, тянувшей его за собой, что хочет почитать еще учебник. Он честно пытался вникнуть в подробности войны между Севером и Югом, но внимание его отвлек громкий смех и чьи-то увлеченные обсуждения. Он поднял голову и увидел впереди Бетти, в окружении десятка старшеклассников. Среди них были Джерри и Элизабет, а еще было двое ребят, которых Райан не знал - они выглядели старше. Он снова вспомнил вчерашний вечер, и волнение вновь охватило его.
- Бетти, сердечно поздравляю! Твое "дождливое танго" было просто потрясающим! - эти слова принадлежали Эби, худосочной высокой девчонке, стоявшей с ними на площади. Бетти лучезарно улыбалась и делилась своими впечатлениями - ее подробный рассказ о Ванкувере вызывал у друзей неподдельное восхищение. Райан не сводил с нее глаз, он наблюдал за каждым ее жестом, каждым мимолетным движением. Сейчас, одетая в строгую белую блузку, сарафан до колен и слегка лишь подкрашенная, в компании таких же, как и Райан, обычных ребят, она уже не была похожа на роковую соблазнительницу. Но именно этот контраст так сильно поразил его воображение. Там на сцене она была божественна, и он не понимал, как может человек так пленить одним своим движением, как это удавалось Бетти Ханслер. Она как будто оказалась здесь, среди его одноклассников совсем по ошибке, она словно была выше и совершеннее того мира, в котором жила. Они так просто с нею общались, а она с ними, в то время как Райан ощущал глухую пропасть, разделяющую их. В какой-то момент глаза ее встретились с глазами Райана, и этот взгляд был настолько пронзительным и глубоким, что Райан, испугавшись, тотчас же схватился за книгу. Он пытался снова прочесть и осознать текст учебника, но мысли его все равно возвращались к Бетти, она была здесь, так близко от него и так далеко одновременно. Райану казалось, она видит каждую его эмоцию, и понимает, что он наблюдает за ней. Было похоже, что глаза Райана выдали его, и задрожав, он поспешно собрал свои вещи и тотчас же покинул столовую. Выйдя после занятий во двор, он нашел в саду какую-то маленькую лавчонку и с облегчением занял ее. Райану хотелось побыть здесь вдали ото всех, спокойно осмыслить происшедшее. Райан не одобрял их образа жизни, да и вообще, он так отличался от них, он был совсем другим, и редко кто мог его понять. Вместе с тем, он чувствовал, что уже скучает по ним, что где-то в глубине души ему не хватает какой-то бесшабашности, легкомыслия, веселости. Подумав об этом, Райан увидел вдали своих друзей, и отчего-то сердце его наполнилось радостью. Джим, Джерри, Элизабет направлялись к нему. Он улыбнулся и убрал свою сумку, чтобы девушки могли присесть рядом.
- Ты что, захотел играть в прятки? - спросил Джим, - раз так, - один-ноль в нашу пользу.
- Какой скучный день, - вздохнула Элизабет, - мало того, что чуть не заснула на уроке истории, так еще и выговор получила в придачу.
- Да, история - это самый нудный предмет, - согласился Джим.
- Я бы так не сказал, - осторожно заметил Райан.
- Ты? Тебе-то конечно интересно, - ответила Лиз, - вон, всю перемену просидел с учебником, вместо того, чтобы общаться с друзьями.
- Я думал, меня сегодня вызовут.
- Ну ведь не вызвали же! Зато меня сегодня попустили, как следует. Сначала прицепилась к моему ответу - всего-то перепутала даты, так она причитала минут 15! Потом ей не понравилась моя одежда... Старая курица!
- Перестань. Жизнь прекрасна и удивительна! - возразил Джим.
- Может быть! Но не тогда, когда ты три дня подряд получаешь сплошные замечания!
- Кто тебя просил надеть эту ужасную куртку? - спросила Джерри, - у тебя ведь есть белая школьная рубашка.
- Ага, чтоб она еще заметила вот это? - с вызовом спросила Лиз и сняла ветровку.
Друзья увидели на ее спине татуировку в виде какого-то иероглифа.
- Лиз! Как ты могла? - удивилась Джерри, - а дома знают?
- То-то же! - воскликнула Лиз, - я сделала ее вчера, после концерта. Мы пошли вместе с Тимом к Уиверу, он наколол мне вот это, я не знаю, что она означает, Френк сказал, что-то вроде вечной памяти... Джерри, я была пьяна, я не понимала ничего! Мне просто было очень больно!
- Но зачем, Лиз?
- Я думала, мне станет легче...но не стало, нет, не стало! - всхлипывала Лиз, - я не могу его забыть, я не хочу его забыть!
- Лиз, но это же бред - так влюбляться в человека, которого совсем не знаешь.
- Джерри, если бы я была так рассудительна, как ты! Если бы рядом была Бетти - но она тогда уехала в Ванкувер, мне было так тяжело, все эти месяцы...
- Ну возьми же себя в руки, дорогая! - Джерри обняла ее и прижала к себе, - все наладится, вот увидишь.
- Сеанс психотерапии окончен? - спросил в раздражении Джим.
- Вот теперь меня не отпускают гулять, - продолжала свое Элизабет - еще эта старая дура...
- Меня тоже не отпускают, - попытался утешить ее Ра- йан, - за то, что я поздно вернулся домой.
- Отлично! - обиженно выпалила Джерри, - мы с Джимом не пойдем гулять без вас.
- Старший брат Тима обещал: "если еще раз такое повторится, надрать ему уши"
- Только ростом они одинаковы, да и Тим дерется лучше любого взрослого.
- Пойдемте тогда пройдемся, - предложила Джерри, - хоть как-то поднимем настроение.
Они отправились со школьного двора, и вышли на аллею, ведущую в парк. Не доходя до здания почты, друзья увидели человека, сидящего одиноко на лавочке. Он сидел, согнувшись, с самым удрученным видом, в отчаянии схватившись за голову. Лица его не было заметно, но Джерри все равно его узнала:
- Эй, Майкл! Что с тобой случилось?
- Мы с Вами знакомы? - пробурчал он в ответ, подняв голову.
- Вспомни! День рождения у Эби, прошлым летом!
- Простите, девушка, я плохо помню лица.
- Я - Джерри Хилл, подруга Эби Стюарт и одноклассница Бетти Ханслер.
- Бетти... - сдавленно произнес Майкл Доджсон, - как же больно слышать это имя.
Он немного помолчал, а потом добавил:
- Уже слышали об этой истории, да? Хотите знать всю правду? Откровение, так сказать, от первого лица? Извольте: у меня не было с ней романа! Никогда бы я не позволил себе такие отношения с Бетти!
Джерри хотела было вставить свое слово, но Майкл ее опередил:
- Ощущаю себя подонком! взрослого мужчину обворожила 15-летняя школьница! Наше притяжение было взаимным, но я виноват, что преступил границы танца! Я повел себя недостойно, запятнав честь ее и свою.
- Рассказывай все, как было, - настаивала Джерри, - мы поймем, мы не малые дети.
- Я ждал ее в этом парке, чтобы поговорить. Она зашла сюда после занятий. Я пытался ей все объяснить, но тут появилась Катрин...
Катрин была разъярена, как дикий зверь - Майкл еле мог ее сдержать.
- Ты!! - кричала Катрин Бетти, - я ненавижу тебя!! Вульгарная, избалованная малолетка! Ты думаешь, ты заняла мое место?! Мы встречаемся уже 4 месяца! Он - мой мужчина, и ничей больше! Он за всю свою жизнь любил только меня!
- Значит, разлюбил, - спокойно заметила Бетти и оставила их вдвоем.
Слушая этот рассказ, Райан ощутил, как под ложечкой засосало, так, будто он сдавал экзамен.
- Теперь у меня нет девушки и нет работы, - печально подытожил Майкл свою речь.
- Ещё помиритесь, - сказала ему Джерри.
- Я один виноват в случившемся! Скажите Бетти - пусть меня простит. Впрочем, мне кажется, она добрая девушка, как и Вы, Джерри...
...Мысли обо всем произошедшем не давали Райану покоя. Он небрежно сделал пару чертежей, которые обычно выполнял с предельной точностью, не прочел, а скорее пролистал параграф на дом, и с нетерпением стал ждать прихода вечера. Вечером дядя Генри сам обратился к нему:
- Как твоя учеба в новой школе?
- Ничего так, дядя. Привыкаю.
- А что учителя?
- Вполне хорошие.
- С одноклассниками ладишь?
- Да, конечно.
Они еще немного помолчали, а затем дядя Генри заметил:
- Что-то ты сегодня сам не свой. Может, все-таки расскажешь, что случилось?
Райан, казалось, только и хотел об этом рассказать. Он с облегчением отложил в сторону макет лодки, который собирался мастерить.
- Дядя! - сказал Райан, оживившись, - Я хотел Вас спросить о Бетти.
- Какой еще Бетти, дружок.
- О Бетти Ханслер, Вы должны ее знать! Все вокруг говорят о ней! - воскликнул Райан, преисполненный любопытства.
Дядя Генри в ответ кашлянул и подвинулся ближе к Райану:
- Я тебе расскажу, дружок. Только ты мне скажи откровенно: что тебе далась эта девчонка?
Райан растерялся и опустил взгляд:
- Я не могу Вам сказать...сейчас. Это не простое любопытство. Мне все кажется...впрочем, нет, не могу - потом, - он запнулся и покраснел.
- Я тебе, так и быть, расскажу, - продолжал свою речь дядя Генри, - не за тем, чтоб исполнить твою просьбу. Для того, чтоб тебя предупредить - я ведь вижу тебя и знаю, и напрасно ты пытаешься скрыть. Чтобы ты был умнее простаков, мечтающих встречаться с Бетти Ханслер.
- Эта истерия вокруг Бетти зарождалась еще очень давно. Предпосылкой ее начала был приезд в этот маленький город молодого красивого юноши. Случился он 20 лет назад. Барт Ханслер, отец Бетти, был из тех молодых людей, которым завидуют ровесники и которых обсуждают старики. У него здесь был особняк - якобы, доставшийся в наследство. Сейчас это один из самых богатых домов города, с самой изысканной мебелью. Что немудрено - ведь Барт владеет фабрикой. Эта фабрика производила мебель, начиная с 19 века. Богатый 20-летний красавец, с вьющимися черными волосами, лучистыми голубыми глазами и безупречной улыбкой - от него Бетти взяла свое обаяние. Конечно, он сразу лишил покоя всех одиноких женщин и ревнивых мужей. Но напрасно те и другие беспокоились - он женился на удивление быстро. Она не была ему ровней...
Дядя Генри сделал паузу и задумчиво скрестил пальцы рук. Он будто бы старался что-то вспомнить.
- Дядя! - не унимался Райан, заинтригованный услышанной историей, - но мистер Ханслер - он хороший человек?
- Как тебе объяснить, дружок. Он умел к себе расположить. Он завел многочисленные знакомства, с первого дня приезда. Он бескорыстно помогал всем нуждавшимся, - и богатым, и бедным. Да, он прекрасно ладил с нашим простым народом - и друзей нажил больше, чем врагов. Вот только Джильда, его супруга, не была столь любезна и обходительна. Никому не известная девушка, без рода и племени, невесть откуда взявшаяся - до сих пор о ней мало что знают. У нее была прекрасная внешность и сложный характер. Она манила своей загадочностью и отталкивала своей неуступчивостью. Эдакая тщеславная гордячка, любившая все строить на свой лад. Соседей она презирала - ведь они не добились того, что смог ее муж. Вот и пошли после этого пересуды: "она любит Барта из-за денег", "Барт никогда бы не выбрал обычную девушку - ему нужна была стерва модельной внешности". Но это пустяки по сравнению с тем, какие мифы слагают о Бетти...
Райан попросил дядю Генри, когда тот опять остановился:
- Пожалуйста, еще совсем чуть-чуть! Все, что знаете - мне это очень важно!
- Она с детства была необычным ребенком. Она резко отличалась ото всех. Характер Бетти точно от отца - веселый, добродушный, легкий, даже беспечный, я бы сказал. Из-за этой самой беспечности она, боюсь, наживет себе бед. Дочь миллионера, человека с отменной репутацией, гуляет по дешевым кабакам, путается с байкерами и "бродячими философами". Вообрази, какой прекрасный повод для сплетен. Барт, мягкий добродушный человек, почти все время пребывает в отъездах. Он не видит, кем растет его дочь. Зато Джильда все отлично понимает. Она оказывает на Бетти огромное влияние. Жесткая и бескомпромиссная, она всеми силами строит Бетти "под себя". Сейчас в Бетти клокочет подростковое бунтарство, но пройдет года 2 или 3 - и ее строптивость укротят. Разве Джильда позволит себе, чтобы дочь ее связалась с кем попало? Она готовит ее к роли супруги - верной спутницы богатого и знатного. И Бетти придется подчиниться. Такова судьба девушек "из хороших семей" - подчиняться установленным порядкам.
Дядя Генри снова сделал паузу и затем составил краткий вывод:
- То, что было поведано мною - непредвзятый взгляд постороннего наблюдателя, с большей или меньшей достоверностью. Верить ли такой точке зрения - это уж ты решай сам.
Райан понял далеко не все, из того, что услышал от дяди. Он хотел было что-то спросить, но дядя Генри его опередил:
- Ложись-ка спать, дружок, время позднее. И то, что ты сегодня узнал, постарайся хорошенько осмыслить.
Глава 4 Каждый сам выбирает свой путь
История, поведанная дядей, тревожила Райана еще много дней спустя. Теперь вопросов появилось еще больше, чем ответов. И те мифы, о которых упоминал дядя Генри, и которые так часто слышал Райан, только добавляли ей загадочности. Он узнавал о Бетти много хорошего и плохого, но в одном был уверен точно: каждый, кто сталкивался с Бетти, не мог к ней остаться равнодушным. Теперь и Райан оказался под властью этих чар. Чем больше было домыслов и слухов, тем сильнее будоражил образ Бетти. Она была так неземна, так таинственна и так недоступна, что Райан и стремился к ней всею душою и отчасти боялся ее. Этот страх привел его к тому, что он начал стыдиться сам себя, казался себе ничтожным, недостойным и пустым. Все его одноклассники свободно общались с Бетти, а он всегда лишь робел и смущался. Всю неделю он как-то отдалялся от своих друзей - они звали его на переменах, приглашали гулять после школы, но почти всегда рядом оказывалась Бетти, и Райан отклонял их приглашения. Он не знал, почему Бетти так дружна с его приятелями - ведь они ей были не ровня. Они не были богаты и успешны. И все же, он отчасти им завидовал. Никто вокруг не был так смел и дерзок как Лиз, никто не мог так смешить, как Тим, никто не мог так рассуждать, как Джим, никто не был таким чутким, как Джерри. Они все были разные и все дополняли друг друга. Райан не умел вести беседу, ловко шутить и ввернуть, там, где надо, меткое выражение. Он был замкнут, молчалив и обособлен. Все долгие разговоры и в особенности споры казались ему бесполезными, он больше любил слушать, чем говорить. Райан был уверен - с таким характером он скоро разочарует своих друзей. Его не отпускали гулять на ночь, ему были чужды интересы приятелей, и он предпочитал уединение, а вовсе не веселые компании. Никогда общение не казалось Райану залогом полноценной, счастливой жизни. Даже в прежние времена, когда он был в кругу единомышленников. У него была страсть ко всякого рода занятиям - начиная от чтения и коллекционирования, и заканчивая спортом и вождением машины. В этом он был схож со своим отцом. Он никогда не был откровенен с друзьями - он не знал, каким был Макс, или Энтони, не задумывался об их переживаниях, не стремился постичь их характер. Девочки и вовсе казались неподвластными его пониманию. Райан считал их престранными созданиями - они зачем-то строили козни друг другу, легко обижались и обували туфли с высокой шпилькой, совсем не научившись в них ходить. Он не знал самого себя - по крайней мере, лет 11-12. Перешагнув через этот возраст, Райан стал жить как будто более осознанно - анализируя все вокруг и себя в окружающем мире. Он стал более пытливым и внимательным, и старался находить ответы сам, без чьей-либо помощи извне. Иногда он общался с дядей Генри - единственным близким человеком. Теперь Райан проводил время в одиночестве, изучая себя, размышляя о людях вокруг, их поступках, целях и мотивах. Ему хотелось стать кем-то выдающимся, подняться над собой, чтобы больше не ощущать свою ничтожность. Для этого он должен был понять себя, разобраться, и осмыслить себя как личность. Поэтому он не ходил гулять с друзьями, а лишь внимательно за ними наблюдал. Райан должен был решить, как вести себя дальше, к чему стремиться и рядом с кем быть.
В один из выходных, когда Райан как обычно был в своей комнате, поглощенный чтением детектива, в доме раздался звонок. Райан вышел на улицу, и, отворив дверь, встретил Тима:
- Не ожидал? - поздоровавшись, начал Тим
- Пожалуй, нет. Но я рад тебя видеть.
- Есть разговор. Пойдем на "Старый холм".
- Что ж, я не против, только нужно отпроситься.
Они отправились в сторону леса. Миновав жилой квартал, Тим вынул из кармана сигарету и любезно предложил ее Райану.
- Я не курю, - ответил Райан, отвернувшись, - а ты бы лучше рассказал, о чем хотелось.
- Ты, смотрю, заделался домоседом. В школе тоже не поддерживаешь компанию.
- Ты имеешь в виду ваши прогулы и распитие пива на большой перемене?
- А хоть бы и так. Ты может быть, уже стуканул кому надо?
- Зачем ты говоришь такие вещи? Знаешь, это как-то не по-дружески.
- А по-дружески - бросать своих друзей?
Они остановились на дороге.
- Извини, - просил Райан, опомнившись, - я хочу тебе все объяснить. Дома было слишком много дел. Да и мне следовало побыть одному.
- А ты подумал о младшем брате? Который превращается в слюнтяя? Он никому из нас не доверяет, только тебе.
- Майкл...мой брат, - промолвил Райан.
Он очень редко общался с Майклом. Райан мало нуждался в общении - и попытки других людей завязать с ним дружбу воспринимал как досадное бремя. Майкл раздражал его своей слабостью, боязливостью и робостью характера. Но он чувствовал, что Майкл в нем нуждается. Когда-то в школе писали сочинение: "Каким я хочу стать, когда вырасту", "Я хочу быть таким как Райан..." - писал Майкл в своей тетрадке. Марта зачитывала эти строки сквозь слезы. Если и был на этом свете человек, восхищавшийся Райаном - это был его младший брат.
Райан тронул друга за плечо:
- Ты прав, я думал только о себе. Не замечал других и их потребности. Я виноват - прости меня за это. Я сейчас лишь понял, что могу быть нужным для кого-то.
- Я слышал, у тебя большая семья, - сказал Райан, - ты заботишься о младших? Ты их любишь?
- Семеро нас, родных, и шестеро приемных - итого 13 человек. Представь картину: твои родители - чокнутые сектанты, помешанные на религии, в доме постоянно детский плач, теснота и воняет пеленками, а тебя еще учат при этом смирению и обходиться ежедневно миской каши. Вокруг ты видишь кучу возможностей, твои друзья покупают тачки, а ты не можешь ездить даже на мопеде. Когда ты пытаешься вырваться, быть собой и жить независимо, тебя поколачивают старшие братья, которые лишь зовут себя христианами, а поступают, как подлые крысы. В такой ситуации ты будешь эгоистом - ведь жизнь не оставляет тебе выбора.
Получив ответ на свой вопрос, Райан долго молчал, задумавшись. Был ли он доволен своей семьей? Он всегда был нужен своим родным, и хоть его никогда не баловали, он ощущал любовь к себе и понимание. Райан был старшим из пяти братьев и сестер и поэтому отвечал за всех. С Хоаном, младшим на год, они делили общие заботы, но Райан не был с ним духовно близок. Иногда он обращался к Хоану с тем или иным предложением или просьбой, вроде выбора подарков для родителей. Бывало, Хоан давал дельные советы, но в основном полагался на Райана: "ты же старший, тебе виднее, папа с мамой доверяют тебе". Хоан был душой компаний, Райан предпочитал одиночество.
- Должен быть тот, кто поддержит тебя и поймет, - утверждал Райан, - неужто все они такие подлецы?
- Есть еще мой старший брат Лари - он такой же изгой, как и я. Он давно смотался отсюда - мне не было тогда и 10. В Монреале он завел свой бизнес - и зовет меня туда поработать.
- Ты уедешь туда после школы?
- Я б уехал туда хоть сейчас.
- У тебя же нет диплома.
- Там, в Монреале, диплом мне не нужен! Он сам меня обучит всем премудростям. Лари тоже тогда бросил школу - о нем запрещено говорить в кругу семьи. Он всегда презирал религию, а в 14 впервые трахнул телку. Он встречался с ней из-за денег, нам ведь было нечего есть. Я донашивал его старые шмотки. Лари стал для меня примером. Он рискнул бросить вызов родителям, бороться против нищеты и безысходности.
Тим замолчал и снова достал сигарету. Райан поспешил его спросить:
- Ты во всем одобряешь Лари? Думаешь, что это был бы выход? Ты хоть знаешь, как он зарабатывает?
- Ты про это...про телку, что ли? Знаешь, мне наплевать на ту историю. Мой первый секс случился в гараже. Ей было 20, а мне 13 лет. Когда с тобой красивая девушка, которая к тому же пьяна и податлива - неужели бы ты не решился... ?
Райан отвернулся в брезгливости, и как будто собирался уходить. Откровение Тима неприятно его поразило.
- Ты чего? У тебя, что ли...не было?
Райан лишь промолчал в ответ. Тим озадаченно взъерошил свои волосы:
- Нет, ты не подумай...это, конечно, твое дело. Только что ты понимаешь в этой жизни? Мой брат и ему подобные - они, по-твоему, не люди, или как? Ты когда-нибудь пытался их понять?
- Послушай, Тим, - серьезно начал Райан, - я рос в семье, где всегда был достаток. Мои родители - отнюдь не богачи, но они нас всем обеспечили. Мой отец всю жизнь честно трудился, и нас приучил к тому же. Он ценил справедливость и честность, и учил нас порядочности, во всем. Мы всегда были вместе, что бы ни случалось. Отец также говорил мне о любви - она выше всех земных страстей.
Райан замолчал и поднялся с места. Он отошел в сторону, готовый услышать насмешки. Но он должен был сказать о том, что думал - слова сами рвались наружу.
- О любви? - спросил его Тим, - а ты знаешь, что это такое? Джим, пожалуй, тебе объяснил бы. Он у нас прирожденный философ, а я грузиться не очень-то люблю.
- Ты не веришь в любовь...как и Джим?
- Я не верю и в Бога тоже! Если нет разумных доказательств - красивые слова не убедят! Я тебе расскажу одну историю. В Монреале, где сейчас живет Лари, жил когда-то один "ботаник". Он пыхтел над своими книгами, игнорируя веселые развлечения - по характеру вроде тебя. Но зато он имел бинокль и по вечерам смотрел в соседний дом. Благо, окна были открыты. А напротив жила бабёнка, красивая и очень одинокая. Ей было уже 35, она руководила какой-то большой фирмой. Каждый раз она возвращалась домой в 11, пила кофе и шла к себе в душ. Потом она медленно раздевалась и долго, с наслаждением мастурбировала, на своей дорогой, 2-х спальной кровати. А этот очкастый археолог смотрел на нее полночи, а потом опаздывал на работу. Он за ней вот так наблюдал - и, наконец, признался ей в любви. Они женаты уже 2 года. Вот скажи - это что, любовь? Скорее, похоть двух несчастных одиночек.
Райан в ответ нахмурился:
- Стыдно говорить такие вещи.
- А что здесь стыдного? Двое озабоченных? Двое, живущих в своем мире? Ты бы мог полюбить женщину, когда видишь ее красной и вспотевшей, когда знаешь все тайны ее тела и жаждешь ее поиметь? Любовь превыше всего? Ерунда! Нашей жизнью движут инстинкты!
- Если бы любовь была выдумкой, никто бы о ней не говорил, - возразил Райан, - доказательства и вправду бессильны. Когда ты сам полюбишь, ты поймешь.
- Нет, я то знаю, что это такое! Только я не способен любить. Все вокруг говорят о любви, хотя мало что смыслят в ней. Давным-давно какой-нибудь писатель выдумал прекрасное чувство. Он воспел его в своих стихах, а другие поверили ему. Он не знал настоящей жизни, потому что сбежал от нее и жил как черепаха в своем панцире. Он понятия не имел, что бывают похоть, агрессия, ревность. Все приняли его слова как должное, и никто не задумался о том, что не бывает идеальных отношений. Самопожертвование, преданность, чистые помыслы - все это придумано монахами, озабоченными фанатиками.
- Каждый из нас способен любить! Иначе, мы бы не были людьми.
- Вот и Лиз вместе с Джерри так думают! Лиз все лето ныла и жаловалась, на себя уже не похожа. В любви ей, понимаете, не везет! На День города пришлось ей дать текилы - чтоб она хоть чуть развеселилась. Так она наколола тату, а потом еще меня обвиняла! Черт их поймет, сопливых баб! Не хочу никого любить. Они, поверь, того совсем не стоят.
Тим бросил свой окурок на землю и затушил его носком ботинка.
- А Бетти, - осторожно начал Райан, - ты думаешь, она тоже не стоит...
- Бетти? - перебил Тим, закуривая новую сигарету, взгляд его странно поменялся, - нет, она другая, не такая как все. Есть в ней что-то...
Он не успел договорить - Райан взглянул на свои часы:
- Извини, мне пора идти. Встретимся еще как-нибудь.
- Ну, бывай, дружище, тогда до завтра! Не забывай о своих друзьях.
- Спасибо, Тим. Я буду помнить, обещаю. Прости меня за все. До скорой встречи.
Прошла еще целая неделя после того, как Райан разговаривал с Тимом. Всю эту неделю Райан пробыл дома - он внезапно заболел и до субботы школу не посещал. Вечером, в субботу, его навестила Джерри:
- Как ты себя чувствуешь, Райан?
- Сегодня намного лучше, чем вчера. Я постараюсь с понедельника вернуться.
- Давай-давай, мы заждались тебя уже!
- Я наверно, много пропустил?
- Да почти ничего интересного! Ну, разве что Бергус и Хи- динг устроили драку возле школы. Бергусу - строгий выговор, а Хидинга будут исключать.
- А кто из них виновен?
- Я не знаю. Но ты же в курсе, что родители Бергуса...
- Знаю, да. Мне Тим об этом говорил, - Райан грустно вздохнул, - а как там Майкл?
- Все хорошо! Под нашим присмотром. У меня для тебя есть новость!
- Какая?
- Завтра мы идем гулять!
- И Бетти тоже?
- Нет, ее не будет. А что, ты за ней уже соскучился?
Райан смущенно опустил взгляд:
- Да нет...я так, просто спросил. Соскучился уже...за всеми вами.
- Правда? Мне приятно это слышать. Я уж думала - совсем наоборот. Мы тебя столько раз приглашали - а ты всегда отвечал отказом.
- Джерри, ты напрасно обижаешься. Я уже говорил об этом Тиму. Мне нужно было всерьез заняться учебой. У нас была другая программа. Я многого раньше не знал.
- А точно не было какой-то еще причины?
Райан долго молчал, задумавшись. Наконец он ответил Джерри:
- Понимаешь, как бы тебе сказать...Вы хорошие друзья, замечательные люди, с вами всегда интересно и весело, но...бо- юсь, я не подхожу для вашей компании. Я привык быть один, всегда...так уж вышло.
Райан был в замешательстве. Зачем она вообще завела этот разговор? Лучше бы они поговорили об учебе.
- А если совсем честно? - настаивала Джерри между тем, - во всем виноват Тим, ведь так?
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, пьянство его и все такое.
Райан смутился и не сразу нашел ответ:
- Вообще да. Ты права. Я его не одобряю. Мы слишком разные, даже очень. Я не всегда могу его понять. Его в семье и то не понимают. Не знаю, как мне это объяснить.
Джерри мягко тронула его за руку:
- Не надо ничего объяснять. Я знаю Тима больше 7 лет, столько же Джима и Элизабет. Я расскажу тебе о них гораздо больше, чем ты сейчас о них предполагаешь. И то, что я тебе скажу, прими как должное.
- Тебе не нравится то, как мы живем, и эта окружающая реальность, - рассказывала Джерри, - Ты же рос, не так как мы, это верно? Тебя воспитали в других принципах, ты привык быть честен и порядочен с людьми. Ты не приемлешь слабости и бесхарактерности. Твое слово никогда не расходится с делом. Верность и чувство долга для тебя превыше всего.
Райан посмотрел в ее глаза и улыбнулся:
- Спасибо, Джерри. Я не ожидал. На счет меня - наверно, ты права.
- Когда жизнь испытывает нас на прочность - не все проходят эти испытания.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты из тех, кто выдержит любые испытания, как бы они ни были сложны.
- Джерри, - Райан прошелся по комнате, - зачем это сейчас, ради чего.
- Давай открыто. Поговорим. Ты согласен? Не нужно ничего скрывать и прятать. Помнишь, я тебе говорила о нашем городе? Когда ты примешь его, ты полюбишь его. Он станет частью тебя, это точно.
- Но как?
- Попробуй сделать то, чего раньше не делал - принять людей такими, какими они есть. Ты поймешь их и сможешь с ними жить.
- Как можно принять то, что здесь происходит?
- Не только здесь - в любом месте. Просто раньше ты с этим не сталкивался. Семья Тима всегда была бедной. Его родители сознательно выбрали эту участь. Их главный смысл жизни - служение Богу. Его право было их не поддержать. Тим живет так, как того хочет сам. Но разве он злодей? Он очень честный. Тим зарабатывал мойкой машин, а братья колотили его и забирали у него деньги. Теперь он не ночует в своем доме, а они считают его бездельником. Но ведь Тим ни в чем не виноват. Он очень хочет иметь свою машину. Это его давняя мечта.
- С Тимом мы уже говорили раньше.
- Джим никогда не знал своего отца. Его мама полюбила мужчину, но он бросил ее, беременную, в неполные 20 лет. Её тогда исключили из академии - конечно, Джим был тяжелой обузой. Он и мать почти что не видит, у нее вечно с кем-то роман, а потом очередная депрессия. Поэтому Джим сердится на Лиз - он считает любовь полной чушью.
- А что же Лиз?
- Родители Лиз развелись, когда ей было 9, а брату Кевину - 17. Лиз очень переживает, до сих пор.
Райан взял в руки глобус и долго в задумчивости его рассматривал.
- Вот уж, действительно не подумал бы, - вполголоса признался он.
Они казались ему такими веселыми, беззаботными, счастливыми. Разве мог он предположить, что у каждого из ребят была настолько нелегкая судьба?
- А ты, Джерри? О себе ты ничего не рассказала.
- Да что тут говорить. Мне не на что жаловаться. Очень люблю помогать другим, даже удивительно. Джим прозвал меня за это "психологом", - я все время вникаю в чьи-то проблемы, больше всех стремлюсь разобраться. Он говорит, когда все заняты собой, каждый своей собственной жизнью, мой альтруизм - это чистая аномалия.
- Наоборот, это нормальное поведение, - заметил Райан.
- Ну да, ты еще в это веришь. Неплохо. Вот у вас в семье, небось, все очень дружные.
- Да, мы всегда вместе. Ты права. И вообще, спасибо тебе, Джерри. Если бы не твой альтруизм, я бы многого не смог осознать.
- Да не за что. Я не сделала ничего особенного.
- А Бетти - странно, что она с вами дружит. То есть...я имел в виду, она же не такая, как мы, у нее, наверное, нет никаких трудностей, да и вообще люди с ее достатком выбирают наверняка себе подобных - богатых и все такое... - Райан снова как будто был в растерянности. Второй раз за этот вечер он упомянул о Бетти Ханслер, но Джерри ничуть не удивилась:
- Она много с кем общается, с богатыми и не очень. На счет трудностей - я не знаю. Они у каждого случаются, поверь.
- Знаешь, Джерри, я так ошибался. Привык быть сам по себе. Думал, что никто мне не нужен, кроме родителей и братьев с сестрами. Даже с ними я не был откровенен, а теперь могу быть собой и говорить, наконец, все как есть. Я всю неделю о вас вспоминал, скучал по вас, мне так не хватало общения! Я сам захотел жить как вы, легко и свободно, без всяких предрассудков, ничего не боясь, ни о чем не жалея.
- Каждый сам выбирает свой путь. Наша жизнь только в наших руках, и мы вправе сделать ее такой, какой хотим. Помни об этом, Райан, и никогда не сомневайся в себе. Поправляйся как можно скорее - мы ждем тебя завтра на "Старом холме".