Мурхе вертела в руках тетрадку. Ту самую, из которой я порой выдирал странички, дабы подкинуть лопушатам. Главный представитель этого племени был отправлен в общагу, а мы вернулись в мою подсобку. И там я продемонстрировал ей свой кладезь знаний и развлечений, в последнее время совершенно невостребованный.
Тетрадь больше напоминала записную книжку и содержала в себе кучу разнообразных, и порой совершенно несовместимых друг с другом сведений. Универсузы, записи опытов, зарисовки, даже заклинания эфира, который в принципе не заклинается. Записанные словесные формулы призыва силы, сопровождались пояснениями и предупреждениями. Эфирки[23], в частности, были помечены, как спорные, но очень любопытные. Были тут и заклинания основных стихий - на специально выделенных для этого страницах. Огненных - совсем немного, а больше всего - водных. Из чего можно было бы сделать вывод, что тетрадка принадлежала магу Воды.
- Не думаю, что это водник! - Мурхе, как всегда, смотрела на логику под своим странным углом. Заявив это, она углубилась в тетрадку, перелистывая страницы то туда, то обратно. - Угу... угу... - бурчала она себе под нос, а затем, положив тетрадь на стол, указала на текст: - Вот, смотри, какие заклинания Воздуха сюда записаны. Видишь? Элементарные рассеивания, простейшие вихри, моя любимая летяга, и даже - инумбратка. Всего два сложных, вроде создания элементаля. По воде тоже есть простейшие, даже мне знакомые. Хотя ты прав, охват тут серьезный, о большей части я даже не слышала никогда, - девица постучала царапками по столешнице и перелистнула тетрадку на огненный раздел. - Что видишь?
Первым в разделе числилась 'игнихоста' - огненная жертва - адская штучка. Превращает в лаву всё вокруг заклинателя, в радиусе километра. Радует, что силы оно требует колоссальной, скорей божественной, чем обычной магической, и ещё замечательно то, что заклинатель гибнет, ибо тоже превращается в лаву. Ни разу не слышал, чтобы кто-то его применил. Разве что в сказках о конце старого света.
Но и что?
- Думаешь, дальше проще?
Не знаю, мне шпоры по огню не нужны были, и огневикам я пакостей не подстраивал. Так что в этот раздел почти не заглядывал.
- А дальше - исключительно мозгодробительные или очень сильные, и никаких тебе флашек, канделок, и даже огненных цветов. - Девушка захлопнула тетрадь и посмотрела на меня: - Мне кажется, некто, писавший это - составлял себе шпору по возможным противникам. А большинство заклинаний Огня, при этом, знал наизусть, спросонья и в беспамятстве.
Я смотрел в её глаза, и шерсть на затылке приходила в движение: я начинал понимать, к чему она ведёт. А Мурхе тем временем продолжила:
- И я даже знаю одного такого огневика, который, кстати, нехило разбирается в заклинаниях других стихий. Впрочем, может он начитался чужих записных книжек...
Девчонка ещё раз взглянула на тетрадку. И провела пальцами по фигурным, выписанным серебристыми чернилами инициалам, красовавшимся в уголке вместо имени и фамилии.
'Ф' и 'Ш'.
- Так что ты знаешь о Филиппе Шеноне, Фиш?
Ничего.
Но первая вещь, которую я помнил в своей сознательной хомячьей жизни, - эта тетрадь.
***
Бегу себе в поисках какой-то жратвы, никого не трогаю, бодро попискиваю в своё удовольствие, и тут хоп - спотыкаюсь. Да ещё так спотыкаюсь, что падаю, бьюсь головой и проваливаюсь в темноту.
Прихожу в себя на тетрадке. Тусклый свет пробивается из щели в стене. А я некоторое время вообще ничего не понимаю.
Куда я? Зачем я? Что я? Кто я?
Донесшийся из кухни запах несколько проветрил мои мозги: я явно собирался перекусить. Но бросить находку не смог - ухватив её зубами и руками, я потащил её к выходу из лаза.
Как раз вот здесь и выбрался, - я взглянул на полочку, за которой имелся проход во владения Серых.
Я вспоминал, как обрадовался содержанию тетрадки, как листал и читал заклинания, хоть это было и неудобно, а Мурхе тем временем отодвинула в сторону полочку и заглянула в лаз.
Но тут же с тихим писком отшатнулась.
- Там... серый! - и пальцем в сторону лаза ткнула.
Я бросился в него, но коридор был пустынен, слышался лишь удаляющийся топоток мелких когтистых лапок.
- Какие всё-таки любопытные твар-рюшки, - голос Глинн слегка дрогнул.
- Ты что, боишься крыс? ѓ- с учетом её реакции на меня, никогда бы не подумал.
- Это от неожиданности, - девчонка вполне бесстрашно, но с налетом брезгливости, засунула руку в лаз по локоть. - Ничего.
А она хотела там найти хозяина тетрадки?
- Ага, его кости.
Так вот к чему брезгливость...
- Да шучу я. Просто крысиные лазы не самое чистое место. Обычно.
Хм, это да. Обычно. Но у Серых коридоры содержатся в идеальной чистоте. Даже пыли нет.
- Замечательные звери!.. - с чувством выдохнула девица, и уселась на кровать.
Согласен.
- Так что ты думаешь о ФиШе, который наваял этот справочник?
Р-р! Не знаю! Ничего я о нем не думаю!
Разве что... в свете высказанного предположения, этот Ф и Ш - занимательный такой чудак.
- Ага, очень, - хмыкнула Мурхе. - А может, это чудачка? Какая-нибудь Феличия Шиврхорс?
Да какая к гшиврикам Феличия?! Где ты видела, чтоб девицы вели такие аналитические записи?! Да им же только замуж поудачней выскочить важно!
Тут Мурхе самым наглым образом рассмеялась.
Что?!
- Тебе не кажется, что прямо перед тобой сейчас сидит немного необычная, по твоим меркам, девица?
У этой девицы ситуация другая.
- Ну-у... её предшественница тоже не бросилась на шею смазливому аристократу.
У неё тоже...
- Ситуация?
Да. И всё равно, она же за преподом увивалась, так что такая же!
- Вот щас как дам кому-то по наглой полосатой роже!
...!
Все забываю, что девчонки обидчивы. А эта, конкретная, ещё и подслушивает, когда о ней говорят.
- Я не обиделась. Просто для профилактики тебе стоит проредить усы. А может даже зубы.
Какая кровожадная молодежь пошла.
- Сам такой! - девица поднялась и сделала обманчиво беззаботный шаг в мою сторону.
Ага, не на того напала, - я шмыгнул в лаз, и кажется опять спугнул крысявку.
Я затаился.
Мурхе умолкла, из коридора тоже не доносилось ни звука. Меня окружила вязкая тишина. В какой-то момент пришло чувство некой космической пустоты и нереальности. Я зажмурился. От страха... нет, от ужаса, что всё это: и Мурхе, и мальчишка, и разбойники, и даже Дайр... даже тетрадка неведомого ФиШа - не более чем сон, шутка больного разума. Что ничего не было, и я один в этом космосе, и не знаю, что с собой делать...
Ради хоть какого-то действия я шагнул вперед.
И мир взорвался ощущениями.
Я был схвачен девчонкой.
- Ага! Попался! - орала она, тягая меня за усы. В любой другой момент я бы укусил за такое - это вообще очень раздражает - но сейчас, на фоне испытанной только что пустоты, все ощущения казались невероятным подарком жизни, признаком моего существования.
Значительно позже, когда Мурхе отстала от меня, и мы сидели друг напротив друга: я на столе, она на кровати, - я вдруг понял, что она не могла не 'услышать' моего состояния там, в тишине лаза. И потом, когда вытащила меня, отчаянно счастливого. Но ни словом не обмолвилась.
Я с подозрением посмотрел на неё: сейчас-то точно скажет какую-то гадость...
Криво ухмыльнувшись, она оправдала мои ожидания:
- Значит, о Шеноне ты ничего не знаешь. Фигово, если честно. Мне нужно знать хотя бы, как он выглядит.
- Спроси у Глинки. Она-то знает наверняка.
- Бесполезняк. Она отшучивается, уходит в глухого шмеля, а то и вовсе теряется в глубинах черепа. Такое чувство, что она вывела инумбрату на новый уровень - и теперь, чуть что, уходит в тень нашего мозга, - Мурхэ хмыкнула и почесала затылок. - И неплохо бы выяснить, куда и зачем он уехал.
- Может все-таки тетрадь не его?
- Может... тогда нужно перебрать поименно всех студентов, учившихся тут до того как ты её нашел. И преподавателей тоже. Как думаешь, Дайр знает всех?
Дайр... нет... вряд ли. Ему тюльпаново на имена. И если бы не моя с ним дружба, так бы и не знал никого. Впрочем, мне тоже на имена наплевать, в большинстве случаев. Преподы меня интересовали по степени опасности для меня, ФиШей среди них я как-то не припомню. Студентов я вообще рассматривал исключительно, как ужин для Стража, и знал по имени только парочку огневиков. Кстати, Яков Ватра, пролетает, а вот Фиро Шахов...
- Надо проверять.
Как? Подбросим ему обрывок тетради и посмотрим на реакцию?
- Думаю, да.
Глинн решительно встала, словно собралась в путь, но замерла, так и не сделав шага
- Нужен список, - она вытащила из склянки с карандашами и перьями один, подхватила листок бумаги, мою тетрадку, и уселась обратно.
Мм?
- Список вопросов и проблем, которые нужно решить в ближайшее время.
Хм...
Разобраться, кто такой ФиШ...
- Разобраться, как помочь ректору...
Спасти крысявок от Тройля!
- Угу...
Избавиться от мелкого Зорхира...
- Пусть живет. Может ещё пригодится...
- Жуткий ты человек, Мурхе.
- Ага. Но ничем не жутче тебя, - засмеялась девчонка.
Так, дальше...
- Вернуть тебе Лисса, если это возможно...
Меня бросило в жар от неожиданности и заманчивости задачи, но Глинн не заметила этого и спокойно продолжила:
- Договориться с Молнией. И с Лиссом - если не получится передать тебе. Всё-таки мне очень надоело таскать паука. Он же и Воздух наш подавляет, приходится довольствоваться крохами, - на мгновение она задумалась: - хотя, может, и хорошо, что его перекрыли - иначе мы бы не освоили таких тонкостей, и возможно забили бы на тренировки тела. Были бы как зазнайка Дин - сильные, но неповоротливые.
Вынужден признать, что здесь она немного грешит против истины, Зорхир не был неповоротлив, просто воздушная Мурхе, словно постигла иной способ движения: порхание.
- А бабочка крылышками бяк-бяк-бяк? - засмеялась девчонка.
Что-то в этом роде.
- Ладно, вроде всё, - она задумчиво прошлась взглядом по листку. - Теперь по важности и первостепенности.
Я не выдержал и перепрыгнул к ней на плечо, заглядывая в исписанный рваным почерком листок.
- Да, у ФиШа почерк получше, - признала девчонка.
Что же первостепенно?
- Серая братия!
Если Тройль уже поднялся на ноги, значит, может заняться приведением в исполнение своего плана по 'обессериванию' территории Академии.
Мыслеворка засмеялась в голос:
- Думаю, если он обессерит Академию, ещё в срочном порядке загадят какие-нибудь тараканы.
Это ещё кто?
- Да фиг его знает, я сама удивляюсь, почему их тут нет, ѓ- утирая слезы, говорила она сквозь смех. ѓ- Обещали же, что тараканы и крысы - единственные кто переживут конец света. А тут - крысы и люди. Может люди - это мутировавшие тараканы?
Я попытался представить себе тараканов, с задатками к мутации в людей, но маленьких и шмыгающих по ходам в стенах наперегонки с крысами.
Мурхе упала на пол, хватаясь за живот. Я бы даже обеспокоился, всё ли с ней в порядке, если бы она при этом не хохотала, как дикий обезьян.
Кстати, 'тараканы' эти вполне могли выглядеть, как маленькие лысые обезьяны.
- Хватит! - взвыла бьющаяся в истерике девчонка. - Я его тебе нарисую, только не надо больше фантазировать.
Ха!
Забрался обратно на стол (когда падала Мурхе, я не успел спрыгнуть с её плеча и оказался на полу вместе с ней) и, стиснув зубы, изучал потолок. В мыслях - запустил рой шмелей, среди которых нет-нет да мелькали маленькие обезьянки.
Девчонка, плотно сомкнув губы и старательно сдерживая смех, поднялась и уселась на кровать. Взяла ещё один листок и набросала портрЭт. Продолговатый, с точащими над туловом плотными крыльями, шестью лапами и длинными усищами. Жук.
- И как это могло мутировать в человека? - моя вера в её умственные способности сильно пошатнулась. Впрочем, она и так была невелика.
- Замяли, - буркнула посрамленная девица, привычно переводя тему: - Насчет спасения крысявок, думаю, достаточно переключить внимание Тройля на что-то другое. Ну, и следить за ним неусыпно, мало ли. Слежка - на Страже. Внимание... с вниманием сложнее.
А я вспомнил, как нервничал вивисектор насчет общения мелкого Зорхира с 'сумасшедшей и безродной'
- О, даже так? - ничего от неё не скроешь... - Отлично, тогда внимание - на нас с Дином.
Вот не нравится мне, как она это 'нас' говорит. И 'Дин' - тоже не нравится.
***
Лина стояла перед Дверью. Огромной Дверью из красного дерева, украшенной искусной резьбой, ковкой и красным поделочным камнем. При первом взгляде Дверь казалась очень красивой, внушала уважение и благоговейный трепет. Но у стоящей перед Дверью девушки по мере изучения резных и кованых 'украшений' благоговение постепенно сменялось ужасом, а трепет - нервной дрожью со стуком зубов.
Основной узор закручивался от края к центру, и символизировал, ѓкак известно, Мир, Вселенную и Время. Вот только детали узора, которые, ожидая открытия двери, рассматривала девушка, поднимали волосы дыбом.
Неизвестные животные, рвущие на части, растягивающие по земле внутренности человечков. Люди со злобными лицами, режущие на части людей с лицами испуганными. Горы из человеческих черепов и восседающие на них толстые фигуры с горящими глазами. Снова терзающие людей животные и люди, терзающие животных. Люди, вооруженные палками и мечами, сходящиеся насмерть, идущие по трупам, и кружащие над ними чёрные птицы...
И кровь. Много крови...
Россыпями красных каменьев была передана кровь, изредка - горящие глаза.
Постепенно оружие в руках людей менялось, теперь оно изрыгало огонь, превращая в факелы леса и дома, других людей.
В центре же 'спирали' сияло клубящееся Солнце, которое сожгло Мир Крови. Такая вот иллюстрация древнейшей истории.
На солнечном поле красовались символы Древних богов: шесть по кругу и один в центре.
Когда взгляд девушки остановился на них, ужас ушёл. Стало спокойно.
И Дверь отворилась. Не издав ожидаемого скрипа - совершенно бесшумно. За Дверью тоже было тихо. И темно.
Лина сделала шаг вперед. Глаза привыкли к смене освещения, и оказалось, что внутри царит полумрак. Тускло светились на полу знаки Древних, как и на двери, - шесть по кругу и один в центре. Девушке и нужно было в центр - она сделала ещё шесть шагов, ибо предписано достичь Знака Первой семью шагами.
Как только ноги по щиколотку погрузились в белое сияние Знака Первой, Дверь захлопнулась, вызвав ветерок, ласково и даже насмешливо потрепавший волосы. Обнаженное тело покрылось цыпками, не от холода, впрочем, - холода Лина не ощущала. Сияние усилилось, поднимаясь всё выше, - глянув вниз, девушка обнаружила, что тонет в нём уже по пояс. Знаки по сторонам тоже разгорались так, что становилось больно глазам, но прежде, чем она успела зажмуриться, налетел Вихрь. Застонал, загудел Воздух, разрываемый ветром.
- Зачем ты пришла, дитя? - слышалось Лине в этом гуле... - Хочешь стать мною?..
Она вовсе не была уверена, что действительно слышит это: стихия бушевала, рвала волосы, резала глаза, вышибая из них слёзы, и всё ускорялась, ускорялась.
Лина стояла, раскинув руки, и казалось, их сейчас просто унесет прочь, вздохнуть не получалось. В какой-то момент потерялось ощущение тяжести собственного тела, кажется, она поднялась над полом и зависла, распятая Вихрем. А ещё мучительную вечность спустя, она рассыпалась, став всем и ничем, видела свое терзаемое стихией тело, пронизывала слёзы и капли крови, смешанные с ветром. Но всё дальше и дальше от центра этой бури уносило её, всё сложней и сложней было сосредоточиться на происходящим, а мысли, поддавшись Ветру, вырвались за стены зала испытаний. Теперь она безучастно созерцала Тэру снаружи, постепенно отдаляясь, оседая пылью времен на окрестный лес.
Но вдруг почувствовала что-то родное...
И словно очнулась, потянулась, рванулась к источнику...
И увидела Их. Они стояли у входа в Тэру рядом со служителем.
- Мама! - крик Воздуха выразился легким дуновением и мать поёжилась. Но не услышала.
- Отец! - надежда таяла вместе с силами...
Едва ощутимое дуновение не тронуло его.
И снова она осыпалась пылью, ложилась под ноги родных людей, отдавших её на растерзание Стихии.
- ...она должна справиться... - доносится издалека родной голос...
- Боюсь, она может погибнуть, уровень превышен в три раза...
- Лучше так, чем позорная бездарность...
- Не говори так, она справится... - ещё один родной голос...
А пыль снова взвивается в воздух, чтобы заглянуть в родные глаза, потому что голос не выражает тревоги, ни один, ни второй... холодны и спокойны...
Служитель ушёл.
- Воздух... какой позор... лучше бы ей не выйти из Тэры... - задумчиво и совсем непечально произносит оте... Риан Лейз... а Диана Лейз, кладет ему на плечо руку в ободряющем жесте.
Не будет больше слов! А пощёчина Ветру удается куда лучше!
Риан Лейз, отступив на шаг, держится за ужаленную стихией половину лица, они оба растеряно озираются, но не находят напавшего.
- Не дождетесь! - зло выдыхает Ветер, подымая пыль вокруг, и снова мир множится и рассеивается, но запала злости хватает для того, чтобы устремиться к Тэре, прорваться сквозь стены и, сминая ритуальный Вихрь, броситься к окровавленному телу. Влиться в него и - взорваться невыносимой болью.
А затем пришла милосердная тьма.
Чтобы смениться мокрой от слез подушкой, старой, немного скрипучей кроватью и маленькой комнатой, подсобкой Музея магии.
Тяжело дыша, Лина села в постели, отерла дрожащими руками с лица пот и слёзы...
- Что это было? - спросила она у пустоты. Фиша на месте не было, за стенкой негромко шуршал непрошеный помощничек Дин, но он услышать её не мог. Как и ответить на вопрос.
'Здорово!' - Мелкая, и правда, казалась очень довольной.
'И часто тебе это снится?'
'Не знаю, не считала, не помню', - ответила Глинн, но фоном звучало: 'часто'.
'И так оно и было на самом деле? Жуть...'
'Ага', - легко согласилась маленькая повелительница Воздуха.
'Ты мне этого не показывала раньше... почему?'
'Больная тема. Мне было неприятно об этом вспоминать. Хватало снов'.
'А... это могло тебе показаться? Ну, насчет разговора родителей и служителя Тэры'.
'Когда меня вынесли из храма, я всё ещё была в сознании, хоть и не могла говорить. Родители смотрели на меня с ужасом. Но если это ещё можно отнести насчет переживания за пораненную кровиночку, то ужаленная Ветром щека отца алела маком и говорила за себя. Я полгода провалялась в лечебнице, пока восстановилась сточенная ветром кожа и иссушенные им глаза. А ещё через полгода меня сплавили сюда'.
Только теперь Лине удалось в полной мере понять чувства Глинн, и поверить, что она действительно, - ни за какие посулы - не вернется к 'семье'.
'А мои сны ты видишь?' - кольнула неоформленная тревога.
'Нет!'
Резкий ответ и запущенный вихрь мыслей заставляли усомниться.
'А Фил Шенон тебе снится?'
Контрольный выстрел, то есть вопрос, работает идеально, мелкая проваливается в свои закутки, не желая отвечать. Как всегда...
Вероятность того, что небесные 'танцы' с маньяком - навеяны мечтами Глинки возрастает многократно...
Необходимо выяснить, как он выглядел. Спрашивать о таком поклонника Глинн как-то неудобно, но видимо придется.
***
Мы приступили к поиску.
Для начала подбросили вырванную из Тетрадки ФэаШа страничку Фире Шахову. Эффект был, но несколько не такой, как ожидали.
Фиро радостно подпрыгнул и помчался к Зорхиру хвастаться находкой. Зорхир, вкрай осмелевший, примчался к Стражу и потребовал вызвать Глинн. Дайр делал большие глупые глаза и не велся, но мы и сами уже были на подходе.
Не успели поздороваться, как нам был продемонстрирован обрывок из тетради. Я, недоумевая, перескочил на Стража, поведавшего мне, какими путями-дорожками злокозненная бумажка оказалась у Зорхира. Прикрывшая глаза Мурхе, наблюдала со мной. Этим вечером она не прятала глаз за чёлкой, заколов её за ухом, а волосы связав в хвост, чтобы не мешали.
Итак - ФэаШ не тот.
Надо искать дальше. Но я все больше уверяюсь, что Глинн права и это тетрадка Шенона. Правда, что толку с этой уверенности, если я понятия не имею, кто он такой и как связан со мной помимо дурацкого созвучия имен. Можно допустить, что его сознание каким-то образом оказалось заключено в Тетрадке, а я, прикоснувшись к ней, подхватил его, как какую-то заразу. И тогда выходит, что хомяк я самый обыкновенный, а мыслю я чужим, и от мысли этой мне сильно не по себе, даже сильнее, чем при попытке представить себя человеком...
За размышлениями я упустил момент, когда Мурхе вывернула очередной необъяснимый финт. Она достала Тетрадь и продемонстрировала её пацану, акцентируя внимание на вырванных страничках. Тот дар речи потерял. Я тоже, в общем-то, - это стоило так скрываться ещё вчера, чтобы сегодня выкладывать козыри.
- Так это все-таки была ты?
- Нет.
И что она задумала? Меня будет сливать?
- Ничего не понимаю.
А я даже устал удивляться.
- Я нашла её в крысином лазу. Тут выдраны странички. И вот - видишь, тут инициалы, - девчонка потыкала пальцем в обложку 'находки'. - Вот и решила подбросить Фире Шахову обрывок, посмотреть на реакцию. Судя по всему - не он.
Хм. Выкрутилась.
- Крысы?!
Мне кажется? Или юный водник питает к несчастным тварям такую же неприязнь, как и старший коллега?
- Что крысы? - не уловила направление его мыслей Мурхе.
- Крысы подбрасывают студентам заклинания... чтобы подставить... Стража?..
По мере озвучивания этой идеи голос Зорхира терял запал уверенности, а правая бровь Глинн неумолимо ползла вверх, в выражение крайнего скептиса.
- Ты немного переоцениваешь крысявок, Дин. Все же, если я правильно поняла - приглашения к Стражу подбрасывались не от балды, а с учетом нужд и стремлений жертвы. К тому же, речь не только о выдернутых отсюда страницах.
- Да, ты права. Это похоже на человека.
- Угу. Причем, довольно неплохо знающего ребят. Найти бы этого ФыШы.
- Бесполезно.
- Почему?
- Его тут уже давно нет. А тетрадку, видно, кто-то нашёл и использовал.
- Ты знаешь, чья она? - Глинн прошла вперед и присела на услужливо предложенный Дайром хвост. Я уже привычно устроился за её плечом: и тепло, и наблюдать за противником удобно - пацан так и остался стоять на месте, лишь повернулся к нам лицом.
- Ну, - он немного помялся в сомнениях, потом взглянул девчонке прямо в глаза и сказал: - Это записи Филиппа Шеннона, бывшего преподавателя.
Вот и выяснили.
- Уверен? - эмоций, кроме сомнения и любопытства Мурхе не выказала.
- Практически. Я её видел у него, когда он читал нам лекцию.
- Он же огневик, что он вам читал?
Зорхир дернулся:
- Ты помнишь его? - и, шагнув вперед, впился глазами в лицо Глинн.
Укусить что ли?
- Немного. Но о том, что он огневик, я по тетради сужу.
- Ничего не чувствуешь, когда думаешь о нем?
- Я даже не помню, как он выглядит, - с досадой проворчала девица, - чтобы что-то чувствовать на его счет.
- Это хорошо, - Зорхир выдохнул это очень тихо, сделав шаг назад, и если бы не шальной ветерок, с удовольствием носящий на себе звуки, даже я его не расслышал бы.
- Почему?
- Что? - встревожено глянул на неё пацан.
- Почему 'хорошо'? - уточнила девушка, совершенно не стесняясь того, что слово она подслушала.
Паршивец снова мялся и щурился, явно не желая ничего говорить.
ѓ- Не стесняйся, - подбодрила его Глинн. - Меня сейчас сложно чем-то удивить.
- Он читал у нас практикум по основам УВС, - решил ответить на предыдущий вопрос Зорхир, и я не сразу понял, о чем он. Видно у Мурхе на лице тоже отразилось не понимание, так что он уточнил: - Основы Универсуз и взаимодействие их со Стихиями.
Увести разговор в сторону у него не вышло. Не на ту напал.
- Это очень интересно, конечно. Но всё же почему 'хорошо'? - Глинн не давала ему шанса увильнуть от ответа, и Зорхир, набрав воздуха в грудь, скороговоркой выдал:
- Он тебе нравился. И он тебя обидел. Унизил. Ты же... - он снова умолк.
- Ну?
Парень обреченно глянул на Глинн, а потом отвел глаза, и сказал куда-то в туман:
- Ты же из-за него... того...
- Чего?
Неумолимая женщина. Он же твою психику щадит.
И всё же я сейчас ему очень завидовал: пацан может хотя бы попытаться укрыть информацию, я же... вся душа как на ладони, никаких секретов, брр...
А я задумался, почему это я заметил, что она прикусила губу, - и только сейчас обратил внимание, что давно уже сижу у неё на плече и внимательно наблюдаю за её реакцией.
Ко всем прочим неприятностям, Зорхир решил сменить тему за счет меня:
- Он такой милый. Как ты его назвала?
Я нервно покосился на него, непроизвольно встопорщив усы. Усы коснулись щеки Глинн. Зверски чувствительный орган, скажу я вам. Меня будто разрядом прошило, шерсть вздыбилась, пропуская шествие мурашек, и я сполз обратно за спину, скрываясь из виду паршивца.
- Фиш, - ответила Глинн.
Мальчишка скривился, но продолжил меня донимать:
- Ты глянь, действительно понимает, да ещё и стесняется.
З-зз-з!!! Можно я его сожгу?!
Очень тихое: 'Не стоит', - и меня накрыла прохладная ладошка.
- Так почему ты считаешь, что я пошла самоубиваться из-за Фила Шеннона.
- Ты же грезила им, ты призналась ему в любви, и потом, когда он... мм... потом, в общем, месяц ходила потерянная, а когда он уехал из Академии, совсем раскисла. И потом... Ух! Встреться он мне, я бы ему!..
- Навалял? - едва заметно ухмыльнулась девчонка, покосившись на меня. И мне почудилось, что она уже уверена на все сто, что я и Шеннон связаны. 'Тебе тут навалять обещают', - шепнула она. То есть она считает, что я этот Шеннон и есть?!
- Ну, да... - немного скис пацан, осознавая, как выглядит его бравада со стороны. - А ты... ты точно ничего к нему не чувствуешь?
Мурхе снова усмехнулась - под прикрытием ладони - и доверительным тоном сообщила:
- Я его не помню. Совсем. Но очень хочу знать, как он выглядел. Будь добр, расскажи, - переход с доверительного на приказной оказался таким гладким, что мальчишка, как завороженный змеёй лягуш, прыгнул ей в пасть... тьфу, выдал запрошенную информацию.
К поэтично-саркастичному описанию Глинки, благодаря Зорхиру, добавилось то, что Шеннон был одного с ним роста и старше лет на десять. И что увлекался исследовательской деятельностью, и из-за неё уехал в Столицу, а здесь, по сути, стажировался. Учился он не тут, и метода преподавания, по мнению Дианира, была у него необычной.
К сожалению, вспомнить его нам это не помогло.
- Мне бы портретик... - слегка мечтательно протянула Мурхе, - не знаешь где можно достать?
Занесённые ветром.