" ПО  ЩУЧЬЕМУ  ВЕЛЕНЬЮ "



	  Сказка для детей и оч-чень взрослых... детей


	ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
   -----------------

           
Во времена Бог весть какие,
Мы лучше просто скажем:"встарь";
В далеком царстве тридевятом
Жил и народом правил царь.

Бывал он грозен и не грозен;
Бывал и справедлив порой.
Отец его Горох был Первый,
А этот был Горох Второй.

И дочь - царевна Несмеяна 
В палатах вместе с ним жила;
Собой печальна и капризна,
И слезы день и ночь лила.

Случалось,спросит царь царевну:
"Как,моя душенька,дела?"
А та умоется слезами и скажет:
"Спать я не могла.

Всю ночь в окно стучался ветер,
И мышь пищала из угла,
И на горище филин ухал -
Вот потому и не спала.

Всё страсти разные чудились:
Из-под печи торчит нога...
То,верно,в гости заходила
Старуха вредная - Яга."

И вновь заплачет горько и обильно,
И станет тут царю не до утех:
Полы светелки залиты слезами,
И обувь мокрым-мокрая у всех.

"Да будет,будет разводить здесь сырость,
Так скоро плесень вырастут и мох;
А левым глазом,дочь,ты пуще плачешь,-
Шутя,заметит дочке царь Горох.-

То я увидел,так скажу,давненько
И ведра незаметно подставлял:
Вот левое ведро уже с краями,
А правый глаз всегда недоливал.

Ты,Несмеянушка,свою облегчи душу,
Отцу сознайся:где и что болит?
Или какое тайное желанье,
В тоску вгоняя,сердце бередит.

Она вздохнет,собою вся печальна;
Из-под ресниц посмотрит,помолчит.
И царь поймет:есть тайное желанье,
Не червь то точит,то душа болит.

И призовет к себе он и бояр,и дьяков,
И мамок,нянек,чтоб совета попросить:
Как можно дочку рассмешить,потешить,
Счастливой сделать и в желаньях угодить.

Скребут бояре в бородах,в затылках;
Один сказал:"На воды надо б ей.
Немецкий лекарь дело туго знает.
Не медли,батюшка,готовь возок скорей."

А что до мамок,свашек,нянек,дядек...
Те упираются и,знай,свое твердят:
"Какие воды? Девка замуж хочет...,-
И мыслям следовать боярским не велят.

Зови,отец,сюда царей и принцев крови,
Ишпанских грандов...перечислить нету сил;
А также попадись какой мужик прикольный,
Чтоб дело знал - царевну веселил.

Родятся внуки - будешь внуков нянчить;
Помысли,счастье-то какое в этом,ох...
Величество не в том,что коронован,
Но в звании высоком - Дед Горох".

И,поразмыслив,царь советам внял последним,
По землям всем гонцов велел послать,
Чтоб весть несли,что скоро свадьба будет -
Ведь дочку замуж он намерен выдавать.

Пусть собираются цари и принцы крови,
И гранды,графы,шевалье...всем нет числа;
А также попадись какой мужик прикольный,
Чтоб знатный был и чтоб не из села.

Так месяц кончился,потом и два минуло.
Срок подошел,и гости тут как тут.
Все из себя,один знатней другого,
Ведут беседы и своей удачи ждут.

Царь из восьмой земли,из тридесятой,
Князь Синеус и герцог Вуалям
За обе щеки сальце уминают:
Какая прелесть...да куда там трюфелям?

Что устрицы,что лапки лягушачьи?
В охотку съел,а в деле будет пшик.
С тем харчем только воздух ты испортишь,
А сала съел - и ты уже мужик.

Вот всех построили по росту - по ранжиру.
Тревожно как-то,караул кричит "ура".
Дверь открывается,и на крыльцо выходят
Горох,царевна,позади министр двора.

И шеи тянутся:"Ах вот она,царевна...
Собою статна,но от частых слез бледна,
И красотой особой девичьей красива".
Все ждут - кого же выберет она?

И всяк снедаем страстною надеждой:
"То буду я.Бог видит - не шучу.
Жених сегодня,завтра мужем стану,
Полцарства с ней впридачу получу".

Лишь Синеус угрюм и недоволен,
В сомненьях весь:"Дурак и есть дурак.
Другие ехали и мне сказали:"Едем".
Жена обузой мне - я ж старый холостяк.

Сидел себе в лесах,что из Варяг на Греки,
Дань потихоньку брал - да тем и богател.
На кабана ходил и пива пил досыта.
Глупец,какой глупец - жениться захотел".

Пред женихами раз,другой и третий
Царевна гордой поступью прошла
И взгляд свой ни на ком не задержала,
И сердцем никого не приняла.

Царю не терпиться:"Так кто ж избранник,дочка,
Из сих достойных? Объяви же волю нам.
Кому навек женой ты верной станешь,
Кому с тобой полцарства передам?

Смотри их сколь:царей,князей и графов,
Ишпанских грандов,шевалье - всем нет числа,
Лишь не стоит средь них мужик прикольный.
В том трудность вся,что нет не из села".

И дочь покаялась:"Прости,отец,за дерзость:
Их оглядела всех до одного,
Избранник мой во снах ко мне являлся,
А среди этих нет мужчины моего.

И снилось мне: приедет он на печке,
Весь из себя,при нем гармонь в руке,
В картузе краповом и в лаковых сапожках,
Как есть - крутой,и в красном пинжаке.

И заиграет,запиликает гармошка:
И соловьем зальется,и дроздом.
И скажет суженый:"Ну,полезай на печку..."
Не знаю дальше как...Проснулась я потом".

"А как зовут?" "А как зовут - не знаю,
Но помню точно: не косой и не хромой;
И на гармони,будь здоров,играет.
Я точно знаю - суженый то мой".

И царь задумался:"Знать,так угодно Богу".
И женихам заезжим напрочь отказал,
Пред ними долго-долго извинялся
И на дорогу всем харчишек обещал.

	
	
	ЧАСТЬ ВТОРАЯ
  ---------------------


           
А в том же царстве,за рекой,за лугом
Емеля жил - детинушка простой.
Он до работы был ленив до всякой,
Хотя и не косой и не хромой.

Здоров как бык,в нем силушка играет.
Чем,спросишь,занят? Лучше промолчи.
И день,и ночь,а то,бывало,чаще,
Лежал себе детина на печи.

Так и лежал,спиной клопов давивши;
По стенам тараканов,мух считал;
Дойдет до "трех",потом опять собъется -
Но от того нисколько не страдал.

И не один ведь жил: с ним мать-старуха.
Изба подгнила,покосилась в той поре;
За печью обитал котяра рыжий,
И пес голодный лаял на дворе.

Вот как-то раз,на самые на святки,
Мать говорит Емеле:"Нет у нас еды.
Ты б не лежал,Емелюшка,на печке,
Сходил на речку и принес воды.

Раз кушать нечего - чаечку я нагрею.
По кружке выпьем,посидим - опять нальем.
Какая-никакая будет все же сытость.
Так скоротаем праздники вдвоем".

Емеля поворчал и покряхтел на печке:
Идти мол лень,а на печи тепло.
Но делать нечего: одел тулуп и пимы,
Взял ведра,да и вышел на село.

Идет селом - народ кругом гуляет...
Веселый,суетный;глядь - ряженый пошел...
И не заметил,как на берег речки вышел,
С горы спустился,полынью во льду нашел.

Чиста и холодна в реке водица,
Неспешно к морю синему течет.
И рыбы разной много в ней гуляет,
И живность всякая полезная растет.

Вот зачерпнул Емелюшка ведерком,
Ведро как камень - вовсе не слова.
К воде ведерной тут он пригляделся:
Торчит оттуда щучья голова.

"То чудо чудное,- сказал в себе Емеля,-
Такого не случалось никогда:
Еще вчера с маманей голодали,
А нынче в гости к нам пришла еда.

И будет на столе дымить ушица,
К ушице щучье мясо с чесноком...
Сегодня сыту быть,а завтра будь как будет;
Сегодня в радости,а горести потом".

Вдруг слышит голос:"Отпусти,Емеля.
Поступок добрый сделаешь не зря.
Исполню все твои желанья,
Ведь дочка я подводного царя".

"Кто говорит со мной?- оторопел Емеля.-
Неужто щука? Дивно...ёшкин кот.
Кому скажи - ни в жизни не поверит.
Лишь,посмеявшись,скажет:"Складно врет".".

"То правда правдой,-говорит Емеле щука.-
Желанье выскажи любое... все равно.
И не успеешь ты,Емеля,удивиться,
Как в тот же миг исполнится оно".

"Ну что ж,- ответ держал пред ней Емеля,-
Не думай так: мол,простака нашли.
И хоть не верю я ни в чудеса,ни в сказки,
Хочу,чтоб ведра встали и сейчас домой пошли".

И ведра пискнули:"Идем домой,Емеля.
Мы впереди тебя - ты догоняй".
И снявшись,понеслись от речки в гору,
Пугая криками гулявших:"Не зевай!".

"Однако...,- лишь успел сказать Емеля,-
Ну,отпущу,а дальше будет как?".
"А научу тебя своим словам заветным;
Забудешь трудности,ведь с ними все - пустяк.

Скажи лишь шепотом:"По щучьему веленью,
По моему прошению,- скажи.-
Все в точности исполнится,как надо.
Все сбудется - ты даже не тужи".

"Чего хочу?- задумался Емеля.-
Рубаху алую и чтоб гармонь в руке,
Картуз чтоб краповый и лаковы сапожки,
Чтоб весь крутой и в красном пинжаке.

Играть хочу отлично на гармони,
Чтоб каждый восхищался:"Во-о дает!..";
А пел когда,чтоб люди говорили:
"То не Емеля - то соловушка поет".".

Слова заветные,подаренные щукой,
Он произнес и тут же получил
По списку все,а может,и поболе;
И щуку тут же в реку отпустил.

И жизнь тогда пошла совсем другая:
В достатке жил Емеля,не тужил;
И рыжий кот исправно ел сметану,
И пес дворовый с косточкой дружил.

Мамане плат тотчас Емеля справил,
А к плату шубу,белые пимы,
Чтоб не болела никогда старушка,
Чтоб не боялась матушки-зимы.

И как-то утром (времени минуло
Всему уж месяц,а быть может два),
Мать говорит Емеле:"Делать что,Емеля?
Чем печь топить? Закончились дрова.

Ты поезжай,дружок,в лесок ближайший:
На три холма - за реку,за село;
Их наруби и привези санями.
Затопим печь,и будет нам тепло".

Не долго думая,Емеля согласился,
Сел в сани:"Эй,ворота открывай".
"А где же лошадь?"."А зачем мне лошадь?
Под сани,мать,не лезь и не зевай".

Пилу,веревку на пол в ноги бросил,
А к поясу топорик привязал;
Красиво,белозубо улыбаясь,
Махнул рукой:"Поехали!"- сказал.

И сани снялись с места как шальные,
И в снежных далях затерялося село,
На три холма доставили Емелю
Так быстро,что минуты не прошло.

А там,в лесу,топор валил деревья,
Пила их распускала на дрова,
И ровно в сани те ложились сами,
И не болела у Емели голова.

А слухи о чудачествах Емели
Росли меж тем от одного до двух,
От двух до трех,а там совсем без счета...
Ведь жизнь людская - это тоже слух.

И слухи эти множились,роились,
Как множатся в навозе сомна мух,
Пока не докатились до столицы 
И не попали там царю на слух.

И царь смекнул:"Должно быть тот чудила-
Мужик прикольный,что моей царевне мил,
Что люб ей пуще всех ишпанских грандов
И в снах ночных к ней часто приходил.

Все сходится: лежит себе на печке,
Весь из себя,при нем гармонь в руке,
В картузе краповом и лаковых сапожках,
Как есть - крутой, и в красном пинжаке.

Картуз,гармонь...все это только слухи,-
Подумал царь,- в лицо б его узнать...
Сюда б его,голубчика,доставить...".
И приказал он воеводу звать.

И воевода,парень не из робких,
Вмиг на пороге сам себя явил,
Чернобородый,пышущий здоровьем,
И на всю залу густо забасил:

"Здоров будь,царь,Горох наш ненаглядный!
Что звал меня? Война иль просто так?".
"Скажу тебе,а ты вникай,верзила:
За речкой,лугом есть один чудак.

Так...мужичонка,с виду,деревенский,
Но слухи ходят - будто бы крутой.
Возьмешь стрельцов и пушек,сколько надо,
И приведешь сюда его с собой.

Как устрашить его,нужда такая станет,
По почкам бить без злобы,а любя;
И пендюли отвешивать с улыбкой.
Я,борода,надеюсь на тебя".

"Ать-два,- царю ответствовал служивый,-
Да я за ради нашего отца
В бараний рог скручу того Емелю,
Любя,жалея и лелея стервеца".

Опять "ать-два" и тут же вон из залы,
Командировочные в кассе получил,
Стрельцов собрал,задачу им поставил,
На своего коня верхом вскочил.

И в путь-дорогу...вслед за воеводой
И за конем его,ногами семеня,
Стрельцы пустились,не ропща на долю,
Лишь бердышами острыми звеня.

Добрались к вечеру.Избенка вся косая,
Венцы подгнили тут и там давно.
Лишь пес их встретил,радостно залаяв,
Своих в служивых распознав,должно.

"Эй там,хозяева!Встречай гостей усталых",-
На всю округу воевода забасил.
"Кого там черт принес? Да,я гляжу,вас много...
Я никого к себе на ужин не просил".

"А ну,признайся: ты дурак Емеля?".
"Емеля - я,а кто из нас дурак
Пусть кочерга с оглоблею рассудят:
За дело поколотят,не за так".

И в тот же миг оглобля с кочергою
Ожили,заплясали "гопака",
Как вихрь друг с дружкой в паре закружились
И воеводе,ну,охаживать бока.

И вспомнил он,родимый,свою маму,
Как девочек когда-то обижал:
Дразнил их и за косы больно дергал;
И школьных учителей не уважал.

Хрипит:"Довольно! Пощади,Емеля.
Как есть,тебе всю правду говорю:
Неволен я,коль мне приказ отдали
Доставить тебя к батюшке-царю".

"Ну так бы сразу,- подобрел Емеля,-
А то - дурак...Какой же я дурак?
Ведь,будь здоров,играю на гармони.
А ты,военный,сам попробуй так".

Ты не сердись,Емелюшка,не стоит:
Французских я не знаю языков.
Да,грубоват,душою прям,брутален-
В том сила настоящих мужиков.

А что к царю...то есть такой приказец,
Чтоб ублажать тебя,лелеять и любить,
Чтоб караул почетный был приставлен,
С тем во дворец тебя к Гороху проводить.

Так что,поедем,друг ты мой сердечный?
Там,у Гороха,пир накрыт,поди;
И Несмеянушка убралась,нарядилась,
Вся в ожидании - ты деву не серди".

"Коль и царевна ждет,то я с душой открытой
Увижусь с ней,чтоб пожелать добра.
Но не сейчас.Уж больно спать охота.
Отбой,служивые,в дорогу,в путь - с утра".

И народилось утро - красно и морозно.
Чу,стук в оконце:"Мы,Емеля,ждем.
Верхом поедешь - дам свою лошадку,
А нет - в санях тебя до места повезем".

"Ну то напрасно,- отвечал Емеля,-
Мать печку топит,в печке калачи.
Тепло на ней,и дух такой духмяный...
Поеду следом я,ребятки,на печи". 

В путь тронулись...Первейший - воевода,
Собой - амбал,под ним седло скрипит;
Потом стрельцы и пушки с пушкарями.
Им вслед Емеля на печи дымит.

Народ дивится: что за дивно диво?..
Дымит как печь,по снегу танком прет.
Да и механик весь какой-то странный:
В сапожках лаковых,с гармонью...Во-о дает.

Ох,время,времечко...Но где-то там к обеду
В столицу въехали.Народ опять валит,
Чтоб поглазеть хотя б вполглаза на Емелю,
На печь забавную,что едет и дымит.

"Что рты разинули?- их гонит воевода.-
Не печь вы видите,а первое "авто".
Мужик с гармонью - инженер Емеля,
К Гороху едет получить патент на то".

Ба-а!..И Горох Емелю сам встречает,
С ним Несмеяна,позади министр двора.
Трехкратно пушки в небо салютуют,
И караул возносит громкое "ура".

Емеля в панике:"В чем дело? Что за праздник?
Кого встречают? Для кого такой парад?
Я парень скромный,к этикетам не приучен.
Зачем приехал? Сам тому не рад".

Как вдруг иглой кольнуло прямо в сердце,
В жар бросило,навек лишило сна:
То с Несмеянушкой он встретился глазами
И тут же понял - перед ним Она.

Она - единственная,милая,родная,
Цветочек аленький; и нет другой такой...
С ней на печи готов он ехать,ехать...
Стихи читая,сея радость за собой.

Да что стихи?..Таблицу умноженья
Ради такой готов он изучать,
За парту сесть и азбуку освоить,
Чтобы потом красиво мысли излагать.

Что ж Несмеянушка?..Все видели - зарделась.
Светла собой,счастливый блеск в глазах.
Платочек,что держала,уронила;
Лишь с губ сорвалось ласковое "ах".

Все понял царь (на то живет в нас мудрость),
Горячий нрав,гордыню усмирил;
Благословил Емелю с Несмеяной
И руки молодых соединил.

Сыграли свадьбу - весело,красиво...
И я там был,и мед,и пиво пил.
С Горохом пересекся на танцполе
И фото взять на память не забыл.

А у Гороха внук родился вскоре,
Пришли крестины - в церковь понесли,
И в честь Гороха Первого,Второго
Его Горохом Третьим нарекли.




	ВОТ И СКАЗОЧКЕ КОНЕЦ... ПОКА.