Как-то мне приснился Сон. Из тех, что "длиной в жизнь". В нём я была уверена, что не сплю, или щипала себя в совсем странных местах. А в один прекрасный день проснулась - и почти год, прожитый в другом мире, оказался часом Сна.
Он был красочным и живым. Правда, удовольствие от хорошего сновидения хромало из-за мысли: а стоило ли просыпаться? А ещё боялась забыть - обычно снов не помню, - но не в этот раз, так что теперь имею большой запас баек для желающих погреть уши.
Вот, в голове мелодия, подаренная мне первым знакомым, а вернее незнакомцем странного мира.
*
Было дело на курорте. Вроде, обычная водолечебница, только вода - Живая.
С утра возле бювета мне повезло понаблюдать за ее действием. Очень познавательно, кстати. Не каждый день увидишь, как в скоростном режиме заживают раны, или как парализованный человек, испив воды, встаёт-таки и уходит. Впрочем, необычно это для меня, а тут... Люди видели, люди верили, вода становилась Живой - люди исцелялись. Замкнутый круг.
К тому моменту я уже выяснила, что "живость" эта - фикция, а лечит феномен массовой магии вкупе с известным у нас "плацебо". Правда, очень уж быстро. А где-то в толпе затерявшись, штатный чародей страхует процесс, чтоб "система не сбоила". Занятно, в общем.
Среди прочих, хоть и не таких явных, чудес было постепенное прозрение слепого. В толпе говорили, что он омывает очи уже около недели и, раньше полагаясь только на пса-поводыря, сейчас вон - пустил его погулять. Я оглянулась: пожилой, совершенно седой, но держащийся гордо и прямо, такой - видный мужчина. Назвать стариком, язык не повернется. Длинная белая рубаха, вышитая по вороту и рукавам, светлые льняные штаны, крепкие сапоги, за спиной - сума, или скорей чехол, натянутый на нечто плоское и громоздкое.
Слепец (уже бывший) покончив с процедурой, неспешно удалялся в сторону реки. Пса не звал - тот сам, оставив свою возню на поляне, понесся за хозяином. Я смотрела им вслед, а любопытство, урча, точило когти.
Освободилась я минут через десять. Ничего интересного вокруг уже не видела, к смеси стилей в одежде, из-за которой не покидало ощущение, что здесь бал-маскарад без привязки к эпохе, привыкла, а люди меня вообще цепляли редко. Особенно, когда внимание уже занято. Возвращаться решила длинным путём, мимо моста вдоль реки: и прогуляться, и, чего уж там, посмотреть, куда подалась занятная парочка. Не заметила их ни по дороге, ни шаря взглядом по другому берегу. Что ж, не судьба. Пора домой.
Домой...
Казалось, я привыкаю, приживаюсь тут: при мысли о доме возникла картинка комнаты, в которой мы обосновались. Я задумалась... и вздрогнула от неожиданности.
Три звука. Звонких и внезапных. Они разогнали мои мысли без следа, а я совсем утратила чувство реальности и "зависла". Три ноты, три удара по клавишам... словно на пробу - и тишина, даже пташка в ветвях умолкла, отвлеченная необычными звуками. Я затаила дыхание вместе с ней, огляделась, так как понять, откуда они донеслись, на слух не вышло - не из этих же цветущих желтым зарослей на берегу. Уж не рояль ли где-то умостился? И ведь поблизости - ни здания, ни беседки. Может с того берега порывом занесло? Или просто показалось? Когда я не выдержала и вдохнула, звуки прозвенели снова, словно дразнясь. Причем именно из этого золотистого кустарника.
Три перелива - и снова звенящая тишина. А когда она стала совсем невыносимой - зажурчала ручьем музыка, все ускоряясь, выплетая кружева звука. Я тихо подошла к зарослям, которые расступившись, явили - не рояль, нет - маленький столик и лавочки. Ограждение беседки было соткано из густых ветвей, сплошь укрытых мелкими цветами теплого солнечного оттенка. Подсвеченные лучами утреннего светила, они сияли живым огнем. Ощущение перемещения в сказку вскружило голову, а воплощением сказочного чуда был музыкант, с порхавшими в руках колотушками. Он играл не глядя, зная каждую струнку из множества, натянутых на большой деке-трапеции, играл вдохновенно и самозабвенно...
Я не слышала этой мелодии прежде, а может, ее не слышал никто - и она рождалась сейчас, подаренная тихим шёпотом реки, шелестом молодой листвы, птичьей трелью... каплями дождя... порывами ветра. Никогда не думала, что цимбалы могут так звучать. Непередаваемо! Не знаю, сколько это длилось. Колотушки словно жили своей жизнью, трепетали и танцевали, завораживая не только музыкой, но и самим движением. А я слушала, не шевелясь, чтоб не спугнуть волшебство момента.
Закончилась мелодия тем же переливом, только тише и мягче - я встрепенулась и встретилась взглядом со "своим" бывшим слепым. Нашла все-таки.
В синих глазах, в лукавых морщинках вокруг них, крылся задор:
- Я знал, что ты придешь.
Я, только открывшая рот для приветствия и похвалы, застыла. Кто-то пихнул меня сзади чуть повыше колен - ноги подломились, я, пошатнувшись, отодвинулась в сторону, а пес (я даже испугаться не успела) протиснулся в щель между мной и столиком, положил морду на колени хозяину, и - скосил взгляд на меня.
И все-таки, как? Почему ждал? Я же даже лица его не видела до этого. А искала - да сложно сказать почему. Зверь любопытства счёл его необычным. Не в первый раз, и, думаю не в последний, меня водит куда-то любопытство, хотя ещё чаще я его держу на голодном пайке, стесняя рамками приличия. Но откуда знать о моих бзиках незнакомцу?
- Всё шутите? - других вариантов нет.
- Ты ищешь. И пришла бы, не сегодня-завтра, - улыбка коснулась и его губ, скрытых белыми усами, колотушки снова начали танец - мелодия незатейливая, но приятная и задорная.
Она заставила улыбнуться в ответ:
- Что же я ищу? - и самой любопытно.
- Даже не представляю. Как и то, нашла ли, и то ли искала, что нашла, - хитро щурится, склонив голову, собеседник.
А я смутилась: меня приняли за жаждущую страсти курортницу? У-у-рр! Именно из-за вероятности подобного результата и голодает обычно моё любопытство.
- Нашла! - заявляю с вызовом. - Причем именно то, что искала - вы действительно необычный человек! - Впрочем, злиться не дает мелодия, ставшая вдруг дерзкой, она срывает печати тактичности, и я бесцеремонно интересуюсь: - Слепой музыкант решил вернуть краски мира?
- Истинно говоришь, - улыбнулся он. - Я часто так делаю.
Я снова озадачена:
- То есть?
- Всегда весной прихожу сюда, чтобы вспомнить их. А потом снова забыть, отдаваясь всецело власти звуков.
- Но почему? Вы не исцеляетесь полностью?..
- Девочка, ну ты-то знаешь, что эта вода помогает, только если в нее верить.
Откуда, опять же? У меня что, на лбу это написано? Видно, написано, так что не придираюсь и не возражаю.
- Но ведь вы прозреваете, значит - помогает...
- Другие верят - так что здесь я вижу, - усмехнулся собеседник, - а через месяц я снова вернусь в свою темноту.
- Зачем? Даже если не верите сами, есть маги...
- Мне это не нужно, - перебил меня музыкант. Мелодия замедлилась, стала ещё тише, настроение снова потянулось за ней и от бесшабашного веселья не осталось следа. - Чтобы ценить по-настоящему, нужно иногда терять, - с легким пафосом заключил собеседник, и с непонятной усталостью добавил: - Да и не охватить всего своей силой, нужно выбирать. Я о-очень давно брожу по миру, а свет и краски бежали от меня, ещё когда пешком под стол ходил. Он, - мужчина ласково взглянул на пса, тот махнул хвостом, словно поняв, что речь о нем, - был шебутным щенком, но изменился ради меня, научился ждать, понимать, вести. Да, Дым? - хвост замотался быстрей, но взгляд был прикован ко мне. - Когда прозреваю - он теряет свой смысл...
Пес смотрел без злости, скорей с любопытством.
А музыкант замолчал. Мысль осталась недосказанной, но мелодия постепенно увела в сторону от звучавшей только что темы, и я спросила уже совсем об ином:
- Вы всегда в пути? А как же семья? - опять не тактично, что ж я делаю?
Но он не расстроился, легко приправив музыку нежностью:
- А к ним я пойду отсюда и проведу среди родных яркий месяц. И снова тронусь в путь в сумерках.
- И вы никогда не видели тех мест, где бывали?
- Может, я когда-то и захочу их увидеть, но, - он усмехнулся, - могу не узнать.
И снова молчание, и слова становятся лишними. Только музыка. Она зовет в невиданные края, играет настроением, будто оно - кусочек сырой глины, который можно изменять по желанию мастера. Я устроилась на боковой лавочке, подтянула ноги к груди, прижавшись подбородком к коленям. Пес, похоже, что-то решил на мой счет, подошел и ткнулся холодным носом в ладонь. Я погладила его, почесала висячее ухо, воркуя: "Красивый, хороший, умница". Он лениво помахивал хвостом и спокойно отвечал на прямой взгляд, не проявляя и следа собачьей застенчивости. В итоге я опустила ноги, откинувшись на спинку, Дым умостил голову на колени мне и блаженно зажмурился. Ну да, мои-то руки не заняты, могу гладить. А я, наконец, присмотрелась к нему повнимательней. Незнакомая порода, обманчиво невысокий, но массивный - приземистый и коренастый зверь рыже-серого окраса. Думаю, защитник из него тоже отличный, по крайней мере, злить его мне совсем не хотелось.
А еще у него были поразительно умные глаза, словно он всё-всё понимает и вот-вот заговорит.
Музыка лилась хрустальным потоком, тонкий аромат цветов кружил голову, я расслабилась и погрузилась в эту атмосферу, совсем забыв о времени. Но женский возглас, донесшийся с аллейки, безжалостно развеял волшебство:
- Вот вы где прячетесь! А мы вас с утра ищем, чтоб послушать вашу чарующую музыку!
"Ну, так слушали бы, орать-то зачем?" - мысленно огрызнулась я.
Пес вздрогнул, приоткрыл один глаз, скептически глядя, как в беседку втискивается пышная дама, в не менее пышной юбке, затянутая в корсет так, что при дыхании грудь достает чуть ли не до подбородка. Стало как-то тесновато, а сзади ещё ждала девушка в светло-голубом платье, тонкая, как трубочка коктейля. С зонтиком. На голове. Пышная бестрепетно ринулась гладить "песика", Дым мученически сморщил лоб, но не двигался. А я так и ждала, что пёс скучающе изречёт что-то вроде: "Мы Вас не ждали, мадам".
Мотнув головой, я отогнала бредовую мысль, и вспомнила, что ушла всего-то на несколько минут, торопливо попрощалась и, не без труда, покинула беседку, явно не рассчитанную на такие объемы посетителей.
*
Больше я их не встречала, и об этом случае вскоре забыла, закружил вихрь событий.
И только проснувшись, здесь, в своём мире, я вспомнила, откуда взялись мелодии, иногда звучавшие в голове там - во Сне.
Теперь часто думаю об этом. Пытаюсь найти ответы, на рожденные тогда загадки.
Например, пес. Выходит, он помогает слепому с детства. Но это невозможно: музыканту ведь никак не меньше пятидесяти. То есть собаке под сорок? Так же не бывает.
Или?..
"...не охватить всего собственной силой..."
В том мире после катастрофы, названной Сдвигом, некоторые научились совладать с внезапно открывшейся силой: лечить себя и других, творить иллюзии, управлять стихиями. И возрастом. Я видела многих людей далеко за сто, и стариками они не были.
Так что может и "бывает" - почему бы не быть таким же долгожителем псу с поразительно умными глазами. Как и его хозяину. Неясно только, отчего нельзя прозреть насовсем.
Может сам не хочет?
"...он теряет свой смысл, когда я прозреваю..."
Пес, сделавший смыслом своей жизни помощь человеку?
Человек, жертвующий красками мира, чтобы сохранить этот смысл?
Это и есть выбор?
Наверно.
Все-таки он остался для меня таинственным путником, слышащим мир лучше других, а иногда видящим его куда более красивым, чем обычные люди. Но кажется мне, что они счастливы...
*
В который раз ловлю себя на мысли, что воспринимаю события Сна, как бывшие наяву. Словно и проснулась-то лишь затем, чтобы вспомнить, осмыслить...
А ведь музыкант был прав, я действительно что-то ищу. Вечно. Понять бы, что. Может мне тоже нужно сделать какой-то выбор? Принести свою жертву? И пока я сомневаюсь и ищу - нет мне покоя?..