Каждый день рождались новые слухи и легенды, из пепла времен восставали старые.
И вовсе даже не потому, что Глинн начала "дружить" с Зорхиром.
Меня это совершенно не радовало, но другого плана для отвлечения внимания Тройля от Серых я предложить не мог, а Мурхе даже не пыталась.
Как ни странно, план работал. Зав. факультета генной магии, на самом деле, был настроен категорически против их встреч, яростно споря об этом с Леди Ша. Ничего не добившись, он следил за парочкой, всегда держа наготове заклинание абсолютной защиты - спасать драгоценного мальчишку от взрывоопасной Глинн.
А мы с Дайром следили за ним. Тройль совсем забросил эксперименты, ходил нервный, орал на всё, что шевелится, и самое главное - забывал о крысах.
Только крысы не забывали о своём мучителе, настойчиво тягая у него то записи, то еду, то чистые носки (последнее бесило Тройля больше всего и случалось через день). Всякий раз следовали обещания покончить с мерс-скими тварями раз и навсегда, но очередная встреча Глинн и Зорхира мешала этим кровожадным планам.
Спустя неделю, к мальчишке начали подходить студенты генмагфака с намеками: "или хватит нервировать Тролля" (кстати, с легкой руки Мурхе и через Зорхира, за ним таки закрепилось это прозвище), или "встречались бы уже во время занятий, глядишь, на практикумы по генной магии он тоже забил бы, а то всю душу вытрясает".
Так родилась новая легенда: о влюбленности Тройля. Самое смешное, что в более мягком варианте он был влюблен в Зорхира. Мурхе всё ещё была лидером среди студенческих страшилок.
А уж когда с ней дружески поздоровалась и без того жуткая Мира-из-Эфира...
А когда она начала захаживать к Глинн в гости...
О-о...
Казалось бы, то, что кто-то не боится общаться с Мурхе, должно бы нарушить стену ужаса вокруг неё, но на деле, разве что, добавило славы Мире да заоблачно подняло авторитет "смелого" Зорхира. Его, правда, не боялись - перед ним благоговели.
Девчонки рыдали, грозя Академии потопом, - малец, оказывается, пользовался немалым спросом на рынке женихов, но с такой соперницей у бедняжек не было и шанса: тут ни за патлы не потягаешь, ни личико не подправишь. И даже магические каверзы страшно наводить, а вдруг вычислит - и... тут фантазия несчастных дев развлекалась на все лады: от "спалит всю Академию" до "глаз натянет на локоть".
Мире, прозвище которой постепенно переродилось в "Мира-Зефира", тоже досталась парочка новых мифов. Например, что она внебрачная дочь семейства Лейз и сестра Глинн, и именно поэтому так же опасна, как и сама "Страшила Лейс" (да-да, именно так звали нынче Глинн. Глупые люди: Мурхе - куда проще и приятней слуху). Был ещё вариант, что Мира, смелая девушка, втирается в доверие к "Страшиле" и хочет её отравить, ну, чтоб соперницу с дороги убрать.
- Прекрасная половина Академии, неровно дышащая на Дина, молится за мой успех, - утирая слезы, хохотала Мира за вечерним чаем. - Правда, как они потом будут отбивать добычу у отравительницы, девы не задумываются. Может, надеются, что я отравлюсь вместе с тобой?
Леди Ша подсуетилась, как и обещала, и Глинн предоставили пару кресел, маленький чайный столик и даже саморазогревающийся чайник и холодный шкаф, что вообще было из ряда вон. Студентам положено питаться исключительно в столовке и домашние чайные вечера, вроде того, что мы устроили тогда у Миры, санкционированы не были. Но, представляя, чем обернется поход нашей честной компании в столовку, секретарь дала добро на посиделки в подсобке музея (благо, защита на ней стояла убойная).
Вечерние чаепития стали традиционными. Впрочем, вечерними они были для гостей - а вот заноза только просыпалась в это время, утверждая: 'когда встаю, тогда и утро'.
А ночи у нас проходили за тренировками и подготовкой к решению проблемы ректора Леона ри-Кройзиса. Конечно же "завтра", как я спросонья обещал Мурхе, никто ничего не решил. Главная Легенда Академии, несомненно, требовала особого подхода.
Так что мы установили круглосуточную слежку за Домом, с целью выяснить маршруты передвижения, привычки и закономерности в поведении Дока. Ну как - мы? Слежку вел Дайр, отчитываясь нам по вечерам. Показывать в физическом плане ректора Страж всё также отказывался, но энергетические схемы для наших целей, пожалуй, были даже удобнее.
А ещё постарались выяснить отношение Дайра к ректору. Хорошо, конечно, если монстр просто оказался честным и искренне переживал о своем нанимателе. Но кто знает, какими параграфами договора обусловлена эта забота слуги о господине. Или даже раба о хозяине.
Кстати, выяснить, этот нюанс их отношений нам так и не удалось.
Даже когда я спросил его в лоб: "У вас взаимоотношения слуга-хозяин?", - Дайр сделал невинно-удивленные глаза, затем прищурился, склонив набок голову, а потом и вовсе уставился в небо, разгоняя над нами туман.
"Придумай что-нибудь ещё" и "я думаю над этим", - если в переводе с языка жестов.
В остальном Страж реагировал на упоминания о ректоре весьма положительно, даже радовался, я бы сказал.
Увы, это ничего не проясняло. Может, и такое отношение тоже договором предусмотрено. Магические договора - это не шутки, при невыполнении пункта могут и в пепел обратить.
И мы верили, вопреки всякой логике, в дружбу древнего монстра.
А события вокруг тем временем на месте не стояли.
Хоть я изначально был настроен против Миры, теперь, когда она нарушала своим присутствием уединение занозы с Зорхиром, я радовался ей, как родной. Наглец, который мог выбрать себе без преувеличения любую девицу Академии, прилип к Глинн, как банный лист. Он даже не подозревал, что Мурхе встречается с ним лишь ради спасения крысявок, и, хотя вела она себя достаточно холодно, пацан распускал хвост павлином.
Как же, непокоренная крепость, стоит, понимаешь, дерзкая. Сломить! Обаять! Раскатать по кровати!
Каждый вечер он таскал Глинн цветы и подарки.
От подарков она отказывалась, цветы ставила в музейные вазы. Забывая, что это все-таки музей Магии. В одной из ваз цветы к утру ожили и, выбравшись в открытое окно, пошли гулять по территории. Довели до истерики вахтершу женского общежития (ну да, бабу Тамару из мужского - цветочками, даже сильно-сильно живыми, не запугаешь!), парочку мнительных студенток и, как ни странно, Тройля. Впрочем, ничего удивительного в последнем как раз не было, цветочная атака просто стала последней каплей.
Утро милейшего Геррита началось привычно - с пропажи носка, погрызенного ботинка и обещания затопить напрочь ходы тварям, даже если это приведет к подмыву фундамента и разрушению здания. Затем он имел с Леди Ша разговор на повышенных тонах.
- Оставьте в покое Дианира с Глинн! - резюмировала Секретарь ректора и, щелкнув пальцами, подняла вверх указательный: - И, да, крыс тоже!
Ура! Крысявкам объявлена амнистия, можно слать Зорхира к гшыврам!
На этом утро Тройля закончилось, но впереди были день и вечер.
На лабораторной смелые (равно глупые) студенты устроили срыв опыта, и то, что им теперь придется после учёбы неделю заниматься чисткой клеток в виварии, а так же некоторое время заикаться, ничуть не утешило его кровожадной души. Обычно расслабиться ему помогало препарирование несчастных подопытных тварей, и он уже, приготовив скальпель и другие орудия пыток, потирал потные ладошки, когда заорала магическая ларма, сообщавшая о приближении Зорхира к Глинн. Костеря на чем свет стоит мою занозу, Тролль понесся в облюбованные для слежки кусты и только сотворил водяной телескоп, когда его и цапнул за ногу бешеный цветочек.
Новые легенды не заставили себя ждать.
Первая: Глинн и Мира спелись всё-же и теперь изобретают способы разрушения разума у окружающих. Первой жертвой пал Зорхир - коварные девицы его зомбировали и заставляют выполнять любые капризы, например, оживлять цветы и натравливать их на жертву номер два - влюблённого завгенмагфака. Как результат - у бедняги нервный срыв с выплеском силы, водяными драконами и ливнем катастрофического масштаба: на утро Камышово поле превратилось в Озерный пояс. Такого водного шоу академия ещё не видела!
Вторая легенда произросла из посеянных в свое время Зорхиром зерен недоверия к Стражу. То, что ревун не прекратил безобразие в зародыше, сочли подозрительным. На самом деле, сплетники упускали из виду особенности всё того же договора: как мы поняли, магию преподавателей Страж блокировать должен лишь в крайних случаях - когда она угрожает здоровью окружающих.
- А если бы Тройль решил нанести вред себе лично - Страж его не остановил бы? -поинтересовалась Мира отхлебнув ароматного чая из фарфоровой чашки, которую сама и расписывала, и всегда таскала с собой в маленьком сиреневом рюкзачке. Последствия срыва завгенмагфака всё ещё шуршали за окном - ливень вышел затяжным.
Да, к этому времени маленькая эфирная проныра влезла в большинство наших дел, и даже познакомилась со Стражем, придя от него в полный восторг. Если бы не умный я, она приперлась бы к Дайру с кистями - и не миновать нам беды. Начудила бы похлеще чем с Шенноном.
- Скорей всего, остановил бы, - ответила Глинн, - просто по доброте душевной.
Две пары глаз, неверящих в доброту Стража, скептически смерили её взглядом, но мнение свое оставили при себе.
- Кстати, Дин, я надеюсь, цветов больше не будет?
Мира веером расплескала чай и противно захихикала, мальчишка скривился, как среда на пятницу, что-то недовольно пробурчав.
Под столом зашуршало, и все перевели взгляд на меня, верней на плечо Мурхе, где я обычно восседал. Я был на месте, и вся компания сунулась под стол, а Мира и Зорхир столкнулись лбами. Потирая ушибленное, мальчишка достал вырывающуюся и матерящую нас на своем, цветочном, гвоздику и протянул Глинн со словами:
- Держи! Это последний!
Глинн закатила глаза, зато очки эфирщицы полыхнули безумным огнем:
- Отдай его мне!..
Цветочек дернулся и затих.
- Да-да, хороший мой, иди сюда, я тебя не обижу...
Хорошо, что доверчивая зелень не слышит мыслей, - сбежала бы сдаваться аннигиляторам.
Цветочная атака началась с утра, и мы основную часть концерта проспали, а бедные живые, во всех смыслах слова, цветы были безжалостно уничтожены Службой безопасности Академии. Последний зачем-то полез к Тройлю и пал жертвой его драконов-элементалей.
Как оказалось, не последний. И теперь у Миры был образец действия неизвестного заклинания, явно из эфирных, и счастье плескалось в её глазах через край.
Но я отвлекся. Речь шла о легендах. О бешенстве Стража, в частности.
Собственно, этим всё сказано. Якобы, ревуну стало не хватать сил, воруемых у студентов, а за последнюю неделю он так никого и не выпил, оттого вовсе оголодал, вот и решил довести до безумия сильного мага и основательно поживиться его силой. А что на самом деле Дайр впитал не так уж много - только начавших бушевать драконов - никто и не догадывался.
Была ещё третья версия событий.
И вот тут-то выплыла Серая братия.
Вдохновенные сплетники припомнили, то Тройль не так давно объявил крысам войну, затем пронюхали о терроре, устроенном Серыми в ответ, - и пришли к выводу, что Серые, не будь дуры, управляют Академией, подчинив себе разум ректора (именно поэтому их до сих пор не уничтожили).
Среди сторонников этой версии половина была в восторге от крысявок и начала приносить им жертвы, подсовывая к ходам разную вкуснятину. Ну, перед зачетом, например, или экзаменом, или чтоб в любви повезло. Другая половина разделила ненависть Тройля. Но, боясь разделить ещё и его участь, тоже на всякий случай приносила крысам жертвы. Как ни странно, к своей божественной миссии Серые отнеслись серьезно и "крысопоклонникам" то таскали шпоры на зачетах, то устраивали столкновения с возлюбленными, то помогали найти потерянное...
Восхищаюсь их умом и сообразительностью!
- Согласна, очень неординарное общество, - поддержала мой восторг Мурхе, да и эфирщица с водником не остались равнодушны. Мира, к примеру, теперь всегда приносила с собой "что-нибудь для крысяток", подбрасывая к лазу. К концу чаепития подачка таинственно исчезала.
Вот даже интересно, как близка от истины легенда о Владычестве Серых?
Однако, если эта волна легенд отчасти была вызвана нашей деятельностью, то к следующей мы не имели ни малейшего отношения. Касалась она Полигона, и то, что мы иногда туда захаживали - обычное совпадение. Честно!
***
Три дня после потопа мы за пределы Академии выйти не могли, а ведь давно собирались заглянуть на Полигон. Выпускать Молнию и Огонь в комнате, рассчитывая только на вакуму, было рискованно, к тому же к нам теперь частенько заглядывали бесцеремонные ночные гости. Верней, гостья. Зорхир все-таки предупреждал заранее, если собирался зайти, а вот Мира могла нагрянуть в любое время ночи, с термосом чая и пирожными. Пару раз врывалась во время тренировок, а однажды даже чуть не схлопотала флашкой, первой получившейся у Глинн, - невидимый язык вакумы слизал сияющий огонёк как раз на подлете к лицу остолбеневшей эфирщицы.
- Ой, как у вас тут интересно! - восхитилась она, отмирая и потирая ослепленные вспышкой глаза. - Понял, не дурак, в следующий раз буду стучаться.
Ха, стучаться! Мурхе вообще-то запиралась. Но все замки перед несущейся к своей цели эфирщицей открывались или вовсе притворялись пустым местом. И Глинн как-то очень хищно смотрела на невинно хлопающую глазами на вопрос "как ты это делаешь?" Миру.
- Здесь не было заперто, - сообщала она, и усомниться в её правдивости мог только самый скептичный хомяк в мире.
За пирожные я её прощал - она всегда приносила с расчетом на меня, и именно такие, как я люблю, - но выпускать Дары в таких условиях точно нельзя.
Так что, как только Камышово поле вернуло свой обычный болотистый статус, мы разогнали "друзей" и под инумбратой отправились на Полигон.
Протиснувшись через лаз, Глинн вступила в болото по щиколотки.
- Р-р, в этой жиже только бегемота не хватает, - не сделав больше и шага, Мурхе с брезгливой миной оглядывалась по сторонам, балансируя руками, чтобы не сесть в лужу.
- Кого-кого не хватает?
- А, - отмахнулась девица. - Их тут кодахами зовут. Случайно проскочило.
- М-м, ясно. Чего стоим, кого ждем?
- Хочешь, можешь идти. А я по болотам не ходок. Скорей уж на попе ездок. Я же всем свиньям на зависть вымажусь, - и она развернулась, чтобы лезть обратно.
Попыталась, вернее, потому что легкие сапожки намертво увязли в раскисшем грунте. Мурхе зашаталась, размахивая руками, как курица крыльями, а мне пришлось срочно спрыгивать с плеча на стену, благо со временем кладка прохудилась, и щелей с уступами хватало - было за что зацепиться. Зависнув на стене, я обернулся к Глинн.
- Знаешь, по-моему, нам в любом случае придется добираться до полигона... -протянул я, глядя на сияющие самым натуральным образом волосы девчонки. По ним то и дело пробегали голубоватые разряды, от чего и так лохматая прическа Мурхе приподнималась, превращая её в одуванчик - даже подуть захотелось, а вдруг разлетится. Кто-то категорически не хотел домой.
- Да я заметила уже! Добер-ремся! - отчетливо рыкнула Глинн. - Но не пешком. Пешком я могу пойти лесом и даже полем, но никак не болотом! - она яростно рванула левую ногу вверх и застыла на правой, как цапля. Сапог остался в болоте. Плюнув, она опустила босую ногу в жижу и с громким "чвак!" выдрала из трясины её добычу.
Спустя каких-то полчаса мы парили над болотом, спрыгнув со стены.
- Это вообще нормально? - минуты через две полета поинтересовался я. - А сразу так нельзя было?
Девица только досадливо мотнула головой, отчего мы слегка накренились и опасно снизились.
- Не мешай, если не хочешь оказаться в камышах!
Зеленое поле заволновалось в предвкушении.
До цели мы не дотянули, минут через десять полета Глинн вырулила к относительно сухой возвышенности (как только разглядела в туманной дымке под надкусанной луной?). Возвышенность оказалась травянистым отрогом холма, на котором стоял Полигон. На подходе к нему в сапожках Мурхе всё равно хлюпало, но хоть не болото, а роса.
Вдруг девчонка остановилась и разразилась такой витиеватой бранью, что даже у меня уши начали вянуть. Откуда бы приличной девушке знать такие слова?.. Неужто, это я так дурно на неё повлиял?
- ...Я же не смогу войти!!! - финальным аккордом воскликнула Глинн и закрыла лицо руками. Волосы снова взвились одуванчиком - кое-кто был явно недоволен.
Вот же... неприятность! Ну да, тогда её провел внутрь Дайр, а вообще - защита впускает только птичек да хомяков.
- Может, та брешь, что Дайр пробил, не заросла? - попытался я дать ей надежду. Только, учитывая, что слышит она все мои мысли, попытка заведомо обрекалась на провал.
Мы стояли у входа.
Вершины отвесных стен амфитеатра таяли в тумане.
Стояли мы уже минут пять. Глинн ощутимо потряхивало - весенняя ночь не баловала теплом.
И еле успела отскочить - забыла, что дверь распахивается наружу. Впрочем, скорей всего, она не ожидала, что та вообще откроется.
Осторожно, чтобы не стукнуться в прозрачную преграду, буде таковая обретается за дверью, девушка прошла внутрь. Медленно и осторожно проплыла под сводами коридора и вышла на лужайку арены.
Воспоминания нахлынули шальной волной, я с удовольствием выпустил огненный цветок, осветив полигон и лавочки, ступенями уходящие к куполу. Вверху вяло зачирикали потревоженные птицы.
***
"Неужели мы наконец-то здесь?"
Лине все ещё не верилось, что этот сумасшедший поход завершился успешно. Потоп спутал все планы, Тройль умудрился подгадить, даже исчезнув из поля зрения - с нервным срывом и магическим истощением его увезли в Столицу. Лина вовсе не собиралась показывать, что полеты со стены для неё привычное дело. И вообще посвящать хомяка в дела Тени она не спешила. Особенно, если он действительно человек и им удастся вернуть ему облик. Сомнительно как-то, что преподаватель закроет глаза на темные делишки студентки, пусть и бывшей. Пусть это и друг... Или даже не просто друг...
Зачем дразнить судьбу лишний раз?
Фиш запустил салют и любовался медленно спускающимися искрами, а Лина, отбросив ненужные сейчас мысли, уселась на траву и, сняв мантию, сковырнула со спины паука. Огонь и Молния трассирующими пулями устремились прочь.
Лисс быстро успокоился, и, не оглядываясь на товарку, подплыл к хомяку. Впрочем, радость от встречи быстро взяла своё, они то дурачились, гоняя по траве, как ребенок с огромным щенком, то замирали, сливаясь воедино - тогда Фиш становился похожим на пылающую головешку.
Котомолния к Лине не вернулась. Она нарезала круги по внутреннему кольцу защиты, отделявшей зрительские места от арены, всё ускоряясь и ускоряясь. Казалось, она хочет ухватить себя за хвост, по крайней мере, визуально она растянулась уже на треть кольца.
- Идея! - воскликнул Фиш и лихо вскочил на ставшего осязаемым Лисса (похоже, они уже отлично чувствовали друг друга). - Юх-хуу!!!
Огненный лис сорвался с места вдогонку за молнией. Угадать в этой хвостатой комете серебристого котенка можно было лишь, обладая нешуточной фантазией...
Котомолния, заметив соперника, прибавила скорости, растянувшись на полкруга. Лисс тоже знатно лихачил, но Молния была... молниеносна, не оставляя сопернику и шанса на обгон. Тогда рыжий метеор развернулся на сто восемьдесят, и стал забирать вверх, сигая от вершины купола к подножию и обратно по диагонали, метеор серебристый повторил маневр, но в зеркальном отображении. Теперь Лина ощущала себя ядром, вокруг которого носятся электроны. Или центральным зрителем в цирковой шахте с мотоциклами, мчащими по её стенам. Серебристый электрон двигался быстрее, постоянно смещая точку пересечения с кругом Лисса, и заставляя Лину красочно представлять себе столкновение Огня и Молнии, и нервничать о судьбе Фиша в этом фейерверке.
- А-а-а! Наша Молния!!! Она точно будет легендой! - вышибая дух и искры из глаз, наружу рванула мелкая пропажа. Уже две недели она не появлялась ни на посулы, ни на угрозы.
С трудом удержавшись в сознании и с ощутимым облегчением, Лина напустилась на Глинн:
"Ты что творишь, мелочь?! Я же волновалась, ты это понимаешь?!"
"Пропадешь опять - прибью!" - на эту "угрозу" мелкая радостно захихикала:
- Хочу на это посмотреть. А бить по попе будешь? А по голой? Хомяку твоему точно понравится!
"Вот же козявка зловредная!"
- А что такое мотоциклы? - не обращая внимания на возмущения Лины, Глинка с восторгом наблюдала за гонками.
Бывший парень когда-то, в прошлой жизни, давал Лине прокатиться на японском монстре, любовно именуемом Тандеркэт. Парень давно забылся, а вот блестящий мотоцикл, в секунды разгоняющийся до двухсот миль, вкупе с несущейся навстречу дорогой и ветром, забивающим дух даже через шлем, - впился в память цепкими когтями, как истинный громокот!
- Тандеркэт? Какое интересное имя. Так и слышу, как будет греметь легенда о Глинлинн и её Тандеркэте!
"Громоздко... - не согласилась Лина, - язык сломаешь, подзывая".
- Звучно! Это главное. Да и смотри, меня звали Глиннтиан, но откликалась я даже на Ли.
"Хм, котомолния Тандеркет... для близких и друзей - Таня?.."
- Та-ань! Иди к нам! - тут же заорала мелкая.
Белая комета сменила траекторию под острым углом, проскочив перед носом у обалдевшего и затормозившего Лисса, примчалась к девушке и остановилась, радостно сверкая глазами. Лине показалось, она выросла, пушистый хвост так точно вытянулся и был теперь в два раза длиннее тела. Великолепная молодая кошка.
- Как тебе имя Тандеркэт? - спросила Глинн.
Кошка довольно заурчала и принялась кататься по траве.
- Таночка, красивая кошечка, умничка, - приговаривала мелкая, поглаживая светлый животик. Оживший и принявший стабильную форму сгусток энергии умильно ловил лапками пальцы, тянулся к волосам. И только серебряные глаза, несвойственный обычным животным лунный оттенок шкурки да проскакивающие от усов к кончикам волос девушки разряды выдавали существо глубоко потустороннее.
"Она такого же цвета, как твои волосы".
Девушка удивленно уставилась на хомяка - Лисс без соперницы заскучал и вразвалочку трусил к ним. Новонареченная Тандеркэт выгнулась дугой, зашипела и сорвалась с места, Фиш едва успел соскочить с "боевого коня", устремившегося вслед за ней рыжим вихрем.
- Шутишь? Они у нас серые, а Таня - лунное серебро, - не поверила такому комплименту Глинн.
"Вы давно в зеркало не смотрелись - не при тусклом светляке в подсобке, а под солнцем, а ещё лучше под полной луной"...
И столько восхищения и несвойственной хомяку нежности было в этих словах, что невольно вспомнился...
"Глинн, что у тебя с Шенноном случилось?" - ловя момент, спросила Лина.
Смена настроения окатила колодезной водой, вымывшей Глинку из сознания и оставившей по себе мурашки и что-то среднее между ужасом и восторгом...
Глинн традиционно бежала от ответа.
***
Мы валялись на травке и наблюдали за гонками живых воплощений стихий. Идея прокатиться на Лиссе появилась спонтанно, и прежде чем я осознал её абсурдность, мы уже неслись за Лининой Тан. Невероятная гонка, чистый восторг и буря эмоций... и полное отсутствие подходящих для описания слов.
Я перевел взгляд на удирающую от красного росчерка молнию. Тандеркэт. Смешное имя. Однако, когда Лина рассказала, что это, - я проникся. Всё-таки у нас таких механизмов не делали, а жуки-самоходы, хоть и отличались высокой маневренностью и проходимостью, серьезных скоростей не развивали.
- Ну, почему ты не назвала меня Тандеркэт? - чувство жестокой несправедливости накрыло меня с головой: - Почему я какая-то рыба?
- Потому что тебя надо было бы называть Тандерхомяк. А это не звучит.
- Ну и ладно. Не очень и хотели. И Лисс всё равно круче твоих "тандрыкетов".
Это да, если бы я не прокатился только что на Лиссе, я бы расстроился сильнее.
Похоже, он меня ещё щадил - избавившись от ездока, пламенный лис стал двигаться куда быстрее и теперь почти не уступал Таньке, а спустя какое-то время даже начал её настигать.
Игры кончились, крошка, Лисс идет к тебе. Я усмехнулся.
Туман, спустившийся с темнотой, становился всё гуще, клубясь под куполом и размывая очертания сводов. Лис и кошка иногда ныряли в этот туман, а, выныривая, тянули за собой шлейф водяной пыли. Зрелище завораживало и успокаивало, хотелось прижаться к тёплому боку Мурхе и уснуть.
Но тут девчонка вскочила, столкнув меня на траву. Возмутиться я не успел.
- Дайр?! - вознесла к куполу вопрос она.
Туман мгновенно конденсировался в Стража, который с независимым видом задрал голову вверх, следя за полетом Стихий, и гордо реял хвостами.
- М-да... а я ещё удивлялась, почему дверь открылась.
Дайр на мгновение скосил взгляд на Мурхе.
- Прости, что не додумались взять тебя с собой. Но мог бы и сам сказать... намекнуть. Я бы хоть инумбрату на тебя накинула, чтобы и о тебе забыли некоторые проныры.
Помимо обычных тренировок в обращении с Огнем, Глинн вплотную занялась усовершенствованием инумбраты, чтобы можно было укрывать отводом глаз не только себя. Спрятать меня ей удалось легко, но на этом Мурхе не успокоилась и ради эксперимента зачаровала Дайра, так один особо спешащий первогодок решил срезать путь из общаги в учебный корпус через остров Стража, стукнулся в прутья клетки, обошел препятствие по периметру и побежал дальше по своим делам.
Дайр снова коротко осветил девчонку зеленью глаз и с невинной миной уставился на своды защитного купола.
- Что? - насторожилась Глинн.
Умей монстр свистеть, залился бы соловьем.
- Здесь? - девушка кивнула в сторону выхода.
"Да".
- Оба?
Дайр обреченно коснулся меня хвостом и передал картинку:
У входа на Полигон, на знакомом камешке, сидели Зорхир и Мира, оживленно перебрасываясь междометиями. Вдруг мальчишка стукнул кулаком по камню, поднялся, качнулся вперед-назад, встал на руки, болтая в воздухе ногами, и закукарекал.
Гхм, - я закашлялся, - кажется, ряды чокнутых в Академии все-таки пополнились.
- Лисс, Тандеркэт, сюда! - негромко, но решительно позвала Глинн.
Как ни странно, послушались оба, несмотря на то, что Лисс только что догнал кошку, и они, сцепившись, бело-красным клубком катались по траве.
- Прячьтесь! - девушка потянулась к ним руками. Дары дружно помотали головами, отступая на шаг. Переоценил я их покладистость. - Если не будете высовываться на людях, запирать не буду.
Глинн демонстративно убрала паука в потайной кармашек брюк и застегнула его.
Кошка и лис, переглянулись и, кивнув друг другу (спелись, глянь ты!), втянулись в ладони Мурхе: огонь - в правую, молния - в левую.
Рискованно. После такого обещания, даже если захочет запереть, убедить в необходимости этого - уже не получится. А вылететь прочь - дело даже не секунды - мига.
- Дайр, - впускай этих.
- Уверена?
- Это судьба, Фиш.
- Можно спрыгнуть со стенки с другой стороны и улететь.
- Ты жестокий. Они сюда, в отличие от нас, пешком шли. К тому же, наверняка видели вспышки мелькавших под куполом "подарочков", так что понимают, что мы тут. И они смертельно обидятся, если их ночной поход по болоту был напрасен, а ты ведь не хочешь чтобы эфирный маг на тебя обижался?..
Веско.
И она впустила эту парочку.
Как оказалось, они вовсе не сошли с ума (спорное, конечно, утверждение, но главное, что это не сейчас произошло), они даже и не скучали - играя в карты на желания.
Сложно сказать, радовался я этому или нет. Но в любом случае, предпочел бы их не видеть.
- Твой мутант так смотрит на меня, словно я пыль под его лапами, - сообщил Зорхир, входя на арену и бросая на меня недобрый взгляд.
Какой проницательный паршивец. Но, а сам-то?
- Вот, опять. Мир, согласна?
На Миру я смотрел иначе. Обычно. Когда она с пирожными и чаем приходила, но сегодня она явилась мало того, что без вкусностей, так ещё и кисти из головы торчали. А за нами расслаблялся Дайр - бедный, это же сколько он терпел, под куполом-то, травку не портил. Расслаблялся он так, что зеленые, пахнущие свежим сеном, клочья летели во все стороны.
И что бы там не вещали злые языки, а у меня имеются задатки провидца. Я ничуточки не удивился, когда на художницу напала муза. Из скромного сиреневого рюкзачка был извлечен большой лист бумаги, краски, и даже вода для их разведения и мольберт.
Какой интересный рюкзачок, право слово. Такие вещи стоят очень много и делаются исключительно под заказ.
О нашем существовании Мира забыла совершенно, в моей голове роились нехорошие предчувствия, а кисть всё порхала, порхала. В этот раз всё шло, как по маслу, и мы, замерев и не дыша, наблюдали за появлением очередного непредсказуемого шедевра. Тварь на картинке оказалась мила сверх меры, пушиста и отчетливо рыжа. Узнавались только глаза - такие же зеленые, сияющие потусторонним светом, - да количество хвостов.
- Вообще не похож, - Зорхир, прищурившись, сличал зеленый оригинал с портретом.
- Пф, - не восприняла критику Мира, - я художник, пишу, что вижу.
- Со зрением беда, - констатировал паршивец, и я был вынужден с ним согласиться.
Лишь Глинн восторженно наблюдала за последними штрихами.
- Девятихвостый лис... - выдохнула она.
Я снова глянул на картину. Ну да, лис, угу, девятихвостый, и что?
- Ну, да, древними сказками тут никто не интересуется.
- Хочешь сказать, это персонаж сказок? - пацан склонил голову набок, пытаясь выискать в картине что-нибудь особенное.
- Похоже, по крайней мере...
Мира тем временем приступила к самой опасной части творческого процесса - к эфирной обработке. На самом деле, обычно картины не оживали, просто менялись, становясь "волшебными", в том смысле, что глаз не отвесть - такая красота. Изредка рисунки обзаводились иллюзией жизни. Сбежали с холста и затерялись в неведомых далях только наши с Шенноном изображения, и Мира до сих пор не могла понять (или объяснить нам), как это получилось. От картинки с Дайром я ожидал реющих хвостов, хитро щурящихся глаз, клацающих зубов, - в лучшем случае. Но не того, что и этот портрэт сбежит...
Сбежит, чтобы помчаться к Стражу, отвлекшемуся, наконец, от несчастной травки, лизнуть его в нос и рассыпаться мелкими искорками, сияющей пылью.
А хуже всего, что наблюдать за этим действом выбрались оба Дара: и Лисс, и Тан. Прямо перед носами у непрошеных гостей. И не наблюдать даже, а активно участвовать. Им, видите ли, пыль золотая понравилась, они ворвались в облако, хватая его пастями, а когда мерцающие пылинки осели на траву, принялись в ней кататься.
На мой строгий приказ вернуться на место, Лисс дернулся, но оглянулся на Тандеркэт, безмятежно растянувшуюся на траве, снова посмотрел на меня, виновато пожал плечами (не обессудь, мол) и свалился рядом с кошкой.
- Вот тебе и бесталанная слабенькая магичка!.. ха-ха, почти бездарь... - несколько нервно и с оттенком восхищения заметил водник, - ...нетипичные элементали! Даже у меня просто дракон, очень красивый, конечно, но все-таки дракон.
Элементали, которые типичные, действительно имеют форму драконов, правда, разных на вид в зависимости от силы, мастерства и фантазии мага и, конечно же, типа Дара. В худшем случае - это будут просто потоки сырой стихии, отдаленно напоминающие змея...
- Маленькие же, - "засмущалась" Глинн, наверняка, мысленно благодаря за идею.
- Зато какая проработка, с ума сойти! А индивидуальность, а имитация разума!
Серебристые глаза смерили пацана презрительным, как только кошки умеют, взглядом. Лисс вспыхнул пламенем, рассыпавшимся искрами. Пыль от рисунка, тем временем, совсем потускнела и растворилась в самовозрождающейся травке, - стихии заскучали. Лисс косился на меня с намеком на виноватость, Тан с королевской грацией присела рядом с Дайром и изучала невидимых птичек под куполом, обвив лапы хвостом. Только кончик его еле заметно подрагивал. Спасибо, хоть разрядами не хлестала.
- Мир, ты видела это?.. Кот - вообще, как настоящий! - что-то не нравится мне его энтузиазм, какой-то он нездоровый. - Кот воздушный, да?
Мира видела. И, кажется, понимала немного больше Зорхира: она переводила взгляд с Мурхе на Дары и обратно и едва заметно кивала, словно в чем-то с кем-то соглашаясь. Но молчала.
Радости Зорхира не было границ, пришлось их даже наметить, напомнив о Клятве и Тайнах Глинн, ибо он явно намерился порадовать папочку такой перспективной способностью "бездарной безродной". Впрочем, душу его грел сам факт её таланта, так что помрачнел он всего на минуту. А потом вскочил и начал хвастаться:
- Ты ещё не видела моего элементаля!
Не очень и хотели. Вообще не хотели, если честно. Но Мурхе изобразила на лице интерес, и мальчишка начал читать заклинание. Между прочим, то самое, которое я когда-то ему подкинул. Никакой благодарности, никакого пиетета перед учителем!
Я даже представил, как мелкий Зорхир тянет лапу и пытается выскочить вперед однокурсника. Даже тут рисуется. Начинает рассказывать, но сбивается, тушуется и краснеет, как девица. Воображение даже поместило меня в аудиторию, за кафедру, и я снисходительно подсказывал и пояснял принципы построения нового заклинания.
- Фил? - голос Мурхе показался совсем неуместным в этой картине мира. - Что это сейчас было?
- А... Мечты-мечты.
Я, вздохнув, открыл глаза и вздрогнул: прямо перед нами покачивалась здоровенная драконья башка.
- Уверен?
Ну-у... да...
- Ты о чем? И с кем? - ревниво вклинился в монолог Мурхе ри-Зорхир - ну да, не Дракона его нахваливает, а бурчит себе что-то.
- Да Фиша воспитываю, укусил он меня.
- Хм. Странный он. Не бешенный, случайно?
А ему так и неймется от меня избавиться. Впрочем, это взаимно.
- Нет, нормальный. Заскучал просто.
Хороший выпад, у пацана аж щека дернулась: скучать, когда он тут пыжится.
- Как тебе дракон?
- Очень хорош! Детализация и проработка потрясающая, - ответила Глинн с восхищением. - Как ты его зовешь?
- В смысле, как зову?.. Призываю?.. - растерялся Зорхир.
- Называешь как?
- М-м... дракон.
- Ну, дракон так дракон. Красивый. И здоровенный какой.
Интересно, только мне восхищение это фальшью отдавало? Думаю да. Никто её не слушал: Мира ушла в себя, а Зорхир оглох, как токующий глухарь, и глядел в основном на своего элементаля.
Полупрозрачное голубоватое тело на четырех довольно длинных и тонких лапах кольцом обвило арену. Длинный хвост был украшен кисточкой, а на голове и вдоль спины развевалась густая грива. Непрактично изящная шея с трудом поддерживала тяжелую крупную голову, отчего вся конструкция раскачивалась и шла рябью. Хотя детализация и правда была высокой: каждая чешуйка, каждый зубчик гребня, каждый волосок гривы... частые острые зубы, раздвоенный черный язык, мелькающий между ними. И совершенно пустые янтарные глаза: вот почему пацан так восхитился "имитации разума" - сам, похоже, так и не научится закладывать кусочек души в свое творение.
В общем, очень эффектная картинка, но никакого толку от такого "помощника" на практике. Неустойчивый и огромный, он распадется сам собой от первого столкновения с более плотной субстанцией, будь то чужая Сила или стена дома. Вот Тройль красотой не заморачивался, его драконы - были грубы и близки к простым потокам стихии, но зато прочны и выносливы. Если бы не Дайр, они запросто могли разрушить, например, общаги. Старую - вряд ли, уж больно здание солидное, а вот новые - только так. Студенту Страж такую мощь даже призвать не позволил бы. Да и Тройлю - тоже, если бы смог оценить, что несчастный был на грани срыва.
И не надо на меня так смотреть, поверженному врагу можно и посочувствовать, вот вернется - продолжим борьбу.
- Слишком большой, Дин, - мягко выдала вердикт Мурхе, глядя, как бледнеет подпитывающий своего монструозного красавца пацан, - отзывай. Все-таки - лучше делать упор на функциональность.
А я вдруг понял, что моя шутка с подброшенным заклинанием оказалась-таки злой. Хоть Зорхир и не применил его сразу, но увлекся идеей огромного элементаля. Уверен, первое его творение даже отдаленно дракона не напоминало. Вместо того чтобы заняться формированием маленького элементальчика, постепенным его развитием, стабилизацией и наращиванием мощности, пацан научился призывать колосса, а дальше "причесывал" под лапочку.
Причем исключительно для красоты - на арене проще и эффективнее побить противника водяной плетью, никто не будет ждать, пока ты призовешь элементаля. Заклинание это длинное и требующее сосредоточения. Маленькие духи стихии призываются также сложно, зато могут сливаться с магом, исчезая из виду, или наоборот - отходить довольно далеко, почти не требуя подпитки.
С Зорхиром и его драконом мы провозились ещё час. В конце концов, Глинн заявила, что пришла сюда тренироваться, а не глаз тешить, призвала флашку (с непривычки без подавителя она получилась размером с голову), запустила её в воздух и, подхватив ветром, стала вырисовывать огненные узоры под куполом.
Мира в обсуждении дракона не участвовала, в тренировку Глинн не вмешивалась (в отличие от того же Зорхира, вызвавшегося ценным советчиком), и вообще как-то выпала из нашей реальности. Лишь понемногу перемещалась поближе к Лиссу с Тан, но они поддерживали дистанцию, и за остаток ночи эта компания описала вокруг нас шесть или семь кругов. А может, я наговариваю, и они кружились по арене просто так.
Дайр тоже вел себя странно. Больше не терзал газон, сидел задумчиво отстраненный и на наши метания не реагировал.
Впрочем, я отвлекся, как обычно. Ведь только и собирался, что рассказать новые легенды о Полигоне.
Так вот, где-то дня через три после этого похода я подслушал озабоченное перешептывание за ужином:
- Вы слыхали, мэтр Тимош, говорят, Полигон бунтует?
Я припал к щели в обшивке стены, за которой пробирался на кухню. Ввиду наших диверсий тема была животрепещущей.
- Да фто вы говорите, мэтр, - не выпуская из зубов жаренной куриной ляжки, вопросил преподаватель основ медитации и знатный любитель вкусно поесть. - И как же?
- Силу не отдает. В последний раз накопители заряжали с месяц назад, - главный лекарь Академии озабоченно потер кончик носа, но все-таки взялся за вилку и нож.
