Ты горняя звезда периферии,
поместие в пятнадцать тысяч душ -
я тридцать лет здесь отбыл и кому ж
еще пенять,что не было Марии
в окрестностях в тридцатые,когда
смиренно уходила от живущих
бессмертная душа и города
мертвели с центра,но хватало ждущих
и мучивших соломинки в горсти,
не смеющих понять - что происходит,
чтоб не сойти с ума! Здесь век подходит
к сороковым,чтоб смертию - спасти.
Война. Еще живут свидетели. Разруха.
родителей спасали на Урал.
Остатки той поры пусть в четверть слуха,
но я впитал. В ту пору каждый врал!
Или молчал. Из тех,кто были рядом.
А знать других мне было не дано.
В таких местах все страхом или ядом
пропитано и всем всё - всё равно.
.....
Не то что вспоминать не расположен
я это детство в тихом городке,
где озеро склоняется к реке
через плотину,где был быт не сложен
в обоих смыслах - на краю земли
мы находились с точки зренья шведов,
но,как умели,под себя гребли
родители,сосед,сосед соседа.
Дрались за место не под солнцем - под луной,
под небом сумрачным Урала.
Здесь жизнь не мыслилась иной -
но быть иной претендовала.
Мерещилось,когда покой
сходил в мятущуюся душу,
что жизнь бывает и другой!
Другая жизнь.. Ликуй,кликуша,
мечи пророчества горох
в пятнадцатьтысячные стены...
Нет,этот город не был плох -
в нем просто опадали вены
и в горле звук пересыхал..
Но здесь я вырос,местных скал
впитал живительные соки.
Я сам не знал,чего искал,
а люди - не были жестоки
и виноваты - бог подал
им эту жизнь и эту веру.
Чудес здесь не хотел,не ждал
никто,случись холера
и будь объявлен карантин,
здесь жили б так же,как и жили -
белье стирали,суп варили -
все как один,все как один.		   1990