Слепой музыкант (Долгий путь между цветом и звуком)
Из серии: Лица и тени иного мира
С утра пораньше я решила слетать в бювет водички набрать - может она и не волшебная, но воду я люблю, и долго без нее не протяну. В бювете 'диво дивное' отпускали по определённым дозам, как нечто редкое и ценное, похоже, мой кувшинчик крупноват, хоть бы не прогнали, как жадину. Очередь имелась довольно приличная, и я даже пожалела, что вышла без 'плаща-пугала', без него меня просто не узнавали, и не шарахались как от чумной, зато с ним бы мне в очереди куковать не пришлось. Но, затормозив свой полет, я совершенно не пожалела об этом - рядом, на площади, происходили 'плановые' чудеса, а это как минимум любопытно.
Не каждый день увидишь заживление ран и язв прямо на глазах у толпы - всего через три минуты после омовения болящий слегка озадаченно почесывал свежие шрамы, но и те стремились слиться с окружающей тканью. Или излечение простуды и кашля, а может и чахотки какой, - по крайней мере, пришла сюда сия особа в марлевой повязке, непрестанно кашляя и со слезами на глазах. Был даже образчик, которого прикатили на кресле-коляске, и который, испивши водицы, встал-таки и пошел. Вот так прямо у меня на глазах зарождалась вера в чудо, и как следствие мощная магия толпы, маскируемая под действие 'живой воды'.
Правда, не все чудеса были такими явными, большинство людей воду просто выпивали, размазывали по лицу, делали компрессы, поливали голову, совершали иные подобные манипуляции, - без видимого невооруженным глазом результата. Но такие случаи обсуждались среди толпы. Вот, например слепец, каждое утро омывающий очи уже недели две как - раньше только на пса-поводыря полагался, а сейчас вон - отпустил его погулять, а сам идет достаточно уверенно. Видный мужчина, между прочим, пожилой, совершенно седой, но держащийся гордо и прямо - я мимо воли залюбовалась. Даже называть стариком - а он без сомнений не молод - язык не поворачивался. Длинная белая рубаха-косоворотка, расшитая природным орнаментом по вороту и рукавам, штаны на вид льняные, крепкие сапоги, за спиной - сума, или скорей чехол, натянутый на нечто большое, трапециевидное. Тяжёлое, небось.
Мой черед поживиться дивной водицей еще не подошел, а бывший слепец, покончив с целебной процедурой, неспешно удалялся по аллее в сторону моста. Пса он не звал, но тот сам оставил умученного жука, с которым возился последнюю четверть часа, и понесся за хозяином.
Минут через десять я, наконец, освободилась. Кстати, кувшинчик мне наполнили сразу - повезло, что тётечка, цедившая болезным водичку, меня узнала (хотя ей-то наверно не повезло, теперь ночь спать не будет), посерела лицом, но водицы налила от души. Теперь можно топать к себе. Ничего любопытного я уже не видела, к странной смеси стилей в одежде привыкла, а люди меня вообще редко интересовали. Возвращаться решила длинной дорожкой, мимо моста вдоль берега реки, подышать свежим воздухом, и, чего душой кривить, посмотреть, куда направился бывший слепой. Подходя к мосту, пошарила взглядом по противоположному берегу, но не заметила ни его самого, ни его питомца. Что ж, переходить реку в поисках точно не стоит, интересно, конечно, кто он такой, но не жизненно важно, так что - домой.
Домой...
Я снова задумалась о доме, из которого меня забросило в этот мир, попыталась вспомнить о близких людях, в сознании крутились образы, такие неуловимые и мерцающие, казалось - вот-вот ухвачу, увижу...
Три звука были звонкими - и настолько неожиданными, что заставили вздрогнуть, образы развеялись и затерялись в глубинах памяти, а я совершенно утратила чувство реальности. Три ноты, три удара по клавишам... словно на пробу - и тишина, даже только что чирикавшая пташка умолкла, прислушиваясь к необычному звуку.
Я затаила дыхание вместе с ней, огляделась, так как понять, откуда они донеслись, на слух не получилось - не из этого же шикарного куста форзиции, раскинувшегося на берегу. Фантазия радостно нарисовала классический рояль в кустах. И ведь поблизости не просматривалось ни одного здания, беседки или даже подходящей площадки. Может звук донесся с другого берега? Или мне просто показалось? Когда я не выдержала и вдохнула, прозвучал новый перелив - гораздо тише, но тонко и мелодично. И именно из того, сияющего желтым пламенем цветов, куста, не дойдя до которого я остановилась. Три перелива - и снова звенящая и дразнящая тишина. Когда она стала совсем невыносимой - полилась музыка, зажурчала весенним ручьем, все ускоряясь и выплетая кружево звука. Стараясь ступать бесшумно, я приблизилась к кустарнику, который расступился, явив - не рояль, нет - маленький столик и лавочки. Какое уютное место, здесь не грех и чуду появиться. Например, таинственному музыканту, в руках которого порхали колотушки, ударяя по струнам, и извлекая из них волшебную мелодию. Он играл, не глядя, зная каждую струнку из множества, натянутых на большой деке-трапеции - вряд ли меньше метра в основании. Взгляд, устремленный в небо, вдохновение черпаемое там же...
Мелодию эту я раньше не слышала, а может ее не слышал никто - может она только сейчас рождалась, подаренная небесной синевой, тихим шёпотом реки, шелестом молодых листочков, тонким ароматом цветов, птичьей трелью... каплями дождя, порывами ветра... летней грозой... детским смехом. Никогда не думала, что цимбалы могут звучать так... бесподобно. Не знаю, сколько это продолжалось. Музыкант смотрел ввысь - синее небо сияло в его глазах, колотушки жили своей жизнью, а я слушала, затаив дыхание, даже глаза зажмурила от удовольствия.
Закончилась мелодия теми же тремя нотами, с которых началась, только тише и мягче - они вырвали меня из оцепенения, и я встретилась взглядом с 'моим' 'бывшим слепым', тем, кого мне хотелось найти. Не зря, оказывается.
В синих глазах, в лукавых морщинках вокруг них, крылся задор:
- Я ждал, что ты придешь.
Я, только открывшая рот для приветствия и хвалебной речи, так и застыла. Но тут кто-то пихнул меня сзади чуть повыше коленей - ноги подломились, я, пошатнувшись, отодвинулась в сторону, а пес (я даже испугаться не успела) протиснулся в щель между мной и столиком, подошёл к хозяину, положил морду ему на колени, и - скосил взгляд на меня.
Как? Почему? Я же даже не видела его лица тогда, у бювета. А искала этого человека - сложно сказать почему, зверь любопытства счел его необычным, и требовал выяснить, что в нем не так. И не в первый раз, и, думаю, не в последний, меня ведет куда-то любопытство, хотя часто я его осаживала и, стесняя рамками приличия, держала на голодном пайке. Но откуда знать о моих странностях незнакомцу.
- Все шутите? - других вариантов не может быть.
- Ты ищешь. И не могла не прийти, не сегодня - завтра, - улыбка коснулась и его губ, прикрытых молочно белыми усами, колотушки снова начали свой танец - мелодия была тихой, но бойкой и задорной.
Она как-то вдруг изменила мое настроение, заставив улыбнуться:
- Что же я ищу?
- Даже не представляю. Как и то - нашла ли, и то ли искала, что нашла, - хитро щурится чуть склонив голову собеседник.
Я даже смутилась - меня приняли за жаждущую страсти курортницу, бежавшую от надоевшего быта? У-у-рр! Именно из-за вероятности такого результата я и стесняла обычно свое любопытство.
- Нашла! - заявляю с некоторым вызовом. - Причем именно то, что искала - вы действительно необычный человек! - Впрочем, злиться не дает мелодия, шальная и дерзкая, она включает во мне ехидну, и следующий вопрос вышел весьма нетактичным: - Слепой музыкант решил вернуть себе краски мира?
- Истинно говоришь, - улыбнулся он, - я часто так делаю.
Меня снова озадачили:
- То есть?
- Каждый год сюда прихожу, чтобы вспомнить их, и ухожу, чтобы снова забыть, отдаваясь во власть звуков и темноты.
- Но почему? Вы ведь можете исцелиться полностью...
- Девочка, ну ты-то знаешь, что эта магия действует, только если в нее верить.
Откуда, опять же? У меня что, на лбу это написано? Видимо, написано, так что уточнять не стала, как и возмущенно прикидываться наивной дурочкой.
- Но ведь вы прозреваете, значит - она действует.
- Другие верят - вот и действует, - усмехнулся собеседник, - через месяц я снова вернусь в свою темноту.
- Зачем? Даже если не верите, есть ведь и маги, которые...
- Мне не нужно это, - перебил меня музыкант. Мелодия замедлилась и стала ещё тише, настроение менялось вместе с ней - от бесшабашного веселья не осталось и следа. - Чтобы ценить по-настоящему, нужно иногда терять. Да и не охватить всего собственной силой. Я о-очень давно брожу по миру, и очень много слышал и чувствовал. Свет и краски исчезли из моей жизни, когда я еще пешком под стол ходил, и с тех пор я мечтал вернуть их. Тогда же моим верным помощником стал Дымок, - мужчина ласково взглянул на пса, тот махнул хвостом, услышав свое имя, продолжая внимательно изучать меня. Впрочем, взгляд был скорее добрым и любопытным, так что меня он не смущал.
Молчание затянулось - а мысль осталась недосказанной. Мелодия постепенно увела в сторону от звучавшей только что темы, и я спросила уже совсем об ином:
- Вы всегда в пути? А как же семья? - и опять не тактично, что ж я делаю, а вдруг это больная тема?
Но музыкант не расстроился, даже мелодия повеселела, наполнившись нежностью:
- А к ним я отправлюсь отсюда - и следующий месяц проведу в родном кругу. И снова тронусь в путь, когда мой мир потемнеет.
- И вы никогда не видели тех мест, где вы путешествовали? - он отрицательно качнул головой. - Мне это кажется очень грустным...
- Может, когда-нибудь я захочу его увидеть, но... боюсь не узнать...
И снова молчание, и слова становятся лишними. Только мелодия уводит за собой, зовет в путь по невиданным краям, играет моим настроением, словно оно - кусочек сырой глины, который можно изменять по желанию мастера. Да еще и пьянил нежный аромат густо цветущей природной 'беседки'. Я устроилась на боковой лавочке, подтянула ноги к груди и обняла их, прижавшись подбородком к коленям. Ко мне подошел пес и подставил лобастую голову для ласки, я, не задумываясь, коснулась ее ладонью, почесала висячее ухо, приговаривая: 'Умница, красивый, хороший Дымок'. Пес лениво помахивал хвостом и спокойно отвечал на прямой взгляд, не проявляя и следа обычной собачьей застенчивости. В итоге пришлось опустить ноги и откинуться на спинку, Дымок тут же умостил свою башку мне на колени - и блаженно зажмурился, принимая ласку. А я, наконец, присмотрелась к верному спутнику слепого музыканта. Необычный пес, очень крупный, массивный, но при этом какой-то приземистый и коренастый, сейчас, разглядывая его так близко, я задним числом испугалась: обманчиво невысокая животина, пожалуй, и быка могла бы завалить, а уж я ей на ползуба. Впрочем, сейчас сия махина мирно посапывала, чуть ли пузыри не пуская от удовольствия, и казалась милым щеночком. С махонькой оговорочкой.
Музыка все лилась хрустальным потоком, тонкий аромат кружил голову, я расслабилась и погрузилась в мир необычных мелодий, совсем забыв о времени. Боюсь, так бы до вечера просидела, но с аллейки раздался женский возглас, беззастенчиво развеявший волшебство:
- Вот вы где укрылись сегодня, пан Лесь! Мы вас с утра разыскиваем, чтобы послушать вашу чарующую музыку!
'Ну, так и слушали бы, орать-то зачем?' - мысленно огрызнулась я. Пес вздрогнул, но глаз не открыл.
В беседку протиснулась пышная дама, в пышной же юбке, затянутая в корсет так, что при дыхании ее не менее пышная грудь вздымалась, чуть ли не до подбородка. Места сразу стало вдвое меньше, а сзади еще маячила молоденькая девушка, тонкая и звонкая, как трубочка для коктейля. С зонтиком. На голове. Пышная тотчас же ринулась гладить 'песика', хотя я бы на месте дамочки воздержалась от таких резких движений. Впрочем, обошлось: Дымок, как воспитанный пес, мученически сжался, но стерпел.
А я вспомнила, что ушла всего на несколько минут, за водичкой, и меня уже давно заждались. Торопливо поднявшись и захватив кувшинчик, я попрощалась и, не без труда, покинула беседку, явно не рассчитанную на такие объемы посетителей.
По дороге я думала о моем новом знакомом. Хотя 'знакомом' - громко сказано. Что он пан Лесь, я узнала от его поклонницы. А свое имя так и не называла. Правда он и не спрашивал. И не представлялся...
И вот тут я сообразила, вернее, вспомнила, что могла проколоться по всем статьям. Музыкант запросто мог знать Арнику - мою двойницу, а я, околдованная музыкой, совсем забыла об "образе". Хорошо хоть не стала упираться на счет веры в магию воды, может как раз, зная, что я маг - он и был столь откровенен. Уф, даже в жар бросило запоздало.
И все же он тоже странный. И загадок наговорил множество. Например, его упоминание о собаке - из его слов получается, что Дымок с ним с 'пешкомподстольного' возраста. А это невозможно: даже если пан Лесь плохо сохранился, ему не меньше пятидесяти. То есть собаке порядка сорока? Невозможно.
Или?..
'...не охватить всего своею силой...'
Возможно? Или все-таки нет? Он - одна из загадок этого мира, постичь которые мне еще предстоит.
А может он так и останется таинственным незнакомцем, идущим по свету и слышащим его лучше других, а иногда видящим его значительно более красивым, чем обычные люди.
И кто знает, показалось ли мне, что он счастлив, или так оно и есть?..