Я-то? Я жил в студенческом общежитии. Довольно приличном и чистеньком, хотя, полагаю, во всяком общежитии есть нечистоплотные обитатели да и просто равнодушные ко всему молодые люди.
Что неудивительно, у меня совсем не было денег. Ни копеечки. А всякому время от времени хочется покушать, верно? Вот я и ходил из комнаты в комнату, ко многим захаживал в гости, рассчитывая хотя бы на небольшое угощение. Стоит заметить, что мне были рады далеко не всегда.
Чаще всего я находил свой кусок хлеба в гостях у Макса. Да, мы с друзьями любили у него затусить. Макс, третьекурсник и с недавнего времени любитель выпить, страдал от несчастной любви, и малодушно топил ее в алкоголе. Жил он в двушке - комнате, рассчитанной на двоих человек, но его сосед ушел в академ и уехал в свой родной город, оставив Макса одного. Я не знаю, что конкретно у него случилось с этой девушкой, Оксаной, только они очень неприятно расстались, и он во всем винил себя. Макс не раз пытался вернуть ее, но ничего у него не выходило, и он все больше и больше пил, заперевшись у себя в комнате и совсем забросив учебу. Я часто забегал к нему в те моменты, когда он пребывал в приподнятом от алкоголя настроении. Макс, с бутылкой в руке, весело кричал мне: "О, Анатолий! Заходи, не стесняйся!". На самом-то деле я не Анатолий. Но Макс мог назвать меня любым именем, и я не обижался на него, ведь он гостеприимно меня угощал.
В тот день я по привычке заглянул к своему старому другу, но обнаружил его комнату кристально чистой, а самого Макса - застегивающим молнию на чемодане, с которым он когда-то сюда приехал. "О, привет, Анатолий!" - грустно сказал он, увидев меня. "Меня вот отчислили, выселяют. А она, наверное, даже не узнает об этом..."
Чем я мог помочь ему? Я побежал к комнате Оксаны, но что я мог сделать? Я остановился у ее приоткрытой двери, и услышал разговор двух девушек.
- В конце концов, он поступил, как свинья, почему его отчисление должно меня волновать? - это спрашивала Оксана у своей соседки.
- С другой стороны, он же извинился. Может, не так уж он и плох? - отвечала ей подруга.
- Он глубоко обидел меня, Маш. Мне нелегко простить такое! - не соглашалась девушка.
- Нелегко? То есть все-таки возможно? Не знаю, Оксан, смотри сама, ты же так любила его. Он сегодня уезжает, может, вы никогда больше и не увидитесь.
- Никогда... - в голосе Оксаны была печаль. Я почувствовал это, и мне так захотелось помочь ей сделать верный выбор, что я вбежал в ее приоткрытую дверь, совсем забыв, что люди, как правило, мне не рады, забыв, что кроме Макса у меня и друзей-то нет.
- Аааа! Таракан! Дави его! - вскрикнула девушка, и через мгновенье неосторожного меня настиг беспощадный тапок. Мое тело было раздавлено, и я прекратил свое существование.
Что было потом? Ее ноги в злополучных для меня тапочках побежали догонять Макса, и, смею предположить, все у них в конце концов будет хорошо. Мое же тело, завернутое в туалетную бумагу, кто-то выбросил в мусорное ведро, и эта история для меня закончилась.
Я-то? Я жил в студенческом общежитии. Довольно приличном и чистеньком, хотя, полагаю, во всяком общежитии есть такие же миленькие тараканы, как и я сам.