Сопилка Броня : другие произведения.

Х.А.2.7

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вынос мозга. Быстро, качественно. Иногда в прямом смысле слова.
  

Глава 7. Вынос мозга. Быстро. Качественно. Иногда в прямом смысле слова.

  
   - Мы, в общем-то, по делу, но оно может и подождать, - деловым тоном начал разговор нежданный гость, когда все расселись в кресла. - Нюхом чую: у вас проблемы. Мы можем помочь?
   - В кои-то веки Ники не огрызается на "мы" из твоих уст, Влад, - усмехнулся ректор, - неужели нашли общий язык?
   Мы перебрались из разгромленного кабинета ректора этажом ниже, в светлую гостиную, где сохранилась удобная мебель. Стиль исполнения её, замысловатая резьба и причудливые формы, подозрительно напоминали мебель в гостиной Крис-Крыса. Похоже, мастер у них был общий.
   - Если он отступится от своих слов, - пообещала Ники, - я ему язык этот выжгу, - она нежно улыбнулась мужу, одними губами, чуть наклонив голову. - А пока да - у нас общее дело. Надо будет заглянуть в твои архивы. Помнится, я у тебя уже рылась...
   "Небось, когда скрывалась от людоеда в очередной раз" - подумал я.
   - Но тогда я это делала бесцельно. Хотя это, в самом деле, терпит. Очень давно терпит. Так что - жалуйтесь.
   - Он говорит, что мой сын - в ней! - удивленная мина так и не сошла с лица Марины Шеннон, и мне казалось, что мать моя на грани истерики.
   - Твой Филли? Уверена? - в голосе Ники звучало сомнение, но не удивление.
   - Нет! - нервно огрызнулась Марина. - Но... - она поморщилась, - очень на то похоже.
   - И вас устраивает такой вариант?
   - Нет! - возмутился Док одновременно с дочерью, метнувшей в него испепеляющий взгляд.
   - А сам Фил?
   Я промолчал. Мурхе тоже.
   - Как твои хранители, девочка?
   - В порядке, - Глинн вообще предпочитала отмалчиваться или отвечать односложно. Я её понимал. Сейчас эти прожженные исследователи считают, что она - это я. Но кто знает, какие вопросы и идеи возникнут у них, если выяснится правда.
   - То есть вы хотите его отселить, - констатировал Влад, пока его жена задумчиво разглядывала Мурхе. И меня. - Есть куда?
   - Видимо, нет, - раздраженно заключила Марина.
   Ну да, было бы куда, мы бы тут чаи не гоняли.
   - Я работаю над этим.
   - В смысле? - Ворон прищурился.
   Док помялся.
   - Мы можем конечно спуститься в мою лабораторию, но пока... лучше не стоит. Процесс не завершен.
   - Да ладно, неужто думаешь, что можешь чем-то нас удивить, - Влад мерзенько загыгыкал. - Помнится мне, ты кое-чем интересовался, так что могу догадываться...
   - Вас-то я не удивлю, а вот её, - он кивнул на Марину.
   - Нет уж, - скрипнула та зубами, - покажи мне, во что ты пытаешься превратить моего сына.
   "Пожалуй, мне тоже интересно," - с сомнением подумал я.
   - Ага, пойдём. Может, подскажем чего, - хрустнул костяшками пальцев Ворон.
   Кстати, от Дока больше не веяло силой, как в первые минуты после возвращения в него Дара. Либо он скрывал её, либо мы притерпелись.
   Огненная многоножка выскользнула из ректора и устремилась к дверке, притаившейся в углу за портьерой.
   - Что ж, идем, - убитым тоном произнес ри-Кройзис, и немедленно властно добавил, обращаясь к Мурхе: - Дети, посидите тут, пожалуйста.
   - Ха! - коротко возмутилась она, выражая наше общее мнение.
   Её уже не в первый раз пытались спровадить, так что Тандеркэт и Лисс сидели рядом, Тан периодически искрила. Лисс вел себя потише - он вообще в первый раз после того случая показался маме, словно чувствовал вину. Или это я её чувствовал. Я и сам с тех пор его практически не призывал, как Лисса. Обращался, как с огнём, с обычным Даром, который нужно подчинять, держать в ежовых рукавицах... ну, пытался. Всё равно, порой, говорил с ним как с живым существом. Но тогда, на Полигоне, он принял облик лиса впервые за многие годы.
   Несмотря на виноватый вид, он держал охрану Глинн. Вряд ли он мог бы противостоять ри-Кройзису или Ворону, из-за плеча которого периодически высовывалась недовольная драконья рожица, но давал понять, что будет драться за хозяйку. Этого было достаточно, чтобы маги держали дистанцию и не слишком донимали девчонку.
   Когда Глинн выразила желание спуститься в подвал, отговаривать её не пытались, вероятно, памятуя, что Фил ненавидит запреты.
   И теперь, когда запрета не было, и мы с Мурхе плелись в хвосте процессии, я начал сомневаться, а так ли оно мне надо? Слово "гомункулус", хоть и забывшееся за дальнейшими событиями, всплыло в памяти, и я очень живо представил себе бесформенный кусок мяса, непроизвольно дрыгающийся под скальпелем Дока.
   - Прекрати, меня сейчас стошнит, - сдавленно шепнула Мурхе.
   Мне стало ещё хуже. Если я переживаю за себя, то она - за того, кого назвала любимым. Того, кто самоуверенно заявлял (пусть только в мыслях), что желает связать с ней судьбу...
   Теплая ладошка, коснулась моей спины.
   - Всё будет хорошо... - прошептала Глинн, забыв добавить: "Но не сразу и не со всеми".
   Лестница ввинчивалась в толщу стены. Окон не было, и в качестве подсветки выступал Дар ректора, растянувшийся вдоль хода - голова внизу - впереди, а хвост тускло мерцает перед ногами Мурхе. Света от него было мало, и на втором витке Лисс запылал ходячим костром.
   Спускались мы слишком долго - для четырёх этажей-то. Док явно наложил на ход заклинания, и я посоветовал Глинн не упускать из виду хвост многоножки.
   "Возможно, Док вплел в змея ключ от хода в подвал, неудивительно, что я не смог туда попасть".
   Но все когда-то заканчивается, и перед нами открылась мощная многослойная дверь. Замерцали, разгораясь светляки, озаряя непривычно светлое, просторное помещение с какими-то невообразимыми приборами, стеллажами с книгами, пузырьками, банками и коробками сомнительного вида и содержания. Часть помещения была отгорожена невысокой раздвижной перегородкой, над ней нависала странная металлическая конструкция с множеством застекленных дырок.
   Но всё внимание приковывала огромная прозрачная колба на широком основании, стоявшая в центре помещения. К ней со всех сторон тянулись разноцветные пульсирующие трубки. Содержимое её скрывалось в серо-лиловой жидкости, подсвеченной снизу и сверху светляками, но размытых очертаний с вьющимися и подергивающимися щупальцами хватало для игры воображения.
   - Ни хрена себе, - присвистнул Ворон.
   Ему тихо вторила Глинн, у которой даже челюсть отвисла, и явно разбегались глаза - она потрясенно озиралась по сторонам, все время возвращаясь взглядом к жуткому содержимому колбы.
   Оно, словно почувствовав чужое внимание, зашевелилось,- жидкость забурлила,- а затем с внутренней стороны к стеклу прижались две белые сморщенные ладони...
  
   ***
  
   Лина ошиблась, размышляя о кустарных условиях в лаборатории ректора.
   За толстой, совершенно несовременной (только не с этим временем), дверью скрывалась футуристическая лаборатория. За раскладной ширмой, судя по светильнику-ромашке, находилась операционная, а приборы на столах напоминали фильмы о медиках будущего (а заодно настоящего для Лины и прошлого для мира). А посреди зала стояло то, что в книгах и фильмах об искусственно созданных мутантах называлось маточным репликатором. В мутной жидкости что-то постоянно слабо шевелилось, и трубки, тянувшиеся к этому чему-то, напоминали щупальца чудовища.
   - Ни хрена себе, - выразил потрясение Ворон.
   - Это точно...
   Жидкость забурлила, нечто в глубине пришло в движение.
   А затем стекла изнутри коснулись ладошки. Маленькие, белые, сморщенные ладошки.
   А чуть выше в стекло ткнулась лбом маленькая головка, любопытно изучавшая посетителей.
   Марина порывисто шагнула вперед, но уперлась в невидимую преграду.
   - Там стерильная зона, туда нельзя заходить, пока процесс не завершится, дочь.
   Но дочь не слышала: прижавшись руками к преграде, она смотрела на прильнувшее к стеклу существо.
   - Это же ребенок! - не выдержала Лина. Кажется, хренов Филов дед, действительно преуспел в клонировании. Любопытные глаза малыша были серыми, волосики, ореолом окружавшие личико, черными. На вид ребенку было годика три-четыре.
   - Это гомункулус, - возразил Док.
   Его змей просочился сквозь невидимое препятствие и, подобравшись к столу, встал на заднюю пару лап, упираясь на хвост. Передние удлинились и быстро засучили по столу, постукивая по приборам и мониторам, нажимая кнопочки и дергая рычажки. Одна лапа потянулась к репликатору и зависла напротив малыша, состроив козу, тот оживился и заулыбался.
   - Называйте хоть поленом - это ребенок! Это маленький человек, Док! - похоже, оказались верными самые жуткие идеи Лины, и она не могла больше сдерживаться.
   - Ему меньше месяца, девочка, - недовольно ответил ректор, пропуская мимо ушей суть претензии. - Ускоренное магически развитие. Через полгода он достигнет подходящего уровня. И можно будет...
   - Что можно?! Как вы собираетесь переселять Фила в новое тело? - она бросила взгляд на операционную, и её замутило ещё больше: - Изымете у меня мозг и впихнете в голову "гомункулусу"? - последнее слово она буквально выплюнула.
   Фил взорвался возмущением, поняв, о чем она говорит.
   Марина молчала, выпав из этой реальности. Возможно, пыталась пробить щит. Ребенок, до сих пор улыбаясь, отвлекся от знакомой игрушки - лапы змея - и с интересом разглядывал людей, тыкая пальчиками в стекло, словно прикасаясь к каждому из тех кого видел.
   - Ты что, ни в коем случае, - несколько фальшиво возмутился Док. - Мы сделаем так, чтобы Фил сам захотел переселиться.
   - Ещё одно двоедушие? Замечательно!
   Ники и Ворон не вмешивались в разговор, лишь наблюдали за участниками спора. Ники подошла поближе к Марине, словно готовясь ловить, если та решит свалиться в обморок.
   Тан и Лисс замерли у ног Лины, готовые к драке, змей Дока, закончив с манипуляциями, развернулся, но так и стоял, похожий на пришельца-ученого, разглядывая компанию мудрыми драконьими глазами.
   Казалось, за невидимой преградой находится другой, чуждый мир.
   А затем у стены, противоположной к операционной, материализовался Дайр, до сих пор не показывавшийся. Монстр мгновенно свернул хвосты спиралью и шурупом ввинтился в призрачную преграду, оказавшись по ту сторону.
   - Нет, Дайр, туда нельзя! - запоздало воскликнул ректор, но пушистый монстр уже встретился со змеем, и с легкостью его поглотил, резко порыжев от напитавшей тело огненной стихии. А затем со всей силы врезался когтистыми лапами в стекло репликатора.
   Жидкость хлынула во все стороны все расширяющимися струями, а верхняя крышка начала проваливаться внутрь. Хвосты Дайра рванулись сквозь осколки, выхватывая ребенка из рушащегося убежища.
   На всё ушло не больше двух мгновений: вот Дайр появился в подвале, а вот он сидит мокрый темно-коричневый в луже среди осколков и баюкает в хвостах малыша.
   Тельце, увы, выглядело безжизненным.
   Марина потеряла сознание.
   - Кажется, твоя Кицунэ против гомункулусов... - задумчиво произнесла Ники, успевшая подхватить дочку ректора.
   - Что? - автоматически переспросил ошеломленный предательством Дайра ректор.
   А сам Дайр вдруг замерцал и рассыпался туманом, вскоре вовсе исчезнув из лаборатории.
   Ребенок остался. Оказавшись на холодном полу - хорошо, хоть осколков в том месте не было - он судорожно дернулся и захныкал.
   Док наконец-то сбросил оцепенение и потянулся к кулону на шее.
   Лина, успевшая подскочить к преграде и упереться неё руками, пошатнулась, проваливаясь сквозь неё, и возле малыша девушка оказалась первой, подхватив его на руки.
   - Филипп! - воскликнул ректор, и хомяк, испытывавший целый рой эмоций, дернулся, словно ужаленный. - Сейчас!
   И он начал читать заклинание, от которого в глазах Лины потемнело. Девушка зашаталась, сделав пару неверных шагов, и медленно повалилась на пол, всё ещё не выпуская мгновенно замолчавшего ребенка.
   Лина, успевшая подскочить к преграде и упереться неё руками, пошатнулась, проваливаясь сквозь неё. И возле малыша девушка оказалась первой, подхватив его на руки.
   - Филипп, - воскликнул ректор, и хомяк, испытывавший целый рой эмоций, дернулся, словно ужаленный. - Сейчас!
   И Док начал читать заклинание, от которого в глазах у Лины потемнело. Девушка зашаталась, сделав пару неверных шагов, и медленно повалилась на пол, всё ещё не выпуская мгновенно замолчавшего ребенка.
  
   ***
  
   Существо из колбы - гомункулус - действительно оказалось человеком.
   Маленьким, совсем ребенком, но имевшим мои черты. Мама, похоже, его даже узнала и прикипела к защитному экрану.
   Я же восхищался невероятным достижением деда.
   До сих пор нашим магам не удавалось создать живое из неживого, и не зря при упоминании гомункулуса ассоциации у меня возникали весьма неприятные.
   Один из постулатов генной магии гласил: мы можем менять, но творить подвластно лишь творцу. На этом, кстати, строилось одно из доказательств, что Семерица - не боги, а простые маги: иначе им не пришлось бы, постепенно меняя, приспосабливать людей к новой жизни. Налепили бы таких, как нужно, и вся недолга.
   Впрочем, понятие Бога несколько размыто и относится, в основном, если не к всемогущему, то к многое могущему существу, способному помочь, когда его об этом просят, откликающееся на призыв, дающее силы, умения и прочие плюшки. Каждый бездарь подразумевал за ним что-то своё, и только маги, по-настоящему сильные маги, полагались только на себя, в крайнем случае, на других магов. Для нас богом являлся наш Дар.
   И сейчас на ректора, на своего безумного, но гениального деда, я смотрел, как на Бога, и почти верил, что для него нет ничего невозможного. Увы, ровно до того момента, когда Лина задала вопрос о способе переселения. До того, как почувствовал фальшь в ответе Дока, когда понял, что мне, в лучшем случае, предлагают очередное двоедушие. Что созданное ректором существо - тоже человек, маленький, ничего не смыслящий, но, несомненно - не пустой сосуд.
   И пока я сгорал в возмущении, появился Дайр, а затем исчез.
   А затем Мурхе провалилась сквозь стену и подхватила малыша на руки. И я успел заглянуть в его глаза, в которых было неуместно много радости.
   А затем меня окликнул дед. Я дернулся, а он...
   Он начал читать заклинание.
   Незнакомое. Даже не на тайном, на совершенно неизвестном мне языке.
   От этих неразборчивых слов, чуждых человеческому горлу, меня пробрал мороз по коже. А Мурхе начала шататься, и заваливаться набок...
   А глаза ребенка закатились...
   Время словно растянулось, и все мои нервы натянулись вместе с ним.
   Я вспышкой вспомнил слова ри-Кройзиса, что он сделает так, чтоб я сам захотел переместиться в другое тело. Но не представляю, что могло бы меня заставить этого пожелать. Но для начала я должен был покинуть то тело, в котором находился.
   А значит, это заклинание изгоняет душу.
   За такие практики - у нас полагалась смертная казнь. Мой дед действительно безумец.
   Но я был на месте, и даже мог думать...
   А Глинн - падала...
   И уж кто-кто, а Лина не станет вселяться в тело малыша, а значит, она просто исчезнет.
   На решение мне хватило краткого мига, и прежде чем девушка повалилась на пол, я бросился на безумного деда, за мной следом метнулись Лисс и Тан.
   Атака оказалась стремительной и неожиданной, Док отшатнулся, сбившись со слов, а затем и вовсе не устоял на ногах, сметенный порывом ветра, и тогда я, оказавшись на его груди, прорычал:
   "Не смей этого делать! Ты убьешь её!!!"
   Ри-Кройзис дернулся, пытаясь сбросить меня, и ему бы это, конечно, удалось, если бы Лисс не навис надо мной, наступив пылающими лапами ему на плечи. Так что он сумел лишь поднять голову и уставился на меня потрясенно.
   "Если с ней что-то случится, - рычал я мысленно, зажигая в глазах пламя, - ты приобретешь самого яростного врага в своей жизни!"
   - Ты? - надтреснутым голосом пробормотал он, - это все-таки ты?..
   "Да!"
   Не знаю, услышал ли он меня, или сделал верный вывод из поведения моего Дара, действовавшего в унисон со мной, но у меня были другие заботы.
   "Лисс, не позволяй ему колдовать" - бросив напоследок, я вернулся к Мурхе. Над ней уже суетилась Ники, передавшая Ворону бесчувственное тело мамы и ребенка.
   "Как она?" - спросил мысленно, хоть и не надеясь на ответ.
   - Без сознания, но дышит, - тем не менее, отозвалась скиталица. - Пульс слабый и замедляется. Душа мерцает.
   "Что значит, мерцает?" - не понял я.
   Увы, мне на этот вопрос мне не ответили. Все-таки Ники меня не слышала, но зачем-то сообщила мне подробности... или не мне.
   "Тан! Сюда!"
   Кошка тут же возникла рядом.
   "Слейся с телом!"
   Тан заискрила и попыталась втянуться в тело Мурхе, но её словно что-то не пускало. У меня потемнело в глазах - значит, Лина её покинула.
   Кошка тоже начала мерцать, то исчезая, то вспыхивая.
   "Глинн, ты же хотела быть с ней всегда! Зови её!"
   Из глаз бесчувственной Мурхе покатились слезы.
   "Лина, нет! Вернись!"
   Ники обратила взор ввысь, словно пытаясь достучаться до небес.
   "Боги, гшивровы боги! - ухватился я за гнилую соломинку. - Явите чудо! Верните её!.." - меня начинало трясти.
   - Влад, ты мне нужен, - разбилась моя паника о ровный собранный голос скиталицы. Я лишь раздраженно скрипнул зубами: нашли, когда романтику разводить.
   Но руки Ники подвинули меня в сторону и коснулись тела Глинн в районе солнечного сплетения. Я оглянулся на Влада, без вопросов присевшего за спиной жены и обнявшего её, словно одевшего в себя - куда не дотягивался телом, обернул серой дымкой своего хранителя.
   Из тусклого кокона, в который они превратились, вдруг прорезались ослепительно сияющие крылья. Они вытянулись, коснувшись свода, и, поймав что-то незримое, стремительно опустились вниз и слились с руками, которые волшебница всё ещё держала у солнечного сплетения моей Мурхе. На миг ладони вспыхнули, и девушка вздрогнула. Глаза её широко раскрылись, а из уст донеслось еле слышное:
   - Ре...бе...н...ок...
   - Фил, - хрипло шепнула Ники, но не поднялась - её руки мелко тряслись. - Фил... я не могу... дай его...
   "А я как?" - на миг я опешил, но тут же вспомнил о хранителях. О том как управлялся по лабораторным делам многоногий змей.
   "Тань, держи Дока!" - мерцающая, но оттого не менее опасная кошка перепрыгнула в изголовье ректора и склонилась, касаясь усами его лица.
   "Лисс!" - я представил, как он поднимается на задние лапы, а передние превращаются в руки, - и мой хранитель стремительно приблизился к лежащему в метре от нас ребенку, подхватил его, поднеся ближе.
   Ники с трудом перенесла ладони на его безжизненное тельце и снова раскрыла ослепительные крылья.
   "Вы что, Боги?" - потрясенно выдохнул я, но ответом мне было лишь тихое вяканье малыша. И глухой стук, с которым повалились наземь Ники и Влад.
  
   ***
  
   Мы уже подходили к конюшне, расположенной вратами Академии, когда нас окрикнул громкий неприятный голос Волкано.
   - Далеко собрались, уважаемый ректор?
   Вообще-то на полигон, но всяких неприятных в это посвящать мы не собирались, и вообще, лучше бы сразу прикрылись чем-нибудь вроде инумбраты, но компания наша оказалась довольно потрепанной и обессиленной.
   - Ко мне дочь заглянула в кои-то веки и друзья добрые - тоже нечастые гости. Вот, едем отмечать это событие, - безразлично сообщил ректор.
   - Между прочим, дочь вам я привез. Так что я с вами, - нахально заявил незваный и нежеланный гость.
   - Или он, или я! - категорично заявила мама, укутанная в длинный плащ, скрывавший прижимаемую к груди ношу.
   - Вы с инспекцией прибыли? - холодно напомнил Док, не обратив внимание на это заявление. - Инспектируйте. Или отдыхайте с дороги. Жюли, - обратился он к маячившей позади Волкано леди Ша, - вы что же, не позаботились о господине инспекторе?
   Официальным предлогом визита Совета Магов в нашу скромную Академию была именно инспекция, о чем сообщила всё та же Жюли каких-то полчаса назад.
   И сейчас Глава Совета Магов, древний сильный маг, каким-то непостижимым образом неравнодушный к моей матери, разрывался между желанием провести время в компании сердечной зазнобы и проследить за ри-Кройзисом, или возможностью заняться проверкой в его отсутствие. Остановившись на последнем и бросив: "Вы сами развязали мне руки", Волкано позволил Жюли увести себя.
   Наверняка уже прикидывал, как будет нашего ревуна подставлять.
   Я горько усмехнулся - туман на острове Дайра клубился, как ни в чём не бывало. Но, увы (или к счастью) - сам Страж в нем отсутствовал. Я подозревал, что туман этот наколдовал один наш знакомый водник по инициативе одной заботливой эфирщицы. По крайней мере, ректор тоже удивился, когда обнаружил белесое облако, и так же разочаровался скрывавшейся в нём пустоте.
   У конюшни наблюдалось сильное оживление.
   Совет магов явился не только на лошадиных упряжках. В одну особо витиеватую повозку была запряжена пятнистая котмара[23] (волшебное животное, измененная пантера). А еще с обозом прибыли два паровых мобиля и одна жужелка[24] (мобиль с ходовой по типу жук), как раз сейчас разминавшая суставчатые лапы на потеху публике - в основном сбежавшим с занятий наглым студентам. Хотя скромно стоящий у стены эль-ворон всё же был гвоздем программы.
   Так что, несмотря на столпотворение, наш небольшой отряд внимания не привлек, хватило простейшего рассеивания мысли - и взгляды зевак скользили по нам как по блеклым и совершенно неинтересным теням. Путь наш лежал на Полигон.
   По мнению Мурхе, там нас ждал Дайр.
   Или не ждал.
   Но обо всём по порядку.
  
   События дня - с раннего утра красочно всплывали в голове, а часть о случившемся после того, как Глинн свалилась бездушной тушкой в подземной лаборатории, пришлось вспоминать целенаправленно, пересказывая занозе. Которая после божественного чуда - трактовать иначе то, что сделали Ники с Вороном, я не мог, - провалялась в глубоком сне, мало отличавшемся от комы, добрых два часа.
   Когда чудесная парочка свалилась без сил, мне открылась картина великого побоища. Из звуков - только тихий плач ребенка, прекрасно оттенявший печальное зрелище живописно разбросанных тел в луже мутно-синего цвета, на белом полу, среди множества осколков, и спутанного клубка трубок, кишками свисавшего из разбитой колбы. Победителем в этой эпической битве, похоже, был я, так как на ногах остались только я и хранители, благо Тандеркэт перестала сбоить, засветившись ровным голубоватым светом, что вселяло определенную надежду.
   Док лежал на полу, уткнувшись взглядом в пушистый кошачий подбородок, и во мне даже шевельнулась какая-то жалость к деду, но её быстро сменило мстительное злорадство: "Ничего, пусть подумает о вечном, лишним не будет".
   Потом "трупы" зашевелились. Первыми - Влад с женой, затем Марина, которой сейчас же вручили ребенка.
   - Спит он, тихо ты, - пресекла горестный вопль мамы Ники.
   После этого ректор натянул мгновенный щит - Тан даже среагировать не успела, а запоздалые разряды заскользили по пленке защиты, не причиняя вреда, - и поднялся с невозмутимым видом, поигрывая бровями. Нет, я, конечно, понимал, что с Доком нам не тягаться, но легкость и изящество, с которыми он избавился от кошки-сторожихи, немного меня покоробили. А ещё больше нервировало то, что ему, в итоге, и досталась самая весомая ноша - тело Мурхе.
   Поднимались тяжко.
   Дорогу указывала уменьшенная копия многоножки, растянувшаяся тонкой тусклой нитью. Я сидел на груди Глинн, готовый в любой момент атаковать ректора, но понимающий, что это фарс, что дергаться я не буду, ибо если даже атака удастся и Док свалится с этой лестницы, спящая девчонка точно свернет шею.
   Марина тащила ребенка. Ники с Вороном, едва не валясь с ног - делая вид что они обычные маги, ага, - замыкали процессию.
   Зато в гостиной на втором нам уже накрыли роскошный обед, что пришлось весьма кстати - проголодались все просто зверски.
  
   - М-да, Лёнь, ты конечно, гений, но реально дурак, - сообщил Влад, лениво грызя зубочистку, когда первый голод был утолен.
   Мурхе все ещё дрыхла на софе возле окошка, укутанная теплым пледом. Я с хранителями - хранил её сон. И немного волновался: а вдруг Ники всё перепутала и теперь душа Лины в теле ребенка, а сам он - делит вместилище с Глинкой. Странники-боги, хоть и оклемались довольно скоро, походили на тонкую вечернюю тень от себя. Мама молча баюкала мою копию.
   Меня так и не слышали, но уже не игнорировали.
   Дочь ректора смотрела на меня безумными черными глазами - зрачки её были расширены настолько, что небесная радужка полностью за ними скрывалась. И это ей ещё повезло самый страшный момент проваляться в обмороке.
   Док, бросая на меня взгляды, поджимал губы, то ли виновато, то ли раздраженно. Мама
   Сейчас же, не желая спорить с Владом, но явно с ним не соглашаясь, Док нервно дернул уголком рта.
   - Изгнание души - это практически смерть, - напомнил Влад очевидное.
   - Душу непреодолимо тянет в свое тело. И если бы кое-кто, - ректор бросил веский взгляд на спящую девушку, зацепился за мой пылающий взор, но продолжил гнуть свою линию, уже глядя в мои глаза: - Если бы кое-кто мне не врал...
   Но Ворон перебил его:
   - И какое же из тел было "своим" для твоего внука? Я молчу о третьем участнике твоего эксперимента, и даже о четвертом - молчу.
   - Гомункул... - Док осекся под яростным взглядом Марины, - Этот ребёнок, - поправился он, скрипнув зубами, - выращен из крови Фила. Это его точная копия, чтоб ты знал. И если кое-кто не сбил заклинание, я бы усилил эту связь...
   Вот же уж скользкий. Все виноваты, один он Дар-Таран[15] (герой народного эпоса).
   - То есть повторное двоедушие тебя не смущало? - уточнил Влад.
   - Не было бы двоедушия... - с жаром возразил ректор, но снова осекся, покосившись на Марину. - Если бы кое-кто ещё меня не предал, мне не пришлось бы так торопиться, - буркнул он недовольно, поминая нелестным словом своего недослугу.
   Ну точно, Дар-Таран. Такой же непотопляемый и упертый.
   - А что, собственно, тебе мешало подождать в этой ситуации? - не унимался Влад. Ники помалкивала. Её руки всё ещё дрожали, а зубы периодически цокали об фарфор чашки, но с каждой минутой волшебнице становилось легче. Всё-таки, чем сильнее Дар, тем скорее восстановление. А если Дар - равный божественному, то она ещё долго отходит...
  
   Док не ответил. Нервно дернув щекой и носом, он встал и прошелся по кабинету. Ворон провожал его взглядом. Я - тоже.
  
   Сев обратно, ри-Кройзис попытался сменить тему, вернувшись к предательству Дайра, но Влад продолжил неприятные расспросы:
   - Что это вообще за заклинание было такое? Никогда не слышал ничего подобного, хотя вашу школу знаю неплохо.
   - Юн ты ещё, мой друг, для того, чтоб постигнуть все тайны мироздания, - с пафосом изрек дед.
   - Не зарывайся, малыш, - парировал выглядящий на тридцать Влад, а Ники хмыкнула.
   - Уже и пошутить нельзя, - проворчал Док. - Это не из нашей школы. И даже не из нашего мира. Дарбу-дантра, в переводе, гм, "вырви сердце", - заклинание одного дикого племени, приспособленное под свершение правосудия. Шаман вышибает из обвиняемого душу, и если она не возвращается в тело - тот был чист и невинен, как дитя, и его хоронят с почетом. Если вернулась, значит, он - колдун, злодей, и попросту виновен - зажарить и сожрать. Как можно понять, вариант беспроигрышный. А если учесть, что душа почти всегда возвращается, привязка к телу у нормального человека слишком сильна - сытный ужин гарантирован всегда, - взгляд у Дока при этом был весьма задумчивый и даже немного мечтательный.
   - Ты так говоришь, словно испытывал его действие.
   Ри-Кройзис дернулся, задумчиво почесал подбородок и хмыкнул:
   - Ага. На себе. Я как раз навещал иные яви, искал что-то такое для... ну ты понял. И слухи вывели меня на это племя. Племя встретило меня радостно. Ну да, не их тощие враги-соседи, а упитанный, цветущий я. Но чтоб всё чин по чину, решили проверить на "чистоту души". Мозголомная штука, эта дантра, честное слово! Меня швырнуло в ясно небо - даже вякнуть не успел. Высота, красота, мир такой яркий, радужный, людишки внизу мелкие - танцы танцуют, - Док снова хмыкнул. - Но вскоре потянуло назад, непреодолимо, как растянувшейся до предела пружиной. Правда в себя я пришел ненадолго: лишь выяснив, что я жив, шаман нежно тюкнул меня по темени, и второй раз меня привел в чувство огонь, лизавший пятки. Я как раз тогда и сумел его впервые от себя полностью отделить. Забавное было зрелище, говорю тебе, когда костер, на котором меня решили закоптить перед "ритуальным съедением злодея", поднялся на десяток лап и пошёл гонять толпу по берегу местной речки-вонючки. И не успокоился, пока не загнал всех под воду. А шамана я себе оставил. Порылся у него в голове, пока Змий обеспечивал мне тишину и покой, не подпуская дикарей. Потом пришлось их всех сжечь, в общем. Те ещё твари были. Они в своих заклинаниях и обрядах, кучу народу угробили, в том числе детей маленьких.
   - Зачем детей?
   Док помрачнел, дернул щекой и носом, и коротко бросил:
   - Уроды, потому что. Проверяли.
   Повисла тишина.
   Ри-Кройзис сидел мрачнее тучи. По его руке, иногда подпрыгивая и тыкаясь в подбородок хозяина, бегала туда-сюда махонькая огненная многоножка, истощенная Дайром и подъемом по лестнице, но понемногу набирающаяся сил.
   Похоже, у шаманского правосудия ключевым словом было: "чист, как дитя". Детям интереснее витать в небе, чем возвращаться в скучное узилище тела. Судя по всему, у моей копии шансов вернуться не было. Если бы не Ники.
  
   - Он не хотел возвращаться, - хриплым шепотом подтвердила Мурхе, подслушав мои размышления. Мы уже выехали на Камышово поле и на горизонте виднелся купол полигона, поблескивавший защитной пленкой, скрытой в сводах, как драгоценный камень в оправе. - Меня назад, несильно, но тянуло, - девушка коротко сощурилась. - Глинн вообще засосало, хотя она пыталась за меня зацепиться, а малыш - норовил улететь, его всё вокруг восхищало. И у меня не получалось уговорить его вернуться.
   М-да. И дед знал об этом. Потому и спешил, чтоб уж наверняка, чтоб не успел мелкий к телу привязаться.
   "Не было бы двоедушия"...
   Всё-таки прав оказался Влад: гений, но дурак. А возможно, даже гад... редкостный.
   Мурхе сухо рассмеялась:
   - Или урод, как он выразился.
   "Фикс поймешь".
  
   Увы, пока Мурхе спала, сказать я ничего не мог. Ни спросить о чем-либо, ни утешить маму, ни высказать, что думаю о дедуле. Оставалось сидеть немым укором, сверкать глазами и охранять любимую. И слушать.
   Послушать тоже было о чём.
   Разговор всё-таки свернул на изменщика-Дайра.
   - А вообще это что-то новое, Лёнь. Я впервые вижу, и даже слышу впервые, чтобы подчиненное существо безнаказанно ослушалось хозяина.
   - А-а, - ректор с досадой махнул рукой. - Я уже вспоминал сегодня, может даже идею ему подкинул как раз... Я не подчинял его. У нас даже договора нет. Только устный. Пункты озвучивал я, а он соглашался или нет. По сути же - я его должник. Он не убил меня давным-давно, ушел, исчез из тех мест, а потом нашел меня. Как и обещал, в общем-то. Только... я так и не понял тогда, не почудились ли мне те его слова: "Зови меня Дайр! Я найду!" Находясь на грани - в миллиметре - от смерти, и не такое почудится. Собственно, я так и думал, что все мне привиделось, когда очнулся полудохлый на кочке среди болота. Ни людей, ни следов монстра, птицы щебечут непуганые.
   Док задумчиво умолк. Переплетя гибкие пальцы рук, он разминал суставы, а между пальце струился маленький многоногий Змий - хранитель, пострадавший от атаки Дайра.
   - Он нашел меня через десять лет, - продолжил ректор свой рассказ. - Уже родилась Файрочка, уже ...покинула нас Лил. Монарх назначил меня ректором в этой школе магии. По сути - сослал. Хотя будь воля Волкано, меня бы иссушили, на всякий случай.
   Я сделал зарубку в уме поинтересоваться, за что его так невзлюбил Глава Совета Магов. Мы-то решили, это из-за Дайра, но оказывается, их разногласия более древние.
   - Я с головой ушел в работу. И, когда по дороге на стройку - мы как раз закладывали Полигон, - в сгустившемся среди бела дня тумане я натолкнулся на страшное, и в тоже время восхитительное, существо, непохожее на что-либо виденное мной прежде, в памяти всплыл случай десятилетней давности. "Зови меня Дайр!" - он действительно нашел меня.
   От неожиданности Док атаковал монстра, но тщетно - тот только облизнулся, окружив его хвостами. Однако не убил, даже не истощил особо.
   - Ты пришел служить мне? - спросил тогда ри-Кройзис.
   Подозреваю, Дайр ответил ему что-то вроде: "Придумай что-нибудь ещё".
   Дальше, прямо на камнях строящегося Полигона они заключили свой странный договор. Увы, оказалось, что Дайр не может говорить. При этом он согласился, с тем что он Дайр, а значит ректору это слово не приснилось. Наверное. С тем, что он - ревун, Дайр также спокойно согласился. А ещё с правилами поведения на территории Академии, даже принес клятву их соблюдать, но с подчинением не выгорело. А у дедули не та была позиция, чтоб настаивать. Сошлись на клятве Дайра не причинять вреда здоровью условно хозяина.
   Не зря Дайр терялся, когда мы спрашивали, какой у них договор с Доком. Они и сами не знали этого.
   Ревун придерживался правил всегда неукоснительно. А если позволял себе некоторые вольности, то исключительно в рамках этого соглашения, не причиняя вреда здоровью ректора, учителей или студентов. Кстати, его сегодняшняя выходка в подвале ничьему здоровью не повредила.
   Понимать бы ещё, зачем он это сделал. И почему бежал.
   Особенно - почему бежал. Ведь в действительности Док ничего не смог бы ему сделать. Гарантией их соглашений была клятва Дайра, а её он не нарушил.
   - Кстати, Влад, напомни, как ты его назвал, перед тем как он исчез?
   Ответила ему Ники. Она явно чувствовала себя лучше, к щекам вернулся румянец. Румянец, между прочим, розовый, а не голубоватый, как у наших аристократов. Она ещё и простолюдинка? Обычно, чем сильнее маг тем синее кровь, а тут... Иномиряне, что с них взять.
   - М-м... Кицунэ? - Ники потерла лоб, припоминая. - Дайр сегодня был очень похож на легендарных лис-оборотней из древней восточной мифологии. Девятихвостых лис.
   - Кицун-нэ, - Док попробовал слово на язык. - Нет, не слышал о таких.
   - Я навскидку помню три интерпретации сказаний о них. Это либо просто очень старая лиса, пережившая собственную смерть, причем не один раз: по одной на хвост. Либо демон, оборачивающийся человеком и обманом заманивающий людей в чащи, где выпивает их жизненные силы. Или Божество, которому поклонялись люди, и чем больше было таких людей, тем сильнее становилась Кицунэ. Хотя мне казалось, что их во время вашей катастрофы на Земле уже не было. И тех, кто мог бы верить в них, скорей всего не осталось.
   В этот момент в дверь постучали и на пороге появилась Жюли ри-Шайнталь. Выглядела леди Секретарь несвойственно взбудораженной - на словно высеченном из лунного камня лице горячечно сверкали глаза.
   - Там Совет прибыл. А с ними Тролль, - она так и сказала "тролль", и поморщилась, будто съела кислятину. - Они с инспекцией, и Тролль, сволочь рыжая, у них консультантом-стукачом будет. Можно, я его убью? - похоже каменная дева была в ярости.
   - Не стоит Жюли, может, он тебе ещё пригодится.
   - Да гори он синим пламенем, скотина беспринципная!
   - Мы в некоторой степени сами виноваты, - Док хмыкнул. - Слишком много тайн от него. Между прочим, могу напомнить, что некоторые вещи ты скрывала от него с садистским удовольствием.
   - Всё равно он сволочь! Но это не важно, - Жюли быстро взяла себя в руки. - Что делать с инспекцией? Может всё-таки сами займетесь? Не нравится мне их настрой. Явно прибыли искать, к чему придраться.
   - Волкано Дайра хочет угробить.
   - Что? - Леди Ша на мгновение задумалась. - Хм. Может быть. Да. Геррит, отбывая в Столицу, не забыл своих претензий к Стражу. Может, с этого всё и началось.
   - Да-да, уверен, он явился к Анаису с жалобами на нашего ревуна, отбивающегося от рук, не на крыс же ему жаловаться. А там уже зашла речь о Филиппе. Марин, - Док обратился к дочери, - как получилось, что ты сюда с Волкано приехала? Ты же его терпеть не можешь.
   - Тебя, между прочим, тоже, - мама закатила глаза, но все же ответила вопрос: - Когда он явился, - она заговорила впервые с того времени, как мы поднялись из подвала, и голос был хрипловатым, словно спросонья, - и сказал, что ты угробил Филли, я готова была лететь сюда хоть на метле.
   - Точно, муженек твой расстарался, - вынес вердикт дедуля.
   А я ничего не понял.
   "Чей муженек? Папа, что ли? Он-то тут причем?"
   - Ага, я же говорю, сволочь! Я ему в следующий раз не бородавку на нос, а чешую на всё лицо наколдую!
   "Что?!" - я потрясенно уставился на Жюли, перевел взгляд на ректора. Очень красноречивый, видимо, взгляд.
   - А ты не знал? - Док усмехнулся, глядя на меня. - Эта семейка много крови из меня попила. Вот такие у меня соратнички.
   Мир перевернулся с ног на голову, и кардинально поменял краски. "Милейший" Геррит Тройль - муж прекрасной Жюли? Но почему фамилии разные? Ри-Шайнталь - род аристократический. Тройли - вряд ли. О других уникальных Родах без приставки "ри", кроме Лейзов, я не знаю.
   - Они связали судьбы давным-давно, - просветил меня дедуля, - ещё в бытность студентами. О, какая это была любовь. Родители Жюли были против брака с простолюдином и в род его не приняли. И её не отпустили, но фамилии влюбленных не волновали. А потом так же страстно, как любили, они стали скандалить. Впрочем, они любят до сих пор.
   - Да ни за что! - открестилась Жюли.
   - Любите, потому и не рвется ваша связь судеб. Сколько раз вы ходили в тэры за разрывом? Пять?
   - Лучше скажи, кому ты это рассказываешь, Лео? - стушевалась и сменила тему Леди Ша, немного обеспокоенно переводя взгляд с деда на нас.
   Ну, да, Док рассказывал это мне, обращался к мужчине. Единственный видимый мужчина в комнате, Ворон, сидел в другой стороне, за мной же обреталась только спящая Мурхе, да мама - чуть левее, но она ничуть не мужчина. К тому же, кажется, была осведомленная о жизненных обстоятельствах этой парочки. Не удивилась, по крайней мере, зато сверлила Жюли обиженным, взглядом, словно говорившим: "Ладно он молчал, но ты! Ты могла мне сказать, что случилось с моим сыном?"
   Леди Ша тоже его прочитала.
   - Не могла я... - виновато произнесла она. - Лео чувствовал, что он где-то есть, и мы надеялись его найти.
   - Нашли. Молодцы, - мама отвернулась, покачивая ребенка, и уставилась в стену.
   - А... - Жюли наконец-то заметила ребенка, затем обратила внимание на меня, скрестившего лапы на груди и окружившего себя хвостом, - ...что у вас тут происходит?
   - Хороший вопрос, - проворчала Марина, не оборачиваясь.
   - Я внука нашёл.
   Я важно кивнул, но Леди Ша пропустила этот жест, с подозрением уставившись на ребенка.
   - Ага, и ещё одного сделал, - мрачно уточнила мама.
   - Это как?
   - Гений, - хохотнул Ворон. - Он, если я правильно понял, расконсервировал древнюю лабораторию.
   - Думаю, достаточно. Ей ещё с Волкано общаться. Иди, дорогая, иди, исполняй обязанности ректора. Когда эти уберутся, я тебе всё объясню.
   Жюли ри-Шайнталь смерила ректора долгим взглядом, молча развернулась, и вышла.
   - Вернемся к нашим мутантам. Девочка, - Док чуть повысил голос. - Не пора ли просыпаться?
   Мурхе за моей спиной чуть вздрогнула.
   - Открываем глазки, подсаживаемся к столу. Чай? Бутерброды? Увы, курицу мы уже уничтожили, но я могу заказать ещё.
   - Не надо. Я не голодна, - отозвалась девушка отнюдь не сонным голосом. И как он вычислил, что она не спит?
   - Отлично, сэкономим на продуктах. Но чаю выпей, говорить придется много. Горло пересохнет. И так, моя прелесть, что ты такое? И давай мы не будем повторять неприятную процедуру, мне не хочется ломать твою волю.
   Я зашипел, рядом проявилась Тандеркэт, а Лисс вспыхнул яростным пламенем и взорвался снопом искр. А Ники скептически хмыкнула, глядя при этом на "Лёнчика".
   - Всё нормально, - Мурхе села, с хрустом потянулась и провела пальцами по моей спине, приглаживая вздыбленную шерсть. - Самое время поговорить по душам. Давайте ваш чай.
   Чаем она не ограничилась, попутно схомячив три или четыре ломтя хлеба с копченым мясом, твердым сыром и помидоркой.
   Ну и выложила присутствующим свою непростую историю.
   Зато когда она упомянула мотивы Глиннтиан - похоже, Лина во сне выпытала у Мелкой подробности той ночи и их отношений с... со мной. М-да...
   В общем, меня накрыло воспоминаниями. Очередной фрагмент моей жизни вписался в картину мира.
  
   Впервые я встретил её рыдающей на лестнице под крышей Старой общаги. Туда редко забредали студенты, и вообще верхний этаж пустовал даже во времена расцвета Академии. Девочка быстро взяла себя в руки и хотела ретироваться, но я не мог позволить себе бросить плачущего ребенка. Я показал ей пару нехитрых огненных фокусов, сотворил маленькую саламандру и позволил с ней поиграть, и девочка непосредственно выложила мне свои беды.
   Ребёнок был позором Рода, белой, к тому же хиленькой вороной среди красных мощных петухов. Она уже привыкла к этому отношению, полагаясь только на себя, и находя определенную прелесть в переселении из Столицы в провинциальную Академию Кройзиса. Ей тут нравилось почти всё, и девочка даже успела решить, что останется тут навсегда, выучится - и станет преподавателем. Но в этот вечер с ней связался отец и заявил, что намерен выдать её замуж, глубоко наплевав на желания и стремления дочери.
   "Очень выгодная партия! - сообщал он, не приемля возражений, - О лучшей участи ты не могла и мечтать. Отличный, влиятельный род! Ри-Зорхиры готовы закрыть глаза на бездарность девочки, лишь бы породниться с Лейзами. Отличная взаимовыгодная сделка!" - горячился отец, не понимая, что режет девочку по живому.
   - Он всегда смотрел на меня, как на пустое место, затем чуть не угробил на инициации и в итоге выслал учиться сюда. За два месяца ни разу со мной не связались ни он, ни мама, и я уже поверила, что семья забыла обо мне. А они... они решили меня продать! - и дитя снова разрыдалось.
   И мое сердце облилось кровью. Я пожалел ребенка, я стал давать ей уроки, учить управляться с Даром, рассказывал, как познакомиться и помириться с ним, найти общий язык, если можно так сказать. Я видел, понимал, что хоть родовой огонь ей глубоко ненавистен, но застарелая психологическая травма не дает принять и воздух. Может у неё даже неплохой потенциал, но она ненавидела свой Дар, и он почти не откликался.
   Тогда я ещё сам не понимал, насколько близок был к истине, я не знал, что Дар действительно - разумное существо. Но интуитивно я это чувствовал. И старался объяснить это Глиннтиан.
   Увы, благими намереньями выстилаются дороги зла.
   Малышка приняла доброту и сочувствие за любовь.
   Я был шокирован её признанием. Мне двадцать пять, я взрослый и умудренный жизнью мужчина - ей нет и пятнадцати, она неискушенное дитя.
   Недостаточно умудренный, в общем-то. Я стал её избегать, но только усугублял ситуацию: девочка глядела на меня голодными, тоскливыми глазами, бегала от жениха, который, как выяснилось, учился тут же, на третьем курсе, а порой я получал поэтические признания. Мне же было всё больше не до них. Увлеченный задачей с телепортами и разногласиями с учителем, я решил разрубить этот узел, и явился в Академию с одной из сестер Ита. С Ланитой.
   А на следующий день я якобы покинул Академию.
   Чтобы запереться на чердаке и заняться делом "всей моей жизни".
   Дурак.
  
   Глиннтиан, к тому времени исхудавшая до состояния бледной тени, вместо того, чтоб разочароваться во мне, решилась на крайние меры. Отец грозил замужеством по завершению учебного года, видно боялся, что дочь, подросши, взбунтуется. Она же была уверена, что её судьба - я, что просто не понял этого пока, считая её ребенком. Что если она меня приворожит, и мы пойдем в тэру на обряд, и если связь судеб будет одобрена, станет ясно, что она не ошиблась. А иначе приворот просто снимется. Девушка извинится, и сбежит куда-нибудь в Приморье: лучше близко монстры, чем родня.
   В общем, вариант с приворотом был идеальным.
   И девочка зарылась в библиотеке.
   А затем ей на голову свалился толстенный древний фолиант, а из него выпал посеревший от времени лист с ритуалом, выписанным ломким девичьим почерком. В смысле Глиннтиан споткнулась, налетела на стеллаж, и он едва не похоронил её под кипой книг, но ограничился лишь фолиантом тайны мироздания, набившим неслабую шишку. Книга была на одном из древних наречий, в которых Глиннтиан не разбиралась так хорошо, как впоследствии Мурхе. Полистав его и посмотрев картинки, девочка затолкала его обратно. И заметила заветный листик.
   "Приворот Чайки".
   Это судьба, - подумала девушка.
  
   Мурхе поведала деду и компании вариант Глинки, в котором я, как это ни удивительно, не выступал зловредным гадом, пожирателем девичьих сердец и всё такое. Впрочем, рассказывала Лина, так что возможно она смягчила.
   Я же выпал из реальности, проваливаясь в воспоминания всё глубже.
  
   Мой эксперимент сорвался из-за нелепейшей случайности.
   Изначально опыты по перемещению я проводил на неживых предметах, и они вполне удавались. Прибор... два прибора, два магических амулета, по конструкции похожих на наш полигон. Под сводом первого создавалось магическое поле распыляющие предмет и выбрасывающие его в алямрем, в шапке с информационным кристаллом записывались его данные, передававшиеся магическим полем в амулет-приемник, а тот вытягивал из иных явей нужные частицы и конденсировал согласно с полученными данными. Увы, насчет живой материи у меня были определённые сомнения. Но когда подопытный фикус собрался под куполом-приемником целый и идентичный первоначальному, пришла очередь подопытных зверушек. Как не претила мне мысль измывательства над животными, но не пихать же в экспериментальный образец человека.
   У меня было три подопытных тварюшки: крыса, кролик и подозрительно знакомый хомяк. Открыв клетку с хомячком, пару месяцев назад подаренным мною маленькой Глиннтиан, я сказал: "Что ж, это судьба. Придется тебе послужить на благо науки и магии".
   И моего тщеславия, чего уж там.
   Увы, я... хм, хомяк, то есть, не проникся важностью миссии.
   Я, который хомяк, ещё не мутант, но уже Фиш, цапнул меня, который Фил, за руку.
   Ха! Я всегда был хитрым и коварным!
   Гхм.
   Воспоминания чудным образом двоились, я смотрел то на Шеннона, то на хомяка.
   Я-Шеннон, попятившись, зацепил стойку с реактивами, а она повалилась на стол, толкнув цилиндрическую гирьку, покатившуюся прямо на рычажок, приводивший в действие телепорт-приемник. Я ринулся к нему, чтобы предотвратить это - расходовать впустую реактив было расточительством, но под ноги попалась какая-то баночка, и я-Шеннон вместе с несчастным мною-хомяком, зацепив за компанию соседние клетки, налетел на гшивров приемник, представляя в себе красочную дыру в месте концентрации распыляющих лучей.
   Но реакция оказалась цепной.
   И нас распылило полностью, смешало, утягивая в иные яви.
   А я смотрел на это со стороны пока сознание не померкло, и это, и вправду, походило на упомянутые Глинн злобосмерчи.
   А затем я оказался в своем теле. Но отнюдь не в лаборатории. Там - в приемнике, рассчитанном на фикус и хомячка, я просто не поместился бы. И если бы меня собрало там - то наверняка в виде хорошо отбитой и плотно скрученной котлетки.
   На вершине же странного сооружения пространства было хоть отбавляй, а впереди маячила девчонка, в непривычной и очень откровенной одежде.
   Она что-то сказала на древнем - об опытах над хомячками, - и я поразился, откуда она об этом знает? Ринулся к ней, а она... отшатнулась и свалилась вниз.
   Я закричал.
   Казалось, из меня вырвали душу, и это она, покинув меня, улетает вниз. Распыление было цветочками, в сравнении с этой болью. Я подскочил к бортику, увидел, что девушка падает, не использует магию, что сейчас она просто погибнет, и я бросился вслед. Догнал, схватил, но остановить падение, увы, не смог. Мир был сух, он совсем не давал мне сил, а резерв я опустошил ещё в лаборатории. Меня хватило на едва ощутимое торможение, а потом вокруг вспыхнуло солнце, и я ослеп...
   Исчез...
   Умер...
   Удара я уже не почувствовал.
  
   А в это время... где-то там, в нашем мире, Глиннтиан читала свое запрещённое заклинание...
   Она успела сто раз усомниться в правильности своего решения.
   Судьба судьбой, но выноска на поле листика, пожелтевшего от времени и местами размытого, словно от капель слез, гласила: "неснимаемый, односторонний". И отмахнуться от этих слов было сложно. Смешно, но то, что обозначенная там же вероятность успеха (один к одному: либо выжить и получить любовь, либо погибнуть) Глиннтиан вообще не тревожило. А вот "неснимаемый"...
   Хотя...
   Это же судьбоносная случайность!
   В библиотеку она шла, как раз на счастливый случай и уповая, ибо уверенности, что нужное заклинание удастся отыскать в книгах, не было. Привороты, вообще, не относятся к разрешенной магии, но и строгого запрета на них нет. То есть в школе их не преподают, но никто не ограничивает свободу их создания (на что у Глинни не было таланта), передачи из уст в уста подружками (которых у замкнутой и диковатой девочки не нашлось) или подбрасывания в книги. По наследству от старших младшим.
   В большинстве случаев привороты были слабенькими, и при царящей свободе нравов - большой беды от них не бывало. Вскоре они слетали сами, а при попытке под приворотом пройти обряд связи судеб - стекали, как с гуся вода, если без магического внушения один другому был противен.
   Поэтому "неснимаемый" настораживало, лишая её затею оттенка невинности.
   Но судьба...
   Девочка взяла с собой фигурку из синего воска, смешанного с её кровью, выпила глоток зелья, призванного расслабить сознание (рецепт приводился там же, на листике) и поднялась на крышу. Прочитала по памяти слова, вплетая имя любимого и мысли о нем...
   Последним штрихом должен был стать прыжок без защиты магией и особый крик. Крик чайки. Стоило упасть, молча или крича банальное "ааа!" и "мама!", или задействовать магию для замедления - и приворот не активировался бы.
   И она уже почти отказалась от своей затеи, уже подняла ногу, чтобы отступить от края крыши...
   ...но услышав странный глухой грохот, она пошатнулась, а порыв ветра довершил начатое движение, и девочка полетела вниз и крик её истончался, переходя в чаячий, а магия словно покинула её.
   А потом внутри неё взорвалось солнце...
  
   - Я же впервые встретилась с вашим сыном, - кивок Марине, - и внуком, - ректору, - в своем мире на крыше небоскреба. И, в общем-то, благодаря ему, умерла.
   - Так кто же ты?
   - Человек, - Лина пожала плечами. - Не маг. По-вашему, бездарь.
   - Да ну, - не поверил дедуля.
   - Ну да... в любом случае, волшебных умений я за собой не замечала.
   Тандеркэт покосилась на хозяйку и меленько задрожала. Дайр обычно так смеялся.
   - А потом, - не обращая внимания на кошку, в отличие от Ники и Дока, продолжила Мурхе, - я очнулась тут, рядом с паникующей девочкой, вокруг был ад, а меня словно выкручивало и выжимало, и вскоре всё померкло. Потом ещё и ещё. Урывками понимая слова, звучавшие вокруг, улавливая чужие ощущения и мысли, мне удалось понять, что случилось, а самое невероятное - поверить в это и не сойти с ума. И убедить в этом Глиннтиан.
   - Допустим, - скептически заключил ри-Кройзис. - Зовут тебя как?
   - Лина. - ответила Мурхе. И под суровым взглядом, уточнила: - Га-Лина. Ковальски. Но что вам в имени моём? Я чистый лист для вашего мира.
   И вообще, чего это она разоткровенничалась? Мне до сих пор этого не говорила.
   Лисс оглянулся, и мне почудилась укоризна в его глазах. "А разве ты интересовался, хозяин", - читалось мне в них.
   - Так значит... другой мир... хм... - ректор встал, оглаживая бородку, прошелся в дальний угол комнаты и там замер спиной к нам. - Хм... и там Филипп не смог остановить падение, - сообщил он шкафу с резными дверками и отбил на них бодрую дробь. Затем резко крутанулся на каблуках, оборачиваясь, и вперил взгляд в девушку: - Хочешь сказать, вы там погибли?
   Та неловко кашлянула:
   - Вероятность этого очень высока, самоубийц, упавших с небоскребов, обычно сметают в совочек. Но как понимаете, трупов я не видела. А если Фил не ошибается, и действительно смог затормозить...
   - Тогда непонятно, почему вас выдернуло сюда. Причем вместе.
   - А что за приворот использовала девочка, - спросила Ники, задумчиво прищурившись.
   - Нехорошая штука. На моей памяти его использовали лишь однажды. Тоже одна такая - дурочка, - Док направил обвиняющий перст в сторону Глинн, та даже отшатнулась. - Потом, как ты выразилась, сметали в совок. Романтика, чтоб им. Видно, она успела оставить запись в библиотеке перед тем, как учудить.
   - А всё-таки, какой там механизм влияния?
   - А. Там часть формулы - похожая на заклинание связи судеб. Но большая часть вообще не читается. Ни с одним из древних наречий не совпадает. Чистая абра-кадабра.
   - Ты же сохранил его?
   - Да.
   - Дашь посмотреть?
  
   Пришлось переместиться на верхний этаж, в кабинет. Пошли все, за исключением мамы, умудрившейся задремать в кресле вместе с ребёнком.
   Оказалось, Глиннтиан спрятала лист с описанием ритуала в тайник в своей комнате, и считала, что он так и остался нераскрытым. Но дедуля, унюхав в девочке силу Лисса, и обнаружив мою лабораторию со следами недавнего бедствия, и моё исчезновение, тайник нашел. И записи унёс к себе. Он долго ломал голову над ними, пытаясь понять, как они могли повлиять на ситуацию, и, увы, к каким-либо конкретным выводам не пришел. Но непереводимая часть наводила на некоторые подозрения.
   Ники минут десять, молча, изучала листок с заклинанием, потом передала его Владу:
   - Что думаешь? Ничего не напоминает? - а затем обернулась в Доку: - А у тебя есть слова обряда связи судеб?
   - Вот отсюда досюда - семнадцать слогов - взято из него.
   - Нет, я бы на сам обряд хотела глянуть.
   - Вообще-то это таинство, и тэррани за него зубами держатся, - Ректор поморщился и с недовольным кряхтением встал, - но я его добыл. - он поднял вверх палец и, покряхтывая и поскрипывая, как трухлявый пень, всем своим видом показывая, как неправы те, кто гоняет его, как рядового библиотекаря, пошел искать уворованную запись.
   Позер.
   - Это могло бы быть древним вариантом таухари, - тем временем предположил Влад, возвращая Ники лист с приворотом.
   - Мне тоже так кажется. Смотри: "заблудшая в тени времен, миров и отражений, зову тебя, приди" - читается почти однозначно.
   - Угу, хотя насчет заблудшей я не уверен. Рискнешь прочесть?
   - Ты это мне предлагаешь? Ладно бы сам решил меня приворожить, - хмыкнула скиталица, лукаво глянув на мужа.
   - Я надеялся, ты откажешься, и придется мне, - усмехнулся тот.
   - Ладно, попробую. Интересно, то ли это, о чем я думаю. Выйди-ка за дверь, а?
   - Там ещё нужно было из воска фигурку слепить, а воск со своей кровью смешать, - напомнила Мурхе, подходя поближе и тоже заглядывая в листок с непонятными словами.
   - Нам не нужно всё заклинание. Мы хотим его основу проверить.
   Влад вышел, и притворил за собой дверь, а Ники со странной, чуждой, интонацией прочитала слова заклинания. А затем лицо её озарила широкая улыбка.
   - Я слышу, милая! - Ворон едва ли не в прямом смысле влетел в гостиную, отражая улыбку жены.
   - О, да. Иди ко мне, любимый, - распахнула объятия та.
   - Вот же мурхи серобокие, - недовольно проворчал дед, вернувшийся с бумагой, сложенной вчетверо.
   Объятья схлопнулись прямо пред носом у Влада.
   - Вот же, непримиримая. Могла бы и доиграть.
   - Как бы не так! - Ники одарила муженька ещё одним лукавым взглядом искоса, и губы её дрожали в улыбке.
   - Разворковались, голубки. С вас, когда вы в ссоре - толку больше, - цыкнул на них ректор. - На, смотри.
   И Ники углубилась в изучение поданной ей бумаги, а затем восхищенно обернулась к Владу:
   - Нет, ты видел? Какие хитрецы...
  
   ***
  
   - Тпрру! - придержал лошадь Влад, ехавший впереди. - Отворяй ворота, хозяин!
   За воспоминаниями я и не заметил, что мы вплотную приблизились к Полигону.
   Дверь, впервые увиденная мной при свете дня, массивная, окованная зачарованным металлом, была заперта, и на короткую фразу-ключ не откликнулась. Не открылась, в смысле.
   Док выругался, и мне показалось, что запоры скрипнули, заклинивая намертво. И так бы нам и куковать тут, пока не надоест, если бы не Мурхе.
   - Дайр, - тихо сказала она, словно уверенная, что её и так услышат. - Открой. Мы не причиним тебе вреда. И никто на тебя не злится.
   Я бы не был столь категоричен: Док, хоть и не отрицал того, что Дайр поступил правильно, всё ещё пылал очами при упоминании своего непутевого слуги. А сейчас, и вовсе, костерил его, на чём свет стоит.
   - А Полигону... или тому, что ты тут прячешь, нужна сила. Впусти нас.
   С минуту ничего не происходило.
   Док ругался вполголоса, мама меланхолично покачивалась с мелким на руках, и подозреваю, сожалела, что не осталась в Доме. Она встретила нас на лестнице третьего этажа, когда мы собирались выезжать. "Одни мы тут не останемся. Да и тебя с Филли отпускать на этот твой полигон... Мы с вами, в общем", - непререкаемо заявила она, но Док, кажется, сегодня разучился возражать. А ребенок, наверняка, был тяжелым, такие обычно уже сами ходят, пусть и пешком под стол, но передавать свою ношу кому-либо мама отказывалась.
   Влад и Ники, как обычно, держались чуть в стороне праздными наблюдателями, и делали вид, что им глубоко тюльпаново, впустят их или придется считать эту поездку прогулкой перед ужином.
   Но в двери что-то срежетнуло, на сей раз громко, так что услышали все. Док умолк и с подозрением уставился на источник звука.
   - Уйди!.. - крикнула Глинн, но дедуля и сам был не промах и отскочил от распахнувшейся двери, едва зацепившей край его черного франтовского плаща. - ...те, - неловко вернулась к почтительному "вы" девушка.
   И мы вошли внутрь сооружения.
  
   На арене тающей горой клубился туман.
   Из недр его доносилось грозное рычание.
   Ну... не то, чтобы грозное.
   Этот рык мне напомнил урчание котенка, не подпускающего к своей добыче конкурентов. И уж точно это не было похоже на пробирающий до мурашек рокот Дайра.
   А когда дедуля сделал шаг на травку арены, рычание превратилось в яростный рявк, и навстречу нам из тумана выскочил... лисенок. Маленький, но очень грозный лисенок, рыжий с белым кружочком на лбу. И с двумя хвостами.
  
   ***
  
  
  • Прод
      
       И я вспомнил слова Лины о Полигоне...
       - Я прошу прощения, но можно одну просьбу, прежде, чем мы займемся нашей проблемой вплотную? - осторожно спросила она, пожалуй, в первый раз за вечер раскрыв рот по собственному почину.
       Док удивленно смерил её взглядом: "оно само говорит?" - но небрежным движением руки позволил продолжить.
       - Увы, я не уверена, вернемся ли мы, и если вернемся, то в каком состоянии... Профессор ри-Кройзис! - от этой сложной конструкции, произнесенной с неким надрывом, Док поморщился, как от лимона. Давно, похоже, к нему так не обращались. - Пожалуйста! Возобновите занятия на Полигоне!
       Ректор сдвинул брови и сурово глянул на девушку:
       - Так это всё-таки твоих рук дело? Неужто, правда, контрабандой промышляешь? Да ну, - сам отмахнулся от бредовой идеи. - Зачем тебе Полигон?
       - Не мне... - Мурхе замялась, явно имя в виду Дайра, но понимая, что это дедулю только разозлит. - Понимаете... он - живой. Полигон. Я боюсь, пока мы будем заниматься поисками, он может умереть...
       Интересный вывод. Но что-то в этом было.
       И сейчас, глядя на лисёнка с неловко удлиняющейся парой хвостиков, я понимал, что девушка была права.
       Док не отстал от занозы, пока она подробно не объяснила, почему она так думает, в частности, рассказала о поведении Дайра на Полигоне и последнем ночном магическом шоу. Но главным аргументом стало:
       - Вы говорили, что соглашение вы с Дайром заключали на строящемся Полигоне...
       - И что с того... - недовольно фыркнул дедуля.
       - А можете ответить, почему вы не запатентовали свою легендарную разработку?
       Хрупнул карандаш, вертевшийся в пальцах ректора. И пошли эпитеты, сплошь непечатные.
       По сути, выводы Лины были, скорее интуитивными, чем построенными на логике. Но то, что Дайр неспроста был заинтересован Полигоном, не вызывало сомнений. Что-то там жило, что-то очень ценное для "этой хитрой бестии" - один из мягчайших эпитетов, выданных ректором в адрес Стража.
       - Кицунэ, говорите? - спрашивал Док. - Демон обмана?
       - Как один из вариантов, - справедливости ради уточняла Ники.
       - Хорошо, - говорил Док, - допустим, там что-то живет. Но почему Дайр тянул столько времени?
       - Вы же его посадили охранять Академию, - отвечала моя смелая Мурхе, - и он годами сидел на своем "островке", никуда не отлучаясь.
       - Учитывая, то, как он легко меня ослушался, - возражал Док, - как спокойно стал подчиняться вам, что мешало ему заняться этим раньше?
       - Может это "что-то" зрело? - предполагал Влад.
       - Тридцать лет?! - потрясал руками Док. - Даже мне страшно представить, что там могло созреть за такой срок...
      
       Да уж. Маленького лиса он точно представить не мог.
       Зверёк сердито скалил зубки-иглы, сверкал зелёными глазами, то прижимая к затылку, то настораживая большие уши, и напоминал уменьшенную копию пушистого Дайра с поредевшими хвостами.
       Лина подняла руки ладонями вверх и на них возникли Лисс и Тандеркэт, только маленькие, меньше лисенка, едва достававшего колен взрослого человека, даже если бы он встал на задние лапы.
       - Поиграйте и покормите, - прошептала девушка, отпуская хранителей.
       Волшебные звери, спрыгнув на траву, осторожно приблизились к малышу, он недоверчиво прищурился, но рычать перестал, а когда в глазах засветилось узнавание, Лисс подпрыгнул на месте и сорвался на бег, а Тан, подмигнув лисенку, кивнула на удирающего. И бело-рыжая парочка понеслась вслед за огненным Даром.
       - Спасибо, - донесся из тумана хрипловатый голос.
       А затем молочная пелена ужалась до вьющихся воздушных потоков, и не успел я опомниться, как нас окружили вездесущие пушистые хвосты. Белые, как снег.
       Док попытался выставить щит, но его как языком (хвостом, точнее) слизало. Влад обхватил Ники руками со спины и подобрался, как для прыжка. Мама испуганно прижала к себе ребенка, так, что он пискнул, просыпаясь. На мгновение мне стало страшно - мы все, даже усиленно ворчавший Док, не верили, что Дайр причинит нам вред, но то, с какой легкостью он сметал все заклятия,... ведь он, действительно, мог выпить нас досуха. Легко и непринужденно.
       Малыш захныкал.
       И пушистые щупальца рассыпались, воздух прояснился, и даже стало легче дышать. Ненадолго - ровно до того момента, как я разглядел то, что скрывалось прежде за туманом.
       У меня отвисла челюсть.
       И не только у меня. У всех, кроме, разве что, Ники и Мурхе.
       Посреди арены сидела - на коленях, но в позе этой не было и намека на покорность, - девушка в белой с красным полумаске. Черные прямые волосы лились водопадом, шевелились от ветерка, сверху их украшала витиеватая цветочная брошь. Красно-белые одеяния, длинные, многослойные, не скрывали, а словно подчеркивали хрупкость фигурки. Белый с красным ободком зонтик в нежных руках медленно кружился.
       Дивное видение.
       Такие летали по Полигону ещё этой ночью - и вот живое их воплощение изучало нас зелеными глазами, сияющими в прорезях полумаски с забавными ушками. А девять белых хвостов вились позади, то тая, исчезая, то вновь распускаясь белым костром.
      
       - А-бар-зеть, шеф! Это ваш Дайр? - раздался позади восторженный голос, который просто невозможно было не узнать. И как мы могли забыть о Большом Ухе? - Это же сенсация! Это же... просто невероятно! О-о...
       Девушка-видение польщено улыбнулась и на мгновение изобразила скромность, опустив взгляд.
      
      

    Глава 8. Тысяча лет одиночества.

      
       И как я мог забыть о наших шпионах-сплетниках?
       Йож Чеширский, собственной персоной, нарушил волшебство момента. Он неловко просочился между онемевшим от такой наглости Доком и едва сдерживающими эмоции (по-моему, это был смех) скитальцами.
       - Не обращайте на меня внимания, меня здесь нет, - пробормотал рыжий и начал запись, коротко оглядев нас и прикипев взглядом к зеленоглазому чуду. Удивительно, что с расспросами не полез, впрочем, ещё не вечер.
       Хотя в некоторой степени Большой Ух ситуацию спас, отвлекая на себя удар, ибо в данный момент никто не был готов к тому... к той, что гордо восседала перед нами. Дедуля, например, шел ругаться со слугой. Может, и не всерьез, может, только для вида, но всё-таки... а тут. Ну, представьте: прекрасная незнакомка, которая не так давно клала голову тебе на колени и виляла хвостами на нехитрую ласку. Лично я бы на месте ректора смутился. Хотя, тут была ещё одна вероятность: Дайр - сейчас нарезал круги по Полигону в компании хранителей. А перед нами - то, что он выращивал на Полигоне. Но в это почему-то не верилось.
       - Кто вообще тебя впустил?! - перенес ректор весь пресс своего ошеломления на рыжика.
       - Их, - уточнил Влад, явно забавляясь ситуацией.
       Позади в тени прохода, под балкончиком для неудачников (расположенным аккурат напротив ректорской ложи) притаилась знакомая парочка.
       - Было не заперто, - не отвлекаясь от объекта записи, бросил рыжий.
       - Ты что творишь вообще? Смерти ищешь?
       Йож глянул на Дока, затем на Глинн вопросительно, словно надеясь, что она сейчас встанет на его защиту и всё объяснит, но девушка молча продемонстрировала ему кулак.
       - Нет. Я сберегаю для потомков момент рождения легенды, - со вздохом пояснил он, как очевидную истину.
       - Да я тебя!.. - не выдержал наглости ректор.
       Парень отскочил, но полетевшая в его сторону флашка (везет на них рыжему) растаяла на подлете - Полигон не спал. Или Дайр.
       - Учитель! - позвала Мира, выступая из тени, Дианир молча последовал за ней.
       - Мира? - удивленно уставился на девушку ректор.
       "Он всех студентов по имени знает? И почему именно учитель?"
       - Простите, Учитель, но тут у вас слишком интересно. К тому же я волновалась за Дайра.
       - Безымянный! Ты тоже всё это видишь и слышишь? - кажется, Док имел в виду всю ситуацию в целом. - Или я сошел с ума?
       Я посмотрел на картинно воздевшего к небу руки мужчину и не смог удержаться от ухмылки.
       - Вы только заметили? - хмыкнула и Мурхе.
       А я вдруг вспомнил о способности Миры проникать сквозь любые двери, а так же о том, как они с ри-Зорхиром развлекались под Полигоном игрой в карты на желания, не пытаясь миновать эту преграду. Неужто, не все двери открываются пред нею? Что-то я сомневался, что это из чувства такта - сомневался я в наличие у эфирщицы самого этого чувства. Им в бедовой троице был обременен разве что Зорхир, явно чувствовавший себя сейчас не в своей тарелке.
       Додуматься тоже - явиться следом за, ни много ни мало, безумным ректором и парой скитальцев немереной силы.
      
       Одна из скитальцев, тем временем, огляделась, покачала головой и присела на травку, приглашающе постучав с двух сторон от себя. Влад быстро присоединился, Марина тоже осторожно опустилась рядом и поудобней устроила мелкого, проснувшегося и любопытно озирающегося по сторонам. Хныкать он перестал, как только растаяли хвосты - вокруг было слишком много интересного, и мама усадила его спиной к себе, чтобы не ограничивать обзор.
       - Чаю? - вопросил Влад, и не дожидаясь ответа, засунул руки в... зарябивший перед ним воздух - по локоть засунул (жутковатое зрелище!), и достал из ниоткуда немаленький, сверкающий медью бочонок о четырёх лапах, с помятым, видавшим виды сапогом, натянутым сверху на горловину.
       Ники прыснула со смеху:
       - Ты где этот раритет умыкнул?
       - А чем он тебе не нравится? - скиталец-кудесник стянул сапог, повертел в его руках и заглянул в середину бочонка. - Углей нет. Лёнь, дашь огня?
       Док, всё ещё изображавший статую "взывающего к богам", дернулся и непонимающе оглянулся на друга. Обреченно опустил руки и со словами: "Ты где этот раритет раздобыл?" - командировал в распоряжение Влада огненную многоножку, юркнувшую внутрь бочонка и возмущенно полыхнувшую, на попытку надеть на горловину сапог.
       - Самовар... - задумчиво отметила Мурхе, тоже присаживаясь напротив Влада, я балансировал на её плече. - Действительно, раритетненько.
       Рядом, между нами и мамой, с невинным видом устроилась Мира.
       Ри-Зорхир присел рядом поближе к ней, глядя на это я было подумал, что он за неё прячется, но пальцы его то и дело складывались в переплетенные щепоти - один из вариантов наброски щита за заклинателя и ближайших к нему людей: произнести заклинание в уме, оставив ключом последнее слов и знак пальцами. Вообще мальчишка, на удивление, держался молодцом. Было видно, что не обладающий наглостью Йожа и пофигизмом Миры, он предпочел бы сюда не идти, и сейчас напряженно наблюдал за ректором и его друзьями, старательно не замечая нас с Занозой, хоть и сидел рядом (обиделся?), и одарив парой любопытных взглядом маму и малыша.
       Мира стянула с плеча рюкзачок, с которым, мне кажется, даже во сне не расставалась, и извлекла из него свою чашечку. Затем, чуть подумав - кисти, краски и холст, и принялась что-то увлеченно рисовать. Очень скоро вокруг начали порхать бабочки, а трава покрылась пестрыми цветами. Из рюкзачка незаметно для хозяйки выбралась смутно знакомая, немного помятая гвоздика, и отправилась гулять по арене, заглядывая в каждый нарисованный цветок, видимо разыскивая родственную душу.
       На бабочек клюнули оба ребенка: мой... брат (или моя копия) и лисёнок. Сначала мелкий тянулся к бабочкам ручонками, и те, трепеща крыльями, подлетали к нему, рассыпаясь яркими искрами от прикосновений, а лисёнок ловил их пастью, удивленно чихая - вся мордочка его была измазана цветной искрящейся пыльцой. Хранители не отставали, прыгая и кувыркаясь, и порой бросая подопечному маленькие шарики из чистой силы, которые тот ловил. В основном, хвостами.
       Док наблюдал за всем этим безобразием, вернее красотой, с невозмутимым лицом, и реальное его отношение к ситуации выдавала лишь чуть вздернутая бровь, которая иногда сама по себе поднималась всё выше, но ректор не спал - возвращал её на положенное место.
       В итоге, чудесным образом все внимание сместилось на импровизированный и немного сюрреалистичный пикник. По крайней мере, было на то похоже, если забыть о периодических косых взглядах в сторону экзотичной красотки.
       Когда вокруг запорхали бабочки даже Ёжик отвлекся от прекрасной, но стабильной красотки, на это буйство красок, устроившись, впрочем, так, чтобы иметь возможность наблюдения и за девицей. Дедуля же демонстративно уселся спиной к арене, негласно выражая отношение к неверному (неверной?) слуге.
       - В любой непонятной ситуации - пей чай, - глубокомысленно изрек он, и Влад добыл из своего "ниоткуда" семь чашек.
       Шесть одинаковых, чайных, из тонкого фарфора, и одну огромную, прозрачную, по форме больше похожую на кружку для морса - её забрала себе Мурхе. У Миры имелась своя чашка. В итоге одна - осталась лишней, и все, кроме Дока, искоса глянули на предположительно Дайра, но тут же отвели глаза. Ещё из пустоты появился заварочный чайник, сейчас же водворенный на место сожженного многоножкой сапога, пара широких ваз, полных пирожками с разной начинкой, и блюдо с тортом... ядовито-зеленого цвета. Ники тоже поковырялась в складках реальности, извлекая на свет натюрморт из яблок, груш, апельсинов, винограда и каких-то невиданных мною фруктов, выложенных горкой на серебряном подносе. Затем ещё немного пошарив рукой в "нигде", аккуратно, двумя пальцами достала и протянула мне маленькую кружку.
       "Весьма польщён, - поклонился я, - блюдца бы ещё".
       Мурхе озвучила. Ники улыбнулась и выполнила просьбу, а Влад снабдил тарелками и десертными вилками остальных.
      
       Сквозь завесу волос Мурхе я периодически посматривал на всё так же сидящую в центре арены девушку. Её лицо ещё выражало надменность и независимость, но мне она напоминала свернувшегося в клубок ежа, выставившего иглы в защитной реакции. И никак не удавалось поверить, что она и есть Дайр. Сейчас все словно забыли о ней, и я замечал, как всё чаще закрывались глаза, как подрагивал остренький подбородок. А надменность становилась всё более неестественной.
      
       Когда аромат заварки почувствовали даже не обладающие тонким хомячьим нюхом люди и потянулись к исходящему паром самовару с чашками, подставляя их под узорчатый краник, за спиной ректора раздалось:
       - Чайная церемония? - слова прозвучали правильно, но как-то мягко и напевно, а звук "ч" стремился к звуку "ть".
       - Обычное дружеское чаепитие, - ответила Мурхе, единственная, кто не вздрогнул от неожиданности. Док ещё - лишь дернул щекой, но не обернулся.
       Девица оказалась прямо за ним, хотя мгновение тому сидела в центре Полигона, и лицо её выражало крайнее любопытство, скованное скромностью позы. И как ей это удавалось: сидя на коленях выглядеть то величественной и надменной, то скромной - не серой мышкой, но милашкой?
       Интересная смена тактики.
       - Будешь? - заноза взяла пустовавшую чашку и протянула её девушке.
       - Да-а, - выдохнула хвостатая незнакомка и приняла чашку, как величайшую драгоценность. - Тысячу лет не пила чай...
     Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.

    Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
    О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

    Как попасть в этoт список
    Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"