Буденкова Татьяна Петровна : другие произведения.

Альбиция шелковая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Когда-то на Лысой горе били родники, которые собирались у её подножия в реку. Она впадала в Малую бухту и поила местных жителей. Слово "анапэ" в абхазском языке означает город, лежащий в устье реки. А в 1829г. турки не смогли удержать крепость Анапу и, по Адрианопольскому мирному договору, передали ее России. Русские поселенцы назвали речку Серебряной. Гора тогда не была Лысой. Но потом лес вырубили, и реке пришлось уйти под землю. А родники и теперь пробиваются сквозь скалу и со стороны моря можно увидеть, как плачет скала родниковыми слезами.
  
  
   Василий Егорович возвращался домой от друга, у которого засиделся за чаркой молодого виноградного вина. ДомА на их улице хоть и давней постройки, но крепкие, из камней бывшей крепостной стены выложены. Правда, возвышались среди них похожие на небольшие замки новые строения. Но вида не портили. Красивые, ладно построенные соседствовали рядом с крепкими строениями прошлых лет. И всю эту сказочную, сюрреалистическую красоту окутывал полумрак южной ночи. Воздух пах морем, можжевельником и ещё каким-то знакомым, слегка медовым, едва уловимым запахом.
  - Хм... это же когда было? - Василий Егорович осмотрелся по сторонам. - Теперь вот асфальт, а тогда... - Увидел старую колченогую лавочку под ажурными листьями шелковой акации и зашагал в её сторону.
  - Вот она, медовая красавица! - улыбнулся в усы, глядя на нежный пух розовых цветов дерева.
  - Помню, помню... - погладил ствол натруженной ладонью. Вдохнул тонкий, едва уловимый в колдовстве запахов южной ночи аромат. - Помнишь, тут речка текла? И ты молоденьким кустиком на бережке трепыхалась. А я возле тебя со своей Любушкой вот такой ночкой... м...да. А теперь нам обоим ... - он вздохнул, огляделся по сторонам, - за... за пятьдесят. - И замер, удивлённо всматриваясь в таинственный профиль.
  - Однако... однако я... э... не один по ночам гуляю. - Вдоль улицы летящей походкой направлялась в его сторону девушка. - Что же она прямо по дороге! Какой ночной лихач собьёт ненароком! - И тут увидел, как из-за поворота вывернуло такси и, как ни в чём ни бывало, направилось по дороге, где всё также спокойно двигалась девушка.
  - Стой! Стой! Куда ты, оглашенный! - сам не заметив, как вспомнил бабушкино обращение, кинулся наперерез такси Василий Егорович. Взвизгнули в ночной тишине тормоза. Резко, как вкопанная, остановилась машина.
  - Ты чего дед? Охренел! - выскочивший из машины таксист вытирал вдруг выступивший на лбу пот. - Под колёса кидаешься!
  - Ты куда едешь? Человека на дороге не видишь, что ли?
  - Как бы я тебя увидел, когда ты ночью из кустов зайцем выскочил? - таксист, справляясь с волнением, присел на корточки перед капотом машины.
  - Девушку видишь? Ну, теперь-то видишь?
  - Уф! Ну, дедок, ты даёшь! И где та девушка? Где?
  Василий Егорович огляделся и ещё больше поразился.
  - Вот же... вот... - указал пальцем на машину таксиста. Таксис встал, осмотрелся.
  - Дедок, ты случаем не того... у внука курева не стрельнул? - и, подозрительно прищурившись, уставился на деда.
  - Так она же... - и растерялся, не зная, как сказать об увиденном. Потому что девушка всё также спокойно шла... прямо через машину, будто той на дороге не было.
  - Давай-ка я тебя домой отвезу. Где живёшь? Помнишь?
  А Василий Егорович так и стоял, молча наблюдая, как девушка всё шла и шла...
  - Знаешь, ты... это, прости старого. Не курю я. Так... накатило что-то. Ты... езжай. Я тут рядом живу. Вышел воздухом подышать. Да езжай же! -
  - Похоже, молодость вспомнил? Ну, как знаешь, - пожал плечами таксист.
  - Ты только аккуратнее... может, свернёшь вон через тот переулок? А?
  Ну как было объяснить таксисту, что прямо перед машиной по дороге легким шагом идёт девушка? Её платье из тончащей кисеи струиться светло-голубыми волнами, едва различимыми в полночном сумраке. И видение это почти исчезает, как только девушка попадает под свет ночного фонаря. Что это - видение, Василий Егорович уже не сомневался. Но только его видение, и посторонние тут ни к чему.
  - Езжай, милок, езжай, что ли! - взмолился Василий Егорович, прикидывая, как будет догонять девушку. Вдруг исчезнет, так же, как появилась? - От нетерпенья он даже передёрнул плечами.
  - Ну, дед... ладно. Будь по-твоему. - И такси свернуло в переулок.
  Василий Егорович, не мешкая, кинулся за девушкой. А поравнявшись, почувствовал речной запах. Откуда бы? Тут до морского берега рукой подать. Река текла... когда-то. Так теперь вот - асфальт.
  - Доброго здоровья тебе, красавица! - раскланялся он.
  - И вам здоровья! - голос девушки лёгкий, журчащий, но едва различимый даже в ночной тишине, отдался в его душе волной тоски и боли от чём-то безвозвратно ушедшем, потерянном.
  - Что тут попишешь? Все стареют, и я тоже. Тоскуй, не тоскуй -молодость не вернёшь.
  - Того хуже - быть заживо похороненной, - тихо и грустно скорее прожурчала, чем проговорила девушка.
  - Что ты такое говоришь? И кто же мог такую беду сотворить? - похолодел Василий Егорович от одного осознания такого ужаса.
  - Вы и сотворили.
  - Я? - ужаснулся Василий Егорович.
  - Вы, люди, - прожурчало в ответ. - С той скалы, что позади нас, видишь? - Василий Егорович посмотрел в дальний конец улицы, там, действительно, на фоне ночного неба еле различался контур Лысой горы.
  - Вижу. Гора Лысая там. И гаражи. И никого тут заживо, сколь лет живу, не хоронили.
  - Меня похоронили. Теперь почти никто не помнит чистую звенящую речку, что с той горы бежала. И несу я свои воды под этим асфальтом. Только чудом уцелевшая шелковая акация корнями своими дотягивается до меня и иногда ночами я выхожу воздухом подышать, на мир посмотреть. Но только, если кто-нибудь вспомнит обо мне возле этого дерева. Ты вспомнил.
  Василий Егорович почувствовал, как по спине пробежали колючие мурашки. И отчего-то стало одновременно страшно, тревожно и так тоскливо, что он, не в силах удержаться, застонал вслух.
  - Да, действительно, была речка... была. С Лысой горы чистыми водами струилась. Помню я тебя, помню. - Протянул руку, чтобы коснуться её, но рука прошла по воздуху, лишь ощутив лёгкую прохладу. - А теперь вот, - он топнул ногой по асфальту. - Прости, родимая, прости нас, глупых. Не держи обиды! - почти стонал Василий Егорович.
  - Помнишь ли, как меня люди тогда называли?
  - А как же? Помню! Конечно, помню, за воды твои чистые, за голосок лёгкий серебристый речкой Серебряной называли.
  - Тихими безлюдными ночами иногда я по корням акации шёлковой, по её стволу крепкому на волю поднимаюсь на небо посмотреть, чистым воздухом подышать. Но только, если кто-нибудь возле этой акации имя моё вспомнит. А теперь мне пора возвращаться. И ты иди. И помни, не забывай меня.
  Домой Василий Егорович пришёл сам не свой. Кому рассказать - не поверят. Да и к чему? Так и просидел на веранде до самого рассвета. Уснул на утренней зорьке, и снилось ему, будто не мягкое одеяло прикрывает его ноги, а тяжелая чугунная плита давит на них. Солнечное утро не принесло душе облегчения. И как теперь быть, и что делать - кто знает?
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"