Февраль. Темный вечерний двор, с четырех сторон огражденный грязно-белыми хрущевками. Разгорались зыбким светом слабые фонари, а посреди двора, посреди черных склизких от сырости стволов и грязно-белых сугробов не ярче фонарей светилась прожекторами футбольная коробка. Сережа прислонился к ее высоченной железной решетке и сидел в своих черных спортивных штанах прямо на снегу. После нескольких часов игры с ребятами ему, наконец-то представилась возможность передохнуть. Ребята разошлись по домам, и остались только он, Паша и еще Макс, которым так же было по тринадцать лет и которые были его одноклассниками. Макс был щуплый, хлипкий, как февральский снежок. Он устал от игры и распластался в дальнем углу коробки. Тем временем, Паша, похожий одновременно на плотного юношу и молодого бычка, спортивный, с массивными, мускулистыми ляжками, носился с мячом по полю и бил издали, попадая по воротам в восьми случаях из десяти. Мяч звенел, ударяясь в решетку коробки, и, отскочив от нее, замирал в снегу, который по краям поля был неутоптанным, глубоким и вязким. Тогда Паша, ногами вспахивая снежный покров, выволакивал его поближе к центру площадки и оттуда вновь лупил, и закрученный мяч, качаясь то вправо, то влево в полете, с грохотом врезался в железную сеть ворот. Паша на это выкрикивал что-то жизнерадостное и мчался за мячом и, подхватив его, через несколько шагов вновь ударял, на этот раз забивая в другие ворота... Идти домой не хотелось. Сережа, ощутив прилив сил, поднялся и перчатками отряхнул штаны от снега.
- Давай в пенальти сыгранем! - крикнул он Паше. Сережа был вратарем. Обычно он отбивал два Пашиных удара из пяти, однако сам не умел бить сильно и оттого частенько проигрывал. И все-таки каждый раз это была настоящая битва - красивая, напряженная и волнующая.
- Не обыграешь, не обыграешь... В прошлый раз ты тоже так говорил. И чего? Как всегда продул.
- А в этот раз я тебя уделаю! Плакать будешь... - едко защищался от подколок Сережа.
Паша утоптал снег на шестиметровой точке. Самой точки естественно не было. Били с линии нависшего над площадкой дерева. Сережа встал в ворота. Он решил угадывать, сосредоточился и... не прогадал. Бросился в левый угол. Мяч полетел туда же под самую штангу, и Сережа порадовался уже было отбитому удару, но круглый скользнул под перчаткой и медленно вполз за линию ворот. Сережа тоже забил свой удар. Паша теперь взял разбег побольше, топнул правым кроссовком, фыркнул и как настоящий корридский бык понесся на мяч. Сережа от такой неожиданной скорости снова завалился в левый угол, а Паша перед мячом вдруг затормозил и с издевкой слабенько катнул мяч вправо, мимо упавшего раньше времени Сережи.
- Я тебе на день рождения очки подарю! - со смешком бросил Паша. Сережа не ответил. Он клокотал от злости и обиды.
- Ну все. Готовься! - Сережа разбежался и ударил сильно как только мог. Мяч рванулся в угол и, звякнув о штангу, отскочил прямо Сереже в пах. Сережа согнулся и повалился на снег. Паша хохотнул негромко, а потом подбежал к нему и, трогая за плечо, крикнул:
- Да, ты поприседай, чемпион! Пройдет сразу! Сильно чтоли отскочило?
В это время появился новый смех, чей-то еще, визгливый и хриплый смех гиены. Это пришли старшеклассники. Они сели на лавку. Щелкнули один за другим ключи пивных банок, а потом зажигалки, и в полутьме, промеж деревьев блеснули оранжевые огоньки сигарет.
- Ты не грусти, парниш! - крикнул кто-то из темноты. - все равно к старости стоять бы перестал! - на смену удалой шутке раздался новый густой залп гогота. Сережа, к счастью, никогда на такое не обижался. Он полежал еще с пол минуты, постонал, покряхтел, а затем поднялся. На лавке включили музыку: "Футбольчик. Мальчики походят на качков. Игра в ножички плавно переходит на улицу. Че сутулишься? Трапеция норм. Отработал в спарринге с братаном..." Сережа всмотрелся в темноту, где светлячками-звездочками мелькали сигареты. Одна погасла, потом другая и третья. Этих ребят он видел в школе, но по именам не знал. Еще с ними была Маша, которая выходила каждый вечер и сидела тут то со своим парнем, то с подружками ежедневно, в течение вот уже нескольких лет. Иногда она скандировала в шутку какие-то кричалки, и от того Сережа, радуясь этому случайному вниманию, начинал играть быстрее и энергичнее. Чаще же Маша болтала со своими спутниками, прикладываясь к пивной банке, всегда ее сопровождавшей, и не обращала никакого внимания на игру и игроков. Сережа привык к этому, а потому не обижался. Вновь щелкнули зажигалки. Белая струйка дыма от сгоревшего светляка вспорола темноту. По тропинке, между деревьями брел лысоватый, усатенький мужичок, дважды в день выгуливающий здесь собаку. На шее его привычно висел на потертых ремешках приемник, из которого диктор громко начитывал вечерние новости. Голос его сливался с музыкой, мешал Федуку петь.
- Ну блять... - раздалось со стороны лавки.
- Да, лан, я опять включу. - успокаивал другой голос.
- Продолжим? - предложил Паша. - 2-1 в мою после двух ударов.
- Эй, ребят! - крикнул парень с лавки. - давай два на два погоняем! Я вон за чувака зайду, а то у него жопа к земле примерзнет, если вы дальше будете пенальти стучать.
Макс лениво и тяжело оторвался от снега и встал:
- Можно, почему нет. Все равно домой не хочется...
- Забудь про дом бормотать! Мы - дети улицы. - отмочил шуточку Паша. Он не любил, когда ему напоминали про дом и родителей, мешавших ему пинать мяч круглосуточно.
Парень с лавки вышел на поле и хрипло представился Егором. Они с Максом распасовали, и началась игра. Мяч медленно ползал в вязком неутоптанном снегу на краях площадки, скакал по относительно утоптанной середине и лениво летал между ребятами, ударяясь, как о заледеневшие бревна, об их ноги. Макс не решался идти далеко в атаку, а Егор , неплохо игравший и возможно даже когда-то занимавшийся в СДЮШОРе, но потолстевший и отвыкший , все никак не мог обвести Пашу и то и дело отпасовывал назад. Подчас круглый застревал в сугробе и прокручивался на одном месте, пока Паша и Егор мощными и торопливыми ударами ног не разбрасывали пленивший его снег. Первый сдвинувший мяч пытался на рывке уйти от соперника. Однако тут же тормозил, опять запутавшись ногами в сугробе. Белые холодные пылинки брызгами взлетали в воздух и потом медленно и бесшумно плыли вниз. После десяти минут такой возни Паша, наконец, изловчился и пробил издали , но удар без разбега получился слабоватым, и Макс, прикрывавший ворота , легко его поймал. Тогда уже запыхавшийся Егор решил взять хитростью. Он неспешно перемещался с мячиком спиной к сопернику, а потом неожиданно кидался в бок , но мяч вновь и вновь вяз в снегу, и Егору приходилось отпасовывать назад Максу.
Сереже стало скучно. Он вспомнил отчего-то, как отец сказал маме про Пашу, а он, Сережа, это услышал. Отец сказал тогда, что по Паше уже сейчас видно, что он станет таксистом, когда вырастет. Сережа решил, что папа не прав. Паша ведь отлично играет в футбол. Он, может быть, и в английской лиге сумел бы заиграть. За этими сережиными мыслями из темноты вдруг вылетел мяч. Все-таки Егор изловчился и тоже стукнул издали. Сережа даже с места не дернулся, но снаряд пролетел мимо. Оставалось только подобрать его и выбросить в поле.
- Ты не спи там! Видишь, игра какая! До ошибки! - крикнул ему Паша. И все как-будто началось сначала. Медленный мяч, вязкий снег, мокрые, тяжелые и не очень умелые ноги. Ребята нарезали по полю круги, подталкивали и бортовали друг друга плечами, вынуждая на мгновение упустить мяч. А Сережа снова отвлекся. Два светлячка, две жемчужинки сверкали в темноте. А за тьмою, словно сшитой кривыми ветвистыми руками деревьев, стояли грязно-белые коробки-дома. И дальше за ними были такие же и такие же. Подумав об этом, Сережа счел ситуацию довольно комичной и даже тихонько хихикнул. Он почувствовал себя кем-то вроде маленькой Матрешки, одновременно находящейся внутри футбольной коробки, в коробке двора и затем во многих еще бóльших коробках. От лавки вновь зазвучали голоса. Маша сказала своему неизвестному другу, что давно хочет новый мобильник, но мамка денег не дает, копит на новый телевизор, говорит - нету у нее ничего. Друг Маши посочувствовал, сказал, что у него та же самая история.
- Бывает... - закончила тему Маша. А Сереже стало жалко ее, и он подарил бы, обязательно подарил бы ей телефон. Он готов был бы копить на завтраках, но не знал, сколько ежедневных сторублевок ему понадобится. Маше было шестнадцать. Она была большая и красивая. Как жизнь, как звезда - подумал Сережа, и от любопытства, от надежды и от какого-то сильного поднявшегося в нем тепла мечтательно посмотрел наверх. Небо было густое, тяжелое и темное, и на нем просвечивало через кольца его кольчуги несколько звезд... Сережа испугался вдруг, что сильно отвлекся от игры, но Паша и Егор по-прежнему возились и пихались в центре поля. Ботинки их тонули в снегу, а сами они то и дело спотыкались и падали. Сережа опять задумался о звездах. Он вспомнил, как еще живой дедушка рассказывал ему, что свет некоторых из них идет до земли триллионы лет. А значит, глядя на небо, он видит звезды такими, какими они были, когда не существовало еще ни его самого, ни страны, ни людей, ни даже самой Земли.
- Удивительно! - подумал Сережа. - Вот бы мне сейчас вырваться из своего тела и полететь туда, наверх, через все эти триллионы лет. Мысль эта чаровала его, но вместе с тем отзывалась в нем ноющей, давящей нутро печалью. Сережа знал, что у тела его в спортивном костюме с налипшими на него шматками мокрого грязного снега никогда не получится взлететь.
Деревья тесным кольцом держали высокие стальные решетки коробки, просачивались веточками в щели ее, но пролезть не могли и только превращали полупрозрачную сетку в сплошную стену.
- Ты долго еще будешь там возиться? - окрикнул Егора приятель с лавки. - мы уже сваливаем с Махой.
- Сейчас, погодь минутку, Серый! - крикнул ему Егор, дернулся резко в сторону от Паши и со всей силы ударил по мячу. Сережа не ожидал, испугался и будто бы вмерз в землю, чувствуя что сдвинуться никак не сможет. Страшно было опозориться перед Машей и ребятами. Но мяч полетел сильно выше, выше ворот, сетки и скрылся в итоге где-то у подножия дома за деревьями.
- Ну и хер с ним! - подытожил Егор. - Вы тут веселитесь, ребята, а нам пора... Удачи!
Они ушли.
- Ух, тяжело выдохнул Паша. - сча передохну минутку и пойдем мяч искать. Поможете?
- Конечно. Давай! - живо согласился Макс. Ему все еще очень не хотелось домой.
- И я помогу. - подтвердил Сережа. - все равно завтра вместе играть будем...
- Вот и славно. - улыбнулся Паша. Ребята все втроем уселись на снег и долго еще болтали. А потом разом встали и побрели искать мяч, затаившийся среди черных и склизких от сырости стволов.