Бруско Елена. Лирические этюды

Елена Бруско

Лирические этюды

ЛЮБОВЬ

Звездопад на стекле,

Сонный луч на челе,

Свет улыбки во сне,

Лик святой на стене.

Тихий шепот в лесу, -

Я молитву несу.

Луч коснулся Звезды, -

В бесконечности - Ты.

Осень 1991 г.

Москва.

Ты - моя боль,

Ты - моя скорбь,

Мой спутник в ночи.

Ты никогда не будешь со мной, -

Кричи - не кричи.

Радость моя,

Тайна моя,

Ангел ночной.

Светом зари меня не дразни.

Заря - для другой.

Осень 1991 г.

Москва.

Любимый,

Я тебя не потревожу.

Свет надежды - погашу.

Под святым покровом ночи

Эту жертву приношу.

Осень 1991 г.

Москва.

МОЛИТВА

Сердце радостью пронзило, -

Богородице, спаси!

Грех прости. С Покровом Чистым

Милость Сына принеси.

Осень 1991 г.

Москва.

Все разбито...

Спален окна

В снег глядят

Печальным взором.

Все забыто.

Все дороги

Сходятся в одну, -

Прямую.

Что ведет

Средь тьмы и мрака

К свету Истины

Святой.

Там окончится мой путь,

Там я сяду отдохнуть.

Там меня мой Ангел Белый

Отведет к Царю на суд.

Январь 1993 г.

Ночь перед Рождеством.

Москва.

Ночь поцеловала

Спящую листву.

Тихо вздрогнул месяц

В бархатном саду.

Ветка встрепенулась...

И затихло все.

Кто ж утешит сердце

Бедное мое?

Февраль 1994 г.

Одесса.

Мой рыцарь на белом коне,

Ты снова со мной в моем сне

Мчишь по небу в нежном сиянье.

И звезд золотых кроткий путь

Нам дарит минуты свиданья, -

Я глаз не могу разомкнуть...

1994 г.

Москва.

Мой рыцарь на белом коне,

Ты снова со мной в моем сне

Мчишь по небу в нежном сиянье.

И звезд золотых кроткий путь

Нам дарит минуты свиданья, -

Я глаз не могу разомкнуть...

Мне дороги эти минуты,

Мне дороги эти пути,

Когда в синем небе при встрече

Меня ты несешь впереди.

Нам птицы поют свои гимны,

А звезды слагают стихи

О том, чтобы жили мы вечно,

О том, чтоб любовь сберегли.

Москва.

1994г.

Разлуки нет.

И смерти нет.

Но есть святая правда Жизни

И Вечности. Взамен

И смерти. И разлуке

Взамен.

1994 г.

Одесса.

ДОЖДЬ

"Та встреча краткая, земная..."

Ив. Бунин

Дождь лил, как из ведра и быстро разогнал купающихся. На берегу моря замелькали, закружили в мокром песке легкие летние платья, полотенца, купальники. Взмыли вверх и поплыли над головами дачников пестрые подстилки, представляя собой слабые укрытия от дождя.

Я побежала по узкой и уже скользкой тропинке, ведущей по склону обрыва вверх на гору, в направление дома, - туда, где размещался наш рыбацкий поселок, окруженный с разных сторон городскими дачами, дикими абрикосовыми садами и колхозным виноградником, за которым далеко на север проступали в прозрачной голубой чистоте горизонта слабые очертания домов нового микрорайона.

На краю обрыва, у самого моря, на месте старой разрушенной церкви, стояла новая чайная, известная в округе не только взрослым, но и детям - тем, что в ней летом с заднего двора продавали сладкую воздушную вату на палочке.

Отсюда хорошо был виден весь берег южного залива.

На противоположной стороне его, - там, где волна не сливается с горизонтом, - возвышался над морем в своем радостно-величественном великолепии барочных дворцов и парадных лестниц, древнегреческого архитектурного орнамента и декоративного убранства домов и парков, стройной композиции бульваров, открытых, залитых солнечным светом больших дворов и маленьких, увитых диким виноградом, тенистых двориков с мраморными колодцами, ажурными беседками, античными атлантами и кариатидами, - утопающий в зелени акаций, каштанов и французских платанов, шумный солнечный город.

Внизу, у его подножия, сверкал по вечерам множеством огней на рейде большой южный порт с белоснежным Воронцовским маяком.

По правую сторону от порта тянулся вдоль залива полукругом нестройный ряд многочисленных заводских труб - до большого городского пляжа на этой стороне - с парком белых акаций, каруселей и аттракционов, откуда чайки провожали ежедневно небольшие, переполненные отдыхающими, катера обратно, в порт.

Прямо под обрывом, внизу, виднелся причал с раскинутыми на песке сетями и перевернутыми лодками, с баркасами и небольшими сейнерами, привозившими на берег серебристую сардинку и камбалу.

Справа от причала благоустраивалась местная туристическая база.

А с левой его стороны - до края мыса, - за которым открывалась бесконечная, волнующая бирюзовая даль моря, - простирался пустынный, сохранявший еще свою девственную первозданность, берег, с отвесными обрывами красно-рыжих глиняных пород, заросшими у подножия млечно-зеленым кустарником дикой маслины и колючим терновником.

Обычно летом весь берег оглашался счастливым, безудержно-восторженным гомоном шумной и пестрой толпы отдыхающих, сливавшимся с шумом прибоя и с таким же радостным гомоном чаек, перекрывавших порой своими пронзительными криками отдаленные голоса диспетчерских служб в порту.

И только гудки пароходов, особенно явственные в туманную пору, могли тогда пробиться сквозь этот общий гвалт.

Но в тот далекий день шум дождя поглотил на время все другие звуки моря.

Я шагнула под карниз чайной.

Волосы мои беспорядочно сбились и превратились в тугие и длинные нити, с которых стекали за ворот платья теплые дождевые струйки. Белое ситцевое платье было насквозь мокрым и прилипало к телу. Сквозь серую ливневую стену было видно, как мимо текли, размывая глину и углубляя расщелину в обрыве, потоки дождевой воды вниз, к морю. А в обратном направлении мелькали, разбивая пузыри в лужах, грязные голые пятки, большие и маленькие.

Рядом со мной, вдоль старой облупленной стены, жались друг к другу мокрыми воробьями стайки малышей и подростков.

Вдруг неожиданно, неправдоподобно близко, как удар молнии! - быстрый пронзительный взгляд печальных серых глаз, любимое лицо, влажные темные волосы на загоревшем лбу.

Я замерла.

Какое-то время, которое длилось, казалось целую вечность, мы стояли рядом, мокрые от дождя, загорелые, сияющие блеском сливающихся с морем синих глаз, счастливые летом и этой нечаянной встречей, начавшейся юностью, испытанием первой любви.

Потом вместе вбежали в теплый июльский дождь.

г. Одесса

Весна 1994 г.

"НЕЧАЯННАЯ РАДОСТЬ"

"Если встретимся в раю, в саду

На какой-нибудь дорожке,

Поклонюсь тебе я в ножки

За любовь мою".

Ив. Бунин

Они встретились на лесной дороге, в подмосковном лагере, куда обычно в начале осени съезжались на полевые работы студенты.

Лагерь размещался в лесу, недалеко от железнодорожной платформы.

Вокруг плотной стеной стоял сосновый бор. А впереди, из ворот лагеря, дорога через железнодорожную насыпь вела прямо в поле.

Погода в ту пору стояла ясная, солнечная - только-только вступало в свои права бабье лето.

Когда однажды, возвращаясь на склоне дня вместе со всеми с поля, она увидела на дороге его далекий силуэт, - случилось непредвиденное.

Они еще не были знакомы, хотя и учились вместе в одном институте, на одном и том же факультете, с той только разницей, что он уже заканчивал учебу, а она еще только начинала.

Она видела его мельком на факультете среди других студентов, не придав, конечно, этому никакого значения.

Но, когда здесь, в лагере, в связи с его приездом, впервые прозвучало его имя, - почему-то сразу вспомнила его образ, мгновенно догадавшись, о ком идет речь.

И вот теперь, когда он шел ей навстречу, приветливо улыбаясь, по уже знакомой лесной дороге лагеря, - она неожиданно для себя самой вдруг бросилась к нему навстречу с такой необыкновенной легкостью, с такой искренней и восторженной радостью, словно все время здесь только и делала, что ждала его появления на этой самой дороге, и, словно от этого его появления зависело все ее счастье.

Он, в свою очередь, почему-то тоже очень обрадовался и даже слегка изумился ее нечаянному порыву, неожиданно поцеловал ее в разгоряченное лицо, и уже не оставлял ее без внимания во весь вечер.

Не оставлял и потом.

И все не сводил с нее своих блестящих черных глаз, всегда таивших в себе какую-то глубокую, невыразимую печаль.

Словом, они встретились так, словно знали друг друга всегда, всю свою жизнь.

Пять лет их счастливого знакомства пронеслись как один день. Они оба испытывали тайное восхищение друг другом, хотя никогда не говорили об этом вслух. Между ними никогда не было, присущих влюбленным, объяснений и признаний. У них для этого было слишком мало времени, да это было и не нужно. Их кратковременные, мгновенные и, как будто, случайные встречи были наполнены счастьем той редкой интимной близости, при которой слова не нужны и над которой не властны ни время, ни пространство.

Казалось, их встреча могла произойти в любой точке земного шара, в любое время и в любом возрасте. И, наверное, произошло бы все то же самое, с той же легкостью и праздничностью, с какой только и возможно чудо любви.

И все же все случилось так, как случилось, - в свое определенное время, в определенном месте, при определенных обстоятельствах. И имело свои конкретные сроки.

И эта связь, казавшаяся обоим счастливой случайностью, неожиданно выявила однажды свою святую закономерность, осветив внутренним светом тайну их земной встречи, став поворотным моментом в судьбе обоих, и обозначив для каждого из них выбор собственного пути.

Июль 1994 г.

Одесса.

НА СТРАСТНОЙ

"День тот был пятница..."

Евангелие от Луки.

Конец апреля. Радость пышного, ослепительно нежного цветения садов. В воздухе разлит тонкий, чуть терпкий аромат светлой липкой зелени распускающихся листьев.

Сквозь белоснежные кружева ветвей нарядно помолодевших деревьев пробивается в сад прозрачная синь неба. Недалеко на горизонте, за крышами соседних домов, - тревожно пылающий малиновый закат.

Сегодня Великий Пяток.

Днем в Соборе состоялся вынос Святой Плащаницы из алтаря.

Весь день дул сильный ветер и наполовину сбил цвет с деревьев. Дворы и улицы теперь укрыты белыми лепестками, как снегом.

"Было же около шестого часа

дня, и сделалась тьма по всей

земле до часа девятого:

И померкло солнце, и завеса

в храме раздралась посредине

Иисус, возгласив громким

голосом, сказал: "Отче! в руки

Твои предаю дух Мой. И сие

сказав, испустил дух". (Ев. от Луки, гл. 23)

"Тогда некто, именем Иосиф,

член совета, человек добрый и

правдивый,

Не участвовавший в совете

и в деле их, из Аримафеи, города

Иудейского, ожидавший также

Царствия Божия,

Пришел к Пилату и просил

Тела Иисусова;

И сняв Его, обвил плащаницею

и положил Его в гробе,

высеченным в скале, где еще

никто не был положен.

День тот был пятница, и

Наступала суббота". (Ев. от Луки, гл. 23)

В городе, на бульварах, уже цветут каштаны.

Весна в этом году наступила внезапно. Было долго холодно, и вдруг сразу - жарко.

Все мгновенно ожило, заиграло: люди, природа, солнце.

Во всем радость счастливого пробуждения, - а земля сухая. Ждет дождя.

29 апреля 1994 г.

Одесса.

ЭТЮД

Теплый весенний вечер. В черном небе рассыпаны бриллианты звезд. Сквозь серебристое кружево тонких ветвей старой вишни проглядывает золотой рог месяца - молодой, лучистый, сияющий.

Апрель 1994 г.

Одесса.

ЗВЕЗДА

Тихий теплый вечер в начале лета. Земля дышит теплой влагой после дождя. Воздух прозрачен и чист.

Проводила Таню к автобусу, и пока шли, - в небе высыпали мелкие звезды. На остановке стояли недолго, говорили все о том же - о любви и о терпении. Когда возвращались обратно, уже совсем стемнело. На душе было хорошо: легко, празднично.

Теплый ветер донес откуда-то опьяняюще нежный запах цветущей акации. Захотелось вдруг прогуляться, - идти по дороге, окунувшись в темную ночь, позабыв обо всем на свете.

Зашла домой за мамой, и мы пошли с ней к морю, на обрыв.

Навстречу нам гремела дискотека, таинственно шелестел и серебрился в лунном свете раскидистый тополь у клуба. Под ногами блестели лужи.

Ночью, как известно, восприятие часто обостряется, преображая весь окружающий мир в один таинственно-поэтический образ. Так было и в этот раз.

Темная южная ночь над от открытым пространством моря... Тихий шум прибоя внизу. Черное небо в звездах.

На противоположной стороне берега морского залива - город, нежно любимый с детства, - сверкает, переливается множеством огней.

И прямо над городом, высоко в небе, - торжественно сияет в этом сказочно царственном покое черной ночи - Сириус, - самая красивая и величественная, самая яркая звезда.

Июнь 1994 г.

Одесса.

МОЯ

"ПЕСНЬ ПЕСНЕЙ"

"Мы же, милый, только души

У предела света"

Анна Ахматова

Когда мы встречаемся, я теряю ощущение времени. Все словно замирает в мире. Время останавливается, пространство размыкается, и я уже не вполне понимаю, что со мной происходит. Чувствую только тихую радость, покой и гармонию. Удивительное проникновение друг в друга, счастливое слияние твоей и своей души в одну. Слияние с миром, природой, - так, как будто растворяешься в Вечности.

Все отступает. Остается только эта бесконечная радость единения, душа обретает состояние полета, - словно находишься в невесомости.

"Благослови, душе моя, Господа..."

Конечно, это всего-навсего мгновения, счастливые мгновения, принадлежащие Вечности. И достаются они слишком дорогой ценой. Но ради них стоит жить.

Собственно, это и есть моя жизнь. И Счастье. И Любовь.

"Благослови, душе моя, Господа,

и не забывай всех воздаяний Его"

1994 г.

Москва.

Оставить комментарий © Copyright Бруско Елена (brusko@hotmail.com) Размещен: 11/10/2015, изменен: 11/10/2015. 18k. Статистика. Статья: Проза, Поэзия Скачать FB2		Ваша оценка:

Бруско Елена : другие произведения.

Лирические этюды