Финьес, он, сколько себя помнил, всегда напоминал себе и другим большую сочную грушу. Внешнее отражение этой груши повар получал из зеркала, внутреннее самоощущение говорило ему об изобильности соков под кожицей плода. Ничего себе так телесная самоидентификация. Для космодесантника была бы гвоздём всех проблем, но Финьесу, занятому по жизни приготовлением пищи, она вполне подходила.
Подходила раньше, до той спасительной, будь она неладна, посадки на Эр-Мангали, но никак не далее. Потому что здесь внешний образ оторвался-таки от внутреннего, до полной диаметральности. Выглядел Финьес грушей по-прежнему сочной, и даже более того - перезревшей, отёчной, лоснящейся. Но вот чувствовал себя скукоженным, сжатым сухофруктом, страдающим от хронического недостатка влаги. Ощущение постоянной опасности - оно виновато, ведь чуть разожмёшься - получишь по уязвимым точкам. Кулаком и словом - в живот!
- Жрёшь, как не в себя! - с первого дня ворчал Джек Ли, хозяин забегаловки, придумавший ей название. - В пузе у тебя прорва, приятель! - продолжал он чуть погодя. - Да за время, что у меня пашешь, ты растолстел чуть не вдвое!
Джек сильно преувеличивал в свою, так сказать, пользу. Но, с другой стороны, мутные осколки зеркал, в которые Финьес мог узреть собственную фигуру, выступали с Джеком в союзе. Да и сам Финьес осознавал прекрасно, что любую минутку отдыха здесь, на Эр-Мангали он почему-то тратит в основном на еду. Ну а чем тут ещё заняться? Благо, пища всегда под рукой. Да и тот сухофрукт, которым он себя на этой вражьей планете обвыкся чувствовать... Хочется его напитать хоть бы чем-то.
И ты напитываешь, а впрок не идёт. Потому что дрянью питаешь. Здесь, на скотской планете, всё дрянь. Но питаться надо. Просто потому, что в любой момент настанет день, когда введут новые правила. Может, их Джек введёт, может, и кто повыше. Не суть. Важно то, что по новым правилам поесть Финьесу вообще не придётся. Наступит голод. Не может не наступить. А для чужака-латиноса он и начнётся гораздо раньше, чем для своих, расово близких колониальному начальству. И что станет с Финьесом, когда на любую пищу в одночасье введут запреты? То и станет: вся его тучная комплекция постепенно усохнет, и всем напомнит тот сухофрукт, в который он уже превращён внутренне.
Так вот, чем лучшей формы достигнешь к моменту старта, тем сильнее отсрочишь печальный финиш. А там, глядишь, и пережил бедствие, с которым другие не справились просто за недостатком запаса калорий.
Кто не готов, тот погибнет на ранних этапах голода. Готов ли Финьес? Эх, заранее-то не скажешь...
2
- Скоро мне тебя, толстяк, придётся уволить, - сказал Джек Ли. - Заживёшь впроголодь, хе-хе.
От этого придурка только подколок и жди. Смекнул, что Финьес боится голодной смерти, вот и расстарался. Правда, затянулись подколки. С неделю уже всё одни и те же несмешные угрозы.
- Я стараюсь, - продолжал бубнить Финьес. - Посетители хвалят.
- Ты не понял, толстяк, - поморщился Ли. - Моё заведение закроют нафиг, если я не приобрету "Шкафы Оломэ", понял? А если приобрету, то тогда зачем же мне ты?
- Я готовлю вкусно, - тупо стоял на своём Финьес. - А эти шкафы...
- Знаю, дерьмо. Но это дерьмо уплетут не хуже твоей стряпни. Те, кто у нас жрут, сами дерьмо. Не смогут различить, откудова пахнет.
Ну, здесь хозяин, как никогда, прав. Будь Финьес хоть чуть посмелее, он давно уже кормил бы посетителей забегаловки "У Джека" исключительно дерьмом. И практически всех. Ибо заслужили! Но силы духа на такой демарш у повара всё не хватало. И вот она, благодарность!
Только нет, с беспокойной надеждой прикинул Финьес, всё-таки не закроют. Шкафы с самовоспроизводящимся мясом - чисто страшилка для повара. Его пугают, потому что он слаб. Но не все же слабые! Есть другие заинтересованные лица, они не допустят. Это что же получится, всех охотников Эр-Мангали, всех рыбаков, да вообще любого, кто добывает пищу, можно заменить этаким шкафом? Да смешно!
Только смех получался у Финьеса жиденький и жалкий. Закроют - не закроют, не ему ведь решать! У него последнего спросят.
Повару на Эр-Мангали нужен покровитель. Настоящая шишка из любителей вкусно покушать. Если бы Финьес к такому прибился, мог бы плевать на новые технологии для бедных. Горе в том, что за четыре месяца торчания в грязной забегаловке "У Джека" никого из верхушки колонии Финьесу обслужить так и не привелось. Они здесь просто не ходят, и правильно делают. Здесь душно, здесь дурно пахнет. Да и повар, под стать заведению, выглядит неряшливо. Ну а попробуй не запачкайся, в этаком-то дрянном месте, где на уборщиках экономят?
Кто за тебя заступится, когда Джек приобретёт шкаф? Кто-то из местных начальников? Вот это смешно по-настоящему. Гонсалес? Он теперь ну совсем не начальство. Бывшие стажёры Флорес и Родригес? Эти в начальники считай, что выбились, но они далеко - в охотничьих лагерях, на заготовке дичи. И в поваре не нуждаются.
3
Джек Ли с Финьесом попрощался буднично. Только и процедил:
- Проваливай!
И не сказать, чтобы не предупредил. Целых две недели издевался, и лишь на пятнадцатый день с утреца получил заказанный шкаф Оломэ - сгрузили ему с вездехода. Правда, сгрузили по частям, но уже к обеду Джек его и собрал. Велел Финьесу высыпать в раструб все мясные обрезки, какие со вчерашнего дня держал в холодильнике, и на этом всё. Дальше полная механизация всех процессов. Рог изобилия, как говорится, сам позаботится. И вырастит еду, и порежет, и сготовит, и разделит на порции, и оформит каждое блюдо. Вот посетителям разве на стол не подаст, но функцию официанта, которую с начала и до сих пор тоже выполнял Финьес, прижимистый Джек Ли теперь возьмёт на себя.
Вынуть из шкафа и швырнуть уродам на стол - редкий дурак бы не справился, а Джек - он как раз нередкий. И избирательно жадный. С удовольствием расстаётся с лучшим своим поваром - это, конечно, дурак. Но при том и не дурак местами: способен оградить от аппетита Финьеса пищу в новомодном мясном автомате.
- Может, стоит ещё проверить, что там получится? - спросил уже на пороге, вслушиваясь в гудение шкафа, которое весьма слабо ассоциировалось с приготовлением пищи.
- Я же сказал: проваливай! - повторил Джек. Ну, хоть до повторения снизошёл. В первый и единственный раз, между прочим. Так-то он любил повторять одни плоские шутки, а распоряжения требовал исполнять с первого произнесения. Чтобы не терять харизмы, наверное.
Финьес вышел из дома под вывеской. Куда теперь? Неужели на шахту? В колонии общая трудовая повинность, так что, на первый-то взгляд, без работы не останешься. Но если шкафы Оломэ проникают повсюду, то трудовая звезда Финьеса уже закатилась. Устроиться на работу он сможет - рудокопом, ага, но чего не сможет, так это на еду себе заработать. На руднике людям не платят только за то, что они шахтёры. Там есть свои нормы выработки, которые и умельцам даются вполне тяжело.
Может быть, попроситься к Флоресу? Да, охотник должен стрелять дичь, а поварами в их убогие лагеря никого не брали, но Флорес - он же любит доказывать свою крутизну, и что глупые законы планеты ему не писаны. Может...
А вот и сам Флорес, лёгок на помине. Финьес встретил его в конце улицы, ведущей от забегаловки "У Джека" к центру посёлка. Пока собирался с духом к нему попроситься, рассмотрел физиономию начальника над охотниками. А была она чернее тучи. Ннеужели?..
Третий охотничий сезон Флорес торчал на посту координатора, куда сам же себя назначил. С его наглостью почему-то смирились. Видно, начальникам, что по-новой делили посты после смерти Добсона, оказался полезен на этом месте ничей человек. Чтобы никому не обидно: ни Каффу, ни Флетчеру, ни Клинтвуду - главных заговорщиков было трое.
Но везение ниогда не вечно. А не везёт сейчас сразу многим. Если пищу будут теперь готовить мясные шкафы Оломэ, то большого притока дичи больше не требуется. Логично. Если не требуется, то прорве охотников в разбросанных по лесам лагерях станет нечего делать. Если нечего делать, то нафиг они нужны: лагеря почти все распустят. Если их распустят, то что теперь координировать Флоресу. Ясно, что парень в бешенстве!
Осторожный Финьес, как мог, постарался незаметно пройти-протиснуться мимо яростного знакомца. Да где уж там: "незаметный Финьес" - это из области фантастики про человека-невидимку.
- Толстяк, - подойди сюда! - услышал он резкое в спину. Ну вот.
Финьес засеменил обратно, на ходу рассеянно кланяясь. Даже если Флореса с начальственного места турнули, но почти трм года он на посту пробыл, а начальники поклоны любят.
- Не кланяйся, - сплюнул Флорес. - Я теперь такой же червяк, как ты. Пока что-нибудь не придумаю.
- Да, я понял. Чёртовы шкафы. Никому от них нет покоя. Пища для зомби. Ничего в ней живого.
Финьес уже года два внимательно следил за своей речью. Рассуждения про зомби напрягали многих людей в посёлке, а ему, как начнёт, было трудно остановиться. Но сейчас только раз сказал "зомби"; один раз не считается, Флорес ничего не заметит. Вот когда второй раз сказать - насторожится, подумает: может повар несёт бред?
- Видел кого из наших?
- Пока нет. А что, все в центральный лагерь должны приехать?
- Да вроде как бы. Эта с-сука Кафф хочет теперь нас - в рудокопы! - Флорес вызверился, не смущаясь близким присутствием охранника. Тот стоял в десяти шагах, спиной к ним, и как только пронеслось грубое слово о начальнике лагеря, спина явственно напряглась.
Но охранник себя сдержал. Решил с Флоресом лучше не связываться. Эх, где бы Финьесу взять точно такой харизмы...
- Ладно, - вдруг утратил смельчак интерес к предмету своей ругани, - если встретишь Родригеса или Гонсалеса, передай: я остановился в пятом бараке. Пусть зайдут потолковать, дело есть. И поскорей, оно срочное.
- Передам, - кивнул Финьес.
Только где он их встретит? Раньше Гонсалес, бывало, наведывался в забегаловку Джека. Чисто его проведать. Но ведь он, как отпетый повар-ретроград, оттуда уже изгнан! Ему сейчас, кроме шуток, и деться некуда...
- А можно и мне прийти? - повинуясь внезапному движению души, задал Финьес удививший его самого вопрос.
- Валяй, - усмехнулся Флорес.
А Финьес тогда подумал: и чего меня потянуло! Ясно же, как день, если у этого агрессивного парня дело, то это дело опасное.
Ой, а что сейчас не опасно? Если своих не держаться, пропадёшь ни за понюх душистого перца. Кто не сможет прибиться к кому-нибудь посильнее, тот умрёт самой страшной голодной смертью.
Он до вечера простоял в неудобном толкучем месте у грузовых ворот, чтобы не пропустить вездехода с ребятами из лагеря Хантингтона. Ведь Родригес, Гонсалес, Гаррис и все остальные - все ведь там собрались, должны приехать оттуда. Как приедут, Финьес им скажет, что у Флореса дело. Важно, жизненно важно о себе сейчас им напомнить.
4
Флореса зашли навестить вчетвером: Гонсалес, Родригес, Финьес и провидец Гаррис, которого вообще не звали. Но последнего пригласил Родригес. Как эксперта, что ли. Если Флорес предложит какое-то дело, дело будет стрёмным, как пить дать; значит, чтобы принять решение, надо предвосхитить результаты, и тут не обойтись без провидческого таланта, совсем никак.
Разговаривали не в бараке, с чем Финьес был солидарен на сто процентов. Кругом уши. Он бы даже сказал, уши пакостных зомби. Чтобы сбересь своё дело в секрете, Флорес повёл их к совсем другому бараку - нежилому, поставленному на ремонт (он почти совсем развалился в связи с проседанием почвы, вот шахтёров из него и отселили).
Ну вот, предосторожности соблюдены.
- За "Шкафами Оломэ" стоит Клинтвуд, - сказал Флорес. - Его выгода. Делайте выводы.
Он замолчал. Паузу нарушил Гонсалес. Попросил:
- Расшифруй.
- Расклад такой. Клинтвуд и Флетчер, как известно, собачатся. Каффу на тему шкафов - вообще всё равно. Если Клинтвуда вдруг не станет, можно всё ещё переиграть...
- Но шкафы уже здесь. Как их переиграешь? - скептически хмыкнул Родригес.
- Флетчер тогда переговорит с Каффом...
Гонсалес перебил:
- Клинтвуд, Флетчер, Кафф... Кто из нас их видел? - выражение его лица говорило о нежелании включаться в борьбу на чьей-либо стороне.
- Каффа видели все, - возразил Флорес.
- Однаджы, по прибытии на планету, - доктор поморщился. - Но тогда начальником колонии был ещё Добсон, а Кафф - заместителем шерифа, который ничего не решал.
- Решал, - уточнил Гаррис. - И в ту пору тоже. И фамилии их - это не просто фамилии. Реальные силы Эр-Мангали.
Флорес взглянул на него с мрачной благодарностью. Не ожидал поддержки. Но это и не поддержка. О самом деле Флорес пока ничего не сказал, вот Гаррис и хочет его выслушать, но не более. А как выслушает, станет ему возражать. Раньше - Финьес-то помнит - провидец считал обречёнными все преждевременные перевороты. Все до прихода мессии, а тот ведь ещё не явился.
- Дотторе, вы, наверно, имели в виду, что эти реальные силы от нас далековато? - спросил между тем у Гонсалеса Родригес. - И что вряд ли что-нибудь выгадаем, если пойдём у какой-то из них на поводу? - врач кивнул.
- Что-нибудь? - передразнил Флорес. - Между прочим, чёртовы шкафы. Инкубаторы мясных волокон, из-за которых эти уроды расформировали наши охотничьи лагеря! - перед словом "наши" он легонько запнулся, как будто первоначально собирался сказать "мои".
- Ты хочешь одному из уродов отомстить? - спросил Родригес. - Дело твоё, но при чём здесь мы?
- В одиночку к нему не подобраться... - скрипнул Флорес зубами. - А раскол между этими жирными гадами даёт шанс...
- Нам не нужен шанс для мести. Мстить - дохлый номер. И, наверное, коли Клинтвуда ты и в глаза не видел, то идея его убить не совсем твоя? - проницатиельный Родригес, как всегда, точен.
- Человек от Флетчера почву прощупывал, - нехотя признался Флорес. - Годвином его звать, он командовал раньше лагерем на Седой опушке, там Альварес его видал... Ну да не важно, перебил он себя. - Ты послушай: что самых козырных начальников я и сам никогда не вижу, так это да, здесь вы с Гонсалесом правы. Но своих людей они ко мне посылают, это не в первый раз. Так люди Флетчера честнее, мне показалось.
- Показалось, - эхом откликнулся доктор. - Так о чём конкретно тебя попросил этот честный Годвин? Клинтвуда убить, да? И правда честно было попросить прямым текстом. Но не очень честно убирать врага чужими руками.
Флорес вспылил:
- Да перестаньте, вы! Он не просил. Он изучал возможность. И обещал, что если Клинтвуда кончат, преследований не будет.
- Правду сказал, или нет, заранее и не скажешь, - это хмыкнул Родригес, - надо расспросить Альвареса, насколько он честен. Может, да. Но ведь всё равно решает Флетчер, не Годвин. Честный малый может просто не знать... А, хотя и дурню понятно, чем кончится. Чем и всегда кончаются такие убийства. Чужакам вмешиваться опасно, их потом убирают. Так что я бы и тебе не советовал. Уже не говоря о всех нас. Это тупик.
Вроде бы с делом Флореса всё уже ясно, с облегчением решил про себя Финьес; раз Гонсалес и Родригес единодушны, то и говорить не о чем. Но проигравший упрямец так легко не сдавался. Вдруг спросил:
- А Гаррис чего молчит?
Все взглянули на Гарриса и увидели: тот растерян.
5
- Хоть словечко скажи, провидец, - Флорес плеснул едким сарказмом.
Он сегодня, надо отдать ему должное, в споре был необычно вежливым. Но ведь не превратился в другого человека!
- Что? - голос Гарриса прозвучал рассеянно. О другом думал.
- А, ну если ты опять слушал голоса о герое, то лучше не надо! - Флорес отмахнулся.
- Не о герое, - покачал головой связист и вдруг пожаловался, - что-то я не могу его увидеть. Уже давно. Всё как бы в мутной дымке, красноватой такой. И я знаю, в чём дело. Много чего случится в самое ближайшее время. Потом-то туман осядет, но пока мне доступна только сущая мелочь, ни разу не судьбоносная. Вот она-то видна отчётливо, так и лезет в глаза. Но вам-то она интересна. Короче, спрашивайте.
- О шкафах Оломэ. Их реально предотвратить?
- Нет. Заполонят всю планету.
- А куда охотникам? Неужели на шахты? В смысле: что будет с нами?
- Рудные шахты, - кивнул Гаррис. - И больше никак. А охотничий лагерь останется только один. Для "своих", любимцев начальства. Добывать будут шкуры хвандехваров. А сырьё для шкафов Оломэ - лишь эпизодически.
- Ну а Клинтвуд? Его-то убить получится?
- Да, когда-нибудь. Не сейчас.
- В смысле?
- Стоит повременить. Неблагоприятное время. Зато, - Гаррис оглянулся на Родригеса и Гонсалеса, - я ведь говорил вам три года назад, кем будет убит Клинтвуд?
- Флоресом, - припомнил Родригес. - Ага, интересно: среди нас тогда его и мало кто знал... В общем, приятель, тебе остаётся лишь немного подождать. Рано или поздно он твой! И орудием убийства будет кирка. Между прочим, шахтёрский инструмент...
При упоминании о кирке Флорес поморщился. Очень уж ему претил вынужденный труд с такого рода предметами.
- Как понять, что время пришло?
- Клинтвуд станет начальником колонии, - определил Гаррис. - Знать, пока не стал, убивать его бесполезно. Потому что он им всё равно станет.
- Спорно, - покачал головой Флорес, - как раз начальника колонии убить труднее всего. Хотя... - он вдруг усмехнулся. - Традиция убивать начальника на планете уже есть. И не мне её нарушать.
6
По завершении разговора все тут же быстренько разбежались, Финьес же медлил уходить из разрушенного барака. Верней, он-то шёл, но совсем небыстро. И дело не в одышке, с которой ему приходилось таскать свой вес. Просто почему-то захотелось остаться.
И жить здесь? Ну, типа того.
Аварийное, конечно, строение. Опасное для жильцов - то-то их отселили. Ремонтировать, вроде, и взялись, но что-то у них не срослось. Видно, строители всё ещё решают, то ли доломать, то ли чинить дальше. Потому здесь никто не ходит, и именно это Финьесу, кстати, и нравится. Можно спрятаться. Спрятаться от всех здешних зомби.
Спрятаться-то да, но не жить. Где он будет тогда доставать пищу? Без неё Финьес долго не выдержит. Когда у тебя большое широкое тело, прокормить его не так просто. В особенности, когда ты больше не повар. Как же это так угораздило!
Рано или поздно голод его отсюда выгонит. И придётся идти туда, где записывают работать на шахту. Но работать ему там будет трудно. И заработает ли хоть на какую-то пищу, как знать. С его сильной одышкой - не заработает. И придётся тогда худеть, хочешь ты или нет.
Нет, идти в рудник, пытаться работать - всё это точно без толку. Но придётся: на планете трудовая повинность. Ещё штрафы навесят за плохую работу, этак точно уйдёшь в минус.
Может, Гонсалес его по старой-то памяти иногда подкормит? Было бы честно, ведь он же его кормил. Правда, не так уж это было и часто, а Финьесу теперь надо будет питаться минимум каждый день. Не настолько Гонсалес ему обязан.
А за место в бараке платить - тоже Гонсалес будет? А между прочим, жить разрешают только в жилых бараках, а там у него не получится жить и не платить. Можно прятаться в разрушке, но...
Финьес в очередной раз оглянулся на необитаемый барак, но тут его вдруг окликнули:
- Забыл чего, толстяк?
Финьес от такой неожиданности втянул голову в плечи, а внутренне содрогнулся так, что заболела натруженная диафрагма. Но уже в следующий момент узнал Флореса, понял: можно расслабиться.
- Просто мне некуда идти, - пожаловался.
- А забегаловка "У Джека"?
- Я там больше не работаю, - сокрушённо вздохнул, - там теперь шкаф.
- И что думаешь?
- Не придумал, - пожал плечами. - На рудник мне нельзя, а поваром...
Флорес усмехнулся с чуть презрительным превосходством:
- Не проблема. Можно и поваром.
Вот у Флореса счастливый характер! Никаких препятствий не чувствует. Но Финьес-то знает...
- Так ведь шкафы Оломэ...
- Ерунда! На Эр-Мангали есть куча начальников, им нужны повара, а жрачка для нищих им обычно претит.
- Где ж мне дойти до начальников...
- Не скули. У меня как раз есть для тебя вариант, - что-то прикинул Флорес. - Вот что: постой здесь часок-другой. Я схожу за тебя договорюсь.
- С кем? - зачем-то спросил Финьес.
- С людьми Флетчера.
Финьес чуть не обмер от счастья. Так повезло!
7
Вернулся Флорес даже быстрей конца оговоренного времени. Был он весел, видать, вопрос решился легко.
- Всё, договорился. Собирай вещи, я скажу, куда надо идти.
А что собирать? У Финьеса всё с собой. Вернее, ничего нет. За время работы поваром и официантом у Джека он так и не оброс пожитками. Только в живот натолкал, что смог себе ухватить.
- Ну тогда смотри... Элитный квартал представляешь?
- Нет, не очень. Но дом Флетчера я найду...
- Тьфу, зачем? Тебе не нужно искать дом Флетчера!
- Разве нет?
- У Флетчера есть повар, и им довольны.
- Ну, раз так... Так что мне искать?
- Дом Клинтвуда, - Флорес усмехнулся. - Повар нужен именно там. С прошлым что-то случилось.
- Вот как? - Финьес, кажется, перестал что-либо понимать.
Флорес, который Клинтвуда, мягко говоря, ...э, недолюбливает, договорился с людьми Флетчера, которые так же само не любят Клинтвуда. Но договорился почему-то о том, чтобы повара направить к этому начальнику, неприятному для них всех. В чём же тут подвох? В чём интерес Флореса и людей Флетчера? Может, Финьес, по их мнению, наказание?
Так ведь нет, он повар, как повар...
- А что случилось с тем поваром - в доме Клинтвуда?
- Так он в коме! - жизнерадостно ответил Флорес.
- Что, давно?
- Недавно совсем!
Часу не прошло, догадался Финьес. Как всё быстро! Как всё неожиданно и очень опасно.
- Так его, того повара... Своими руками?
- Нет, конечно. Говорю же: с людьми Флетчера договорился. С Годвином и Мак-Кру. Я даже не знаю, настоящая ли там кома. Может, они с тем поваром просто договорились. Но всё это к делу не относится.
- Но зачем... Зачем это делать Годвину и Мак-Кру?
Флорес покривил лицо:
- Это важно? Ну так вот: Годвин меня, как ты знаешь, спрашивал, не подпишутся ли латиносы устранить негодяя Клинтвуда. Что я ему ответил, как ты думаешь?
- Ну... Отказ? - предположил Финьес.
Что другое он мог бы подумать, если Гонсалес, Родригес и Гаррис предложением от Флетчера не вдохновились?
- Нет, толстяк, ты всё же тупей, чем мне показалось! - Флорес поглядел на него с сожалением. - Я сказал, что мы в целом согласны, только разошлись в трактовке отдельных деталей.
Лучше было не спрашивать. Финьес перепугался так, что почти перестали держать колени.
Если его люди Флетчера вводят в дом к своему врагу, это значит... Ой, лучше заранее не думать, чего они потом от него потребуют.
Но... Отказаться, теперь? Кажется, других вариантов выжить у него почти не осталось. Стоит всё же воспользоваться, что бы потом не жалеть.
Может, ещё не возьмут? - промелькнула надежда.
Встречная надежда сказала, что, может, возьмут...
8
Повезло или нет, но Финьес попал к Клинтвудам на кухню.
Дом у них и светел, и чист. Кухня не такова. Подвальное помещение, где стояла плита, напоминало застенок. Оказавшись здесь, Финьес сперва испугался. Ему показалось, что это застенок и есть, а плита и столы с кастрюлями - бутафория.
Но плита работала. И посуда, видно, совсем недавно использовалась по назначению. Перед внезапной комой у прошлого повара.
Далеко ли до комы самому Финьесу, интересно знать?
Если люди Флетчера его сюда ввели, то они потребуют... Ох, только бы немного ещё пожить. Может, нескоро потребуют. Чтобы внезапная смена повара не бросалась в глаза, чтобы не бросала на них же тени.
Но правде рот не заткнёшь. Если повар введён в дом врага, значит, орудием смерти врага избран яд.
Яд не пуля, не бластерный заряд. Тот, кто его насыплет в кастрюлю, имеет надежду скрыться. Но далеко ли скроешься здесь, на Эр-Мангали? С комплекцией Финьеса запросто опознают в самом начале побега. И тогда надежда лишь на заверение людей Флетчера, что преследования не будет.
Только как же не будет, если Флетчер в рудной колонии не самый главный? Когда Клинтвуда не станет, первым человеком планеты так и останется Кафф. Или Финьес чего-нибудь не догоняет?
Хорошо бы, чтоб то, чего не догнал, даровало ему новую надежду.
Вновь и вновь он готовил завтрак, обед, полудник и ужин из нескольких изысканных блюд для десяти человек: Клинтвуда, его молодой жены, пятерых охранников, троих слуг. Если ему, скажем, завтра принесут яд, куда его бросить? Финьес и приблизительно не мог представить.
Если в тарелку, где гарантия, что её поставят именно перед Клинтвудом? Если прямо в кастрюлю, то есть наверняка, не случится ли вдруг такого, что другие отравленные начнут умирать раньше времени, и Клинтвуд, на них поглядев, избегнет подобной участи?
Может быть, заранее во всём повиниться? Но избегнешь ли этим кары? И у Флетчера под началом люди серьёзные, как бы не отомстили ему, ведь будет за что: отплатил за добро придательством. Да и, коли честно признаться, Финьесу и самому бы хотелось, чтобы Клинтвуда не стало. Человек, который заработал на внедрении на Эр-Мангали "Шкафов Оломэ", слишком многое этим сломал, чтобы теперь припеваючи жить. Он достоин тяжёлой смерти.
И, допустим, умрёт. На что же надежда людей Флетчера? Нет, увы, это выше финьесова ума.
Трудясь над кастрюлями в поте лица и в холодном поту по телу, повар нет-нет, да и начинал вспоминать здешние политические расклады.
Когда-то ныне предназначенный к отравдению Клинтвуд был человеком Добсона. Нет, не правой его рукой, и даже не левой. Он трудился на каком-то скромном посту, но зато ему Добсон, кажется, доверял.
А потом что случилось? Добсона убили. В заговоре участвовали все, с Клинтвудом включительно. И казалось, зачем ему, если прежний начальник колонии к нему благоволил и наделял доверием? Вывод ясен: Клинтвуд оценил обстановку. Выдать Добсону заговорщиков он не решился: те были гораздо сильнее. Вот и подыграл им, а не ему. За счёт этого выжил.
С Добсоном, конечно, особый был случай. Раз против него сговорились все другие начальники, то никто и не пострадал. Но такого единства давно уже нет; кстати, тогда же и перегрызлись - по вопросу наследования. Помнится, Флетчер и Кафф были других сильнее. Клинтвуд же, переметнувшийся от Добсона, здорово от них отставал. Но! Так случилось, что именно он определил исход. Поддержал кандидатуру Каффа.
Флетчер считает, его несправедливо обошли. Но на обиженных воду возят. Кафф среди начальства Эр-Мангали сделался первым, Клинтвуд вторым, Флетчер же в лучшем случае третий. Он отстаёт всё дальше, ведь у всех на глазах проиграл.
Что осталось Флетчеру? То же, что и Флоресу. Тупо мстить. Только Флетчер не грубиян; постарается отомстить тонко. В том надежда для Финьеса? Да. Ну хоть какая-то.
9
Тонкий Флетчер игрок, или же нет? Скорее - не очень решительный.
Финьес добрых полгода провёл в поварах у Клинтвудов, а ни приказа, ни яда всё нет, как нет. Флетчер не может подобрать вещество с нужными свойствами? Или он надеялся, повар сам хозяев потихоньку чем-то отравит, никому ничего не скажет? Это смешно.
Финьес не просто уже перепуган. Он очень зол. Знал бы, что за эти полгода ничего не изменится, не дрожал бы так, а спокойно жил, ел и спал. Но заказчику преступления охота была подержать его в неведении. Кажется, есть повод захотеть смерти уже обоих.
Клинтвуд, Флетчер - не одним ли вы миром мазаны? Никакого уважения к людям.
Целых полгода! А ведь год на планете долог: восемнадцать земных месяцев. А каким за это время сделался сам Финьес! Растолстел ещё? Да если бы только это! Сильная тревога никого здоровее не делает. Та упругая грушевидность фигуры, над которой посетители ржали в забегаловке "У Джека" обернулась студенистостью форм, отличающей медузу. Финьес - скрытая фигура Флетчера в тылу у его врага? Но ведь не просто скрытая. Вдобавок ещё разлагающаяся.
Посмотреть на себя в зеркало - ну чисто развалина! Как тот самый отселённый барак, под которым просела почва. И под Финьесом ведь просела! Уж забыл, когда спокойно по ней ходил, чтоб не ждать, не разверзнется ли пропасть, чтоб не вздрагивать от каждого шороха за стеной, которая нафиг рушится!
А уж зомби, которых Финьес вечно видел вокруг себя! Ладно хоть вокруг, так в зеркале тот же зомби - с голодными кругами под глазами! Ни дать, ни взять, ожиревший в неволе орангутанг из зверинца, специализированного для посетителей-садистов.
- Что мне делать, Мигель? - спросил он раз у хмурого Гонсалеса, возвращавшегося с рудника после тяжёлой смены.
- Напомни свои жалобы.
- Зомби, Мигель. Кругом одни зомби, и я точно в то же самое всё более превращаюсь. Это паранойя, да?
- Нет, - успокоил его Гонсалес. - Паранойя предполагает бред, а ты мыслишь здраво. Зомби кругом, зомби в себе - это не бред, а суровая правда твоей, да и нашей жизни.
- Но я страдаю от этой правды!
- Вот! О чём это говорит? Ведь не о бреде. Разве что об интенсивном синдроме навязчивости.
10
Все полгода, что работал у Клинтвудов, осторожный Финьес ухитрялся лишний раз не попадаться на глаза хозяевам. Так прокрасться на своё рабочее место, чтобы под немалым твоим весом и плитка не скрипнула - высший пилотаж. И уж там, в грязи и кухонном смоге потными руками создавать кулинарные шедевры безукоризненности - чтобы не было к нему нареканий, чтобы никогда никто не зашёл.
Но не может же везти вечно!
Как-то раз нелёгкая занесла в тот самый коридорчик, из которого открывался ход в кухонный подвал - даже не мерзавца Клинтвуда, а его истеричку-жену, что, положа руку на сердце, оказалось ещё хуже. Мэри Бастинда Сью - так её звали, эту особу. Причём Клинтвуд её звал просто "Сью", и уже это намеренное пренебрежение остальными именами бесило её достаточно, чтобы всякий день без малейших тормозов шуметь, вызверяясь на всех и вся.
Вот и завидев Финьеса, дама не вышла из обычного своего репертуара.
- Что делает в нашем доме эта грязная жирная обезьяна? - завизжала она. - Кто её сюда впустил?
Когда же мордовороты-телохранители доложили ей, что грязная обезьяна в их доме исполняет обязанности повара, можно себе представить её дальнейшую реакцию.
- И что, вот это зелёное дерьмо, которое у него булькает в кастрюлях, мы едим? Да это ж отрава!
- С вашего позволения, сеньора, с полгода уже ели, и никто ни разу не потравился...
Получаса не прошло, как ошеломлённый Финьес был уже изгнан из клинтвудского дома. Навсегда, без права восстановления - фурия обещала проследить. И лично заняться поиском другого повара, который бы вобуждал в ней другие чувства, кроме омерзения.
Выйдя на чистый воздух, Финьес вдруг осознал, что дом Клинтвудов он покидает живым, что изначально было, скажем так, маловероятным.
- Живой, - повторил он, всё ещё себе не веря.
Мало того, что счастливо изгнанный, так ещё и не по своей вине: люди Флетчера не прикопаются.
Он с пять минут постоял, жмуря глаза от дневного света. И затем, не откладывая в долгий ящик, отправился записываться младшим рудокопом на Ближнюю шахту.