Аннотация: О воинском воспитании и знании техники.
КАТОК
В армии есть два вида офицеров - старшие офицеры и младшие. Есть еще "пиджаки". Это такие сугубо гражданские люди в форме офицеров. Но про них надо говорить отдельно, в другое время и под особое настроение.
Есть еще один подвид военнослужащих людей - лейтенанты. Лейтенант - это не офицер. Это промежуточное звено между курсантом и офицером. Лейтенанта легко узнать по постоянно удивленному выражению его широко распахнутых глаз. А удивление у него вызывает огромная разница между тем, чему его учили в военном училище, и тем, что оказалось на самом деле. И длится оно, это удивление, почти все два долгих лейтенантских года. Это всем известно и никому не интересно. Именно поэтому командир полка, здороваясь с нами, все время говорил: " Здравствуйте, товарищи офицеры, прапорщики и лейтенанты! "
История эта произошла как раз в тот период, когда я только привыкал к погонам с двумя звездочками и одним просветом. Этот период у меня характеризовался подробно, методически грамотно и абсолютно бесполезно написанными конспектами и первым опытом общения с любимым личным составом. Из учебки пришли молодые механики-водители, и батальон выехал на занятия по вождению в учебный центр.
Комбат, здоровенный майор из кубанских казаков с пышными, как у Буденного усами, ставил перед строем задачу. Личный состав батальона, сформированный в основном из представителей национальных меньшинств, которые, кстати, составляли большую часть населения нашей необъятной Родины, слушал инструктаж, не все понимая, но преданно глядя в глаза комбату.
Я в качестве старшего был назначен на танк, которым должен был управлять славный сын казахского народа рядовой Салманкулов. Это было существо маленького роста с узкими прорезями глаз на круглом смуглом лице. На политзанятиях он сидел на первом столе, и временами было не понятно, спит он или нет. Я подкрадывался к столу, сильно ударял по нему указкой и страшным голосом кричал: " Салманкулов, спишь?!" Салманкулов резво вскакивал и четко отвечал: " Я не спишь, трыш лытынант! "
И вот мы с Салманкуловым медленно продвигаемся по раскисшей от августовских ливней трассе танкодрома. Старый добрый танк учебно-боевой группы везет нас медленно и уверенно. Сколько вот таких салманкуловых пробовало в свое время его на прочность? И не сосчитать! Так думал я, убаюканный мерным гудением мощного двигателя. Как вдруг где-то внизу у боевой машины что-то грохнуло и застучало. Я довольно быстро сообразил, что танку стало не хорошо. " Стой! - истошно закричал я, - Стой! " Салманкулов от неожиданности сразу нажал на тормоз, двигатель заглох и танк замер.
При беглом осмотре оказалось, что у машины отвалился каток, и ось балансира стучала по гребням траков. Мы с Салманкуловым переглянулись, и я полез к радиостанции докладывать о несчастье на вышку.
Вскоре к месту событий на ЗИЛ-131 прибыл комбат. С высоты насыпи дороги руководства он осмотрел танк, убитого горем Салманкулова и сочувственно грустящего меня. Комбат перспективным мышлением понял, что эта машина в вождении участия принимать больше не сможет, значит, будут водить только две машины, а это в свою очередь значит, что время занятий увеличивается и на обед домой он не успевает. Усы комбата медленно поднимались и вскоре стали параллельно земной поверхности, что означало крайнюю степень гнева. Праведный гнев требовал своего применения к какому-либо объекту. И два таких объекта - Салманкулов и я, стояли сейчас внизу в ожидании возмездия. И оно неотвратимо наступило.
Комбат, стоя на насыпи, кричал и топал ногами. Он называл нас истребителями танков, нехорошо отозвался о маме Салманкулова и обо всем казахском народе в целом. Он кричал, что Родина ждет героев, а получается совсем наоборот. Он орал, что если я дурак, то должен об этом так прямо и сказать, и нечего танки ломать. И вообще понаприсылают умников, а ты тут мучайся!
" А где каток? - вдруг вспомнил о причине конфликта комбат. - Салманкулов - искать каток! Найти и выкатить на дорогу! Лейтенант - ко мне!"
И тут я понял, как жестоки были древние греки. Стоя рядом с комбатом, я наблюдал, как маленький Салманкулов, этот национальный Сизиф казахского народа, толкал в гору цельнометаллический каток от танка Т - 64. Тяжелая, неустойчивая и скользкая от грязи железка в гору катиться не хотела, скатывалась вниз, и Салманкулов начинал сначала. Наконец приказание комбата было выполнено - каток стоял у ЗИЛа. Рядом с ним на коленях стоял выбившийся из сил солдат Салманкулов.
Комбат, обозревая эту живописную композицию, сказал, обращаясь ко мне: " Забирай этого ( кивок в сторону Салманкулова ), садись в танк и на исходную. Доложись зампотеху. И чтоб без выкрутасов мне! Понял, лейтенант? "
" Товарищ майор, - спросил я у него, - а как же каток?"
" Каток? Какой каток? А. каток... Да на кой он теперь нужен! Сбрось его обратно ". Комбат сел в машину и уехал.
" Не горюй, лейтенант! - сказал мне на исходной зампотех батальона. - Каток с балансиром новый поставим - железа навалом! Какой, кстати, момент закрутки торсионного вала? Знаешь? Не заешь. Ну, иди - книжку почитай".