Утро было хмурым и пасмурным. Облачность, как по заказу, чуть выше ВПР или даже на уровне. Выпускать, впрочем, должны, да и на "ладошку" - карманный коммуникатор, неизменный спутник пилота "Сэррет-Лэйсан" - сообщение об отмене рейса пока не приходило.
"Надо все-таки попросить Глена сделать зверский летающий будильник", - на ходу запихивая в себя бутерброд, мрачно подумал Тайрен.
Эта здравая мысль довольно регулярно приходила ему в голову по утрам, но благополучно рассасывалась уже к выходу из дома. Если только покидание квартиры со скоростью пробки, вылетающей из бутылки шампанского, можно назвать выходом.
Пилотское "крылышко" - на рубашку; ключи, мобильник, "ладошку", пропуска и карточки - по карманам. И бегом к глайссу. Швесс бы побрал эти ранние рейсы... И будильники, которые так легко игнорировать. Не забыть все-таки попросить Глена... Летающий будильник нужно будет или гасить сразу, до взлета, - а для этого все же необходимо проснуться до звонка, - или ловить потом дико орущий механизм по всей комнате... Бодрит и стимулирует, что и требуется.
Глайсс вылетел со стоянки и нырнул в поток торопящихся по делам "ранних пташек". Нормальные люди в это время спят еще...
Теперь пробраться в крайний верхний ряд - и газу... Не то самолет улетит без пилота. А пилот получит взыскание. Не хотелось бы.
...
"Ладошка" запиликала, сообщая о задержке рейса, когда Рен уже подбегал к медкабинету.
- Да ёшкин кот же! - вместо приветствия ожидающим своей очереди коллегам возопил Тайрен. - Почему не час назад?!
- Ничего, - утешил его Ольфер дей Хетта. - Пройдешь медкомиссию, как все приличные люди, вместо: "А-а-а, пустите, у меня там самолет почти улетел!".
- Угу, - со вздохом согласился Тайрен. - За кем?
- За мной. Прилично задержали?
- Полчаса пока, - сверился с "ладошкой" пилот.
- А, ну это на Кальф-Деймар выпускают. Там синоптики дыру обещают как раз через подлетное время, а то уже почти сутки не принимают...
- И учитывая, что задержка ни у кого из вас больше не пищала, нас с полосы будут отстреливать со скоростью истребителей, - буркнул Рен.
К табличке с аббревиатурой "КО ГА СЛ" на двери в комнату отдыха авиакомпании гражданской авиации "Сэррет-Лэйсан", а попросту - КО, кто-то прикрепил лист бумаги с очередной версией неофициальной расшифровки: "Коварство, галдеж и слухи".
- В Нальде зато тишь и благодать, - Даннел дей Ирхель утопил кнопку принудительного затемнения стекол.
- Во, - одобрил Рен не то погоду в аэропорту назначения, не то действия своего второго пилота.
- Нам в эту болтанку еще садиться на обратном пути, - напомнил бортинженер.
- Да это ладно. Порт бы не закрыли. "Букашка", чай, не "Семь-три-ноль", сядем...
Про аэробус "ЭР-730", попадавшийся экипажу Тайрена дей Феаро в 90 процентах вылетов ни думать, ни говорить никому не хотелось, и разговор увял сам собой.
- Эшелон полета набрали... - Рен скользнул взглядом по приборам, неохотно врубил автопилот и некоторое время подозрительно за ним наблюдал. - Хорошая "Букашечка", - с нежностью признал он, наконец.
Триста тонн "алюминия с начинкой" с неощутимой для пассажиров скоростью под тысячу километров в час неслись на юго-восток.
...
- Эй там, Глен! - воззвал мессенджер.
Гленнард озадаченно глянул на часы. Двенадцать. И на том спасибо: выпасть из времени практически на полный рабочий день, толком ничего при этом не сделав, - это было бы слишком.
- Привет, - отозвался на реплику конструктор. - Ты не в рейсе?
- Я в Нальде уже, в КО. Сухари купил.
- Молодец, - улыбнулся "смайликом" Гленнард. - Назад скоро?
- Угу, - ответил пилот. - Отчет готов?
- Что???
- Отчет. С картинками.
- Тьфу, Рен. Нельзя же так!
- М?
- Я уж начал было судорожно соображать, что за отчет такой нужно было сдать шефу и почему я про него напрочь забыл.
Сэррет борт принял, хоть и продержал в очереди на посадку минут двадцать. Джет за это время в эфире не попался ни разу, сцепление на полосе было хреновым, в расписании на завтра значился рейс в Тарфину на ЭР-730, а форма отчета почему-то отказывалась грузиться.
Рен в пятый раз сбросил так и не открывшееся до конца окошко программы, мрачно перезапустил блок авторизации и включил мессенджер.
...
- Рен? - позвал мессенджер на пятой минуте борьбы Тайрена с перезагрузившейся программой.
- Я, - отозвался пилот.
- Привет. Как рейс?
- Штатно. "Букашка".
- О-о, - отозвался Гленнард.
- Да толку-то, завтра все равно пять часов туда-сюда на 730...
- Ты сердитый там, что ли? - поинтересовался конструктор. - Случилось чего?
- Отчет, зараза, не грузится...
- И все?
- А чего тебе еще? - Рен в седьмой раз свернул окно формы.
- Ну, маловато для мрачного настроения.
- Нормально. Что за жизнь такая, когда "Букашка" - праздник?
- М, - признал Гленнард. - Я тоже не понимаю, почему 730 до сих пор летает в таких количествах.
- Вот, - со вздохом напечатал Рен. - О, не может быть! Оно загрузилось!
- Ага, - согласился Энкасс. - Это хорошо.
- Вообще, руки бы оторвать кое-кому за глюки с программным обеспечением.
- Мда...- подтвердил Глен, и мессенджер надолго замолчал.
- Работаешь, что ль? - оторвался от отчета Тайрен.
- Угу...- спустя пару минут отозвался конструктор.
Тайрен хмыкнул, подавил желание отправить Гленнарду ехидный "смайлик", свернул окошко и вернулся к полузаполненной форме.
Он расправился с отчетом, еще минут пятнадцать покрутился в КО и направился к выходу. Домой не хотелось, Раэла сегодня работала до семи, и заняться было совершенно нечем. Гленнард, судя по резко и стремительно уменьшившейся под конец разговора длине и содержательности реплик, ушел в свой конструкторский "астрал", и "вот прям щас" идти к нему тоже совершенно бесполезно. Рен свернул к гейтам и устроился на широкой, как подоконник, окантовке внешнего остекления: выходящие на летное поле стены были прозрачными от пола до потолка, если не считать едва достигающих колена пластиковых коробов, на которых так удобно сидеть бездельничающим пилотам. С 25-того гейта был виден кусок третьей ВПП* и почти вся стоянка. Толстенный стеклопакет не пропускал ни шум, ни мартовскую сырость, а за техниками можно было наблюдать часами.
Их перемещения по площадке, на первый взгляд, хаотичные, являли наметанному глазу слаженное и отточенное взаимодействие. Не самый сахар готовить самолеты по такой промозглой погоде, а куда денешься. И ведь красиво. Впрочем, кто в порту работает некрасиво? Техники сновали вокруг машин, вспыхивали серебристые отражатели на спецовках. Рен сонно сощурился, вспоминая первый курс и первую портовую практику: еще не летную, у техников.
На стажировку в порт студентов ТАИ гоняли много, часто и со вкусом. Основательно гоняли. Настолько основательно, что через руки бортовых инженеров и наземных техников проходили не только будущие конструкторы, которым уже сама выбранная профессия велела познать все прелести технического обслуживания машины, но и пилоты.
Логика таких "непрофильных" стажировок была простой и железной. Во-первых, знай, на чем летаешь. Во-вторых, знай, кто и как обслуживает твой полет. В подробностях, изнутри: если не досконально, то хотя бы четко представляя все сложности и особенности этого труда, все возможности и границы этих профессий.
В ТАИ любили "оживлять" теорию: большую часть документов и нормативов студентам предстояло проверить, уяснить и затвердить вживую, на симуляторах и стажировках.
Запреты, предписания, границы ответственности, права и обязанности - при столкновении с действительностью все это переставало быть абстрактной теорией: сухие, бесстрастные строчки наполнялись живым, "жизненным" смыслом, обретали третье измерение и вместе с ним форму, цвет, звук, а иногда еще голоса и лица - техников, инженеров, бортпроводников, диспетчеров, коллег по цеху...
КВСу нельзя быть только первым пилотом: ему нужно уметь видеть полет и машину глазами каждого из членов экипажа, а временами - еще и наземного обслуживающего персонала, и даже пассажиров.
Кроме своих обязательных полутора тысяч часов налета непосредственно за штурвалом будущий КВС должен отлетать не меньше пятисот часов в правом кресле, но это всегда получается само собой: ни одна авиакомпания не посадит в левое кресло вчерашнего студента, пусть даже и с дипломом "Экстры". КВСов гражданской авиации без опыта работы вторым пилотом просто не бывает, но и это еще далеко не все.
КВС должен знать, что во власти и что за пределами возможностей бортинженера, что могут и чего не должны делать и понимать техники, как работает стюард-состав... С последними, правда, обходилось без стажировки: все же у бортпроводников другая "кухня", о которой командир воздушного судна, тем не менее, должен иметь четкое представление.
Древняя, как сама авиация, банальность: "Посмотри на экипаж - увидишь КВСа", - ничуть не устарела по сей день, и в этом нет ничего удивительного. Команда подбирается не сразу - не всегда с экипажем везет изначально, и, напротив, не всегда случайно свалившееся на новоиспеченного КВСа везение длится долго... Но уже сложившаяся команда характеризует командира ясно и однозначно.
Рену с экипажем повезло практически с самого начала. Даже стюард-состав, который складывается и пересеивается обычно дольше всего, довольно быстро утрясся окончательно и уже года четыре не менялся. Более того, меняться категорически отказывался даже в ответ на предложения администрации. Что уж говорить о втором пилоте и бортинженере: экипаж кокпита спаян гораздо крепче.
Молодой КВС, согласно профессиональной легенде, зверюшка странная и непонятная. К нему присматриваются, его изучают, с ним пробуют работать, от него уходят, распробовав и почуяв "чужое". Катавасия с экипажем у некоторых может длиться год-полтора, а с бортпроводниками - и того дольше. Это считается нормой, притиркой, вводом в строй, на это идут и администрация, и начальство. Чтобы в результате получить не просто слетанный экипаж. Чтобы все эти уникальные, с бережно отшлифованной в ТАИ индивидуальной манерой, уже сложившиеся профессионалы подобрались друг к другу, как кусочки мозаики, и не просто работали в едином ритме - становились на время полета единым слаженным организмом. Потому что только такой команде можно, не сомневаясь, доверить сотни жизней в условиях вечных тарландских гроз, метео- и радио-аномалий.
Потому что такой подход к экипажу воздушного судна складывался и оттачивался не годами - десятилетиями. И даже периодические всплески кадровой и финансовой оптимизации не изменили в этом укладе ничего: экипаж по-прежнему оставался самым значимым и драгоценным ресурсом любой авиакомпании Тарланда. И, может быть, не в последнюю очередь поэтому тарландская авиация почиталась лучшей не только в Созвездии, но и в Секторе.
Лучшим, впрочем, было и тарландское авиастроение. Но "самые-самые" самолеты тарландских КБ уже давно летали в тех или иных модификациях по всему Сектору, а за пилотами коллеги с других планет угнаться пока не могли. Есть, чем гордиться.
Рен и гордился. Для верности - всем сразу: профессией, классом, экипажем и, разумеется, "своими" конструкторами: будущее прославленного тарландского авиастроения, как-никак. В том, что Гленнард и Энтан станут заметными фигурами в своей отрасли даже на фоне таких корифеев, как Роттальд дей Фьянас или Гейл дей Лафранд, Тайрен почему-то не сомневался ни минуты.
Как в свое время не сомневался, что станет КВСом гражданской авиации. Кем же еще? И как же не стать?
Стал.
Пять с лишним лет назад все было ново и прекрасно: первое пилотское крылышко - и не какое-нибудь, а компании "Сэррет-Лэйсан", свеженькая "полная" лицензия пилота-"Экстры" - и невиданные горизонты. Чуть больше полугода в правом, комиссия - и вот оно, левое кресло. Летай. Сколачивай команду. Наслаждайся.
Рен все эти пять лет честно наслаждался. А потом новизна и восторг постепенно сошли на нет, и ужасно захотелось свободы. Нет, не от работы или ответственности - свободы в воздухе. Хотелось упоения небом и крыльями, когда самолет не летит - танцует, купается в невидимых глазу волнах воздушного океана. Хотелось не плавности пассажирского рейса, а крутых виражей высшего пилотажа. Не на симуляторе - в настоящем небе.
В гражданской авиации этому места нет. Пассажирские перевозки - бережные и аккуратные - это красивая работа, но все же рутина. Да, каждый полет, каждый взлет и каждая посадка - уникальны и неповторимы, но это другое искусство. И вдохновение тоже другое. Не творческое, рабочее.
- А что еще? - И двух недель не прошло с тех пор, как конструктор слышал эту "жалобу" в подозрительно похожем контексте. Рекорд неожиданный и несколько тревожный: обычно Рен за такое время успевает или отделаться от "надоевшего", или загореться снова, если причиной была просто усталость. Но сейчас...
- По прямой летать надоело, - вздохнул Рен.
- А-э-мм?
- Ну что ты прям как неродной. Пассажирка же. Взлетел-долетел-сел. Ни кувыркнуться, ничего... Если только на симуляторы ребят вытащить на военничках полетать... Говорят, ВР-11 уже поставили, надо опробовать. Сиорро, вроде, о нем восторженно отзывался.
- Так Сиорро его и тестировал, - задумчиво отозвался Гленнард.
- Ну так Сиорро и не станет тестировать что попало, - не то согласился, не то возразил Рен. - Я бы тоже военные самолеты потестировал...
- Умгу... А не военные?
- Тоже, - Рен потянулся и спрыгнул со стола. - Ладно, Глен, пойду я уже. Квартиру иногда надо убирать, а то скоро туда нельзя станет приглашать прекрас... Кстати! Где отчет?
- Ты иди, иди, - отозвался Гленнард.
- Энкасс!
- Рен, все.
- Что - "все"? - изумился Тайрен. - Я ль тебя не воспитывал?
Гленнард фыркнул и уткнулся в монитор.
- И вот она, благодарность, - патетически сообщил потолку пилот. - Ладно, я все равно из тебя все вытяну, но сейчас меня ждет квартира. Тебе повезло.
Повезло, про себя согласился Глен, оставшись один на один с компьютером: Тайрен, ясное дело, рано или поздно и впрямь загонит, вцепится и вызнает правду, но... но хорошо, что не "прямщас". Просто потому что... Ну, разумеется, отчасти он упрямится из чистого озорства: изнывающий от праведного (или неправедного) любопытства Рен - явление крайне занятное, особенно в некоторых случаях; что совсем интересно - пилот не устает переспрашивать. Очевидно, закален переговорами с диспетчером. В общем, это все, конечно, действительно весело, но кроме того... Да нет, это не суеверие, естественно, вот еще... Тем более, что главное Рен уже и сам знает: существует "прекрасное создание из клана Нэрдис"... существует и даже успешно вытесняет из головы самолеты. Так что, в принципе, нет никакого секрета, никакой тайны... Собственно, дело не в том, чего нет, а в том, что есть. И при этом - в отсутствии уверенности, будет ли. Потому что...
М-да, во-первых, он позорно запутался, во-вторых, в голову полезли бредово-лирические мысли-метафоры о всяческих сложностях, сопряженных с дерзким намерением подхватить на руки и забрать себе солнце... Которое неизвестно что думает по поводу сего проекта. Солнце... солнышко... Арики... Гленнард хмыкнул, вздохнул и решительно сконцентрировался на текущем абзаце создаваемого документа - "Большого и Умного Документа", для краткости именуемого "БУД" - разумеется, неофициально.
БУД - это вся эксплуатационная документация по самолету, то есть штука серьезная, требующая внимания и подразумевающая, что РКГ в процессе написания сосредоточен именно на тексте, а не на...
Да что ж такое!
"Такое", надо признать, в последнее время повторялось до смешного часто: технический проект был давно готов, отчеты по тестам на данном этапе обрабатывались всего за пару часов, а ваяние длинных инструкций в плане привлекательности явно проигрывало альтернативному объекту размышлений.
Это все Ренище виноват, со своим "отчетом", с иронией постановил Гленнард и встал. Раз уж все равно сбился с рабочего настроя, можно пообедать, пока столовая "Кэллана" не закрылась, а до этого момента еще тридцать две минуты.
Так, Альвина звать бесполезно - аналитик сам за ним заходил часа два назад, но тогда Глен мыслил категориями БУДа и отказался; затем возник Рен, пообедавший, а потому увлекшийся только сухарями и томатным соком. В итоге уже почти четыре, обед привычно рискует слиться с ужином, БУД непривычно не пишется, и...
Формулировка, которую он искал с самого утра, внезапно сложилась кристально четко, и Гленнард замер, не дойдя до двери комнаты пару шагов. Постоял немного, мысленно пролистывая готовый текст, после чего развернулся и направился обратно в "аквариум". Да, именно так, а рядом схему, чтобы... И на схеме...
...
...Некоторые особо несознательные сотрудники "Тэрайнэн" проводили своего непосредственного начальника ехидно-понимающими взглядами. Леонар растопырил руки, изображая самолет, но Альвин покачал головой: скорей всего, приступ вдохновения случился у РКГ "Тэрайнэн" по другому поводу. Аналитик безмолвно, но выразительно указал карандашом на красовавшуюся на углу стола бумажную табличку с надписью: "Читаю БУД. Не кантовать". Формированием, редактированием и последующей проверкой БУДа традиционно занимались РКГ, второй конструктор и аналитик; и все трое не особо скрывали, что считают это самой беспорядочной и нудной частью проекта, поэтому Леонар покивал, сочувственно изломив брови, и вернулся к работе.