Над Шервудом вставало солнце. Пробиваясь сквозь густую листву, играло на каплях росы в траве. День будет жарким.
Наш караван (тридцать шесть человек) продвигался вперед. Люди шли в Ноттингем посмотреть на Его Величество. Нам это было только на руку, вряд ли разбойники нападут на такой большой караван. Местный крестьянин нанятый показать правильную дорогу рассказывал об убитом весной Робин Гуде.
Мы с сестрами шли в конце, я - самой последней и старательно пылила, оглядываясь по сторонам. Первый раз вижу такой большой лес. Со всех сторон доносилось пенье, свист и щебетанье птиц.
Первое большое путешествие. Я всегда мечтала увидеть хоть кусочек того большого мира, о котором рассказывал отец, и, наконец, моя мечта осуществится. Этот год будет самым счастливым в моей жизни, я уверена.
Огромные дубы вдоль дороги, наверное, помнят времена Вильгельма-Завоевателя. Говорят что лес - это прибежище темных сил, где дьявол вынашивает свои темные планы, где прячутся ведьмы и людоеды, а на ветвях сидят феи и зарождают в головах увидевших их путников непристойные мысли. И одичавшие дети, бежавшие от болезней и голода, некоторых из них берут в свою стаю волки. Такие дети ходят на четвереньках и предпочитают сырое мясо. Сэр Эктор однажды поймал такого в лесу и долго учил ходить на двух ногах, но не получилось.
Сэр Эктор - отец моего жениха и мой учитель... Когда пришло известие о гибели Джона, сэр Эктор поддержал меня и предложил укрыться от мира в аббатстве своей старой знакомой. Я задержалась из-за болезни и не успела даже на похороны сэра Эктора. Когда он и еще несколько благочестивых и благородных людей приехали в Рейвенскар поклониться святым реликвиям, на аббатство напали люди Роджера де Куртена. Сэр Эктор погиб как герой. Мать Моргвин приняла меня с радостью, хотя у Рейвенскара начались трудные времена. Аббатству пришлось выплатить огромные деньги родственникам погибших. Несколько послушниц покинули аббатство, новый шериф почему-то невзлюбил мать Моргвин и начал тяжбу из-за земель, дарованных Рейвенскару предшественником. Старшие сестры шептались, что мать-настоятельница "сдала" и "сломалась", святая Агнесса! Я в жизни не видела более сильной женщины, какой же она была до нападения? Мать Моргвин обязательно вернет дни былой славы Рейвенскара. Для этого мы и отправились в дальний путь. Мы должны дойти до Грейт-Ярмута на побережье, посещая монастыри и замки, в каждом которых останется одна из нас, чтобы переписать книгу для библиотеки аббатства. В Рейвенскаре находится одна из крупнейших библиотек Англии. Жаль, послушницам не разрешается в ней даже работать, не говоря - пользоваться. Я прожила в Рейвенскаре полгода и мне всего два раза разрешили поработать в скриптории, я переписывала трактаты о колдовстве.
Нанятый проводник что-то сказал вполголоса сестре Марте. Она указала на развилку.
- Нам туда. Он не будет нас провожать, пойдет с остальными.
Мы попрощались с паломниками, надеясь встретиться позже в Ноттингеме. Большой город! Его Величество! Надеюсь, мы недолго задержимся в этом... как он называется?
Дорога выглядела заброшенной, словно по ней редко ходили и ездили. Ветви склонялись так низко, что задевали наши головы, словно пытались сбросить покрывала. Лес и дорога неожиданно кончились, перед нами расстелились заросшие травой пустоши, вдали виднелись холмы.
- Беллем.
Замок из темно-серого камня стоял на самом большом холме. Большую центральную башню и еще несколько более скромных строений окружали высокие стены. Все вместе выглядело неприступно и неприветливо. Из окон одной башни валил разноцветный дым. Кое-кто из сестер перекрестился. Я нахмурилась, сэр Эктор утверждал, что переписывается со всеми алхимиками Англии, но имя "де Беллем" никогда не упоминал.
Ров вокруг замка отсутствовал, если только не считать таковым пару огромных луж, оставшихся после дождей. Ворота закрыты, на стенах никого не видно. Деревня еле виднеется, очень далеко от замка.
- Итак, девочки, готовьтесь. Владелец замка Саймон де Беллем - бездетный вдовец. Будь я помоложе, живым бы не ушел, - сестра Марта мечтательно закатила глаза. Сестра Эмили поджала губы, сестра Мэри еле слышно проворчала:
- Мертвым бы сбежал.
Сестра Марта продолжала стоять, глядя на замок.
- Я серьезно. Половина из вас не знает, каким был Рейвенскар раньше. Я помню... неужели двадцать лет прошло? Когда мы пришли к Моргвин, мы поверили ей. Она была как огонь. Никто не мог перед ней устоять перед ней, перед её верой, перед пламенем в её глазах. А сейчас? Эти письма... год назад она бы мне их в глотку затолкала. А сейчас? Она пытается доказать, что не изменилась, что сможет получить все и сразу. Не сегодня-завтра сделает ошибку - и нам всем конец. - Сестра Марта оглянулась на нас. - Ничем хорошим это не кончится, попомните мои слова. Бегите куда глаза глядят, девочки. Не возвращайтесь в Рейвенскар. Если конечно через год еще будет куда возвращаться.
Никто не ответил. Сестра Марта уверенно зашагала по уже высохшей траве.
Мы долго стучали, пока, наконец, нам не открыли двое мрачных мужчин в черном - один с ведром воды, оказавшийся управляющим, второй с топором, оказавшийся конюхом.
Внутри замок выглядел так же неприветливо, как и снаружи. Пустой и обгорелый, хотя следы недавнего ремонта бросались в глаза. Заросший травой двор никогда не был замощен, зато в замке есть собственный колодец. Из людей, кроме встречающих только два подвешенных у ворот трупа (один начал разлагаться, второй уже высохший). Ни стражи, ни прислуги, ни детей, ни собак, ни кур, никого. Тихо-тихо.
Управляющий проводил нас в обеденный зал и замер, видимо решая что с нами делать. Сестра Марта не выдержала первой и спросила:
- Когда мы сможем увидеть господина барона?
- Милорд барон занят.
- Чем?
Управляющий не ответил. Чесал бороду. Я покосилась на вышивку на черной одежде, и решила помочь:
- Трудом, чтением и молитвой?
Он не ответил, вытянулся и попытался закрыть собой поставленное на пол ведро.
- Именно, - раздалось справа. В зал вошел высокий немолодой человек, черноволосый с ледяными голубыми глазами. Одет тоже в черное. Посмотрел на меня немигающим взглядом, я преданно уставилась взглядом ему в середину лба, почему-то смотреть в глаза барона не хотелось.
- Добрый день, милорд, - приветствовала хозяина сестра Марта. - Мать Моргвин из Рейвенскара передает вам благодарность, за то, что вы позволили воспользоваться вашей добротой и гостеприимством. А так же за вашу щедрость...
Барон кивнул. Сестра Марта резко замолчала и продолжила:
- Я - сестра Марта. Это наши лучшие девочки. Умные, образованные, усердные и исполнительные...
Барон не спускал с меня глаз.
- Кристиана еще послушница, но способная и прилежная. Она недавно в аббатстве и не посвящена в тайны... то есть не приняла обет. Кристиана - родственница известного алхимика - Эктора из Ливз.
В глазах барона мелькнуло что-то человеческое. Он поднял руку, сестра Марта тут же замолчала. Хозяин замка спросил:
- Ты помогала ему в занятиях Искусством?
- Нет, милорд. Он учил меня языкам.
Тридцать два, тридцать три, тридцать четыре... Может, я и барон моргаем одновременно, и я не могу поймать момент, когда он это делает?
- О книгах она знает почти все, - продолжала расхваливать меня сестра Марта, чувствуя, что пауза затягивается. - Очень аккуратная, замечательный почерк...
Барон распорядился, чтобы мне показали комнату и отвели в библиотеку. Остальные, сказал он, могут продолжить свой путь.
Как? Они уйдут сейчас? Мне даже не дадут попрощаться?
Сестра Марта сказала бодрым голосом:
- Засиделись мы у вас, милорд барон. Думаю, еще успеем догнать караван и дойти с ними до Ноттингема. Сестры, подождите меня на улице, мне нужно переговорить с господином бароном. Поздравляю, Кристиана.
Нет!
Управляющий, прихватив ведро, захромал в правый коридор. Я пошла следом.
- Самое главное - не смей покидать первый этаж. Даже не подходи к лестнице, и не думай подниматься выше.
- Почему?
- Потому что я так сказал.
- У господина барона там лаборатория? - без интереса спросила я. Если молчать, то я просто сойду с ума. Сэр Эктор тоже не позволял заходить к нему, особенно во время опытов.
- Часовни здесь нет, алтаря тоже.
- А где мне молиться?
- Где хочешь. В большие праздники можешь ходить в церковь. Предупредишь, тебя проводят. Твоя комната.
Небольшая комната, с одним окном, но светлая. Кровать и сундук. Я положила в него свою сумку с одеждой. Ту, что с инструментами оставила. Продолжила знакомство с новым домом.
Кухня. Меня познакомили с прислугой. Все одеты в черное.
Повариха улыбнулась:
- Овсянку любишь?
- Нет.
- А что любишь?
- Вишню.
- Хорошо. Так это ты будешь весь день сидеть в библиотеке?
- Да.
- Там колдовские книги, раз в год их нужно кормить человеческой кровью...
Святой Иероним. Куда я попала?
- ...барон им главного из строителей скормил, видала - у ворот висит? Ни капли крови не осталось. Насухо выпили.
- Одна из них заколдована, - подхватил управляющий, - если человек откроет её, то начнет читать вслух, и не сможет остановиться. А когда дочитает до конца, начнет читать задом наперед, даже когда сорвет голос, продолжит открывать рот и не сможет пить и есть. Если не отрубить руки вместе с книгой, то так и будет читать, пока не умрет.
Оригинально. Поинтересовалась:
- А если такую книгу откроет неграмотный?
- Будет описывать картинки.
Логично. Интересно: что будет, если такую книгу откроет слепой? Но мне не дали раскрыть рта, прачка вмешалась, и сказала, интригующе понизив голос:
- Хозяйка, бедняжка, прямо там и повесилась.
- В библиотеке? - уточнила я. Странная женщина.
- Я там её видела. Вечером проходила мимо, а она оттуда вышла, на меня глянула и сгинула.
- Ещё солдаты, - сообщил плотник, - их тут в последнее время много погибло. И рыцари ещё. Сам видел, ходят вокруг замка и просят чего-то.
- О чем просят? - заинтересовалась я, как ни странно вся прислуга совсем не выглядела завзятыми пьяницами или лжецами.
- Не понимаю. Они ж по-человечески не говорят. Только по-своему. По-нормандски.
- Я - нормандка.
- Так спросите их чего им надо. Мы ж их и похоронили, может им священника надо, молитву прочесть? Ходят ведь порой всю ночь и говорят, говорят...
- Ещё кони, - вмешался принесший дрова конюх (правда с топором не расстался, положил рядом с собой на стол). - Они ж все погибли, когда замок сгорел. Инцитат, Буцефал, Ксанф, Парфения, Фолоя, Эфа... Только Сарацин уцелел, я его в тот день с собой забрал, к кузнецу водил.
Они все мрачно переглянулись. Конюх продолжил:
- Иногда по ночам слышно как они ржут. Я их голоса знаю.
Возможно, мне бы рассказали ещё много интересного о замке, но к сожаленью пришел ещё один мрачный мужчина (тоже в черном, но с пустыми руками), оказавшийся садовником и сказал, чтобы я шла в библиотеку. Управляющий оставил любимое ведро и пошел со мной, показать дорогу.
Библиотека мне понравилась. Два огромных окна с витражами из очень светлых стекол, почти прозрачных. Де Беллем сказал, что работать здесь можно даже зимой, я могу проводить здесь и день и ночь, кроме тех случаев, когда библиотека понадобится самому барону, в такой день я буду свободна и могу делать что захочу. Затем он показал книги, которые я должна была привести в порядок. Небольшой ремонт, подшить выпавшие тетради, переписать и вшить пару страниц, поставить пару заплаток... Книги, стоящие на полке справа от двери я могла брать для работы, на остальные даже не смотреть. Не очень-то и хотелось. Нет, если правда хотелось. Очень. Но мне не нравилось выражение барона, когда он говорил что мне можно, а что нельзя.
Наконец барон подвел меня к письменному столу (это хорошо, не придется писать на коленях) и положил на него книгу, ради которой я осталась здесь. Господи, за что? Зачем было дать мне надежду и оставить здесь? В каких-то семи днях от Рейвенскара?
- О демонах, помогавших царю Соломону. Зачем матери-настоятельнице эта книга?
Мать Моргвин ведь писала ему. И многим другим с просьбами разрешить переписать их книги.
- Чтобы бороться с врагом, нужно знать о нем как можно больше. Сатана - Враг рода человеческого, и люди должны знать чем он может завлекать и соблазнять, чтобы противостоять. В Рейвенскаре самое большое собрание сочинений о нем. И наша обязанность хранить эти знания и преумножать... - я чувствовала, что говорю какие-то глупости, но не смогла сформулировать что именно не так.
Барон кивнул, сказал, что я могу приступить к работе, и обращаться, если мне что-то понадобится. И ушел.
Я осталась одна.
Хорошо. Поплакать я смогу ночью, а сейчас нужно начать привыкать и обустраиваться. Работа не ждет. Что мне требуется для ремонта книг? Пресс, большие пяльца и клееварка. Молоток. Потом может что-то еще. Интересно чернила мне придется самой делать или их покупают в ближайшем монастыре? Где-то тут находится Торнтонское аббатство, библиотека которого известна всей Англии. Хотя меня туда не пустят.
Я достала тетради, из которых получится переписанная мной книга. Сосчитать число страниц, строчек, примерить текст, разлиновать... В любом случае сначала нужно прочитать. Осторожно открыла книгу. Начала перелистывать страницы, картинок мало, текста много.
Ни имени автора, ни переписчика. Рукопись начиналась жизнеописанием царя Соломона. Утверждалось что он использовал духов для выполнения различных поручений и при строительстве Храма, раскрыл различные секреты мира, после чего заковал особенно злых духов и демонов в кувшин. Соломон описал 72 демона, их внешний облик, который они принимают перед магом, то, чем демоны могут быть полезны, какими демоническими силами командуют и какое занимают положение в иерархии духов; составил подробные инструкции по вызову этих духов и способы подчинения, в случае неповиновения вызванного демона. Так же описал магические орудия, заклинания. Книга была найдена в Иерусалиме еврейским рабби, и переведена им с халдейского и арамейского на греческий, с него - на латынь.
Дальше шло описание этих семидесяти двух демонов.
"Первый Главный Дух - Король, правящий на Востоке, зовется Баел (Bael). Он управляет более чем 66 Легионами Адских Духов. Он появляется в различных видах - иногда как кот, иногда как жаба, иногда как человек, а иногда во всех этих образах сразу. Он говорит хриплым голосом. Дух будет уважать тебя, если, до того, как его вызвать, ты будешь носить его Символ в качестве Ламена."
Рядом упомянутый символ, Три вписанных круга, посередине... изображено нечто, напоминающее муху.
Дальнейшие описания напоминали первое. Наименование, чем управляет, что может дать и символ, с помощью которого можно управлять этим демоном. Надо будет попросить подставку для книг с передвигающимися пластинами, помогает, когда нужно переписывать повторяющиеся тексты.
Потом шло описание еще нескольких магических символов, и способы вызова, общения и подчинения перечисленных демонов.
Солнце начало клониться к закату, когда я закончила читать, последние страницы уже просто пробежала глазами, задерживаясь на самом интересном. Помимо вызова духов например описывался способ общения с душами умерших, уточнялось, что души, попавшие в Ад, приходят быстро и с радостью, чтобы хоть на миг избавиться от мучений и просят вызывающего не грешить. Души, попавшие в Рай, отзываются редко. И обычно тоже просят не грешить. Легче всего вызвать душу человека, умершего насильственной смертью, не успевшего сделать то, что он должен был сделать. Тут таилась опасность, такая душа могла не ограничиться просьбой закончить её земные дела, но могла вселиться в тело вызывающего и остаться там навсегда. Интересно кто все это придумал? В Библии сказано что обратной дороги нет и умершие не возвращаются. А магия - происки дьявола, который морочит людей, обещая и ничего не выполняя.
За год я перепишу всю книгу. Раз можно будет работать зимой (интересно как здесь отапливают библиотеку?), то и книги барона успею привести в порядок. Я аккуратно раскладывала на столе инструменты: ножи, киянка, шило, ножницы, пробойник, кисточки, иголки, нитки... когда, подняв голову, заметила её.
Первые мгновенья я смотрела на неё равнодушно, пытаясь понять как она смогла пройти мимо меня?.. Потом мне стало не по себе, я резко обернулась к окну, но там не было никого, кто мог бы отбрасывать... Шепча "Pater noster", я опять посмотрела на стену слева от двери. Зажмурилась и помотала головой пытаясь прогнать это наваждение, но она осталась на месте. Это видение от переутомления или я сошла с ума от расстройства, что осталась здесь? Четко очерченная тень женщины с распущенными волосами и в платье с рукавами до пола. Не двигается, просто висит... Висит? Я вздрогнула и тень исчезла.
Никаких призраков вызывать не придется - сами сбегаются.
Я до самой темноты не спускала глаз со стены, но тень больше не появлялась.
Я видела её своими глазами, значит... Ничего это не значит! Пять лет общения с сэром Эктором приучили меня к тому что у алхимиков своеобразное понятие о том что такое "забавно". Мне приходилось видеть чудеса, объяснявшиеся так просто, что становилось смешно от мысли, что-то кто-то мог поверить.
Пусть мое путешествие кончилось толком не начавшись, но интересное можно найти просто оглянувшись и внимательно приглядевшись. В Библии сказано, что дороги назад нет, но если это и правда душа самоубийцы, то придется вызвать священника и прогнать не нашедшую покоя, пока она не начала вредить. А если это какая-то хитрость... Как говорил отец - загадки, рожденные человеческим разумом, им же могут быть и разгаданы.
- Просыпайтесь, милорд! - Эмма сидела на постели рядом, и с улыбкой рассматривала меня, склонив головку набок. - Уже почти полдень.
Сколько же я проспал? Ах, да... Король отпустил меня. На три дня.
Я приподнялся, поражаясь тому, как же мне... хорошо! Никакого сравнения с ночью, когда мне долго и нудно снилось, что я лежу на поле давно отгремевшей битвы, пригвожденный к земле вражеским копьем, попавшим в бок. Наверное, меня занесло в Палестину - судя по влажной удушающей жаре, а боль была самой настоящей, от которой хотелось кричать.
- Добрый день, миледи.
Я приподнялся, прислушиваясь к ране. Та затаилась. Наверное, следующей ночью навеет еще один мерзкий сон, но сейчас...
- Даже не вздумайте вставать! - возмутилась Эмма. - Вы что, хотите погубить все мои труды? Лежите!
Лежать? С какой стати? Все ж хорошо! Я, между прочим, жрать хочу - сильней, чем под Аржантаном!
- Миледи, я не настолько скверно себя чувствую, чтобы есть в постели. Я вполне могу встать и спуститься в зал.
- Возможно, это и так, - согласилась жена, ставя рядом со мной поднос, полный всякой снеди - явно с праздничного стола. - Но все равно - не нужно. В ближайшие три дня вставать вам не следует.
- С чего такая забота? - усмехнулся я. - Только потому, что обещали у алтаря?
- Нет, - невозмутимо отозвалась Эмма. - Просто следующую ночь я хочу спать спокойно, а не слушать над ухом жалобные надрывные стоны.
Я отвел взгляд, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Значит, мне не все приснилось. Позорище! Что ответить - не нашелся, да и не смог бы: Эмме, видимо, надоело пререкаться, и она положила этому конец, сунув мне в рот кусок мяса.
- Между прочим, сейчас вам легче из-за снадобья, которое я вам дала. - заметила она, держа наготове следующую порцию. - Но его действие отнюдь не вечное. Вечером может снова начаться жар.
Снадобья? При всем желании я не мог припомнить, чтобы мне давали какое-то лекарство. Неужели мне было настолько скверно?
Скормив мне мясо, Эмма взяла с блюда с фруктами румяный персик, ловко разрезала на две половинки, и аккуратно вытащила большую коричневую косточку.
- Держите!
- Что же вы сами не едите? - спросил я. - Король сказал, что вы их любите.
- Я их уже столько съела! - рассмеялась Эмма. - А вам - в новинку.
- Я пробовал однажды, - улыбнулся я воспоминанию. - Лет в тринадцать. Миледи Изабелла дала мне персик.
Я взял половинку редкостного южного плода и откусил. Сок немедленно перемазал мне пальцы, потек по подбородку. Эмма вновь засмеялась и склонилась ко мне, слизывая сладкие капли.
- Королева так же вас кормила?
Изабелла? В ту пору ей было двенадцать лет, и она даже не знала, что угощать можно еще и ТАК. Она просто бросила персик любимому пажу, весело воскликнув: "Держи, Гай!" Я поймал, мы рассмеялись... Это было приятно вспомнить.
- Тогда представьте, что я - миледи Изабелла, - предложила Эмма. - И вы обязаны мне повиноваться. А я говорю, что вы не будете вставать и бегать в доспехах по замку еще самое меньшее дня два.
У моих губ вновь оказался ломтик персика - на этот раз Эмма предусмотрительно порезала его помельче. Я поймал ее руку и поцеловал сладкие от сока пальчики, подумав, что приятно, оказывается, быть женатым.
- Вы были дерзким пажом! - хмыкнула Эмма.
Дерзким?
Да, я был дерзким пажом. Я позволял себе заглядываться на графскую дочь, предназначенную в жены принцу. А сейчас рядом со мной другая женщина принца, ставшего королем. И она - моя жена...
- Осталось только попросить кофе в постель... - пробормотал я, доедая персик.
- Что? - глаза Эммы распахнулись, словно я Бог весть что сказал. - А... Здесь есть кофе?!
- Есть, - кивнул я, умолчав о том, от кого я узнал об этом терпком, ароматном сарацинском напитке. Бог знает, что успели рассказать Эмме про меня и русскую леди, но упоминать Нэсту показалось мне несколько... неуместным. - В Ноттингеме живет арабский купец, торгует всякими редкостями. И кофе тоже. Меня им поили, когда я восстанавливал силы после отравления. На кухне должен быть запас...
Если, конечно, все та же Нэста не съела. Или шериф. Мой сюзерен как-то утянул с подноса чашку, которую служанка несла мне, пришел в восторг и пристрастился.
- Милорду де Рено нравится, - добавил я. - Он говорит - сонливость отгоняет, когда за бумагами допоздна засидишься. Да, тогда запас точно есть - если милорд шериф среди ночи потребует в кабинет кофе, а его немедля не сварят и не принесут, слугам придется солоно. А вы тоже любите кофе?
- Я сварю вам такой напиток, - улыбнулась Эмма, - что вы поймете: до этого пробовали отрав из твар.
Мгновенья я пытался сообразить, что она именно сказала - а потом расхохотался, заливисто и весело, словно мальчишка.
Эмма исчезла за дверью.
Не было ее долго - не иначе, сарацинских зерен на кухне все-таки не оказалось.
Я честно полежал некоторое время, потом поднялся, оделся и застегнул пояс с мечом. Нет, прохлаждаться в постели - это, все-таки, не по мне! Я, конечно, не враг себе, и "бегать по замку в доспехах" повременю, но проверить, как там без меня управляется Трой из Аддерхема, было нужно. Иначе, если что, я после этих трех дней "отдыха" дел не разгребу.
Трой управлялся на удивление хорошо - готовый капитан, и я мысленно пожелал, чтобы Госса в Шервуде поймали волки или съели разбойники... то есть, наоборот, конечно.
Зал оказался неожиданно пуст. Никого из лондонской знати не было - видимо, король снова уехал развлекаться, и двор последовал за ним. И шериф, разумеется, тоже. Зато на пороге замерла леди Нэста. Увидев меня, она устремилась навстречу, словно рыцарь, летящий навстречу противнику на турнире.
- Наконец-то я вас нашла... сэр Гай Гизборн! - прошипела она далеким от любовных признаний голосом. Да что там любовные признания! Она и имя-то мое выговорила так, словно это было непристойное ругательство.
- Чем обязан, миледи? - холодно вопросил я, поражаясь отсутствию в душе малейшего намека на нежность. А ведь раньше...
Память удержала яблоко, брошенное через решетку и нежные руки, гладящие мои волосы, но эти воспоминания словно куда-то ушли, поблекли. Как будто перекошенное ненавистью лицо, злой голос, и, главное, произнесенные этим голосом слова смыли прежнее, как вода смывает следы на речном песке. Даже стань известно, что причина ее поведения - в ревности, это не вернуло бы моей прежней любви.
- Вы всегда так жестоки к людям, которые любят вас? - язвительно осведомилась Нэста.
Черт! Ничего не понимаю. Она что, передумала, и решила разыграть жестоко покинутую?
- А вы, миледи? - кажется, моя усмешка вышла кривой, но ладно.
- Не морочьте мне голову! - возмутилась леди Нэста. Хотя я сказал бы, что голову здесь морочат именно мне.
- Вы опоздали, миледи. Не вам говорить о жестокости. Вы знаете, что я предлагал вам. Я думал, что вы меня любили, но теперь я знаю, что вы просто искусно прикидывались. И не поверю...
Глаза Нэсты вспыхнули самой настоящей яростью.
- Я. Не люблю вас. Сэр Гай! - раздельно произнесла она. - Никогда не любила, и рада этому. Потому что тех, кто вас любит, вы...
- Леди, вы можете сказать толком, чем вы недовольны на этот раз? - рявкнул я, начиная закипать.
- Рэд! - почти выкрикнула Нэста. - Как вы могли такое допустить?!
- Что именно? - озадаченно уточнил я.
- Не прикидывайтесь! - зеленые глаза русской леди сверкнули, как у дракона. Хорошо, что у нее нет драконьих зубов. И что я теперь знаю, чего от нее можно ждать. - Без вашего согласия и разрешения она никогда не посмела бы такое приказать!
- А кто и что приказал? - признаться, сумбурная возмущенная речь леди Нэсты начинала внушать тревогу. Может, Рэд оскорбил королеву, и она велела его повесить? С него станется... Господи, помоги!
- Ваша жена приказала выпороть Рэда!
- Моя жена? - в первый миг я опешил. Эмма выпорола Рэда? Что за чушь? - Откуда вы взяли эту глупость?
- Ах, глупость? Не притворяйтесь, будто не знали об этом... Или, может быть, вы сами и отдали этот приказ?
Я? Я, конечно, не помню этой ночи, но ТАКОГО я не приказал бы ни в каком горячечном бреду.
- Где он?
- Рэд за вас жизнь отдать готов! - выспренно возопила зеленоглазая фурия.
- Я знаю, черт бы вас подрал! - заорал я, теряя остатки терпения. - Я спросил, где он?
- В ваших комнатах, где же ему еще быть. Будь у вас хоть капля совести...
Дальше я не слушал. Я должен знать, правда ли то, что сказала Нэста! Неужели Эмма... Эмма с персиком в руке, смеющаяся, такая милая и ласковая... Но зачем Нэсте лгать? Ведь легко проверить! Неужели она не понимает, что если солгала, я всыплю розог ей самой?
Искать Рэда не понадобилось, мой верный шут влетел в зал, едва не столкнувшись со мной. Обвел меня и воинственную деву затравленным взглядом.
- Нэста... - кажется, он даже забыл назвать ее "леди". Впрочем, тут же исправился: - Миледи, зачем? Зачем вы сказали? Я же вас просил!
После этого можно было его и не расспрашивать.
- Это правда, - кивнул я. От рывка туника расползлась по шву. Ничего, отдам ему потом из своего что-нибудь. - Правда.
Хотя отлупили-то не слишком сурово. Меня, в бытность оруженосцем, случалось, пороли крепче. Видать, Майлз побоялся особо усердствовать без МОЕГО приказа!
Но, Эмма! Как она посмела!
- За что?
Ответить Рэд не успел - за него ответила леди Нэста. Красноречиво и подробно. Ей-богу, другие так родичей не защищают! Рэд почти жалобно взглянул на меня, потом на свою леди-защитницу - сдается мне, бедный шут уже не знал, куда от нее деваться.
- Милорд! Вы не должны ссориться с миледи Эммой из-за...
- Станешь указывать мне, что и почему я должен - добавлю! - огрызнулся я, и быстрым шагом направился в сторону своей супружеской опочивальни.
Надеюсь, она там... Все-таки, я Троя проверял довольно долго, должна была вернуться. Злость мешалась с чем-то, до странности похожим на разочарование. Неужели все женщины таковы? Так обманчиво-прекрасны... и так жестоки? Марион, спокойно любующаяся, как меня топят эти проклятые аутло, Сара, требующая моей смерти... Нэста... Или это во мне дело? Чем я провинился перед Небесами, что всякий раз, когда я начинаю мечтать о счастье, мне попадается какая-нибудь ведьма? Притягивает их ко мне, что ли? Бездна к бездне взывает...
Да моя собственная матушка, всю жизнь мотающая душу сэру Эдмунду!
Я влетел в спальню, едва не снеся плечом дверь. Эмма стояла у окна, глядя куда-то на Ноттингемские башни. Услышав шаги - обернулась, отпрянула. Наверное, мое лицо в этот миг и впрямь могло напугать.
- Как вы посмели, миледи? - хрипло выдохнул я, сгребая в кулак ее косу - у самого затылка, и поворачивая женщину лицом к себе. Она ахнула и вскинула на меня глаза: огромные и испуганные.
- Но... Милорд, что такого я сделала?
- Не прикидывайтесь! Как вы посмели высечь Рэда? - я зло дернул косу, заставив Эмму запрокинуть голову. - С каких пор мои солдаты заслуживают наказания за верность мне?
- Милорд, мне больно!
Больно? А парню, которого отхлестали плетьми только за то, что он тревожился обо мне и не хотел бросать, больно не было?
- Он был дерзок со мной! - теперь она не просто испугана, она в ужасе... - Вы спали, я велела ему уйти, он отказался повиноваться. Он дерзил мне. Он сказал, что лишь вы можете его выгнать.
- Он правильно сказал, миледи! - Я почти брезгливо отпустил косу. На душе было на редкость пакостно.
"Что я такого сделала?"
Она не понимает. Не может понять, в чем провинилась. Да она и не провинилась вовсе! Всего лишь велела высечь нахального смерда... Откуда ей знать, что Рэд - не просто смерд, Рэд это... Это не ее стрелок Радульф тащил с поля боя, не оставив под копытами атакующей конницы. Не она, очнувшись, увидела рядом своего единственного оставшегося в живых солдата... Что ей? Да, слуги не дороже любимых лошадей или псов, но Рэд... Он же не лошадь. И не пес! Как объяснить ей? Какими словами, если я не могу объяснить этого даже себе?
- Простите меня, милорд, - проговорила Эмма, страх во взгляде сменился возмущением и обидой. - Пожалуйста, простите, что я так сильно беспокоилась о вашем здоровье. - Теперь ее голос был исполнен откровенно напускного смирения. - И спасибо вам за то, что не стали бить меня, когда я причинила вам боль, зашивая рану.
Вот как...
Ну, если бы ты причинила боль мне, моя дорогая леди, я бы еще подумал, бить тебя или нет.
- Вы издеваетесь, миледи? То, что вы зашили мою рану, не позволяет вам наказывать человека, виновного лишь в любви ко мне.
- Хорошо, я как-нибудь смирюсь с тем, что в нашей супружеской спальне теперь непременно будет присутствовать шут, - Эмма слегка наклонила голову. Сама кротость! Может, ее еще раз за косу, чтоб не насмехалась? - Я прекрасно понимаю, как приятно иметь рядом человека, который тебя любит. Жаль, что у меня нет такого.
Да уж, жаль, что королевское расположение так непостоянно! Интересно, дурочка и впрямь думала, что король влюблен в нее?
- Не перевирайте моих слов, леди. Я не говорил о непременном присутствии Рэда в спальне. Но право наказывать его я оставляю лишь за собой. Запомните это. Если припала охота кого-то высечь - секите своих служанок. Полагаю, им не доводилось спасать вашу жизнь. Но если Рэд впредь прогневает вас - жалуйтесь мне.
- Но вы спали!
- Значит, вам следовало меня разбудить!
- Разбудить? Вы были в отключке, Гай, а ваш шут даже не подумал о том, что леди может нуждаться в уединении!
- ГДЕ я был? - уточнил я. Вот уж не хватало мне только учить аквитанский диалект! Забот других не было!
- В горячечном бреду, - снизошла до пояснения леди Эмма. - Не добудиться. Ни мои приказы, ни вопли вашего драгоценного шута, ни вся королевская конница, ни вся королевская рать не в силах были вас собрать по кусочкам.
Вот как!
Надо совершенно не знать Рэда, чтобы думать, что он мог уйти. Оставить меня. В свадебную ночь Эмма хорошо позаботилась обо мне, но я и сам-то еще не привык к тому, что у меня есть жена. Что ж говорить о моем бедном шуте!
- Тогда я понимаю, почему он не хотел оставлять меня, - кивнул я. - Успокойтесь, миледи. Я велю ему не перечить вам впредь.
- И это все, что вы хотите мне сказать? - Эмма едва не подпрыгнула от негодования. - То есть о том, что в своей неоправданной ярости вы чуть не лишили меня скальпа, вас ничуть не смущает?
- Вы находите мою ярость неоправданной? - усмехнулся я, любуясь ее сверкающими глазами и гневным румянцем, окрасившим смуглые нежные щечки. - А считаю неоправданной вашу. Рэда следовало выставить, но пороть его было совершенно излишне. Мы в расчете, вы не находите, миледи?
- НЕ нахожу, - она даже притопнула вышитым башмачком. - Око за око. Не хотите ли приказать выпороть меня? Чтобы ваш шут уж точно не остался в обиде.
- Не хочу, миледи.
- Почему же? - Эмма подалась назад, словно желая отпрянуть от моей руки. Я привлек ее к себе, уверенно и властно. Ее лицо так близко... Распахнутые удивленные глаза, приоткрытые губы...
- Это была бы... неоправданная ярость. - Дыхание неровное. Боитесь, миледи? Правильно. Вы должны запомнить, кто здесь лорд.
Я поцеловал ее, сперва - в шею, оставив след на гладкой коже, потом - в губы. Выпустил задохнувшуюся не то от гнева, не то от поцелуя Эмму и вышел, захлопнув за собой дверь.
Остановился, на миг прислушался. Плачет? Кажется, нет...
Было отчаянно жаль нашего утреннего разговора в постели, смеха и персиков... Того теплого и радостного, что, кажется, проклевывалось робким ростком... Чего теперь уже не получится, наверное... Тоска зеленая! Захотелось плюнуть на все и напиться в лежку.
Рэд вопросительно поглядел на меня.
Божье наказание стояло рядом, нервно сцепив пальцы на груди, и - о, радость! - молчало! Принесло ж ее в Ноттингем в недобрый час!
- В следующий раз, Рэд, будешь слушать леди, как меня самого! - сурово припечатал я, и пошел дальше, не оглянувшись ни на смущенное: "Да, милорд!", ни на отчетливый, хоть и испуганный шепот Нэсты: "Рэд, проверь, он ее не убил?"
Дура... Кого бы я велел Рэду слушаться, если б убил?
Я внезапно улыбнулся. Явившаяся мысль была блестящей, и многое решала. Рэд получит награду за службу королю и поимку заговорщика, а Эмма уже никогда не поступит с ним, как со смердом, ей не придет это в голову, потому что...
Потому что, если исполнится то, о чем я сейчас попрошу, то смердом Рэд уже не будет. И... Не знаю, что и как получится у нас с Эммой, но хоть один человек, которого - сейчас я мог себе в этом признаться! - мне хотелось назвать не слугой, а другом, хотя бы он будет счастлив! Я остановился у тяжелых резных дверей.
- Спроси, примет ли миледи Изабелла сэра Гая Гизборна! - скомандовал я одному из стражей.
ЮЧИ
БАБОЧКИ В ЖИВОТЕ,
СОЛДАТСКАЯ ЖЕНА
И ШАЛТАЙ-БОЛТАЙ.
Блиннн, что такое физиология? Это всего лишь не поддающийся контролю разума процесс в организме. Это всего лишь гормоны, заставляющие чувствовать то, что им заблагорассудится сейчас. Это всего лишь сердце, начинающее, против воли и здравого смысла скакать до самого горла, сшибая бабочек в животе. А там, ниже живота с очумевшими бабочками, смиренное тепло, и ноги дрожат.
Гизборн... ты же всего лишь психопатичный калеч, натолкнувшийся на меня на пересечении дорог - одна в тюрьму, другая на кладбище. Мне же меч нужен!
Да, сейчас ты мой господин по закону Английского Королевства и шутницы-физиологии. Я уж не знаю, что ты такого делаешь... но лучше бы тебе не делать этого вовсе. Судя по тому, что со мной сотворилось, это было запрограммировано на генетическом уровне.
А... собственно, что ты сделал?
Заграбастал, засосал, и... свалил.
Я тихо сползла по стеночке. Кожа помнила, как щекотали волосы с твоей челки. Коленки до сих пор дрожали. И это все? И, что это, черт возьми, значит? Кто я для тебя? Существо, которое можно третировать, запугивать, завести и кинуть?
Успокойся, Ючи. Это все не по-настоящему. Альтернативная реальность, в которой у тебя определенная роль и определенная миссия. Пора, кстати, о деле подумать. Следующим пунктом твоего плана было - разобраться с инвайдером. Так вперед, в Шервуд. В общем балагане твоей свадьбы никто не заметит отсутствия невесты. Главное, делать вид, что ты не делаешь ничего странного. Просто спуститься во двор, приказать седлать эту... как там бишь ее... а, неважно... лошадь.
- Куда вы, миледи? - удивилась первой моя служанка.
- Ах, дорогуша, я вся в расстроенных чувствах! Мой муж... э... если б еще знать, где он...
Главное, чтобы он не был там, куда направляюсь я. И по дороге (а она, кажется, в Ноттингем из Шервуда единственная) нам лучше тоже не встречаться.
Элизе очень были интересны подробности, но у меня не было времени на треп. Хотя... она очень кстати проводила меня почти до городских ворот, и поэтому я смотрелась вполне органично - леди в сопровождении служанки едет по делам. А я всю дорогу мужественно давилась слезами и молча "скрывала" расстроенные чувства, дабы мой последующий побег не слишком удивил Элизу. На ее судорожный писк: "миледи", я отреагировала мгновенно - кобылку по бокам и за ворота галопом. Ну, надо леди выплеснуть скопившуюся негативную энергию.
С непривычки от долгой езды ныли ноги, руки, и почему-то болела голова (сказалось нервное напряжение). Лишь бы только не пронестись мимо того дерева, где я рюкзак зарыла. Пронеслась, вернулась, вот оно.
Завела кобылку в кусты, привязала надежно, откопала рюкзак и за работу. Четыре часа убила впустую. Единственное, что удалось выяснить о происхождении Настеньки - она явно не из Элит. Это радует. Значит, не заложит. Вернее, если захочет, у меня на нее компромат. Вместе сидеть будем, в соседних камерах.
Однако время не ждет. Мой супруг за последние двое суток уже дважды наглядно продемонстрировал себя любимого в ярости, и услышать грозное - "где вы были с восьми до одиннадцати" с последующей экзекуцией мне вовсе не желалось. Желалось совсем противоположного. Увы, прогулка не остудила мой пыл, не вернула рациональность и трезвость рассудку. Как бы сильно я ни была озабочена таинственной личностью соседствующего инвайдера, но уже на подъезде к городу, бабочки в животе заметно оживились.
"Ой, что сейчас будет? Сейчас точно что-то будет" - такие насыщенные глубоким смыслом судорожные мысли вытеснили из головы анализ личности Настеньки. Причем, это была, отнюдь не паника, скорее предвкушение волнительного приключения. И, если бы мышцы ног так не ныли от напряжения после верховой езды, я, пожалуй, списала бы нетвердую походку на адреналиновое отравление. Быстренько приведя встрепанные ветром мысли в порядок, я сделала для себя аж два неутешительных вывода.
Первое. Гизборна не проймешь на жалость и покровительство. Типаж бейби-блондинко явно не из его эротических фантазий. Поэтому девочку больше изображать не следует. Особливо - перепуганную и капризную. Вот когда я заботливо и бесстрашно его дыру в боку заштопывала, он молчал и вел себя покладисто. Впрочем, может просто сил выпендриваться больше не осталось. А до этого выпендривался - дай боже. Посему тип амазонки тоже не для него. Что же ему надобно-то? Маму что ли? Чтобы терпеливо и ласково объясняла своему малышу-крепышу, что есть хорошо, а что плохо? Уф, ненавижу. Эта роль не для меня писана. И даже мной не читана толком. Да я, если на то пошло, сама не уверена, что знаю, что хорошо, а что нарушение авторских прав. Придется экспериментировать и смешивать ингредиенты. Главное - постараться его внимание на позитивном заострять.
Второе. А позитивного у меня маловато будет. Эх, не вовремя я приперлась. Пока Король тут, разбойники не станут высовываться из своих бомбоубежищ, и отыскать их в лесу будет очень трудно. Как и вообще в этот самый лес на целый день выбраться незамеченной...
Мое отсутствие на самом деле заметила только моя служанка, которая караулила у дверей апартаментов.