- Кала! Кала, где ты?! - звучал над лесом громкий голос господина Кейнара.
За время короткого привала, который объявил староста Налним после трёхчасового беспрерывного бега, купец успел обойти вдоль и поперёк всю лесную опушку, что заняли беженцы, около пяти раз. Самое страшное было в том, что он звал свою дочь с такой уверенностью, будто она вот-вот непременно откликнется. Похоже, он и не предполагал, что она погибла ещё в деревне.
- Я думаю, он просто сошёл с ума. Свихнулся, - заключил Руперт.
Он, Свейнер, Лурис и староста Налним расположились у поваленного дерева и делили одну фляжку воды, которая каким-то чудом затерялась в кармане у Луриса.
- После потери близкого человека теряешь и всё остальное, - сказал староста. - В том числе рассудок.
Лурис посмотрел на Лена, который сидел недалеко, у большой сосны, спиной к остальным. Возможно, ему требовалась поддержка, но сам Лурис хорошо помнил день, когда умер его собственный родной отец. Ему тогда не хотелось никого видеть. Лену сейчас нужно некоторое время побыть в покое.
- Долго задерживаться не стоит, - тем не менее сказал он старосте. - Мы не знаем точно, сколько эта магическая штука не будет пропускать наружу бандитов. Возможно, они уже преследуют нас.
- Будешь ты меня ещё учить, - огрызнулся господин Налним.
- После недавних событий, - прогнусил Свейнер. - Вам стоит побольше прислушиваться к нашим словам. Возможно, если бы вы сделали это тогда, никто бы не умер.
К сожалению, старосте нечего было сказать. Поэтому он был безмерно благодарен Хенку, прервавшему их разговор.
- Господин Налним, нужно бросить некоторых женщин и стариков, а также раненых. Понимаю, это подло, но так смогут спастись хотя бы остальные...
- Мы никого не будем бросать! - во весь голос заорал староста.
Хенк потупил взгляд и, даже не кивнув, отпятился туда, откуда пришёл.
- Кала! - продолжал оглашать лесную опушку голос купца.
- Хенк! Объясни господину Кейнару, что его дочь, судя по всему, мертва, - успел крикнуть староста. - Только помягче.
Хенк неохотно кивнул и подошёл к купцу.
- Хватит кричать, господин Кейнар. В лесу ваш крик разносится на очень-очень большие расстояния. Преследователи могут запросто определить наше местоположение...
Староста Налним осмотрел лагерь. Беглого взгляда хватало чтобы понять: спаслись далеко не все. Больше половины, но меньше трёх четвертей. Кого-то застигли смертельные оружия всадников, кто-то попался ещё в пределах частокола, а кто-то отстал и затерялся в лесах. Судя по тому, что у них осталось всего пара мешков с провизией, немного воды да несколько лошадей из конюшни, до Ретанны доберётся и того меньше. А если Боги совсем наплевали на их судьбы, вскоре бандиты настигнут их и перебьют всех до единого. Парнишка был прав: долго задерживаться нельзя.
- Быстро переводим дыхание, подкрепляемся - только не до отвалу - и продолжаем идти на запад! - во весь голос объявил он.
Его голос изредка приглушали рыдания купца, который не хотел мериться с тем, что больше никогда не увидит свою дочь, но беженцы тем не менее расслышали всё и подняли полный негодования шум. Не обращая на это внимание, господин Налним обратился к Лурису.
- Поговори со своим другом.
Дождавшись кивка, он отошёл о чём-то побеседовать с Хенком.
Лен сидел на камне и ковырял мечом ствол сосны. На некогда красивом блестящем доспехе виднелись куски грязи и прилипшие листья. Когда Лурис присел рядом, Тайлинген оставил в покое сосну и вонзил меч в землю. Сначала они сидели молча, затем заговорили, не глядя друг на друга.
- Как ты себя чувствуешь?
- Так себе, - оборвал Лен. Пускай его раздирали чувства, он хорошо держал себя в руках.
- Когда умер мой отец, мне хотелось плюнуть Богам в лицо. Я хотел уйти куда-нибудь далеко и не возвращаться никогда. Но у меня тогда осталась мать. Понятия не имею, что сейчас чувствуешь ты, оставшись совсем один, и это слово сейчас не будет значит ничего, но я сочувствую тебе.
- Да, спасибо, - умело скрывая злобу и горечь, ответил Лен. - Ден был для меня больше, чем отец. Он был мне матерью, братом и много кем ещё. Я просто разом потерял всю семью.
- Тут почти каждый кого-то потерял. Господин Кейнар дочь, староста Налним двоюродную сестру... Мы все объединены общим горем. Однако ты и каждый из них потеряли не всё. Теперь все мы как одна семья. Мы делим еду, помогаем друг другу идём к общей цели. И если мы хотим достигнуть её, мы должны торопиться.
Лен оглянулся. Господин Налним уже сворачивал лагерь, поднимая всех в путь.
- Да, конечно, - сказал Тайлинген, вставая на ноги и поднимая свой меч.
- Но я хочу сказать, что - Лурис помедлил. - Мы ни за что не оставим это просто так. Мы вернёмся и отомстим. Отомстим за Ремек, твоего отца и всех остальных.
Лен спрятал меч в ножны и зашагал к остальным.
- Пора быть взрослыми, Лурис. Мы ничего не сделаем - сказал он напоследок.
* * *
Вереница беженцев растянулась до такой длины, что идущий в её главе староста не мог, оглянувшись, увидеть её хвост. На открытую местность они выходить боялись, а через лес дороги не было, и людям приходилось пробираться через колючие кустарники, сети паутины между деревьями и неустойчивое полотно из опавших листьев. Всю поклажу погрузили на уцелевших лошадей, но тех постоянно требовалось кормить. Из приятного были лишь звуки, издаваемые птицами, но вскоре исчезли и они.
Неожиданно нависшие над путниками тёмные тучи стали грозить разразиться дождём, а вскоре, не успели беженцы спланировать, куда прятать поклажу от влаги, люди стали вытягивать руки и ловить первые капли.
- Вроде туч не было давече, - вспомнил Хенк. - Да и ветра тоже.
- Неважно, - сказал староста. - Из еды портиться всё равно нечему. А воды у нас почти не было. Так что дождь нам на руку. Подставляйте всё, в чём может удержаться вода! Хенк, снимай шлем.
Лену пришлось накинуть поверх доспеха кожаный плащ, чтобы избежать в будущем ржавчины. Однако, уже вскоре он снял его, так как дождь продлился недолго. Шлем Хенка только-только успел заполниться до краёв.
Теперь беженцам приходилось идти по мокрой чаще, что делало путешествие вдвойне неприятным. Через час пути старосту Налнима забросали возмущёнными заявлениями. Те, у кого не нашлось приличных сапог, промочили ноги, и запах мокрого леса вовсе не был приятным. Вернувшийся из разведки Хенк доложил: погони не видно, и господин Налним, сориентировавшись по солнцу, повернул вереницу людей к выходу из леса искать открытую местность.
Выйти им удалось не сразу. Лес оказался гораздо большим, чем предполагалось. Пока шли, Лурис и ещё пара охотников смогли подстрелить нескольких кроликов. Когда край леса был найден, староста разрешил сделать небольшой привал и снова послал Хенка проверить наличие погони. Сухие ветки найти было почти невозможно. Лишь у самых стволов деревьев и под корнями находилось что-то, до чего не смог добраться недавний дождь. Костры развели в чаще, чтобы не так сильно был заметен дым. Кроликов освежевали и зажарили прямо над огнём, так как котла ни у кого не было. Никогда до этого не замеченный в жадности Лурис с непреодолимым отвращением наблюдал за тем, как люди, которые ничего не сделали для общей цели, с жадностью кидаются на мясо, что он с таким трудом добывал. Сам парень не съел ни кусочка. У него почему-то резко пропал аппетит, да и пока тушки прошлись по толпе, до него не дошли даже кости.
После скромного обеда беженцы стали собираться в путь, но Хенк всё ещё не вернулся. Господин Налним боялся, что его стражник не найдёт колонну, если она двинется дальше. Но и ради одного человека всеми остальными он рисковать не собирался. Решил ждать Хенка ещё несколько минут и продолжить путь.
Уходить без стражника не пришлось - очень скоро его силуэт появился из-за холма. Однако уже издалека было видно, что он несёт не очень радостные новости.
- Они уже близко! - крикнул Хенк, подбегая к старосте. - За рекой в паре миль отсюда. Я видел только силуэты и не сумел сосчитать...
Услышав его слова, беженцы зашумели. В толпе грозила зародиться паника.
- Успокойтесь, друзья! - обратился к ним господин Налним. - Они не идут по нашим следам, значит то, что они оказались здесь - просто случайность. Если мы их запутаем и уйдём, то всё будет хорошо.
- Но они вряд ли упустят запах готовящейся еды, - поспорил Хенк. - и найдут наш привал, а затем пойдут по следам и...
- Тише, балбес! - рявкнул на него староста. - Мне сейчас меньше всего нужна паника.
- Но что нам делать?
Из толпы вышел Торук, кузнец. У него за плечом висел топор.
- Господин Налним, мы должны задержать преследователей и дать остальным возможность уйти. Нужно собрать всех, кто способен драться.
- И что мы сделаем? Их больше и они лучше нас вооружены, - поспорил Хенк.
Но его никто не слушал. Все глядели на господина Налнима, которому предстояло принять тяжёлое решение.
Сморщив лицо, староста объявил:
- Освободите коней. Они могут пригодиться в бою.
- Но на них уместиться только половина наших воинов...
- Больше и не нужно. Половина пойдёт дальше, чтобы охранять нас в случае, если первая группа потерпит поражение.
- Нас? Вы не станете сражаться?
- Господин Налним стар, - заступился за своего хозяина Хенк. - И его мудрость нужна нам больше, чем его воинство.
Лицо старосты ничего не выражало. Казалось, он хотел, чтобы все с этим согласились
- Соберите всё самое пригодное оружие, - отдал он последнее распоряжение. - Коней семь. Кроме Торука нужны ещё шестеро. Хенк, ты мне нужен. Останься...
Лена, Луриса и Свейнера тоже не взяли. Нужны были лишь самые сильные. Тайлинген отдал свой меч Гарету - другу отца, которого господин Налним определил в первую группу. Руперт хотел отправиться вместе с отцом, но Торук оттолкнул сына от лошади древком своего топора.
- Ты ещё щенок!
- Я дерусь лучше, чем любой из наших воинов, - поспорил парень. - Кроме тебя конечно.
Торук взял поводья последней незанятой лошади и отдал другому бойцу.
- Ты никуда не поедешь. Ты силён, но сила - не всё, что нужно для победы над противником. Я всегда тебе это говорил. Ум, а не сила. Хотя бы сейчас воспользуйся этим правилом.
С такими словами Торук тронул коня и поскакал вслед за удаляющимися всадниками. Даже не попрощавшись с сыном.
- Это же самоубийство... - прошептал Руперт. - Они ведь не вернутся!
Женщина рядом с ним махала всадникам рукой. Среди них был её сын.
- Есть надежда, что вернутся, - тихо сказала она, будто лгала сама себе.
* * *
- Руперт, постарайся понять: ты должен постичь ум. Только так ты сможешь направлять свою силу в нужное русло и знать, что с этой силой делать. Понял?
- Да, отец.
- Ты должен быть умным, Руперт. Умным в первую очередь, сильным - во вторую.
- Я всё понял.
- Одно дело понять, другое привести в исполнение. Скажи громко и чётко "Ум, а не сила".
- Ум, а не сила.
- Теперь ещё раз и более выразительно.
- Ум, а не сила.
- Ещё раз.
- Ум, а не сила.
- И ещё!
- Ум, а не сила.
- Руперт!
- Что, отец?
- Ну, почему ты такой бестолковый? Зачем ты уже десять раз подряд повторяешь одно и тоже?
- Но ведь...
- Ты думаешь, если ты сотню раз скажешь "Ум, а не сила", то у тебя прибавится ума?
- Но ведь ты говорил, чтобы я повторял.
- Ум, Руперт! Не послушание, не упорство, а ум! Ты понял?
- Да, отец.
- О Боги!
...
Этот урок, преподнесённый ему отцом в юношестве, Руперт так и не усвоил и во всём опирался на силу. Во всём и всегда.
* * *
Два часа прошло с того времени, как семь всадником отправились задерживать бандитов. Всё это время жители Ремека передвигались медленным бегом. Отсутствие прочего груза облегчало их задачу. Единственный мешок с поклажей несли по очереди Хенк и Руперт, а больше в руках у беженцев ничего не было. Единственный грудной ребёнок, которого всё время до этого несла одна из селянок, куда-то исчез. Возможно, мать оставила его в лесу, возможно он умер... Никого это не волновало. За тем, как люди перестают быть людьми, наблюдать было не очень приятно, но Лурис и сам поймал себя на мысли, что среди прочих смертей один ребёнок теряется, как капля в море. В деревне были оставлены с десяток младенцев. Матери просто не успели схватить их и убежать с остальными.
Два часа прошло и около десяти с момента нападения на Ремек. Как за это время всё успело измениться!
- Привал! - прохрипел староста Налним. До этого он в основном передвигался на лошади, но теперь старые кости напомнили о себе.
Он послал Хенка поглядеть, что сзади, а сам едва дыша повалился на ближайший пенёк. Место для привала было вполне подходящим: большая низина, заканчивающаяся лесом с севера, оврагом с юга и холмами с востока и запада. Здесь можно было вполне себе укромно спрятаться от бандитов.
Руперт вдруг не сдержался и со всей силы ударил кулаком ствол ближайшего дерева.
- Они умрут там! У них нет шансов!
- Твой отец умный и расчётливый человек, - с остановками промычал староста. - Если что он не станет вступать в бой, который можно избежать. Или повернёт и отступит. Их задача задержать бандитов, а это можно сделать и не умерев.
Послушав его, Руперт снова ударил дерево.
Хенк вернулся почти сразу.
- Семь всадников! - сказал он. - Похоже, наши возвращаются.
Это была первая действительно радостная новость за последнее время. Всадники возвращаются да ещё и в полном составе. Неужели они без потерь смогли остановить бандитов? Или избежали боя? Однако они могли нести дурные новости. Хотя Руперту было плевать. Он вскочил как ужаленный и сломя голову побежал на пригорок посмотреть на отца и убедиться в том, что он цел. За ним последовали ещё несколько беженцев, чьи родные также отправились на самоубийство ради них. Огромную фигуру Торука вряд ли можно было не узнать издалека: топор за спиной, стриженная на лысо голова, самая мускулистая лошадь из всех. Руперт пробежался взглядом по всем семи фигурам, но никак не мог отыскать похожую. Он всматривался всё внимательней, но его отца не было. Точно не было.
- Не наши! Не наши! Это бандиты! - прокричал кто-то.
Руперт и остальные сбежали с пригорка к лагерю, где уже успела воцариться паника. Призывы господина Налнима к спокойствию имели столько же смысла, сколько его попытки собрать вооружённый отпор неприятелю. Все, кто был способен держать оружие, дались в бегство вместе с женщинами и стариками. Старосту бросил даже верный доселе Хенк. В минуту толпа беженцев расползлась по всей низине, облегчая предстоящую всадникам работу.
Уже скоро, не успел староста понять, что всё кончено, послышался крик одного из бандитов, и семь коней выстроились в стройный ряд, держа дистанцию между собой, чтобы у наездников была возможность взмахнуть мечом как следует. Ещё один перестук копыт и появились первые жертвы среди беженцев, ознаменованные хрипами и стонами.
Не встретив сопротивления, Бандиты почувствовали себя уверенней. И зря. Из опушки леса прилетел свист, а за ним и острая стрела, пронзившая шею одного из всадников. Тот свалился с коня и больше не встал, а длинная алебарда осталась лежать рядом с ним. Оставшиеся шестеро повернули к лесу. Всё равно туда сбегалось большинство их жертв. Место, откуда прилетела стрела, было закрыто кустом, но они подозревали, что лучник прячется именно там.
Они ошибались: Лурис успел сменить позицию и уже натягивал очередную стрелу. Выстрел - всадник слетел с коня, но остался жив и раненный в руку пополз к своему оружию.
Оказавшись в окружении леса, бандиты понесли ещё одну потерю - кто-то рубанул большим топором по колену лошади, и тот, кто её вёл, оказался на земле. Схватив меч, он огляделся в поисках того, кто скинул его. Руперта он увидел сразу и яростно набросился на него. Получил твёрдый, мастерский блок и удар ногой. Пользуясь замешательством противника, здоровяк ударил сверху и выбил из рук подставленный под его оружие меч. Бандит прижался к дереву и обернулся, теперь уже в поисках поддержки. Но лошади ускакали слишком далеко и развернуть их было не так легко, к тому же двое всадников приглядели себя прочие цели.
Руперт не стал ждать и снова ударил. Бандит успел увернуться, однако топор задел его плечо. Завопив, разбойник повалился на землю, и Руперт уже смог беспрепятственно расправиться с ним. Однако за это время двое других всадников подоспели к нему. Парень прижался к дереву. Безмозглые животные не понимали, куда их хозяева направляли их и отказывались обходить ствол вплотную. Пользуясь этим, Руперт отбежал в сторону и полоснул задницу одной лошади. Та заржала и, отказываясь подчиняться хозяину, помчалась прочь. Тут же здоровяк вновь прижался к дереву, переместился за спину второму всаднику и перерубил задние ноги его лошади.
Оставшиеся два оставшихся всадника нашли того, кого искали - Луриса. Однако вместе с ним был Лен и одному из них пришлось заняться парнем в доспехе с зелёными рисунками. Лен принял бой смело, хотя его атаки были глупыми. Против всадника он был сопляком. Лишь прочные железные пластины спасали его. Подставляя под атаки противника то меч, ржавый и дряхлый, взятый из общего запаса, то закованные в сталь руки, парень понемногу отступал. Несколько раз он пытался ударить лошадь, но та вскоре поднялась на дыбы и стукнула его копытами в грудь. Парень повалился на спину, быстро встал и увидел, что на лошади уже двое - бандит и Свейнер. Горбач из шкуры вон, но сумел залезть на спину животному и вцепился руками в шею недругу. Оба они свалились с лошади о оказались лицом в грязи. Бандит заехал локтём парню в лоб и смог вырваться из цепких объятий. Хотел повернуться и убить горбача, но со спины к нему подобрался Лен и сумел пронзить кольчугу тупым мечом.
Всадник, погнавшийся за Лурисом тоже не сумел прожить долго. Парень всадил одну стрелу в шею лошади, а когда та упала, ещё одной застрелил свалившегося бандита.
К господину Налниму, увидевшему, что большинство разбойников мертво, вернулись уверенность и здравый рассудок. Схватив алебарду, лежащую рядом с трупом, он решил помочь молодым парням в битве, но дорогу ему преградил раненый в руку спешенный всадник. Старик не выглядел серьёзным соперником, коим и не являлся, и бандит смело напал на него. В неумелых руках алебарда служила лишь средством защиты и уже скоро староста был в шаге от смерти, как вдруг...
Между Налнимом и бандитом стеной встал Хенк. Не дав бандиту подготовиться, он совершил несколько быстрых атак и вскоре смог нанести удар в незащищённый живот. С вываленными наружу внутренностями бандит не смог продолжить бой и Хенк добил его.
- Спасибо, - только и сказал староста, когда он помог ему встать. Однако радоваться было рано: ещё один всадник взялся буквально из ниоткуда. Похлопав лошадь по шее, будто успокаивал её, он выхватил меч и двинулся на них двоих. Хенк заслонил старосту и покрепче перехватил меч. Но с первого же удара понял, что против всадника он ничего не сможет сделать. Нанося удары с высоты, тот не нуждался в защите, а его атаки были сильны и то и дело норовили выбить меч из рук. Кто знает, что было бы, если бы господин Налним не вонзил алебарду в ногу всаднику. Тот закричал от сильной боли, и Хенк смог достать его своим мечом.
Из бандитов в живых остался лишь один - тот, что сражался с Рупертом. Однако, вскоре его окружили также Лен, Свейн и Лурис. Увидев это, бандит бросил оружие и поднял руки.
- Сдаюсь, - произнёс он.
Руперт принял его сдачу ударом секиры по голове. Из раскроённого черепа хлынула кровь, и последний враг был повержен.
Когда пришли господин Налним и Хенк, вокруг четверых молодых ребят собрались почти все уцелевшие жители Ремека. На парней беспрерывным потоком лились хвальба и благодарности. Они стали настоящими героями.
- Мы все перед вами в долгу, - сказал староста, опираясь на алебарду от упадка сил. - Уже дважды. Знайте: если вы ещё что-то предложите, я больше не буду пренебрегать вашими словами.
Однако, на лицах самих героев не было радости. Лишь изнеможение и горечь. Ещё не один десяток жертв - вот всё, что принесла эта битва. К тому же приход всадников означал, что первая группа потерпела поражение.
Когда староста собрал всех, чтобы двигаться дальше, Руперт отказался идти.
- Я должен найти отца. Вдруг он ещё жив, но ранен и ему нужна помощь.
- В любом случае он бы хотел, чтобы ты шёл дальше, - сказал Лен. - Помнишь, что он сказал тебе перед отъездом: прислушивайся к уму.
- Я никогда не был умным и никогда не стану. Живым или мёртвым, я должен найти его.
Господин Налним точно не станет ждать. Можно было и не спрашивать.
- Я догоню, - сказал Руперт и уверенно зашагал назад.
- Подожди, - крикнул ему Лен. - Я пойду с тобой. Тебе может понадобиться помощь.
- Почему ты делаешь это? - озадаченно спросил его Руперт.
- Потому что я тебя понимаю.
* * *
Они проследовали по следам от копыт несколько миль, затем потеряли след и прошли ещё полмили вслепую. Когда начало казаться, что они потерялись, вдали наконец показалась река, рядом с которой и были замечены бандиты. Уже издалека можно было увидеть, что там была битва.
Вперемешку с лошадиными на земле лежало множество человеческих трупов. Они были все в крови, порой сложно было различить своих и чужих. Однако, Лен нашёл мёртвого Гарета и забрал свой меч.
Отца Руперта нигде не было видно.
- Его тут похоже нет! - на эмоциях воскликнул здоровяк. - Может быть... может быть, он раненый отполз к лесу.
В грудь здоровяка упёрлась рука Лена.
- Погоди, Руперт. Не ходи дальше...
- Что такое? Что там?
Он всё же увидел: отец лежал на спине, его отрубленная голова покоилась недалеко, вся в грязи.
- Отец! Отец! - закричал Руперт.
- Тише, тише, - Лен обнял его и принялся успокаивать, словно ребёнка. - Нужно всего лишь смириться. Тише. Давай похороним его и пойдём. Нам нужно спешить, слышишь?
* * *
Под холмиком, недалеко от места, где пролилась кровь, стоял маленький бугорок из камней и веток. Над ним нависал кривой крест, сложенный из древка сломанного копья. Оставляя его за спиной, Лен и Руперт шагали на запад, в сторону пылающего красками заката небесного зарева.
- У меня такое чувство, - сказал здоровяк. - Как будто больше нет смысла... жить.
- Мы многое сегодня потеряли, - ответил ему Лен. - Но наши жизни приобрели столько смысла, сколько не имели никогда. Ведь за них оборвалось так много чужих.