-- Уже хорошо, -- вздохнула я с облегчением, видимо, номер Тринадцать придуман собственно Арникой, а придуманный -- не настоящий. -- Что ж, заглянем, -- я отыскала ключ, с замиранием сердца вставила его в скважину, провернула два раза до упора и со щелчком отворила дверь. Постояла немного, разглядывая апартаменты -- светлая большая комната, открывшаяся моему взору, была обставлена дорого, со вкусом, но без излишеств: кожаные кресла, журнальный столик, темный резной шкаф с горкой, великолепная картина над креслами, мягкий ковёр песочного цвета. В глаза бросался идеальный порядок, так несвойственный мне -- ни пыли, ни небрежно оставленной вещи, будто тут не жили вовсе, и вообще, только что приготовили номер для заселения. За горкой ближе к окну с левой стороны виднелась дверь, к которой я и направилась.
Застыв на пороге, я смотрела на спальню, не решаясь войти в это мрачное убежище. Похоже, именно здесь моя двойница-готка проводила время, оставляя нетронутой первую комнату. Темно-серые обои в крупных чёрных цветах, плотные чёрные шторы на окнах, кажется с каким-то узором, но разглядеть его не удалось. Справа от меня штора была приподнята наискось, открывая вид на пруд, раскинувшийся за окном. Посреди комнаты красовалась шикарная дубовая кровать с балдахином, убранная, опять же, в чёрное -- прелесть! Лишь белый потолок заглядывал в это царство тьмы, совершенно не оживляя комнаты, а словно, наоборот, подчёркивая угнетающую обстановку.
Под окном стоял комодик с креслом перед ним, однако это ни в коей мере не было утренним столиком, местом прихорашивания молодой женщины перед выходом в свет. Здесь не было мазей, благовоний, притираний -- лишь два портрета в резных рамках да огонёк перед ними.
Унимая невольно пробравшую дрожь, я переступила порог и, подойдя поближе, рассмотрела портреты. С одного мне улыбался симпатичный молодой человек, безусый и безбородый, с тёмными, чуть растрёпанными волосами и приятными чертами лица, зелёные глаза лучились счастьем, улыбка задором. Мужчина показался мне смутно знакомым, хотя уверена -- раньше его не встречала. Зато второе лицо явно было ангельским, в смысле принадлежало теперь моему Хранителю.
"Светлый образ в сознании двойника..."
-- Эй, привет, как дела? -- вклинился в мои мысли голос лёгкого на помине.
-- Да даже не знаю, с чего начать... Ну, например, я нашла жилище двойницы, пани Арники, -- я окинула взглядом комнату. -- Видеть со мной можешь?
-- Уже вижу. О! Мой портрет!
-- Я заметила...
-- Это её сын. Он погиб чуть больше года назад. Я тут тоже кой-чего разузнал, -- и дядя Фёдор поведал мне раздобытую информацию, я же --- поделилась своей.
Да уж, комната номер тринадцать в тёмных тонах с видом на пруд, тёмные одежды, одиночество, часы, проводимые на берегу реки -- для Арники самоистязание во всей красе. Мысли путались в попытке постичь душевное состояние скорбящей матери, отрёкшейся от мира и проклинающей себя, всё больше отбрасывая меня к пережитым однажды ощущениям чёрного отчаянья, вдруг накрывшего меня с новой силой, застилая глаза пеленой, оглушая своей беспросветностью...
...Не могу больше жить!
Комната темнеет ещё больше, за окном сгущаются тучи, вода в пруде чернеет на глазах, по щекам ребёнка на портрете катятся кровавые слёзы, лицо же мужчины и вовсе преображается -- заостряются черты, глаза блестят хищно, а улыбка обернулась саркастической усмешкой, волосы больше не растрёпаны, а гладко собраны в пучок...
Сердце бьется всё тяжелее, пульсируя в голове, заглушая все звуки мира, всё больше напоминая колокольный звон, сквозь который пробивается тихий далёкий голос, зовущий меня: "Ника! Вернись! Хватит!"
-- Поздно...
Вокруг уже совсем темно, лишь светятся зловеще портреты: один плачет, другой ухмыляется, а я растворяюсь в этой непроглядной тьме. -- Мне незачем быть...
-- Нет! Никита! Перестань!
-- Хранитель?..
Хлынувший вдруг из окон свет ослепил меня, стряхивая наваждение. Приходя в себя и прислушиваясь к затихающему сердцу, я огляделась, пытаясь унять никак не поддающуюся дрожь. Наблюдаемое при этом отнюдь не способствовало успокоению. Такое чувство, будто в комнату ворвался ураган, не снеся разве что крышу, -- вещи, полог и бельё с кровати, были сметены к стенам, я сразу даже подумала было на ветер, влетевший в окно -- не то, что за комодом, а то, что напротив двери, которое сейчас было открыто настежь и расшторено. Но направление бардака было не от окна, а скорее от меня. Свежий воздух, вливавшийся с улицы вместе со щебетом птиц, постепенно прояснил моё сознание. Я сидела на полу, как ни странно, спиной к "комоду памяти", прислонившись к нему. Похоже, портреты мне привиделись. Медленно поднявшись, я оглянулась и... подскочила на месте, испугавшись даже не красной лужи под портретом мальчика, или хищной ухмылки, сохранившейся в чертах мужчины. Ужаснулась я, встретившись взглядом с жуткой мордой зверя, вклинившейся меж лиц людей, -- хищный оскал и отблескивающие янтарными искрами глаза, вперившиеся меня, сопровождаемые злобным рычанием и шипением, казалось зверь вот-вот бросится и растерзает меня. Час от часу не легче!
Огонёк, кстати, потух.
***
Мм? Погоди-ка -- шипение?.. Так может это -- кот?
Недолго думая, я взяла зверя за шкирку, поднимая на уровень глаз -- в вытянутой руке, на всякий случай, -- но ошалевший от такой наглости полосатый коша растерял воинственность и выглядел донельзя забавно. Хотя постепенно выражение лица его (выделяю: именно выражение и именно лица) сменялось: от крайне ошарашенного до, ну очень, возмущённого. Здесь я мысленно поаплодировала себе за предусмотрительность, будь он ближе к лицу, больше бы ни на что я не смотрела. Эмоции котика были весьма, даже слишком выразительны, но смущало меня это лишь до тех пор, пока он не заговорил.
-- Положи, где взяла! -- прошипел кот сквозь зубы.
-- О! В нашей компании как раз не хватало Матроскина! -- удивляться я всё же не стала, чем снова озадачила пушистого. Видимо, по плану мне положено было измениться в лице, с причитаниями "свят-свят, изыди!" забиться в дальний угол, не смея поднять глаз и вздрагивая от каждого шороха, а то и вовсе подмочить себе... репутацию.
Страху или тайны нагнать не удалось, так что кот сразу перешёл к делу:
-- Ты тут чуть всё не разнесла!
-- И, по ходу, чуть сама не канула в Лету, -- уточнила я, даже теперь не особо удивляясь.
-- И по ходу... -- кивнул кот, притихнув, но сохраняя недовольную мину.
-- Это ты окно открыл?
-- Ну, я... -- полосатый перепрыгнул с комода на подоконник открытого окна и растянулся там, зажмурившись, морда его расплылась в улыбке, обретая хитрющее выражение.
-- Благодарю. Ты мне очень помог.
Кот открыл один глаз, изучая меня, пошевелил усами и снова зажмурился.
-- Может, мр-р, приберёшься? -- протянул он, не открывая глаз, лучи закатного солнца золотили его шкурку.-- А то гостей так принимать несподручно.
Я засучила рукава, соглашаясь, что с этим бедламом нужно что-то делать, но остановилась на полдороги.
-- Гостей? Я жду гостей?
-- А как же. После такого шикарного приглашения, смотрящие просто не смогут тебе отказать -- навестят всенепр-ременно, а если им у тебя понравится, то и темники не пр-рипозднятся.
Перспектива не радовала, кто бы они ни были, а откупаться у меня от них нечем, я принялась за работу.
-- Эй, а что ж это ты ручками-то? -- кот отрыл глаза, наблюдая за моими попытками навести марафет. -- Разве пристало магичке в пыли мараться?
Чашка, обнаруженная мной только что под кроватью, выпала из рук, смущённо разбившись с фарфоровым звоном.
-- Ну вот, уже и имущество портишь. Поверь, уборка -- это не твое, -- фыркнул котяра.
Мысли рождались в моей голове, опережая язык -- облеклась в слова лишь одна:
-- Хочешь сказать, что ты, Говорящий Кот, не знаешь, кто Я?
-- Ну... ты не моя подопечная, точно, -- заявил кот, ехидной улыбкой всё больше напоминая Чиширского собрата, я даже невольно ожидала, что он начнёт растворяться. -- Хотя частичка её где-то в тебе затерялась. Потому-то я всё ещё здесь... Да. Я понимаю, что ты не в курсе, но чтобы убрать здесь, тебе вовсе не обязательно носиться по комнате с веником и тряпкой. А также уточняю: смотрящие будут тут где-то через полчаса, так что не расслабляйся... Нет. Они вряд ли поймут, что именно с тобой-Арникой случилось. А ещё, намекаю -- они не знают толком, что произошло с сыном Арники, да она и сама не знала. Тела никто не находил.
Информации для размышления было более чем достаточно и, уже не спрашивая, что такое эти смотрящие, но понимая -- ничего хорошего от них мне не будет-- я тупо уставилась на комнату.
-- Ну и что мне с ней делать?..
-- Понятия не имею...
-- Может, я всё-таки ручками?
-- Как хочешь... -- проворчал кот.
-- Слышь, а ты, что ли, тоже мои мысли читаешь? -- вспомнила я.
-- Не-а... но я понимаю, о чём ты думаешь. Вопросов у тебя было столько, что угадать хоть какие-то совсем не сложно. А читать мысли -- фи! К чему мне это, я же не твой хранитель.
-- Хранитель?! -- спохватилась я. -- Но почему я не слышу дядю Фёдора? Что с ним? Он же звал меня, когда я запуталась во тьме, но теперь связи нет! -- я попыталась мысленно его позвать -- без толку.
-- Дядя Фёдор? -- не обратил на меня внимания кот. -- Смешная ты -- это же ты придумала?
-- Ну и что? А ты Матроскин -- вылитый, причем. Не спрыгивай с темы, что с моим Хранителем?
-- Мр-р, не пори горячку. Я закрыл тебя, -- вредная морда снова растянулась в чеширской улыбке. Мечтательно вымахивая хвостом, кот продолжил -- Носится, наверное, в панике. Пс-с! Места себе не находит -- подопечную потерял. Ай-ай-ай, бедняжка...
Кот не закончил так веселившей его мысли, ибо был подъят в воздух за шкирку и основательно встряхнут.
-- Это что ещё за новости?! Открой меня сейчас же! -- потребовала я.
-- Ладно-ладно, -- выставил все четыре лапы подушечками вперёд котяра (как ему это удалось в подвешенном состоянии, ума не приложу). -- Я-то сниму, чтоб дядя Ф-фёдор не извёлся, б-бедный, но д-дяде Смот-рящему с-сама буд-дешь объяс-снять, чего бардак, ч-чего буш-шуем.
Я перестала сотрясать зверька, посмотрев в его хитрые глаза.
-- Так что -- снимать экран, или пусть помучается?
Молча положив кота на подоконник, я занялась уборкой. Матроскин (в отместку я таки утвердила за ним это имечко) тоже, казалось, забыл о моём существовании, и, неторопливо и тщательно вылизываясь, завёл кошачью песню, сильно напоминая мне весенние работы в полях моего мира.
"Интересно, а тут есть трактора?" -- мелькнула мысль.
Минут через десять я управилась с уборкой, приведя комнату хоть и не в идеальный, но во вполне приличный вид: застелила кровать, оправила полог, убрала осколки чашки, успела ознакомиться с обстановкой уборной, заглянула в гардеробную, занятую нарядами, разве что пылью не покрытыми, -- не похоже, чтобы их часто носили.
Покончив с жилой частью комнаты, я обернулась к "комоду памяти", и кот, который снова, было, перебрался на комод, в очередной раз был подъят в воздух за импровизированную ручку и коротким полётом, аккомпанируя сердитым мявом, отправился на кровать, откуда, свернувшись клубком, хмуро наблюдал за моими стараниями.
Лужа, натёкшая под портретом дяди Фёдора, показавшаяся мне с перепугу кровью, на поверку оказалась водой, не оставив на салфетке иных следов, кроме мокрого.
-- Делаешь успехи... -- нарушил молчание кот, но я, всё ещё не выведшая его из "игнора", промолчала.
Вот только потрет мужчины, встретивший меня прежде приветливой улыбкой и весёлым блеском глаз, сейчас выглядел тем же саркастичным хищником, что и в моем видении. Я присмотрелась получше, потом отошла на пару шагов назад -- туда, откуда и впервые видела его, -- но ничего не изменилось: взгляд был прикован ко мне и ничего доброго он мне не сулил.
-- Да, мрачный тип, -- озвучил кот. -- Ну что, справилась? Тогда имей в виду -- ты Арника Вранская, жена пропавшего без вести графа Владислава Вранского. Сына твоего звали Евгений, или Генька. Никто точно не знает, что с ним произошло.
-- Он может быть жив?
-- Не перебивай! В твоей ауре произошли серьёзные изменения, которые увидит смотрящий. Единственным объяснением этой перемене может служить какое-нибудь радостное чувство или предчувствие, например, о том, что сын жив и скоро вернётся. На счёт того возмущения энергий, что они засекли, можешь оправдываться, что это была неудачная попытка сменить обстановку и что впредь будешь аккуратнее... Всё. Я больше не могу тебя скрывать -- он и так раздражён.
В тот же миг мир как будто стал чуть больше. Это ощущение трудно передать словами, но было чувство, что стало легче дышать. А через секунду до меня донеслись мысли-крики дяди Фёдора:
-- "Что случилось?! Куда ты пропала?! Я думал, что потерял тебя! Ты хоть представляешь, что я пережил? Хоть бы совесть имела!" -- постепенно буйное беспокойство в интонации хранителя сменялось раздражением и обидой -- по мере получения информации о произошедшем. В конце он безапелляционно заявил -- "Всё! Я иду к тебе! Думаю, твой сын нашёлся".
-- "Я тоже так думаю".
-- "К тому же, Евгений -- лучше, чем дядя Фёдор!"
-- "Э, нет, от этого ты так просто не отвяжешься!"
Тем временем Матроскин перебрался обратно на окно, я же, присев на кровать, обнаружила на месте, где возлегал недавно полосатый, на чёрном покрывале пыльные следы и комки грязи, вылизанные котом из шерсти.
-- Матроскин, дорогой, где ж это ты выпачкался весь? А пойдём-ка, помоемся, -- мне срочно нужно было чем-то заглушить беспокойство ожидания и измывательство над котом вполне подходило для этой цели. Эта садистская, да и мазохистская во многом идея коту не понравилась моментально, но не успел он двинуть под кровать, как был схвачен за полюбившуюся мне шкирку.
-- Ты не пос-смеешь! -- попытался запугать зверь, вздыбливая шерсть и выпуская когти. -- Да я ж на тебе места живого не оставлю! -- недолго думая он начал приводить угрозу в исполнение, растопырив лапы, бешено вращая хвостом и извиваясь туловищем, цепляясь за всё, что подвернётся под когти, оставляя глубокие царапины на мебели, подхватив заодно покрывало, которое волочилось теперь за нами чёрным шлейфом. Похоже, котэ не шутил насчёт "живого места", да и я не обольщалась, что смогу с ним запросто совладать, но мною уже овладел азарт, и я даже придумала план -- в гардеробной я заметила ленты, которые у Арники служили больше для декора, -- мне же пригодятся для дела.
Свободной рукой скрутив из ленты четыре петли, я по очереди продела в них лапы беснующегося Матроскина и стянула их в узел, обмотав для верности.
-- Будешь кусаться, ещё и намордник организую! -- пригрозила я в ответ на яростное шипение и направилась в уборную, которая, как я выяснила прежде, была снабжена не только канализацией, но и тёплой и холодной водой из водопровода. Кот орал благим матом, переходя на нечленораздельный мяв.
Я только успела макнуть его в тёплую воду, как услышала настойчивый стук в дверь.
-- Доигр-ралась! -- прорычал кот сквозь зубы. -- Ну, всё -- теперь тебя заберут!
Но я, увлеченная издевательством на бедной животиной, даже не испугалась толком, только крикнула через две комнаты:
-- Войдите! Не заперто!
Гость не заставил себя упрашивать и тут же вошёл внутрь.
-- Проходите-проходите! Если не боитесь душераздирающих зрелищ -- заходите сюда! -- приглашала я, одновременно намыливая кота, который не сопротивлялся уже, покорившись судьбе, лишь выл ещё на одной ноте, пытаясь перекричать меня. -- Сейчас вот красавчика домою: изгваздался весь, гад эдакий, и постель мне выпачкал -- совсем совести нету. Ану, нишкни! Людей оглушишь! -- прикрикнула я на бедолагу, и кот, кажется, даже чуть притих, но увидав просунувшееся в дверь лицо сухонького серенького человека -- разразился новой серией "Кошачья свадьба отдыхает". Окончательно сбитый с толку смотрящий, оглушённый к тому же воплями мокрой бестии, отступил на два шага.
-- Не уймётся никак. Может, подождёте в парадной? -- предложила я, видимо смущаясь поведением домашнего любимца. -- Я уже скоро выйду.
Гость без возражений удалился, закрыв за собой двери, обе -- так впечатлило его зрелище.
Через пять минут я вышла к нему, слегка приведя себя в порядок и баюкая на руках свиток из рушников с обиженным Матроскиным внутри. В глазах смотрящего застыл немой вопрос: "В своем ли вы ещё уме?" -- похоже, я настолько изменилась с момента последней нашей встречи, что он не знал, что и думать.
-- Это кто? -- уточнил он, кажется, ожидая услышать всё что угодно.
-- Это? -- удивилась я вопросу. -- Кот. А, ну да, конечно, в мокром виде в нём тяжело признать милую пушистую зверушку, но вот погодите, он обсохнет и сразу подобреет.
Смотрящий вздохнул. Пожалуй, с облегчением, но, всё же, далеко не одно купание кота насторожило его во мне, хотя остальные нюансы моей ненормальности блекли за выразительностью этого.
-- А... гм... госпожа Арника. Я к вам по какому делу: в этом районе с полчаса назад был зафиксирован сильный всплеск силы, и я, честно сказать, очень переживал, как бы с вами не случилось чего. У вас тут всё в порядке? Ничего не случилось? -- он явно заговаривался. -- Вы необычно бодры и разговорчивы сегодня.
-- Ну, если честно, то случилось. Мне видение было: будто сын мой, Генька, живой и здоровый, и вернётся ко мне вскоре. А потом, как в подтверждение, кот его -- одновременно с ним пропавший в дверь мою поскрёбся, -- я улыбнулась, баюкая дрожащего всем телом кошака и, глядя на него, добавила, -- вот только грязный он был, будто по десяти болотам шатался да по мусорным кучам побирался, пока дошёл ко мне. Пришлось мыть.
Недобрый взгляд кота ясно обещал мне припомнить ещё и мусорки и болота.
-- Однако, -- всё ещё сомневаясь в моей душевной благонадёжности, прищурился гость, -- что такое произошло полчаса назад?
-- Ах, простите! Это я прибраться в комнате хотела, обстановку сменить с такой радости, -- я кинула взглядом на мрачный интерьер спальни, -- но перестаралась в волнении. Даже решила после воздержаться от применения Силы, наводя порядок вручную.
Смотрящий ещё раз заглянул в спальню, я бы сказала, принюхался -- закрыв глаза, поводил лицом из стороны в сторону.
-- Странно. Всплеск, что зафиксировали наши телепаты, имел явно разрушительный характер. Здесь же, и вправду, чувствуются лишь отголоски обычного бытового волшебства.
Похоже, котик затёр следы моего буйства -- я посмотрела на него благодарно, но он сморщил нос и отвернулся. Словосочетание "обычное бытовое волшебство" в другой раз меня бы заинтересовало больше, но сейчас я не отреагировала, лишь кивнув и приподняв бровь, мол, а чего вы от меня ещё ожидали?
Почти успокоенный, гость стал собираться, но всё-таки чувствовалось лёгкое сомнение, которое я бы сформулировала так: "А не стрельнет ли ей в голову чего посерьёзнее обычного бытового, если она вдруг поймёт, что сын не вернётся. Может, лучше сейчас избавиться от угрозы, чтобы потом не кусать локти?" -- и я совершенно бы не удивилась, если б вслед за смотрящим ко мне в гости нагрянули пресловутые темники.
И как раз в этот момент в мою дверь снова постучали, на сей раз довольно робко -- чувствуется, что нрав у меня тяжёлый. После приглашения в дверь просунулась голова управителя, но я уже поняла, зачем он пожаловал -- самое время!
-- Пани Арника, тут якийсь хлопчина к вам просыться... -- и не успел он договорить, как я, выпустив свёрток с котом на диван, подскочила к двери, распахнув её, и со вздохом великого облегчения заключила в объятия новоиспечённого Геньку.
-- Пришёл-таки! -- приговаривала я, покрывая материнскими поцелуями заметно смутившегося дядю Фёдора, выдавившего от неожиданности лишь: "Мама!" -- и теперь безмолвно крупные капли слёз стекали по его щекам -- кажется, моего воображения дело, как когда-то его вещи.
Мужчины замялись, чувствуя, что здесь теперь им не место.
-- Подать ужин на двох? -- справился управитель и, получив положительный ответ, удалился.
Смотрящий же чуть-чуть задержался, присматриваясь к мальчику, словно сличая с образом, знакомым ранее. После, не найдя к чему придраться, он поздравил меня с великой радостью, и добавил:
-- Я уверен, ваш муж был бы счастлив за вас двоих, -- при этом он не сводил с меня глаз, вообще целиком превратившись в комок осязания, я же, естественно, отреагировала на эту провокацию ровным счётом никак, и он, удовлетворившись, наконец, откланялся и покинул мои покои.
Лишь когда шаги по террасе стихли, мы все трое облегченно вздохнули.
И вдруг Матроскин, выпутавшись-таки из своих пелёнок, вскочил на подоконник, сгоняя своим движением сидевшую на ветке у самого окна чёрную птицу, недовольно каркнувшую и пересевшую подальше. Дядя Федор заметно напрягся, я, молча, уставилась на них, потом тоже перевела взгляд на любопытное пернатое. Посидев ещё немного, птица, как будто поняв, что её засекли, поднялась в воздух и лениво удалилась в сторону реки, сопровождаемая молчаливыми взглядами трёх пар глаз...