Аннотация: Зарождение дружбы и трудовые будни и праздники правителей)
Глава 4
Вступительные экзамены -- это испытание
нервов и кошелька родителей!
(умозаключение родителей абитуриентов)
Повисла напряженная тишина. Девушки напоминали двух гадюк, изготовившихся напасть. Не хватало только змеиного шипения и высунутых раздвоенных языков со свисающими каплями яда. У брюнетки первой не выдержали нервы, и она ринулась в атаку:
--
Прости, ошиблась. Оказывается, ты слышишь, но не понимаешь, что тебе говорят. В противном случае, ты бы знала, что комнаты предназначены для двоих, - Стелла мило улыбнулась в ответ. И чуть слышно добавила себе под нос:
--
Надеюсь, тут хорошие лекари, и они смогут вылечить ее идиотию.
--
Все, поганка бледная, ты меня достала, - прекрасно расслышав последнюю фразу, брюнетка озверела и, выхватив нож, кинулась на блондинку.
Та вроде бы и не шелохнулась, но мимо лица Астеры просвистел кинжал, срезав у виска локон, и, вонзившись в дверь, завибрировал. Клок волос развевался как флаг победителя. Девушка потрясенно застыла: надеяться на то, что блондинка промахнулась, было верхом глупости.
Соседка по комнате с невозмутимостью, делавшей честь любой королеве, вырвала клинок и отчеканила:
--
Еще раз сунешься ко мне, продемонстрирую, как я владею шпагой или мечами, и даже разрешу сделать выбор. Ты живешь на своей половине, я - на своей, и попробуй только нарушить границу, - выразительный кивок на пол, посередине которого проявилась алая полоса. - Ванная - нейтральная зона, и занимает ее первой та, кто раньше встала.
--
Больно надо, сама держись от меня подальше, дура, - презрительно фыркнув, Астера, тем не менее, сделала пару шагов в сторону своей территории.
Думать о том, что эта моль метает ножи лучше, не хотелось. Но хладнокровие, с которым этот оранжерейный цветочек среагировал на угрозу, невольно зародило в сердце брюнетки уважение, и это ей категорически не нравилось. Чтобы занять свои мысли и руки, девушка начала обустраиваться. В скором времени вторая половина комнаты стала похожей то ли на склеп некроманта, то ли кабинет темного мага. На стенах были развешены портреты самых известных злодеев. На стол был водружен письменный прибор в виде черепов райских птиц. Полки украсились жизнеописаниями величайших колдуний, книгами по черной магии и заспиртованными органами неизвестно кого. Под потолком, как гирлянды, протянулись связки трупиков летучих мышей. Над кроватью за лапы были подвешены засушенные лягушки.
Контраст был настолько велик и ужасающ, что Ксандр (надо заметить, первый болтун Академии), некстати сунувший любопытный нос в комнату под номером 999, испуганно попятился назад и, аккуратно прикрыв дверь, со всех ног кинулся делиться впечатлениями. Ночью чья-то заметно дрожавшая рука вывела над входом в обиталище девушек надпись: "Добро пожаловать в Чистилище". Чуть ниже аккуратным почерком шла приписка: "Прием жертв производится после заката".
Утро встретило соседок завыванием непонятного зверя, призывающего незамедлительно проследовать в Парадный зал. Всклокоченная Астера подскочила на кровати, как ужаленная скорпионом в пятую точку. Стелла неторопливо вышла из ванной комнаты, сияя свежестью. Пока брюнетка, матерясь, пыталась одновременно попасть в штаны и надеть рубашку, блондинка нарочито медленно капала на запястья последней новинкой парфюмерии "Слезы невинной сукубки". Обитательница темной половины комнаты выскочила за дверь с застрявшей в волосах расческой, сапогами, обутыми не на ту ногу. Хозяйка светлой - величаво выплыла наружу причесанная волосок к волоску и одетая в студенческую мантию. В последний момент она нарушила придуманный ей самой запрет и прихватила со стула смятую ученическую "робу" соседки.
В коридорах Академии царило столпотворение. Первокурсники, всю ночь промаявшиеся неизвестностью, поголовно проспали. Похмельные старшие курсы прохлопали побудку совсем по другой причине: топот множества ног создавал такую вибрацию, что со стен летали картины. Притаившиеся в укромных щелях домовые и фантомы пытались просочиться на нижние этажи и затеряться в районе подвалов. Бессменный завхоз (наполовину огненный демон, наполовину человек) Фиокрет Ахматыч Незаболуйский-заде пытался сдержать толпу, организовав из уборщиц живой щит. Увы, заслон пал под напором молодости и нежелания в первый учебный день схлопотать взыскание. Технический персонал, с великим трудом нанятый посередине каникул, поудобнее перехватив швабры, вознамерился уволиться, перед этим популярно объяснив начальству, что он думает о "спокойной работе в культурном месте".
Стелла входила в зал одной из последних. Перед этим она поймала соседку и буквально заставила ту надеть мантию и переобуться. Брюнетка шипела как рассерженная кошка, но, окинув взглядом торопящийся народ, сплошь и рядом щеголяющий в форменной одежде, вняла аргументам и даже пробурчала пару слов, подозрительно смахивающих на благодарность. В ответ ей сообщили, что это был первый и последний раз, когда ей помогли.
Наконец, студенты расселись, смолкли разговоры, прекратилось елозанье по стульям, и на кафедру поднялись преподаватели во главе с ректором. Последовала длинная приветственная речь. В ней звучали имена магистров и предметы, которые они преподают. Сильно помятый завхоз с нервным тиком огласил список запретов и перечень наказаний. Распространяющий амбре главный библиотекарь (безуспешно бросающий пить вампир Белладон Эдвардс V), грозя когтистым пальцем, пообещал лично выпивать досуха негодяев, портящих книги. Остальные были менее кровожадны. Ну, подумаешь, магистр водной магии пригрозил прогульщикам отрастить жабры и под водой сдавать ему экзамены. Это же пустяки против клятвы Гадского устроить зачет в Проклятых землях.
Астера откровенно скучала и от нечего делать плевалась из трубочки жеванными комочками бумаги в спины впереди сидящих. Стелла внимательно слушала и конспектировала. Ксандр увлеченно нашептывал на ухо соседке- оборотню только что придуманную историю про Черного Властелина. Он так вдохновенно врал, что под конец рассказа сам себе поверил. Первокурсники отчаянно ждали, когда же им сообщат направленность их силы и вручат списки дисциплин. Старшекурсники дремали с открытыми глазами. Время тянулось как резиновое. Когда ректор Флисента Многомудрая в пятый раз начала рассказывать историю Академии, на задних рядах кто-то, громко всхрапнув, упал со скамьи. Видимо, звук от соприкосновения рухнувшего тела с полом вернул руководство из воспоминаний в действительность. Многомудрая быстренько закруглилась и, приняв величественную позу, пафосно изрекла:
--
А теперь настал момент, которого вступившие в наши ряды столь долго ждали. Протяните вперед правые руки, дети мои, и познайте мудрость Зрящего!
Молодежь, косясь друг на друга, торопливо спрятала ладошки в складках балахонов. В мудрость артефакта никто почему-то не поверил. Одна Стелла безбоязненно протянула руку, и перед ней тут же появился свиток с сургучной печатью в самом конце. Ее примеру незамедлительно последовала Астера. Мгновение - и перед ней в воздухе закачался точно такой подарок. Девушки взяли свитки одновременно и погрузились в чтение.
Едва блондинка развернула манускрипт, как в ее груди разлился холод, чтобы через мгновенье вспыхнуть пожаром. Стеллу затрясло. Ей показалось, будто она оказалась внутри снежной бури. Кончики пальцев рук кололи тысячи ледяных иголок. Через мгновение ей почудилось, будто она плавится в горниле огромной печи, и вместо крови в ней течет расплавленный огонь. Она материлась про себя и призывала на помощь всех богов, которых только смогла вспомнить. Лицо заливали слезы, а спину пот. Чтобы как-то отвлечься от боли, разрывающей каждую клеточку, Стелла до крови впилась ногтями в ладони. Ей даже послышался хруст ломаемых костей и выворачивающихся суставов. А когда показалось, что предел ее выносливости настал, кто-то невидимый внезапно начал вкрадчиво нашептывать:
--
Откажись от Силы и боль пройдет.
Подленькие мыслишки тут же зашевелились в голове: "Ну к волосатому троллю эту магию, если за нее приходится платить такую цену? Что, если каждое заклинание будет рвать плоть на части? Может, отказаться и прожить тихую и спокойную жизнь?
Стелла почти решилась отречься от Силы, как вдруг перед глазами встали отец и вереница предков, с укоризной смотрящие на нее. Под этим взглядами неизвестно откуда открылось второе дыхание.
- Не-дож-дешь-ся! - прошипела блондинка и, стиснув зубы, приготовилась к очередному витку пыток.
--
Ты выбрала, - прошелестело в голове, и блондину накрыла волна боли.
Чтобы не закричать, девушка закусила губу, но все же слабый стон сорвался с пересохших губ.
--
Чтоб меня гоблины поимели... ты что, запечатана? - сквозь пелену наступающего беспамятства донесся до нее еле слышный голос Астеры.
Сил хватило лишь на то, чтобы кивнуть. Снова ругательство. Внезапно Стелла почувствовала, как ее руку крепко сжала чужая рука и боль, подобно хищнику, встретившего более сильного противника, стала потихоньку отступать. Когда все закончилось, измученная девушка искренне поблагодарила соседку по комнате.
- Сочтемся, - проворчали в ответ. - Только не думай, что я тебе помогала. Больно надо жить с полоумной соседкой. Хотя ты и так не дружишь с умом: это же надо - плюшевый зайка на кровати!
--
Стелла, - улыбнулись в ответ. - Надо же тебе знать, как зовут ту, с кем ты делишь комнату.
--
Да мне твое имя нужно, как троллю майские розы! - сердито пропыхтела брюнетка. Но потом подумала и проворчала:
--
Астера. И не вздумай называть меня "Астрой": мигом шевелюру прорежу!
Девушки обменялись многозначительными взглядами и решили, наконец, прочесть свитки Зрящего.
Через некоторое время, когда смысл написанного дошел до них, они испуганно пролепетали:
- Папа меня убьет...
Со времени отъезда дочери в Академию искусств Повелитель пребывал в черной меланхолии. В замке не раздавался ни торопливый перестук женских каблучков, ни взрывы из лаборатории. Из хранилища не пропадали дефицитные ингредиенты для зелий и амулетов. Верный Лируш впал в нездоровое оцепенение, из которого его не смогла вывести даже вылитая за шкирку кипящая смола.
Рядовые жители замка просто тосковали по своему ненаглядному солнышку. Тоска эта проявлялась в пересоленных кушаньях (повара клялись, что дело не в том, что им вдруг изменили вкусовые рецепторы, а в том, что они безостановочно рыдают); в плохо отглаженной и прожженной одежде, пыльных комнатах, несвежем белье (горничные уверяли, что не могут сосредоточиться ни на чем, когда судьба их госпожи сокрыта во мраке). Даже узники казематов гремели кандалами и стонали под пытками как-то вяленько, без огонька.
Любимый гарем тоже перестал радовать. Мало того, что у всех его обитательниц одновременно начались критические дни, так они больше не травили друг друга и не устраивали женские бои без правил.
Пытки, жертвоприношения и эксперименты не приносили былого упоения. Радость ушла из замка, и со всех сторон к Властелину тянула руки меланхолия. Дабы развеять себя и отвлечь поданных от ипохондрии, Повелитель внезапно напал на Империю Серебряных Ручьев.
Имперцы по праву гордились своими вооруженными силами и оказывали бешеное сопротивление агрессорам. Черный Властелин был доволен: при таком подавленном состоянии души более слабый противник в качестве психотерапии не годился. Разгорелось генеральное сражение. Две армии бились не на жизнь, а на смерть. В самой гуще схватки Повелитель азартно махал парными мечами, кося вражеские ряды. Рядом с ним, укрытый многочисленными слоями личной защиты, горбатый карлик флегматично помахивал личным штандартом Властелина.
Вдруг посередине кровавой сечи Повелитель услышал нежные переливы эльфийской флейты и почувствовал легкую вибрацию в заднем кармане брюк. Кинув в наступающих на него со всех сторон воинов заклинание парализации, он достал переговорный кристалл. Увидев, как на лиловом камне проступает портрет любимой дочери, его Темнейшество, усилив магией голос, рявкнул на все поле боя:
--
А ну, замерли все! Мне дочь звонит.
Сражающие застыли. В оглушающей тишине было слышно, как вдалеке зачирикали птички. Черный Властелин отвернулся спиной к противнику, поставил ногу на чью-то отрубленную голову и, прикрываясь ладонью, поднес камень к уху. Раздался глухой удар -- Повелитель как всегда забыл, что на нем надет походный рогатый шлем, скрывающий его лицо. Выругавшись, мужчина сорвал проклятую железку и нежно проворковал:
--
Здравствуй, моя крошка. Как у тебя дела? Поступила? На какой факультет? Я не сомневался в тебе, девочка моя!..
Какой-то новобранец, неловко переминаясь с ноги на ногу, громыхнул броней.
--
...Что у меня за шум? Так это я тут в пыточной осматриваю новое оборудование. - Закрыв кристалл ладонью, Хозяин Проклятых земель быстро приказал изобразить смертные муки и кандальный звон. Верные приспешники тихонько застучали мечами по щитам и негромко застонали.
--
Что говоришь? С соседкой не повезло? - Повелитель удовлетворено кивнул и вернулся к разговору. - Так убей ее, труп расчлени и скорми зомби. Надеюсь, теперь твоих сил хватит их поднять? Ну вот...
Действие заклинания подходило к концу. Заметив, что противник начал приходить в себя, счастливый отец решил закругляться.
Закончив говорить, Черный Властелин убрал артефакт и, счастливо улыбаясь, передал Лирушу содержание разговора. Хорошие новости вывели слугу из транса. Горбун пустился в бешеный пляс. Генерал, командующий засадным полком, разглядев в магическое зеркало телодвижения правой руки Повелителя, срочно велел выслать подкрепление.
--
Хозяин, тебя слышали и видели наши враги! Теперь им известно и как ты выглядишь, и про нашу девочку!
--
Без паники, мой верный друг. Живым отсюда никто не уйдет, - зловеще усмехнувшись, Повелитель легко взмахнул неизвестно откуда материализовавшимся двуручным мечом.
И он сдержал слово. В тот день с поля брани ни один имперец не ушел. Империя Серебреных ручьев была отдана захватчикам на разграбление. Через три дня процветающая страна превратилась в пепелище, запасы человеческого материала для экспериментов и жертвоприношений значительно увеличились, а Проклятые земли присоединили к себе очередную территорию.
Вернувшись в замок, его Хозяин закатил пир в честь поступления дочери в Академию. Поданные и гости веселились от души. Где-то ближе к концу праздника, Повелителю захотелось поделиться своей радостью со всем миром. И лучше всего это можно было сделать за пределами родной вотчины. Сняв с себя амулет и перстни, переодевшись в одежду мага средней паршивости, Черный Властелин покинул свой дом.
Примерно в то время, когда воплощение зла на земле собиралось к выходу в свет, Светлый Владыка изнывал от мигрени и исполнения служебных обязанностей. Сидя на неудобном троне, он четвертый час принимал верительные грамоты от послов дружественных стран. На лице намертво приклеилась вежливая улыбка, а спину свело от усилий держать прямо голову. Больше всего неудобств доставляла парадная корона. Огромный золотой колпак, щедро крашеный крупными драгоценностями, весил поболее двухмесячного поросенка и плотно стискивал лоб и уши. Время тянулось бесконечно. Чтобы как-то отвлечься от непрекращающегося сладкоречивого бубнежа, Владыка напевал про себя неприличные частушки.
Церемониймейстер выкрикнул имя и титул очередного дипломата, и Светлому отчаянно захотелось оказаться где-нибудь очень далеко от Представительского зала. Хоть на смертельном поединке, хоть в аду, главное - подальше от бюрократических ритуалов. Про то, что твориться в душе, лучше не задумываться, иначе голова начнет болеть еще сильнее.
Внезапно он заметил краем глаза, как шевельнулась ближайшая портьера. До него донеслось слабое дуновение ветерка - это открылась потайная дверь. Через мгновение оттуда высунулся личный секретарь. Обычно бесстрастное лицо седовласого старца в этот раз радовало непередаваемой мимикой. Растерянность, радость, недоверие, волнение - эмоции сменялись одна за другой. На мгновение сиятельному показалось, что старик пританцовывает на месте.
Владыка слегка склонив голову, нахмурился, побуждая секретаря объяснить свое поведение.
--
Поступила! - прочел он по губам верного помощника.
--
Поступила?!- беззвучно прошептал Светлый.
--
Да!!!, - плюнув на все церемонии, гаркнул старик.
--
УРА!!!!!!!!!!!!! Моя дочь поступила в Академию искусств!!! Пять лет покоя ! - заорал Владыка, порядком испугав томившийся на приеме народ.
По мере того, как до присутствующих доходил смысл фразы, в толпе придворных начали раздаваться вздохи облегчения, хлопки по рукам и смех. Секретарь обнимался с церемониймейстером, старшая фрейлина прижимала к роскошной груди щупленького казначея. Придворный люд попроще, не скрывая ликования, потихоньку начал пробираться на выход.
Светлый Владыка тайком утирал лицо верительной грамотой посла далекой страны Чайны. Ослепительно-белая шелковая лента, с нарисованными на ней, похожими на птичек буквами, стремительно превращалась в половую тряпку. С Владыки ручьями тек парадный макияж. Потоки слез облегчения смывали с щек золотистую пудру, добытую из пыльцы с крылышек фей, нежно-персиковые румяна, черную краску для век и ресниц. Последней, под напором радости, пала мушка, красиво оттеняющая кроваво-красный рот. Из под слоев косметики, начало проступать настоящее лицо Светлого.
Верный секретарь, заметив, что происходит с обожаемым сюзереном, поспешил увести обезумевшего от счастья папашу подальше от людских глаз. Никто, кроме самый доверенных людей, не должен знать, как выглядит их правитель на самом деле. Для всех -- он бессменный вождь, твердой рукой ведущий народы в светлое будущее, и тот, чье лицо вот уже несколько тысячелетий знает каждый житель Светлых земель.
Оказавшись в своих покоях, Владыка незамедлительно избавился от слуг. Оставшись один, он снял надоевшую корону, смыл остатки краски, переоделся из ослепительно-золотого наряда в обычное платье рядового лавочника и, шепотом переговорив с кем-то по переговорному кристаллу, потихоньку слинял в неизвестном подданным направлении.
В полутемном углу довольно уютного ресторанчика "Вдова висельника" за столом, щедро уставленным напитками и закусками, небрежно откинувшись на спинку стула, расположился порочно-красивый брюнет. Служанки и хозяйка вот уже час исходили слюной на этого красавчика. Но он совершенно не обращал внимания на женщин. Мужчина неторопливо пил ароматное вино, закусывая его то вызревшим козьим сыром, то спелым виноградом. Время от времени на его красиво очерченных губах проскальзывала улыбка абсолютно счастливого человека. Весь его вид говорил о том, что он празднует что-то, ведомое только ему.
Когда одна из перевозбуждённых женщин решилась предпринять отчаянный шаг (проходя мимо красавчика выплеснуть ему на штаны кувшин пива), открылась дверь, и на пороге возник еще один возмутитель дамских сердец. Это был рослый блондин, с глазами, в которых разлилась синева летнего неба. Небрежно откинув свисающую на лоб челку, он прямиком направился к столь волнующему всех столику. В спину новому посетителю, а точнее - в район копчика, полетели томные вздохи.
--
Кейп, дружище как я рад тебя видеть! - брюнет искренне обрадовался старому приятелю.
--
Взаимно, Страйк, взаимно!- блондин расплылся в счастливой улыбке.
Мужчины обменялись крепкими рукопожатиями. Вскоре раздался звон бокалов и традиционное "ну, за встречу".
--
Все так же шастаешь по дорогам, поднимаешь покойничков да за пару монет избавляешь селян от нечисти? - беззлобно подколол приятеля Светлый Владыка.
--
Угу, - оторвался от глодания куриной ножки Повелитель. А ты все так же держишь лавку магического барахла и скрываешь жалкие гроши от сборщиков налогов? - Черный Властелин за словом в карман никогда не лез.
--
Держу. А ведь, учась в Академии, мы думали, что нас ждет другая судьба, - закручинился Кейп.
--
Все беды от баб! - выдал универсальную фразу Страйк, и давние друзья, даже не подозревающие, что они - непримиримые верные враги, сдвинули стаканы. Веселье началось...