Брильянтова Яна, Чернэ Олег : другие произведения.

Мешок суфия. Эфиопский дракон

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Эта книга не только о кофе как суфийском эликсире, но и о загадочной истории его происхождения, его мистической лунной силе, о его вкушении как сакрального процесса, о взаимодействии Мастера и ученицы, о кофейной культуре многих народов мира и об удивительных переживаниях, которые можно испытать при осознанном и правильном приготовлении и употреблении этого непревзойдённого бодрящего напитка.
  
  
  От автора
  (Шаабан)
  
  В хрустальных вазах розовели там
   Плоды и очень пряные печенья,
  Там кофе подавали всем гостям
   В китайских тонких чашках - украшенья.
  Байрон
  
   Одна емкость очень горячего крепкого черного кофе, три столовых ложки взбитых сливок, один шот ирландского виски... В этом рецепте нет ничего фантастического. Сегодня кофе выращивают более чем в пятидесяти странах мира, и традиции употребления этого напитка есть у многих народов. При том, что кофе считается одним из самых популярных напитков, его истинная ценность и возможности остаются скрытыми для большинства потребителей.
  Известно, что кофе имеет определенную силу, энергию, которую арабы называют 'кауэ'. Кофе - лунный напиток, он не любит солнце, он любит луну! Совершенно по-особому этот напиток связан с кельтской традицией, кельтским отношением к жизни. Ведь для этих удивительных людей 'почему' и 'как' всегда было важней, чем 'где' и 'когда'.
  Именно инициация, связанная с луной, становится основным обрядом кельтских жрецов-друидов. Обряд приготовления специального напитка, наделенного лунной силой, называется 'Обретение силы Кухулина', героя кельтских преданий. Такой напиток известен в разных местах планеты как сома, генада, хаома, амброзия и т. д.
  Все эти напитки связаны с гаданием (вспомним про кофейную гущу!). В их ряд входит и 'Красный кларет', связанный с мистическими принципами виноделия. Эти напитки связаны с принципом всепорождающего котла (позже этот образ нашел отражение в образе священной христианской чаши Грааль, эти напитки даруют особое состояние, особое качество. И любой напиток, дарующий это качество, фактически, связан с чашей или котлом - уникальным символом в мировой культуре. Знания о нем были важнейшим элементом кельтской традиции. А значит, любой напиток хорош, если он может быть познан. У цельного напитка есть свои принципы и законы, и кофе - один из таких напитков.
  Если исходить из того, что любая история пишется 'под человека' или 'под время', то нам никогда не понять, откуда появился кофе. Даже если принять во внимание коптскую версию, связанную с южно-эфиопской провинцией Каффа.
  Как бы то ни было, изначально никто не варил кофе в кофеварках - кофе был питанием либо питием. В древности, когда пища обожествлялась, кофе представлял местность, где он родился. Следовательно, это был напиток тотемный. Тотемность определяется энергетической значимостью места, а значит, кофе следует не пить, а впитывать, то, что следует вкушать.
  Вкушение - сакральный процесс, с которым связано появление первичных для человека символов. Это пропорция, объединяющая физическое, энергетическое и интеллектуальное начало в человеке. Символом пропорции может быть как форма, так и ее содержание. Кофе в данном случае являет нам содержание. Но содержание не может быть познано без формы.
  Первичной формой, на которую люди обратили свое внимание, было то, что порождает жизнь и содержит в себе энергию: виноград, колос, кофе, чай, кукуруза и т. д. Это символы еды, которые ассоциируются с богиней-матерью и силами плодородия. Именно под них в древние времена, да и по сей день, продолжают изготовлять кувшины, сосуды, чаши и кубки, объединяющиеся под общим понятием рога изобилия, всепорождающего котла.
  Если опираться на верования ахмаров, тиграев - племен, которые, возможно, и явили этот напиток людям, то они должны были видеть в нем слияние силы природы с человеком.
  Во всех древних культурах, сформировавших свое космогоническое учение, в котлах и сосудах варили и сохраняли жидкости и пищу, варили магические напитки: эль, пиво, делали вино, кофе, чай. Из котлов пили и ими украшали пространство. В древних культурах (у кельтов, фракийцев, греков) магический котел считался символом как изобилия, так и бессмертия. Согласно ирландским сагам, для кельтов котел был еще и символом знаний и вдохновения. Если мы обратимся к женским языческим богиням - египетской Изиде, кельтской Дану, фригийской Кибеле - хранительницам знаний о пропорции и зарождения новой жизни, то увидим, что их деятельность была связана с магическим котлом, для которого они готовили жидкости.
  Впрочем, котлом мы можем называть и золотое руно греков, скатерть-самобранку славян, фракийский ритон, чашу Грааль, джезве арабов и другие символы вплоть до печей алхимиков, в которых они пытались добыть философский камень. Все это подразумевало преобразование одной формы в другую, давало нечто, похожее на амброзию - пищу, позволяющую обрести юность и бессмертие. Познание пропорции и ритма питания является искусством понимания вкуса - алхимией вкуса, который и развивали арабы, вне всякого сомнения, доведя это искусство до совершенства.
  
  Суфийский эликсир
   Не стоит ставить перед собой задачу найти истоки кофе, в поисках мы можем пойти как на юг, так и на север, запад и восток. Важны знания, так как их можно познавать. И если принять версию, что на Аравийский полуостров кофе попал благодаря знаменитому суфию Али-бен-Омару аль-Шадили, вполне очевидно, что напиток был им определенным образом познан.
  Возможно, что именно основанный им храм Мока (Аль-Муха) стал первой лабораторией, где мусульмане изучали свойства кофе, а не просто использовали его для молитвенных бдений. Суфии никогда не делают что-то просто так, без должного обучения. Это касается даже простой воды, что уж говорить о кофе!
  В древности люди не кормили тело, а поили. Кормили они дух. Следовательно, свойства должны познаваться в питании. Таким образом, человечество разрабатывало питание для духа. Это питание имело задачу преобразования, и впоследствии его заменило понятие вина, которым были (в качестве которого использовались) различные напитки, а не только те, что делались из винограда. И если мы возьмем за основу теорию, будто именно арабы явили миру кофе, то они же и научились кофе перегонять, доведя его до определенного совершенства.
  Интересна также связь кофе с еще одним монастырем - Сабр. Согласно суфийскому понятию, сабр - это терпеливость и учение или умение воспринимать горечь естественно. Не правда ли, много схожего с вкусовыми качествами кофе? Именно горький отвар кофе наиболее ценится у суфиев. Называется этот отвар так же, как эликсир Кахва. Эликсир, который помог пророку Мухаммеду восстановить сердце от перегрузок. Согласно преданию, сам Аллах помог пророку, послав к нему архангела Джибраила с горьким черным напитком, напоминающим камень Кааба.
  Вкус и аромат этого напитка помогли укрепить силы пророка и восстановить его здоровье. Впоследствии этим свойствам кофе и была приписана сила 'кауэ'. А напиток, изготовляемый из кофе, стал называться арабским вином, сохраняющим дух человека. Некоторые даже сравнивают процесс приготовления и принятия этого напитка с ритмом чтения сур.
  
  Напиток эфиопской церкви
   И все же, отдавая первенство в развитии кофе арабам, необходимо отметить, что именно погруженные в веру эфиопы определили значимость этого напитка для повседневного использования. Монахи коптского монастыря Каафа, озадаченные лишь единой целью - служить Богу, вели абсолютно аскетическую жизнь, не заботясь о хлебе насущном. Для поддержания сил они варили себе похлебку кава из черных зерен, которые чуть ли не материализовались в монастыре. По легенде, сам Господь дал им такую возможность, а эти зерна впоследствии стали известны как кофе. Другими словами, для эфиопов кофе стал в первую очередь данностью, которую они воспринимали как черное вино.
  Эфиопская версия является одной из основных в освоении и представлении миру этого напитка, и мы не можем ее обойти стороной. Ведь именно она наиболее эзотерична и мистична, и если следовать ей, то кофе мог появиться где угодно по воле Господа, что, впрочем, есть и в арабской версии.
  При определенной свободе воображения мы можем увидеть двойственную модель мира, похожую на кофейное зерно, и у аскетов, хеттов, кельтов в их иероглифических письмах и изображениях. Кофе являет собой изображение двойственной природы мира, воплотившейся через призму не солнечного, а лунного культа, которому не нужно солнце, а нужна луна и земля. Имея корень от 2 до 3-х метров, стремящийся вглубь, кофе может напитываться микроэлементами, минералами, питаться подземными водами. Следовательно, растение способно взять силу того места, где оно растет. Процесс созревания двух основных сортов кофе длится 8 месяцев у арабики и 9 - 11 месяцев у робусты, что соотносится с процессом созревания зародыша в утробе матери и определенным образом соответствует ритму порождения человека. Конечно, арабика, созревающая за 5 - 6 месяцев, сегодня сильно отличается от той, период созревания которой длиться больше, как, впрочем, и робуста, которая не должна в этом случае созревать дольше 9 - 9,5 месяцев. Интересно, что в течение этого времени, кофе меняет свой цвет 7 раз - от зеленого, через желтый и красный, к коричневому. Так что, вероятней всего, для эфиопов кофе был чем-то сродни веществу, которое передает жизненную пульсацию, соответствующую порождению человеческого духа.
  
  Вредно пить? Полезно вкушать!
  Вредно или все же полезно пить кофе? Ответ прост - конечно же, вредно. Кофе нельзя пить вообще. Его надо уметь вкушать. А для этого требуется качественный кофейный материал и умение наслаждаться вкусом. Все остальное - условности. Если человек хочет пользы, он как минимум должен познать эстетику этого продукта, и тогда он сможет познать экстатику.
  Люди научились наслаждаться кофе именно тогда, когда он напоминал грубый отвар сырых зерен и плодов. Только в XIII веке его начали сушить и лишь потом обжаривать. Именно в те далекие времена обратили внимание на себя свойства этого напитка. Говоря о пользе кофе, мы должны в первую очередь попытаться понять его свойства вне зависимости от того, пьем мы ямайский 'Blue Mountain' или индонезийский 'Kopi Luwak'.
  Самое важное и сложное - это возможность нашего организма взять из кофе протеин. Так как кофе сильно воздействует на сердце, особенно важно уметь разбираться в качествах кофе, в том, какой сорт человеку подходит больше всего, и, конечно, в марках кофе. Многое зависит от всей пищеварительной системы человека. Кофе должен как бы пройти процесс ферментации, то есть быть усвоенным в первую очередь пищеварительной системой. Если этого не происходит, то нагрузка ложится на нервную систему и сердце.
  Знаменитые суфийские лекари Aбу Бакр Мухаммед ибн Закария Ар-Рази (850 - 922), Ибн Сина (980 - 1037) использовали кофе в лечебных целях. Из их трактатов следует, что кофе помогает справиться с простудой, чесоткой, укрепляет кости, оберегает от образования камней в почках, подагры, оспы. Особенно полезен кофе женщинам для регуляции месячных циклов. Это далеко не полный список, на который указывают многие исследователи и труды. Кофе препятствует развитию кариеса, убивая бактерию streptococcus mutans, вызывающую его развитие. Правда, слегка подкрашивает зубы, лишая их белизны. Но и здесь есть польза - в укреплении эмали. Ну и, самое главное, кофе укрепляет печень. А печень в древности считалась местом, где хранится дух!
  Однако при этом нужно учитывать разные физиологические возможности человека сегодняшнего и живущего сотни лет назад. И не стоит забывать о главном: кофе помогает лишь при определенных условиях, когда его пьют умеренно и когда он действительно правильно приготовлен.
  
  Пролог
  (Шаабан)
  
  Кофе - лекарство от дебилизма
  
   Купил чукча растворимый кофе.
  Сидит, читает инструкцию:
  'Положить ложку кофе'.
  Положил в рот.
  'Положить две ложки сахару'.
  Положил сахар в рот.
  'Залить горячей водой'.
  Чукча залил воды в рот...
  'Размешать'.
  Чукча встал, прыгает на месте и говорит:
  'Придумали, однако!'
  
  2012 год, однако, и около 70% людей болеют если уж не болезнью Паркинсона, то чем-то похожим. Все это связано с нервной системой, которая расшатывается как природными, так и социальными явлениями. Для регулирования функциональных систем тела в системе вегетативного равновесия следует что-то делать для поддержания синхронной и асинхронной активности мозга.
  Способы есть, но нужны более решительные меры, и здесь, как ни странно, кофе выступает с удивительными возможностями соединения возбуждения, вызванного синхронизацией работы левого и правого полушарий, и контроля энергетической коррекции, связанной с развитием динамики этого возбуждения (является ассиметричным усилием).
  Налицо парасимпатическая и симпатическая статичность, позволяющая биохимическим процессам человека работать на самих себя, а значит, убирать внутренние нарушения, вызванные энергоинформационной атакой на мозг. Кофе позволяет выражать работу гена, который как раз блокируется энергетической внешней средой, то есть позволяет выражать работу РНК (рибонуклеиновой кислоты) и придавать пространственное движение молекулам.
  Однако кофе - это не просто жидкость, это определенный вид энергии, которая направлена на выделение эстрогена - вида стероидных гормонов, воздействующих на матку у женщин и на мозг у мужчин, что и приводит к быстрой настройке мозга человека. Неспроста, впрочем, арабы называли кофе Taqh, или энергия. И не просто энергия, а энергия направленного действия.
  И хотя история кофе уходит корнями в далекие времена, именно сегодня он представляет собой питание будущего. Это напиток, способный не просто питать, а настраивать мозг. И та бодрость, которую мы получаем от кофе, связана именно с искусством настройки мозга. Кофе - напиток, имеющий ось.
  Однако следует понимать, что речь идет о настоящем кофе, а не о тех суррогатах, которыми наполнена основная масса кофеен, где на вопрос, какой у вас кофе, отвечают: 'эспрессо, капучино, американо...' (для тех, кто смешивает кофе во рту, объясняю: это способы приготовления). Чтобы разбираться в кофе, важно знать его историю, иначе суррогатный напиток темного цвета придется называть не кофе, а кофейным напитком. Я же веду речь о кофе.
  Впрочем, говорить о кофе - это одно, уметь его приготовить - иное, а пить - третье. Кофе - это объем, разобраться с которым можно, лишь наработав достаточный опыт. И только он позволяет познать истинность этого напитка и его важность. Несмотря на все неологизмы последних лет, я буду использовать слово кофе в мужском роде (он). Во-первых, это более традиционно, во-вторых, многие достойные люди считают, что турка, джезва и чашечка по форме и архетипу несут женское начало, а кофе - сугубо мужское, вследствие чего кофеварение и кофепитие олицетворяет в том числе и объединение этих двух начал... Кофе не напиток наполнения, это осевой напиток, то есть это эликсир с определенно заряженной энергией.
  Кофе объявил борьбу дебилизму, но сам стал зависим от неучей, которые потребляют и предлагают некачественную бормотуху. Поэтому мы отправляемся в единственную сохранившуюся кофейню, где вкус кофе - превыше всего. Это кофейня 'Бен Челеро'.
  
  Глава 1. Кофейня 'Бен Челеро'
  (Шаабан)
  
  Кофейня 'Бен Челеро' - это кофейня будущего. Ее открыл Шаабан, обеспокоенный огромным количеством некачественного кофе, непониманием и неумением потреблять различные жидкости.
  Триумфальное наступление химии, некачественных напитков, а с ними и некачественного кофе заставило Шаабана встать на защиту кофе, воды и прочих качественных напитков от сажи с водой. Мир впал в смертельный грех, называя кофе то, что им по своей сути не является. Кофе - безвременный напиток, у него нет истории, так как он всегда был и остается напитком будущего. Кофе всегда был проводником в будущее, так как он позволяет очищать сознание, набирать силу и преображать пространство человека.
  Какая же у него история? Данный продукт появился на Земле посредством проявления определенных частотных характеристик, в результате чего материализовалось то, что мы называем кофейным деревом. Именно таким образом в разных местах Земли появились различные энергетические продукты. Они излучают определенный вид энергии, оказывают воздействие и имеют вкус, позволивший древним рассматривать данное сырье как инструмент питания духа.
  Питание духа - это питание того, что продолжает жить после смерти человека. Следовательно, такое питание должно соответствовать энергии, которая не может умереть. Таким образом кофе и стал напитком будущего, являя собой несмертную пищу, то есть пищу, которая кристаллизуется, а не умирает.
  Говорить о времени и месте появления кофе можно очень условно. Хотя теория его появления на Аравийском полуострове представляется наиболее вероятной. И, скорее всего, это было связано с персами или эфиопами. В любом случае, когда мы говорим о кофе, мы должны говорить не только о его произрастании, но и о понимании его как некой культуры.
  Если говорить о времени открытия кофе, то считается, что он был обнаружен в начале нашей эры. Разные источники указывают на период I - V веков. При этом понятно, что если не брать во внимание теорию мистического, внезапного появления данного продукта, то кофе должен иметь гораздо более позднюю историю.
  От какой персоны нам стоит отсчитывать историю кофе: от того, кто нашел его (открыл), или от того, кто реально понял его ценность?
  Давайте попытаемся понаблюдать за людьми, которые пьют кофе.
  
   * * *
  
  - Пойди в бар, успокойся, попей кофе! - заорал Шаабан на Яну, которая достала его на тему кофе.
  - Что вы кричите на меня, Шаабан? Я просто хотела узнать, что вы думаете о кофе...
  - Я сказал: иди, успокойся! Кофе успокаивает, для женщин этого достаточно.
  - Хорошо! С сахаром?
  - Нет. Будет на две копейки дешевле.
  Яна пошла в бар пить кофе. Но не успела она дойти до барной стойки, как Шаабан опять заорал:
  - Яна, иди сюда!
  Яна послушно вернулась к Шаабану.
  - Яна, что в твоем понятии 'женщина' и 'кофе'? Проведи анализ, кто больше пьет кофе - женщины или мужчины? И как ведет себя человек, пьющий кофе?
  
  Для справки: Яна - девушка, которая почему-то захотела понять кофе и устроилась работать в кофейне 'Бен Челеро', чтобы разобраться с этим напитком.
  
  
   * * *
   (Яна)
  
  Дальновидный Шаабан задолго предвосхитил ее появление, заказав обшивку внутренних стен панелями пробкового дерева. Яна была новичком кофеварного дела и потому занимала почетную должность младшей официантки, кою получила благодаря невероятно удачному, даже в какой-то мере фантастическому стечению обстоятельств.
  Не будем скрывать, что в глубине души она надеялась дослужиться до бармена или, точнее сказать, до бариста. А пока это вожделенное место занимал прямой ученик Шаабана - неприметный субтильненький суфий Акбар. И только он был посвящен в секрет рецепта фирменного кофе по-шаабански. 'Эх, Акбар, мне б твой бар!'
  В отличие от обычных кафе, где кофе готовится на виду у посетителей, в кофейне 'Бен Челеро' этой цели служило специально отведенное помещение, и ключи от него были только у хозяина заведения и его верноподданного бармена.
  Любопытство разбирало Яну на атомы. Как ей не терпелось заглянуть в эту алхимическую лабораторию! Ведь краем уха она уже успела услышать о неком древнем ритуале, раскрывающем подлинную природу и силу кофейных зерен.
  'Хотя бы одним глазком посмотреть, как они там шаманят, - не могла успокоиться девушка, незаметно ввязываясь в привычный разговор с самой собой. - Хочешь вступить в закрытый клуб, будь добра ответить на поставленные Мастером вопросы. Да уж, вопросы, как говорится, на засыпку!'
  Дело в том, что наша блондинистая особа не отличалась ярко выраженными аналитическими способностями, и самый серьезный сравнительный анализ, произведенный ею в жизни, был осуществлен в итальянском бутике 'Dolche Vita' средиземноморского города А. Несколько часов подряд она упорно и методично анализировала, какого размера ей следовало купить неотразимо белую водолазку 'Escada' со сверкающей стразами буквой E на груди: S или XS, XS или S?
  Нашла морковную диету, собиралась сбросить пару неподатливых килограмм... А что, если наберет, опять сестре? Какова же была ее радость, когда на 'близняшке' размера S она заметила желтовато-серую точку от отклеившейся стразинки! Сама судьба сделала за нее сей нелегкий выбор.
  Вот и теперь, озадаченная непростым поручением Шаабана, Яна почти молила о помощи свыше. На Земле почти семь миллиардов людей, и как же ей, нетвердой троечнице по математике, удастся провести столь сложный расчет и выяснить, кто в действительности пьет больше кофе?
  Вспомнив указание шефа, она решила пойти в бар и пропустить чашечку черного, дабы немного подстегнуть мозги.
  - Акбар, мне двойной без сливок по-шаабански.
  Арабика, робуста, крепко и густо... Одурманивающий аромат незаметно окутал все ее существо, и ни одна посторонняя мысль не могла пробиться сквозь этот кокон. Яна рассеянно смотрела в темную манящую глубину фаянсовой чашки в ожидании чудесного кофеинового толчка, который, словно ключ зажигания, врубал весь ее организм в режим резервного функционирования.
  Бросило в жар, зрачки попеременно сужались и расширялись, сердце колошматило, будто на первом свидании, в общем, ее обычная реакция на крепкий кофе... Но тут предметы стали расплываться, голоса посетителей отдаляться, дорогущая текка пола начала уходить из под ног...
  'Что за побочные эффекты... может, Акбар перепутал зикры?' - цепляясь за последний фрагмент стремительно ускользающей реальности, запаниковала ошаабаненная неофитка. В черном зеркале чашки мелькнуло лицо, интригующе подмигнув левым глазом: 'Двойной нельзя принимать без подготовки!'
  Яна присмотрелась повнимательнее и облегченно выдохнула. 'Фу, это же мое отражение... но, с другой стороны, я не подмигивала!'
  - Правильно, не подмигивала, - подтвердил голос.
  - Наверное, мне это снится...
   - Нет, не снится, я - твоя тень.
  - Раньше я никогда не разговаривала с тенями...
   - Разумеется, они являются только вкусителям магического напитка Шаабана!
  - А-а, тогда ничего удивительного, этого и следовало ожидать.
  - Ты же сама просила о помощи!
  - Но я просила помощи свыше, а ты, насколько я поняла, сниже.
  - Это откуда посмотреть...
   - Главное, ты меня услышала. Помоги мне ответить на вопросы Шаабана. Я новенькая, на испытательном сроке, и если провалю задание, все - секир башка, кофейня - пока!
  - М-да, задачка нелегка, ведь вопросы Шаабана - прямо дзэнские коаны, не ответишь без пол-литра...
   - Кофе? - уточнила Яна.
  Тень лишь уклонилась хитро: 'Может быть, начнем анализ с тебя, прежде чем браться за других?'
  - А при чем здесь я? У меня все в порядке... новая интересная работа, разбираюсь с кофе, обучаюсь у настоящего Мастера.
  - Уверена?
  - Представь себе!
  - А чего мы так разволновались? Волны поднялись на море, горит шапочка на воре...
   - Не горит Дольче Габбана!
  - Влюблена ты в Шаабана! Легко это докажу, с Фрейдом, слава бог, дружу... Шаабан импозантный, с харизмой, любой красотке в два счета голову вскружит. Не ради же поиска истины ты к нему в официантки навязалась! Способна ли женщина вообще на подобный самоотверженный поиск? Ходит на кунг-фу - инструктор, в авиасалон - конструктор, в музей - симпатичный гид, на футбол - вратарь Вагит! Давай начистоту, - вкрадчиво прошептала тень, - а если бы Он свернул кофейню и открыл пивной паб? Когда ты мечтала о счастье, то рисовала в своем воображении фартук, или...
  Предательский румянец залил 'модельную' бледность нашей героини... 'Или!!!' - оглушающим чугунным колоколом звенело в ее голове.
  - Все, сдаюсь, сопротивление бесполезно, - выбросила белый флаг Яна, нервно теребя безымянный палец правой руки. Естественно, что увлеклась бы синтезом холодной составляющей Guiness'а и, безусловно, или...
   - То-то же! Только став с собою честным, займешь в жизни свое место, только когда примешь тень, засияет ясный день... Надо полагать, до тебя, наконец, дошел смысл слов Шаабана 'я обучаю через призму кофе'.
  - Да уж... не призма, а целый Хаббл! И что прикажешь делать? Получается, я краду его драгоценное время, морочу ему голову и занимаю место более достойного и целеустремленного ученика. Он и сам говорил, что я уже достала.
  - Возьми этот конверт. Надеюсь, поможет принять правильное решение...
  Обрывки слов растворились в бойком гаме кофейни, резко хлопнула дверь. Яна открыла глаза. Конверт, как ни странно, оказался абсолютно реальным. 'Наверняка в нем подсказка!' Но к ее разочарованию, в конверте лежал совершенно чистый лист. Тень просто посмеялась над ней... хотя, возможно, и нет.
  Взяв ручку, терзаемая душевными муками, девушка все-таки решилась написать несколько строк. Положив листок в накладной карман фартука с сияющим логотипом 'Б.Ч.', она еще долго сомневалась, стоит ли отправлять письмо адресату, как вдруг ощутила знакомый прохладный ветерок. Как обычно, из ниоткуда на высоченном барном стуле, отделанном редчайшим мехом непальского снежного барса, появился Шаабан.
  
  Для справки: как горделиво-неприступный пик Эвереста, роскошный стул Шаабана возвышался над остальными стульями кофейни, и никому не дозволялось на него садиться (и даже присаживаться).
  
  Нахмурив брови, Шаабан несколько подозрительно посмотрел на Яну сверху вниз.
  - Судя по твоему 'собранному' виду, у тебя ничего не готово! За это время можно было защитить докторскую диссертацию, подсчитать в миллилитрах весь неправильно выпитый кофе со времен Кубинской революции и в придачу раздобыть рецепт знаменитого cortado Че Гевары!
  'Давно пора челерскую скидку отменить! Не впрок им мой кофе, зря только бесценные зерна переводят', - буркнул он про себя.
  
  Для справки: сortado - укороченный (исп.). Кофе в маленькой стеклянной кружечке с небольшим количеством молока.
  
  Не в силах ответить ничего путного, Яна, запинаясь, начала свое чистосердечное признание:
  - Простите меня, Шаабан, Вы, как всегда, правы! Я действительно не справилась с заданием, но Ваш магический напиток помог мне осознать нечто крайне важное. Безмерно Вам благодарна. Я пришла в кофейню, чтобы понять кофе, а поняла самое себя и свои истинные желания... Вот, - она достала из кармана смятый от волнения листок, неуверенно протянув его Шаабану.
  - Что это? - невозмутимо спросил Мастер.
  - Заявление об увольнении... по собственному желанию, - едва сдерживая слезы, ответила девушка.
  
  
   * * *
   (Шаабан)
  
  Яна, в твоем возрасте можно сделать ошибку, которая будет помниться всю жизнь. Ты должна понять, что зерно подвергается различным воздействиям среды. И истинно то зерно, которое сохранило себя. У тебя хороший стиль, но нет ясности. Либо мы познаем через зерно, либо ты станешь заложницей своего возраста.
  Главное - не вести себя как арабские работорговцы и даже как кружащиеся дервиши. Для того, чтобы не кружиться, нужна ось. Именно осью владел полумистический Али-бен-Омар аль-Шадили, основавший монастырь в йеменском порту аль-Муха или Моха. Скитание, несовершенство есть символ кофейного зерна. А вот делание из него продукта, напитка - это искусство, которое выше всяких отношений. Если хочешь - выше любви.
  Нам не нужны факты и события, и когда мы говорим о кофе, нам важно переживание. Научиться переживать - высшее из искусств. Кофе дает переживание, которое человечеству еще предстоит оценить по достоинству. Мне не нужны факты - вернее, они для меня не первичны. Для меня первично искусство переживать. Что ты понимаешь в этом?
  
  
   * * *
   (Яна)
  
  Из всего сказанного Шаабаном до Яны ясно дошло лишь одно: Он не воспользовался шансом избавиться от нерадивой ученицы. Тень не преминула поддакнуть:
  - Не тот ведь рыцарем зовется, кто с помпой латы нацепил, а тот, чье сердце отзовется на зов упавшего без сил... Мастера - народ самодостаточный, им никто не нужен (это ученики нуждаются в них), и, как говорится, 'баба с возу'... Он же защищал твои интересы, спасая из загребущих лап социума, и не дал совершить непоправимой ошибки! Признайся, ты хотела уйти отчасти и от того, что не можешь обладать объектом своей любви, а это, знаешь, попахивает эгоизмом, ты - мне, я - тебе, 'не вести себя как арабские работорговцы'. Человек редко ценит то, что имеет. Понимаю, ты мечтала о кольце, и, более того, я сама подтолкнула тебя к такому выводу, но променяла бы ты свой фартук 'Б.Ч.' на кольцо, например, М.П.?
  - Какого еще М.П.? Постой, постой, этого надменного красавца из списка самых завидных?
  - Именно.
  - Да ни за какие коврижки!
  - Что и требовалось доказать. Оглянись вокруг: твой фартук испепеляют сотни завистливых взглядов рядовых завсегдатаек кофейни!
  - Да-а, если б ушла, жалела бы об этом всю жизнь. Мне крупно повезло, что Он оказался 'тем' рыцарем! - восхищалась девушка благородным поступком Шаабана. - Но неужели может быть что-то выше любви и отношений?
  - К сожалению, вопросы такого порядка вне моей компетенции, я же все-таки твоя тень, а не Конфуция. Полагаю, что тебе надо призвать более могущественные силы, - посоветовала бестелесная, сливаясь с эфира.
  - Погоди... - повторяла Яна снова и снова, но 'вокруг тишина, взятая за основу', перебивала волну популярная песня. - Основа... Так, основа нашего взаимодействия - кофе. Нужно снова принять на грудь. 'Зерно подвергается различным воздействиям среды', а сегодня как раз среда, значит, моя синхро-ассоциативная цепочка складывается удачно. Теперь 'зерно'...
   - Акбар, насыпь-ка мне горсточку зерен, - интуитивно попросила девушка вместо чашки кофе, - только не обычных, а тех, твоих... дорогостоящих лювакских какашек, припрятанных для поимки духа ибн Сины, говорят он колобродит по лаборатории в поисках недостающего снадобья для эликсира вечной молодости, все колбы уже переколотил...
  
  Для справки: Копи Лювак - сорт кофе, названный в честь обитающего на кофейных плантациях Явы и Суматры зверька лювак (местное название пальмовой циветты). Питается маленький сибарит исключительно кофейными бобами, причем искусно выбирает самые спелые и ароматные. Однако переварить косточки кофейных ягод лювак не в состоянии, поэтому избавляется от них естественным путём. Индонезийцы собирают непереваренные зерна, из коих и готовится самый дорогой в мире кофе. Особая выразительность вкуса Копи Лювак объясняется свойствами желудочного сока циветт (в его состав входит цибетин - пахучее вещество, используемое для производства духов).
  
  - Горсточку! Да ты с ума сошла?! - возмутился бариста, - они все наперечет!
  - Ну, Акбар, умоляю, хотя бы одно, мне очень надо!
  - Ладно, так и быть, - неохотно согласился тот, - но будешь должна.
  - Спасибо, я в долгу не останусь! - настороженно исследуя поверхность зерна, заверила Яна.
  'И как бы войти в контакт? - прикидывала она. - "Для меня первично искусство переживать", переживать, пережевать... Точно! Его надо пережевать! Щас, не дождетесь! По-моему, этому сорту лучше бы подошло название Левак. Хотя гурманы же пьют, напиток богов, как ни как!'
  Поморщившись, представив в красках изощренный технологический процесс сбора самого дорогого в мире кофе, Яна недоверчиво положила зернышко в рот, разгрызла и стала медленно пережевывать, концентрируясь на вкусе.
  'А вообще ничего, отдает карамелью и запах цветочный... Ой, что это? Красота какая!' - воскликнула девушка, подставляя ладони кружащимся в потоках неонового света флуоресцирующим бело-розовым лепесткам. Запрокинув голову, она увидела, что стоит под кроной благоухающего кофейного дерева. Лучшего помощника и не найти...
   - О, ваше древесное величество, подскажите мне, что такое искусство переживать, что может быть выше любви и отношений и что такое ось?
  - Корнями пью я минералы,
  Листвою - теплые лучи,
  Себе служу я генералом,
  Чье войско бросило мечи...
  Как перст воздетый, одиноко,
  Но счастья не ищу во вне,
  С собою ты была жестока,
  Купаясь в жертвенном вине.
  Моя ось - ствол, он мне опора,
  Я опираюсь на себя,
  Почувствуешь ты это скоро,
  Как почва - капельки дождя.
  Ну, обхвати меня покрепче,
  Цветущей веточкою став,
  Незабываемая встреча
   Откроет цельности Устав...
   - Хорошо, я постараюсь, - пообещала гостья, обнимая древо, и стала прислушиваться к своим ощущениям. Долгое время ничего не происходило, и она начала нервно постукивать по стволу, поерзывая и теряя терпение.
  - Ты слишком напряжена и привязана к результату, считай, что мы занимаемся тантрическим кексом, расслабься и получай удовольствие.
  Яна смущенно заулыбалась. Но вместо тантрических сцен ей почему-то представился сдобный и тягучий как нуга, присыпанный сахарной пудрой итальянский ореховый кекс, который наша диетчица уже многие годы не позволяла себе возжелать даже в самых смелых гастрономических фантазиях.
  Внезапно нахлынуло невероятно яркое переживание всеобъемлющего, беспричинного счастья, казалось, весь мир лежал на ее тарелке... Выйдя из транса, она мысленно поблагодарила дерево: 'Это было нечто настолько непередаваемое, что вряд ли получится описать словами'.
  - Порой молчание может рассказать больше, чем любые слова. Шаабан все поймет по твоему выражению лица.
  Вернувшись из необычного путешествия, кофенавтка оказалась прямо напротив Шаабана. Пропитанная ликерной сладостью цукатов, она ощущала себя слегка подшофе.
  - Ну, так что ты понимаешь в искусстве переживать?
  Покачиваясь на стуле, Яна попыталась ответить, но язык заплетался, не слушаясь ее, а с лица не сходила блаженненькая улыбка пьяного дервиша...
  
  
  * * *
   (Шаабан)
  
  Ответ принят, но проблема в том, что он тобой до конца не понят, то есть не пережит.
  Переживание надо начинать понимать с вкушения. Если ты не научишься вкушать, то мы не сможем не только познавать кофе, но и вообще понимать, зачем мы его познаем. Ведь совершенно не важно, что пишет история, важно зачем она пишет. Главное - не быть облапошенными информацией, уметь различать информацию и знания.
  Представь, что это твое путешествие в Персию, где-то в V веке, когда начали познавать кофе. Это время, когда напитки вкушали, принимали, а не пили. Кофе ведь стал известен, когда стал частью молитвы у эфиопов. Каждая чашечка - это часть молитвы. Этими ощущениями нельзя поделиться, но их можно взращивать. И этому нет предела.
  Истинное переживание - это когда мы не просто наслаждаемся чем-то, а постигаем ясность ума. Самое опасное - действовать по принципу 'расслабься и получи удовольствие'. Во-первых, удовольствие далеко от базового понятия удовлетворения, во-вторых - надо уметь расслабляться.
  Расслабление - это тоже искусство и тоже переживание. Хочешь постигать переживание - уходи от штампов. И потом, ведь задача состоит не только в том, чтобы вскрыть идею переживания, а еще и научиться его взращивать, ухаживать за ним, как за деревом.
  Люди пьют всякую дрянь и называют это кофе, потому что для них первично не кофе, а первично что-то другое. Люди не сосредоточены на вкусе. Они бросают в него сахар, доделывают бурду и называют это кофе Каффа Элгрессо или еще как-то, что к кофе зачастую не имеет отношения.
  Но сейчас важно то, что мы выявили, что ты запуталась в определении того, что есть чувство, что есть эмоция, что есть переживание, что есть ощущение. Иди, покушай кофе. Кофе надо уметь есть. Возьми 13 зерен Йоргачефф слабой обжарки, конечно, лучше бы было подсушить свежие зерна на углях, но, думаю, ты и костер даже не умеешь зажигать...
  В общем, размельчи, не спеша, в ступе. Залей водой и поставь на медленный огонь. Кофе не должен закипать. Можно периодически снимать и давать выстаиваться. Должна получиться жижа, часть воды выпарится. Два стакана воды. Затем скушай. Горячим. Немного кориандра можешь добавить. Совсем чуть-чуть...
  
  
  * * *
   (Яна)
  
  Облокотившись на барную стойку, Яна задумалась. Видимо, она и вправду запуталась во всех этих определениях, а до ясности ума ей и вовсе, как до китайской стены.
  - Что, опять неуд?- покровительственно спросил Акбар.
  - Почти...
   - Тогда приступим к работе над ошибками, - бесцеремонно вклинилась тень.
  - Похоже, дерево меня прокатило...
   - Нашла с кем советоваться! Телеиндустрия делает свое дело, штампует одноканальные квадратные головы. Аватара, поди, пересмотрела, вот деревья и мерещатся, косой не подключалась?
  - Нет, мы с ним тантрой занимались...
   - Право, не знаю, что и сказать. Если серьезно за себя не возьмешься, нормальный мужик тебе точно не светит, до пенсии будешь с деревьями тантраводить!
  - А что со мной не так?!
  - С виду вроде все так, только опираешься ты на шпильки, тональник, известные бренды, а не на внутреннюю природу. Посмотри на Фатиму - не сказать, чтоб красавица, ходит в балетках, не красится, а все на нее головы заворачивают. Ну, я, конечно, утрирую, на самом деле она чувствует свое тело, не ходит, а, словно пластилин, перетекает из одной точки пространства в другую. Закручивает бедрами восьмерки бесконечности.
  - Еще бы, она же профессиональная танцовщица, я заметила, как Шаабан на нее поглядывал. И потом, ей есть чем вертеть...
  
  Для справки: Фатима - старшая официантка и по совместительству штатная танцовщица bellydance.
  
  - Уж кто-кто, а Шаабан наверняка рассматривает танец с точки зрения внутренней осознанности, ритма и искусства переживания.
  - Он, может, и рассматривает, а вот насчет нее не уверена, такие бедриусы Мебиуса выделывала, - с ревностью вспомнила Яна последнее выступление баядерки.
  - Да брось, Фатима - приличная женщина, замужем, с двумя детьми, что, кстати, не мешает ей по три часа в день элементы оттачивать. Ты, вон, со своим деревом пообнималась, покайфовала, и дальше что, где это состояние? Ушло, ветром унесло? А в танце можно совершенствоваться, взращивать переживания, и, как говорит твой Мастер Ш., 'этому нет предела'.
  - Вообще-то Он говорил о кофе и задание дал кофе покушать, а мы совсем на другую тему съехали, что ты ко мне с этими танцами привязалась?
  - А то и привязалась! Пока не научишься вкушать себя, свое тело, не сможешь вкушать ничего извне - не усвоится. Танец - это 'вкушение' своего тела.
  - Чтобы научиться танцевать - нужны годы, а задание у меня - на сегодня!
  - Не нужно воспринимать так буквально. На танцы запишись в группу к Фатиме, может, нарастет 'чем вертеть', а то с твоей морковной диетой скоро будет непонятно, кто из нас тень. Перед тем как приступить к заданию, настройся, надень удобную обувь, костюм спортивный хэмповский, у тебя же затесался там один среди 'шанелей'... Слышала, Шаабан говорил, неподалеку есть холм - место силы. Пойди туда, разведи костерок, подсуши зерна, дальше - в соответствии с инструкцией, потом расскажешь. Хотя нет, тебя нельзя отпускать одну.
  
  Для справки: хэмп (hemp) - одежда из конопли, которую невозможно сносить за одно воплощение.
  
  Яна взяла у Акбара зерна нужного сорта и отправилась к месту силы... Во имя Гринпис, экономии бумаги и терпения читателей оставим за кадром сцену подсушивания на углях.
  - Уф, наконец-то, - перевела она дух, с головы до ног перемазанная сажей, - не знаю, что это за место силы, но я уже подустала, с медленным огнем явно не справлюсь.
  - Наверное, мы холм перепутали, давай-ка дома на плите сварим, - предложила находчивая тень.
  - Такой дымок шел de fruta... Йоргачефф - это, видно, потому, что зерна в йогурте вымачивают, - следуя своей хваленой ассоциативной цепочке, сделала вывод Яна.
  - Ну да, в actimel'e, - усмехнулась тень, - а чего ты вся ссутулилась, хуже, чем на каблуках?
  - Просто когда я на каблуках, то навернуться с них боюсь, вот и приходится держать спину прямо, чтоб равновесие не потерять, плюс, когда я при полном параде, настроение поднимается, плечи сами назад разворачиваются, грудь вперед и т.д. В твоем же наряде Фатимы вся в улитку сворачиваюсь...
   - Правильно, чем выше каблуки, тем ниже самооценка. По всей видимости, на твоем уровне без внешних подпорок пока никак. Походи на танцы, через год вернемся к этому разговору.
  
   * * *
  Яна сняла с верхней полки кухонного шкафчика запыленную ступку времен Франко, доставшуюся ей по наследству от прежних владельцев бунгало, помыла, отсчитала 13 зерен, не спеша растолкла их и высыпала в ковш, поставив его на самый слабый огонь. 'Так... Наливаем два стакана воды, добавляем кориандр и поехали!' Наслаждаясь тонким винным оттенком кофейных испарений, наблюдала за картинками, в которые собирались крупинки зерен...
   - Да это сердечко!
  - В придачу с колечком?! У тебя случаем фамилия не Маньякова? - не сдержавшись, съязвила тень. - По мне так это фига без масла. Надышалась глинткофейном, вот и проглючило. Следи лучше за кофе!
  Яна неоднократно снимала и возвращала ковш, прошло уже более часа, а вода так и не собиралась выкипать. 'Сама запаришься, пока выпаришь, это тебе не Nespresso - 22 секунды'.
  - Все еще мечтаешь стать женой алхимика? Чтоб ему кофе в постель подать, придется часа в четыре вставать.
  - Да я бы хоть три ведра, хоть Тихий океан выпарила, если б это...
   - Ой, все, Яна Маньякова, можешь не продолжать, у нас тут и без тебя всемирное потепление.
  
  Для справки: считается, что время приготовления 'идеального' эспрессо в современных кофеварочных машинах типа Nespresso составляет 22 секунды.
  
  Прошел еще час, и на дне ковша осталось примерно полторы столовых ложки темной зернистой кашицы. Яна переложила ее в пиалу и приступила к необычной трапезе. Несмотря на приятный запах, вкус был достаточно горьким, а консистенция - резиновой. Но чего не съешь ради любви... к искусству! Не жуя, проглотив последние крупицы, девушка самозабвенно развалилась на диване в ожидании качественного 'прихода'.
  - Не могу сказать, что в восторге от вкуса... Я, ты знаешь, больше по сладкому... А вот эффект совсем другой, чем от неспрессного капсульного. Сердцебиение не участилось, лицо не горит, хотя усталость как рукой сняло, и водой запивать не хочется.
  - Так ты иди в кофейню и расскажи Шаабану по свежим следам.
  
   * * *
  - ...и такой теплый бархатистый шар появился в животе, а потом тепло от него по обеим сторонам тела, по восходящим рекам печени и селезенки стало подниматься вверх к голове, - восторженно докладывала Яна результаты экспериментального кофеедения...
  
  
  Глава 2. Придворный лекарь
  (Шаабан)
  
  Слушай, Яна, я себя пока ощущаю придворным лекарем, а не обучающим искусству кофейного экстаза. Мне хоть, по крайней мере, надменность удается снимать, и насморков удается добиться. Главное, чтобы дело не доходило до животоболений. Так вот, кофе - это, в первую очередь, пища. Правильно приготовленный и правильно вкушаемый энергетик. У мудрых он так и не перешел из пищи в напиток. Потребляя кофе, мы не должны оставлять его за пределами внимания. У кофе должно быть тело, как у человека. А у тела много частей, не только бедра и задница.
  В общем, ты немного побывала в шкуре эфиопа, который жевал кофе не столько для желудка, сколько для веры. То есть если это пища, то она дает силу, если напиток, то забирает. И если мы рассматриваем кофе как пищу, то это значит, он содержит силу.
  Таким образом, заключая вышесказанное, хочу сказать: кофе - это черное вино. Собственно, само название кофе исходит из некого состояния переживания, от некой силы, которую называли на востоке кава (qahwa). Первая болезнь человечества - это неспособность переживать. Грубо говоря, находиться в определенном состоянии возбуждения, то есть некого тонуса. Собственно, для этого и прописывали кофе.
  Теперь я тебе раскрою тайну того, откуда появляется кофе. Раньше, когда на земле плотность энергии была иной, в Эфиопии жили драконы. Эти полумифические существа появились при смещении плотностей неба и земли. В их головном мозге хранился кристалл-камень. Все знали про этот камень, но достать его никто не мог, так как взять его можно было только у живого дракона.
  Если дракона убивали, то камень чудесным образом исчезал. К сожалению, об этом осталась очень скудная информация. Немного проливает света о сказанном Журден де Северак из ордена проповедников. Но смысл в том, что когда плотность земли усилилась, драконы переместились в другое пространство, а кристалл они перенести не смогли и оставили его на Земле. Сам кристалл пострадал от этого, но что самое интересное, он пророс, став первым кофейным деревом. Его вначале не трогали и считали чудом. Вокруг него происходили обряды и танцы.
  Скажи теперь, как тебе видится этот первый кофейный танец, связанный с возбуждением сознания?
  
   * * *
   (Яна)
  
  Непреодолимое желание поделиться поведанной тайной боролось с высокими этическими принципами, накрепко вбитыми в голову нашей героини профессорами американского университета. 'Разглашать, конечно, некрасиво, но, с другой стороны, моя тень - все равно что я сама'.
  - Попрошу не отождествлять! - нарисовалась та. - Тебе до меня - как до Венеры, я все слышала, можешь не повторять.
  - И как тебе про драконов?
  - Ты подожди с драконами, вот лекарь - это да! Я считала, что Шаабан заумный, а он оказывается такой... с чувством юмора. Понимаю, почему ты на него в западе. Абсолютно с ним согласна: прежде чем учить, нужно подлечить, не научишь бежать кросс, коль у бегуна понос.
  - Вот у тебя точно понос словесный!
  - На больных не обижаются, - парировала тень, - может, Он тебя и от несчастной любви вылечит?
  - Думаю, это не лечится.
  - Не впадай в уныние, есть одна идея. Скоро праздники, а ты до сих пор не определилась с подарком. Что, если тебе подарить ему тот самый драконов кристалл?
  - Но драконы давно переместились в другое пространство, как же мы их разыщем?
  - Хочешь сесть на хвост дракону - прочь трехмерные законы!
  - Легко сказать... А с кофейным танцем что делать будем? С деревом вроде 'все было', в шкуре эфиопа побывала...
   - Включай 'воображариум'! Кофе... он... черный... Ничего не напоминает?
  - Нет...
   - И ты сегодня, как по заказу, в своей белой Escad'e и белых джинсах Guess. Ну, что... guess или не guess?
  - Guess! Жених и невеста!
  - Ты неисправима! Но если так, то хотя бы не просто свадьба, а алхимическая... 'День этот, этот, этот день, есть королевской Свадьбы день...' Дамы и господа, танец жениха и невесты! - высокопарно объявила тень.- Вели Акбару поставить 'Das Leben ein Tanz' Штрауса, тройной по-шаабански, и вперед!
  - Was ist das?
  - Самый известный вальс сентиментального австрийца, 'Жизнь - это танец', - не упустила возможности сверкнуть знаниями тень.
  
  Для справки: стих из алхимического трактата 'Химическая Свадьба Христиана Розенкрейца' (Иоганн Валентин Андреэ).
  
  Несмотря на предостережение Акбара о последствиях передозировки, Яна сделала пару глотков магического напитка и, поставив чашку на изящный серебряный поднос, закружилась с ним в ажурном вальсе между столиками кофейни под жизнеутверждающие аккорды апрельской капели.
  'Та-та-та, та-та-та', - напевала в такт музыке воодушевленная невеста, все дальше и дальше уносясь на крыльях мечты, высоко воспарив над дубовыми столешницами реальной действительности, но неожиданное столкновение с телом принимающей заказ Фатимы в сочетании с мужским 'ошпаренным' воплем 'А-а!' вернуло Яну с небес на землю.
  Очень скоро она поняла, что вопль принадлежал бессменному завсегдатаю кофейни, несостоявшемуся агроному и брюзжащему мизантропу Казимиру Арнольдовичу Бурча. Тонкая коричневая струйка мутным весенним ручейком стекала по лоснящейся лысине на тщательно отглаженную рубашку апаш времен золотой королевы полей.
  - Да чтоб вас, криворуких, к американским боеголовкам! Безобразие! Жалобную книгу, немедленно! - истерически вопил он.
  - Ради бога, извините... Понимаете, у нас нет такой книги, потому что никто и никогда ее не просил...
   - Не было повода до твоего пришествия, а скорее, нашествия... это, между прочим, наш главный спонсор проекта 'Бессмертие', - прошипела Фатима в сторону Яны и, сменив суровое выражение лица, с дежурной улыбкой восточной женщины взялась успокаивать жертву кофейного вальса. - Ничего страшного, сейчас промокнем салфетками, химчистка за счет заведения...
   - Страшного?! Да мне на эту рубашку комсомольский значок прикалывали, на XX съезде в ней выступал!
  - Еще раз простите за мою неловкость! Но посмею вам сообщить, что по совместительству с младшей официанткой я выполняю роль ЖЖК, - на ходу сочинила Яна.
  - Вы что, из ЖЭКа?! - удивился облитый Бурча.
  - Нет... Живая жалобная книга, вы можете изложить мне все свои претензии, и я дословно передам их начальству.
  - Тогда напиши у себя на лбу: 'Несобранные, расхлябанные работники позорят почетное звание кофейни высокой культуры и тотальной простроенности нашего Затерянного города!'
  - Обязательно напишу, только мне понадобится зеркало.
  Зеркало - вершина техномагического прогресса всех времен и народов. Именно его помощь была так необходима Яне, чтобы взглянуть на себя со стороны и понять, как же она докатилась до такой вопиющей неосознанности. Горе-официантка вернулась к бару и, сев против зеркальной витрины, достала из косметички карандаш для подводки глаз...
   - Помочь? У меня каллиграфический почерк, - предложила тень.
  - Как-нибудь сама справлюсь! - огрызнулась lady in white и приступила к нанесению на лоб жалобы Бурчи, коя, как оказалось, в зеркальном отражении представляла собой древнее заклинание. По поверхности зеркала пошла мелкая рябь и стала центростремительно закручиваться, с невероятной силой затягивая девушку... Еще несколько минут Яна скользила вниз и, наконец, упала на грубый джутовый мешок, лопнувший с оглушительным треском. Запашистая красная куча свежесобранных кофейных бобов с музыкальным постукиванием высыпалась наружу...
   - Чем могу быть полезна? - поинтересовалась незнакомка, укутанная в облака светло-кофейной органзы.
  - Кто Вы? - отозвалась Яна, проигнорировав вопрос.
  - Каффа... с земель жирафов. Ты сама вызвала меня, написав заклинание.
  - Очень приятно... не поможете ли мне разыскать кристаллоносных драконов? - сориентировалась Яна. - Есть сведения, что их видели как раз в эфиопских краях.
  - Это долгая история... Возьмись за мой шлейф, я доставлю тебя к зыбучим пескам, там и продолжим нашу беседу.
  Невесомо планируя в стелющихся световых потоках, летели над мозаичными ландшафтами перевернутых морей и океанов, пока не достигли пункта назначения.
  - Как-то здесь странновато... - констатировала охотница за сокровищами. - А что это за пестрая струящаяся лента?
  - Это Великая река иллюзий, говорят, на ее левом берегу живет черный дракон, единственный, кому удалось перенести свой кристалл. Оставляю тебя здесь, на переправе... Главное, не ошибись с плотом! - предупредила Каффа так, что Яна не стала переспрашивать о последствиях неверного выбора.
  - Но у меня нет меча, чтобы сразиться с ним, к тому же кристалл следует вынуть из живого носителя. Вперёд он сожрет меня вместо антилопы.
  - С виду этот дракон страшный и ужасный, метает громы и молнии, пышет огненным жаром, раздувая ноздри, ударом хвоста вызывает землетрясения и цунами, но его ахиллесова пята - безотказное, доброе сердце. Сядь на берегу, сделай грустное лицо и пристально вглядывайся в эту замшелую чашку, дальше по обстоятельствам... - таяли последние слова Каффы.
  Плоты были черного и белого цвета соответственно... Яна пустилась в долгие раздумья: 'Я в белом - надо сесть на белый плот. Но дракон черный - лучше сесть на черный'. Так продолжалось часа два.
  - Может, что-нибудь другое подаришь? Охота тебе жизнью рисковать, да и с твоим знаком Зодиака до второго пришествия не выберешь, - не выдержала тень.
  - Правильно, значит, и выбирать не нужно. Черное и белое, монада, целостность... - вспоминала Яна свой кофейный танец. - Иллюзии - это множественность, а преодолеть ее можно только Одним. Она вытащила из джинсов гламурный серебристый ремень, соединила плоты и благополучно перебралась на противоположный берег.
  - Ремень от Versace - ремням всем ремень! - рекламу смастрячила ушлая тень.
  Смеркалось, а дракона все не было, и Яна уже было засомневалась в его существовании. Тем временем наступила кромешная темнота, вызванная полным лунным затмением. Из искрящегося смерча появился огромный огнедышащий крылатый змей, высветив негостеприимные жутковатые окрестности. Девушку охватил панический страх, КВС зашкаливал. Такой тонус не снился даже съевшему мешок кофе...
  
  Для справки: КВС - коэффициент возбуждения сознания
  
  - Вижу, ты чем-то расстроена, - без вступления начал дракон, повернув чешуйчатую голову в направлении Яны, - не бойся, я помогу тебе.
  - Никто не может мне помочь! Я обошла всех самых именитых мудрецов, но ни один из них не смог разгадать смысл сакрального знака, застывшего в кофейной гуще моей чашки, - сымпровизировала девушка, - их противоречивые версии совпали лишь в одном: разгадка укажет мне путь к сердцу любимого.
  - Просто у них близорукость третьего глаза, а у меня - голубой карбункул, кристаллизовавшийся из слез радости просветлившегося Гаутамы.
  - Что-то ни географически, ни по датам не сходится. По-моему, гонит, - заподозрила тень.
  - Уймись, - мысленно осадила неуемную Яна, заискивающе улыбаясь дракону.
  - Дай-ка мне, я посмотрю, - по-отечески заботливо прохрипел тот. - Тут крутой анализ нужен, - глаз свой выкатил наружу...
  Долго вглядывался в чашку, изучая материал,
  Напрягал свою стекляшку, вовсе чуть не потерял.
  - Черта с два! Не тут-то было, род насквозь ваш вижу гнилый!
  Добрый я, но не дурак, никакой это не знак,
  А воды чистой фигня, вздумала надуть меня?!
  Заточу тебя в темницу, не прискачет пока рыцарь,
  Для которого хотела ценный мой стащить кристалл,
  Пусть сразится, коли смелый, меч коль ржавчину не дал!
  - Много у него забот, вряд ли он за мной пойдет.
  - 1 : 0 тогда без боя, а ты, деточка, в жаркое...
  Правда, слишком худосочна, нет филейной части точно,
  И грудинки тоже нет, сытным - не сулит обед...
  На, потри чудесный гвоздь, чтобы тело налилось,
  Пышечки румяной вид возбуждает аппетит.
  - Хоть последние деньки
   Поживу с фигурою,
  Штабелями б мужики...
   - Что поделать с дурою?
  Ведь бессмертие по праву должен дать за переправу,
  Если бы не твой обман... Ждем вас в гости, суперман!
  - Не суперман, а супермен.
  - А по мне, так один хрен.
  - Ну, а как же Он узнает?
  - Так, что проще не бывает, думаешь, я старый пень,
  Вестницей назначим тень, даст ему кофейный боб,
  Смог добраться сюда чтоб.
  - Но погибнуть в битве может...
   - Старшим возражать негоже, здесь решаю я пока, -
  бестелесной дал пинка, строго посмотрев на Яну. - Не смогла б пронести камень чрез зеленый коридор, замигала б надпись 'вор'! Алмаз стал бы угольком, а ты черным мотыльком, попрощавшись с расой белой... (так пол-Африки уделал). Целый, вон, сундук фальшивок для проверочки на вшивость.
  - Но не пойманный - не вор, беспредметный этот спор, может, я тебя заклеить таким способом пыталась...
   - Разрешим овечке блеять, уж недолго ей осталось...
   - Если честно, про знак соврала, извини, а вот кристалл красть правда не собиралась, думала, сам мне его отдашь... в смысле подаришь.
  - Это что, тонкий намек, давно наглость не порок?
  - О, чешуйчатый пророк, преподали мне урок, всем местям наперекор выбросим войны топор!
  - Ладно, так и быть, прощаю...
   - Я исправлюсь, обещаю.
  - Камень мог бы и отдать я, но на нем лежит заклятье: коли совладать не сможешь, сердце камнем станет тоже...
   - Но твое-таки не стало?
  - Слушай, ты меня достала, объяснять все надо ей, заклинатель я... (камней).
  
   * * *
  Живительный дух свежесваренного кофе не хуже нашатыря привел путешественницу в чувства.
  - Как всегда... на самом интересном месте.
  - Скажи спасибо, вовремя нюхнуть дал, а то пришлось бы тебя сачком вылавливать, - завел Акбар, но так и присвистнул, разглядев преобразившуюся Яну.- Не понял... Что-то у тебя геометрия изменилась, и пропорции выпирают...
  Подняв глаза, девушка увидела себя в витрине бара и ахнула: 'Гвоздь, пышечка... сработало!' Похлопав себя по всему периметру, она окончательно убедилась, что 'сокровища' настоящие.
  - Теперь весь гардероб придется менять, не жалко? - посочувствовала тень.
  - Оно стоит того... Жалко, что сновидение не вовремя закончилось, вот это жалко, - вздохнула недавняя пленница. - Я всегда мечтала, что прискачет рыцарь на вороном коне, спасет меня и увезет далеко-далеко...
   - Какие твои годы, в другой раз досмотришь, зато не успела услышать, что не ты дама его сердца.
  - А кто его дама, умоляю, скажи... Как ее зовут?
  - Ну... На букву 'П' зовут.
  - Сейчас же выкладывай, кто эта П?!
  - Практика ее имя, и имя её Практика!
  
   * * *
  
  Заметив наполненность нашей новоиспеченной пышки, Шаабан тоже 'слегка' удивился, но не подал виду...
  
  * * *
   (Шаабан)
  
  Вместо танца получился религиозный обряд. Собственно, это выше, чем предписание врача, но стимулирующий эффект от этого не уменьшился. Даже можно направить на подагру, корь, оспу. В общем, все идет как по Просперу Альпинусу, главное, чтобы не было преждевременной остановки менструации, так как появление Дракона после кофе может быть болезненным. Хотя это почти библейское сказание важно для передачи необходимых кофейных паров для внутреннего благосостояния.
  В общем, ты и Дракон - это все же что-то новое по отношению к истории пастуха Калди то ли с козами, то ли с баранами, балдеющими от чего-то. Эта козлиная история, в которой козы объелись кофе и впали в вакханическое настроение, не делает ее создателей и сказителей уникальными. Подобное до них говорили почитатели Бахуса. А Дракона со временем заменила крылатая колесница, на которой и возносились его последователи. Вопрос лишь в том, были ли они кофейными последователями или теми, кто, подобно Драконам, не мог оставаться в этих частотах.
  В общем, еще до появления Баха, написавшего Кофейную кантату, ее написала история. И это хорошо. Здесь главное не привязываться к информации, а уметь рассуждать.
  Кстати, а ты слушала эту кантату? Давай-ка поработаем над восприятием. Помогает и для зубов, и для ушей, и для глаз. Рецепт такой: аромат кофе и звучащая кантата.
  
   * * *
   (Яна)
  
  - Поставь, пожалуйста, музыку, о которой говорил Шаабан, - кокетливо обратилась Яна к Акбару.
  - Вообще-то я не вслушиваюсь в ваши с ним разговоры.
  - Намеренно не вслушиваешься, но и уши не затыкаешь... И свари-ка мне чего-нибудь поароматнее.
  - Возомнила, что теперь все у твоих ног должны валяться?! И поформатнее видали! Вот тебе турка и ключи от библиотеки. Сама сваришь, у меня других дел полно.
  - Ей ключи от библиотеки?! - подскочила Фатима. - Она такой порядок наведет, вовек не разгребем. Там все хронологически, по этносам и эпосам структурировано!
  - Задание шефа, - шепнул бариста.
  
   * * *
  'Какая муха Акбара укусила, он всегда был так приветлив со мной...' - размышляла Яна по дороге в библиотеку. Открыв массивные двустворчатые двери, она вошла в просторный кабинет, изобилующий позолотой, трофеями рискованных экспедиций и всевозможными атрибутами высшей власти.
  - Да оно из крокодиловой кожи, в стиле ампир! - восхитилась экзальтированная тень монументальным креслом на золоченых львиных лапах.
  - Вампиры серые и страшные, а здесь, наоборот, все так ослепительно благолепно, со вкусом, - возразила Яна.
  - Не вампир, а ампир, от французского empire, империя. Этот стиль характеризует целостность, масштабность, мощь, симметрия и уравновешенность форм.
  - У меня эти формы уже в печенках сидят... - посетовала отформатированная.
  - Ты же так об этом мечтала!
  - Мечтала... Но толку-то от них... Шаабан не заметил, Акбар облаял, а те, кто не надо, так пялились, хоть паранджу надевай. Ни уверенней, ни счастливее я себя не чувствую, и ходить тяжелее стало. Попросить дракона, чтоб назад забрал?
  - Тут я тебе не подсказчик, подойди к полкам, возьми первую попавшуюся книгу, открой наугад и, возможно, получишь ответ.
  Резные стеллажи красного дерева от пола до потолка были заполнены старинными и современными изданиями в дорогих кожаных переплетах. Наша вечная студентка была, мягко скажем, не склонна к чтению, в особенности ее пугали многотомные толстые фолианты, поэтому подсознательно она пыталась исключить их из поля зрения. Блуждающий взгляд остановился на тисненом переплете средней толщины... Стр. 88... Притча о деревянной чашке...
  Собрал Мастер как-то раз
   Свой тайцзи любимый класс,
  Говорит: 'Вместо урока буду вас лечить я мокко...'
  - Есть и в клиниках врачи, мы пришли учить тайчи!
  Тот, не обратив внимания, принялся за врачевание, чашки с разных частей света выставил пред ними в ряд:
  - Эта чашечка с Тибета, вон та с Анд, а та - с Карпат. Вот из Лейпцига, из Праги, вот из рисовой бумаги, эта белая - витая, а вон та совсем простая; вот из оникса, из глины, синюю привез из Чины, эти две из малахита, а вон чашки знаменитых: пил из этой, вот, сам Гете, а из этой Лао-цзы...
   - Утомили чашки что-то, формы б показал тайцзи! [Ученики друг другу]
  Кофею разлил по чашкам.
  - Разбирайте, промокашки!
  Бросились ученики к столу наперегонки. Мастеру досталась чашка из обычной деревяшки, ею к небу тост поднял: 'Дорог золотник, хоть мал'. Пожурил всех для проформы...
   - Ваши чашки разной формы, но роднит их всех одно - наполнения вино.
  - Пьем мы кофе, не вино!
  - Просто черное оно...
  
   - Как тебе ответ? - напомнила о себе тень.
  - С пустою чашкой в пустыне тяжко, отдала бы телеса я в обмен на небеса...
   - Там товар обмену и возврату не подлежит.
  - А может, дракон мне и бессмертие в качестве бонуса дал, раз уж сменил гнев на милость?
  - Ну, это только время покажет... лет этак через пятьдесят! С Шаабаном проконсультируйся, кажется, он в этих вопросах большой специалист. Есть у меня одно неоспоримое доказательство того, что... Хотя нет, ты пока не готова к такого рода информации.
  - Издеваешься, я же спать теперь не буду!
  - Сказала, нет, значит, нет, - отрезала тень, - лучше камин разожги.
  - И правда, - согласилась Яна, пристраивая турку на решетку, - нужно хоть один раз от А до Я все выполнить в соответствии с рецептом. Начнем с восприятия... Где тут большой психологический словарь?... Так... Восприятие... Целостное отражение отдельных предметов, объектов и явлений внешнего мира, возникающее при непосредственном воздействии физических раздражителей на рецепторные уровни сенсорных систем.
  - Рифму сплела, к словарю прикоснулась, считай, уже на фалангу мизинца со мной соединилась, - похвалила заносчивая тень.
  - Будь добра, посиди тихо, как указано в либретто.
  - Не теням писалось это...
  
  Для справки: первая строчка либретто Кофейной кантаты 'Schweigt stille, plaudert nicht' (нем.) Будьте тихи, не разговаривайте.
  
  Из турки поднимались флуктуирующие волны насыщенного кофейного аромата с едва уловимым цитрусовым обертоном, активно, но не без приятности, раздражая обонятельные рецепторы воспринимающей. Она осторожно двумя пальчиками взяла раритетную пластинку с Кофейной кантатой Баха, сдула пылинки, положила на диск антикварного граммофона и, легко коснувшись изысканной аппликации трубы, раскрутила ручку.
  Флейта, скрипка, клавесин взмыли к небу на оси,
  Хрусталь люстр вторит си, образ - сочный апельсин,
  Кинестетика - игла, физ. моторика - стрела, губы шепчут: 'Nicht la-la'.
  Ультразвучное сопрано - рефлексирует вся прана, холодком атлас дивана...
  Альт высокий, низкий бас - слезу вышибло из глаз,
  Бархатистый мягкий тенор вскружил сенсоров систему,
  От подкорки до подкорки снял перцепторные шторки,
  Вскрыла нежная кантата коды пренатальной платы.
  Раковиной в океане ощущала себя странно,
  Мелодичный сладкий шум убаюкал прыткий ум,
   Уносило по спирали в перламутровые дали...
   - Ей без спросу ключи дали?! - диссонансом шутливой кантате громыхали раскаты Шаабана.
  Яна поспешила распахнуть двери и оказалась с Мастером на расстоянии вытянутой руки. На раскрытой ладони мерцала безукоризненная розовая жемчужина. - Это вам... для эссенции... - пролепетала прибаБахнутая ученица. - 260 Гц... - и, сделав глубокий вдох, приступила к четкому и подробному описанию пережитого ею сенситивного опыта в ритме немецкой арии, все еще слышной из кабинета...
  
  Глава 3. Что было сначала?
   (Шаабан)
  
  Сидит слегка интеллигентный, но пьяный и побитый мужик
   в КПЗ и думает: 'А ведь сначала было кофе!'
  
  Яна! Пойми главное! Для того чтобы не просто чего-то добиться, но и реализоваться, нужна ось. Пока ты работаешь здесь, твоя ось - это кофе. Что бы ты ни делала, ты не должна терять ориентир. И не важно, где мы - дома, в гостях и даже с драконами, не говоря уже о тени.
  Мы часто начинаем правильные дела и размениваем их на 1000 бесполезных делишек. Только совершенствуя себя, мы познаем суть, но самое главное, мы остаемся в ориентире действий. Все чувства и переживания имеют один источник, и его надо пестовать.
  Будь ленточкой, бантиком, бабочкой, кем угодно, но вкус, аромат, звучание, ощущения должны совершенствоваться! Кофе - наш учитель. Он не только твой, но и мой учитель. Кто сказал, что кофе - это напиток? Это Создатель!
  Ты знаешь, что ковчег завета находится в Эфиопии? Это скрижаль с десятью заповедями, что хранится в городе Аксум. Это отправная точка истории кофе. С ним связана коронация эфиопских царей. То есть кофе был условием инициации и нектаром божественности. Он выражал всю суть эфиопской земли, особенно местности, где находится город Аксум. Это было тотемное растение.
  И не забывай его драконовское происхождение. Так вот, там жила легендарная правительница Саба, или Шеба, и именно она распространила культ кофе на Аравийском полуострове и непосредственно в местах, где располагается современный Йемен. Во всех ее храмах были бассейны, в которых вода обогащалась кофе.
  В общем, тебе надо принять кофейную ванну и разобраться с Сабой. Пожалуйста, сегодня же прими кофейную ванну, а завтра выйди на работу не в твоих гессах и лессах, а приди, как царица Саба! Проживи один день ею. И пойми кофе как то, что содержит в себе шесть вкусов.
  
   * * *
   (Яна)
  
   'А ванны-то у меня и нет...- вздохнула Яна. - К кому бы напроситься? К сестре... Они недавно в новый дом переехали...'
  
  * * *
  - От твоего кофе эмаль не пожелтеет? Муж меня съест потом, - запереживала сестра.
  - Это же не зубы, Шейла порошком отчистит. Кстати, можешь ее отпустить на пару часиков? Пускай меня пообихаживает, чтобы проще было в образ царицы вжиться.
  - Твои глупости меня мало волнуют, а последить за тобой и вправду не помешает.
  
  Для справки: Шейла - домработница в доме сестры, филиппинка.
  
  Яна медленно опустилась в теплую кофейную ванну, источавшую аромат обожаемого ею горького шоколада в 'золотинке' пряного букета восточных специй. Погрузилась с головой и вынырнула, с головой и вынырнула... Услужливая филиппинка зачерпывала целебный отвар и поливала нашу разомлевшую царицу.
  Кофейные воды наполнили все ее тело, пропитав каждый его миллиметр до межклеточной жидкости. Сердце билось в такт африканским барабанам... Яна зажмурила глаза и снова погрузилась в чудесную воду, задержала дыхание... вынырнула и, как бы помягче выразиться... изумилась, обнаружив себя в необъятном прямоугольном бассейне бок о бок с намывающими ее темнокожими нимфами.
  Бассейн был утоплен в белоснежный мраморный пол, а вместо одинокой улыбчивой Шейлы в тумане эвкалиптовых испарений кружилось с десяток стройных рабынь в набедренных повязках и разноцветных бусах. Одни обмахивали опахалами, другие раскуривали благовония, третьи поливали из позолоченных кувшинов.
  - Где я? Тень, скажи, - но та не откликнулась. - Должно быть, еще в библиотеке обиделась...
  Самая высокая невольница с серьезным лицом принесла золотую чашу, не то вазу, инкрустированную драгоценными камнями, поставила на алтарь и на языке, отдаленно напоминавшем арабский, пафосно провозгласила:
  - Кофе для царицы Шебы!
  Служанки преклонились, а длинноногая Айша с благоговейным нашептыванием вылила содержимое чаши в бассейн. Яну внезапно осенило: она понимает этот язык... нет... это ее родной язык. 'Все, раздвоение личности, следующий отряд в белых халатах прибудет'. Но её опасения не подтвердились, а банно-купальное действо набирало обороты.
  - Массажное ложе царице! - рыкнула Айша на своих подчиненных.
  Те скопом кинулись к низкой продолговатой тумбе, переливавшейся всей гаммой оттенков от синего до зеленого, и стали в семь кувшинов поливать ее горячей водой. Оставшиеся три прислужницы взялись выстилать дорожку из лепестков роз от бассейна до тумбы и, сопроводив нашу царственную особу, помогли ей возлечь на подогретую смальту.
  - Кофейный пилинг царице! - все в очередной раз простерлись на мраморных плитах, в один голос вознеся тотемную молитву.
  Обступив ложе, плавными круговыми движениями начали вместо скраба натирать тело не то Шебы, не то Яны, не то трезвой, не то пьяной кофейными зернами крупного помола. 'Да, таких SPA и на Боре-Боре не сыщешь...' Шелковистую царственную спину цвета кожи ангела омывали натуральными морскими губками, накидывая и втирая все новые и новые порции кофейного скраба. 'Блаженство... А массажисты у них есть загорелые, мускулистые?'
  - Массаж царице! - как будто бы прочитала мысли исполнительная Айша.
  В дверях купального зала показался одноглазый горбун преклонных лет и хромой нетвердой походкой двинулся по направлению к тумбе. Рабыни водопадами лили розовые и сандаловые масла, а сильные руки горбатого массажиста, вероятно, прошедшего кастинг священнослужителей на это место (во избежание прелюбодеяния), наминали концентрические круги по всем важнейшим аккупунктурным точкам так, что по прошествии получаса клиентка потеряла всякие ориентиры и границы своего тела, ощущая себя тщательно размолотым кофейным зерном. Ублажали, умасляли, услащали, умащали... маски, краски, маникюр, в общем, весь салонный кюр... Дальше в спальные покои. 'Ничего себе обои... веселая саванна!'
  - Расслабление после ванны!
  Стены спальни были расписаны фресками, изображающими сцены совокупления крупнорогатых, длиннохвостатых и прочих парнокопытных и гриволохматых пар. Служанки раздвинули кисейные занавеси балдахина и, откинув затканное золотом покрывало, выстроились с опахалами по обе стороны королевской кровати. Едва коснувшись подушек, Ее насалоненное до протоплазмы Величество провалилось в глубокий сон. Очнувшись на той же помпезной кровати, девушка заподозрила, что это был далеко не сон, ущипнула себя, пытаясь проснуться, но не тут-то было...
   - Одеяние царице!
  В покои внесли, видимо, заранее согласованное церемониальное платье ярко-кораллового цвета, присборенное на бедрах и собранное по косой змеевидной опаловой брошью на одном плече. Помогли облачиться. Тут-то драконовы подарки и пригодились: платьице село как влитое! Две рабыни в четыре руки соорудили на голове бахчисарайский фонтан, вплетя в тяжелые блестящие волосы не менее дюжины жемчужных нитей и страусовых перьев. Надели увесистое золотое ожерелье и еще пару-тройку килограмм золота в виде ручных и ножных браслетов. Набрызгали экзотическим мускусным парфюмом.
  - Зеркало! - приказала Яна на родном сабейском.
  Приказ был незамедлительно исполнен, и перед ней засверкал отполированный серебряный щит. 'Господи! Это же я, только в улучшенном варианте, несколько раз в жизни примерно так и выглядела... Глаза горят янтарным огнем, лицо прозрачное, светится... Значит, я и Шеба - одно? Это мое прошлое воплощение?! За какие, интересно, грехи меня так разжаловали в простые смертные? Все отняли... красоту, власть, богатства, дворец, слуг и даже формы несчастные... Спасибо, дракон вернул'.
  Заметив колебательное движение тени одной из невольниц, царица Юга обернулась в поисках своей. И тут до нее дошла истинная причина исчезновения назойливой товарки. Она не просто царица... Она - божество, точнее, богиня... совершенство, не отбрасывающее тени... Девушка тут же переключилась со сканирования внешних прелестей на внутренние ощущения и поняла, что то вожделенное состояние экстатического парения, к которому она идет, да где там, ползет изнурительным путем развития, здесь, в этом воплощении, ей уже присуще, причем перманентно, а не мимолетными вспышками по великим праздникам...
  'То есть и силу тоже отобрали, то бишь перекрыли. Надо разобраться со всей этой сабейщиной... В испанском, например, saber означает знать, а sabiduria - знание, мудрость. Значит, не исключено, что я не только красивая, но и умная, видел бы меня Шаабан... Черт, задание... Я же опоздала на работу! Тень бы сказала: "Царицы не опаздывают, а задерживаются". Но теперь я сама себе режиссер, и мне нужно срочно найти портал'.
  Вспомнив историю с жалобой Бурчи, Яна попыталась пройти через зеркало, машинально приподняв подол ниспадающего платья, и... ужаснулась отражению мохнатых ног с раздвоенными копытами вместо ступней. 'Вот она, ложка дегтя... Даже богиням Бог всего не дает... Хотя бы эпиляцию сделали и педикюр. Лицензию у их салона отобрать - за невнимательное отношение к клиенту!'
  Сделав еще несколько неудачных попыток, мисс-козлиные ножки смирилась, потирая ушибленный лоб. 'Ничего не поделаешь, придется побыть Сабой или, вернее сказать, собой, пока не найду выход'. На нервной почве разыгрался аппетит, но не успела она отдать приказание, как раздался хлопок ладоней.
  - Трапезу царице!
  'Умный дом, не иначе!' - восхитилась Яна про себя и проследовала по анфиладам в парадный зал, устланный невиданными узорными коврами. Оценив их превосходное качество, присела на расшитые бисером подушки. Рабыни в белых накидках подносили яства на червленых серебряных подносах. И несли они в изобилии и фрукты, и вина, и орехи, и сладости, и плоды диковинные, и приправы заморские, и птицу всякую жаренную, и мясо дикой и домашней твари - запеченное, копченое и переперченное. 'Удается же сохранять осиную талию с таким меню! У меня на жесткой морковной не получается'.
  - Турбосжигатель жира царице! Пахлава кофейная в кофейной глазури с кофейно-бобовой прослойкой! Официантки со священным трепетом распластались на полу так же дружно, как и давешние мойщицы.
  'Похоже, здесь настоящий культ кофе, словно богу ему поклоняются... Интересно, у них есть Храм кофе?'
  - Кофейный час царице, охрану в амуниции!
  'Надеюсь, хоть с телохранителями повезет'. Но прибывший конвой женоподобных евнухов-кастратов в коротких плиссированных юбочках не оправдал ее брутальных ожиданий. Повелительницу водрузили на паланкин и понесли по каменным ступеням к дверям величественного храма, утопающего в благоуханных кофейных кущах...
  
  И ступила она на те плиты ли
   То ли чистые, то ль в сплошной пыли,
  И вошла она в двери чудные
   То ль в богатые, то ли скудные,
  И узрела там зерна статую
   То ль копыта ли с козла взятого...
  Было то зерно то ль кофейное,
  То ль копыто ли козла клеймное,
  Было в рост ее, ну, а то и в два,
  То ли впрямь ничье, то ли все права.
  Стали тут жрецы мерно в зал идти
   И дары свои идолу нести,
  То ли черен был, то ли свят был он,
  То ль творили ли идолопоклон.
  Пала Шеба ниц на колении
   То ль в хоре блудниц, то ль псалмпении,
  Возвала она, грешных не виня,
  То ли дух огня, то ли полымя,
  Руки то ли низ к преисподнии,
  То ль простерла вверх, в высь Господнюю.
  Заискрилось встреч то зерно огнем,
  То ль им скверны жечь, то ль купаться в нем,
  И омыли им то ли лица ли,
  Были ль то жрецы, то ли жрицы ли.
  Прикурили все то ли факелы,
  То ли свечи ли кот наплакал ли,
  То ли хворост жгли, то ль возложенный,
  То ль вокруг зерна, то ль положенный.
  Стали с криками то ли с воплями
   Бросать зернышки огню в сопла ли,
  Кофе зерна ли, то ли черны ли,
  Подсушили ли, то ли сперли ли.
  - О царица ты наша Савская,
  То ли райская, то ли адская,
  Присягаем мы тебе верою,
  То ли правдою, то ли серою!
  И сложили зерна те подсушенные
   В чан с грешками их пригрешенными.
  Вспрыгнул юркий жрец поверх кучи той,
  То ль светам конец, то ли куш крутой!
  Принялся толочь зерна стопами,
  То ль с молитвами, то ль с притопами,
  Мял их, як лозу виноградную,
  То ль священную, то ль неладную...
  Была в храме том не акустика,
  А органный зал стиля рустико.
  Треск и хруст сильнел во десятки раз,
  Дух огня взревел, приводя в экстаз
   То ли ангелов, то ли демонов,
  То ли в дикий рев, то ль в песнь млелую.
  И наполнил жрец полны чаши им
   То ли кофеем, то ль грехом своим.
  Приступили си то ль к вкушению,
  То ль к бесовскому искушению...
  И открылись им все шесть вкусов ли:
  То ли сахар мечт, то ли соль болит,
  То ли кисль кислит, то ли горечью,
  То ли ось острит, перцу вторючи.
  А шестой вот вкус был их тайною -
  То ли древнею, то ль сакральною,
  Звался он у них то ль амритою,
  То ль нектарчиком из копыта ли...
  Начал идол тот Шебе речи лить,
  То ль копытом бить, то ль зерном чадить:
  - Ходит слава ли то ли поступью,
  По Аравии то ли по свету,
  То ли царь живет, то ли Шаабан,
  То ли кофе пьет, то ль хмельной дурман,
  То ли мудр он, то ли умудрен,
  Знает мудры ли то ль небес закон.
  Ты поди к нему и воздай поклон,
  Поднеси ему злата триста тонн,
  Услади сперва ум загадками,
  Цари мудрые на них падкие,
  Красоты вином то ли опьяни,
  То ль козлиных ног таинство храни...
  Испроси глотнуть чудо-кофея,
  Обнажит что суть глубже морфея.
  Сплавишься не вплавь в царствие теней,
  Мыслей темных явь станет враз видней.
  Повидайся там с тенью тенною,
  Стала слишком ты совершенною,
  Уже мнишь себя выш-всевышнего,
  Смотри - скажет 'кыш' богу лишнему,
  С шумом вылетишь то ль об землю шмяк,
  Звездняк вылечишь то ль набьешь синяк...
  
  Глава 4. Кофе учит нас чувствовать
  (Шаабан)
  
  Два дня Шаабан не разговаривал с Яной, но постоянно на нее смотрел. Через два дня он подошел к ней и шепотом спросил:
  - Ты была в центре мира?
  Яна удивленно уставилась на Шаабана. Но ее удивление было наигранным.
  - Ты из Хара Березайти, - продолжал он.
  Яна промолчала в тему: 'А почему нет, коли я царицей была, что же не быть в этой Харе'.
  - Там бессмертия достиг Кей-Кавус, персидский владыка, изменивший свою человеческую природу напитком, который он называл 'мой напиток' или 'напиток Кавуса', чем, собственно, и был кофе.
  Яна продолжала с любопытством смотреть на Шаабана.
  - Слушай, ты еще толком в кофе не разобралась, а как изменилась! Я буду тебя называть Кофейной леди. От тебя уже аромат кофе исходит.
  Шаабан почесал макушку и посмотрел вдаль. Потом резко повернулся и опять шепотом спросил:
  - Ты знаешь, что кофе - напиток из центра мира? А Хара Березайти - источник кристалла, который производит хаому. Это эликсир, содержащий 108 видов священных напитков. Одним из них и является тот, что сегодня мы называем кофе. Распределяет эти напитки Сенмурв - крылатый пес, хранитель всех священных напитков. Однако этот кристалл создал не только необходимые напитки для человека, но и самого человека: согласно персидской мифологии, Машйа и Машйана, первая человеческая пара, была создана именно из этого кристалла. Сам Кей-Кавус соотносится с божественной силой, которая создала его силой Ормазды или Ахура Мазды, высшего божества древних иранцев, 'бога, обладающего сознанием'.
  Яна смотрела на Шаабана и не знала, как реагировать. Взгляд Шаабана уходил куда-то вдаль, будто некая сила сошла на него. Но в то же время она почувствовала какую-то теплоту от того, что соприкоснулась с кофе. Кофе как будто стал ее оберегом. В голове у нее пульсацией звучали слова Шаабана: 'Хочешь разобраться с кофе - нужно с ним подружиться. С ним надо подружиться...'
  Шаабан тем временем взял правую кисть Яны, положил непонятно откуда взявшийся молотый кофе и стал двумя руками ее натирать.
  - Закрой глаза! - резко сказал он и продолжил растирать кисть.- Чувствуй, учись чувствовать. Не реагируй - чувствуй!
  Чувство - это искусство, его надо познавать...
  В чувстве ты - самый главный...
  С кем бы и чем бы ни было связано чувство, реализуешь его ты...
  Пойми чувство, переживай его...
  Меня нет - есть кофе, он обучит тебя чувствовать...
  
  * * *
   (Яна)
  
  То умопомрачительное, потрясающее чувство, которое переполняло Яну, можно было сравнить разве только с полетом...
  
  С полетом на Сенмурве к вершинам Хары - крутые curvы, сверкают starы,
  В шальном угаре - и на Хугаре. Чешуя, крылья - мечты пусть былью,
  Златые горы сулятся впору, рука Ормазда на все горазда...
  'В башке не густо - не Заратустра', - поведал Ницше, в Само проникший.
  Сплела Авеста всем манифесты... Моста Чинвата кладь узковата,
  И не поможет двойная плата - не подстилают для грешных вату.
  Не научиться летать орлятам; придумал хитро - не пустил Митра.
  На Березайти не залезайте, березам ветки не обрезайте!
  Бессмертия хочешь - злых дэвов мочишь! На хрен Ахримана - конец обманам,
  Зурван акарана залечит раны. Небес хоромы - не без Хаомы,
  Не выжмешь соку - сам выжат к сроку, забыл молоко - седой и с клюкой.
  Дворцы Кавуса - на все семь вкусов...
  
  Для справки: Хугар - вершина мистической горы Хары Березайти (центра мира) в персидской мифологии. Чинват - мост, по которому души безгрешных попадали на небеса. Ахриман - верховное божество зла в Авесте. Митра - авестийское божество, связанное с согласием и солнечным светом. Зурван акарана - бесконечное время. Орлята - однажды Кей-Кавус привязал орлят к трону, но его попытка вознестись на небо закончилась низвержением в пропасть. Также, согласно легенде, он построил на высокой Харе семь волшебных дворцов из золота, серебра, стали; последний был из горного хрусталя и возвращал молодость.
  
  Пройдя чрез шесть, хозяина не встретив,
  Вошла в сияние хрусталя,
  И там пустынный трон заметив,
  Спросила вскользь про короля.
  
  - Давно его тут не видали,
  Не раз подолгу пропадал, -
  Ей звоном стены отвечали,
  А трон загадочно молчал...
  
  'Про силу б кавы рассказали,
  И про кристалл родоначал...'
  - Пришла сюда ты радь забавы?! -
  Вдруг трон зловеще прорычал.
  
   [Стены:] - Гостей не в меру любопытных
   Мы можем вмиг испепелить,
  Еще сильней не терпим скрытных,
  Лучами любим их палить.
  
  - Хочу я подружиться с кофе,
  За этим, собственно, пришла,
  Уже все ноги сбила в кровь я,-
  (Без угрызений приврала).
  
  - Про дружбу что-то не слыхали,
  Сказ знаем только про любовь,
  А ноги даже не устали,
  Запомни: впредь нам не лжесловь!
  
  Встань в астериск и сфокусируй
   Свое внимание на одном,
  Все мысли чуждые фиксируй,
  Пусть кофе станет неким дном.
  
  Нырни в чернь бездны в пику страху
   И в глубь влекущую лети,
  Сравняешься с кофейной свахой -
  Совет даст дельный по пути...
  
  Вот сваха рядом уж летела,
  Кричит ей дева на лету,
  Что кофе б полюбить хотела,
  И что кофейную фату
   В мечтах давно уже надела...
  Сквозь ветры сваха проревела:
  
  - Коснись губами кисти той,
  Что кофе истинным натерта, -
  И тут же слилась с пустотой,
  Лишь эхом, - Кофе - цвета чёрта...
  
  К губам та приложила руку,
  Вдохнув кофейные пары,
  Что вмиг обволокли вокруг и
   Вуалью сделались чадры...
  
  Протяжно уплывали звуки
   За гребень жертвенной горы,
  Истомою блаженной муки
   Стонали черные шатры.
  
  Под куполом ночи пьянящей,
  По раскаленным в жар углям
   Пошла на зов сирен манящих,
  Подобно гиблым кораблям...
  
  Одною стала из наложниц
   Гарема магии Его,
  Пополнила ряды безбожниц,
  Признав кумира своего -
  
  Того, кто плоть огнём смущает,
  Суфлером на ухо шепча,
  Желаньем душу совращает,
  Слепую праведность топча.
  
  Сопротивлению нету мочи,
  В костер тот бабочкой летит,
  Костлявой прям в лицо хохочет,
  Мол, сердце пить его велит.
  
  И вот границ уже не стало
   Меж ней и колдовским огнем,
  Идет по лезвию кинжала,
  В изгнании сладостней вдвоем...
  
  Вскипела кровь бодрящей лавой,
  Поднявши градус бытия,
  Пропела гимн во славу Кавы,
  Восторг умильный не тая.
  
  Пар поднимался вверх из недр,
  Взмывая к девяти дворцам,
  Жег шишку, что дает не кедр,
  А ту, даёт что мудрецам
   Связать все знанья воедино,
  Едиными с Единым стать
   И на небесном пианино
   Мелодию тишины сыграть...
  
   * * *
  Еще раз кисть поцеловала,
  Крупицы темные слизнув:
  'Как Золушка в двенадцать с бала, -
  Подумала, слегка взгрустнув. -
  Плененных кофе больше стало,
  По крайней мере, на одну...'
  
  Глава 5. Геометрия кофе
  (Шаабан)
  
  Шаабан около недели где-то отсутствовал. Ходили слухи, что он уехал в Эфиопию для каких-то исследований. Но, как выяснилось позже, на самом деле он был в Йемене.
  И вот однажды утром, придя в кофейню, Яна увидела Шаабана. Точнее, услышала. Он стоял посреди кофейни и махал руками, что-то крича. На нем был какой-то странный пиджак, из-под которого торчала белая одежда типа халата (как Яна выяснила позднее, это было длинное платье Тоба). Смотреть на Шаабана было смешно, он напоминал торговца с восточного базара.
  Подойдя ближе, Яна поняла, что он разговаривает по телефону через гарнитуру. Шаабан повернулся в сторону Яны и, уже глядя на нее, продолжал говорить и махать руками. Вернее, жестикулировать. Яна остановилась на секунду, после чего проскользнула между столиком и руками Шаабана к барной стойке. Минут через пять Шаабан закончил свой монолог и подошел к ней.
  - Ну?
  - Что? - спросила Яна.
  - Ну и?
  Яна молчала.
  - Прочувствовала?
  'Интересно, - подумала Яна, - столько прошло времени, а он как будто вчера дал задание'.
  - Ну да!
  - И как?
  - Поэтично.
  - Ну, хорошо, давай дальше, - сказал он и повернулся к угловому столику, крикнув, - иди сюда.
  Яна пошла за Шаабаном и присела к столу рядом с ним.
  - Смотри! - сказал Шаабан и положил в центр стола кофейное зерно. - Вот классическое йеменское зерно. Смотри: зерно!
  Яна уставилась на зерно, не понимая, что она должна увидеть.
  - Что самое главное в зерне? Плотность! - спросил и сам же ответил Шаабан.
  - Чем выше кофейное дерево, тем плотнее зерно. Но! Низкорастущий, например, бразильский кофе дает богатый аромат, но он обманчив. То есть аромат есть, но силы в кофе нет. Чтобы из плотного кофе вытащить аромат, требуется искусство. Важна и сезонность, то есть климатическая активность региона. Зерно должно быть плотным и без дефектов. Величина не показатель качества. Хотя некоторые и считают, что арабика должна быть крупной. Если брать традиционные регионы, такие как Эфиопия и Йемен, или высокогорные, где выращивают Блю Маунтин (Blue Mountain), то там важен средний и даже маленький размер зерна.
  Ну да ладно! Важно понять, что индустрия кофе сродни индустрии нефти, где объемы низкокачественной продукции очень велики. Взять, например, йеменский кофе, Мокко. Так называют любой кофе, выросший в Йемене, где, конечно, выделяются сорта Санани и Матари Мокка. Но в реальности получить этот кофе нельзя, поскольку его раскупают еще раньше, чем он собирается. Во! Смотри!
  Шаабан гордо поднял зернышко и посмотрел на него с вдохновением.
  - Это зернышко Санани! В нем солнце йеменской земли, ее сила. Кофе должен иметь силу, он не должен обманывать нас простыми или горелыми ароматами. Конечно, ароматный, свежий кофе - это хорошо. Но не достаточно! В кофе важно семя, сила.
  Не всякая смесь, идущая из Йемена, которая скрывается за названием Мокко, есть то, что нам нужно. Нам нужен классический аромат Йемена, уходящий вглубь веков, а не аромат Ходейда, намешанного кофе. Настоящий кофе в Йемене до сих пор выращивают примитивно, но это и хорошо, так как не нарушается биологическая цепочка. Чем естественней кофе, тем он сильнее. Дальше уже дело рук бариста, мастера, который делает кофе.
  Теперь ты стала Кофейной леди. И начинать познавать кофе нужно с Йемена. Почему? Потому что там стали познавать кофе. Если Эфиопия - это археология кофе, то Йемен - истинная история кофе. Когда он назывался аль-Моха или аль-Маха, никто и не думал заниматься подделкой. Но с тех пор, как в обиход европейцев вошло название Мокко, все изменилось.
  Йеменский кофе до сих пор остается тем чудом, которым он был сотни лет назад. Сегодня проблема, на самом деле, не только в посредниках и недобросовестных бизнесменах, но и в нежелании арабского мира экспортировать истинный напиток, который продается лишь среди арабских стран. А нам идет одна помойка! Отстой! Но даже этот отстой мы смакуем. Представляешь, когда настоящий кофе станет доступным!
  Ну, и еще голландцы, португальцы и французы в XVIII веке ради выгоды стали весь кофе вывозить и сажать, где и как придется. Так что даже йеменский кофе мы можем получить из какой-нибудь Саудовской Аравии или Бразилии.
  Настоящий йеменский кофе выращивается на высоте 2500 - 3000 метров, скрытый от нас и недоступный. Солнце там соседствует с прохладой, создает тот необходимый стресс кофейному дереву, благодаря чему усиливается минерализация за счет активности корня. Ладно бы нам просто поставляли не тот кофе из Йемена, но мы получаем еще и застарелый кофе из Индонезии и пережженный из Италии. И все под видом Мокко.
  Смотри, зерно неправильного цвета. Оно чуть желтое. Может быть зеленым, а может быть и желтым. Оно имеет сложный характер. Гамма оттенков зависит от способа приготовления. Вкус может быть ореховым, а может быть солодовым. Его кофейные зерна упаковывают в специальные плетенные соломенные пакеты, а не в мешки.
  Самое главное, именно этот кофе создан суфийским орденом Шадхилийя (Shadhiliyya), а значит, он имеет свое звучание. В XIV веке кофе из Эфиопии привез шейх Шадхилийя, также известный под именем суфия абу-Насан Али ибн-Умар (Abu Hasan 'Ali ibn Umar). Он обнаружил, что при принятии зерен утончается восприятие звука зикра. И по сей день пьющие кофе в арабском мире поминают имя шейха, произнося название кофе. Этот кофе понимается как вино ислама, кахва (qahwa). Хотя сегодня принято считать, что кофе предназначался только для бодрствования, но на самом деле все гораздо глубже.
  - Ты меня слушаешь? - отвлекся Шаабан от повествования.
  - Да.
  Шаабан продолжил:
  - Не было раньше обжарки зерен, ты понимаешь? Это персы придумали. Какое здесь бодрствование? Это была пища, питание.
  Яна испуганно смотрела на Шаабана, который почему-то стал ей напоминать Каддафи.
  - Кофе - это состояние соприкосновения, состояние экстаза, который суфии называют маргаха (marqaha). Так что каждая чашечка кофе - это опыт. Не просто опыт, а совершенный опыт или мистический опыт кахва ма-навийя (qahwa ma'nawiyya). Ты понимаешь, что означает истинный опыт?
  Яне показалось, что Шаабан увеличился в размерах. Он как будто навис над ней. Шаабан был в своем репертуаре, он спрашивал и сам же отвечал. Его совершенно не интересовали промежуточные ответы.
  - Истинный опыт - это опыт, где знание не наделено сомнением. Это откровение, граничащее с реальностью. И вообще, знаешь, самое печальное - это когда у человека нет профессии. Вот взять тебя. Какая у тебя профессия? Никакой, - не желая слышать Яну, продолжал Шаабан, - у тебя имидж лишь Кофейной леди. И то, еще очень свежий. Профессия учит людей чертить. Самое опасное - не уметь чертить. А еще опаснее - стать художником и не уметь чертить.
  Художник, который не умеет загонять переживания в формулу, - сумасшедший. Им могут наслаждаться все, но он собой наслаждаться не может. Нет той формы, куда это наслаждение можно запихнуть. Это как кофе: какая разница, где его нашли, важно, кто его изучил и создал ориентир.
  Так что мы должны быть благодарны суфиям за то, что у нас есть кофе! Но, - Шаабан поднял высоко указательный палец, - не очень-то они хотели все эти секреты выдавать невеждам и неучам. Все разработки кофе были за семью дверьми. Представляешь, как люди ценили переживание, если определяли жизнь только его значением. Потому что переживание - это внутреннее наполнение. Это истинное богатство, а не то, что люди напридумывали! Теперь же человечество потеряло знание о переживании.
  Раньше за разглашение того, как готовить кофе, отрубали голову. Так порт Мокко стал для арабов кофейной Меккой, куда дервиши стекались, чтобы слиться в едином экстазе переживания. Вернее, это было в местечке Аль-Азар (Al-Azhar), куда стекались последователи ордена Шадхили, да и не только они. Там пили кофе по вторникам и пятницам и затем воссоединялись в зикре. Кофе черпали из глиняного красного сосуда правильной формы. La illaha il'Allah... La illaha il'Allah... La illaha il'Allah... La illaha il'Allah... - вдруг стал выпевать Шаабан. Непонятно, сколько прошло времени, но Яна провалилась в другой мир...
  
  
  * * *
   (Яна)
  
  Купола и минареты, караван-сарая гул...
  Где я? На Востоке где-то? Что это - Багдад, Стамбул?
  
  Вечер... Кочевники поят верблюдов,
  Стук барабанов с площади людной.
  
  Старец-наставник на шкуре овчинной,
  Дервиши в белом шествуют чинно.
  
  Звонкие бубны, тремоло литавр,
  Голосом трубным зикр завел мавр.
  
  Светлая грусть заунывного нея,
  Душу стесняет... Сердце пьянеет.
  
  Тихий восторг ни на что не похожий,
  Трепет творения дрожью по коже.
  
  Звёзды, планеты, живой небосвод
   Вязью арабской плетёт хоровод.
  
  
  Головы свесив набок понуро,
  Крутятся дервиши в танце танура.
  
  Солнце упало в пустыню. Закат.
  В воздухе вязком густой аромат.
  
  Мелется кофе в каменной ступке,
  В трансе кружатся белые юбки.
  
  Белые юбки, красные фески,
  Все будто в крупке, фокус нерезкий.
  
  Слилось все в белом бешеном вихре,
  Тело запело... Звуки затихли.
  
  
   * * *
   (Шаабан)
  
  Яна вынырнула из тишины своих переживаний в пространства Шаабана...
   - ...это формула! Очень важно уметь жить формулами. Они могут быть простыми, могут быть сложными. Наше совершенство зависит от формул, а не от линейных действий.
  Яна не знала, говорил что-то Шаабан или нет, пока она была... Но, собственно, не важно. Умиротворение и покой и в то же время наполненность и сила резко отличали ее состояние в сравнении с состоянием в начале беседы. Она смотрела на кофейное зернышко, которое лежало в центре стола, как на нечто особое и таинственное. '...звук должен иметь смысл. Он будет его иметь, если мы внимаем звуку', - снова донеслись слова Шаабана до Яны.
  - Ладно, на сегодня достаточно, - сказал вдруг Шаабан. Затем резко встал и дал задание:
  - Иди домой, найди площадку, и ты должна крутиться 30 минут без остановки против часовой стрелки.
  
  
   * * *
   (Яна)
  
  'La illaha il'Allah... как будто сам был в тех веках.
  Откуда Он вообще все знает, по временам, видать, летает,
  Вращая роторы меркабы, не затеряться в мирах дабы, -
  Крутилось в голове Яны вперемешку с зикром. -
  Всему находит объяснение, лишен и капельки сомнения', -
  восхищалась она способностями, силой Шаабана и даже завидовала ему (белой завистью).
  
  Для справки: меркаба - кристалл, образующийся вокруг человека при определенной критической скорости вращения тонких полей. У большинства землян меркабы отсутствуют, астральные и ментальные поля не вращаются ни при жизни, ни после физической смерти. Во времена толтеков атланты пользовались этими кристаллами для пересечения времени, пространства и невежества...
  
  'От него такая уверенность исходит, что не по себе становится, и комплекс неполноценности развивается. Чувствуешь себя просто нулем в нулевой степени. Как бы мне хотелось хотя бы один день побыть Шаабаном, испытать его чувства и переживания, его геометрическое совершенство, экстатическое состояние сознания и наслаждение пропорциональным телом! Такое впечатление, что Он существует и действует в нескольких телах одновременно. Найти бы волшебную лампу... Первое желание - на один день Шаабаном, второе - навсегда Шебой, только в настоящем времени, а третье...'
  Не будем раскрывать чужие секреты, лишь обозначим, что оно было связано с незамысловатой формулой Ш + Ш = ...
  'Опять за свое, а кто поиском площадки заниматься будет?!' - отчитала себя Яна и направилась к морю.
  Она любила гулять по обточенным и изъеденным неутомимым прибоем известняковым скалам, считая их не просто местом силы, а ни больше, ни меньше останками доисторического города, растаявшего в пенной пучине, как ложка растворимого кофе в стакане кипятка. Было очевидно, что вода отступила, обнажив морское дно, а вместе с ним и следы исчезнувшей цивилизации в буквальном смысле этого слова.
  Идеально отесанные блоки песчаника, совершенно четкий след, впечатанный в базальт, в 2 - 3 раза больше человеческого (Яна поставила ногу рядом и сделала снимок на телефон), полуразрушенная стена пирамиды и уходящие в море пирсы... 'Шаабан бы легко мог здесь семинар провести "По следам древних цивилизаций". Уверена, он бы и про атлантов рассказал, как про соседей по лестничной клетке. Интересно, в Атлантиде пили кофе? Возможно, этот эликсир силы и бодрости к нам оттуда и пришел. Или же вовсе...' - Яна подняла палец к небу. Отрывки мыслей стали стихийно складываться в апокалиптическую легенду о пришельцах.
  
  Двое беглых марсиан... Сильный метеобуран,
  С курса выбранного сбило, корпус корабля пробило,
  Навигация накрылась, и обшивка задымилась.
  ...Аварийная посадка.
  - С древом не разбилась кадка?
  - Нет.
  - Хоть в этом повезло, в прошлый раз ведь всех спасло.
  - Все вокруг белым-бело, и такая холодрыга (на одной ноге запрыгал).
  - Жуть, как ненавижу зиму, отморозим все энзимы!
  Тут, похоже, ледниковый...
   - По мне лучше, чем оковы
   Галактической тюряги!
  - Да, попали в передрягу!
  Видно, нас давно пасли.
  - Еле ноги унесли...
   - Ну, а толку-то с того? Все, кораблик наш - того...
  Здесь от холода подохнем иль от голода усохнем!
  - Бобов хватит нам на год, дерево уже цветет;
  В космос я отправил SOS, прицепи покамест трос,
  Замерз палец у меня.
  - У тебя их шестерня,
  Командира тут не строй.
  - Гоблин серый, рот закрой!
  
  В Йоду запустил снежком,
  Пригрозил тот кулаком...
  Катится драчливый ком,
  Свежим снегом обрастая...
  Лишь когда ледник растаял,
  Пара древних египтян
   Нашла инопланетян,
  Точней, два сухих листочка
  Возле ржавой битой бочки.
  Кофе проросло сквозь кадку,
  Источая запах сладкий...
  
  'Бред какой-то... хотя...' - хотя она где-то читала, что атланты до вторжения марсиан имели 48 хромосом, закрученных в 12 спиралей ДНК, обеспечивающих синхроничное функционирование обоих полушарий, или, как говорит Шаабан, осевую симметрию мозга.
  Осознанными, ориентированными людьми было трудно манипулировать, и колонизаторы решили упростить человека, снизив количество хромосом до 42-х, а спиралей - до двух. Эти две спирали управляли инстинктом размножения и простейшими операциями мозга на уровне физического выживания. Лишь немногим избранным удалось сохранить частотную девственность структуры, ее пропорции и геометрию. Вокруг Земли было накачено электрическое поле, вращающееся против часовой стрелки...
   - Против часовой стрелки... - повторила Яна вслух и поймала себя на том, что отвлеклась далеко в сторону от задания Шаабана.
  Скалы настолько заряжали энергией, что бродить по ним можно было часами, не чувствуя ни малейшей усталости. Наконец, девушке приглянулось широкое прямоугольное плато между двумя бассейнами для 'подводных лодок'. Поставив будильник мобильного на 30 минут, она встала посередине, закрыла глаза и постаралась настроиться на восходящий поток, идущий из земли, нисходящий из космоса, и начала тихо напевать: 'La illaha il'Allah... La illaha il'Allah...'
  Оживив в памяти рисунок недавно пригрезившегося ей удивительного танца крутящихся дервишей, склонила голову набок, подняла руки, чуть согнув их в локтях, повернула правую ладонь к небесам в сникании благословения, левую - вниз, передавая его земле, и стала медленно вращаться против часовой, опираясь и приседая на левую ногу, пританцовывая правой...
  По прошествии нескольких минут такого вращения у девушки возникло странное чувство, будто она стоит на месте, а все окружающее пространство вертится вокруг нее, словно волнообразное колесо, и пространство это имеет явственно ощутимую, как бы намагниченную плотность. Яна увеличила скорость вращения, соответственно увеличилась и плотность... Прошло еще минут пять, подступила тошнота, и появилась неприятная тяжесть в затылке.
  'Да, суфием я в прошлых жизнях явно не была, полчаса определенно не выдержу, да каких там полчаса, и трех минут больше не осилю', - спасовала она и резко упала на отшлифованную каменную платформу.
  Несмотря на свежий морской бриз, ее прилично мутило, пришлось некоторое время полежать. Попыталась встать, но поняла, что головокружение еще не прошло, и села на камни, вдыхая полной грудью прохладный, настоянный на водорослях, йодистый воздух...
  'Ко второй попытке раньше, чем через неделю, приступить стопроцентно не рискну. Тут бы до кофейни без посторонней помощи добраться, нужно было суфия Акбара с собой взять в качестве консультанта. Наверное, я крутилась неправильно или беременна... от святого духа', - уже больше года ее отношения с представителями противоположного пола не заходили дальше чашечки кофе.
  'Понятно, что с заданием пролетаю... Рассказать Шаабану правду или... Нет... только не ему', - убеждала сама себя наша профессиональная врунья. Так что по поводу 'никакой профессии' Он был не совсем прав, да и чертиками и всевозможными мордочками были исчерчены все попадавшиеся ей под руку бумагосодержащие поверхности от телефонных справочников и записных книжек до модных журналов и пустынных ежедневников.
  Девушку штормило до самого вечера, и даже мысль о еде вызывала приступ тошноты. 'Может, я изобрела новый способ похудения для женщин, запатентовать, что ли...'
  
   * * *
  
  'Надо же, как умеет перевоплощаться, скорее, телепортироваться. Меня не было каких-то полтора часа, а Он успел на другой континент смотаться и обратно вернуться', - подумала Яна, увидев Шаабана, одетого уже не в белую Тобу восточного торговца, а в потрепанный пестрый балахон и полосатый красно-желто-зеленый вязанный берет типичного ямайского растамана.
  Усилием воли Яна заставила себя поведать шефу о своем суфийском фиаско...
  
  Глава 6. Чё-чё, или фильтрованный кофе
  (Шаабан)
  
  Освободи себя от умственного рабства.
  Никто, кроме нас, не освободит наши умы...
   Боб Марли
  
   Шаабан ходил по кофейне и красиво гнул пальцы,
  Как будто мерил сферу, бросая в корзину яйца.
  Размеренно, умеренно он нависал над чашей,
  В которой как бы веером накапливал веление.
  
  - А теперь все вместе!
  Пошел, подвинулся, катнулся. Чё-чё!
  Ну, ты, заряженный, кайфуйся, машина, девочки, трава. Чё-чё!
  Судьба не поворот, чуть что - козлиный отворот. Чё-чё!
  Ни глянцем, ни обновкой не скрыть отсутствие ее. Чё-чё!
  Что есть, что выражает мнение. Чё-чё!
  Терпение, мой друг, терпение. Тебе что чё-чё, что ё-ё!
  Яна! Одно движение, и раз - в глазах твоих огонь погас.
  Король-то голый, посмотри, одна лепнина!
  Возьмем же, кофе отфильтруем...
  
  С этими словами Шаабан навис над каким-то механизмом, напоминающим детские кубики. Только они были стеклянными.
  Под ними стояла чашка, сверху которой, по всей видимости, был фильтр. Шаабан с интересом стал наблюдать, как капает кофе капля за каплей. В два такта - заснешь раньше, чем будет готово. Медленно, сомнамбулически капает кофе...
  
  Вот забирает капля,
  Не отвлекайся, смотри,
  Забудь обо всем,
  Живи, живи, живи.
  Вибрация кофе! Смотри, да, смотри!
  Вибрация! Да! Я! Вибрация!
  Сила когда есть!
  Положительное есть!
  
  - Скажи! - Шаабан оторвал взгляд от своего самогонного аппарата.
  Яна не знала, что сказать. 'Не собирается ли он мне косяк дать для встречи с Джа?' - подумала она. Ей показалось, что Шаабан нынче накурен. Когда она рассказывала ему про свой неудавшийся суфийский опыт, он лишь качался в такт. Затем вот притащил в угол кофейный к этому аппарату, куда забросал кофе и налил воды.
  
  Скажи, это новое!
  Как хорошо мне!
  Ясность в моей голове!
  
  Яна с сомнением смотрела в уходившие вдаль глаза Шаабана. Ей хотелось смеяться. Растаманский вид Шаабану не то что не шел, но делал его комичным. Вроде как умничает все время, а тут то ли шаман с виду, то ли потерявшийся поклонник Боба Марли.
  - Вибрация, Яна! Вибрация!.. Я вот что тебе скажу, - задумчиво уставившись в свой кофейный самовар, вдруг сменив ритм, переключил внимание Яны Шаабан, - за кофе, полученное фильтрованием, мы должны быть благодарны Джа.
  По сути, это резонансная форма получения кофе. Она очень сложна, хоть и кажется простой. Здесь важен ритм. И этот ритм - рэгги, 2/4. Растаманы не пьют кофе, но они ему поклоняются, так как их символ - Черное Солнце.
  Только растаманский кофе - это фильтрованный кофе. Надо ли это знать? Это надо впитывать каплю за каплей. Раста - это ассоциация с вершиной. Джа живет в других частотах. Его достают музыкой. Есть рай на земле, это Эфиопия. И в этом раю растет кофе, а может ли растаман быть вне кофе?
  Кофе - это спаситель, как Хайле Селассие I - свергнутый король Эфиопии, потомок царя Соломона. One-to-One, капля за каплей. Частица может быть только в законченной форме, то есть в капле как носителе базовой концепции кристаллической формы.
  Чтобы пить фильтрованный кофе, надо быть вегетарианцем... - задумчиво сказал Шаабан непонятно к чему. - Главное, чтобы не быстро, только в такт, кофе отдает свою силу воде. Ты вообще знаешь, что сегодня за день? 23 июля - день рождения Хайле Селассие. Важная схема - навигация в жизни, которую этот чувак дал. Эта схема называется Вавилон.
  Вавилон - это башня в городе Джа. Наша задача - отстроить эту башню. Фильтрованный кофе - это вход в Вавилон, а не марихуана, как укоренилось у раста. Надо не гоняться за удовольствием, а держать такт, ритм. Если есть схема, значит, есть вибрация. Вибрация - вот истинная сила. Вибрация сродни понятию медитации. Фильтрованный кофе - это кофе для медитации. Что Боб Марли пел?
  
  Прежде чем пить кофе - объединись с собой.
  Превзойди себя.
  Везде хаос, люди теряют все.
  Пейте кофе, пока есть сила.
  Ямайка - отличное место для посещения!
  
  - Это он пел? - удивилась Яна, хотя не очень разбиралась в творчестве Боба Марли.
  - Не знаю.
  - А...
  Шааабан не дал договорить.
  - Джа говорит, пел.
  Нет, Шаабан явно был где-то! Он напоминал какого-то древнего медиума.
  - В общем, так, - не давая углубиться Яне, сказал Шаабан, - Ямайка стала отличным местом для Джа, чтобы пересылать эфиопских драконов сюда. Для меня это лучший кофе в мире для фильтрования. Только он должен быть с правильной высоты и с Голубых гор, что в восточной части острова.
  Это даже не кофе, а эликсир. Это очень чистый и мягкий кофе. Главное - правильно обжарить его. Вообще, на Ямайке кофе надо брать из четырех регионов - Сент-Эндрю, Сент-Томас, Портленд и Сент-Мери. Зерно кофе из Голубых гор как кристалл, оно должно быть очень плотным.
  Загадочность Шаабана куда-то пропала. Он нормально рассказывал о структуре зерна.
  - Подделка обладает рыхлой структурой, - продолжал он, - так как там нет той плотности. Зерно надо очень аккуратно обжаривать, обязательно в ритме. Это же регги! Начальная температура должна быть низкой, иначе зерно будет убито. 4 минуты низкая температура, надо дать зерну раскрыться. И затем потихоньку наращиваем ритм. И много кофе сразу не надо обжаривать... Во! Готово!
  Шаабан вытащил свечку из-под чашки, которая поддерживала температуру, и аромат кофе наполнил пространство кофейни.
  - Пой, пой, Яна!
  
  
   * * *
   (Яна)
  
  'Don't worry, be happy... ' - следуя призыву Шаабана, напевала Яна популярную песню Бобби МакФерри. Но почему эту, ведь она не была ни самой любимой, ни самой знаковой в файлах ее памяти. Разве что Майями... Да, это был особый период в ее жизни. Период бесшабашной опьяняющей свободы и пофигизма, когда тебе семнадцать, ты не думаешь ни о старости, ни о смерти, чувствуя себя 'forever young'.
  Забросив учёбу в дорогом частном арт-колледже и планы на перспективную престижную работу, она в течение года тусовалась на безразмерном пляже Майями-Бич в зажигательной латиноамериканской компании. Забивая толстые косяки первосортной ямайской травки, купленной из-под полы в опасных негритянских кварталах, они забивали на весь окружающий мир, хихикая часами над... так и просится сказать, дурацкими шутками... Ан нет, над всем, что попадалось на красные слезящиеся глаза.
  Табличка 'остановка автобуса' - ха-ха, пицца на вынос - хи-хи, и т. п. Именно жирной пиццей и горчичными хот-догами утолялся дикий голод, подступавший по окончании веселого прихода. Когда не хватало денег, брали две баночки кока-колы и три сосиски на все двенадцать человек... И те друзья в тот момент казались ей самыми близкими на всем белом свете. Они говорили и молчали на одном языке на крышах зеркальных высоток, понимая друг друга без слов, смеялись до колик над одним и тем же.
  Хотя Яна не носила дреды и не одевалась, как хиппи, она в полной мере могла бы причислить себя к почитателям Джа, духа волшебной травы, и с гордостью носить на груди пятиконечный листок молодежной организации растаманов.
  Но это в призрачном прошлом, а что стало с ней теперь? Кем она стала? Человеком в футляре, жадно впитывающим весь новостной негатив и каждую секунду переживающим о своей внешности, последней коллекции, финансовом положении, новой машине, мировом кризисе и еще тысяче преходящих вещей.
  Не боясь смерти, она боится жить и просто не может не worry и не в состоянии быть happy! Вот Шаабан может, сегодня она окончательно убедилась в этом. Сегодня, в смысле час назад, он открылся ей с абсолютно новой и неожиданной стороны. Невозможно научить быть счастливым, им можно лишь быть. Солнце светит, и все сами тянутся к нему...
  
  'Знамо, Шаабану все по барабану,
  Поняла его секрет: он всегда навеселе,
  И причем без косяка, недоступно мне пока,
  Ну, а может, и навеки, - девушка прикрыла веки,
  Окатив внутренним взором весьма странные узоры. -
  Ой, да это ж иероглиф, говорит, мир не уродлив,
  А уродливы умы, в головах что носим мы,
  И у сих умов-уродов сами принимаем роды,
  Яко кролики рожают. "Колбаса подорожает,
  Закупиться надо впрок..." Нынче соя не порок,
  Будешь кушать ГМО - ГуМанОидом станешь, о!
  'Е' добавишь консерванты - займешь должность генмутанта.
  Истина замутнена, отделят нас стена,
  Что наш ум же и воздвиг, жуя сочненький MacBig,
  Ой, пардон, пардон, BigMac, а жующим всем - Good luck!
  
  Освободи себя от умственного рабства. Никто, кроме нас, не освободит наши умы, - вспомнила Яна слова Боба Марли, приведенные Шаабаном, и "забей на все, живи, живи, живи" самого Шаабана. - Ум не дает нам жить, не дает наслаждаться здесь и сейчас, и наше освобождение - в наших руках, мы единственные, кто держит нас, и не надо винить Джа...'
  
  Как-то раз один Раджа
   Вора изловить решил,
  Терпеть не было уж сил
   Наглость рыжей обезьяны...
  
  Пыхнул сладкого кальяна:
  'Фрукты все в саду поела,
  Хвост начищу ей за дело!'
  Сварил кофе ароматный,
  Запашочек пошел знатный.
  
  Обезьяна тут как тут:
  'Выжду, пока все уйдут!'
  Раджа в вазу с узким горлом
   Кофе к дну засыпал зерна,
  
  Вроде как бы случайно
   Позабыл закрыть окно,
  К столу вазу прикрепил...
  
  'Всё до капельки допил,
  Не оставил ни глотка,
  Сгубит жадность фраерка!' -
  Рожу скорчила мартышка.
  
  'Фраерок-то - ты, глупышка!' [Раджа]
  
  Та принюхиваться стала:
  'В вазе кофе, и немало!'
  Руку опустила, хвать,
  Только наверх как поднять?
  
  Горло узкое... кулак
   Тянет, пыжится, никак,
  Лопни хоть, не пролезает,
  Кто ж ей выбраться мешает?
  
  Путь к свободе, вроде, торный,
  Но дороже, видно, зерна.
  Тут Раджа ее застукал,
  Поймана была за руку!
  
  Всем невеждам на заметку-
  Посадили Читу в клетку...
  
  Загруженная поиском выхода из экзистенциального кризиса, Яна набралась смелости либо наглости, отвлекла Шаабана от созерцания падающей, переливающейся всеми цветами радуги, отфильтрованной тринадцатой кофейной капли и задала вопрос, прямой, как извилина баобаба:
  - Скажите, Шаабан, а я смогу когда-нибудь добиться состояния подкафэ, только без кафэ и других энергетических подпорок? Проблема в том, что к ним быстро привыкаешь и начинаешь на них опираться. Волшебство скоро проходит, и обыденность приходит, головную снять бы боль, выйти с минуса на ноль...
  
  Глава 7. Маргаха
  (Шаабан)
  
  - О! - величественно произнес Шаабан. - Вот это вопрос! Но сначала насладись, - Шаабан дал Яне фильтрованный кофе.
  Яна взяла чашку и быстро отхлебнула.
  - Нет! Ты что делаешь? Ты задаешь такой вопрос и находишься вне концепции действия его ответа. Пить кофе - это поэзия, это касида. Ты, владеющая чудесным слогом, даже не наслаждаешься им. Ты, владеющая этим кофе, даже не наслаждаешься им. Да можно быть даже самой королевой Гвиневрой и умереть в страданиях и муках!
  Важно не то, что вокруг тебя сэр Ланселот или сам король Артур. Важно, кто ты. Ты убиваешь время, а с ним и вкус. Вкус к жизни нужно уметь взращивать, для этого ты и изучаешь кофе. Точнее, ты изучаешь не кофе, а обучаешься вкусу жизни. До тех пор, пока ты не научишься вырабатывать состояние маргаха, как ты сможешь его удерживать? А начинается все с мелочей. Как сидишь, как держишь кофе, из чего пьешь кофе и как пьешь. Ну и, конечно, какой кофе. Нужно из каждого действия выдавливать семя, а уж затем из него делать масло.
  Любое действие нужно проживать как поэзию, тогда мед будет литься и тело светиться. Эффекты не важны, но не безразличны их свечения. Но одно дело состояние, и другое - разделенное состояние. Состояние пьющего кофе - это состояние освобождения или маргаха. То есть одно дело - получать эмоции и даже ощущения, и другое дело - их получать и быть от них освобожденным.
  Ты не можешь дружить с кофе, ты не можешь любить кофе, ты не можешь говорить хороший он или плохой. Ты можешь пребывать в освобожденном состоянии. Это больше, чем эйфория. Вот для этого и нужен ритуал, чтобы взять это состояние и обладать им. Это когда есть и звук, и одновременно смысл. Именно поэтому кофе был подан Мухаммеду ангелом Джибраилом, чтобы вылечить его. Но вылечить не от какой-то физической болезни - Мухаммед был вне мирских болезней, - а показать ему путь к освобождению от высших болезней. Болезни бывают трех типов: болезни человеческие, болезни земные и болезни небесные.
  - Небесные? - удивилась Яна.
  - Да, небесные, они еще более опасны. Когда ты находишься в возвышенном состоянии, ты должен продолжать стремиться вверх, ты не можешь уже останавливаться и даже смотреть вниз. Иначе тебя ждет великое падение.
  - А как же любовь к ближнему, помощь людям?
  - Слушай, не упрощай, давай не будем определения и задачи ставить тем, кто достиг полета. Я лишь говорю о падении, и позволь им самим разобраться в том, как себя вести. Это все утопия, когда не разобравшиеся с собой указывают, как вести себя тем, кто в полете. Научись быть выше себя, а не выше окружающих.
  Пожарить кофейные зерна недостаточно для того, чтобы вылечить горожан. Питье кофе - это институт вкуса. Хакм и Шамс, создавшие первую кофейню в Стамбуле в середине XVII века, изменили качество и состояние миллионов людей, ты представляешь! Это подобно открытию в 900 году первого паба в Дублине (Sean's Bar). Турецкая кофейня изменила мир так же, как в свое время паб изменил веру людей в жизнь. Кофейня стала соперничать с мечетью! И обе от этого только выиграли.
  Ты знаешь, что в арабском мире все делается с одобрения пророка? Пророк указал на кофе, но изначально сам его опробовал. Это символизм, - подняв руку, сказал Шаабан, останавливая Яну, пытающуюся что-то сказать. - Да, кофе прошел разные этапы в своей истории: его запрещали, его скрывали, ограничивали, хранили как великую тайну, и в этом его величие.
  Основная проблема была в том, что кофе увел из мечетей много людей. Но он не увел от пятничной молитвы (джума-намаза) - сердце должно быть запечатано господом, а вкус должен быть запечатан кофе. Кофе - это поле познания своих состояний и ощущений. Он генерирует энергию в человеке. Сегодня очень сложно говорить и писать о кофе, потому что на самом деле его нет.
  - Как нет? - удивилась Яна.
  - А вот так - нет. Вот смотри, даже давая тебе хороший кофе... - тут Шаабан посмотрел на Яну, которая хоть и взяла более эстетично кофе, но не прикоснулась к нему. - Выпрями спину, вкушай, вкушай, вкушай, - как заклинание, три раза сказал Шаабан. - Ты не поймешь кофе, если не будешь готова его понимать.
  Ты посмотри на этих инвалидов, которые пожирают кофейные суррогаты в кофейнях. Они что, вкушают кофе? И вообще, что они потребляют! Вот и ты даже, имея хороший кофе, на самом деле, далека от него. Ты кофейная леди, ты так должна держать чашечку, чтобы все видели, что ты королева, которая обладает драгоценностью, что ты можешь понять в сто раз больше всех них.
  С этими словами Шаабан обвел рукой полукруг в сторону полупустой кофейни и наткнулся на гражданина, пьющего кофе и разговаривавшего по мобильному телефону. Дальше произошло следующее: Шаабан, подобно королю Красной ветви, взметнулся и ринулся в сторону посетителя, подскочил к нему и громогласно обратился:
  - Я тебя не понимаю, папик, компания хоть и молодежная, и девчонки от жары разделись до трусов, но прекрати мне, пахан, жечь идею!
  Мужчина с испуга выронил телефон и уставился на Шаабана.
  - Если ты хочешь испытать невероятный стояк, вдувай и всасывай, - продолжал наламывать Шаабан.
  - Чее...? - приходя в себя, взъерошено, более уверенно произнес посетитель.
  - Я же сказал: не нарушай состояние живого организма, если пришел в мою кофейню. Или вкушай кофе, или делай намаз 3 раза, а если христианин - пой 'Аллилуйя'. Красивый высокий мальчик!
  С этими словами Шаабан отвернулся от обескураженного посетителя и пошел опять к Яне. Крикнув Акбару: 'Дайте этому Чапаеву заряд позитивной энергии', - Шаабан вернулся к Яне и сел, как ни в чем не бывало, с широкой улыбкой. Ярости и капли не было видно на его лице.
  - Почему Чапаев? - удивленно спросила Яна.
  - Потому что на адмирала Нахимова не тянет, сразу принял капитуляцию, - и, довольный своим высказыванием, Шаабан заржал, как лошадь.
  Яна не знала, как себя вести: то ли смеяться, то ли пугаться, то ли смущаться.
  - Ты че сегодня делаешь вечером, - резко остановился в смехе Шаабан.
  - Ничего, - растянуто ответила Яна, не ожидая такого вопроса.
  - А ночью?
  Яна уставилась на Шаабана с удивлением.
  - Вот видишь, какая ты лентяйка, - сказал Шаабан и снова заржал.
  - А почему вы спросили? - с любопытством спросила Яна.
  - Да так, кто-то же должен ехать на трамвае, - загадочно сказал Шаабан. - Ладно, ладно, не отвлекайся от жаренных кофейных зерен, - ввинтил к чему-то Шаабан, хотя он сам отвлекся.
  - В общем, все, что касается кофе, - это нововведение. Так как кофе это не касается. Кофейни сегодня без кофе, это места для сбора бальзаковских дам, для разыгрывания кукольных спектаклей.
  - То есть?
  - Ну, собираются, болтают, а кофе ни при чем. В общем, почетное место для сбора. Дервишей выдавили из кофеен, кофейня сегодня - это для содействия выносливости официантов: кто сколько отрежет с клиента. А кофе - это благородный напиток, который должен приводить вкушающего к чувству весны. Слышишь, слышишь? - таинственно зашептал Шаабан.
  - Что? - заинтересованно спросила Яна.
  - Голос факира!
  - Факира?
  - Да, факира, если пьете кофе и не прикладываете усилия, даже от лихорадки не поможет, - с этими словами Шаабан откинулся на спинку стула и опять заржал. - Не надо, не надо, - сказал он, протянув руку в сторону Яны, как бы останавливая ее мысли. - Благочестивая обстановка - это не постоянное место жительства. Не надо искать духовного руководства, защищая свое безделье.
  - Это вы к чему?
  - К вечеру и к ночи! Невинные игры типа шашек, шахмат... Ну, чего ты так на меня смотришь? Не стоит из-за этого прекращать разговаривать со мной.
  - А я и не собиралась, - ответила Яна.
  - Ну и хорошо, по крайней мере, сидишь хорошо, чашечку держишь элегантно, а вкушение придет. Самое главное - не отказывайся от своей игры. Но, правда, нужно ее еще понять. Вот смотри: представь, что ты играешь в поло!
  - В поло?
  - Да, в поло!
  - Почему?
  - Высшее общество! Представь: Марсель, 1644 год; Лондон, 1651 год!
  - И что?
  - Кофе начал свою игру!
  Яна смотрела на Шаабана, как кролик на удава. И Шаабан снова рассмеялся.
  
  
   * * *
   (Яна)
  
  Синего индиго нимб
   ясно виден был над ним...
  
  'Похоже, он сегодня в ударе...' - отметила Яна про себя. Шаабан как будто подсвечивался изнутри и был просто опасно привлекателен и неприлично магнетичен. Искушающие эманации верескового тепла и лучистого света, исходившие от него, наполняли до краев и через минорно-скукоженную структуру прилежной страдалицы. По-весеннему игривое настроение шефа было настолько заразительным, что от меланхоличных сосулек на тему 'жить или не жить' не осталось и лужицы на асфальте. На девушку напала смешинка безудержного веселья.
  - Я сказал что-то смешное? - нарочито серьезно спросил Шаабан.
  - Нет... То есть да, до этого говорили, а потом засмеялись... ха-ха-ха.
  - Я - это я, у меня свои причины, а ты-то чего?
  - Так... Анекдот про Чапаева вспомнила... - вывернулась Яна, как всегда сочиняя на ходу.
  - Давай, валяй, раз вспомнила.
  - Василий Иванович и Петька... Петька и Василь Иваныч... - начала мямлить Яна и вдруг замолкла совсем. Случилось нечто невероятное: зная уйму анекдотов про Чапаева, теперь она не могла вспомнить ни одного. Неужели придется он-лайн плести.
  - Так я слушаю.
  - Ну, в общем, надумал Чапаев жениться... кх... кх, - намеренно закашлялась Яна, чтобы потянуть время и собраться с мыслями. - Надумал, значит, жениться и спрашивает Петьку:
  - Ты у меня, говорит, Петр, тамадой на свадьбе будешь?
  - А с каких это пор Вы ко мне так официально обращаться стали? - удивился Петька.
  - То есть официоз тебя удивляет, а сам факт моей женитьбы - нет?
  - Да мне Петром так по ушам резануло, что свадьбу мимо пропустил, а то бы я не просто удивился, а...
   - Что а...? Ты к чему это клонишь?
  - Ни к чему... Я бы спросил, а кто невеста?
  Шаабан неодобрительно покачал головой и уже начал зевать, а Яне, как назло, не приходило ничего смешного и даже отдаленно напоминающего анекдот, но она и не думала сдаваться.
  - А это я у тебя, Петюнь, и хотел спросить, - продолжала Яна, то есть В. И., - ты пойми, мужик я хоть куда, усы крендельком, папаха пеньком, белых имею, бабы на шею...
   - Дак в чем проблема-то?
  - А в том и проблема, что вешаются! А мне, понимаш, самому хочется быка за рога!
  - Вы, наверное, имели в виду телочку? - ненавязчиво поправил Петька в надежде на традиционную ориентацию комдива.
  - Да-да, телочку... Но чтоб бодливая была до безобразия. Короче, даю тебе три дня. Не найдешь, вместо меня через Урал поплывешь, понял?
  - Понял, товарищ командир! - а про себя думает: - Видать, с первой мировой в зеркало не смотрелся... Этому хрычу сто из ста от ворот поворот дадут, три дня он дает... За три минуты управлюсь! Так что, особо не заморачиваясь, схватил Петька первую подвернувшуюся бабенку и поволок к Чапаеву.
  - Вот, Василь Иваныч, форменная донская казачка, по всей строгости, на калачах взрощенная. Не успел Чапай и бровью повести, как та кинулась к нему на шею...
   - Осталось два дня... - с ехидцей напомнил В. И.
  Не секрет, что структура стандартного анекдота троична: завязка, три повтора, развязка. Именно развязка не приходила рассказчице на ум, тянуть было уже некуда. Шаабан и так притомился слушать эту матримониальную сагу, а если еще и в конце не смешно будет, точно не похвалит, но Яна слишком старалась, чтобы придумать что-либо эдакое.
  Хватаясь за соломинку, она изящно сделала миниатюрный глоточек фильтрованного. 'Кофеечек, дорогой, любимый, помоги мне'. Может быть, кофе спасет ситуацию? Если нелепая концовка будет хотя бы кофейной, возможно, Шаабан и простит ей почти полчаса впустую потраченного времени.
  'И как бы мне кофе к бабам присобачить?' - озадачилась Яна и принялась плести дальше.
  - На сто первой буйной невесте Петька не выдержал и спросил: 'Да что ж они в Вас находят?!'
  - Просто я каждое утро трофейный кофе пью, - невозмутимо ответил Чапаев.
  - И я пью... Окстись, Василь Иваныч, мы же вместе пьем, чай, целый мешок у буржуев экспроприировали, но на меня почему-то бабы не вешаются, это я думал, что вешаются, а ведь я молодой, видный...
   - Не то, что я, старый хрен?
  - Ну, типа того... - без политеса рубанул Петька.
  - Но я-то три куска рафинаду кладу, вот они и липнут, как мухи, а ты все зубы бережешь... Эх, молодо-зелено, да и не Чёпаев я... чё, не виш, рог торчит? - ухмыльнулся В.И., поправляя папаху. Подклеив левый ус, лицедей похлопал Петьку по плечу и захромал в сторону комиссариата...
  
  
  Глава 8. Потерпи немного. Сейчас я сделаю еще кофе!
   (Шаабан)
  
  - Если бы ты выпила несколько порций эспрессо, я мог бы понять твою любовь к анекдотам про Чапаева. Но в этих ужасных метеоусловиях твои слова напоминают сильный боковой ветер. Самое опасное - начинать маршировать, когда на улице гололед, или включать громкую связь, когда рядом интеллектуальный мужик с книгой. Нельзя кричать вдогонку 'кофе не забудь'.
  Когда из первичного делается вторичное, вероятность перепутать кофе с чаем велика. И в какую бы сторону сахар не замешивали, он только лишь будет отягощающим элементом. Твой анекдот - цвета кофе с молоком, он приводит в возбуждение, подобное эффекту жидкого кофе. Я же не программист какой-то, который случайно наткнулся на девушку и предлагает ей кофе, и не чукча, которому сначала нужно залить в рот воды, а затем объяснять, что это жидкость. Да, собственно, это и не поздний зимний вечер, и я тебя не встретил случайно на Красной площади. Нельзя заходить в библиотеку, когда у пожилого профессора силы остались только на буфет, чтобы съесть фарфоровую чашечку. Я кофе пью уже сто лет!
  Яна сделала квадратные глаза.
  - Да, сто. Вначале я пил такой кофе, что один год шел за пять лет, затем - год за два. Сейчас я пью уже такой кофе, что пора отсчитывать назад. Но на сто лет я уже напил. Когда из кофе делается яд, то зря уходят годы. Но делать из себя пациента мы учимся сами.
  - А вы пейте медленно, - парировала Яна.
  - Медленно пить можно, когда у жены посторонний мужчина. А когда их два, хочется поднять скандал.
  - Что-то я не въезжаю, - сказала Яна.
  - А что тут понимать, когда я тебе про кофе, а ты мне про двух мужиков, с которыми ты запуталась.
  - Какими это?
  - Петькой и Василием Ивановичем! О чем ты мечтаешь? Об удивительном сне? Или чтобы в твоем дворе елка стояла? Не изображай на лице глубокую задумчивость! Нужно удерживать идею, и не важно, какое у тебя настроение: хорошее или плохое. Посмотрите на нее, она мне полчаса рожала историю про Петьку и Иваныча. Эти два парашютиста, у одного от лямок жмет, а другой без лямок летает. Почему тебе про Дэвида Юма не рассказать или Максвелла? Ты знаешь, сколько стоит Мона Лиза?
  - Нет, - опешившая от очередного поворота, сказала Яна.
  - Очень и очень много кофе. А очень и очень много кофе дает что? Витрувианский кофе! Вот ты мне и скажи, в чем разница между бразильским кофе и витрувианским? Подсказка тебе: в разнице сортов робусты и арабики.
  
  
   * * *
   (Яна)
  
  В какой-то момент Яне даже показалось, что Шаабан приревновал ее к Петьке и Чапаеву. По крайней мере, ей хотелось так думать, и эта мысль, словно шар боулинга, задала движущий момент еще десяти кеглям женской логики. Ревнует - значит небезразлична, небезразлична - значит скоро... и т. д., одним словом, strike!
  Но не успел крестик загореться на табло, как накатил контршар следующего фрейма: 'Наверное, он все-таки приревновал ее не к сим безобидным невеликосветским персонажам, да и вообще, не ее... и не приревновал вовсе, а был просто задет смещением фокуса ее внимания с кофейной темы. Ну, конечно же, все дело в кофе! Она любит его, он любит кофе, а кофе - горы. Налицо любовная тригонометрия.
  Би-бип, заступ... Страйк не засчитан. Любая женщина за сто лет, мягко скажем, осточертела бы... К кофе, похоже, напротив, чувства крепли прямо пропорционально крепости последнего. А судя по тому, как Шаабан в делах кофейных (и не только) разбирается, ему все 350 можно дать, хоть выглядит не старше 35-ти'.
  Как раз это несоответствие давно не давало Яне покоя, разжигая ее и без того нездоровое любопытство. 'Тут два варианта: либо мудр не по годам, либо... либо... Так вот на что намекала тень (царство ей небесное, вернее, подземное). И про сто лет Он, по-видимому, сгоряча проговорился, а потом стал этими год за пять, три за шесть следы бессмертные заметать. Ему даже не 350, а 1350 до н. э.! Так, все с Вами ясно, товарищ Шаабан Аменхотепович! Что там было?.. Колоссы Мемнона, великий рассвет Нового царства, один из самых прославленных царей в истории Обеих земель... "Золота больше, чем песка в пустыне", повелитель Мира, "Неб Маат Ра", Владыка Правды Солнца...
  Кажется, опять боковой задул. Прямо руля! Курс - Витрувианский кофе! Есть Витрувианский кофе! Не помешало бы еще знать, что это за сорт, и с чем его едят?'
  И тут почти фотографическая память Яны услужливо воспроизвела на внутреннем экране канонический рисунок витрувианского человека.
  
  Гениальным был Да Винчи,
  А вот коли жил бы нынче
   С золотым одним сеченьем,
  Всю жизнь кофе б пил с печеньем,
  А за закон пропорции - морожена две порции!
  Не крути, как хула-хуп, круг в квадрате, центр - пуп,
  А квадрат если в круге, тогда центр - в э-ге-ге...
  Геометрии навстречу
   В локтях станем мерить плечи,
  В бровях - ширину лица,
  Не обидим молодца?
  А точнее, молодцов,
  Одноeggsных близнецов,
  Бедных пленников пентакля,
  Ранней звездочки, не так ли?
  А теперь замеры роста,
  В э-ге-ге будет непросто,
  Всей симметрии сразу шах,
  Что ж, попробуем в ушах.
  Это даже веселей,
  Кто из сих двоих милей?
  Акбар, кофе мне подлеееееееееееееей!..
  
  'И уж наверняка этот воистину пропорциональный человек пил пропорциональный Витрувианский кофе. В Сиднее, например, на 'The Rocks Aroma Festival' портрет Моны Лизы выложили из 3604-х (в сумме дает 13... Математика!) пластиковых стаканчиков с кофе. Игра светотеней напрямую зависела от пропорции кофе, сливок и молока в каждом стаканчике. Вот и ответ на вопрос, сколько литров кофе стоит вышеупомянутый шедевр... Интересно, какой кофе предпочитает сам Шаабан? Надо спросить при случае. Скорее всего, Витрувианский. Чем же он, все-таки, отличается от бразильского? А что, если пойти от противного и сперва доказать сходство...
  Леонардо - пентаграмма,
  А Brazil - футбольный мяч.
  Нет подобия ни грамма,
  Ну, ни капельки, хоть плачь.
  Если только цифра пять,
  Коль углы пересчитать.
  Мяч, пятиугольник, сфера... Вот ученые, к примеру, пришли к выводу, что Вселенная компактна и по форме напоминает не что иное, как футбольный мяч, сферу, состоящую из пятиугольников - так называемый додекаэдр Пуанкаре. Бразильцы больше всего на свете любят кофе и футбол - аксиома. Кофе - божественный напиток, а бог, выходит, создал Вселенную в форме футбольного мяча.
  Следствие: футбол стал самой популярной игрой в мире. История ножного мяча насчитывает немало столетий, еще Леонардо да Винчи состязался в этой излюбленной флорентийскими юношами игре. Как-то уж очень запутанно... Теорему Ферма проще доказать!
  Перейду-ка я от погрешностей подальше непосредственно к различиям. Предположим, что бразильский кофе отличается от Витрувианского так же существенно, как робуста от арабики, пума от леопарда, мулат от итальянца или капоэрист от дизайнера.
  Кому по душе что ближе:
  Первый собирают ниже,
  Но и сборщики без грыжи.
  У второго тоньше вкус,
  Ну и денег больше loose.
  В первом больше кофеина,
  А второй, зато, с кислиной,
  Он же пахнет ароматней,
  Зато первый тройке кратней,
  В общем, дружба победила...
  Если мерить в крокодилах.
  К крокодилу-то уж не приревнует. Хотя я и не помню суть той нехитрой задачки, что-то вроде или плоский, или зеленый...'
  - Да там совсем под другим углом было, - педантично поправил Шаабан, прервав ее сумбурный мысленный поток. - Это уже не боковой ветер, а целый торнадо крокодиловый, летают тут по кофейне, вихри торсионные закручивают. А за нарушение вибрационного фона можем и в посудомойки без тринадцатой зарплаты разжаловать, будешь знать!
  - Нет, пожалуйста, что угодно, только не это, у меня маникюр французский... - запричитала провинившаяся. - Хотите, анекдот про Юма и Максвелла закуафюрю?
  Ответа не последовало. Повертев головой, Яна, к своему удивлению, убедилась, что никакого Шаабана рядом не было. Но секунду назад она абсолютно отчетливо видела его и, мало того, разговаривала с ним... Прямо мистика какая-то! По всей вероятности, эта беседа происходила в пространстве совсем иной мерности...
   - Анекдотами уже сыт по горло! Вот ты мне скажи, если бы два этих выдающихся ученых мужа встретились за столиком моей кофейни, кто бы какой кофе заказал, и концептуально аргументируй свой ответ с точки зрения их вклада в развитие мировой науки и философской мысли, - как ни в чем не бывало, озвучил задание Шаабан, продолжая отсутствовать в телесном обличье.
  Яна послушно принялась перебирать свой небогатый багаж познаний.
  
  Мол, Максвелл был, вроде, оптик,
  Ну а Дэвид Юм - синоптик
   Человеческой погоды, да нет, как ее... природы,
  Значит, был натуропатом или все ж натуралистом?
  Лупил гностиков лопатой, хоть считался моралистом;
  Заказал бы капучино... цвета следствий без причины.
  Нет, в цветах это Максвелл разбирался very well,
  Думаю, спросил б эспрессо по закону tensor stressа.
  
  А что б взял Пуанкаре, сидя в вакуумной дыре
   Неевклидовой Вселенной... Может, макиато пенный?
  Иль отверг б напиток он, Перельман как - миллион?
  Не к лицу хикикомори зарабатывать на торе,
  До сих пор ждет гения Филдсовская премия!
  Сей затворник-числоман гомеоморфный взбил туман,
  Заполняя им пустоты. Лучше б выбрал, мальчик, ноты...
  Все спецслужбы бьют тревогу: конкурент нашелся богу,
  Вывел 'формулу Вселенной' математик эт блаженный,
  Теперь будет управлять или вовсе свернет в точку,
  Легче миллиард отдать, чем писать все с новой строчки...
  
  Для справки:
  Maxwell stress tensor - практическое приложение электродинамики Максвелла (концепция тензора напряжений).
  Хикикомори (яп.) - термин, обозначающий людей, отказывающихся от социальной жизни, стремящихся к крайней степени изоляции и уединения вследствие различных социальных и личных факторов.
  Тор - поверхность вращения, получаемая вращением образующей окружности вокруг оси, лежащей в плоскости этой окружности.
  
  'Фу, опять полная ахинея вместо сравнительного анализа получается. И вообще, нужно поскорее перевести наш диалог в плоскость физической реальности, а то с этими астральными беседами недалеко и до палаты номер 6!'
  В результате недолгих поисков девушка выяснила, что Шаабан находился в библиотеке. Постояв у дверей энное количество времени, переминаясь с ноги на ногу, она все-таки посмела постучаться.
  - Входи, открыто!
  Нерешительно вошла, проскользнув бочком меж тяжелых створок рельефных дверей, и остановилась в шаге от кватернарного письменного стола, за которым и восседал погруженный в кофейный ритуал хозяин кабинета. Недовольно поставив чашку на стол, Шаабан вопросительно посмотрел на нарушительницу послеобеденной сиесты, удерживая кольцо указательного и большого пальцев в градуированном зацеплении с кобальтовой ручкой чашки.
  - У тебя, я так понимаю, ко мне какой-то срочный вопрос?
  - Ну, в общем-то, да...
   - А в частности?
  'Главное - не ударить в грязь лицом, - занервничала Яна и принялась фабриковать наукообразный вопрос из области топологии. - Превратится ли в тор чашка, коль без ручки бедолажка? Нет, не то... Выйдет превращение тора, если кофе до упора? Опять не то'. И вдруг, то ли заблудившись в дебрях прикладной математики, то ли надышавшись глюкозидами дрейфующих кофейных алкалоидов, неожиданно для себя выпалила:
  - Я Вам тут бублик к чаю, то есть к кофе, принесла.
  - Ну, и где твой бублик?
  - А я его из чашки преобразую! - не растерялась Яна. 'Если бублик можно в чашку, то и наоборот возможно', - сделала предположение девушка и, буквально вырвав чашечку из рук шефа, свято полагаясь на теорию трехмерных многообразий, стала сжимать ее со всех сторон, пытаясь одновременно сделать вмятину в бесценном севрском фарфоре. Слава богу, к тому времени Шаабан (как всегда опережая грозу) уже успел вкусить последнюю молекулу содержимого, а то не избежать бы ему участи приснопамятного Бурчи.
  - Вы какие любите - с маком или с кунжутом? - спросила наша топологша в надежде отвлечь внимание Кофейного Гуру от фарфоровой несъедобности обещанного гипотетического бублика.
  Шаабан завис в точке бифуркации, не силах определиться, смеяться ему или сердиться...
  
  Для справки:
  Топология (качественная геометрия) - раздел математики, который исследует свойства тел, сохраняющихся при любых их деформациях без разрывов и склеек. Классический пример - преобразование бублика в кофейную чашку с ручкой.
  Теория трехмерных многообразий - показывает, что пространство может 'искривляться само в себе' бесконечным числом способов.
  Бифуркация - термин, обозначающий поворотные пункты развития, подчеркивая ситуацию выбора, возможность нескольких вариантов дальнейшего хода событий, потерю устойчивости предшествующего состояния.
  
  
  Глава 9. Витрувианский кофе
  (Шаабан)
  
  Утихло, застыло, иссякло, пропало,
  Заглохло, исчезло, а кофе осталось.
  
  - Самое опасное - это посчитать, что ты разбираешься в чем-то.
  - Почему опасно? - поинтересовалась Яна.
  - Потому что теряется чувство вкуса, а с ним и переживание.
  - Так что же, нельзя считать, что что-то понимаешь?
  - Не путай знания и процесс познания. Знания - это условие, познание - это путь. Нам нужны знания для того, чтобы вскрывать себя, а познание, оно же усилие, должно углублять восприятие того, что мы уже познали. Смотри, кофе сегодня 10% людей пьет, остальные пьют непонятно что. Но это тоже вкус, ведущий к его потере. Все-таки умудриться убить в себе вкус - это же что-то! И пить без вкуса, придумывая себе! Abstractum pro concreto!
  Яна внимательно смотрела на Шаабана. Он продолжал:
  - Вместо конкретики - абстрактное! Ведь когда мы пьем кофе, мы оказываем ему свое внимание. А когда мы пьем кофе, который кофе и не называется, мы оказываем ему что?..
  - ?
  - На чем основано само восприятие кофе? На знании? Нет, на опыте. А опыт какой? Поэтому все кофеманы - выскочки и недоучки. Принесли свою культуру, вернее, антикультуру в кофе. Потому что продали пространство. Кофе без пространства - не кофе, даже если кофе настоящий. Вот скажи: ты кто?
  - Я?
  - Да, ты! О! Сразу не можешь сказать! И никто сразу не может сказать, потому что о себе нужно думать каждый день. Совершенствовать себя каждый день.
  Настоящие мысли и идеи исходят из того человека, у которого есть начало. 'Правильные мечты' (ar-ru'y; as-s;liha), как говорят суфии, порождают правильные знания. Они задают правильное направление в поиске, а значит, формируют знания.
  Жизнь человека подобна танцу, но если не знать, откуда он исходит и к чему он должен привести, то это лишь временное задействование наших чувств, которые мы проживем как эмоциональную необходимость. Мы делим пространство, разрываем его на кусочки, грабим. У нас нет идеи объединения, потому что это должно быть качество, а не декларация.
  Мы разделили мир на интересы, религии, а вместе с этим и себя, расфасовав по консервным банкам. Сегодня никому ни до кого нет дела. И кто бы что ни возражал, обожравшиеся, мутированные, ленивые особи, называющие себя людьми, не несут ответственности за свои реакции, мысли, поступки. Ответственность - это мозг. Но не как физиология, а как усилие. Но это для тебя глубоко, просто запомни и не реагируй. А пить кофе - это действие, и его надо учиться выверять.
  Вот смотри, Андалусия с 711 по 1492 годы контролировалась мусульманами, как, впрочем, и вся южная часть Испании. Однако это было время, когда три религии вступали в большее взаимодействие друг с другом, чем во все последующие времена. Можно сказать, что это было время всеобщего поиска, когда отношения опирались на принцип взаимодействия, причем на взаимодействие не только внешнее, но и внутреннее.
  Это время можно сравнить с принципом или пропорцией, заложенной в идее Витрувианского человека, когда жизнь человека рассматривалась символично. Тогда кофе нес в себе идею поиска, объединения, пропорции. Действие исходило из сознательного усилия, которое без пропорции невозможно. Это было время Витрувианского кофе.
  - И что, кофе так и назывался - Витрувианский?
  - Нет, это я его так называю, но смысл не в названии, а в устоях. Для каждого действия требовался свой символ. Символ помогал сохранять знания, уходить от фрагментальности и соответствовать заданным характеристикам. Одним из символов того времени стал стиль жизни, который мы можем назвать 'жизнь под фламенко'. Время, когда чувства и ощущения должны были наполнять пространство, когда действие нужно было уметь вкушать и выражать.
  Это было время выделиться в исламской религии суфийскому направлению как течению, в основу которого легли принципы познания себя и своих действий, что, собственно, и позволяет считать суфизм внерелигиозной организацией многим его последователям. По крайней мере, описываемый период был именно тем временем, когда людей, ищущих знания, прозвали суфиями, то есть теми, кто искал познание внутри, а не вне себя. Это время, когда и 'проявился' Витрувианский кофе.
  Людям той эпохи было необходимо качество, которое помогало бы им укреплять свой дух, и это время мы назовем 'время жизни в стиле фламенко'.
  Ибн аль-Араби (Ibn al-'Arab;), андалузский мистик XIII века, сгруппировавший знания о поисках познания человеческого духа, стал, пожалуй, основным идеологом кофе, рассматривая его как некий танец переживаний. Это было время, когда на кофе нужно было смотреть так же, как на фламенко.
  Важную роль в формировании культуры фламенко стоит приписать и романам (цыганам), которые мигрировали из Раджастана (северо-запад Индии) в Европу в период с IX по XIV век. Они стали связующим звеном между знаниями как суфийских мистиков, так и тамплиеров. Фламенко стало играть роль возбуждения пространства. Очень важно определить постоянство. Возбуждение пространства и есть его определение. Пространство должно жить. Вот скажи: тебе нравится пространство нашей кофейни?
  Яна оглядела пространство и неожиданно обратила внимание на то, что Шаабан, общаясь с ней, постоянно меняет место. То есть еще не было ни одного серьезного с ним разговора о кофе в одном и том же месте. Вот и сейчас они сидели рядом с барной стойкой, откуда не было видно всего пространства. Интересно! И где бы они ни сидели, получалось восприятие целостности.
  - Шаабан...
  Но он рукой остановил ее.
  -Да, да, место имеет значение для всего, не только для кофе.
  Яна на минуту ушла в себя, думая о том, почему она сюда приходит и что чувствует. И не является ли пространство важнее всего остального?
  Шаабан как будто специально дал время для раздумий Яне и через несколько минут отвлек ее от мыслей.
  - Вот видишь, даже пространствo не используешь по назначению! То есть не чувствуешь его, не вкушаешь... Стоп, стоп, - опять авторитарно остановил то ли вопрос, то ли возражение Яны Шаабан. - Пока мы живем в пространстве, которое не чувствуем и не ощущаем, мы не можем в нем выразиться.
  Представь себе место, где танцуют фламенко, наполненное ароматом кофе, каждое место - это как будто ниша для переживания возвышенного состояния. Это своеобразный остенсорий, эдакое чувствохранилище. Каждое место должно возводиться в особый план служения, с особым планом энергии.
  Кофе - это сила, и она учит человека определять совсем иные принципы существования, основанные на глубине ощущений, которые, собственно, кофе и должен давать. Представляешь глубину арабского мистицизма в модулировании пространства посредством кофе.
  Поиск или сохранение ритма переживания всегда являлись основной мистической формой знаний, порождающей различные виды состояний. Это позволяло контролировать и наполняться чувственной функцией, что, собственно, и было опорой жизни во времена, когда люди жили в естественном для себя ритме.
  Содержательность, следование заданному ритму и есть идея Витрувианского кофе. Сами по себе мысли, движения внутренне несвободны, они зажаты, их нужно выявить, создать напряжение, чтобы вытащить чувство, вкус как одного, так и другого. Нельзя пить кофе без напряжения, развалившись или отвлекаясь на разговор, потому что последует потеря вкуса. Кофе нужно пить в стиле фламенко. Вот так. ТАК!
  Тут Шаабан вскочил, вскинув вверх руку, а другой ухватился за рубашку, просунув руку между четвертой и третьей пуговицей сверху. И, как бы держа себя, выбил ритм и застыл в напряжении, словно переживая это небольшое, но содержательное движение.
  - Вот! Это и есть Витрувианский кофе, - опустив руку, сказал он и продолжил:
  
  И начинается грусть гитары,
  Разбивая чашу утра,
  И не жди от нее сказаний,
  Ведь сказаньями чаша полна.
  
  - Витрувианский кофе нужно пить в стрессе. И не важно, чем он вызван: положением, чувствами или хаосом в твоей голове. Это как стили, сформировавшие ритмы фламенко, - j;nico и frigio. Совсем разное восприятие кофе, когда он принимается в возбуждении или когда принимается 'про между прочим'. В этом случае даже самый изысканный кофе перестает быть кофе.
  Родиной Витрувианского кофе мы должны считать Андалусию. Где-то в конце VIII - начале IX века Андалусия становится одним из центров арабского мира под называнием Аль-Андалус, центром напряжения между христианским и мусульманским миром. В этот период, собственно, и начинает формироваться великий танец напряжения фламенко, и у кофе начинается новая история. И хотя историки датируют появление кофе в Европе периодом XVII - XIX веков, в реальности все началось в Андалусии намного раньше.
  Подтверждение этому мы можем найти в фольклорных писаниях мозарабов - христиан, проживавших на территории мусульман в Испании (где их звали маврами). Будучи несколько изолированными от остальной Европы, мозарабы долго сохраняли в повседневном обиходе латинский язык.
  Андалусия объединила в себе еврейскую, мусульманскую и христианскую культуры под, скажем так, единым патронажем мусульман, которые достаточно толерантно относились к другим религиям. Это было время, когда духовные ценности, хотя и интерпретировались по-разному, были уважаемы всеми в равной мере. Борьба больше шла за знания, влияние и развитие.
  Кофе в это время был в большей степени связан с арабской культурой. Он был, так сказать, великой тайной суфиев. По некоторым данным, танец фламенко стал результатом суфийских экспериментов, ставших результатом развития переживания и напряжения как элемента глубины чувств.
  Само слово 'фламенко' представляется неким ключом, скрывающим мистерию jondo, и включает в себя понятие изменения и поиска. Возможно, оно происходит от арабского слова felah-mengus (человек, находящийся в постоянном состоянии изменения), также имеющего значение 'освободившийся от рабства' или 'беглый крестьянин'.
  Подобное состояние мы находим и по отношению к кофе. Сказать более определенно дальше не столько сложно, сколько не нужно. Кофе должен хранить тайну, так как он проявляется в индивидуальном вкусе каждого отдельного человека. Впрочем, эта заданная неопределенность связана и с понятием 'суфий', о значении которого выдвигается также множество предположений, но точно его понимает только тот, кто непосредственно соответствует этому понятию.
   Интересной является связь фламенко с кофе, что то же самое, с Витрувианским кофе, потому что он больше направлен на процесс переживания, на достижение глубины чувств. Каждым тактом и каждым движением Витрувианский кофе как будто хочет что-то достать из глубины человека или, наоборот, глубоко запрятать. Витрувианский кофе скрывает в себе тайну познания глубины - то, что находится в глубине человеческого духа, некую истину. Эту правду суфии называют ar-ru'y; as-s;liha. Для достижения глубины познания ищущему человеку нужен процесс.
  Может ли быть что-то выше Витрувианского кофе, ведь он являет собой некую социальную потребность общества в выражении эмоций и чувств? Этот вопрос, пожалуй, и сегодня актуален. Его ставили перед собой еще иберы в период государства Тартесс, основанного в 1100 г. до н. э. на территории современных Андалусии и Мурсии. Здесь же обнаруживается и влияние кельтов: в V в. до н. э. иберы смешались с кельтами, образовав племя кельтиберов.
  Получается, что идея напряжений, которая отобразилась в самом понимании потребления и проявления, имеет целый пласт некоего учения. В этой же связи следует упомянуть финикийцев и основанный ими город Кадис - один из самых древних городов в Европе, окруженный множеством историй и легенд. C кем только Кадис не связывали - от Геракла, якобы основавшего город, до Колумба, который именно отсюда отправился в свою вторую экспедицию.
  Если посмотреть на месторасположение Кадиса, то он напоминает чашу, которую мы можем назвать кофейной или даже Граалем. Это некий вид земного Грааля, место, инициирующее человека, что, собственно, пересекается с высшим состоянием напряжения. Ведь встреча с богом - это, все-таки, стресс. Так что Андалусия - это некое совершенное тело, которое впитало в себя все культуры и, благодаря финикийцам, связано с самым древним городом мира Библосом, которому почти 8 тысяч лет, где Изида реанимировала тело Осириса. И здесь вообще стоило бы остановиться подольше, если бы не твое невежественное отношение к истории.
  - Это какое же? - удивилась Яна.
  - Путаешь возбуждение с напряжением, как это сделали историки, описавшие миф Осириса и Изиды. Напряжение возрождает, а возбуждение угнетает.
  - Как же без возбуждения?
  - Без возбуждения никак, но нужно уметь его переводить в напряжение. Это и есть искусство потребления Витрувианского кофе или разница между арабикой и робустой, то есть условие для познания истории.
  - ???
  - Робуста - это напряжение, а арабика - это возбуждение. Поэтому арабика и потеснила робусту, как греки финикийцев на побережье Андалусии.
  'На такие сопоставления не только я, но и Аврелий не смог бы возразить', - обременяя себя улыбкой, подумала Яна.
  - Впрочем, и появление хереса как особого вина мистического познания также связано с провинцией Кадис, что дало немало внутренних преобразований в процессе становления Витрувианского кофе, - продолжал косить идеалами пространство Шаабан. - Херес - это особая зона напряжения, раскинувшаяся в зоне небольших городов Херес-де-ла-Фронтера, Санлукар-де-Баррамеда и Пуэрто-де-Санта-Mария.
  Херес - это вино высокого напряжения, оно должно делаться там, где виноградная лоза получает наивысший стресс, то есть в земле обедненной, заставляющей корень нервничать, но бороться, как, собственно, и саму землю, которая от возбуждения производит особые виды бактерий. Поэтому если уже Херес, то это Андалусия, если фламенко, то это тоже Андалусия, и если Витрувианский кофе, то это тоже Андалусия... Вот! - назидательно сказал Шаабан и продолжил:
  - Следующий важный момент - это пропорция чашечки для Витрувианского кофе. Она играет ту же роль, что и кастаньеты во фламенко. Привнесем такой греческий оттенок для нашего кофе, ведь именно грекам фламенко должно быть обязано кастаньетами (кротало у греков, каратала у индусов), которые используются во фламенко для аккомпанемента танцу.
  Здесь Шаабан остановился и округлил руки, как бы демонстрируя кофейную чашечку. 'Все-таки он приколист', - подумала Яна. Но, видимо, Шаабану было все равно кем быть - чашечкой, Витрувием или растаманом. Он выдал очередной опус, удерживая округло руки на весу:
  
  Идея-то ритма присуща и кофе, приготовь и прими.
  Слушай игру лютни, его гитары morisca.
  Глубина кофе, как глубинное пениe Cante jondo,
  Тенью истории деревья полны,
  Витрувианский кофе, приди...
  
  Поэзия и Витрувианский кофе - близнецы-братья. Говорим - Ленин, подразумеваем - партия, говорим - партия, подразумеваем - Ленин!
  Яна еще сдерживала себя, чтобы не рассмеяться на касательные переходы Шаабана, но лишь спросила:
  - А автор кто?
  - Автор? - не ожидая вопроса, переспросил Шаабан и заложил руки на затылок. -Грузинский поэт Зирьяб!
  - Зирьяб?
  - Да, Зирьяб, - повторил Шаабан, улыбаясь.
  Сомнения закрались Яне в голову.
  - Ну, какая разница: я или Зирьяб? - добавил Шаабан.
  - Это как?
  - Ну, я есть, а Зирьяб - нет! Панимаещ, да?! - переходя на грузинский акцент, выговаривал Шаабан. - Кажди грузын имээт права бит Зирьябом, да? - выворачивая пальцы вверх, для усиления сказанного, произнес Шаабан.
  - Эээ...
   - Если мама нэ будит пит Витрувиански кофэ, радытса гаденыщ!
  - Пачэму? - едва удерживая себя от смеха и подыгрывая Шаабану, спросила Яна.
  - Да потому, что велик и богат грузинский язык, на каждое слово можно сесть и поехать. Представь себя в кишлаке, - махнув куда-то руками, сказал Шаабан. - Представила?
  - Ну... Да!
  - Во, а там Зирьяб сидит, древний персидский поэт.
  - Персидский?
  - Да!
  - Вы же сказали, что грузинский...
   - Ээээ... - ввернув правую руку вверх, опять произнес Шаабан. - Руставели, Гоша, Шатавари, ну, Мэмэ... Памагитэ этой нэобразованной леди. Да все, что грузинское, то бэз дакумэнтаф. Бэз дакумэнтаф!!! - грозно повторил Шаабан и как будто навис над Яной.
  Яна потерла свои виски: 'Либо я, либо Шаабан поехал'.
  - Мозг бабахнул? - радостно спросил Шаабан.
  - Да, - кивнула Яна.
  - О! Это и есть поэзия Зирьяба. Если что-то делаешь, так стреляй по мозгу, как Аврора в грузинском театре!
  - Это как? - защищаясь, скорее, чем удивляясь, спросила Яна.
  - Грузинский театр - это когда всэ сабираются и дэлают его очэн харощим... И именно грузинский театр создал первый персидский поэт Зирьяб (Ziryab), основавший первую андалусийскую школу музыки и пения, где изучались школы пения различных культур в познании кофе. Витрувианский кофе - это всегда поход, отношение к вкусу, к тараб.
  - К чему?
  - К тараб! Женщина! Масекомунасе!
  Шаабан явно возбуждался.
  - Нэ понимаэшь?
  - Нэ... - пролепетала Яна, явно перегруженная очередным уроком.
  - Ээ! 'Выбираешь кофе - верь больше своим ушам, чем глазам!' - древняя грузинская поговорка! То есть верь обонянию, что позволяет вкушать не только слышимое, но и чувствуемое, то есть находиться в состоянии экстатического переживания, в состоянии дуэнде, понимаешь? Именно экстатическое переживание и есть ключевое условие для Витрувианского кофе. Именно оно определяет его глубину. А сегодня это грузинский театр. Ты как, собственно, к грузинам относишься? - вдруг настороженно спросил Шаабан.
  - Да нормально!
  - Нормально?
  - Да!
  - К грузинам нельзя относиться нормально, это же поэзия! Это же... 'давай выпьем', - возбужденно, чуть ли не крича, говорил Шаабан. - Грузин заставляет выразить себя и пережить определенное состояние, находясь в естественном ритме zambra, или ритме чувств fandango. Бам, рум бу бам, - отбил ногой и произнес Шаабан. - Грузин и Витрувианский кофе - это одно неразделимое целое, это ритм божественного. Это для понимания Витрувианского кофе - отношение ко времени, это стиль saeta.
  - Саэта? - механически переспросила Яна.
  - Да, именно саэта является тем стилем, который сохранил в себе скрытый религиозный мистицизм Ближнего Востока и Средневекового христианства. Саэта - это некая невидимая связь со своей судьбой. Это молитва фламенко. Это вкушение Витрувианского кофе, когда вкушающий становится духовным отшельником, находящимся в поисках внутреннего переживания и видения, становится сопричастным знаниям арабских алхимиков, тамплиерских мистиков, сохраненных у иберов и, конечно же, в поведении каждого Грузина. Грузин - это же не национальность, это качество! Это вполне достойный коктейль, делающий Витрувианский кофе выше понятия простого кофе.
  Хотя, конечно, - переходя на спокойный учительский лад, продолжал Шаабан, - именно суфийские мистики максимально подготовили почву для появления Витрувианского кофе. Чего только стоит учение Ибн аль-Араби, который особым образом определил путь человека как мистический опыт, связанный с искусством наполненияния вкусом. Чувства и знания о чувствах, а также об их соответствиях легли в основу изучения всех арабских алхимиков, искавших способы преобразования и усиления чувств.
  Потребление Витрувианского кофе - это визуальная фантазия, он должен помогать добиваться внутренней свободы. А это уже есть процесс реализации вкуса для достижения необходимой чистоты. Это необходимая культура потребления, сохраняющая искусство преобразования, на которую указывал Ибн аль-Араби в поисках чудесного света. Таким образом, понятия внутренней осознанности, соответствия и связи и были взяты, по всей вероятности, у суфийских мистиков для формирования глубинного выражения вкуса.
  Итак, Андалусия являла собой некое особое место, как я уже сказал, для развития различных способностей и знаний. Возможно, там и было найдено что-то, на что косвенно указывает нахождение там ордена тамплиеров, в одну из задач которого входил поиск тайных знаний, закрытых за семью печатями, куда входило и искусство приготовления кофе, и ритмы фламенко, направленные на трансформацию внутреннего состояния и переживания. Одной из тайн тамплиеров были знания, которыми пользовались еще Иисус и Мухаммед. Связаны они были с ритмом преобразования свойств жидкостей для усиления неких форм переживания. Именно эти знания были взяты ими, в первую очередь, у арабов. Непонятно? - остановил свой монолог Шаабан.
  Яна не отвечала, находясь в перегруженном состоянии. Как тут понять, когда в ход идут то грузины, то суфии.
  - Чашечка - это интервал, который нужно уметь проходить, чтобы пройти через переживания вкусом. А не просто: отхлебнул, отвлекся, что-то кому-то сказал. Начинаешь вкушать - проведи себя через путь пяти вкусов, пяти состояний.
  И тут Яну осенило: Шаабан не говорит, он формирует состояния, как бы переключая сознание, будто наливая в чашечку кофе.
  - Сейчас понятно, - Яна уверенно махнула головой.
  - Микротон!
  - Что?
  - Твой мах головой - интервал. Меньший, чем темперированный строй, но этого достаточно, чтобы заложить частоту вкусового и звукового ряда. Не думается, что это имело спонтанный характер. Используя микротона и полутона во вкусе, мы получаем некую форму воздействия, позволяющую менять цвет кофе и делать его глубоко личностным.
  Витрувианский кофе меняет внутренний ритм человека. Самое важное здесь то, что он гармонизирует. Пьющий получает эффект наложения, то есть резонанса, приводящего его к эстетическому переживанию, как бы подготавливая человека к жизни, - добив сознание Яны, сказал Шаабан, тут же вознес руки к небу со словами:
  
  Слушайте, идущие к внутренней свободе:
  Вы ее не обретете без глотка Витрувианского кофе!
  
  Витрувианский кофе - это пропорция. Он подобен сосуду, вместившему в себя разные вкусы, но сохранившему основу для выражения состояния человека, его переживания. Это состояние может быть наполнено грустью или печалью, радостью и вдохновением, но все эти состояния - это лишь форма сострадания, ведущая к внутреннему освобождению, - резко сбавив тон, но направленно добавил Шаабан, глядя в глаза Яне.
  Яна спокойно выдержала взгляд Шаабана, как бы пройдя мини-экзамен на знание некого процесса.
  - Принятие Витрувианского кофе - это содержательный процесс, который укладывается в некий вневременный путь, что ставит процесс выше времени. Он должен открывать глубину человеческого существования, мышления. Принятие Витрувианского кофе - это вход в храм, он позволяет успокоить сознание и прислушаться, - откинувшись назад, буднично продолжил Шаабан, как бы погружаясь в тишину, накатывая на себя теплый воздух и тут же переводя слова на поэтический лад. Выпрямив спину, он продолжил:
  - В этой тишине оживают внутренние фрески храма, превращаясь в comp;s - ритмический рисунок, оживляющий тишину. Руки хотят поймать этот рисунок, тело - стать им, а ноги - следовать ему. И вот мы в ритме son аккомпанируем невидимому узору, прихлопывая в ладоши, прищелкивая пальцами и отбивая такт каблуками... Все мы поддались влиянию канте хондо, мы стали афламенкадо - верующими в некую особую силу дуэнде, исходящую из Витрувианского кофе.
  И вот мы потеряли определение того, где мы и кто мы - в испанской церкви, поющие литургические песни, делающие непонятный африканский ритуал, разжигающие нашу кровь или гадающие на свою судьбу, издавая глубинные возгласы переживания...
  Мы растворяемся в храме, так и не поняв его очертание и убранство. При этом сохраняется ощущение язычества, которое хочется воплотить в движение. Как будто сама природа наполняет наше тело, делая его грациозным.
  Эта природная сила и есть суть храма, которая вместе с дуэнде представляет эту таинственную силу внешней и внутренней пропорции. Вы начинаете следовать внутренней силе и выражать ее телом и словом. Вот он, особый язык Витрувианского кофе!
  Шаабан замер и закрыл глаза, дав пространству реализоваться в сказанное, так он просидел минут пять и открыл глаза.
  - Слушай, почему ты не разобралась в разнице между робустой и арабикой? - неожиданно задал он вопрос. - Робуста - это напряжение, а арабика - это возбуждение, - повторил он еще раз. - Робуста - это работа ногами, арабика - это работа руками. Ты умеешь танцевать фламенко?
  - Ну... - начала Яна.
  - Ну, вот и хорошо, - не дав ей опять ответить, сказал Шаабан. - Идешь домой, машешь руками, пьешь арабику, потом танцуешь ногами минут 30, пьешь робусту. Почувствуй разницу.
  - Шаабан, а можно вопрос? - нерешительно спросила Яна.
  - Ну?
  - Мне все-таки непонятно, как персидский поэт Зирьяб создал грузинский театр.
  - Ты что, что говоришь, - переходя на шепот и приложив палец к губам, зашипел Шаабан. - Это же тайна за семью печатями. Откуда же я знаю, как он создал. В думах, думах, думах, - еще тише прошептал Шаабан и растаял в пространстве...
  
  
  Глава 10. Афламенкадо
  (Яна)
  
  - Шаабан, где Вы? Куда же Вы? Я что-то не то сказала? - взывала Яна, протягивая руку к внезапно опустевшему барному стулу с целью похлопать оный во исключение зрительного обмана. Секундой спустя, всхлипывая, дует на обожженный палец.
  Вероятно, не выдержав плотности информационно-энергетического потока, авангардный хромированный стул раскалился, подобно кофейной жаровне. Взвившийся столб ароматного чудодейственного дыма, словно абиссинским ладаном, обволок изумленную ученицу, навевая почти религиозную атмосферу древнеэфиопской кофейной церемонии Буна. Неожиданно пробудившийся дух легендарной царицы Савской вытолкнул нашу тихоню на воображаемые ступени аравийского храма.
  
  - Лютню мне, лютню дали б, и я бы
   Саэту вам спела не хуже Зирьяба,
   Хватит таланты скрывать под хиджабом,
   Выступит с канте Великая Саба! - голосила Яна на всю кофейню, привлекая внимание немногочисленных посетителей.
  - Совсем сбрендила, - фыркнула Фатима.
  - Тише, Яночка, все нормально, - попытался успокоить Акбар. - Сейчас сварю кофе, говорят, помогает... Тебе какой?
  - Витрувианский... в испанской аранжировке! - нараспев продолжала царица Юга.
  - Понятно. Побудь за баром пока, я - в лабораторию... витрувианить, а вот лютни, к сожалению, закончились.
  Оказавшись по другую сторону стойки, Яна впервые охватила взглядом всю панораму кофейни и с удивлением обнаружила, скольких вещей она раньше просто-напросто не замечала. Например, стрелки напольных часов, стоявших у противоположной стены, почему-то шли не вперед, а назад. Созерцание обратного хода времени под ритмичные колебания маятника часов истории вызвало очередной поэтический прилив мыслей о главном, то есть о Шаабане:
  
  Apassianado, enamorado
  То ль в жизнь, то ли в кофе - другого не надо...
  Aл-инсан ал-камил то ль акмал ал-куммал,
  Ученых светил без коня обскакал!
  Зрачки - зулусы гарные... Толчки пассионарные...
  Кто Он, историк, этногенетик?
  Мистик... Хранитель всех тайн на планете
   Или пришелец с далекой звезды,
  Странник, познавший кротовы ходы,
  Иль божество, что искрит совершенством,
  Светом, всезнанием и вечноблаженством?
  Кем бы Он ни был, спасибо ему,
  Что приоткрыл древних знаний талмуд,
  Знаний, чей свет призывает сквозь тьму,
  Свет, что рассеет в миг все 'почему'.
  Может, вкус кофе и есть ключ от Врат,
  Вкусившему раз - нет дороги назад...
  
  Для справки: apassianado (исп.) - охваченный страстью, enamorado - влюблённый. Ал-инсан ал-камил (араб.) - совершенный человек, акмал ал-куммал - совершеннейший из совершенных. Кротовы ходы - имеются ввиду кротовые норы (пространственно-временные туннели).
  
  - Твой кофе, госпожа! - с театральным раболепием поклонился Акбар, остановив мысленный маятник мающейся.
  - Оставь и ступай, - ответствовала та, не выходя из образа. Плавным неторопливым движением она с благоговением взяла чашечку, бережно поднесла к губам и остановилась. Вместе с ней остановилось и время. Воцарилась тишина, из глубины которой донеслось: 'Йе Бунна сибату, мефаджету', - что означало 'только обжигающе горячим кофе можно насладиться'. Нашей венценосной диве показалось, будто бы сам Витрувианский кофе пригласил ее сделать судьбоносный глоток навстречу внутренней свободе.
  
  Расправила плечи... Вдох, выдох, глоток...
  Неведомой течью неведомый ток...
  Вкус сильный, то ль мягкий, то ль непостижимый,
  С горчинкой приятной, то ль неудержимый.
  
  Тонкий, возвышенный, то ль семиструнный,
  Бодрящий весной, то ли патокой лунной.
  То ль щедрый, то ль яркий, то ль неповторимый,
  Востока то ль жаркий, Парижа то ль Рима.
  
  То ль жизни, то ль счастья, то ль радуги ясной,
  То ль сладкий, то ль нежный, с характером властным.
  Бунтующий, жгучий, всегда благородный,
  То ль смеси гремучей, то ль мудрости сродный.
  
  Помазана, будт кофеладным елеем,
  Пошла по прохладно-кипучим аллеям,
  Расширилась чаша в озерную гладь,
  Неужто теперь ак посуху ступать?
  
  Уверовав сердцем в кофейную силу,
  Предчувствуя терцу, мажорно ступила.
  Вода покорилась, став плотной словн твердь,
  Почуяли стопы незримую жердь...
  
  Победой неверия сердце воспело,
  Кофейным плодом в лад повеяло спелым,
  Манил пуще манны густой аромат,
  В эдемский, то ль в райский привел, то ли в сад.
  
  Кофейным тот сад то ль пьянил, то ль цветеньем,
  То ль птиц, то ль небесных, то ль ангельским пеньем.
  Момент возвещая второго глотка,
  Застыла в безвременье с чашкой рука.
  
  Послышалось путнице: 'Прежде чем пить,
  Прощенье у кофе должна испросить,
  Что всуе пила и не боготворила,
  Что сахар клала и не в джезве варила,
  
  Пила без усилья, чтоб утром взбодриться...'
  Взмолила: 'Прости! - и слеза на ресницах. -
  Прости меня, кофе, и мудрость яви, -
  Закончив глоток, - воспылай во крови!!!'
  
  Растроганный глас кофе ей отвечал:
  'По жаждущим вкус мой давно заскучал...'
  То было то ль явью, то ль призрачным сном...
  И снова: 'Мир вижу кофейным зерном,
  
  Дают половинки лишь целое в сумме.
  Завета Ковчег, что хранится в Аксуме,
  Являет собой ларец с крышкою златой,
  Под сенью её херувимов крылатых
   Сокрыты реликвии божьих даров,
  Нашли что в часовне церковной свой кров;
  
  Касаться ларца никому не дано,
  Быть может, лежит в нем кофейно зерно?
  Три тысячи лет и назад, и поныне,
  Гадают загадку древнейшей святыни...
  К концу подошел наш кофейный урок,
  Готова принять ли ты третий глоток?'
  
  Все тело заныло струной натяжения,
  То ль страха, то ль льдом, то ль неистовым жжением,
  Как будто бы смерти алмазное око
   То ль взглядом то ль мерит, то ль слева, то ль сбоку.
  
  Молчит ученица на нерве, на грани,
  Недаром запретным зовут плод познания.
  Вдруг бабочки парой на край чашки сели,
  Привлек их то ль кофе, то ль цвета пыльца,
  То ль борются чувства, то ль на сверхпределе,
  Решилась, кивнув, - мол, пойду до конца!
  
  Не то чтоб серьезно, не то чтоб шутя,
  Спросил: 'Отчего так страдаешь, дитя?
  И чудится мне, что как раз от того,
  Что пал выбор твой на такого него...
  
  Его непреклонность крушителя грез -
  Не вечный ли повод для девичьих слез,
  В которых и кроется соль наслаждения...
  Не утомило ль по мукам хожденье?'
  
  Все страхи взорвались потешною бомбой,
  В ушах грохотало басистой дагомбой,
  Наполнился жаром телесный Грааль,
  Опора под паром нашла вертикаль.
  
  То ль Шеба и Яна вошли в резонанс,
  То ль целым одним то ли стать, то ли шанс.
  В высокие ноты сложились частоты,
  Пропели вопрос то ли лирой, то ль 'Кто ты?'
  Ответила то ль, то ль с улыбкою пряной,
  То ль Яна, то ль Шеба, то ль впрямь Шебаяна...
  
  Возликовала в кофейном экстазе,
  Трубе то ли в тон иерихонской, то ль в джазе.
  Рухнули стены... не стало fronterы,
  Сверкнули глаза яшмой дикой пантеры,
  
  Восславила кофе то ль Витрувианский,
  Богов то ль напиток, то ль по-шаабански.
  Исполненное благодарностью сердце
   Вибрирует то ль, то ль космическим герцем,
  Лучит то ли grazie то ль тысячекратно,
  то ль zambrой звучит то ли радостью ратной...
  
  
  Для справки: дагомба - ритуальный африканский барабан. Frontera (исп.) - граница.
  
  Приоткрыв глаза, упоенная Кофейная леди осмотрелась вокруг. Пространство ответило ей размыто-зеленоватыми светящимися очертаниями одушевленных и неодушевленных форм, расслаивающихся и струящихся в сферической перспективе бесконечными карточными колодами в руках виртуозного факира. Примерно то же происходило и со звуками: они гудели, фонили и накладывались. Отражение в стенке бара приятно продолжило череду необъяснимых визуально-акустических эффектов, свежеизваянная Шебаяна явно понравилась себе... Хотелось танцевать! 'Спасибо тебе, кофе, спасибо...'
  - Сп!! - вскрикнула она, на полуслове отпрянув от края барной стойки, едва не упав с нее. 'Как же я сюда забралась?!'
  - Слезай уже! - позвал жестом Акбар. - Пока ты там лунатила, народу больше, чем на мессу утреннюю, прибыло, Фатима одна зашивается.
  - Да уж! - брякнув подносами, неодобрительно подтвердила старшая официантка, добавив про себя: 'Возомнила... полет над Рио'.
  Будто услышав ее упрек, уязвленная леди развела руки в стороны, замерев на краю 'обрыва'. С высоты 'птичьего полета' еще раз окинула взором долины кофейни и, словно на крылах, взмыла вверх. Приземлившись на истертую текку в режиме замедленной кинопленки, выпрямилась разжатой пружиной, уже держа на согнутом предплечье поднос с чашками и бокалами, выставленными Акбаром на стойку для Фатимы, которая, в свою очередь, лишь молча переглянулась с ним, опешив от увиденного.
  С царственным величием откинув голову, Яна степенно направилась к вверенным ей столикам... Оставалась последняя чашечка. Аккуратно поставив ее перед одиноким молодым человеком, она решила, что пора бы пойти приступить к заданию Шаабана, но приостановилась, поймав себя на мысли, что весьма слабо разбирается в искусстве фламенко.
  Не прошло и доли секунды, как темные струнные переливы, звучавшие в воспоминаниях задумчивого посетителя, непонятным образом явственно передались ей.
  
  Кофе дымится змейками к небу...
  Слышит: 'Влюбиться б... счастлив ведь не был...
  Пламенем платье, соблазна пожар,
  Огненной статью бросило в жар.
  Искорки колкие, алые фалды,
  За ночь с креолкой той душу отдал бы!
  
  Algo hitano, algo griego, [что-то цыганское, что-то греческое]
  Гордого стана жаркий fuego. [огонь]
  Quema mi alma, quema mi pecho, [жжет душу, жжет грудь]
  Шло, помню, Сальме той rojo estrecho, [красное стрейч]
  Siento sus olas, как и в тот вечер, [чувствую ее волны]
  Estar me solo, no tengo derecho. [быть одному не имею права]
  
  О, неприступная, как дальше жить...
  Страстью преступной... возможно ль забыть
   Строгие брови, стук каблуков,
  В такт ему вторил рокот веков.
  Sapateado... mirada salvaje, [стук каблуков, дикий взгляд]
  Тушь да помада - ее maquillaje. [макиаж]
  
  Rojo y negro, negro y rojo, [красное и чёрное, чёрное и красное]
  Cтруны надрывные, пылкие вздохи...
  В ритм ладонями, выкрики... канте...
  Красные молнии, черны пуанты,
  Сuerpo вулканом багровым клокочет, [тело]
  В танца капканы поймать свои хочет.
  
  Cердца удары - кастаньет стуки,
  Стонет гитара... кобрами руки,
  Юбки кострами, страстный дуэнде, [дух танца, песни]
  К ней бы ветрами... passion no se vende! [страсть не продаётся]
  Черные волосы, красная роза,
  Зычные возгласы - в душу занозы.
  
  Дробь и застыла, застыла и дробь...'
   'Баста, morena, паркет не угробь!' [Яна про себя]
  
  'Para, mi nena, para, te ruego, [юноша про себя]
  Como veneno mе mata tu juego...
  Pero sin ella yo casi me muero,
   No vayas, mi reina... espera, espera...
   Algo de arabe, algo iberico,
  Рicado jarabe de Latin America!
  
  Игр довольно с чувствами в прятки,
  Больно не больно - в огонь без оглядки!'
  
  Растаяла в чашке кофейная пенка,
  А с ней и recuerdos о ночи фламенко... [воспоминания]
  
  Для справки: в переводе с исп. - хватит детка, хватит, умоляю, как яд меня убивает твоя игра, но и без нее я почти умираю, не уходи, моя королева, постой, постой... Что-то арабское, что-то иберийское, жгучий сироп Латинской Америки.
  
  'Кое-что прояснилось... - с благодарностью к кофе подумала Яна. - Понять бы еще, что такое дуэнде... О нем и Шаабан говорил'.
  - Понять невозможно, - уже не удивив интересующуюся своим присутствием, прошелестел голос Витрувианского кофе. - Дуэнде можно только прочувствовать. Прочувствовать всеми пятью человеческими чувствами, всей плотью и кровью. Дуэнде высекается кремнем вдохновенного танца, песнью раненой птицы, плачем невесты, оставленной в день свадьбы. Дуэнде уникален в каждой драме своего непредсказуемого рождения...
  
  Может быть магмой неукротимой,
  Огнем леденящим, едва ощутимым,
  Влагой живительной капли росы,
  Жалом и ядом звенящей осы,
  Волчьей тоскою и вепревой яростью,
  Адреналином, лекарством от старости.
  Может явиться в любом он обличье -
  Cиром, убогом, парадном величии,
  Может стать ветром, может стать громом,
  Признанным мэтром, маленьким гномом,
  Может открыть вам врата в небеса
   И ввергнуть в ад через четверть часа,
  Щедрой рукой на Олимп вознести
   Иль, как верблюду, дать ношу нести.
  Может взвыть мощью, взвить вдохновением,
  Страстью наполнить любое мгновение,
  Пламенной речью зажечь миллионы
   Или ужалить скупым скорпионом.
  И повеление им невозможно,
  Надолго ни в чьих не задержится ножнах,
  Упрям его чуткий порывистый нрав,
  Не спорить с ним лучше, ведь он всегда прав!
  
  Специфический запах смеси бензина с горелой резиной заставил Яну обернуться в сторону входных дверей. Нетрезвый угрюмый байкер в запыленной косухе, звеня цепями, крестами и черепами, разнузданно развалился на стуле за крайним столиком.
  - Эй, куколка! - хамовато прохрипел он через десять благочестивых голов в сторону нашей младшей camarerы. - Мне двойной Red Label безо льда, эспрессо и пепельницу побольше!
  Сamarera почувствовала назревающую вспышку праведного гнева из серии 'У нас не курят!'. Хотя она понимала, что одним мизинцем способна отправить в нокаут этого грузного сумрачного бородача, что-то внутри остановило ее. Накатила щемящая волна сострадания ко всем людям, еще не вкусившим мудрости Витрувианского кофе...
  
  На песке задыхаясь, дельфины
   По соленой прохладе страждут,
  Единения эндоморфины
   Не забыть, ощутив лишь однажды...
  
  'А если у него погиб друг, или его бросила любимая', - подумала девушка и участливым голосом обратилась к обладателю мыслимого и немыслимого союза кожи и металла:
  - Я понимаю, что вы и так не в лучшем расположении духа, но все же вынуждена вас огорчить, в нашей кофейне со времен Колумба не курят, зато подают такой кофе, какой и на Route 66 не найдете.
  Бородач поднял косматую бровь, с ухмылкой покручивая цепью.
  - Тащи, чё с вашей богадельни возьмешь...
  Уже через минуту на столике стоял парящий смолистым можжевельником кофе вместе со стаканом виски заказанной марки. 'Ночной волк' осушил его одним залпом, зашлифовав парой быстрых глотков свежесваренного. И опять, как и в прошлый раз, Яна стала слышать потаенное... Шум дороги, тревожное инструментальное intro к знакомой песне, но слова... слова были совсем другими.
  
  Эхом гулким стук копыт,
  Табуном шальным во мраке,
  Или сердце то стучит -
  То ль по схватке, то ль по драке...
  
  Красный конь, конь, конь,
  Красный конь гнедых сражений,
  За гривки его не тронь -
  Сгоришь вместе с отражением.
  
  Его пламя бережет
   Амулетом жарким летом,
  Страхом рог камзол прожжет,
  Не поможет и мулета.
  
  Смерть черна, красны глаза,
  Кровью жертвы налитые,
  Не дави на тормоза,
  Стучат в двери понятые.
  
  Красный конь, конь, конь,
  Красный конь гнедых сражений,
  За хвоста его не тронь,
  Пеплом ад богослужения.
  
  Шляпа днищем вниз легла
   Знаком фирменной удачи,
  Словно податью полна,
  Бык не может дать им сдачи.
  
  И когда взревет мотор,
  Педаль газа до упора,
  На трибунах дикий ор,
  Остра шпага матадора.
  
  Разъяренный красный плащ,
  Бык беснуется от боли,
  О судьбе его не плач,
  Палач будет на приколе...
  
  Красный конь, конь, конь,
  Красный конь гнедых сражений,
  За узду его не тронь -
  Вспыхнешь головокруженьем.
  
  Брызжет пеной грозна пасть,
  Аплодируют с балкона,
  Должен первым ты напасть,
  Смерть не чтит статьи закона.
  
  Посмотри в ее глаза
   Взглядом твердого решенья,
  Бычья красная слеза
   Окропит крест прегрешенья.
  
  Зеркала, как ночь, пусты,
  Не увидишь в них сомненья,
  Как же страшно жечь мосты,
  Круг замкнулся солнца с тенью.
  
  Красный конь, конь, конь,
  Красный конь гнедых сражений,
  Шпоры ты его не тронь
   Скоростью самосожжения.
  
  Бык поверженный лежит,
  Свежей кровью истекая,
  Смерти черные ножи
   Без суда его пытают.
  
  Испустил демонам дух,
  Дух агонией пылает,
  Одним махом быков двух,
  О втором пока не знает...
  
  Красный конь, конь, конь,
  Красный конь гнедых служений,
  За подкову ты не тронь,
  Труден трон вечных сражений...
  
  Красной розой свежесть тьмы
   Опоит коварной дозой,
  На фронтах гнедой войны
   Рваной рифмой, пьяной прозой,
  На фронтах седой войны
   Дробным ритмом, рдяной розой...
  
  Для справки: мулета - небольшой красный плащ, натянутый на палку, которым тореадор дразнит быка во время корриды. Camarera (исп.) - официантка.
  
  Не успела Яна достать из кармана знаменитого фартука белый платок, скорее, чтобы промокнуть влажные глаза, сочувствуя несчастному быку, чем поприветствовать героизм тореадора, как вдруг услышала за спиной странное и немногословное приглашение Фатимы следовать за ней.
  - Куда?
  - Увидишь...
  Пройдя через узкий коридор, они остановились у дверей танцевального зала, до коего сама Яна так доселе и не дошла. Фатима открыла двери и за руку втянула спутницу внутрь необычного помещения... Сотни Ян и Фатим в сотнях различных ракурсов, как в калейдоскопе, преломлялись в неисчислимых фацетных гранях. Во всех простенках этого почти круглого и почти пустого зала висели огромные венецианские зеркала. И только у одного - стояли кофейный столик, бархатное кресло и прозрачный, муранского стекла, шкаф, сквозь створки которого просвечивало изумительной красоты травянисто-зеленое bata de cola. Под ним красовалась пара традиционных туфель с ремешками. Фатима сняла с шеи тесемку с ключиком, открыла шкаф, взяла одеяние и, как великую драгоценность, преподнесла недоумевающей подопечной.
  - Это платье самой лучшей танцовщицы фламенко за всю историю этого танца.
   Шаабан еле отбил на аукционе. Примерь, надеюсь, подойдет...
   - Как на меня сшито! - без ложной скромности порадовалась Яна, мастерски поигрывая каскадом пышных оборок. - Да и туфли впору...
   - Недурно... и цвет под глаза... только прическу нужно подправить, давай я тебе помогу, присаживайся, - предложила Фатима, указав на кресло, и выставила на столик шкатулку с украшениями. Собрав и заколов золотистые локоны девушки черепаховым гребнем, она украсила их нежно-розовым шелковым цветком и, наклонив голову, интригующе протянула:
  - Чего-то не хватает...
  А не хватало как раз золотого гарнитура, лежащего на дне шкатулки. Удлиненные серьги, кулон, браслет и перстень, мерцающие крупными восхитительными изумрудами, как нельзя лучше подошли к изысканному наряду нашей байлаоры.
  
  - Вот еще веер, кастаньеты и эта настоящая манильская шаль.
  Яна не знала, как и благодарить свою так переменившуюся начальницу. А подношение даров на этом не закончилось. Из тусклой толщи старинного зеркала навстречу ей шел Акбар, а со спины накрывал шлейф интенсивного аромата несколько минут назад сваренной арабики. 'Этот непревзойденный бариста - и с подносом?! Ну и дела...'
  Тот с невозмутимым видом разместил на столике кофейник и чашку, а затем торжественно вручил коробочку с диском.
  - Золотая коллекция фламенко, 'Autenticos ritmos de Andalucia'.
  - Спасибо, друзья, вы так помогли мне... - начала девушка, но, запутавшись в отражениях, не заметила, как Акбар вслед за Фатимой покинул зал. Поставив CD в систему, грациозной походкой вышла на центральный круг паркета...
  
  Сомкнула запястья и не шевелится...
  Момент стережет зорким оком орлицы.
  Языческой жрицы изгиб ритуальный,
  Луна из-за тучи аккордом печальным...
  Трепещет вся плоть на повышенной ноте,
  Как будто клянется судьбой на таботе,
  Змеей золотою цыганский медяк...
  Вьет кисти мечтою... гадает за так.
  Взмах веером... пауза... выпад и 'Оле!',
  Плененная птица тоскует по воле...
  И кроткая Радха, и гневная Кали -
  В отчаянном вихре мятущейся шали.
  Изломами руки прекрасной Лакшми,
  Удары дарбуки... 'Прими нас, прими...
  Прими, как начало текучее женское',
  Кроталы стрекочут с акцентом офенским
   Легенд древних мифов по сей не забытых,
  Пророчат рождение из пен Афродиты...
  
  Для справки: bata de cola (исп.) - традиционное узкое длинное платье для фламенко с оборками и воланами. Байлаора (исп.) - танцовщица. Tабот - реликвия в эфиопских храмах, знаменующая Ковчег Завета. Оле! - одобрительное восклицание зрителей фламенко, созвучное крику души 'Жив Господь!'. Офенский - древний афинский.
  
  Слегка закружилась голова, и переполненная чувствами и переживаниями байлаора поспешила сесть в кресло, чтобы выпить кофе и немного прийти в себя. Ласковый 'шоколадный' глоток приятным теплом разлился по телу, собрав воедино всех кружащихся chicas verdes. Девушка ощутила заметный прилив сил и подивилась деликатности и мягкой настойчивости утонченной арабики. Неслышно вошла Фатима, заменила кофейник и молча удалилась. Пространство наполнилось более резким и воинственным ароматом. Яна решительно вернулась в исходную точку и приготовилась к встрече с робустой...
  
  Питос и пальмас, гритос де альмас,
  Барабан уду, зов предков всюду.
  Бьет каблуком и искру высекает,
  'Не трогай, убьет!' - взгляд ее намекает.
  Вызов, борьба и невидимый враг...
  Призыв муэдзина, все замерло... Шаг.
  Гортанное пенье - горн к бою быков,
  Бой с вечностью... с тенью, вновь бой каблуков.
  Мужское начало, природа огня,
  Металлом металла подковы звенят.
  Сердце бесстрашное неуязвимо,
  Смерть ошарашена, смерть прошла мимо.
  Бушует дуэнде, солирует хал
   Пронзительным зикром зелёных зеркал...
  
  Для справки: сhicas verdes (исп.) - дословно зелёные девушки. Питос и пальмас, гритос де альмас (исп.) - щелчки и хлопки, крики душ. Хал - понятие у арабов, соответствующее испанскому дуэнде.
  
  Одеревеневшей от напряжения рукой взбудораженная амазонка налила дымящийся напиток в чашку и сделала несколько выверенных глотков, смакуя выразительный, отдающий мхом и тропическим лесом, немного вяжущий вкус.
  Кофе продолжил свою игру... Неприятная жесткость панциря ушла, в центре живота образовалась холодная воронка, набирающая обороты и затягивающая все более ощутимые и все более жаркие, ритмично пульсирующие потоки силы, которой, казалось, не было конца...
  'Теперь понятно, почему искусные бариста, создавая свои в совершенстве уравновешенные напитки, всегда подмешивают к арабике суровую робусту. Ведь без робусты вкус прославленной арабики может восприниматься слегка вялым и безжизненным'.
  Отдаленный бой часов напомнил о закрытии кофейни. Яна резко встала с кресла с намерением пойти домой и вдруг увидела себя как будто бы на дне граненого хрустального стакана, наполненного полынной горечью абсента, бурлящего зеленоватыми субстанциями змеевиков и колб секретной лаборатории, так и оставшейся пока для нашей неутомимой кофейной исследовательницы terra Incognita...
  
  * * *
  Утренняя звезда уже показалась в окне спальни, а Яна все еще не могла уснуть. Благостное кофейное послевкусие прохладной медовой дыней до сих пор услаждало и освежало ее. 'Кофе... ко-фе... коллайдерум ферментрум, ферментрум коллайдерум', - неизвестной формулой вертелось у нее в голове.
  Пытаясь избавиться от навязчивой латыни, девушка взяла с прикроватной тумбочки подаренный кулон и, держа за цепочку, начала монотонно покачивать им, всматриваясь в густую магическую зелень великолепного колумбийского изумруда...
  Перед разношерстной внимающей толпой в высокой суфийской шапке и темном кафтане, опираясь на посох, стоял Шаабан. На молодом загорелом лице серебрилась борода мудреца... Пустыня... бескрайняя... знойная... скудная.
  -Гоните отчаяние, дети заблудные!
  Поведаю тайну вам изумрудную...
  Проник я во смысл заветной скрижали
   И вскрыл Число чисел, и горы дрожали!
  Структуру материи строит Число.
  Число - ключ мистерий и шлюпки весло,
  Спасительной шлюпки в безумстве ветров
   Феерической шутки Властителя снов.
  Я-на!!! - июльским громом прогремел Шаабан, указывая на нее посохом. - Ослиные уши вырастут! Я уже глотку сорвал ждать, пока у тебя совесть проснется. Стоит тут, подслушивает, под бедуина заделалась, думает, не узнаю... - витиевато накручивал Он на древнем фарси.
  - Извините... я не нарочно, - с достоинством ответила Яна, незаметным движением руки проверяя то ли наличие куфии, то ли вышеобещанных ушей. - Сама не понимаю, как я здесь очутилась, да еще в такой хламиде. Но раз уж так получилось, разрешите воспользоваться случаем и задать вопрос...
   - Надеюсь, по теме?
  'Надеюсь...' И с мольбой в голосе попросила:
  - Пожалуйста, Шаабан, скажите, что такое коллайдерум ферментрум?
  
  Для справки: куфия - арабский мужской платок с обручем.
  
  Глава 11. Венский кофе
   (Шаабан)
  
  Прошло больше месяца, как Шаабана не было в кофейне. Впрочем, его внезапное исчезновение уже никого не беспокоило. С этим смирились, так же как с его постоянными замечаниями и наездами. Почему-то все полагали, что это не накладывает обязательств на тех, кто работает в кофейне. Все привыкли к тому, что Шаабан был настолько погружен в развитие, что можно и не обращать внимания на его наезды. И Яне все это не нравилось.
  Продолжая пребывать в каком-то мистическом состоянии, она понимала, что опасно воспринимать Шаабана со своей колокольни. И когда вдруг, как всегда неожиданно, появился Шаабан, она постаралась подготовить себя к следующему уроку. Однако вид Шаабана озадачил Яну. Он выглядел то ли каким-то помятым, то ли как персонаж из средневековья. Шаабан минут пятнадцать пошатался по кофейне с потерянным взглядом и затем подозвал к себе Яну и Акбара, сев за барную стойку.
  - Представляете, я встречался с Бойлем у Кульчинского, в его кофейне в Вене.
  Яна и Акбар переглянулись. Шаабан грозно взглянул на них:
  - Вы что, не знаете Бойля?
  - Физик?.. - неуверенно спросила Яна.
  - Да, физик!
  - Но... это же где-то средние века!
  - Закон Бойля-Мариотта - это закон изготовления эспрессо, - громогласно произнес Шаабан, ткнув указательным пальцем вверх.
  - Можно я пойду работать? - не выдержал Акбар. Он постоянно избегал бесед с Шаабаном, чтобы не предавать мозгу столь явственное значение, на которое Шаабан постоянно указывал. Акбар говорил, что слушать Шаабана хуже, чем быть прищемленным дверью за яйца.
  Впрочем, Шаабану было без разницы, будут его слушать или нет, и он нисколько не беспокоился по этому поводу. Поэтому он, по-королевски махнув рукой, мол, 'Вы свободны', дал возможность Акбару удалиться.
  - Представляешь, - переключился Шаабан на Яну, - кофе из тропиков Восточной Африки, где находится его естественная среда обитания, трансформируется в идею Венского кофе. Представляешь, мистический регион Каффа на Юго-Западе Эфиопии, плохо проходимый, недоступный, где живет эфиопский дракон, превращается в высокоинтеллектуальную идею Венского кофе.
  Или идею кофейни 'Бен Челеро', где идея дикой арабики или робусты, делающей кофе чуть ли не магическим растением, переходит в не менее магическое название кофе или кофейни, где силой становится пространство, его геометрия. Куда люди идут в поисках некого света, стремясь, подобно кофе, найти свое солнце в диких лесах Кибале в Уганде.
  Кофейное зерно - это фантастическое сочетание таинственного влияния высоты, где растет высококачественная арабика, и тайны места, где растет робуста. Впрочем, биологические характеристики здесь сводятся к одному - к резонансу.
  Яне не очень понравилось то, что Акбар прервал средневековую тему Шаабана. И она стала ждать момента, чтобы вернуть его к заданной им же теме.
  - Пони... - но тут Шаабана толкнул какой-то посетитель.
  Шаабан вскочил со стула.
  - Ой, ужас, - прошептала Яна, прикрыв глаза.
  - Проходите, гости дорогие! - услышала она голос Шаабана. - Колбасу не подадим, а кофе отменный попьете. Хотите Венского?
  - Венского? - переспросил увалень с дамой, закинутой ему за руку. У Яны глаза были в два пятака. - Звучит заманчиво!
  - Да, и финиша не нужно будет ждать, - подыграл ему Шаабан, грустно глядя на даму, перекинувшуюся, как через перила, через руку увальня.
  - Акбар! - крикнул Шаабан. - Пони!
  - Пони? - переспросил Увалень.
  - Да, пони.
  - А что это значит?
  - Поехали, - серьезно сказал Шаабан.
  - Куда? - глупо переспросил Увалень.
  - За сливками, медом, ванилином. И-го-го! - чуть ли не закричал Шаабан. - Пенку, пенку готовят. Акбар, где ты? Яна, приготовь, пожалуйста, нашим пришельцам Венский кофе и не забудь покрошить им сверху шоколаду.
  Но Увалень с дамой уже направились к дальнему столику и не слышали последнего распоряжения Шаабана.
  - Шаабан, - тихо прошептала Яна, - я не знаю, как готовить Венский кофе.
  - Ты че думаешь, что они его когда-то пили? Какой сделаешь, тот и будет Венским!
  - Но Шаабан!..
  - Не делай из салата трагедию!
  
  
   * * *
   (Яна)
  
  'Венский шоколадный Захер с абрикосовой прослойкой, Венские пирожные, Венские блинчики, конфеты Моцарт', - сглатывая марципановые слюнки, перебирала Яна аппетитные ассоциации на тему Венский, но почти озвученное 'ключи' перебило их ванильную сладость. 'Ключи от лаборатории...' - продолжала она уже вслух.
  - Растешь? - риторически спросил Акбар, позвякивая связкой на латунном кольце.
  - Меня Шаабан послал Венский кофе готовить.
  - Послал, так послал. Лови! - не стал вдаваться в подробности бариста, метнув ключи через барную стойку. - Третья по коридору налево... удачи.
  Яна ловко поймала серсо, придав крутящий импульс не только кольцу со связкой, но и мрачноватым видениям, очевидно, навеянным средневековой помятостью Шаабана, сдобренной давним интересом девушки к lapis philosophorum.
  
  Накрыло бисквитно-чизкейкные торты
   Химической бурей стеклянной реторты,
  Горючие смеси, летучие яды,
  Тончайшие взвеси представились к ряду.
  
  В пыли, паутине затворная келья,
  Корпит над огнем корифей златоделья,
  'Вспотел' над тонзурой фригийский колпак,
  Гомункулус в колбу не лезет никак...
  
  Обложенный формулами, рецептурой,
  То белой, то красною грезит тинктурой
   Сей денный и нощный красильщик луны,
  Не разгибая у склянок спины,
  Пытаясь материи метаморфозы
   Объять лепестком герметической розы.
  
  Аламбик, весы, перегонные кубы...
  Повыпали волосы, с ними и зубы,
  Повсюду скелеты висят, черепа -
  Опасна, темна к озаренью тропа.
  
  Кислоты нещадно разъели одежды,
  Но дырам назло брезжит лучик надежды.
  Взял серу и ртуть философской породы,
  По фазам в печи белопудро взгревал,
  Зардели в ночи златокудрые всходы,
  И немощи седь на века заковал,
  Аскезная медь обернулась доходом,
  Столетьями золото в скупку сдавал...
  
  'Маге tingerem si mer-curius esset' [Я превратил бы в золото море, если бы оно было из ртути], - вспомнилось Яне безапелляционное заявление cкандально известного арагонского алхимика, что, почему-то, вывело её из забытья. C замиранием сердца вставила в замок один из трех ключей... Подошел!
  Еще несколько мгновений подержавшись за ручку двери в Средневековье, взяла под контроль нахлынувшие чувства и осторожно вошла.
  'Бог ты мой! Тут средними веками и не пахнет, это же, наоборот, экскурс в будущее, космос какой-то... И чистотой все сверкает, как в операционной. Духам тут и разгуляться негде'.
  Суперсовременная лаборатория поражала новейшими достижениями кибернетики и нанотехнологий. Из всех привидевшихся ей анахронизмов прошлого на глаза попалась только старинная астролябия, служившая, видимо, лишь элементом дизайна, чего нельзя было сказать о 'живых' географических картах. Приглядевшись, Яна поняла, что находится как бы внутри вывернутого наизнанку глобуса, который по экватору опоясывало нечто, напоминающее малый адронный коллайдер, стилизованный под гностического змея-уробороса, пожирающего свой хвост.
  'Вот тебе и коллайдерум ферментрум! - впечатлилась девушка. - Ну, что ж, будем кофе со сливками кругами гонять, пока в Венский не ферментируется'.
   Вспыхнула табличка 'Надеть бахилы!', но Яна не последовала предписанию, мол, она и так в сменной обуви. Привлекли внимание ступеньки, висевшие без опоры вопреки законам гравитации, подошла ближе и с опаской ступила на первую: 'Похоже, на нанотрубках держатся'. Преодолев восемь остальных, поднялась наверх.
  Сквозь прозрачный ледяной купол Арктики сияла Полярная звезда, на кою и был направлен окуляр навороченного телескопа. 'Астрологическая обсерватория... как над храмами тамплиеров, только наших дней!' Вдоволь насмотревшись на планеты и конфигурации созвездий, заметила, что перестала бояться техники и даже по-свойски с ней обращается. Воодушевившись данным фактом, поспешила вниз к коллайдеру.
  Принялась нарезать круги в поисках бортового компьютера, но ничего подобного не обнаружила... На 108-м круге 'змей' приглашающе моргнул рубиновым глазом. Прямо в воздухе повис экран, замигало окошко 'Введите пароль'. 'Пароль, пароль, а что если... solve et coagula [растворяй и сгущай], - предположила Яна, введя алхимическую формулу завершающей стадии Великого делания. - Accepted, отлично!' - обрадовалась хакерша и коснулась появившегося на одном из уже многочисленных плавающих экранов изображения кофейного зерна.
   На карте, по круговой траектории почти на всех континентах зажглось множество зеленых флажков с названиями сортов кофе. 'Какой бы выбрать... По-моему, Венский готовят из качественной арабики, но тут куча ее разновидностей. Загружу-ка я лучше этим делом комп на благо посетителям'.
  Всплыло соответствующее окно... Кликнула, и перед ней засветились сетчатые 4D модели Увальня с дамой. Приблизила Увальня, побежали строки...
  Возраст: 30 лет.
  Род занятий: прожигатель жизни.
  Диагноз: прогрессирующе-агрессирующая игромания.
  Рекомендуемый сорт арабики: Сулавеси Колоси слабой обжарки.
  Состав напитка: молотый кофе, вода низкой минерализации, нежирные сливки, горный мед, золотая эссенция, шоколад, корица.
  Пропорции и параметры были заданы стереографическим ливнем мелькающих изоморфных символичностей, молекулярных орбиталей, квантовых алгоритмов и прочих запутанностей...
  Дама, 'наудачу' страдала тем же недугом. 'Хорошо, не нужно коллайдер лишний раз разгонять, - подумала экономная лаборантка, - а от излишней привязчивости шоколада побольше добавим'.
  Нашла индонезийский остров Сулавеси и, нажав на zoom+, развернула идиллический пейзаж в четырехмерном формате... Кофейные деревья росли на небольших участках вокруг деревенских домов, пожилой крестьянин посвятил в устоявшиеся традиции семейного бизнеса, делающие вкус этого кофе уникальным. Повернувшись к экранам, кандидат в бариста попросила покровительства святого Иакова и запустила процесс...
  Жидкость вращалась в транспарентной трубе коллайдера с невероятной скоростью, циклично меняя цвета при столкновении встречных потоков, создавая непередаваемое фантасмагорическое зрелище. Черный, сливочно-белый, янтарно-желтый, киноварно-красный, опять черный... и так до тех пор, пока не превратился в меланжевый кофейный. Загорелся 'End', и на сервировочный столик выехали две глазированных чашечки с готовым Венским. 'Ну, что, лечиться, гости дорогие?!' - триумфально улыбнулась Яна, собравшись на выход.
  Некстати охватило безумное желание попробовать. 'Не убудет же от них', - успокоила она голос совести и отлила в мензурку несколько миллилитров... Напиток получился умеренно сладким, с приятным привкусом ореха. 'Вкусно - не то слово... Главное, вовремя остановиться... А где спрятан ларь, что хранит киноварь? - ни с того ни с сего зарифмило в ее голове. - Надо поискать, ничего с этой парочкой не случится, подождут минутку-другую, когда еще сюда попаду!'
  Положившись на волю случая, крутанула глобус, выпал Париж. 'Так, увеличим окутанный тайнами и легендами собор Парижской Богоматери, считается, что в его геометрии закодирован секрет философского камня...
   Пятинефная громада!' - видит разом все фасады
   Нотр-Дама де Пари, что над Сеною парит,
  Купаясь в лучах эмпиреев небесных,
  На зависть приземистых зданий окрестных.
  
  Развернувшаяся грандиозная голограмма создавала настолько реальное, граничащее с осязаемым ощущение присутствия, что девушка невольно подпала под обаяние скульптурного ансамбля загадочных чудовищ-химер, грифонов, ангелов и святых, снисходительно улыбавшихся с порталов и верхних ярусов балюстрад этого величественного, устремленного ввысь сооружения.
  
  Стиль поздний романский и ранняя готика,
  По сути - шаманский, по форме - грифотика.
  Терновый венец кроют якобы своды,
  Ворот чьих кузнец душу дьяволу продал.
  Над алтарем витражей самоцветы
   Дыханьем свечей несочтенных согреты...
  
  По замыслу одержимого епископа Гийома Парижского собор должен был стать каменным трактатом по алхимии, своего рода справочником тайной науки. Изрядно полистав его ажурные стрельчатые страницы, любительница оккультного все-таки вычислила колонну хора, на которую был направлен взгляд статуи ворона, описанной в романе Гюго, и кликнула с 'надеждою в пальце'.
  Открылись оптические затворы, и на нижней полочке столика проявился серебристый контейнер с оттиском Соломоновой печати. 'Получилось!' Но содержимое запечатанного Сезама было, увы, лишь теоретической составляющей искомого порошка проекции.
  Древние манускрипты, толстый том в переплете из свиной кожи с застежками, кипа обугленных пергаментов, испещренных священной резьбой, несколько свернутых ветхозаветных папирусов... 'Lege, lege, relege, ora, labora et ivenies' (Читай, читай, перечитывай, молись, работай и найдешь философский камень). Яна взяла книгу с застежками... 'Да, никакая электроника не заменит шелестящие листы, пропитанные пролитым кофе ночных бдений стойких теологических старателей!'
  Заголовок на латыни: Краткий курс совершенного магистерия... 'Obscurum per obscurius, ignotum per ignotius' (Способ объяснять темное через еще более темное, неизвестное через еще более неизвестное). С головой ушла в туманно-аллегорическое повествование о единении вещей горних и дольних...
  Наткнулась на закладку с рецептами кофе и с трепетным тщанием взялась воплощать их в жизнь, перегоняя ингредиенты по кольцам уже освоенного синхротронного уробороса. Дегустировала свежеразогнанные напитки и бралась за новые...
  'Борджиа с белым вином', 'Ночи Балькис', 'Черный по-мавритански', 'Перл Творенья', 'Солнце Африки' - названия говорили сами за себя. 'Выявлю самый сбалансированный и приготовлю Шаабану послезавтра на день рождения, говорят, у него очень круглая дата...' Есть и спать не хотелось, количество выпитого кофе не поддавалось подсчету, в теле сверлила такая вибрация, что струннозамороченная теория мироздания уже не казалась утопией...
  Черно-красно-зеленая теневая размытость очередного спина коллайдера напомнила рулетку казино. 'Рулетка, игромания, Увалень, дама... Я же совсем забыла про них!' - спохватилась наша кофейная крупье и покатила заказ в гостевой зал кофейни.
  - Чёрт... не успела... - расстроилась она, оглядев опустелый дальний столик. В ту же минуту в двери вошел тот же Увалень с той же закинутой дамой, но одетой уже не в легкое коктейльное платье, а в шиншилловое манто, припорошенное рождественским снежком.
  - А я вам как раз кофе сварила... Венский, - отрапортовала Яна.
  - Не прошло и года, - буркнули те в один голос.
  - Твоим Венским можно гвозди забивать, - подключился Шаабан, постучав перевернутой чашкой по столешнице, - в камень кристаллизовался!
  'Философский?' - так и подмывало уточнить девушку.
  'Странно, если она с августа сидела в лаборатории, то почему я ее там не видел? - задался вопросом Акбар, - наверное, бахилы зацепления не надела, вот в другое измерение и выбросило...'
  - Подробный инструктаж нужно было провести, - отчитал Шаабан, - одна в прелесть герметическую впала, другому все разжевывать надо!
  
  Для справки: Св. Иаков - святой, слывший покровителем алхимиков. Гийом Парижский - алхимик, но по вердикту высшего духовенства считался одержимым.
  
  Глава 12. Сложность
  (Шаабан)
  
  После того, как Яна сделала из Венского кофе Венский кристалл, что-то изменилось в ее состоянии. Через несколько дней она решила спросить у Шаабана, что с ней. Но он опередил ее, подозвав и спросив, чувствует ли она пульсацию в теле.
  - Да, я как раз хотела спросить вас об этом странном состоянии!
  - М-да, немножко ты опередила события, но это и есть результат, и неважно, чем он вызван. Важно было выстоять тебя в задачах, чтобы тело и сознание поменяли качество. Получилось, что Венский кофе стал твоим истинным учителем.
  Яна внимательно смотрела на Шаабана, ожидая более детальных пояснений.
  Шаабан немного помолчал и сказал:
  - Умение долго и сосредоточенно работать со вкусовыми характеристиками позволяет создать резонанс, который и вскрывает глубину тела и сознания, - это задача номер один. Задача номер два - усиливать этот резонанс. Иначе он начнет управлять тобой, и ты станешь йогом.
  - Йогом?
  - Да, йогом. Все что они делают - достигают состояния резонанса, который вскрывает их сверхсознание, а оттуда прямая дорога в нирвану. Дальше сверхсознание управляет этим йогом. Развитие человека должно идти поэтапно. Что-то в себе развил - усвоил, опять что-то развил - усвоил...
  Из-за неумения развиваться перед человеком была поставлена задача: совершенствовать мозг. Но как раз в этом совершенствовании все и потерялось. Одни усердно в это ушли и попали в состояние йога и зависимости от сверхсостояний, а другие вообще отключили себя от развития мозга. Это происходит по разным причинам: родовым, классовым, пространственным. Когда бог дал человечеству кофе, он дал ему ключ к себе.
  - Бог?
  - Да, а что ты удивляешься? Кофе изначально воспринимался как божественный напиток, увязывающий человека с богом. Он имел другие частотные характеристики, так как частота на земле была иной. Кофе поклонялись как силе. Собственно, он и кофе-то не назывался. Это был напиток, питающий дух человека. А что еще нужно и что важнее для питания?
  Вот ты только подумай: кофе - это самый массовый напиток. Почему? Он что, вкусный? Нет. Половину кофе вообще кофе и назвать нельзя, другую половину люди заправляют сахаром, молоком, делая из него лишь кофейное название. Плюс еще правильное приготовление и т. д. Хорошо, если в напитке остается 10 - 20 % силы кофе.
  Но психологически человек все равно тянется к нему. Дух человека, сверхсознание человека ожидает от кофе гораздо большего, чем человек получает. Как ребенок несознательно тянется к груди матери, даже если он сыт, так и мы тянемся к кофе, как к груди великой богини Изиды или Кибелы.
  - Пить кофе, как молоко матери... - задумчиво повторила Яна.
  - Да, пить нужно так. Кофе учит нас находиться в резонансе вкусов. И дальше у нас открывается мир великого познания. Задача нашей кофейни - давать людям истинный кофе, так как мы питаем дух человека, даже если он не знает или не принимает этого. И любая подача некачественного кофе - это грех.
  У меня был один случай в аэропорту: я сидел за барной стойкой, и ко мне подошел бармен и спрашивает:
  - Вы кофе не хотите?
  А я ему говорю:
  - А что, у вас есть хороший кофе?
  - Не знаю, я его не пью, но я его умею делать.
  - Это как? - удивился я.
  - Попробуйте.
  - Ну, хорошо, - говорю, - сделай мне американо.
  Он делает американо, я пробую и сталкиваюсь с удивительным восприятием, что это сбалансированный напиток, который пытается скрыть пережаренный, старый кофе. Я говорю: 'Ну, нормально, только кофе плохой'. А он говорит: 'Хорошо, я сделаю еще раз и уменьшу кофе'. И он делает замечательный американо! Он заставил даже этот старый кофе открыться. Удивительно. Его глаза горели, он всего себя отдавал приготовлению кофе, и при этом это было естественно. В общем, никогда не говори, что ты знаешь о кофе все!
  
   * * *
   (Яна)
  
  Слова его подобны песне
   И лились с уст, как майский мед,
  Знал он, как Мерлин, как кудесник,
  Что с нею будет, наперед.
  
  'Вот я дура... Надо было не ворона, а совы исполнения желаний в Нотр-Даме коснуться', - с сожалением вздохнула Яна, смотря вслед удаляющемуся Шаабану. Сегодня ей было особенно сложно видеть в нем только Мастера...
  Да, она была бесконечно благодарна ему за изменение качества энергии и сознания, за мистические, запредельные состояния, испытанные в процессе кофейного обучения, но все они меркли по сравнению с тем сумасшедшим резонансом, который пробуждало в ней нахождение рядом с самим Шаабаном...
  Никакие познания, пульсации и вибрации, ни единение с собой, ни с Шебой, ни даже с Единым не помогли ученице превзойти личное. Сколько девушка ни старалась задушить в себе нежные чувства, ничего не получалось, это было выше ее сил. И весь бранный путь развития она, не задумываясь, променяла бы на тихую гавань, а вместо алхимических трактатов с удовольствием почитала бы кулинарную книгу.
  'Что-то тебя, мать, совсем развезло, любовная лирика для него хуже, чем красная тряпка для быка, - одернула себя наша кельтская птица, но тут же нашла лазейку своей минутной слабости. - А почему бы не разрешить себе просто помечтать, ведь никому от этого хуже не станет. Заброшенный замок... я... он... и магия кофе...
  
  Поросшие мхом отсырелые стены,
  Без скатерти стол непомерной длины,
  Желтеет на ужин сквозь штор гобелены
   Огромное яблоко полной луны.
  
  Бокалы налиты, лишь тени вокруг,
  Из призраков свита, фоморы за слуг
   Готовят их лучший king honeymoon suite,
  Заблудшие души наводят уют
  
   В милейшем отеле 'Парк-Плэйс Бестиарий'...
  Гостили в нем Кейси с Кассандрою в паре,
  Мятежный провидец и маг Гаумата
   Не раз персонал арамейским крыл матом,
  Когда соблазнял его спутниц-алмей
   Невидимый страж, Кадваладоров змей.
  
  Метнул представитель династии Тюдоров
   В наместника Папы столовым прибором,
  Когда новобрачной тот в эпиталаме
   Набрать пожелал поскорей килограммы.
  
  От бредней устав головы говорящей,
  В котел ее бросил с похлебкой кипящей,
  Наутро - в яичницу вместо бекона,
  Прошкваркал бекон: 'Аппетита, сэр, бона!'
  
  От кары богов не спасли и друиды,
  Наследного принца похитили сиды,
  А истый сын льва бесшабашный МакЛауд
   Верхом оседлал привидение cloud.
  
  Не может три века то сбросить балласт,
  Недаром девиз сего клана 'Hold fast!'.
  Был замок свидетелем многих курьезов
   И ложных пророчеств, и парапсихозов...
  
  Бессмертные всей иммортальной шкалы
   Нередко давали тут гала-балы.
  Лишь отзвуки слышно тех славных торжеств...
  Весь парк на weekend, не жалеючи средств,
  
  Был снят тишиной гробовою напиться
   Да дивным кофейным вином насладиться,
  Что бродит в подвалах с извечной закваской,
  На солнце - цвет алый, в свечах - томно-красный.
  
  Приветствует ночь голубиным рубином,
  Вкус терпкий, как сок черноплодной рябины,
  А запах и запахом трудно назвать,
  Букетом Гвиневры зовет он летать
  
   По звездному небу во млечных туманах
   С героями старых английских романов
   В волшебной стране троллей, эльфов и фей...
  Мускатом к объятиям взывает шалфей,
  Нарциссы Сперанца поют: 'Аллилуйя'
  В преддверии лунной волны поцелуев...
  
  Слегка захмелели под Грига музон,
  Откланялся Сумрака уж гарнизон,
  Романтика жуткая, танец вдвоем...
  Как капля в вине растворяюсь я в нем...
  
  Провел по плечу легкокрылой рукой,
  Чарующий холод по венам рекой,
  Спустились по ней до шуршащих шелков...'
  [Шаабан, громко:]
  - Давно не давал я тебе тумаков!!!
  Вот так, оставляй юных дев без задания,
  Уйдут моментально в пустые мечтанья!
  Наивно считал я, что ты не такая,
  Уже битый час беспрерывно икаю,
  Витает там где-то, в кофейне - бардак!
  Не дам прохлаждаться ей впредь просто так...
  
  Для справки: кельтская птица - птица из старинной кельтской легенды, положенной в основу романа Колин МакКалоу 'Поющие в терновнике'. Фоморы (ирл. миф.) - демонические существа, обитатели потустороннего мира. Гаумата - мидийский маг, обманом захвативший персидский престол, правил в VI в. до н. э. Кадваладр - король Гвинеда (655 - 682), кельтского королевства на северо-западе Уэльса; его знамя с красным драконом перешло к Тюдорам, в настоящее время дракон Гвинеда украшает флаг Уэльса. Алмеи (от араб. alimah, ученая) - танцовщицы и музыкантши, восточные гейши древности. Эпиталама - поздравительный стих в честь свадьбы. Говорящая голова - имеется ввиду голова Брана Благословенного (персонаж кельтской мифологии). Сиды (кельт. миф.) - божественные существа, обитающие под землей в чудесных холмах и расщелинах скал. Cloud (англ.) - облако. МакЛауд (МакЛёйд, MacLeod) - предположительно в переводе с гэльского означает 'сын льва'. Hold fast! (англ.) - будь стойким!
  
  
  Глава 13. Кофе - это чувство
  (Яна)
  
  После последней пропесочки Шаабана Яна решила не попадаться ему на глаза с целью замять инцидент, и, не мудрствуя лукаво, взяла двухнедельный отпуск, сославшись на неважное самочувствие. Пообещав себе больше не предаваться бесплодным фантазиям (даже вне стен кофейни), она купила у негров целую вязанку DVD с последними фильмами 'отложенного просмотра', чтобы надежно изолировать ум на все 15 суток. Засыпала отпускница прямо перед включенным телевизором с пакетиком фисташек в руке, а с утра, после легкого завтрака, снова принималась за принудительное умоотвлечение...
  Спустя две недели, уже держась за ручку входной двери кофейни, Яна все еще пребывала в киносюжетном плену, примеряя на себя глубоко впечатлившее ее оперение черного лебедя, весьма правдоподобно сыгранного кассовой голливудской прелестницей, так что деньги на новинки фабрики грез были потрачены 'не зря'. Ведь задай Шаабан свой коронный вопрос - какой формы и фактуры была та самая дверная ручка, Яна ни в жизнь не ответила бы. И хотя, почти столкнувшись с мечтательницей лоб в лоб, вопрос Он задал ни в коей мере не относящийся к хрестоматийной ручке, тупиковый эффект от этого ничуть не уменьшился.
  - Получилось? Ты первая выступаешь.
  - Где выступаю?
  - Что, почту не смотришь? - вопросом на вопрос ответил Шаабан, захлопывая за собой дверь.
  - У меня интернет не работал... - оправдалась Яна скорее перед дверью, чем перед Шаабаном (тот уже поворачивал ключ зажигания своего черного спортивного 'Ягуара'). Оглушительный рев восьмицилиндрового двигателя убедительно дал понять девушке, что шефа ей не догнать. В смятении она направилась к барной стойке и попросила Акбара одолжить ей ноутбук. Во входящих, действительно, висело 1 новое письмо.
  
  От кого: "Shaaban"
  Кому: 'Яна'
  Тема: задание
   Дата: 15 января 2012 года, 07:00
  Вложение: 1 файл
  
   Скачала на рабочий стол прикрепленные данные. Текст письма начинался без особых преамбул:
  
  Самое важное, чтобы кофе создавал состояние переживания. Кофе нужно чувствовать, или, вернее, кофе - это чувство.
  Задание: переложи все высказывания ниже в твой чувственный ряд.
  
  Далее на шести страницах шел довольно обширный массив концентрированной интересной информации о кофе и кофейной индустрии, а также уникальная подборка изречений известных людей и безымянных фанатов кофе, не устававших говорить о своей любви и пристрастии к этому непревзойденному напитку.
  Неудивительно, что из высказываний мужской половины кофеманов наиболее ярким и поэтичным Яна нашла афоризм Талейрана: 'Кофе должен быть горячим, как ад, черным, как черт, чистым, как ангел, и сладким, как любовь', а из женской взяла на заметку оригинальный рецепт прочных и долгих отношений от Софи Лорен: 'Нет лучшего приворотного зелья, чем обычный кофе, сваренный собственноручно. Когда мужчина его попробует, он уже никуда не денется'.
  Заканчивалось письмо славословящим 'дар прямой самих богов' залихватским стихотворением Кюхельбекера. Дочитав его последние восторженные строчки, Яна обреченно вздохнула: 'Домечталась... таких сложных заданий еще не давал... Попробуй, с классиками поспорь!'
  - Одного не пойму: в письме велено переложить высказывания, а при встрече Шаабан упомянул о каком-то выступлении... - обратилась она к Акбару. - И вообще, странно... в тексте все сорта кофе, способы сушки, обжарки, стили, специальные термины, названия напитков, ассоциации поставщиков и ценителей кофе, да все пункты 'путеводителя' начинаются на 'С'... только Свадьбы кофейной не хватает...
   - Ну да, логического завершения вашего эпистолярного романа, - съехидничала занятая полировкой чеканных подносов Фатима.
  - Какого романа?!
  - Как какого, письма писал? Писал... Значит, должен жениться! - не унималась старшая.
  Задетая за живое, Яна недобро прищурилась.
  - Все, брейк! - вмешался Акбар и в несвойственной ему прямой манере разъяснил причину всеобщего переполоха.
  - И когда же ваш Слет Суфиев? - акцентируя букву 'С', спросила Яна.
  - Завтра.
  - Как завтра?!
  - Так... Мы уже неделю на ушах стоим. Будут именитые суфийские шейхи, преемник самого Идрис Шаха приезжает, Шаабан за ним в аэропорт поехал.
  - Сходи, посмотри, как мы патио оформили, - разве что не похвалила себя Фатима.
  - О! Там и займусь заданием... Правда, не уверена, что успею, надо же еще выучить, отрепетировать... Такая ответственность - первой выступать, не знаю, справлюсь ли я...
   - Не переживай, мы тебе лютню дадим, - с плохо скрываемой улыбкой подбодрил Акбар.
  Яна молча подхватила ноутбук и почти вылетела во внутренний дворик... Прильнув к мягким подушкам заброшенной верблюжьим пледом широкой оттоманки, притаившейся в нише напротив фонтана, она прикрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы немного поостыть.
  Печалованное пение тростниковой флейты и тягучий аромат благовоний, тлеющих внутри кованных курильниц, по-утреннему сонно пособили в осуществлении этого благого намерения, погрузив ее сознание в негу созерцательности, а тело - в колыбель покоя и ленного расслабленного состояния...
  Сердоликовое небо, какое бывает на восходе солнца в пустыне, отливающие бронзой и фиолетом просторы холмов, меж которыми тянется извилистый караванный путь... вычурная роскошь султанского дворца, где расписные сводчатые потолки и цветистые колонны высятся над неторопливой несуетностью двора... арапчонок с опахалом, кофейный сервиз на две персоны - обольстительными миражами увлекали ее в сладостную сказку 1001 ночи...
  И лишь ззвенящий на заднем плане зикр неззделанного задания заставил девушку стряхнуть убаюкивающие чары. Освободившиеся от оков сна глаза ослепило блеском лакированных поверхностей и начищенной медной посуды, фейерверком красочной мозаики и искрящимся хрусталем кальянов, расставленных на низких, инкрустированных костью и перламутром, слегка растресканных столиках, немало повидавших на своем веку, но как и прежде, чтящих незыблемые устои восточной кофейни, готовой к приему дорогих гостей (скорым прибытием каковых прямо-таки физически веяло в воздухе).
  Дворик как будто ожил, пыша теплом и уютом рукотканных персидских ковров, еще знававших безжалостные подошвы торгового люда и праздношатающейся толпы шумных базарных площадей. Богатство цвета, причудливое сочетание растительных орнаментов и геометрически выверенных узоров, сияющая переливчатость драгоценного ворса буквально заворожили девушку. Сегодня в кофейне 'Бен Челеро' можно было не только вдохнуть волнующий запах Востока, но и уловить пульс давно потерянного ритма времени...
  
  Для справки: считается, что ковры должны 'созреть'. В былые времена существовал довольно необычный способ доработки изделий. Мастера говорили: 'Как перебродивший виноградный сок - еще не вино, так и только что сотканный ковер - еще не ковер'. Готовый ковер бросали на оживленной площади, где по нему проходили тысячи людей. Эти тяжкие испытания шли ковру на пользу: ворс разбивался на волокна, и ковер становился пушистым, мягким и пластичным.
  
  Яна открыла ноутбук, еще раз перечитала исходные данные задания и в полном объеме осознала всю невыполнимость возложенной на нее миссии. Три часа направленных раздумий не принесли ничего соответствующего величию предстоящей кофейной тикты.
  
  Для справки: тикта - знатный персидский пир
  
   Экран по-прежнему оставался неприступно белым. 'У ста писателей из ста фобия чистого листа...' - словно раздалось из стоявшего в двух локтях от оттоманки терракотового кувшина.
  - Типа, я не одна такая... - перефразировала девушка, вопрошающе посмотрев на керамического собеседника. - И то хорошо, тогда попробую пробить оборону белых и напишу хоть что-то, хоть откровенную чушь. Итак, команда знатоков кофе против одной... да неважно. С кого бы начать? С неизвестного автора или со Стефани Пиро, утверждающей, что 'за каждой преуспевающей женщиной стоит значительный объем выпитого кофе'. Начнем, пожалуй, с Пиро...
  
  Бизнесвумен... любит кофе,
  Глушит в день по десять чашек,
  На работе как конь пашет,
  Все не замужем, за тридцать,
  И не признает синицу.
  
  Вот успешности причина -
  Кофе заменил мужчину,
  Лишь дымок от сигарет
   Чертит милого портрет.
  
  А замужние подружки
   Чешут языки за кружкой,
  Моют косточки мужьям,
  Бес безделья - ням-ням!
  
  Ну, вот... Все предпочтительней, чем целина. Один порождает два, два порождает три... Стереть бы потом не забыть!
  Показавшийся в кружевной арке дворика 'навьюченный' Акбар отвлек начинающую поэтессу от ее творческих мучений. Он разложил на столике в тени чинары искусно сработанную дамасскую кофейную утварь, мешочки с зернами элитарных сортов кофе, разнокалиберные шкатулочки с пряностями и, подойдя к жаровне, удостоверился, что песок наконец-то нагрелся до требуемой температуры.
  - Яна, не будешь возражать, если я тебе предложу продегустировать несколько вариаций кофе по-восточному?
  - Отчего же, буду более чем признательна, - отзеркалила та преувеличенную вежливость бариста.
  - Как дела на литературном поприще?
  - Пока никак.
  - Тогда я вовремя. Знаешь, давным-давно в Константинополе существовали так называемые кахвех-канех, школы мудрости, по сути, прародители современных кофеен. А завсегдатаями их были живописцы, писатели, музыканты, - с этими словами Акбар подзадорил угли и приступил к священнодействию. - Чтобы кофе не терял ценные природные качества, необходимо обжарить зерна незадолго, а помолоть - непосредственно перед приготовлением, - увлеченно комментировал бариста, бросив на противень горсть похожих на сушеный горох зернышек, кусочки коричной палочки, размолотый кардамон, цветочки гвоздики и еще нечто под грифом 'секретно'.
  Из невзрачных зеленых кофейные зерна постепенно превратились в золотистые, а затем, потрескивая, приобрели привычный шоколадно-коричневый цвет. Колдовской, диковатый аромат разлился по всему дворику.
  - Отлично! Удались к празднику! - приговаривал Акбар, пересыпая равномерно обжаренные зерна на совок для охлаждения. - А сейчас используем те, что я обжарил вчера. Тоже хороши, не перегорели, - и с мелодичным перезвоном взялся толочь их в тяжелой металлической ступке. - Чтобы гуща не скрипела на зубах, важен тонкий, практически в муку, помол, - со знанием дела научал бариста. - Но самое главное, кофе ни коем случае не должен закипать.
  Он высыпал ароматный порошок в турку с деревянной ручкой и, добавив по горлышко воды, зарыл ее в раскаленный песок жаровни. Как только пенная шапочка начинала подниматься, бариста вынимал турку из песка и давал пене осесть.
  - Трех раз будет достаточно. - Согласно утонченному этикету, поставив стакан с минеральной водой справа, он сперва переложил пену из турки на донышко Яниной чашечки, а затем, не размешивая, вылил в нее оставшийся кофе. - Сильвупле, вариант пена снизу. Твоя оценка...
  Яна осторожно пригубила обжигающий напиток:
  - Божественно... и этим все сказано!
  - Хвала мне. Теперь попробуем вариант сверху.
  - Я в предвкушении.
  Акбар проделал приблизительно те же манипуляции с зернами и туркой, но на этот раз выложил густую соблазнительную пену поверх напитка и переставил стакан с водой на левую сторону.
  - И как тебе?
  - Непременно последую обычаю турецких невест и возьму с будущего жениха клятву до конца жизни обеспечивать меня кофе.
  - Учитывая мендельсоновские нотки твоего комплимента, полагаю, могу расценивать его как наивысший бал. Придержу сию композицию на кульминацию Слета, подам перед танцем ангелов и планет. Этот танец символизирует связь мистика с движением небесных светил, с космическим началом, проводником коего к началу земному и является танцующий. Как-то Шаабана в стопятидесятый раз спросили о смысле жизни. Немного помолчав, он ответил: 'Не ищут смысла жизни дервиши, но танцуют его'.
  - Так просто и так понятно, - чуть не прослезилась девушка, тронутая проникновенной мудростью Мастера.
  - Согласен... Но вернемся к нашим баранам. На очереди мой фаворит - Йеменский с имбирем и, безусловно, 'гахва мора', то есть без сахара. Подается с финиками.
  - Звучит многообещающе.
  - Считается, что самый вкусный и правильный кофе готовят арабы, и это немудрено: кофеварение у них не что иное, как настоящая церемония. Уже сам по себе этот процесс подготавливает гостей к переживанию чего-то особенно приятного, - словно перебирая четки, напутствовал Акбар.
  - Уверена, что наши высокие гости и послевкусием не будут разочарованы.
  - Шукран, - сдержанно кивнул бариста. - В общем, основа моего Йеменского - кофе по-арабски, поэтому так же берем мелко помолотые зерна, прокаливаем в джезве (в качестве дополнительной обжарки), добавляем измельченный имбирь, заливаем кипяченой водой и ставим на самый медленный огонь. Важно не упустить момент, когда вода зашумит и кофе рванет вверх - это знак, что пора снимать джезву с огня. Так повторяем до пяти раз, - творил бариста свой любимый напиток, по ходу посвящая Яну в тонкости его приготовления. - Ну, что? - спросил он, как человек, ожидающий заслуженного восхищения.
  - Погоди, дай прочувствовать... Адски крепкий, давление стреляет в ноосферу! У меня прямо пальцы покалывает.
  - Пальцы?!
  - Секунду... Извини, - подняла ладонь Яна, останавливая Акбара. И давай стучать по клавиатуре ноутбука, точно по клавишам фортепиано.
  - Да пожалуйста... Не буду тебя больше отвлекать, я тут еще поколдую, ты не против?
  - Мой дом - твой дом, - ответила девушка гостеприимным приветствием бедуинов. - Спасибо за чудесный кофе... и за мастер-класс. Если угодно, я и дальше могу кап-тестером поработать.
  - Нет уж, уволь, за бахилами как-то в лом бежать, а ты нам еще завтра понадобишься.
  Яна широко улыбнулась, пальцы ее продолжили отбивать бравурный ритм, а голову охватила неизъяснимая радостная собранность и естественная, близкая к интуитивной, сосредоточенность.
  
  'Видимо, не просто так
  50 чашек пил Бальзак,
  Златоустый наш Оноре,
  На кофейном-то моторе
   Накатал не один том,
  Без компьютера, притом.
  Причащусь кофейным таинством и я', - вознамерилась девушка, молитвенно растянув во времени последний глоток имбирного зелья, наслаждаясь каждым полутоном его загадочного архаичного вкуса.
  Престранным образом почувствовала себя в сердцевине смерча, нагнетаемого центробежной силой вращения эфирных потоков, которое становилось все интенсивнее и интенсивнее, производя жалобный скрипуче-вибрирующий звук, чем-то напоминающий плач обиженного ребенка...
  
  Ззз-з - сверлит наружу,
  Ззз-з - голову кружит,
  Ззз-з жизни недюжинной
   Звук пустоты, не на шутку простуженной.
  
  Ззз-з - ветер фотонный,
  Ззз-з - звук монотонный,
  Ззз-з завыванием юлы,
  Ззз- стоном изгиба пилы.
  
  Ззз-з - жезлом ментальным
   Звук мироздания сакраментальный,
  Ззз-з зикром дентальным,
  Зикром закрученным, трансцендентальным.
  
  Ззз-з - зуммер Монады,
  Ззз-з - в жерле торнадо,
  Ззз-з - звук изначальный,
  Звук пустоты с полнотой обручальный.
  
  Ззз - золотится лотос венечный,
  Ззз-з запятой бесконечной,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
  
  - И что это было? Никогда ничего подобного ни во сне, ни наяву не слышала и не ощущала... Каких еще сюрпризов от 'нектара мудрецов' ожидать? - мысленно вопросила кофейная сомелье и, постепенно возвращаясь к объективной реальности, склонилась над разбегающимися буквами перемешанного алфавита клавиатуры...
  
  Для справки: дентальный (лингв.) - согласный звук (т, д, с, з), характерный для арабского языка.
  
   * * *
  - Я смотрю, ты закончила? - окликнул Акбар прикорнувшую на подушках поэтессу. - Пойдем, поможешь мне принести толстые коврики для сидения, на диванах все однозначно не поместятся.
  - Вообще-то я еще в процессе, а прилегла, потому что спину заломило.
  - На массаж намекаешь?
  - Да нет... Хотя помнится, Фатима тебя нахваливала в этом плане...
   - Некогда сейчас, но как-нибудь сделаю, если выступишь достойно.
  'Нашел стимул... вот если бы Ш... Стоп!!! Александрийскую библиотеку хочешь переложить... мало тебе этого заданьица', - обуздала себя Яна, погасив ледяным глотком зельтерской уже было готовый разгореться костер желаний.
   - Идем, а вирши твои подождут, можешь хоть до утра здесь сидеть. Мы сегодня не закрываемся, дел невпроворот.
  
   * * *
  
  Поклонница суфийской массажной техники тоже собралась прогнать свой танцевальный номер 'на местности' и, напевая что-то вроде 'yalla habibi', пританцовывая, спустилась на патио.
  - Какой запах! Без меня тут кофейничали... А это что? Наша царица ноутбук оставила, конечно, слуги уберут...
  Не в силах преодолеть искушение замочной скважины, Фатима, как бы невзначай, поправляя подушки, присела перед открытым экраном и, как бы ненароком, зацепилась взглядом...
  
  Ода кофе
  
   О, Кофе, ангел черноликий,
  Попутчик верный всех Великих,
  Огонь Огня и сила Силы,
  Биение дня, ночи мерило.
  
  Огонь писателей, поэтов,
  Младых слагателей сонетов,
  Полночных бардов, певчих див,
  Горяч, напорист и правдив.
  
  Оркестра чувств ты камертон,
  Настраиваешь кои в тон
   Симфоний сфер, созвучий бога,
  На свой манер с горчинкой строгой.
  
  Чернее черной ты дыры,
  Пространства-времени соития,
  Рождаешь целые миры
   И чертишь горизонт событий...
  
  Даешь такую ясность мысли,
  С кристальной разве что сравненна,
  Иные обнажаешь смыслы
   Своею благодатью пенной.
  
  Вливаешь в голос бархатистость
   И речи устремляешь ланью,
  Даруешь взгляду аметисты
   И правишь бал незримой дланью...
  
  Сподвижник Гегеля и Канта,
  Погонщик скромного таланта,
  Ты обостряешь зренье, слух,
  Питаешь истиною дух
  
   И вдохновляешь, как Тибет...
  Не счесть обязанных тебе
   За лавры высших достижений,
  Глубин души за постижение,
  
  Шедевры кисти, стройность нот...
  Приют ты гениев-сирот
   В безумном странствии их вечном,
  Кредит бодрящий ипотечный...
  
  Ночь проведя с тобой однажды,
  Уже не станешь думать дважды
   На тему - пить или не пить?
  В тебя влюбленный скажет каждый:
  Без кофе не умею жить!
  
  
  Эфиопский дракон
   Оглавление
  
   От автора
   Пролог
   Глава 1. Кофейня 'Бен Челеро'
  Глава 2. Придворный лекарь
   Глава 3. Что было сначала
   Глава 4. Кофе учит нас чувствовать
   Глава 5. Геометрия кофе
   Глава 6. Чё-чё, или фильтрованный кофе
   Глава 7. Маргаха
   Глава 8. Потерпи немного, сейчас сделаю еще кофе
   Глава 9. Витрувианский кофе
   Глава 10. Афламенкадо
   Глава 11. Венский кофе
   Глава 12. Сложность
   Глава 13. Кофе - это чувство
   Эфиопский дракон
  
  Олег Чернэ Яна Брильянтова
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"