Бруннов : другие произведения.

Подлинная история Элизабет Хармон

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  
  
  
  
  Подлинная история Элизабет Хармон
  
  Предуведомление
  
  В книге и фильме 'Ферзевый гамбит' о Элизабет Хармон по определенным причинам искажена суть ее истории. Утверждается, что Бет удочерили. При этом не объясняется, почему? Приемным родителям она была не нужна. Лишь талант Бет ломает отчуждение между мачехой и 'приобретенной' девочкой. А главе семьи она так и остается совершенно чуждой. Когда же приемная мать отыграла свою роль, ее просто убрали с доски, сославшись на некую болезнь.
  Значит, все было иначе? Да, это так. Бет не удочеряли. В то же время отчасти можно сказать, что Бет была удочерена, но это произошло совсем иначе. Как не было совершенно глупого самоубийства матери с одновременной попыткой убийства дочери. Какая мать пойдет на такое! А еще смешно видеть, разъезжающей отнюдь на не дешевой машине матери Бет, которая, якобы, оказалась в столь отчаянном положении, что решила уйти в могилу и утащить туда дочь. В стране было достаточно работы, чтобы прокормить двоих. Правда, в книге о смерти матери говорится вскользь, ибо писатель ничего не знал о семье Хармон. Зато он от души насочинял о жизни Элизабет. В книге она ординарная личность с пороками, лишь наделенная природой способностями к игре в шахматы, с идей-фикс - победить советского гроссмейстера, и все.
  Суть была совсем в другом. И оно носило имя Эд. Эд Салливан - вот что стало причиной всего! Но про него писатель так и не узнал и, чтобы заполнить пустоту, сотворил легенду о сиротке Бет, которая в одиночку пробивается на шахматный Олимп. Конечно, отчасти в этом была виновата и сама Элизабет, отказавшись сообщать что-либо о своих родителях, будто их и не было, а в письмах к нему говорить исключительно о шахматах.
  Тогда, что было на самом деле?
  
  
  
  1. Встреча
  
  
  История двух сердец началась в 1957 году.
  Эд Салливан по праву считался ведущим игроком городского шахматного клуба. А клуб был серьезной фигурой на шахматной карте Америки. Команда Лесингтона не раз побеждала на первенстве штата, а сам Салливан метил в гроссмейстеры, для чего надо было выиграть положенное по регламенту число турниров и набрать необходимое число очков. И Эд в свои 40 лет вполне тянул на такую цель. Возможно, он бы давно достиг звания гроссмейстера, но приходилось работать в местном университете на должности штатного преподавателя логики, и не мечтать о карьере профессионального игрока в шахматы. Не те в этой сфере были доходы, чтобы садить семью из жены и двух детей на голодный паек нестабильных заработков от побед на турнирах. Тем бы, возможно, все и кончилось, если б на очередной городской турнир не пришла Бет.
  Она могла и не прийти, но турнир по ряду причин проводился в тот год не зимой, а в июле - в летние школьные каникулы, когда у нее было полно свободного времени.
  Эд сразу приметил маленькую девочку, несмело вошедшую в зал. В руках она держала небольшую сумку и листок с номером участника соревнований. Эд никогда ее не видел, а значит, она не являлась членом шахматного клуба. Хотя бы по возрасту. Туда если и ходили школьники, то старших классов. А ей было на вид лет двенадцать-тринадцать.
  В зале были расставлены столики с досками и флажки с номерами участников. Так что девочка сразу направилась к своему столу. Напротив ее воссел здоровенный парень и с удивлением уставился на нее. Он явно собирался сказать ей типа: 'Ты случаем не перепутала помещение?', но та положила перед ним листок участника, и парню ничего не оставалось, как, усмехнувшись, начать игру.
  Эду было все равно, кто из любителей-новичков начинал играть на турнире. Все заканчивалось на первой, максимум второй партии. Игра с друзьями и схватка на соревнованиях, к которым серьезно и заранее готовятся - две не пересекающиеся плоскости. Турнир - особая стихия, требующая знание ее особенностей. Это все равно, что плавать на мелководье, а затем нырнуть в бушующее море. На турнире необходима особая сосредоточенность, а также знание соперников - их сильных и слабых сторон. Поэтому Эд был слегка удивлен, когда через непродолжительное время парень вскочил и торопливо направился к выходу. Он проиграл!
  Впрочем, его проигрыш был понятен - играл, что говорится, спустя рукава, уверенный, что легко одолеет неопытную девчонку. Нет, в шахматах нельзя терять концентрацию, иначе зевнешь фигуру, расстроишься и - пошло-поехало.
  Однако в следующей партии девочка вновь взяла верх. Это уже было интересно.
  Объявили перерыв и Эд, увлекаемый своими коллегами, направился в закусочную напротив клуба. Туда же пришли участники соревнований. Эд с любопытством слушал, как двое неудачников объясняли свои поражения от маленькой девочки.
  - Я не придал ей значение и пропустил элементарную комбинацию. Иначе я бы разделал ее под орех.
  - А я зазевался... Отдал коня, пешку... ну и... Глупо все получилось...
  Да, они поплатились за неуважение к сопернику. А как на самом деле играет девочка? Третья партия ответит на этот вопрос: от соперника уже не будет скидки на возраст.
  Эду не хотелось есть и расхотелось болтать с приятелями о шахматных делах. Придумав причину уйти, он направился обратно в клуб.
  В холле разморено читал газету дежурный. Зала, где проходили соревнования, проветривалась. Широко распахнутые окна зазывали в гости свежий воздух. И слегка колеблющиеся занавески свидетельствовали, что приглашение принято. Царила тишина и покой. Девочки нигде не было.
  Эд прошелся по небольшой территории клуба. Наверное, вышла на улицу, решил было он и тут увидел ее. Она неприметно сидела в углу вполоборота к дверям. На коленях был расстелен платок, а на нем разложена пара бутербродов. Она ела, запивая из бутылочки с молоком.
  Эд завороженно смотрел на обычную, казалось бы, картину. Что в том, что кто-то ел бутерброды? Но это одиночество, эта отрешенность на лице девочки, привыкшей к своему одиночеству, сдавило горло Эда.
  Из окна безмятежно струился солнечный свет, в его лучах плавали мириады пылинок, а в тени сидела простая девочка в скромном синем платье с широкими лямками и белой блузке. Мир застыл словно на картине художника. Эд тихо отступил назад...
  Выждав немного времени, пока девочка закончит обед, Эл вернулся в залу. Девочка сидела, сложив руки 'замочком'. Она обернулась на шаги. Эд шел к ней с приветливой улыбкой.
  - У тебя скоро третья партия? Как настроение?
  Девочка чуть улыбнулась в ответ.
  - Да... Спасибо... хорошее.
  - Теперь тебе будет противостоять сильный игрок. Джон Герхард намного лучше подкован. Хочешь я тебе покажу, как против него играть?
  Девочка кивнула.
  Они прошли к столику с шахматами, и Эд стал объяснять, какой дебют вероятнее всего Джон предпочтет, играя белыми. А какой - черными.
  - Он знает немного дебютов, потому шансы, что начнет играть в другой позиции немного, - говорил Эд, двигая фигурами и бросая неназойливые, но пытливые взгляды на девочку.
  Та внимательно смотрела, запоминая ходы. При сицилианке... Ты слышала о сицилианской защите? (Девочка кивнула). При сицилианке лучше всего ходить против него вот так...
  Эд успел закончить свои объяснения до прихода участников.
  - Успеха тебе. И не огорчайся в случае неудачи. У тебя все впереди.
  Девочка промолчала.
  Эд редко болел за других, - спорт есть спорт, который любит сильнейших, так доказывай это! Однако в этот раз Эд от души пожелал Джону Герхарду осечки.
  Он играл свою партию в этот раз не так как привык, полностью погружаясь в мир комбинаций. То и дело оборачивался, придавая себе рассеянный вид, скучающего от неинтересной партии, а на самом деле смотрел, как идут дела на доске у Джона и его соперницы.
  Джон был сосредоточен, памятуя во что обошлась предыдущим игрокам их самоуверенность. Девочка же играла отрешенно, будто наблюдала за партией со стороны. Это удивило Эда. 'Эмоциональная бедность?' - вопросил он. Чтобы стать гроссмейстером требовалось неплохо знать теорию психологии личности. В конечном счете, успех приходит не только к тем, кто хорошо овладел техникой игры, но и наделен определенными свойствами характера...
  Когда Эд обернулся в очередной раз, за столом никого не было - ни Джона, ни девочки. За кем осталась партия - неизвестно. Эд решил сосредоточиться и быстрее разделаться с соперником. Но мысль постоянно возвращалась к шахматистке. Если она проиграет, то уйдет и больше, вероятнее всего, не появится здесь.
  'А тебе какое дело?' - стал злиться на себя Эд.
  И чем больше он хотел закончить игру, тем дольше она длилась. Соперник долго думал, пытаясь уйти от поражения. Выиграть у лучшего игрока клуба считалось делом весьма почетным. Когда, наконец, визави сдался, прошло не менее получаса. Девочка уже могла дойти до своего дома.
  Эд вышел из зала соревнований. У стола судей и регистратора толпился народ, обсуждающий результаты поединков. Девочки среди них не было. Он вышел на улицу. У входа теснились курящие, и только. Оставалась последнее... Эд мысленно оглядел помещения клуба в поисках возможного укромного уголка. И найдя его, ринулся туда.
  Она сидела также, как во время обеда, - тихая, отрешенная, сложив руки на коленях. И Эд почувствовал, как отпустило сердце...
  Увидев единственного знакомого, девочка улыбнулась ему, тем более что тот, направлялся к ней, широко улыбаясь.
  Эд почувствовал, что улыбается много шире, чем требуется при встрече с незнакомым человеком, и смутился. Надо переходить к обмену слов.
  - Как сложилась партия. Ты победила?
  Девочка кивнула.
  - Молодец.
  И девочка впервые заговорила.
  - Он стал ходить, как вы говорили, и я подловила его тем способом, как вы советовали.
  Ответ удивил Эда. Да, увлекшись, он торопливо показал комбинацию ходов... Но их было слишком много! Неужели она их запомнила? Значит, у девочки выдающаяся шахматная память... Или все что произошло на доске - случайность?
  Времени на следующую партию оставалось немного и Эд предложил ей подготовиться к ней.
  - Кто у тебя следующий?
  - Джордж Стюарт.
  Эд нахмурился.
  - Это серьезный соперник. Подловить его уже не удастся, он знает дебютную контригру. Давай посмотрим, что можно сделать.
  Он провел новичка в офис директората, расставил фигуры на доске. Они сидели за его столом, перед Эдом была его персональная доска, а напротив сидела незнакомая девочка с удивительными для новичка результатами. Но чудеса когда-нибудь кончаются, и сейчас это тот случай.
  Эд думал, как поступить, а девочка спокойно смотрела на него своими большими серыми глазами. И с этим взглядом в душу Эда проникало незнакомое до сей поры чувство, смущало его разум своей неясностью, тем, что не поддавалось пока классификации.
  - Мой совет таков, - пришел, наконец, к решению Эд. - Не пытайся переиграть его. Он к этому будет готов. Лучше стремись к размену фигур и упрощению позиции. Возьми курс на ничью! Это дает право играть в следующем туре.
  После чего Эд показал все уловки такого рода, какие знал. Их было достаточно много, и Эд посчитал, что даже если она запомнит половину, появятся хоть какие-то шансы.
  Девочка смотрела на доску с неизменным отрешенным спокойствием на лице.
  'Может, она думает о чем-то своем?' - засомневался Эд. Но вникать в ситуацию не было времени. Прозвенел звонок, и пришлось идти в зал на очередной тур.
  
   ________
  
  
  Ему понадобились усилия, чтобы больше не оборачиваться поминутно и закончить партию в срок. Когда Эд встал из-за стола девочки в зале уже не было. Зато шлялся Джордж Стюарт. Он спросил о результате.
  - Ничья, - ответил тот хмуро.
  Зато исход обрадовал Эда. Он еле сдержался, чтобы скрыть торжествующую улыбку. Теперь было ясно, девочка - самородок; тот редкий случай, когда на горизонте появляется вундеркинд, самой природой созданный для шахмат.
  Эд бросился к выходу. На улице девочки не было видно. Куда она могла пойти? Пришла она явно одна. Ничего не говорило, что ее ждали и сразу увезли домой. Значит... Эд бросился к остановке автобуса. И угадал.
  Она сидела на скамье, также отрешенная от мира. На коленях покоилась сумка, в которой она приносила обед.
  Эд с силой выдохнул, чтобы успокоить пульс. А затем подошел к девочке. Та взглянула на него каким-то странным взглядом. То ли обрадовалась, то ли испугалась... Эд не понял.
  - Ты едешь домой?
  Девочка кивнула.
  - На автобусе?
  Она опять кивнула.
  А где ты живешь?
  - На Ист-Сайде...
  - О, это не близко.
  Это и вправду было далековато. На другом конце города. На автобусе уходило минут сорок, не меньше.
  - Я тебя могу подвезти на машине, - сказал Эд, и смутился. Но она видела его в клубе и не должна была заподозрить в нехороших намерениях. И все-таки Эд испытал чувство неловкости.
  Однако девочка кивнула и встала.
  - Это не затруднит вас? - спросила она, отдавая дань вежливости.
  - Нисколько. Турнир на сегодня закончен и времени у меня полно.
  Они прошли к его машине, и поехали.
   У Эда в голове вертелась куча вопросив. 'Надо расспросить по порядку', - решил он проявить свою всегдашнюю рациональность.
  - Я не представился. Меня зовут Эд Салливан.
  - Меня - Элизабет Харман. Все зовут просто Бет.
  'Так первый пункт выполнил', - сказал себя Эд, и продолжил опрос.
  Прежде всего его интересовало, как долго она играет в шахматы и кто ее учил? И был буквально ошарашен ответом:
  - Никто. Я играю сама с собой уже четыре года.
  О таком Эд отродясь не слышал.
  - Но если тебя никто не учил, как ты узнала правила и прочее?
  - Из книги, - ответила она просто.
  - Из самоучителя?
  - Книга называется 'Курс дебютов'.
  Эд пытался осмыслить полученную информацию. А Бет спохватилась.
  - Вообще-то, как ходят фигуры мне показал наш жилец - мистер Хопкинс. Он снимал у нас комнату и играл сам с собой в шахматы. Я спросила его, что это за игра, и он рассказал мне. А потом он умер. Неожиданно. И книга досталась мне.
  Эд не нашелся, что сказать. Может, тут надо было поахать, воскликнуть что-нибудь вроде 'Вау! Да ты молодец!', но у самого Эда вдруг защемило сердце. И главное, непонятно отчего.
  Он видел много ребят, которых привозили в клуб на машинах обеспеченные родители. Их учили за плату хорошие тренеры. В этих возможностях не было ничего плохого. Пусть будет как можно больше обеспеченных. Сам Эд был не из бедных, как и его родители, и родители жены... Но обеспеченность должна накладывать определенные обязательства. По крайней мере так говорил им в годы школьной юности протестантский священник. Раз Бог благоволил к ним, они должны ответить ему усердием в делах, доказывая, что Его милость не напрасна, и Его виды на них оправдаются. И Эд был полностью согласен с такой трактовкой бытия божия независимо верил ли он в Бога или нет. Но...
  Если следовать логике пастора, то ни на Бет, ни на ее родителей не спускалась божья благодать, несмотря на это она шла путем, который был не под силу многим из тех, кто садился за шахматы, обеспеченные материальным и небесным капиталом.
  Эд теперь знал, что будет помогать девочке бесплатно, и приложит все силы, мобилизует все свои возможности, чтобы ввести ее в высокий мир шахмат. А там... как высшие силы рассудят с их взвешенным подходом.
  
  _______
  
  
  Когда они подъехали к большому многоквартирному дому, где жила семья Бет, было все решено. Они договорились, что Эд завтра в пол-девятого утра заедет за ней, и они в оставшееся до турнира время подготовятся к следующей партии.
  Зато на обратном пути Эд пытался проанализировать случившееся. Да, Бет - одаренный и перспективный игрок. А что еще? Есть еще что-то и это 'что-то' смущало Эда. Но что именно он понять не мог. Или не хотел пока осознавать...
  Домой не хотелось, и Эд подрулил к набережной. Широкая река вот уже тысячи лет спокойно несла свои воды мимо этих берегов, наблюдая, как менялся окружающий ландшафт. Как зверей, приходящих на водопой, сменили люди. Как они разводили костры, делали лодки и хижины, чтобы угнездиться здесь навсегда. И, наконец, принялись возводить большие дома и бетонировать ее откосы, думая, что это навечно. Но река знала, что пройдет какая-нибудь тысяча лет и на ее берегах начнется иная жизнь, чтобы ее сменило нечто другое...
  Возможно, эти мысли не посетили бы Эда, если б по набережной, гремя колокольчиками, и не завывая в такт, не проследовала группа кришнаитов в оранжевых одеяниях. Эд не имел четкого понятия об их вероучении и религиях Индии вообще. Но их культура расцвела в эпоху, когда белых не было в Америке по той простой причине, что они влачили полудикое существование в лесных дебрях Европы. И вот теперь поклонники индийских богов добрались до далекого континента, чтобы поведать открывшиеся еще в древности их народам тайны. Только никому их тайны здесь были не интересны. Хватает своих забот, и своей веры - в Прогресс, например. Вот и Эду надо было дожить до утра, чтобы вернуться за Бет...
  
  ________
  
  
  Раннее утро они провели за разбором вариантов возможного противодействия очередному сопернику. Но Эд понимал, что противодействовать Самуэлю Голтбергу Бет пока не сможет. Слишком велика разница в мастерстве.
  - Даже если проиграешь - не расстраивайся, - говорил Эд. - Главное учиться. А поучиться у Самуэля есть чему. Он отлично разыгрывает дебюты. И силен в миттельшпиле. Не упускает у противника ни единого промаха в построении фигур. Он слаб лишь в эндшпиле, но до него надо дожить, а ты сама пока не знаешь теорию в этом разделе.
  И добавил:
  - После партии не уходи, мы ее разберем, а потом я отвезу тебя домой.
  Бет кивнула.
  Чуда и впрямь не произошло. Бет проиграла. Зато потом они обстоятельно вдвоем разбирали партию. Сидели бок о бок, плечо к плечу и переставляли фигуры за доской, ища лучшие продолжения. И были счастливы.
  
  ________
  
  
  В доме Эда давно все стало ритуалом. Ужин всей семьей, чтение перед сном, сам сон на отдельных кроватях, пробуждение с последующим завтраком. Детям - Эмме и Гарри - на этот раз не нужно было идти в школу, потому не требовалось подгонять их. Завтрак прошел чинно с набором давно известных реплик ('Эмма - не вертись', 'Гарри, ешь что дают', 'Ты не хочешь добавки, дорогой?'). Обычно Эд сидел спокойно, завтракал спокойно и просматривал газетные новости с полным спокойствием давно отлаженного часового механизма. На этот раз его гложела неуемность. Он не мог подобрать другого слова к своему состоянию. Хотелось поскорее идти, может, даже бежать, но двигаться к цели... Что за цель? Вся фишка была в том, что цели не было! Не считать же целью встречу с Бет? Встреча как встреча: надо было поработать с перспективной шахматистской, посидеть с ней над теорией. Он тренировал многих новичков. Дело было известное - показать лучшие ходы, раскрыть техническую сторону магии древней игры. Рассказать по ходу, что шахматы - это имитация войны и политики; тренажер стратегического мышления, ставший, однако, развлечением для миллионов простых людей.
  В пол-девятого он стоял у дома Бет. Прошло двадцать минут - она не выходила. 'Наверное, надоел ей со своей теорией... А может, и я сам', - подумал Эд.
  Уезжать?
  Он решил подождать еще пятнадцать минут.
  Она выскочила неожиданно, когда Эд уже собирался заводить мотор. Он едва успел открыть ей дверь, как Бет заскочила в машину, будто в уходящий автобус.
  - Извините, мистер Салливан...
  Салливан же улыбался.
  - Пустяки. Женщина может опаздывать на свидание, мужчина - нет!
  Разворачивая машину, он не увидел, что за взгляд бросила на него Бет при слове 'свидание'.
  
  ________
  
  
  Шахматы для него являлись главным увлечением жизни, и он с пониманием откликался на увлечение ими других. Потому и приехал в третий раз, чтобы продолжить работу с Бет.
  - После турнира полагается проанализировать партии с целью понять свои сильные и слабые стороны, - объяснял Эд. - Сильные - чтобы продолжать наращивать свои возможности, слабые - чтобы ликвидировать их. Промежуточные турниры, вроде нашего, для того и проводятся. А впереди куда более серьезные соревнования. Кстати, через месяц в Колорадо-Спрингс проходит межштатный турнир для молодых игроков - до 18 лет. Там тебе самое место.
  Через месяц... Целый месяц вместе!
  Прежде всего, они засели за дебюты. Рассматривали, как их развертывать, играя белыми фигурами, и какую контригру вести, - черными. Дело облегчалось тем, что Бет уже знала многие дебюты, но знать все дебюты (а их множество) и не требовалось. В ходу у шахматистов было всего несколько популярных, остальные считались либо устаревшими, либо чересчур экзотическими, чтобы рисковать на турнирах.
   Но дебюты - лишь половина дела. Примерно через шесть-семь ходов игроки вступали в область миттельшпиля - 'середины игры'. Там вариантов становилось такое множество, что требовались многие годы, чтобы запомнить основные ответвления. И лучшим подспорьем для этого были реальные партии по-настоящему сильных игроков, прежде всего чемпионов мира.
  В эти летние дни они разбирали по нескольку партий и анализировали по одному дебюту. А также осваивали психологические нюансы игры. Например, оценивать реактивность противника. Сангвиник, а тем более холерик любят ходить быстро. В этом случае нужно искусственно задерживать свой ход, особенно очевидный, чтобы соперника начало снедать нетерпение. Чем оно больше, тем выше вероятность, что тот совершит ошибку.
  Но они также гуляли, ходили в закусочные и болтали, болтали... Говорили о чем угодно: о шахматах и погоде, о ее школе и его работе, о прочитанных книгах и преимуществах той или иной еды.
  Бет приходила домой озаренная, буквально светящаяся и мать смотрела на нее с каждым разом все пристальнее и неодобрительней. Отцу же было наплевать. Вечно выпивавший, он приходил домой поздно, неизменно задерживаясь после работы с собутыльниками. Иногда мать спрашивала: чем она занимается с мистером Салливаном? И Бет неизменно говорила правду: шахматами.
  - И только? - как-то спросила мать, чем привела Бет в недоумение: а чем же еще?
  И это было так... и не так.
  Однажды Эд повез ее себе домой. Бет испугалась.
  - Зачем? Почему не в клуб?
  - Нужно заниматься не только шахматами, но и другими видами спорта. Физические кондиции для шахматиста не менее важны, чем для любого другого спортсмена. Один древний греческий ученый изрек истину: 'В здоровом теле - здоровый дух!' Для шахматиста очень важен здоровый дух, но представь, как тому будет неуютно в слабом теле. Кто же захочет жить в доме с дырявой крышей и гнилыми полами? Тогда дух сбежит...
  Бет была полностью согласная с рассуждениями грека и своего тренера, но оказаться перед лицом всего семейства мистера Салливана - совсем другое. Однако сколько ни паникуй, но машина уже подъезжала к дому.
   Бет впервые в жизни оказалась в отдельном коттедже, без соседей за стеной, где шум производили только сами хозяевам дома.
  Ее провели в столовую. И она увидела большую комнату, чуть ли не в половину их квартиры. Ее усадили за большущий стол, уставленный блюдами с разной снедью. Еды было столько, сколько они не съедали втроем за весь день. Но сначала ее представили семейству.
  Жена Эда. Тоже высокая, худощавая, как Эд. У нее было приветливое лицо, и она улыбалась искренне, без всякой натяжки. Бет быстро оглядела ее прическу (явно сделана в парикмахерской), платье, которое было в разы дороже любого платья матери, и ухоженные руки с маникюром. Она была красива. Намного красивей Бет. Настоящая леди из фильмов.
  Дочери было почти восемнадцать и она заканчивала школу. Вся в родителей: такая же высокая красивая, ухоженная, с некоторым удивлением осмотрела Бет. Она явно представляла себе шахматистку взрослее, а не такого цыпленка. Осмотрела и - потеряла к Бет интерес. Зато сын взял над ней шефство и стал показывать, что тут да как, и рассказывать о себе, задавая вопросы и ей. Они поговорили о своих школах, сравнили учителей и свою загруженность домашними работами.
  Бет он понравился. Свойский парень. Да и разница в возрасте была года в три.
  За обедом Бет ела мало, стараясь не уронить крошку или расплескать какао. Похоже Эд это понимал, и сел рядом, загораживал ее от других.
  А потом они пошли играть в соккер на лужайке за домом. Надо было закатить мяч в ворота. Они представляли собой две параллельные жерди. В воротах стоял Эд, а ребята старались, обыграть друг друга и запихнуть мяч мимо вратаря. Бет вскоре забылась и смеялась и толкалась не меньше Эммы и Гарри. Тем более что Эд дурачился не меньше их. При ударе он картинно взмывал в воздух, но мяч все равно проскальзывал под его руками.
  - Гол! - орал счастливчик.
  - Ну вы и бьете, - сокрушенно качал головой Эд. - Ни один вратарь мира не взял бы такой мяч.
  А однажды вообще влетел в ворота вместе с мячом.
  - Пушечный удар, - констатировал вратарь. - Вы так меня убьете. Команда смерти какая-то.
  А потом Бет и Эд сидели на веранде и занимались теорией. День пролетел незаметно. Пол-пятого Эд вновь усадил ее в машину и отвез домой.
  Перед сном Бет думала об этом визите. Что хотел сказать мистер Салливан? Показать разницу между собой и ею? Нет, конечно. Продемонстрировать, что она может достигнуть, если будет усердной? И этот вариант не показался ей убедительным. Что еще? А может, просто пригласил ее, потому что захотел пригласить? Как свою знакомую...
  Она теперь его знакомая?
  Бет подумала немного над значением слова 'знакомая', но уснула, так ничего не решив.
  
  _______
  
  
  - Хорошая девочка, - сказала жена вечером. Эд кивнул.
  Они ложились спать. Клэр крутила бигуди, а он перед сном читал книгу.
   - И хорошо, что показал ее, а то пошли разговоры...
  Эд удивился.
  - Какие разговоры?
  - Шахматисток, да еще столь юных в нашем городе не было.
  - Когда-то все происходит в первый раз.
  - Наверное, те, кто завел разговоры, это и имели ввиду, - загадочно ответила жена.
  Эд предпочел молча продолжить чтение.
  
  ________
  
  
  Подходил срок турнира в Колорадо. Эду пора было знакомиться с родителями Бет. Без их письменного согласия ехать несовершеннолетней без сопровождения было нельзя. Эту обязанность они должны были доверить кому-то другому.
  Эд приоделся, чтобы выглядеть представительней. Заручился рекомендательным письмом дирекции клуба и субботним утром отправился по адресу Бет.
  Все было оговорено заранее, поэтому его ждали. Дверь открыла Бет, а в комнате с напряженными лицами стояли мать и отец.
  Эду бросилась в глаза бедность обстановки, что его нисколько не смутило. Хотя они не говорили о материальном положении семьи, но Эд и так видел, что Бет не из среднего класса. Задело его другое: неопрятность матери и винные пары, что пробивались сквозь ноздри и рот отца. И это с утра! Впрочем, даже если б он был трезв как свежевымытая бутылка, нос вишневого цвета выдавал приоритеты.
  - Я - Эд Салливан, вице-президент городского шахматного клуба, - официально представился гость, хотя они и так знали, кто он такой.
  - Эльза, - достаточно приветливо отозвалась мать Бет. Зато отец сунул руку для рукопожатия молча.
  Сели. Эд рассказал о турнире, похвалил Бет за успехи и сделал предложение.
  - Ввиду особых обстоятельств, клуб готов оплатить поездку Элизабет Хармон на турнир. Для этого требуется ваше письменное согласие. В том числе на то, чтобы ответственность за Элизабет брала на себя делегация клуба в составе Рона Эванса, президента клуба, и меня.
  - Женщины будут? - спросила мать.
  - К сожалению, нет. В шахматы традиционно играют преимущественно мужчины. Среди членов нашего клуба женщин нет.
  - Так чего это Бет угораздило увлечься этой игрушкой? - подал голос глава семьи.
  - Способности к чему либо не выбирают. Их дает... Бог, так сказать.
  Отец хмыкнул.
  - У нее все не как у людей. Вся в мать...
  Эд не собирался становиться свидетелем семейных разборок и продолжил с нажимом.
  - Хотя на предстоящем турнире нет денежных призов, но на взрослых уже платят. Так что со временем Элизабет может подрабатывать. Способности у нее большие.
  Родители переглянулись.
  - Ладно, пусть едет, раз вы берете все расходы. Но только чтоб потом не было так: вы приедете и заявите, что не уложились в бюджет и надо скинуться...
  - Этого не будет, - прервал деловые рассуждения Эд. - С момента выхода из дома и до момента входа в вашу квартиру все расходы переходят к клубу.
  После чего родители подписали нужные бумаги.
  
  ________
  
  
  Они остановились в местной гостинице. Рон и Эд поселились в одном номере, а Элизабет выделили отдельную комнату. Турнир совмещал взрослый и юношеский разряды, так что всем членам делегации хватило работы. Утром они уже бились с соперниками. Рон первым выбыл из состязания. Бет дошла до четвертьфинала, но уступила сильному игроку из Нью-Йорка, а Эд дошел до финала и только там сложил полномочия.
  - Черт возьми! - воскликнул Эд после матча. - Я ведь знал, как подобрать к сопернику ключик. Вот вам разница между 'знать' и 'суметь'. Надо будет в следующий раз разделать его, доказав тем самым, что я умею ликвидировать разницу.
  Бет находилась в раздвоенных чувствах. С одной стороны она проиграла, что задело ее, как говорится, за живое. В какой-то момент ей показалось, что она могла переломить ход поединка, если бы точнее выстроила позицию, но с другой - три дня она была неразлучна с Эдом. Исключая ночи, конечно.
  Все дни она находилась в компании взрослых мужчин, которые относились к ней как к взрослой. Они ходили в одни и те же рестораны, вместе анализировали партии, играли на равных в турнире. Мужчины постоянно шутили, дурачились, поддевали друг дружку. В баре хотя покупали ей только сок или колу, но в остальном она сидела с ними, как равная. И те, кто подсаживались к ним, разговаривали с ней так же. Четыре ее победы произвели на них впечатление.
  А еще посмотрели на тренировки фигуристов на искусственном льду. Даже маленькие по возрасту спортсмены исполняли такие фигуры, что было удивительно, как можно было устоять на таких узких полосках железа? Но, оказывается, при должном усердии можно делать, казалось бы, невозможное. 'Мне легче, - подумала Бет. - Они больно падают на лед, рискуют травмироваться, мне же надо лишь быть внимательной'. Эта мысль означала лишь одно: она должна усердно заниматься, ибо ее трудности не идут в сравнение с п`отом и ушибами девочек-фигуристок.
  Эд тоже ходил окрыленный. Он не шутил столько за год, сколько в эти дни. Рон старался не отставать. Смешно было наблюдать за их состязанием, как они говорили, в 'словесных шахматах'. Один 'ходил' афоризмом, близким к выбранной теме, другой должен был отвечать тем же 'ходом'. И так пока один не иссякал.
  - 'Все, что может быть сказано, может быть ясно сказано', - сформулировал свое кредо Витгенштейн.
  - Принято. 'Если вопрос вообще может быть поставлен, то на него можно ответить', добавил он же.
  - 'Нет ничего опаснее, чем пытаться преодолеть пропасть в два прыжка'. Ллойд Джордж. Думаю, это относится и к проблеме мышления.
  - Ну тогда Шпенглер: 'Умирая культура превращается в цивилизацию'. То есть слова становятся вещами.
  - Принимаю. М-м-м... 'Не мыслям надобно учить, а мышлению'. Иммануил Кант.
  - Кажется, он сказал не 'мышлению', а 'мыслить'.
  - По мне так глубже - 'мышлению'.
  - Хорошо, принимаю. 'Мудрость - прислушиваться к природе и поступать сообразно ее законам'. Гераклит Эфесский.
  - 'Логика есть анатомия мышления'. Джон Локк.
  - 'Человеку свойственно мыслить разумно, а поступать нелогично'. Анатоль Франс...
  Выиграл Эд. Бет тихо гордилась мистером Салливаном.
  А много позже спросила:
  - А про любовь вы можете сыграть?
  Рон пожал плечами.
  - Вряд ли больше двух афоризмов вспомню.
  - 'Как сильно можно любить, и как бесследно это проходит'. Голсуорси, - тут же кинул перчатку Эд.
  - Ах, так, - завелся Рон. - Ну тогда... э-э-э, разве что: 'Ваша любовь - это ваша беда'. Как-то так из 'Унесенных ветром'.
  - Принимаю. 'Я не могу думать о нас раздельно. Вы и я для меня одно'. Это из 'Анны Карениной'. Или, переиначивая, любовь - это тождество двух разностей.
  - Звучит, банально.
  - Зато по существу проблемы.
  - Хм. Больше ничего на ум не приходит. А нет, вот еще: 'любовь зла - полюбишь и дурака'. Вобщем, народная мудрость.
  - 'Любовь не знает середины - она либо губит, либо спасает'. Гюго.
  - Сдаюсь! - возвестил Рон. - Соглашусь, в этом деле ты более подкован.
  'Любовь не знает середины...'. Бет это выражение пришлось по сердцу. А через несколько лет она услышала песню Донны Уорвик 'Не пытайся меня изменить', которая резанула ее. Певица пела:
  
  Не пытайся изменить меня,
  сейчас, когда я не могу жить без тебя.
  Не пытайся изменить меня,
  как я не хочу менять тебя.
  Просто обними меня крепче,
  и будь всегда рядом, права ли я или нет...
  
  Но пока никто не пытался изменить другого. Разве что жизненные обстоятельства...
  Дни пролетели быстро и можно было выразить общее мнение: они прекрасно провели время!
  Поездка окончательно сблизило Эда и Бет. Сумрачная некогда девочка теперь куда чаще выглядела веселой, хотя ее удивительная отстраненность не проходила и Эд с удивлением наблюдал это странное состояние, будто она уходила в другое измерение. Но, встретившись с глазами Эда, вновь застенчиво улыбалась, будто возвращаясь к нему.
  
  
  _______
  
  
  Эдду Салливану предстояло учить не просто теории и практики шахмат. Это само-собой. Но у Бет было то, чего не чувствовалось у других знакомых ему шахматистов. Она дружила с другой реальностью!
  'Потустороннее пространство'... Эд знал, что это такое по собственному опыту. Это то, что... почти невозможно без специальных терминов объяснить обычным людям. А они их не знают. Тупик. Для них. Но тем, кому дано уходить 'за горизонт', специальная терминология была не нужна. Им и так все было понятно, что такое 'творческая сфера'.
  Другое пространство сознания не появлялось само, - оно создавалось разумом, а еще больше подсознанием. Обычные люди видят его - в своих снах. А 'параллельщики' живут в другом, своем мире наяву. Не постоянно, ибо тогда это уже раздвоение личности, шизофрения. А тогда, когда им хочется... Вот только с возрастом уходить в 'параллельную' реальность становится все труднее. Окружающая реальность засасывает, подчиняет, гонит другой, чуждый мир. И тогда ученый превращается в ординарного исследователя, композитор - в ремесленника, поэт - в рядового стихосложца... И Эд тоже чувствовал приближение порога, за которым его ждала ординарность мышления.
  Бет всего этого не знала и пока порхала в свой мир и обратно с легкостью бабочки. Поэтому ей был нужен наставник, понимающий, какие возможности таит раскрепощенное сознание. И какие ловушки...
  
  ________
  
  
  Начавшиеся школьные занятия резко сократили число встреч. Мать требовала больше уделять внимание занятиям. Бет возразила, что мистер Салливан помогает ей с уроками, так что хватает времени и на шахматы. Мать же отчего еще сильнее разозлилась и ограничила время общения с мистером Салливаном одними выходными. Бет пока покорялась, но ее терпение было не безгранично, но пока не доходило до бунта. Однако вода, столкнувшись с плотиной, ищет выхода. Бет в ином случае не выказала себя, а так...
  Это случилось в воскресенье. Ночью прошел сильный дождь и земля еще не высохла. Когда дорогу им преградила очередной 'водоем', Эд предложил свою руку, после чего они вместе перепрыгнули лужу. И тут Бет не выпустила ладонь Эда, а, наоборот, сжала ее.
  У Эда перехватило в горле. Он коротко взглянул на Бет. Та шла низко опустив голову, будто провинилась. Но в ее фигуре сквозило упрямое упорство - она не собиралась отступать.
  - Давай пойдем на набережную, посмотрим на реку, - хрипло проговорил Эд.
  Бет кивнула.
  Так, продолжая держаться за руки, они прогулялись по берегу реки. Оба чувствовали себя счастливыми. Даже обычно молчаливая Бет разговорилась и рассказала пару смешных случаев из школьной жизни.
  Лишь подъезжая к дому, Бет умолка, поникла, и когда закрывала дверь машины, бросила на Эда такой взгляд, что тот долго не мог прийти в себя.
  Он попытался найти какой-нибудь приемлемый вариант. Но что можно было придумать? У Бет были законные родители, значит, удочерить ее нельзя. Да и семья Эда вряд ли бы согласилась принять Бет как свою. Больше проводить время вместе? Но у него работа, у нее - школа, а у Эда еще жена, которая не потерпит долгих отлучек.
  
  ________
  
  
  Шахматные занятия Эда продолжались. И чем дальше, тем больше они беспокоили Рона. Что тут было не так. Но что именно? Рон отгонял плохие мысли, но, глядя на лица двух... этих, с позволения сказать, шахматистов, невольно закрадывались всякие мыслишки. Наконец, Рон решил переговорить с Эдом.
  Когда они остались одни в офисе Рон откашлялся, отер лоб платком и начал издалека:
  - Эд, ты мне друг...
  - Ты насчет Бет? - спросил тот спокойно, чем окончательно смутил Рона.
  - Ну ты даешь... Нельзя так под дых... Я к чему веду... Да, я насчет Бет.
  - Тебя беспокоят наши отношения?
  - Вот, черт! Ну, если ты такой умный и все понимаешь, тогда выкладывай, что у вас там происходит?
  - Я люблю ее, - спокойно сказал Эд.
  - Что-о-о? Ты рехнулся!
  - Люблю как дочь,- не меняя спокойного тона продолжил Эд.
  - Как это понять? - и вправду не понял Рон.
  - Видишь ли... Случилось то, что я никогда не мог предполагать, хотя бы в силу идиотизма ситуации. У меня растут дети, в том числе и дочь. Так какого же мне еще надо? Сначала я сам не понимал, как такое может случиться. Но случилось...
  Эд подумал немного, подбирая слова.
  - Мои дети почти выросли и отдалились. Скоро они выпорхнут из гнезда и станут чужими. Нет, конечно будем встречаться, и я буду жить их радостями и переживать их огорчения. Но это будет... как бы понятнее выразиться... дистанционно, что ли. Они уже почти отделились от меня. Они уже не моя часть души, а я - их. Они сами по себе. Они скоро не будут нуждаться во мне, потому что заживут своей полнокровной жизнью и образуют свои семьи, где у них будут другие родные люди.
  Рон молчал. Да, это так, и в его семье происходило нечто похожее, но...Эд говорил обо всем этом уж больно откровенно. Так не принято!
  - А с Бет все иначе. Это моя судьба. Я ее чувствую как часть себя. Это не передать словами. Это просто вошло в меня, и все. Почему-отчего - не знаю. Хотя есть же понятие 'родственные души'. Это тот случай. Потому я твердо ощущаю, что готов отдать жизнь за нее.
  Он посмотрел на Рона, и добавил:
  - Разумеется, я готов все сделать ради своих детей, даже пожертвовать собой. Но это будет не зову сердца, а по долгу.
  - Ты сумасшедший, - неуверенно ответил на все услышанное Рон. А что он еще мог сказать?
  ________
  
  
  Разговоры... Конечно, они беспокоили Эда. И даже не столько касательно себя, сколько боялся за Бет. Она могла оказаться под давлением опасной для детской психики. Ответственность целиком лежала на нем. И как надо было правильно поступить? Встречаться официально в клубе или, наоборот, искать укромные уголки? Но если их увидят в таком месте, подозрения обеспечены. А если в клубе, то ему надо держаться сугубо официально. Однажды он так и сделал, и напугал Бет. Она посчитала, что он сердит на нее, и бросала такие взгляды, так сжалась, что Эд плюнул на приличия и стал прежним. Как она расцвела! Как было на нее радостно смотреть и, в то же время, кожей чувствовать внимательные взгляды свидетелей. Все это отравляло встречи с Бет. Но он старался, чтобы она ничего не замечала. Сложности стоили того.
  Что удивляло Эда в ней, так это естественность поведения. Оказавшись в центре внимания взрослого мужчины, она могла начать непроизвольно кокетничать, или стараться выглядеть лучше, чем на самом деле, или задрать нос, в общем, делать нечто искусственное, натужное. А она оставалась той же, какой он увидел в первый день. И даже некоторая отстраненность сохранялась. Она порой уходила в себя и делала необходимое, как бы глядя на ситуацию со стороны, откуда-то извне. Но стоило Эду коснуться ее руки, как она тут же возвращалась из своего стороннего мира и улыбалась ему. И это была особенная улыбка, которой он не мог дать четкого определения, - не любезная, не приглашающая к флирту, не дежурная, а как бы говорящая: да, все в порядке, я с тобой... Не улыбка, а лучик из другого мира в его обыденный трехмерный...
  Она была с ним... Какими словами он мог передать, что вложено в это предложение? Это мог понять однорукий или одноглазый, у которого вдруг появилась вторая рука или глаз. Для всех прочих - их дружба являлась блажью. И то в лучшем случае. А могло представляться чем-то и похуже.
  
  _______
  
  
  Рон заглянул в шахматный зал, где Эд разминался игрой с членами клуба, и позвал его к телефону.
  - Салливан слушает, - сказал он в трубку.
  На другом конце сначала похрипели, откашлялись, а потом только неспешно произнесли:
  - Это... отец... Бед. Надо переговорить...
  Эду сразу не понравилось все: этот звонок, неспешный говор, напор...
  - Хорошо. Где?
  - А у тебя дома можно?
  Эд решил, что это проверка. Что ж, отец имеет право посмотреть на жилье того, кто так зачастил к его дочери.
  - Завтра утром в десять подойдет?
  - Сойдет...
  Эд продиктовал адрес и положил трубку.
  Почему-то захотелось сплюнуть, словно запершило в горле. Может, Эд вспомнил его перегар?
  На следующий день в пол-одиннадцатого наконец раздался звонок и на пороге нарисовался глава семьи Хармонов.
  В этот раз он был трезв и вместо несвежей ковбойки одел свое расплывшее тело в белую рубашку.
  Эд специально выбрал утро воскресенья, - жена и дети отправлялись к знакомым на уикенд. Ему очень не хотелось, чтобы они видели из какой семьи Бет, и чтоб ничто не мешало - он чувствовал - какому-то важному разговору.
  Сели на кухне. Эд плеснул в бокал немного виски и подставил перед папашей. Тот без раздумий сглотнул содержимое и вопросительно посмотрел на Эда.
  - Я слушаю, - сказал Эд, делая вид, что не понял взгляда.
  - Значит так.., - вновь в тягучей манере начал отец Бет. - Как ни крути, а ты уже ходишь к нам с полгода. Был бы помоложе и холостяк я мог посчитать тебя женихом.
  И папаша хохотнул шутке.
  - Но...
  И голос обрел твердость.
  - Однако тут другое.
  Кровь бросилась в лицо Эда. Но он решил отвечать максимально спокойно и развеять законные сомнения отца.
  - Кажется, я понял... Но смею заверить, что с Бет мы занимаемся шахматами. Да, много. Но они требуют массу времени, иначе результата не будет...
  И осекся. На Эда смотрели насмешливо, как на дурачка или... что-то в этом роде.
  - Что ты мне зубы заговариваешь, - тихо, но четко сказал папаша. - У девчонки недавно течка началась. Ты ее возишь на машине, куда-то в Колорадо свозил, в гостинице ночевали вместе...
  - Номера были раздельные и жил я...
  - Да брось трепаться. Номера, видите ли, раздельные. Будто когда сосед захрапит нельзя перейти в этот самый отдельный номер. Для этого и нужны отдельные номера. Комар носа не подточит.
  Теперь Эд молчал.
  - Вот что я тебе скажу, как мужчина мужчине. Девчонка расцветает и скоро все равно ляжет под какого-нибудь засранца. Хорошо, если тот не обрюхатит. Уж лучше с тобой. Так что доставай свой марочный виски и выпьем за знакомство. Но имей в виду, ты как друг семьи должен будешь платить мне ежемесячно по сто баксов. Я узнавал, это тебе по карману.
  И папаша вновь приветливо хохотнул.
  - Так значит, вы хотите за Бет деньги?
  - Ну не бесплатно же я тебе отдам.
  Эд поднялся.
  - Вставай, - сказал он.
  - Ты чего?
  - Вставай, - повторил Эд каким-то будничным голосом.
  - И что?
  - Будем драться.
  - Ты что, свихнулся? Да я тебя в полицию сдам за педофилию! Я узнавал, есть такие любители, и название у них есть особое - педофилы. Так что не строй из себя аристократа, а садись и ставь бутылку, пока я не разозлился...
  И тут Эд ударил. Слегка. Чтобы тот приготовился. И тот среагировал должным образом: юркнул в сторону и схватился за ножку стула...
  Если бы нашелся свидетель, то он увидел следующую картину: Эд сидит на пузатом мужчине и методично лупит его. Будто гвозди заколачивал. Причем вид у бьющего был на удивление для такой ситуации отрешенным.... Словно глядел из другого измерения.
  
  ________
  
  
  Из полиции позвонили после полудня и вызвали в участок.
  В конторке шерифа он ознакомился с заявлением Джека Хармона о нанесении ему мистером Э. Салливаном побоев с требованием возбудить против него дело.
  - Нет ли у вас иной версии драки? - спросил шериф.
  - Не знаю, что сказать. Я постарался, чтобы бой был честным.
  Шериф хмыкнул.
  - Вот как? И бой был честным?
  - Думаю, да. Я предупредил его, что начну драться.
  - Что же заставило вас вызвать Хармона... на поединок, так сказать?
  - Он оказался бесчестным человеком.
  - А можно конкретней?
  - К сожалению, нет. Это задевает честь другого лица.
  Шериф с любопытством разглядывал Салливана.
  - Я навел справки о вас. Вы работаете в университете и являетесь вице-президентом шахматного клуба. Рекомендации самые положительные.
  И добавил доверительно:
  - Не буду скрывать, я сочувствую вам, потому что знаю этого Хармона. У него несколько приводов по пьяным делам. Мелких, но все-таки... И верю, что начистили ему физиономию заслуженно. Но... я должен дать ход заявлению, если вы с Хармоном не договоритесь полюбовно.
  Эд отрицательно покачал головой.
  - Тогда ждите повестку в суд, а пока подумайте об адвокате и линии защиты. Удачи вам.
  
  ________
  
  
  Больше в клубе Бет не появлялась, а Эд, конечно, не заезжал за ней. Через какое-то время из полиции позвонили вновь и пригласили подъехать в участок.
  - Вам повезло, мистер Салливан, - сказал ему шериф. - Дело прекращено за отсутствием истца.
  - Что случилось?
  - Он исчез!
  Шериф пояснил. Хармоны сбежали, чтобы не платить накопившиеся долги - за квартиру, за товары, взятые в кредит, и частным лицам, у которых Хармон-старший занял до лучших времен. Но они для него так и не наступили, потому что его уволили с работы за нетрезвое пребывание на службе.
  - Вот так! - подытожил шериф. - Пострадавшие рады были бы узнать, что вы успели подпортить ему физиономию.
  Покинув участок, Эд помчался к дому Бет. На что он надеялся? Но вдруг...
  Разумеется, Бет не было. Управляющий тоже ничего не знал. Он даже не ведал, когда Хармоны уехали. Должно быть ночью, чтобы их не видели.
  Эд медленно прошествовал к машине. Сел за руль. И так застыл на несколько минут. Ни ехать, ни стремиться больше было некуда.
  
  
  
  2. Одиночество Эда
  
  
  Как-то Бет спросила, что такое логика? 'Это наука об исключении противоречий', - ответил он. И пояснил:
  - Логика нужна для разработки программного обеспечения электронно-вычислительных машин. И вообще, всех аналитических программ, включая человеческое мышление. В шахматах, к примеру, ходы должны быть непротиворечивы замыслу игрока, потому один ход логично, то есть обоснованно, предшествовать последующему.
  - Проигрыш - это следствие нарушение логики? - спросила она.
  - Нет, чаще всего это следствие более сильной логической цепочки соперника.
  - Его комбинаций? - подхватила Бет.
  - Да, цепочка непротиворечивых самих по себе ходов должна заключать в себе еще одну компоненту - замысел. Замысел должен быть логичен, то есть, непротиворечив, а путь к его осуществлению тем более. Но когда он накладывается на замысел другого, то логические цепи неизбежно нарушаются, возникает хаос, который требуется укротить, иначе верх возьмет логика другого замысла. Это и есть, в сущности, алгоритм жизни...
  Хаос - это процесс распада логических цепей, без которых невозможен Замысел. В жизни Эда как раз наступил такой период распада. Впервые в его размеренном прежде существовании он потерял цель, которая бы воплощала замысел. А сам 'замысел' обесценился. Должна быть точка сборки сущего, однако Эд лишился ее.
  Хаос есть видимый, и скрытый. Рон первый, кто заметил душевный хаос Эда сквозь покров привычной обыденности его жизни.
  Они играли в шахматы с юности. Пришли в клуб в одно время, там сдружились, выросли и сами стали администраторами клуба. Рон скоро понял, что шахматные высоты ему не светят. Размеры дарования не позволят, а вот Эд... Тот вполне мог дорасти до гроссмейстерского уровня. Таковых в их города и даже во всем штате никогда не было, а хотелось бы. И Рон, не заявляя об этом публично, сделал ставку на Эда.
  Все шло по плану, как вдруг случился сбой. Эд захандрил, да так сильно, что стал проигрывать даже местным ребятам. О причине слома Рон стал догадываться, когда спросил, почему давно не видно Хармон.
  - Бет уехала из города и больше мы ее не увидим.
  В тот момент Рон не обратил внимание на интонацию ответа и лишь вздохнул:
  - Жалко. Интересный она игрок.
  Чуть было не сказал: 'Плакали наши денежки', но вспомнил, что поездку девочки в Колорадо оплатил Эд.
  Позже он сопоставил все факты и настроение Эда. Сопоставил и изумился: 'Неужели?!'
  Да Эд прямо сказал ему о своей странной любви, и Рон подивился, конечно, но все же счел это блажью. Тогда уже стал входить в моду малопонятный, но вроде как 'всеобъясняющий' термин - 'кризис среднего возраста'. А так как все кризисы проходят, перемалываемые жизнью, то Рон на этом умозаключении и успокоился.
  Рону понадобилось еще некоторое время понаблюдать за другом, чтобы прийти к однозначному выводу. После чего решил поговорить с Эдом в открытую. Но Эд отрезал:
  - Рон, это закрытая тема.
  Смурное настроение главы семьи было так заметно, что даже дети притихли, а однажды Эд поймал пристальный взгляд жены. После чего Рон сообщил, что она спрашивала, что за женщина появилась у мужа? Рон как мог развеял ее сомнения. В конце концов, он не врал ей: Бет была далека от стандартов взрослой женщины, а уж тем более любовницы. Но Эд понял: надо взять себя в руки.
  Шахматы... шахматы... Сфера, куда требовалось погрузиться с головой в прямом и фигуральном смысле. В прямом, потому что задействовался весь мозг с его памятью, интуицией, возможностями к логическому счету, способностью сосредоточиться на одном предмете, 'забыв' о посторонних... И фигурально: надо было всегда действовать осознанно и крайне рационалистично, как предполагала сама игра.
  Для шахмат лишние чувства и чувствование - помеха. И как на радио существуют подавители помех для чистоты звучания, так и в шахматах есть психологические практики, освобождающие сознание от сторонних 'шумов'. Эду потребовалось два года, чтобы прийти к нужному состоянию. Этому способствовали изменения в семье. Сначала уехала учиться Эмма, вскоре, добровольцем записался в корпус морской пехоты Гарри. Он грезил военным делом с детства и Эд не гасил его интерес, как и желание попробовать себя в роли настоящего мужчины. Клэр всплакнула, но отпустила сына. В молодежной среде стали происходить какие-то негативные процессы, и она мудро решила, что уж лучше ему жить и работать в мужском сообществе, чем тусоваться маменьким сынком в компании, где будут верховодить сомнительные парни и девицы, играющие роль отвязных взрослых на деньги родителей.
  Эд и Клэр остались одни в большом доме и занялись своими делами. Эд сосредоточился на шахматах...
  Но первые два года ему было не до игр. Он регулярно наведывался в бывшую квартиру Хармонов, снятую другой семьей, с неизменным вопросом: нет ли письма для него? Пока не услышал: 'Да, есть. Джон принеси его'.
  Заполучив драгоценность, Эд чуть не бегом бросился к машине, сел и нервно разорвал конверт. Полудетским почерком было написано:
  
   Здравствуйте, мистер Салливан.
  
  Все произошло внезапно. Мы погрузились в фургон и уехали ночью. Через два дня приехали и поселились в Канзас-сити, 21-я стрит, 16. Наша квартира - номер 8.
   Вы можете писать по этому адресу. Только не указывайте вашу фамилию. Лучше Рона Эванса.
   Помните, вы подарили мне фигуру Королевы? Она со мной. Не знаю, буду ли я когда-нибудь королевой, как вы хотели. Но я всегда останусь вашей ученицей.
   Я скучаю по вам. И всегда буду помнить вас.
   Ваша Бет.
  
  С трудом Эду удалось выпросить на работе краткосрочный отпуск, и он помчался в Канзас. На звонок никто в квартире номер 8 не откликнулся. Управляющий сказал, что семья Хармон съехала два дня назад.
  Весточки от Бет приходили еще три раза, теперь уже на адрес клуба. И каждый раз Эд ездил по этим адресам, но из-за работы слишком поздно. Он неизменно заставал опустевшее жилье. Папаша Хармон, наделав долгов, успевал умчаться дальше. А может, он смеялся..., нет, хохотал над своим обидчиком!
  Затем письма приходить перестали. Всему когда-то приходит конец. Наверное, у Бет появились новые заботы и новые приятели. В таком возрасте старое забывается быстрее, тем более что она росла и превращалась в подростка с закономерно меняющимся мировоззрением и интересами. И тогда Эд решил взять себя в руки и вернуться к шахматам, что говорится на все сто процентов.
  Но прежде чем сделать это он расстался еще с одной женщиной.
  
  ________
  
  
  - Может нам стоит пожить какое-то время отдельно, - спросила как-то Клэр, забирая полупустую тарелку у Эда ('Спасибо, больше не хочу').
  - А что? - продолжила она, встретив недоуменный взгляд мужа. - Дети выросли и разлетелись, а мы еще достаточно молоды, чтобы тут сидеть филинами в дупле.
  И загремела посудой в раковине.
  - Как ты себе это представляешь? - поинтересовался смущенный муж. - И вообще, откуда такие мысли?
  И Клэр ответила по всем пунктам.
  - Я выскочила замуж молоденькой дурочкой и честно отработала на кухне и в детской. А теперь что - идти работать, чтобы скопить на старость, и все? В этом будет состоять вся моя последующая жизнь? Смотрю телевизор, а там показывают другой мир - с пальмами, океаном, веселыми людьми... Ну сколько мне осталось, чтобы выглядеть моложавой - лет пять? А потом что - в женский клуб к старушкам изучать вязание?
  Клэр резко повернулась к мужу.
  - Я хочу пожить в Калифорнии...
  Эд сразу все понял.
  'Пляж. Море. Воздух свободы. Не обязывающие романы...'.
  Как аналитик, он после разбора ситуации признал правоту Клэр. Жизнь одна, другой не будет. И если нет другой, то эту единственную можно - и нужно - разбить - на несколько частей. И прожить эти части по-разному. Чаще всего так и происходит. Детство - это одно, молодость с ее выкрутасами - другое, семейная жизнь - третье, карьера - четвертое... Но это, так сказать, природные циклы. Но человек ведь и сам может сконструировать себе разные периоды жизни. Клэр хочет именно этого.
  - У тебя есть смысл и цель - шахматы, звание гроссмейстера. А мне что остается - сидеть тихой мышью при тебе и смотреть, как ты погружен в свои партии? Нагляделась... Ты давно уже не замечаешь, как я выгляжу. Не удивлюсь, если тебе я представляюсь какой-нибудь фигурой - мулом или ладьей.
  - Конем,- машинально обронил Эд.
  - Что-о?
  - Я имел ввиду, что в шахматах фигура называется... Вобщем, извини...
  - Да нет, все по делу, - разозлилась Клэр.
  Что почувствовал Эд от этого разговора? Он познакомился с Клэр на вечеринке своих приятелей студентом. Стали встречаться. Возникли чувства, решили пожениться. Клэр восторженно готовилась к бракосочетанию. Пошив пышного свадебного платья вылился в целую эпопею. А фата стала отдельным произведением искусства. Кстати, куда они делись? Эда эти наряды не интересовали ни тогда, ни позже. Подивился лишь тогда краем сознания, сколько было потрачено денег и сил ради одного дня. И во имя того, как он потом понял, чтобы на многие годы невесте взвалить на себя работу по обслуживанию мужа, уборке дома, каждодневной готовки на кухне, рождению и воспитанию детей. Еще при этом оставаться хорошенькой, чтобы возбуждать супруга. По идее это мужчины должны радоваться получению бесплатной рабочей силы, а девушкам оттягивать добровольный переход в крепостное право. Впрочем, ныне так и происходит. Девушки уже не хотят скороспелого замужества, а ведь во времена его молодости 18 лет считалось вполне подходящим возрастом для брака...
  Было еще много слов и обсуждений, но вопрос был решен. Эд признал, что они давно охладели друг к другу и Клэр права со своим предложением пожить врозь. А там видно будет.
  Эд отпустил ее с легким сердцем. Не считая негров на плантации, все имеют право на отпуск. Клэр захотела отпуск в молодость. Что ж, она была образцовой женой, матерью и хозяйкой-универсалом: прачкой, уборщицей и поваром, и заработала право пожить для себя.
  Клэр уехала. А вскоре поступило предложение продать дом и поделить деньги. Так они и сделали. Клэр купила себе квартиру в Лос-Анджелесе, а Эд - в своем Лесингтоне. Теперь ничто не мешало полностью отдаться стихии шахмат.
  
  ________
  
  
  Через полгода Эд занял третье место в чемпионате штата. На следующий год - первое. Через четыре месяца - второе место в зональном турнире, а спустя еще четыре месяца уверенно победил на турнире, дающим право выйти на соревнование мастеров с высоким рейтингом в Бостоне. То был квалификационный отбор на звание гроссмейстера. Рон был в восторге. Престиж клуба рос вместе с успехами друга. Жизнь явно налаживалась.
  ...Эд выехал в Бостон заранее, чтобы впитать атмосферу решающей для его карьеры схватки. Сделать предстояло много: заранее изучить сетку встреч участников турнира, и на основе свежих рейтингов и последних партий выявить фаворитов и спрогнозировать процесс выбытия слабых, чтобы не тратить силы на изучение их шахматного ресурса.
  Процесс подготовки шел по плану. Заселившись в отель, Эд большую часть времени отводил изучению соперников, часть - общению с менеджерами турнира. А в один из этих дней решил прогуляться по городу, проветрить голову. Недалеко от клуба он набрел на стайку любителей шахмат, игравших меж собой в сквере. Если бы не приближающийся турнир он бы подошел к ним, полюбопытствовал и может, сыграл с одним из них, кто посильней. Но не в это раз...
  Он прошел уже достаточно большое расстояние, как услышал рев восторга за спиной. Эд оглянулся. Люди сгрудились вокруг некоего центра, активно переживая за происходящее в нем. Похоже, там разворачивалась партия не между любителями, а с кем-то посильней. Такого Эд уже не мог пропустить. Это тоже был турнир, пусть и уличный. И он направился к толпе...
  
  
  
  3. Одиночество Бет
  
  
  Много раз она вспоминала этот, ставший для нее святым, день...
  Наконец она решилась записаться на турнир. Обыграла как-то соседа по дому, и тот посоветовал поучаствовать в городских соревнованиях.
  - Право имеют все желающие. Так чего тебе киснуть со мной, если я едва знаю, как двигать пешками?
  Но главное было в другом. С какого-то периода она стала пытаться угадывать ходы в приведенных партиях. Сначала получалось плохо. Мастера обычно ходили по иному, чем мыслила Бет. Но потом понемногу стала угадывать комбинации. И чем дальше, тем больше. И вдруг осознала, что становится равноправным участником разыгрываемых в книге сражений. Интересно, а как бы она сыграла с настоящими игроками?...
  Преодолевая робость из-за своей малости, зашла в клуб. В центре холла стоял стол, а над ним надпись: 'Регистрация участников'.
  Прыщавый парень не сразу понял, чего она хочет.
  - Принять участие в турнире? Да сколько тебе лет, детка?
  Она ответила, пропустив мимо ушей снисходительно-оскорбительное 'детка'.
  - Не рано тебе? - продолжал строить из себя мэтра парень.
  Бет промолчала, ожидая развязки. Парень еще спросил о ее участии в соревнованиях, членом какого клуба была? Получив на все отрицательные ответы, задумался, покрутил головой в сомнении, затем все же внес ее в список и выдал анкету. Бет заполнила и получила взамен листок участника соревнований.
  - Завтра в десять. Твой стол - номер пятнадцать.
  На следующее утро она тщательно причесалась, и даже помолилась, после чего отправилась на турнир. Холл был забит людьми. Все они знали друг друга, весело и возбужденно переговаривались в ожидании долгожданного события. Для них это был своеобразный праздник, для нее - шаг в неизвестное, чреватый позорным изгнанием. И тут она заметила Его.
  Высокий, сильный по фигуре мужчина с каким-то необычным лицом. Не сказать, что писаный красавец, но с мужественным профилем, загорелый, уверенный, хорошо одетый - пиджак безупречно влитый в плечи, белоснежная рубашка, неброский, но элегантный галстук... Мужчина из другого, недоступного ей мира, где нет запаха перегара, но есть запах мужского одеколона. Нет сквернословия, но присутствуют изысканные обороты речи. Нет непролазной, как грязь после ливня, бедности. Нет... Да много чего нет того, что в избытке есть в ее жизни.
  Он мелькнул и исчез в толпе. Раздался звонок, и Бет вошла в зал соревнований. И ей стало по-настоящему страшно. Уверенные в себе мужчины рассаживались по своим местам. Их было много. Никогда Бет не находилась в компании такого числа особей другого пола. Они всегда были вдалеке от нее, со своими интересами, шутками, привычками. Кто они - мужчины, которым так хорошо живется, ибо перед ними с рождения открыты все двери и считается, что этот мир принадлежит им по праву сильного?
  Она села за стол с номером пятнадцать. Напротив угнездился большой парень. Он удивленно смотрел на нее сверху. Если бы они померились ростом, то она едва ли достала его подбородок.
  Парень взял две пешки и зажал в кулаке. Произвел какие-то манипуляции под столом, а затем протянул свои кулаки Бет.
  - Что? - не поняла Бет.
  - Выбирай, - с удивлением сказал парень. Бет поняла и указала на левый кулак. Там оказалась черная пешка.
  Парень развернул доску и стал играть белыми. Но перед этим нажал на кнопку часов.
  Они представляли собой коробок из сдвоенного секундомера. Едва кнопка была нажата, как стрелка на одном циферблате резко устремилась по кругу. Бет сделал ответный ход.
  - Ты не запустила часы, - указал на промах парень.
  Бет поспешно нажала кнопку ближнего к ней секундомера.
   Она боялась, что не увидит знакомых ей по книге конфигураций фигур. Что соперник будет играть в незнакомую ей игру, и она не будет знать толком, как требуется ходить. И когда увидела знакомую картинку, то, не сдержавшись, воскликнула:
   - Это защита Нимцовича!
  - Я знаю, - с нарастающим удивлением ответил парень.
  Он настолько расслабился, что 'зевнул' две фигуры. Дожать его было уже несложно.
  Второй играл тоже неважно. Бет поняла, что одолеет его уже через десять ходов. И тут случилось непредвиденное. Нет, не за доской.
   Она увидела того мужчину, что мелькнул в толпе. Он сидел впереди ее, и сбоку. Она видела его прямую как стена спину, голову с аккуратной прической. И вдруг он обернулся и посмотрел на нее. К счастью, она смотрела на доску и увидела поворот головы краем глаза.
  Конечно, игроки в паузах нередко озирались, давая отдых глазам и мозгу, но Он посмотрел именно на их стол. Затем еще раз... еще. Он явно смотрел на нее! Впрочем...
  Бет прекрасно понимала причину внимания - ее малость удивляла окружающих. Наверняка и другие созерцали ее, просто она не смотрела по сторонам, полностью уйдя в себя. Она видела только то, что хотела видеть - шахматную доску и фигуры на ней... И еще - Его.
  Она едва доела свой бутерброд, как сердце ее упало. К ней шел Он! Недоступный небожитель с мягким приветливым взглядом.
  Когда он стал объяснять стратегию на следующую игру, Бет делала все, чтобы скрыть дрожь коленей. Она заставила себя запоминать, что говорил ей Небожитель. И когда соперник поставил фигуру так, как Он и предполагал, опять не удержалась и воскликнула:
  - Я знаю этот ход!
  Чем привела парня в полное недоумение.
  Закончив партию, она как испуганный зверек нашла укромное местечко и забилась туда, переживая не столько свою победу, как встречу с Ним.
  Еще раз она припомнила его слова, жесты, длинные тонкие пальцы, изящно ставящие фигуры, еле осязаемый аромат одеколона... Посланец мира, в который ей вряд ли суждено попасть, и вряд ли еще удастся увидеть вновь.
  Он появился внезапно: улыбающийся, будто обрадовался, увидев ее. И опять при его объяснении она делала две вещи - унимала свою дрожь и запоминала урок.
  Он проводил ее до дома. А на следующий день приехал за ней. И вновь волшебство повторилось. Его урок шахмат, наставления к игре... Она так хотела выиграть или свести партию вничью, но этот Самуэль Голтберг разбил надежду, и, несмотря на всю ее сосредоточенность, ход за ходом задавил позицию своей бульдозерной техникой. Подавленная, она ждала окончания турнира, и когда победил Эд Салливан, была рада за него, но также еще больше ощутила свою малость в этом мире.
  Он галантно отвез ее домой. Простился. Хлопнула дверца автомобиля. Все! Бал Золушки окончен.
  Ночью она впервые за много лет заплакала. Она думала, что выросла, однако вдруг ощутила себя все той же маленькой, беззащитной девочкой, запертой в чулане. Правда, на этот раз ее никто не обижал, но почему-то от этого становилось еще горше. Ее опять забыли в чулане, только теперь с добрыми намерениями...
  Утром она долго лежала в постели, пока мать не позвала ее завтракать. Она встала, умылась и вышла к столу в старом халатике. Есть не хотелось. Хотелось вновь лечь спать и уснуть, забывшись. Мать удивленно смотрела на нее.
  - Ты разве не едешь в свой клуб?
  - Нет, турнир закончился.
  - А как же твой куратор?
  - Он больше не приедет.
  - Тогда что за машина стоит на улице?
  Она бросилась к окну, рванула занавеску (Мать: 'Но-но, потише').
  На улице стояла Его машина, и он, прислонившись к капоту, ждал ее.
  Она бросилась снимать, точнее сдирать халат, пуговицы которого никак не хотели расстегиваться. Не послушными руками напялила платье, и, обуваясь на ходу, бросилась из квартиры.
  Он уже собирался уезжать, когда она влетела в салон машины... и встретила такой радостный взгляд, что захотелось прильнуть к нему. Но лишь пролепетала извинение.
  - Женщина может опаздывать на свидание, мужчина - нет! - сказал он.
  '...на свидание'! Он приехал к ней на свидание!
  
  ________
  
  
  Сама того не сознавая, но чувствуя, что это именно так, она объяснилась с ним через несколько недель. Сказала, что хотела сказать - без слов, одним решительным движением.
  Чтобы перепрыгнуть лужу, он подал ей руку. Они прыгнули вместе. Она впервые ощутила его ладонь, его часть тела, мужскую силу, что сжала на секунду ее руку. И вмиг решила не отпускать ее. Она тоже сжала его ладонь. Было очень стыдно, но она не могла, не хотела разжимать пальцы. И он - он тоже не отпустил ее руку!
  Напряженные они пошли к реке. И лишь на берегу почувствовали себя легко-легко. Они гуляли, держась за руки, и это уже выглядело естественно, как если отец прогуливается с дочерью. Он был им с этого дня - настоящим родным, любимым отцом.
  Ей запомнился один момент из многих лучезарных. Когда они разбирали партию, она неловко двинула королеву и та упала на пол. Они кинулись под стол поднимать ее, и ... столкнулись лбами. И сразу стали тереть лоб... друг другу. Получилось так неожиданно, что они рассмеялись.
  - Тебе же больнее, чем мне, - сказал он. - У меня лоб больше.
  - А мне показалась, что я сильнее боднула вас.
  - Не сильнее козленка... А эту королеву возьми себе. Когда-нибудь и ты станешь королевой. А я, вдруг, твоим ферзем.
  Он - мог стать ферзем? Да он уже был для нее Королем!
  И вдруг все рухнуло в один момент. Когда (скажем так) первый отец заявился с разбитым лицом. Он орал на нее и мать. Грозился посадить Эда в тюрьму. Бет хотела было бежать, выяснить, в чем дело, но ее тут же заперли в чулан. Туда же мать приносила еду, и как под конвоем водила в туалет.
  - Давай лучше пока будем слушать отца, - сказала она. - Иначе он прибьет нас.
  Лишь ночью она могла спать в своей постели. Утром ее опять засадили в чулан. Сквозь тонкие стены она слышала ор родителей насчет денег. Она вновь пыталась сосредоточиться на шахматах. На этот раз получалось плохо. Постоянно думалось об Эде. Как он? Почему избил... Джека? И что теперь будет? Неужели она никогда больше не увидит Его?
  Все решилось столь же быстро, как началось. Заполночь ее разбудили, посадили в машину и они уехали. Оказалось, что отец..., то есть Джек, таким образом, ликвидировал долги. Бет даже немного порадовалась, - теперь вряд ли мистеру Салливану будет угрожать опасность. Но потом навалилась тоска...
  ...Как бороться с тоской, если ты не взрослый?
  Взрослые прибегают к алкоголю. Она не могла. Взрослые женщины могли плакать. Бет пыталась, но почему-то не могла реветь. Она лежала в постели ночью, смотрела в темноту и не могла заставить себя плакать. Она видела Эда, а он смотрел на нее. Как же можно было плакать, когда он глядел на нее? Но тоску надо как-то преодолевать и Бет нашла выход. Шахматы! Она играла с Эдом, разбирала партии с Эдом, и пока она сидела за доской, слышала его голос, и сама разговаривала с ним. Так в беседе с ним тоска немного отпускала ее, разжимались тиски вокруг сердца.
  Плохо лишь было то, что Эд исчез с шахматного горизонта. Она не находила его среди призеров турниров. Он ушел, как уходит лето. Все хорошее когда-нибудь кончается. И эту истину Бет каплю за каплей приходилось усваивать. Ее детство кончилось вместе с Эдом. Пошла череда будней. Хотя поначалу она не сдавалась...
  
  _______
  
  
  Джеку понравился способ списывать долги. И он менял местожительство за два года еще четыре раза. Причем каждый раз все дальше они удалялись от Лесингтона.
  Первое время Бет твердо надеялась скопить деньги и навестить Эда. Она экономила на школьных завтраках, мыла окна, выгуливала собак, поливала газон... Но как только скапливалась сумма достаточная для покупки билета, Джек, как нарочно, опять срывался с места и уезжал на несколько сот миль дальше, чтобы его не нашли кредиторы. И Бет приходилось вновь впрягаться в поисках недостающей суммы. Так продолжалось до рокового вечера, когда Бет полезла в свой тайник, чтобы добавить заработанный доллар и... не обнаружила свою заветную коробочку!
  - Где мои деньги? - кричала она. - Где они?
  На что Джек ответил просто.
  - Это наши общие деньги. Ты ешь здесь, мы покупаем тебе одежду, платим за жилье, так как ты можешь прятать от нас деньги?
  Мать понуро молчала. Потом вздохнула и поддержала мужа:
  - А разве не так? Раз ты уже большая, чтобы зарабатывать, надо приносить деньги в общий бюджет.
  И тогда Бет ушла из дома. Собрала сумку и вышла на шоссе ловить попутку. Машина и впрямь скоро остановилась. Только полицейская.
  - Далеко собралась? - спросил ее патрульный, который сразу все понял.
  - К родственнику.
  - Это хорошо. С родственниками надо встречаться время от времени. Только давай-ка сначала съездим к тебе домой и спросим родителей.
  В новой квартире чулана уже не было, так что ей просто надавали оплеух.
  
  ________
  
  
  Свое 17-летие Бет отметила за две тысячи миль от ставшего почти мифическим места встречи с единственным мужчиной, которого она хотела знать. С тех пор она жила обыденной жизнью подростка. Несколько раз сходила на танцы. Пару раз поцеловалась. Ничего интересного в этих поцелуях не нашла. Уж больно слюняво. Попыталась найти подругу. Но других девочек шахматы не интересовали, а ее - наряды и разговоры про парней. Так она и осталась одна. Да и частая смена школ не способствовала складыванию отношений. Но Бет не особо тяготилась одиночеством. У нее были шахматы! Яростный мир борьбы белых с черными, обстоятельств с возможностями, ума с изощренной техникой, памяти с рассеянностью и роковыми зевками.
  Борьба закаляет, пусть даже за шахматной доской. В Бет все четче проявлялась упертость, перед которой со временем стал пасовать даже Джек. Ее вселенная четко делилась на две сферы - полувраждебную реальность и закрытый для других мир ее мыслей и чувств. В первом она была одинока, пока сквозь тучи не прорезался слепящий луч весеннего солнца. Как обычно и случается с большими переменами, поворот случился внезапно, вдруг. В городской библиотеке приходили номера 'Шахматного обозрения'. Пользуясь случаем, она следила за шахматной обстановкой. Уже не надеясь встретить имя Эда, а из чисто профессионального интереса. А ведь в этот благословенный день она не хотела идти в библиотеку. Но, как говорится, ноги сами понесли ее. Мать послала в аптеку и путь проходил мимо библиотеки. Она сначала купила лекарства, и возвращаясь, решила все-таки заглянуть туда и быстро просмотреть свежий номер 'Шахматного обозрения'.
  Уже на третьей странице она увидела фамилию Эда! Земля качнулась под ее ногами. 'На турнире в Сент-Луисе первое место занял Эд Салливан... Это дает ему право играть на турнире Западной конференции, который состоится...'.
  И все разом решилось. Соревнование должно было начаться через месяц в Бостоне, Значит, она едет туда!
  Теперь уже Бет не собиралась убегать. Она просто поставила родителей в известность, что уезжает на шахматный турнир.
  - А деньги? - взревел Джек. - Их у нас нет!
  - А я и не прошу.
  - Откуда они у тебя?
  - Птичка принесла.
  Бет уже не боялась Джека, а тот давно не поднимал на нее руку. Все меняется, в том числе соотношение противостоящих сил.
  После того как ее обворовали собственные родители, она научилась прятать деньги. Она вообще быстро училась законам жизни. В том числе закону: если тебе не дают желаемое, ищи возможность взять самой. Эд был тот мужчина, которого она не хотела упускать из виду. Даже если он забыл ее, она найдет его и - либо разочаруется в нем и тоже забудет, либо... там видно будет.
  Она добралась до Бостона за неделю до начал турнира. Участники, конечно, еще не подъехали, но Бет не хватило терпения сидеть дома. Как никогда захотелось глотка свежего воздуха.
  Она остановилась в самой дешевой гостинице. Но цены здесь оказались много выше, чем были в ее захолустных краях. Быстро выяснилось, что при всей экономии денег не хватит до открытия турнира, а что дальше? Возвращаться домой? И Бет стала лихорадочно искать выход. В конце концов, решила она, буду ночевать в парке на скамейке. Одно плохо - велик шанс, что ее загребет полиция, поэтому парк остается на крайний случай. Ее предложения в закусочных мыть посуду были отклонены - или своих работников хватало, либо условия не устраивали Бет (полный рабочий день, а как же турнир?). Дни утекали, а вместе с ними - деньги. Но воистину, если упорно искать, судьба идет навстречу. В одном из скверов города она наткнулась на группу играющих в шахматы.
  Стояло несколько раскладных столиков с раскладными же стульчиками, и люди беззаботно переставляли фигуры. Бет посмотрела уровень игры. Любители, не подкованные теорией и потому упускающие массу возможностей. Она хотела было идти дальше, как увидела одного серьезного игрока. Он строил свою позицию грамотно, со знанием дела. Бет присмотрелась. Похоже, то был участник турнира, только местный.
  Молодой парень расслабленно переставлял фигуры, заранее зная, чем кончится поединок.
  Бет проанализировала три его партии, которые он выиграл легко и быстро, но все в одном дебютном ключе - сицилианская защита. Приняла решение.
  - Ты здесь вроде гроссмейстера? - спросила его Бет, когда очередная жертва подняла руки, сдаваясь.
  - Вроде того. А ты хочешь взять у меня интервью? - пошутил тот.
  - Нет, хочу сыграть. Но только за деньги.
  Парень оценивающе осмотрел Бет. Передним стояла пацанка в кепи, старых джинсах, поношенной курточке и такого же вида футболке.
  - А ты умеешь играть в шахматы?
  - Не знаю, хочу убедиться, что умею.
  На услышанный разговор стали подтягиваться зеваки.
  - Дельное предложение, Зиг, сыграй, мы тоже сделаем ставки, - стал подзуживать какой-то старикан, и Бет одарила его поощрительной улыбкой.
  Парень сдался.
  - Какую ставку предлагаешь?
  - Пять баксов.
  - Ого. Не боишься потерять такую сумму? Для тебя они должны быть не маленькими деньгами.
  - Не последние, - почти не соврала Бет. У нее было десять долларов.
  И парень стал решительно расставлять фигуры.
  Бет сильно рисковала, только на кону были не доллары, а встреча с Эдом. Она была уверена в первой партии. Юноша явно не воспринимал ее всерьез. А вот что будет со второй... Если парень, конечно, согласится играть. А он наверняка будет уязвлен и согласится. И тогда Бет понадобится вся ее концентрация.
  Вокруг немедля набежала небольшая толпа, но Бет сгрудившиеся люди не мешали. Он видела только доску и мысленно, как учил ее Эд, прочерчивала трассы фигур - своих и чужих - в поисках лучшего продолжения или лучшей контригры.
  Как она и ожидала, парень допустил ряд промахов и вынужден был сдаться через двадцать ходов.
  Толпа разом взревела. А когда увидела, как пятерка перекачивала в руки Бет, ее охватил ажиотаж.
  - Ставлю доллар на девушку! - объявил старик. Люди загалдели, но желающих идти на пари пока не нашлось.
  Щеки у парня покраснели, Он был явно удручен и обижен.
  - Сыграем еще? - хладнокровно спросила Бет.
  Парень еще раз внимательно посмотрел на Бет, но подвоха не увидел. Перед ним сидела девица, ничем не напоминая собой настоящую шахматистку - ну там очки... или чопорная одежда. Да и возраст...
  И согласился.
  Как и ожидала Бет, на этот раз все было по-серьезному. Парень обдумывал каждый ход, не пускался в авантюры, и явно знал теорию и как применять ее в реальном бою. Одного он не знал, что перед ним ученица Эда Салливана, обученная психологии шахматной борьбы. Парень перед Бет был словно раскрытая книга. Он морщился от поспешного хода и таил тихую радость на губах, когда начинал проводить убойную комбинацию. И нервно почесывал щеку или подбородок, когда видел, как рушится его замысел. Бет аккуратно подвела его к поражению и когда поставила мат, он растерянно моргал едва ли не с полминуты, пытаясь понять, как это было сделано.
  А публика неистовала. Собралась уже порядочная толпа. Присоединялись зеваки, ничего не понимающие в шахматах, но увлеченные атмосферой поединка.
  Народ требовал продолжения представления. Парню было жалко потерянных денег, но на него давили. Да и как было встать и уйти после двух случайных проигрышей?
  - Ставлю десять баксов,- заявил он, поразмыслив.
  - Вот это дело! - поддержал пенсионер. - Так, кто готов делать ставку? Мой доллар за девушку?
  На этот раз нашлись желающие, и поединок возобновился.
  Бет понимала, что теперь парень выложится. Он и психологически подобрался. Лицо стало непроницаемым. В самой позе, сосредоточенном взгляде чувствовался опыт турнирного бойца. Вперил глаза в доску, тщательно анализируя каждый ход соперницы, тогда как раньше больше внимания уделял своим комбинациям, потому проглядел замысловатые узоры Бет. И той пришлось делать ставку на багаж, что она накопила за годы своего сидения над учебниками и партиями гроссмейстеров. Они-то, вернее ее память, выручила. Парень избрал продолжение Алехина 1937 года. Похоже, он его знал, но помнил ли анализ, проведенный тем же Алехиным в своей книге?
  Через несколько ходов стало ясно - нет, не знал. 'Бедолажка, - посочувствовала Бет. - Учить надо было, а не бегать на танцульки'.
  Последовало еще несколько ходов, и парень зло опрокинул свою королеву. Десять долларов пополнили бюджет Бет.
  - Больше не хочу,- буркнул парень и сорвался с места. Ему вслед посыпался град шуточек и прочих нелестных замечаний.
  Бет аккуратно сложила причитающие ей деньги и повернула голову. На нее смотрел... Эд!
  
  
  
  4. Воссоединение
  
  
  Он немедля снял ей номер в своей гостинице, и турнир она провела с ним. Хотя и отдельно... Зато по приезде Эд предложил свою квартиру, и Бет заняла маленькую комнату, которая раньше служила Эду чем-то вроде кабинета. Ему же хватало спальни и гостиной.
  Рон радостно приветствовал Бет.
  - Ничего себе, какие призы стали давать на турнирах!
  Рон и вправду был рад девушке. Нужно было знать Эда, чтобы понять, какая тяжесть упала с его души. А еще как шахматист он оценил ту легкость, что появилась в его позициях. Нередко было чересчур авантюристично и легкомысленно, будто игралось с улыбкой, но это пока себя оправдывало.
  Улыбка не сходила с его губ и когда он рассказывал о Бет.
  - Я поначалу ее не узнал, - вспоминал Эд. - Вижу, некто грамотно разыгрывает партию. Если б не длинные волосы из-под кепки, подумал, что паренек. Потом стал вглядываться... Не может быть! Сердце чуть не выскочило... А когда она посмотрела на меня...
  Эд махнул рукой... Он не в первый раз пытался пересказать сцену в сквере, но каждый раз застревал на этом месте.
  Рон понимающе хлопал его по плечу, и переводил разговор на последующее: как устроилась Бет? какие теперь у него планы?...
  Планы были радужные. А какие еще они могли быть?
  Но не все было так прекрасно. Рон понял, когда стал приглядываться к ним. Что-то было не так. Но именно 'что-то'. Что они были счастливы - виделось за милю. А это 'что-то' можно было заметить лишь вблизи, да и то лишь Рону, который знал и видел всю их историю с самого начала. Но Рон не лез не в свое дело, считая, что сами разберутся.
  Переживала и Бет. Да, она понимала, что прошло много времени и она уже не та маленькая девочка, которой увлекся Эд.
  Женщина не может долго держать в себе напряжение. Подруг у нее не было, единственным человеком, которого она хорошо знала был Рон Эванс. Он все также пребывал в роли президента клуба, замещая административными способностями свои угасающие силы для шахматной борьбы. В частности, всегда готовый разрулить спорные ситуации. Потому на вопрос Рона, почему она ходит не веселая, вдруг взяла да выложила про то, что мистер Салливан к ней остыл.
  - С чего ты взяла? - удивился Рон. - Насколько я его знаю, чувства к тебе у него не изменились. Хотя, конечно, не сравнить с первыми двумя годами... Тогда он сильно тосковал и почти забросил шахматы, но, слава богу, вновь взялся за ум.
  - Он... тосковал?
  - Еще как! Ездил по каждому адресу, что ты присылала. Да куда там вас догнать. Приезжал и получил удар в челюсть: 'Недавно уехали'. А когда ты объявилась, то позвонил радостный как мальчишка, нашедший деньги на мороженое. 'Моя Бет нашлась!' И все такое.
  - Но почему он мне ничего об этом не рассказывал?
  -Ну-у, Эд не тот человек, чтобы повествовать о своих переживаниях, а тем более напрашиваться на сочувствие.
  Да причем здесь 'напрашиваться'! - вскричала Бет. - Какие же вы, мужчины порой...
  Рон пожал плечами. Мол, какие есть...
  - Но... но он сдержан со мной, - пролепетала Бет. - Почти холоден.
  - Вот как? - подивился Рон. - А ты что?
  - А что я? Стараюсь быть тише воды, чтобы ему не досаждать. И так, похоже, я ему обуза.
  - Ха! - хлопнув себя по коленке, рассмеялся Рон. - Вот в чем дело. Да вы друг друга боитесь! Он боится прикоснуться к тебе, - ты ведь теперь большая. А ты боишься его - такого хмурого. Ну вы даете...
   Бет мчалась домой, как ветер.
  Эд что-то жарил на кухне. Увидев ее, запыхавшую, растрепанную, удивленно посмотрел на нее.
  Она шагнула к нему, остановилась, снова несмело сделала шаг.
  - Это я.. я.. прежняя... твоя Бет.
  И вновь шагнула вперед, теперь уже в его объятия...
  Гора свалилась с их плеч. Они по нескольку раз в день рассказывали друг другу, как боялись собственной тени. И в конце концов поклялись говорить все без утайки. 'Вдвоем уж точно разберемся'.
  Если бы мы всегда исполняли наши благие намерения...
  
  _______
  
  
  Эта пара теперь полностью отдалась шахматам. Они вместе готовились к турнирам, вместе туда ездили, вместе проводили сеансы одновременной игры и мастер-классы для новичков, вместе добивались успехов. Вечерами они увлеченно работали над теорией и анализировали свежие партии классных игроков. Рон был в восторге. Кривая, начавшаяся виться в точке А, оказалась прямой на пути к точке Б.
  Как лишние листья спадают с дерева, так и с Бет слетела взрослость и она органично превратилась в достаточно балованную, но воспитанную папину дочку. То, что Эду и надо было. Они как бы вернулись в прошлое и получали недополученное, столь жестко порушенное. Они вновь гуляли теми же маршрутами, что несколько лет назад, ели те же сорта мороженого и говорили на темы, прерванные по чужой воле.
  Былая отрешенность Бет исчезла. И Эд знал почему. Их миры соединилась и теперь при любой сложности она приходила в его пространство. Когда их взгляды встречались, они чуть улыбались друг другу, и эти полуулыбки служили паролем для входа в их интимную сферу. Главное для них теперь было находиться в совместном поле зрения. Видеть другого хотя бы издалека стало необходимостью.
  А как-то Рон принес Элизабет статью профессора Э. Салливана в научном журнале. Она мало что в ней поняла из-за обилия специальной терминологии, но речь шла об искусственном разуме. Бет спросила, чем искусственный разум отличается от человеческого?
  - Строгой логичностью одного и наличием иррационального и нелогичного у другого, - отвечал Эд. - ЭВМ может работать только в рамках последовательных логических операций. Нелогика для машины означат сбой и ошибку. Чем хороша ЭВМ? Тем, что в сотни раз ускоряет процесс вычислений. Искусственный интеллект тоже ускорит мыслительные процессы, например, в деле конструирования. Чтобы человеку придумать какой-нибудь механизм ему надо думать над этой проблемой, предположим, с год, а искусственный интеллект произведет нужный объем размышлений за несколько суток.
  - И в шахматы будет играть много лучше человека?
  - Да, к сожалению для гроссмейстеров будущего. Ведь шахматы сугубо логическая игра. Ее правила четко определены и не допускают иных толкований. Расчет ходов - это сфера ЭВМ. А разработка комбинаций - для искусственного разума
  - А мышление человека - это нечто иное?
  - Еще как! Человек выделился в биологическом мире сочетанием рационального и иррационального, полностью логичного и совершенно нелогичных действий. Поведение любого животного, кошки или собаки, поддаются объяснению. Они за редким исключением вполне понятны. Не так с человеком. Зачем ему искусство, поэзия, например, - не ясно. Зачем тратиться на украшение жилища? И любовь, - Эд улыбнулся, - также иррациональное чувство. Зачем такие траты нервной энергии? Самоубийство Ромео и Джульетты, с точки зрения искусственного интеллекта, будет выглядеть иррационально пустым поступком. Но без иррациональности человек перестает быть Человеком и скатывается к полуживотному существованию.
  - Впрочем, и в шахматах есть иррациональный момент, - добавил Эд. - Он называется 'психологией'.
  У Эда и Бет был свой психологический секрет, - это они сами. Хотя шахматы индивидуальная игра, но на высшем уровне она давно превратилась в командную. Помимо тренеров игрок использует услуги консультантов, медиков и даже диетологов (разная еда по-разному влияет на мыслительный процесс). Эд и Элизабет изначально стали командой, со своим тренером, консультантом, психологом и даже поваром. Бет с удовольствием включилась в готовку еды для своего мужчины. А Эд впервые в жизни стал почитывать рецепты, чтобы приготовить дочери что-нибудь вкусненькое, особенно в праздники.
  На турнирах они успевали играть сами и анализировать партии соперников другого. Общий мозговой штурм приносил весомые результаты в виде призовых мест. На горизонте у Эда зримо замаячило звание гроссмейстера, а у Бет - мастера.
  
  _______
  
  
  Как-то вечером в квартире раздался междугородний звонок. Звонила Эмма.
  Обменялись приветствиями и дежурными вопросами в соответствии с рубрикой 'Как ты? - А как у тебя?' Выяснив, что все у них в порядке и дела идут своим чередом, Эмма спросила:
  - Вы с мамой будете жить раздельно?
  - Да, так получается.
  - Не собираешься жениться?
  - Нет.
  Дети беспокоились, хотя Гарри ничем не проявлял свой интерес к этой теме. По крайней мере в переписке с отцом. Хотя для них все произошло неожиданно и беспричинно, ведь родители почти не ссорились. Но такие вещи не объяснишь, во всяком случае по телефону...
  Эмма помолчала, а потом задала еще один вопрос:
  - Говорят, что ты сосредоточился на своей шахматистке. Помнится, ее зовут Элизабет?
  - Да... Она многообещающий игрок.
  - Только игрок - многообещающий?
  Эд переложил потяжелевшую трубку в другую руку.
  - Что ты имеешь ввиду?
  - Не знаю... Поговаривают, что ты возишься с ней как с дочерью.
  Эд попытался срочно найти приемлемый для всех ответ. Лучше было бы отрицать, но он не мог солгать. Подтвердить, значит напроситься на новые недоуменные вопросы. А главное, больно ударить по Эмме... И по Гарри тоже.
  - Эмма, я тренер. У хорошего тренера все ученики - питомцы. А кто-то из них может стать нечто большим...
  - Со мной ты так не возился...
  - Я был постоянно занят. Зарабатывал на дом, на нашу сытую жизнь. Время и пролетело, - парировал Эд.
  Эмма помолчала, но потом все же спросила о том ради чего она, в сущности, звонила:
  - Ты не забыл меня?
  - Конечно, нет!
  - Мы так мало общаемся. Поздравления на Рождество, звонок на день рождения...
  Эд вздохнул, но ответил твердо:
  - Ты - моя дочь, и я люблю тебя независимо от числа поздравлений.
  - Я тоже люблю тебя, папа...
  Бет не слышала разговора, но, выйдя из душа, звериным чутьем любящего уловила изменение атмосферы в доме. И хотя Эд держался бодрячком, она вцепилась в него клещем с вопросом: что случилось?
  - Ничего не случилось... Эмма звонила. Поговорили.
  Бет сразу потухла, будто задули свечу. Теперь она старалась выглядеть бодренькой, а Эд обеспокоился. Бет выглядела напуганной.
  - Нет, я не уезжаю к Эмме... Нет, она не собирается приезжать.. Нет, съезжать не надо... Нет...
  Эд не мог понять ни Эмму, ни Бет. Что их обеспокоило? Ведь он никуда не денется от них. Он как мог успокоил Бет, и затем несколько раз звонил Эмме без повода, пока ему самому не надоели вопросы из цикла 'Ну, что нового?' И чувствовал себя, не зная почему, при этом отвратно, ведь он не делал ничего плохого... Хотя может потому, что в его сознании застрял 'шутливый' вопрос Эммы из того телефонного разговора:
  - Надеюсь, я еще твоя дочь?...
  
  _______
  
  
  Они не только сидели дома, занятые шахматами, но и 'выходили в свет'. И конечно, не могли пропустить гремевший фильм 'Лолита'.
  Эд вышел из кинозала задумчивым, а Бет - сдерживая улыбку.
  -Ты чего веселишься? - спросил Эд.
  - Хорошо, что я успела вырасти, а то пропала бы твоя репутация.
  - Это точно. И дело могло не ограничиться одной репутацией.
  - Ах, и почему ты меня не соблазнил - оказывается это так интересно! - жеманничала Бет.
  - А что, тебя можно было соблазнить?
  - Нет, я была абсолютно невинна. Никаких мыслей об этой стороне жизни взрослых у меня не возникало. Зато Лолита уже выпорхнула бабочкой из куколки. А вот если бы...
  - Бет, у тебя легкомысленная реакция на драму.
  - Драма-то для взрослых, а не для Лолиты. Для нее это выглядело приключением.
  - Ну, для нее может быть...
  - Подожди, - вдруг осенило Бет, и улыбка мигом слетела с ее губ. - Так тебя могли тоже подозревать? И.. и... что - подозревали?
  Эд неопределенно пожал плечами.
  - О, господи! - испугалась Бет.
  В ее мозгу пронеслись отдельные картины, которым раньше она не предавала значение. Сопоставила факты...
  - О, боже мой! - еще с большей силой вскричала Бет, и вцепилась в рукав Эдда, будто его могли увести. Она была потрясена той пропастью, над которой висел ее мистер Салливан, пока она безмятежно играла с ним в шахматы.
  - Получается, хорошо, что тебя увезли. Как сказали бы этому случаю древние греки: 'Что ни делается, все к лучшему', - с мрачной иронией заметил Эд.
  - К чертям такое 'к лучшему'.
  - Не надо использовать выражения недостойные леди, - строго заметил Эд.
  - Извини, пап, но в данном случае именно 'к чертям'.
  Но оба подумали об одном: не стала ли их разлука необходимостью, и судьба была мудрее их?
  
  _______
  
  
  Что такое судьба? Безличная ли это сила, которая ведет людей по стечению случайных обстоятельств, или, наоборот, в этом понятии заключен надличностный смысл? Почему один может погибнуть по чистой случайности, а другому всю жизнь благоволит удача? Да так, что он начинает 'испытывать судьбу', как мужчина испытывает терпение любимой женщины. И судьба кряхтит, терпит, потакает... Правда, до поры до времени. И все же, неужели у судьбы есть любимчики, и третируемые? Но тогда за 'судьбой' стоят вполне разумные силы, о которых человечество что-то такое знает, и даже выдает за истинное знание, но на самом деле, никто ничего толком о них не знает, а лишь тешит себя иллюзиями.
  Эд и Бет, садясь за шахматы, заодно испытывали судьбу. Пусть турниры - это не казино, и за каждой их партией стоял большой труд, и все же то была игра, от которой они могли уклониться, но выбрали 'рулетку' по собственному желанию. И там кидали вызов судьбе, даже не подозревая этого. Правда, не делали ошибки - не взывали к судьбе за помощью. А значит, выражаясь языком индуизма, не расстрачивали на пустяки астральный капитал своей жизни. Достаточно того, что, повинуясь их тайным желаниям, судьба свела их вместе.
  Но получилось - за счет близких, и нужная цена, как оказалась, еще не была уплачена
  
  
  
  5. Разрыв
  
  
  Шло время, и все хорошо не бывает. Всегда найдется тот, кто притащит ложку дегтя. Таковой стала новый бухгалтер клуба миссис Смит. Хотя она работала на полставки и вела несложные финансовые дела клуба, требовавшие немного времени, но она смогла быстро наполнить собой весь офис. Ладно ее излишняя энергичность, но ей понравился Эд! С одной стороны ее симпатия была понятна - Эд был видным мужчиной, но, с другой, в Бет она не видела помехи. Кокетничала с мистером Салливаном будто ее рядом и не было! И никакие хмурые, а так же язвительные, насмешливые и просто высокомерные взгляды на нее не действовали, будто была мужчиной, а не женщиной. Те пока сообразят, что на них не так смотрят, поезд Вашингтон-Нью-Йорк до места назначения дойдет. Но эта, что за котелок из себя изображала? Значит, по-настоящему приспичило...
  Бет не то, чтобы злилась, просто было неприятно, как досадно на слякотную погоду. И верно, это оказалось пол-беды. Нет, даже четверть беды, даже крошка беды... Она вдруг заметила, что Эд отвечает на ее улыбочки, шутит в ответ на ее реплики, воспринимает знаки внимания, и сам не прочь иной раз послать некий сигнал взглядом, жестом, походкой...
  И Бет поняла простую вещь: Эду нужна женщина!
  Все-таки несколько лет в разводе. И за все время совместного проживания с Бет он ни разу не отлучался из дома в вечернюю пору. Понятно - из-за нее.
  И она решилась.
  Однажды вечером тщательно причесалась. Одела длинную, купленную днем кружевную сорочку. Слегка покрасила губы, намочила кончики пальцев духами и провела ими по шее. Подумав чуть, сняла трусики. Кажется все.
  У двери чуть постояла, сделала глубокий вдох. Но сердце продолжало учащенно биться. Ничего. Ему не слышно. И она прошла в его комнату.
  Эд было обернулся, но, заметив ее в ночной рубашке, остался вполоборота.
  - Спокойной ночи, милая.
  Бет быстро подошла к нему и проскользнула под руки. Она обняла его и с улыбкой прижалась к нему. Всем телом. Впервые прижавшись к его бедрам. И на мгновение почувствовала мужчину.
  - А я не хочу, чтобы ночь была спокойной, - проговорила она игриво.
  И тут произошло совершенно неожиданное. Сильные руки оторвали ее и словно какой-то предмет поставили на расстояние. Она увидела удивленные глаза Эда, которые тут же сменили выражение на суровый взгляд.
  Он покачал головой. 'Нет'.
  Через мгновение Бет мчалась назад в свою комнату и, заперев дверь, бросилась на кровать. Боже, какой стыд! Что подумает о ней... папа!
  Она коснулась рукой губ, и, осознав, что выглядит как шлюха, стала яростно вытереть их. И сразу брызнули слезы.
  В дверь постучали.
  - Бет... Бет, - звал ее...
  - Я ложусь спать,- выкрикнула она. И стук больше не повторялся.
  Но ее ждало новое тяжелое испытание - показаться утром на глаза Эду.
  Бет сделала все, чтобы выйти свежей, без кругов под глазами, и выглядеть более-менее естественной.
  Стол для завтрака был уже накрыт. Эд подошел, взял ее за руку и сказал совсем уж неожиданное:
  - Ты мое чудо.
  Бет чуть не расплакалась. Но именно то чувство, что ей пришлось сдержать, стиснув зубы, отвратило ее от Эда. Она выдернула руку и сказала, что не хочет есть и ей нужно идти.
  Она выскочила из квартиры и, заливаясь злыми слезами, устремилась вниз по лестнице.
  Кто знает, чем бы все обернулось и может ситуация рассосалась, развеялась, если б ей остро не захотелось увидеть Эда. Побродив по городу, спустя несколько часов поехала в университет. Она решила посмотреть на него издали. И она увидела... Он стоял у дверей аудитории с какой женщиной и мило беседовал с ней. Ну это еще не все. Перед тем как войти в аудиторию и расстаться с ней, взял ее за руку и что-то проговорил, отчего та расплылась в улыбке.
  Бет вернулась в квартиру. Прошла по ней, прощаясь. Детство кончилось. А как женщина она ему не нужна. Пора уступить дорогу той, кто разделит с ним постель...
  Когда Эд вернулся, квартира была пуста. 'Еще не вернулась', - подумал он, и стал обдумывать свой разговор с дочерью.
  'Ничего страшного не произошло. Просто надо подобрать нужные слова', - вертелось в голове успокоительная установка.
  Все рухнуло в одно мгновение, когда увидел записку на столе. 'Дальше я сама', было написано округлым, еще не устоявшимся почерком Бет.
  Эд ринулся на вокзал. Совал полицейским и кассирам фотографию девушки. Затем помчался на автовокзал. Но с тем же успехом.
  Он тупо смотрел на длинный список отошедших междугородних автобусов с ощущением, что его переехала одна из таких машин. Его вторично оставили в полном одиночестве.
  На этот раз по его вине.
  
  ________
  
  
  Он потом много раз возвращался к тому вечеру с вопросом: что сделал не так? И уж точно утром надо было не отпускать ее, а найти нужные слова...
  Надо было... А все произошло без 'бы'.
  Главное он проглядел, - что Бет выросла, а для него она по-прежнему оставалась девочкой из прошлого. Что он знал о большой Бет? Да почти ничего! Даже когда у нее месячные. И хотя у него выросла дочь, но всеми вопросами занималась жена и он в них не вникал. Так произошло и с Бет. Какая ей нужна одежда? Давал деньги на покупку и все. А ведь для девушек приобретение одежды совсем другое дело, чем для мужчин. Покупки надо обсуждать, а он... Помнится, всего раз Бет спросила его мнение о новой блузке, он в ответ утвердительно хмыкнул, и все. Больше она к нему с этим не подходила. Она становилась женщиной и начинала смотреть на него глазами женщины, а он все продолжал сюсюкать с ней, целуя перед сном в лобик.
  Но сколько бы он ни корил себя, Бет было не вернуть. Она исчезла. Первый год надеялся на письмо или звонок, а потом понял - она ушла во взрослую жизнь, где у нее будут настоящие мужчины. Игра в 'отца' ей больше не нужна.
  Опять тоска овладела им. Бесцельно тянулись тусклые вечера, наполненные воспоминаниями. Но они не утешали его. Он был уже в достаточном возрасте, чтобы знать: что бы ни было у мужчины с женщиной, победитель тот, кто обладает ею последний. Воспоминания ничего не дают, кроме грусти и чувства утраты. Ценно только то, что здесь и сейчас. И тот, кто ныне с Бет - по-настоящему счастливчик, даже если она не любит его. У него осталось только одна сильная привязанность - шахматы. И тут весьма кстати пришлась настойчивость Рона. Он буквально требовал заполучить, наконец, звание гроссмейстера.
  - Преподавателей университетов полно, а гроссмейстеров - единицы, - внушал ему Рон. - Это как офицерское звание - пожизненно. Пора-пора становиться мужчиной в полном своем звании. Гросс-мейстер! Это же почти Адмирал!
  И все в таком же духе. Да, это был выход. И Эд Салливан пошел проторенной дорогой, полностью погрузившись в работу. Предстояло освоить новые теоретические новинки и тенденции в мировых шахматах. Следить за соперниками (как быстро и в каком направлении они движутся). Держать себя в хорошей физической форме, и Эд вновь налег на бег, плавание и гимнастику.
  Рон также настоял на встречах с женщинами.
  - Я-то женат. А у Бетти нюх на ходки в бок, так что оттянись за меня.
  Эд несколько раз встречался... Но долгие отношения не получились. Шахматы забирали все время.
  На одном из турниров к нему подошла... Клэр!
  Он искренне восхитился ею. Моложавая, подтянутая, со вкусом одетая женщина мало напоминала его жену в фартуке и халате.
  - Ты просто великолепна! - без тени лести воскликнул бывший муж.
  Клэр удовлетворенно улыбнулась.
  - Хотела бы то же сказать о тебе, но ты выглядишь каким-то изнуренным. Неужели звание гроссмейстера того стоит?
  - Лишь в конце жизни мы узнаем, что чего стоило на самом деле.
  - Но будет уже поздно, - подхватила Клэр.
  - А плевать. Жизнь всегда сплошное опоздание. Лучше расскажи как ты? Дети навещают тебя?
  Они сели в кафе и поговорили о своем житье-бытье. То, что нашли нужным. Эд ни словом не обмолвился о Бет, а Клэр - о своей неудачной беременности... Предпочли говорить о хорошем. О том, что Гарри поступив в Вест-Пойт, скоро должен выйти офицером. Эмма тянет с замужеством, потому что никак не может остановиться на избраннике. Зато на работе у нее все хорошо, и в рекламной фирме она не из последних...
  'Почему мы сидим, как посторонние люди? - задался вопросом Эд. - Ведь прожили вместе два десятка лет. Любили, растили детей, чувствовали родство меж собой. И вот все исчезло. Долго копилось, но так быстро кончилось. Как так? Получается, пока есть общее дело, общие хлопоты, общие радости - вы родственники. Нет их - и все линяет, исчезает, тает, как снег весной... Неужели так будет и у них с Бет? Пройдет еще пара лет - и они станут чужими'.
  - Кто живет в нашем доме? - спросила Клэр.
  - Какая-то семья. Я туда больше не заезжал.
  - Мне до сих пор он снится. Захожу в детскую и - никого. Начинаю искать детей. Взволнуюсь и просыпаюсь. А однажды, ищу их, и ты выходишь из кабинета. Смотришь на меня удивленно и говоришь: 'Какие дети? У нас нет детей'. Я кричу, что есть... И проснулась. К счастью, такие сны редкость, а то потом долго прихожу в себя.
  И Эд взял ее ладонь. Она благодарно улыбнулась.
  - Прошлое не сразу отпускает. На то оно и прошлое, - сказала она. И мягко высвободила свою руку.
  - Как твоя подопечная девочка? Кажется, ее звали Элизабет.
  - Давно не видел.
  Клэр покачал головой, типа: 'Ну да... ну да... Все заканчивается'.
  Потом не удержалась и спросила:
  - Как у тебя с личным?
  Ответ 'никак', кажется, ее удовлетворил. На том и расстались.
  
  ________
  
  
  А что мешало 'личной жизни'? И вправду шахматы? Конечно это отговорка.
  Или... нет? И Эд понял, что совместная жизнь с Бет отравило его. Он привык, чтобы женщина рядом жила его интересами. Чтобы на кухне, переворачивая рыбу на сковородке, вдруг заявить: 'А ведь ход конем на ф7 в партии Чигорина - не лучший вариант'. И вместо удивленного взгляда или реплики ('что-что?') услышать: 'А я бы пошла пешкой...'.
  Совместный идиотизм гармоничного существования - это и есть, в сущности, счастье.
  А еще другие женщины не умели молчать. Затянувшаяся пауза вызывала у них желание немедленно заполнить ее кучей пустяковых слов. Помолчать, прокручивая свои мысли, можно с женой - та уже привычна, или с Бет. Наверное, со временем и другая женщина поняла бы, что молчание мужчины - это нормально. Однако нужно было набраться терпения для притирки друг к другу... Но ради чего?
  Иногда ему подсознательно хотелось, чтобы Бет покапризничала, чтобы увидеть ее надутые губки, и он мог повозиться бы с ней... Зато желания других женщин напрягали его, хотя он никогда не показывал вида. Просто ставил ей отрицательную оценку. И когда она по совокупности не выдерживала экзамена, расставался с ней. Но всегда максимально корректно, с кучей извинений и ссылками на 'толстые' обстоятельства.
  'Возиться' он хотел только с Бет. Правда, она никогда не доставляла ему хлопот. Вот он и расслабился...
  Так всегда бывает. Когда много счастья - жди подвоха... Наверное, в жизни существует некий 'закон равновесия': злое должно уравновешиваться добром, хорошее - плохим... И что остается в таком случае? Концентрированная, мобилизующая деятельность!
  
  ________
  
  
  Исступленная работа стала приносить плоды. Успех следовал за успехом. Победа на турнирах за победой. Все шло хорошо, как вдруг... воистину гром среди ясного неба!
  Стремительно взлетела звезда другого шахматиста и претендента на звание гроссмейстера по имени... Элизабет Хармон!
  
  
  
  6. Бет наедине с собой
  
  
  Куда она бежала? Сначала, как говорится, куда глаза глядят. Автобус... опять автобус. Потом пересела на поезд и поехала к матери. Она уже знала, что та рассталась с Джеком и живет одна, потому Бет решила навестить мать.
  В маленьком старом доме, снятом в аренду, мать зализывала раны и готовилась к новому этапу в своей жизни. Он представлял из себя пожилого, но крепкого фермера, недавно овдовевшего.
  - Надо немного выждать для приличия, - поведала мать.
  Бет порадовалась за нее. Хотя работа на ферме трудная, но все же новые обстоятельства сулили ей спокойное, размеренное существование. Причем вполне материально обеспеченное, что в ее положении было немаловажным доводом.
  - Поживи-поживи, - приглашала обрадованная мать. - Сэм тебе понравится. А может, глядишь и останешься. Будешь помогать нам по ферме. А там жениха подберем...
  Бет улыбнулась про себя такой перспективе, но смолчала. Как знать, может еще дойдет до жизни такой...
  Сэм и вправду оказался славным мужчиной. Неунывающим и при этом степенным под стать своему крупному, полнеющему телу. В неизменном комбинезоне, старой клетчатой рубахе, и роскошными седыми усами на добродушном лице, он олицетворял себя сельскую идиллию.
  - Надо тебе найти мужа, - сказал он, оглядев Бет. - Наши дураками будут, если упустят такую девушку.
  - Вы меня, словно телочку оценили, - ответила с улыбкой Бет.
  - И что? Вы, городские, падки на внешнее - одежду, раскраску всякую. Женитесь, а потом не знаете, что со второй, облинялой половиной делать. А у нас здесь разводов и прочих глупостей, вроде кинутых детей, нет. Потому что все подогнано с самого начала. Да, у нас тут все ферма, начиная с коровника и до спальни. А чего улыбаешься? Это и есть жизнь. Самая что ни есть настоящая. Так жили веками, и выжили, и построили страну, как видишь. А в городе все зыбко, все основано на случайности. Вот и катит вас ветром, что сухие листья. Запомни, дочка, пока живет сельская Америка, будет жить и сама страна.
  Слово 'дочка' резануло Бет по сердцу. Так часто обращался к ней Эд.
  Мать спросила о нем.
  - Все нормально, - односложно ответила Бет, показывая всем видом, что не хочет распространяться на эту тему.
  - Жалко он в возрасте, а то выйти б тебе за него... Я бы вышла, - добавила мать мечтательно. - Обходительный мужчина. А к тебе-то как привязался. Как к родной дочери.
  Бет выскочила на улицу, села на скамейку за домом, чтобы отплакать свое, о чем невозможно поведать даже матери.
  Да, мать изменилась, помолодела. Что значит, когда появилась перспектива изменить жизнь к лучшему. Поэтому Бет спросила:
  - Почему ты вышла за Джека?
  - За твоего отца?
  - Ну да, за Джека... Кстати, он и вправду мой отец?
  Мать смутилась.
  - Не морочь голову ни мне, ни себе... А в молодости он был другой. Эх, если бы уметь высчитывать, как будет меняться человек. Как сказал один знакомый: 'Мы женимся на молодых и веселых, а приходится жить со старыми и скучными'.
  Мать усмехнулась своим мыслям.
  - Я сейчас здорово поумнела. И Сэм сильно помог в этом. Он так правильно ведет себя, так верно расставил все по своим местам... Муж должен быть главой семьи, но с умной головой. Я же остановилась на первой части, а вторая оказалась дурной. Пока сообразила, что мне такой вариант не подходит - лучшие годы пролетели. Разве что Сэм поможет хоть немного наверстать.
  Чувствовалось, что она говорила давно выношенные слова.
  - Знаю, виновата перед тобой. Надо было развестись, когда твой отец стал превращаться в тирана. Но я его смертельно боялась. Он и вправду был тяжел, когда напивался. Это теперь я поняла, что, издеваясь над нами, он тешил свое самолюбие, а я, пасуя перед ним, поощряла его.
  Мать привлекла к себе Бет, и, обняв, сказала как приговор:
  - Я испортила тебе детство.
  И добавила:
  - Надо было отпустить тебя к мистеру Салливану. Даже если он... Но это все равно лучше, чем жить в бедности и страхе.
  На этот раз Бет поняла, что мать имела ввиду.
  
  ________
  
  
  Одно время Бет работала продавщицей в 'Макдональдсе', затем на заправке, потом... Да мало ли где. Алкоголь стал ее утешением. А еще парни.
  Запомнились они ей? Разве что своей примитивностью по сравнению с Эдом. И еще - своей неспособностью любить. Хотела бы влюбиться, но почему-то не получалось. Они ее не зажигали. Их разговоры - не увлекали. Их интересы - не вдохновляли. Все они были какими-то джеками. Кто больше, кто меньше...
  Она долго не подпускала их. Ждала того, единственного. Но тот так и не появился на горизонте. И она решилась. Пусть так, раз она не нужна Эду...
  На одной из вечеринок, куда ее позвала знакомая продавщица, она согласилась уединиться с понравившимся парнем. В темной спальне все и произошло. Она стала полноценной женщиной... Наверное. Потому что ничего кроме неприятных ощущений не почувствовала. А как же страсть? Нега? Изнеможение? Все то, о чем писалось в романах и намекалось в фильмах?
  Потом она повторила несколько раз, но без особого успеха.
  Так вот почему Эд отнесся к ней равнодушно. Зачем ей неопытная фригидная девица? Он-то наверняка знал толк в таких делах и сразу оценил ее возможности...
  И она стала пить. Алкоголь утешал и смирял с обстоятельствами. Временно, правда, но хоть как-то и что-то, чем никак и ничто...
  Почему именно алкоголь? Просто так вышло. В компаниях, куда Бет попадала, пили вино и виски. Ей поначалу эти напитки не нравились, но они расслабляли, делалось весело. Похмелье сначала напрягало, но она быстро с помощью дружков научилась бороться с ним. Оказалось, все давно уже придумано, как и сама дорожка натужного веселья. По ней прошли миллионы молодых людей, и она в этом потоке была очередной ничего не значащей песчинкой. Поток нес - кого куда. Большинство выходили 'сухими из воды', без видимых последствий. Просто проходила юность, и требовалось браться за карьеру, добывать деньги для новобразованной семьи. Становилось не до питейного веселья. Иных же выбрасывало на коряги, и они застревали, израненные, и уже не нужные прежним веселым собутыльникам. Кто-то шел тяжелым грузом на дно. Как Джек - первый отец Элизабет. Она ловила себя на этом примере, и в похмелье порой пугалась этой перспективы, но потом успокаивала себя тем, что всегда может остановиться. Только не знала, где тот рубеж, после которого она скажет себе 'хватит!' Замужество? Настоящая работа? Поступление в колледж? Или пока не стихнет боль?
  Наверное, последнее...
  Что было б с ней дальше, если б не встреча со стариком-выпивохой?
  Она засела в очередном баре, но на этот раз возле нее оказались не молодые жеребцы, а потертый мистер, будто рожденный сразу со стаканом в руке, так уверенно и влито он держал его.
  Он поглядывал на Бет, задумчиво хлебая свое виски, а потом спросил:
  - Ты думаешь, что алкоголь излечит твои проблемы?
  - О чем вы?
  Бет подняла на него хмельные злые глаза.
  - Ты не похожа ни на ловцов денежных мужчин, ни на алкоголичку, ни на ту, что хотелось бы весело провести время, не думая, что будет утром.
  - И на кого я тогда похожа?
  - На беглянку. А еще - на не знающую, что делать дальше.
  - И от кого я убегаю?
  - Ну, в зрелом возрасте - от самого себя. А в твоем - от любви.
  Бет молчала. Меньше всего ей хотелось слышать психологические изыски постороннего.
  - И вот что я тебе посоветую. Надо не страдать, а действовать!
  Бет взглянула на него и хмыкнула. Старик отнесся к скепсису спокойно.
  - Да, действовать! Есть такой анекдот. Некий человек молился, взывая к Господу помочь ему. 'Я бедный, а семья большая, дети хворают, - стенал он. - Ну что тебе стоит дать мне выиграть в лотерею?' И так горячо и слезно молился, что ангелы не выдержали и подступили к Господу. - 'Дай ему, пожалуйста, что он просит. Ведь Тебе это ничего не стоит'. - 'Да я не против, - отвечал им Господь, - но пусть он купит хотя бы один лотерейный билет'.
  Бет рассмеялась.
  - Ты смеешься, а ведь тут кроется вековая мудрость. Сначала помоги себе сам, тогда тебе помогут другие. Чего ты сидишь тут? Разве у тебя нет дел? Хочешь вернуть любимого человека? Так действуй! Докажи, что он тебя достоин. Или наоборот - недостоин. И тогда найдется другой, кто решит, что такую девушку надо добиваться ему. А тут ты никому не нужна. Разве что на одну ночь... но это не выход.
  - А как сложилось, что вы - такой умный и рассудительный - здесь?
  - Я проворонил момент, когда можно было купить лотерейный билет. Касса ведь для тебя работает не бесконечно.
  
   ________
  
  
  Отныне для Бет ничего не существовало кроме шахмат. Она погрузилась в свой мир быстро и естественно, и удивлялась затем, к чему она потребляла сивушный алкоголь, когда есть по-настоящему хмельной, уносящий тебя в выси мир шахматной борьбы. А иные комбинацию были сродни сексу - столь же острые, напористые, обезоруживающие, дающие катарсис...
  Но чтобы побеждать, нужна воля.
  - 'Воля, которая ничего не решает - не есть действительная воля', - процитировал Эд Гегеля в ходе очередного поединка афоризмов с Роном.
  - 'Наша личность - это сад. Наша воля - это садовник'. Шекспир, - ответил Рон.
  - 'Воля - это господин. Разум - это слуга', изрек Шопенгауэр.
  - Ох, уж этот Шопенгауэр, - покачал головой Рон, придерживающийся других философских предпочтений. - 'Там где нет воли, нет и пути'. Бернард Шоу...
  Бет вспомнила это состязание, когда вновь стала готовиться к схваткам.
  Что такое воля в жизни, спорте, шахматах?
  Чтобы каждый день утром готовить завтрак, а вечером ужин, а по субботам проводить уборку квартиры, и так день за днем, год за годом - нужна воля. Когда семья уходит и человек остается один, то с ней уходит и воля. Тогда нередко индивид 'опускается', - перестает следить за собой. Оказывается, воля нужна, чтобы демонстрировать ее перед другими, хотя куда важнее - перед собой.
  В спорте воля проявляется в изнурительных тренировках и преодолении жалости к себе. Воля нужна и в разлуке с любимым, когда невозможность видеть и осязать его почти раздавливает, и все-таки необходимо не просто жить, но делать все то, что делал бы при нем.
  Воля - это энергия жизни вопреки неблагоприятным обстоятельствам. Но ее нужно генерировать, - сама по себе она не появляется. Для ее воспроизводства нужны стимулы - от желания выжить до желания победить. Бет предстояло доказать себе, что у нее воля не просто есть, а сильнее чем у ее соперников, ибо у них нет той цели, которая есть у нее...
  На первом же турнире она разнесла всех оппонентов на глиняные кусочки. Крушила этих высокомерных фарфоровых мужчин с холодной яростью профессионального киллера. Она и стала киллером. Только в мире шахмат.
  Тогда-то она и обыграла Голтберга. Легко, без напряжения. И удивилась, что ее затрудняло раньше? Да, тот знал теорию, но он не умел комбинировать по-настоящему! Видел ходы на четыре шага максимум. Она не знала, что Самуэль жил только в своем мире, и не имел другого геометрического пространства, где преломляется земная реальность и повертывается иной, невидимой обычному мышлению стороной.
  После партии Голтберг опять пристал к ней с вопросами о ее родословной. Но Бет не помнила даже дедушек с бабушками. Те жили далеко, в других штатах, Тем более ничего толком не знала о дальних родственниках. Осталось только пожелать Самуэлю успехов в его научных начинаниях...
  Она произвела такое впечатление своей игрой, что скоро появились желающие продвигать ее - администраторы, журналисты. Она была сенсацией: эффектной блондинкой с холодными и от этого убийственными по красоте глазами. Репортеры охотно щелками камерами - она за доской, она получает приз, она... она...
  'Эд увидит...', - подумалось ей с испугом, когда делали первое фото для 'Шахматного обозрения'.
  'Вот теперь пусть Эд видит...', - подумала она с ожесточением, когда делалось второе фото. Она уже знала, что ее фотографии получаются весьма эффектными.
  При этом она твердо соблюдала правило - не ездила на те турниры, где играл Эд Салливан. Это тормозило ее карьеру и вызывало недоумение ее поклонников, но она была непреклонна.
  И все же гонка началась.
  Гонка между двумя претендентами на звание гроссмейстера и чемпиона страны - Эдом Салливаном и Элизабет Хармон.
  Почти с каждым месяцем росли их рейтинги. Хармон начала с самого конца, но уже через полгода красовалась в середине списка лучших шахматистов Америки. Салливан значился на пятой позиции. Но уже после двух турниров, Салливан вышел на вторую строчку, а Хармон - четвертую.
  Эд просматривал все опубликованные партии Бет, и почти каждый раз улыбался. Ее профессиональный рост впечатлял, а комбинации очаровывали. Его девочка и впрямь стала взрослой.
  Бет тщательно анализировала партии Эда. Как он вырос с тех пор, как они расстались! Значит, она мешала ему. Да еще хотела залезть к нему в постель. Дрянь. С ней бы он не стал гроссмейстером. А без нее станет. Это очевидно.
  Правда обескураживала, но не разоружила Бет. Что ж, она постарается быть достойной своего отца.
  
  _______
  
  
  На одном из турниров администратор принес телеграмму на ее имя. В ней сообщалось, что Джек Хармон содержится в тюрьме Сент-Луиса, и чтобы его выпустили необходимо уплатить штраф в размере 200 долларов. Если мисс Хармон готова уплатить данную сумму, то ей следует прибыть по следующему адресу...
  Так Джек напомнил о себе в последний раз.
  Похоже, кто-то прочитал о шахматных успехах дочери, получаемых ею призовых, и посоветовал обратиться к ней за помощью.
  Бет теребила листок телеграммы, размышляя, как ей поступить. Турнир заканчивался сегодня... но следовало ли протягивать руку помощи тому, кто все равно вляпается в новую историю? И может... может, стоит отомстить ему за свои детские унижения?
  Последнее соображение перевесило. На следующий день она вылетела самолетом в Сент-Луис. Есть черта, ниже которой опускаться не стоит, решила Бет.
  Когда в полицейском управлении банковский чек приобщили к делу, она спросила, когда освободят Джека?
  - Завтра утром.
  Надо было скоротать ночь. Она спросила об отеле, но полицейский подсказал ей ход:
  - Зачем вам тратиться, мисс. Переночуйте в квартире Хармона.
  И дал адрес.
  Однако управляющий дома уперся.
  - Он задолжал за два месяца, а тут еще вы приезжаете. Да, понимаю, вы его родственница, но у меня тут не гостиница.
  - Я заплачу долг, - сказала Бет и тем решила спор.
  Она заплатила за три месяца и получила ключи.
  Маленькая квартирка представляла собой логово неопрятного холостяка. Все в пыли, немытый пол, кругом окурки, ну и бутылки, естественно. Как же без главного друга Джека - алкоголя.
  Бет решила спать в одежде, но даже при таком раскладе ей не без труда удалось организовать более-менее чистую постель.
  Она лежала на кровати и поневоле думала о Джеке, который давно перестал быть для нее отцом... И в тоже время без него не было бы Эда. Как удивительно устроен мир: хочешь счастья? Начинай с несчастья! И - в обратном порядке...
  Правда, началось все с жильца - мистера Хопкинса. Он какое-то время снимал у них комнату. Квартиру Хармоны сняли не по карману, вот и пришлось уплотниться.
  Хопкинс играл в шахматы сам с собой, а маленькая Бет наблюдала за странными перемещениями резных фигурок.
  - Что это за игра? - спросила она.
  - Это игра в войнушку, - отвечал мистер Хопкинс. - Тут воюют солдаты, они называются 'пешки', офицеры - их называют 'слоны', в бой идут колесницы - их зовут 'ладьи'. И все ради короля и королевы.
  Он указал на две самые высокие фигуры в центре.
  - Короли любят воевать, а рыцари - драться на турнирах. А пешкам ничего не остается, как исполнять команды и гибнуть на поле боя. Все как в жизни.
  Бет заинтересовала такая странная и удивительная жизнь, где все гибнут - одни ради славы, другие ради короля, а третьи, потому что нельзя ослушаться команды.
  - Бедные пешки, - пожалела маленькая Бет.
  - Ну как сказать... У одной из них есть великий шанс стать королем. Если пройдет сквозь все перипетии сражения до самого конца.... До края доски. Все как в жизни, - повторил он.
  И рассказал о великом мастере комбинаций капитане Бонапарте, которого не могли переиграть на поле боя лучшие генералы Европы. Те привыкли к шаблонным, давно привычным схемам, а он играл с ними в шахматы! Каждый раз маленький, как пешка, человек, прибегал к новым дебютным схемам, ставя в тупик противника, И никогда нельзя было предугадать, какой маневр он предпримет в ответ на их движения войск. А еще о тех солдатах Наполеона, которые стали маршалами, а некоторые из них даже королями - Бернадотте. Мюрате, Нее...
  А потом их жильца увезли в больницу, откуда он уже не вернулся. Мама сказала, что он был слишком тучен, а кровь слишком густая, чтобы сердце могло выдержать.
  Родственников у мистера Хопкинса не оказалось, и его вещи были распроданы, за исключением никому не нужных облезлых шахмат и потрепанной книги. Они перекочевали в чулан и были забыты.
  Чулан в свою очередь стал не только хранилищем хлама, но и карцером для Бет. Джек регулярно запирал ее, когда, по его мнению, она плохо вела себя. А потом и мать стала просить ее пересидеть в чулане, пока пьяный Джек не отбуянит и не заснет. Что ей было делать часами в маленьком затхлом пространстве? Как-то поплакав, она достала шахматную доску, расставила фигуры и стала переставлять их, как это делал мистер Хопкинс. Хоть кто-то подчинялся ей. И пешки ради нее, королевы, храбро шли в атаку, неслись кони, наносили разящие удары офицеры-'слоны', и мощно, напролом, мчались колесницы-'ладьи'. И ее муж, сильный ферзь, громил противника. А она - королева - мудро направляла свои войска в бой, готовая наградить пешку званием 'ферзя'.
  И взять его в мужья?
  Последнее озадачило Бет. Хотя ее первый муж храбро погибал и она оставалась вдовой, но что если пешка, ставшая ферзем - некрасивый мужчина, она все равно должна идти за него замуж? А как же верность первому мужу?...
  К счастью, это случалось так редко, что проблема так и осталась нерешенной.
  Но главное, все ходы, как, оказалось, вели к Салливану. Он и стал ее единственным ферзем.
  Бет вздохнула. О чем бы она ни думала, все заканчивалось на Эде...
  Не спалось. На потолке скользили блики от фар мчащихся на улице машин. Жизнь как цепочка ходов... А кто играет людьми? Говорят - Бог. И что, он тоже играет сам с собой, как мистер Хопкинс? Или нашел напарника? Судя по всему - да, нашел. И вот люди мчатся в бой в надежде сразить противника, а то и стать королями! Ради...
  А по каким правилам играют нами там, наверху? Но прежде надо было узнать, как лучше играть на шахматной доске здесь, на Земле. К примеру, почему королем может стать только пешка, но не слон или ладья? Загадка...
  Чтобы ответить на свои вопросы, Бет раскрыла книгу мистера Хопкинса под названием 'Шахматные дебюты. Самоучитель', и стала постранично разыгрывать предлагаемые партии. И время в чулане уже не тянулось мучительно медленно, как прежде. Даже наоборот, когда мать открывала дверь, Бет еще не заканчивала разбор очередной комбинации, и просила оставить ее в покое на 'минутку'. А что было делать, если только в шахматах она могла быть Королевой?
  Так прошло несколько лет, пока не увидела объявление о предстоящем шахматном турнире...
  Бет встала и прошла в закуток, изображающий кухню. Но, взглянув на грязные чашки, пить чай расхотелось. Она вернулась в комнату и оглядела ее. Из крупной мебели в ней находились лишь платяной шкаф, да письменный стол Она раскрыла дверцу тумбы. На двух полках валялись счета, газеты и тощая картонная папка. Она раскрыла ее. В ней хранилось несколько газетных вырезок. О ней! Заметки об успехах мисс Хармон на шахматных турнирах. О ней, как надежде спортивного мира Америки. О ней, как удивительном таланте-женщине в мужском мире шахмат. О ней...
  Зачем Джек собирал их? Чтобы, наконец, возгордиться дочерью, или чтобы иметь запасной ход на случай попадания в тюрьму?
  Бет еще раз перебрала вырезки. Нет, Джек, в любом случае все кончено. У нее есть Отец. Есть тот, кого она хочет называть 'папой'. И в этом раскладе ты - лишний.
  На следующее утро она улетела домой.
  
  ________
  
  
  Но долго прятаться от Эда стало невозможно, когда по рейтингу Салливан вышел на первое место, а Хармон заняла вторую строчку. Схватка за звание гроссмейстера и чемпиона была теперь неизбежна.
  Финальный турнир проходил в Лесингтоне, - сказались административные способности Рона Эванса. Он пробил его во славу своего шахматного клуба! А для Бет конец закольцевался с началом. Что ж, пусть будет так.
  Бет приехала со своим бой-френдом Питом. Они познакомились пять месяцев назад и Пит теперь таскался с ней по турнирам и сеансам одновременной игры на нескольких досках. И так прикипел к ней, что неофициально стал числиться женихом. Бет не знала пока, как к этому отнестись. Может, и вправду пора определяться? Тем более Пит пару раз говорил о такой возможности. Мол, надо скопить денег на дом, и бросить якорь. Если она не против...
  Свое 'против-не против' Бет решила оставить на 'после Лесингтона'. Возможно, она приняла решение быстрее, если бы не грубость Пита. Иногда на него накатывало, и он ругался с ней до оскорблений. А однажды даже замахнулся на нее. Правда, для вида, и все-таки... Не хватало ей нового Джека.
  Но пока Бет волновало другое. Прежние их места с Эдом манили - набережная, где они гуляли, держась за руки, его дом с лужайкой, где играли в соккер... Еще хотелось пройтись той дорогой, что они ездили из клуба к ее дому. Ей нравилось смотреть, как мистер Салливан ведет автомобиль. Он как-то по особу переключал скорости на рулевой колонке. Она потом наблюдала, как это делали другие - ничего схожего. Эд делал это элегантно, легким движением кисти. Он и машину вел столько же легко. Ни разу та не дернулась, не взревел мотор, на поворотах ее ни разу не качнуло. Эд рулил мягко и... властно. И авто подчинялась ему охотно, без видимого принуждения. Это рождало в душе Бед смутные, неясные чувства, а также гордость за себя, на которую мистер Салливан почему-то обратил свое внимание...
  Но Бед сразу решила - ни за что! Никаких экскурсий в их мир! Это обезоружит ее. Прошлое не вернуть, нужно смотреть в будущее.
  И все же прошлого не избежать. И вот, одновременно желаемое и страшное произошло. Они столкнулись в фойе отеля - Эд с Роном и Бет с Питом. Последовал обмен дежурными фразами (особенно старался Рон). Пит так вообще отнесся спокойно, ибо не ведал о прошлом своей спутницы. Ну, а Эд... Он был приветлив и официален.
  Чужой Эд Саллилван - возможно ли такое? Но вот он стоял напротив ее, смотрел на нее и... они не только не бросились в объятия, но даже улыбались друг другу, как старые давно не встречавшиеся, но уже подзабывшие былое приятели.
  Бет затем прошла в бар и крепко выпила - впервые за много месяцев. Выпила, считай, - за упокой.
  Когда пришла к себе в номер, Пит уже распаковал вещи и скучал.
  - Ничего себе!
  Он с удивлением взирал на пьяную Бет. Выпившей он ее никогда не видел, а только собранной, сжатой в пружину, сосредоточенной на игре в свои фигурки. Даже в постели он не ощущал ее раскованности, - все делала механически.
  - Отличные у тебя коллеги. Как быстро напоили! А почему меня не позвала?
  Пит начал ревновать. Все-таки как быстро какие-то мужчины сделали из Бет пластилин, тогда как он... Что за подход к ней они знают? Какой ключик сберегли? Он-то знал, что если так напоить женщину, то... Ладно хоть догадалась прийти к нему в номер, а не прошествовать в другой...
  - Чего молчишь? - стал раздражаться Пит.
  - Я устала с дороги, пойду лягу. Извини...
  Большего от нее Питу добиться не удалось. Бет завернулась в одеяло с головой, и заснула.
  На следующий день она сыграла первую партию на турнире, а вечером Пит отвел ее в бар отметить успех. Народу было много. В основном шахматная публика. Пит не ожидал, что среди них будет так много лощеных господ. Он думал, что шахматы - блажь, а увидел перед собой почти аристократию. Фраков только не хватило.
  Он заказал себе виски, а Бет взяла сок.
  - Как так? Ты не школьница. Возьми что-нибудь покрепче.
  Но Бет упрямилась.
  - Ты же вчера крепко ударила по бутылке...
  - Такого больше не будет. Потому - забудь.
  Пит что-то в этом не нравилось. С какими-то мужчинами она легко напилась, а с ним строит из себя невинную девицу. Но он принял правила игры. Пока...
  - Куда ты все время смотришь?
  - А куда я должна смотреть?
  - На меня, черт возьми! Я же с тобой пришел.
  - Конечно... Извини.
  Он давно уже проследил взгляд Бет и видел, что она таращится на компанию в дальнем конце зала.
  - Давай-ка лучше выпей бурбон. Эй, бармен...
  - Нет, я не буду, завтра мне играть, - отнекивалась Бет.
  - Одна порция не помешает.
  - Нет, спасибо.
  И тут Пит взъярился.
  - А я хочу, что ты выпила со мной. Я так хо-чу! - закончил он раздельно и почти на крике.
  Бет отказывалась, Пит настаивал все напористее и злее.
  - Пойдем в номер, я устала, - пыталась отвертеться Бет.
  - Опять устала? Что же вчера так не говорила своим приятелям.
  - Каким приятелям?
  - С которыми пила...
  - Я была одна. Честно!
  - И так напилась? Что ты из меня наивного делаешь...
  И тут он услышал...
  - Дама ясно говорит, что не хочет...
  Пит резко обернулся. Ну конечно, один из ее лощеных дружков!
  - Слушай, мистер, проваливай и не суйся не в свое дело.
  - Я уйду, но прошу не настаивать, - подчеркнуто вежливо ответствовал лощеный господин. Понятно, выразился так специально, чтоб показать свой аристократизм.
  Бет ухватила Пита за локоть.
  - Нам пора. Идем.
  - Выпей сначала заказанное виски, и пойдем.
  Бет закусила губу. Потом взяла бокал и залпом выпила.
  - Вот так-то...
  И довольный победой Пит согласился покинуть поле битвы.
  Бет бросилась вперед и на несколько минут потеряла Пита из виду. Она подождала его в холле, он и впрямь скоро объявился чему-то ухмыляясь.
  - Представляешь, твой защитничек пригрозил побить меня, если я буду так вести себя с тобой. Ох, я и испугался. Грозный у тебя приятель.
  Бет старалась теперь сидеть в номере. Тем более что работы хватало через край. Она уверенно выигрывала свои партии, но сопротивление ей, понятно, нарастало. Ближе к финалу оставались самые сильные, опытные, изощренные. Конечно, она к этому была психологически готова. Требовалось лишь, используя накопленные конспекты на игроков, тщательно готовиться к индивидуальной манере каждого соперника.
  Пит маялся от безделья, но терпел. Он обошел город, выпил в баре не меньше литра спиртного, пару раз сходил в кино, даже ночью не особо терзал ее сексом. Бет была благодарна ему за терпение и старалась в ответ быть максимально ласковой. Только однажды чуть не прокололась.
  - Какой Эд? - спросил Пит
  - Что? Ты о чем?
  - Ты вроде назвала меня Эдом.
  - Тебе это спросонья показалось...
  Пит и вправду засыпал и толком не разобрал. И еще не мог видеть в темноте лица своей подруги.
  
  ________
  
  
  Она вышла в полуфинал! Впервые в истории американских шахмат женщина играла в полуфинале на гроссмейстерском уровне! Журналисты растаскали ее на кусочки. Пит блаженствовал, распределяя очередь на интервью и фотосессии. Наконец-то он был при деле. И дело менеджера ему очень нравилось. Так бы оно и катилось, но он сам все испортил. Что ж, бывает.
  В номере снимать было неудобно, - не хватало света, и они вышли на улицу. Фотограф отщелкал свою порцию и хотел было удалиться, но возбужденный Пит потащил компанию журналистов в бар. Бет честно поддерживала тонус общего веселья, но Пит вновь полез к ней со своей выпивкой. Он вел себя так, как представлял себе менеджеров. Они раздают команды и вообще - 'рулят'. И когда Бет вновь уперлась, оскорбил ее.
  - Ты не строй из себя невинную куклу. Я сказал выпей - пей.
  Журналисты с любопытством наблюдали за семейной сценой и дело чести было для подвыпившего Пита показать, кто у них главный.
  Бет не выдержала и бросилась из бара.
  - Стой, дура, куда! - неслось ей в спину.
  Она забилась в номер и попыталась сосредоточиться на разборе партии. Дальше все произошло спонтанно, одним махом, словно кто-то щелкнул переключателем.
  К номер постучал знакомый распорядитель турнира и сообщил, что ее Пит и мистер Салливан подрались в баре. Бет ринулась туда. Пита не было видно, а Салливан сидел за дальнем столиком, опершись на руку. Почему - стало понятно, как только Бет села напротив. Под глазом у Эда красовался ощутимый синяк.
  - Привет! - пробормотал Эд. - Вот незадача, упал, стукнулся...
  - Уже знаю, обо что ты споткнулся, - отмела Бет жалкие оправдания. - Это тебе не с алкоголиком сцепиться...
  Она мысленно представила крепкое тело Пита.
  - Нужен лед.
  И она сбегала к бармену, принесла горстку льдинок в платочке и приложила к глазу компресс.
  - Ничего до финала заживет, - сообщил Эд с оптимизмом.
  - Придется все же пудрить... Достану пудру, пришлю...
  И покинула бар. Теперь надо было разобраться с Питом: какого черта он набросился на... немолодого человека?
  Она застала его в номере. Он стоял спиной и разговаривал по телефону.
  - Да, я хочу посадить его... Или лишить лицензии по меньшей мере.
  Бет сначала не поняла о чем речь. А на том конце провода, похоже, начали поступать инструкции.
  - Понял, да, понял, сейчас этим займусь...
  Бет бросилась к телефону и нажала рычаг.
  - С кем ты разговариваешь?
  - С юристом, - бросил в ответ Пит, отворачиваясь.
  - Зачем?
  - Я испорчу карьеру этому сукину сыну.
  - За что? За потасовку? Да он старше тебя почти вдвое! Нашел кому мстить. Тем более ты надовал ему...
  Пит лишь грязно выругался.
  И неосторожно повернулся к ней. Бет остолбенела.
  Лицо Пита было разбито, что говорится вдрызг. Из под кровоподтеков на нее злобно сверкали глаза оскорбленного самца.
  - Из-за чего вы сцепились? - пролепетала пораженная Бет.
  - Этот гад посчитал, что я не вежлив с тобой. Видите ли, я оскорбил тебя. А я не оскорблял тебя! Просто выразил неудовольствие. Да и какое ему до нас дело!
  - Ты не будешь сообщать в полицию, - вдруг хладнокровно заявила Бет.
  С таким металлом в голосе и так холодно, что Пит поразился.
  - То есть как? Ты за него заступаешься? Да это же форменный бандит! Он мне зуб сломал! Коронка мне в полста баксов обойдется.
  - Я дам тебе деньги на коронку, - с прежним ледяным спокойствием ответила Бет.
  Это взбесило Пита. Вместо того чтобы посочувствовать ему, броситься за лекарствами, она упорно выгораживала своего шахматиста.
  Он заорал что-то угрожающее, на что Бет с полным спокойствием заявила:
  - Если обратишься в полицию, скажу, что побои нанесла я!
  - Ты? - изумился Пит. - И каким это образом? Кто тебе поверит?
  Бет оглянулась, поискала что-то глазами, нашла. В ее руках оказался утюг.
  - Вот этим я тебя разукрасила. За то, что ты напал на меня.
  Пит не верил своим ушам.
  - Ты... ты против меня? Ты готова ради этого шизика лжесвидетельствовать?
  - Уходи.
  - Что?
  - Уходи, - ледяным тоном повторила Бет.
  И Пит понял, это не легкомысленное сиюминутное заявление, его выгоняют осознанно и всерьез.
  - Да нужна ты... Таких знаешь сколько... Возомнила себя королевой. Деревяшка! В постели от тебя никакого толка. Бревно. Живи со своими шахматами.
  Он собрал вещи и хлопнул дверью.
  
  _______
  
  
  Турнир оказался непредсказуемым. В финал вышли Салливан и Хармон.
  Нет, рейтинги этих двух зашкаливали, и все-таки многие наблюдатели считали их слишком скороспелыми, чтобы пройти дистанцию, не оступившись. Но они прошли ее без поражений!
  Теперь финал. И он определит нового гроссмейстера и чемпиона.
  Хармон играла белыми. С самого начала она в привычной для себя манере напористо двинулась вперед. Черные искусно оборонялись. Но после двадцатого хода чаша весов стала крениться в пользу белых. К тридцатому ходу перевес белых стал очевиден даже для не очень опытных любителей шахмат.
  Когда Эд покинул свое место, чтобы размяться, Рон из-за кулис выговорил ему свистящим шепотом:
  - Ты что делаешь? Ты же проигрываешь!.
  Эд пожал плечами: мол, ничего не поделаешь... А вслух сказал:
  - Есть еще жертва ферзя.
  - Ну да, разве что, - саркастически хмыкнул Рой. Хотел добавить что-нибудь убийственное, но Эд сразу пошел на свое место.
   Рону больше не хотелось наблюдать за игрой. Раз Эд решил проиграть ради своей девчонки - его дело.
  Он вышел из зала. В кулуарах не попавшие в зал соревнования болельщики корпели над своими шахматными досками, отслеживая ход поединка.
  Рон направился к выходу. С него хватит! Он даже не подойдет с утешениями к Эду. Тот выбрал свой путь. Пусть идет по нему без него...
  На подоконнике одиноко светлела доска. Ее хозяин, по-видимому, отошел покурить. Рон остановился перед ней. 'Есть еще жертва ферзя', - вспомнились ему слова Эда.
  Да, славная шутка...
  Рон машинально взял ферзем пешку. Вот тебе жертва!
  Он хотел было идти дальше, но натура шахматиста заставило его сделать следующий ход. Пешка белых съела ферзя.
  'Жертвоприношение свершилось!' - подумал Рон, и хотел было уйти, но... сделал очередной ход. Пешка черных, в свою очередь, убила пешку белых.
  'И чего я торчу здесь?' - мелькнуло в мозгу Рона. Ах ну да, у двух черных пешек освободились поля для продвижения вперед, но мат надвигается с еще большей быстротой.
  И все же он сделал ход пешкой вперед. Затем еще... и обмер. Пешки черных наперегонки с белыми фигурами, стремящихся поставить назревший мат, двигались к заветной 8-й линии, после чего одна из них становилась ферзем рядом с королевой противника. Жертва возвращалась возрожденным фениксом!
  Рон, с бьющимся сердцем, делал очередные ходы. Нет, черные не успевали. Да, настырная пешка прорывалась в ферзи... но перед гибелью всего войска! Далее со стороны белых следовал шах и мат.
  Рон чертыхнулся. Задумка Эда была неплохой, но запоздалой. Ладно, хоть поборется напоследок, поиграет на нервах зрителей. Не к лицу без пяти минут гроссмейстеру Эду Салливану безвольно сдавать партию какой-то девчонке.
  И тут Рон увидел... О, мой бог!
  Почему пешка должна превращаться в ферзя? Она становится конем и сразу шахует. Да какой там шах. Это мат!
  Рон ринулся обратно в зал.
  - Жертвы ферзя не было? - спросил он у какого-то зрителя.
  - Нет.
  Рон напрягся в ожидании эффектного хода. Время тянулось особенно медленно. Игроки думали-думали, стараясь не допустить оплошности, которая в финальной стадии неизбежно становится непоправимой. Тут самое время подсунуть ферзя под бой. Соблазн не взять его слишком велик...
  То, что произошло потом потрясло Рона до глубин его шахматной души. Последовала не жертва, а размен ферзей! Фигуры белых теперь могли спокойно добивать позицию черных.
  Через несколько ходов Эд Салливан вынужден признать неизбежное и сдаться. Зрительный зал взорвался криками восторга. Элизабет Хармон стала победителем! К ней устремились журналисты и почитатели. Организаторы тщетно призывали к порядку. Рон повернулся и покинул зал. Он не хотел видеть, как предали шахматы.
  
  ________
  
  
  Эд смотрел на доску с фигурами, расставленными в финальной позиции. Жертва ферзя...
  Он походил по комнате. Взял треклятую пешку.
  За окном бушевала гроза. Вода лилась по окнам, будто стекла поливали из шланга.
  Жертва ферзя...
  Ему вспомнилась маленькая Бет. Вот она впервые вошла в зал соревнований, села за стол... А вот в одиночестве сидит на стуле с бутербродами на коленях... Вот решительно сжимает его ладонь, когда они перепрыгнули лужу... Господи, какая там жертва! Он получил несколько лет счастья и полноты бытия. Шахматы неизбежно уйдут, сотрутся в памяти турниры, а она останется. Его настоящая дочь, данная не случайным сочетанием обстоятельств, а самим Небом!
  За раскатом грома он не услышал первый звонок. Но затем раздался второй. Эд очнулся и недоуменно посмотрел в сторону прихожей. Кто мог заявиться в такую погоду? Ему никого не хотелось видеть, даже Рона с его разговорами о том, как надо... Третий звонок вынудил Эда пойти открывать дверь.
  
  ________
  
  
  Чествование победительницы переросло в пьяную вечеринку. В баре угощали и угощались все скопом. Пиво и вино лилось потоком. Бет удостоверилась, что Эда среди публики не было, хотя не сомневалась, что так оно и будет. Конечно, неприятно, когда ты теряешь наверное последний шанс получить звание гроссмейстера. Хотя нет... Это ужасно! Но что должна была сделать Бет - проиграть? Это невозможно. Шахматы сами по себе, личные отношения - отдельно. Нужно просто принять существующий порядок вещей.
  Бет уговаривала себя как могла, получалось логично и все же... и все же... Не хватало поздравления Эда... или Рона. Вон он сидит за барной стойкой.
  Бет подошла к нему. Рон методично поглощал спиртное, не обращая внимания на царящее вокруг веселье.
  - Привет! - обратила на себя внимание Бет. - Ты не хочешь поздравить меня?
  - С чем? - буркнул Рон.
  - С победой, конечно. Разве я не заслужила ее?
  - Победа? Заслуженная?
  Рон хмыкнул и крикнул бармену. - Добавь еще чуток сюда.
  - А разве нет? - озлилась Бет. - Почему вы, мужчины, так плохо переносите поражение от женщины?
  - Да при чем здесь это... Эд не поставил тебе мат именно потому, что ты... женщина.
  - Какой мат?
  Слова Рона ошарашили Бет. Что за неуместный выпад. Или он имеет ввиду, если бы Эд захотел... да все такое?
  - Не было возможности мне поставить мат.
  Рон наконец повернулся к ней.
  - Ты так считаешь? Вот что я тебе скажу по секрету - и больше никому. От мата тебя отделяло восемь ходов. Мне эту комбинацию сказал сам Эд. А теперь извини, мне надо выпить... за нашу дружбу с Эдом, будь она неладна.
  Бет круто повернулась и выскочила из бара как ошпаренная. Однако вскоре явилась вновь, но уже с шахматной доской.
  - Покажи...
  И начала расставлять фигуры.
  - В какой именно позиции Эд мог поставить мне мат?
  Рон лениво оборотился, взглянув туманным взором на доску, и расставил фигуры.
  - Ну...
  - Эд берет пешку ферзем.
  - И что? Я беру ферзя и через несколько ходов ставлю мат.
  - Попробуй.., - все так же лениво ответил Рон.
  Бет взяла ферзя. Рон взял ее пешку. Бет сделала очередной ход. Рон - тоже. Бет походила ладьей, готовя позицию для мата, Рон пошел пешкой...
  И Бет с ужасом стала понимать к чему все идет. Было сделано еще несколько ходов, и Рон продвинул пешку на последнюю линию:
  - Мат!
  Бет завороженно смотрела на эту гениальную комбинацию.
  - Какое окончание Эд запорол. Оно бы вошло в учебники! Жертва ферзя с последующим матом! - услышала Бет голос Рона будто издалека. В висках бешено стучала кровь.
  - Бармен, еще! - возопил Рон.
  Бет бросилась вон.
  
  ________
  
  
  ... Третий звонок вынудил Эда пойти открывать дверь. На пороге стояла зареванная Бет. Слезы и дождевая вода стекали по ее лицу, Волосы намокли и свисали сосульками. Такого отчаяния Эд не видел никогда.
  - Ты... ты... возьмешь меня обратно? - только и смогла произнести Бет сквозь всхлипы.
  
  ________
  
  
  Она лежала на диване, уткнувшись в грудь Эдда, и никак не могла справиться с истерикой. Копившееся годами напряжение прорвало и хлынуло со слезами.
  - Почему ты не звал меня? - спрашивала она сквозь рыдания.
  - Я думал, ты хочешь стать взрослой...
  - Я не хочу быть взрослой, я... я... хочу, чтобы у нас было как прежде...
  - Я тоже этого хочу.
  - Правда?
  И она посмотрела на него с такой надеждой, что у Эда сжало горло и он, чтобы протолкнуть слова, перешел на шепот:
  - Да, очень хочу. Больше всего хочу, чтобы у нас все стало как прежде.
  Он гладил ее волосы, как делал это всегда, и как она любила. Сердце его разрывалось от сочувствия и счастья. Да, теперь у них все будет как прежде! Кончилась ужасная полоса отчуждения.
  Бет же никак не могла успокоиться и остановить слезы.
  - Я пойду на кухню принесу теплого молока.
  - Нет! - взвизгнула Бет. - Не уходи!
  И вцепилась ногтями, будто котенок, в его рубашку.
  - Да, я с тобой, я буду с тобой, - шептал Эд, гладя и целуя ей волосы.
  Лишь где-то через час успокоенная Бет заснула на его коленях.
  
  
  _______
  
  
  И наступили дни и месяцы счастья.
  Если бы кто-нибудь решил проследить за этой подозрительной парочкой, то увидел бы, что эти двое ходят, не выпуская ладони друг друга. И даже когда мужчина однажды вынужден был отпустить руку спутницы, чтобы расплатиться, та вцепилась в его рукав, и лишь едва ее спутник закончил оплату, вновь схватила его за руку, как ребенок боящийся потеряться. Но и мужчина держал ее за руку не снисходительно, а будто не мог идти отдельно.
  Впрочем, был тот, кто заметил эту нерушимую манеру ходить вместе. Рон с удивлением наблюдал за их перемещениями в пространстве. Когда они разбирали партию, и когда направлялись в здание аэропорта, чтобы лететь на очередной турнир, они упорно держались за руки. В автобусе Рон специально наклонился с соседнего кресла, чтобы посмотреть, как они едут? Все так же - держась за руки.
  'Интересно, в каких же случаях они расцепляются?' - подивился он. И Рону стало завидно. Ничего подобного в его жизни не было. Да, он гулял с девушками. Да, потом выбор остановился на одной из них. Она стала его женой. И хорошей женой. И малыши, когда появились на свет, держались за его руку. Но когда выросли, уже не брали его ладонь. И жена тоже. Лишь под локоть, когда они вместе шли куда-нибудь. Но так было у всех людей! Значит, это было нормально! И, получается, то, что он видел у Эда с Бет не было нормальностью?
  Рон не мог прийти к однозначному решению. Он и завидовал им, и в то же время, утешался, что такая страсть ему ни к чему.
  Бет же вела себя как охранная собачонка. Она с подозрением смотрела на каждого, кто приближался к Эду. 'Зачем? Что ему надо? Почему бы ему не пройти мимо и оставить их вдвоем?' Особенно ей претили женщины. Сам запах их был противен. Ей надолго запомнился один возмутительный случай.
  Она ждала окончания занятия Эда в университете. Сидя в аудитории на задних рядах, она любовалась своим профессором, его речью, манерами, эрудицией, как заметила девицу, которая вместо того, чтобы записывать лекцию, самым беззастенчивым образом пялилась на Эда. Хотя рядом сидел молодняк ее возраста и ума - то, что этой дуре подходило больше всего, она напропалую кокетничала с лектором, посылая тому томные взгляды. Больше того, едва прозвенел звонок, подбежала к Эду и что-то стала расспрашивать. Возмущенная Бет едва протолкалась сквозь бредущих стадом студентов в проходе. И когда перед ней возникла спина той, что отделила ее от Эда, она мобилизовала всю свою волю, чтобы не треснуть кулачком по этой поверхности. Но сдержалась и двумя пальцами брезгливо потянула за рукав нахалку.
  - А это моя дочь, - услышал она, когда протиснувшись, заняла свое законное место рядом с Эдом. - Так что лучше спросить у нее.
  Девица криво улыбнулась и, встретившись, с ледяным взглядом Бет, поняла, что ей лучше вместо расспросов, отвалить. Что она благоразумно и сделала.
  - Чего ей надо? - ревниво спросила Бет.
  - Спросила, как я отношусь к сексуальной раскрепощенности современной молодежи.
  - Что-о-о?
  - Девушка явно перепутала лекции. И лекторов, - смеясь, ответил Эд, хотя ничего смешного и даже забавного Бет не нашла. Она лишь вновь убедилась, как опасны для них с Эдом, люди. Особенно женского пола.
  Она выстрадала своего мужчину и имела право на крайнюю степень эгоизма в правообладании на него
  Самым благословенным временем были вечера. Бет могла, прижавшись к Эду, сидеть за шахматами, разбирая с ним партии, или смотреть телевизор, обсуждая перипетии фильма.
  Утром и вечером они вместе готовили еду на кухне. Эд чистил картофель, резал лук, помидоры, хлеб, и что-нибудь еще в этом роде, Бет варила, жарила, пекла, говоря при этом: 'Не подашь мне перец?', 'Попробуй, не слишком получается соленым?' Она не хотела, чтобы он исчезал с ее горизонта на слишком долгое время. И Эда это нисколько не тяготило. Он сам крутился на кухне с неизменным вопросом: 'Тебе не помочь?'
  Иногда случались неприятности. Однажды, когда они уютно сидели у телевизора, Эд объявил, что к ним хотят прийти Рон с женой.
  - Зачем? - встревожилась Бет.
  - Ну как... Чтобы хорошо провести время. Пообщаться...
  - А мы разве плохо проводим время? - искренне продолжала не понимать Бет.
  - Тебе, наверное, скучно каждый вечер сидеть со мной.
  Это заявление окончательно сбило Бет с толку.
  - Ничего мне не скучно, зачем ты выдумываешь? Можно хотя бы вечерами отдохнуть от людей?
  И все же пришлось принять гостей и высидеть утомительные три часа, ковыряя вилкой в тарелке и поддерживая совершенно не нужную ей беседу. Когда же миссис Эванс удовлетворила свое женское любопытство насчет этой странной парочки, и Эвансы наконец ушли, Бет потребовала сесть у телевизора. Когда Эд занял свое место на диване, Бет тут же водрузила на его колени подушку, укрыла свои ноги пледом, протиснулась под его руку, дождалась поцелуя в макушечку, и только тогда почувствовала, как на нее нисходит умиротворение.
  Больше Эд не приводил гостей.
  Да, она вернулась в желанное детство. Только не в то, обворованное родителями, а когда встретила Его, сохранив при этом накопленный жизненный опыт, в том числе негативный. Девочка-женщина. Идеальное сочетание для некоторых мужчин, если бы не непоколебимые принципы Эда...
  А еще она не могла понять, почему на нее пялятся мужчины? Причем самых разных возрастов. Она не видела себя со стороны: как обретенное наконец-то счастье освещает ее изнутри таким светом, делает ее такой красавицей, что не обернуться на нее было невозможно. Причем неосознанно она постоянно кокетничала - строила гримаски, могла загадочно озарится улыбкой, стрельнуть глазками... Но делалось это исключительно ради Эда. Однако другие мужчины перехватывали не адресованные им лучи, и тянулись к ней, подобно растениям к солнцу.
  Бет была неприятно поражена, когда на одном турнире, она перехватила заинтересованный взгляд соперника по партии, сопровождаемый двусмысленной улыбочкой. Тот решил, что она, сложив губки бантиком и крутя пальчиком концы волос, заигрывает именно с ним. Она мигом сменила выражение лица на жесткое, и, опустив голову, погрузилась в разбор позиции. С каким удовольствием она разделала наглеца! Мысль, что чужой мужчина может снова прикасаться к ней, вызывала отвращение.
  
  ________
  
  
  Эд с удовлетворением наблюдал, как по-женски расцветает его дочь, но при том все чаще с огорчением думал, что приближается время, когда ему придется разделить ее с другим... А потом полностью отдать мужчине, который станет для нее самым близким. Но пока они не достигли той черты, за которой Эд не представлял свое существование, он погрузился в нирвану полноты бытия, где царила полная гармония.
  Если бы его спросили: как он представляет себе рай, то ответил бы: это когда у тебя хорошая работа, любимое занятие и Бет рядом.
  Нет, ну, конечно же то же самое, только в обратном порядке!
  
  ________
  
  
  Рон не мог понять до конца, как ко всему этому относиться? 'Таких голубков поискать надо!' - говаривал он. Но отношения двух, вроде бы, чужих людей, один из которых вдруг решил, что эта девушка его дочь, а та не пойми что себе представила в ответ, пугали его своей нелогичностью. Оставалось надеяться на время. Они остынут и нормальность восторжествует. Однако шли месяцы, прошел год, другой, а ничего не менялось. Они продолжали представлять собой сомнительную пару. Тем более сомнительную, что Бет превращалась в красавицу Элизабет - девушку с формами, а они продолжали жить в одной квартире. Когда Рон спросил о возможности друга жениться на Бет, Эд взглянул на такими глазами, будто Рон предложил жениться ему на родной дочери! Если бы кто-нибудь посторонний рассказал эту историю, Рон быстро бы поставил диагноз, но Эд ничем, кроме отношений с Бет, не проявлял себя сбрендившим. Тем более что шахматные дела шли хорошо. Особенно у Бет. Она явно выходила на международный гроссмейстерский уровень.
  
  
  
  7. Победа
  
  
  - Пора готовиться к международному турниру, - однажды сказал Эд.
  Сказал обыденным голосом, как говорят: 'Пора сходить в магазин', но у Бет все внутри сжалось, хотя она ждала неминуемого разговора.
  - Я не могу, - ответила Бет.
  - Это почему?
  - Это твое место...
  Эд привлек ее, сжал ладонями ее щеки и заглянул в глаза.
  - Это форменная че-пу-ха. Я уже староват биться за звание гроссмейстера международного класса. Пора думать о карьере тренера. Но главное в другом. Ты не представляешь, какое это счастье направлять движение своей дочери. С возрастом все вы, молодые, становитесь упрямыми, знающими что делать, и родители вам не нужны. А у меня редкий шанс, что ты будешь слушаться меня, и я разыграю, наконец, роль мудрого наставника.
  Бет не удержалась от улыбки.
  - Про молодость и... вообще ты хорошо сказал. И я готова тебя слушаться в любом случае. Но сейчас иное...
  - Нет ничего 'иного'. Ты быстро растешь в мастерстве, настолько, что через пару лет побьешь меня в любом случае, даже не глядя на доску. Получается, я бы в гордыни своей взобрался на Олимп, чтобы быть низвергнутым с грохотом... Наверное те же древние греки говорили: 'Не возносись!' И в качестве иллюстрации придумали миф об Икаре...
  - Это философия смирения и оправдания поражений, - парировала Бет.
  - Вот видишь, ты уже знаешь, что мне ответить. Пройдет немного времени и я перестану быть для тебя авторитетом. А мне очень хочется - побыть умудренным отцом наедине с послушной дочерью. Так доставь мне удовольствие, прежде чем пошлешь меня к чертям.
  Обезоруженной Бет оставалось только прильнуть к нему, погрузившись в его объятия...
  
  ________
  
  
  - А может повторится позиция в нашей партии? - спросила как-то Бет во время подготовки к международному турниру в Гастингсе.
  - Может, хотя повторы позиций - нечастые случаи. В то же время для того мы изучаем десятки партий, чтобы знать алгоритмы, по которым развиваются те или иные варианты.
  Бет всегда тщательно готовилась к турнирам, но в этот раз на кону стояло не только необходимость подтвердить свое свежеобретенное звание гроссмейстера, но и нечто большое - оправдаться перед Эдом.
  На турнир они поехали вдвоем. Рон, как ни хотел, не смог вырваться. Это вполне устроило Бет. Эд и шахматы - больше ничего ей не нужно.
  Гастингс - маленький английский курортный городок был расцвечен афишами и флагами стран-участниц. Сюда традиционно съезжались гроссмейстеры со всего мира, так что даже третье место намного повышало рейтинг шахматиста.
  Журналисты и публика вовсю обсуждала шансы фаворитов, но Эда с Бет интересовали особенности игры соперников и их любимые дебюты. Игра фаворитов тоже интересовала, но под другим ракурсом. Была составлена таблица с вероятными победителями в каждой паре. На основе прогнозов Эд заранее готовил психологический портрет и анализ наиболее показательных партий тех, с кем придется сразиться Бет. Выбранная стратегия оправдала себя - Бет шла вперед подобно бульдозеру.
  - Вы подаете надежды, - сказал ей гроссмейстер Бирн.
  - Весьма недурственно, леди, - похвалил ее поверженный ветеран Шокли.
  - Вы меня удивили, - с улыбкой качал головой гроссмейстер из Италии.
  - Поздравляю, - буркнул гроссмейстер Ришовски, считавший себя фаворитом.
  Лишь ничья со сверхопытным Вайнбергом огорчило, но не обескуражило Бет. Количество набранных очков все равно выводило ее в финал.
  А в финал, как и ожидалось, вышел советский гроссмейстер Родченко.
  - Какие у него слабые места? - спросила Бет.
  - Пока не нашел, Может, у него их и нет.
  Эд озабоченно перебирал вырезки с партиями и корреспонденциями о его творческом пути.
  - И у нас нет того преимущества, что было вначале - недооценка соперниками твоих возможностей. Теперь он будет готовиться к матчу не менее тщательно, чем с международными гроссмейстерами.
  - Ничего, я крепкий орешек, - храбро ответила Бет, но у самой сердечко билось очень даже не ровно
  В канун матча Эд постоянно шутил, подбадривал, но Бет и сама знала, что уступает по уровню Родченко. Он на международном уровне 'сидел' уже лет десять, а у нее - премьера. Когда-то она в первый раз пришла на турнир и Эд наставлял ее, он тогда не знал ее возможностей, а она толком своих. Когда она учила шахматные комбинации по книге, у нее была чистая, незамусоренная детская память, и ходы впитывались в ее мозг естественно, как стихи. Один раз заучить - и на всю жизнь. Сев играть с другими, она увидела отражение уже виденных позиций и знала, как правильно действовать. Пока... пока не встретилась с Самуэлем Голтбергом, который знал то же, что и она, только в большем объеме. И выбил ее из соревнований. Ситуация повторялась... Но с одним существенным уточнением, - Бет уже была опытным турнирным бойцом.
  
  _________
  
  
  С Сэмуэлем она потом встречалась дважды. В первой схватке они разошлись миром, а во второй с трудом, но одолела его.
  - Ты растешь со скоростью лопуха на солнце, - сделал Голтберг сомнительный комплимент. - Это я к тому, что тебе нужен хороший тренер.
  Худой и высокий как жердь, украшенный большим фамильным носом, он, если бы расставил руки, мог сойти за огородное пугало.
  Но Бет не озвучила свое наблюдение, а лишь усмехнулась.
  - Нам бы следовало пожениться, и тогда возникла образцовая шахматная семья и генетически даровитые дети, - однажды поделился Сэм своими мыслями.
  - С такими взглядами тебе работать зоотехником.
  - Почти угадала. Я буду биологом. И хочу изучать наследственность. За этой наукой будущее. Я займусь происхождением талантливости. Какое сочетание генов родителей дает такой результат? Это вопрос вопросов для будущего человечества!
  - Но я опровержение. Откуда у меня способности к шахматам? Никто и близко ими в семье не интересовался. И родственники - тоже.
  - Просто ты не знаешь свою родословную. Кто-то среди твоих потомков был математиком или что-то в этом роде. Нечто из ничего не возникает. Всему есть причина и объяснение. Всеми нами кто-то или что-то управляет и направляет. Люди нашли легкое объяснение, дав этой данности имя - Бог. Пусть так. Но и Он не смог направить людей по выбранному им маршруту. Что-то еще более сильное довлеет над нами. Древние греки нарекли эту силу Роком! Но что это за сила - не знали. Я считаю, что генетика может дать если не разгадку, то подсказку. Ведь сам Бог тоже носитель определенного генотипа!
  Бет затем пересказал разговор Эду. Он хмыкнул, подумал и сказал:
  - Тогда получается, что над Природой есть Бог, а над Богом матрица! То есть информация о сущем с алгоритмом созидания. Так сказать: 'вначале было Слово'. Но тогда возникает следующий вопрос: а кто создал Матрицу? Сам Бог сделать это не мог, ибо это означало создание самого себя из ничего. Самосотворение. Тогда другой Бог? Ну, а Его информационную сущность кто создал? Русская матрешка получается...
  - Что такое матрешка? - спросила Бет.
  - Это куколка, внутри которой сидит другая куколка поменьше, а внутри ее еще одна... И так далее.
  - И чем все заканчивается?
  - Ничем. Последнее повторяет самое первое. Но так устроены многие теоретические науки. Одно вытекает из другого, но отрицает первое, чтобы через пару ходов потерять связь с началом, но повторить первое в конце. Остается ответить на вопрос: почему так происходит?
  
  ________
  
  
  В 12 часов дня был сделан первый ход.
  Хотя на деле первый ход состоялся несколько раньше, когда они встретились в кулуарах турнира. Она с Эдом и Родченко со своей спутницей - красивой женщиной с умным, волевым лицом. Черноволосая, с прямой, прямо таки непреклонной осанкой, одетая в строгий темный костюм, она являла собой истинную королеву. Бет вынуждена была признать, что, в свою очередь, ее одежда по-молодежному пестра и легкомысленна, и может претендовать разве что на роль принцессы. Спутница Родченко вела себя так, как Бет еще не умела: не чопорно, но строго, не развязно, но элегантно, не строя из себя скромницу, а выглядела этаким серым кардиналом, знающим как ставить позицию с прицелом на много ходов вперед. Без лишних слов и жестикуляции она привлекала к себе взгляды окружающих. Она не давала интервью, но журналисты неизменно отмечали ее в своих репортажах. Одним словом Бет было чему поучиться. Но для этого ей надлежало стать другой. А на это Бет пойти не могла. Может, для их пары и не нужна была королева, достаточно Короля, и ей лучше оставаться тем, кем она есть - папиной дочкой?
  Эд и Михаил приветливо поздоровались и обменялись любезностями. Бет и женщина молча посмотрели в глаза. Они поняли друг друга. Две тигрицы-охранительницы около своих мужчин. То, что удваивает их силу, хотя зачастую мужчины не осознают этого. И еще хорошо, что не они встречались в очном споре.
  Женщина всегда сидела в первом ряду и смотрела то на Родченко, то на соперника. На Родченко мягко, обволакивающе, на его соперника - пронизывающим оком черных глаз. Что это такое Бет почувствовала на себе, когда села напротив Родченко. Ее методично сверлили, как сверлят дырку в бетонной стене. Бетон, конечно, прочный материал и просто так не поддается давлению, но и дрель не тот инструмент, чтобы не добиться своей цели. Так и женщина в первом ряду не собиралась отказываться от своего желания досверлить до мозга. Бет понимала, сколь сильно надо любить, чтобы вкладывать столько энергии в свой взгляд. И она бы тоже не поскупилась. Однако ныне ей надо было защищать не Эда, а себя. И она сделала тоже, что в первый день своей шахматной карьеры на первом своем турнире - отлетела в свой мир, оставив в поле зрения одного мужчину, только связь с ним. Остальное было уже совершенно не важным - кроме шахмат и Его. И эта отстраненность не стоила ей большого труда. Ведь то была ее естественная параллельная реальность.
  Единственно, что она себе позволила, да и то в качестве краткого отдыха мозга, забавный разговор с Родченко. Тогда, при их встрече в кулуарах, пока Эд галантно разговаривал с женой Михаила, Бет услышала от Родченко на сносном английском:
  - Приветствую в вашем лице процесс эмансипации. Женщинам пора прижать мужчин, а то мы в последнее время стали расслабляться. Это я чувствую по жене. Порой не знаю, кто из нас настоящий мужчина.
   - У мистера Салливана такой уровень, что я предпочитаю быть при нем обычной женщиной, - ответила Бет.
  Родченко подумал немного, переводя ответ, после чего улыбнулся:
  - О, я понял. При сильном мужчине лучше быть слабой женщиной. Отличная стратегия! Вы настоящий шахматист...
  Бет оценила перевод своего корявого ответа в отточенную формулировку Родченко. Вот что такое настоящий гроссмейстер: умение четко мыслить...
  ...Кульминация партии была достигнута к 30 ходу. У Бет екнуло сердце. Позиция начинала напоминать ту, что она играла с Эдом в финале. Не может быть! Бет с нетерпением ждала хода Родченко, после которого окончательно становилось ясным - повторится ли старая позиция или игра пойдет по другому руслу? Она бросила короткий взгляд на Эда. Тот сидел с непроницаемым лицом. 'Хорошо, значит и мы будем спокойно ждать', - решила Бет. И безмятежно откинулась на спинку стула.
  Через минуту Родченко сделал ход, повторяющий позицию Салливан-Хармон. Вот только он вряд ли знал об этой партии. Хотя... Если его помощники отрыли ее в 'Шахматном обозрении', тогда в этом случае Родченко делал ход намерено, ибо знал, что далее последует. Ведь на этот раз именно Хармон находилась в положении Салливана. Что ж, тем лучше, она не просто играла эту партию, но и знает, прочувствовала все варианты. И Бет сделала следующий ход, ухудшающий ее позицию, как это сделал Эд в свое время. Тогда она попалась на крючок, не поняв, что задумал Эд. Впрочем, и не узнала бы, если не просветил Рон...
  И Родченко сделал тот же ход, что сделала Бет год назад. Он знал ее партию! Знал!
  Но радость Бет тут же испарилась. Если знает, то понимает, что Бет проигрывает. А раз так, то неужели думает, что она безвольно пойдет проторенной дорожкой к поражению?
  Бет размышляла, ища подвоха.
  Да вроде бы его нет. Он просто недооценивает ее, считая, что она не найдет выигрышного варианта, и ее воля уже сломлена заведомо проигрышной ситуацией. Но раз так, то он примет жертву ферзя! Или нет?... Если нет, то спокойно, на технике, доведет партию до победного для него завершения.
  Бет размышляла, не зная как поступить.
  Она подняла голову и взглянула на Эда. И увидела, как он кивнул. Теперь сомнения были отброшены.
  Бет взяла пешку ферзем!
  У Родченко была привычка - методично отстукивать какой-то ритм по столу. Пальцы поочередно опускались на поверхность, будто играли на пианино, но - бесшумно. Что за мотив звучал в его мозгу, пока он обдумывал свой ход? А тут они застыли. Родченко внимательно глядел на доску, удивленный, но и встревоженный неожиданной готовностью соперницы расстаться с самой сильной фигурой.
  Бет ощутила, как сильно забилось ее сердце. Так сильно, что она испугалось, что это биение услышит соперник. В отчаянии она посмотрела на Эда. Тот улыбался! И волнение Бет разом улеглось. Папа хвалил свою дочь, - что может быть сладостней этого мига! Теперь Бет наблюдала лишь за пальцами Родченко.
  Прошла минута, другая, но вот пальцы вновь заиграли - наверное, бравурный марш - и Родченко взял ферзя!
  Бет едва сдержала торжествующую улыбку, но сделала ход с хмурым лицом проигрывающего. Зато через несколько ходов таким уже было лицо Родченко. Он все понял, но не мог пока поверить, что не удастся выкрутиться и поставить мат сопернице прежде, чем поставят ему.
  Надежда не сбылась. Через пару ходов пришлось сдаться ввиду неминуемого мата.
  - Эмансипэ от слабой женщины, - услышала Бет, пожимая руку Родченко.
  'Это мой папа', - хотела сказать она, но поняла, что без объяснений ответ будет непонятен, и ограничилась улыбкой.
  После чего Бет бросилась в объятия Эда. Защелкали фотоаппараты, но ей было наплевать. Хотелось одного - признания ее Отца! И ласки...
  Она не видела реакции соперницы. То, как жена Родченко подошла к мужу и поцеловала его...
  
  _______
  
  
  Чем больше любовь, тем недостижимее счастье. Настоящая любовь не бывает без трагедий, ибо не может полностью вместить в себя любимого человека. Альтернативой является тихое счастье. Что оно означает? Наверное, когда нет видимых событий, а тем более волнений, а есть гармония повседневности. Один человек является частью другого, а тот сросся с первым, как условие его целостного существования. Сиамские близнецы - только в органичном виде, без противопоставления друг другу. Таковыми могут быть отношения Отца и Дочери, ведь им нечего делить или пытаться поглотить или подчинить другого.
  Эд и Бет жили вместе, замечая лишь календарное время. Лето сменяла осень, ее - зима, чтобы вновь природа ожила весной. Только у них были одинаковыми все времена года. Размеренная жизнь Папы и Дочери.
  Конечно, в тихом омуте спокойно не бывает. На деле в их доме кипели страсти. Но шахматные! Получив титул гроссмейстера, Элизабет Хармон должна была соответствовать статусу. И она неустанно повышала свое мастерство под руководством Эда, окончательно выбравшего стезю тренера. На этом пути ему требовалось не только накачивать подопечную информацией, но также следить за физическими кондициями, чтобы интенсивно работающий мозг шахматиста постоянно снабжался необходимым объемом кислорода, не возникали хронические переутомления, не нарушалась концентрация. А для этого нужна была пищевая диета и постоянные физические упражнения для прокачки крови - бег, плавание. А еще выработать и отшлифовать свой шахматный стиль.
  Стиль - это сам человек, сказал один великий француз. Это означало, что индивид не может произвольно выбрать линию поведения, если, конечно, хочет преуспеть, а не терпеть неудачи. Каждый человек - личность с вполне определенным набором характеристик психики, характера, воли. От холерика бесполезно ждать того же, что присуще меланхолику, а от флегматика свойств, характерных для сангвиника. Это самым непосредственным образом сказывается на игре. Иной просто в силу своего темперамента не может стать хорошим игроком в шахматы, потому что неусидчив. Лучше такому заняться футболом. Стиль игры вытекает из индивидуальных особенностей человека. Стиль должен включать в себе сильные стороны игрока. Но включать не механически, а с тем, чтобы выявлять и проявлять их в ходе борьбы с соперниками. Причем в нужной дозировке. Со слабым противником - выявлять сильные стороны экономно, без лишних трат, с сильным - максимально ярко. Так что Эд теперь корпел не столько над шахматными композициями, сколько над учеными статьями по психологии личности, кулинарными книгами и пособиями для тренеров физподготовки.
  - Пап, ты у меня эволюционируешь в домохозяйку, а я в супермена, - пошутила Бед.
  - Теперь я по собственному опыту знаю, как трудно было обезьяне эволюционировать, - отвечал он с серьезным видом. - Хотя нет, им было труднее - без книжных руководств. Правда, и времени у них было больше - несколько десятков тысяч лет, а у нас турнир на носу.
  'Ну как такого не любить', - умилялась Бет. Она и вправду вновь почувствовала себя девочкой-подростком. Точнее, она проживала то время, что ее лишили в детстве. Поэтому она не любила посторонних, ибо понимала, что те не поняли бы их взаимоотношений и насмешливо осудили бы ее в роли 'девочки'. А ей хотелось быть именно такой - маленькой папиной дочкой.
  
  ________
  
  
  Рон смирился с ситуацией. Но продолжал думать над ней. Уж больно она была необычной. Да и жена приставала с расспросами. Он отвечал односложно, чем еще больше разжигал ее любопытство. Что она хотела узнать? Есть ли у них интим? Или ей тоже хотелось побыть в роли девочки у сильного мужчины? Потому что однажды вдруг спросила: 'А он ее наказывает?' Рон даже взревновал. Что она себе напредставляла? Как девочку ставят в угол или шлепают по попке? Ох, Эд... Жили окружающие спокойно, пока ты не начудил и не сбил своим соблазном степенных людей. Но все же, почему произошло то, что произошло?
  К каким выводам пришел Рон в итоге?
  Пока человек живет, он сталкивается с двумя проблемами. Первая - это окружающие его люди. Вторая - сам индивид. В первом случае, сложности проистекают из-за того, что другие люди не хотят оставить человека в покое, потому что он им нужен. Или, наоборот, мешает. Во втором случае, человек сам не дает себе покоя, стремясь к чему-либо, добиваясь целей, без которых часто мог бы обойтись. Например, влюбляясь. Ведь всем известно, что любовь несет с собой сложности. Но человек все равно ищет ее на свою голову. И для чего? Чтобы 'испытать полноту бытия', сказал бы философ. Ох, уж эта 'полнота'! Какие архетипические глубины таятся в ней? Почему Эд 'завис' на Бет? А может, он в другой жизни был овчаркой? И ныне в нем сработал древний инстинкт защиты... Он взял девочку под опеку потому, что ее надо было защищать, а до ее появления защищать ему было некого. Его близкие и так защищены. А ведь этот мирный с виду профессор при определенных обстоятельствах может и убить, - сработает инстинкт убийцы-волкодава. И сделает это спокойно, без угрызения совести. И если вспомнить историю с парнем Бет, то надо признать, что тот легко отделался. Достаточно посмотреть на такую псину, что, мирно щурясь, лежит рядом с хозяином, раскрыв пасть с острыми клыками. И от проходящего зависит, что последует в следующую минуту...
  Так может любовь - это проявление каких-то древних реакций на окружающую жизнь? Как привязать к очагу охотника, который сегодня может притащить добычу в пещеру, а завтра отправиться к другой стоянке? А как сделать, чтобы женщина, которая готовит еду, шьет одежду и врачует раны, не стала делать это для другого? Нужна особая привязанность друг к другу, чтобы выжить. Так родилась любовь...
  Из прагматизма? А почему и нет? Не будь в любви практического толка, это чувство не пережило бы тысячелетия ожесточенной внутривидовой борьбы. А потом она стала отделяться от утилитарных оснований, постепенно возносясь ввысь, подобно воздушному шарику, накаченного гелием. И вот перед ним отношения Эда и Бет. Их трудно определить одним словом: дружба? любовь? помешательство?... Это сплав всего, в том числе и того, что не поддается внятному определению.
  А нужно ли оно?...
  
  
  
  8. Это называется Жизнь...
  
  
  Бет давно стала совершеннолетней и в юридическом смысле - ей исполнилось 21, и скользкие сплетни про ее странные отношения стали угасать. Если что, Эд мог теперь спокойно жениться на Бет. Но у них все сохранялось по-прежнему. Хотя... Жизнь не может оставаться прежней, ибо все течет и все меняется, как подметили мудрые эллины. И оказались правы. Все меняется, даже если внешне все остается неизменным.
  В один из редких выходов в город одной, увлеченная осмотром стендов в супермаркете, Бет не заметила, что за ней наблюдают. Она переходила из отдела в отдел, а за ней следовала тень. Когда Бет вышла на улицу, то ее проводили до самого такси.
  Бет уже садилась в машину, когда подскочил запыхавшийся молодой человек и попросил взять его с собой.
  - Мне срочно надо поспеть, очень срочно.
  - Но я еду на Оук-стрит. Это пригород...
  - Да вы что! Какая удача, - мне нужно туда же.
  Пришлось ехать вместе.
  Бет смотрела по большей части в окно, и молодой человек почти молчал всю дорогу. Разве что переговорил с водителем о погоде и еще о какой-то чепухе.
  У таунхауса, куда недавно переселились мистер Салливан с мисс Хармонт, попутчик поблагодарил за содействие, и уехал. Вот собственно и все. Поэтому Бет была удивлена, когда некий молодой человек приветствовал ее как старую знакомую.
  - Здравствуйте. Еще раз спасибо за помощь.
  - Какую помощь?
   Она прогуливалась недалеко от своего дома, ожидая возвращения Эда с работы. Правда, молодой человек с довольно большой копной русых волос кого-то ей смутно напомнил, но она не собиралась копаться в памяти. На турнирах ей приходилось встречаться со множеством людей, так что, по-видимому, парень был из их числа. Но он завел речь про какое-то такси. Бет ничего не понимала: что за такси, кто куда ехал по пути? Наконец, ей надоело это объяснение, и она невежливо прервала излияния парня, заявив, что рада была услужить, и отвернулась.
  Прошла неделя, Бет напрочь забыла об этом случае, но когда увидела молодого человека, сразу вспомнила его. Он стоял, прислонившись к ограде, и читал книгу, делая одновременно какие-то выписки. Бет не знала как поступить: пройти мимо молча, или как-то отреагировать на знакомого незнакомца? Но первым среагировал парень. Рассеянно подняв глаза и увидев ее, он страшно смутился и произвел разом несколько действий, засовывая в сумку книгу, блокнот - в карман, поправляя растрепавшуюся прическу. Однако книга не хотела лезть в сумку, блокнот нырнул мимо кармана, а ветер тут же распушил приглаженные волосы. Получилось смешно и Бет, не удержавшись, улыбнулась.
  - Такси ждете? - пришла она на помощь.
  - Да, - кивнул парень. - То есть нет... Ну да...
  - Тогда успеха вам определиться, - сказала Бет, и прошла мимо.
  - Извините... простите... Но не могли бы со мной отобедать, - услышала она сзади.
  Это было сказано с такой скороговоркой, что Бет повернулась, не уверенная, к ней ли была обращена просьба?
  - Вы - мне?
  Парень кивнул.
  Лицо его мигом покраснело.
  'Что за школьник?' - подивилась Бет.
  - Зачем мне с вами обедать? Я ем дома.
  - Но мне хочется поговорить с вами, - пролепетал парень.
  - О шахматах? - догадалась Бет.
  - О шахматах? Нет... Я не играю в шахматы. Я будущий математик. В этом году заканчиваю университет.
  - Вы хотите поговорить со мной о математике? - удивилась Бет. - Но я...
  - Нет-нет. О другом.
  Бет не знала, что и думать. Либо этот парень свихнулся от формул, либо... что еще?
  - Видите ли, вы редко выходите на улицу и в следующий раз это может произойти не скоро...
  Бет окончательно перестала что-либо понимать.
  - Какая вам разница, когда я выхожу на улицу?
  - Признаюсь честно, ездить в ваш пригород мне далековато, а потом еще ждать на улице...
  - Зачем сюда ехать? Вы живете, насколько я помню, где-то недалеко.
  - Нет. Я не живу здесь.
  - А, тут живут ваши знакомые?
  Парень отрицательно мотнул головой.
  - Ну вы же ехали со мной в такси...
  - Я хотел познакомиться с вами...
  - Что-о? Вы ехали сюда ради...
  Бет была поражена.
  - Ну и что вам помешало..?
  - У вас был такой вид, что я... не решился.
  Бет отродясь не слышала такого идиотского объяснения.
  - Поэтому я приехал во второй раз, чтобы все же представиться, но вы так и не вышли на улицу.
  'Он так шутит?' - спрашивала себя Бет.
  - Я понимаю, как это выглядит глупо, поэтому прошу, отобедайте со мной, чтобы я смог предстать для вас в лучшем свете. А то пока я выгляжу не совсем нормальным.
  Ну что оставалось Бет, как не согласиться? Они прошли в кафетерий, заказали какую-то еду, напитки и парень стал рассказывать... О себе, о своей семье, о своих планах, своих увлечениях. И теперь вместо малосвязной речи Бет услышала прекрасный рассказ о жизни, с которой Бет не пересекалась.
  Его родители были потомственными музыкантами, и двое сестер пошли по их стопам, и только он изменил музыкальной гармонии ради гармонии натуральных чисел.
  - Они перестали расстраиваться - ведь у меня абсолютный слух - когда я рассказал им о Пифагоре, который собственно и разработал на основе математики нотную структуру музыки. Семь нот - это выражение математических интервалов колебания звука. Кстати, вы что-то сказали о шахматах?
  - Я профессиональный шахматист.
  - Ох, как интересно. А вы знаете, что шахматы и математика - родственники? Существует легенда. Когда некий индийский мудрец изобрел эту игру, то она так понравилась местному правителю - радже, что он согласился исполнить любое желание мудреца. - 'Сколько ты хочешь золота?' - 'Мне не надо золота, я согласен получить зерном'. - 'Сколько?' - 'Одно зернышко за одну клетку, два зернышка за вторую клетку, четыре зернышка за третью клетку и так далее удваивая зерна за каждую из 64 клеток'. - 'Всего-то? - удивился раджа. - Ты, однако, прогадал, хоть и зовешься мудрецом'. И как думаете, что из этого вышло?
  - Думаю, мудрец оказался мудрее раджи, хотя не понимаю в чем тут подвох.
  - Когда счетоводы подсчитали количество зерен, то оказалось, что при 63-кратном удвоении их число больше, чем вырастает во всей Индии!
  - То-то я подозревала в школе, что с математикой шутки плохи, - рассмеялась Бет. - Кстати, вы, возможно, мой будущий противник.
  - Противник? Каким образом?
  - Говорят, что математики собрались создать такую ЭВМ, которая сможет обыграть живых шахматистов.
  - А, в этом смысле. Вынужден признать - есть такие поползновения. Такую возможность, правда косвенно, доказал Алан Тьюринг в 1936 году. Раз есть последовательность однопорядковых операций, значит, есть возможность создать математический алгоритм их исчисления и передать этот рутинный труд машине. Или скажем так: раз есть данные и есть инструкции по их обработке, то процесс можно механизировать. Но это будет не скоро. Нынешние машины слишком медленны для такого объема расчетов, что производятся в шахматах, поэтому вы успеете насладиться своими победами.
  - А чем вы занимаетесь?
  - Тем же чем и вы, в сущности. Логическим обоснованием иррациональных чисел. Только вы прикладным моделированием, а я научно-теоретическим.
  Бет навострила ушки. И этот чудак, оказывается, занимается логикой!
  - А если подробней...
  Новый знакомый объяснил, что имелось ввиду.
  - Есть натуральные числа. Это привычные нам 1..2..3. Есть рациональные, или дроби. А есть числа, что выводят нас в иные пространства. Им нет земных аналогов и потому они обозначаются символами. Но где-то в космосе, где начинает действовать теория относительности Эйнштейна и квантовая механика, они проявляют себя. Или можно сказать так. Я исследую то, что подчиняется правилам, но ими не являются, а потому ведут себя вопреки им...
  Удивительно, что парень все это рассказывал будто уверенный, что Бет понимает о чем он говорит. И Бет поняла. Но по своему. Он познакомился с ней, подчиняясь правилам и в то же время ведя себя по-своему, почти вопреки им...
  Бет не удержалась, чтобы не спросить о проблеме Самуэля Готлберга.
  - А можно с помощью математических методов отгадать загадку талантливости?
  - Не знаю, не пробовал.
  Бет не поняла, говорит ли парень серьезно или шутит.
  - А вы талантливы?
  - В меру, - ответил тот в прежнем тоне. - Вот вы - да!
  - Почему так решили?
  - Вы можете быть отрешенными... Будто совмещаете два параллельных мира. Без такой способности подлинного таланта не бывает.
  - И когда вы успели заметить эту мою особенность?
  - В такси времени было достаточно. Если бы вы были математиком, я посчитал, что вы в тот момент решали задачи.
  Бет смутилась.
  - Вообще-то, да, решала... Только шахматные.
  - О, вы удивительная девушка! - и вправду удивился новый знакомый. - Впрочем, я это сразу понял, как увидел вас.
  - Каким образом?
  - Вы рассматривали вещи в магазине так, будто пытались понять их истинное назначение...
  Она спохватилась, когда прошло порядочно времени и Эд уже мог быть дома. Бет поспешно распрощалась с парнем, которого, кстати, звали Стив. Однако номер телефона оставила.
  
  ________
  
  
  Примерно через неделю, на выходе из супермаркета, к Эду подошел молодой человек и представился.
  - Здравствуйте. Меня зовут Стив Макгрегор. Я студент математического факультета. В этом году заканчиваю университет. Вот мой студенческий билет. А это моя карта социального страхования.
  Эд невозмутимо принял документы и просмотрел их. После чего вопросительно поднял бровь: ну и...?
  - Разрешите пригласить вашу дочь на свидание.
  Эд еще раз просмотрел представленные документы, потом внимательно взглянул на их правообладателя, после чего изрек:
  - Разрешаю.
  Парень чинно попрощавшись, тут же удалился.
  - И что это сейчас было? - с прежней невозмутимостью спросил Эд, скосив глаза на Бет.
  Та улыбалась.
  - Понимаешь, когда он стал знакомиться, я сказала, что у меня очень строгий папа. Он адепт Церкви Высшей мудрости и никуда меня не отпускает. Разве что претендент докажет свою порядочность и солидность. Думала, он испугается, однако, как видишь, нет.
  - Ты все правильно сказала, особенно про Церковь Высшей мудрости. Ну, а насчет солидности, а главное порядочности - посмотрим.
  
  ________
  
  
  Так Бет начала встречаться с другим мужчиной. Поначалу не чаще одного раза в неделю. Ходили в кино и на различные шоу, много разговаривали, особенно Стив. По окончании свидания Бет мчалась домой, и лишь угнездившись под боком Эда, когда его пальцы начинали перебирать ее волосы, она ощущала себя по-настоящему в комфорте. Она не забыла время, когда была независимой и стояла по жизни как скала в бушующем море. И могла вновь стать той скалой. Но не теперь. Пока же она хотела ровно другого: ощущать свою слабость за каменной стеной, иметь возможность пожаловаться на порезанный пальчик и ушибленную коленку, ощущая себя папиной любимицей. Стив был нечто совсем иное. Мужчина из другого мира, где женщина тоже не равна ему, но готова биться за свои права и достоинство. А к чему ей такой мир? Правда, Стив никак не показывал своего превосходства, как делал Пит. Но это пока, а как дальше будет..? Поэтому она встречалась с ним в качестве развлечения, но сердце ее безраздельно принадлежало единственному мужчине.
  Так продолжалось довольно долго, пока не случилось нечто, что должно было рано или поздно случиться.
  Стив пригласил ее на студенческую вечеринку. Они танцевали, выпивали, пока уставшая Бет заполночь не оказалась в темной комнате и не прилегла на кровать. В голове шумело от выпитого, дремота подступала к уставшему сознанию. Стив прилег рядом. И так лежали, не касаясь, довольно долго. Но вот Бет ощутила осторожное прикосновение губ. Неприятно не было и Бет продолжала лежать не шелохнувшись. И тогда последовали прикосновения к ее телу. И они не были неприятны. Бет ощутила себя словно в теплой ванне. Хотелось вот так лежать, и чтобы массажные, осторожные прикосновения лишь добавляли чувственность к покою.
  Когда ее трусики соскользнули вниз, она закусила губу... Пресечь? Или.. У нее уже так давно ничего такого не было, что может позволить этому славному парню исполнить свое желание, как он потакал ее желаниям во время их довольно уже многочисленных свиданий?
  Она не испытывала удовольствия от мужского проникновения внутрь ее тела. Но раз им это нужно...
  На этот раз произошло иное. Горячая волна прокатилась по ее телу. Толчками запульсировала кровь. И она, не сдерживаясь, обняла мужчину, прижалась к нему, а через некоторое время исторгла крик, который напугал ее и устыдил... но потом стало так хорошо, что ей было уже все равно, кто и что подумал о ней.
  ...Бет пришла домой утром подавленная, но не потому, что провела где-то ночь. Эд был предупрежден, что ехать из студгорода далеко и ей придется переночевать там (в комнате девушек, естественно). А потому, что в ее жизнь вошел другой мужчина и она еще не знала, как отнестись к этому.
  Эд встретил ее приветливо, стал хлопотать о завтраке, потом, уложив постель, что-то ворковал ласковое и она уснула. Но, выспавшись, украдкой заглянула в комнату, и долго смотрела на читающего в кресле Эда.
   А весной Стив сделал предложение. Причем по старомодному. Преподнес кольцо и встал на колено. Было мило и забавно. Она смотрела на коленопреклоненного Стива и никак не могла дать ответ. И положительное 'да' и отрицательное 'нет' означало крутое изменение ее жизни. Либо она должна была уехать со Стивом и покинуть отца. Либо остаться с Эдом, но тогда больше не увидеть человека ее любящего и, что тут таить, дающего несравненную радость физической близости.
  И она приняла решение, - передать все на высший и окончательный суд.
  - Я должна получить разрешение папы. Иначе никак...
  Стив тут же согласился, и они поехали к ней домой.
  Эд выслушав просьбу Стива. Затем взглянул на Бет. Пауза затягивалась. Бет напряглась. А вдруг Эд скажет, что сам любит ее...
  Эд откашлялся, опустил глаза и молвил:
  - Я согласен...
  
  ________
  
  
  А дальше пошли приготовления к свадьбе, и сама свадьба. Все как у всех. Разве за исключением одной детали. О ней Бет узнала много лет спустя.
  Перед началом церемонии бракосочетания отец невесты отвел жениха в сторону.
  - Пойдем подышим свежим воздухом, - предложил Эд. А, оставшись вдвоем, сказал с улыбкой:
  - Обидишь Бет - голову оторву.
  - Понял, - без улыбки ответил Стив. Он уже знал кое-что из их прошлого.
  ...В последний вечер перед свадьбой они были одни в последний раз. Бет привычно прильнула к груди Эда. Но ничего не произошло. Она отпрянула, коротко взглянула на него, и вновь положила голову на его грудь. И опять ничего. Она чуть отодвинулась и спросила с укором:
  - Почему ты не гладишь мои волосы?
  И встретила растерянный взгляд Эда.
  - Конечно-конечно, - засуетился он. - Ложись...
  'Он больше не видит во мне маленькую Бет', - поняла она.
  Она вспомнила, как Эд однажды признался, что на второй день их знакомства ему захотелось погладить ее по головке.
  - И мне тоже этого хотелось! - воскликнула Бет.
  ...Сдав выпускные экзамены, Стив увез жену в Хьюстон, где стал работать в набирающим силу космическом агентстве - НАСА. А Эд остался... Нет, не один. Произошло следующее.
  
  ________
  
  
  Эд нравился Джоан Беккет. Бет поняла, перехватив взгляд Джоан. Она посмотрела вслед Эду с такой грустью, что любой догадался бы о ее чувствах. И на мгновение ей стало жаль женщину. Сама когда-то мечтала об Эде, укрощая бури в душе. При этом Джоан всегда держалась в тени, не лезла на глаза Эду и тем примиряла Бет. А у ней было повышенное чутье на возможных соперниц. Но Джоан вела себя безукоризненно. Однако Бет не теряла бдительности и при каждом посещении работы Эда высматривала Джоан - не стала ли та крутить юбкой перед Эдом? Но на фронте было тихо.
  Бет все же вызнала про Джоан, и что та была вдовой, и что дети выросли и отделилась, и что жила одна, то есть одиноко. Административная работа позволяла ей приходить на кафедру Эда и обращаться непосредственно к нему по самым разным поводам и тем сближаться с ним. Но Джоан сохраняла и дистанцию (что было хорошо), и женскую привлекательность (что настораживало Бет). Когда пришло время готовиться к отъезду с будущим мужем, мысль Бет все чаще стала останавливаться на Джоан. И однажды она решилась...
  Встретив в коридоре миссис Беккет, Бет не только приветливо поздоровалась, но и завязала с ней разговор. А в конце спохватилась:
  - К сожалению, у меня мало времени, а хотелось бы договорить. Вот если бы вы согласились отобедать у нас. Да и Эд был бы доволен вашим визитом.
  Щеки Джоан вспыхнули, как у школьницы.
  - Вы... думаете... что мистер Салливан готов увидеть меня в своем доме?
  - Ну, во-первых, мужчины узнают о некоторых вещах только после того, как им растолкуют суть этих вещей. А во-вторых, да, Эд, насколько я знаю, симпатизирует вам.
  Последнее заявление было не совсем честным по отношению к Джоан, но Бет была уверена в том, что делает.
  ...Эд удивился, что Бет впервые пригласила кого-то в гости. Но раз все течет и меняется... вот и Бет захотелось прервать их домашнее уединение, решил Эд.
  В субботу, в три часа дня Джоан пунктуально уже стояла у дверей дома Салливана и Хармон. Эд, как и ожидала Бет, был сама любезность. Врожденное чувство такта никогда не позволяло ему показывать равнодушие к женщине. Когда-то это задевало и даже возмущало Бет, но теперь играло ей на руку.
  Обед прошел чудесно. Вино и шутки Эда раскрепостили Джоан и она, в своем нарядном платье и точном по ситуации макияже (всего понемногу, но в целом выразительно), была по-настоящему хороша. Джоан хватило также ума не задерживаться в гостях, оставив хозяевам приятное послевкусие. Вобщем, Джоан оказалась даже умнее и тоньше, чем предполагала Бет.
  - Надеюсь, мы станем чаще встречаться, - шепнула Бет на прощание. И с грустью увидела, как вспыхнули глаза у миссис Беккет...
  Настоящая любовь складывается из двух неразрывных частей - эгоизма и самопожертвования. Бет проявила достаточно первого, пришло время для второго...
  
  ________
  
  
  Вновь Бет и Джоан суждено было встретиться уже при особых и хлопотных обстоятельствах.
  В последний месяц беременности Бет к ним приехали Эд с Джоан. Все-таки у Джоан были дети и она знала, как все делается. Женщины уединялись и вели обстоятельные разговоры о самом важном на Земле. Джоан поехала с Бет и в роддом, и сидела с ней во время схваток. И вместе с акушером приняла ребенка - мальчика. Так что вопрос, кто будет крестником и крестницей не стоял. Хотя никаких религиозных церемоний не было за полным отсутствием религиозности в семье, но с тех пор в кругу родственников Стива Эд и Джейн фигурировали под этой маркой.
  Приехали они и к появлению второго отпрыска семьи Макгрегоров.
  Вновь пополневшая Бет хлопотала по дому, успевая выговаривать за проделки старшему, и обсуждать с Джоан последние женские новости. Ставший солидным Стив, уже руководивший каким-то подразделением в НАСА, рассказывал о перспективах полета на Марс. А когда в свою очередь Джоан и Стив, завели свой разговор, Бет сделал знак Эду следовать за ней.
  Они прошли в дальнюю комнату и остались наедине. Сели на диван, и Бет немедленно взяла его ладони в свои, сжав их.
  - Как ты живешь? - спросил Эд.
  - Как тебе сказать, пап... Всем от меня что-то нужно. Мужу - внимание, ребенку - еду и заботу. Только один ты хотел мне только давать - счастье. И тебе это удалось. Я с тобой была безмерно счастлива.
  - Это потому что ты наполнила меня счастьем. До встречи с тобой я был уже пустеющим бассейном. Вода уходила, пусть и медленно, но неотвратимо. Ты наполнила его до краев.
  - Я люблю тебя, - сказала Бет.
  - Я любил тебя с того дня, как увидел тебя...
  
  
  
  Эпилог
  
  Много позже, когда к Бет обратился писатель, чтобы поведать народу историю о ее шахматном восхождении, она не стала рассказывать о себе и Эде, считая, что ничего путного из этого не выйдет. В конце концов она растила двух детей и им, а тем более мужу, не обязательно было знать о ее самом сокровенном. Тогда писатель придумал историю про сиротку. В Америке любят истории про людей, которые сами добились успеха. На деле сколь бы талантлив не был одиночка, ему в жизни кто-то должен протянуть руку. А если это рука безгранично любящего тебя человека, то... То получается подлинная история Элизабет Хармон.
  Но журналисты с подачи Рона Эванса проведали таки тайную историю Бет и Эда, соавторов известной в среде методологов науки 'Теории матрешки'. И тогда публику стал мучить вопрос: так это было у них или нет? В конце концов, мужчина в расцвете лет и молодая, созревшая для отношений девушка, жили одни в доме и коротали вечера вдвоем.
  Уже в то время, когда не стало Эда и доктор Хармон вновь стали допекать расспросами, она, с печальной улыбкой, сказала: 'Вы так ничего и не поняли...'
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"