Тёмная война. (рабочее название) Общий файл
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Век сменился. Время уже не то. В прошлом мелкие нападения огров, на отбитие которых воины становились очередями. В прошлом бестолковые попытки гоблинов победить людские армии. Теперь королевство в реальной опасности. Грядёт время раскола. Каменные крепости не в силах защитить людей - огромные полчища врагов сносят всё на своём пути. А в то время, как лучшие воины отдают жизни, сражаясь друг с другом, а давние помощники людей прячутся в своём углу, в обнимку с никчёмными богатствами, надежда - всё, что осталось у человеческого рода - расстаивает с каждой секундой. И настало время правителям определиться, что для них важнее - победа или просто спасение. Огромное спасибо Ялтыченко Александру Николаевичу за карту.
|
/b>
ПРОЛОГ
Никто не знает, когда случилась эта история, где было её действие, что являлось до неё, а что было ещё раньше. Потому что эта история никогда не происходила. Она рассказывалась людьми, передавалась из уст в уста, пока в полной красе не предстала нашему разуму.
Возможно, кто-то просто прочтёт её и забудет, поверив отрогам собственной наивности. Возможно, кто-то не поймёт её сути и удалит из своих мыслей, погрязнув в бесконечных суетах современного мира.
Но так всё и должно быть с этой историей, потому что она - всего лишь сказка.
* * *
За горами, за лесами; за морями и океанами; в тридевятом царстве, в тридесятом государстве жил да был король. Вовсе не был он тёмен душой и не строил своенравные козни. А наоборот - всем пытался помочь людям. Нищим и бездомным он строил приюты в своём царстве, а налоги жителям снижал. Народ любил он больше всего и ценил его помощь государству.
Но тяжкое выпало на него бремя - спокойные времена прошли; лихие огры всё чаще стали спускаться с гор на юге и разорять деревни, а гоблины, живущие в низине на востоке, теснили границу с каждым днём.
Были у короля три сына, но все погибли, защищая родину. Тая в душе злобу и ненависть, король всё же не терял рассудок, ибо был он человеком сильным, мудрым и терпимым. Но тридесятое государство было необходимо защищать.
Король понимал, что враги ещё не разбили его, только благодаря магу - Парадону. Этот колдун, как говорили в народе, родился из горючего масла, по крайней мере, именно в бочке с этой жидкостью его нашёл местный кузнец и тут же скользкого и полуживого принёс показать королю. Вырос он во дворце, а в возрасте стал помогать тогда ещё молодому правителю в обороне королевства. Мудрость его проявлялась в стратегиях, а смелость в бою.
Но на сей день колдуну было предначертано умереть, ведь его девяносто девятый год жизни подходил к концу, а король хорошо знал, что в его мире все без исключения люди умирают ровно в тот час, когда должны отмечать сто лет со дня рождения. Конечно, за исключением тех случаев, когда человека убивали до наступления срока.
Скоро, скорее, чем случится что-то другое, маг умрёт, а на тридесятое государство падёт огромная тень исчезновения.
- Мой король! - Голос придворного слуги разлучил короля с мыслями. - Доктора сказали, что до смерти мага не больше часа. Господин Парадон вызывает вас.
Король встал с трона и, не скрывая отчаяния, поспешил по коридорам. Маг лежал в одеялах, окружённый верными слугами и лекарями. Король почесал коротко отстриженную бороду, что он всегда делал, когда желал отпустить слуг. Те всё поняли и оставили короля наедине с умирающим магом.
- Я умру через час. - Сухо и очень спокойно сказал колдун, и его отуманенные веки прикрылись на мгновение.
- Ты сделал многое для государства. - Король обхватил его худую охладевшую руку. - Даже больше, чем я сам. Но теперь всё кончено. Я один останусь на страже и не ровен час, огонь разорения достигнет и этих стен.
- Я проводил много исследований - стараясь бодрить голос, прошептал Парадон - и, кажется, нашёл способ защитить наши земли.
- Говори же! - Не выдержал король.
- Хорошо! - Даже немного с задором промолвил маг. - Слушай внимательно и хорошенько запоминай.
ГЛАВА 1
Пока лучистое жёлтое солнце, светящее с юга, лениво приближалось ближе к центру небесной синевы, а тихий ветерок раскачивал деревья, день проходил обычным порядком. Час сменялся следующим, а не объятые временем горы постепенно отбрасывали тени всё ближе к лесу. Дух дубовой чащи признавался не с первого нюха - давно не шли дожди, тем самым, подвергнув осушению земли захребетья. Но ни что так не радовало глаз, как поля пшеницы. Стремглав разбросанные вереницы посадок превращались взором в золотисто-рыжую дугу. Маленькие еле заметные точки - силуэты крестьян, медленно перемещались вдоль троп. Что же ещё, вместе с шелестом листвы, пением птиц и запахом грибов, могло узнаваться здешним человеком, как родное. Только, что стук топора о старую крону дерева.
Джерлас Астифольд рубил дрова с малых лет, с тех самых пор, когда отец первый раз заставил его взять в руки топор и заняться делом. Теперь его ни за что не отлучить от работы. Хватайся за рукоять, намахивайся и руби - вроде ничего сложного, а и людям в пользу, и себе приятно. Отец Джерласа - крупный старый солдат, тот ещё вояка, получил эти навыки от деда - такого же богатыря. И вот теперь Джерлас крепкой хваткой толстой мускулистой руки держал такой же огромный топор и рассекал стволы, словно те не с метр толщиной. Наследственность сыграла свою роль.
Вообще-то была ещё одна причина, почему он рубил дрова в деревне - больше он ни на что не годился. Работа в захребетных землях стала главной заботой в его жизни. Из армии его отпустили слишком рано, к его тридцати годам. Славно он в свое время рубил врагов, даже слишком славно, поэтому король и решил за все заслуги отпустить его к семье. Правда, оказавшись дома, Джерлас узнал, что нет у него больше семьи - мать пропала в лесу, отец пошёл её искать и тоже не вернулся. Вот уже десять лет, как Джерлас сменил боевой топор на рабочий, никто не вернулся, и жены у него так и не появилось.
Стук топора гулким эхом отдавался за сотни метров. Работа подходила к концу, и Джерлас стал вспоминать, какие у него планы на день. После рубки дров, нужно ещё скосить траву, а там... видно будет. Глядишь, и во дворе дела найдутся. Что-то в этом распорядке показалось Джерласу неправильным. Он немного постоял на месте без движения, раздумывая, а потом продолжил работу.
День тем временем уже стал прятаться за горы. Пенье птиц осталось лишь в редких вскриках. Астифольд погрузил на большую деревянную телегу дрова и, никуда не спеша, покатил её по натоптанной тропинке. Слепивший его свет солнца исчез за ветвями деревьев. Косая дорога вела мимо старых величественных камней, тепло приветствуя ежедневного посетителя мимоходным пролётом через приятно пахнущие заросли черники. Робкое дыхание ветра касалось его загорелых обветренных щёк. Как называлось то время года, что стояло в захребетье? А не было в том мире времён года. В смысле, было оно одно. Но раз одно, то зачем название ему? Есть оно, и всё!
Поросшие мхом корни и погребённые под ним стволы деревьев показались бы простому путнику необыкновенно красивыми, но только не Джерласу. Он видел их каждый день и сильно привык. Тонкие и толстые, ветвистые и кривые, обваленные и стойкие, величественные и до тошноты знакомые деревья. Кругом одни только деревья, на чьих ветвях милые, но тоже надоевшие, белки сидели, бывало, целыми рядами.
Руки Джерласа были заняты, но мысли свободны. Конечно, это происходило с ним не впервой. И всякий раз он начинал думать о народах своего мира, чтобы хоть чем-то занять разум. Всего ему было известно о шести народах: огры, гоблины, орки, эльфы, гномы и люди.
Огры издавна считались свирепыми разбойниками и убийцами. Они питались человеческой плотью, поэтому всегда совершали набеги на людские деревни. Не зная пощады, их армии приближались всё ближе к знаменитому замку - стене Староминг, через который невозможно было пробраться, пока его защищает магия волшебника Парадона.
Само слово "огр" переводилось с древнего эсиатирского языка, как "большой", ибо в те времена все огры были громадных размеров. Сейчас же едва ли можно было найти огра, который был бы крупнее человека.
Жили огры преимущественно в горах, откуда и совершали набеги. Деревни под скалами и возвышенностями рельефа люди уже не строили - весть о многочисленных нападениях прошлась по всему миру. Разве что, за исключением родины Джерласа - деревни Гнорленд, потому что великий хребет был обследован жителями деревни вдоль и поперёк. Но так же люди нашли способ спастись от скорой гибели при нападениях огров. Если этим разбойникам кланяться в ноги, низко, аж, лбами о землю, то они временно щадили, конечно, пока у них не заканчивалось пропитание.
Что же касалось внутренней жизни, то огры всегда считались мягкими, в отношении своих детей. По их поверьям, чем нежней воспитывать ребёнка, тем сильней и свирепей он вырастет. Женщины у огров были большой редкостью. И никто не знал, почему так случается, возможно, даже сами огры.
Что ещё было о них известно? Самое главное - огры были почти полностью бесстрашными. Всем было известно, что если напугать огра, то он рассыплется в обыкновенную пыль.
Гоблины считались юркими, ловкими проходимцами, побеждающими своих врагов благодаря числу. В отличие от огров, гоблины были более цивилизованной общиной. Они измеряли границы и имели чёткое государство. Они проживали в низине, по краям текущей лавовой реки на востоке от тридесятого государства.
Войну с людьми они начали по неизвестным причинам, однако ходили слухи, что ими, орками и ограми управляет злой колдун, пришедший из неизведанных земель на юге. Он приказал им истребить всех людей к его следующему приходу. Конечно, всё это были лишь сплетни, но Джерлас всегда говорил: "слухи берутся не из пустого места".
Вопреки этому, гоблины ненавидели огров ровно так же, как огры ненавидели гоблинов. И тому была причина, а именно немного забавная история. Однажды гоблины, орки и огры встретились возле большой горы, что бы обсудить вступление огров в "союз серокожих". Сами огры этого не одобрили, ибо не смыслили в дипломатии, но их вождь был немного иным. Собралось много народа, а вожди каждой расы сидели в небольшой палате в горной пещере. По традиции, чтобы вступить в союз, вождь народа должен был без собственного ведома сесть на сломанную лавку.
Король орков и король гоблинов договорились так: король гоблинов уводит вождя огров куда подальше, а король орков тем временем готовит сломанную скамью. Вначале всё шло по плану - гоблинский правитель увёл огровского из палаты, а король орков стал искать скамью. Но скамьи не нашлось, и он сломал небольшой стул. Перегрыз все ножки и накрыл шёлковым одеялом, что бы не было заметно.
Король гоблинов тем временем наврал вождю огров, что отойдёт на минутку выпить чего-нибудь покрепче, а сам забежал в палату проверить всё ли в порядке с "сюрпризом". Короля орков и след простыл - он спрятался в толпе. Правитель гоблинов долго искал его или сюрприз по палате, пока внезапно не зашёл вождь огров. Юркий гоблин успел спрятаться под покрытый шёлком, как казалось, крепкий стул, где его не было видно. У огровского вождя между пальцев на ноге забилась козявка и больно кусала, поэтому он и поспешил усесться на стул, что бы выковырнуть её. Стул оказался сломанным и вождь огров своим огромным весом насмерть задавил гоблинского короля. За это его потом убили сами гоблины, в результате чего завязалась массовая драка гоблинов и огров, которая переросла сначала в битву, а потом в войну...
Телега нарвалась на крупную кочку и перевернулась, разбросав дрова по округе. Джерлас вздохнул и стал собирать их обратно, а заодно думать дальше.
Орков как таковых Джерлас не видел в лицо, ибо жили они далеко на востоке и, опять же вопреки поверьям, не воевали с тридесятым государством. Но ему описывали их те, кто видел, как огромных мускулистых созданий с клыками и когтями. Каждый орк был не меньше двух метров в высоту и, как правило, метр в ширину.
В той истории с гоблинами и ограми орки сбежали и остались вне битвы. Они и сейчас оставались в стороне от конфликта своих бывших соратников и, как говорили, воюют с совсем другим королевством людей.
Астифольд, наконец, собрал метровые дрова обратно в телегу и вновь покатил её по лесной тропе, придерживая на поворотах.
Гономы, как и огры, были горными жителями, но более миролюбивыми. Однако им не удалось избежать конфликта с эльфами, но об этом позже.
Гномы были низкие ростом, имели длинные бороды, занимались преимущественно добычей руд и камней в шахтах, а так же слыли весельчаками. У гномов был довольно весёлый гимн:
Мы гномы, мы гномы
Заранее ведомы,
Что в мрачных тех пещерах не ждут нас чудеса,
А ждут нас там металлы
И прочные, как скалы
Каменья, что нам каждому даровали небеса.
Эльфы были похожи на людей, однако имели чуть более длинный рост, жёлтый цвет лица и острые уши. Эльфы были отличными лучниками и жили исключительно в лесах, ибо жизнь без растений делала с эльфами чудовищные изменения: у них вырастал горб, кривились уши, бледнела кожа и отрастали клыки. Одним словом, постепенно они превращались в огров или орков.
В лес севернее тридесятого государства эльфы прибыли совсем недавно, где-то тридцать лет назад. До этого они проживали в далёких восточных лесах, пока те леса не были подожжены орками и не сгорели дотла. Эльфы едва успели спастись из пекла.
Ну, вот теперь самое время рассказать о том, как поссорились эти два миролюбивых народа. А произошло это по более простой и весомой причине, нежели в случае с гоблинами и ограми.
Как-то раз один из гномьих учёных смог сковать особую кирку, благодаря которой было возможно разбивать камни особой прочности - милтиры. Эта такая парода метала, из которой можно было ковать очень прочные оружие и доспехи, на случай нападения гоблинов.
Но однажды ночью стражники обнаружили, что кирка пропала, а на месте кражи была найдена эльфийская стрела, как видимо выпавшая из колчана вора. Вердикт гномов был таков: "эльфы заподозрили, что мы готовим оружие для войны с ними и выкрали кирку. А сами улучшают свои стрелы до безупречности" Тогда король гномов послал самого лучшего вора среди своего государства - сына второго губернатора - к эльфам выкрасть корону их короля. Но тот был пойман и убит.
После того случая завязалась война, которая длилась и по сей день.
Взявшись из ниоткуда, яркий свет солнца внезапно ослепил Джерласа. Лес остался позади и, неуклонно гуляющий в горах, ветер своим свистом поприветствовал путника. Стоя на возвышенности, Джерлас смотрел на то, что казалось ему прекрасным, сколько бы раз он это не видел. Джерлас оглядывал все захребетные земли, открывшие для его взора свой образ: речушки текли медленно и непрестанно, огибая зелёные холмики и крепкие валуны, пробегая мимо рыбацких хижин, пролезая под мостиками; деревья наклонялись к ним, иногда даже касались влаги листьями; и как граница где-то вдалеке громоздились над всей землёй громаднейшие горы, столь громаднейшие, что казались в дне пути. Деревня "Гнорленд", где жил Астифольд, вливалась в этот пейзаж отлично, будто была частью природы. Эта долина все триста дней в году оставалась зелёной. Именно столь зелёный цвет всегда поражал Джерласа в раннем детстве.
Поселение поприветствовало его вскриками домашних птиц и уличными суетными пробежками крестьян. Ровные конусные крыши слегка косых домиков, сплюснутых снизу и широких вверху, дивно украшали деревню, а редкие длинные деревья между ними только зацепляли зрение. Джерлас дался диву: "сколько не живи тут, всё не привыкнешь к такой красоте" Пока он возился в лесу с дровами, солнце уже тронуло своим краем горизонт и стало постепенно скрывать прекрасную сказочную долину за тьмой. Астифольд всё же решил доделать хлопоты, но после небольшого отдыха, и поспешил к своему дому.
Дом Джерласа не особо отличался чистотой, но уютом был не обделён. Окутанные синевой и сквозящимся светом, широкие окна кидали лучи солнца на массивные деревянные шкафы с полками. На них, кроме толстого слоя пыли, лежали так же различные камни, невиданные минералы и даже куски железа, как видимо раздобытые хозяином дома во время земледельческих работ. Крепкие высокие опоры, под которыми иногда стояли крупные стулья из древесины, не давали рушиться дому на протяжении многих лет. Джерлас бросил мешок с рабочими инструментами в ближайший угол рядом с, протянутой от запылённого боевого топора к ещё более запылённому сундуку, из которого торчал край кольчуги, паутиной. Потом он сел за стол и принялся ужинать. Одна из ножек стола была сломана. Видно было, что её когда-то подрубили и в качестве подставки по неё положили щит.
Астифольд впал в глубокое раздумье, кладя одну за другой ложки в рот. Внезапный стук в дверь разбудил его разум. Но разбудил слишком резко, отчего Джерлас поперхнулся похлёбкой и долго откашливался.
- Войдите! - Сказал он после.
Дверь неуверенно распахнулась и открыла Джерласу человека, одетого в красный плащ, слегка измазанный грязью. Астифольд не много не мало, а десять лет прослужил у короля в армии и сразу узнал в человеке гонца.
- Здесь живёт Джерлас Астифольд? - Спросил незнакомец, разглядывая дом.
- Так оно и есть. - Ответил Джерлас. - Но позволь заметить, любезный, что ты едва не положил этому конец. - Потом почему-то вспомнил о хороших манерах и добавил: - Скажи, что привело тебя?
- Я пришёл призвать тебя на службу государству! - Гонец стал читать привычную речь, гордо подняв вверх подбородок. - Защищать родину - долг человека...
- Постой, не продолжай. - Хладнокровно перебил его Джерлас. - Меня списали со службы десяток лет назад. Ты наверняка ошибся Джерласом.
- Король вновь призывает тебя, - речь гонца уже не была столь уверенной и гордой - ибо земли государские под угрозой!
- Под какой угрозой? - Джерлас от волнения позабыл о похлёбке, о Гнорленде и даже о дровах.
- Парадон умер! - Отрывисто сказал гонец.
- Воистину. - Задумался Джерлас. - Сотый год жизни значит прошёл. Весело у вас там. Так, что сказал король?
- Вот его слова: - начал гонец, после небольшого раздумья - Пусть придёт витязь славный, дабы защитить земли родные. Десять лет, как я списал его со службы, и поэтому, в его правах решать, откликнуться на мой зов или нет. И я прошу его не как король, но как друг.
- Не продолжай! - Снова перебил его Астифольд. - Я подумаю до утра и, если решусь, прибуду в Акстрополь через три среды. А ты ступай.
Гонец кивнул и умчался вдаль со всей гонцовской скоростью, а Джерлас ещё долго сидел на месте, хмуро раздумывая над произошедшим. Все хлопоты он сразу же забросил, и, как потом выяснится, долго не брался за них.
Солнце полностью скрылось за горами, свет луны стал глубоко проникать между веток деревьев в лесу, пробуждая сов, призывая на охоту волков. Подул сильный ветер, шевеля вершины сосен, унося их иголки и закидывая их в распахнутую дверь дома рядом с задумчивым Джерласом Астифольдом.
ГЛАВА 2
Утро прорезало темноту игривыми лучами солнечного света, скользящими по воздуху с удивительным проворством. Цветы пробудились, раскрывая свои лепестки, подсолнухи радостно повернулись к свету. Наивные звуки леса снова возродились. По мере отступления тумана на зелёном покрове захребетья стали появляться капли росы.
Джерлас Астифольд сидел на том же месте, в том же положении и даже с тем же выражением лица, что он принял после ухода гонца. Если полностью описать его душевное состояние, понадобиться целая книга, поэтому опишу лишь кратко.
Если пролистать книгу жизни Джерласа, то можно обнаружить, что он никогда не принимал тяжёлых решений. Он был рабочим и воином, он видел мир, выполнял приказы, совершал подвиги не по своему желанию, он терял семью, терял доверие, и лишь физическая сила помогала ему преодолевать невзгоды жизни. Его глаза повидали многое: смерть, возрождение, отчаянность, решимость, безумство и многие другие мерные поступки людей. В последних силах он не сходил с ума, и вот пришла надежда: его отправили домой, где правят нежность и любовь, где многое можно забыть. На всех порах примчался он в родную обитель, но не приходилось ему больше испытывать ни любви, не тягостных волнений за её отсутствие. Он остался один, ни на что не годный, никому не нужный. Осталась лишь сила. И он приложил её, чтоб возродить своё доверие и уничтожить отчуждённость. Он стал работать, и это его утешало и отвлекало от грустных дум. Смыслом его жизни и тропой судьбы для него стала работа. И вот теперь, ему вновь приходится вернуться к уничтожению, к тому, от чего он десять лет отвлекался работой. Однако, есть возможность отказаться. Ведь можно не идти, забыть про зов отчизны. Но не позволит душа его совершить это. На него возложена надежда там. И всё же, на него возложена надежда здесь. Что же выбирать, где он нужнее?
Джерлас, наконец, пробудился, встал и подошёл к углу, где рядом друг с другом опирались на стену рабочий и боевой топоры. Он привычно протянул руку к натёртому рабочему инструменту, но в последний момент остановился, вздохнул поглубже и взялся всей своей могучей хваткой за боевой тесак. Новая сила наполнила его тело. И тогда он решился окончательно. Стряхнув пыль с сундука, он достал оттуда кольчугу, потом выхватил из-под стола щит. А вот со шлемом пришлось повозиться - ещё давно Астифольд немного переделал его, что бы в нём можно было готовить еду.
В полном боевом облачении он вышел из дома и его силуэт мигом залился приветливым солнечным светом. Вновь он шёл по улице деревни, пропуская мимо взгляда прекрасные сады во дворах и весело смеющихся крестьян. Он глядел на родную землю, словно видел её в последний раз. А когда он вышел по тропинке за пределы деревни и направился к великому хребту, жители собрались у окраины и стали удивлённо глядеть ему в след.
Джерлас брёл, всё дальше оставляя за спиной свой дом. Холмы сменялись, раз, за разом сгущался лесной покров на них. Деревья, чьи пышные ветви не пропускали сквозь себя солнечный свет, твёрдо стояли, лишь колеблясь от ветра. Высокие утёсы каменных уступов глядели на путника с многовековым спокойствием. Уничтоженные солнцем кустарники, что росли по берегам зыбко текущих ручьёв, непрестанно тянулись, вместе с еле заметной тропой, уничтожая желание проходить мимо ещё раз. Потом они внезапно кончались, а серые утёсы, которых прорезали тропы, подступали ближе. Холмы оставались вдалеке, а впереди сплошь клался один лишь лес, где запах мха и черники напоминал о родных краях и совсем недавних днях. И всё это лес делал для того, чтобы потом кончиться и вновь пустить путника сквозь холмы и реки к уже совсем близким очертаниям гор. Не долго, не коротко, а три дня брёл Джерлас к великому хребту.
Зияние скал, что изумляло неминуемо, воздвиглось перед ним. И, как казалось, больше нет зияния лучше. Подхватив с лесов обреченные листья, гулкий ветер мягко вознаградил путника своим прикосновением.
Искусственная лестница, ведущая к вершине самой низкой горы хребта, далась Астифольду с трудом. Прочные каменные ступени норовили свести с пути, кидая под ноги булыжники и кочки. Но вскоре Джерлас оказался на краю уступа, ко дну которого камни падали едва ли не минуту. Он посмотрел на захребетную долину ещё раз - но в этот миг она не показалась ему такой маленькой и просто милой. Захребетье предстало перед ним величественным образом, способным околдовать даже самого бесчувственного человека, даже если он перед этим обойдёт весь мир, даже если он будет слеп. Закрыв глаза и ощутив дуновение всё ещё родного ветра, Джерлас развернулся и стал спускаться по другую сторону горы навстречу зовущей дали мира.
Бугры неслись вдоль приветливых гор, небрежно расстилаясь по округе. Кроме обсушенных трав, на них росли деревья, из них торчали камни, и огибали неровности тропы. Глубокие впадины, заполненные хвойной растительностью, лишь подражали красоте, оставленной Джерласом за спиной, захребетной земли. Сверкающий свет осыпал снежные проталины на дальних отрогах скал слепящими отблесками. Ручьи и водопады внушали лишь страх отдалённости от дома. Обрывистые горы приближались и обдавали холодным потоком воздуха, уносящим последние воспоминания о доме. Каменные "гробницы" пустых вершин попадались часто, не раз завлекая своей таинственностью, а приближающийся с каждым днём силуэт далёких равнин и гордых поселений государства вдохновлял на величественные песни, вроде такой:
И короли, и слуги,
Портные, кузнецы,
Враги и наши други,
Плохие, молодцы,
И женщины и дети,
Политики страны;
Вот, правда - люди эти
Перед тропой равны.
Дорога вдаль уводит,
Сомненьями скрипя.
По ней и нищий ходит,
И отпрыск короля.
Та, что не строит сети,
Не отдаёт в покой,
Что лишь одна на свете
Не хочет быть слугой,
Спешит собой назваться,
Заменит грусть тоской,
Но как бы не стараться,
Не приведёт домой.
И под эту песню растворялись километры в пути, преодолевались горы, исчезали длинные дороги. И вскоре под эту песню приблизился Акстрополь - столица тридесятого государства и резиденция короля. Джерлас смотрел на город одновременно и с изумлением и с горечью. Вся его молодость была связанна с ним. Он вошёл внутрь и поспешил через людные улицы. Иногда в толпе народа появлялись знакомые лица, бывало приветливо глядевшие на него, бывало глядевшие с ненавистью, бывало не замечавшие его вовсе. Астифольд дошёл до королевского дворца, украшенного золотом и знаменьями. Мощёные купола глядели на него свысока, как бы выражая знакомое приветствие. Наконец он собрался духом, растворил величественные двери и растворился в знакомых коридорах.
Король нашёлся легко. Он стоял, спиной повёрнутый к Джерласу, возле висевшей на стене карты в главном зале. Гонец, тот самый, что приходил в дом к Астифольду, находился поодаль. Он узнал гостя и едва слышно сказал королю:
- Витязь прибыл. Опоздал лишь на один день.
Король развернулся и Джерлас едва узнал его - так сильно он изменился. Борода укоротилась, почти исчезла; волосы поседели, наконец, морщины покрыли его лицо. Не изменились лишь глаза, всё так же смотрящие на Джерласа с уважением и пылкостью.
- Капитан Астифольд, - Обратился он к Джерласу на удивление твёрдо - подойди! - (Джерлас подошёл ближе) - Знать должен ты, что я король и твой владыка, что голос мой разит все разумы людей, что посланцы самих богов меня учили разговаривать в годах малых... Но всё равно, я не могу подобрать слов, что б описать ту радость, что ты принёс своим прибытием.
И король обнял Джерласа так крепко, что, удивлённый и овладевший облегчением, Астифольд едва не задохнулся.
- Воистину не ровен час! - Сказал Джерлас после. - И я подумывал, что не вернусь более в эти земли. И что за повод ты нашёл, что б опровергнуть это?
- Пойдём! - Позвал его король. - Не для здешних стен разговор.
Спустя час они пребывали в чудесном саду с водопадом, рядом с небольшой могилой, на камне которой было аккуратно и мастерски выщерблено "Парадонас - маг Парадон"
- ...Так всё и случилось. - Король заканчивал недолгий рассказ.
- Значит, Староминг ещё держится? - Сделал вывод Джерлас.
- Да, ибо, если б это было не так, мы бы с тобой не разговаривали. Покуда сила магии не оставит Исгариалдор, через стены Староминга никто не пройдёт.
Джерлас задумался. Только сейчас он вспомнил о камне, что излучал магическую силу, которая защищала Староминг. Камень этот был необычайно хрупким, по крайней мере, если учитывать, что он камень. Удары простым рабочим молотком разрушали его постепенно. И имя ему - Исгариалдор, прошу заметить, ударение на вторую "а". Магическая сила этого камня быстро кончалась, и его всё время нужно было подзаряжать. Обычно этим занимался Парадон, - сам создатель камня - но...
- Но теперь Парадон мёртв. - Промолвил Джерлас. - Кто заряжает Исгариалдор вместо него?
- Никто. - Коротко заявил король. - Больше на это ни способен никто. Вскоре он разрядится полностью, и мы потеряем последний оплот, ибо стены Страроминга станут приступными.
- И у тебя есть план. - Догадался Астифольд.
- У меня есть план. - Подтвердил король.
- Ну, так обмолвись мне, мой государь, ибо нет в мире плана, который я не исполню во имя родины...
- Брось ты эти церемонные речи. - Прервал его король. - Мы здесь одни.
- Однако, что за план? - Продолжил Джерлас, пропустив минуту времени.
И король сказал:
- За час до смерти, Парадон поведал мне новые знания. Ты же знаешь, что помимо сыновей у меня была дочь. Прекрасна, как сиянье солнца; светла и чиста, как река в раю. Но...
- Но сила магии, что в ней блуждает, способна укротить и пламя и зарю. - Закончил за него собеседник. - Я хорошо знаю сказание. Твоя дочь была носительницей ужасной мощью магии, которую люди не могли из неё извлечь. И в целях сохранения мира, ты запер её в замке и на стражу поставил дракона, который уничтожит всякого, без исключений, кто осмелиться подойти к цитадели.
- Магия, что запечатана внутри моей дочери, способна вечно поддерживать силу в Исгариалдоре. - Объяснил король.
- Какая разница, - грубо заметил Джерлас - люди не могут её извлечь...
- Парадон нашёл способ. - Сказал его собеседник, и лицо Джерласа возбуждённо засияло. - Быстрый и надёжный способ, при котором дочь моя останется жива. Друг мой, о лучшем я не мог и фантазировать!
- Значит, мне нужно освободить принцессу?
- И привести её сюда. Пройдёмся по саду, обсудим детали. - Король повёл Джерласа вдоль, украшенной россыпью блестящих камней, тропы. - Итак, ты должен дойти до дремучего леса, пробраться сквозь королевство эльфов, промчавшись через долину Галандур, найти проводника в стране гномов, добраться до Пестиваля, спасти мою дочь и невесть как пройти обратно. Не так уж сложно, согласись.
- Да, - кивнул Джерлас - легче лишь взглянуть на свой затылок.
Король хохотнул.
- Ты и твой отряд делали дела и пославнее.
В тот миг их обзору предстал могучий памятник, чьи края божий день обмывали воды сотен фонтанов. Из древнего камня были нарисованы пять былых витязей. Творение мастеров воздвиглось перед ними, касаясь краем потолка. Джерлас посмотрел на одного из каменных великанов и узнал себя. Те же черты лица - скромная борода с бакенбардами, напоминающая больше небритую щетину; усы, едва улавливаемые взором; сощуренные, но глубже рек, глаза - а так же длинные волосы, скрывшие шею. Это был памятник, посвящённый отряду витязей, в чьих рядах Джерлас пробыл десять лет. Король, конечно приукрасил, сказав, что они делали что-то подобное, но легендарные подвиги их всё же славились на весь мир.
- Да, кстати, почему именно я? - Спросил он короля.
- Мне совестно об этом разговаривать, но только ты остался в строю. - Медленно рассказывал король. - Я хотел созвать весь отряд. Позвал Джатора - он спился. Позвал Карла - он женился и во благо семьи отказался от похода. Сэнгерник, как выяснилось, погиб, защищая свою деревню от огров. А гонец, отправленный к Голдору, и вовсе не вернулся. Вдогонку я отправил нового гонца. Спустя неделю, он вернулся с вытаращенными глазами, едва дыша. Сказал, мол, Голдор спятил, стал жить в лесной глуши. Он съел на завтрак первого гонца и едва не слопал его самого. Одним словом, вся надежда взгромоздилась на тебя. И ты откликнулся.
- Я с тобой и с тридесятым государством, мой король, - промолвил витязь в ответ - покуда зов твой не исчезнет.
- Хорошо! - Кивнул король, едва умудряясь выражать хладнокровие. - Но, перейдём непосредственно к деталям твоего предстоящего путешествия. Вначале, тебе будет необходимо добраться до дремучего леса. Разбойники, что там пируют, наверняка ещё помнят тебя, так что, думаю, с этим проблем не возникнет. Потом, ты должен будешь пробраться через лес к эльфам. Но сделать это не так просто.
- В чём дело? - Поинтересовался Джерлас.
- Все, кого я посылал в лес, не возвращались обратно. Лишь один гонец, шедший к эльфам, добежал сюда, но не было в его умирающих глазах радости - он был отравлен. Если бы не гонцовская скорость, он бы вообще не успел ничего сообщить. А так, он сказал, что через два чёрных дерева нельзя проходить, и умер. В книге путешествия сказано так: "чрез лес должно идти лишь отраженье путника" Так или иначе, тебе предстоит сделать едва невозможное, ибо через лес проходили лишь контрабандисты. Ну и эльфы, и те, благодаря возможности летать.
Конечно же, эльфы не могли сами летать. Они разводили огромных пчёл и их помощью перелетали на большие расстояния. Были пчёлы боевые, на которых эльфы вели сражения; были грузовые, на которых сбагривались поклажи; ещё были переездные маленькие, на которых эльфы летали по одному и переездные большие, которые не особо отличались размерами от малых, но на них могли передвигаться целые платформы с хижинами.
- Почему просто не обойти лес по восточной стороне? - Джерлас и король вновь зашагали по тропе в саду.
Король обождал немного, украдкой поглядев на Джерласа, а потом сказал:
- Дремучий лес - самое лучшее место, для рвущихся погибнуть. Есть всего одно более подходящее для них место, и это восточные земли. Кроме мелких юрких хозяев - гоблинов - там водятся так же и огры. Целые полчища дикарей. Поверь мне, если ты разумен - уж лучше лес.
- Хорошо! - Удовлетворился Астифольд. - Что мне делать, когда я доберусь до эльфов?
- Эльфы, как я слышал, хладнокровно относятся к людям, но к гномам не пускают, ни за что. Контрабандисты, что шли через лес в недавние времена, продавали гномам оружие. Поэтому эльфы сделали так, что никто посторонний не перейдёт через границу. Говорят, нужно добыть какой-то пропуск. Эльфы славятся своей ответственностью, но всё же возьми эти деньги, может, сможешь подкупить кого-то.
Король протянул Джерласу крупную горсть золотых монет. Витязь принял, коротко поклонившись.
- Что далее? - Продолжил король, спросив сам себя. - А далее простилается долина Галандур. Что б перейти через лавовую реку, ты будешь нуждаться лишь в скорости, ибо есть там мост изо льда, что кладётся через реку лишь раз в сутки. Если успеешь пробежать
прежде, чем он исчезнет, считай, долина позади. Тогда понадобится перейти через горы к гномам. Сумеешь ли?
- Мой король, - взбушевал Джерлас - я перебрался через самые высокие вершины мира, что бы встретиться с тобой.
- Хорошо. - Продолжил король, слегка замедлив шаг. - Потом ты должен будешь найти себе проводника среди гномов, что бы он провёл тебя к змеиной горе, на которой стоит замок Пестиваль. Сделать это будет несложно, ведь гномы любят людей. А вот к дракону они не подойдут. Придётся спасать принцессу одному. Дракон силён, но его не обязательно убивать.
- Я понял. - Улыбнулся Астифольд.
- Тогда останется только доставить моё дитя сюда. Но сделать будет ещё сложнее, чем всё остальное вместе взятое. - Король взглянул на Джерласа. - Это будет даже сложнее, чем взглянуть на свой затылок. Принцесса не должна попасть в руки кому-либо другому, и тем более в руки нашим врагам. Это одно. Второе - эльфы не пустят вас через лес обратно и даже, если вы проберётесь через восточные земли, сила магии помешает вам перебраться мимо Староминга.
- Я найду способ. - Уверил Джерлас.
- Не спеши. Риск нам не нужен. Возможно, тебе понадобится книга путешествий. Я отдам тебе её.
Книгу путешествий написали древние исиатирцы. Кстати, кто такие исиатирцы? В далёкие времена существовало королевство людей - Исиатирия. И народ, что там проживал, назывался естественно исиатирским. Предки людей говорили на совершенно другом языке и изобретали разные механизмы. Они впервые изобрели фонтаны, катапульты, различные виды оружия, что бы воевать с ограми. Они так же много путешествовали и исследовали другие земли. По своим путешествиям они написали знаменитую книгу путешествий в одном лишь экземпляре, перевод который хранился у короля. В нём рассказывалось, как обойти весь мир.
- Тогда немедленно в путь. - Король остановился. - Нам в тягу потеря каждого мгновения.
- Ты дашь коня мне? - Попросил Астифольд, хитро блеснув глазами.
- Я дам тебе коня. - Повторил король.
* * *
Джерлас Астифольд вспрыгнул на резвого коня, серой окраски, кивнул прощально королю и поскакал вперёд, растворяясь в утренней дымке.
- Скачи скорей, - кричал ему вдогонку государь - и пусть прибудет с тобой удача, ибо лишь на неё возложена последняя надежда на спасение людского народа.
А витязь уже скрылся из виду. Король постоял немного на месте, раздумывая над происходящим, и сердце его сжалось от того, что не излилось полностью. Король не рассказал Джерласу о полной мощи магии, что была заточена в его дочери.
ГЛАВА 3
С забвением смотря на тропы, мы не редко обделяем вниманием то, что вокруг. Бывает, бредёшь себе в прохладный осенний день по лесу, смотришь под ноги, а вокруг такая красотища стоит - деревья цветом красные, будто маляры поработали, листопад круговоротом облетает стволы, где нет стволов, описывает обороты и рассыпается, покрыв багряным цветом одичалые пеньки. А ты всё бредёшь и бредёшь, любуясь дыркой у себя в ботинке. Это, в общем-то, обыденно в нашем мире. В нашем мире - да, но только не том мире, про который я повествую.
Джерлас Астифольд, стремглав пролистывая в памяти разговор с королём, верхом на лошади пересекал ландшафт. От качки на коне его немного тянуло в сон. Но он всё же не смел не уделять минуту на разглядывание окрестностей, сменяющих друг друга каждый час. В том дело, что в его мире нельзя было не любоваться природой, ибо её красота поражала всех. Да, это не захребетная земля, и цвет тут вовсе не зелёный, какой-то вялый. Но Джерлас уже перестал быть столь прихотливым. Три дня прошло с тех пор, как он покинул Акстрополь, и тринадцать, как ушёл он из родного дома. Возможно, окажись он в лесу, где рубил дрова, деревья вновь приобрели бы в его глазах прежнюю прекрасность.
Половина пути от столицы государства до леса осталась позади. Конь очень сильно ускорял путь и в отдыхе нуждался меньше, чем витязь. Однако ел он - будь здоров. Не успевал Астифольд понять, что рядом большое поле травы, как конь нервно вертелся, прогоняя с себя седока и требуя кормить. Джерласу, хочешь не хочешь, приходилось слазить и скашивать траву серпом. Джерлас очень сильно привязался к коню и назвал Акарласом - в честь деда, ибо настоящего имени коня ему не сказали.
День освещал ему путь. Зиждясь вдалеке, невысокие горы скрывались за, наложенным на них серой дымкой, туманом. Качка окончательно уничтожила Джерласе бодрость, и он невольно распластался по спине Акарласа и заснул. Огромная поклажа, что он до этого заслонял ещё более большой спиной, взгромоздилась над силуэтом лошади, а силуэт его самого, наоборот, даже немного сжался. Туманный сон его не внушал ничего хорошего - король обнимал свою дочь, та вдруг превращалась в молот, и король этим молотом разбивал исгариалдор. А ещё говорили, что по понедельникам сны сбываются. Проснулся Астифольд от напряжённого ржания Акарласа. Кони часто чуют неладное заранее. Вот и сейчас, не успел Джерлас сотворить думу, как кусты впереди зашуршали. Джерлас, не смея шевелиться, так и замер, лёжа на кобыле. Краем глаза он увидел, как заросли расступились и пропустили двух вооружённых людей. Это были разбойники, скорее всего спутавшие витязя и коня с торговцем. Ещё бы - поклажа громадная, а ездока вообще за лошадиной шеей не видно.
- Стой, несчастный! - Заверещал один. - Давай сюда золото и весь товар, не то укорочу тебя ещё на одну голову.
Оба бандита засмеялись, а Астифольд выпрямился на коне во весь свой могучий рост.
- Это же Джерлас! - Сказал второй бандит более грубым голосом, нежели чем первый.
- Да, это Джерлас, пропей меня создатель. - Испуганно пискнул первый, невольно построив густые усы домиком, и его седоватые волосы, покрывавшие лишь заднюю часть головы, поседели окончательно. - Чешим пятки! (Так звучало в том мире выражение, что у нас звучит как "уносим ноги")
И бандиты почесали пятки.
- А ну стойте! - Закричал им Джерлас и направил коня в погоню.
В минуту он настиг усатого и поймал левой рукой за шиворот. Удерживая его на скаку, он изловил второго, у которого ни усов, ни бороды не было, зато волосы были густые и не седые. Астифольд бррркнул и конь остановился. Легко держа двух бандитов на весу, витязь ловко слез с коня.
- Что же вам, негодяи, золота мало? Моего захотели? - Грубо встряхнул их Джерлас. Потом бросил на землю. Те ударились спинами о большой стоячий камень и испуганно застыли на месте, даже не пытаясь бежать - всё равно не выйдет.
- Так мы, это, - стал оправдываться усатый бандит, которого, кстати, звали Летчер. - собираем на благотворительность. В церковь отдать хотим.
- А укоротить меня на голову, зачем вздумали? - Усмехнулся Астифольд.
- Что б оп потолок не стукался. - Пискнул тот же разбойник.
- А ну цыц. - Пробасил Джерлас. - Значит так. В Акстрополь мне вас везти всё равно не по пути. Остаётся два варианта: либо я вас отпускаю, либо обрабатываю вот этим. - Джерлас указал на острый топор, висящий у него за спиной. - Так что же!?
- Мы выбираем первый. - Заявил безусый бандит. (Его звали Барн)
- Ишь, чего захотели! - Крикнул Астифольд, лукаво покачав головой. - За свободу заплатить надо. В общем, есть тут на севере лес, большой очень, через него мало кто живым проходил. И что-то мне подсказывает, что вам известно как это сделать.
Бандиты переглянулись.
- Да, да. - Закивал Барн. - У нас в лагере есть контрабандист Курниас. Он сто раз проходил через лес, пока эльфы не закрыли проход. Он, когда первый раз ходил туда, зачем-то попросил у меня мамино зеркальце. Вот. - Барн протянул Джерласу маленькое женское зеркальце, на боку которого было вырисованы буквы: Лустия. - Наверное, оно нужно.
- Эх, ты! - Призрел его Астифольд. - Материнской памятки за свою никчёмную шкуру не жалко! Ладно, свободен.
Бандит неуверенно попятился, а потоп убежал, сверкая подошвами потёртых ботинок.
- Он заслужил свободу. А за что тебя отпустить? - Обратился витязь к Летчеру.
- А я один раз подслушал, как Курниас разговаривал с другим контрабандистом. Там в лесу живёт дух. Лесной дух. Только слушая его как-то можно выбраться из леса. Причём этот дух будет всё время говорить тебе направление. Всё время. Такова его природа.
- Дух значит. - Задумался Джерлас. - Хорошо. Гуляй. И что бы за благотворительностью я вас больше не видел.
Бандит убежал, а Джерлас продолжил путь к лесу. Прошло ещё три дня. Время пронеслось очень быстро, и граница леса подошла вплотную к Джерласу. Витязь стоял прямо перед стеной высоких деревьев, завещая прошлому беспечные думы и тягостные сны. Лес, сквозь который не проходил ни один добросовестный человек. Джерлас вспомнил всё, что знает. Через лес должно идти его отражение, через два чёрных дерева нельзя проходить, лесной дух всегда говорит направление и зеркальце мамы бандита нужно для похода. Зеркало и отражение связывались воедино. А выражение из книги путешествий явно имело скрытое значение. Два чёрных дерева были лишь предупреждением. А вот насчёт духа, бандит мог неправильно понять из подслушанного разговора. В чём же разгадка?
Джерлас решительно направил коня через лесную границу. Едва он проехал мимо пары стволов, послышался голос.
- Приветствую тебя благородный путник. - Говорил он. - Что привело тебя в этот лес.
- А то так непонятно. - Нагрубил Джерлас. - К эльфам мне надо.
- Ты не удивлён, хотя ты и не знаешь, кто я. - Заверещал голос.
- Знаю. - Поспорил Астифольд. - Ты Лесной Дух.
Голос пробурчал что-то о мерзких контрабандистах и об их головах, а потом продолжил разговор.
- Знай же, дорогой путник, что я действительно лесной дух. Я помогу тебе выбраться из леса. Хотя, наверняка ты и это знаешь. - Голос звучал довольно звонко, будто принадлежал молодому человеку, вопреки ожиданиям Джерласа.
- Ты дух, - заявил витязь - а значит должен ответить на любой из моих вопросов правдой. - Дух ответил молчанием. - Вот мой вопрос: Что мне нужно сделать, что бы выбраться из леса?
- Ты должен слушать мои наставления, перед этим прочтя книгу путешествий. - Немедленно ответил довольный дух.
Джерлас хладнокровно достал книгу, отчего послышался нервный глоток духа. "Через лес должно идти отражение путника" - единственное, что там было написано. Астифольд достал зеркальце и двинулся вперёд.
- Ну что ж, говори. - Обратился он к лесному духу.
- Лес этот норовит завести тебя в глушь, откуда не выбраться никогда. Лишь с моей помощью можно преодолеть его. Пока иди прямо. - Дружелюбно сказал проводник.
Джерлас с сомнением верил духу, но шёл всегда туда, куда тот говорил. Говорил направо - шёл направо; говорил налево - шёл налево. А сам лес понравился ему. Он был на удивление красив и живописен. Повсюду стояли могучие дубы, ветви которых вились на сотни метров в округе и срастались с чужими ответвлениями. Вместе с замшелыми осинами они зрели явственно и гордо, придавая всему лесу сказочный образ. Но красотой Астифольду мешал наслаждаться постоянно звучащий голос духа. Бесконечные повороты и обходы заводили вдаль, в самую сердцевину леса.
Вскоре Джерлас оказался перед двумя чёрными как ночь деревьями. Их кора казалась выжженной огнём, но листья на ветвях росли.
- Ты должен пройти через эти два дерева, - сообщил дух - что бы обезопаситься от чар леса.
- Но мне известно, что через них проходить нельзя. - Заявил Астифольд.
- Естественно сразу нельзя. - Мигом заявил проводник. - Многие кидаются бездумно, как только я скажу, и погибают. Вначале нужно сделать три поворота вокруг себя. Можно прямо на коне. Только с закрытыми глазами.
- А ты не пробовал сначала предупреждать путников об этом, а потом посылать через деревья. - Построил его Джерлас.
- Мммм... Да, нужно впредь так и делать. - Замялся дух.
Джерлас огляделся вокруг, убедившись, что нет засады. Потом осторожно закрыл глаза и потянул поводья Акарласа вправо. Конь сделал три оборота, Джерлас открыл глаза и сам удивился, что жив.
- Отлично! Теперь проходи через деревья. - Напомнил ему дух.
Джерлас неуверенно двинул коня. И тут произошло то, что спасло его жизнь. Он нечаянно задел острыми пятками боевых сапог брюхо Акарласа, отчего конь стремительно поскакал вперёд. Астифольд не удержался в седле и упал через спину лошади вместе с поклажей на землю. Акарлас пробежал между двумя деревьями, и из дупл в него вылетели стрелы. Они пронзили коня. Джерлас открыл веки, давая потупленному зрению увидеть издыхающего коня. Одна из стрел попала прямо в сердце, и яд быстро парализовал его. Акарлас умер.
- Акарлас. - Еле слышно застонал витязь.
Послышался короткий смешок лесного духа. Джерлас встал, но удержался и не побежал к коню.
- Арггх... ты ещё жив. - Заверещал дух. - Как же это прекрасно. Я перепутал - на лошади нельзя...
Дух и дальше оправдывался, но Джерлас его не слушал. Его опасения подтвердились - дух вёл в ловушку. Он завёл его слишком далеко. Обратно самому не выбраться. Что же теперь делать? Джерлас случайно вспомнил о зеркальце и достал его. Он смотрел в своё отражение, пытаясь разгадать косвенное значение выражения из книги.
- Куда, говоришь, мне идти? - Обратился он к духу.
- Так, направо. - Не задумываясь, ответил тот.
Джерлас посмотрел на отражение и представил, что оно в своём зеркальном мире пойдёт в своё право. Получилось, что оно пойдёт влево от Джерласа. Ну конечно! Джерласа, наконец, осенило. Нужно всего лишь идти в противоположные стороны от указания духа. Выражение в книге имеет самое прямое значение. И Джерлас двинулся влево.
- Эй! Ты куда идёшь. Я же говорил направо, а не налево. - Забормотал недовольный проводник.
- Говори и дальше. - Кинул ему Астифольд.
- Я не буду говорить, если ты будешь идти неправильно.
- Будешь. - Уверенно упрекнул его витязь. - Сейчас куда?
- Налево. - Сквозь зубы процедил дух.
Джерлас шёл и шёл, пробираясь через кусты и обваленные деревья, покрытые мхом. Три часа дух леса кричал направление, иногда пытаясь убедить витязя идти по его прямому указанию. Но Джерлас уверенно двигался против его наставлений.
- Сейчас куда? - Спросил он.
- Аааааааа... - Закричал дух.
- Говори же. - Рявкнул Астифольд.
- Назаааааад. - Прозвучал очень неохотный ответ.
Джерлас развёл куты и выбежал на поляну, где на вершине толстого дуба был построен небольшой деревянный домик. Из него уже без грохочущего лесного эха слышался протяжный вой.
- Вот ты где живёшь. - Скорее себе заявил Астифольд.
Он подошёл вплотную к дубу, что представлял собой переплетение двух стеблей, как бы косой.
- А ну вылезай по-хорошему, проклятое создание! - Крикнул он духу. Тот не ответил.
Джерлас вскинул топор.
- Как я соскучился по рубке дров. - Крикнул он и рубанул дерево.
Неожиданно кора дуба облупилась, раскрывая черствую чешуйчатую кожу, покрывавшую дерево. Послышался громкий рык, и дерево ожило. Корни оторвались от земли и превратились в когти. Сам ствол раздвоился по месту переплетения. Перед Астифольдом предстала самая настоящая изба на куриных ногах.
- Победи витязя. - Послышался еле распознаваемый голос лесного духа, и монстр-дерево ринулся на, успевшего отойти подальше, Джерласа.
Лесные бестии. Джерласу вспомнились страницы из какой-то давно забытой книги. Огромные куриные ноги для своих хижин создавали маги и ведьмы. Но то было давно, наверняка это последний представитель.
Астифольд, не мешкая, бесстрашно побежал навстречу своему врагу. Песни птиц утихли, жизнь всего леса замерла. Джерлас, в надежде быстро повалить монстра на землю, прицелил удар на когтистую лапу лесной бестии. Но та оказалась проворней - вмиг она размахнулась той самой конечностью и пнула Джерласа с огромной силой. Витязь описал сальто в полёте и влетел в толстое дерево. В это мгновение он понял, что способен не на всё и что враг ему достался тяжёлый.
Астифольд вскочил и приготовился к новой атаке. Куриная изба вновь понеслась на него. Не придумав ничего другого, Джерлас тоже ринулся в атаку. Монстр намахнулся для ещё одного пинка. Поскольку эта атака была просчитана Джерласом заранее, ему не составило труда увернуться, пробежать под ногами монстра, спустя миг развернуться и рубануть по левой лапе бестии. Та опешила и попыталась сбить противника коротким ударом невредимой куриной конечности. Джерлас остановил удар, поставив у него на пути рукоять топора. Бестия усилила давление, но витязь держался.
- Не бывать тебе победителем! - Вскрикнул он и, ловко отведя блок в сторону, тем самым обескуражив монстра, ударил по правой конечности.
Обе куриных лапы бестии были ранены. Джерлас было обрадовался, но увидел, как эти раны мигом зажили, и монстр как ни в чём небывало двинулся на него.
- Уааахх - Издало чудовище зловещий звук.
Джерлас без труда подловил момент для удара - топор прошёлся по колену бестии. Потом он подпрыгнул и нанёс ещё один удар в опору избы. Дом шатнуло. Постепенно монстр начинал уставать, но Джерлас, всё же, уставал сильнее. Лесная бестия заставляла его отступать, пока он не упёрся спиной о торчащий из земли камень. Этот булыжник торчал, как видимо, здесь уже давно. Его мшистая поверхность сливалась с землёй, а насекомые строили себе убежища вокруг него. И тут Джерласу в голову пришла одна идея. Он ссутулился, как бы переводя дыхание. Куриный монстр решил этим воспользоваться и нанёс удар. Астифольд был готов, посему успел увернуться, отлетев вбок. Бестия со всего размаха ударила лапой камень. Его зашатало - она потеряла равновесие. Джерлас обрадовался и уже стал мылено праздновать победу, но монстр как-то сумел остаться на ногах. Более того, он подбежал к изумлённому витязю и второй раз пнуть его.
Джерлас вновь влетел в толстое дерево. Он отчаянно стал думать, как победить монстра. Что-то он читал ещё про лесных бестий. Их часто видели на болотах, так как именно в топях любили обитать ведьмы и колдуны... Джерлас старался ускорить ход мыслей, но ничего не получалось, а лесная бестия приближалась всё ближе. В последний момент до очередного удара Астифольд крикнул.
- Повернись ко мне передом, задом к лесу.
Чудовище замешкалось. Ну конечно! Эти слова действуют на него как заклинание. Изба уже была повёрнута к Джерласу передом, но лес был повсюду. Да и где у неё зад, бестия уже запамятовала. Джерлас воспользовался замешательством и срубил близстоящий ствол. Дерево покосилось, а потом обрушилось на монстра. Лесная бестия пала замертво.
* * *
Тем временем королю в Акстрополе тоже не приходилось скучать. Утром его стражники поймали шпиона огров, невесть как и невесть когда пробравшегося в город. И изловили они его не где-нибудь, а на выходе из садов славы, где они с Джерласом обсуждали план по спасению принцессы. Информация, что вылетала там из их уст, была слишком секретной, что бы на допрос пленника посылать кого-то из посторонних, поэтому король сам спешил допросить его.
Правитель тридесятого государства вошёл в пыточную, где к широкому столу за все конечности был привязан жилистый коренастый огр. Король почесал короткую бороду, но стражники были новичками и не поняли намёка.