Алан Эрик, О'Брайн Бригита : другие произведения.

Альтернативная история (Песня на двоих). Главы 1-5

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Фанфик по мотивам книги Оксаны Панкеевой - Песня на двоих. Время действия: после 4-й главы "Песни". Мое соавторство - с середины третьей главы фанфика. Начало - при участии Аждахи, Ритки-Пассионарио и Локи. ОБНОВЛЕНО: 07/02/2009

Альтернативная история (по мотивам О. Панкеевой) Песни на двоих

  
  
  
   ПРОЛОГ
  
   Шеллар III задумчиво рылся в дальнем углу стеллажа. Этот шкаф с книгами один остался неохваченным среди остальных сорока пяти... Что бы ещё такого дать почитать полезного детям?
   По правде сказать, его дети и так не страдали от недостатка полезной литературы, что служило время от времени предметом насмешек языкатых отпрысков Эль Драко...
   Но тем не менее это никак не мешало заботливому отцу подбрасывать детям всё новые задания по изучению необходимейших для интеллектуального развития фолиантов.
   И вот между двумя толстыми томами Шеллар вдруг увидел тоненькую тетрадку с текстом, в котором он сразу натолкнулся на знакомые имена... Кантор, Орландо... а вот и он сам, Шеллар...
   Заинтересованно хмыкнув, король уселся, закурил и стал читать...
  
  
   ГЛАВА 1
  
   Его Величество король Мистралии Орландо II сидел на любимом камушке и тяжело вздыхал, невидящим взглядом уставясь перед собой, и то и дело прикладываясь к объемистой бутыли из темного стекла. То, что приснилось сегодня бывшему товарищу Пассионарио, не укладывалось ни в какие рамки.
   Именно сейчас, когда, казалось бы, все беды остались позади, вдруг увидеть такое...
   Кроме одного раза, о котором не хотелось вспоминать, он никогда не видел столь ясных пророческих снов, но теперь...
   То, что это было именно предупреждение, Орландо был абсолютно уверен - слишком реален был сон. Теперь нужно было немного подумать, успокоиться и срочно искать Кантора.
  
   * * * * *
  
   Кантор проснулся с шальной головой.
   Вообще-то болеть ей сегодня уже не полагалось, но тем не менее чувствовал он себя довольно хреново. И не хотелось долго размышлять, почему: причин хватало, и начать лучше с конца списка.
   Надо бы выпить кофе, а для этого придется встать.
   Вчера кончились сигары.
   Ночью приснилась вроде недурная мелодия, которую он сейчас не мог припомнить.
   Вчера в театре была репетиция, и во время выступления Кантора присутствовавший в качестве зрителя Артуро шептал Ольге какие-то мерзкие комментарии (в том, что они были мерзкими, Кантор не сомневался, но не разобрав ни одного слова, не мог найти никаких оснований набить Артуро морду).
   Да, и самое интересное: на обратном пути домой, уже в темноте, Кантор не мог отделаться от ощущения, что за ним следят. Обостренное чутье бывшего убийцы прямо-таки вопило об опасности, а бесшабашный бард, просыпающийся в Канторе всё чаще, лениво бросил: "Ну и кому ты сдался?!" После чего Кантор плюнул на слежку - и без приключений добрался до дома, радуясь, что голова заболела только сейчас.
   ...Кофе был кстати, хотя без сигар и пропадала половина удовольствия. Когда Кантор лениво прикидывал, где бы их раздобыть с наименьшими затратами времени (кажется, начала вырисовываться ещё одна музыкальная тема), посреди комнаты возникло облачко телепорта.
   Оттуда появился Орландо, опирающийся на какую-то неудобную трость, - длинные волосы были перепутаны, огромные глаза с тревогой уставились на Диего.
   - Кантор!! - Орландо облегченно вздохнул. - С тобой все в порядке?
   Получив в ответ недоуменный взгляд, Плакса прохромал к диванчику.
   - В-общем, Диего, понимаешь, ну... мне приснился сон! Нет, не смотри на меня так! Я фанги не жрал! Ну почти не жрал... - Орландо досадливо тряхнул чёлкой. - Понимаешь, сон был как у Мафея! Про тебя! Да не курил я ничего перед сном, дай договорить-то! Мне снилось, что ты стоишь на сцене, зал полон народу, свет тусклый такой, давящий... А у тебя рубашка с левой стороны, ближе к сердцу, вся в крови! И ты бледный весь! А потом... потом я проснулся, - его Величество вздохнул и тревожно посмотрел на Кантора...
   - Орландо, успокойся, - Кантор налил другу остатки кофе, и король выдул чашку одним глотком, вопросительно посмотрев вокруг.
   - Спиртного у меня тут нет. - Кантор с сожалением ещё раз взглянул на дно коробки из-под сигар и зашвырнул её в угол.
   Орландо порылся в карманах и протянул Кантору сигару.
   - Ну вот ты меня и спас. - Кантор закурил, предварительно всё-таки понюхав сигару на предмет фанги и чего-нибудь ещё. Ничего не унюхав, он ещё раз блаженно затянулся и продолжал:
   - А теперь рассуждаем логически. Если в зале полно народу, значит, это премьера или генеральная репетиция. На сцене я играю орка, и если я ещё что-то помню, то в рубашке он не ходит. Костюм его ну совершенно другой. А больше ни в каком другом качестве на сцену я не выйду. Так что не может быть такой ситуации...
   "Вот что значит долго общаться с Шелларом!" - улыбнулся про себя Кантор.
   "И вообще, - оптимистично подумал он, почему-то вспомнив про слежку. - Я же всё-таки там, во сне, стоял, а не лежал". Посмотрев на дрогнувшее лицо Орландо, Кантор сообразил, что сказал это вслух.
   - Диего, я что, тебя не знаю?! - сказал Орландо. - Ты думаешь, я забыл, как ты тогда от Тедди сбегал?! Да вы с Шелларом одинаковые - пока совсем не припрет, будете делать вид, что с вами все в порядке! А если тебе дадут какую-то другую роль?! Вдруг это будет после твоей роли орка?!
   Орландо не унимался. Слишком ярко стояла перед глазами увиденная им картина. И Кантор, на данный момент живой и почти здоровый, был, по сути говоря, тем человеком, которого Плакса очень боялся потерять. После всего, что было...
   - Кантор, может.. может тебе вообще пока от роли отказаться? - полуэльф умоляюще взглянул на мистралийца, отлично понимая, что тот ни за что этого не сделает.
   Но как же тогда быть?
   Ведь опасность каким-то образом связана со сценой...
   - Ну конечно, - усмехнулся Кантор. - От роли - отказаться, на улицу - не выходить. А лучше всего вообще переселиться во дворец. Шеллар будет просто в восторге, про Флавиуса я и не говорю! А уж я-то сам как буду рад!
   - Браво, Кантор! Сегодня ты как никогда остроумен, - отозвался Орландо чуть обиженно. - Такое чувство, что ты мне просто не веришь! Да пойми же ты, что такие сны просто так не снятся! Значит, тебе действительно угрожает опасность, и где ты только их находишь?! Давай так, договоримся с Шелларом, пусть парочка агентов пока посмотрят - не следит ли за тобой кто... Слушай, Кантор, скажи честно, может ты уже успел кому-то насолить? Ну признайся - так же проще будет, хоть поймем, откуда опасность ждать!
   - Да не в чем мне признаваться. Ты за кого меня принимаешь? - устало произнес Кантор. - Я, конечно, больной на голову, но не до такой же степени! Или ты думаешь, я тут только тем и занимаюсь, что время от времени кого-то убиваю, чтобы не терять квалификацию?
   - Ну... а женщины там... - Орландо стушевался.
   - Очередь из обманутых мужей под окнами тоже не стоит. И никаких агентов, только этого мне и не хватало!
   - Кантор, но как же... - не унимался полуэльф, - это ведь предупреждение! Мало ли, может это кто-то из старых врагов - их ведь хватает? Или какой-нибудь особо ревнивый муж, заподозривший тебя в косых взглядах на его ненаглядную. Да мало ли кто это может быть! А агенты просто тихо посмотрят - не станут же они с тобой под ручку ходить! Ну Кантор, - принялся упрашивать Орландо, - брось ломаться - не поморский пряник! Это для твоей же безопасности и моего душевного здоровья!
   - Ну хочешь, я специально для твоего душевного здоровья буду носить с собой пистолет? - опрометчиво предложил Кантор, раздосадованный словом "ломаться". Если бы это был кто-то другой, а не Орландо, он бы давно уже послал доброхота по известному адресу, но король смотрел на него жалобно и действительно встревожено...
   - А ты что, не носишь?!
   - Ну... Вот с завтрашнего дня и начну...
   - Кантор, ты невозможен! - закатил глаза Орландо. - Значит так, с пистолетом не расставайся, смотри внимательней по сторонам и, умоляю, не нарывайся ни на какие скандалы! Я вернусь! - пообещал король Мистралии и исчез в сером облачке телепорта
  
   * * * * *
  
   Шеллар III уже второй день не вылезал из-за стола, ну почти не вылезал. Только ее величеству удавалось вытаскивать его оттуда, но сейчас и она не очень хотела его трогать.
   Ортанский казначей снова нашел где-то в бюджете бездонную дырку и начал выкачивать деньги, видимо, забыл своего предшественника. Надо напомнить.
   Доклады агентов из солнечной Мистралии занимали полстола. Ну и правильно, разве можно положиться на этого разгильдяя Орландо. Тем более, что на севере Мистралии снова объявился "Горбатый". А ведь и своих дел по горло. Эх, и почему в сутках нету лишних трех-четырех часов?..
   В общем, много было дел у бедного короля, а мыслей было еще больше...
   - Шеллар! - посреди кабинета возник телепорт, из которого почти вывалилось Его временно хромое Величество Орландо II и угнездилось на своей любимой спинке кресла. - Шеллар, мне очень нужна твоя помощь!
   Плакса умоляюще воззрился на короля Ортана.
   "Снова нашкодил", мелькнула мысль у короля, и Шеллар полез в сейф за бутылкой.
   Выставив на стол коньяк и разлив его по бокалам, хозяин кабинета уселся за стол и приказал:
   - Рассказывай!
   - Шеллар, понимаешь... - Орландо хлюпнул носом и одним глотком ополовинил бокал с коньяком. Чуть поморщившись, полуэльф выдохнул и продолжил:
   - В общем, мне приснился сон! Да не смотри ты на меня так, прямо как Кантор! - обиделся Плакса и в ярких красках описал увиденную картину.
   - Жду твоего совета, - заключил Орландо, с надеждой глядя на Шеллара.
   - Не спеши, давай вспоминай подробности. Что за сцена, во что Кантор одет, какие декорации и кто вокруг него стоит.
   - Сейчас-сейчас, - Орландо задумчиво потер переносицу, вспоминая, - там... свет тусклый, желтоватый, как мутный... На сцене слева, в нескольких шагах от Кантора стоит стол, на столе бордовая скатерть, посередине ваза с одним цветком, кажется это нарцисс или лилия... - забормотал Плакса. - Там ещё, на столе, кажется листы бумаги лежат... или на полу. Не помню. А Кантор стоит в центре сцены, на нем белая рубашка с широким воротом, на груди, с левой стороны, кровавое пятно... Все кажется, - заключил полуэльф, вопросительно глядя на Шеллара в ожидании ответа.
   - А кого-нибудь рядом с ним ты видел? - хищно прищурился Шеллар.
   - Нет... не знаю... Ну не могу я сказать! - простонал Плакса. - Я на Диего смотрел! Может и был кто-то...
  
   * * * * *
  
   В отличие от Шеллара, Орландо и Кантора, у королевского шута было прекрасное настроение. Во-первых, он был очевидцем очередной ссоры Ольги с Артуро, а уже только это способно было поднять настроение любому на целый день. Во-вторых, братья Бандерасы, также присутствующие при скандале, проспорили ему двадцать щелбанов, опрометчиво заявив, что после откровенного ухлестывания Артуро за одной из танцовщиц Ольгиного же театра, та покажет ему таки на дверь... В третьих, у Жака поспел новый самогон, который надо было срочно продегустировать, и в качестве сомелье по его самогону сложно было представить знатока лучше Шеллара. Ну, хотя бы по той простой причине, что не каждый отваживался его попробовать...
   - Ваше Величество, я к вам по срочному делу! - радостно провозгласил он, распахивая дверь кабинета короля. - Так... почему мне кажется, что я взял мало самогона? - вздохнул он, увидев лица королей.
   - Жак, выйди и унеси самогон! - скомандовал Шеллар, задумчиво куря трубку. - А ты сиди - ты уже и так достаточно выпил, - это уже было сказано Орландо. - Лучше еще раз сцену расскажи, подробно, а то вдруг ты что-то упустил. А я немного подумаю.
   - Шеллар!! - вспылил полуэльф, - я тебе ее уже два раза пересказал! Не занудствуй, а?! Давай лучше думать, как Кантору помочь, что делать! Кстати, ты не можешь к нему своих людей приставить, что ли? Ну, чтоб они ходили незаметно, а то ты сам знаешь - у него сейчас в голове только музыка и Ольга! Шеллар, ну я тебя очень прошу! Давай без этих твоих скрупулезных анализов! Ведь действовать же надо!
   - Вот именно. Надо, но ты и сам знаешь, что с Судьбой сложно играть, а видения у тебя неточные. Да еще и пересказ сумбурный... я уверен, что ты обязательно что-то упустил. Может, мэтра Истрана попросить, чтобы он тебе память освежил? Ну да ладно, но если вспомнишь, то немедленно ко мне. А агенты и так за Кантором бегают, ты, между прочим, в разработке операции вместе с мэтром Максимилиано участвовал. Но для твоего спокойствия я прикажу Флавиусу сегодня же снабдить их защитными амулетами от сна и отвода глаз. Хотя... по идее твое пророчество в ближайшее время сбыться не сможет, ведь у Диего только одна роль, которая не предполагает рубашек. Хм... - закурив, задумался Шеллар, - надо будет пустить наружку за Артуро и отрядить агентов в квартал магов. Да. Так и сделаем.
   В кабинет заглянул верный Флавиус со своей неизменной папкой. Взглядом спросив разрешения, он так же тихонько прошел в кабинет и вопросительно посмотрел на короля.
   Шеллар, выдохнув небольшое облачко пряного дыма, спросил:
   - Итак, Флавиус, расскажи нам, пожалуйста, о результате дела Артуро. Куда пошла информация?
   - Информация еще уйти не успела, - спокойно начал доклад исполнительный Флавиус. - Хотя у нас, несмотря на провал слежки, появилась зацепка. Мы получили сводку о людях, перешедших границу в течение недели. Там фигурирует одна интересная особа: мать Артуро Сан-Барреда. По сведениям пограничников, она едет в гости, навестить свою тетку. Кроме того, в городе был замечен Одноглазый. Я предполагаю пустить за Кантором двух агентов, которые должны страховать друг друга. Позвольте начать доклад по остальным вопросам.
   - Погоди, - сказал Шеллар, - Тут вот есть предсказание... согласно которому на Кантора может произойти покушение во время представления. Письменное описание тебе скоро предоставит Орландо.
   - Шеллар, да отстань ты от меня! - вклинился сам король соседней державы. - Сколько можно, в конце-то концов, я тебе что... это... это... забыл. Да и не важно. Не буду я ничего писать. И вообще...
   Однако что хотел сказать идеолог Мистралии, так и осталось неизвестным. Шеллар встрял в своей обычной манере:
   - Погоди, Орландо, - я тебе уже говорил, что точность ОЧЕНЬ важна. Да и об этом потом поговорим. Сейчас я закончу с Флавиусом... - и тут же переключился на своего тайного министра. - Я хочу, чтобы на каждом представлении присутствовали два твоих агента. Незаметно и тайно. Один маг, кандидатуру продумай и пошли на инструктаж к мэтру, и один стрелок. Далее, пусти снова наружку за Артуро, не забудь выдать им амулеты. Принеси мне информацию о его матери и тетке. К тетке снаряди агента, пусть проследит. Поручи нашим агентам, присматривающим за квартирой Ольги, в ее отсутствие быть внимательнее, скоро может начаться очередной виток интриги. Вроде бы все. Бумаги оставь, а остальное мы обсудим после того, как мне Орландо еще раз все подробно перескажет...
   - Хватит, - угрюмо сказал мистралиец. - Не буду я тебе больше ничего рассказывать. Я лучше Жаку все расскажу. Может, хоть он меня поймет!..
   И Орландо исчез в телепорте...
  
   * * * * *
  
   Оставшись один, Кантор ещё некоторое время пытался поймать проскользнувшую в голове мелодию, но единственным результатом было что-то явно унылое, напомнившее ему достопамятные стенания Плаксы на балконе после ссоры с Эльвирой.
   Настроение испортилось окончательно: невыспавшийся бард только теперь вспомнил о договоренности с Шелларом - о своем выступлении в роли подсадной утки.
   "Похоже, когда ты перестал быть убийцей, соображать ты тоже перестал"...- ехидно констатировал внутренний голос.
   "Ага, в кольчуге на репетицию приходить?! И ещё бороду нацепить! Я что, боюсь?! - яростно одернул себя самого Кантор. - Да пошло оно всё!.. Один раз я уже поверил этому предсказателю... хватит."
   Мало в него стреляли, что ли?
   По крайней мере, письмо писать не нужно - некому. Завещание он составил давно. Ну и всё...
   Хотелось курить.
   И Кантор вышел на улицу, намереваясь наконец запастись сигарами или хотя бы сигаретами.
   Есть дома, впрочем, тоже было нечего.
   ...А потом он поймал себя на том, что не оборачиваясь смотрит и смотрит в зеркало, выставленное в витрине магазинчика. В зеркале, кроме его собственной хмурой физиономии, отражалась противоположная сторона улицы.
   И там стояла знакомая фигура.
  
   * * * * *
  
   Гадко... Именно так чувствовала себя Ольга после ссоры с Артуро. Ведь не слепая же она, в самом деле, ведь своими глазами видела, как он шептался с этой рыжей Лорой из кордебалета... но как не верить его словам, что он всего лишь рассказывал ей свежий анекдот о короле? Ведь не может же он ей солгать! Артуро выше этого, если бы он не любил ее, то сказал бы об этом сразу, как положено поступать настоящему мужчине!
   Как бы то ни было на самом деле, но суть одна - настроение было испорчено безвозвратно... Маэстро Карлос, взглянув на свою ученицу, объявил актерам, что репетиция на сегодня окончена и все свободны. После этого он долго советовал Ольге прислушаться к голосу сердца, разобраться в себе, просто пройтись по улицам и подумать... что она и сделала.
   Итог прогулки был удручающ - разобраться в себе опять не удалось, сердце упрямо твердило, что Артуро что-то недоговаривает, а ноги и вовсе привели ее прямиком к тому, кого ей меньше всего (по официальной версии) хотелось видеть...
   Ну вот... увидел, обернулся. Сделать вид, что не заметила - поздно. Уйти - тоже. Стоп. А почему она должна уходить? Пусть видит, что она к нему абсолютно равнодушна, меньше будет ссориться с Артуро, если поймет, что она сделала окончательный выбор... вот сейчас сама подойдет и...
   Начать разговор оказалось куда сложней, чем подойти к Диего. Особенно учитывая, что сам он молчал, стоял у витрины и смотрел на нее как-то... изучающе, что ли.
   - С тобой все в порядке? - не пришло ей на ум ничего более умного.
   - Более чем! - услышала она категорический ответ... - А почему ты, собственно, спрашиваешь?
   Ольга опешила. Подобного ответа она почему-то никак не ожидала.
   - Но... у тебя вчера было такое лицо, когда ты уходил из театра... опять у тебя голова болела? Когда ты прекратишь дурить? Можно покончить с этим раз и навсегда: брак - это только формальность, я не понимаю, зачем тебе терпеть последствия проклятья изо дня в день, когда можно прекра......
   - Ольга, у меня все в порядке. - отрезал Кантор. - Что вам всем сдалось мое здоровье?! То Плакса, то... - Кантор вовремя замолчал, и по его лицу было видно, что на эту тему он больше говорить не будет.
   - А что ты вообще тут делаешь? - сказала Ольга, стараясь не замечать неприветливого тона.
   - Если ты хочешь сказать, что я тут тебя специально поджидал... - язвительно произнес Кантор.
   "И почему я это терплю?" - удивилась Ольга.
   - Не говори глупостей... Ты что-то хотел купить?
   - У меня дома нет даже корки хлеба, - усмехнулся Кантор. - Я хотел купить... что-нибудь.
   Открытие, что Диего так же ходит за покупками, как все обычные люди, стало для Ольги сюрпризом. Представить себе, как он выбирает на рынке овощи или фрукты, было нереально сложно.
   - Может быть, мы пообедаем вместе? - неожиданно для самой себя предложила она. - Я тоже с утра ничего не ела... Ну что ты так на меня смотришь? Мы цивилизованные люди, неужели мы не можем просто пообедать?
   - Просто? - Кантор как-то подозрительно посмотрел на нее. - Можем, конечно...
   ("Да... Что-то не чувствуется в ней довольства семейной жизнью с этим... Только почему-то мне не хочется выступать в качестве утешителя...")
  
   * * * * *
  
   - Можно пообедать в "Лунном Драконе" - предложила Ольга. - Он совсем рядом...
   Они шли рядом - и не касаясь друг друга даже локтями. Криво усмехнувшись, Кантор в очередной раз почувствовал Ольгин страх прикосновения и закурил, чтобы между ними оставалась его рука с сигарой...
   - Надеюсь, сегодня там не будет Казака?
   - А разве ты... не стал уже самим собой?
   Он посмотрел ей в глаза - первый раз за всё время пристально и такими же, как раньше, жаркими, шальными глазами.
   - Не знаю...
   - Что уж теперь-то скрывать? - вдруг с горечью спросила Ольга. - Теперь можно не притворяться...
   - Я не притворяюсь, Ольга, - сказал Кантор чуть более глухим, чем обычно, голосом. - И тогда не притворялся. Просто я не говорил тебе всего. И ты сама это поймешь... может быть.
   Ольга уже сама пожалела, что сказала это вслух.
   В "Лунном драконе" они сели за столик, и Ольга поймала себя на том, что оглядывает зал в поисках непонятно кого... Артуро? Или того, кто сообщит ему о совместном обеде с Диего - и это приведет к очередной ссоре?
   - Ну и ладно! - упрямо подумала она. - Я, слава богу, не замужем!!
   Кантор, взглянувший на нее в этот момент, с трудом подавил ухмылку, догадавшись, о чем она думает. Ему вдруг очень захотелось, чтобы кто-нибудь непременно доложил этому гаденышу об их с Ольгой встрече... а потом бы она ему высказала все, что думает о глупой ревности, как она может!.. И чтоб...
   - Диего... - окликнула его Ольга. - Ты меня слышал?
   - Извини, я задумался, - не покривил душой Кантор. - А что ты сказала?
   - Я спросила, что ты будешь заказывать... - повторила девушка.
   Заказал Кантор много чего... и конечно мороженое. Ольга даже мысленно ужаснулась, представив, когда он последний раз толком обедал...
   Сама она заказала немного поменьше, но мороженое тоже почему-то решила взять. В тот момент, когда до него дошла очередь, в "Лунном Драконе" появился Жак. Вначале его лицо расплылось в радостной улыбке, но потом, взглянув на сосредоточенное лицо Диего, Жак поскучнел немного и двинулся к их столику.
   - Жак, ты чего такой невеселый? - удивилась Ольга. - С Терезой поссорился, что ли?
   Шут присел за столик, непринужденно взял Ольгину ложечку и стал поедать мороженое Кантора.
   - Пари проиграл, наверное, - съязвил Кантор, придвигая мороженое обратно к себе.
   - Диего, - неожиданно серьезно начал Жак, - а тебе Орландо разве ничего не рассказывал?
   Ольга открыла рот, но Кантор сказал жестко:
   - Всё, что надо, он мне сказал. Это неважно. А ты, надеюсь, не будешь об этом звонить, как Азиль?
   - Да что такое случилось? - недоуменно спросила Ольга.
   - До вот тут его мистралийскому величеству сон приснился... - задумчиво начал Жак, напрочь игнорируя тяжелый взгляд Кантора. - Захватывающий такой...
   - Жак... - угрожающе произнес Кантор. Королевскому шуту сильно повезло, что он смотрел в этот момент на Ольгу.
   - Жак, не тяни! Говори, что дальше? - воскликнула Ольга, начиная волноваться.
   - ... тебя и...! Жак, ну-ка пойдем, выйдем, - сказал Кантор, вставая. Как-то незаметно в следующий момент Жак оказался схваченным под руку и уводимым прочь из трактира.
   - Извини, Ольга, - произнес Диего, бросив на стол деньги.
   И они ушли, оставив Ольгу в одиночестве думать об услышанном.
  
   * * * * *
  
   Жак с нехилой скоростью удалялся (вернее, его тащили) прочь от трактира - молча.
   Наконец, пройдя пару улиц, он всё-таки решил нарушить тишину:
   - Кантор, ты меня часом не убить ли собрался?
   - Для начала вырву язык! - услышал он доброжелательный ответ.
   - Кантор, ну что ты... Опять от Ольги хочешь скрыть сон Плаксы? - на беду вырвалось у Жака.
   Кантор встал, как вкопанный, и, чеканя слова, произнес:
   - Вот именно потому, что ОПЯТЬ! Хватит мне уже вашего вмешательства в мою жизнь! Ваших снов и вашей заботы! И вашей гребаной жалости! Отцу вообще моё отдельное огромное спасибо, чтоб его... "Опять у тебя голова болела... зачем тебе терпеть... это же только формальность" - передразнил он Ольгу со всем свойственным ему ядом. - Надоело!! Хорошо хоть Шеллару сны не снятся, - едко продолжал Кантор. - Сказал: надо побыть приманкой. Значит, надо. И никаких тебе снов...
   - Приманкой? - переспросил Жак.
   - Ерунда это всё, - досадливо произнес Кантор, кляня себя за несдержанность. - Шелларовы заморочки. Департамент Безопасности. Речь не об этом.
   - Подожди, почему не об этом? - переспросил Жак. - Сон Плаксы и эти заморочки, вообще, из одной серии? Этот же паразит ушастый, монарх, блин, ничего мне толком не сказал, только то, что ему снилось, что в тебя стреляли... Заинтриговал и смылся - дела государственной важности решать!...
   - Откуда я знаю?! Почему я вообще должен отвечать за то, что приснится Плаксе, когда он накурится?! Мало ли что ему снится! Давайте теперь звонить об этом по обоим королевствам!
   - Кантор, не будь дураком! Делать же что-то надо! - воскликнул Жак, даже не представляя, как надоели за сегодняшний день эти две фразы мистралийцу.
   Неожиданно Диего широко и беззаботно улыбнулся.
   - Ну... что я сделаю - я уже знаю. И он стал представлять себе, КАКИМ явится в сон Орландо и что ему скажет... - В общем, с Плаксой я сам поговорю, - решил Кантор, - а ты... не волнуйся за меня и не распускай язык! Если ты мужик! И не смей проболтаться Ольге, о том, что знаешь. Дайте мне наконец самому распоряжаться своей жизнью!
   Кантор повернулся и, неопределенно махнув рукой, ушел.
   Настроение у него было гнусное.
   "Придурок, - ругал он себя. - Трепло. Ещё что-то говорил про Азиль. А сам?"
   Он выругался и пошел к своему дому. И сознание того, что, услышав о Департаменте Безопасности, Жак всё равно никому не проболтается, кроме как Шеллару и Орландо, его не успокаивало.
   На мгновение он ощутил острую тоску по тому времени, когда его действия были расписаны, пусть ненадолго, но четко - поехать туда-то. Сделать то-то. Убить. Защитить. Выдержать.
   А там - будь что будет...
   В его голове вдруг зазвучали злые, рваные аккорды струн, и на их фоне - спокойная, равнодушная мелодия рояля. Кантор ускорил шаги, чтобы продолжался этот ритм - тревожный и постепенно перерастающий во что-то совсем новое...
   До дома надо было пройти пару улиц, но он решил не терять времени даром и, купив в ближайшей лавочке тетрадь с карандашом, тут же, рядом, в парке, принялся записывать звучащую в голове музыку...
   Очнулся он оттого, что написанный текст стал плохо понятен ему самому.
   На город опускалась ночь.
   Собственно, всё, что хотел, он записал. Остались детали оркестровки.
   Диего встал со скамейки, сунул тетрадку в карман и потянулся, расправив плечи. Становилось, однако, прохладно, особенно для привычного к более теплому климату мистралийца.
   - Разбаловался, - подумал Кантор с досадой, - привык к свободной, размеренной жизни. Смотри, ещё жиром заплывешь! А когда ты в последний раз тренировался?!
   - Ага, испугался всё-таки? - решил издевнуться внутренний голос.
   - Потому что глупо попадать - не хочется, - попытался оправдаться Кантор. - Конечно, не надо было отпускать Орландо... Пусть бы он успокоился и никуда больше не ходил. А теперь я сам виноват...
   Он быстро пошел по направлению к дому - продолжение разговора с самим собой обещало быть как всегда нецензурным. Вдруг он резко остановился - опять послышались сзади шаги.
  
   * * * * *
  
   Ольга в полном недоумении смотрела вслед уходящим мужчинам. Что же знает Жак такого, что Кантор увел его насильно, лишь бы тот замолчал? Что за сон приснился Орландо? Вещий, что ли? И что такого ужасного произошло в нем с Диего, что она ни в коем случае не должна об этом узнать?
   Ольга уставилась в полупустую вазочку от мороженого. На секунду ей показалось, что во взгляде Кантора промелькнуло что-то знакомое... похожее на столько раз виденное ей выражение его лица перед уходом на очередное задание...
   - И что я так переживаю из-за него? - с раздражением подумала она. - Мы расстались. Между нами ничего нет. Меня не должно волновать, что там такое снилось Плаксе!.. Но почему тогда это от меня скрывают? - закралась в ее голову очередная непрошеная, но вполне логичная мысль.
   "Что вам всем сдалось мое здоровье? То Плакса, то..." - вспомнились вдруг его слова. Ольга ахнула. Ну, конечно, как же она сразу не догадалась!... Он как всегда не сказал ей всей правды, и его головные боли только часть проклятья! А на самом деле... на самом деле...
   - Головные боли - только верхушка айсберга! - осенило ее. - А на самом деле у Диего гораздо более серьезные проблемы... Может этот чертов птеродактиль наложил на него какое-нибудь проклятье со смертельным исходом? И Кантор знает это, но скрывает от меня!.. Точно! А Орландо именно это приснилось!
   Ольга вскочила со стула, едва не перевернув столик.
   Надо срочно найти Плаксу и узнать, что именно он видел!
  
  
   Вопреки надеждам Ольги, Орландо у Эльвиры не было. Собственно, даже сама Эльвира во дворце отсутствовала... видимо, придворная дама окончательно решила переселиться поближе к будущему супругу. Немного подумав, Ольга решила не беспокоить и без того нервную Киру лишними проблемами и ушла до того, как стало известно о ее визите.
   Мысль о том, что приснилось его остроухому величеству, упорно не покидала ее голову, и чем больше она об этом думала, тем более дурное у нее становилось предчувствие. Теоретически, можно было попросить дежурного телепортиста отправить ее в Мистралию, но... как это будет глупо выглядеть, она все-таки понимала.
   Бесцельно бродить по улицам было невмоготу, и Ольга вдруг подумала, что Жак, возможно, уже дома. Ну кому еще знать все подробности, как не ему? Тем более, что он же ей и проболтался!..
   Придя к этому в высшей степени гениальному выводу, Ольга побежала к его дому, благо до него было рукой подать.
   - Сова, открывай! Медведь пришел! - почему-то заорала она, стукнув пару раз в дверь.
   - Ольга? - в окошке показалось удивленное лицо Жака, который в силу временных рамок уже не застал шедевр мультипликации. - Ты чего?
   - Открывай уже... - буркнула она, слушая, как он гремит замками, отпирая дверь. - Диего у тебя?
   - Нет... - посторонился Жак, пропуская ее в дом. - И не был. А что?
   - Не строй из себя болвана, - проворчала Ольга. - Рассказывай уже...
   - Что рассказывать?
   - Что снилось Плаксе?
   - Да ничего особенного! - Жак посмотрел на нее кристально честным взглядом. - Кошмар ему приснился! Всего-то делов!...
   - Жа-а-ак... - угрожающе протянула Ольга. - Говори. Это ж не просто сон был, так?
   Королевский шут с тоской погрузился в размышления. С одной стороны, он считал, что скрывать от Ольги сновидение Орландо не самая лучшая мысль. С другой - чисто по-человечески, ему не хотелось, чтобы девушка испытывала лишние волнения, которых при раскрытии правды было бы куда больше, чем при сокрытии. С третьей - не добившись ответа у него, она могла бы дойти и до Плаксы, а тот красок при описании сна не пожалеет... С четвертой - если он расскажет-таки Ольге о покушении, его не пожалеет Кантор... С пятой... в конце концов, никаких подробностей он не знал сам!
   - Ну? Что? - перебила ход его мыслей девушка.
   - Ольга, - решился Жак. - Я не могу тебе это рассказать!
   - Жак! - воскликнула Ольга, уже нимало не заботясь о том, чтобы сохранить образ женщины, которой безразличен Кантор. - Теперь ты мне будешь врать? Мало мне Диего?! Мало от меня всего скрывали?! Мало мне врали?! Накушалась уже! Хорошо хоть ты мне во сне приходить не будешь в искалеченном виде! А потом смотреть честными глазами и уверять, что ты не при чем! А потом опять говорить, что с тобой все в порядке! Никак через свою мужскую гордость, видите ли, не можете переступить! - ее голос зазвенел. - Хотя бы для того, чтобы сказать, когда вам плохо! Почему все меня за дурочку держат?! Почему со мной нельзя поговорить по-людски?! Я что, не человек, почему за меня всё решают все, кому не лень?!
   - Ольга, ну не нервничай ты так, - мирно начал шут. - Ничего же ужасного пока не произошло... мало ли, что там Плаксе может привидеться...
   - Пока?! - воскликнула она. - Значит, что-то все таки случится?!
   - Да ничего не случится, - сказал Жак скучным голосом. Теперь он и сам был в этом не уверен... Ещё больше, чем раньше.
   - Хватит, - выдохнула вдруг Ольга. - Хватит с меня вранья. От кого-кого, а от тебя я такой подлянки не ожидала...
   Она ещё раз, долгим взглядом посмотрела на Жака, ожидая, что он всё-таки скажет что-то другое, не то, чего она боялась и ждала услышать... Но шут молчал - и смотрел на нее слишком серьезно. Для того, каким она привыкла его видеть...
   - Ну и ладно... - устало произнесла она. - Не хочешь говорить - не надо...
   И Ольга выскочила из дома Жака, от души хлопнув дверью на прощанье.
  
   * * * * *
  
   Артуро методично обшаривал квартиру на предмет финансов или на худой конец чего-нибудь полезного для него лично...
   Ну куда эта глупая кукла спрятала деньги?! Ведь не может же она все наличные таскать с собой!..
   Бард, тоже мне... вот что касается бардака в квартире - точно бард. Ничего не найдешь, а то, что попадается под руку, находится совершенно не на своем месте!
   А так... Да он со своим голосом, так действующим на женщин - гораздо больший бард, чем эта ненормальная...
   Отвратительно - чувствовать себя от нее зависимым! Теперь еще придется держаться на расстоянии от Лоры, а какая девочка!... Не то, что эта доска...
   Так... это что? - Артуро, заглянув в один из бесчисленных шкафчиков, беспорядочно набитых вещами, обнаружил какие-то бумаги... - Так... Бумаги на квартиру... Право на свою половину театра... а это еще что? Копия завещания?
   Артуро пробежал глазами текст и вдруг расхохотался. Вот так, мамочка, твое приворотное зелье работает - лучше не придумаешь! Эта бестолочь отписала на него все имущество! Он богат! Наконец-то! Наконец-то можно забыть о нищете!.. Есть только одна маленькая помеха....
   Услышав, как в этот момент хлопнула входная дверь, Артуро быстро кинул бумаги на место (хотя можно подумать, она способна вообще заметить беспорядок!) и вышел навстречу Ольге.
   - Любимая, почему у тебя такое лицо? Что-то случилось? - он обнял ее за плечи, мысленно уже ощущая себя владельцем театра.
   Воображение работало - сцена, как он пинком вышибает за дверь Диего, да и Карлоса тоже, наверно, - пьянила не хуже вина. - Ты устала, котенок мой? Пойдем, я сам разогрею ужин...
  
   * * * * *
  
   Кантор обернулся и встал, сжав кулаки... возможно, что в этот вечер не поздоровилось бы кому-то ещё, кто имел несчастье оказаться недалеко. Но в это время его тренированного слуха коснулся сдавленный вскрик - в противоположной от дома стороне.
   И Кантор побежал туда...
   Он бежал легко и почти бесшумно. Звуки приближались - мат, угрозы... вскрик... ругательства и отдельные доносящиеся фразы не оставляли сомнений в том, кого он сейчас увидит. Обычные бандиты.
   Кантор нащупал за поясом нож, с которым почти не расставался, и любимую чакру. Пистолет он всё-таки не взял. ("Ну я же сказал Плаксе, что с завтрашнего дня...")
   И когда он добежал до последнего поворота, увидел следующее.
   Трое накачанных мужиков методично избивали щуплого паренька. Точнее двое держали, а третий избивал... Парнишка, висевший в руках двух друзей, каждый из которых был крепче его раза в полтора, уже только глухо стонал.
   Кантор влетел в эту разборку остро и стремительно, как метательный нож. Собственно, вначале прилетела чакра. Она ударила под лопатку того, кто наносил удары, отчего бандит на мгновение застыл, выгнулся и опрокинулся на спину.
   Один из тех, кто держал парнишку, недоуменно уставился на выскочившего из темноты мистралийца с ножом в руке... уже не в руке. Нож вонзился в глаз второму бандиту, и тот повалился на землю, увлекая за собой парнишку, чью руку он до этого заламывал назад. Правда, тот и так уже еле стоял... Третий, оказавшись лицом к лицу с Кантором, успел сделать шаг навстречу, сделал выпад ножом... но там, куда он ударил, уже никого не было. Бывший убийца как-то неуловимо, кошачьим движением увернулся от ножа, и вернувшаяся чакра нашла свою вторую цель, перебив горло последнему из троих...
   Всё было закончено за несколько секунд.
   Переведя дух и окинув взглядом довольно хорошо освещенное место драки (вот ведь идиоты! На свету устроились...), Кантор заметил, что первый из бандитов пошевелился, и резко наступил ему на шею.
   Избитый парнишка лежал неподвижно, глядя на Кантора широко раскрытыми глазами, полными боли и какого-то недоумения.
   - Можешь встать? - спросил Диего.
   Спасенный некоторое время молчал. Потом неопределенно кивнул. Похоже, появление Кантора и его действия внушили ему едва ли не больше страха, чем предыдущее избиение.
   Кантор криво усмехнулся. Вытащил нож из глазницы коротко стриженного бугая и вытер об его же одежду. На душе было смутно и как-то мерзко...
   Встал на колени рядом с парнишкой. Так. Ну и что же они с ним сделали?
   - Голова вроде цела. А вот пару ребер тебе, похоже, сломали... Ну вставай.
   Кантор взял парня за плечи и поставил, удерживая в стоячем положении.
   - Ты где живешь-то?
   - Да там... За Старым Рынком... Далеко.
   - Да уж не близко, - заметил Кантор. - Как тебя зовут-то?
   - Мигель... Мигель Эстрено.
   - Подходящая фамилия, - усмехнулся Кантор. - Для актера.
   - А откуда вы знаете... - и Мигель замолк, поняв, что поторопился.
   - Во-первых, меня зовут Диего, и я пока не настолько стар, чтобы называть меня на вы. Не люблю, - проворчал Кантор. - Во-вторых, знаю я только то, что домой тебе сейчас идти не стоит...
   - А они? - парнишка неопределенно кивнул на лежавших. - С ними - что?
   - Сдается мне, они больше тебя не побеспокоят.
   Мигель попытался повернуть голову и всмотреться повнимательней, но перед глазами всё закружилось голова, и он пошатнулся.
   Кантор прижал ладонь к виску парня. Вроде должно получиться, ну хоть немножко... а то что-то с головой у того нехорошо... Ну вот и всё.
   Он мысленно прикинул расстояние отсюда до больницы и до Жака с Терезой. Вроде бы особо серьезного ничего нет, ну, подумаешь, не пришел в себя до конца, но мало ли... Диего ещё раз испытующе оглядел Мигеля и решительно сказал:
   - Пошли ко мне. Тут рядом.
   Они добрались довольно быстро, хотя Кантору пришлось фактически волочь Мигеля на себе. Через несколько минут гость был усажен на диван, его разбитое лицо промыто, ребра забинтованы, а кофе закипал на плите.
   - Сейчас шок пройдет, - пообещал Кантор. - Он вручил Мигелю дымящуюся кружку и сел верхом на стул, по пути незаметно закинув ногой под диван валяющиеся на полу листы с нотным текстом. - А теперь рассказывай.
   "Поиграем в Шеллара", - подумал Кантор.
  
   * * * * *
  
   Но наводящих вопросов парню задавать не пришлось. Рассказ его, хоть и сбивчивый, был до предела откровенным - будто бы со старым другом. А может, Мигель просто был слишком взволнован, чтобы подумать о том, что незнакомому человеку не всегда нужно рассказывать о тяготах и подробностях своей жизни...
   А жизнь парнишку в последние годы действительно не баловала.
   Все свое детство он прожил в Мистралии с родителями и старшим братом. Первое время все было в порядке, даже несмотря на напряженную ситуацию в стране... Во время революции вполне обеспеченная семья Эстрено каким-то чудом не попала под раздачу, и юный Мигель, в отличие от сверстников, мог не заботиться о поисках заработка, а проводить время так, как ему хотелось. А Мигелю хотелось стать актером. Он читал взахлеб все попадающиеся пьесы, представляя себе, как они могут выглядеть в исполнении известных актеров, учил какие-то отрывки наизусть и заслушивался записями Эль Драко... А потом на семью посыпались несчастья. Сначала Рикардо, старший брат Мигеля, ушел к повстанцам в Зеленые горы... Первое время он изредка писал письма, пару раз им даже удалось повидаться, а потом брат пропал.
   - Рикардо Эстрено? - задумчиво переспросил Кантор. - Я его знал...
   - Ты тоже был среди повстанцев? Ты знаешь, что с ним случилось? - Мигель с надеждой уставился на Диего, забыв обо всем остальном.
   - Был, - коротко ответил Кантор, вновь мысленно ругая себя за длинный язык. Весь в папочку - болтуна, чтоб его!.. - Я его видел несколько раз. Он ушел на задание, но что с ним случилось, никто не знал, он просто не вернулся... Ты давай, дальше рассказывай...
   Мигель вздохнул и продолжил...
   Через полгода после того, как пропал Рикардо, они с матушкой отправились в Ортан. Штурмовать столичные сцены. Штурм не удался - в Даэн-Риссе хватало своих желающих прославиться на подмостках. То ли Мигелю не хватило везения, то ли Огня... в общем, мечтам о сцене не суждено было сбыться. В это же время из Мистралии пришло письмо от отца. Пока они с матерью были в Даэн-Риссе, он закрутил роман с молоденькой аристократкой, чем был страшно горд, и сообщил, что дома их не ждут. Матушка какое-то время горевала, а потом уехала к родственникам в Галлант. А Мигель остался...
   - Что мне там было делать? - сказал он. - Нахлебником становиться не хотелось... Ждать, пока мне дядя работу найдет - тоже... Ну я и соврал маме, что мне уже пообещали место помощника нотариуса... А жилье тогда было, мы за три месяца вперед заплатили, верили, что я в театр попаду и жить надо будет рядом... Она и поехала спокойно - думала, что я нормально устроен. - вздохнул парень.
   Первое время Мигелю отчаянно не везло с работой. Может быть, наниматели не доверяли эмигрантам из Мистралии, но сам Мигель склонялся к мысли, что он просто хронически невезуч... Редких заработков хватало только на самое необходимое. За комнату накапливался долг... хорошо еще, что хозяйка попалась не злая и согласилась подождать какое-то время.
   - Потом я все-таки устроился... не к нотариусу, конечно... в магазин один... Хороший магазинчик был, книги там продавались разные, антиквариат... Только с сегодняшнего дня я опять безработный...
   - А дорогу-то ты кому перешел? - внимательно посмотрел на Мигеля Кантор. - С чего эти трое к тебе привязались?
   - Ну, с чего... - вздохнул тот. - Магазин закрылся... Хозяин умер, а наследники решили не продолжать дело. Расчет я получил сегодня, вот они, видать об этом и узнали... Только я вечером почти все деньги потратил на кристалл с редкой записью Эль-Драко... осталось немного, на несколько дней, пока работу не найду, хватило бы перебиться. Вот они меня и трясли, чтоб узнать, куда я деньги дел. И кристалл разбили, сволочи! - с какой-то даже детской обидой добавил он.
   Похоже, его больше расстроила потеря кристалла, чем полученные побои...
   Кантор успел за время рассказа не торопясь выкурить две сигары и тоже выпить свою кружку кофе.
   - Как у вас уютно, - после паузы робко сказал Мигель. Но, увидев досадливую гримасу Кантора, поправился:
   - Хорошо... у тебя. А это что? - его взгляд уперся в гриф гитары, выглядывающий из-за кресла. - Можно посмотреть?
   Кантор, увидев на лице Мигеля совершенно детский восторг и любопытство, не смог отказать.
   Мигель бережно достал гитару и положил себе на колени, любуясь...
   - Фарлетти, - с благоговеньем произнес он. - Такая же была у Эль Драко... Ты не знаешь, наверно. Я бы все отдал, чтоб к ней только прикоснуться... Но и эта хороша...
   "И почему я не спрятал ее в чехол?" - с тоской подумал Кантор. - "Откуда взялся на мою задницу этот фанат?!"
   - Эль Драко больше нет, - сухо сказал он. - И что ты с ним так носишься?
   Мигель поднял на него округлившиеся от изумления и обиды глаза.
   - Но ведь Эль Драко... он... он...
   - Он был таким же человеком, как и все остальные, - выдохнул Кантор. - Найди себе какого-нибудь нового героя и не тревожь умерших...
   Мигель долгим взглядом посмотрел на Кантора. На мгновение тому показалось, что мальчишка что-то понял... Но вот Мигель отвернулся и осторожно поставил гитару на место.
   - А вы что, на ней играете? - спросил он почти с иронией.
   - Иногда, - резко бросил мертвый бард. - Ладно. Давай располагайся. Здесь будешь спать. А я пошел...
   Он взял со стола сигары, решив ещё покурить перед сном - внезапно навалилась усталость. Машинально Кантор стал стаскивать на ходу рубашку и только на середине процесса вспомнил про свою спину, по поводу которой ему сейчас меньше всего хотелось бы давать объяснения.
   - Свет погаси, - бросил он, оглянувшись на Мигеля. И скрылся в спальне, хлопнув дверью.
   - И что я на него взъелся? - ругал себя Кантор. - Чем он виноват? Самому надо разбираться со своими комплексами...
   - Ага, а ты ему спой, и он успокоится, - решил поиздеваться внутренний голос.
   - Заткнись, сволочь, - сказал себе Кантор и содрогнулся, представив подобный концерт. - Надо бы у Азиль кристалл попросить, у нее вроде полный набор был. Или у Шеллара... Пусть перепишут для Мигеля...
   В это время он услышал в соседней комнате шорох и тихий стон.
   Кантор вздохнул и встал, припоминая, осталось ли ещё обезболивающее лекарство или он всё употребил прошлой ночью.
   Лекарство все-таки нашлось. Как раз на один прием...
  
  
   Мигель сидел на диване, прижав руку к груди.
   - Извините... то есть извини! - Мигель кашлянул, и его лицо исказилось от боли. - Я не хотел тебя разбудить...
   - И куда это ты собрался в таком состоянии?
   - Да вот... - виновато произнес Мигель. - Я водички хотел попить...
   - Водички... - задумчиво пробормотал Кантор, выходя на кухню.
   - Поздравляю! - съязвил внутренний голос. - Ты стал нянькой! Не всё ж другим с тобой, с больным, возиться!
   - Держи. - Вернувшись в комнату, Диего протянул Мигелю стакан, куда он вылил всю оставшуюся микстуру. - Выпей всё сразу. Может, тебе бы сейчас принять что покрепче... но у меня нет.
   - А это что? - спросил Мигель.
   - Как раз для тебя. Обезболивающее. Тем более привычки к нему у тебя нет...
   - Спасибо...
   Мигель залпом выпил лекарство.
   - Скоро должно помочь... - сказал Кантор, забирая стакан.
   - Диего... - вдруг робко произнес Мигель. - Расскажи мне про Рико... Что ты о нем помнишь?
   - Что я помню... Кантор подошел к окну, вглядываясь в ночное небо... - Вы похожи чем-то. Нет, не внешне, а... - Он замолчал, вспомнив наивно-восхищенный взгляд старшего брата - такой же, как у Мигеля, когда тот разглядывал гитару. - Не знаю даже... что-то в том, как вы держитесь, как смотрите, как говорите... Твой брат всё время рвался выполнять сложные задания. - ("А посылали меня", - подумал Кантор.) - И однажды он с такого задания не вернулся... Причем задание он выполнил. Как я потом узнал. ("Только теперь это доброе дело приписывают мне"...)
   Он был хорошим воином. И хорошим парнем... Ничего не боялся. А еще он часто о тебе рассказывал, - вдруг вспомнил Диего. - Он говорил, что ты обязательно станешь актером...
   - Правда? - хрипло прошептал Мигель.
   - Правда. Он тебя любил...
   Кантор замолчал, вспоминая улыбчивое лицо Рикардо.
   - Давай спать. Тебе выспаться надо. Да и мне тоже... Всё остальное - завтра.
   И Кантор ушел к себе.
   ("Пусть парень побудет один... И подумает о брате. Всё лучше, чем про Эль Драко...")
  
   Мысли и чувства - как сбитый прицел.
   Войны закончились - я не у дел.
   Снова ты хочешь вернуться назад?!
   Нет уж, покойся, улыбчивый бард...
  
   * * * * *
  
   Наступившая ночь не для всех была спокойной...
  
   Артуро снилось, как он прогуливается по театру с Лорой, рассказывая ей о своих планах на ближайшее будущее. В мечтах у Артуро было поставить спектакль с собой в главной роли и выгнать, наконец, из театра Кантора. Причем второе желание было куда более сильным, чем первое... Лора с любовью и восхищением смотрела на Артуро и просила перевести ее в первый состав. Но только Лора вдруг куда-то делась, а вместо нее появился недовольный Шеллар, брезгливо приказавший Флавиусу надеть на Артуро наручники...
  
   Жак прислушивался к ровному дыханию спящей Терезы и думал, правильно ли он поступил, не рассказав Ольге того, что сообщил ему Плакса. Королевскому шуту редко приходилось так сильно сомневаться в совершенных поступках... откуда ему было знать, что как раз тут его болтливость, быть может, и могла бы что-то изменить...
   В итоге, проворочавшись полночи, Жак все-таки заснул, и сон ему снился на редкость хороший. Будто бы на Дельте наконец появился католический священник, и они с Терезой смогли обвенчаться. Тереза в подвенечном платье была удивительно красивой, и он ревновал ее во сне ко всем, а особенно к Кантору, который был шафером.
  
   Маэстро Карлос засиделся допоздна, читая сценарий какого-то непризнанного драматурга, который ему принесла Ольга. Девушка долго уговаривала Карлоса прочитать его, рассказывая о грустной судьбе автора, пьесы которого никто не берется ставить... В итоге маэстро сдался, о чем и не пожалел - вещь была достаточно оригинальной, как раз настолько, чтоб попробовать ее поставить... Тем более, что главная роль, судя по всему, должна подойти Диего, которого Карлос и так уже думал задействовать не только в одной "Юности волшебника".
   Карлос до глубокой ночи делал пометки на полях, зачеркивал и дополнял диалоги, и в итоге уснул прямо за письменным столом. Маэстро снилась премьера нового спектакля, бурные овации и признание...
  
   Мигель думал, что после всего того, что с ним произошло, он не сможет заснуть, но усталость переборола и боль, и мысли о том, что за странный человек приютил его у себя, и даже мысли о брате.
   Ему снился театр, как много-много раз до этого, и он вновь видел себя актером и произносил какой-то длинный и очень красивый монолог...
   Только в этот раз из зала на него смотрел Рикардо. И взгляд брата говорил о том, что он им гордится.
  
   А Кантор в это время решил наведаться в сон своего бывшего нерадивого ученика.
   Король Мистралии Его Величество Орландо Второй во сне доблестно трудился на благо страны. Плаксе снилось, что он сидит в зале Совета, на заседании немыслимой важности, но почему-то не на троне, а на своем любимом камушке, и расписывает всем присутствующим чиновникам новый закон о государственной поддержке молодых бардов... В тот момент, когда он полностью вжился в роль идейного вдохновителя, совсем как в старые добрые времена, и почти заканчивал свою пламенную речь, двери зала заседаний открылись - явно от удара ногой, и перед взором его величества и части его подданных предстала наглая морда товарища Кантора во всей своей красе.
   - Так, давайте, быстро выметайтесь отсюда, - нетерпеливо махнул он рукой в сторону двери. - Мне с его величеством поговорить надо.
   Орландо, не в силах справиться с отвисающей челюстью, молча наблюдал, как все послушно вскочили с мест и, с опаской оглядываясь на бывшего убийцу, засеменили на выход, толкаясь и застревая в дверях, видно боясь, что в противном случае им могут придать дополнительное ускорение...
   Когда за последним представителем мистралийской знати закрылась дверь, Кантор медленно пошел через весь зал к Орландо. Шаги гулко звучали в огромном и почти пустом зале и, пока Кантор подходил к Плаксе, тот с тревогой вглядывался в него.
   Блики света от праздничного освещения и вправду заставляли предположить, что белая рубашка Диего сплошь залита кровью... но когда Кантор приблизился, Плакса с облегчением увидел, что ему померещилось.
   - Что же ты, твое величество, всякую дрянь во сне видишь? - насмешливо улыбнулся Кантор. Ещё не пришедший в себя Орландо молча наблюдал, как этот нахал опустился рядом с ним на трон... нет, всё-таки на кресло.
   - Что, тошно? - спросил он, закуривая.
   - Ой, Диего, - вырвалось у короля, - ты бы знал, как они все меня достали!
   - Представляю. - Кантор развалился поудобнее. - Хорошо всё-таки, что я не принц, что бы по этому поводу ни думал Гаэтано... Правда, он уже так не думает. И то ладно. Знаешь, пошли-ка отсюда к рогатым демонам! Ты ведь, кажется, хотел со мной поиграть в две гитары?
   Бедный полуэльф затравленно оглянулся, видно ожидая, что вот-вот в зал войдет разъяренный таким нарушением протокола мэтр Максимилиано или сам король Шеллар.
   - Орландо, да расслабься ты! И Плаксе на миг показалось, что на него смотрит прежний бесшабашный Эль Драко в своем наиболее отвязном настроении. - Надеюсь, у тебя найдется что выпить? И покурить?
   - А тебе же вроде нельзя? Ты сам говорил?
   - Вот я тебе и говорю, что сейчас - можно! Давай твою ногу разрабатывать... Кантор тряхнул головой, и словно даже когда-то вороная челка взметнулась над глазами... Он взял Плаксу под руку, и они отправились пить...
   Что было дальше, Орландо помнил плохо. Они пили сначала водку, потом ещё что-то, потом заели фангой, потом вроде бы пили самогон, и Кантор стал показывать Орландо иномирский блюз, страшно раздражаясь, что тот никак не может попасть в тон...
  
   Ольге не спалось. Она раз за разом вспоминала так внезапно закончившийся обед в "Лунном Драконе", и чем больше она говорила себе, что это полная ерунда и нечего было бегать к Жаку, тем меньше она в это верила.
   Конечно, заморочек у Плаксы могло быть сколько угодно... и во сне и наяву. Но ее не покидало ощущение, что Диего сам себя выдал, оборвав Жака так категорично...
   В конце концов она всё же заснула, но легче ей от этого не стало.
   Потому что ей опять приснился Кантор. Но не в искалеченном виде и без руки, и даже не тот, что однажды - легкий, веселый, с татуировкой и в неизменной кожаной жилетке на голое тело... Ей снилось, что она идет по зрительному залу своего театра, и один за другим гаснут огни, так что вокруг становится всё темнее... А она отчаянно пытается найти что-то потерянное, но куда бы ни падал взгляд - там становится сразу темно и ничего не видно.
   И уже почти дойдя до сцены, она вдруг видит Кантора, сидящего в первом ряду в странной позе. Ноги вытянуты во всю их немалую длину, руки стиснули подлокотники кресла, а голова запрокинута назад... И лицо - как на той картине Дианы, что она видела...
   Она садится рядом, боясь тронуть его даже за плечо, и кажется что-то говорит... Но он не отвечает. И когда она уже решает, что наверное он ее не услышал - раздается ответ:
   - Я ведь тебе уже всё написал. Разве ты не читала письмо? Прощай...
   Ольга проснулась и долго уверяла себя, что это всего лишь сон... Что ей померещилось и лицо Диего с заострившимися чертами, и его голос, какой-то неестественно спокойный и гораздо более высокий, чем обычно... Она ещё долго вспоминала Кантора, который на этот раз к ее сну был совершенно непричастен...
  
  
  
   ГЛАВА 2
  
   Стук в дверь его квартиры прозвучал, по мнению Кантора, до безобразия рано.
   По вполне понятной причине бывший бард полночи ворочался без сна, вспоминая юность и некоторые особенно яркие свои концерты.
   - И кого это демоны принесли, - буркнул Кантор, с мимолетной завистью бросив взгляд в сторону гостиной и убедившись, что его подопечный на месте и крепко спит под действием лекарства. Он и сам бы не возражал поспать ещё несколько часов, пока не начала болеть голова...
   - Ну и кто там? - гостеприимно проворчал Кантор, подойдя к двери.
   - Диего... Открой, - услышал он Ольгин голос.
   Не особенно веря своим ушам, Кантор распахнул дверь, и взорам Ольги представилось зрелище - босой полуголый мистралиец в одних брюках, с рассыпавшимися по плечам спутанными отросшими волосами, в которых она отчетливо различила седую прядь.
   На какую-то долю мгновения Диего решил, что Ольга пришла - насовсем. В его глазах вспыхнула радостная искра - и погасла.
   - Проходи, - он отступил в сторону, приглашая Ольгу войти. - Извини. Я только что проснулся.
   Не зная, что сказать, Ольга нерешительно пошла в направлении гостиной, когда оттуда донесся полувздох-полустон. Она остановилась и увидела черноволосую голову, вжавшуюся в подушку.
   "Кто на этот раз?! Зинь? Диана? Или вообще неизвестно кто и откуда?" - кольнула ее болезненная ревность.
   "А мне какое дело... Только зачем я тогда пришла?!"
   В очередной раз почувствовав себя полной идиоткой, Ольга прошла на кухню вслед за скрывшимся там Диего.
   Он сел верхом на стул, закурил и начал теребить свою сережку.
   - Что случилось, Ольга? - спросил Кантор вежливо-отчужденным тоном. - Ты что-то хотела мне сказать?
   Ольга водрузила на стол сумку с продуктами, попутно поискав глазами хоть какие-то съестные припасы. Пусто.
   - Я просто решила заняться благотворительностью, - усмехнулась Ольга. - Не хочу, чтобы ведущий актер моего театра упал в голодный обморок во время репетиции. Тем более, - колко добавила она, - судя по всему, никому другому позаботиться о тебе пока в голову не пришло...
   - Спасибо, - серьезно сказал Кантор. - Это здорово! А у меня и правда ничего нет.
   Он улыбнулся и ловко засунул руку в пакет с едой. Пошарив, достал кусочек мяса и положил в рот.
   - Ты купила крольчатину?! - изумился Кантор, не переставая жевать. - Ты вроде кроликов не ешь!
   - Но я же для тебя брала, - резонно возразила Ольга. - Ладно, питайся. Мороженого, правда, я не принесла.
   - Зато взяла соленые орешки, - отметил Кантор, вставая и доставая кофе. - Будешь?
   Ольга уже думала согласиться, когда за ее спиной раздались осторожные шаги. Она напряглась, ожидая услышать нежное воркование очередной возлюбленной...
   В дверях застыл невероятно смущенный Мигель, решивший, что его присутствие в квартире Кантора, по всей видимости, сейчас наиболее нежелательно.
   - Доброе утро, - хрипло произнес он. - Здравствуйте... Извините...
   На лице Ольги возникло плохо скрываемое облегчение.
   - Доброе, - ответил Кантор, который начинал в это верить. - Садись сюда. Ольга, познакомься - это Мигель Эстрено. Его тут ограбить хотели... Хотя грабить было и нечего, что друзьям особенно не понравилось... Мигель у нас со вчерашнего дня без работы. Познакомься, Мигель - это маэстрина Ольга. Директор Погорелого театра... - добавил он, пытаясь сдержать неуместную улыбку и наблюдая за тем, как меняется лицо Мигеля от смущения до восторга.
   - Привет, Мигель! - в голосе Ольги слышались приветливые и почти радостные нотки.
   - Садись, позавтракай вместе с Диего! Говоришь, работы нет? - поинтересовалась она не то у Мигеля, не то у Кантора, доставая из шкафчика для него тарелку и выкладывая на стол продукты. - Ну, это не проблема. Можно спросить у Карлоса, думаю - он что-нибудь предложит... да? - посмотрела она на Кантора.
   На мгновение на кухне возникло привычное ощущение близости любящих людей, понимающих друг друга с полуслова... ровно на мгновение, до того момента, когда, вспомнив, что они вроде бы уже не близки, Ольга вдруг отвела взгляд, досадуя на саму себя.
   "У меня ведь есть Артуро! И я здесь только по делу!" - мысленно повторила она, все меньше веря в это.
   - Конечно, я и сам хотел его попросить... - негромко ответил Кантор.
   - Там же сейчас ремонт, рабочие наверняка нужны... - не глядя на него, произнесла Ольга и спросила уже у Мигеля:
   - А что ты умеешь делать? Красить что-нибудь? Строить? Декорации нужно будет изготовить...
   - Ага... - блаженно улыбнулся тот. Мечта о том, что он будет работать в театре... пусть не актером, пусть простым рабочим, но в театре - наконец могла сбыться! - Я много чего умею... мне и на стройке пришлось немного поработать... я стены красить умею... Хотите, я вам... то есть тебе, стену в гостиной покрашу? - перевел он взгляд на Кантора.
   - А что со стеной? - удивилась Ольга, которая до этого момента не видела ночных музыкальных художеств Кантора.
   - Ой... да, правда, а что со стеной? - смутился вдруг Мигель. - Я понял только, что ее кто-то нотами исписал... А что это вообще?
   Кантор на секунду застыл, вспомнив ту ночь и предшествовавшее ей объяснение, криво усмехнулся и ответил с еле заметной горечью, глядя прямо в глаза Ольге:
   - А это от жильца прошлого осталось... бард тут один жил... когда-то.
   Ольгу что-то больно кольнуло. Она поняла, что он имел в виду.
   - Не надо ее закрашивать... Пусть останется, - почему-то сказала она.
   Они перекусили, перебрасываясь вежливыми и малозначащими фразами. Ольга было хотела спросить Мигеля, как его угораздило нарваться на грабителей и как он вообще оказался у Диего, но молчала.
   - Диего, я зачем пришла... - сказала наконец она, когда мужчины позавтракали. - Вчера репетиция закончилась раньше времени, и Карлос хотел собрать сегодня утром... всех. Ты как? Пойдешь?
   - Пойду, конечно. - Кантор встал. - Сейчас я оденусь...
   Он быстро вышел из кухни, угадав обостренным слухом чуть слышное "ох" Мигеля.
   Побледневший Мигель отставил чашку с недопитым кофе.
   - Как же это... - выдохнул он.
   - Как? - почему-то зло сказала Ольга, которая сама до сих пор не могла спокойно смотреть на спину Кантора. - Ваши мистралийские застенки, естественно! Это ты ещё мало видел...
   Мигель подавленно опустил глаза.
   - Только он не любит об этом говорить... - пристыжено добавила Ольга. Сорвалась вдруг на парне... ни за что не про что...
   Они молча допили кофе, и Ольга не успела убрать грязную посуду, как появился Диего - безукоризненно причесанный.
   В любимой черной куртке и рубашке, сияющей белизной...
   - Держи. - Кантор протянул Мигелю другую куртку. А то в твоей после вчерашнего лучше не ходить... Идем с нами.
   На улице Диего небрежным жестом подозвал извозчика.
   - Ольга, нам надо Мигеля доктору Кинг показать. Я ему вчера первую помощь оказал, но пусть она свое слово скажет...
   - Я поеду с вами, - быстро сказала Ольга.
   Увидев в дверях своего кабинета Кантора, метресса Кинг многозначительно улыбнулась. На лице ее появился профессиональный интерес. Такой, как будто ей в руки (или на стол для вскрытия) наконец попал пациент с уникальной болезнью.
   - Добрый день, дон Диего! Глазам не верю - неужели вы, наконец, решили посоветоваться с врачом по поводу вашей головной боли?
   - Можете не верить дальше, - отрезал Кантор и отступил, явив глазам врача нерешительного Мигеля. - Тут нужно человека посмотреть - ему, по-моему, два ребра сломали. Ну и вообще...
   - Ну-ка стой, голубчик, - отчеканила метресса Кинг, увидев на лице Кантора явное желание смыться. - У тебя, по крайней мере, есть нормальное лекарство? А не то, которое ты сам себе прописал?
   - Всё у меня есть, - проворчал Кантор, вспомнив некстати, что как раз последняя порция была отдана Мигелю. - Ну, дайте ещё, ладно, пусть будет... Вон ему дадите, - он кивнул на Мигеля. - А я пошел. Пойдем, Ольга, ты разве не видишь, что Мигель стесняется?
   Удерживать далее Диего не было никакой возможности. Ольга пожала плечами, демонстрируя полную солидарность с доктором Кинг: она бы не возражала услышать ее мнение по поводу болезни Кантора... но тот был уже на улице. Сдержанная метресса сокрушенно пробормотала несколько слов, более приличествующих самому Кантору, и надо сказать, что Ольга не нашлась что возразить.
   - Диего, а... - Ольга хотела было спросить его как он себя чувствует, но поняла, что лучше не рисковать. - А как ты с ним познакомился?
   - Да просто мимо проходил, когда из него деньги вытрясали... - буркнул тот. Еще чего не хватало, рассказывать, как все было, в деталях! - Ты вот что... попроси Карлоса взять его. У парнишки есть Огонь, я чувствую... хоть и небольшой. Жалко его...
   - А почему ты сам не хочешь? Карлос ведь тебе не откажет никогда...
   - Вот именно. И так некоторые... многие считают, что я у него на особом счету! - жестко сказал Кантор.
   - Диего!... - хотела привычно возмутиться Ольга, но в который раз за утро одернула себя. - Не надо так...
   - Как не надо? - зло процедил Кантор, и на миг в его глазах промелькнул прежний холод искусного убийцы. - Я вот как раз не хочу пристроиться под крылышко к главному режиссеру театра! Вообще я порой жалею, что сказал ему, кто я! Ты же меня и достала -"скажи Карлосу да скажи Карлосу"... Надоело! Вот теперь он и смотрит на меня порой, как... "побитая собака", - хотел сказать Кантор. - Как будто он передо мной виноват! Ну и что? Кому стало лучше от того, что он узнал правду?
   Неизвестно, что ещё выдал бы разозленный Кантор, но в это время на крыльце показался Мигель.
   - Диего! Это тебе, - он протянул Кантору бутылочку с лекарством. - По маленькой ложке...
   - Сам знаю, - буркнул тот. - Поехали. Всё нормально у тебя? Что она сказала?
   "Ну вот, теперь всё то, что ты пытался ей объяснить, будет воспринято как каприз больного на голову барда..." - поспешил отметить внутренний голос. И ведь не поспоришь.
   - Со мной все нормально... - поспешил ответить Мигель. - А доктор Кинг просила передать... - тут он покраснел. - Что если ты... э-э-э-э... ну в общем... чтобы ты всё-таки к ней зашел, - смягчил как мог Мигель.
  
   * * * * *
  
   - Маэстро, вы не заняты? - Ольга постучала в кабинет Карлоса.
   - Заходи! - Карлос махнул рукой, и пепел с сигареты осыпался прямо на стол. Маэстро, погруженный в свои мысли, как всегда не обратил на это внимания. - О, вы с Диего вместе пришли?
   - Мы... - Ольга хотела было что-то возразить, но сдержалась. - Да... Маэстро, тут мы привели одного человека... Ему очень нужна работа... Мигель, да ты проходи уже, что ты стесняешься, как девица на выданье?
   В дверях показался взволнованный донельзя Мигель. Еще вчера он и представить себе не мог, что увидит самого Карлоса!..
   - Здравствуйте, Маэстро... - только и смог сказать он.
   Карлос, который отвык от такого внимания к собственной персоне, поперхнулся дымом и, благоразумно убрав сигарету в пепельницу, ответил:
   - Здравствуйте. Так кем вы хотели работать, юноша? Актером?
   - Ну... - Мигель смутился ещё больше, но у него хватило сил промолчать. - Я на стройке работал, могу ремонт делать... Декорации там... ведь они ещё не готовы?- с надеждой спросил он.
   - Ещё нет. - Карлос внимательно оглядел Мигеля, блуждавшего взглядом по кабинету и выискивающего на стенах свидетельства принадлежности этой вполне деловой комнаты к миру искусства.
   - Ладно, юноша, подождите в коридоре, мне с этими двумя господами нужно поговорить. А потом я решу, что делать с вашим трудоустройством...
   Мигель кивнул с такой радостью, точно ему предложили главную роль, и скрылся за дверью.
   - Где вы нашли этого ребенка? - удивленно посмотрел Карлос на Ольгу с Кантором. - И кому из вас пришло в голову притащить его сюда? А что у него с лицом, кстати?!
   - Маэстро! - воскликнула Ольга. - Ему очень нужна работа! Любая! Я думаю, он будет стараться... А это его вчера избили...
   - А еще он мечтает работать в театре, - зачем-то добавил Кантор.
   - И что? Вы теперь будете таскать сюда всех, кто мечтает о театре? - съязвил Карлос, снова закуривая. - Ладно, пока нам нужны строители, декораторы, а там... там посмотрим.
   - А еще у него есть Огонь... - робко добавила Ольга.
   - Ну, понятно... - маэстро потер спину, болевшую после ночи, проведенной за столом. - Посмотреть, послушать, дать роль... Ольга, я ведь тебе уже говорил, что нельзя тащить в театр всех, кто хочет быть актером!
   - Маэстро, но...
   - Ладно, ладно, потом, как-нибудь... - пробормотал Карлос, перебирая на столе какие-то листы.
   - Диего, ты как сегодня себя чувствуешь? - нерешительно осведомился Карлос.
   - Пока всё прекрасно.
   - Я хотел сегодня попробовать соединить вас с оркестром. Пора уже. И ещё у меня к тебе кое-что... я тут хотел предложить... Ольга, я читал ту пьесу, что ты принесла. С некоторыми поправками, правда - но может получиться интересный спектакль! Небольшой, правда, камерный... наверное, одноактный ... Но интересный, драматичный. И поставить его будет легко, тем более что никаких особенных декораций он не потребует. Потому что "Юность волшебника" нельзя ставить кое-как! А эту пьесу можно сделать быстро... и хорошо. Да, этому юноше передайте, чтобы с завтрашнего дня приходил пораньше - работы достаточно.
   - Почитай, пожалуйста, - протянул он Кантору листы. Есть у меня одна мысль... Ты не играл раньше драматических ролей, но это не важно...
   - Маэстро! Я поняла! - с энтузиазмом проговорила Ольга, глядя в посерьезневшее лицо Кантора. - Он же действительно на Диего похож!!
   Она стала лихорадочно вспоминать понравившегося ей персонажа пьесы, который, строго говоря, являлся ее стержнем и главным героем. Угрюмый характер, вспышки раздражения... постоянная внутренняя боль... глубокая порядочность - и разлад с самим собой...
  
   * * * * *
  
   Оркестранты долго и бестолково рассаживались на своих местах, споря о том, где каждый должен сидеть и почему всё так неудобно, и когда, наконец, будет готово нормальное помещение... Затем они стали настраивать инструменты.
   Кантор пристроился в первом ряду и ждал.
   Что-то давно и прочно забытое, безжалостно выброшенное из памяти... вдруг разрасталось в полный рост.
   Он сжал подлокотники кресла, глядя невидящими глазами в потолок скромного и пока ещё обшарпанного зрительного зала. Столько всего вставало перед мысленным взором под эти смешные и совсем не романтичные звуки настраиваемых скрипок и виолончелей... Было и радостно, и больно.
   Поглощенный воспоминаниями, он не видел, как тихо подошедшая Ольга со страхом смотрит на него...
   Но вот, кажется, музыканты, наконец, окончательно расселись, расставили пюпитры и настроили скрипки...
   - Диего, Тарьен - на сцену! - позвал Карлос.
   Кантор встрепенулся и, не замечая взгляда Ольги, взлетел по ступеням вверх.
   Они с Тарьеном встали друг против друга - надо было изображать поединок.
   Мигель, тихо стоявший поодаль и ожидавший, что Кантор или кто-нибудь другой проведут его за кулисы и покажут фронт работы, выдав кисти и краску, неверящими глазами уставился на сцену...
   - А он разве не рабочий? - не выдержав, шепотом спросил он у Ольги.
   - Нет, Диего актер... - так же тихо ответила она. - Тш-ш-ш... дай послушать. Я еще ни разу его с оркестром не слышала...
   Мигель умолк, глядя на Кантора круглыми глазами, а тот, дождавшись своей партии, запел.
   Очень скоро и застывший Мигель, и притихшая Ольга, и все, кто был рядом, включая Карлоса, который не сводил взгляда с двух солистов, забыли о том, что, собственно говоря, это была всего лишь репетиция.
   Это не был поединок двух волшебников, двух мировоззрений и двух страстных натур...
   Худенький и скромно одетый Тарьен, совсем не похожий на могучего волшебника, пел как никогда хорошо - и слёзы наворачивались от завораживающей мягкости и какой-то мальчишеской беззащитности в его голосе. Безукоризненно элегантный Кантор, ничем внешне не напоминающий орка, двигался по сцене неуловимыми звериными движениями, то плавными, то резкими и рваными... и его голос заполнял весь зал, заставляя сопереживать последнему, отчаянному шагу человека... или не человека, но это было неважно... поставившего на карту всё и прекрасно знающего о своём проигрыше.
   Последняя высокая нота - и музыка кончилась. Наступила тишина. И только тут Ольга перевела дыхание.
   - Эль Драко... - подумала она и вспыхнула, испугавшись, что сказала это вслух. - Ты вернулся.
   И какая разница, что голос был другим...
  
   Кантор огляделся. Мигель смотрел на него, будто видел в первый раз... Карлос нервно чиркал спичкой по коробку, пытаясь закурить... Ольга глядела в пол, кусая губы...
   - Спасибо. Перерыв, - тихо сказал Карлос неожиданно ломким голосом. - Диего... подойди на минуту, пожалуйста... Маэстро Тарьен! Очень хорошо. Только... что я хотел сказать. Я не слышу... Я хотел бы лучше слышать то, что именно твой персонаж - прав! Что он сильнее... Ладно, отдыхайте...
   Возникла пауза; музыканты, как-то странно посматривая на солистов, сложили инструменты, Тарьен застенчиво поклонился и спустился в зал, присев где-то в уголке, а Кантор сел рядом с Карлосом. В это время в театр вошел Артуро Сан-Барреда.
   Он подчеркнуто вежливо поклонился всем сразу и никому в отдельности, а потом быстро подошел к стоявшей в стороне Ольге.
   - Милая, ты занята?
   - Артуро, у нас репетиция! - воскликнула Ольга.
   Кантор с нескрываемой радостью отметил, какое раздражение послышалось в ее голосе.
   Карлос же смотрел на Артуро, едва сдерживаясь, чтоб не выгнать его прочь - ещё хорошо, что тот не явился пятью минутами раньше и не испортил всю репетицию!..
   - Но как же, моя хорошая... И дальше Артуро начал что-то тихо говорить, так что даже Кантор при всем желании почти ничего не услышал, кроме слов " но ты же даже не завтракала" и "сейчас же у вас перерыв?"
   Ольга слушала нахмурившись, изредка бросая смущенные взгляды на актеров и Карлоса.
   - Маэстро, - обратилась она к нему, когда Артуро замолк. - Могу я отлучиться ненадолго? Буквально на полчаса...
   - На час, - вставил Артуро.
   - На полчаса, - сухо ответил Карлос. - У маэстрины много работы.
   - Я буду через полчаса, - сказала Ольга. Она нерешительно постояла на месте, ей не хотелось идти... но Артуро ласково увлекал ее прочь, обняв за плечо, и Ольга вышла, так и не поймав взгляд Диего.
  
  
   - Диего, - нерешительно сказал Карлос, - ты мне ноты давал... Хочешь послушать? Ребята вроде выучили.
   Карлос кивнул первой скрипке, и музыканты, правда не все - малым составом - снова взяли инструменты и поднялись на сцену.
   Кантор достал из кармана сигару, взял со столика Карлоса спички и закурил, сразу же сломав спичку и не заметив, что она обожгла ему пальцы.
   Единый вздох скрипок прозвучал неожиданным стоном. Диего встал, нервно затянувшись, забыв о том, что в театре он никогда не позволял себе курить... Музыка нарастала, кричала и пела, прощалась и надеялась...
   Кантор стоял перед сценой, где несколько музыкантов играли то, что он недавно сочинил...
   Стоял, закрыв глаза и сжав кулаки.
   Музыка кончилась... несколько мгновений все молчали - и Карлос, и оркестранты...
   Потом Карлос крикнул "Браво!", ребята загомонили, рассказывая, как они это выучивали, и как быстро у них получилось соединить всё вместе... И как им это нравилось...
   - Спасибо, - тихо произнес Кантор.
   Сзади подошел Мигель.
   - Диего, это ТВОЯ музыка? - ошеломленно прошептал он. - Прости... Я ничего не знал...
   Кантор обернулся и посмотрел сквозь Мигеля, не видя его. Рассеянно провел рукой по волосам и хотел что-то сказать... Но вздрогнул всем телом и вдруг побледнел, - сигара, прочертив горящим кончиком по белой рубашке, покатилась на пол.
   Лицо исказила гримаса боли, Диего пошатнулся, и, наверное, упал бы, если бы не Мигель.
  
   * * * * *
  
   - Ольга, милая, - Артуро смотрел Ольге в глаза. - Ты такая грустная... Что-то случилось?
   Они сидели в ресторанчике рядом с театром и ждали, когда официант принесет заказ. Ольге до сих пор было неудобно перед труппой и Карлосом, что она ушла в такой момент. Перед глазами возник образ Кантора... нет, Эль Драко... нет, все-таки Кантора... Как же он был хорош!.. и как жаль, что она не успела сказать ему об этом...
   - Артуро... - Ольга подняла глаза от стола и вновь опустила их. - Все в порядке. Мне просто не стоило уходить с репетиции.
   - Ты и так всё время там... А сегодня вообще убежала с самого утра. Тебе со мной тоскливо, наверное. Находиться рядом с неудачником действительно неинтересно, - грустно усмехнулся Артуро.
   - Артуро, ну что ты! - вспыхнула Ольга. "А я ведь и правда сбежала, пока он спал... Чтобы ни о чем не говорить и не объяснять... Он же не виноват в моих страхах! Ему и без того плохо!"
   - Я же и так знаю. Извини - больше не буду об этом. Просто без тебя так пусто в этом доме... Я даже и дом не могу тебе предложить такой, какого ты заслуживаешь! Ладно... Зачем я опять... Родная моя, - на лице Артуро появилось выражение скорби. - Мне сказали, что вчера ты обедала... с ним.
   - И кто же тебе доложил? - угрюмо спросила Ольга.
   - Не важно, кто... - вздохнул Артуро. - Милая, меня так беспокоит, что ты проводишь с ним столько времени... в театре... а теперь и не только, - Артуро прерывисто вздохнул и замолчал.
   Полный тоски взор мистралийца вызвал у Ольги очередной приступ угрызений совести. Только вот вместо грустных глаз Артуро, казалось, готовых пролиться слезами, ей совершенно не вовремя вспомнились другие... Угрюмый взгляд когда-то безоглядно жарких глаз: "Что вам всем сдалось мое здоровье?!" - то, что и заставило ее забыть обо всем и придти с утра... придти, даже не подумав, что скорее всего он будет не один... Потому что невмоготу больше было гадать - как он там.
   Чертов Жак, ну что ему стоило рассказать, что же увидел Плакса, чтоб она не мучилась кошмарами и не гадала всю оставшуюся ночь, какое же на самом деле проклятье послал на голову Кантора Крылатый...
   - Ты молчишь... значит, я прав? - у Артуро дрогнули губы, и он потер висок, словно у него заболела голова.
   Этот жест опять напомнил Ольге Кантора... как будто вместо Артуро здесь сидел Диего. Вот только... Если бы у него заболела голова, он бы просто ушел. Молча.
   - Артуро, что с тобой, тебе плохо? - спросила она.
   - Голова болит с утра... - вздохнул тот.
   "И меня рядом не было..." - с тоской подумала Ольга. - "Я в это время не его, а Диего с Мигелем завтраком кормила..."
   Ольга оборвала себя. Опять она думает о Канторе, когда рядом Артуро так плохо? причем - из-за неё, если быть честной!
   "А Кантору тоже порой не очень-то хорошо... - тихо и робко сказал кто-то внутри нее. - И он об этом - не говорит..."
   - Перестань. Не думай ты ни о чем, ерунда всё это! - сказала Ольга, успокаивающе положив руку сверху на сцепленные пальцы Артуро. - Ты же знаешь - я тебя люблю! - привычно произнесла она и вдруг подумала, что у нее и здесь, похоже, в жизни всё наперекосяк и наоборот... Иначе почему ей диалог с Артуро напоминает беседу гуляки-мужа с ревнивой женой?! Только в роли мужа почему-то выступает она...
   Ольга еле сдержала усмешку, представив, как бы над этим мог издевнуться Кантор...
   - Я, конечно, уже опаздываю... Ты доешь всё спокойно, а я побежала... Карлос ругаться будет.
   Ольга вскочила, чмокнула Артуро и быстро пошла прочь, по дороге очень удачно сунув деньги официанту, кивком указав тому на сидящего за столиком кабальеро.
   И подошла к театру как раз вовремя, чтобы увидеть спешно отъезжающую карету и высыпавших на улицу артистов, которые как раз уже возвращались обратно.
   Лица у всех были растерянные и грустные...
  
   * * * * *
  
   Мигель подхватил падающего Кантора за плечи, сам закусив губы от боли в треснутых ребрах, и попытался вместе с ним сделать пару шагов к ближайшему креслу.
   Подскочили Карлос, Тарьен и несколько музыкантов. Вместе, волнуясь и мешая друг другу, они кое-как доволокли Кантора до первого ряда кресел и столпились рядом, не зная, что делать дальше.
   - Что с ним такое? - со страхом спросил Мигель, который почему-то сразу вспомнил спину Кантора.
   - Ничего страшного, - выдавил Диего. - Скоро пройдет.
   И потерял сознание. Голова упала на грудь, и рассыпавшиеся волосы легли, как когда-то чёлка Эль Драко...
   Во всяком случае, так увиделось Карлосу. Он тоже вспомнил - о Кастель Милагро, за стенами которой навсегда остался знаменитый бард и его беззаботная, солнечная улыбка. То, о чем старался не думать, встречаясь с Кантором. Слишком страшно было представлять себе это...
   Кто-то засуетился; Карлос своими большими, неуклюжими руками пытался удобнее усадить Диего, прикасаясь осторожно, как к ребенку.
   Мигель, растерявшись, почему-то стал рыться в карманах, и только наткнувшись на пузырек с лекарством, вспомнил про утренний визит к врачу, а также про слова доктора Кинг о Канторе.
   - Вот! Лекарство! - почти вскрикнул он. - Ему такое же сегодня дали, по-моему... и Мигель нерешительно обвел взглядом присутствующих.
   - Дайте-ка мне! - кто-то аккуратно оттеснил Мигеля в сторону. В соседнее с Кантором кресло села красивая и спокойная на фоне всех взволнованных актеров девушка. Намочив платок, она положила его на лоб мистралийца, а сама изучила надпись на пузырьке с лекарством.
   - По чайной ложечке... - робко сказал Мигель. Может, доктора позвать? - посмотрел он на Карлоса. - Я сбегаю сейчас...
   - Никаких докторов! - Кантор пришел в себя в удивительно неподходящий момент. - Мне просто надо домой, - сказал он, не открывая глаз. И тут же был вознагражден ложкой микстуры, ловко налитой Лорой.
   Пришлось открыть глаза...
   Свет в зале казался каким-то тусклым, лица расплывались. И все как один были перепуганными и сочувствующими.
   - Диего, прости... - это Карлос.
   - Я могу чем-то помочь? - это Тарьен.
   И Мигель со стиснутым в кулаке лекарством, стоящий на коленях перед креслом Кантора.
   "Проклятье, сегодня как-то особенно мерзко болит... Или просто слишком резко? Ага, давай жалей себя, идиот... ну и зачем поперся в театр, знал же, что может быть! Ну что они все такие испуганные, и Карлос... ммать... ну да, ведь никто, кроме него, про мои приступы не знает... и зачем я ему открылся!"
   На этой оптимистичной ноте Кантору удалось почти нормально сесть и сфокусировать взгляд на Мигеле.
   - За извозчиком сбегаешь? - попросил он.
   Мигель сорвался с места и выбежал на улицу.
   - Маэстро, можно я провожу Диего домой? - тихо попросила Лора. Услышав ее умоляющий голос, Кантор заставил себя повернуть голову. - Я умею ухаживать за больными! Меня учили.
   - Ухаживать... - Кантор криво усмехнулся, вспомнив уходящих в обнимку Ольгу и Артуро. - Ну что ж...
   Сидящая рядом девушка была чем-то похожа на Ольгу - такие же светлые волосы, только, пожалуй, с рыжинкой, большие серые глаза.
   Да нет... Это тебе уже мерещится сходство, озабоченный ты придурок... Роскошная грудь, полные плечи. Это точно не Ольга, ну и ладно... А глаза хорошие вроде.
   Кантор вышел из театра.
   Сил хватало ровно настолько, чтобы идти, чтобы его не пришлось тащить. Ещё и соображать при этом, сказал он себе - это уже лишнее...
   И кто там меня за плечи хватает... отстань, я и так дойду... это неважно... В голове ещё звучала музыка... вот если бы ещё голова так распрозверски не болела... ну ничего... всё равно хорошо... сегодня быстро пройдет, раз так внезапно началось... как они быстро разучили... да не хватай ты меня за руку, я сам заберусь в эту гребаную карету...
   Квартира встретила Кантора и его спутников тишиной и еле заметным запахом сигар.
   Мигель, догадавшись захватить куртку Диего, всё не знал, куда ему ее деть.
   - Давай сюда, - протянула руку Лора. - Проводи пока Диего в спальню...
   - Я и сам не заблужусь! - привычно огрызнулся Кантор и, подтверждая свои слова, бодрым темпом добрался до кровати. Упав на нее, он с облегчением закрыл глаза - и почувствовал, что проваливается в знакомый серый туман, где, хвала всем демонам, голова уже не болит...
   Ну здравствуй, Лабиринт...
  
   * * * * *
  
   Сколько раз уже Лабиринт удивлял Кантора своим разнообразием... на этот раз окружающий пейзаж радовал летней зеленью на фоне далеких синих гор.
   Если бы на месте Кантора была Ольга, она бы, возможно, вспомнила каких-нибудь буддийских монахов с их вечными представлениями о гармонии. В центре уютной цветочной поляны, где оказался Кантор на этот раз, сидел, медитируя, Шанкар.
   Диего вспомнил, как давно не приходилось видеть его в Лабиринте, и подошел ближе.
   - Ты опять здесь? Снова стало скучно на том свете?
   Шанкар, не открывая глаз, кивнул ему.
   - Спасибо за Чакру,- сказал Кантор.- Она мне хорошо помогла.
   - Я рад, что она у тебя... Садись...
   Шанкар медленно открыл глаза.
   - Ты нашел ее? - было как-то понятно, что говорит он не о Чакре Трех Лун.
   - Кого?
   - Ту, с кем связан...
   "И тут покоя не дают!" - выругался Кантор про себя.
   На лице Шанкара появилась улыбка, и он сразу стал как будто на несколько лет моложе.
   - Ты сам не даешь себе покоя... А связь ваша неразрывна. И никуда ты не денешься.... Да ты ведь и не хочешь рвать эту связь!
   - Ты, конечно, прав, - процедил сквозь зубы Кантор, прикидывая, сколько уже людей за последнее время принимались обсуждать его личные дела. - Если бы я просто не вернулся из Кастель Агвилас, я бы тоже был прав. Наверное, так было бы лучше...
   Шанкар молчал, сочувственно глядя на Кантора.
   - Ты еще скажи, что я должен был к ней вернуться сразу после этого! - зло бросил Кантор. - Чтоб пожалела...
   - Нет, не скажу. Я бы тоже не стал. Но объясниться никогда не поздно... Не думай, что она не поверит... Ладно. До свидания, Эль Драко! Возвращайся, нечего тебе тут делать... Я хочу ещё побывать на твоем концерте!
   Кантор хотел ответить что-то на тему о том, куда сможет отправиться желающий послушать знаменитого барда, но Шанкар куда-то исчез, а вместо его голоса он услышал взволнованный голос Мигеля:
   - Лора, ну что-то же надо делать! Ну хоть что-нибудь! Он уже давно без сознания...
   - Успокойся. - Лора говорила тише и гораздо спокойней. - Пока он не придет в себя, я ничем не смогу ему помочь... Я думаю, он сейчас очнется...
   - Откуда ты знаешь?! А это что у тебя за травы? Ты что, умеешь лекарства готовить?
   - Вот это - умею. Для себя готовлю.
   - А тебе-то это зачем? Ты разве болеешь?
   - А ты что думаешь, у танцовщицы никогда ноги не болят? Растянутые связки, разбитые коленки?! Ну, может быть, у кого-то и не болят... а у такой горе-балерины, как я...
   Кантор с трудом разлепил глаза. А то Мигель и правда начнет что-то делать и кого-то звать... На горе-балерину, изготавливающую лекарства, тоже было любопытно взглянуть...
   - Диего! - воскликнул Мигель с радостью и облегчением. От его голоса в многострадальной голове барда опять зазвенело.
   - Не кричи! - шикнула на него Лора. - Диего, как ты?
   - Живой, - проворчал мистралиец.
   - С тобой все в порядке? - почти шепотом спросил Мигель. - Тебе лучше?
   - Раз в себя пришел, значит лучше, - в поле зрения Кантора попала девушка. - Диего, выпей, пожалуйста...
   - И что это за отрава? - скривился Кантор, почувствовав сильный пряный аромат трав.
   - Это не отрава, а лекарство, - терпеливо сказала Лора. - Выпей. Хуже все равно не будет.
   Хуже, действительно, было сложно себе представить. Кантор сильно пожалел, что сегодняшний приступ начался так резко - иначе он прекрасно добрался бы домой один, и сейчас не нужно было бы успокаивать Мигеля, у которого, кажется, даже глаза как-то подозрительно блестели, что-то там глотать из личных запасов Лоры, изображать гостеприимного хозяина... а угостить-то и нечем.
   - Мигель, будь другом, свари кофе. - Кантору удалось сесть не скривившись.
   Он решил подчиниться и разом проглотил Лорино лекарство, сказав своим гостям, что пусть они на него не обижаются и не обращают внимания, а он вот только немного полежит и к ним присоединится.
   Приготовление кофе как-то незаметно взяла на себя Лора; подумав немножко, она поставила на стол остатки утреннего пиршества, помыла стол и посуду, которую не заметила Ольга.
   Мигель с периодичностью в две минуты отставлял свою чашку , срывался с места и подбегал к двери в спальню... и не решившись тревожить Кантора, возвращался обратно... Так что очень скоро все слышащий Кантор решил, что проще будет добраться до кухни. Тем более что то ли правда действовало Лорино лекарство, то ли всё сегодня протекало быстро, и вроде стало лучше. Он даже смог улыбнуться двум парам встревоженных и заботливых глаз, не пошатнувшись сесть на любимый стул, закурить и сказать что-то совершенно постороннее и дурацкое... кажется, даже что-то спросить у Мигеля.
   Они ещё посидели на кухне, ещё раз был сварен кофе, и Кантор уже говорил почти нормальным голосом, когда Мигель, смущаясь, сказал, что ему наверное пора, потому что его квартирохозяин через пару часов, по всей видимости, вышвырнет его вещи на улицу...
   - Подожди, - Кантор встал. - Ты ведь с завтрашнего дня работаешь. А сейчас заткни ему глотку вот этим...- он достал кошелек.
   Мигель попытался что-то возразить, но наткнувшись на ледяную решимость во взгляде, только тихо пробормотал "спасибо".
   - И вот ещё что. - Кантор достал из ящика пистолет. - Это чтобы тебя не ограбили, как вчера вечером!
   "Демон его знает, а вдруг и правда пригодится?" - подумал он.
   - Ты хоть стрелять-то умеешь? - спросил Кантор.
   - Умею... Только плохо. Попадаю редко, - Мигель застенчиво улыбнулся. - Меня Рикардо учил...
   - Н-да. - Кантор с сомнением оглядел оружие. - А зарядить сможешь? А почистить?
   - Зарядить-то я смогу. - Мигель осторожно взял протянутый пистолет, как хрустальный или, напротив, живой и кусачий объект.
   - Он уже заряжен. Ладно. Беги уже. Завтра увидимся в театре...
   Ну, ничего - он ещё научит мальчишку хорошо стрелять!
   - Смешной парень... - сказала вдруг Лора. - А кто он?
   - Да познакомились вчера. Он у нас в театре работать будет. А кто он... я думаю, будущий артист...
   - Артист? - Лора улыбнулась. - Ну... пусть хоть ему повезет!
   - Да ему бы не помешало... для разнообразия. А почему ты думаешь, что не повезло тебе?
   - Да какое тут везение... - улыбка сползла с лица Лоры. - А... - махнула она рукой. - Незачем об этом... какой смысл.
   - Подожди. - Диего не торопясь закурил и пошел в гостиную. - Давай я тут полежу немного, а ты допьешь кофе и расскажешь мне, что у тебя случилось?
   Привычную безнадежность, прорвавшуюся в голосе Лоры, он почувствовал так ясно, что решил всё-таки ее расспросить...
   - А можно я тоже закурю? - робко спросила Лора.
   - Да пожалуйста. - Кантор удивленно поднял бровь. - Только ты вряд ли будешь курить вот это...
   - Буду, - упрямо сказала Лора...
   - Расскажи, - тихо сказал Диего, устраиваясь поудобнее. Слабость была жуткая, но голова, кажется, уже почти не болела! - Ты вроде неплохо танцуешь. Прекрасно выглядишь. Я думаю, что у тебя многое может получиться...
   - Не получится... - глухо сказала Лора. - Что-то лучше кордебалета мне не светит, а если б и светило... - она закурила, закашлялась от непривычно крепкого табака и закончила. - Не мое это...
   Но Кантор уже и сам вдруг ясно увидел, что Луч Алхимика у Лоры неизмеримо сильнее, и почти забивает ее слабенький Огонь.
   - А твоё - это наверное те лекарства, которыми ты меня кормишь? - посмотрел он прямо Лоре в глаза. - Не хуже чем у доктора Кинг... Почему ты не учишься? Могла бы стать хорошим врачом...
   - А жить на что? - угрюмо спросила Лора.
   - Значит, в этом дело? - мягко уточнил Диего.
   Оказалось, что действительно в этом. Чтобы спокойно учиться, нужны были деньги, которых у Лоры, живущей втроем с бабушкой и младшим братишкой, практически не было. Зарплаты балерины едва хватало, чтобы сводить концы с концами. Впрочем, до того, как она попала в Погорелый театр, было и того хуже...
   - Девчонки все время у кого-нибудь занимают, до зарплаты... а я так не могу... - вздохнула Лора. - Мне тут правда предлагали... только я не поняла, что именно, зато поняла, ЧТО я должна буду за это сделать...
   - Сан-Барреда? - скрипнул зубами Кантор.
   - Да, он самый... - кивнула Лора. - А ты откуда знаешь? Хотя... наверное достаточно знать маэстрину. Он же при ней. Вернее, при ее деньгах, - и девушка задумалась с загадочной полуулыбкой, сделавшей бы честь самому Шеллару III.
   - Он тебе что-нибудь предлагал? - глухо спросил Кантор.
   - Прямым текстом - нет. Куча комплиментов и обещаний... Но ты не думай, - вырвалось у Лоры, - я и не собиралась... соглашаться. Он, конечно, красивый, обаятельный и всё такое... но вот я потом пришла домой, подумала как следует и решила - лучше я буду честно танцевать в кордебалете!
   Она лукаво улыбнулась, тряхнула головой, отчего ее волосы на миг взлетели рыжеватым пламенем, и присела на краешек дивана рядом с Кантором.
   - Дурочка я, наверное, - сказала Лора неожиданно грустно. - Ведь привыкла уже вроде, что нечего ждать от Судьбы бесплатных плюшек... А тут как помрачение нашло - слушаю я его и млею. И роль-то у меня будет главная, и дом-то у меня будет собственный... Прямо как заколдовал он меня. Ну да ладно. Что же это я всё о доне Артуро... Как твоя голова? - и Лора вдруг провела по волосам Диего, совсем, как Жюстин, тогда...
   - Нормально... - хрипло ответил Кантор, которому тем не менее показалось, что от имени Сан-Барреда уже успокоившаяся было голова опять решила заболеть.
   Лора тихо отвела руку и покраснела как девчонка.
   - Сейчас я тебе принесу ещё одну вещь... Она вскочила и вернулась со своей сумочкой. - Вот, - она достала из неё пузырек. - Это послабей лекарство, но тоже хорошее. Травы быстрей действуют, но вряд ли ты будешь их каждый раз заваривать...
   - Точно... - улыбнулся Кантор. - Это тоже твое? А как же растянутые связки и разбитые коленки?
   - Приготовлю еще... выпей, пожалуйста. Тут нет никакой магии, даже детям можно...
   Кантор, вопреки обыкновению, решил не обижать девушку и послушно проглотил ложку какого-то настоя.
   - У тебя такие глаза... - еле слышно сказала Лора. - Мне кажется, я всегда хотела в них смотреться... Хотя бы недолго. Я же всё понимаю... А здесь, над бровью, шрам... ты наверное был ранен... Диего...
   Девушка вдруг опустилась на пол рядом с изголовьем кровати, зажмурила глаза и уткнулась лицом в рубашку Кантора, тихо перебирая между пальцами его волосы. Не ожидавший этого мистралиец почувствовал у себя на груди горячие слезы и - проклятая эмпатия! - тоску по теплу, по ласке... и пожалуй конкретно по самому Кантору, вот уж когда проявилось опять это унаследованное от деда качество...
   - Не плачь, маленькая... Ну что ты. Он обнял Лору, которая тихо всхлипнула и прижалась к нему. - Иди сюда...
   Он подвинулся, чтобы Лора тоже могла прилечь рядом, и начал говорить...
   - Никогда не ставь на себе крест. Что бы ни было. Понимаешь, я вижу... ты сможешь. Ты очень многое можешь, просто я думаю, что ты устала... У тебя такой Луч, что он пробьется - всё равно, и ты выучишься, и может ещё прославишься!
   - Правда? - тихо спросила Лора, отважившись поднять глаза.
   - Конечно, правда! Не веришь? Вот ты же меня вылечила! Мне уже хорошо. Мне действительно с тобой хорошо, - и прежний шальной бард на миг посмотрел на Лору. - А теперь ты мне поверишь...
   И Кантор одним движением, сорвав амулет, бросил его на пол...
  
   * * * * *
  
   Кантор лениво и гибко потянулся, как некогда принадлежащие ему леопарды.
   Сел на постели и увидел валяющийся на полу амулет.
   - Ну ничего. Пусть поднимается рождаемость в Даэн-Риссе, - ухмыльнулся он, вспомнив про реакцию короля. - Извините, ваше величество, быть может, вы и хотели бы поучаствовать? На этот раз не вышло...
   Он поднял амулет и надел его на шею. И в это время ощутил прикосновение пальцев Лоры к своей спине...
   - Диего... - выдохнула она.
   Кантор выругался про себя и раздраженно тряхнул головой. Сейчас будет его жалеть, ахать... Но Лора ничего не сказала и не стала расспрашивать, где он получил свои шрамы. Только обняла. Осторожно-осторожно. И уютно уткнулась носом в плечо... Диего стал гладить ее ладонь, отчего Лоре захотелось стиснуть его плечи, прижаться крепко, до боли... и не отпускать, не отдавать никому - ни той, что имела глупость на кого-то его променять, ни болезни...
   - Сварить тебе еще кофе? - тихо спросила девушка.
   - Свари... - улыбнулся он и, посадив себе на колени, поцеловал. - И мне и себе.
   Лора подняла с пола его рубашку и посмотрела на Кантора с нерешительной и чуть лукавой улыбкой.
   - Я думаю, тебе пойдет.
   Лора безотчетно прижала рубашку обеими руками к лицу и, опомнившись, быстро надела на себя. Пожалуй, на Альфе это бы сошло за мини - платье...
   Она натянула что-то маленькое и розовое, затем сунула ножки в аккуратные, но старенькие туфли, и исчезла на кухне.
   Кантор машинально надел брюки и неожиданно для себя потянул из угла гитару. Почему-то он не стеснялся Лоры. Наоборот, ее нерассуждающая, щемящая нежность вызвала у него целый букет звуковых ассоциаций, которые теснились, мешая друг другу, и требовали к себе внимания...
   И когда Лора принесла кофе, он сидел на диване, поджав под себя ногу, и наигрывал что-то, полузакрыв глаза...
   Лицо девушки осветилось радостью. Она присела тихонько, закурила и молчала до тех пор, пока Кантор не отложил гитару. Потом, что-то вспомнив, он засунул руку под диван, достал листы бумаги и стал писать - там, где место ещё оставалось.
   Потом отпил кофе.
   - Ты не сыграешь мне ещё немножко? - робко спросила Лора.
   - Тебе? Конечно. - Диего посмотрел на Лору так, что она помимо воли радостно улыбнулась в ответ, и стал играть. - Вот это... про тебя.
   По комнате разнеслись аккорды, четкие, ровные, как стук каблуков танцовщиц фламмо...
   Лора слушала - это была и не песня, и не танец, но каким-то образом и то и другое сразу. Бесшабашная, веселая и одновременно трагичная мелодия. Откровенная и беззащитная.
   Девушка вскочила с места и крутанулась на каблучках, прищелкнув пальцами, забыв о том, что на ней нету сейчас длинной юбки - тело пело и жаждало движения. Ей хотелось подпевать, но она не решалась, и танцевала - так, как ещё никогда в жизни...
   Гитара смолкла. Лора остановилась, глаза ее сияли. Оказывается, она всё-таки умеет танцевать! Хотя бы немножко...
   - Спасибо тебе! - сказала Лора. - Господи! Какое чудо! Я давно не танцевала... и не слушала, чтобы вот так... наверное, шесть лет прошло... или семь... - сбивчиво стала объяснять девушка. - Тогда... от его песен я тоже заводилась так сильно... А это - твоя музыка? Как и то, что сегодня играли наши, что-то новое?
   - Моя... - тихо ответил Кантор, убирая гитару.- Но ее не было бы без тебя...
   Он встал, сделал два шага к Лоре и вдруг подхватил ее на руки.
   - Это тебе спасибо, рыжий огонек. - Он долгим, нежным поцелуем заставил девушку опять тихо застонать... и тут раздался стук в дверь.
   Кантор продолжал целовать Лору. Стук тоже продолжался. Всё громче и громче.
   Наконец Диего, не спуская Лору с рук, оторвался от ее губ и произнес сквозь зубы несколько мистралийских слов, не оставляющих сомнения в их содержании и в намерении послать стучавшего по известному адресу...
   Лора посмотрела в сторону двери - немного испуганно, как обиженный ребенок.
   - Пускай стучат. Меня нет дома! - заявил Диего, снова целуя девушку и делая шаг к дивану. И в этот момент они услышали шаги - в комнату почти вбежал взволнованный Жак с совершенно опрокинутым лицом.
   - Кантор! Ты... ой, ё... Простите...
   Диего выругался еще раз, аккуратно усадил смущенную Лору в кресло и повернулся к Жаку.
   Лицо шута успело за это время вернуться к почти нормальному выражению и даже стать немного лукавым.
   Но, увидев "приветливую" физиономию хозяина квартиры, Жак немного смутился:
   - Диего, а между прочим, у тебя была открыта дверь! Заходи, кто хочешь, бери, что хочешь... Я даже ногой стучал! А вообще я беспокоился, - сказал Жак серьезно, присаживаясь к столу и тщетно ища там что-то помимо кофе. Не найдя, допил остатки холодного кофе из кружки Кантора.
   - Я-то думал, что ты без сознания валяешься, а ты просто прогуливаешь репетицию... - нахально улыбнулся он.
   - Считай, что валяюсь, - ухмыльнулся Кантор. - Вот если бы тебя не принесло - как раз валялся бы. Без сознания и без лишних свидетелей... И с большим удовольствием!
   Лора тихо захихикала из кресла...
   - Н-да... - печально констатировал Жак. - Пожрать у тебя тут нечего... пошли на кухню!
   - Ну пошли... - Диего ласково положил руку на плечо Лоры. Девушка прижалась щекой к его пальцам и тихо сказала:
   - Я сейчас. Оденусь.
   На кухне Кантор присел на подоконник, закурил и стал с любопытством наблюдать за поисками Жака.
   - Мне, конечно, самому интересно - может и правда тут можно что-то найти, - произнес он, - но ты скажи лучше - что произошло? Что это ты прибежал?
   Шут разочарованно закрыл дверцу последнего шкафчика, в котором ещё могло лежать что-то съестное.
   - Н-да... и пришли на кухню они, и увидели пустоту зияющую, и сердце их уязвлено стало... - прокомментировал он трагическим голосом.
   - Только не говори, что ты пришел ко мне пожрать, - засмеялся Кантор. - Всё равно не поверю. Безнадежное дело.
   - Кстати, если у тебя всегда на кухне такой пейзаж, - отозвался шут, - то никакого проклятия не надо - ты и без того скоро начнешь падать в обморок. Голодный! А ты знаешь, что ко мне Ольга приходила?
   - Зачем? - резко помрачнел Кантор.
   - Зачем-зачем... узнать, что ж такое приснилось дорогому товарищу Плаксе, и чем тебе это грозит!
   - И ты? - сверкнул глазами Диего.
   - Я ничего ей не сказал. Сам удивляюсь... Но это правда.
   Кантор нервно затянулся.
   - И она ни о чем не догадалась?
   - Не знаю, - задумчиво сказал шут. Но, по-моему, она догадалась, что Плаксе, как всегда, приснилась какая-то дрянь. И она поняла однозначно - что это касается тебя...
   На кухню вошла Лора, и Жак замолчал.
   Она успела одеться и даже, кажется, пригладить волосы, но главное было не это - зеленоватые глаза сияли счастливыми искорками, даже движения были какими-то неуловимо танцующими. Девушка подошла к Кантору и спросила:
   - Давай, я сбегаю и хотя бы пирожков принесу? И ещё чего-нибудь...
   В это время в коридоре послышались осторожные шаги. Кантор вспомнил, что дверь-то он так и не закрыл...
   - Надеюсь, это не его величество... - с содроганием подумал он.
   Но это был Мигель.
   Жак, вначале удивленно уставившийся на незнакомое лицо, повел носом и, учуяв аромат свежей выпечки, пришел в восторг:
   - Привет! Ну наконец хоть кто-то нормальный нашелся в этой бардовской тусовке!
   Мигель перевел удивленный взгляд с Жака на Диего.
   - Это Жак, - пояснил тот. - Шут! И этим все сказано...
   - А я что, отказываюсь? - Жак запустил руку в принесенные Мигелем свертки и достал сладкую булку. - Благодетель! Какие добрые ангелы тебя принесли?!
   Мигель растерянно поморгал, а потом протянул свои продукты почему-то Лоре.
   - Диего... я вспомнил, что у тебя поесть ничего не осталось, из того, что маэстрина Ольга принесла... и решил, на оставшиеся деньги... ну, те, что ты мне дал... купить чего-нибудь. У меня же завтра новая жизнь начинается! Ничего, что я вернулся? Тебе правда получше?
   Жак, успевший откусить едва ли не половину булочки зараз, при имени Ольги изумленно воззрился на Кантора, но Диего в это время показывал Лоре, куда лучше положить продуктовый запас. Среди которого обнаружилась бутылка вина.
   - Ты как раз вовремя! - покровительственно сообщил Мигелю Жак. - Проходи, располагайся, кофе себе можешь сварить! И нам тоже.
   - Ой, я кофе уже по-моему не могу! - улыбнулась Лора. - Давайте я чаю сделаю? А вот это... - она задумчиво повертела в руках вино, - можно тоже приготовить вкусно... я бы нагрела и добавила кое-чего. Нет, Диего, не лекарство! - рассмеялась она в ответ на скептическую усмешку Кантора. - Так... специи всякие. Я у тебя тут даже видела кое-что... Это меня бабушка научила, она из Лондры, там ведь холоднее... Мигель, ты не замерз? Это хорошо согревает!
   - Ну что ж? Давайте согреемся, - усмехнулся Кантор, обняв Лору. - А то и правда прохладно... Надо бы печку опять растопить. Молодец, что пришел, - Кантор решил подбодрить Мигеля.
   - Я сейчас всё сделаю! - Мигель с энтузиазмом схватил дрова и растопку.
   - Кантор, ну хорошо, что хоть дрова у тебя есть! А ты, когда мерзнешь, одеваться не пробовал? - съехидничал шут.
   Диего, всё ещё не до конца отошедший от гитарного ритма, который продолжал звучать у него в голове и обрастать новыми деталями, решил против обыкновения смолчать. Он улыбнулся Жаку, приобнял Лору и вышел - одеться. И поэтому не видел, как при имени "Кантор" Мигель вскинул голову и растерянно взглянул на Жака, а потом на самого Кантора. Глаза его загорелись, Мигель хотел что-то сказать... но не решился.
   Похоже, всё то, что он раньше не мог понять, укладывалось в стройную схему. Все неясное и даже немного пугающее в поведении его нового друга.
   Стремительная и жестокая расправа с бандитами. Шрамы Диего. Его головная боль. Тоже, наверное, старая рана... Пистолет опять же.
   "Я так хотел этого гада сам завалить, а послали опять Кантора..." - ясно вспомнил вдруг Мигель голос брата. - Нет, он, конечно, всё сделал как надо, ему вообще равных нет... но я хотел сам".
   "Рико, а кто такой Кантор?"
   "Лучше тебе этого не знать... Я тебе этого имени не говорил".
   Вот только музыка... О музыке Рикардо вроде не упоминал. Хотя... им там было не до того.
   "А я ещё спрашивал, играет ли он на гитаре", - вспомнил Мигель, и ему стало стыдно. "Наверное, у него свои счеты к убийцам Эль Драко"...
   И Мигель принялся с удвоенной силой шуровать в печке, рискуя наполнить всё дымом. Ну почему он не присоединился к брату! Так и остался в стороне... конечно, мама рыдала, не отпускала... а может быть, Рикардо тогда не пропал бы...
   Мигель посмотрел на Лору, которая колдовала над кастрюлькой с вином, одновременно что-то нарезая и раскладывая в тарелки. Глаза девушки сияли, она тихонько напевала, время от времени поглядывая немного насмешливо - на Жака и приветливо - на Мигеля.
   "А ведь потом мама уже уехала... когда случилась битва при Кастель Агвилас... эх, если бы я знал, что на ней война закончится, и я так ничего и не сделаю! И не воин, и не бард... А девушки наверное любят воинов... вон как Лора смотрит на Диего!"
   Вздохнув, юноша вспомнил, что сейчас-то Диего вроде уже и не воин. Хотя... пожалуй, об этом лучше известно его ночным знакомым.
   И тут Мигель решил, что не будет отдавать обратно Кантору его пистолет. Он должен хотя бы научиться стрелять. Чтобы защитить и себя, и... кого-нибудь ещё...
  
  
   Когда утеплившийся Кантор, который натянул-таки рубашку и даже жилет, вернулся на кухню, в печи уже уютно пылал огонь. Жак, судя по всему, приканчивал уже третью булку и жадно поглядывал на пирожки. А Мигель - на Лору.
   Она выглядела необыкновенно привлекательной - тихонько улыбаясь, еле слышно мурлыкала услышанную мелодию, и даже плечи двигались, как в танце. Мигелю стало немного грустно - как правило, красивые девушки если и обращали на него внимание, то примерно как на младшего братишку. И всё. Но быть просто братишкой ему не хотелось...
   "А кто я, собственно, такой, что я умею, чего достиг?!" - безжалостно одернул себя Мигель. -"Хоть бы здесь, в театре, наконец стать кому-то нужным..."
   Он вздохнул и стал смотреть на Кантора, вспоминая рассказы Рикардо. Он пытался представить, что же оставило такие следы на теле и в душе спасшего его человека - и как бы он сам вел себя на его месте, там, на родине... Воображение, отсутствием которого Мигель никогда не страдал, рисовало ему всякие ужасы. Тем более что о Кастель Милагро Мигель тоже кое-что слышал...
   А Диего, как нарочно, сидел задумчивый и какой-то притихший. Откуда мог знать Мигель, что в это время Кантор, наблюдая за хлопочущей Лорой, снова ругался со своим внутренним голосом, обзывающим его озабоченным и закомплексованным придурком. Но всё равно искал в девушке сходство с Ольгой...
   - Кантор, а мне тут король рассказывал... - нарушил молчание Жак. - Знаешь, про тебя Аррау спрашивала!
   - А Аррау - это кто? - нерешительно спросил Мигель.
   - А это дракон! - охотно пояснил Жак. - Вернее, драконица... Всё интересовалась, как там поживает человек Диего, который ее не боялся и от которого она узнала столько новых интересных слов... Да, и она ещё спрашивала - ты не забыл своё обещание показать, как люди занимаются любовью, и насколько это отличается от драконов?
   Мигель поперхнулся, Лора покраснела до корней волос, а Кантор, пользуясь тем, что Жак сидел рядом, тихо сказал ему несколько энергичных слов.
   - Ты это Аррау говорил? - оживился Жак. - Если нет - запомни, ей понравится...
   Лора, расслышавшая только два слова, безошибочно вычислила смысл фразы по интонации. О своем знании мистралийского языка, пусть довольно поверхностном, она не распространялась. Как и о многом другом, что знала и о чем догадывалась...
   "Ну что ты грустишь, Диего? - думала она. - Я же не слепая. Я видела, как ты смотришь на Ольгу... и я заметила однажды, как она смотрела на тебя... Я ничего не жду. Просто спасибо, что ты есть..."
   - Всё готово! - Лора сняла кастрюльку с плиты и ловко разлила напиток по чашкам. - Мигель, присаживайся! Если ещё не согрелся, то теперь тебе станет теплее, я надеюсь...
   Ей захотелось подбодрить молодого человека, который иногда отваживался бросать на нее восхищенные взгляды. Причем не раздевающие, к которым она уже почти привыкла, а именно восхищенные и чуть грустные.
   - Жак, пожалуйста, это тебе! Диего... я плесну совсем немножечко, попробуешь?
   И Лора весело хлопотала, стараясь каждому сказать что-то приветливое и уютное... чтобы самой стало легче на душе.
   Мужчины с энтузиазмом, прихлебывая горячее вино, принялись за еду. Жак рассказал пару анекдотов, абсолютно приличных по форме и непристойных по сути... О каких-то военных и их командире по фамилии Ржевский.
   А потом объявил, что услышал их от Ольги. Смеялись все, даже Мигель.
   Потом Лора встала.
   - Мне пора, - сказала она мягко. - Диего... спасибо тебе... За музыку...
   - А можно я вас провожу? - вскочил Мигель.
   - Можно. Лора улыбнулась. - Спасибо всем ещё раз.
   Но первым возле Лоры каким-то образом оказался Кантор, хотя сидел дальше от двери.
   - Захвати, пожалуйста, завтра все свои лекарства, которые ты умеешь делать... - попросил он, взяв ее маленькие руки в свои. - И не спрашивай зачем... Болеть я больше не собираюсь, но ты всё-таки принеси всё, что у тебя есть. Хорошо?
   - Конечно, - послушно кивнула Лора.
   - Диего, - сказал Мигель, - вот... я принес твою куртку, у меня в принципе есть другая...
   - Вот эта? По-моему, она холодная. Пусть будет у тебя, у меня ещё есть, - непререкаемым тоном заявил Кантор. - Я бы тебе дал получше, но она прострелена... никак портному не отдам.
   До свидания, милый мой Огонек... - он поцеловал Лору в губы, - и самый лучший доктор, - нежно чмокнул в ладошку. - До завтра...
  
  
   - Да уж, Кантор... Девушки такие красивые кругом... Лечат, кормят... беспокоятся опять же... как ты там со своей головой... Хорошо вам, бардам! - заявил Жак, когда за Лорой и Мигелем закрылась дверь.
   - Да. Мне хорошо... - усмехнулся Кантор. - Просто охренительно!
   - Нет, серьезно! - решил изобразить непонимание Жак. - Где ты такую девушку нашел?
   - Где-где... в театре! Да я в общем не искал... - Кантор задумчиво повертел в руках свою чашку с остатками вина. - Жак, ты можешь поговорить с Терезой? Мне, правда, придется тоже к мэтрессе Кинг заглянуть... договориться, - уныло закончил он.
   - Поговорить с Терезой? Не нужен ли им в клинику новый сотрудник? - ухмыльнулся шут. - Поговорю, конечно. А ты мне расскажешь, зачем Ольга приходила?
   - Накормить голодного. Чтоб репетицию не сорвал... - невозмутимо ответил бард.
   - Да ну? - лицо у Жака стало лукавым. - Накормить, напоить... обогреть?
   Кантор только молча посмотрел на Жака. Но так, что тот решил пока заткнуться.
   - Вот еще что... - Кантор вышел в гостиную и вернулся с пузырьком микстуры, которую ему оставила Лора. - Отдай Терезе! Пусть посмотрит сама. И мэтрессе покажет для начала...
   - Хорошо, отдам. - Жак с интересом и уже серьезно посмотрел на Кантора. - А знаешь, Диего... Ольга, похоже, подозревает всё-таки, что с тобой может что-то случиться... или уже случилось, но ты как всегда молчишь. И не может забыть, как ты во сне выглядел... когда ей являлся.
   - Можно подумать, я ХОТЕЛ так выглядеть... - буркнул Кантор, невольно вытянув перед собой правую руку и глядя на пальцы. - Ты что думаешь, я нарочно хотел Ольгу напугать?!
   - А ты разве не сам... решаешь, как выглядеть? - удивился Жак.
   - Нет. В чужом сне я этим не могу управлять...
   - Вот оно что... - задумчиво проговорил Жак, изо всех сил отгоняя от себя видение окровавленного барда с отрубленной рукой.
   - Диего... - просительным тоном, нерешительно произнес Жак. - Я, конечно, понимаю, что тебе это говорить практически бесполезно... Но ты всё-таки береги себя, а? Не нравится мне этот чертов сон...
   Кантор улыбнулся.
   - Ну что ж... Всё, что хотел, я тебе сказал. Жак ещё раз вгляделся в Кантора, махнул рукой и встал. - Пошел я, что ли...
  
  
   Проводив Жака, Кантор убедился, что в этот раз точно закрыл все замки (а то принесет еще кого нелегкая!), и пошел уже обратно, когда увидел свернутые листы, выглядывающие из кармана его куртки. Тщетно пытаясь вспомнить, когда же он ухитрился засунуть пьесу в куртку (машинально, не иначе), Диего достал ее и, изучая пометки Карлоса, начавшиеся на первом же листе, пошел на кухню. Там было теплей.
   Он сварил себе еще чашку кофе, сдвинул тарелки и стаканы подальше к противоположному краю стола, зажег свечи и начал читать.
   В одном Карлос точно был прав - спектакль действительно мог получиться интересный. Кантор вчитывался в диалоги актеров, представляя, как это будет выглядеть на сцене, и ловил себя на мысли, что действительно было бы интересно сыграть драматическую роль. Тем более что по сюжету пьесы действие проходило в Мистралии, а пометки и поправки Карлоса, знающего о жизни мистралийцев куда больше, чем автор, оживляли повествование и делали его куда более реалистичным, чем было в оригинале.
   Прервав чтение, чтобы подбросить дров в печь, Кантор представил себе первую сцену, и в голове его опять зазвучала музыка, - та, что играли ему сегодня...
   Но вспомнить как следует и, быть может, развить музыкальную тему ему не удалось - в комнате послышался знакомый голос...
  
  
   - У меня что, на двери написано: "Приемный день. Заходите все, кто проходит мимо!"?! - воскликнул Кантор, услышав указания Шеллара дежурному телепортисту.
   - Узнаю Кантора, - улыбнулся король, входя на кухню. - А я заметил, что у тебя побывали гости... Подушки на диване выставлены слишком симметрично, гитара не там где всегда, запахи вкусные в квартире витают... и чья-то рваная куртка в коридоре. Я у тебя такой куртки что-то не помню... А здесь чувствуется женская рука... так всё сервировано уютно. Это не то, о чем я подумал?
   - Нет, не то, - мрачно ответил Кантор. - Хоть раз вы не угадали! Правда, Ольга тут тоже была... утром. Но то, что она принесла, мы уже давно съели...
   - Здесь всё-таки была Ольга? - оживился король. - Так... интересно. И много у тебя народу сегодня побывало?
   - Да мне хватило, - буркнул Кантор, которому хотелось дочитать пьесу. - Надеюсь, ещё и Флавиуса мне ожидать не стоит?
   - Пока нет, - сказал Шеллар, пытаясь поудобнее сложиться на стуле. - Я сам тебе пару вопросов задам...
   Кантор тяжело вздохнул...
  
   * * * * *
  
   А в это время по лестнице, ведущей на улицу от квартиры Кантора, тихо спускалась девушка, которой сейчас вроде бы полагалось готовить возлюбленному ужин, вдохновляясь его пением.
   Но тот ушел куда-то якобы по делам. Неясно, правда, какие дела могут быть у человека, нигде не работающего - разве что поиск этой самой работы?
   Но возлюбленного оскорблять недоверием нельзя. Тем более барда... Пусть даже он и не пишет сейчас ничего. А вдруг всё же что-то напишет!
   Но и пойти самой туда, куда хочется... вернее, не хочется, а надо... да нет, просто чтобы убедиться, что с этим неисправимым упрямцем всё нормально!
   Что она - не имеет права, что ли?!
   Услышав за дверью недовольный, но вполне бодрый голос Кантора и гораздо более тихий ответ короля, Ольга немного грустно улыбнулась и не торопясь пошла прочь.
  
   * * * * *
  
   Раскуривая трубку и внимательно глядя на Кантора, король продолжил:
   - Насколько я знаю, ты уже в курсе сна Орландо?
   - В курсе, - мрачно ответил Кантор. - Уже все королевство, считайте, в курсе - раз Жак знает...
   - А это у тебя новая пьеса... и, значит, новая роль? - поинтересовался король, внимательно вглядевшись в рукописный экземпляр пьесы с пометками Карлоса. - И там, конечно, не будет никакого орка, и ты будешь играть как раз в белой рубашке? Собственно, как Плакса и увидел... Судя по твоей одежде, ты решил ускорить события?
   - Хотите вон вина попробовать - с какими-то добавками? - предложил Кантор, решив проигнорировать вопрос и обнаружив, что гости деликатно не допили всё до конца. И, не дожидаясь ответа, разлил остатки по двум чашкам.
   - С чем? Надеюсь, не с ядом? - с интересом принюхался король, придвигая чашку к себе.
   - Вот мы сейчас и проверим... Вы пейте, пейте! - мстительным тоном ответил Кантор.
   - Может, тебе вообще себя заказать - чтобы уж точно ничего не сорвалось? Обратился бы сразу ко мне - я бы нашел надежного человека... - язвительно добавил его величество.
   - Издевайтесь, издевайтесь, - улыбнулся Кантор. - Вы король, вам можно...
   - Это ты надо мной издеваешься. Вернее, над людьми из Департамента Безопасности. Они тебя охраняют, между прочим. А ты творишь демон знает что.
   - А что я творю? - решил поспорить Кантор. - Ничего я не творю. Подумаешь, парнишку отбил у бандитов...
   - Да, - оживился король, - ты спрашивал про Флавиуса... После тех, что нашли недалеко от твоего дома, ты больше никого не успел убить? Это ведь твоя работа?
   - Ну, моя...
   - Тебе ещё повезло, что из троих пистолет был только у одного! И то он не успел его достать... Люди Флавиуса чуть с ума не сошли, когда ты сначала пропал из их наблюдения, а потом они обнаружили три трупа. Некоторое время искали четвертый... пока до них не дошло... Кстати, оказалось, что эти бандиты давно в розыске. Так что там теперь многие радуются... А что там за потерпевший? Ты его не знаешь? Ладно, про него Флавиус завтра всё выяснит... И почему ты их не застрелил?
   - Оставил дома пистолет... - еще более мрачно ответил Диего, чувствуя себя полным дураком. - А что вы меня не спросите, как, чем и в каком порядке я их прикончил?
   - Да я и так понял, что ножом... и знаменитой чакрой, по всей видимости? Так что можешь на этот раз подробный доклад опустить, - хитро улыбнулся король.
   - Вот спасибо!! - с чувством сказал Кантор, прижав руку к сердцу.
   - Но только на этот раз... Словом, Кантор, хватит дурить. Между прочим, теперь по моему приказу на спектаклях должны будут присутствовать люди из Департамента. И ходить за тобой они тоже будут. И вот что я ещё хочу сказать... Если ты будешь и дальше лезть в разные заварушки, ввязываться в драки и мешать работать людям Флавиуса - издам указ. О назначении тебя придворным бардом. С обязательным присутствием на всех протокольных мероприятиях...
   - ......!? - выругался Кантор.
   - Я не стану тебе, упрямому дураку, расписывать в красках, как будет рыдать одна дорогая нам обоим особа, если с тобой что-нибудь случится, - продолжал неумолимый король. - Она, конечно, пытается убедить всех, и себя в том числе, что старая любовь прошла. Но мы с тобой знаем, что это не так. Помолчи, я знаю, что ты скажешь. Если ты об этом не думаешь... что ж, считай заботу о твоей безопасности моей королевской прихотью. Потому что мне тоже было бы очень грустно... остаться без человека, который всегда готов послать мое величество в далекие края, швырнуть в меня чем-нибудь тяжелым...
   - Ложкой от мороженого, - уточнил Кантор.
   - И нагло перебить речь короля, - докончил Шеллар.
  
   * * * * *
  
   ...Король отбыл, как всегда оставив после себя ощущение правоты и логической выверенности рассуждений - и его, Кантора, собственного раздолбайства.
   Ты, кажется, скучал по тому времени, когда твои действия были кем-то заранее расписаны и разграничены?! Ах, не скучал... Ну извини...
   Ещё странно, что Шеллар не запретил ему брать новую роль. Тем самым лишив удовольствия в очередной раз показать его величеству два пальца...
   Теперь можно наконец спокойно вникнуть в повествование.
   Итак...
   Мистралия. Президент-тиран. Садист - глава службы безопасности. Полковник Блай. Ну нет, конечно, зовут его иначе...
   Что-то ужасно наивно, а некоторые детали даже слишком реалистичны...
   Заговор. Ну конечно. Причем в самой столице. Ну-ну, хорошо хоть не в королевском дворце...
   Участники заговора: аристократы и не совсем, студенты, барды...
   А вот дальше интересно...
   Двое любимых сыновей у матери-вдовы.
   Младший - Паоло. Обаяния через край, душа общества и любой компании, любимец девушек и пожилых тетушек. Улыбчивый и готовый придти на помощь...
   Старший - Андрес. Неразговорчивый, почти угрюмый, подчеркнуто воспитанный и правильный. Глава семьи. Что-то тут не так...С первых страниц Кантор заинтересовался этим персонажем, хотя в начале о нем было мало. Все внимание было обращено на Паоло - семья и близкие друзья собрались помянуть молодого человека, покончившего с собой после известия о том, что его возлюбленная попала в руки людям Блая... И неподдельно сочувствовали матери, которая, похоже, предпочла бы оплакивать старшего сына, а не младшего. И даже не давала себе труда это скрывать...
   Она винила старшего сына в трагедии - дескать, если бы он с братом поговорил вовремя так, как он умеет...
   Дочитав до конца первую картину, Кантор отложил пьесу, чтобы подбросить в прогоревшую печь дров. Дождавшись, когда огонь разгорится, Диего вновь погрузился в чтение...
  
  
   Так. Андрес, такой законопослушный и осторожный... оказывается, является главой подполья. Он начинает вспоминать брата. Которого он действительно любил, что бы там ни говорила мать...
   Вторая картина состояла из воспоминаний Андреса о Паоло, и вот тут-то и раскрылось истинное лицо младшего брата, оказавшегося кутилой и игроком, которого раз за разом Андресу приходилось вытаскивать из передряг. То выплачивать его карточные долги, то откупаться от родителей соблазненных Паоло девушек, то драться за него на дуэли с рогоносцами и оскорбленными родственниками третьих сторон... А потом Паоло увел у него любимую девушку... ту самую... попавшую в руки Блая...
   Девушка... Андрес, похоже, уступил ее чересчур легко. Да, они же готовили серьезную операцию. И он не хотел, чтобы ее имя связывали с ним, если заговор разоблачат... так что же случилось?
   Увлекшийся Кантор невольно выругался. Оказывается, младший брат в очередной раз влип в серьезные неприятности - но на этот раз Андрес не возник вовремя рядом. Зато это сделали люди Блая. И Паоло, взамен обещанного ему иммунитета от любого преследования и избавления от долгов... просто сдал министерству Безопасности всех, кого знал. И девушку в том числе. Про своего брата он не знал - тот был слишком методичен в своей конспирации...
   Очень интересная сцена между братьями - младший рассказывает о своей беде без тени сомнения, что именно так и следовало поступить. И вспоминает о брате невесты - как же это он про него забыл! Вдруг теперь в его откровенность не поверят новоиспеченные "друзья"!
   Надо срочно рассказать и про брата девушки... И про кого-то там ещё он забыл упомянуть в Департаменте Безопасности...
   И в этот момент Андрес в него стреляет.
   Не в брата - в предателя. Пока ещё кого-то можно спасти... Пока он всех не выдал.
   Вот вам и самоубийство, однако... Теперь понятно, почему Андрес ничего не возражал в ответ на обвинения матери.
   Следующая сцена. Андрес собирается куда-то уезжать, оставляет своему другу письмо для матери... нет, почему-то два письма. И письмо для друзей, или для заговорщиков - видимо это одно и то же. Куда же он отправляется?
   - Что же ты делаешь со своей жизнью?! Это спрашивает главного героя его друг.
   - Это моя жизнь, и я сам решаю, что с ней делать!
   Всё правильно, но что же происходит?!
   Последняя картина. Прошло некоторое время. И девушка, оказывается жива, и вроде бы здорова - во всяком случае полностью пришла в себя. Они разговаривают с матерью Андреса и Паоло.
   Андрес куда-то уехал, ничего не объяснив и ограничась коротким письмом матери.
   Разумеется, женщины вспоминают Паоло, смотрят на его портрет и грустят. Конечно, девушка не узнала, из-за кого ее арестовали. Она лишь мельком вспомнила старшего брата да пожалела, что не застала его дома...
   А потом на сцене появляется друг Андреса, тот самый, которому он передавал письма.
   И ведет себя как-то странно, скованно, говорить не решается...
   Мать в очередной раз прохаживается по поводу старшего сына - холодный, невнимательный, никакой заботы и тепла от него... Уехал куда-то, а имением управлять надо, о чем он вообще думает?!
   И тут не выдерживает молодой человек. Оказывается, всё просто - он принес письмо для матери. От старшего сына. Который, тремя днями ранее, совершил покушение на Блая. Убил его, но и сам был ранен. Выбраться из поместья Блая он уже не смог... Те немногие, кто знал о его намерениях, пытались его освободить, но было уже поздно - после трех дней допросов, ничего от него не добившись, Андреса расстреляли ранним утром.
  
  
   Кантор отложил прочитанную пьесу и решил наконец лечь спать. Была уже глубокая ночь.
   И всю ночь ему снился лагерь, Кастель Милагро и полковник Блай. В какой-то момент ему тоже удалось застрелить Блая. Но потом всё начиналось сначала...
   Он стонал во сне и ругался, сжимая кулаки...
   Но разбудить и погладить по голове, как когда-то, было некому.
  
  
  
   ГЛАВА 3
  
   Следующий день был четным и вдобавок солнечным.
   Кантор одним из первых пришел в театр - ему хотелось окончательно вытрясти из себя воспоминание о ночных кошмарах.
   Он шел быстрым шагом, радуясь своей легкой походке, исчезновению головной боли и изобилию звуков и аккордов, которые слышались ему повсюду...
   - Диего! - окликнули сзади. Кантор обернулся. Его догонял Мигель.
   - О, ты уже здесь? Вчера на тебя больше никто не нападал? - усмехнулся Кантор.
   Мигель смущенно улыбнулся в ответ.
   - Сегодня, после репетиции... нет, немного позже, когда я вернусь... я тебя буду учить стрелять! - внимательно посмотрел на Мигеля Кантор. - Ты никуда не собирался в это время?
   - Нет! - Мигель помотал головой. - Мне и идти-то некуда...
   - Мог бы Лору куда-нибудь позвать... - неожиданно добавил Кантор.
   - Лору... - нерешительно начал Мигель и мечтательно улыбнулся. Но потом его лицо стало серьезным. - Ой, Диего... - начал Мигель и осекся. - Я тебе потом расскажу... как она там живет. Братишка у нее замечательный! Тим. Но вот только... ладно, не сейчас...
   Они вошли в здание театра и сразу увидели Карлоса.
   - Диего, хорошо, что ты так рано! Я хотел с тобой поговорить ... - произнес он, поздоровавшись. - Так, Мигель, примерно через полчаса подойдите к нашему бухгалтеру Зинь и получите аванс. А сейчас найдите за кулисами Рауля, нашего декоратора. Он покажет, что нужно делать. Что он там задумал...
   - Хорошо, маэстро!
   Мигель радостно исчез за кулисами.
   - Пусть Рауль посмотрит, как у парня с воображением, - произнес Карлос. Сможет ли он самостоятельно работать, есть ли творческая жилка... Ну а если нет - собственно, строительных работ тоже ещё много осталось... Ну, пойдем ко мне.
   Пройдя в кабинет Карлоса, Кантор аккуратно положил на стол тетрадь с текстом пьесы.
   - Я прочитал, - тихо сказал он.
   - Хорошо... - кивнул Карлос, закуривая. - Только о пьесе я хотел чуть позже поговорить... Диего, прости меня за вчерашнее. Это я виноват, старый дурак. Хотелось, чтобы ты поскорее свою музыку услышал... И ребята так хотели тебе показать. Я надеялся, что с утра можно...
   - Карлос, брось...
   - Нет, нет! Все, решено! Больше никаких репетиций по нечетным дням! Я тебе запрещаю приходить. У тебя и так всё получается, да и... странно было бы, если бы...
   Карлос замялся и грустно посмотрел на Кантора.
   - Послушай, - Кантор решил перевести разговор на другое. - Я тут про пьесу думал. Интересно. Сам сюжет... ты хотел, чтобы я попробовал сыграть Андреса?
  
   * * * * *
  
   Утро у Ольги не задалось. Сначала она пролила свежесваренный кофе на скатерть, потом уронила коробочку с зубным порошком, и наконец, споткнувшись, разбила тарелку, на которой лежала яичница для Артуро (подгоревшая, надо заметить)... Неудивительно, что после этого он в очередной раз поднял вопрос о служанке...
   Высказав всё, что мог, на эту тему, несчастный голодный и неухоженный бард сообщил, что уходит искать работу.
   После ухода обиженного Артуро Ольга попыталась навести на кухне относительный порядок и уют - сложная задача, поскольку в душе у нее на данный момент не было ни того, ни другого.
   И даже мысль о том, что вечером, когда Артуро вернется домой и увидит убранную квартиру, он наверное улыбнется ей и опять, быть может, устроит небольшой импровизированный концерт во время приготовления ею ужина - совершенно не вызывала никакого энтузиазма...
   Поэтому когда Зинь зашла к ней перед тем, как уходить на работу, Ольга только рада была бросить своё занятие.
   От Зинь не укрылось ни то, что Ольга расстроена, ни то, что Артуро нет дома, ни пятно на скатерти, ни осколки тарелки...
   - Опять поругались? - с сочувствием спросила она у Ольги.
   Ольга швырнула полотенце на стол.
   - Я теперь ещё и недостаточно хорошо готовлю! - фыркнула она. - Можно подумать, он не понимает, что мне некогда! Я полдня провожу в театре, у нас новая пьеса, я еще не знаю, что скажет по поводу этой пьесы Ка... рлос! Может быть, я должна все бросить, варить ему какие-нибудь мистралийские супы, жарить плютов?!
   - Мороженое покупать... - невинно вставила Зинь. - Соленые орешки...
   - Мороженое, солен... при чем здесь это?! - возмутилась Ольга. - Не переводи все на Диего! Я говорю об Артуро! Он опять приставал со служанкой!
   - Ольга, а может частично согласиться с ним? - вытащив из вазочки печенье, Зинь начала его с аппетитом грызть, хитро глядя на подругу.
   - Это как?
   - Нанять не служанку, а кухарку. Ну, представь, придет кто-нибудь раз в день, наготовит кучу вкусных вещей, получит зарплату и уйдет, не мозоля тебе глаза! Ты ведь обедаешь в кафе и ресторанах, а там тоже готовят посторонние люди. И будет тебе тот же ресторан, но на дому!
   - Об этом я не думала... - озадаченно произнесла Ольга.
   - И Артуро больше не будет настаивать на служанке! - добавила Зинь.
   - Ну... хорошо... только где ее искать?
   - Ой, не забивай себе голову! Я тебе найду кого-нибудь, знающего толк в еде! - Зинь лукаво подмигнула Ольге. - Ты какую кухню больше любишь? Поморскую? Лондрийскую? Или мистралийскую, а?
   - Зинь!..
   Девушки обсуждали эту идею, представляя себе, как все удивятся, узнав, что Ольга таки решилась нанять служанку, до тех пор, пока не поняли, что опаздывают в театр. По дороге Зинь пыталась узнать у Ольги, кто такой Мигель, но Ольга и сама почти ничего не знала, так что любопытство хинеянки удовлетворено не было, скорее наоборот.
   Когда они пришли, Зинь сразу пошла заниматься своими делами, а Ольга направилась в кабинет Карлоса. И, открыв дверь, услышала последние слова Кантора...
   - Я тут думал - наверное, не нужно всё-таки в пьесе указывать, что дело происходит в Мистралии. Во-первых, тогда многое надо менять. Во-вторых... просто не надо. Не хочу...
   - Маэстро! Добрый день! - Ольга решила прервать возникшую тяжелую паузу. Ей не хотелось, чтобы Диего опять вспоминал своё прошлое. - А мне вот тоже кажется - лучше пусть действие в пьесе происходит вообще в какой-то воображаемой стране.
   - Вот именно. Предательство везде одинаково, - мрачно произнес Кантор.
   - И это будет тогда не история про Мистралию, а... просто символ! - подхватила Ольга. - О предательстве... О любви... Ну... разве я не правильно говорю? - смутилась она.
   - Почему же... - негромко произнес Диего. - Ты совершенно права...
  
   * * * * *
  
   Полностью убедив Карлоса в необходимости замены мистралийского колорита пьесы на совершенно абстрактные детали, Кантор вышел из кабинета маэстро.
   Он понял, что Карлос хочет о чем-то поговорить с Ольгой.
   А Диего догадывался, что Ольга, хоть и старается не подавать вида, все равно стесняется при нем обнаруживать своё незнание предмета.
   Хотя в вопросе переделки пьесы Ольгиного соседа они были едины... как когда-то.
   Он грустно улыбнулся, кивнул Мигелю, что-то обсуждающему с Раулем... Надо бы сразу договориться с Лорой о визите к мэтрессе Кинг. Потому что внутренний голос продолжал ругать его за вмешательство в жизнь девушки, судя по всему, влюбленной в него. Или, что ещё хуже, влюбившейся прямо сейчас.
   Девушка нашлась репетирующей что-то вместе с остальными танцорами. Голос мадам Бежар звенел в зале.
   - Ну не так! Не так! Ви же не гоблин, ви - юный фея! Двигайтесь плавно! Плавно!
   Диего тихо стоял, наблюдая за репетицией. Через несколько минут мадам Бежар объявила перерыв.
   При виде Кантора Лора радостно заулыбалась:
   - Диего, ты видел репетицию? Мне кажется, что я сегодня танцевала лучше обычного...
   - Ты чудно танцевала! - сказал Кантор, обнимая ее за плечи. - Скажи, ты принесла свои лекарства?
   - Конечно, - кивнула та. - Все, как ты и просил!
   - Это хорошо! А когда у вас сегодня заканчиваются репетиции?
   - Как обычно... в шесть часов...
   - Ты сможешь уйти сегодня хотя бы на час раньше? Я хочу познакомить тебя с одним человеком...
   - Я попробую... - неуверенно ответила Лора. - Нужно только предупредить мадам Бежар...
   Кантор внимательно и с некоторой опаской взглянул на маленькую старую женщину - сурового хореографа, ещё недавно гонявшего его самого как мальчишку.
   И онемел от удивления, когда на его вопрос, может ли она отпустить Лору пораньше, мадам Бежар безо всяких лишних расспросов дала милостивое согласие. И даже назвала его "маэстро"... Что это с ней?
  
   * * * * *
  
   - Мэтресса... - Кантор приоткрыл дверь в кабинет доктора Кинг. - Мне сказали, что вы не заняты.
   - Дон Диего, я польщена! Вы навещаете меня второй день подряд! По такому случаю, я, конечно, отложу все дела! - усмехнулась доктор Кинг. - Вы всё-таки решили обратиться ко мне за консультацией и лечением?
   - Увы, пока нет! - любезно улыбнулся Кантор, входя в кабинет. - Но всё может быть...
   - Вы так и будете водить сюда своих знакомых? Кого на этот раз прячете за дверью?
   - А Тереза вас не предупредила? - насторожился Кантор.
   - Дон Диего, это вы у его величества научились отвечать вопросом на вопрос?- усмехнулась мэтресса. - Предупредила, конечно. И приносила микстуру, которую, насколько я понимаю, приготовила ваша знакомая? Зовите девушку, очень интересно с ней поговорить!
   И покрасневшая Лора с бешено бьющимся сердцем вступила в святая святых. Так она считала тогда... да и впоследствии тоже. Если забегать вперед...
  
   * * * * *
  
   Артуро пришел в театр, когда Ольга ещё, по всем прикидкам, должна была работать. По правде говоря, ему и не хотелось сейчас ее видеть.
   Задумчиво бродя по коридорам, он думал, как всё тут можно изменить, осовременить согласно его вкусам... Вот тут начали клеить обои - какое убожество! Не иначе, Карлос выбирал. Или Ольга. Что-то блёклое, ни яркости, ни позолоты! Надо будет поменять.
   Будущий великий режиссер, директор театра и исполнитель главных ролей с удовольствием стал представлять свой кабинет и отдельно - гримерную, заставленную цветами и заклеенную афишами...
   А рядом - восхищенную и преданную Лору, ревниво подсчитывающую рвущихся к нему поклонниц. Ну и где же она, кстати?!
   Заглянув в приоткрытую дверь, Артуро обнаружил, что подруги Лоры, видно, как раз недавно закончили репетицию. Несколько девушек что-то обсуждали с мадам Бежар, а остальные, смеясь, толпились возле своих вещей, развешанных в углу комнаты. Лоры среди них не было.
   Обескураженный Артуро сунул нос ещё в несколько комнат - но Лоры не было и там.
   И тут он наткнулся на Мигеля, несущего куда-то небольшую ширму.
   - Здравствуйте. Вы кого-то ищете? - вежливо спросил Мигель. Собственно, вид растерянного Артуро и не позволял предположить ничего другого.
   - Да нет, мне просто интересно, - небрежно бросил Артуро, - а где Лора?
   - Лора? А она ушла... уже час назад, кажется, - простодушно доложил Мигель. - Диего договорился с мадам Бежар, и она отпустила Лору...
   - А он-то тут при чем?- сквозь зубы процедил Артуро, не сумев сдержать злобу.
   - Не при чем. - Мигель ответил не сразу, пожалев, что вообще ввязался в беседу с этим господином. - Просто они вместе ушли, вот и всё.
   Почему-то его обрадовало разочарование, которое он прочел на лице собеседника.
   Презрительно тряхнув головой, Артуро повернулся и ушел, не проронив больше ни слова.
  
   * * * * *
  
   - Итак, ваше величество... Артуро увидел наконец принесенное мною "завещание Ольги"!
   - Очень хорошо! А почему ты уверена, что именно Артуро, а не сама Ольга?
   - Во первых, этот шкаф Ольга почти не использует... - бодро отрапортовала Ха Танг. - А во-вторых, будь это она, я бы сразу же об этом узнала! Она бы обязательно мне рассказала...
   Его величество выпустил облачко дыма и кивнул.
   Приободрившись, девушка продолжила:
   - Бумаги были сдвинуты с места и сложены немного иначе, чем лежали ранее, из чего я заключила, что просмотрел он их бегло, возможно потому, что у него было мало времени...
   - Логично. - Шеллар с одобрением посмотрел на Ха Танг.
   - Следовательно, с настоящего момента Ольге грозит опасность!
   Шеллар вынул трубку изо рта и веско поправил:
   - Может грозить опасность. Если мы с тобой верно оценили характер и стремления этого субъекта...
   Продолжай.
   - Я долго думала, каким образом можно обезопасить Ольгу дома... А сегодня утром у нас с ней опять зашел разговор о прислуге. И я уговорила ее наконец завести кухарку. Ваше Величество, мне кажется, что под видом кухарки в дом Ольги можно внедрить нашего сотрудника.
   - Подробней! - коротко бросил Шеллар.
   - Чтобы Ольга постоянно была под присмотром, я предлагаю привести к ней под видом кухарки какого-нибудь мага. Возможно, Пятой стихии, на случай непредвиденного покушения. Хотя вряд ли Артуро отважится... - задумчиво проговорила Ха Танг.
   - Ваше величество, - заметил Флавиус, - я согласен с агентом Ха Танг. Господин Сан-Барреда по сути своей мелкий мошенник и трус. Он, безусловно, опасается, что источник денежных поступлений может иссякнуть, если Ольга решит с ним расстаться или просто перестанет давать средства на его нужды. Но увидев этот документ, он должен успокоиться и расслабиться... Если, конечно, в их отношениях нет кризиса и он не захочет получить всё и сразу... Но даже и тут нужна подготовка. Сам он вряд ли на это способен.
   - С оценкой личности дона Артуро я согласен, - промолвил его величество. - Только вот, к сожалению, предсказать поведение дурака значительно сложнее, чем человека умного.
   Почему-то ни у Флавиуса, ни у Ха Танг не возникло ни малейших сомнений, к какой группе причислил Артуро его величество.
   - Так что пусть маг приступает к работе на кухне. Я уверен, Флавиус, что ты подберешь подходящую кандидатуру. Завтра же утром она должна познакомиться с Ольгой и договориться об условиях работы.
   - Еще что-нибудь? - посмотрел на Ха Танг Шеллар.
   - Пока все, ваше величество.
   - Хорошо, - кивнул король. - В таком случае, ты можешь идти. Если будут какие-то изменения в поведении Сан-Барреда - докладывать незамедлительно.
   Когда за агентом Ха Танг закрылась дверь, Шеллар посмотрел на Флавиуса.
   - Ну, что ж, очень неплохо. Инициатива, логическая оценка действий, анализ характера... У Ха Танг неплохие перспективы, если она решит и дальше работать в департаменте... Ну а пока, конечно, нужно следить за тем, что она делает... кстати, дополнительная страховка Ольги действительно не помешает. Она мне слишком дорога. Да и Кантор, если что, меня просто убьет... - его величество невесело усмехнулся. - И будет прав!
   Флавиус, приподняв одну бровь, не решился никак прокомментировать такую возможность.
   - А сейчас перейдем к полноценным отчетам.
   Повинуясь легкому движению руки короля, Флавиус положил перед ним на стол три небольших папки.
   - Очень хорошо... - погрузился в изучение бумаг король. - Насколько я понимаю, сегодня Ольга с Кантором не слишком беспокоили твоих людей... А вот Артуро заставил побегать... что здесь? Завтрак в ресторане... прогулка...
  
   * * * * *
  
   Мигель медленно жевал мясо плюта под острым соусом. Голод, который еще час назад не давал покоя, казалось, забился куда-то далеко... Наверное, Мигель просто слишком сильно устал. А еще напрочь отбивали аппетит мысли о своей бестолковости...
   "Стой устойчиво... Руку ровнее... Ну как ты держишь пистолет?!" - звучали в голове бесконечные команды и указания Кантора. Первый урок был, собственно, без самой стрельбы и только это, по мнению Мигеля, спасло его от неминуемого позора перед новым товарищем... ибо не умел он ничего. Все то, чему учил его брат, окончательно и бесповоротно забылось.
   А он еще на войну хотел!.. Тоже мне, герой выискался - даже пистолет в руках держать не умеет, а возомнил, что кого-то может защитить!..
   После тренировки они зашли поужинать в ближайший ресторанчик. Мигель поначалу протестовал, но Кантору удалось его убедить. Мол, готовить он терпеть не может и в любом случае пойдет что-нибудь перекусить - не оставаться же голодным! А Мигель должен составить ему компанию и рассказать... про что рассказать, Кантор не уточнил. Но сошло и так. Юноше не хотелось оставаться одному...
   Мигель в расстроенных чувствах отпил из бокала вина. Диего сказал, когда выбирал, что хорошего, но куда ему было до того, что приготовила давеча Лора...
   А сам Кантор смотрел на парнишку с трудом сдерживая ухмылку: все мысли Мигеля были написаны у того на лице...
   "Ну и какого хрена ты перед мальчишкой выпендривался?! С обеих рук, да от бедра, да назад... оно ему надо?! - внутренний голос вылез как всегда не вовремя. - Бард ты и есть - как был позером, так и остался. Сам, что ли, в первое время больше умел, профессионал хренов? Вспомни, как тебя всему этому учили..."
   "Заткнись!" - привычно одернул себя Кантор. - "Ладно уж, ешь мороженое и радуйся жизни!" - съязвил внутренний голос. Но это было еще ничего по сравнению с вопросом, который задал Мигель. Видимо решив, что молчать долго некультурно и неподобающе (вот кто бы нашел общий язык с Элмаром!), Мигель поинтересовался:
   - Диего, а ничего, что ты столько мороженого ешь? Тебе же петь надо...
   - Мигель, .....! ...демонову бабушку в... три раза! Мало я за свою прошлую жизнь этого наслушался... - возмущенно проговорил Кантор, искренне полагая, что то, чем он занимается, ПЕНИЕМ назвать в общем-то нельзя... и осекся. Испытующе поглядев на Мигеля, Кантор успокоился. Парнишка ничего не понял.
   "Опять ты на нем срываешься? Лучше расскажи ещё что-нибудь из прошлой жизни... Он будет просто в восторге!"
   Окончательно стушевавшись, Мигель только и смог, что пробормотать "Извини!"...
   - Да нет, ерунда. - Кантор постарался беззаботно улыбнуться. - Моему голосу... ничего не сделается.
   И он зачерпнул ещё мороженого. Полную ложку.
   - Кстати, и тебе советую. У них хорошее мороженое...
   Мигель хотел уже что-то ответить, но так и замер с приоткрытым ртом, глядя куда-то за спину Диего. В следующую секунду рядом раздался знакомый голос:
   - К вам можно?
   - Азиль! - обернулся Кантор.
   - Диего! Как давно я тебя не видела! - Нимфа ласково положила свою маленькую ручку Кантору на плечо. - Ты что-то к нам не заходишь... А кто это с тобой?
   - Садись, милая... - Кантор галантно отодвинул для нее стул. - Познакомься, это... мой новый друг, Мигель Эстрено...
   - А он тоже актер? - спросила Азиль, с интересом вглядываясь в Мигеля. Вдруг улыбка ее померкла. Девушка перевела взгляд на Кантора... и взгляд ее стал тревожным и каким-то растерянным.
   - Думаю, да. - Кантор улыбнулся Мигелю, не замечая взгляда нимфы. - Но Мигель только начал работать в театре, и Карлос ещё не решил... А ты сегодня здесь танцуешь?
   - Да, - машинально кивнула Азиль, глядя то на Кантора, то на Мигеля и явно думая о чем-то своем. - Мне здесь понравилось... и здесь хорошие музыканты!
   - Ты права... - кивнул Кантор, снова запуская ложку в мороженое. Музыканты играли действительно неплохо. Если б это еще была не им когда-то написанная музыка - было бы вообще хорошо...
   - "Лестница к морю" - мечтательно произнес Мигель. - Одна из моих любимых мелодий...
   - А тебе тоже нравится Эль Драко? - спросила Азиль.
   - Ещё бы, - с энтузиазмом ответил Мигель. - Я все его песни знаю... и не только...
   Кантор помрачнел.
   Да... Вроде удачная мелодия была, хотя сейчас пожалуй он бы в ней кое-что поменял. Не то уже настроение, всё не то... и не факт, что переделка бы улучшила эту вещь. Нет, к демонам рогатым, хватит, забыть - и всё! И надо же было им начать это играть! А вот если тут добавить переход в другую тональность...
   Кантор на несколько секунд отключился от происходящего, но быстро опомнился и взглянул на Мигеля.
   - А какая запись была на том твоем кристалле, что разбился?
   "Отделаться от этого и больше не вспоминать..."
   - "Берега"... - вздохнул тот.
   - Милая?.. - повернувшись к нимфе, Кантор удивленно замолк. Та вглядывалась в его лицо, прижав ладонь к губам. И без того огромные глаза удивленно округлились.
   - Диего, послушай... - взволнованно начала Азиль. - Ты знаешь, что у тебя теперь... ну словом, изменилось то, что я видела? У тебя там Огонь... и вообще...
   - Знаю, - перебил ее Кантор. - Азиль, ведь у тебя есть тот кристалл, о котором Мигель говорил? Нельзя ли его переписать?
   - Да, конечно... Нимфа не отрываясь глядела на Кантора. - Диего, а ты по-прежнему не хочешь, чтобы я с тобой пошла?
   Кантор с тихой грустью посмотрел на нимфу.
   "Милое, чудесное создание, я, конечно, хочу, только ведь ты же меня узнаешь!.. Я не настолько самонадеян, чтобы думать что именно ночи со мной были самыми незабываемыми в твоей жизни... но тем не менее".
   - Не в этот раз, Азиль... - мягко ответил он.
   - Ну, что ж... - вздохнула Азиль. - Как скажешь. Вы побудете еще здесь? Мне пора танцевать...
   - Конечно, - кивнул Диего. - Мы рады будем увидеть, как ты танцуешь... да, Мигель?
   Юный мистралиец смущенно кивнул.
   - Тогда я скоро вернусь!
   Азиль направилась к сцене, в своих пестрых одеждах похожая на яркую бабочку.
   - Диего... - нерешительно начал Мигель. - А кто это?
   - Это Азиль... - Кантор задумчиво улыбнулся. - Она нимфа.
   - А разве они живут среди людей?!
   - Ну - как видишь. Правда, других, кроме Азиль, я не встречал.
   - Какая она красивая... - Мигель завороженно смотрел вслед Азиль, которая проходила между людьми и столиками, словно солнечный луч по захламленной комнате, стремительно и весело. - Диего, а она, правда, предложила тебе?... - Мигель покраснел и смущенно уткнулся взглядом в тарелку.
   - Что? - Кантор думал о чем-то своём. - Попристальней взглянув на смущенного юношу, он усмехнулся. - Мигель, Азиль любит... как дышит. Она естественна, как ребенок... Не удивляйся.
   - А ты давно ее знаешь?
   - Давно, - кивнул Кантор, с сожалением глядя на растаявшее за время разговора мороженое.
   - Везет... - вздохнул Мигель.
   - Ага, причем регулярно, - усмехнулся Кантор. - Ты поговори с ней. Она удивительная...
   - Удивительная... - тихо повторил Мигель и вдруг спохватился. - Ой, я же хотел тебе про Лору рассказать!..
   - А я, кстати, хотел тебя спросить, что же такое там у нее с братом?
   - Да там все... - помрачнел Мигель. - Нет, с братом все в порядке, но.. видел бы ты, как они живут...
   И Мигель, волнуясь и вначале путаясь, стал рассказывать.
   Собственно, Кантор и представлял себе что-то похожее.
   Маленький домик, протекающая крыша, мало дров. Старая убогая мебель. Бабушка болеет. Запах травяных настоев на весь дом...
   - Вообще - все чистенько и бедно так... И едят они наверно плохо! - Мигель со стыдом посмотрел в опустошенную им тарелку.
   - А брат?
   - Его зовут Тим. Ты знаешь, он, по-моему, талантливый... Я ведь только на минутку зашел к ним, но увидел рисунки на стенах. Я сам чуть-чуть рисую... рисовал, - поправился Мигель. - Поэтому мне было интересно. И мне кажется, он очень способный! И вообще, хороший мальчишка... общительный такой! - улыбнулся Мигель. - Смешливый. Только худенький, прямо прозрачный...
   Кантор слушал Мигеля и тихо радовался, как же он удачно сегодня договорился с будущим Лориным начальством.
   Бедная девочка... За что ей это? Сидела бы, занималась наукой, травы изучала...
   Ну всё. Теперь ей будут платить хорошую зарплату! А она пусть учится. Хоть какую-то пользу должны принести его деньги... хоть кому-то они нужны.
   Оркестр начинал очередную мелодию.
   Кантору всё больше хотелось курить.
   Нимфа вышла на сцену и начала танец, легко перебирая маленькими ножками и вдруг тревожно заломив руки...
   Всхлипнули скрипки, и Азиль стремительно закружилась, так, что ее локоны развевались, не прикасаясь к плечам. На миг застыла, схватившись руками за голову... и побежала по сцене, нет, почти полетела в невероятном темпе.
   Танец подходил к концу. Кантор смотрел на Азиль, слушал свою музыку... и внезапно решил, что хватит.
   - Мигель... - глуховато сказал он. - Передай, пожалуйста, Азиль, когда она вернется, мои извинения, что я не смог ее дождаться.
   - Ты уходишь? - удивленно посмотрел на него тот.
   - Да, мне пора, - кивнул Диего, вставая и одевая куртку. - Давай, отдыхай, кофе вот тут не подают - жаль... Азиль, наверное, ещё потом будет танцевать. Советую посмотреть. И вот еще что... по-моему, ты ей понравился.
   - Правда?! - робко улыбнулся Мигель.
   - Правда. А Лора... Давай-ка завтра наведаемся к ним, - опрометчиво предложил Кантор. - Сообразим там насчет дров - не ей же таскать. И мальчишке накупим всего...
   В следующее мгновение Кантор вспомнил, что день-то предстоит нечетный, но было поздно брать слова назад - Мигель воспринял идею с энтузиазмом.
   - Только вечером, - решил Кантор. "Будем надеяться, что голова к тому времени заткнется... А Мигелю всё равно работать днем надо".
  
   * * * * *
  
   Мигель открыл глаза, когда небо за окном едва начало розоветь.
   Это удивило его - вообще-то юноша был классической "совой" и не любил рано вставать, стараясь утром поспать подольше - насколько это было возможно. Но сейчас словно игристое вино бурлило в крови - спать не хотелось, хотелось улыбаться, кричать, читать стихи - причем непременно свои, танцевать...
   Он повернулся на бок и приподнялся на локте, глядя на спящую Азиль. Блестящие черные локоны нимфы разметались по подушке. Длинные ресницы полукружьями лежали на нежных щеках, а на губах играла счастливая, словно у спящего ребенка, улыбка. От этой улыбки у Мигеля что-то пело внутри, словно сердце вместо обычного ритма отбивало неясную, но радостную мелодию.
   Азиль... Какая же она красивая! Нет, не просто красивая... она чудо!
   Мигелю вдруг стало жаль, что Бессмертный Бард не одарил его таким талантом, как Эль Драко...
   Или Кантора. Тогда он мог бы поймать бьющуюся внутри песню и выпустить ее в небо, словно летящую на свободу птицу.
   Он улыбнулся, вспомнив, как трясся вчера вечером. Как, памятуя о своем небогатом мужском опыте, боялся показаться неуклюжим, неопытным, и вообще - скверным любовником. И как растаяли, улетучились после первого поцелуя все сомнения и страхи...
   Мигель почувствовал, как что-то раскрылось в нем, вспыхнуло и зазвенело - тихим хрустальным колокольчиком.
   Юноша поднялся с кровати каким-то новым для себя, легким и плавным движением, - бесшумно, стараясь не разбудить мирно спящую Азиль. Мигель уже поверил, что нимфа и вправду выбрала его - и это неважно, что скорее всего у них будет только эта ночь.
   Совсем другой казалась уютная комнатка (как хорошо, что он вчера утром навел в ней относительный порядок!), в которой витал запах недорогих, но милых цветов... Вчера вечером он, стесняясь, вручил их девушке, а она засмеялась и поцеловала Мигеля...
   Вот оно, счастье, - короткая, сияющая минута.
   Может, не надо бояться в очередной раз, что ты этого недостоин? А просто жить и стараться, чтобы рядом с тобой было хорошо другим?
   А такие минуты, быть может, и не должны повторяться. Просто их надо помнить.
   Как необыкновенный закат над морем.
   Как отраженную в воде россыпь звезд летней ночью.
   Как горящие вдохновением веселые и ласковые глаза погибшего барда...
   Создатель, а ведь когда-то он пытался всё это рисовать...
   Как летящий жест маленькой ручки Азиль и взмах алого платья на фоне темной стены. Красное на черном...
   Мигель распахнул окно и полной грудью вдохнул утренний воздух. Первый луч солнца победно озарил небо над городскими крышами. Ради всех Богов, был ли он хоть раз в жизни настолько светло, чисто, непередаваемо счастлив? Словно измученный жаждой путник, наконец-то зачерпнувший глоток из сказочного лесного ручья... Было так легко, и в то же время чуть тревожно, словно в грозу. Хорошо - и... больно. Огненный цветок внутри бился и хотел на свободу.
   - Ты уже встал? - услышал Мигель звонкий голосок.
   Он порывисто обернулся. Азиль выскользнула из постели и подошла к нему.
   - Хорошо у тебя, - сказала она и прильнула к его плечу. - Здесь спокойно. Этот дом - он добрый.
   Мигель обнял ее, зарывшись лицом в пахнущие ветром волосы.
   - Может быть, я ещё приду сюда, - задумчиво сказала Азиль, всматриваясь в утреннее небо. - Ты хороший, Мигель.
   Она положила руки юноше на плечи.
   - Ты очень хороший. И мне с тобой легко. Только я никак не могу понять...
   Азиль молча всматривалась в лицо Мигеля.
   Юноша был сейчас очень красив, сам о том не подозревая - густые волнистые волосы падали на чистый лоб, а большие темные глаза лучились теплом. Он казался совсем юным - и одновременно что-то в нем уже не позволяло, пожалуй, называть Мигеля мальчишкой...
   - Что ты не можешь понять, милая? - Мигель осторожно перебирал между пальцами непокорные локоны нимфы.
   - Тень. Я вижу черную тень. И у тебя, и у Диего... - вдруг жалобно сказала Азиль. - Она вас связывает - и она вас разъединяет. Кто-то из вас спасает другого. От смертельной опасности. Один раз. А потом... не знаю. Я не знаю, спасет или нет...
   - Так он же меня и вправду спас! - радостно подхватил Мигель.
   - Нет. Я вижу будущее. Черная тень... кровь... Я не знаю, - грустно сказала Азиль. - Я не понимаю. Но ты будь осторожней, пожалуйста. Я хотела с Диего поговорить - только ведь он всё равно не послушает. Он не любит, когда я в него заглядываю... Только этой тени раньше не было...
   - Всё будет хорошо, - сказал Мигель неожиданным для себя твердым и легким голосом. - Если ты знаешь Диего - мне кажется, что только самоубийца решится с ним связаться! Война-то уже позади... Может быть, это его болезнь? Но он говорил мне, что она для жизни не опасна. Не расстраивайся, маленькая...
   Азиль тихо улыбнулась.
   - Я тоже надеюсь, - сказала она. - вот и Шеллар... я ведь тоже видела... а у него теперь всё так счастливо. Ладно... Я побегу. А про кристалл я помню. Он у тебя будет. Не провожай меня, хорошо?
   Она коснулась губ Мигеля легким, как лепесток цветка, поцелуем и почти выбежала из дома.
  
   * * * * *
  
   Кантор проснулся рано утром от боли.
   Первая мысль, пришедшая в разламывающуюся голову, была обреченной и, как он сам прекрасно понимал, полной жалости к себе.
   "Ну вот. Опять. Больно-то как..."
   Вторая мысль была радостной.
   "Значит, к вечеру я должен оклематься..."
   Третья пришла не сразу и заставила удивленно открыть глаза.
   Собственно, это была не совсем мысль.
   Просто где-то рядом он отчетливо услышал тихое рыдание скрипок. Рваный и непривычный ритм, отдаленно похожий, быть может, на ту переселенскую музыку, что была у Ольги...
   Успокаивающее бормотание виолончели.
   Равнодушно-прозрачная мелодия рояля.
   И опять скрипки... рвущие душу диссонансы... внезапные паузы и вдруг взлет мелодии вверх.
   Диего закрыл глаза, но это привело к тому, что вместо стен спальни ему увиделись изломанные движения смычков. Четыре скрипки в унисон, а две... Сдвиг на полтакта... пиццикато... Как же лучше?
   "Всё-таки ты ненормальный", - усмехнулся внутренний голос. - "Как был, так и остался. Действительно больной на голову. Теперь в обоих смыслах..."
   "А пошел ты на..." - привычно ответил Кантор.
   В пульсирующей болью голове, как ни странно, звучал ещё еле слышный ритм ударных. Мерный и успокаивающий, как тихое биение не желающего останавливаться сердца.
   И почему-то эти звуки внушали надежду.
   А теперь гитарное соло... как злая улыбка фехтовальщика, перехватывающего шпагу левой рукой вместо раненой правой - чтобы нанести неожиданный смертельный удар.
   Бывший убийца вздохнул и, тихо матерясь сквозь зубы, начал шарить под кроватью в поисках замызганной тетрадки и карандаша. Он знал, что иначе от наваждения не избавиться... Да ему и не хотелось, если честно. "А вот... тебе три раза вперехлест!" - пробормотал он и стиснул зубы. Похоже, головная боль не то чтобы испугалась, но отошла куда-то, опасливо оглядываясь. Иногда она казалась ему почти живым существом - особенно в полубреду, когда он почти падал в Лабиринт.
   Тетрадка лежала рядом.
   И косые нотные строчки, одна за другой, побежали по бумаге.
  
   * * * * *
  
   В Погорелом театре шла репетиция. Ольга слушала тихие разъяснения Карлоса по поводу постановки сцен - и со стыдом ловила себя на мысли, что она, как нерадивая студентка, витает в облаках, вместо того чтобы воспринимать "материал". Однако, как она ни старалась сосредоточиться, объяснения наставника решительно не шли в голову. Поскорее бы перерыв - покурить. И поболтать с Зинь, что ли... Если та не станет поминутно вспоминать Диего или шутить по его поводу, а то у нее порой бывает.
   Но вот служанку Зинь, - тут уж надо сказать ей спасибо, - кажется, нашла совсем даже неплохую.
   Утром Ольга в совершенной растерянности готовилась предстать в роли нанимательницы и ломала голову над тем, как дать понять наемной рабочей силе, что твое слово всё-таки что-то значит? И что просьбы хозяйки лучше всё же выполнять хотя бы через раз... Дворцовая служанка этого так до конца и не уразумела - несмотря на Ольгины угрозы, у той, видимо, были свои понятия о том, КАК надо работать.
   "Хорошо бы это было отличительным свойством только дворцовой прислуги", - размышляла Ольга. - "Я же ведь не его величество Шеллар, чьи указания все исполняют, а порой даже носятся, как будто у них загорелась... хм. Я так не умею. Может, ей пистолет показать этак невзначай?"
   Воображение уже рисовало несчастной маэстрине некое существо, вальяжно расположившееся у нее на диване, и глядящее на свою работодательницу с чувством неизбывного превосходства: этакая помесь фрекен Бок из мультика о Карлсоне и полных собственного достоинства и легкого презрения к своим хозяевам экономок из романов Агаты Кристи...
   Вопреки опасениям, найденная Зинь повариха оказалась очень симпатичной маленькой женщиной средних лет: круглолицей, пухленькой и какой-то... уютной. Пожалуй, это слово подходило больше всего. Легкий акцент и имя выдавали в ней уроженку Галланта.
   - Готарда Ла Фей, - с готовностью отрекомендовалась кухарка, - Можно просто - Тарда.
   И добавила с широкой улыбкой, разведя руками:
   - Хотя на фею я, конечно, не очень похожа. Что поделать, слишком уж люблю сладкое. И вообще - должна же я пробовать всё то, что готовлю! А готовлю я, по-моему, вкусно, надеюсь, маэстрине понравится!
   Улыбка у нее была замечательная: удивительно добродушная и жизнерадостная. Так и хотелось улыбнуться в ответ.
   Где только Зинь умудрилась отыскать эту милую женщину?
   Да и к работе Тарда приступила немедля, без напоминаний, и весьма энергично: сразу же спросила Ольгу, что приготовить на ужин, и, не услышав внятного ответа, доброжелательно предложила пару горячих блюд из репертуара ортанской кухни. А если хозяйка пожелает, ещё что-нибудь из мистралийских холодных закусок - рыбное, например, или остренькое с овощами. А еще можно испечь поморских булочек...
   Завтрак, кстати, был приготовлен немедленно, с недоступной Ольге быстротой и сноровкой, после чего торжественно скормлен будущей нанимательнице, дабы та смогла по достоинству оценить кулинарные таланты нанимаемого работника. Получилось изумительно вкусно! Возможно, именно это и заставило Ольгу запамятовать о своих опасениях насчет того, что в доме станет хозяйничать посторонний человек. К собственному удивлению, Ольга предоставила Готарде практически полную свободу и умчалась в театр, с усмешкой вспоминая свою давешнюю подгоревшую яичницу.
   К сожалению, Артуро не смог оценить дарований мадам Ла Фей. Он ушел довольно рано, грустно заметив, что не может позволить себе рассиживаться дома, пока не найдена достойная работа. Которая позволит ему больше не сидеть на шее любимой и, более того, даст возможность дарить ей подарки, которых она заслуживает, а не только свой Огонь и свои песни, которые никому здесь не нужны... и тэ дэ и тэ пэ... Похоже, то, что ему все-таки удалось настоять на своем, то бишь на найме прислуги, было неспособно вывести хронически страдающего барда из мрачно-депрессивного настроения. Которое, признаться честно, уже начинало Ольге изрядно надоедать.
   Хоть бы ему повезло сегодня! Может быть, если Артуро все-таки найдет приличную работу, ситуация изменится в лучшую сторону? Проблема лишь в том, что до сих пор ни одну из предлагавшихся работ Артуро не счел достойной себя...
   - Ольга, ты меня слушаешь? - голос Карлоса вернул ученицу обратно в театр. К разговору о постановке пьесы, получившей рабочее название "Под маской".
   - Ой... Да, конечно...
   Маэстро был полон энтузиазма и планов.
   - Мы можем достаточно скоро поставить эту пьесу, - продолжил Карлос "благополучно" упущенную Ольгой мысль. - Даже ремонт театра не помеха - пусть идет себе. Декорации здесь самые простые - графский дом, гостиная, кабинет Андреса... Завтра или послезавтра я назначу прослушивание и подберу артистов. Кое-кто у меня есть на примете, ну а остальных подберем. И пусть сразу репетируют. Диего я уже сказал, чтобы он учил роль. Собственно, он всегда... - Карлос замялся, - быстро запоминал...
   Прослушивание?
   Н-да, его величество Шеллар не напрасно рассуждал об ассоциативном мышлении Ольги! При слове "прослушивание" у нее сразу возникло воспоминание о том, как в театре появился Кантор, и об их драке с Артуро...
   Но с тех пор они вели себя сравнительно прилично... если, конечно, не принимать во внимание те слова, что каждый говорил ей наедине. Особенно побитый Артуро. А он, между прочим, в театр сегодня так и не зашел, и слава за это местным богам. Ольге было очень стыдно за своё бессердечие, но она не могла не признаться самой себе, что еда доставляет ей куда большее удовольствие, если во время обеда не приходится любоваться на его обиженную и подчас трагическую физиономию. И слушать тяжко-укоризненные вздохи, словно бы во всех затруднениях Артуро, начиная с превращения в суслика, виновата именно она. Нет, конечно, он бард, у него тонкая ранимая натура, да еще и творческий кризис, но всему есть предел! В конце концов, Диего тоже бард. Бард, утративший свой Огонь на целых пять лет! Что неизмеримо хуже любого творческого кризиса. А голос, судя по всему, не восстановится в прежнем виде вообще никогда. И голова у него болит через день так, что хоть вешайся. И девушка, которую он, по собственному утверждению, любит, выбрала не его, а Артуро. Однако товарищ Кантор почему-то не расхаживает всюду с унылым видом, без слов говорящим каждому встречному: "Ах, смотрите все - как я несчастен! Но я из последних сил терплю свою невыносимую жизнь! Хотя мне хуже всех!"
   Нет, Диего улыбается... Очень часто улыбается. И курит, курит...
   Как же всё-таки обидно, что она не слышала его музыку, которую исполняли позавчера!
   Попросить, может быть, чтобы ещё раз сыграли? Нет... нельзя. Неудобно. И не надо показывать ему своего интереса. Зачем... Он ведь не для нее это сочинил...
   "Да, лучше послушай вечером пение Артуро", - усмехнулась девушка про себя. "А восхищаться музыкой Эль Драко будут другие... Имеющие на это право".
   Ей захотелось употребить пару выражений, которые Кантор употреблял особенно часто, но не переводил ей - во избежание.
   А Артуро... Всё же надо сказать маэстро. Потому что ей не хочется потом врать, что она говорила о нем, но ничего не получилось.
   - Маэстро, - голос Ольги вдруг слегка охрип, - раз у нас совершенно новый спектакль, где есть несколько небольших ролей, быть может, вы все-таки посмотрите Артуро? Петь там не надо, классическая драматургия... Ну хоть какую-нибудь роль...
   - Ольга, - устало вздохнул Карлос, - Я тебе уже не единожды говорил, что на "какую-нибудь" роль твой... кабальеро не согласится!
   - Да он уже отчаялся работу найти!
   - Ничего он не отчаялся, просто ему не нравится то, что ему предлагают. И эпизодическая роль в спектакле ему тоже не понравится, помяни мое слово! - маэстро внезапно улыбнулся странно ехидной улыбкой, до боли напомнившей Кантора: - Хотя... разве что роль Паоло?
   - Пао... - удивление длилось недолго, соображала Ольга все-таки достаточно быстро. Девушка поперхнулась, едва удержавшись, чтобы не спросить, не изволит ли маэстро издеваться. Во-первых, предложение именно Артуро роли этого ангелоподобного гаденыша слишком отдавало намеком, а во-вторых... - Да вы что, маэстро, Кантор же его для достоверности по-настоящему пристрелит!
   Карлос прищурился:
   - Ты правда считаешь Диего способным на подобную подлость?
   - Нет, что вы... - смутилась Ольга, - Я не это хотела сказать...
   - Надеюсь, - устало сказал Карлос. - Прости, я, конечно, не стал бы предлагать ему эту роль. Во-первых, потому, что она трудная. Чтобы сыграть подлеца... хорошо сыграть, - мне кажется, надо быть очень порядочным человеком. (Невысказанные слова "А твой Артуро таковым не является" не прозвучали, но Ольга их ясно почувствовала). Кроме того, нужно обладать незаурядным сценическим обаянием - ведь все так и остались в заблуждении по поводу того, каким был Паоло...
   - Но... - она даже не знала, что именно собралась сказать. Какое "но"? Все ясно.
   И Карлос, как назло, совершенно превратно истолковал ее замешательство!
   - Ольга, ты хозяйка театра, - медленно проговорил мистралиец, - И можешь в любой момент пригласить другого режиссера. Пожалуйста. Я не скажу ни слова и в общем тебя пойму. Но есть вещи, через которые старый Карлос не переступит. Лучше я снова окажусь на улице с бутылкой в кармане. Но не потеряю окончательно уважение к себе. Я НЕ БУДУ приглашать Артуро Сан-Барреду в свой театр. И тем более - когда здесь Диего... Но даже если его бы и не было. Если бы он навсегда остался в Кастель Милагро, - ещё тише проговорил старый маэстро, и в его глазах Ольге увиделся укор. - Давай больше не говорить на эту тему. Продолжим репетицию...
   Вот теперь Карлос... Все говорят с ней о Канторе...
   А его в театре тоже сегодня не было. И не будет.
   Нечетный день...
   Как ни старалась Ольга не думать об этом, перед мысленным взором неотвязно всплывал рисунок Дианы. Чуть запрокинутая голова, растрепавшиеся длинные волосы, широко раскрытые, полные боли глаза, сжатые губы...
   Что, если он лежит сейчас в своей квартире, совсем один, теряя сознание от боли, и некому даже подать ему стакан воды?
   Хотя это вряд ли!
   Вот ведь и Лоры сегодня нет...
   Найдется кому подать маэстро Диего и воду, и что-нибудь более изысканное. В постель... Тем более, что в постели товарищ Кантор, если припомнить, и с головной болью способен на многое...
   В памяти всплыла больничная палата.
   Едва очухался, бледный до зелени, голову от подушки оторвать не может...
   "Это мелочи. Нужно только немного фантазии"...
   Ну, на фантазию-то он никогда не жаловался! Горячий мистралийский парень... "Знаешь, я ЭТО делаю не спиной..." Тогда он тоже улыбался...
   Тревожные мысли о страдающем от боли Канторе и злые - об утешающей его рыжей красотке из кордебалета, - пинали друг друга, толкая маэстрину от острой жалости к безнадежной досаде. Они были постыдны и эгоистичны. Ольга в очередной раз обругала себя за недостойную ревность, мелкое собственничество и сексуальную озабоченность, напомнила себе, что будет только прекрасно, если окажется, что Диего наконец-то нашел те "хорошие руки", в которых согласится остаться, но отвратительным мыслишкам было наплевать на ее терзания. Они продолжали навязчиво вертеться в голове, не давая сосредоточиться.
   Она не заметила, как маэстро Карлос объявил перерыв. Народ повеселел и заторопился в кафе. Ольга, подхваченная под руку неутомимо болтающей Зинь, вышла на улицу, удивленно оглянувшись на промчавшегося мимо Мигеля Эстрено.
   - Парнишка сегодня весь день словно на крыльях порхает! - заметила хинеянка, - Не знаешь, что с ним такое? Влюбился, что ли?
   Ольга пожала плечами, рассеянно поглядев по сторонам. У витрины магазинчика на углу стояла черноволосая молодая женщина. Красивая... Она равнодушным взглядом скользнула по подругам и вновь уставилась на выставленные в витрине платья.
   Жаркие черные глаза, гордо посаженная голова... Роскошные длинные волосы...
   И разумеется, высокая красивая грудь... Не то что у нее, у Ольги.
   Это что? Замена Лоре? Ай-я-яй, а Диего-то и нету...
   "Да при чем тут Кантор! Человек хочет платье купить. Совсем ты на нем зациклилась..." - усмехнулась про себя Ольга.
   И они побежали обедать.
  
   * * * * *
  
   Угол дома...
   Витрина...
   Это хорошо. Если даже кто-то и заметит, подумают, что девушка приценивается к выставленному на продажу платью... Оно слишком дорого для мистралийской эмигрантки, вот она и смотрит... Не купить - так хоть полюбоваться! Женщины часто так делают...
   Пропади оно пропадом, это платье! Невозможно разглядывать его вечно!
   А если кто-нибудь сообразит, что она стоит тут слишком долго?
   Инес стояла у витрины, не спуская глаз с дверей Погорелого Театра. Нет, не надо впадать в паранойю. Вряд ли на нее обратят внимание, а вот она видела все, как на ладони. А если даже и обратят...
   Он все равно не знает ее в лицо.
   Сейчас у них должен быть перерыв, актеры и рабочие выйдут и отправятся в ближайшее кафе...
   Вот. Выходят...
   Девушка безотчетным движением опустила руку в сумочку, где лежало ее сокровище. "Москито"! Прикосновение к его твердой, холодной рукояти добавляло Инес мужества, столь необходимого сейчас.
   Пистолет - верный друг. Бывалый, знающий руку воина, взявший не одну жизнь... Его продал ей какой-то вернувшийся с войны партизан. Им больше не нужно, они вернулись, их война кончилась, а вот ее - нет.
   Потому что месть должна совершиться, даже если в роду не осталось мужчин, могущих взять на себя этот долг.
   Проклятье, ну где же он?!
   Может, она его пропустила? Нет. В Погорелом театре не так много мистралийцев, чтобы с кем-то его спутать. Или не заметить. А он заметный, эта красивая сволочь!
   Выходи же, проклятый убийца, дай проследить за тобой! Проследить до какого-нибудь безлюдного места, а там...
   Помоги ей Вечный Воитель, она ведь ни разу никого не убивала!
   Нет! Прочь эти мысли! В семье де Льяно больше нет мужчин, Феде был последним, древний род пресечен трудами этой мрази, которую она здесь ждет. Враг спокоен, думает, что если у Федерико не было братьев, бояться нечего... Как бы не так! Он забыл, что мистралийские женщины умеют не только проливать слезы! Она должна - и она сделает!
   Но она не станет стрелять здесь, среди толпы народа. Могут помешать.
   Лучше последить за ним и выбрать другое, более подходящее место. И все равно, что будет потом. Даже если ее и схватят. Инес де Льяно - одна. Ей не о ком беспокоиться, и о ней тоже никто не заплачет, когда ее отвезут на площадь Справедливости.
   Хотя и обидно. Положить голову на плаху в двадцать шесть лет, да еще из-за такого, как этот...
   Да за него Боги ей сорок грехов спишут, если у нее столько отыщется!
   Но так то - Боги, а если мерзавец и правда умудрился втереться в доверие к королевской семье Ортана, снисхождения, конечно, ждать не придется...
   Ну где же он, наконец?
   Неужели не повезло, и сегодня его здесь нет?
   Да, все вышли, а его нет...
   Придется прийти снова...
  
  
  
   ГЛАВА 4
  
   Во дворе маленького домика, где тихо жила и до сего момента ничего такого не ожидала семья Плантер, кипела работа.
   Большое - ну просто очень большое! - количество дров, заказанное накануне Кантором, очень удачно привезли как раз к их с Мигелем приходу. И теперь всё это требовалось самым банальным образом разгрузить.
   Если бы тут присутствовала Ольга, она бы наверняка пошутила про субботник, трудовой энтузиазм и ударников коммунистического труда. Но издеваться над кабальеро, занятым самым пролетарским трудом, было некому, и сейчас они с Мигелем увлеченно укладывали поленницу, перетаскать которую было бы просто не под силу двум женщинам и мальчишке.
   Высунувшейся Лоре были вручены сумки с продуктами - вместе с настоятельной просьбой всё это куда-нибудь унести и что-нибудь вкусное приготовить. И не мешать.
   То ли физический труд на свежем воздухе действительно облагораживал и прибавлял душевного равновесия, то ли по каким-то иным причинам, но настроение у Диего было на диво приподнятым и радостным. Кантор с энтузиазмом думал о том, что никакому Харганову проклятью не удалось сегодня помешать его жизни.
   На полу спальни осталась ждать своего часа тетрадка с главной темой нового произведения, записанной стремительно летящими по бумаге каракулями, понятными одному автору.
   А вечером хорошо бы заняться пьесой... Надо учить роль.
   Кантор уже почти чувствовал Андреса, его настроение и мысли. Ему было интересно и хотелось попробовать всё это выразить.
   А вся эта достойная пошлой эгинской трагедии мистика - сцена, белая рубашка и он сам в крови... Упрямый бард не то чтобы забыл о предсказании, вернее о "вещем" сне Орландо. Просто признался себе, что верит этому. А прятаться от судьбы товарищ Кантор не умел никогда. Идти навстречу - да. Бороться - пытался. Ну и пошло оно всё к трижды гребаным рогатым демонам... Этот день - его. И он проживет его, улыбаясь! А там - будь, что будет...
   Говоря себе так, бывший бард и сам не сознавал, насколько его настроение и вообще всё поведение сейчас напомнило бы знающему человеку давно исчезнувшего Эль Драко...
   Он не забыл о предсказании. Просто перестал думать о нем.
   Аккуратные полешки у него почти летали. Кантор внезапно с удивлением вспомнил поход в цирк с матерью - давно-давно и в другой жизни. Ему даже захотелось на мгновение хитрым финтом перекинуть парочку из-за спины... но вот это уж точно лишнее, всё же не ножи и не дротики. Не хватало еще врезать себе по и без того нездоровой башке, вот смеху будет! Или ненароком зашибить Мигеля...
   Впрочем, будь сейчас в руках не поленья, а ножи, он точно затмил бы так поразившего его в детстве циркача. Даже странно. Откуда оно бралось, прямо таки вулканическое желание что-нибудь эдакое вытворить? Сила, что ли, проснулась? "Тебе надо беречь руки!" - вдруг отчетливо вспомнилась часто слышимая фраза из далекого прошлого. А вот хрен вам...
   Его руки двигались словно сами собой, кончики пальцев еле уловимо покалывало, а душу наполняла какая-то счастливая нежность. Кантор не сразу заметил, что тихонько напевает одну из своих старых песен. Очень раннюю, но довольно удачную. Она и сейчас ему нравилась, вот только припев надо бы всё-таки подправить, вернее - разнообразить... Он увлекся, то подсвистывая сквозь зубы - когда-то Эль Драко делал это виртуозно, - то тихо пробуя мелодию "на вкус" голосом. И остановился, увидев, как прервавший трудовой процесс напарник растроганно смотрит на него.
   - Ой, Диего! - возбужденно проговорил Мигель, и Кантор, только в этот миг обнаруживший отсутствие благополучно забытого дома амулета, заподозрил, что знает происхождение своего странного душевного состояния. - Это ведь песня Эль Драко? Мне кажется, я ее слышал, правда всего лишь один раз... мы в гостях были с мамой, и там был кристалл... Ты хорошо ее помнишь?
   Ох, умеют же некоторые люди спросить! Как раз в "нужный" момент...
   "Только не вздумай снова на него наорать! - немедля встрял внутренний голос, - Ты и так уже как минимум два раза срывался! Парнишка, в конце концов, не виноват!"
   На сей раз голос был настолько неоспоримо прав, что Кантор даже не стал его посылать.
   - Нет, подзабыл, - ровным голосом ответил он, от души надеясь, что выработанная на войне способность владеть собой не совсем его покинула, и по лицу Мигель ничего не прочтет. - Не знаю, что это на меня нашло...
   - Верно, ты не помнишь, - согласился Мигель, - По-моему, ты немножко мотив переврал.
   - А я и не переврал, - зачем-то возразил мертвый бард. - Просто так лучше. Ты сам послушай. У... него было так... - он тихонько напел мелодию оригинала. - А если сделать вот так...
   Мигель потрясенно застыл, едва не уронив полено.
   Внутренний голос сдавленно хихикал, чудом сдерживаясь, чтобы не заржать. Впрочем, выражение лица Мигеля того стоило: похоже, мальчик честно пытался уложить в голове кощунственнейшую мысль - что гениальные творения Эль Драко можно править. И что это может делать какой-то отставной диверсант. Судя по глазам, мысль укладываться решительно не желала.
   Кантор подумал, не зря ли распустил язык. Зачем Мигеля расстраивать...
   - Будь Эль Драко жив, он бы, наверное, со мной согласился, - проговорил Диего самым убежденным тоном, едва не вздрогнув от возмущенного вопля внутреннего голоса, немедля кинувшегося доказывать, что он и сейчас живее всех живых. Прямо как этот... Как же его? Ну, в общем, тот революционный вождь из мавзолея, про которого однажды рассказывала Ольга.
   ...На сравнение с мумифицированным революционером бедный голос обиделся так, что Кантору его сделалось где-то даже жаль. Сочувствие, впрочем, быстро улетучилось, когда опомнившийся от оскорбительного сравнения собеседник мрачно напомнил, что в данный момент кабальеро жалеет самого себя. А такое поведение недостойно, не подобает и вообще - неприлично.
   Мигель, в отличие от внутреннего голоса, опомниться и что-то ответить не успел - потому что разговор о творчестве Эль Драко и о внесении в оное изменений был внезапно прерван.
   - Можно вам помочь? - вдруг услышал Кантор тихий мальчишеский голос.
  
   * * * * *
  
   Друзья Лоры разгружали дрова, и помощь им, конечно, была не нужна.
   Да и чем Тим мог бы им помочь?
   Двоим сильным взрослым мужчинам, прекрасно справлявшимся с работой самостоятельно. Тим вздохнул. Он и сам не знал, на что бы он им сдался, такой хилый. Мальчишка подозревал, что выдохся бы на первом же десятке поленьев, и от этих мыслей становилось тоскливо. Какая все-таки несправедливость, ведь он, Тим - единственный мужчина в семье! И угораздило же его родиться таким... бесполезным.
   Но все-таки хорошо, что Лора их пригласила. В доме так давно не было гостей!
   Тим вновь взглянул на переговаривавшихся о чем-то на своем языке мистралийцев.
   Один из них, этот молодой улыбчивый парень, может быть, станет ему другом, во всяком случае мальчик на это надеялся. Мигель сам ему так сказал.
   А второй...
   Тим взглянул на старшего из гостей с тем благоговейным восторгом, какой вызывает у мальчишек присутствие Воина. Второй, быть может, просто позволит побыть рядом... и посмотреть...
   Хотя маэстро Диего - так его звали, - работал в одном театре с сестрой и сочинял музыку, Тим знал, что он - бывший воин. Лора однажды, когда пришла домой поздно, рассказывала: ей пришлось помогать Диего, которого последствия старых ранений внезапно свалили прямо на репетиции. Сестра отпаивала его лекарством, а потом вместе с Мигелем проводила домой, потому что маэстро почти терял сознание.
   Тим, правда, не мог такого вообразить. Это ему случалось в последнее время кашлять и задыхаться от малейшего усилия, но маэстро Диего!
   "Впрочем, боевые раны - это не слабость, как у меня", - рассуждал Тим. Скорее, это повод для еще более горячего уважения к воину, не щадившему себя в сражениях. Вот сейчас, разогревшись, маэстро сбросил куртку и рубашку, оставшись в безрукавке. Могло показаться странным, что он ее не снимает, но Тим догадывался - бывший боец не хотел, чтобы видели его шрамы. У Лоры дрожал голос и слезы стояли в глазах, когда она о них обмолвилась.
   Подумать только - этот человек служил в королевской охране, однажды закрыл Его Величество собой от магического удара, не оказавшегося смертельным только потому, что мистики успели вовремя! И он сражался за Кастель Агвилас!
   Вернувшиеся паладины и боевые маги разнесли по всему Даэн-Риссу рассказы о том, что творилось в горной крепости, где король Орландо одержал невозможную победу...
   Но, даже если бы Тим и не слышал восхищенных рассказов Лоры, Диего никак нельзя было принять за простого барда.
   Тим вдруг ощутил зуд в пальцах, как часто бывало, когда он видел что-то необычное, то, что хотелось непременно изобразить на бумаге. Вот бы нарисовать это лицо! И глаза... И эти крепкие, сухие мускулы... И руки, которым равно привычны оружие и гитара... Как-то запечатлеть легкие, изящные движения, плавные и в то же время быстрые, ловкие, стремительные, как в бою.
   Мальчик вспомнил леопарда, которого видел в зоопарке, и внезапно понял, какой должна быть картина: маэстро Диего сидит, небрежно положив руку на шею огромной черно-золотой кошки, лежащей рядом. Воин и зверь, обманчиво расслабленные и в то же время готовые к броску, подчеркивающие опасную силу и красоту друг друга. И гитара - она стоит рядом с креслом, свободная рука мистралийца легко касается ее грифа... Вот только Тим никогда не сумеет это нарисовать! Нарисовать так, как надо.
   Может ли Тим рассчитывать на дружбу такого человека, как маэстро? Вряд ли, это было бы слишком большой честью...
   ...А вдруг Лора выйдет за него замуж? Тогда он станет братом Тима! Старшим братом, который никому не даст его в обиду. И научит защищаться, и тогда соседские мальчишки не будут больше смеяться над "задохликом"... Вдруг...
  
   * * * * *
  
   - Можно вам помочь? - Тим завороженно смотрел на Кантора.
   Диего с мимолетной досадой подумал, что же такого из бродивших по театру слухов могла рассказать о нем Лора, что вызвало у мальчика такое восхищение. Кастель Агвилас? Орден? Тьфу... умеют же люди разбалтывать то, что их не касается.
   Или это просто обычное мальчишеское благоговение перед воином?
   Кантор прекрасно знал, что до сих пор походит на убийцу гораздо больше, чем на барда, и это его вовсе не огорчало. Последнее время он стал опять устраивать себе тренировки (даже по нечетным дням - а вот хрен вам!), и был сейчас не в худшей форме, чем во время войны.
   - Здравствуй, Тим! - приветливо улыбнулся Кантор. - Конечно, можно. Нам обязательно нужно помочь! Вот глянь...
   Он лихорадочно прикинул, что можно поручить мальчику, чью неуверенность в себе и боязнь ненужности почувствовал бы даже неэмпат.
   - Ну-ка, посмотрим...
   Они остановились у края высящейся кучи дров, которая похудела уже больше чем вдвое. Там лежали щепки, отломанные куски и самые маленькие полешки.
   - Понимаешь, - развел руками Диего, - отсюда немного поленьев нужно перенести в дом - ими удобно разжигать печку. А остальное - прибрать и сложить в сторонке. У нас с Мигелем не получится сделать это аккуратно - видишь, как мы тут всё набросали? А ты, я думаю, сможешь...
   Тим с радостной надеждой посмотрел на Кантора, и того пронизало чувство мгновенного узнавания... совпадения. "Дежа вю" - так, кажется, называла это Ольга? Или нет?
   Он, на краю сцены, осыпаемый цветами и овациями... Восхищенные глаза - снизу вверх, худое мальчишеское лицо, тихий голос: "Маэстро! Можно автограф?"
   И он так же, как сейчас, садится на корточки, чтобы не возвышаться и ободрить, чтобы пожать робко протянутую руку...
   Кантор взъерошил Тиму волосы и вдруг с удивлением осознал, что в первый раз от воспоминания о прошлом в душе не возникло горечи.
   Может быть, потому, что он знал: написанная утром музыка ничем не уступала лучшим произведениям Эль Драко? Если уж быть честным. Может быть...
   Но кто же был тот мальчишка, робко просивший автограф у знаменитого маэстро? Почему-то Кантору казалось, что он его потом точно где-то видел. Встречал. Точно ведь! Вот только где?
   Он выпрямился и подмигнул Тиму.
   Поленья летали...
  
   * * * * *
  
   Лора накрывала на стол. Пирожки, горячие и ароматные, горкой высились на блюде. Салат, немного тушеного мяса... как жаль, что она не успевала приготовить что-то из принесенных продуктов... а вот рыба с овощами удалась! Лора специально расспрашивала знакомого повара. Он утверждал, что это типично мистралийское блюдо...
   Она наблюдала за друзьями, чувствуя непривычную защищенность и покой. Это было так странно! Похоже, за последнее время она слишком привыкла не жить, а выживать...
   Лора подошла к окну и улыбнулась, увидев братишку, самоотверженно помогающего гостям. Личико Тими так и светилось радостью и гордостью. Как хорошо, что Кантор не отмахнулся, не прогнал его в дом! Тим слишком серьезно относится к роли "единственного мужчины в семье", отказ обидел бы мальчика до глубины души. Но и работу Тими, как она заметила, ненавязчиво поручили самую легкую...
   И кто придумал, что у Диего дурной характер?
   Нет, ну может быть он и способен отбрить так, что человек не знал что ответить, чтобы не стать посмешищем... что-то она такое слышала. Говорили, что не поздоровилось одному музыканту, который халтурил и безбожно лажал при исполнении. А ты не халтурь!
   Нет, в театре Диего все любили, даже тот музыкант, насколько Лора могла судить, не затаил зла. Все... кроме дона Артуро. А не пошел бы он к демонам, этот дон Артуро? Бывают же такие люди! Вроде и красивый, и способностями небо не обидело, и здоров, как буйвол, а иззавидовался до умопомрачения, и никакие неурядицы в жизни Диего - от ран и больной головы до невозможности быть с любимой женщиной, - этой зависти не мешают.
   Нет, Лора, конечно, понимала, что сам по себе талант, да к тому же и яркая внешность, не обходятся без зависти. Она и сама сталкивалась с завистью подруг по театру, хотя уж тут-то... было бы чему завидовать!
   Лора, конечно, никому не говорила, как и с кем она живет, как выкручивается, экономя деньги. У нее всегда всё было "лучше всех" и беззаботная улыбка... а вот перед Диего, да и перед Мигелем ей не нужно было притворяться. Что ж - похоже, удача и вправду улыбнулась ей наконец... жаркой и немного ироничной улыбкой Кантора.
   Девушка догадывалась, что стремительное и счастливое изменение в ее судьбе не обошлось без него, его влияния и знакомств. Новая работа с попутным обучением, да еще какие хорошие деньги за работу - она о таком и не мечтала...
   Вот если бы ещё с Тими всё было хорошо!
   Тими... Такой солнечно добрый, такой безоглядно доверчивый - и поэтому беззащитный...
   За последний год брат вытянулся и стал выглядеть ещё более хрупким и прозрачным. С тех пор как два года назад он тяжело простудился, Лору не покидало беспокойство. Мальчик долго пытался держаться и не жаловался, а ему делалось всё хуже... потом сестра его лечила, заплатив последние деньги, пригласила мистика, который на поверку оказался не так уж и хорош в своем деле... Или раньше бы надо было? Но Тим изо всех сил скрывал, что ему плохо.
   Может быть, всё-таки это он слишком быстро растет?
   Лора вновь взглянула поверх заполонивших подоконник растений на братишку, старательно и радостно подметавшего засыпанный стружкой и опилками дворик. С его хрупкостью, тонкими чертами лица, нежно-прозрачной кожей и вспыхивающим порой ярким румянцем он чем-то напоминал ей эльфа - такого, как их описывали в книжках. Самой-то Лоре не приходилось, конечно, их видеть.
   Девушка всячески старалась не думать о том, что, фактически, Тими так и не поправился до конца после той болезни. Он всё так же быстро устает и задыхается. И этот проклятый кашель! Сначала ей казалось, что приглашенный мистик избавил Тима от него...
   Что же делать... Может быть, теперь, когда она сама будет рядом с настоящими врачами, они смогут помочь?
   Кантор обернулся к помощникам, весело крикнул что-то, махнув рукой в сторону дома, и, сбросив безрукавку, склонился на баком с водой. Просиявший Тими кинулся на крыльцо - на правах хозяина приглашать гостей в дом.
   Закончили? Как быстро! Она еле успела...
  
   * * * * *
  
   Кантор, старательно встав так, чтобы Мигель с Тими не увидели его спину, быстро ополоснулся холодной водой, запасенной для полива цветов, и оделся, сделав вид, что не замечает взгляда Мигеля, уставившегося теперь на шрам на простреленной когда-то руке.
   Саэта, бедная девочка! Единственная память - этот след. Тогда-то он ее спас...
   Впрочем, сердиться на Мигеля за сочувствие и даже восхищение (вот уж нашел повод!), с каким он смотрел на Диего, как-то не хотелось. Мальчишка... Это мальчишки так смотрят. Вон как глаза заблестели... Будто отметина от пули - это орден какой-нибудь. Кстати... куда он засунул тот орден, что вручил ему Плакса? Хоть бы он Заре на глаза не попался, когда она убирать придет...
  
  
   В доме уютно пахло пирогами.
   Старенькая мебель, стены, выкрашенные дешевой краской - всё это Кантор ожидал увидеть после рассказа Мигеля. Вышитая скатерка и салфеточки - явно бабушкина работа. Все было таком в безукоризненном порядке, что Кантору на миг сделалось грустно - в доме царила та безупречная, почти ожесточенная чистота, которую называют "роскошью бедности". Хорошо хоть - сейчас здесь было тепло.
   Но вот что его заинтересовало - это рисунки в смешных бумажных рамочках, развешанные по стенам. Кантор не очень хорошо разбирался в живописи, но тут просто застыл. Не картины - наброски грифелем на дешевой бумаге, но какие! Бывают мастера, способные сделать пару черточек угольком - и выразить то, о чем не скажет роскошная на первый взгляд картина, написанная дорогими красками на лучшем холсте.
   Тим? Да, Мигель говорил... Но рисунки не казались детскими!
   Маленький пейзаж, знакомый - Кантор видел это склоненное над водой дерево, оно тут, рядом, Мигель еще любовался, когда они шли мимо...
   Острый шпиль какого-то храма, поймавший солнечный луч, и окутавшийся от этого сиянием, наводившим на мысль, что Божество снизошло-таки в свой Дом...
   Пожилая женщина в строгом чепце, какие носят лондрийки.
   И Лора... Больше всего здесь было именно ее портретов.
   Лора, улыбающаяся, с цветком в руке... Хотя нет, это не цветок... Веточка с резными листочками... Как же называется? Не вспомнить! Хотя Кантор хорошо помнил, как в Зеленых Горах прикладывал именно это растение к ранам себе и товарищам. Очень способствовало заживлению.
   Лора с книгой...
   Лора танцующая, в метущей по ногам юбке, с развевающимися волосами, чем-то неуловимо напоминающая Азиль...
   Должно быть, Тими очень любит свою старшую сестру - портреты просто дышали этой любовью и какой-то щемящей нежностью.
   И, странная деталь: чуть ли не на всех изображениях девушка была в диадеме. Тоненькая цепочка придерживала сияющую бриллиантовую подвеску, разместившуюся точно в центре лба, там, где мистики экзотических школ помещают пресловутый "третий глаз".
   Странно. Откуда бы? У Лоры не могло быть такого украшения, оно подошло бы скорее женщине королевской крови. И все же диадема на диво шла ей, необъяснимым образом ничуть не контрастируя с простым нарядом, словно была не украшением, а неотъемлемой частью самой сущности Лоры, ее лица. Роскошная в своей безупречной простоте и строгости блистающая звезда поразительно оттеняла внимание и живой ум в глазах изображенной девушки. Удачная деталь, как Тиму в голову пришло? Хотя он любит свою сестру. Конечно, в его глазах она - принцесса!
   Или...
   Постойте!
   Внезапная догадка мигом расставила все по местам.
   Как сразу не понял, ведь СМОТРЕЛ же на нее! Да, у Лоры не было фамильных бриллиантов, но ведь и Эль Драко никогда не приходило в голову танцевать посреди костра.
   Луч! Алмазная звезда на лбу девушки вовсе и не была диадемой, это был ее Луч, - яркий, четкий, сияющий, - переосмысленный художником в виде украшения!
   Кантор внезапно подумал, жив ли еще маэстро Ферро. Если да, у старого художника скоро будет ученик. Даже если для этого одному гордому кабальеро придется валяться у маэстро в ногах или отдать все, что когда-то возвратил Пуриш. Тима нужно учить, чего бы это ни стоило. Такой талант нельзя оставлять в забвении. Грех.
   "Придурок, тебе мало того, что Диана твердила, как ты похож на портрет Эль Драко??!" - скептически осведомился внутренний голос. "У Ферро глаз настоящего художника. Он же тебя сразу узнает!"
   "А, ладно. Подумаю. Можно Карлоса попросить..." - отмахнулся Кантор.
   "Можно. А Ферро с ним выпить захочет... по случаю воскрешения безвременно погибшего друга, - съязвил неугомонный собеседник. - То-то будет всем радости..."
   "Отстань! - мысленно огрызнулся Кантор. - Решим... что-нибудь."
   К счастью, долго препираться им не пришлось, потому что из соседней комнаты появилась бабушка Лоры и Тима, а отвлекаться на этого ехидного зануду, когда тебя представляют старшим, было бы... невежливо и неподобающе, как сказал бы принц Элмар.
   Почтенная мистрис Анна оказалась симпатичной полноватой старушкой, опирающейся на старомодную клюку, аккуратной и немного чопорной, как, впрочем, большинство пожилых лондриек. Передвигалась она с некоторым трудом и вряд ли выходила из дома куда-то, кроме местного храма, но, судя по всему, это ничуть не мешало бабушке считать себя ответственной за судьбу внуков. А в данном случае - внучки. Уж очень оценивающего взгляда удостоился "маэстро Диего".
   А стол прямо-таки удивил!
   Лора постаралась на славу.
   Вот чего Кантор никак не ожидал, так это - придя в гости в Даэн-Риссе, обнаружить на столе запеченную пикшу по-арборински. С вельбой, петрушкой, чесноком и лимонным соком. Даже внутренний голос только растроганно вздохнул.
   Специально ведь старалась, узнавала! И где только рецепт раскопала, в Ортане такого не готовили... Лорино внимание согревало сердце теплом и легкой грустью - так и поверишь в прозрения, ведь девушке совершенно неоткуда было узнать, что пикша по-арборински была коронным блюдом Алламы Фуэнтес, ни один семейный праздник без нее не обходился...
   Правда, поначалу атмосфера за столом была немного принужденной.
   Лора беспокоилась, достаточно ли вкусно получилась пикша, которую она до этого явно никогда не готовила, и фирменные пирожки.
   Мигель слишком много смотрел на Лору и слишком мало в свою тарелку, порой попадая вилкой мимо еды.
   Тим и бабушка очень боялись сделать что-нибудь не так и ели слишком уж чинно. На Тима так и вообще жалко было смотреть. Мальчик сидел прямо, словно копье проглотив, изо всех сил старался "держаться достойно", и эти старания словно нарочно подчеркивали его болезненный вид, хрупкость и прозрачную бледность. Нет, это не просто недокормленность, это что-то хуже... Надо Лору будет спросить. Может быть, нужно лекарство, или консультация с хорошим магом Пятой Стихии... А что если к ним Мафея в гости притащить? Сразу и посмотрит, и радость ребенку - с живым эльфом пообщаться...
   Но это потом, а сейчас обстановку требовалось разрядить.
   Что Кантор и сделал, бесцеремонно цапнув очередной пирожок, и заметив, что после работы на свежем воздухе он способен уничтожить гораздо больше съестного, чем следовало бы, и всё так вкусно, что нет никаких сил вспоминать, как именно полагается в приличном обществе поедать данные деликатесы. Тем более, он сразу предупреждает всех, что лично его к приличному обществу отнести можно с очень большой натяжкой.
   - Ну почему же? - немного обескураженно проговорила мистрис Анна.
   - А барда вообще можно отнести к тому, что обычно называют приличным обществом? - весело спросил Кантор
   - Ну, смотря какого барда, - рассудительно заметила бабушка.
   - Вообще-то я никогда не стремился... быть особо приличным, - задумчиво сказал Кантор, вспомнив кстати свои прежние сумасшедшие гулянки, длящиеся порой по несколько дней кряду (и лицо Пуриша, в очередной раз обнаружившего вместо вменяемого клиента "нетрезвое тело", нуждающееся в транспортировке домой, плюс пару полицейских под дверями трактира... или борделя) - А если б и стремился... нет, у меня к дисциплине вообще отношение сложное. И к приличному обществу.... - он улыбнулся: - Если хотите знать, перед вами самый скандальный, вздорный и неуживчивый бард Даэн-Рисса, не чтящий авторитетов, с крайне скверным характером...
   - ...Пьющий, курящий, ругающийся матом... - хихикнув, поддержала диалог Лора тоном ставящего диагноз хирурга.
   - Клевета! - деланно возмутился Кантор, вспомнив вдруг иномирскую фразочку Ольги: - Я матом не ругаюсь, я им разговариваю...
   - Диего! Ну что ты несешь! - не выдержал Мигель. - Что мистрис Анна подумает! А ты же... совсем не такой! Во первых, ты же не пьешь, тебе вообще нельзя... Да погоди ты... - Он быстро заговорил, зная, что сейчас его прервут: - Вы бы слышали, как он поет! Лучше главного солиста! Ну или... интересней как-то. Мне вот интересней. А самое главное... Диего, ну подожди... он ведь композитор и сочиняет музыку. Очень хорошую!
   - Ага, а ещё я крестиком вышиваю, - буркнул Кантор, адресуя "защитнику" свирепый взгляд. - И убиваю не чаще одного раза в день...
   Лора, не выдержав, громко прыснула, за что заслужила строгий взгляд мистрис Анны, укоризненно покачавшей головой.
   - А вы бы видели, какие красивые декорации делает Мигель! - перевел разговор Кантор. - У нас в мюзикле очень сложные декорации, там и ландшафты всякие, и горы, и замок... Он их сначала только сколачивал, а теперь расписывать начал. Уже как художник. Карлосу, между прочим, нравится - я тебе говорил, Мигель?
   - Нет, не говорил... - смутился юноша, к великому удовольствию Кантора тут же позабыв о панегириках в честь "великого певца и композитора".
   За столом вновь воцарилась тишина.
   - Вор родился! - со вздохом констатировал Кантор.
   - Почему вор? - удивился Тим.
   - Ну, у нас в Мистралии говорят так... - пояснил Мигель, - Когда все вдруг замолкают...
   - А, - протянул Тим, - У нас в Ортане говорят - некромант... А Мигель мне говорил, что рисует!
   - Вот через пару-тройку лет, если Тими захочет, мы его тоже попросим, может быть, театру помочь... нарисовать эскизы для новой постановки. - проговорил Кантор, глядя на карандашный портрет Лоры на стене.
   - Эскизы? Для театра? - ошеломленно проговорил Тим. - Но я... не представляю, как это делается...
   - Да очень просто, - убежденно ответил Кантор. - Сначала ты читаешь какую-нибудь книгу. Сказку там или пьесу. А потом рисуешь то, что представлялось тебе, когда ты читал. Как одеты герои, что за комната... или улица, или опушка леса... где всё происходило. Я уверен, что ты смог бы! Я же видел твои рисунки.
   - Маэстро, а... вы серьезно?
   - Конечно, - кивнул мистралиец, - Ты очень хорошо рисуешь. И Огонь такой яркий... Тебе обязательно нужно учиться.
   - Огонь? А откуда вы знаете?
   - Я его вижу. Иногда.
   - Я тоже считаю, что Тими сможет, - сказал Мигель. - А если он ещё подучится немного...
   - Вот именно, - подхватил Кантор. - Я уже думал об этом. Мне кажется, что у маэстро Ферро давно не было хорошего ученика...
  
  
   - У ма...эстро Фферро?
   Тим словно онемел, не зная, что ответить. Он никогда не думал ни о чем таком. Рисовал просто потому, что хотелось. Лора говорила, что получается красиво, но это же Лора, его сестричка, ей все понравится... А стать художником?! Ему - учиться у самого Ферро?! Наверное, нужно было что-то говорить, ведь это невежливо - молчать, когда спрашивают, но у Тима словно все слова куда-то исчезли.
   - Маэстро Ферро? - неверяще повторил Тим. - Тот самый? А... он возьмет меня в ученики?
   - А ты хотел бы? - добродушно поинтересовался Диего.
   - Но это же... - у Тима перехватило дыхание, не в переносном, в самом прямом смысле, - Это же сам Ферро! Он писал Его Величество... И героя Элмара... И маэстрину Алламу Фуэнтес... И Эль Драко...
   - Ну да, - кивнул Диего, - Если хочешь, я могу поговорить с ним... Тими, что с тобой?
   Мальчик обвел счастливым взглядом родных... Потом попытался что-то сказать Диего - кровь прихлынула к щекам, и голос ему не повиновался.
   А в следующую минуту он мучительно, с хрипом, закашлялся.
  
  
   Не надо было быть мистиком, чтобы понять, что происходит. Должно быть, опять сработала эмпатия. Ужас Тима и Лоры хлестанул Кантора, как плетью, задев какую-то струну внутри - и она отозвалась.
   Серые стены камеры. Узник, скорчившийся на грубо сколоченных деревянных нарах, испятнанных его кровью... и кровью тех, кто был до него. Может быть, придет тюремный лекарь. Спивающийся бывший мистик, давно потерявший в этой проклятой крепости веру в каких бы то ни было Богов. Официально - сотрудник службы безопасности, а фактически - такой же заключенный, чья обязанность - давать товарищам по несчастью возможность кое-как оклематься после многочасового ужаса, деликатно именуемого здесь "допросом", и дотянуть до следующего...
   Никого нет... И ладно! Пленнику уже все равно, ему хочется лишь одного - чтобы все скорее закончилось каким угодно образом. Рвущий кашель, острая боль, пронзающая грудь при каждой попытке вдохнуть, тошнотворный металлический вкус крови во рту...
   Да, он должен, - как это Ольга с Жаком говорят? - свечу поставить за тех неведомых магов, или кто они там, сумевших привести в порядок не только лицо и искалеченную руку, но и отбитые напрочь легкие!
   - Тим, не бойся. Тихо, я сейчас помогу... - Сила горячей волной хлынула изнутри и привычно стекла к запястьям. Хорошо. Встряхнуть руки. Так, получилось, замечательно, кончики пальцев пульсируют живым теплом. - Лора сними с него рубашку! Быстрее, пока не ушло!
   Откуда-то взялось знание, что нужно делать - совсем как тогда, с Терезой. Руки легли на грудь мальчика, и Сила хлынула, прогревая, растворяя засевший внутри сгусток обжигающего холода, или то, что Кантор так воспринимал в этот момент.
   Тим перестал кашлять, вздохнул свободно. В больших серых глазах отразилось удивление, смешанное с облегчением.
   - Диего... - тихо проговорила Лора, - Ты... мистик?
   - Нет, - отозвался Кантор, - Не мистик и не маг. Просто временами кое-что могу. А могу я не так много. Лора, его нужно показать настоящему мистику или магу Пятой Стихии... Мэтру Истрану, или...
   "Или, возможно, даже тому, который лечил тебя самого, - явилась внезапная мысль, - И ты даже знаешь, как это можно сделать!"
   Он резко поднялся, и...
   ...Как говорили ребята в горах, его "повело". Мерцающая темнота застелила взгляд. Ноги подкосились, отвратительная слабость вынудила вновь опуститься на колени. Кантор знал это состояние. Такое уже было с ним - после ранения, от сильной потери крови. Но почему сейчас? Ах, да... Конечно! Сила - это тоже в каком-то смысле кровь. У него, по крайней мере. И Терезы, чтобы благословить, рядом нету...
   Нахлынувшее головокружение добило окончательно. Испуганные голоса Лоры и Мигеля доносились как сквозь стену или толстое одеяло. Кажется, Мигель теребил его за плечи, с тревогой спрашивая, слышит ли он, но остатки сознания Кантора работали только на одну функцию - не рухнуть на пол. На то, чтобы отвечать, уже ничего не оставалось. Просто в голову не приходило, что нужно откликнуться.
   Но как кружится... Что это, Лабиринт? Нет. Нельзя! Только не в обморок, еще не хватало! Он и так перепугал Мигеля и Лору. А возможно, и Тима с бабушкой...
   Кантор выругался еле слышно, одними губами, но так затейливо, что и Гиппократ был бы доволен, и закрыл глаза, чтобы не видеть пульсирующие алые точки и мутные пятна вместо лиц.
   "Слабак... маг недоделанный... Только одно и умеешь делать качественно: портить жизнь себе и другим. А если у старушки инфаркт случится, что тогда?" - констатировал внутренний голос. За что был немедля послан в неизведанные дали с пожеланием не возвращаться. Вот если бы у Тима кровь горлом хлынула - а до этого было недалеко, - у старушки точно был бы инфаркт, а так... Ну, подумаешь, какому-то битому вояке худо стало. Оклемается...
   - Сейчас пройдет, - выдавил Кантор почти нормальным голосом, не открывая глаз. Краем сознания отметил, что сидит на полу. - Ерунда...
   Встав на одно колено, он схватился за ближайшее кресло, обрадовавшись ему, как последней обойме. Каким-то чудом упал в него, не промахнувшись... и, конечно, первое, что увидел - испуганные глаза Лоры, полные сочувствия и боли.
   - Диего... - тихо произнесла она. - Это что, то самое? Опять... голова болит?
   - Нет, - опрометчиво бросил Кантор, - приступ утром был, это не то... - и понял, что проговорился. - Лора, сделай кофе, пожалуйста, ладно?
   - Да... я сейчас... - Лора сорвалась с места исчезла на кухне с такой скоростью, словно от этого злосчастного кофе зависела жизнь по меньшей мере.
   "Ну вот! - возмущенно укорил внутренний голос, - Что я говорил? Перепугал девушку, мистик хренов... - голос гнусно хихикнул: - Может, тебе вообще к Торо пойти да в монастырь попроситься? Чудотворец ты наш непризнанный..."
   Кантор, не снисходя до ответа, откинул голову на спинку кресла. Общаться с голосом хотелось ещё меньше, чем всегда.
   Лора вернулась очень быстро. Диего только-только смог заставить себя открыть глаза и улыбнуться Тиму. Мальчик стоял рядом с его креслом, робко прикасаясь кончиками пальцев к рукаву Кантора. В его глазах блестели слезы.
   Кантор не без труда сфокусировал взгляд на мальчике, пытаясь понять, как тот себя чувствует.
   - Как ты, малыш?
   - Со мной все хорошо, - тихо произнес Тим каким-то странным тоном. - А... как вы?
   - Да устал я что-то, - попытался оправдаться мистралиец. - Не обращай внимания! Сейчас вон кофе выпью и все как рукой снимет.
   - Да-да, конечно, - как-то по-взрослому, задумчиво сказал мальчик, не выпуская руки Кантора.
  
  
   ...Лора молча наблюдала, как Диего с наслаждением хлебает из чашки крепчайший кофе. Не сразу, нерешительно, она сказала:
   - Диего... я правильно поняла, что в тот раз, когда ты в театре... когда тебе стало плохо... это было не случайно? Ты сказал, что у тебя сегодня утром...
   "Болтун", - обреченно выругался внутренний голос.
   - Лора... Я привык уже. Ну не будем об этом, хорошо? - попросил Кантор.
   Девушка опустила голову.
   Кофе был безумно вкусным, вот только ни на грош не помог - слабость никуда не делась, а отступившая дурнота сменилась зверским желанием спать. Умнее всего было бы встать, отправиться домой и хорошенько отлежаться. Вот только как это сделать, если даже на ноги подняться почти нереально, а во всем теле лютая усталость, как после смены в каменоломне... Как после трех смен. Подряд...
   И не уходить нельзя - иначе он уснет прямо тут, в этом самом кресле.
   "Вот ведь позорище! - тоскливо подумал Кантор. - Ну за что мне это? И людям праздник испортил..."
   - Не беспокойся, это пройдет, надо только отдохнуть. - успокаивающе проговорил он, - Лора, ты извини, но я думаю, мне сейчас нужно пойти домой...
   "И как ты намерен это сделать?" - мрачно вопросил внутренний голос, и был, несомненно, прав: первое же усилие - приподняться и поставить на стол опустевшую чашку, - непререкаемо разъяснило невезучему целителю, что уйти домой он сможет разве что телепортом.
   - Молодой человек, - послышался голос бабушки. - Я очень прошу вас... Окажите нам честь. Переночуйте здесь, с нами... Не стоит вам сейчас никуда идти...
  
   * * * * *
  
   Утро было сумбурным.
   В Погорелом театре начиналась репетиция нового спектакля с рабочим названием "Под маской".
   Вернее, не так. Она уже давно должна была начаться. Но всё что-то мешало. И действующие лица начинали нервничать.
   Только Мигеля это, пожалуй, ещё не затронуло.
   Улыбчивый и моложавый Тристан Керро (который должен был играть главного злодея - полковника Аугусто Пелигро, палача, узурпатора и вообще садиста), уютно расположился в кресле и доброжелательно наблюдал за ним. Мигель заканчивал придавать ширме вид графского секретера.
   Вообще в театре к Мигелю отнеслись очень тепло. Прежде всего соотечественники, особенно сеньора де Анхелес, немолодая, но еще красивая актриса, которую юноша совершенно не представлял себе в образе холодной и суровой Леонор дель Камборьо...
   Хотя, нет, он же видел, как однажды пожилая мистралийка поставила на место раскапризничавшуюся красотку Орнеллу - восходящую звездочку из Королевского театра Ортана, приглашенную Карлосом на роль Асусенны - горемычной возлюбленной Паоло, отданной подлым предателем в руки палачей Тайной Палаты. Да! Отчитывающая молодую актрису донья Бернарда походила на королеву, выражающую свое неудовольствие одной из многочисленных придворных дам... хотя представить, как добрейшая сеньора де Анхелес станет третировать на сцене бедного Диего, Мигель все равно не мог. Такое надо было увидеть.
   Закуточек у Мигеля был совсем маленький и не самый светлый, но разве же можно было, уйдя в другое помещение, пропустить репетицию!
   Мигель с увлечением выписывал на ширме хитрые "графские" вензеля, и невольно улыбался, вспоминая вчерашний вечер.
   В голове проносились обрывки разговора, что он полночи вел с Лорой, проводив мистрис Анну спать и устроившись в гостиной... И ведь не вспомнишь о чем! Только отдельные фразы, взгляд девушки, в какой-то момент доверчиво прикоснувшейся к его руке... Прикорнувший рядом в кресле Тим (которого потом, несмотря на протесты, всё-таки переместили в его постель) и сладко спящий Диего, которому Мигель был почему-то ужасно благодарен...
   За то, что можно было сидеть рядом с Лорой и говорить с ней о друге, о том, как здорово, что Тиму стало лучше, о том, какое это будет счастье, если и вправду великий маэстро возьмет мальчика в ученики... И не бояться, что сморозишь глупость...
   ...А потом за окном стало совсем темно, и нужно было уходить, хотя очень не хотелось. И Лора, провожая Мигеля, смотрела благодарно и немножко грустно.
   - Мне пора, - смущенно, с сожалением, проговорил юноша. Задерживаться дольше было бы просто неприлично, а уважительных причин напроситься с ночевкой не было. - Я должен идти. Увидимся завтра? Присмотри тут... за ним.
   - Можешь быть уверен, я сберегу его до утра! - тихонько рассмеялась Лора, - Буду охранять... Он так сладко спит... - растроганно проговорила девушка, с нежностью покосившись на безмятежно спящего Кантора, - Только, мне кажется, шнурок все-таки мешает!
   Она присела рядом, протянула руку и развязала тесьму, освободив волосы Диего, радостно улыбнувшегося во сне. Что-то он тогда прошептал...
   Ну когда же они наконец начнут! Мигель боялся, что слишком быстро закончит свою работу. И неудобно будет торчать тут просто так.
   Он давно уже не был в театре. Вначале не было денег, а потом... потом, наверное, не хотелось травить душу. Потому что, сам себе не признаваясь, он уже почти поставил крест на своей мечте стать своим в этом мире...
   А тут ещё и пьеса такая интересная... Разве можно сравнить ее с классическими эгинскими трагедиями или галлантскими комедиями! Тут действительно что-то такое... настоящее. Во всяком случае, сейчас Мигелю и не захотелось бы ничего другого. И пьесу он прочел за одну ночь, попросив на время у Диего...
  
   * * * * *
  
   Кантор сидел в первом ряду и вчитывался в текст пьесы, уже, впрочем, местами выученный наизусть.
   Утром Лора проводила отоспавшегося маэстро в театр, пообещав прийти к обеденному перерыву, и непременно с пирожками.
   Честно признаться, Кантору было несколько стыдно смотреть ей в глаза. Что за позорище - уснуть в гостях засветло и продрыхнуть без задних ног аж до следующего утра! И перед Мигелем было неловко. И перед бабушкой. Вырубившийся кабальеро украсил собой праздничный ужин. Тьфу...
   Хотя, признаться, выспался удивительно хорошо, и снилось что-то очень приятное. Жаль, вспомнить сон не получалось.
   Зато ощущение "какого рогатого демона я тут делаю?!" становилось всё сильнее. Отважный мистралиец банально нервничал перед дебютом (пусть даже пока только перед своими) в роли драматического актера. И это его бесило.
   "Ты, кажется, особо и не размышлял, сразу согласился?" - подначивал внутренний голос. - "Ну конечно, великий артист, ядрена вельба! А ты подумал, что пение в мюзикле и в опере - это совсем не то, что игра в драматическом спектакле? И что ты в этом новичок? Хоть бы про маму вспомнил..."
   "А почему бы и нет?!" - упрямо бросил насмешнику Кантор. - "Потому что в последние годы я и перевоплощался и развоплощался... по самое не хочу..."
   "Ну-ну, - ехидно усмехнулся собеседник. - Вот только твои эскапады в бытность убийцей - это всё же, как бы сказать... другой жанр. У театра свои законы."
   "Посмотрим..."
   Кантор вновь пробежал взглядом текст. Шум и голоса вокруг, от которых обычно удавалось отрешиться, сегодня почему-то зверски мешали, не давая сосредоточиться.
   - А что мы вообще сегодня репетируем?! Какая сцена?
   - Кто-нибудь, найдите наконец Ретеля! Сколько можно?
   - Гильермо! - раздался где-то за кулисами отчаянный вопль. - Где его носит! Ретель! Демоны его побери! Кто-нибудь знает, куда подевался этот раздолбай?
   - Он вообще сегодня в театре был?
   - Да вроде никто не видел...
   Молодой галлантский актер и певец Этьен Ретель, занятый в "Юности волшебника", а попутно также решивший попробовать себя в драме в роли юного подпольщика Гильермо, отличался незаурядным талантом и обаянием, но запредельная даже для барда безалаберность, помноженная на столь же запредельную страсть к вину и фанге, грозили в ближайшие лет десять сожрать и то и другое. Этьена уже не раз приходилось лихорадочно разыскивать перед репетициями, как кавалера Лавриса перед геройским походом, и Кантор весьма сомневался, что Карлос станет долго это терпеть.
   Впрочем, запропастившийся Этьен был не единственной прорехой в творческом процессе. Паоло, второй главный герой, например, вообще отсутствовал как таковой, и было не совсем понятно, как будут отыграны намеченные на сегодня сцены. На роль "младшего брата" так до сих пор никого и не подобрали. Карлос просмотрел целую толпу молодых актеров и, так и не найдя никого, соответствующего его виденью, отказал всем, после чего долго ходил с мрачным видом, напряженно что-то обдумывая.
   Бывший бард закрыл тетрадку и искоса оглядел собравшихся.
   Ольга тоже погрузилась в текст пьесы - наверное, решила ещё раз ее перечитать. Вид у нее был - как у студентки перед экзаменом, такой же старательный. Время от времени она поднимала глаза от листков бумаги, бросала невидящий взгляд куда-то в пространство и снова утыкалась в бумаги. Это Диего скорее радовало - он бы вообще предпочел, чтобы на репетиции, кроме Карлоса, никого не было...
   А Карлос... между прочим, отсутствовал.
   Интересно, он-то куда делся? Раньше маэстро никогда не позволял себе опаздывать...
   Не успел Кантор подумать о том, что, похоже, день сегодня решительно не задался, как растворилась дверь и вошли двое.
   В первый миг Кантору даже показалось, что его обманывают глаза.
   "..... мать!" - обреченно выдохнул внутренний голос и, похоже, в кои-то веки потерял дар речи.
   Потому что вошедший с Карлосом был почти так же известен среди актеров, как в свое время Эль Драко - среди музыкантов. Только, уехав из Мистралии, он поступил умнее, в отличие от мертвого барда. Он не вернулся. И театры Лютеции, Голдианы, Лондры... да и не только, - имели удовольствие рукоплескать любимцу публики и действительно обаятельному исполнителю ролей отважных, бесшабашных и неизменно вызывающих любовь парней.
   Руис де Лара. По-мальчишески открытая улыбка, порывистые движения, чуть удивленный, приветливый взгляд странных для мистралийца ярких зеленых глаз... Живописно растрепанные вьющиеся волосы, длинная бардовская челка, отпущенная и подрезанная так, чтобы было удобно закалывать и прятать ее, причесываясь для разных ролей... Упрямый режиссер все-таки нашел своего идеального Паоло! Безупречный выбор!
   "Ну ты попал, приятель, - ехидно прорезался внутренний голос, - Это тебе наказание от Бессмертного Барда. За Тарьена! Карлос вон жаловался, что ты со своим темпераментом его забиваешь? Вот как бы теперь на сцене не забили тебя самого... Да уж, Руис сыграет Паоло так, что... так, как и надо его играть. Обаяния у него всегда было выше крыши. И играть он умеет. Проблемы будут у некоторых самоуверенных бардов..."
   "Заткнись, зараза! - не сдавался Диего. - Бессмертный Бард - не мистралийский суд, зря не накажет..."
   "А если ты будешь на спектакле лажать, а потом ещё и в довершение всего пристрелишь любимца публики на сцене, то юные поклонницы Руиса будут подстерегать тебя у служебного выхода не хуже мистралийской Безопасности... С оружием".
   "И будут правы", - злобно сказал сам себе Кантор.
   Отступать бывший убийца так и не научился...
  
  
   - Позвольте представить вам, господа, - начал Карлос, - нашего гостя, которого, я не сомневаюсь, многие из вас если не видели, то уж обязательно о нем слышали... Маэстро Родриго де Лара любезно согласился принять участие в нашем спектакле в роли Паоло де Рио!
   - Можно просто Руис, - с такой знакомой дружелюбной улыбкой разрешил де Лара.
   И фраза была знакомая.
   "Можно просто Руис"...
   - Донья Бернарда де Анхелес - исполнительница роли Леонор Камборьо, матери твоего персонажа... Госпожа Орнелла Афилер...
   - Очень приятно, - раскланялась на разные стороны приезжая звезда.
   Надо же, ведь почти совсем не изменился с того дня, когда маэстрина Аллама познакомила сына с молодым коллегой, своим партнером по очередному спектаклю! Дон Родриго Сильвио де Лара де ла Уэрта был старше Эль Драко на два года, но сейчас... сейчас он действительно казался моложе, а хороший грим еще убавит возраст.
   И Огонь! Такой же, как тогда. А то и сильнее!
   - А вот это твой партнер, Руис... Диего...
   - Де Фуэнтес, - кивнул мистралиец, порадовавшись, что у мамы такая распространенная фамилия. - Можно просто Кантор, - добавил он, с сожалением почувствовав, что усмешка у него и правда кривая.
   "А вот это ты зря..." - вздохнул внутренний голос.
   "Ну может, это ему ничего не скажет?"
   На что, впрочем, было мало надежд. Родриго де Лара не партизанил в Зеленых Горах - в чем был совершенно прав, - но это не помешало молодому барду открыто объявить себя приверженцем Движения Реставрации и после каждого спектакля отчислять в кассу Партии изрядную долю своих немалых гонораров...
   В изящном заученном движении приветствующей коллег звезды моментально произошел сбой, и молодой маэстро ошалело уставился на Диего.
   Почти так же, как уставился бы Мигель, узнай он, кто же всё-таки отбил его у бандитов...
   - Прошу прощения... Вы Кантор? Я не ошибаюсь? Герой обороны Кастель Агвилас?!
   "Точно, попал", - тоскливо подумал Диего и сказал вслух:
   - Вроде того... Но здесь я не поэтому.
   - Диего - исполнитель главной роли и наш композитор, - значительно сказал Карлос. А Кантору вдруг стало смешно. На выразительном лице Руиса восторженный интерес сменился полной растерянностью. Беднягу вполне можно было понять. Известный в определенных кругах воин... да что там, просто убийца! - и вдруг спектакль? Партнер по сцене? Да ещё и автор музыки к злосчастному спектаклю?! Куда он вообще попал?!
  
  
  
   ГЛАВА 5
  
   Ортанский театр назывался забавно - Погорелый. Родриго невольно улыбнулся. Согласно верованиям варваров северных племен, подобное название должно было непременно принести удачу, внушив бродящим по миру злым духам, что поименованный объект не заслуживает ни малейшей толики их вредительского внимания.
   А как там на деле?
   Едва ступив из серого тумана телепорта на камни площади Приветствий, Родриго увидел Карлоса. Было так странно и радостно встретить его снова, после такого долгого перерыва... и всех тех слухов, что ходили последние шесть лет в бардовском мире. Маэстро выглядел неплохо, только волосы стали почти совсем седыми. Зато в глазах горел прежний огонь! И неудивительно - замышляемая постановка обещала стать событием. Не могла не стать. Слишком она была нестандартной и одновременно, похоже, давно ожидаемой. Такая пьеса должна была появиться. Рано или поздно. Правда, именно на нестандартности можно было очень легко провалиться, но Родриго почему-то не сомневался, что все получится. Ему страшно надоели классические трагедии. А тут наконец - живые люди. Более чем живые. Да ещё так всё похоже на события его родины...
   Да, Карлоса всегда отличало умение блестяще воплощать новые идеи.
   Присланный экземпляр Руис, не удержавшись, прочитал за ночь, пожертвовав сном, и понял, что роль Паоло - это именно то, чего он так долго ждал. Признаться честно, безупречные герои успели ему поднадоесть. За свою театральную карьеру Родриго переиграл уйму "хороших парней", в самых разных ситуациях и самой разной манере. Неизменные рукоплескания публики и восторженные взоры поклонниц уже не приносили настоящего удовлетворения. Хотелось чего-то нового, какого-то вызова. Но галлантские режиссеры не то боялись ломать устоявшийся образ "благородного кабальеро Руиса", не то попросту не видели его ни в каком другом, и это было досадно, а с точки зрения карьеры - и вовсе плохо. Этак и заржаветь недолго.
   Здесь же всё обещало захватывающе интересную работу, позволяющую раскрыть новые грани актерского мастерства, так что де Лара не колебался ни секунды, несмотря на причитания своего агента-голдианца, сокрушенно перечислявшего престижные и денежно выгодные роли, которые он упустит, сорвавшись из Лютеции в безвестный ортанский театр.
   - Как я понял, Андрес у вас уже есть? - спросил Родриго, расплачиваясь с извозчиком и соскакивая на землю у ступеней театра.
   - Есть, - кивнул Карлос, - А ты хотел эту роль себе?
   - Да нет... - задумчиво произнес Руис. - Мне просто интересно, с кем придется работать. Паоло мне как-то интереснее. Как я его вижу - он не столько подлец, сколько бесхребетный слабак и эгоист, к тому же склонный находить себе оправдание в любой ситуации. Что бы ни произошло - Паоло никогда ни в чем не виноват, а брат злится и ругает его единственно по причине собственного дурного нрава.
   - И не только! - уточнил Карлос, - Ты обратил внимание...
   - Да, - кивнул Родриго, - Паоло искренне считает, что Андрес в глубине души ему завидует... Как же, ведь младшенький красивее, душа общества, женщины на него вешаются... Асусенна опять же... Разве можно сравнить с холодноватым сдержанным Андресом, упустившим единственную девчонку, положившую на него глаз? Как же тут не завидовать? Он ведь так и не понял, что старший брат просто не хотел подвергать ее опасности... В общем, Паоло - это именно красивая маска, скрывающая редкое душевное убожество! - Руиса переполняли идеи и замыслы. - Сыграть такое - просто подарок судьбы... Кстати, ты мне не ответил про Андреса.
   - Ты его не знаешь... Сюда, заходи... Между прочим, куда ты девал свои вещи? Или моя идея увлекла тебя так, что ты примчался, в чем был, даже ничего с собой не взяв?
   - Распорядился в отель отвезти, я заказал номер заранее, - отмахнулся Родриго, отдавая гардеробщице нарочито скромную потертую куртку с капюшоном, надетую специально, чтоб не узнавали на улицах. Кому придет в голову, что блистательный Руис де Лара может ходить в таких отрепьях? - Так что Андрес?
   - Парень, можно сказать, дебютант, но очень талантливый. Драматическая роль у него первая...
   Карлос как-то странно усмехнулся.
   - Я вас познакомлю. Думаю, он тебе понравится... Хотя возможно, кстати, что ты о нем и слышал...
   - А кто он?
   - Не скажу, - улыбнулся Карлос, - увидишь. Идем в зал.
   Впрочем, пойти никуда не получилось, потому что в этот миг на Родриго налетел вихрь, едва не снесший его с ног. Вихрь радостно вопил на два голоса, громко подсчитывая лета и зимы разлуки, и лез обниматься в четыре руки.
   Близнецы Бандерасы!
   Карлос, неужели ты собрал всю свою прежнюю команду, словно и не было этой проклятой войны?
   Святое небо, все те же! Все такие же...
   Ну конечно, я вас помню! А ту вечеринку - тем более! Как же мы нажрались тогда... И как мне было плохо утром, а я все-таки притащился на спектакль, думая, что выйти на сцену не хватит сил, но как-то вышел, и как меня потом хвалили критики за раскрытие образа страдающего героя!
   - Ладно, ребята, потом наговоритесь! - охладил страсти Карлос, - Время будет. Идем, Родриго. Мы и так задержались, моя труппа, наверное, уже гадает, куда я делся.
   Труппа действительно была в сборе.
   Актерский состав - спасибо Карлосу с его интуицией, упорством и гениальным виденьем персонажей, - подобрался на диво хороший. Кое-кого Руис даже знал. С доньей Бернардой де Анхелес, когда-то звездой Королевского театра в Арборино, он и вовсе расцеловался, как с родной тетушкой. Тогда, двенадцать лет назад, еще до эмиграции, Бернарда отнеслась к начинающему актеру просто по-матерински.
   Также порадовал Тристан Керро. Как-то во время ортанских гастролей Руиса года четыре назад они играли в одном спектакле и остались своей совместной работой премного довольны.
   Молодых де Лара не знал, но они тоже производили благоприятное впечатление, и Родриго решил, что непременно поддержит дебютантов, и поможет им всем, чем только сможет. Так же, как донья Бернарда когда-то поддержала его.
   Не понравилась только Орнелла Афилер - на лице красавицы, и впрямь напоминавшей мистралийку, при звуке имени Руиса нарисовалось чересчур отчетливое: "Я должна его получить!". Де Лара никогда не претендовал на титул святого мистика, хранящего обет целомудрия, но выбирать предпочитал сам, а навязчивых женщин терпеть не мог.
   Но все-таки, где же наш загадочный Андрес? Умеет Карлос заинтриговать - видимо, это часть его таланта постановщика.
   Родриго осторожно обошел Орнеллу, сказав ей пару каких-то вежливых глупостей относительно того, как ему приятно с ней познакомиться, и обернулся к маэстро.
   - А вот это твой партнер, Руис... - объявил Карлос, указывая на стоящего рядом стройного молодого мужчину с гладко зачесанными назад черными волосами. Без бардовской челки... и с маленькой серебряной сережкой в левом ухе. Вначале, взглянув мельком, Руис принял его за охранника. - Диего...
   - Де Фуэнтес, - наклонил голову загадочный исполнитель роли Андреса. - Можно просто Кантор.
   КАК?!
   КТО?!
   Кантор?!
   Знаменитый маэстро де Лара, неизменный герой и отважный кабальеро - на сцене, сейчас стоял... перед настоящим героем. Стоял, раскрыв рот, и даже этого не чувствовал.
   Только близкие друзья Родриго де Лары знали, что знаменитый артист во многом остался восторженным мальчишкой, увлекающимся и порой даже слишком откровенным. Возможно, в этом и была разгадка его сценического обаяния.
   Легендарный воин Партии Реставрации с легкой досадой смотрел на Родриго удивительно большими, почти эльфийскими глазами, в непроглядно-черной глубине которых пряталось что-то такое, что Руису стало слегка не по себе.
   - Прошу прощения... - выдавил де Лара, справившись с немотой. - Вы - Кантор? Я не ошибаюсь? Ну, тот, который...
   Он прекрасно понимал, что несет чушь и пялится на знаменитого партизана совершенно невоспитанным образом. Память немедленно выдала королевский прием, на который Родриго де Лара попал как "оказавший неоценимую услугу короне в годы войны", и Его Величество Орландо, награждающего Солнцем Доблести именно этого человека. Разумеется, это он. Кантор. Тот самый. Вот только что он тут делает?
   - Да, тот, который... Но здесь я не поэтому, - усмехнулся Кантор.
   - Диего - исполнитель роли Андреса, и наш композитор, - значительно пояснил Карлос.
   "Карлос, ты шутишь?" - Руис прикусил язык, вовремя отловив готовую сорваться бестактную фразу.
   В черных глазах Кантора словно сверкнули искорки - похоже, знаменитый стрелок и убийца видел Руиса насквозь, и ему было смешно. Ну ладно, пускай смеется, лишь бы не обиделся.
   - Ну что, начнемте, пожалуй, - объявил Карлос, кивнув тоненькой симпатичной блондинке, с донельзя смущенным видом стоявшей чуть поодаль. - Да, Руис, познакомься, это Ольга, моя ученица.
   - Очень приятно, сеньора, - совершенно искренне произнес Родриго, потихоньку приходя в себя от неожиданности и поднося к губам протянутую сначала для рукопожатия руку дамы. Окончательно смутившаяся девчонка покраснела и пробормотала что-то невнятное, - А вы из Поморья? Я там был... - Он адресовал собеседнице свою самую обаятельную улыбку. Девушка с растрепанной челкой цвета пшеницы нравилась ему куда больше роковой красотки Орнеллы.
   - Нет, Руис, Ольга - переселенка, - вклинился Карлос, решительно пресекая нежности, - Давайте поторопимся, мы и так потеряли довольно времени! Ольга, скажи им там...
   Та кивнула и кинулась исполнять распоряжение наставника.
   - Карлос, что мы сейчас репетируем? - спросил Кантор. Голос его звучал подчеркнуто спокойно и невыразительно. И хрипловато, словно сорванный.
   - Сцена последнего разговора Андреса и Гильермо. Помнишь?
   Диего молча кивнул.
   - Прекрасно, давай потихоньку на сцену...
   - Карлос, ты где его взял? - приглушенно спросил Руис, когда Кантор удалился.
   И зачем?!
   Знаменитый воин - но он ведь не артист!
   Родриго постарался отогнать подлую мысль о том, что алкоголизм таки сказался на творческих способностях маэстро не лучшим образом.
   - Нигде не брал, - пожал плечами Карлос, - Он пришел... на прослушивание. Я как раз набирал людей для "Юности волшебника". И, признаться честно, даже не ожидал... Но могу тебе уже сейчас сказать - такого великолепного Зарби я не видел в жизни...
   Зарби?!
   Это что - шутка?
   Там же петь надо!
   - А он и поет, - заверил Карлос, и Родриго запоздало сообразил, что последнюю фразу произнес вслух. - У него совершенно неклассический голос, но... изумительный. Невероятно интересный. Приходи на репетицию, сам увидишь. И услышишь. Но "Юность волшебника" - постановка серьезная, требует подготовки. А тут Ольга пьесу принесла. Я посмотрел - думаю: "А почему бы и нет". На мой взгляд, Диего идеально подходит на роль Андреса... А Зарби... Ну, вот будут готовы декорации, и всё остальное... Может, ты и увидишь премьеру. Но "Под маской", я думаю, мы дадим раньше. Кстати... пьеса не предусматривает музыки, но лично я хотел бы, чтобы в спектакле она тоже была. Как фон... в некоторых сценах. Я уже слышал несколько вещей и обязательно хочу их использовать.
   Карлос посмотрел вслед Кантору, и Руис сообразил, что за музыка так безоговорочно запала в душу режиссеру.
   - А Диего, - продолжал Карлос, кинув виноватый взгляд в сторону сцены и понизив голос, - он ведь, ты знаешь... У него контузия, и в театр он ходит через день. Но с его памятью... словом, проблем у вас не будет. Просто... у него такие приступы бывают... Ты, если что, не пугайся...
   - И ты взял его в труппу? - Руис невольно подумал, что Карлос, наверное, с возрастом стал сентиментален, причем до такой степени, что это может повредить работе. Контузия... Родриго, не будучи воином, все же был наслышан о ее вероятных последствиях. Да ещё приступы, такие, что "не пугайся"? Оставалось надеяться, что небо миловало, и Кантор все-таки не эпилептик, способный рухнуть в припадке прямо посреди спектакля.
   Главная роль в постановке - за воинские подвиги? Не слишком ли?
   - Карлос, а ты уверен? - осторожно спросил Руис, - Нет, я слыхал и про командора Маньяну, и про других, но игра на сцене - это же совсем не то! Ты уверен, что он сможет? Он же воин, а не артист! И даже если он поет... тут ведь петь не нужно...
   - Подожди делать выводы, - улыбнулся маэстро, - Я же специально запланировал эту сцену, чтобы ты мог увидеть Диего в деле. И... говори тише, пожалуйста. Он, знаешь ли, очень хорошо слышит... Так, ну где они там все? Ольга, что происходит, я сегодня увижу Гильермо, или нет?
   За сценой и на ней творилась какая-то суматоха, перекрываемая звонким женским голосом, популярно объясняющим, что она сделает со всеми присутствующими, если ей немедленно не предъявят некоего Этьена Ретеля. И что она сделает лично с ним, когда его, наконец, предъявят.
   - Опаздывает? На два часа? Фига себе опозданьице!
   - Может, он заболел? А Ланжон-то где? Может, он знает?
   - Может и заболел. Они гуляли вчера весь вечер в "Драконе"... и, похоже, не только вечер. Так что вполне мог и... заболеть.
   - Народ, где Ланжон, поищите Ланжона!
   - Что происходит? - грозно рявкнул Карлос, оборачиваясь в сторону беспорядка.
   - Маэстро, я не могу найти Этьена, - виновато сообщила Ольга, появляясь из-за кулисы, - Его с утра никто не видел. Похоже, что его вообще нет в театре. Я попросила Луиса, чтобы к нему домой сходил...
   - Я его убью когда-нибудь... - вздохнул Карлос, и посмотрел на Родриго, словно призывая его в свидетели творящегося непотребства. - Ладно! - решительно скомандовал режиссер, - Руис, а ты - готов?
   - Да, - кивнул де Лара. - Конечно.
   - Эту сцену я планировал отрабатывать второй, но ничего не поделаешь! - махнул рукой Карлос, и громко объявил: - Господа, сцена - в подвале, Паоло и Пелигро. Руис, Тристан - на сцену!
  
   * * * * *
  
   Кантор сидел в зрительном зале, мрачно уставившись на сцену.
   С одной стороны, разворачивающееся там действо еле заметно отдавало фальшью, ненатуральностью, и не так уж сильно било по нервам.
   А с другой - не хватало чего-то неуловимого. Совсем немного. Совсем немного, чтобы...
   Мизансцена смотрелась довольно реалистично: вальяжно развалившийся в кресле полковник в исполнении Тристана - и Руис де Лара, еще раз подтвердивший, что его талант хвалят вполне заслуженно. Ни капельки не похожий на своих прежних бесшабашных героев, Руис стоял перед усмехающимся "злодеем", как провинившийся школьник, отчаявшийся избежать наказания.
   Да уж... Нашел с чем сравнивать. С тобой с самого начала был другой разговор... И кроме полковника, как правило, присутствовал палач.
   А вот теперь... похоже.
   "Давай, вспоминай, придурок ненормальный!" - выругался невидимый собеседник. - "Удовольствие получаешь?"
   - Дон Аугусто, з-зачем мы здесь? - тем временем спрашивал устами Руиса перепуганный Паоло.
   "Молодец", - подумал Кантор. Точно все схватил! Паоло до смерти боится. И пытается себя убедить, что это, мол, всё не страшно, это ненадолго, и вот сейчас я отсюда уйду и всё будет хорошо, и как-нибудь само забудется, как я вот тут стоял и лепетал, а я ведь хороший, ну и что же, что я всех выдал, так было надо...
   "Младший братец" был на удивление живым и понятным.
   - Не тревожьтесь, сеньор де Рио. Просто мне нужны некоторые гарантии вашей... верности. Вы же понимаете, что я не могу отпустить вас, не убедившись в этом? - угрожающе проговорил "полковник".
   "Не так..." - не выдержал внутренний голос.
   - Не тряситесь, кабальеро, вам ничего не грозит. - Жестокая усмешка. - Если вы, конечно, оправдаете мои надежды... Так, - жест в сторону охранников, - приведите этого, из сорок первой!
   - Я... Господин полковник... Я все сделаю, что вы скажете...- бормочет дрожащим голосом Паоло, поняв, что так просто от дорогого "дона Аугусто" не отделается. Опять молодец, Руис! - Вы же знаете...
   - Пока что не знаю. Но буду это знать. И очень скоро... - зловеще понизил голос Тристан.
   ... Двое статистов, изображающих стражников, втаскивают на сцену почти повисшего в их руках юношу. Молодой актер, - как же его, Лукас, что ли? - был, судя по всему, очень горд даже таким эпизодическим участием в спектакле и старался изо всех сил.
   - Ну что, уважаемый кабальеро де Лерма? - ударил по нервам резкий насмешливый голос Тристана. - Не передумали? Пока еще можно. Но очень скоро станет поздно...
   Кантор отвернулся от сцены и посмотрел в окно, надеясь, что никто не заметит пробравшую его постыдную дрожь. В виде текста пьеса его так не корежила...
   ...Когда-то давно один хинский мистик объяснял любознательному молодому барду, что все знания человечества, все изобретенное, и вообще все свершившееся сохраняется в некоем пространстве, которое хин заумно назвал "информационным полем мира". И что талантливые барды и алхимики могут как-то подключаться к этому самому "полю", по наитию узнавая правду о некогда происходивших событиях... Тогда Эль Драко только недоверчиво улыбнулся, а сейчас... Долбаный Юст, это надо ж было так угадать! Почти слово в слово. Добро еще, до присутствия на сцене хлеборезки драматург, слава небу, не додумался.
   А вот играл Тристан всё-таки неважно. И ведь нельзя сказать, что плохо! Но - неубедительно.
   Или это только ты чувствуешь, потому что не можешь забыть прототип, чтоб он сгорел?
   Но смотреть на Керро в образе полковника Пелигро было почему-то все равно как... слушать собственные пьесы в исполнении Плаксы, безбожно лажающего от расстроенных чувств.
   - Стоп, стоп, стоп! - хлопнул в ладоши Карлос, - Тристан, не так! Еще раз. Злорадства больше, ты же над ним издеваешься!
   - Ну что, кабальеро де Лерма? Не передумали?
   - Пропади ты пропадом, палач кровавый! - вскинулся "Лерма". - Скорее солнце встанет на западе, чем я скажу тебе хоть слово!
   Кантор едва заметно поморщился. Да, парень очень сильно старался, и в результате безбожно переигрывал. Да и текст у пленного подпольщика явно подгулял. "Солнце на западе"... мда... Гораздо реалистичнее было бы: "а пошел ты на..."
   Или... или просто упрямо-усталое молчание.
  
   ...Камера в подвале. Единственный факел на стене. Отблески огня на вбитых в стены цепях.
   "Ну что, маэстро? Не передумал? Еще можно".
   Голос Блая с трудом добирается до сознания, открыть заплывшие глаза почти невозможно... да и незачем. Ничего хорошего он всё равно не увидит. Эту мерзкую, ласковую усмешку садиста? Он и так ее видит. С закрытыми глазами.
   - Не передумал?
   - Тварь ты .....! - шепчут разбитые губы. Он сам почти не слышит своих слов. То ли нет уже сил говорить, или исчез полностью сорванный голос... а может, просто и слуха уже нет после всех этих ударов по голове.
   - Ну что ж... Он твой. На сутки. Если выживет, отведешь в бокс номер тринадцать..."
   В тринадцатый?! Это же крематорий вроде... Наконец-то... Неужели Блай сдался?
   Но Мартирио, это же... Мерзость какая... Святое небо, за что?! Или это - последняя попытка сломить?
   Шум торопливых шагов - стражники выметаются за дверь. Им не хочется видеть того, что здесь будет.
   - Этого - не трогать, пусть смотрит. Может, потом, если не договоримся, я тебе его тоже отдам.
   Кого? А впрочем... уже всё равно. Скорее бы только...
  
   И... какое там, к демонам рогатым, солнце на западе?!
  
   - Нет... - тряхнул головой Карлос, - Всё-таки не то. Тристан, давай еще раз...
   - Ну что, кабальеро де Лерма? Не передумали?..
   Кантор судорожно сжал пальцы, убеждаясь, что правая кисть при нем. Вот ведь... Харганову бабушку! По шее, что ли, Юсту дать после репетиции?
   - Дон Аугусто, умоляю вас! - проникновенно рыдал на сцене Руис. - Я не могу!
   Профессионально рыдал, ничего не скажешь... И тоже неубедительно.
   Память безжалостно издевалась - она высвечивала фальшь до крупинки и наотмашь хлестала безнадежным, истерическим плачем Жака в той гребаной мастерской.
   Жак просил жалобнее, но его никто не жалел...
   Ему некуда было деться со своей сцены, из того кровавого спектакля, который вознамерился поставить советник Блай...
   - Довольно, сеньор де Рио! - Тристан медленно поднимается с кресла: - Исполняйте приказ! Или вы... - голос становится угрожающим, - хотите оказаться на его месте?
   - Вот сейчас, пожалуй, ближе... - оценивающе произнес Карлос. - Но все равно... Как-то не так... Давайте снова! С "кабальеро де Лермы"...
   Неееет... Бессмертный Бард, да сколько ж можно?
   Тристан произносил терзающую нервы реплику уже, наверное, в пятый раз... "Ближе" не было ни на йоту.
   - Нет! - неожиданно для самого себя произнес Кантор. - Карлос, он не так говорил. Совсем.
   "Ты что сказал, идиот?! - в ужасе застонал внутренний голос. - Хоть за словами следи..."
   - Диего? - удивленно встрепенулся Карлос. - И... Как ты это видишь? - спросил режиссер каким-то неуверенным голосом. Сообразил.
   - Сейчас... я попробую, - кивнул Кантор, и поднялся, жестоко затыкая протестующий крик своего невидимого собеседника.
   "Придурок! - голос почти рыдал. - Ну на что тебе это? Или Плакса был прав, и ты действительно мазохист? Решил-таки "пошастать по руинам"?"
   "Заткнись, - приказал Кантор, сильно подозревая, что задуманное как раз и является сумасшествием и мазохизмом чистейшей воды, неоспоримо свидетельствующим, что у маэстро Диего окончательно съехала крыша. "Искусство требует жертв, знаешь ли..."
   "Ну не таких же!" - всхлипнул голос и обреченно замолчал.
   Слегка недовольный обвинением в недостоверности персонажа, но явно заинтересованный Тристан посторонился, освобождая место. Диего постарался как можно доброжелательней улыбнуться ни в чем не повинному "полковнику", хотя подозревал, что его оскал сейчас имеет мало общего со спокойной приветливой улыбкой.
   Но Тристан улыбнулся в ответ. Ага, получилось, значит... Правильно, держи лицо, а то ты не убийца, а барахло! Пусть даже и бывший убийца...
   - Тристан, - медленно проговорил Кантор, изо всех сил стараясь быть убедительным и одновременно не обидеть актера. - Понимаешь... что мне кажется... Это ведь не просто классический злодей, как Баудильо из "Цветка Каррьоны". Но... и это не главное. Пелигро у тебя раздражен... а на самом деле он спокоен, ему даже немного скучно... ну разве посмотреть ещё, как тут подопытный материал будет корчиться...
   Кантор попытался вспомнить взгляд Блая, обращенный на теряющего сознание от боли Эль Драко... нет, всё, хватит. Это не Блай. Это полковник Пелигро.
   - Ладно... - Диего перевел дух, настраиваясь. (Как там говорил тот сумевший взлететь в небо парень, про которого рассказывала Ольга? "Поехали..."?)
   Он прошелся по сцене, краем глаза отметив озадаченную физиономию де Лары, и сел в кресло "кровавого палача", подумав, что все сделал верно: полковник, каким бы он ни был гадом, всё же воин. И походка, движения у него должны быть - как у воина. А не как у торговца одеждой.
   Скупым повелительным жестом Кантор подозвал "охранников". Те, как ни странно, сразу поняли, что от них хотят. "Лерму" подтащили ближе, бесцеремонно швырнули на пол.
   Тристан отступил куда-то и исчез с глаз.
   Остались Руис, "Лерма", стража... и подвал.
   Кантор равнодушно посмотрел на "кабальеро Лерма". Нет, даже не на него - СКВОЗЬ него. Зачем всматриваться? Это отработанный материал. Забавен вот этот, трясущийся, как суслик...
   Вот оно!
   Кантор напрягся, стараясь вместо растерянного (по-настоящему растерянного!) лица Руиса де Лары увидеть ненавистную рожу Артуро Сан-Барреды. Как истово Ольгин возлюбленный в аналогичной ситуации выдавал бы всех, кого знал! И всех, кого не знал - на всякий случай...
   Ну! Вот теперь - поехали!
   "Держись за воздух!" - вспомнил Кантор отцовскую фразу, - и резко, почти физически болезненным рывком, вошел в жуткий, несовместимый с его собственной сутью образ.
   Холодная змеиная усмешка искривила губы. Кантор вздохнул, поднес ко рту неведомо когда оказавшуюся в пальцах сигару, и вновь скользнул взглядом по "упрямому кабальеро":
   - Ты мне надоел, и пафос твой тоже... Хватит. - равнодушно сообщил Диего. - Сеньор де Рио, будьте так добры, подойдите сюда...
   Легкий поворот головы, взгляд - в глаза.
   Руис сделал несколько нерешительных шагов, подволакивая ноги и глядя на Кантора, как кролик на удава. Нет, парень - талант! Такое выражение лица Кантор видел только у генерала Каналеса - когда посмотрел этому мерзавцу в глаза перед тем, как прикончить.
   - Я, конечно, верю, что вы, мой дорогой, сделаете всё, что я скажу, - изысканно произнес Диего. (Полковник, кажется, из семьи лавочников? Вот оно... он же ещё и аристократа хочет унизить...) - Поэтому сделайте одолжение - застрелите этого... врага государства. Его время кончилось.
   - Но я... я не могу?! Почему я? - жалобно простонал Руис таким голосом, словно его реально заставляли кого-то убить.
   - Потому что я вас об этом прошу, - ласково ответил "полковник" и протянул Руису пистолет, лежавший тут же рядом, на столике, рукоятью вперед.
   Не двигаясь с места, Руис тихо-тихо покачал головой...
   - Давайте, сеньор де Рио, в этом нет ничего сложного.
   - Нет... Полковник! - Родриго поднял на него затравленный взгляд, - Я не... Полковник, умоляю вас! - слезы в голосе, небо, совсем как Жак тогда! Браво, Руис, какой же ты молодец! - Но... я не могу! - Руис падает на колени, рука судорожно сжимается на подлокотнике кресла, пальцы белеют, - Дон Аугусто, пожалуйста, неееет...
   - Довольно! - резко приказал Кантор, обрывая самую гениальную сценическую истерику, какую он видел в жизни. То, что он сделал дальше, было чистейшей воды импровизацией, но так было правильно.
   Пинок отбрасывает Руиса назад. А в следующее мгновение пистолет упирается ему в лоб.
   Родриго де Лара вздрогнул всем телом, как от удара кнута.
   - Ты считаешь, что такого ценного агента, как ты, я не убью? - спросил Кантор, первый раз назвав "сеньора де Рио" на "ты". - Ошибаешься, ты... маленькая крыса. Делай то, что тебе говорят, пока я не передумал!
   - Да-да... Я сейчас... - забормотал "Паоло", как завороженный, не отрывая взгляда от Кантора. - Конечно...
   И робко протянул руку за пистолетом. Потом повернулся к Лукасу.
   "Прости..."
   С запозданием Алваро, рабочий сцены, ударил колотушкой - "выстрел" прозвучал в полной тишине.
   Все молчали. А потом у Ольги вырвалось:
   - Ужас какой...
  
   * * * * *
  
   Первой мыслью Руиса было: "А нахальства ему не занимать!". При всем уважении к герою, мысль о бывшем боевике, учащем профессионала, как ему следует играть, неприятно царапнула.
   Ну что ж? Ладно. Маэстро Карлос ведь обещал показать ему Диего "в деле" - вот сейчас и посмотрим, получится ли у него на сцене то, что, если верить слухам, отлично выходило на заданиях...
   Кантор прошелся по сцене, изящным движением опустился в кресло.
   Нельзя было не признать - артистизма Бессмертный Бард отпустил ему щедро, как не всякому профессиональному актеру.
   Коротким скупым жестом подозвал "охранников". "Лерму" подтащили ближе. Диего закурил и в упор посмотрел на Руиса. Посмотрел ТАК, что Родриго как-то сразу вспомнил, СКОЛЬКИХ, если верить молве, убил этот человек...
   А потом лицо Кантора внезапно изменилось. Неуловимо. Резко. И страшно.
   Словно какая-то непонятная магия разом отсекла сцену, зал с маэстро и зрителями, РЕАЛЬНУЮ ЖИЗНЬ.
   Театра не было.
   Был подвал, стража, замученный подпольщик... и незнакомый человек в черной одежде и видавших виды, но старательно начищенных сапогах, с повадками воина и почти ласковой улыбкой на холодном, равнодушно-жестоком лице. Улыбкой, при виде которой хотелось подхватиться и с позорным визгом бежать прочь, пока не откажутся нести ноги. А когда откажутся - ползти. Подальше.
   - Сеньор де Рио, будьте так добры, подойдите сюда... - прямой взгляд "полковника" был как короткий проламывающий удар.
   Руис вздрогнул и, словно завороженный, сделал несколько шагов на негнущихся ногах.
   - ...сделайте одолжение - застрелите этого... врага государства...
   - Но я... я не могу! Почему я? - с трудом выдавил Руис, и вдруг запоздало сообразил, что произнесенная фраза совпала со сценарием по чистой случайности.
   - Потому что я вас об этом прошу... - вкрадчивый голос, вызывающая оторопь ласковая змеиная улыбка, протянутый пистолет...
   Не двигаясь с места, Руис тихо-тихо покачал головой... и сообразил, что вновь городит отсебятину. В тексте этого не было. Это была его собственная реакция. На приказ кого-то убить.
   В глазах "полковника" легкое презрение сменилось столь же легким, но живым любопытством, словно он наблюдал некое странное, неведомое науке явление. Де Лара явственно ощутил себя крысой в лаборатории алхимика.
   - Давайте, сеньор де Рио, в этом нет ничего сложного, - мягкий голос "дона Аугусто" убеждал и подавлял, одновременно вселяя непонятную надежду. Родриго поднял взгляд на своего мучителя - и увидел в глазах полковника свою смерть...
   ...Внутри словно лопнула натянутая струна. Руис де Лара... нет... злосчастный предатель Паоло рухнул на колени и панически взвыл, обнимая сапоги полковника. Остатки здравого смысла паниковали где-то на краю сознания, подсовывая заученные фразы. Собственный умоляющий голос звучал словно со стороны.
   - Довольно! - резко приказал Пелигро.
   Руис вздрогнул всем телом - пистолет упирался ему в лоб.
   - Ты считаешь, что такого ценного агента, как ты, я не убью? Ошибаешься... маленькая крыса. Делай то, что тебе говорят, пока я не передумал!
   "Нет, не может быть, - обморочно подумал Руис. - За что? Сценарий, там же текст... мне что-то надо говорить... я не знаю..."
   - Да-да... Я сейчас... Конечно...
   Руис с готовностью схватил пистолет. Вот он, родной бутафорский пистолет! Ненастоящий, как и вся эта жуть. Слава богам!
   В кромешной тишине грохнул выстрел и все опять смолкло.
   - Ужас какой! - ахнул где-то в зале женский голос.
   - Руис, браво! - ликующий вопль Карлоса окончательно выдернул актера назад в реальность, - Вот так! Именно! Запомни это выражение лица. То, что надо!
   - Да, маэстро... - машинально отозвался Руис, ужасаясь при мысли о том, какое у него сейчас выражение лица.
   Кошмар схлынул. Была сцена, актеры, потрясенное лицо Тристана. Диего стоял рядом, и вновь был собой. Чудовище исчезло. Остался усталый молодой человек с каким-то больным взглядом.
   - Ну что, Руис? - Карлос улыбался гордо и растроганно. Ему было чем гордиться. И кем. - Как оцениваешь?
   - С ума сойти, - облегченно-искренне выдохнул Родриго де Лара, поднимаясь на ноги.
  
   * * * * *
  
   - Тристан! - маэстро обернулся к актеру. - Запомнил?
   - Прости, Карлос... - выдохнул тот, переводя изумленный взгляд то на режиссера, то на Диего, - Это было... Боюсь, я не смогу ЭТО повторить.
   - Глупости! Сможешь. Постараешься.
   Вряд ли Тристан о чем-то догадывался. Просто видел, что сыграно... гениально. А вот у Ольги мурашки бегали по спине.
   Потому что это была не просто игра.
   Черт возьми, да это вообще была не игра!
   Ольга думать не думала, что скрытный, как десяток разведчиков, товарищ Кантор способен на такую... исповедь.
   Диего что-то тихо сказал Тристану, словно извиняясь, спустился со сцены и вновь пристроился в своем кресле с краю. Выглядел он пугающе. Вымотанным до предела... и не только. Похоже, его знобило. Мистралиец сидел, обхватив себя руками, как делают люди, пытаясь согреться. Отстраненный взгляд был устремлен не на сцену, как могло показаться издали, а куда-то сквозь нее, и девушке даже думать не хотелось, что же он там видит.
   - Диего... - тихо проговорила Ольга, подходя поближе: - С тобой все хорошо?
   Кантор переменил позу - явно для того, чтобы она не заметила, что его действительно бьет дрожь, - поднял голову и посмотрел на Ольгу. На мгновение ей показалось, что Диего сейчас скажет что-то резкое и злое, и она даже внутренне сжалась.
   - Всё прекрасно, разве нет?
   Прекрасно?!
   Как же его трясет, Господи! Ну зачем он это сделал, кому оно на фиг нужно было, это издевательство над собой, и так бы сыграли!
   - А то я не вижу! - возмутилась Ольга. И добавила, едва не всхлипнув: - Тебе же плохо!
   - Мне... тогда было плохо, - неожиданно сказал Кантор, словно думая о чем-то другом. - А сейчас...
   Сейчас? Что - сейчас? Хорошо, что ли?
   Уж ей-то не врал бы!
   Она ведь знает!
   Она же видела!
   Перед глазами стояло изувеченное лицо "виртуального супруга" из сна. Спасибо тому некроманту - наглядно получилось!
   Еще до их встречи она знала, от каких воспоминаний он кричит по ночам. И какие воспоминания кричали со сцены сейчас - отчаянно, словно в застенке!
   Диего, это ведь был ОН?
   Тот, кто сделал все это с тобой?
   Из его глаз медленно уходили боль и какое-то затравленное выражение. Они полыхнули таким родным, чуть насмешливым, жарким светом... Ольга не сразу отдала себе отчет, что ее рука лежит на плече ее "персонального проклятья", а другая почти касается правой щеки... той, что была обожжена - там, во сне.
   Распустить ему волосы, зарыться в них пальцами... прижать к груди эту упрямую голову. Утешить. Согреть. Защитить. И пошло всё к черту...
   Девушка испуганно отдернула руку.
   Ну что же я делаю...
   Диего, не надо... не вспоминай...
   Кантор несколько мгновений, показавшихся Ольге очень долгими, молча смотрел на нее. А потом сказал - совсем не то, о чем она думала и чего ожидала...
   - Ну, как тебе Руис? Молодец, правда? Здорово, что он приехал. Ты увидишь, какой это артист!
   Пошатнувшаяся незримая стена - та самая, которую она сама так старательно и кропотливо строила долгие месяцы, - резко встала на свое место, подбирая выпавшие кирпичики. Стена была ощутима физически, так, что девушка слегка отпрянула, чтоб не приложиться лицом об эту невидимую, но вполне реальную преграду.
   - Руис, да... Не знаю... - произнесла Ольга, почти не понимая, что же она говорит, и не зная, испытывать ли ей благодарность за столь любезно возвращенную на свое место стену, которой она почти позволила рухнуть, или наоборот. - Вот у тебя получилось... просто страшно. Я и не замечала раньше, когда читала пьесу...
   - Потому что это и вправду страшно, - жестко сказал Кантор, и от его усмешки Ольге стало не по себе.
   - Да... - она нехотя поднялась, не отрывая взгляда от Диего. - Наверное, это многим будет полезно увидеть...
   И ей самой.
   Она ведь не думала... Знала, но как-то не задумывалась пристально о том, ЧТО ему пришлось вынести. Да как он вообще умудрился выжить - и не в физическом смысле?
   "Потому что это и вправду страшно"...
   - Диего... - тихо проговорила Ольга, - Зачем ты?
   В его взгляде промелькнула едва заметная тень досады.
   - А зачем Элмар потащился в пещеру Скорма? - пожал плечами Кантор. И добавил со вздохом: - Хотя Элмар прав в одном - на трезвую голову таких вещей лучше не делать... - он вновь усмехнулся: - Но на нетрезвую меня Карлос на сцену не выпустит.
   Он устало провел рукой по волосам, и Ольга вдруг подумала, что бесшабашный Эль Драко, известный своими сумасбродными выходками, стал относиться к своей работе с подкупающей ответственностью... И ведь никто не заставлял его переворачивать себе всю душу, вспоминая Кастель Милагро! А теперь эта сцена благодаря ему будет одной из самых сильных... если только Тристан сможет повторить то, что увидел и услышал.
   - Да ты на нетрезвую и сам не выйдешь, - попыталась улыбнуться Ольга, необычайно остро ощущая, что ей тут нечего делать. Вдруг вспомнился приятель из прошлой жизни, Костя, время от времени заливавший водкой воспоминания об Афгане и свирепо хамивший любопытным, сдуру пытавшимся расспрашивать о подробностях. Да, самое лучшее, что можно сейчас сделать для Диего - отцепиться и не приставать к нему...
   Карлос вполголоса что-то объяснял Руису с Тристаном, но Ольга, честно признаться, не слушала, зная, что маэстро и так сделает всё, что надо. Она оглянулась кругом в неосознанном желании поделиться с кем-то своим настроением, или хотя бы увидеть понимание в чужих глазах... и наткнулась взглядом на Мигеля.
   Юноша выбрался из своего закутка и стоял, прислонившись к стене и скрестив руки. Глаза его горели. "Как он смотрит", - подумалось Ольге. Взгляд у Мигеля был такой, словно вот здесь, в зрительном зале, только что сыграли сигнал к атаке - и, мысленно простившись с близкими, юноша сейчас пойдет... грудью на танки. С двумя последними гранатами... Как в том фильме... как же он назывался?
  
   * * * * *
  
   Мигель, если уж быть честным, давно отложил кисть, краску и прочие орудия своего творческого труда. Потому что невозможно было не смотреть на сцену. Это было выше его сил.
   Он всегда восхищался Руисом де Лара, даже присутствовал пару-тройку раз на его спектаклях, хотя... (и это изрядно обидело бы Руиса, если бы он об этом узнал) - никогда не мог забыть, ни на минуту, что вот он - знаменитый актер де Лара. Особенно когда Руис играл отважных бунтарей, воинов и всяких прочих отчаянных героев. Нет, Мигелю нравилось, но почему-то волшебства - не было.
   Волшебство было в детстве. Ну и не только в детстве - ещё потом, пару раз... когда Мигель забывал, что перед ним сцена и актеры, и на мгновение казалось, что всё происходит на самом деле...
   Мигель и сам не понимал, почему теперь - не получается.
   Может, он не те спектакли смотрел.
   А может быть, он просто не умеет видеть так, как надо? Бездарность ты, Мигель Эстрено, и нет у тебя воображения...
   Юноша вздохнул и искоса поглядел на Карлоса - замечает ли маэстро, что его художник-декоратор (да-да! именно так его однажды назвали, и Мигель был счастлив!) бездельничает. Но Карлос был целиком поглощен сценой Тристана и Руиса. И что ему не нравится? Вон какая великолепная сволочь получилась у Тристана, сразу ясно, кто перед тобой!
   Мигель попытался представить, что это ЕМУ говорятся угрожающие слова. Что-то в его душе запротестовало.
   Нет! Я бы смог всё-таки устоять, я бы не выстрелил! И Рикардо...
   Старший брат, неизменный предмет восхищения - как просто было всегда сравнивать с ним других! А ещё оценивать своё собственное поведение. За что бы брат похвалил, а за что нет...
   Юноша на несколько мгновений отвлекся, вспомнив сияющие радостью глаза Рики - он же приехал домой! Это было как раз незадолго до его исчезновения...
   Какая пустота и отчаяние охватили Мигеля, когда он понял, что Рикардо уже не вернется!
   Вначале он мечтал отомстить.
   Потом понял, что, скорее всего, никогда даже не узнает - а кому нужно мстить?
   Мигель ещё долго видел брата во сне, и пару раз, кажется, даже плакал... Или ему снилось, что он плачет. Потому что воображение рисовало ему Рикардо, тяжело раненого и умирающего у него на руках... Прикованного к стене и окровавленного - в каком-то жутком подвале... А наяву была пустота. И равнодушие. Даже мать, поплакав, решила, что теперь уж точно ноги ее больше в Мистралии не будет. И успокоилась, решив начать новую жизнь.
   ...А Диего, кажется, тоже не нравится сцена... Что он надумал?
   Мигель удивленно воззрился на друга.
   Кантор - в кресле полковника... Но это не его голос! Не Диего...
   Бессмертный Бард!
   Мигелю вдруг показалось, что каким-то непостижимым образом автор пьесы угадал судьбу Рикардо. Рики вовсе не пропал без вести в Галланте, будучи на задании. Его замучили в Кастель Милагро! Как злосчастного "кабальеро Лерму"... Как Эль Драко!
   Просто, наверное, друзья Рикардо не смогли сказать правду в глаза заплаканной матери и помертвевшему от горя младшему брату...
   Странно - но Мигель почему-то не видел Диего. Вернее, не воспринимал. Перед ним был Блай. Нет, конечно, полковник Пелигро... да какая разница. Это был тот, кто виноват - в смерти брата... в несчастиях страны и в том, что у многих не стало родины...
   Ну почему же Мигель всё-таки не ушел на войну! Нет ему прощения...
  
   * * * * *
  
   - "Твоя честь?" Она не помешала тебе сперва проиграться вдребезги, а потом рассказать мне в обмен на деньги и защиту всё, что ты знаешь... и гораздо больше, чем я ожидал! Так что, смею надеяться, твоя честь как-нибудь переживет и эту небольшую проверку...
   Тристан небезуспешно пытался воспроизвести увиденное. Похоже, опытный актер все уловил правильно. Выходило просто потрясающе - тех, кто не видел игру Кантора, должен был мороз по коже продрать. Руис столь же небезуспешно подыгрывал, хотя на этот раз выкладывался значительно меньше - Ольга уже научилась разбираться в таких вещах.
   Перед мысленным взором еще стояла страшная в своей правдивости сцена. Отчаянно хотелось поговорить об увиденном, о том, что произошло... обо всем.
   Вот только с кем?
   Карлос бы понял, но не отрывать же его от работы. А в том, что Диего исчерпал способность к откровенности на год вперед, если не больше, можно было даже и не сомневаться. Как и в том, что приставать к нему и заставлять вновь ковыряться в старых ранах было бы полным и окончательным свинством.
   Она постояла, перебирая листы сценария, и зачем-то вновь поглядела на Мигеля. Это уже не был воин с яростью в глазах. Парень, видно, уже успокоился, и теперь просто смотрел. Внимательно, но как-то... словно бы немного разочарованно - похоже, что, после Диего, Тристан, несмотря на все свои старания, уже не слишком его впечатлял.
   И грустно. Будто увиденное напомнило Мигелю о чем-то своем, и воспоминания эти были далеко не радостными.
   - Маэстрина! - юноша вздрогнул, когда Ольга, сама не зная зачем, тихонько дотронулась до его плеча. - Ой... Извините...
   - За что? - удивилась она, пожалев, что напугала его.
   - Я... - парень покосился на ведерко с кистями и недоделанную декорацию. Не иначе, ожидал, что хозяйка театра сейчас начнет его ругать. За то, что отвлекся от работы и пялится на сцену. - Извините... Просто...
   - Ничего, смотри, - поспешила успокоить его Ольга. - Да сядь ты, не стой.
   Юный мистралиец застенчиво посмотрел на нее. Похоже, был донельзя благодарен, что не запретили смотреть репетицию... Он тихо устроился на краешке кресла.
   - А ты читал пьесу, Мигель? - с надеждой осведомилась Ольга, усаживаясь рядом с ним.
   - Конечно, - ответил юноша почти с обидой. - Я несколько раз ее прочел.
   - Значит, тебе понравилось?
   Вообще-то, Ольга спрашивала о пьесе, но юноша явно понял неправильно.
   - Мне не ПОНРАВИЛОСЬ, - осторожно сказал Мигель. - Я бы не назвал этим словом... то, что почувствовал. Просто... я словно находился там. В Кастель Милагро. Ну, вернее... в резиденции полковника... Это было... настоящее. Вот.
   В темных глазах вновь промелькнул вдохновенный отблеск, внезапно напомнивший Ольге знаменитый фильм про Овода. Первую серию, когда герой был ещё юным и доверчивым.
   Девушка подумала, что, наверное, вот такие, как Мигель, входили в тайные революционные организации... и партизанили в Зеленых горах.
   Настоящее...
   Да.
   Диего казался спокойным, но Ольга хорошо знала цену этому спокойствию. Теперь - больше чем когда-либо. Девушка невольно тряхнула головой, отгоняя неотвязное видение израненного Эль Драко. Опять, чего доброго, приснится "мертвый супруг"... Мертвый. А он и был бы мертвым, если бы не спасся каким-то чудом...
   - Маэстрина Ольга... - робко спросил Мигель. - А та сцена, про которую говорил маэстро Карлос... Ну, которую будут отрабатывать следующей... Эта та самая, в которой Андрес прощается с Гилье и оставляет ему письма, или другая?
   - Та, - кивнула Ольга. - А что?
   - Знаете... Это моя самая любимая сцена во всей пьесе, я ее столько раз перечитывал, что... кажется, наизусть уже помню, - донельзя смущенно, словно стыдясь, признался юноша. Это было даже забавно: неужели ее, Ольги, можно так отчаянно стесняться? - Мне очень хотелось посмотреть... увидеть... Увидеть все это.
   - Так сейчас и увидишь, - улыбнулась Ольга, - В чем проблема?
  
   * * * * *
  
   - Отлично! - хлопнул в ладоши Карлос, - Закончили. Тристан, Руис, можете отдыхать. Следующая сцена - Андрес и Гильермо... Диего, ты... как? - голос маэстро стал озабоченным и отечески заботливым.
   - Сейчас, - невозмутимо отозвался Кантор, вставая с места и неторопливо поднимаясь на сцену. - Всё отлично.
   Вот ведь...
   Надо будет потом, после репетиции, сказать ему. Руис ведь не дурак! Это сейчас его как по башке стукнули, а потрется в театре - и сообразит, что с взятым с улицы дебютантом никто не станет носиться, как расписной тыквой в Первый день осени. А если носятся - то неспроста.
   Кантор подошел к режиссеру. Если честно, внутренне его еще изрядно колотило. Оставалось надеяться, что переход к другому, совершенно противоположному образу поможет успокоиться. Рядом стоял Руис, и выглядел измотанным, словно и впрямь только что с длительного допроса, хоть и без пыток. Неужели он на каждой репетиции так выкладывается? Тогда удивительно - как не перегорел еще.
   Или... Родриго что-то уловил?
   Экранирующий амулет, купленный по пути в театр вместо оставшегося валяться дома, был дешевеньким и, видать, хреновым, но хоть такой...
   "Мать твою, как же хорошо, что ты не поленился забежать в ту лавчонку! - замученно всхлипнул внутренний голос, - Ты представляешь, ЧТО бы тут народ словил сейчас?!"
   Да уж, только не хватало! ТАКОГО Кантор не стал бы желать даже... даже и поганцу Артуро, пожалуй.
   - Ольга, - окликнул Карлос, - узнай, пожалуйста, Ретель появился?
   - Ой... сейчас... - ученица, о чем-то болтавшая с Мигелем, подскочила и вынеслась в коридор, откуда немедля донесся ее возмущенный вопль: - Лан, черт тебя возьми, ты что - только сейчас пришел? У тебя совесть есть?
   В зал ввалился донельзя расстроенный Адам Ланжон, сопровождаемый мрачным Луисом Бандерасом.
   Что это с ними? Не нашли, что ли?
   Ланжон был давним приятелем Ретеля, если кто и мог знать, куда запропастился исполнитель роли Гильермо, так это он. Именно Ланжон недели две назад обнаружил пропавшего Этьена в самом шикарном даэн-рисском борделе, сидящим нагишом на постели и мечтательно считающим летучих мышей, якобы паривших под потолком...
   Дракон тебя заешь, галлантец, куда ж ты делся на этот раз?
   - Ну, что? - сурово поинтересовался Карлос. - Где, наконец, Ретель?
   - Да... он... его сегодня не будет. - развел руками Ланжон. Вид у парня был такой, словно он собрался провалиться сквозь землю, - Он... ну, в общем, Этьен в больнице...
   - Вот как? И что же с ним?
   - Да передоз у этого идиота! - пояснил злющий Луис, - Придурок! Надо ж было так фангой закинуться! Хорошо - девицу подцепил умней себя. Сообразила, что к чему, на помощь позвала, а то б сейчас...
   Н-да... Доигрался Этьен! Впрочем, к этому шло. Рано или поздно Ретель должен был крепко нарваться. Кантор подумал об этом еще месяц назад, когда галлантец по пьяни чуть не завербовался в еще один театр. Тогда Карлос простил ему случившийся скандал, но теперь... Кажется, Ретелю грозили неприятности помимо отравления фангой.
   - Ну что ж! - неожиданно агрессивно произнес маэстро, - Когда монсир Ретель изволит очухаться, передайте ему, что в моем театре он может больше не появляться! Продолжаем репетицию!
   - Меня ты в свое время не выгонял, - тихонько проговорил Кантор исключительно справедливости ради, - Хотя я и был таким же раздолбаем...
   - Таким - нет, - отрезал Карлос, - Ты, помнится, при всей своей безалаберности не имел обыкновения плевать на работу. К чему-чему, а к работе над ролью ты всегда относился с исключительной добросовестностью... Так, все, хватит! Мы потеряли уже достаточно времени. Диего - на сцену! Ввиду отсутствия исполнителя роли Гильермо, подавать реплики будет...
   Он обвел оценивающим взглядом присутствующих.
   - Маэстро! - внезапно вскинулась Ольга, - торопливо, словно испугавшись, что опередят: - Давайте - Мигеля? Он знает текст...
   - Я?! - опешил Мигель.
   Слава небу, Карлос, видимо, счел непедагогичным спорить с ученицей при коллективе. Только едва заметно покачал головой - жест, предрекавший Ольге после репетиции долгую лекцию на тему "Почему не следует тащить на сцену каждого, кому вздумалось о ней возмечтать".
   - Да - ты! - маэстро обратил грозный взор на юного мистралийца, - Иди сюда! Держи сценарий.
  
  
   Estreno - по-испански "премьера"
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"