Глава 7. Медные трубы

или злая сказочка о спящей красавице

Столичная усадьба князя Беголейма

Полночь

Князь Беголейм проснулся как от толчка и медленно сел в постели. В спальне было темно, хоть глаз выколи. Свеча, оставленная слугой на столике у окна, давно потухла, да и в коридоре, судя по отсутствию отблеска под дверью, не горел ни один светильник. Дом дышал покоем и был тих, как призрак. Даже мыши не скреблись под половицами, будто разом вымерли. Тем не менее Беголейма не оставляло чувство, что в комнате помимо него и жены, тихо сопящей под одеялом, находится кто-то еще.

Князя пробил пот. Он замер, боясь шевельнуться, чувствуя, как стекают по лбу и спине ручейки холодного пота, а пальцы покалывает от ужаса, словно он, боящийся высоты, поднялся на самую высокую башню и посмотрел вниз.

Медленно текли минуты. Тишину ночи ничто не нарушало, но страх не проходил. Кто-то таился в этой тьме и словно бы чего-то ждал. Чего?

- Кто здесь? - придушено окликнул князь темноту и похолодел еще больше: собственный голос, раздающийся, казалось, откуда-то из подземелья, показался ему незнакомым.

Медленно, очень медленно одна из теней отделилась от стены и бесшумно потекла к тусклому квадрату незакрытого окна.

- Вы напрасно боитесь меня, князь, - раздался во тьме вкрадчивый голос. - Я пришел с миром...

- Кто вы? - испуганно подскочил в постели Беголейм и вдруг понял, что обмочился.

- Я тот, кто даст вам корону.

Тень остановилась у изножья кровати, темная, мрачная, от нее веяло то могильным холодом, то нестерпимым жаром.

- Ч-что? Ка... К-какую еще корону? - залепетал князь и завозился в постели, пытаясь отодвинуться от тени как можно дальше.

- Ну, знаете, такую штуку из золота, с зубцами, что надевают на голову, - меланхолично откликнулся страшный гость и похлопал себя по голове.

- У нас есть король... - слабо запротестовал князь.

- Верно, - озадачилась тень и потерла призрачной рукой подбородок. - Чужой вам и вашему народу король, подмявший под себя остальных, менее расторопных. Его предок тот еще лис... Что ж, раз мое предложение вас не интересует, я поищу менее щепетильного претендента. Прощайте, князь...

- Постойте!

Слово сорвалось с языка само собой, но гость мгновенно остановился и повернулся к кровати, самодовольно усмехаясь. Князь поежился, не понимая, какой демон дернул его за язык.

- Да, князь? Вы передумали?

- Как вы собираетесь... устроить это дело? - замялся Беголейм, боясь произносить вслух слово "корона". Произнести его, казалось, все равно, что выйти на главную площадь Светлограда и прокричать о своей измене.

- О, ничего сложного, - хмыкнула тень. - Начнем с бунта ваших виноградарей.

- Чего? - вытаращил глаза князь, невольно подавшись вперед. - Бунт? Какого лешего!..

- Вы не дослушали, князь, - иронично усмехнулся ночной гость и, шагнув к самой постели, легонько ткнул князя в плечо - тот, охнув, опрокинулся на подушки и замер, испуганно глядя в черные провалы его глазниц. - Ваше княжество западными границами упирается в Санлукские горы, а они кишат горными троллями. Только за этот год вы с горем пополам отразили их набеги, коих было...

Тень прищелкнула пальцами, словно пыталась вспомнить, сколько же было этих набегов, но что-то князю подсказывало, что задумчивость его гостя показуха чистой воды.

- Пять, - буркнул князь и неожиданно для себя успокоился. - Пять набегов. Сгорели четыре деревни в долине Селаэр. Дважды сгорели. А виноградники, что вытоптали эти чудовища, придется восстанавливать не одно десятилетие. Сплошные убытки...

- А что король?

- А что король? - вскинул брови князь.

- Он дал вам войска очистить предгорье от троллей?

- Давал... Только они не успели дойти. Я хотел вернуть свою часть воинства домой, но король мне отказал! Эта присяга, что давали наши предки тысячу лет назад, ловушка, и мы все в нее угодили, как безмозглые куропатки в силки!

- Неужели король не понимает, что вам нужны воины, охранять виноградники? - участливо спросила тень.

- Понимает он все, - буркнул Беголейм. - Отряды объединенного воинства постоянно патрулируют западные границы королевства, но их никогда не бывает в нужное время в нужном месте!

- Поэтому ваши люди и взбунтуются, - кивнул мрачный гость, продолжив объяснения. - Мне жаль, но для успеха нашего дела должна сгореть еще не одна деревня, и ваши обожаемые виноградники немало пострадают. Это лишь малая цена за корону, мой князь, и вам придется ее заплатить.

Князь недовольно засопел, но кивнул, приготовившись слушать дальше.

- Королевские войска не успеют помочь вашим людям. Впрочем, как всегда... И они взбунтуются. Поднимутся все, как один, от простого пахаря, до последнего ребенка и старика. Согласитесь, разъяренная толпа это страшно, - тихо засмеялась тень, но тут же посерьезнела. - Вы упадете королю в ноги и станете молить о помощи, и Велимир, как ему и должно, отправит войска на подавление бунта. И тут наступает интересный момент.

- Какой? - насторожился князь.

- В объединенном войске служат потомки ваших соотечественников, так?

- Совершенно верно, их-то я и хотел забрать, а король... Впрочем, вы уже знаете.

- И это очень хорошо, что он вам отказал! Вы стали жертвой хитрой ловушки, но и король оказался в ней же. Представьте, ваши крестьяне столкнулись с отрядами объединенного воинства, среди которых треть такие же выходцы из Брандина, как и они... Как думаете, поднимут воины-брандинцы оружие против своих соотечественников?

Князь заерзал на постели, не столько в раздумьях, сколько от того, что сидеть в собственной луже было холодно, да и кожу начинало щипать.

- Они связаны клятвой...

- А если в них вдруг проснется зов крови? - вкрадчиво предположил гость. - Что если они вспомнят, что и их предки вышли из Брандина? Поднимет ли в этом случае оружие брат на брата?

- Боюсь, что да, - угрюмо буркнул Беголейм, исподлобья глядя на тень.

Тень хихикнула и вдруг расхохоталась. Князь затрясся в приступе страха и едва не нырнул под кровать - слышать этот смех, злорадный, в котором сквозило безумие, было невыносимо. Странно, что жена не проснулась. Неужели так крепко спит?

- Вы ошибаетесь, - резко оборвав смех, заявил гость, и князя обдало холодом. - Воины-брандинцы не посмеют поднять оружие на своих братьев. Все как один они повернут его против своих командиров - в ваших руках окажется треть воинства. Как вы и хотели, князь.

- Но ведь останутся другие две трети...

- Вы хорошо считаете, - усмехнулась тень и побарабанила пальцами по изножью кровати. - Но вам не стоит их опасаться. Воины-тронтийцы самая малочисленная треть королевского войска, и она примкнет к вам. Корона Васнета падет, а вы станете новым королем Полевии.

Князь с открытым ртом слушал этого странного ночного гостя, так напугавшего его в начале беседы, и верил, что будет именно так, как тот излагает. Будет набег троллей, за которым последует бунт его подданных. Будут войска, и две трети их изменят клятве, потому что не смогут поднять оружие против своих соотечественников. Васнет падет, и восторжествует Брандин и он, их новый король.

Но чтобы это случилось, в воинах погибшего Брандина должен заговорить тот самый решающий все голос крови... Что если он не проснется в нужный момент? Да и как вообще это случится, если с тех пор, как беженцы из Брандина ступили на земли Полевии, минула тысяча лет? Три народа успели перемешаться, и все это время они жили мирно, научившись договариваться даже в таких ситуациях, когда единственным решением казалась только грубая сила... Они были вынуждены мириться друг с другом - общая опасность вынуждала. Но сейчас, когда не стало дракона... И все же, все же... Изящный план, изложенный странным гостем князя, отдавал фальшью. Как можно пробудить то, что давно уснуло? Кому это по силам?

Здравый смысл князя, усыпленный сладкими посулами, внезапно прояснился: то, что предлагает этот незнакомец, невозможно.

- Как вы попали в мой дом? - подозрительно спросил князь, медленно вставая с постели.

- Вы сами меня пригласили, - равнодушно пожал плечами незнакомец.

- Что-то не припомню, чтобы я посылал за кем бы то ни было, да еще просил придти среди ночи, - начал было князь, закипая, но незваный гость перебил, заговорив резко и хлестко, как пощечин надавал.

- Вы меня позвали, князь. Вы, позволивший строить на ваших землях храм в мою честь, открыли дорогу к вашим мыслям и тайным желаниям. К вашей душе! Вы позвали меня добровольно, и теперь смеете заявлять, что ни разу ко мне не взывали? Не молили о помощи? Не просили наставить, указать, что делать и как? - грохотал в тишине громогласный глас гостя.

Глаза князя в страхе округлились. Едва поднявшись с кровати, он повалился перед ночным гостем на колени и пополз вперед, протягивая к нему руки.

- Мой господин... О, боги, ты услышал мои молитвы...

- Не поминай при мне имен мертвых.

- Прости, прости... Я так счастлив... Это такая честь... Прости, я несу бред, но это от того, что ты со мной!

- Встань, - лениво бросила тень и села в кресло. Князь повиновался, резво вскочив на ноги и оправляя на заду мокрую рубаху. - Я оказываю тебе услугу, но в ответ потребую сделать кое-что для меня.

- Все что угодно, мой господин! Все, что угодно! - заверил его князь.

Ламиус, прозванный Сумеречным, подпер подбородок изящной рукой. Во тьме блеснули камнями многочисленные перстни и тут же угасли.

- Мне нужны две жизни, - холодно произнес Ламиус.

- Чьи, мой господин? - подобострастно склонившись, спросил князь.

- Странника и его Зверя.

- Но... Я не понимаю...

- Я объясню. Завтра... - взглянув в окно, Ламиус поправился. - Нет, уже сегодня во дворце будет прием в честь Странника.

- О да, мой господин, я приглашен.

- Знаю. Поэтому поручаю это тебе... Ты ведь не подведешь меня, мой верный раб?

- Ни за что, мой повелитель! - горячо воскликнул князь, преданно заглядывая в черный глаза божества.

Ламиус поднялся из кресла с ленивой грацией хищника и, протянув руку, разжал пальцы. Беголейм едва успел подхватить крошечный флакончик и вопросительно посмотрел на своего повелителя.

- Это моя кровь. Подмешай ее в вино Странника.

- И она... умрет?

- Верно, - ухмыльнулся Ламиус, поглаживая тонкие усики.

- А вторая жизнь?

- Дракон. Свернешь ему шею, пока во дворце будет стоять суматоха.

- Слушаюсь и повинуюсь, мой...

- Смотри же, не подведи меня! - перебил его Ламиус и, склонившись к самому лицу князя, пристально посмотрел в его глаза. - Страннику - яд в вино, дракону свернуть шею. Еще до полуночи оба должны быть мертвы.

- Да, мой повелитель... Повелитель!

- Чего тебе? - скосил на него глаза собравшийся уже уходить Ламиус.

- Простите мне мою назойливость...

- Спрашивай.

- А... почему это должен сделать я? Что вам стоит самому... Вы же бог...

Ламиус зло сверкнул глазами и в мгновение ока оказался лицом к лицу с князем. Беголейм свалился на пол и сжался в жалкий комок, проклиная свой длинный язык.

- В том-то все и дело, - отрывисто, выталкивая слова сквозь сжатые зубы, ответило божество и исчезло.

Какое-то время князь сидел на полу, не смея дышать. В комнате стоял жуткий холод, как зимой, когда к утру потухает камин. Наконец, он нашел в себе силы подняться. Разжал ладонь и взглянул на маленький хрустальный флакончик с каплей темной жидкости внутри. Кровь Сумеречного. Яд для Странника.

Цена за корону.

- Дорогой, с кем ты разговариваешь? - сонно и робко спросила проснувшаяся жена.

- Сам с собой, дорогая. Спи, - неожиданно ласково ответил князь и тяжело опустился в кресло. Свеча на столе снова горела, будто и не гасла никогда, и ее свет ослеплял. Князь прикрыл глаза трясущейся от страха рукой: что он натворил? Не слишком ли велика цена? Впрочем, две жизни за корону... Не так уж и дорого.

Княгиня, приподнявшись на локтях, встревожено всматривалась в бледное лицо мужа. Сегодня он впервые за двадцать лет говорил с нею ласково, назвал дорогой. Что с ним случилось? И с кем он только что разговаривал?

Спросить она не посмела. Негоже это, отсвечивать свежим синяком на королевском приеме.

* * *

Я сидела на скамье во внутреннем дворике и, затаив дыхание, наблюдала за вороной. Крупная серобокая нахалка расхаживала под липами, деловито собирая сухие веточки. Я не вполне понимала, что она собиралась с ними делать. Точнее, не понимала вовсе. Если ворона собиралась вить гнездо, то почему не хватала собранный стройматериал и не тащила на ближайшее дерево, а складывала прутики на центральной тропинке, да еще и не в кучу, а в линию.

Я почесала макушку, озадаченная поведением птицы. Ворона была очень даже в курсе, что я на нее смотрю, но, как и любая другая ворона, вела себя совершенно непринужденно, видимо, чувствовала себя в полной безопасности. Мало того, время от времени она поглядывала на меня, словно желала удостовериться, что я никуда не ушла, а все так же за нею наблюдаю.

Уложив последнюю веточку к остальным и придирчиво ее поправив, ворона повернулась и вдруг бочком-бочком, с подскоком направилась ко мне.

- Кра? - остановившись в паре шагов от скамьи, вопросительно каркнула бесстрашная птица.

- Чего тебе? - опешив, брякнула я, таращась на нее во все глаза.

- Кра! - настаивала на своем ворона.

- Прости, не понимаю,- нахмурилась я и быстро оглянулась, нет ли кого во дворе, а то как бы за сумасшедшую не сочли.

- Кра-кра! - вознегодовала ворона и, вернувшись к своему сооружению из веток, клюнула землю. Казалось, птица зовет меня за собой.

Я снова оглянулась - двор все так же был пуст - и, заложив в книгу перышко, встала.

- Каррр! - обрадовалась ворона и, расправив крылья, перемахнула к тропинке.

На всякий случай перехватив книгу так, чтобы ею можно было в случае чего отмахнуться, я направилась было вслед за вороной, но не успела сделать шаг, как меня окликнули.

- Ксения!

Янина улыбнулась и помахала мне рукой. Другой рукой она прижимала к себе книгу. Я удивленно моргнула: видеть девушку в платье мне еще не доводилось.

Подхватив юбку, Янина припустила ко мне бегом, и тут увидела ворону.

- А ну прочь! - махнув на птицу книгой, крикнула девушка.

Ворона, возмущенно каркнув, взметнулась в небо, сделала круг почета над двором и неохотно убралась, а я стояла и смотрела, как Янина идет по тропинке, топча и сметая юбкой нечто, сложенное птицей из веточек. Если ворона хотела оставить мне какое-то послание, прочитать я его уже не смогу.

Я встряхнулась и, выбросив из головы ворону, вымученно улыбнулась девушке: неужели и сегодня она потащит меня на тренировку? Если да - прощай платье с открытыми плечами.

- Не понимаю, откуда в городе ворона? - недоуменно воскликнула Янина, приближаясь. - Надо проверить сеть... Ксения, раз уж на сегодня тренировки отменяются, держи, - и протянула мне книгу.

- Что это? - спросила я, но, прочитав название, удивленно взглянула на девушку. - Зачем мне оборона крепостей?

- Для общего развития, - загадочно улыбнулась та. - Готова к приему?

С удрученным вздохом я вернулась на скамью и отложила обе книги.

- Нет. Не понимаю, неужели королю обязательно устраивать пышный прием только затем, чтобы познакомиться со мной?

- Познакомиться с тобой желает не только король, но и Совет рас, - присаживаясь рядом, ответила Янина. - На приеме будет много гостей, от советников и самых влиятельных семей, до глав гильдий и представителей властей из других городов.

- О боже... - содрогнулась я, представив себе этакую прорву народа.

Янина звонко рассмеялась и успокоила меня.

- Да ты зря волнуешься! Подумаешь, кучка расфуфыренных придворных! Не воспринимай их всерьез, просто улыбайся. А вот король тебе обязательно понравится, он душка, не то, что был до него.

- Посмотрим, - недоверчиво буркнула я и отмахнулась от вьющейся над головой пчелы.

В солнечных лучах вспыхнули искры бриллиантов.

- Ого! - округлила глаза Янина и схватила меня за руку. - Ну-ка, ну-ка, что тут у нас? Это королевский егерь тебе подарил? Ты с ним обручилась?

Я мысленно застонала и кисло улыбнулась.

- Типа того.

- Да ты счастливица! - восхищенно улыбнулась девушка. - Вся женская половина королевского двора вздыхает по Лелю с тех пор, как он впервые появился во дворце. Ты бы знала, на какие только ухищрения не шли придворные дамы, чтобы обратить на себя его внимание, а он, по-моему, даже не замечал их взглядов! Теперь-то понятно, почему.

Янина усмехнулась и взглянула на меня.

- Что такое? Ты разве не рада?

Я замялась, не зная, как рассказать ей о своих страхах, и могу ли вообще ей довериться. Вот если бы на ее месте сейчас была Сигрид, я не раздумывая выложила белобрысой подружке все, как на духу: и что не готова стать чьей-то женой и что вообще сомневаюсь, будто семейное счастье, к которому стремятся все женщины, меня осчастливит.

- Я не знаю, - удрученно ответила я и, опустив голову, уставилась на носки своих кроссовок. - Как-то не представляю себя в роли жены.

Янина расхохоталась.

- Ксения, что за глупости? Ты его любишь?

- Да, - помедлив, кивнула я.

- И он тебя, судя по всему, - подмигнула девушка, взглядом указав на кольцо. - Ты церемонии боишься или того, что последует за нею?

Я неуверенно пожала плечами, не вполне понимая, что она подразумевает под этим "после". Если брачную ночь, то бояться мне уже нечего. Чего я действительно опасалась, так это череды последующих дней и ночей, до самого конца. До самой смерти. Выдержим ли мы друг друга? Да и сама церемония... Уверена, свадьбу нам закатят такую, что запомнится она на века. Кстати, неплохо бы узнать, как тут людей женят - венчают или у полевян есть собственный аналог ЗАГСа?

- Я не знаю. Наверное, и того, и другого.

Янина понимающе улыбнулась и потрепала меня по плечу.

- Знаешь, выкинь ты из головы всякие глупости и выходи за него. Вы любите друг друга, и это главное.

- Да уж придется, - хмыкнула я и, подхватив книги, встала. - Пойду, пожалуй. Просвещусь, как тут у вас принято крепости оборонять.

Сбежав от Янины, я заперлась в комнате и, не находя себе места, заметалась из угла в угол. Прием и свадьба сами по себе здорово выбивали почву из-под ног, а ведь помимо них оставалась проблема возвращения домой! Не стоило сбрасывать со счетов и то, что кто-то очень недоволен моим присутствие в Полевии, и сегодня вечером, возможно, повторит попытку с покушением. Плюс то загадочное существо, нанесшее нам визит в конюшне, о котором я так ничего и не выяснила. Тассар помогал, как мог, и порой мы до глубокой ночи засиживались в библиотеке или у меня, роясь в книгах и древних свитках, но безуспешно. Учителя вопросами я беспокоить не решалась: что-то узнает - расскажет сам. Но и его поиски, видимо, пока не увенчались успехом, иначе чем еще объяснить его нервозность и вспышки раздражения?

Когда солнце перевалило за полдень, и из кухни в сопровождении Брена вернулся сытый и довольный Фанька, я успела передумать обо всем, что меня беспокоило и окончательно запутаться в собственных рассуждениях. Время неумолимо приближалось к назначенному часу, и портниха с минуты на минуту должна была принести готовое платье - пора было начинать готовиться к приему. Я представила, как иду сквозь толпу к трону, а на меня пялится вся аристократия Полевии вкупе с именитыми горожанами, и содрогнулась от ужаса.

- Ёлки, зачем я вернулась? - в панике воскликнула я и схватилась за голову.

Фанька тихонько ткнулся носом мне в колени и заглянул в глаза. Я улыбнулась и, взяв себя в руки, подмигнула ему, мол, где наша не пропадала - прорвемся. Тем более, деваться все равно некуда.

До сих пор лучшим средством отвлечься от дурных мыслей для меня оставалась ванна и всяческие косметические процедуры, типа масок и маникюров с педикюрами. Я надеялась, что сработает оно и сейчас, и, оставив Фаньку ждать портниху, помчалась за водоносом. Горячей воды не оказалось, но это меня не остановило: пусть будет холодная - маг я, в конце концов, или кто?

Забравшись в теплую воду, я закрыла глаза, стараясь думать о приятном. Например, о Леле. Не о будущей свадьбе, а о нем самом. Впрочем, хватило меня ненадолго, и очень скоро будущая свадьба заняла все мои мысли.

Оставшиеся до приема дни пролетели незаметно. Лель все так же сутками пропадал в королевском дворце, за все это время сумев выкроить всего один вечер, чтобы навестить меня - так сказать, напомнить о своем новом статусе в моей жизни. Я скучала без него, и в то же время панически боялась, что он передумает и станет настаивать на том, чтобы сыграть свадьбу в ближайшие месяцы.

Я поежилась и упрямо вздернула подбородок: зачем вообще нужна эта свадьба? Лель обмолвился, что боится меня потерять, неужели он думает, что после свадьбы я уж точно никуда от него не сбегу? Но я и так не собиралась от него бежать! Скорей уж от самой свадьбы побежала бы на край света. Меня вполне устраивало, что Лель просто рядом, и я не понимала, почему ему непременно нужно было сделать меня своей женой. Сказав Лелю "да", я теперь в панике соображала, как продлить свое обучение, скажем, лет этак на пять, чтобы избежать веселого свадебного пира.

- Ёлки, кому нужны эти свадьбы с кучей гостей? - возмущенно проворчала я, устраиваясь в ванне удобнее, и прикрыла глаза. - Пришли бы в ЗАГС там, или к священнику, расписались, где надо и все - свадьба состоялась. Так нет же... Цирк какой-то устроили... И Лель туда же... И слушать ничего не захочет... А я не хочу...

...Безжизненная пустыня. Снежный край. Солнце тут редкий гость - это владения вечных льдов, зимы и ее беспощадных порождений. Звезды над головой, звезды под ногами - снег искрится, переливается, похрустывает, но не проваливается, спрессованный морозом и ветрами.

Но на этот раз здесь безветренно и ясно. И тихо-тихо. От тишины можно оглохнуть. Оглядываюсь, и вижу черное море, сливающееся на горизонте с таким же черным небом. Оно спокойно, и размеренно покачивает осколки льда, от маленьких, на которых уместится разве что чайка, до огромных глыб, похожих на острова. Берег - нагромождение обледенелых скал и валунов. Далеко в море выдается каменистый язык обледенелой суши весь в наплывах застывшей воды, принявшей самые причудливые формы. И у самого края этого мыса трезубой короной нависает ледяная скала. Корявые, будто оплавленные, зубцы сверкают в мягком сиянии луны, словно елочные украшения. Мрачно и в то же время завораживающе красиво.

И там, у скалы был кто-то живой. Темная фигура шевельнулась, стоило задержать на ней взгляд. Кто это, мужчина или женщина и человек ли вообще - не понять, слишком далеко. Но, как оказалось, для голоса, простуженного и смутно знакомого, расстояние значения не имело.

- Странница... Мне нужна твоя помощь...

Проснулась я от остервенелого грохота в дверь. Выскочила из остывшей воды - перепуганная, замерзшая до мозга костей - и заметалась по комнате в поисках полотенца. Его нигде не было, и я вспомнила, что оставила его на кровати. Оскальзываясь мокрыми ногами на полу, бросилась открывать и едва не споткнулась о дракончика: Фанька замер на пороге спальни и, расправив крылья, грозно шипел на кого-то в коридоре.

- Ксения, открой! - проорали тем временем за дверью, и та сотряслась под мощным ударом, видимо сапога. В коридоре раздавались чьи-то взволнованные голоса. Двоих, осаждающих мою крепость, то бишь комнату, я узнала - Лель и Янис. Услышав знакомый голос, Фанька прекратил шипеть и вопросительно посмотрел на меня, мол, что делать будем?

- Сейчас! - схватив полотенце, крикнула я, но видимо, не достаточно громко: дверь снова сотряслась под ударом, и, натужно захрустев деревом и жалобно звякнув вывернутой щеколдой, грохнула в стену.

В комнату ворвался Лель. За ним по пятам спешили Янис и архимаг. Последние мгновенно ретировались, увидев меня с прижатым к груди полотенцем.

- Что случилось? - ошарашенная происходящим выдохнула я.

- Почему ты так долго не открывала? - набросился на меня Лель, не на шутку встревоженный.

- В ванне уснула, - огрызнулась я и с сожалением посмотрела на вывернутую щеколду: второй раз за какую-то неделю!

- Прости. Я подумал, с тобой что-то случилось, - смутился мужчина и удрученно вздохнул, покосившись на выбитую дверь.

- Ёлки, Лель! Что со мной может случиться? - вспылила я, заматываясь в полотенце, и тут же притихла, вспомнив о приеме: как жаль, что мне не дали его проспать! - Может, никуда не пойдем? - жалобно спросила я, догадываясь, что просто без толку трачу время. - Давай останемся здесь, а король пусть сам празднует...

- Ксения, даже с самыми добрыми королями так не поступают, - засмеялся Лель и погладил путающегося под ногами Фаньку. - Велимир ждет тебя, и, поверь, если ты не придешь, нагрянет сюда всем двором... То есть, я хотел сказать, что если король улизнет из дворца, все будут знать, где он, и последуют за ним, - заметив мое вытянувшееся лицо, поспешил он объясниться. - Ты этого хочешь?

Я содрогнулась, представив себе сотню придворных, топчущихся во дворе под моими окнами и безуспешно пытающихся вместиться в небольшую гостиную.

- Нет.

- Тогда собирайся, - усмехнулся Лель и, выглянув в коридор, позвал. - Госпожа Ирэна!

Пышнотелая портниха внесла себя в комнату с достоинством, способным посрамить королеву, и осияла меня заговорщической улыбкой. Сопровождавшая ее миловидная помощница Дара несла мое платье, скрытое холщевым чехлом, и замшевый сверток с туфлями. Выгнав Леля из комнаты, они в четыре руки натянули на меня полагающееся случаю белье - корсет из грубого полотна на шелковой подкладке, стянувший меня так, что невозможно было ни вдохнуть, ни выдохнуть, и нижнюю юбку. Затем настал черед платья, и меня подвели к зеркалу.

- Нравится? - спросила госпожа Ирэна, всем видом выражая гордость за свое творение.

- Очень! - восхищенно призналась я, разглядывая лиф, расшитый бисером, и струящуюся до пола юбку. Затянутая в корсет, я сама себе казалась хрупкой и воздушной - этакой принцессой, сошедшей со страниц книжки со сказками. И портниха напрасно волновалась и сетовала на мою худобу: платье прекрасно подчеркнуло все, что надо. Даже грудь обрела соблазнительно-округлый вид, и я смутилась, сообразив, что на нее будут пялиться.

- Туфли, госпожа, - тихо проворковала Дара, держа наготове изящные лодочки из тонкой кожи, так же как и платье расшитые бисером. В отличие от портнихи, башмачник со мною не спорил, когда я объясняла, что хочу. Озадачено почесал в затылке и, подумав минуту, кивнул, мол, сделаю.

- Красота, - всплеснула руками портниха, разглядывая меня, и, повернувшись к кровати, взяла нечто широкое, пошитое из серебристого бархата.

Я нахмурилась, разглядывая незапланированный предмет своего наряда, и, упрямо мотнув головой, попятилась.

- Я это не надену.

- Госпожа, это не то, что вы подумали! - следуя за мной, увещевала госпожа Ирэна.

- Я не надену это... эту... гадость! - взорвалась я, так и не найдя подходящего определения верхнему платью.

- Но госпожа! - возмутилась портниха. - Уже вечер, и на улице холодно.

- Ничего, не замерзну. Тут до дворца рукой подать, - не сдавалась я.

В комнату заглянул Лель, и я остановилась, глядя на него во все глаза: когда он успел переодеться? И до чего же к лицу ему эта странная рубаха из синего бархата...

- Ксения, что происходит?

- Они хотят напялить на меня верхнее платье! - обличающе тыча пальцем в портниху, воскликнула я.

- Это не платье, а плащ, - робко возразила Дара.

- Вот видишь? - повернулся ко мне Лель. - Это не платье. Ксения, не капризничай, одевайся. Мы опаздываем.

- Кто тут капризничает и почему? - раздался звонкий девичий голосок, и в спальню, шурша шелковыми юбками, впорхнула Сигрид.

- Сигрид! - бросилась я к девушке и с восторженным визгом повисла у нее на шее. - Как же я рада тебя видеть!

- И я по тебе соскучилась, сестренка, - обняла меня девушка, а я насторожилась: сестренка? Как давно она в Светлограде, если уже знает о свадьбе?

Обернувшись, я смерила Леля укоризненным взглядом - тот лишь усмехнулся, пожав широкими плечами. Вот болтун!

Тем временем Сигрид крутила меня из стороны в сторону, разглядывая платье.

- Ну-ка, покажись. Какая красивая вышивка... А верхнее платье где?

- Его не будет.

- То есть как? - опешила девушка.

- Вместо него плащ, - вмешалась в разговор портниха. - Госпожа не желает одеваться так, как принято у нас.

- Почему? - удивилась Сигрид и посмотрела на меня.

- Потому что неудобно, не хочу путаться в куче юбок. А чем плох мой наряд? - спросила я, в свою очередь разглядывая платье девушки - нежно-голубое нижнее, с вышивкой по подолу и узким рукавам, и васильковое верхнее, с глубоким вырезом, отороченным тесьмой. Тонкую талию Сигрид перехватывал широкий плетеный пояс. В этом странном наряде девушка была чудо как хороша, и я, пожалуй, впервые пожалела, что отказалась от чего-то подобного.

- Нет-нет, все прекрасно! Просто... необычно, - заверила меня Сигрид и, коснувшись моих волос, нахмурилась. - А с прической что? Ты так и собираешься идти во дворец вот такой колючкой? И вообще, зачем ты так коротко подстриглась, Ксения?

- Затем, что волосы мне мешали, - буркнула я и, заглянув в зеркало, обнаружила, что моя голова действительно напоминает растрепанный цветок репейника.

- И что с ними делать? Как их уложить, чтобы они не торчали в разные стороны? - пробормотала девушка, задумчиво глядя на мою голову. Ее собственные волосы были в идеальном порядке - хитросплетение локонов и мелких косичек, уложенные в высокую прическу, украшали живые васильки.

- Ерунда, их надо просто намочить и причесать, - отмахнулась я.

- О, боги! Ксения, нельзя ли побыстрее? - простонал из гостиной Лель.

- Лель, пять минут! - заверила я мужчину, направляясь в ванную.

- Стойте, госпожа, вы испортите платье! - испуганно завопила госпожа Ирэна и бросилась вслед за мной.

Пришлось снимать платье.

Следующие полчаса были потрачены на укладку и макияж. Лель, беспокойно мерявший шагами гостиную, то и дело заглядывал в спальню, поторапливая нас - мы с Сигрид дружно просили не мешать. Наконец, совместными усилиями нам удалось придать моим непослушным кудрям достойный вид.

- Все. Кажется, я готова, - критически рассматривая свое отражение, объявила я и повернулась к девушке. - Ну, что скажешь?

- Необычно, но мне нравится, - заверила меня Сигрид.

- Вы прекрасны, госпожа, - подтвердила портниха, все это время с неподдельным интересом наблюдавшая за последними приготовлениями, и я, раскрасневшись от похвалы, улыбнулась.

Когда мы с Сигрид вышли в гостиную, Лель поднялся с кресла, не сводя с меня восхищенного взгляда. Я остановилась, смущенно прикусив губу и исподтишка рассматривая его: переодетый в синюю, напоминающую тунику, рубаху*, из-под которой выглядывала другая, с узкими рукавами, Лель выглядел необычайно торжественно, и казался каким-то чужим. Узкие черные штаны обтягивали его ноги, завершали наряд начищенные до блеска высокие сапоги. Я застыла, сообразив, что впервые вижу Леля в парадной одежде, и, наверное, так и простояла, если бы Сигрид не подтолкнула меня к своему брату. Я споткнулась, запутавшись в юбках, и, взмахнув руками, с испуганным воплем упала Лелю в руки.

- Ёлки, ненавижу платья, - пробормотала я, оглядывая подол - не порвала ли.

- Зря. Ты прекрасна, - улыбнулся Лель и повел меня к выходу.

У двери я спохватилась и, резко затормозив, свистнула дракончика.

- Фанька, идем! Мы сегодня приглашены на ужин к королю.

Примчавшийся на зов малыш охотно выскочил за дверь и заюлил под ногами Яниса, ожидавшего нас в коридоре. Сигрид проводила его озадаченным взглядом, посмотрела на меня, но ничего не сказала.

- Долго, - лаконично заметил магистр, скользнув взглядом по девушке.

- Ну, извини, быстрее не получилось, - буркнула я в ответ и, подхватив юбку, направилась к лестнице.

Уже в холле нас догнала запыхавшаяся Дара.

- Госпожа, вы забыли плащ! - и протянула мне сверток серебристого бархата.

Я шарахнулась в сторону, спрятав руки за спину, и плащ пришлось взять Лелю.

- Спасибо, - поблагодарил он девушку и накинул его мне на плечи.

- Лель!.. - недовольно поведя плечами, попыталась возмутиться я, но он меня перебил.

- Ксения, на улице уже стемнело, и холодно.

Пришлось смириться.

В следующий момент я мысленно поблагодарила портниху за предусмотрительность - во дворе действительно было холодно, и моя кожа вмиг покрылась мурашками. Стылый ветер гнал над городом тяжелые тучи, ронявшие редкие капли дождя, вдалеке приглушенно и пока не страшно ворчал гром.

Архимаг ждал нас на крыльце. Рядом с ним переминался с ноги на ногу привратник Егош - жертва моего неумелого колдовства. После того случая, когда я случайно его зомбировала, между нами установились теплые отношения, и старик-травник не раз помогал мне справляться с заданиями магистра Килана, указывая на ошибки и подсказывая верные решения.

- Ксения, ты сегодня хороша как никогда, - приветствовал меня Егош, расплываясь в улыбке.

- Спасибо, - улыбнулась я в ответ, начиная привыкать к восхищенным взглядам.

Перед ступенями стояла открытая повозка, запряженная четверкой лошадей. Лель помог мне и Сигрид сесть на мягкое сиденье, подсадил не достающего до ступеньки дракончика и, приняв из рук конюха поводья, вскочил на своего жеребца. Архимаг Дальган, задержавшийся на крыльце с привратником, присоединился к нам с Сигрид, разбавив нашу девичью компанию. Янис отстал от нас еще в замке, и ждать его почему-то не стали.

- Волнуешься? - улыбнулся учитель, когда повозка тронулась.

- Уже нет, - мотнула я головой. - Теперь просто любопытно, я настоящего короля в жизни не видела.

- Вот и посмотришь, - кивнул архимаг, пряча улыбку в пушистой бороде, и обратился к Сигрид. - Как поживает Льяна?

- Спасибо, хорошо. В огородике копается, травки собирает, селянам угри заговаривает, - рассеяно ответила девушка, не сводя глаз с Фаньки. Дракончик отвечал ей тем же, но попыток подобраться поближе и познакомиться, пока не предпринимал.

- Вернуться-то не хочет? По школе не скучает?

- А вы ее сами спросите. Она уже во дворце.

Услышав о том, что Льяна в Светлограде, архимаг чуть заметно вздрогнул и сел прямо, будто кол проглотил. Таким учителя я еще не видела - всегда спокойный и собранный, уверенный в себе, он казался растерянным и смущенным, как школьник, которого поймали у женской раздевалки.

"Он что, влюблен в Льяну?" - глядя на архимага, на беспокойно оправляющие парадную мантию руки, изумилась я.

Тем временем, мы пересекли площадь и остановились у дворцовых ворот. Весь путь занял не больше трех минут, и за это время случилось три вещи. Во-первых, на меня снизошло озарение, что до дворца, по сути, рукой подать, которое быстро сменилось недоумением: зачем ехать в повозке, если мы вполне могли дойти пешком? Во-вторых, ветер сменил направление, погнав тучи прочь от города, и в прояснившемся небе засияли звезды, внося свою посильную лепту в освещение площади. И в-третьих, я обнаружила, что все фонари на площади, так же как и светильники замка, питает Светоч Фиритая. Впрочем, и неудивительно: артефакт, спрятанный в подземельях Ордена, оказался мощнейшим источником силы.

...Когда Тассар проводил меня в крошечную комнатушку за библиотекой, у меня волосы дыбом встали от близости с этакой силищей, заключенной в небольшой, размером с кулак камешек, тлевший на дне чаши, словно самый обычный уголек. Сила артефакта, грозная и горячая, напоминала дремлющий вулкан, и я мгновенно ощетинилась, всем своим нутром чуя в ней угрозу. Тассар же, напротив, зажмурился от удовольствия, подпитываясь ею, он прямо-таки лучился счастьем, и я, сделав над собою усилие, успокоилась: в любом случае эта силища просыпаться в ближайшем будущем не собиралась и разрушениями пока не грозила. Напротив, приносила немалую пользу, обогревая и освещая замок.

Заинтересовавшись тем, как это работает, я тайком сняла со стены в коридоре светильник и, разобрав его, обнаружила внутри кристалл горного хрусталя. На кристалл было наложено какое-то заклинание, совсем не сложное, но именно его простота доставила мне больше всего проблем: я никак не могла ухватить суть, понять для чего оно нужно. Промучившись целый день, я так ничего и не выяснила, только головную боль заработала, а вечером загадка решилась сама собой. Когда начало смеркаться и зажглись фонари, вспыхнул и кристалл, вывернутый из разобранного светильника. Все, что мне оставалось сделать, это посмотреть на структуру заклинания магическим зрением, когда она так сказать находилась под напряжением, и проследить поток силы.

Увиденное меня потрясло: заклинание, над разгадкой которого я билась весь день, оказалось лишь фрагментом, этаким проводником, подключавшим кристалл к общей энергетической сети. Эта сеть чем-то напоминала электрическую, только без проводов, и вся она питалась от Светоча. В нее в любой момент можно было добавить еще один светильник, настроив его кристалл на общее заклинание - для мага плевое дело, все равно, что электрику лампочку вкрутить. И таких "лампочек" подключить можно было сколько угодно, Светоч без труда заставил бы гореть их все. Полевские маги вполне могли осветить весь город, а не только замок и площадь - знай себе не забывай обновлять сеть-заклинание, - но почему-то этого не делали. Впрочем, пара догадок на этот счет у меня имелась, оставалось лишь их подтвердить.

Итак, гроза отменялась, и, судя по довольной улыбке архимага, отменялась она благодаря усилиям магов. Накрапывающий дождик закончился, так толком и не начавшись. Магический свет фонарей и обычных факелов разгонял темноту, пуская блики по мокрой брусчатке, и отражался в начищенных панцирях королевской стражи. Леля узнали сразу, один из стражников, видимо главный, дружелюбно ему кивнул и больше для проформы заглянул в повозку. Убедившись, что в ней не переодетые разбойники, а две девицы в сопровождении архимага, почтительно поклонился и махнул вознице.

- Проезжай.

Мы въехали в ворота - настоящий тоннель в крепостной стене с окошками-бойницами в сводчатом потолке. Я поежилась, глядя на эти темнеющие зарешеченные провалы, догадываясь, что там, в темноте притаились арбалетчики - на случай, если кому-то взбредет в голову напасть на город и осадить королевский дворец.

За воротами я ожидала увидеть угрюмый двор, похожий на каменный колодец, где яблоку негде упасть от казарм и хозяйственных построек, но повозка, минуя мрачноватый тоннель, выехала на широкую подъездную аллею, освещенную фонарями. Я закрутила головой, разглядывая ухоженный парк: сквозь тьму проступали силуэты деревьев и подстриженных кустарников, среди которых петляли гравиевые тропинки, подсвеченные красными тронтийскими фонариками. Мое представление об устройстве средневековых замков разбилось вдребезги.

Тем временем повозка обогнула главное украшение парка - фонтан, и возница осадил лошадей у парадного крыльца. Я даже рот от восхищения открыла, увидев, что в чашах фонтана, каскадом нависающих одна над другой, плавают маленькие плотики с горящими свечами. Но главным его украшением была, безусловно, скульптура - тройка гарцующих лошадей, изваянных с таким мастерством, что казалось, кто-то намеренно показал живым лошадям голову Медузы Горгоны и те окаменели. Легкие деревянные скамьи, расставленные у фонтана и вдоль дорожек, украшала изящная резьба, где главным мотивом были все те же лошади, пасущиеся или мчащиеся по степи. Опоры фонарей и те щеголяли литьем с лошадиной тематикой.

Перед крыльцом и на нем самом было тесно от гостей, и кого тут только не было: и тронтийцы в шелковых долгополых нарядах, напоминающих кимоно, с волосами, выкрашенными во все цвета радуги, и смуглые брандинцы в бархатных бриджах и жакетах, украшенных шнуровками и шелковыми лентами, с золотисто-коричневыми беретами на смоляных кудрях. Выходцы из Васнета с пышными пшеничными шевелюрами оживленно переговаривались с зеленокожими орками, вся одежда которых состояла из меховых шаровар и коротких кожаных жилеток, а полуобнаженные торсы сплошь покрывала то ли торжественно-боевая раскраска, то ли татуировки. Гномы с бородами, заплетенными в косицы, держались особняком, но охотно отвечали, если к ним обращались. Не было только эльфов, покинувших Полевию для приготовлений к какому-то, видимо очень важному для них, празднику. Кто-то, как и мы припозднился, и возницы, щелкая кнутами, погоняли лошадей, отводя повозки в сторону. Толпа гудела, как потревоженный улей, слышались приветственные возгласы и смех, ржали кони, хрустел под их копытами гравий. Казалось, тут собралась добрая половина жителей Светлограда.

Наконец, нас заметили. Приглашенные на торжество горожане оглядывались, тянули шеи, с любопытством рассматривая новоприбывших гостей, а точнее меня, перешептывались, видимо, обмениваясь впечатлениями.

- Ого, как их много... - робея, выдохнула я и тут же возмутилась. - Не, ну пялиться-то так зачем?

- Полевяне народ любопытный, - улыбнулся учитель и ободряюще пожал мою руку. - Не бойся, пусть смотрят.

- Да мне-то что... Лишь бы гнилыми помидорами не закидали, - буркнула я и, опираясь на руку Леля, вышла из повозки.

- Зачем им кидаться гнилыми помидорами? - не поняла Сигрид. Лель, уже успевший привыкнуть к моим ироничным комментариям, тихо засмеялся.

На меня откровенно таращились. Я не оставалась в долгу, беззастенчиво разглядывала знатных полевян, а точнее полевянок, их наряды и прически. И если в нарядах знатных горожанок ничего необычного я не заметила - все те же безликие верхние платья, скрывающие под собой украшенные вышивкой нижние, - то высокие сложные сооружения из переплетений кос, цепочек и бус, густо утыканные как живыми, так и искусственными цветами надолго вогнали меня в ступор. Я оглянулась, невольно сравнивая прическу Сигрид с "домиками для вшей" полевских модниц - а именно такое сравнение приходило на ум, - и одобрительно улыбнулась: с чувством меры у девушки был полный порядок.

Заметила я и еще кое-что - кокетливые взгляды, направленные на Леля. Парочка нахалок, видимо тех самых придворных дам, о которых утром говорила Янина, даже помахала ему кружевными платочками. Я нахмурилась и покосилась на Леля. Тот, поймав мой взгляд, недоуменно вскинул брови.

- Что-то случилось? - шепнул он, склонившись к моему уху.

- Ничего. Ровным счетом ни-че-го! - одарив его ослепительной улыбкой, ответила я, и Лель удивленно моргнул, окончательно сбитый с толку перепадами моего настроения.

Вслед за мной, опираясь на руку архимага, из повозки вышла Сигрид, последним выпрыгнул Фанька, осмотрелся и первым потрусил к крыльцу.

Горожане дружно шарахнулись, заметив необычного гостя, расступились широким полукругом, пропуская дракончика к крыльцу. Какая-то дама и вовсе сомлела, упав на руки своему кавалеру, а в следующий миг самые слабонервные наперегонки бросились к распахнутым дверям, отпихивая друг друга и ожесточенно борясь за право войти первым.

Фанька остановился, оглянулся и посмотрел на меня, крайне озадаченный странной реакцией на свое появление.

- Чего это они? - опешила я.

- Думаю, их напугал твой дракон, - неохотно ответил учитель.

- Почему? Он же совсем малыш!

- В первую очередь он дракон, Ксения, и дракон непростой, - терпеливо объяснил архимаг. - Слишком свежа память сама знаешь о ком.

Мне будто дали под дых. И так-то не было никакого желания идти на бал, а теперь и вовсе... Сбежать, что ли, размышляла я, косясь на повозку, пересидеть где-нибудь в укромном месте, в той же библиотеке, например, все равно вечером туда редко кто наведывается - хоть время с толком проведу.

- Идем, - Лель крепко сжал мою руку и решительно потянул к крыльцу, будто почувствовал мое настроение.

- Вот странный народ! Живут бок о бок с драконами, а самого маленького испугались, - услышала я за спиной насмешливый голосок Сигрид.

- Потому что знают, кем он был, - ответил девушке архимаг.

- Так был же! - возразила та. - Сейчас-то он другой.

- А ты что, совсем его не боишься? - удивилась я и, обернувшись, посмотрела на Сигрид.

- Кого? Этого очаровательного кроху? - усмехнулась она и, опустившись на корточки, ласково провела ладонью по Фанькиному гребню. Дракончик зажмурился от удовольствия и потянулся за ее рукой, ткнулся мордочкой в подставленную ладонь и, довольно сопя, потерся о колени девушки. Сигрид засмеялась. - Как можно бояться такого славного малыша? Да он иного котенка ласковей!

- Не перехвали, - улыбнулась я и благодарно пожала руку Сигрид. - Как же я рада, что ты приехала.

До сегодняшнего дня я ни разу не бывала в королевском дворце, но даже не будь со мной Леля, знакомого со всеми дворцовыми закоулками, архимага и прочих гостей, не раз бывавших на приемах у короля и дружно топавших сейчас за спиной, дорогу к тронному залу нашла бы без труда. На полу, указывая путь, валялись выпавшие из дамских причесок цветы, растоптанные ногами перепуганных придворных. В одном месте нам попалась туфля, лежащая посреди коридора кверху подметкой, а чуть дальше, у самых дверей в тронный зал, открытых нараспашку, валялась оброненная кем-то перчатка, многозначительно указывая пустым перстом правильное направление - мы пришли.

Если у крыльца мне казалось, что на прием прибыла половина жителей Светлограда, то, ступив в огромную, освещенную хрустальными люстрами на тысячу свечей залу, я поняла, что ошибалась: познакомиться со мною желала добрая половина Полевии. Зал оказался набит под завязку. Это был настоящий аншлаг, которому позавидовала бы любая уважающая себя рок-звезда, вот только мне он был совершенно ни к чему. Я шла сквозь толпу, ловя на себе любопытные взгляды, слышала за спиной удивленные шепотки и приглушенные восклицания. Но были и такие, кто смотрел на нас с Фанькой со страхом, как тот конюх, когда я пришла знакомиться с Вьюгой. Никто из гостей не пытался ко мне приблизиться и заговорить первым. Впрочем, меня это более чем устраивало.

Смирившись с тем, что от взглядов все равно никуда не деться, я стала разглядывать убранство тронной залы: настенные росписи, гобелены и картины изображали королевскую охоту, рыцарские турниры, самого короля в одиночестве или в окружении разновозрастных детей и под ручку с черноволосой томной красоткой, предположительно королевой. Узкие стрельчатые окна выходили в парк, и красные тронтийские фонарики, освещавшие дорожки, казались россыпью угольков потухшего костра. И всюду - лошади: на настенных барельефах, на полу, выложенные мозаикой, вырезанные или инкрустированные на панелях, дверях и оконных рамах.

Среди гостей лавировали лакеи с подносами, уставленными кубками с напитками, а вот столов для предполагаемого пира не было. Лишь у дальней стены, под галереей, на которой расположились музыканты, притулились несколько прилавков с угощением, подобных тем, что стояли в орденской трапезной, из чего я сделала вывод, что угощаться гости должны сами.

Наконец, перекрывая гул толпы, пропели трубы, и герольд громко возвестил о прибытии короля и королевы:

- Его величество Велимир Второй, король Полевии и ее величество королева Полевская!

Шум мгновенно стих. Придворные и гости, шурша платьем, склонились в поклоне. Архимаг и Лель вовсю гнули спины, приветствуя монарха, Сигрид присела в низком реверансе, только я осталась стоять столбом, во все глаза глядя на русоволосого мужчину средних лет, облаченного в роскошный наряд красного бархата. Появившись из боковой двери рука об руку с той самой томной красоткой с гобелена, он прошел к возвышению, на котором стояли два кресла - массивное, с высокой спинкой, украшенное позолотой, и маленькое, простое до полной невзрачности. Вслед за королевской четой шли дети: стройный русоволосый юноша - наследный принц Талаэр, и принцесса Амалия, тоненькая как тростинка девушка лет шестнадцати. За ними яркой стайкой следовали три младшие королевские дочери.

- Ксения, - прошипела Сигрид, дергая меня за подол, но я ничего не слышала, стояла, с детским восторгом разглядывая короля: ёлки, настоящий король! Это ж не кино, это реальность!

Тем временем, король занял свое место и окинул зал таким кислым взглядом, будто гости сами к нему напросились, а он не смог им отказать и теперь вынужден терпеть, изображая гостеприимного хозяина. Похоже, Велимиру, как собственно и мне, этот прием был нужен так же, как козе баян... Я удивленно подняла брови, не понимая, зачем вообще было его устраивать, если терпеть не можешь подобные мероприятия, но тут взор монарха остановился на мне - единственной, не преклонившей перед ним колено.

В следующий миг, покинув трон, монарх, сияя улыбкой и начищенной короной, стремительно шагал ко мне.

По зале пронесся изумленно-возмущенный вздох. Королева, едва успевшая сесть в кресло, встала, растеряно глядя вслед мужу - что-то явно пошло не так. Тем временем король остановился напротив меня, скользнул любопытным взглядом по Фаньке - дракончик ответил ему тем же, но с места не тронулся, будто понимал, что бросаться к незнакомым людям, тем более королям, не стоит - и к вящему ужасу наблюдавших за нами придворных и моему удивлению, протянул руку для рукопожатия. Мне ничего не оставалось, как пожать ее.

- Рад приветствовать вас, госпожа Странница! - пророкотал Велимир, улыбаясь широкой открытой улыбкой.

- Здравствуйте, ваше величество, - невольно улыбнулась я в ответ и только тут вспомнила, что рассказывали о короле мои друзья: душка, как выразилась Янина, при первой же возможности стремящийся улизнуть из дворца и пообщаться с простым народом. Похоже, они не врали, и общий язык мы найдем без труда. Поняла я и еще кое-что: Велимиру не терпелось покончить со всем этим нудным церемониалом и поговорить по-простому, без официальных заморочек.

- Ваше величество, пора начинать, - негромко произнес возникший будто из ниоткуда пожилой мужчина в черной мантии, видимо советник.

Король чуть заметно поморщился и кивнул, отпуская старичка. Откашлялся, посмотрел на меня, немного смущено, мол, не любитель я пышных речей, и уже открыл рот, собираясь разразиться хвалебной речью в мою честь, но тут поймал мой взгляд.

- Не надо, - прошептала я, глядя в серые глаза монарха.

- Не надо что? - так же шепотом спросил Велимир, придвигаясь ближе.

- Ксения! - послышался за спиной трагический стон архимага.

- Речей не надо, - игнорируя учителя, ответила я. - Просто скажите спасибо - этого более чем достаточно.

В глазах короля зажглось удивление, быстро сменившееся пониманием и симпатией, а в следующий миг я пожалела, что не позволила ему произнести эту дурацкую речь.

Отступив на шаг, Велимир опустился на одно колено и почтительно, будто не он тут король, а я, склонил голову. Вслед за своим монархом тут же на колени бухнулись все, кто находился в зале.

- Эй, вы чего? - бросаясь к Велимиру, воскликнула я, готовая сквозь землю провалиться от стыда: вот тебе и простое спасибо! - Встаньте, ваше величество, брюки испачкаете, а королеве потом стирать, - тараторила я, понимая, что несу полную околесицу, одновременно пытаясь поднять короля. - Ваше величество, ну пожалуйста...

Король легко поднялся и, пользуясь моментом, что на нас пока никто не смотрит, заговорщически мне подмигнул и одними губами произнес "Спасибо". За что именно он меня поблагодарил - за победу над Черным драконом или за то, что избавила его от необходимости произносить напыщенную речь, - я так и не поняла.

Последующие события полностью смешались в моей голове, оставив в памяти дикую мешанину из искренних и фальшивых улыбок, приветствий, заверений в преданности и вечной дружбе - столько лести, как в этот вечер, мне еще никогда не доводилось выслушивать. Каждый приглашенный на прием норовил подойти и лично выразить мне свою признательность за избавление Полевии от тысячелетнего кошмара, и сюсюкал с Фанькой, называя его маленьким серебряным чудом - о страхе перед ужасным Черным драконом, которым он когда-то был, похоже все успели забыть. Или делали вид, что забыли. Дракончик, ошалев от такого пристального внимания, испуганно жался к моим ногам, норовя забраться на плечо и поискать там укрытия. Я и сама устала улыбаться и раскланиваться, отвечая на комплименты, посыпавшиеся на меня как из рога изобилия, а из всех, кого мне представили, запомнила лишь здоровенного орка да семерых гномов, и то, только потому, что их количество заставило вспомнить сказку о Белоснежке.

Когда бесконечный поток желающих засвидетельствовать свое почтение наконец иссяк, я сама себе казалась выжатым лимоном. Голова кружилась от духоты и благовоний, и Лель вывел нас с Фанькой подышать свежим воздухом на террасу, ступенями спускавшуюся в освещенный тронтийскими фонариками сад.

- Офигеть! - выдохнула я и, плюхнувшись на скамью, ошарашено уставилась в пространство перед собой. - Чтоб я еще раз согласилась придти на королевский прием? Да ни за какие коврижки!

- Понимаю, - усмехнулся Лель и, присев рядом, погладил растянувшегося у ног дракончика. - Я, конечно, уже бывал на королевских приемах, но такого... размаха как-то не ожидал.

- Может, сбежим? - глядя на него с надеждой, жалобно спросила я.

- Нафаня хочет домой, - поддержал меня Фанька, забираясь на скамью и тычась мордочкой в мою подмышку.

- Вот, и Фаньке здесь не нравится!

- Обязательно сбежим, - пообещал Лель, целуя меня в нос, и тут же уточнил. - Через пару часов - торжественная часть еще не окончена.

- Что?! Еще два часа терпеть этот кошмар? - ужаснулась я.

- Ну, раз уж так вышло, что ты сорвала королю речь, к которой он так долго готовился...

- Ага! Еще скажи, перед зеркалом репетировал, - перебив Леля, хмыкнула я.

- Не без того, - засмеялся Лель. - Так вот, раз ты сорвала торжественную часть, точнее, самый важный ее момент, сейчас тебе вручат приглашение на завтрашний совет, потом начнутся танцы, на которых нам обязательно нужно быть, после них будет фейерверк, вот под него-то мы и сбежим. Потерпите? - ободряюще улыбнулся Лель.

Я судорожно вздохнула, смирившись с неизбежным, и тут же встрепенулась, только сейчас сообразив, что во всей этой суете потеряла Сигрид.

- Кстати, где твоя сестра?

- Не волнуйся, за нею Льяна с Яниной присматривают.

- Да? Не видела ни ту, ни другую...

- И не мудрено, - усмехнулся Лель.

- И Яниса нет. Он не приглашен?

- Он во дворце, - уклончиво ответил мужчина, отводя взгляд в сторону, и я насторожилась.

- Лель? Ты что-то недоговариваешь. Давай-ка, признавайся, что происходит, иначе я пойду выяснять все сама!

- Не надо никуда ходить, - поморщился Лель, удерживая меня на месте. - Маги, и Янис в том числе, охраняют дворец - перестраховываются. Боятся повторения Рябинового парка.

- Убийца - во дворце? - не поверила я.

- Почему нет? Им может оказаться кто угодно, - пожал плечами Лель и поднялся со скамьи. - Идем, пока нас не бросились искать.

Я промолчала, позволив ему проводить нас с дракончиком обратно во дворец - настроение испортилось окончательно.

А в тронном зале уже вовсю наигрывала веселая музыка.

Приглашение мне действительно вручили, но уже без всякой помпезности: ко мне просто подошел давешний старичок в темной мантии, как оказалось, канцлер его величества, и вручил свиток, предупредив, что совет начнет заседание сразу после полудня. На вопрос, что мне там делать, канцлер объяснил, что мне необходимо подписать какие-то бумаги, весьма расплывчато намекнув на королевский подарок. Я покрутила свиток, разглядывая королевскую печать - солнечный диск с короной и подковой в центре, - и, пожав плечами, пообещала прибыть к назначенному времени.

Тем временем начались танцы. Дамы, сияя улыбками, выстроились в шеренгу напротив кавалеров и, притопывая каблуками, пошли им навстречу. Пройдя половину разделяющего их расстояния, вернулись и замерли. Кавалеры, приняв эстафету, повторили их маневр, с той лишь разницей, что не стали пятиться назад, а, подойдя к ним вплотную, закружили каждый свою партнершу и повели по кругу. Я с интересом за ними наблюдала, сравнивая танцы полевян с земными. "Да уж, - мысленно усмехнулась я. - Это тебе не наш танцпол со светомузыкой, где каждый танцующий сам по себе и танцует, как нравится или как умеет".

Лакеи обносили гостей напитками, и Лель, взяв с подноса два кубка, протянул один мне.

- Это вино, - скривилась я, понюхав его содержимое.

- Конечно, вино. Князь расстарался, привез свои лучшие вина. Попробуй.

- Спасибо, но нет. Я и алкоголь - вещи не совместимые. Лучше воды, - поставив кубок на поднос проходящего мимо лакея, отказалась я и тут увидела короля: монарх направлялся в нашу сторону, тщательно обходя кружащиеся в танце пары.

- Госпожа Странница, окажите честь, потанцуйте со мной. Если, конечно, ваш жених не станет возражать.

Я растерянно заморгала: танцевать? И как, скажите на милость?

- Ээээ... Ваше величество, мне эта идея не кажется хорошей, - предприняла я вежливую попытку отказаться. - Я ведь не умею танцевать ваши танцы.

- О, это не так сложно, как кажется, - засмеялся Велимир, предлагая мне свою руку. - Идемте, я с удовольствием стану вашим учителем.

Пришлось пойти. Отказать королю после того, как сорвала ему речь, было бы верхом бестактности, и я это прекрасно понимала. Впрочем, я тут же пожалела, что согласилась: оглядываясь на окружающих дам, я делала робкие шаги навстречу ободряюще улыбающемуся монарху, то и дело сбивалась и забывала подать ему руку, чтобы сделать поворот в нужном месте. Потом и вовсе налетела на тронтийца с волосами, выкрашенными в серебристо-голубой цвет, кажется герцога Вэльвэ. На мое смущенное "Простите" тронтиец понимающе улыбнулся и протянул мне руку. Я уставилась на нее, не понимая, что это значит, и дернулась от брезгливости, увидев длиннющие когти, украшавшие его холеные пальцы. Под одним из них что-то застряло. "Гадость какая", - подумала я, косясь на жутковатый маникюр тронтийца.

- Миледи? - напомнил о своем существовании мужчина.

Как оказалось, в этом танце менялись партнерами, и до последнего аккорда я перетанцевала со всеми мужчинами, в итоге вернувшись к Велимиру, который и вернул меня Лелю, уверяя, что умение танцевать у меня в крови. Конечно же, я ему не поверила и подозревала, что надолго запомню эту пытку танцами еще и потому, что кто-то из танцоров сильно, до крови меня поцарапал.

- Черт, меня кто-то оцарапал. Не удивлюсь, если это кто-то из тех чудиков с разноцветными волосами. У них не ногти, а звериные когти какие-то, - проворчала я, разглядывая длинную царапину и мысленно проклиная балы в целом и этот танец в частности.

- Длинные ногти - знак принадлежности к древнему и знатному роду. Тронтийцы никогда их не стригут, затачивают как когти, - кивнул Лель, проводив меня в дальний угол зала к маленьким уютным диванчикам. - Дай посмотрю... Сильно-то как, кровь еще сочится, - и, смочив платок вином, прижал его к царапине.

- Ёлки, так и заразу подцепить недолго. Кто их знает, где они своим маникюром ковырялись, - поморщилась я и, выхватив у Леля кубок, плеснула вином на царапину. - Спиртом бы, для большей надежности. Но хоть так. Черт, оно еще и чешется...

Фанька понюхал пролитое вино, чихнул и, по кругу обойдя лужицу, вскарабкался на диван. Я хотела его привычно погладить, но дракончик вдруг зашипел, увернулся от протянутой руки и спрыгнул на пол.

- Нафаня, ты чего? - опешила я: чтобы Фанька шипел на меня, свою hariad, как на чужака? - Это же я!

Дракончик успокоился и, немного помедлив, вернулся к дивану, но стоило мне протянуть к нему руку, снова зашипел и бросился прочь.

- Ничего не понимаю, - удрученно пробормотала я, глядя, как Фанька жмется к ногам Леля.

- Может, он на запах крови так реагирует? - предположил Лель.

- Да какой запах с трех капель? - нервно хохотнула я.

- Ему и одной хватит. Он же дракон, не забыла?

- Помню я, помню, - проворчала я и сморщилась от внезапно накатившей дурноты.

- Ксения? - насторожился Лель. - Тебе нехорошо?

- Нормально, - уверила я мужчину. - Голова закружилась. Посижу, и все пройдет.

- Тебе что-нибудь принести?

- Воды.

- Хорошо. Жди здесь и никуда не уходи.

"Уйдешь тут, как же, - мрачно размышляла я, глядя вслед уходящему Лелю. - Черт, что со мной такое?"

Меня снова попытались пригласить на танец, но я вежливо отказалась: нет уж, хватит с меня прелестей полевского бала. Забившись в угол дивана, я хмуро наблюдала за гостями, мечтая побыстрее сбежать домой, а царапину жгло все сильнее. Кожа вокруг нее странно онемела, будто омертвела, и онемение, казалось, медленно, но верно расползалось дальше. Я испугалась не на шутку и еще раз придирчиво осмотрела ее, прощупала кожу вокруг, но - ничего, царапина как царапина, слегка покраснела и только, и онемения никакого. Похоже, я просто сама себя накручивала.

Вернулся Лель с водой для меня.

- Вот, держи, - протянул он мне кубок и потрогал мой лоб. - Странно, холодный, а щеки пылают, словно у тебя жар. Ты ничего тут не ела?

- О господи, Лель, когда бы я успела? Я даже воды здесь не пила.

- А в орденской трапезной?

- Ела, конечно, не святым же духом питаться!.. К чему ты клонишь?

- Может, попалось что-то несвежее?

- Чтобы Ородар скормил мне вчерашний бифштекс? - усмехнулась я. - Лель, да он всегда готовит лично и при мне. Мне даже неловко от такого внимания. Просто я перенервничала, вот и все. А щеки горят - ты посмотри, сколько тут народу. Думаешь, о ком они говорят? Обо мне и Фаньке - вот тебе и горящие щеки.

- Какая связь между тем, что говорят вокруг и твоими щеками? - не понял Лель.

- Щеки горят, когда тебя кто-то обсуждает. У нас так говорят. В общем-то, правильно говорят, я вот яркое тому подтверждение, - объяснила я, и Лель, подумав, кивнул, соглашаясь. - Вот то-то и оно-то. Не накручивай себя. Сейчас посижу в тенечке и снова буду как огурец, вот увидишь.

- Все-таки лучше показать тебя архимагу. Или Льяне, - все еще сомневался Лель.

- Еще чего, - уперлась я. - Может, у них там амуры намечаются, а ты придешь и вспугнешь старичков в самый неподходящий момент. Я в порядке, правда.

Лелю ничего не оставалось, как сдаться, поверив мне на слово.

А вокруг, позабыв о "страшном" драконе, смеялись и флиртовали званые гости. И гостьи. Я перехватила несколько призывных взглядов, устремленных на Леля, нахмурилась и тут же насторожилась, чувствуя, как в душе рождается ревность, а вслед за нею просыпается жгучая ярость и ненависть ко всем женщинам в зале. Особенно к той, что, кокетливо улыбаясь Лелю и поигрывая кружевным платочком, шла в нашу сторону. Пока она шла, я ее оценивающе разглядывала: высокая и, надо признать, симпатичная. Точнее будет такой, если смоет с лица слой белил и румян, а волосы, уложенные в многоярусную конструкцию из локонов и косичек, расплетет и помоет - дама явно переборщила со средством для укладки и косметикой. Может, устроить ей принудительный душ, прямо здесь?..

Я тряхнула головой, понимая, что со мною что-то происходит, и это что-то недоброе и грозящее бедствиями всем окружающим, но хоть убей не могла понять, в чем причина. Не в ревности, это уж точно. Во всяком случае не к этой размалеванной дамочке.

Пока я пыталась разобраться в себе, кокетка успела подойти к нам вплотную.

- Добрый вечер, госпожа Странница, - обворожительно улыбнулась дама, бросая плотоядные взгляды на Леля. - Господин егерь.

Обращение к Лелю дамочка произнесла с таким придыханием, что мне стоило немалых усилий усидеть на месте, а не вскочить и вцепиться ей в волосы, и это здорово меня напугало: да что со мной происходит?! Неужели я все-таки ревную Леля к этой расфуфыренной лахудре?

- И вам доброго вечера, - кивнула я, стараясь обуздать свою ревность. - Вы...

- Леди Меранда, фрейлина ее величества, - напомнила дама. - Мне хотелось еще раз поблагодарить вас за ваш славный подвиг. Я бесконечно восхищаюсь вами, - Меранда ослепительно улыбнулась (Лелю, а не мне) и, склонив голову набок, спросила. - Почему вы не танцуете? Вам не нравится прием?

- Ну почему же? Мне все нравится, - приклеив к губам фальшивую улыбку, ответила я. - Просто я не умею танцевать ваши танцы, вот и все.

- О, понимаю, - так же фальшиво-сочувствующе улыбнулась дама. - Тогда, быть может, вы позволите пригласить господина егеря?

Я посмотрела на Леля - тот хмурился, всем своим видом давая понять, что не хочет танцевать с Мерандой.

"А придется", - мысленно усмехнулась я, чувствуя, как во мне просыпается мой персональный бес, расслабленно откинулась на спинку дивана и предвкушающе улыбнулась. Голова слегка кружилась, словно я пила не воду, а вино, зудела царапина, не сильно, но ни на минуту не унимаясь.

- Позволю. Если господин егерь не против составить вам компанию.

Лель укоризненно взглянул на меня и, кивнув Меранде, повел ее в центр залы к остальным танцующим. А я уселась поудобнее и приготовилась смотреть представление.

- Госпожа Странница? - окликнули меня, прервав увлекательное занятие.

Я повернулась и увидела тучного брандинца с двумя кубками в пухлых руках.

- Вы позволите? - заискивающе улыбнулся толстяк.

- Да, конечно, присаживайтесь, - пробормотала я, подвигаясь и освобождая ему место. Попыталась вспомнить его имя и не смогла. - Простите, не помню, как вас зовут... - смущенно призналась я.

- Князь Беголейм к вашим услугам, - охотно напомнил мужчина и протянул мне один из кубков. - Позвольте угостить вас своим лучшим вином, госпожа Странница. Специально для вас берег.

- Вообще-то я не пью... - косясь на кубок, попыталась отказаться я.

- Хотя бы пригубите, не обижайте меня, - взмолился князь. - Вино специально для дам, легкое и сладкое, и совсем не пьянит... Ну, почти не пьянит, - сконфужено поправился брандинец, заметив, с каким недоверием я на него смотрю.

"Соглашайся! Гулять так гулять - один раз живем", - шепнул внутри меня бесенок, и я с ним согласилась: действительно, почему бы нет? Тем более праздник в мою честь - грех за себя не выпить.

- Хорошо, - сдалась я, принимая из его руки кубок.

- За вас, госпожа Странница, - тряся подбородками, произнес нехитрый тост брандинец и поднял свой кубок. Голос его почему-то напоминал мне блеяние перепуганного насмерть козла.

- Угу, за меня, - согласилась я, поднося кубок ко рту, но вина так и не пригубила: музыка, наконец, стихла, а вместе с нею закончился танец. Я встала, ища глазами Леля, а когда нашла, сжала кубок так, что заболели пальцы.

Меранда и не думала отпускать моего жениха из своих цепких лапок. Я прищурилась и, сдерживая жгучую ярость, наблюдала, как она, хлопая густо накрашенными ресницами, о чем-то щебечет Лелю. Но когда фрейлина, глупо хихикая, подхватила его под руку и снова потянула танцевать, я не выдержала.

Полевянки, повинуясь неумолимому закону моды, носили высокие прически, но леди Меранда, казалось, всех перещеголяла. Собираясь на бал, фрейлина королевы соорудила на своей голове такую башню, что было странно, как ее тонкая шея не ломается под тяжестью этой конструкции. Вот туда-то, в этот шикарный домик для вшей я и прицелилась. Это оказалось сделать непросто - меня снова замутило. Пришлось даже схватиться за плечо князя, вскочившего с дивана вслед за мной и очень расстроенного тем, что я так и не попробовала его вино.

Наконец, перед глазами перестало плыть и двоиться, и крошечный, невидимый глазу файерболл пересек зал и безошибочно нашел свою цель. Сложная прическа Меранды сначала задымилась, а потом как-то разом вспыхнула.

Дальнейшие события произошли так стремительно, что потом казались нереальным сном.

Лель мгновенно отпрянул от пылающей в прямом смысле слова поклонницы. Завизжали дамы, а вслед за ними и Меранда. Фрейлина замотала головой, пытаясь сбить пламя, но то лишь сильнее вспыхнуло. На остальных гостей как столбняк напал - все стояли и испуганно таращились на горящую фрейлину. Я даже не поняла, как оказалась с нею рядом. Невежливо растолкала перепуганных дамочек и выплеснула драгоценное вино князя Беголейма на пылающую прическу фрейлины, а чтоб уж потушить наверняка, схватила кувшин с подноса одного из лакеев и вылила все содержимое фрейлине на голову.

Пока она обтекала, хватая ртом воздух и пытаясь проморгаться, я обвела присутствующих дам предупреждающим взглядом.

- Я не ревнивая...

Народ испуганно отпрянул.

- Но хату спалю,- расплываясь в блаженной улыбке, сообщила я и рухнула Лелю на руки.

Потолок закружился, и я, болезненно морщась, закрыла глаза. Царапина на руке не просто зудела - огнем пылала, и огонь уже подбирался к плечу, пальцы же напротив, казались холодными и чужими.

- Лель... Я хочу домой, - прошептала я, изо всех сил пытаясь удержаться в сознании.

- Я отнесу тебя, - пообещал он, безуспешно пытаясь скрыть, насколько напуган.

Придворные расступились, пропуская к нам встревоженных архимага и короля.

- Госпожа Странница? - окликнул Велимир, хватая меня за руку.

- Ваше величество, можно я пойду домой? - пролепетала я, пытаясь сфокусировать взгляд на монархе и чувствуя себя виноватой за испорченный вечер.

- Да, конечно, - растеряно кивнул король и отступил, пропуская ко мне учителя.

Тот первым делом наскоро меня осмотрел, и почти сразу нашел царапину на запястье. Лель и король переглянулись, а все, кто стоял достаточно близко и смогли рассмотреть почерневшую ранку, испугано ахнули. Толпа загомонила, послышалось страшное слово "яд". Я встрепенулась, забилась в руках Леля, услышав отчаянный крик дракона, но тут же обмякла без сил.

"Вот и все..." - мелькнула равнодушная мысль и сразу погасла.

- Ксения, ты меня слышишь? - задыхаясь от страха, вскричал архимаг.

- Да, учитель...

- Держись, девочка, не закрывай глаза. Только не закрывай глаза, слышишь? Не смей умирать!

Я улыбнулась, собираясь ответить шуткой, и не смогла. Стало нечем дышать, резко, будто из тронного зала разом выкачали весь воздух. Мир сузился, превратившись в узкую туманную полоску - границу Серого предела, за которой раззявила жадную пасть смерть.

*Ксения имеет в виду сюрко