- Что, Матроскин, лакомый кусочек улетел? - шутка прошла мимо - оба сосредоточенно но не слишком талантливо исполняли беззаботный вид: дядя Фёдор, сев на пол по-турецки, отрешённо чесал затылок, Матроскин усердно вылизывал мокрую шкурку, - но моей реплики они попросту не услышали. Я поводила ладонью перед кошачьей мордой - ноль, повторила попытку с мальчиком, который всё же не смог меня игнорировать, тяжко вздохнул и произнес вслух тревожившую его мысль:
- Эта птичка не по зубам нашему пушистому другу, скорей она сама им закусит...
- Но-но! - возмутился кот, - Я так просто не дамся!
- Я видел её у нас за окном твоей комнаты - вчера, кажется...
- Ну да! А за Арникой она вилась всю дорогу сегодня на речку, а потом - когда я попытался её отогнать, чувствуя подвох, - она увела меня за собой, в конце просто растворившись в воздухе.
- Обвела вокруг пальца, - констатировал дядя Фёдор и, не дав Матроскину возмутиться, уточнил: - нас обоих. В тот момент она перенеслась в наш мир и напомнила Никите, что нырять нужно с головой, а я пропустил момент, не ожидая от Ники такой глупости, как попытка утопиться.
- Эй, народ! Ну вы и наворотили - мало ли ворон летает в окрестностях обоих миров? - попыталась я их успокоить, но Матроскин не поддался:
- Какое там! Я чувствую её силу. Мне кажется, что при желании эта птичка может превратиться в среднего дракона...
Дядя Фёдор присвистнул:
- Я о таком только слышал. У нас такое давно невозможно.
- Мр-р. А здесь - запросто. Я тоже могу менять ипостась, если конечно вера и сила подопечной позволит.
- И на что же ты способен? - загорелась любопытством я.
- Мр-р... р-раньше я мог принимать облик огромного снежного барса, и даже мог бы носить Арнику на спине, - в интонации кота присутствовал жирный оттенок мечтательно хвастовства.
- Так почему же ты - такой большой и сильный - допустил такое?! - не выдержал дядя Фёдор.
Обличённый основательно скис, нервно дёрнул ухом, шмыгнул носом, выкусил из-под когтя нечто неизвестного происхождения, и уже тоном потише признался:
- Она никогда не верила, что я ей помогаю, рассчитывая всё больше на себя. А потом, однажды - года два назад - попросила-таки меня о помощи в дальнем путешествии, но - я столкнул её в воду с корабля, да ещё и блокировал её магию, чтоб она не смогла на него вернуться... Хм, - кот чесанул рукой... лапой за ухом, - В общем, путешествие не удалось...
- М-да. И от чего ж ты её избавил так оригинально? - усмехнулась я.
Матроскин глянул на меня искоса, но не ответил, продолжив мысль:
- Она невзлюбила меня окончательно, заявив прямо из воды, что толку от меня - один вред, что до сих пор она ещё сомневалась, но теперь точно знает, что я ей не нужен и в помощи моей она не нуждается. Я не ушёл, конечно, но держался на расстоянии, все больше теряя силы. Арнику же преследовали несчастья, одно за другим, но она всё отдалялась от меня, называя себя одиночкой, не чая души только в сыне, которого тоже в итоге потеряла, оставшись действительно совсем одна. По мере слабеющих сил я удерживал её от критических действий, но сегодня меня обманули. И почему-то мне кажется, что сегодня эту птичку я видел не впервые...
Тут в дверь постучали - поспел ужин. За событиями сегодняшнего дня обед был пропущен, однако голод нас не посещал - уж больно много впечатлений, - но как только еда появилась на столе, аппетит не заставил себя ждать. Ближайшие двадцать минут слышны были лишь чавканье, хруст, голодное сопение и урчание кота, евшего с нами за столом и всё время закрывавшего лапой свою тарелку, которую вообще-то выделили ему мы из своей порции. Хотя жаловаться было нечего: ужин в пансионате этого Миргорода был не в пример обильным и разнообразным, нечего и сравнивать со скудной трапезой, что предоставлялась нам в санатории моего мира. В частности тут были: два вида салата, цыплята Табака, буженина и жаренный сом, в качестве гарнира жаренная картошечка с луком и чесноком, зелёный горошек, молодая кукуруза, соусы: соевый и настоящий майонез - а так же фирменная фишка - сало по-полтавски. Причём всё очень и очень вкусно. Похоже, диеты здесь не в моде, а, может, это меня на праздник порадовали.
- Видимо, я серьёзный клиент курорта, - произнесла я вслух.
Но сотрапезники придерживались правила: "когда я ем - я глух и нем" - я же, утолив первый голод, ела уже не спеша, размышляя о произошедшем. В частности меня тоже занимала птица, превратившая случайную встречу двойников в хорошо спланированную подставу.
Кому и зачем такое... такая жуть могла понадобиться. Единственный и напрашивающийся вывод...
- Сила, высвобождающаяся при столкновении двойников, - насколько она велика? - не выдержала я, задав мучавший вопрос.
Мне ответил Матроскин, вылизавший только что свою тарелку и принявшийся было за умывание:
- Очень велика. Можно даже не преувеличивая сказать - колоссальна. Последнее известное мне столкновение произошло в нашем мире в 1916 году.
- Тот самый Землеворот?
- Угу. Тогда выделилась в основном физическая энергия, хотя и магией плеснуло на славу. Так вот, в месте столкновения в Южной Америке - теперь её в мире нет, как и Северной, впрочем, мр-р... в месте столкновения началось сильнейшее извержение вулкана, по случайности оказавшегося рядом, но на этом процесс не остановился, развернувшись в Великий Землеворот. Так чтоб было ясно, расскажу о масштабах происшествия: землетрясения случились по всем морям и землям, суша поднималась и опускалась, меняя очертания материков, поглощая в пучине огромные территории. В итоге больше половины суши: обе Америки, половина Европы и Африки, треть Азии, вся Австралия исчезли с лица Земли. Кроме того уцелевшие территории уцелели, мр-р, весьма относительно: погибла значительная часть народа, Европейские города практически стёрлись с лица земли. Именно потому Россия заняла ведущее место в мире, хотя и сама Москва была потрёпана, частично утонув и оказавшись на окраине страны, из-за чего пришлось сделать Киев второй столицей, на практике ставшей основным политическим центром не только Российской империи, но и мира... со временем.
Вот оно что - целый Апокалипсис из-за встречи двойников. Из-за нас Арникой тоже был бы такой ужас? Тогда бы от мира вообще ничего не осталось. Птичка хотела уничтожить мир? Странно всё это.
- Но, самое главное, - продолжал Матроскин, - то, что мир сдвинулся, превратившись в магический. - Помолчав немного, кот добавил: - А первым это понял...
- Вернидуб... - почему-то вспомнила я, - первооткрыватель живой воды...
Кот, хмыкнув, утвердительно кивнул, а дядя Фёдор продолжил:
- Причём магия у воды очень интересная: "по вашей вере да будет вам". Если не знать о целебных свойствах воды или не верить в них - чуда не будет. Или я не прав?
- Ну да, - согласился кот, - а для убеждения людей - рождения веры - он провёл ряд показательных исцелений своей силой, которую обнаружил немногим ранее. При этом собирал побольше народу, предварительно пропесочив им мозги, настроив на чудо, а в том кавардаке, что творился в то время в мире, поверить в чудо было не таким уж и трудным заданием, так что зрители ему не мешали, а в некоторых случаях и помогали, особенно в конце эксперимента. А дальше уже по цепочке, даже по ветвистому дереву: люди исцеляют себя сами посредством ритуала водолечения на глазах у других, которым ничего не остаётся, как поверить и присоединиться к таинству.
- Ну, тут всё понятно. Но почему мазь Арники так легко исцелила ссадины Нике, понятия не имевшей у чудо-воде.
- Арника заколдовала её. Она-то знала в чём соль воды, и она, естественно, на неё не действовала, потому все свои лекарства она зачаровывала сама, взяв за основу в данном случае, вполне приличный травяной бальзам, продающийся здесь как панацея.
- А чем занимаются смотрящие?
- Смотрящие - смотрят. Смотрят: чтобы продавцы панацей не зарывались, чтобы люди не теряли головы, призывая несчастья на себя или других, чтобы знающие и маги не перегибали палку... не превращали людей в бог-весть что.
- А ты чего не усмотрел за своей подопечной? - снова вставил слово дядя Фёдор.
- Ты глухой был, да? Тебя уши мыть не учили? Я же рассказывал: выгнала она меня, силы мне не давала... да и вообще, не знаю, в первый раз, у неё в имении - она ли сама их заколдовала, или тоже самовнушение сработало... Или ещё чего..
- Галчёнок?
- Чего?
- Ну, птица.
- Хм, может быть. У меня тогда было чувство, будто Арнику закрыли, но я не придал тому значения.
- Ужас просто какой-то! - вздохнула я, и, не удержавшись, широко зевнула, - у меня уже голова кругом от наплыва информации, и спать хочу - не могу.
- Ну да, утро вечера мудренее. Ты ложись, ложись, деточка...
Я фыркнула: "деточка", от семилетнего ребёнка - оригинально.
- Вам бы тоже уже укладываться - кто знает, чего нам завтра поднесёт, - я поднялась, направляясь в спальню.
- Ангелы не спят! - хором ответили ребёнок и кот.
- Угу. А ещё не едят и их никто не видит. Спокойной ночи... малыши...
Улёгшись, я ещё сколько-то времени ворочалась, различая их жужжание, всё больше походившее на перепалку, но постепенно усталость взяла своё и я отключилась, засыпая. Последней осознанной мыслью перед сном было: "А если я всё-таки утонула и больше не проснусь? Или просто проснусь в своей комнате в "Берёзовом Гаю" и возможно даже не вспомню этого сна?.."
***
Проснулась я отнюдь не в Гаю, точнее, как раз в гаю - на берегу речки, на облюбованной мною поляне. Это ж надо - умудрилась заснуть, пока собиралась с духом для купания. Валяясь на сырой земле, я жутко замёрзла, ибо спала на снятых уже вещах в купальнике и гольфике. Наскоро одевшись и не помышляя уже ни о каком моржевании, я двинула в обратный путь - бегом, чтобы согреться. Не обращая больше внимания ни на цветы, ни на мух, ни на людей, расположившихся под деревьями, перепрыгивая через топкие места, я неслась к себе, в тепло - отсыревшие вещи не грели, да и на улице становилось всё холоднее - вечерело.
И тут-то я вспомнила свой сон и даже как-то в душе согрелась немного - я люблю такие сны, полные приключений и тайн. Причём, вспомнила довольно подробно, и это радовало ещё больше - так редко удаётся запомнить интересный и красочный сон, я даже перешла на шаг, смакуя подробности, слегка сожалея, что проснулась так рано. Потихоньку подошла к санаторию, проскользнула во входные двери, прежде чем те медленно закрылись за вошедшим передо мной мужчиной, который обратил на меня внимания не больше, чем на пустое место. "Вот, гад! Сам же недавно клинья подбивал, а не добившись - нос воротит. Эх, мужики!.." Мне-то он побоку, но всё равно - обидно, и настроение испорчено.
Дверь в мою комнату была открыта. Мне почему-то снова стало холодно. Шум, доносившийся из-за двери, насторожил меня, и я, чувствуя какой-то подвох, заглянула в номер: там находилось несколько человек, совершенно незнакомых мне. Они что-то бубнили, но слова их никак не складывались в моей голове, смысл ускользал серой змейкой, вьющейся по спине... и тут я заметила, что на моей кровати кто-то есть. Волосы зашевелились, становясь дыбом, я вдруг услышала. Услышала плачущий голос соседки, по телефону кому-то сообщавшей:
- Представляешь, Ника... девочка, с которой я жила... она... умерла...
- УМЕРЛА! - больно резануло в ушах.
- ...утонула!
- УТОНУЛА!..
В глазах помутилось, я бросилась вперёд, расталкивая руками - но проваливаясь в людей в милицейской форме, совершенно не обращавших на меня внимания, - и замерла над телом... меня. Не было сил рассматривать, но и оторвать взгляда от тёмных кругов вокруг приоткрытых стеклянных глаз я не могла, тело била крупная дрожь, могильный холод сковывал члены. Единым порывом "выйти на свет, на солнышко" я дёрнулась к двери балкона, но не открыла её, а провалилась сквозь и, не останавливаясь больше полетела вниз...
***
- А-а-гх!.. - падение закончилось довольно быстро - не слишком мягким приземлением на пол в комнате ? 13. Сквозь приоткрытые занавеси пробивался лунный свет, в котором очертания комнаты казались особенно мрачными. Очень сильно захотелось света и тепла, кстати, я действительно очень замёрзла и дрожала всем телом - моё одеяло слетело на пол ещё до меня и, похоже, именно это спровоцировало мой холодный сон.
- Да уж, приснится же пакость всякая, - пробормотала я, укутываясь поплотнее и прислушиваясь к звукам за стеной, а точнее к полному их отсутствию.
Любопытство подняло меня с постели и привело в парадную, где вечером я оставила друзей по несчастью.
- Хм. Настоящие ангелы не спят?..
Оба мирно дрыхли, свернувшись клубками, дядя Фёдор на диване, Матроскин на кресле. Я сходила в комнату к комоду и, открыв первую полку, нашла там искомые запасные пледы - ну правильно, где ж им ещё быть, - затем укрыла мальчишку и даже кота, на всякий пожарный, после чего вернулась в свою не очень уютную спальню, не закрывая дверей. Всё-таки здесь мне было жутковато. Сон я перебила, разные мысли роились в голове, не уступая друг другу, превращаясь в комковатую серую кашу, лишь только я закрывала глаза. Не зажмуриваясь же, я ощущала тяжесть обстановки - чёрная постель, чёрные стены и занавеси, чуть прищуренный глаз луни, рассматривавший меня, будто прицениваясь, "комод памяти" с портретами, один из которых примагничивал к себе взгляд, словно силясь заглянуть в душу...
Я снова зажмурилась, с трудом утихомиривая дрожь, и постаралась представить себе комнату со светло-зелёными шторами и жёлтой прозрачной занавесью, проходя сквозь которую, лунный свет золотился, - и я уже видела, как в этих лучах покрываются зелёной листвой стены, а между портретов появилась вдруг небольшая хрустальная ваза с букетом синих цветов. Незабудки. Последними изменились постельное бельё и полог кровати, став молочно-белыми, как если бы теперь им было стыдно оставаться такими же мрачными в этой светлой весенней комнате. Стало тепло и уютно, я улыбнулась в нарисованной мною картине и мирно уснула...
***
И снились мне голубые дали, весенние леса, синие и зелёные моря, над которыми я неслась на огромном белом барсе, тёплом и пушистом, и дух захватывало от ощущений. Мои волосы развевались на ветру, солнечные лучи одевали в золото мир, меня и барса...
***
- Ну ничего себе, ты даёшь! И мы даже не слышали, - выдернул меня из прекрасного сна возглас кота, плюхнувшегося на подушку рядом со мной. - А говорила "не могу, не знаю, не умею". Нет, ну ты видел?
- Да... похоже, она это во сне...
- А ну, брысь отсюда! Оба! Прекратите шуметь - дайте сон досмотреть! - просыпаться совершенно не хотелось - мы только-только вылетели на высокую гору и теперь любовались живописнейшим видом.
Но, вместо того, чтоб утихнуть и послушно уйти, извиняясь, даже дядя Фёдор влез на кровать, и они с Матроскиным принялись прыгать на ней, как на батуте. И даже это можно было бы игнорировать, если б эти гады не попадали по мне через раз. Я подтянула ноги к подушкам и, нащупав рукой одну из них, запустила не глядя в направлении наибольшего сотрясения. Сбитый импровизированным снарядом Матроскин уже с пола продолжил:
- Смотри! Незабудки! Не... ну, здор-рово же придумано!
"Незабудки? - заинтересовалась я, - где-то это уже было..."
Я открыла, наконец, глаза и не поверила им, протирая. Но картинка после этой нехитрой процедуры не изменилась: комната была такой же, как я её себе представила, засыпая - полной света и нежной зелени, даже незабудки на комоде красовались между портретами.
- Ух ты! - теперь пришла моя очередь удивляться.
- Да, нет, мр-р, я здесь не причём, - скромно потупился котяра. - Это всё твоя работа, - и добавил, снова оживляясь: - Глянь, даже портрет Влада, мр-р, снова повеселел. И я сам - я чувствую себя намного лучше, и во сне я сегодня летал белым барсом... Мр-р, здорово как! - продолжал тащиться котяра.
- Да, здорово... - я тоже вспомнила сказку полёта.
- Пф! Тебе не понять этого восторга! - фыркнул кот.
- Ну, как сказать, пусть и так, - спорить не хотелось.
Всё это время дядя Фёдор молча лежал на спине на кровати и, запрокинув голову, смотрел в окно на перевёрнутый мир, мало реагируя на нас.
- Чего там? - обратила я на него внимание.
- Красиво... Мне тоже очень хорошо - когда ты в таком мирном настроении, мне легко, и, знаешь, похоже, я тоже кой чего могу... а ты, - друг оживился мой ангел, - ты... можешь летать сама!
?..
- Ну, помнишь, как в твоих снах, - он улыбаясь, поднял голову и глядя на меня легонько кивнул.
Я же чуть не захлебнулась в волне счастья, накрывшей меня: моя мечта, безумная моя мечта - осуществима!
- Я так благодарна тебе! - выдохнула я своё счастье на дядю Фёдора. - И тебе тоже, котяра! - я подхватила кота на руки и закружилась по комнате.
- М...мне-то за что? - не понял Матроскин, но особо сопротивляться не стал.
Так началось новое утро в этом незнакомом мире - утро надежды, и сейчас все возможные печали и проблемы отошли куда-то вдаль.
***
Завтрак мы тоже заказали к себе, а после трапезы я сбегала вниз и, найдя управителя, попросила его сменить номер моих апартаментов. Тот с удовольствием согласился, и уже через полчаса на нашей двери красовалась ажурная табличка с числом двенадцать.
Разобравшись с этим, я слетала (пока в переносном смысле) в бювет и набрала кувшинчик воды - может она и не волшебная, но я причисляю себя к страшным водохлёбам, и долго без воды не протяну. Чудо-воду в бювете отпускали по определённым дозам, как нечто редкое и ценное. ........... Я даже стала свидетелем проявления чудесных свойств, ..........
Вернувшись в номер, я застала мировые разборки. Похоже, с обретением тела оба заработали черты соответствующего персонажа: семилетнего ребёнка и вредного кота. И теперь они спорили, потому что Матроскин, пока Дядя Фёдор зевал, утянул из вазочки все сладости, но даже не съел, а просто понадкусывал и сложил рядком возле своей тарелки впрок, имея вид совершенно невозмутимый и довольный. Так что кипятился, расхаживая по комнате, Дядя Фёдор, кот же лениво провожал его взглядом туда-сюда, лишь изредка вставляя реплики типа: "кто рано встаёт, тому Бог даёт", или "жизнь - движение: кто-то шевелит мозгами, кто-то хлопает ушами", - ещё больше раззадоривая беднягу.
Я, не выдержав, представила себе, что у мальчика в кармане есть два пирожных. Как ни странно вышло с первого раза, но немного не так как я планировала, потому что в кармане у Дяди Фёдора возникли печенюшки из тех, что запасал Матроскин, надкусанные, то бишь. Естественно пользы для Дяди Фёдора от этого не было никакой, зато теперь и у кота появился повод поскандалить.
После минутного, но очень бурного выяснения отношений, оба вперились в меня, готовясь утопить в праведном гневе. Я даже попятилась:
- А что я? Я ничего, я тут плюшками балуюсь, - отморозилась я.
Но Матроскин был непреклонен:
- Ну, так, мр-р-р, прежде, чем плюш-шками баловаться, научись колдовать сперва! Не знаешь, что ли: всё что в полруки колдуешь - просто неподалёку берёшь?!
- Упс! Ай... - я зачесала затылок. - Прошу простить, не знала...
- Не умеючи - не лезь! Незнание закона не освобождает от ответственности! - судья был строг, мне грозила высшая мера, и даже Дядя Фёдор, хоть и молчавший, не собирался прощать мне прикол с печенюшкой, и весь вид его говорил как бы: "От тебя я такого не ожидал!".
Нужно было защищаться самой, но тут меня осенило, вернее что-то щёлкнуло по носу:
- Погоди-ка, ты хочешь сказать, что одев Дядю Фёдора по примеру того мальчика, я раздела... собственно, образчик?
- Не обязательно, - чуть смягчился Матроскин, но тут же спохватился: - Именно его ты, может и не раздела, но, думаю, мр-р, кто-то в окрестностях всё же пострадал.
- Ой... Как неудобно получилось... А! А как же плащ? Я же рисовала его с себя, почему же я не разделась?
- Может, ты его где-то ещё выловила, помнишь, он с заплатами был почему-то, - "успокоил" Дядя Фёдор.
- И... значит, комната тоже? Теперь кому-то досталась эта жуть вместо весёлой и радостной обстановки?
- Нет, - сжалился, наконец, мой хранитель, видя что ещё немного - и я впаду в буйную истерику. - Тут ты сама постаралась.
- Ну, разве что шторки где-то стянула, - поддразнил кот, но всё же умолк.
Дядя Фёдор продолжил, не обращая на него внимания:
- Всё, что ты изменила в этой комнате, - уникально, не просто взято готовым, а действительно нарисовано, создано тобой. А мой внешний вид полностью в твоей власти, тут можешь не переживать - никого не разденешь.
Я чуть успокоилась, хотя скептический хмык Матроскина настораживал, но, не оформленный в претензию, вскоре забылся.
- А... в комнате теперь, - продолжал мальчик, - вообще всё тобой проникнуто. Может... мм... даже если ты уйдёшь из этого мира, всё здесь тоже изменится...
- Вернётся старое?! Так это иллюзия?.. - разочарованно протянула я.
- Нет, просто часть тебя.
- Хех, ничего ни понимаю, - пошевелила усами я, то есть, если б они у меня были, они бы точно зашевелились. - Ладно, я в библиотеку. Мебель не ломать, друг в друга не стрелять! К обеду буду, - я наконец-то собралась в библиотеку - за знаниями.
- Мрр? Самой не боязно?
- Хочешь составить компанию?
- Ещё чего, я к Тебе в хранители не нанимался, - слово "тебе" кот выделил особо.
- Как хочешь.
- А я пойду! - вызвался Дядя Фёдор.
- Фр-р! Давай-давай! Отдел "Сказки для самых маленьких" прямо и направо, - Матроскин перевернулся на спину, потянулся и блаженно зачесал себе живот. - Удачной прогулки! Книгоманы...
***
Добрались до пункта назначения мы без особых проблем - хотя прохожие и шарахались, но управитель утром вполне толково объяснил, как туда добраться, так что блудила я не больше пяти минут.
В библиотеке я засадила Дядю Фёдора за сказки, не смотря на слёзный протест, - отчасти, ради конспирации, отчасти - из-за чувства, что в сказках последнего времени полезной информации может оказаться не меньше, чем в официальных источниках исторических данных.
И всё-таки я ошиблась. Среди развлекательной литературы курорта не было вообще ничего касающегося истории, не нашёл и Дядя Фёдор современных, в смысле, послеземлеворотных сказок, и даже старых- кот наплакал, и те для совсем уж маленьких, вроде сивого бычка, Тани с мячиком, Курочки-Рябы. Художественной литературы, написанной после даты 1916, нашлось не так уж мало, но всё больше любовные романы, пару детективов, в которых я с удивлением обнаружила крайнюю простоту написания, никаких сильных эмоций, всё серенько, простенько и незамысловато. И ни малейшего намёка на событие "икс", политики в найденных книгах тоже не существовало. О фэнтези, фантастике я промолчу. Зато на отдельном стеллажике расположились произведения Гоголя.
- Ревизор, Мертвые души... Тарас Бульба, Иван Никифорович... Старосветские помещики... снова Ревизор, - перечисляла я, ведя пальцем по корешкам, - Женитьба, Тяжба - этих я не знаю... Странно. А где Вий? Где Ночь перед Рождеством, Вечера на хуторе близ Диканьки?
При этих словах, произнесённых невольно громче, чем хотелось бы, проходившая мимо пожилая библиотекарша, заметно вздрогнув, побледнела и ретировалась в свой рабочий угол, больше оттуда не высовываясь до моего ухода. Помня свое удручающее действие на местных жителей, я не стала приставать к ней с расспросами, а то ещё пополнится местная фауна новой особью тритона.
И так, мой поход за знаниями принёс мне лишь одно таковое - в мир не выпускается ни грамма информации, способной взбудоражить умы обывателей. С этим выводом можно было, конечно, поспорить, но ощущение, что я всё поняла правильно, не покидало меня.
***
- М-да...
Вернувшись домой, мы застали Матроскина в том же положении, в котором оставили, но вид у него теперь был совершенно несчастный - видно печенюшкам пришлось тесно в маловместительном коте. Дядя Фёдор сейчас же поднял его на руки и начал энергично баюкать, словно плачущего младенца. И младенец таки плакал, ой, как плакал!
Я отвесила затрещину Дяде Фёдору, отняла у него страждущего, которому тут же сделала массаж живота - как мне обещали на занятиях по физкультуре, он должен помогать пищеварению. "Заодно и проверим", - не удержалась я от ухмылки.
Матроскин, и правда, оживился, и после основательной отрыжки, рванул с места и выскочил в открытое окно - второго этажа, между прочим.
"Разобьётся же! - мелькнула мысль, и я бросилась к окну глянуть на поломанного кота, но тот лишь неестественно мягко приземлился на все четыре, и с низкого старта взял курс на заросли кипарисника. - Всё ясно, всё понятно".
Обернувшись, я застала Дядю Фёдора в припадке дикого смеха - он катался по полу, не имея сил сдерживаться, словно его неистово щекотал человек-невидимка.
- Ой, не могу! Ха-ха-ха! Это что за волшебный массажик ты ему сделала?!
- Ну, не знаю... Хочешь я тебе такой же замучу? - чуть охладила пыл своего хранителя я, но не успел он толком отдышаться, как возвращение Матроскина повергло его в новый приступ истерии.
И с этим что-то нужно было делать.
- Так! Хорош развлекаться! Созываю совет директоров. Нужно решить, как же дальше быть.
- А чего тебе, мр-р, надобно? Живи себе как живётся, мр-р, пей водичку - она хоть и не волшебная, но вполне полезная, - посещай процедуры, развлекайся, в конце концов.
- И это советует мне Хранитель, чью подопечную душу практически уничтожила на его глазах какая-то занюханная птичка?
- М-месть есть зло, - промурчал кот, нервно дёрнув усами. - А ты!.. Не сыпь мне соль на рану! Мр-р! Может, объявим войну всем птичкам - глядишь, и нашу пришибём?
- Угу, и ты сыт будешь, - зверский взгляд кота меня не смутил (ну, не человеческим же ему быть). - Всё так, но не сидеть же, сложа руки и лапки.
- А ты не сиди. Кто ж сидеть-то советует. Мр-р-развлекайся! Мр-мр, ну и документы Арники посмотри, наконец.
- Документы... Арники? И ты молчал?!
- А кто спрашивал?
- Я тут библиотеку перерываю, ломаю голову над загадкой мира, над... где бы найти нитку к... моему случаю... а ты!..
- Так кто ж тебе лекарь? Заметь, я тебя в библиотеку не гнал - сама рвалась. А что у Арники могут бумаги какие-нибудь иметься - самой додуматься слабо, да?! - на крик кот не переходил, но словами резал как серпом по... в общем, пристыдил-таки.
- Ну, и где они? - спросила я, не подымая глаз.
- В комоде, - дёрнул плечами Матроскин.
В комод я заглядывала и раньше, но, хотя чего-то, похожего на документы, не встречала там, послушно взялась за поиски, повытряхивав содержимое ящичков. И ничего не нашла. Даже проверка на наличие двойного дна и тайников не дала результатов: никаких бумаг, пустот либо потайных механизмов.
- Милый Матроскин, а ты уверен, что они тут были? - начала я вкрадчиво, но котик ни разу ни смутился.
- Уверен-уверен. Просто, понимаешь, мр-р, драгоценная Никита, - теперь его голос становился приторно вкрадчивым: - Арника... она - Маг. Естественно, Простому Смертному, их так просто не обнаружить.
- А может их просто кто-то уже спёр? Птичка, например?
- Совершенно исключено! - уверенность кота, хоть и не объясняла причину существования данного исключения, но всё же отбивала желание спорить.
- Ладно, - согласилась я, - ну, и что же мне делать?..
- Ну уж и не знаю... Поколдуй, быть может.
Ряд бесплодных попыток "поколдовать" окончательно меня замучил: то ли я совсем бездарна, то ли против волшебства Арники я бессильна, но даже попытка в сердцах сделать злополучный комод табакеркой не удалась, хотя я прямо-таки видела, как он превращается в этакую резную, симпатичную коробочку.
На этом я решила взять себя в руки и успокоиться, а то, как бы, действительно, чего не вышло. Кот, доселе молча наблюдавший за цирком, развернулся и с презрительным: "Аматорша!" удалился в парадную комнату, где облюбовал под лежанку подоконник.
Мой же хранитель попытался меня утешить:
- Нужно время. Матроскин говорит, Арника просто подходила к комоду и без лишних движений доставала бумаги. ...Нужна, как минимум, уверенность, что они там есть. Думаю... со временем ты сможешь.
- Со временем... а сейчас что делать?
- А сейчас, - мальчик задорно приподнял бровь, - будем изучать мир, посредством своего опыта. Может, и из кота чего-нибудь вытрясем, - предположил он, вызвав тем самым возмущение Матроскина:
- Чего?! Вытрясем?! Вообще, мр-р-р, озвер-рели?! Ну, всё - я могила!
Я только тяжело вздохнула - ситуация всё усугублялась. Потом, изучив потолок, подняла правую руку высоко над головой:
- Ай, ладно! - я резко опустила руку. - Всё время печалиться, ничего путного не выйдет. Айда на улицу, посмотрим на реакцию жителей.
Кот приоткрыл один глаз, наблюдая за мной, и, почудилось мне или нет, не знаю, но во взгляде его теплилось одобрение.
- Матроскин, ты с нами?
- Делать мне нечего, что ли? - "погасил" взгляд тот.
- По-моему, как раз нечего, - хмыкнула я.
- Идите-идите, детям свежий воздух полезен.
Естественно этой реплике возмутился только Дядя Фёдор:
- Это кого ты тут дитём обзываешь?! Да знаешь ли ты, сколько...
Не слушая продолжение, я зашла в гардеробную и с интересом изучила, наконец, её содержимое. Вопреки моим ожиданиям, здесь было полно светлых, симпатичных вещей, хотя смотрелись они неношенными. Впрочем, симпатичность их не должна была меня удивлять: все-таки, не смотря на мрачность, одежда Арники была красивой и элегантной, и если б не чёрно-колдовская слава хозяйки, вряд ли от неё (одежды) так шарахались бы. Подобрав себе бежевое, миленькое платье, светлые сапожки, я захватила всё тот же тёмно-красный плащ - ну, нравится он мне! К тому же, нужно отметить, он работает отличным предохранителем от зевак, а я пока не слишком хорошо разбираюсь в местных реалиях, чтобы искать беседы с кем-либо - вчерашнего смотрящего мне хватило с головой.
В общем, я собралась на прогулку.
- Шляпу одень, - отозвался кот, - простоволосыми только простолюдинки и ходят. И так всю конспирацию пустила...
- ...коту под хвост! - продолжил довольный дядя Фёдор.
- Тебе, - огрызнулся Матроскин, с деланным равнодушием свернулся клубком, мордой в окно, и больше признаков жизни не подавал.
Я же всё-таки подобрала себе шляпку, хотя вообще-то терпеть не могу головные уборы. Простолюдинка - ну что тут скажешь! Я бы предпочитала, как Арника, ходить в капюшоне, но это слишком сильно пугает окружающих, к тому же весна, тепло - может и плащ захочется скинуть. Потом мысленно пошила дяде Федору костюмчик маленького барина, подсмотренный по дороге в библиотеку, сам же он, вдохновлённый примером Матроскина, считавшего, что крылатый кот смотрится эффектно, но излишне броско, сделал и свои крылья невидимыми.
Мы вышли из номера, но не успели ещё спуститься во двор, как тут же, будто из-под земли вырос пан Евстафий Илларионович Коробочка - как звали управителя, я выяснила утром.
- Пани в трапезну направляюця? То ж и я туды - скласть компанию? - пан Коробочка, счастливый переменами в моей жизни, пожалуй, больше моего, разрешил едва возникшее замешательство на тему: "а где же тут у вас трапезная?", - и сопроводил нас с Евгением, а по дороге справился и с ещё одним - темой для беседы.
- Описля обиду можеть, пани з сыном здийснят конну прогулку?
- Дубровка! - тут же вспомнила я. - Конный завод ещё действует?
- А як же! Действуеть, значить, карантин уже закинчився, ишшо мисяц назад.
Повезло с карантином, и на меня не посмотрели, как на с луны упавшую (ну или с другого мира).
- Имеете бажання полюбоваця? То запрягать ваших коныкив?
Ого! Свои коники! Вот это класс! Сбылась мечта идиота! - хорошо, хоть идущий впереди Коробочка не видел моей жутко довольной физиономии, соответствующей жестикуляции с лёгким подпрыгиванием. В том мире до моего залёта в холодную воду я успела побывать на Дубровском конном заводе и заодно влюбиться в породистых красавцев Шалуна, Афоризма, Гринапа, и выслушав рассказ о методе воспитания лошадей чистым пряником, в смысле, без кнута, я окончательно загорелась любовью к этим расчудесным животным. И теперь у меня есть кони - я просто балдею!
В дорогу, по которой следовали мы, стали вливаться отдыхающие, и я взяла себя в руки - не хватало ещё, чтобы из страшной колдуньи я превратилась в колдунью припадочную, и так в трёхэтажном пансионате, где приютился бывший тринадцатый, никто добровольно не селился, а сейчас, в межсезонье он и вовсе пустовал.
Неспешным шагом мы подошли к роскошному зданию столовой, хотя нет именно трапезной, если сравнивать с кормильнями того мира - это, как минимум, шикарный ресторан. Управитель проводил нас к уютной кабинке, где, по всей видимости, я иногда обедала, отгородившись от отдыхающих, пожалуй, даже больше для их блага и сохранения их нервных систем, чем для меня самой.
"Хм. Похоже, с некоторых пор я начинаю думать об Арнике как о себе... Вживаюсь в роль, наверное".
......................
Отобедав, мы заскочили домой, отнести еду Матроскину - я собрала тарелочку, поделившись своей порцией, дядя Федор, с видом выполнившего долг человека, выгрузил перед котом кучу объедков и косточек, и прежде, чем эти самые "отходы производства" полетели в нас (а я не удивилась бы, если б досталось и мне), мы ретировались на обзорную конную прогулку.
Вообще-то я просила повозку с возницей, что очень озадачило управителя, так как один кучер заболел расстройством желудка, а другой куда-то запропастился, и дозваться его нам не удалось, видимо тоже - занемог. Все же моя персона оказывала гнетущее действие на самочувствие людей, приближающихся ко мне, или имеющих такую возможность. Пан Коробочка, убедив меня, что с лошадьми я управляясь отлично (кто б ещё животным об этом сообщил) и дорогу до Дубровки знаю, отправился про срочным делам, заверив что, если б таковые не ждали его, он бы с удовольствием составил мне компанию лично. Но людей (это в смысле кучеров) "жахать" не стоит.
Без кучера с повозкой я управлялась очень оригинально. Хорошо хоть лошади меня не пугались, как люди, и, будучи хорошо обученными, ехали по двору ровно, не смотря на все мои нелепые движения и потуги. В общем, я уверилась, что они и сами знают, куда идти, а мне лучше просто не дёргаться. Но когда мы выкатились за ворота, лошади заворожено встали, ибо тут дорога ветвилась, а я, мало того что понятия не имела, в какую сторону мне ехать, так даже имей я такое понятие, как его применить здесь - мне тоже было неясно. Кони, видимо, чувствуя неопытность возницы, вообще возымели меня в виду, и, не смотря на робкие подёргивания поводьев, не повернули влево, хотя я и определилась, а лишь нервно косясь, протянули повозку пару шагов вперёд и слаженно взялись за скудную ещё травку обочины. Словесные увещевания лошадиной совести не пробуждали.
Когда-то я загорелась любовью к этим милым созданиям и сейчас, похоже, те решили меня разубедить....
- Ну, ни ёлки-палки! - в сердцах воскликнула я. - Ну, не хочу я вас кнутом стегать! И за поводья слишком сильно тянуть - вам же больно будет! А я добрая, понимаешь. Хочу с вами полюбовно договориться. Ну, пожалуйста, ну поехали в Дубровку!
Похоже, эта тирада их вдохновила. Вороной жеребец поднял морду, пофыркал чего-то светло-серой, практически белой, подруге, и они таки двинули в путь, повернув направо.
- Что серьёзно? - умилилась я, - вы меня понимаете? Вот это здорово. И вы отвезёте нас в Дубровку?
Вороной кивнул, белая оглянулась, и кажется, даже ободряюще так улыбнулась, мол "Отвезем-отвезём".
Дядя Фёдор, прежде прикрывшись тем, что не сведущ в делах лошадиных, не вмешивался и даже не интересовался моим воспитанием лошадей, ну, или воспитанием меня лошадьми, но сейчас нервно заёрзал.
- Что такое? Выйти хочешь?
- Они же, правда, тебя... понимают... - хранитель был совсем обескуражен этим фактом.
- Ну, да. Они же очень умные. А ты не знал?
Мальчик скептически дёрнул носом, но смолчал, я всецело отдалась созерцанию красот буйного леса, заменившего здесь поля да лесополосы того мира. Мы миновали несколько развилок и теперь выёхали на мощёную дорогу, но я бы сказала, мощёную очень давно: в щелях между камнями буйно щетинился прошлогодний сухостой, - дорога не выглядела наезженной. Лошади трусили ровно и целеустремлённо. Дядя Фёдор начал сосредоточенно грызть ноготь большого пальца левой руки.
- Знаешь, по-моему они - слишком умные, - недоверчиво проворчал он сквозь ноготь в зубах, на что вороной тут же откликнулся обиженным ржанием. - Вот-вот, ты посмотри, что делается.
Я с неохотой оторвалась от любования и исподлобья глянула на мальчика, впрочем, не отзываясь.
- Ты же не умеешь ими управлять, - продолжил вразумлять меня ангел, - так ещё и сама призналась, что больно им сделать не сможешь. И... вообще, ты уверена, что Дубровка в той стороне?
- Нет, конечно! - я честно попыталась припомнить в какую сторону мы ездили с экскурсией. Почесав тыковку, я перевела стрелки: - А ты можешь летать - вот подымись, и посмотри, что впереди и где Дубровка.
- Мне показалось, или наши "сусанины" занервничали?
Кони, и правда зачастили, всхрапывая, нервная дрожь пробегала по холке светлой кобылы.
Ангел, слетав на разведку, вернулся с интересными наблюдениями:
- Впереди река, там дорога поворачивает, ещё с полкилометра и будет усадьба - не Дубровка, точно, и жизнь там не кипит. И больше ничего по курсу нет.
Я пошевелила виртуальными усами.
- М-да... Ну, коняги, и куда ж вы меня привезли?.. - поинтересовалась я. - Невинный взгляд... приподнятые брови... Ясно.
За деревьями засветилась река. На изломе дороги у берега раскинулась лужайка шириной метров сто пятьдесят, чистая и голая: ни деревьев, ни камыша, ни кустарника. Ближе к воде виднелся песчаный бережок.
- Пляж, однако...
И тут же на лужайке стояла одиноко посеревшая от непогод копна сена, к которой без раздумий и почесали мои проводники-извозчики, и хитро-нагло косясь на меня, принялись портить чужое добро. Похоже, эта поляна была подмечена вороным давно, а вот теперь и случай подвернулся.
- Ну, нахалы! И совесть не мучает?! - я соскочила с повозки и подошла к зачинщику прикола: - так ты, значит, у нас Хитрый будешь? А подруга твоя Шалунья? - провинившиеся потупили взгляд и даже замерли, - Неужто присовестила? Хех. Ну, ладно, раз уж вас на курорте голодом морят - ешьте. Назад хоть потом отвезёте?
Кони энергично закивали, дядя Фёдор доверием не проникся:
- Как бы ни так. Ещё куда-то запрут.
- Кто не верит сам - тому и веры нет. Да и не волнуйся ты так. Мы в этот раз тебя заблаговременно в разведку вышлем. А прикол этот я сегодня, в общем-то, заслужила. Ничего, разберёмся, - и, уже обращаясь к Хитрому, как к главному, добавила: - Я пойду, прогуляюсь. Не сбежите, оставив нас здесь? Смотри, я ж вас всё равно найду. И Матроскина на вас натравлю - он в гневе страшен!
Кони "пообещали" дождаться.
- А если сбегут всё-таки?
- Значит, буду учиться летать... Идём, посмотрим, что за усадьба - если твой глазомер не сломался, это недалеко.
Вспомнив о полётах, я не пошла - попрыгала, радостно чувствуя силу в ногах, а также лёгкость в теле: первое результат "чистого листа", второе - сознания, что я здесь могу очень многое. Увлёкшись, я вырвалась вперёд, да так, что Хранителю пришлось взлететь, догоняя меня.
Однако, как только забор и ворота усадьбы замаячили среди голых деревьев, холодок пробежал между лопаток. Я умерила прыть, мальчишка тоже обеспокоенно озирался по сторонам в поисках источника странной угрозы, безмолвно витавшей в воздухе. Усадьба пребывала в запустении - покосившийся забор сорванные с петель ворота, несколько ворон, рассевшихся на столбах, даже ветер поднялся, скрипя несмазанными петлями ставен, нагнав откуда-то тучи.
И пусть умом я понимала, что этот ужас навеян унылой картиной разорённого человеческого жилища, в душе я не могла его побороть. Мы всё ещё приближались к воротам, но уже медленно, и честно говоря, с гораздо большей охотой, я развернулась бы и попрыгала обратно, но... было жутко...
...Жутко - стоять на месте, жутко повернуться спиной, будто кто-то невидимый только и ждёт от меня неверного движения, чтобы наброситься и растерзать в клочья. И единственной защитой от этого может быть движение вперёд. Вперёд...
Вперёд? Ворота совсем близко! Почему я не могу остановиться? Что это - ловушка?! Почему мне кажется, что впереди безопасно? Ангел?
Лишь прыжок метра на три вверх спас меня от просунувшегося сквозь калитку щупальца. Подпрыгнув, я не спешила опускаться на землю, не сразу сообразив, что меня поддерживает ангел. Нас даже в воздухе влекло к центру усадьбы, и, хотя внутри ничего особенного видно не было, я ясно чувствовала кошмарные волны, расходившиеся за забором.
Мы ещё не пересекли линии забора, но было понятно, что со мной на руках ангел не сможет вырваться из невидимых лап влекущей нас силы.
- Ты сможешь отбросить меня назад, чтобы без лишнего груза подняться выше?!
- Попробую! И ты стремись подальше! - ангел размахнулся и силой волшебного пинка откинул меня назад.
Лишь только приземлившись, я подпрыгнула снова, стремясь отдалиться от места, где, став вдруг очень проворным, ворошилось нечто, описать которое было очень сложно. Очертания монстра постоянно менялись, выдаваясь в неожиданных направлениях то щупальцами, клешнями и жвалами, то сгустками непонятной субстанции, и угадать или определить эти движения было трудной задачей. Пока мне удавалось отпрыгивать, маневрируя на чистом везении, но из-за изменившихся приоритетов я перестала стремиться от забора, а твари, похоже, именно это и было нужно: дорожка к калитке оставалась неизменно свободной, сильно пованивая ловушкой.
Позади я услышала призывное ржание. "Интересно, они пришли меня выручать, или сами попали ногами в маргарин?", подумала я, но постаралась приблизиться к коням на звук, всё ещё прыгая спиной вперёд, не теряя из виду монстра.
"Ангела не видно... Держись! Бери силы сколько нужно! Держись!", мысленно позвала я хранителя, боясь, как бы его не засосало в эту жуть, и тут страшная боль пронзила мою ногу. Эта гадина, поняв видимо, что я не ведусь на ловушку, взялась за меня всерьёз: в частности ухватила мою ногу мерзкой клешнёй, и моё счастье, что я успела выдернуть её до того, как та полностью сомкнулась, а то осталась бы я без ноги, а чудо-водичка, помнится, на меня не действует.
Вот только то была лишь малая отсрочка неизбежного: с израненной, ободранной чуть ли не до кости ногой особо не попрыгаешь...
Вдруг белая вспышка мелькнула перед глазами, отбросив меня воздушной волной сразу метров на двадцать. Приземлившись рядом с лошадьми (те сейчас же окружили меня, насколько можно было это сделать в упряжке, что-то нервно рассказывая, быть может, приглашая влезть в повозку), приземлившись, надо сказать, не слишком мягко и потирая ушибленную пятую точку, я устремила взгляд туда, откуда только что прилетела. Там по земле катался клубок состоящий, видимо, из монстра, и большого белого зверя, который вскоре подмял-таки под себя вредную тварь, хоть и не без потерь - его белые крылья выглядели помятыми, кое-где виднелись следы крови.
Когда трепыхание "кракозябры" (иначе и не скажешь) прекратилось, белый крылатый барс, а это был именно он, подошёл ко мне.
- Ну, ничего себе ты даёшь! Чего, мр, тебя сюда понесло?! - поинтересовался зверь голосом Матроскина.
- Не знаю, как-то само получилось, - отмахнулась я. - Спасибо, что пришёл на помощь, но...
- ...И что, даже не будешь удивляться? - перебил котяра.
- Я узнала тебя почти сразу, если ты об этом, но сейчас меня больше волнует, что с моим хранителем. Он отбросил меня из трясины этого места, но смог ли справиться сам?! Я его не слышу, он не отвечает мне!
Барс задумчиво изучил меня взглядом, прежде чем спросить:
- Ты готова в случае необходимости пожертвовать жизнью, чтобы спасти его?