-- Ну, ничего себе, ты даёшь! -- похоже, эта фраза скоро прирастёт ко мне. -- Так ты ж сама бумаги и заколдовала! -- возвратившиеся со скромным букетиком ангелы бурно выражали свои мнения, по этому поводу --- в большой степени сходные. Хотя Матроскин умилялся особенно: -- Нет, мр-р, ты понял: пледы она искала! И нашла же! -- в голосе кота сквозило неприкрытое удивление, выдававшее, что он и сам прежде был в замешательстве по поводу исчезновения бумаг и, что такой разгадки не ожидал.
Я же вообще до сих пор сомневалась:
-- Не знаю даже... а, может, это я сейчас пледы в бумаги превратила, я же их видела во сне? Вдруг это -- плод моего воображения?
-- Не боись, это -- оригинал. Они даже пахнут Владом.
-- Так ведь семь лет уже прошло: каким Владом они ещё могут пахнуть? -- недоверчиво вставил Дядя Фёдор.
-- Да они всегда им пахли, совершенно не выветриваясь. А может, это Влад ими пах, -- хоть и без уверенности в этом, в истинности бумаг кот не сомневался.
Бумаги Арники, точнее Влада, как выяснилось теперь, представляли собой кипу исписанных листов, несшитых, а просто сложенных в папку, правда, пронумерованных для порядка. Причём большая часть их была выписана аккуратно, каллиграфическим почерком, но местами перемежаясь отрывками, будто в танке писанными, а иногда вообще такой скорописью, что, на мой взгляд, даже автор не понял бы что там накарябано. Особое мое внимание привлекли пометки на полях. Привлекли, в основном, потому, что лишь они были написаны на понятном мне языке. Что же касается остальной, точнее, основной части текстов, то тут и ангелы, в частности, Матроскин -- последняя моя надежда -- растерянно пожали плечами, затрудняясь даже определить, какой это язык. Да и сами буквы были незнакомыми. Нет, иногда попадались похожие на латиницу, иногда проскакивало что-то греческое, но большинство были неузнаваемы. Но и не иероглифы и не пиктограммы, и не руны вроде.
Так что пришлось довольствоваться пометками. Среди них же в глаза бросилась выделенная восклицанием и тройным подчеркиванием надпись: "Встреча двойников -- причина Землеворота! Колосс. энергия бесконтрольно вырывается в мир" -- и следующие ниже: "В больш. случаев, прорыв происходит только в одном из миров... В семи из десяти изученных случаев, жуткие выбросы сил случились в одном мире из пары, причём, в более слабом в магическом плане... чем меньше маг. потенциал мира, тем больше принимал он Сил, сильный же терял магию, а в одном случае -- и физические энергии... Мир Ллатиоран... в месте Встречи -- брешь, сквозь неё Алавару ушла вся энергия... Цветущая Лати-Ора вымерзла и вымерла в считанные часы..." -- Иногда записи перемежались совсем неразборчивыми пометками, малопонятными обрывками, и фразами-восклицаниями, по примеру Архимедовой: "Эврика!". Похоже, это были попытки перевода оригинального текста, сделанные когда-то Владом.
Чем дальше я читала, тем больше круглели наши глаза и, когда им начал грозить вылет из орбит, я остановилась. Мы молчали, хотя мысли рвались на язык сбивая друг друга, сталкиваясь и перемешиваясь, и потому не облекаясь в слова. Выразить это удалось лишь мне, да и то -- тугодумским "ВАВ". После ВАВ, кстати, мысли пришли в некоторый порядок:
-- Это откуда же здесь такие труды?!
-- Кто же это "изучал случаи"?!
-- Как им удалось достать данные по стольким мирам?!
Вопросы: мой, мальчика и кота, -- прозвучали одновременно, и отразили практически единую особо взволновавшую тему: кто-то в мире способен на такое исследование?
-- Может, это кто-то из дебрей Африки, там было много искателей знаний, -- выдал Матроскин единственную мало-мальски правдоподобную мысль.
-- Или всё-таки "окулисты" -- может ты их недооценил? -- предположила я. -- Ведь Влад состоял в организации, к тому же он сын основателя. Ты же сам говорил, что низшие чины не курсе дел, вершимых старшими.
-- Да вряд ли. Язык-то чужой...
-- Или шифровка...
-- Мр-р. Это ведь тебе не алхимия. Тут опытов не поставишь. А здесь не гипотеза -- утверждение, -- не согласился кот...
-- А африканцы, значит, ставили...
К спору присоединился мальчик, обратившийся к коллеге:
-- Ты же помнишь, столкновение двойников -- очень редкое явление, а если учесть, сколько есть миров, то вероятность простому магу, пусть даже очень сильному...
-- ...и храброму... -- ввернула я.
-- ... храброму... -- сбитый с толку хранитель глянул на меня укоризненно, но продолжил: -- вероятность выявить такие случаи, да ещё и изучить последствия... -- мальчик замялся, подбирая степень вероятности.
-- По-моему, это просто ноль. Целый, -- отрезал Матроскин.
-- Ребята, -- осторожно позвала я, до меня только сейчас начало доходить: -- Все, что здесь пишется -- правда?
Ангелы отвлеклись от обсуждения и обернулись ко мне.
-- Может, это просто бред сумасшедшего, где-то слыхавшего о чем-то подобном?
Дядя Фёдор вздохнул:
-- Понимаешь, если б не упомянули Ллатиоран с Алаваром, можно было бы подумать и так. Но это было. Причём веков пять назад, то есть, сравнительно недавно. Случай настолько показательный, что мы проходили на его примере тему столкновения. Ллатиоран и его основная "жилая" планета Лати-Ора (зелёная в переводе) имели очень сильный магический потенциал. Алавар -- по всем статьям непримечательный мир, там даже из населения были лишь дикие племена, магией и не пахло...
-- Так откуда же двойники-то взялись? -- хмыкнула я.
-- Ллатиоран, мир магический, -- ничуть не смутился дядя Фёдор. -- Маги там процветали, но развилось их государство где-то за тысячу лет до катастрофы. Коренное же население -- такие же племена, как и в Алаваре, разве что, шаманили эффективнее. -- Мальчик умолк, выжидающе глядя на меня, мол "всё ясно, вопросы будут?" Я сделала крайне понятливый вид, и он продолжил: -- После столкновения каких-то пастушков, мир Ллатиоран полностью лишился магических запасов, а сама Лати-Ора вымерзла за сутки, утратив практически все энергии.
-- "Послезавтра" отдыхает, -- заметила я.
-- Там не осталось, мр-р, никого и ничего живого. Зато Алавар теперь кладезь магии. Эго даже запечатали, на всякий случай. Хотя туда теперь вряд ли кто сунется.
-- Почему?
-- Жарко очень, -- хмыкнул кот.
-- Интересно, -- я снова зашевелила виртуальными усами, -- вот вы, ангелы, об этом знаете, да ещё и мне рассказываете, -- я изучающе взглянула на кота и мальчика, которые заёрзали с видом оскорблённой невинности. -- А если и Автору обо всём этом нашептали...
-- Это не мы! -- в один голос возопили подозреваемые.
-- Ещё чего не хватало! В вас лично я и не сомневаюсь, но как на счёт Хранителя Автора?..
После некоторой паузы Матроскин возразил:
-- Мр-р-р. Ну, понимаешь, ты, вообще-то, особый случай, -- задумчиво шевелил он усами (хы - явно подражая мне). -- Сами столкновения редки, конечно. Но чтоб в них кто-то выжил, не повредив при этом мира, это уже оч-чень большая редкость. А если говорить на чистоту, то ни мне ни коллеге, -- кот покосился на мальчишку, тот согласно кивнул, -- такие случаи не известны. Потому-то, скорей всего ты нас и видишь, и говоришь с нами, да и разговоры наши, по большей части касаются того, что напрямую связано с тобой.
-- Постой-ка. Поэтому-то вас вижу? А как же "поверила, осознала, признала защитником? -- спросила я своего Хранителя.
-- Это я предположил, но видимо ошибся, и Матроскин тут прав... -- мне показалось, что он хотел добавить "Наверное".
-- А есть ещё идеи?
-- Есть! Мр-р-р. Не перебивайте! Не в этом дело. Мы говорим о Хранителе автора. Мр-р-р... Мы редко ВИДИМСЯ с подопечными, никогда не говорим на отвлечённые темы...
-- А...
-- А мы с тобой -- отдельный случай, -- отрезал кот, не давая задать новый глупый вопрос. -- Так что даже если у автора с Хранителем и был диалог, тот мог разве что натолкнуть на идею. Нас же смущает подробность и объёмы исследований, произведённых господином Неизвестным. И ещё нужно иметь в виду, что перевел Влад не всё, далеко не всё. В общем, я говорю, что в этом мире, не было, да и не должно было появиться мага, способного провернуть такое. Разве что, среди этих африканцев с их странными и зловещими опытами... Да и то, вряд ли.
-- Но... ведь, как я поняла, в этом мире "нет ничего невозможного" -- уже не такое образное выражение, как в моем.
-- О, да! Вот только это возможное должно быть вообразимым. К тому же не всё так радужно и в плане возможностей. Есть константы - неизменные элементы мира.
Я не упустила возможности выспросить ёще немного о свойствах мира, и выяснила, что константы его могут быть созданными и природными, абсолютными и относительными. Относительные это те, что зависят от пытающегося их изменить (это, как правило, свойственно созданным, ну это: если я что-то особенное создам, то и изменить потом это смогу лишь я), а также от силы, которую нужно применить для изменения, времени и некоторых других условий. К абсолютным кот причислил мир и его законы, и планету в сути своей, другие же его элементы, поменьше, например: материки, океаны, люди, животные, погода, -- я уже сама (кот загадочно промолчал) определила относительными. Так же я выяснила, что легче всего изменить самого себя, хотя с определёнными ограничениями. Этим беззастенчиво пользовались маги-внушители. На этом держалась магия чудо-воды и чудо-лекарств. Этим объяснялось превращение мальчишки: он сам себе всё смачно представил, а задатки видимо были, да и зеваки чуть-чуть помогли -- вот и готов молодой тритон...
А вот менять окружающее сложно, а порой опасно, особенно если пытаешься навредить. Вот, например, если б мне вздумалось поджечь кому-то шапку, всегда будет шанс (семь из девяти), что загорится моя. Или обе. В общем, нужна великая концентрация. А так же вера, а лучше знание результата. Пожалуй, ритуалы могли бы помочь, но когда я спросила, кот на меня шикнул и окрысился, мол, об этом и думать забудь. Но я не забыла, и даже наоборот, стала вспоминать.
Такая магия, кажется, действовала и у меня в мире. Только концентрация там нужна просто сумасшедшая, ну и вера-знание. Здесь же все проще, и при желании, точнее по незнанию, страхом и сомнениями, а также другими тёмными чувствами, можно загнать себя в такую... М-да. Причем в считанные минуты. У нас на это требовалось чуть больше. А вот с конкретными, трудно вообразимыми вещами... что там придумали древние маги? Да, ритуалы...
-- Я думаю, если африканец, -- неожиданно вернулась я к теме таинственной рукописи, -- нашёл трактаты древних магов, он мог хорошо поднатореть в... способах и приёмах. И даже не обязательно африканец. По Европе таких книжек ходило немало. Да и секреты мира ведь не только вам ведомы. Думаю, демоны знают не меньше. А трактаты, как мне помнится, так и пестрели способами вызова этих милых помощничков во всех делах.
Ребята дружно хлопнули себя по лбу, у Матроскина это вышло особенно интересно, и развили бурное обсуждение, сути, в общем-то, не изменив. По причитаниям, типа "как они раньше не догадались", я поняла, что догадались и этого-то боялись, и до сих пор надеются, что никто в этом мире не дошёл до этого. Оно и понятно. Если безо всяких ритуалов тут можно натворить таких "чудес", но хоть "вообразимых", то, что можно сделать с ними? А с демонами? По коже пробежал холодок.
И тут раздался стук в дверь. От неожиданности я подскочила. Стучали не робко, что свойственно зашуганной прислуге, нет -- громко и четко, ногами в дверь не колотили, конечно, но...
Неужели явился?!
***
Мы заметались, пряча бумаги, -- совсем не ясно с какой целью он к нам пожаловал. Обещавший заглянуть на огонёк "смотрящий" лично у меня вызывал какой-то тихий ужас. Я не представляла, как буду брать себя в руки для общения с ним. Слишком много неординарных событий на одно утро!..
Между тем, топтавшийся за дверью человек не стал больше стучать, и мы услышали удаляющиеся шаги. Любопытство -- сильнейшее из побуждающих чувств, знаю не понаслышке, -- оно сломило страх, и я выглянула вслед уходящему человеку.
-- Пан Коробочка! -- облегчённо окликнула я его. Похоже, управитель очень осмелел после моего превращения из жуткой готки в нормального (сравнительно) человека, и больше не трясся осиновым листом при виде меня.
-- Доброго утречка, пани Арника! -- расплылся он в улыбке, возвращаясь. -- А я уж было решил, будто спите вы. Как самочувствие? Позволите войти?
Его скорая любезная тирада насторожила меня: ещё пара слов, и я захлопнула бы дверь перед его носом, -- но он успел войти прежде, чем я поняла, что не так. Иллюзия! Раньше я их не видела, но тут не сомневалась!
Я отступила к окну, пытаясь спрятать за светом лицо -- третье неординарное событие за утро отнюдь не способствовало моему внешнему спокойствию. А внутреннему тем более. Хранители же, в отличии от меня, сидели с невинными лицами. Точнее, кот нагло спал, лишь кончик хвоста нервно подёргивался, но хвост Матроскин перенёс в сторону окна, не показывая гостю, Дядя Фёдор -- мастерил какую-то финтифлюшку из невесть где найденного куска дерева перочинным ножом, взятым там же. Вид у него при этом был даже малость пришибленный.
Пан Коробочка, подделся дымкой и растаял, оставив на месте себя невзрачного человека, кажется, именно того, что пообещал зайти, хотя утверждать я бы не взялась, ибо лица смотрящих запоминанию и опознанию не поддавались.
-- Что ж, я разоблачён, -- произнёс смотрящий, задорно улыбаясь (эмоции? Ух,ты!). -- Ещё один факт, подтверждающий мою теорию... Давайте знакомиться, что ли. Позвольте представиться: я -- Зигфрид Скандинавский.
-- Угу. А я -- Медуза Горгонова. Это -- Иванушка-дурачок, а это -- тот самый кот, что по цепи кругами ходит...
-- Великолепно! -- восхитился герой скандинавского эпоса. -- Сказки и мифы ведает...
-- Прелестно! Сию минуту -- на препараты! -- его тон свихнувшегося учёного, наткнувшегося на редкий образчик, вывел меня из себя. -- Мифы и сказки в школе проходили. Чувство юмора имею. Что вас так смущает, вернее, вдохновляет, уважаемый?
-- Мифы в школе? Упаси нас боги! Зачем будоражить умы серой массы. С такими вещами даже из НАС не многие знакомы, а простым людям этого знать не надобно, ещё придумают себе бог весть что, а нам потом -- расхлёбывай.
Меня жёстко уели. Только сейчас я обратила внимание на хвост-маятник Матроскина, который теперь ещё и рожу скорчил: "а не помолчать ли тебе?!" -- и всякая нормальная, пожалуй, смутилась бы и засопела в тряпочку. Да и я, пожалуй, раньше бы не возникала больше. Но -- Остапа понесло.
-- Отчего же вы так настоятельно приписываете меня к простому люду, серой массе. Я же маг. Причем, жена одного из ВАС, -- я тоже выделила это слово "ВАС", ещё и с придыханием, попутно вспомнив слоган модных магазинов: "Этот... чайник -- специально для ВАС!".
-- О-о! Влад посвятил вас в ЭТО. Вообще-то, великая тайна -- что Влад один из НАС, -- мой намёк проигнорировали.
-- Он жив?! -- от моего неожиданного вопроса по лицу мужчины словно пробежала тень человечности, и, вглядевшись, я различила знакомые черты -- ох и насмотрелась я на этот портрет, два дня валяясь. Так-так, серая личина -- тоже маска? -- Влад? Это ты? -- не успев удивиться своей смелости, спросила я. Ведь если это действительно он, раскусит, как пить дать.
Серый образ -- будто ветром смело. Передо мной стоял смуглый темноволосый мужчина с лукавым прищуром чёрных глаз, лет сорока пяти на вид. Короткая бородка и усы, уже с проседью. И я его явно "где-то видела". Я растерялась: мне бы броситься на шею вновь обретённому мужу, однако он не являлся домой семь лет, -- может, стоит засветить ему в глаз? Определил мой выбор кот, вдруг прыгнувший мне на плечо -- я еле удержалась на ногах, принимая вес этой тушки, -- и издал странный рык, сложившийся в слово "граф" у меня в сознании. Я осталась стоять, недоверчиво глядя на гостя.
-- Я снова восхищён, милая госпожа. Скинуть с меня иллюзию даже не поморщившись -- поистине, ваша сила меня пугает! И... ваш пушистый друг совершенно прав: Я -- граф. Вранский. Отец Влада. Но, я так и не знаю, кто вы.
-- Арника, -- ответила я, не задумываясь, я и так не раз ловила себя на том, что думаю от имени её, и, не дожидаясь его реакции, продолжила: -- Значит, граф. Насколько я помню Вам лет 115, или около того. Но больше пятидесяти я Вам не дала бы, ни за какие коврижки.
-- Обижаете, госпожа, мне дают обычно тридцать пять, самое большее, сорок.
-- Льстят, -- неудавшимся комплиментом я смущалась недолго, верней вообще не смущалась, продолжая язвить, несмотря на впивающиеся в плечо когти и выбивающий из спины пыль хвост. -- И много ли народу видит вас без серого лика, чтобы иметь возможность "давать" вам?
Теперь пришла его очередь смущаться. Интересная мысль закралась ко мне, выражаясь в лукавом вопросе:
-- О-о, граф, а вы ведь фестивалите порой в мире без маски? Приёмы? Балы? А представляетесь всем Зигфридом Скандинавским? -- я уже представляла себе атмосферу светского приёма, лёгкую музыку, флиртующих дам...
-- Эй! Прекратите рыться в моей голове! Вам там совершенно нечего делать! -- граф совсем ошалел от такой наглости.
-- Это было?.. П... простите, я не хотела! -- я искренне раскаялась, смутилась (наконец-то), да и ошалела не меньше его.
Но гость, похоже, этого и добивался, взяв инициативу в разговоре в свои руки, пока я мялась и терялась в попытках сообразить, как у меня это получилось.
И так, я явно недооценила своего собеседника, и теперь всё больше молчала, стараясь не ляпнуть лишнего (поздно пить Боржоми), и боясь даже думать о чём-то. Мысленно сжавшись и ощетинившись, я не сразу поняла, что этот посторонний голос в голове принадлежит хранителю: "Не волнуйся! Возьми себя в руки".
-- Легко тебе говорить, -- включилась я на мысленной линии. -- А... он сам мысли читать может?
Хранитель ответил сомнением и пояснил, что и я ни в какой голове не рылась, а всего лишь поймала расставленную графом сеть-иллюзию. И повелась на неё, как девчонка. А он читает, скорей всего, по эмоциям, как тончайший психолог. Это знание, к сожаленью, жизни мне не облегчило.
-- Теперь отдыхает Лайтман? -- кисло поинтересовалась я. -- О, нет! Он знает, что кот говорит! -- вспомнила я, холодея.
-- Провокация! Он предположил. Не поддавайся.
-- А серую маску он тоже сам скинул?
-- Нет, похоже, это ты расстаралась. Тебе, действительно, есть чем удивить "дедушку", но лучше не стоит. Никаких эмоций, выключи воображение, оставь анализ нам. И... не выпендривайся больше!
-- Ладно. Буду тихой серой мышкой, -- я отключилась от Хранителя, пытаясь услышать, наконец, что же говорит мне "свёкор". Без эмоций, тихая серая мышь...
-- Вам плохо? -- встревоженный голос графа доносится как из трубы.
--- Прекрати, дура!!! -- это Хранитель, кажется, уже вслух...
Поздно...
Тихая серая мышь...
Мир изменился, потолок подскочил вверх, сознание померкло...