Всего третий день отряд, вышедший из-за стен Ридвинга, пробирался по пустыне. Хелизу же казалось, что это путешествие длится не меньше полугода. По ночам ему снились зеленеющие поля столичных земель, а иногда даже заснеженные горы родного Севера, но, просыпаясь, гладиатор чувствовал лишь жару. Невыносимую, успевшую стать ненавистной жару. То, что когда-то Хелиз мог ходить на открытом воздухе без толстой, пропитанной вонючим потом тряпки, покрывающей голову, казалось неправдой.
Лу чувствовал себя не намного лучше. Он даже перестал лишний раз говорить - рот был занят глубокими вдохами и выдохами. Он, да и все остальные, походили на уставших собак.
Зато проводникам, казалось, чувствовалось здесь даже очень хорошо. Их было пятеро, но колоридский язык знал только один - главарь. Его звали Кулус. Что удивляло, говорил он на колоридском почти без акцента, лишь иногда коверкая произношение. На вид ему было тридцать. Об опытности за него говорил шрам, украшавший левую глазницу. На своём плече он носил чёрную птицу, каких ни Хелиз, ни остальные колоридцы никогда раньше не видели. У птицы был прямой длинный клюв, который, раскрывшись, обнажал ещё более длинный язык. Оперение было плотным, даже чересчур.
За всё время птица сделала лишь пару соскоков с плеча хозяина, после чего, продержавшись какое-то время в воздухе, возвращалась, и Кулус принимался гладить её по толстой шее.
Похоже, родиной животного являлась эта пустыня, раз оно так хорошо переносило жару. Во время одного из привалов Кулус рассказал о некоторых тварях, обитающих среди Песков. Помимо змей и шакалов, здесь водились более опасные создания - скулеры. Немного похожие на ящериц, но более крупные и с вытянутыми змеиными головами. Они зарываются в песок и путешествуют, словно у них заранее вырыты тоннели. Их яд не смертелен, но гораздо сложнее пережить раны, остающиеся от огромных зубов. Причём, если шакалов и змей можно встретить скорее в окраинах пустыни, где не так много песка, то скулеры облюбили самое её сердце. Слава Богам, нападают эти твари лишь на одиночных жертв и никогда на группу. Так что, сказал Кулус, не отходите далеко ото всех. Один из купцов, которого они переводили, всего лишь отошёл помочиться, когда его сожрал монстр.
Хелиз и Луиз успели не раз пожалеть, что взялись за это задание. Шансы дожить до того самого "светлого будущего", о котором говорил Лу, стремительно сокращались с каждым днём. Хелиз нередко вспоминал свой последний разговор с Беркинсом. Когда Лу надулся воды, чтобы протрезветь, и умчался в уборную, старый приятель поведал кое-что интересное.
* * *
- А с чего это вдруг уважаемому Нендеру Клэрку понадобилась защита, не знаешь? - спросил Хелиз, допивая последние капли пива - жалко же выливать.
- А! Оно вон что! - Беркинс придвинулся и заговорил почти шёпотом. - Не успел он прибыть в замок, чтобы, значится, женить своего швилёныша, сразу стали происходить странные вещи. Как будто кто-то пытался его прогнать. Знаешь какой сейчас год?
- А без понятия! Лу надо спросить.
- Тысяча триста тринадцатый, - Беркинс придвинулся ещё ближе. - Не помню кто, но кто-то когда-то предсказывал, что в этом году произойдёт много странных вещей. В том числе, на замок в Песках, сейчас там из замков только Гебес, нападёт дракон.
- Сколько дураков в это верит?
- Немало. Но в этом вся суть. Похоже, кто-то пытается сделать так, чтобы и Нендер Клэрк в это поверил и убежал из замка как можно скорее. За последнюю неделю я слышал три разных слуха, что, мол, дракон уже напал и сжёг половину стражи.
Хелиз засмеялся.
- Из всех возможных врак эта - самая дерьмовая. Ни один маг не может отправиться в прошлое и вернуть драконов.
- Ну, кто-то когда-то предсказывал, а народу этого достаточно. Важно вот что, Хел. Если ты всё же отправишься в Гебес, то готовься защищать советчика и наследника не от убийц или разбойников, а от болтовни.
Смотри не сдохни, наказал Беркинс, когда они расставались. Тогда Хелиз не придал этим словам большого значения. Сейчас же рассматривал их как реальную задачу, достигнуть которую будет не просто.
Спустя ещё какое-то время, Хелиз потерял счёт дней. Однажды, он просто поймал себя на мысли, что не знает, сколько суток продолжается это путешествие, четыре или пять. Дальше считать не было смысла. Песка стало гораздо больше. Кулус сказал, что это хорошо и что до Гебеса осталось уже недалеко, но остальные его радости не разделяли. Вода подходила к концу, еда почти вся испортилась.
Однажды Хелиз увидел вдалеке что-то тёмное. Ему показалось, что это оазис, но он заверил себя мыслью, что у него начались миражи. Его предупреждали, но в душе гладиатор надеялся, что до этого не дойдёт. Однако Кулус сообщил хорошую новость: впереди и вправду оазис. Причём, он даже не стал глядеть.
- Это одно из мест, где мы пополняем запасы воды при каждом переходе. Вы же не думали, что мы действуем не организованно?
Дойдя до спасительного озерца, четверо колоридцев окунулись головами в воду. Вода была мутной, само озеро глубиной достигало лишь нескольких дюймов, зато имелась небольшая растительность, в тени которой можно было хоть немного отдохнуть от жары.
Здесь Хелизу стало намного лучше. Вернулась трезвость мысли, и даже - хотя это наверняка было лишь иллюзией - вновь обострилось зрение. Всё это время оно было мутным, образы спутников расплывались, иногда Хелиз путал между собой двух гвардейцев, идущих с ними.
К сожалению, трезвость мысли вернулась и к Лу, и, пока во время привала остальные набирали во фляжки воду или проверяли снаряжение, он занялся очередным бессмысленным вопросом.
- Мне кажется, или небо здесь голубее, чем в столице? Как думаешь, Хел, почему небо голубое.
Время от времени он поднимал подобные темы, когда начитывался умных книг или слишком долго находился в одиночестве. Козлом отпущения всегда приходилось быть Хелизу.
- Ты же в тот раз об этом думал...
- Нет. В тот раз я думал, почему вода в море голубая. И выяснил, что потому что в ней отражается голубое небо. А почему небо голубое?
- Может, в нём отражается вода?
- Ты зануда, Хелиз. Прекрати смеяться и дай мне мысль.
- А почему твои сапоги чёрные? Почему солнце жёлтое? Ты и про это будешь думать?
- Какой же ты глупый, дружище. У неба нет формы или поверхности, оно не предмет, как солнце или сапоги. Потому и интересно. Чтобы ты до конца понял, небо нельзя потрогать. А сапоги можно. И солнце можно.
- И ты трогал его?
- Нет...
- Вот и то-то.
Оставив озадаченного друга наедине со своими философскими мыслями, Хелиз отошёл к Кулусу спросить, сколько ещё идти до Гебеса. Тот стоял лицом к юго-западу, рассматривая что-то и прикрываясь рукой от солнца.
- До замка ещё примерно сорок миль, - сообщил он.
- Откуда вы узнали, что я хотел это спросить? - удивился гладиатор, вызвав улыбку проводника.
- Я перевожу путешественников через Пески уже больше десяти лет. И абсолютно все всегда спрашивают одно и то же. На то, чтобы интересоваться чем-то другим, у них обычно не хватает сил.
Договорив, он снова приложил руки к лицу и стал всматриваться в горизонт. Хелиз тоже посмотрел, но ничего кроме песчаных холмов не увидел.
- Что вы высматриваете? Горизонт загорожен этими буграми.
- А! - с задором воскликнул Кулус. - У тебя хватает сил, чтобы интересоваться чем-то ещё! Это хорошо. Значит, ты сильный человек. Я высматриваю наш следующий... не знаю, как будет на вашем языке. Предмет, к которому нужно идти, чтобы не потеряться.
- Ориентир?
- Возможно. У нас, проводников, есть своя дорога через Пески. Но песок плохо... утаптывается. Поэтому дороги не видно. Остаётся только обозначать её видимыми издалека предметами.
Откуда ни возьмись появился один из помощников Кулуса и затараторил ему что-то на восточном языке. Затем тот рявкнул что-то в сторону левого плеча, и сидевшая там птица сорвалась вниз, сделала в небе, как обычно, пару кругов, после чего припорхнула на место, открыла клюв и высунула язык, сообщая долгий, протяжный крик.
- Ах, точно! - Кулус позвал Хелиза. - Видишь вон там маленькое тонкое дерево? Без листвы, конечно.
- Нет, - честно признался гладиатор.
- Ну, да. За этим мы и нужны. Если бы можно было просто обозначить дорогу ориентирами, вы, колоридцы, со временем научились бы переходить пустыню без нашей помощи. Но деревья растут в песке очень редко. Чтобы разглядывать ориентиры нужен глаз проводника, закалённый жизнью в пустыне и способный видеть сквозь жару.
- А в Валанхогге ещё жарче? - немного позже поинтересовался Хелиз.
Кулус снова нашёл что-то смешное в его словах.
- Думаю, ты уже можешь знать. Когда нас нанимают, нашим... тем, кого мы проводим, говорят, что нашей родиной был Валанхогг. Потому что про Валанхогг все знают. И про Рэдис. Больше ни про одну страну в пустыне здесь, к западу от моря, не слышали. Но эти Валанхоггцы просто купаются в тёплых солнечных лучах, пока прохладный ветер дует им в лицо. Там не так жарко, как в южной части. Конечно жарче, чем у вас в Песках, но по сравнению с, например, моей родиной, славным царством Тоскент, маленьким, но великим... Это название тебе ничего не скажет.
- Это родина кактусового вина.
- О! Ты не только сильный, но и умный человек.
- Пообщаешься с Лу, ещё не такое узнаешь, - улыбнулся Хелиз. - Правда, сейчас его опутали философские размышления.
- А! Мысли о немыслимом? Так у нас это называют.
- Очень точное название. Но на Лу такое находит не очень часто. Думаю, когда мы доберёмся до замка, он поправится.
- Осталась малая часть пути, - Кулус вздохнул. - Но самая опасная.
- Это из-за этих скулеров?
- Нет, звери не страшны, если знать, как от них защищаться. Гораздо опаснее люди.
- Здесь кто-то живёт? В этой глуши, где даже еды нормальной нет? - Хелиз был не на шутку удивлён, но проводник его успокоил.
- Нет. Живёт - это когда есть дом. У karrashent нет дома, в этом их смысл. Ближайшее к ним слово на вашем языке - кочевники. Они ходят туда-сюда, может они тут, а может где-то очень далеко. Но если они увидят кого-то на земле, которую считают своей, они попытаются его убить.
- А вы уже встречались с кочевниками?
- Да. И даже убегал от них. Убежать самому - не проблема. А вот помочь убежать тому, кого сопровождаешь, это гораздо сложнее сделать. Самое главное для вас - не отставать от меня и моих друзей и всегда слушать, что мы говорим. И, конечно, делать это. Даже если кажется, что так делать нельзя. Передай это всем остальным.
- Я передам, - пообещал Хелиз, хотя слова Кулуса ему очень не понравились.
* * *
Из всего путешествия, продолжавшегося около недели, Голз помнил лишь несколько часов. То, как прощался с Лилией, ранним утром у ворот Ридвинга. Она рыдала, но не смела умолять остаться. Помнил также, как, доведя группу до окраины пустыни, проводники заставили их всех переодеться в серо-жёлтые тряпки, воняющие чужим потом. Согласно гвардейскому кодексу, нельзя снимать доспех без дозволения командира, но Голз и Март послушно стянули с себя красные латы, спрятали их в мешки и водрузили на спину.
Затем всё, что происходило, не отпечатывалось в его памяти. Голз помнил образы, мутные силуэты попутчиков, храп Марта во время коротких ночей и больше ничего.
Потом был привал в оазисе. Когда голова окунулась в прохладную воду, сознание вернулось к королевскому гвардейцу. Он перекинулся парой слов с другом. Тот тоже пребывал в подобном состоянии. Вероятно, всему виной была невыносимая жара. К ним подошёл этот Хелиз, победитель последнего турнира гладиаторов.
- Скоро мы войдём в земли кочевников, - сказал он. - Проводник сказал, чтобы мы во всём слушались его советов и подчинялись беспрекословно. Иначе рискуем погибнуть.
Когда группа ушла из оазиса, сознание вновь покинуло Горза. Снова в памяти оставались лишь образы и мутные силуэты. Даже лицо своей невесты гвардеец начинал понемногу забывать.
Однако, по прошествии ещё какого-то времени трезвость опять посетила гвардейца. Он словно очнулся после сна. Был вечер, и на небе уже начинали загораться звёзды, а солнце крадучись пряталось за горизонт, метая в стороны багровые лучи.
Самый главный из проводников, Кулус, остановил группу и вместе с ещё двумя помощниками взобрался по песчаному холму, чтобы что-то посмотреть. Спустя минуту он скатился по песку, словно по зимнему льду, и стал шептать.
- Не хорошие новости. Впереди karrashent.
- Кочевники? - уточнил у него гладиатор.
- Да. Они преграждают нам дорогу. Нужно попытаться их миновать. Если мы останемся здесь, наступит утро и они заметят на холмах наши следы, затем схватят нас и сдерут кожу. Если хотите жить, вам придётся слушать меня.
- Хорошо, мы это поняли, - кивнул Хелиз.
- Тогда слушаем внимательно. Как только мы перейдём этот холм, нельзя будет произносить ни звука, так что повторять не буду. Вы должны будете идти по нашим следам. Точно по ним. Сначала пойду я, затем через десять секунд кто-то ещё по моим следам, через столько же следующий. И ничего не говорить, понятно? Если услышите свист стрелы, значит вы через секунду умрёте. Просто смеритесь с этим и ничего не делайте. Одного кочевника, который нас заметит, мы сможем убить стрелой, но если все остальные услышат вашу смерть, то прибежит весь лагерь. Поэтому если услышите стрелу, не шевелитесь и не издавайте лишних звуков. Умирайте молча, оставьте шанс выжить другим.
От слов проводника стало не по себе. Одно Голз знал точно: умирать молча он не станет. Если будет хоть малейший шанс спастись, он им воспользуется. Закроется от стрелы мешком, в котором лежат латы, или сделает что-то другое. Единственное, в чём он клялся, это защищать короля и дворец. В эту пустыню его затащи насильно, из-за того, что он не узнал сразу брата Его Величества. И сейчас он поклялся защитить себя и при возможности своего друга Марта.
Снова вскарабкавшись на вершину бугра, Кулус выждал пару секунд и перевалился на другую сторону. Что было с ним дальше, Голз не видел. Он мысленно стал отсчитывать десять секунд. У гладиатора Хелиза секунды были быстрее, так как, когда гвардеец досчитал до восьми, тот соскочил со своего места и тоже перевалил через бугор. Ещё через десять секунд за ним было последовал его друг Лу, но один из проводников остановил его рукой и сам перепрыгнул через бугор.
Похоже, проводники чередовали людей, так как после Лу ещё один из них остановил Марта и полез сам, а следующий наоборот толкнул его вперёд. Затем снова человек Кулуса, и вот настала очередь Голза. Последний проводник, который, по видимому, планировал идти за ним, велел гвардейцу трогаться. Голз перемахнул через разрушенный гребень песчаного холма и опустил ногу в неаккуратный, большой след. Впереди он видел растянувшуюся вереницу своих спутников. Март был уже довольно далеко.
Спустя несколько шагов Голз понял, почему проводников было именно пятеро: чтобы сопровождать традиционную четверту* путников. Впереди один из них при каждом шаге что-то делал со следом. След не исчезал, но становился более ровным и округлым. Позади же последний замыкающий проводник делал то же самое, исправляя ошибки Голза. Расстояние между следами было большим - так захотел Кулус, когда самым первым отправился в дорогу.
Через несколько минут гвардейцу стали видны палатки и окружающие их огоньки. Казалось, те, кто там, должны быть настоящими слепцами, чтобы не заметить длинную вереницу чужаков, проходящих мимо. Но Голз понял, почему этого не происходило: большую часть времени путники взбирались по склону очередного бугра, который скрывал их от взгляда кочевников. Обратная сторона преодолевалась в считанные секунды, на ней даже было гораздо меньше следов, так как расстояние между ними удваивалось.
Но что оставалось для гвардейца загадкой, так это, почему Кулус направил вереницу прямо в сторону лагеря, а не в обход? И эта мысль вызывала серьёзные опасения, не спятил ли главный проводник.
Вот, лагерь уже совсем недалеко. Если постараться, можно разглядеть, чем украшены его палатки. Неужели, Кулус решил заманить всю группу в ловушку? Голз почти решил ослушаться и повернуть назад, но линия следов неожиданно сделала резкий поворот и продолжила тянуться вокруг лагеря. Однако, опасения гвардейца только усилились. Он вслушивался в тишину, ему казалось, что свист стрелы продолжается бесконечно и звучит где-то у него над головой. Позже он понял, что скорее всего это от страха свистит у него в ушах. Прочие звуки было сложно уловить за скрежетом лежащих в мешке доспехов, что раздавался у него за спиной.
Но Боги пришли на подмогу, и лагерь кочевников остался позади, а все девять путников были живы. Продолжая шагать точно по следам, Голз вскоре оказался рядом со столпившейся в очередной низине кучки своих спутников. Каждый переводил дыхание.
- Вы молодцы, колоридцы, - С улыбкой на лице сказал Кулус. - Вы поняли, в чём был смысл обмана? Мы подделали наши следы под след скулера. Они иногда выбираются из-под песка, чтобы набраться воздуха и остудить кожу. А прошли мы мимо лагеря специально для того, чтобы утром кочевники смогли разглядеть след. Тот, что вдали, они так хорошо рассмотреть не смогут, и подумают, что заблудившийся скулер пробежал мимо их лагеря.
- А что, если они захотят удостовериться и пойдут по следу? - спросил Март.
- Никто не пойдёт туда, куда пошёл скулер, если только не хочет умереть. А весь табор не станет менять маршрут из-за такой мелочи.
Этих объяснений было достаточно. Голз почувствовал настоящее облегчение и, к сожалению, усталость. Тоже самое чувствовали и остальные. Ещё немного отведя группу от лагеря кочевников, Кулус объявил о привале и уложил всех спать, хотя ночь была ещё ранняя.
Голз заснул сразу, не успев даже поудобнее улечься.
* * *
Встрепенувшись от увиденного, Хелиз потерял сон. Перед его взглядом предстала россыпь звёзд, блестящих и словно моргающих в небосводе. Он приподнялся.
Ему и раньше доводилось видеть смерть и даже убивать самому, но чтобы на арене - случай с Джохомом был первым, и почему-то врезался в память гладиатора. Несколько последних ночей он видел её, в разных вариантах, с разных взглядов. Иногда даже глазами самого Джохома.
Хелиз осмотрелся. И вздрогнул - на горизонте виднелся силуэт. Немного приглядевшись, он успокоился. Силуэтом являлся Кулус. Это было заметно по неразборчивому пятну над его плечом - чёрной птице - и по веренице следов, уводящих от места ночлега к самому силуэту. А ещё Хелиз насчитал лишь четверых спящих проводников.
Укладывая голову обратно на песок, Хелиз размышлял, что такого Кулус высматривает и почему не спит. Это был странный человек, но даже странным людям нужен сон. Особенно после того, что случилось накануне.
С такими мыслями гладиатор медленно проваливался в дрёму, всё ещё глядя на силуэт Кулуса. Зрение Хелиза мутнело, тёмная фигурка вдали расплывалась, становилась едва разборчивой. Возможно поэтому он среагировал на случившееся не сразу, возможно причиной послужило что-то другое, но когда чёрная тень, лишь на немного уступающая размерами самому Кулусу, вырвалась откуда-то из-под земли и в одну секунду достигла проводника, повалив его на землю, гладиатор всё ещё проваливался в дрёму и воспринимал увиденное, как будто так и должно быть.
Затем он встрепенулся, вскочил на ноги, издавая громкий крик, чтобы разбудить остальных. Схватил меч и помчался, что есть сил, на помощь проводнику. На половине пути он услышал вопли и протяжный долгий крик взмывшей в небо птицы.
Скулер заметил гладиатора, когда тот был в нескольких шагах от него. Вытянул змеиную голову, зашипел, возвышаясь, словно скала, над телом Кулуса. Он готовился к поединку.
Гладиатор ударил с набега, заранее взяв размах над головой. Промахнулся, так как монстр ловко увильнул в сторону. Воспользовавшись этой ошибкой, скулер было нанёс удар, вытянув шею до возможной длины. На счастье, Хелиз оказался быстрее и отбил голову гребнем лезвия. На новую атаку животное не решилось, так как сзади уже подбегали остальные члены группы. Подпрыгнув над землёй, скулер мгновенно зарылся в песок и скрылся из виду.
Если Лу и гвардейцы приближались к врагу с обнажённым оружием, четверо проводников даже не взяли с собой кинжала. Они быстро сгруппировались вокруг тела своего командира, что-то выкрикивая на своём языке. Хелиз бросил меч и, оттолкнув одного из них, посмотрел на Кулуса. Из разодранного горла лилась кровь, глаза ничего не видели. Он был мёртв.
Гладиатор вскочил и громко сматерился.
Только что они потеряли единственного человека, который знал оба языка.
* * *
Продолжавшееся после этого двухдневное шествие ничего плохого не принесло. Колоридцы шли вслед за проводниками, те пытались им что-то сказать, но ничего из этого не получалось. Иногда доходило до гневных криков.
Хелиз до сих пор не понимал, почему Кулус, зная о том, как охотятся скулеры, стал удаляться от группы. Был ли он слишком уверен в себе, или думал, что ночью скулеры спят, оставалось не ясным.
Но путешествие продолжилось без него, и ничего плохого не происходило. Проводники нервничали, но не прекращали вести колоридцев по ориентирам. Однако Хелиз понимал, если произойдёт что-то, подобное тому случаю с лагерем кочевников, никто не сможет объяснить, что нужно делать, и всё пойдёт к оркам.
И вот, в разгар второго со смерти Кулуса дня четвёрка проводников остановилась, отказываясь идти дальше. Лу с полчаса пытался выяснить у них, что происходит, но всё бестолку. Те только и делали, что балаболили что-то на восточном, показывая пальцами сначала в одну сторону, затем в другую.
- Mechi! Da liin sagas tarof, - палец указал в сторону горизонта, где ничего не было, кроме бугров песка. - Mechi, koloridhent, resk!
- Что ты несёшь? - рявкнул Лу так, что брызнувшая с его зубов слюна попала на лицо проводника. Тот не обиделся и присев, набрал в ладонь немного песка, после чего пропустил его через пальцы.
- Mes, - сообщил он.
- Что-то не так с песком, - догадался один из гвардейцев, тот, что постарше.
Четверо колоридцев присели и стали внимательно изучать песчаную массу.
- Hataled! - отчаянно выкрикнул проводник. - Li haired, hataled!
Затем он облизал указательный палец и повёл им по воздуху, но не отводил взгляд от колоридцев.
- Chi.
- Ветер! - кивнул Хелиз.
- I. Mes sa chi. Me-chi.
- Песок и ветер, - задумался Лу. - Песчаная буря? Ты имеешь в виду песчаную бурю? Эй, придурок!
Взглянув в сторону, куда указывал палец проводника, колоридцы увидели разрастающуюся на самом горизонте тучу, которой ещё минуту назад точно не было.
- Святые орки! - выдал гвардеец.
Хелиз понял, что нужно уходить. Хотя в том, что можно уйти от песчаной бури, он сомневался. Но, как только он двинулся, его остановил другой проводник, тоже что-то говоря на своём. Гладиатор толкнул его, но он вцепился в его руку, изо всех сил мотая головой и крича. Хелиз прислушался к его словам и похолодел. Среди них было лишь одно знакомое ему - karrashent.
*:
Четверта путешественников - по традиции послов и делегации отправляют в составе четырёх человек. Говорят, это пошло из древности, с тех времён, когда старый Колорид ещё не отделился от империи. В то время вся северная часть континента была оккупирована орочьими племенами и была поделена на семь частей - шесть провинций по окраине и главным ханством посередине, там, где ныне расположен гиблонтский лес. Послы, идущие с посланием из одной провинции в другую, должны были пройти минимум через два, а чаще через три ханских объединения. Если их ловили орки, они могли выторговать проход на рабство одного из них. При самом неудачном раскладе послы попадались всем трём ханским воинствам и трое из них отправлялись в рабство, но четвёртый всегда достигал цели и передавал послание.