Утро туманное над прекрасным горным озером, с неба похожим на зеленый глаз с чуть вытянутым зрачком. Око Земли. Название вполне заслуженное, но мне все же приятнее Синевир Того Мира (видимо, у меня аллергия на слово "око"), с его легендой о Сине и Вире. Дословно я её не помню, так что вот вольный пересказ:
"Юная дочка местного богатея голубоглазая белявка Синь, полюбила пастуха отцовских отар - чернобрового Вира. Их любовь родилась среди гор, лесов и полонин, и была прекрасна и безгранична, и счастье их длилось бы вечно. Если бы...
Неизбежное случилось: отец девушки узнал о тайных встречах, и воспротивился их любви. Он предложил Виру отару овец, и даже три, лишь бы тот оставил дочку, "признавшись" что не любит её, а лишь играл с нею, рассчитывая на тот самый "один шаг" - от любви до не ненависти, который разлучит их понадежней отцовских увещеваний, и выветрит любовную блажь из девичьей головки. Но Виру чужда была меркантильность, а может и наоборот, справный малый посчитал, что с дочкой ему достанутся все отары, и нет смысла размениваться на мелочи, - кто ж теперь достоверно скажет?.. В любом случае, вместо расставания он перешел к активным действиям, и через пару месяцев папина доча заявила, что выходит замуж - по вполне веской причине. Ну да, любовь - страшная сила.
Возмутившись такой наглости да сгоряча, отец приказал проучить мальчишку. По сути, убивать Вира он не собирался, в силу сложившихся обстоятельств это было совершенно лишним - он даже дал дочке добро на свадьбу. Да только верные дружинники уравняли эти два понятия, и зарубили беднягу под скалой меж трех гор, в месте, облюбованном парочкой для тайных встреч. Когда Синь прибежала к Виру сообщить счастливую весть, она нашла бездыханное тело любимого. Бедная девушка в отчаянье взобралась на скалу и, рыдая, обратилась к небу, моля о чуде. Небо чудесно разрыдалось вместе с ней трехсуточным ливнем, напитав долину по макушку скалы, на которой лила слёзы безутешная Синь. Интересно только откуда гать взялась, что вода раньше уходившая, теперь долину заполнила. Может небо под шумок еще одно чудо совершило, или может сам отец на стройку бросился с лопатой, чтобы позор смыть да утопить...
Что там дальше было, я не помню: утопило ли небо Синь в этом озере? Может Она сама в пучину бросилась? А может отец снял дочку со скалы и воспитал внука-внучку, или сама Синь добралась до дому вплавь да убила родителя "кинжалом редкой красоты", рукоять которого искусно вырезал Вир, - легенды вообще вещь жестокая, ждать от них милосердия или хэппиэнда не приходится. Счастливым историям в них места нет...
Но мне больше нравится вариант с воскрешением, веселой свадьбой и множеством синевиренят, заселивших эти края. В генетике я не сильна, но со школьной программы помню, что союз светлого и темного частенько дает синеглазых рыжиков. Может и Ринка какая-нибудь пра-пра-пра... им. В таком виде я и поведала ей эту сказку. Ну ладно, не я, но под мою диктовку - кот. Он, когда сказки сказывал, Баюном называл себя, хотя, на мой взгляд, больше ему "Заливайко" подходит. Его вон - все время подмывало рассказать вариант с отцом гатестроителем или "кинжалом редкой красоты". Добрый ангел, однако. Мы, кстати, наладили с ним мыслесвязь, и теперь он был моим языком. Хоть и коверкал порой мысли и идеи немилосердно.
Была кстати, еще одна легенда - о любопытном море, которое хотело посмотреть на горы, и вынырнуло в этой долине (тоже вроде кого-то залив-притопив между делом), да так и осталось здесь сапфировым "Морским оком", завороженное сказочной красотой.
Прилагались легенды к озеру и ныне. Легенды, от которых веяло мистикой и подкожным ужасом, и с высоты нашего полёта почему-то казалось - это не безосновательно. Око Земли (Демона или Дракона - в наиболее мрачных сказаниях) поглядывало недружелюбно, "зрачок" завораживал и призывал отряды мурашек на покорение моей спины. Думаю, шерсть дыбилась. Раньше, по крайней мере в Том Мире, роль "зрачка" играла та самая скала из легенды, здесь - после сдвига появился черный провал "глубины неведомой". Говорили, он пронзает Землю насквозь. Опровергнуть это утверждение не удалось никому - пожалуй, не очень-то и старались. Лотлини озеро глотало с завидным аппетитом, как, впрочем, и осмелившихся ныряльщиков, а эхолота, похоже, не изобрели. Загадкой было и то, что из озера не вытекало рек, или даже ручейков, хотя впадали в него как минимум две. Даже весной. Уровень воды, якобы, никогда не менялся, и вода была ледяная, но никогда не замерзала. Эти выводы мы сделали, изучив легенды - с десяток, не считая их вариаций.
Как водится, легенды книгам не доверялись, разносила их исключительно людская молва. Большинство из них нам поведала Ринка - маленькая проныра умудрялась собирать их повсюду: и среди студентов, которые иногда всё же шептали страшилки по вечерам, и в городе. Рина вообще оказалась тем еще шпионом, знала, где происходит интересное, мастерски перемещалась по замку, ускользая, что от учеников, что от учителей, причем большая часть интересного происходила при её непосредственном влиянии. Официально её не было в Школе, и не должно было быть, но дед - магистр () - не смог отправить сиротку в приют и прячет её тут, и закрывает глаза на шалости, участие внучки в которых не доказано. Другого ребенка уже давно бы обнаружили, но не эту козявку - истинный источник беспокойства в этом оплоте Покоя.
Впрочем, в последнее время, в дело нарушения Покоя постепенно вплетается наша компашка: то кот чего-то начудит, то мышь, которая я, шороху наведет, и только бедный Женька пытается держать себя и нас в руках, хотя, по-моему, он и сам тот еще шалопай. Хранитель. Хранитель мыши, ага.
Парочку легенд мы раздобыли во время наших вылазок в окрестных селениях, что поближе к самому озеру, - эти сказки, кстати, оказались более мрачными.
Но сказки есть сказки. Они редко совпадает с действительностью. Впрочем, на пустом месте они тоже обычно не возникают. У нас имелись свои мысли на этот счет: что-то там явно было, и подозреваю, это связанно именно с незадачливыми ныряльщиками - гиблое место запросто может возникнуть и в озере, пока тонешь - крыша едет только так. Если оно притягивает все новые жертвы, то подпитывает себя. Так что привела нас сюда не только и не столько моя ностальгия - Синевир я когда-то посещала в Том Мире, но и практический интерес. Сами мы уже довольно долго, не меньше трёх месяцев, и совершенно самовольно, посещали места срыва в окрестностях школы, и очищали их, как когда-то очистили усадьбу под Миргородом. Ну не совсем в окрестностях - чтобы не раскрыть себя, мы залетали как можно дальше, благо, вернее зло, таких мест хватало везде: после Сдвига, что-то поменялось в сознании людей, появилась магия. Резко и у многих - и далеко не все смогли управиться с неожиданной силой. Люди срывались, порой целыми городами. Время было, действительно, страшное. Хроники послесдвиговых лет мы добыли в тайной библиотеке Школы, и провела нас туда Ринка - для простых учеников доступа туда нет. И это в крайней степени нелогично. Легенды, опять же, ходят, одна другой страшнее, а к достоверной информации - доступ ограничен.
И так, мы - кружили на крыле, любуясь и прикидывая, а не стоит ли развернуться и умотать восвояси, Око вперилось в нас, не мигая (еще чего не хватало).
- Приземляемся! - решилась я, и соскочила с крыла, когда до земли оставалось не меньше трех метров. Спланировав, я остановилась у кромки воды, и сейчас же макнула в озеро пальчик: - Холодная! Здорово! - Моя неуемная страсть к острым ощущениям тащила меня вперед, окунуться, но я держала себя в руках. Не то чтоб боялась местной Нэсси, собственно, как только мы снизились - муторное чувство опасности, рассеялось: озеро как озеро. Причем даже откликов гиблого места с его шепчущим зовом не слышно. Все равно искупаюсь тут! Только поручу кому-нибудь подержать меня за хвост.
- Не лезь в воду!
За хвост меня таки схватили, причем весьма бесцеремонно, поднимая над водой и поднося к лицу. Женька? Нет, ну от него я такого не ожидала! Ладно бы кот, он у нас такой. Не рыжий, но наглый.
- Положи, где взял! Хвост не тронь! - возмутилась я, не смотря на то, что сама собиралась просить подержать - но ведь не просила же.
- Тебе же не больно, чего кричишь?
- Если я не готова - мне больно! - ну или просто не нравится.
- Зато это самый быстрый способ привести тебя в чувство, ты же когда воду видишь - голову теряешь.
Меня аккуратненько сгрузили на довольно высокий камень - вроде это может меня удержать, - но спрыгивать я не торопилась, оглядываясь по сторонам.
Вид был до боли знакомым. Те же три горы с покрытыми лесом склонами, и плешами полонин на верхушке. Бирюзовая вода, синее небо. Тишина. Нет корчмы на берегу, как и туристов. Тишина. Даже лягушек нет. Помню, их тогда тут были тысячи. Может не сезон?
Тишина...
- В этой воде никто не живет, - видно я вслух спросила, или подумала слишком громко, так что Женька ответил. - Озеро засолилось, забыла что ли?
Угу. Или проспала.
Долгое время после превращения разум мой крепко дрых, лишь изредка пробуждаясь ненадолго, с пониманием того, кто я, и как стала мышкой. В эти короткие часы я носилась по замку, вытворяла разные пакости, иногда летала, выматывалась страшно, и засыпала без сил. А потом просыпалась обычной мышкой - ни ума, ни фантазии. А когда снова приходила в себя по-настоящему, я забывала все, что происходило со мной в предыдущие пробуждения. Женьке приходилось все напоминать, да еще и убеждать, что он не придумал - и все действительно так. Продолжалось это порядка месяца. Причем просыпалась я на пару-тройку часов, а спасть могла и двое суток. Дополнительную проблему составляла сама мышь, которая в отличие от меня, жила в нормальном мышином режиме, то есть дрыхла днем, и шуршала и портила нервы хранителям по ночам. Но все хорошее когда-то кончается, а шуршащая по ночам мышь была цветочками, по сравнению с вернувшейся мной.
И так в одно прекрасное утро только что утихомирившаяся мышка встрепенулась, и закатила скандал по поводу клетки, в которой она была заперта. До сих пор настоящие пробуждения случались ближе к вечеру, и Женька не успел меня достать из клетки, без которой им вообще поспать не удавалось бы - после недели дежурств, бедняги единогласно постановили добыть для мыши "стабилизирующее устройство". Я, когда услышала это определение, долго смеялась и втихаря радовалась, что они шокер для этих целей не приспособили.
Но кроме всего прочего, я помнила, что случилось "вчера", а учитывая, что "вчера" мне подробно объяснили, что случилось за последний месяц, я помнила почти все. Видно мышиный мозг как-то приспособился под меня - язвительные намеки Бассилия, что это мой ум под мышиный мозг подстроился, я пропускала мимо ушей. Со временем, мои "ночи" сократились, а общий цикл "сон-бодрствование" приравнялся к суткам. Я частенько присутствовала на уроках Женьки. В виду юного возраста и отсутствия начального "покойного" образования - преподавали ему по особой программе в послеобеденное время. В основном уроки читали те же двое учителей, что первыми встретили нас в школе. И еще граф. Когда он появлялся в школе - с Женькой занимался только он.
И все же, я иногда могла выключиться, ни с того ни с сего, уступая место мыши. И много чего упускала. Как, например, что Синевир засолился, став своеобразным Мертвым Озером.
- Как красиво... - протянула я. Прибрежные скалы были белыми от кристаллов соли, оттеняя лазурь воды. Ближе к провалу она темнела, переходя в иссиня-черный. Дальше от берега гладкая поверхность - в долине не сновало ни ветерка - отражала лес, горы и небо, завораживая. Как же хочется всколыхнуть это спящее озеро, пустить по нему рябь и блики солнца, насладиться всеми возможными проявлениями красоты этого места...
- Э-эй!
У меня перед носом туда-сюда пронеслась какая-то тень. Проморгавшись, я поняла, что это хранитель рукой перед глазами - проверяет, не уснула ли. Оказывается, он со мной говорил...
Напоминал, что мы сюда по делу прилетели. Хотя саму вылазку естественно никто не одобрял, даже Ринка, которая, впрочем, одобрила бы, если Женька её с собой захватил. А так пришлось, усиленно заговаривать ей зубы и пудрить мозги, обещая "ни! за! что!" не летать на озеро. Почти месяц мы держали слово, а когда девочка и сама позабыла об этой идее, мы сорвались в полет с утра пораньше. Стоит ли упоминать, что никому другому мы тем более ничего не говорили?
Вообще меня мучили лёгкие угрызения совести из-за того, что мы обманываем Ринку.
За три месяца, проведенные в школе, Женька очень сдружился с малышкой. Да и я прониклась к ней теплой симпатией, и частенько незаметно следовала за ней, тайно участвуя в ее проделках, с удовольствием слушала её рассказы, а иногда и сама рассказывала сказки. Бассиль Первый Снежный (я долго смеялась, когда мне рассказали о новом имени Матроскина, причем смеялась не один раз, пока мне не перестало отшибать память) со скучающим видом пересказывал мои слова. Когда он совсем уж важничал, Ринка не выдерживала, и начинала его тискать, вызывая возмущение, наигранное, как мне кажется - иначе сбежал бы, или поцарапал. Между прочим, нас до сих пор не познакомили официально, и дружба наша была совершенно секретной, да и вообще все, что мы делали вместе, было из разряда "строго запрещено". Чего только стоят тайные полеты, которые без Ринки ну никак бы не могли состояться, - именно она нашла схрон с парой крыльев, куда вел тайный ход из замка, пыльный и древний - мне даже мышкой по нему страшновато шмыгать, но разве кого-то это может остановить? Резонный вопрос: "чей схрон?", - терялся в пыли и паутине давно заброшенного хода, главное чтоб на горячем не поймали.
Но - ближе к делу! Прибыли мы сюда проверять легенды, выяснить, сколько в них правды, ну и при возможности - и при наличии - устранить проблему. Все легенды, если опустить сказочные нюансы, вроде "жили-были любили-умерли", имели общую основу: врата и стража. Врата - в другой мир, в центр земли, в мир мертвых. Страж - ледяной дракон. Именно эта определенность заставляла сомневаться насчет происхождения местной аномалии от срыва, ибо во всех встреченных нами гиблых местах подборка монстров была разнообразной и какой-то текучей - они менялись постоянно, без логики или сюжета, как в страшном сне. Впрочем, монстр порождает легенды, а легенды - монстра, так что, может, ничего особенного нас тут не ждет, и моя мечта встретить дракона, тайная, надеюсь, даже для Хранителя, обратится обычным пшиком.
К тому же возмутительно тихо тут. Ни всплесков оскверненной духовой силы, ни простых колебаний воздуха, даже звуков нет, и каждый шорох, издаваемый нами, больно режет ухо, как что-то чужеродное, лишнее тут. Но ведь так не бывает? Я оглянулась: Женька тоже стоял, озираясь по сторонам, смешно поводя носом, пытаясь уловить малейший сквознячок силы, и даже монарший Басси не строил пофигиста, вылизывая что ни попадя, а напряженно вглядывался в воду. Я снова обернулась к озеру, и снова залюбовалась зеркальной гладью, идеально отражавшей окрестный пейзаж. Если бы я не обмакнула в него лапку пару минут тому, я бы решила что предо мной глыба чистейшего идеально гладкого льда. Хм... Я завертелась в поисках чего-нибудь эдакого - и заметила, что кусочек "моей" скалы сколот, подковырнула его когтем и столкнула в воду. Сейчас же выглянув за ним, я увидела, что камень вошел в воду без всплеска и брызг, как заправский ныряльщик. Я снова кинула взгляд назад - ребята даже не услышали его и не поняли, что я сделала, все так же созерцая и осязая. И тут меня внезапно накрыло до дрожи острым ощущением неестественности, и я поняла, что меня смутило: круги на воде! Вернее их отсутствие. И когда я макала палец в воду, и сейчас. Вода проглотила камень, даже не вздрогнув, причем смотрелось это так природно, словно так и должно быть. Я ошарашено зарылась взглядом в память, выискивая подходящие картинки, но неведомая сила "стирала" круги на воде во всех воспоминаниях - логика плавилась, мышиный мозг закипал, мироощущение переворачивалось, становясь дыбом и скрипя ржавыми шестеренками, круги поплыли перед глазами, радужные, пульсирующие, словно мыльные пузыри, лопающиеся вместе с моими нервами.
Я заскребла когтями по месту скола и мелкие кусочки, без шороха посыпались в воду.
Без кругов.
Я посыпалась вслед за ними.
Не представляю, как мне это позволили, но я ухнула в воду мгновенно, словно и не летела к ней, а сделав один шаг, оказалась в ледяной купели. И безвольно пошла ко дну. Мозги остыли быстро - какая собственно разница, пошли ли круги над моей тушкой, вопрос: достанут ли меня? И кто? Хранители вели себя странно, словно их околдовали. Меня тянуло вниз неестественно быстро, а может мне это казалось, становилось все холодней. Но холод взял свое, он начал мерцать вспышками, ветвясь и разливаясь по телу, собравшись в итоге морозным сиянием в глазах. Дежавю, да и только. И как в прошлый раз свет сменился тьмой. Не сразу удалось сообразить, что это просто взгляд мой обращен к провалу, а вокруг все та же голубая вода. В глубине зажглись две сияющих точки, холод разом исчез и забылся. После ломки логики с кругами уже ничего не смущало - и желтые глаза дракона с вытянутыми вертикально зрачками воспринимаются как само собой разумеющееся. Дракон приближался - или я продолжала спускаться - вскоре я рассмотрела очертания его тела. Хотя рассмотрела не совсем верно, скорее так: стали угадываться его хрустальные очертания. Знатная зверюга, что и говорить - прозрачный змей, с синими переливами-искрами, бегущими по чешуйчатой шкуре, ореолом развевающаяся грива рисует морозные узоры, длинные усы то тянутся вперед ко мне, то возвращаются назад словно обжёгшись. Если бы меня попросили представить дракона-духа воды - лучше нарисовать мне бы не удалось.. Даже монстром назвать - язык не повернется. Легендарный Страж завораживал мистической красотой. Желтые глаза светились мудростью... или все-таки голодом? Яростью?!
Прежде чем я определилась с ответом (хотя что мне с того ответа), змей, подплывший довольно близко, без лишних слов, не дав опомниться (ну прямо подколодно!) выдохнул в мою сторону струю синего пламени. Я не то, что увернуться - даже полюбоваться им не успела. Вспышка пронеслась сквозь меня, превратив воду вокруг в длинную переливающуюся ледышку.