Произнесите вслух "Швейцария" и у вас возникнут в памяти "Женева, Цюрих, Базель, Берн...". Особо продвинутые вспомнят еще Лозанну и Сен-Готард. И добавят: это туннель. А есть такие - непременно скажут: "Коллайдер". И добавят: "Большой адронный".
А я вот о чем: любая страна (а Швейцария тем более) состоит, в основе, не из городов, а из глухомани. И населяют любую страну не горожане, а "глухомане". Хотя... в одной Москве в полтора раза больше жителей, чем во всей Швейцарии.
Случилось мне попасть в одну из швейцарских глухоманей под звучным названием Нидервиль. Готард далеко, заснеженных Альп не видно, прекрасные долины с замками не встречаются, туристы толпами не ходят.
Но, крепко пахнет коровниками и свинарниками. Несколько домов, один маленький ресторанчик "Визенталь", один маршрут автобуса, один сахарный завод (Но! - единственный на всю Швейцарию!) и... поля, поля этой самой сахарной свеклы. Сразу отмечу такое: самогон из сахарной свеклы не варят. Может местным свекловодам и в голову не приходит мысль, что из ЭТОГО можно извлекать алкоголь для общего потребления. Гонят исключительно (внимание!) для пользования коров. Примерно 1 литр в год в лечебных коровьих целях.
И вот, при всем при этом, совершенно живой миллионер (если все продаст!) ходит по улице. Летом в сандалиях на босу ногу, зимой в резиновых сапогах на ту же ногу, в зеленой шапочке, старых, заправленных в сапоги, брюках и в рубашке неимоверного цвета. Ни разу не болел, ни разу не был в отпуске.
А еще он - летчик, совсем недавно летал на маленьком самолете. Служа в швейцарской армии (и такое было в жизни наследника полей, домов и ферм), Герцог научился управлять самолетом и потом, уволившись в запас, запал на этот вид перемещения в пространстве. А поскольку, армия в Швейцарии до пенсии, то призываясь каждый год на две недели, получил возможность летать на шару.
Носит он вполне обычную для тех мест фамилию - Герцог. Вместе с женой ему ровно в пополам 150 лет. Всю жизнь в навозе, в резиновых сапогах! День начинает с новостей в газете, потом идёт к поросятам и на компьютере распределяет им жратву, переходит дорогу, снимает у входа в ресторан свои сапоги и завтракает, обычно это 9 утра, священная швейцарская утренняя пауза, называется "цнюни", то есть, перекус в 9 утра. Сапоги снимает, не потому что ресторан для них слишком чист, а чтобы на них микробы чужие не попали - для поросят это опасно! И это совсем не шутка. В это время в ресторан съезжается работающий в округе рабочий люд - перекусить.
Народу всегда много и Герцог наслаждается общением. Потом "цфири" - это перекус в 16 часов - тоже швейцарская застольная "священная корова".
Вокруг зримого пространства почти все принадлежит ему и его семье. Ездит он исключительно на тракторе и дальше своей деревни выезжает только по крупной надобности.
Сидим мы с другом в подвале дома, который он арендует у этого самого Герцога, играем в шахматы и попиваем пивко после баньки. Играем и, не спеша, разговариваем о том, о сем. Примерно об этом:
Спрашиваю: "Давно знаешь хозяина?"
- Лет двадцать семь.
- Он что, действительно миллионер?
- Типа того.
- В связи с чем он тогда так выглядит?
- Так он такой всегда, сколько я его знаю.
- И что, ты его ни разу не видел хотя бы в ботинках?
- Нет. Может он в приличной одежде огородами ходит.
- Слушай, поговори с ним - очень захотелось его портрет накрасить.
- Так он тебе и двадцать франков не заплатит.
- Ну и ладно. Мне его просто очень интересно изобразить. Допустим, для коллекции характеров. И потом, еще ни разу не красил миллионера!
- Хорошо, спрошу.
- Прекрасно! Тебе, кстати, мат.
На этом разговор и закончился, и мы разбрелись спать.
Потом были экскурсии в музеи, плавание на пароходе, поездки за грибами, на рыбалку и иные малозначительные мероприятия. Но, в основном, штрихование швейцарских лиц различного родственного и дружеского отношения к принимающей меня стороне. Начирикал их много и с достаточным удовольствием - для меня лица лучше любого рассказа и текста о стране, ее народе и прочем положении состояния. Тем более наблюдать именно такого представителя денежных "воротил". С миллионером вообще столкнулся впервые, кроме кино и литературы. Написать и снять можно чего угодно и как угодно. А тут - собственными глазами и ушами. Уши работали посредством друга - переводил с немецкого.
И так, в один из ... Николай сказал: "Готовься, сегодня будем брать Герцога живьем".
Я изготовился. Взял альбом и - к нему. Даже слегка принарядился, повязав на шею некий артистический атрибут. Коля усмехнулся сему факту.
Пошли на легкий гул, доносящийся с летней веранды ресторанчика "Визенталь", являющегося "придворным рестораном" Эрнста (так зовут Герцога). Он ходит туда несколько раз в день - кофе выпить, кружечку пива засадить.
За столами сидели явные представители сельского типа, но с легким налетом богемы. Отметил - практически у всех швейцарцев, независимо от положения, происхождения и пр. биографических подробностей, богемный внешний вид. "Товарищ" Герцог сразу бросался в глаза. И не только своей зелененькой панамкой. При своем небольшом росте, он доминировал над сидящими. Тут же возник образ: Сюзерен среди вассалов. Кстати, вполне возможно, что так оно и было в XVI веке с его далекими предками.
Все пили пиво и громко разговаривали. Женщины отсутствовали напрочь (я их вообще за весь месяц пребывания не видел на улице!).
Мы подошли к столику с восседавшим, как на троне, Герцогом и Николай меня представил. Герцог встал, пожал мне руку. Пожал крепко, но отрывисто. Вроде, спеша на более важное мероприятие. Коля тарахтел на местном наречии, а я разглядывал герцогский натюрморт из глаз, носа, губ, ушей и панамки. Впечатлило!
Николай закончил вступительную часть ознакомительной речи и посмотрел на меня: Ну, приступай.
- Так он что, согласен сидеть и позировать?
- Типа того.
- Так попроси его сесть и смотреть на меня сколько сможет.
Коля пошпрехал Герцогу мою просьбу, а Герцог отшпрехал в ответ.
- Он сказал, что может и постоять, а лучше всем выпить пива за знакомство.
Пиво оказалось великолепным и после второй кружки Герцог убежал к своим свинкам. Но, между первой и второй я успел сбегать напротив и прихватить фотоаппарат.
Потом я соорудил с помощью Николая некое подобие мастерской в подвале и за два дня (вернее, за три - один день ушел на баню) накрасил быстрый портрет. Особо раскрашиваться не было времени - нужно было улетать домой.
Практически по всей Европе в конце сентября - начале октября расцветает пышной пеной Октоберфест. Вроде наших "октябрьских", только приурочен не к стрельбе в своих, а к свадьбе кронпринца Людвига и принцессы Терезы в начале XIX века.
Швейцария, и в частности Нидервиль, пьет пиво, закусывает и веселится. Около, уже знакомого нам, ресторана "Визенталь" устанавливаются тенты, палатки и начинается веселье. Часов в 7 вечера Коля увидел, среди толпы веселящегося народа, умытого и переодетого в чистое Эрнста с женой, подходящих к ресторану. Побежал домой, взял портрет и врезался с ним в гущу пивного раздолья. Герцог сидел за центральным столом, блестя довольной улыбкой, и слушал щебет своих клевретов. Коля извинился и поставил портрет на край стола. На одном конце стола сидел праздничный Герцог, на другом просто Герцог. Оба улыбались, но пиво пил только "праздничный".
Николай надеялся на восторг, от которого тут же все бросятся заказывать и себе. Восторг был. Но заказывали только пиво.
Полночи над Нидервилем лилась музыка и на ее фоне иногда слышался заливистый смех Эрнста Герцога...
Хотелось бы узнать, повесил ли герр Герцог свое изображение на стену, или засунул за шкаф?
![Герцог из Нидервиля, х.м. 38 48, 2017 [ Давид Бродский]](/img/b/brodskij_dawid_shikowich/gertzogiznidervilya/h-1.m.38h482017gercog-sokr.jpg)