Аннотация: Если мы о чём-то не знаем, это вовсе не значит, что это не существует.
Смолинские истории
Большой деревянный стол, затянутый посередине потёртым зелёным сукном, достался отцу от деда. Как утверждал отец, это "наработанный" стол. За этим столом делал свои расчёты дед, потом отец. А теперь вот он, Сергей Сергеевич сидит за этим столом. Он провёл рукой по отполированному руками отца и деда краю стола, по суконной поверхности, выдвинул ящик. Пусто. Всё до последней бумажки выгребли военные на следующий день после гибели отца.
-Серёжа, может, ты свои книжки перенесёшь сюда? Столько лет... комната пустует. Отцу бы это не понравилось.
-Хорошо, мама. А вот прямо сейчас и займусь. - Последние три года Серёжа дома бывал наездом. Служба. Он окинул комнату взглядом: всё так, как он помнил с детства.
Вот и пришла его очередь примерить на себя скафандр, который испытывал отец. Сергей, наконец, получил назначение в группу подготовки космонавтов и вернулся домой, в небольшой городок в Казахской степи. Он расставлял книги, раскладывал записи, тетради, конспекты. Оставалось определиться с компьютерным блоком. Залез под стол, куда же ещё поставить эту железяку? Осмотрелся. А это что? Фанера боковой стенки тумбы от времени рассохлась и по ней протянулась неровная трещина, через которую виднелось что-то белое. Он заглянул с внутренней стороны, но там отчетливо было видно, что тумба из цельного деревянного массива. Что же это выходило? Что с внешней стороны к ней прибита подобранная в цвет фанера?
-Мам, ты не возражаешь, если я немного подремонтирую стол?
-Время берёт своё. Твой отец за несколько дней перед гибелью тоже его гвоздиками пробивал, мне сказал, что рассохся.
-Да... вот опять. - Сергей аккуратно вытащил из фанерки тоненькие гвоздики и из-под неё выпала завернутая в клеёнку тетрадка. Он сунул тетрадь под стопку конспектов и прихватил этими же гвоздиками фанерку на место. Решив, что матери лучше про тетрадку не говорить, чтобы душу не травить. Да и сначала надо посмотреть, что в ней? Ведь не просто так спрятал её отец?
Через кружевные занавески в комнату заглядывала ночь. А Сергей всё не решался достать найденную тетрадку. Вдруг зайдет мама, волновать её не хотелось. Он прислушался, вроде тихо. На цыпочках вышел из кабинета, заглянул в приоткрытую дверь спальни. На тумбочке светила лампа, на одеяле лежала книжка. Сережа тихонько убрал книгу, выключил лампу и также на цыпочках вернулся в кабинет. Всё, можно читать.
***
Очень надеюсь, что эта тетрадка попадет в руки моего сына, в твои Серёжка, потому что пока я сижу за этим столом - никто кроме меня её не увидит. Конечно, хочется надеяться, что я сам ещё многое успею выяснить, но если ты читаешь, эти строки, значит - не успел. Пришла твоя очередь.
Это не дневник. Поэтому записи тут будут появляться только в связи с определёнными событиями. В силу своих служебных обязанностей, я обычно пишу рапорты и другие служебные документы, на бытописание не остаётся времени. Поэтому отнесись ко всему, что здесь прочтешь самым серьёзным образом. Попытайся исследовать. А чтобы ты не подумал, что это глюки твоего отца и некоторых его товарищей, прикладываю справку о своём психическом здоровье. Не смейся, Серёжка. Ничего смешного тут нет. Хотя и добыл её хитростью. На очередном обследовании поспорил доктора выдать мне справку на руки, водительские права, мол, меняю, чтоб дважды не проходить. Значит, кроме этой справки есть записи в моей личной карточке. Я это к тому, что если когда-нибудь дойдёт всё-таки до официального изучения вопроса, то чтобы отмести всякие сомнения в достоверности происшедших событий. Так что, читая всё ниже написанное, помни, что я пишу всё это в трезвом уме и здравой памяти.
Начну, пожалуй, с рассказа моего отца, твоего деда, Серёжка. Он никаких записей не делал, поэтому пишу с его слов. Но можешь поверить, помню всё так, будто только что услышал.
Шёл 1930 год. Академия Наук СССР по заказу военного ведомства подготовила программу глубокого научного исследования стратосферы. Твой дед Константин, работавший инженером на московском каучуковом заводе, руководил пропиткой шелковой ткани, специально сделанной для создания стратосферного аэростата. А потом также в качестве инженера вместе с пилотом и командиром поднялся в стратосферу на этом стратостате. Случилось это тридцатого сентября 1933 года. Подробности старта и результаты исследований опускаю. Во-первых, всё это можешь найти в официальных отчётах, а во-вторых, и в главном, я должен рассказать тебе то, чего нет ни в одном отчёте.
Когда стратостат достиг высоты 19000 метров, все приборы вдруг выключились. И дед вместе с товарищами остался в полной изоляции. Ни связаться с землёй, ни производить измерения стало невозможно. И тут услышал: "Ты слишком рано и неправильно пришел сюда. Верь мне, ибо я твой отец. Сынок, вы не должны здесь быть, возвращайтесь на Землю". Дед решил, что так сказывается на человеческой психике высота. Но голос продолжил: " Завтра в твоей квартире установят телефон", - и назвал номер. И тут без всякой видимой причины приборы опять заработали. Далее всё шло по плану. Полёт завершился удачно. Пока стратостат снижался, дед, пилот и командир ломали голову, как объяснить неожиданный отказ оборудования и чудесное возобновление его работы. Но когда приземлились и стали проверять записи приборов, то оказалось, что приборы работали исправно и непрерывно. Дед и его товарищи решили не рассказывать о происшествии. Но самое странное, деду действительно на следующий день установили телефон, номер которого ты можешь найти в его старой записной книжке и это был именно тот номер, который он услышал в стратосфере. Ни он сам, ни кто другой знать этого заранее не мог. Лишних разговоров о случившемся, дед ни с кем не вёл. Сам понимаешь, даже по прошествии такого количества времени, рассказывая подобные истории, можно и не получить ту самую пресловутую справку от психиатра, а значит лишиться работы и прослыть сумасшедшим. И кто решиться, при таком раскладе?
Всё, на сегодня писанину завершаю. Пора спать. Утром много работы. Испытываем скафандр совершенно новой модификации. Смогу ли взяться завтра за перо? Не знаю. Но как выберу время, опишу случай из собственной практики.
Сергей закрыл тетрадь. Да, конечно, всё написанное отцом, чрезвычайно любопытно, но... ему вдруг показалось, что всё это он не прочёл, а услышал. Вдруг явственно почудилось, будто скрипнули диванные пружины, пискнула кабинетная дверь, отец завершил на сегодня рассказ и пошёл спать. Расставаться с этой иллюзией Сергею не хотелось. И он спрятал тетрадь под своими конспектами. Пока можно обдумать уже прочитанное. Ведь если ему почти осязаемо почудилось присутствие отца, то почему в минуты сильного душевного напряжения не могло почудиться то же самое его отцу? Вот только как быть с телефонным номером?
Сергей долго не мог уснуть. И даже ни столько удивительная история беспокоила его, как странное ощущение присутствия отца. Сергей понимал, что это растревоженная память не даёт покоя. Но поневоле прислушивался. Вот вроде на кухне звякнула чайная чашка и зажурчала из крана вода, потом отцовские тапочки прошаркали в спальню. А из прихожки вдруг донёсся запах кожаной отцовской куртки, которая давно уже не висит там.
Окончательно сон сморил Сергея только к рассвету.
Первые дни на новой работе так выматывали Сергея, что он засыпал, не доходя до кровати. Так что к отцовской тетрадке вернулся только через неделю. Был выходной день, и солнце вовсю грело через оконное стекло. Сергей бережно открыл тетрадку.
15 августа 1981г. Как и обещал расскажу случай, который может подтвердить мой друг Илья Степанович Фёдоров. Да, да, Серёжа, тот самый, которого ты в детстве называл дядей Илюшей. Также как и в прошлый раз вдаваться в подробности нашего полёта не буду. Всё что можно - опубликовано, остальное к рассматриваемому вопросу не относится.
Так вот, шли седьмые сутки нашего полёта на корабле "Салют-ХН", когда вышла из строя система рециркуляции воздуха. Ни центр управления полётом, ни мы сами не могли найти причину поломки. Ситуация достигла критического уровня. И тут я услышал голос, повернулся к Илье, а тот тоже смотрел на меня так, будто ожидал, что же скажу ещё. Но я ничего не говорил! Илья отрицательно покачал головой, я понял, что и он ничего не говорил! А на корабле в космосе нас только двое! И тут слышу внутри моей головы спокойный голос, который чётко и ясно говорит, что ничего критического не случилось. Я подумал, что это галлюцинация. Голос продиктовал конкретное и простое решение нашей технической проблемы. Неполадку устранили. Но продолжали слышать, как переговариваются между собой два голоса, а иллюминатор застилает что-то полупрозрачное. Как описать то, что мы увидели за бортом корабля? Даже тебе, своему сыну, я боюсь признаться в увиденном. Опасаюсь, что ты подумаешь всё что угодно: будто нам после пережитого всё это показалось. Но, Сергей, ты же лётчик - испытатель, значит должен понимать, что космонавт - это не нервная дама. Нет, Сергей, то, что мы увидели за бортом, это объективная реальность. Наблюдали этот феномен мы достаточно долго, так, что Илья успел передать на землю по специальному каналу связи снятое нами изображение. Прежде чем я опишу, что же мы такое увидели в открытом космосе, скажу сразу, что с земли позднее сообщили, что вообще ничего по этому каналу не получали! Неполадок в связи не наблюдалось. И значит, либо изображение пропало по чьёму-то желанию из вне, либо его засекретили. Проверить, что тут и как я не могу. И ты сейчас поймешь почему.
За иллюминатором летели рядом с кораблём на одной скорости, и оттого казалось, что неподвижно висят рядом два огромных, метра по два ростом, почти прозрачных белых существа. А за спиной у них были крылья. Вот именно, крылья! Как раз такие, как у ангелов на старых рождественских открытках твоей бабушки! Они переговаривались между собой и улыбались. Я спросил у Ильи, что он видит? Но он без лишних слов снимал эту удивительную картину, и только потом подтвердил, что он видел тоже, что и я. Один из... этих существ посмотрел мне в лицо и я опять услышал голос: "Это твоя последняя дорога в космос. В следующий раз я тебе не смогу помочь. И ты покинешь землю навсегда раньше назначенного времени". И если всю картину и подсказку как устранить неполадку видели и слышали одинаково я и Илья, то эти слова раздались только в моей голове. Эта последняя фраза удивительного существа подтолкнула меня к тому, чтобы сделать эти записи. Сейчас готовится очередной старт. И чем ближе назначенная дата, тем больше препятствий возникает на моём пути. Будто неведомая сила пытается помешать моему полёту. Например, когда все трое сидим в автобусе, который должен отвезти нас на тренировочный комплекс, вдруг выясняется, что врач не заполнил мою карту допуска. И ребята уезжают, а я остаюсь. Но, сам понимаешь, не могу же я сказать, что меня удерживает непонятное, неизвестное существо, персональный ангел? И еду следом спец. машиной. Но, если я вдруг не вернусь из полёта...
Последнее предложение было жирно зачёркнуто, но Сергей всё-таки умудрился прочесть его.
И получалось, что ангелы спасли от гибели экипаж космического корабля, а один из них предупредил отца, что он погибнет в следующем полёте? Но тогда ещё и речи не было о следующем полёте. Отец даже предположить не мог когда полетит ещё раз на космическом корабле, и вообще полетит ли? Но... всё получилось именно так, как было предсказано. Из того полёта отец действительно не вернулся. Он и ещё двое космонавтов погибли.
Запись обрывалась. Отец не хотел верить в свою возможную гибель. Да и как можно заниматься таким рискованным делом, как космонавтика, если постоянно думать о возможной гибели? Вот и отец думал о жизни, о том, что вернувшись из полёта, допишет не оконченную фразу. Или нет, не так, напишет другую. Ведь эту он зачеркнул.
У Сергея начался курс предстартовой подготовки. И он, на всякий случай, подальше спрятал тетрадь. Ему почему-то казалось, что вернувшись, он сможет дополнить записи своими необычными наблюдениями.
***
12 апреля 1992года. С того дня, когда мой отец сделал последнюю запись в этой тетради прошло чуть больше одиннадцати лет. И вот я, его сын Сергей Сергеевич Смолин, делаю следующую запись.
Много лет эта тетрадь хранилась спрятанная рукой отца. Когда я нашёл её и прочёл первый раз, то даже представить не мог, насколько эти записи коснутся меня. Тогда мне сложно было сосредоточиться на сути изложенных событий. Я сидел за столом, в кресле, где все детство привык видеть отца. Держал в руках тетрадку, исписанную его подчерком, а он писал так, будто разговаривал со мной. И это заслонило суть написанного. Теперь я бы мог разговаривать с отцом на равных. Космический корабль "Союз - ХН25" благополучно выполнил программу космического полёта. Я провёл на этом корабле более трёх месяцев. И мне есть чем дополнить записи в этой тетрадке.
Начну с того, что не могу предъявить никаких доказательств в подтверждение всего произошедшего со мной. И это не смотря на то, что в замкнутом пространстве космического корабля, практически постоянно видишь друг друга. Хотя, один момент может быть всё-таки использован в подтверждение моих слов. Случилось это в тот момент, когда я по расписанию должен был заниматься на велотренажёре. Но весь экипаж меня там не видел! И вообще нигде по отсекам не видели. То есть получалось, что я исчез на какое-то время. По времени корабля я отсутствовал несколько минут, а потом как ни в чем ни бывало все увидели, как я кручу педали велотренажёра! Докладывать в ЦУП мы не стали. Кому нужен коллективный психоз? Но, в этой тетрадке я запишу всё, что со мной произошло за время, пока я отсутствовал на корабле. Звучит невероятно. Куда можно незаметно деться с космического корабля и также вернуться? Но ещё более невероятно то, что мне пришлось пережить.
Мне вдруг показалось, что на станции потух свет, а вспыхнув вновь, был каким-то странным. И запах: сильный, не знакомый. И тут я понял, что нахожусь не на станции. Но, ни паники, ни тревоги не испытывал. Зелень живых растений, голубое небо и этот странный запах, который уже не казался таким уж незнакомым. Это не специальная смесь для дыхания заполняющая помещения корабля. Я как бы понимал это. Но меня волновало что-то другое. Что же? Я пошевелил на спине мощными шипами, переступил крепкими лапами. И ко мне стало приходить мучительное понимание, что это я, и это огромное, мощное тело моё! Я хотел кашлянуть, но из горла вырвался только хрип. Странно, но мне вовсе не противно было моё новое тело. Ведь это был я. Я шагнул и провалился в огромную яму. Но моему телу в этой яме было не пошевелится, так тесно. Только голова дотягивалась до осыпающихся краёв. А по ним вдруг забегали мелкие фигурки, они махали руками и вопили что-то непонятное. Я хотел сказать, чтобы помогли выбраться, но они стали тыкать мне в глаза длинными палками. Я зубами хватал их с краю и бросал в яму, себе под ноги. И топтал их своими мощными ногами, но они всё набегали и набегали. От бессильной ярости я пронзительно закричал и... оказался на велотренажёре в своём космическом корабле. Разгорячённая кровь стучала в висках, я неистово крутил педали не в силах произнести ни слова, мне казалось, что гортань моя может издавать только звериный вопль. Ещё несколько дней мне казалось, что как только я покинул тело того несчастного животного оно было убито. И мне претил стерильный запах корабля. Но напряжённый график оказался хорошим лекарством от кошмаров.
И как это понимать? Как объяснить всё происшедшее людям, если я себе объяснить не могу?
Если прыгнуть в речной водоворот и открыть под водой глаза, увидишь то, что сберега не видно. А если водоворот утащит? Это сравнение мне пришло на ум в поисках ответа на мучительный вопрос: что же со мной произошло? Может я попал в водоворот реки времени? Если так, хорошо, что меня выбросило обратно.
Должен сознаться, что это мучительное состояние, когда ты должен скрывать подобные факты. Теперь я понимаю отца и почему он справку приложил о том, что находился в здравом уме. Но как мне быть? Я не знал.
Прошло несколько дней. Сам не ожидал, что так быстро вернусь к тетрадке, но... случайно начал с товарищами разговор, и, как бы шутя, перешёл на необъяснимые факты на космических кораблях. Постепенно разговор становился всё более серьёзным. Оказалось, что почти каждый из нас пережил те или иные удивительные, необъяснимые события. В конце разговора ребята посоветовали написать по этим фактам рассказы, изменив имена и не указывая конкретные даты и корабли. Опасения у всех были те же, что у моего отца и у меня. И вот я листаю тетрадку и переношу на компьютер изложенные в ней события, выполняя советы товарищей. Ну, пусть считают фантастикой. Вдруг найдутся люди, которые задумаются над происходящими событиями? Ведь если мы чего-то не видим или не слышим, это же не значит, что это нечто не существует?