Бугров Евгений Иванович : другие произведения.

Замок Коулдхард

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

ЗАМОК КОУЛДХАРД

Глава I

   Лондонский экспресс в туманной ночи мчался на Север. В одном из купе первого класса находился молодой человек лет двадцати семи. Он был один, поэтому сидел полулежа, расстегнув жилетку и положив ноги, вынутые из ботинок, на противоположный диван.
   Внешний вид молодого человека говорил о том, что он не из бедных: дорогой модный костюм, тонкая белоснежная сорочка, на плечиках висело великолепное кожаное пальто на подкладе из натурального меха, безупречная прическа темно-русых волос выдавала работу одного из лучших парикмахеров Лондона. В то же время некоторые детали в облике молодого человека свидетельствовали о том, что он не придавал большого значения своему внешнему виду. Пропорционально сложенные и изящные руки его были в небольших порезах, на ногтях были видны остатки белой краски, на рукавах костюма виднелись пятна от клея, которые, видимо, пытались удалить, но так и не смогли вывести их до конца.
   Была в облике молодого пассажира та подчеркнутая небрежность, которая отличает аристократов от интеллигентов и государственных чиновников, выбившихся из низов. Серые глаза и тонкие черты лица предполагали живой ум и чувствительность натуры. Лицо молодого человека можно было бы отнести к безусловно красивым, если бы его не портил слишком длинный нос, своей вершиной нависавший над верхней губой.
   Молодой человек сидел неподвижно, устремив через окно вагона невидящий взор в ночной туман. На столике перед ним стояла чашка остывшего кофе и две бумаги: письмо, вынутое из конверта и телеграмма.
   Взяв в руки письмо, молодой человек прочитал его, наверное, уже в десятый раз:
   "Тони!
   Обстоятельства вынуждают меня обратиться к тебе с просьбой. Дело в том, что я собираюсь перейти в иной мир. В связи с этим представляется целесообразным забыть о тех мелких недоразумениях, которые возникли между нами и обсудить некоторые семейные дела. Я, безусловно, подготовлю письменные распоряжения, но ряд деталей необходимо согласовать лично. Буду признательна, если ты нанесешь нам визит в любое удобное для тебя время.
   Графиня Л. Коулдхард"
  
   Это было первое письмо, полученное от матери за последние пять лет. "Мелкие недоразумения..." . Тони горько усмехнулся. А все началось действительно пять лет назад. Тони Коулдхард, старший отпрыск древнего шотландского рода, учился на втором курсе в кавалергардском корпусе высшего военного училища. Молодого человека ожидала блестящая военная карьера. Такова была воля его теперь уже покойной матери, считавшей, что по стопам отца, национального героя последней мировой войны, должен пойти именно старший сын. Через год после учебы Тони понял, что это не его дело. Однако, зная суровый нрав леди Коулдхард, Тони не посмел возразить матери. Лишь к концу второго года учебы он решился на отчаянный поступок: оставил учебу в престижном учебном заведении и устроился работать помощником мастера-кукольника в театральную мастерскую. Об этом он мечтал с самого детства.
   Тони предполагал, что будет скандал, но то, что гнев матери будет таким сильным он никак не ожидал. Она буквально прокляла своего сына и в кругу своих родных даже запретила произносить имя "этого скоромоха". Пять лет Тони был полностью отрезан от семьи. Чарльз и Джеймс - младшие братья Тони, вскоре тоже прекратили с ним всякую связь, видимо боясь гнева матери. Тони, привыкшему жить, ни в чем себе не отказывая, пришлось познать настоящую нужду. Однако любимое дело помогло преодолеть все лишения. Тони стал настоящим мастером - кукольником, Но главный талант Тони раскрылся как у кукловода. На все представления, в которых участвовал Тони, всегда был аншлаг. Все лондонские дети искренне верили, что дядя Тони волшебник.
   Секрет Тони заключался не только в его куклах, мастерски им исполненным, но и в искусстве чревовещания. Иногда Тони после спектакля выходил к зрителям со своей куклой и, манипулируя ей, с совершенно непроницаемым лицом и недвижными губами произносил движением диафрагмы несколько прощальных слов голосом своего героя. Юные зрители визжали от восторга, и их совершенно было невозможно разубедить в том, что кукла живая.
   Диапазон голоса Тони был настолько широк, что он мог играть практически любую роль. Это была ЕГО СУДЬБА. И он был ей благодарен. С годами обида на мать притупилась, Тони давно уже подумывал о том, как примириться с матерью. Повод представился сам. Две недели назад пришло это письмо. Однако был самый разгар сезона и Тони все откладывал поездку. И вот позавчера он получил эту телеграмму: "Мама умерла сегодня в десять утра. Церемония послезавтра в двенадцать".
   "Церемония", это истинно по-коулдхардски, подумал Тони.
  
  

Глава II

   Рано утром Тони вышел на мокрый перрон маленькой железнодорожной станции с двумя огромными чемоданами. Поставил их на асфальт, вспоминая, как быстрее выйти на привокзальную площадь, где он надеялся найти такси. Неожиданно к Тони подошел молодой человек в щеголеватом полувоенном френче и учтиво обратился к Тони: "Сэр Коулдхард?". Получив от Тони утвердительный кивок и удивленный взгляд, молодой человек представился: "Я приехал за Вами. Меня зовут Льюис. Я шофер сэра Чарльза". Затем он взял чемоданы Тони: "Пошлите к машине, она здесь, рядом". Первым порывом Тони было желание взять у Льюиса один из чемоданов, однако он вспомнил, что сейчас он уже не просто Тони, а сэр Коулдхард, поэтому он дал Льюису возможность выполнять его служебные обязанности.
   В машине по дороге к замку Тони молчал, пытаясь через окно узнать знакомые с детства места, однако туман был настолько густой, что он оставил эту затею. Туман рассеялся, когда машина подъехала к замку. Ещё издали Тони увидел четыре башни замка, выглядевшие в утренней дымке довольно мрачными. Странное волнение охватило Тони, даже слегка защемило сердце.
   В холле замка Тони столкнулся с Джеймсом: "Извини, Тони, что не встретил сам: много всяких хлопот. Чарльз уехал в город, готовит какие-то документы... . Ты, наверное, займешь свою комнату. Льюис, проводи, пожалуйста. Ты пока отдохни, а мне надо сделать кое-какие распоряжения и самому за всем проследить..., приедет много народу..." . Джеймс виновато улыбнулся и направился вглубь замка.
   Тони поднялся на второй этаж в свою комнату. Льюис поставил чемоданы посредине комнаты и спросил, будут ли какие еще распоряжения. Тони поблагодарил водителя и отпустил его. Он окинул взглядом свою бывшую детскую комнату. За семь лет его отсутствия в ней ничего не изменилось. Это понравилось Тони. Он выдвинул ящик своего письменного стола. Там лежали вырезки из журналов о первых выступлениях группы "Биттлз", дневник с записями о выступлениях местной футбольной команды. Все лежало нетронутым так, как он оставил семь лет назад, перед его отъездом в военное училище. Значит, она ждала меня, неожиданно мелькнула мысль в голове Тони.
   В дверь постучали. В комнату вошел управляющий замком Том. Всегда казавшийся Тони невозмутимым и величественным, он сильно изменился: волосы его стали редкими и седыми, всегда безупречный смокинг его потускнел, и сам он стал как бы ниже ростом.
  -- Я хотел спросить, Тони, простите, сэр, начал Том, однако Тони быстро подошел к старому слуге и сердечно обнял его.
  -- Здравствуйте, Том, я рад Вас видеть.
   Молодой человек почувствовал, как сразу обмяк старик. Он неожиданно всхлипнул, однако быстро взял себя в руки и стал рассказывать: "Она Вас очень ждала, особенно перед смертью, - он вынул платок и вытер глаза, - Она Вас давно простила, только хотела, чтобы Вы сами к ней приехали и попросили прощения. Тогда бы она Вас простила как бы официально. А неделю назад она вдруг спрашивает меня: "Том, как Вы считаете, я действительно плохая мать?". Я даже растерялся и не знал, что ответить. В последние дни она часто со мной беседовала. Чарльзу и Джеймсу некогда..." .
  -- Как она умерла? - спросил Тони.
  -- Она умерла легко. До последнего дня она самостоятельно ходила, даже по-прежнему по утрам обтиралась мокрым полотенцем. Только в последние два месяца она отказалась от прогулок по парку. А умерла так: поднималась по лестнице к себе в комнату, вдруг вцепилась в перила и начала оседать. Губы стали вдруг синими. Я подхватил ее, а она мне прошептала так, еле слышно, я даже сразу не понял: "Кажется все, Том." Сердце!
  -- Как поживает Ваша жена Луиза.
  -- Она умерла два года назад.
  -- Простите, я не знал.
  -- Я для Вас приготовил ванную, - сказал Том, - Вам принести завтрак сюда, или Вы спуститесь вниз?
  -- Лучше сюда.
   Церемония прощания с покойной проходила в большом зале замка. Тони стоял среди братьев подле гроба и принимал соболезнования. Мэр города, городской судья, соседи Сэмптоны, Синклеры... . Некоторых Тони видел впервые. Чарльз, стоявший рядом, полушепотом представлял гостей, которых он не знал. Последние слова священника, траурная музыка. Шестеро слуг в золоченых ливреях подняли гроб, вышли во двор. Похоронная процессия сделала один круг вокруг замка, после чего опять вошла вовнутрь. Четверо слуг с факелами уже ожидали у входа в склеп. В склепе был электрический свет, но его не включали: такова церемония.
   В склеп вошли только близкие родственники и друзья покойной. Они еще раз подошли к гробу, поставленному на гранитный постамент. Последним подошел Тони. "Прости, мама," - прошептал он и поцеловал ее в лоб.
   Проводив гостей, братья вошли в малую столовую, где им был уже накрыт стол. Оставшись, наконец, наедине с братьями, Тони стал внимательно приглядываться к ним. Они сильно повзрослели, особенно Чарльз, младший брат. Он стал шире в плечах, значительней, вероятно для солидности отпускал бакенбарды. Чарльз недавно окончил юридический, имел уже свою адвокатскую контору. Джеймс в последние два года работал частным врачем. Оба брата, как понял Тони, считались в округе перспективными женихами. В отличие от Тони Чарльз и Джеймс были альбиносами, их черты лица были безупречно правильны и не имели внешних физических недостатков. Лощеные и респектабельные не по годам, они вели себя уверенно в любой среде. Это Тони понял сразу.
   "Ну, рассказывай, как ты поживаешь", - наливая вино в бокалы, спросил Чарльз. Однако он сам же вдруг перебил Тони и весело поведал братьям местную сенсацию про необычное замужество старой леди на молодом человеке, годившемся ей во внуки. Затем он, стал рассказывать как ему недавно удалось выиграть в суде казалось бы безнадежное дело. А ведь он даже не интересуется тем, как я живу, изумился Тони. Джеймс больше молчал и налегал на вино.
  -- Как мама жила в последние годы? - спросил Тони, перебивая брата.
  -- Ты же знаешь, она всегда была чудоковатой, -Чарльз скривился в улыбке, сделавшей его лицо вдруг некрасивым, - Мы в последнее время старались меньше досаждать друг другу. Ну, представь: привел к себе домой девушку. И ладно бы, если между нами что-то было. Так, она мне закатила такой скандал! Видите ли, в доме неизвестная женщина, которую ей даже не представили. В общем, мне кажется, она ошиблась веком. Да ты сам знаешь, тебе сколько крови испортила... .
   Тони стало вдруг неприятно то, каким тоном Чарльз отзывался о только что умершей матери. Он почувствовал, что сильно устал за сегодняшний день и что ему почему-то одиноко с самыми близкими теперь родственниками. Он встал из-за стола:
  -- Я, пожалуй, пойду спать.
  -- Ты останешься у нас или уедешь? - поинтересовался Чарльз.
  -- Я поживу тут немного, - ответил Тони, пожелав братьям спокойной ночи, удалился.
   После ухода Тони Чарльз подсел ближе к среднему брату и почему-то шепотом, хотя рядом никого не было, поделился:
  -- Что-то не нравится мне все это.
  -- Что не нравится? - спросил Джеймс.
  -- Поведение Тони, завещание матери... . Что там написано?
  -- Я бы удивился, если бы она не оставила завещание, - хмыкнул Джеймс.
  -- Что там, в завещании? - мрачно повторил Чарльз.
  -- Узнаешь на сороковой день.
  -- Нет, надо раньше.
  -- Какая разница? Раньше, позже - все равно мы ничего не изменим.
  -- Ничего ты не понимаешь! - досадливо воскликнул Чарльз, - впрочем.., он на несколько минут задумался, - да, это идея! Вот за то стоит выпить!
  -- Тут я всегда "за" - поддержал Джеймс.
   Братья подняли бокалы.
  
  

Глава III

   В последующие два дня после похорон Тони бродил по окрестностям замка и возвращался к обеду, тихий и задумчивый. На третий день он попросил у Тома машину, которая ездила за продуктами в город, и закупил там довольно странные вещи: куски разноцветной материи, воск, нитки, краски, проволоку и еще много всякой подобной ерунды. Все это он сам занес в мастерскую, где обычно чинили мебель, кухонный и садовый инвентарь, попросил прислугу не беспокоить его по пустякам и стал каждый день работать в мастерской.
   Впрочем, никто и не интересовался, чем он занимается. Все жили в ожидании предстоящих перемен и обсуждали самый актуальный для прислуги вопрос: кто будет новым хозяином замка? По закону через сорок дней после смерти будет оглашено завещание покойной леди Коулдхард. Что в нем написано, никто не знал.
   Несмотря на суровый и даже крутой нрав покойной, ее любили. Хозяйка замка помнила имена детей всех слуг, знала у кого какие болезни, никогда не забывала поздравлять своих слуг с Днем рождения. Людей, которые ей нравились , она всячески поддерживала. Слуг недобросовестных она безжалостно выгоняла. Если слуга допускал какую-либо оплошность, но сразу приходил к ней и честно раскаивался, она великодушно прощала, не преминув, однако, поворчать и попрекнуть провинившегося в тупости. Если же слуга обманывал ее даже в самой малости, то наказание было беспощадным. Такова была леди Коулдхард и такой она осталась в памяти.
  
   Что будет дальше с замком, а значит, какова будет судьба каждого слуги в замке - вот вопрос, который висел в воздухе старого замка.
   На третий день после похорон Чарльз приехал в замок очень возбужденный. "Где Джеймс?", - спрашивал он слуг, но никто не видел его полдня. Криста, повариха, сообщила, что утром заносила ему в комнату содовой воды, но с тех пор она тоже не слышала ничего о его местонахождении. Опять загудел, досадливо подумал Чарльз. Он поднялся на мансардный этаж к среднему брату и стал стучаться к нему в дверь. Джеймс долго не открывал. Наконец, после громких требований брата, он открыл дверь в свою комнату. Он был пьян и полураздет: "А-а, заходи, как раз открыл бутылку отличного виски". Чарльз вошел в комнату, грубо оттолкнув брата, и закрыл дверь на ключ. "А в чем дело, что за аг-грессия?" - развязным тоном пьяного спросил Джеймс.
   - Закрой рот и послушай меня. Ты вообще в состоянии воспринимать серьезные вещи?
   - Я ка-ка-к стеклышко, - ответствовал Джеймс.
   - О, господи, нашел время для пьянок, - с досадой воскликнул Чарльз, - ты знаешь, что через несколько дней мы с тобой станем нищими?
   - Это... как?! - Джеймс резко и как-то набок повернул голову и, не мигая, уставился на брата, словно курица на червяка.
   - А вот так! - Чарльз злорадно хлопнул себя по коленям,- пока ты пьянствуешь, старший братик принимает все родовое наследство в свои руки.
   - Это нехорошо.
   - А тебя и не спросили, хорошо это или не хорошо. На, читай, - Чарльз протянул брату лист бумаги, - завещание твоей "любимой" матушки.
   Джеймс тупо уставился на документ.
   - Дай сюда, все равно не поймешь, - Чарльз резко взял лист бумаги и стал читать: "Я, Луиза Колудхард, урожденная Йоркская, находясь в здравом уме и твердой памяти... - ну, это не надо, ага, вот: ...завещаю все свое движимое и недвижимое имущество, которым я буду владеть ко дню моей смерти, моему старшему сыну Тони Коулдхарду... . При этом поручаю ему обеспечить достойное содержание моих младших сыновей - Джеймса Коулдхарда и Чарльза Коулдхарда...". Все, финита ля комедия! - Чарльз в сердцах швырнул документ на стол.
   - Откуда ты это взял? - Джеймс сразу протрезвел.
   - Пришлось надавить на нотариуса Ричардсона, он дал копию
   - Но это несправедливо, - возмутился Джеймс, - мы только в ремонт замка сколько своих денег вбухали.
   - Зато законно, - желчно заметил Чарльз, - в соответствии с "демократичными" законами старой доброй Англии. А если бы и не было завещания, то все равно бы он, как старший сын, получил бы все наследство.
   - Что же делать?- растерянно спросил Джеймс.
   - Не знаю, но я что-нибудь придумаю, время еще есть.
  

***

   Тони обрабатывал рубанком какую-то рейку, когда к нему в мастерскую вошли братья. Джеймс держал в руке корзину, где из-под салфетки выглядывали горлышки бутылок.
   - Тони, прекращай работу, мы пришли к тебе выпить, - Джеймс сдул свежие стружки со стола, поставил на него корзину.
   - Есть повод? - удивился Тони.
   - Конечно, девять дней, да и поговорить надо, - пояснил Чарльз.
   - Может, пойдем в столовую? Я переоденусь заодно.
   - Не надо, - категорично обрезал Чарльз, - так даже оригинальней.
   Джеймс положил на стол салфетку, поставил бутылки с вином, разложил закуски. Расселись, разлили вино.
   - За упокой нашей любимой матушки, все-таки она была хорошим человеком, - сказал Чарльз.
   - Я согласен с тобой, поддержал его Тони, - я хоть и обижался на ней, но по-своему она была права.
   Молча выпили. "Тони, мы за делами так и не успели толком переговорить. Расскажи как ты жил в последние годы", - попросил Чарльз.
   Тони сначала неохотно стал рассказывать о своей работе. Затем, почувствовав интерес собеседников, с воодушевлением стал рассказывать о своих любимых куклах, спектаклях. Братья слушали с интересом.
   - Каждая настоящая кукла имеет свой характер, привычки, - горячо повествовал Тони, это только кажется, что они неживые, но, стоит только взять куклу в руку, она оживает.
   - А ты можешь показать какую-нибудь из своих кукол? - поинтересовался Чарльз.
   Тони встал и направился к шкафу, стоящему в углу мастерской. Пока он ходил, Чарльз быстро подсыпал ему в стакан какой-то порошок. Тони принес куклу: полувоенный френч, тонкие сжатые губы и чуть выступающие скулы.
   - Да это же Льюис, - воскликнул Джеймс.
   - Точно, как верно схвачено, - подтвердил Чарльз.
   Тони был польщен.
   - Выпьем за тебя и твоих кукол, - предложил Чарльз. Братья дружно выпили.
   - Послушайте, а зачем здесь стоит гроб? - поинтересовался Тони, показывая на лакированный гроб у стены.
   - Понимаешь, - пояснил Чарльз, - матушка заказала его себе заранее. Но когда стали класть ее в этот гроб, то оказалось, что он для нее не подходит. Грудная клетка у нее, как это часто бывает у сердечников, после смерти расширилась. Пришлось срочно заказывать новый гроб.
   - Надо бы увезти его завтра, - произнес Джеймс, - Том прожужжал мне все уши: пустой гроб в доме - нехорошая примета.
   - А вот интересно, подойдет он мне или нет? - задумчиво произнес Тони.
   Чарльз и Джеймс украдкой переглянулись между собой. Тони на нетвердых ногах подошел к гробу открыл крышку, лег в гроб. "А он мне подходит, - крикнул из гроба старший брат, - здесь даже спать можно...". Через несколько минут Тони спал в гробу, похрапывая. Братья на цыпочках подкрались к гробу.
   - Что ты ему подсыпал? - шепотом спросил Джеймс.
   - Снотворного, - также шепотом ответил Чарльз.
   - Может не надо, Чарльз? - неуверенно спросил Джеймс.
   - Давай, - жестко приказал младший брат, - кладем крышку и забиваем.
   Гвозди и молоток были рядом, тут же в мастерской. Братья накрыли ничего не слышащего Тони крышкой гроба, забили ее гвоздями.
   - Понесли, - прошипел Чарльз.
   - А вдруг кто попадется?
   - Я всех слуг отослал на два дня из замка: сегодня сделали дезинфекцию во всех помещениях.
   - Ловко! - покачал головой Джемс, поразившись предусмотрительности брата.
   Братья подняли гроб. "Черт, какой тяжелый", - выругался Джеймс. Через полчаса, обливаясь потом, братья поставили гроб на свободный постамент, рядом с гробом матери. Пошатываясь от усталости, вышли из склепа. Чарльз закрыл дверь на ключ, положил его к себе в карман.
   - Ну, вот и все, - вытирая пот со лба, сказал Чарльз
   - Чарльз... - жалобно заканючил вдруг Джеймс.
   - Молчи, - зашипел на него младший брат, - или хочешь всю жизнь брать мочу у своих пациентов?
   Братья пошли наверх.
  
  

Глава IV

  
   Джеймс и Чарльз сидели в комнате Джеймса и беседовали. Внешне не было ничего необычного: два брата сидят и обсуждают текущие хозяйственные проблемы.
   - Пойми ты! - тихо, но убежденно говорил Чарльз, - если Тони объявят пропавшим без вести, то мы ничего не сможем получить от наследства, не имеем права даже продать дверь от замка.
   - Но как мы оформим смерть Тони? - спросил Джеймс.
   - Очень просто. Ты как врач составишь заключение о смерти: умер от воспаления легких.
   - Но один я не смогу его подписать, нужны как минимум две подписи.
   - Подпишет твой друг Хинкс.
   - Он не подпишет.
   - Подпишет! В крайнем случае напомни ему, что скоро у него кончается срок аренды коттеджа, который мы ему сдаем, что ему нужны рекомендации для получения лицензии для работы врачем-педиатором... .
   - Ну, хорошо, заключение о смерти мы сделаем. А свидетельство о смерти. Мы ведь тогда, когда его..., ну, ты понимаешь..., ведь не было даже имитации похорон, никто его даже не видел в гробу, мы ж его как собаку... .
   - Успокойся, свидетельство я беру на себя.
   - При таком диагнозе нужно вскрытие, - не унимался Джеймс.
   - Не надо никакого вскрытия! Это право близких родственников - делать вскрытие или не делать. То, что не было церемонии..., внешне это будет звучать так: мы были слишком удручены этой второй смертью, сразу последовавшей за смертью матери. И, чтобы не сыпать себе соль на раны..., в общем, все это детали Главное сейчас - получить документы о смерти Чарльза и передать их нотариусу.
   - А дальше что?
   - А дальше завещание матери становится недействительным, и ты автоматически вступаешь в права наследства. Надеюсь, Джеймс, ты поступишь по - братски, по-человечески? - Чарльз произнес последние слова с каким-то придыханием и пристально посмотрел на брата.
   - Ах, о чем ты, - кисло улыбнулся Джеймс и тяжело вздохнул.

***

   В комнате для прислуги было тесно, не хватало даже всем стульев, но никто не обращал на это внимания. Собралась вся прислуга кроме Льюиса и управляющего Тома. Все обсуждали последнюю новость - смерть сэра Тони Коулдхарда. Самым авторитетным здесь был Бобби, водитель хозяйственного автофургона. Он имел полный колледж, водительские права и, кроме того, военную службу за границей.
   - Теперь, если в завещании не указано, кто станет хозяином замка, - солидно изрекал Бобби,- то им станет сэр Джеймс. А то имущество, которое завещано сэру Тони, отойдет государству.
   - А почему его не похоронили как всех? - спросил вдруг дворник.
   - А потому, что он был атеистом - не моргнув глазом, пояснил водитель Бобби.
   - А что такое атеист? - спросила прачка Амалия.
   Водитель бросил на женщину снисходительный взгляд и, видимо, посчитал ниже своего достоинства отвечать на такой глупый вопрос. Он взял в ладони свой стакан чая и стал допивать его.
   - А все-таки он был самым добрым из братьев, - высказала свое мнение прачка Амалия, - когда он был маленьким, он часто приходил ко мне и говорил : "Тетя Амалия, давайте я вам чем - нибудь помогу... ."
  

***

   Во двор замка въехал сверкающий лимузин сэра Чарльза. Из автомашины вышел меленький человечек в старомодном, сером костюме и с огромным черным портфелем, в котором свободно могла бы разместиться среднего размера собака.
   На крыльце замка городского муниципального чиновника встретил сам сэр Чарльз: "Мистер Смолстоун, извините, что я вам причинил такое беспокойство, но моя крайняя занятость и деликатные обстоятельства всего произошедшего..., Вы понимаете, мне крайне тяжело говорить об этом...".
   - Я все понимаю, сэр Коулдхард. Что касается вашего приглашения, то для меня это большая честь, приехать сюда, хотя бы и по делу.
   - Может, с дороги перекусите со мной?
   - О нет, совершенно нет времени, - отказался Смолстоун.
   - Но чашечку чая вы со мной выпьете.
   - Пожалуй, - сдался чиновник.
   Чарльз сердечно обнял за плечи маленького человечка, как своего лучшего друга, с которым он в детстве мылся в одном корыте, хотя видел он его первый раз в жизни. Во время чая, Смолстоун, не теряя времени, водрузил на свое маленькое, сморщенное, словно высушенная груша, лицо огромные очки в роговой оправе и стал внимательно изучать документы: личные документы сэра Тони Коулдхарда и медицинское заключение о смерти. Чарльз, между тем, попросил одного из слуг позвать сэра Джеймса.
   - Так отчего же умер сэр Тони Коулдхард? - скрипучим казенным голосом спросил муниципальный чиновник.
   - Вероятно, где-то в дороге он простудился и заболел воспалением легким. Отнесся к этому он чрезвычайно легкомысленно, запустил болезнь и - вот результат, - Чарльз развел в стороны руки и безвольно бросил их на колени.
   - А где результаты вскрытия? - вкрадчиво поинтересовался Смолстоун.
   Чарльз бросил выразительный взгляд на Джеймса, но тот молчал, как воды в рот набрал. Чтобы разбавить затянувшуюся паузу, Чарльз предложил чиновнику еще чаю, но получил отрицательный ответ.
   - Что касается вскрытия, - пояснил Чарльз,- то, как Вы сами понимаете, тело покойного надо было везти в город, но в этом, в общем-то, не было необходимости. Все и так было ясно. Тони умер у меня буквально на руках... .
   Чарльз замолк, сделал судорожный глоток горлом, словно проглотил комок, достал белоснежный платок, поднес его к глазам и отвернулся. Через несколько секунд, справившись с волнением, Чарльз повернулся к чиновнику и обиженно, даже с каким-то вызовом спросил его: "Вы что, в чем-то сомневаетесь?"
   - Нет, нет, - торопливо заверил Смолстоун, - только в этом случае, когда нет результатов вскрытия, я обязан лично посмотреть на покойного. Вы ведь поместили его в склепе, не так ли?
   Наступила гнетущая тишина.
   - Мистер Смолстоун, - начал Чарльз, еле сдерживаясь от возмущения, - Вы, безусловно, правы, но неужели Вы не можете пощадить наши чувства?...
   - Я ничего не могу поделать, сэр Коулдхард, но я обязан это сделать, - маленький чиновник был непреклонен.
   К склепу подошли четыре человека: сэр Чарльз, сэр Джеймс, чиновник Смолстоун и личный шофер сэра Чарльза Льюис. Последний держал в руке маленький топорик. Когда открыли дверь склепа, Джеймс остановился перед открытой дверью, словно парализованный, затем как-то странно дернулся и, прохрипев "я ненадолго", опрометью побежал вверх по лестнице. Муниципальный чиновник не придал этому значения, а Чарльз поморщился, как будто у него была зубная боль.
   Помощник хренов, только виски хлестать умеет, зло подумал про себя сэр Чарльз. Он был совершенно спокоен и невозмутим, однако в голове его, как в скоростном компьютере, быстро прокручивался ход предстоящих событий: вскроем гроб, там Тони в грязном рабочем халате, шея исцарапана ногтями... . Значит так, вроде никто не видел как мы вошли сюда. Если этот чинуша умный, то на всю оставшуюся жизнь будет обеспечен, Ну, а если кроме параграфов в этой башке ничего не осталось, тюкну по ней топориком, причем не без удовольствия. А когда стемнеет, отвезем его с Льюисом и закопаем где-нибудь в лесу.
   Нагрудная крышка гроба открылась с противным скрежетом. Чарльз подошел поближе к Льюису и незаметно взял у него из рук топорик. Он даже не смотрел на покойного в гробу, но пристально наблюдал за выражением лица Смолстоуна. Последний даже привстал на цыпочках, чтобы лучше рассмотреть лежащего в гробу. Казалось, это занятие доставляет ему удовольствие, даже морщины на его лице как будто разгладились. "Вы подтверждаете, что лежащий в гробу человек - действительно сэр Тони Коулдхард?" - тем же скрипучим голосом спросил чиновник Льюиса. "Да, это он," - кратко ответил Льюис.
   Чарльз, наконец, взглянул вовнутрь гроб и еле удержался, чтобы не вскрикнуть. В гробу лежал Тони так, как это и положено покойнику: на спине, руки ровно на груди. Одет он был в черный костюм и белую рубашку с черным галстуком. Лицо желтоватое, как из воска, длинный заостренный нос придавал ему какое-то хищное выражение.
   "Извините, сэр Коулдхард, что доставил Вам несколько неприятных минут, но таковы правила. Вы, как юрист, меня понимаете. За свидетельством Вы можете прислать ко мне завтра любого из ваших людей, " - Смолстоун важно сделал поклон головой и направился к выходу.
   Чертовщина какая-то, еще не оправившись от произошедшего, размышлял про себя Чарльз, поднимаясь из склепа вверх по лестнице, по-видимому, мне помогает сам дьявол.
  
  

***

   Шеф-повар Коулдхардов Вильсон был не в духе и не скрывал этого. Мучавшая его вчера изжога не отпускала его и сегодня. А тут еще на кухне непорядок. Все переставлено, лежит не так, как он привык.
   - Криста, а где лангеты? я их клал в холодильник. Опять своим собакам отдала, накинулся Вильсон на свою помощницу.
   - Вы же знаете, что я отношу собакам только отходы, - обиженно ответила молодая толстушка Криста.
   - А куда подевалась сгущенка? Была целая коробка, а теперь она вскрыта и не хватает двух банок, - повар подозрительно посмотрел на кухарку.
   - Вы в чем меня обвиняете? - Криста обиженно выпятила губы, слезы выступили у нее на глазах.
   - Ну ладно, ладно, я ведь только спросил, - примирительно сказал шеф-повар, - чем дуться на меня, лучше протри плиту, - Вильсон указал на электрическую плиту, которая была совершенно чиста, разве что не блестела.
   Странно все это, шинкуя капусту, размышлял старый повар, дверь на кухню никогда не запирается, чтобы ночью сторожа могли заходить сюда и пить чай. Несмотря на то, что продукты всегда лежали открыто, никогда ничего не пропадало. Хотя что тут странного, философски подумал повар, была хозяйка - был порядок, а теперь... . Эх-ма, надо бы выпить содовой, может, полегчает.
  
  

Глава V

  
   Сэр Чарльз в своем кабинете разбирал бумаги, которые ему только что принес управляющий Том. Налоги, счета за ремонт крыши, водовода... . Чарльз подписывал счета быстро, особо не вникая в детали, однако на последнем документе он остановился: "Охотничье ружье для сторожей. Это еще что такое, Том? Мы что, завели егерей?
   - Видите ли, сэр, - начал объяснять управляющий, - сторожа боятся ночью дежурить. Говорят, по замку ночью гуляет привидение.
   - Они что, пива перепились?
   - Я тоже что-то в это не верю, но все слуги сейчас об этом только и говорят.
   - Его что, видел кто-нибудь это привидение?
   - Точно никто не видел, вернее, видели какую-то тень, но несколько человек заявляют, что слышали, как это привидение ходит по замку.
   - Ну, во-первых, привидения не ходят, - аргументировано возразил сэр Чарльз.
   - А сторожа мне говорили, что слышали еще шум из склепа... .
   - Да что вы все привязались к этому склепу,- взорвался вдруг сэр Чарльз,- все хватит, не хочу даже слушать этот бред. Что еще, Том?
   Управляющий ненадолго замялся, затем все же решил доложить.
   - Небольшое происшествие, сэр, так, пустяки, не стоит, в общем-то, Вашего интереса, но только странное какое-то.
   - Говори, - приказал Чарльз.
   -Вчера я обнаружил, что кто-то заходил в мою комнату и рылся в моем письменном столе. Этот человек проник в мою комнату где-то между 9 и 12 часами. Я тогда уезжал в город, в хозяйственный магазин. Я, когда сел в машину, то вспомнил, что забыл закрыть свою комнату. Обратно я подниматься не стал, чтобы не терять времени. Да у нас вроде никогда и не было ничего такого... .
   - Что пропало? - резко спросил сэр Чарльз.
   - В том-то и дело, что почти ничего, - смущенно улыбнулся Том, - ни деньги, ни вещи - ничего не пропало. Исчезли только планы дымоходов и вентиляционных ходов замка. Я поэтому и не стал сообщать в полицию.
   - Еще не хватало, полицию сюда вмешивать, - поморщился сэр Чарльз, и так башка от проблем трещит..., - он захлопнул папку с документами и протянул ее управляющему.

***

   Вечер в самом разгаре. У Джеймса день рождения. В связи с последними трагическими событиями в замке братья решили отметить его скромно. Пригласили только самых близких друзей и тех, кого не пригласить никак нельзя: управляющий банком. городской прокурор, редактор местной газеты, чета Симпсон, коллега Джеймса Хинкс и Джозефина, невеста Джеймса.
   Гости только что подошли к столу после экскурсии по замку. Все они кроме Джозефины и Хинкса были в замке впервые и не скрывали своего впечатления от увиденного. "Вам надо бы своих слуг одеть в средневековые доспехи,- смеясь, посоветовал городской прокурор.
   - Да это было бы красиво, но непрактично, - ответил Чарльз, - они и без доспехов - то ходят как черепахи.
   - Если замок такой старый, то в нем должны быть привидения, - предположила одна из женщин. Чарльз быстро бросил на нее подозрительный взгляд, затем, спохватившись, натянул на свое лицо дежурную улыбку и воскликнул:
   - Вот это мое упущение, спасибо за подсказку. Парочку завтра же закажу.
   Гости засмеялись удачной шутке.
   Подали фрукты и легкое вино. Во время вечера Чарльз периодически наблюдал за братом. После убийства Тони у Джеймса была явная депрессия. Он подолгу запирался у себя в комнате, хлестал виски, а пьяным все время талдычил Чарльзу: "Не кончится все это добром, Чарльз, вот увидишь, не кончится", доводя этим брата до бешенства. Сейчас Джеймс выглядел вполне нормально и Чарльз был им доволен. На всякий случай Чарльз попросил Джозефину остаться с Чарльзом после того, как все гости разъедутся.
   Неожиданно к сэру Чарльзу обратился редактор газеты: "У Вас остались какие-либо материалы о творчестве Вашего брата Тони?" Чарльз сокрушенно покачал головой: "Нет, ничего не осталось".
   - Жаль, - произнес редактор, - на сегодняшний день он считается, простите, считался одним из лучших кукловодов в мире.
   Все гости заинтересованно повернулись к редактору.
   - Мне пришлось однажды присутствовать на одном из его представлений, -продолжал рассказывать редактор - эффект необыкновенный! Такое впечатление, что перед тобой не куклы, а маленькие живые человечки. Его куклы могут делать практически все: ходить, летать, кувыркаться, пользоваться столовыми приборами, драться. Говорят, что Тони Коулдхард мог совершенно один устраивать представление сразу с пятью куклами.
   - А не остались ли его куклы, - спросила вдруг Джозефина.
   - Здесь нет, - покачал головой Чарльз, хотя..., постойте одна точно здесь есть.
   - Мы хотим ее посмотреть, - Джозефина даже захлопала в ладоши.
   Чарльз подозвал управляющего Тома и негромко объяснил ему, где можно найти куклу, которую он видел вместе с братом. Том ходил почему-то долго. Наконец, он принес "Льюиса". Гости, которые видели шофера сэра Чарльза, ахали: с каким мастерством была исполнена кукла. В это время Том наклонился ближе к уху сэра Чарльза и сообщил ему, что в мастерской кто-то недавно работал. "Ну и что из этого?" - бросил Чарльз и присоединился к общему веселью: все смеялись тому, как редактор манипулировал куклой, и, подражая голосу Льюиса, произносил: "Чего изволите, сэр?"
   Управляющий не стал в этой обстановке объяснять сэру Чарльзу, что в мастерской никто не мог работать, так как ключ от нее находится только у него, а в последнее время он этот ключ никому из слуг не давал. Новые подозрения еще больше усилили беспокойство Тома: в замке происходит что-то непонятное.
   Около десяти часов вечера гости, довольные вечеринкой, разъехались по домам. Джеймс пригласил невесту к себе в комнату.
   - Почему ты в последнее время меня избегаешь? - упрекнула девушка своего жениха.
   - Джузи, ну ты же сама видишь, что свалилось на нас в последние недели, - оправдывался Джеймс.
   - И вообще, мне не нравится, как ты выглядишь в последнее время.
   - Подожди, Джозефина, вот закончится официальный траур, справим свадьбу и уедем с тобой куда-нибудь подальше, на Ямайку, например...
   -И я стану леди Коулдхард. А где мы здесь с тобой будем спать?
   - Мы здесь не будем жить, - твердо объявил невесте Джеймс
   - Почему? - обиженно выпятила губки девушка.
   - Не знаю, не могу просто. Замок почему-то давит на меня.
   - Ну ладно, об этом мы с тобой еще поговорим. Давай-ка, лучше посмотрим твои подарки.
   Джеймс и Джозефина начали разбирать подарки.
   - Это от прокурора, это от Симпсонов, очень мило, а это от кого Джеймс? Тут, видимо была приклеена бумажка с именем дарителя, но она потерялась, - девушка протянула Джеймсу небольшую коробочку, в которые обычно помещают мужские духи. Джеймс попробовал открыть крышку, но она не открывалась. "А вот сбоку какая-то кнопка, " - подсказала Джозефина. Джеймс нажал на кнопку. Крышка резко открылась, из коробочки выскочила фигурка Тони с выпученными глазами, выкинула правую руку и, показывая пальцем на Джеймса, прокричала: "Убийца, убийца, убийца". Наступила звенящая тишина, лишь фигурка Тони продолжала покачиваться на пружине.
   Джеймс сильно побледнел и вдруг схватился за сердце. "Дай, что-нибудь попить, " - прохрипел он Джозефине. Девушка усадила Джеймса в кресло, выбежала из комнаты и крикнула в полумрак коридора "Чарльз, кто-нибудь, помогите!"
   Когда Джеймса отпоили валерьянкой, Чарльз отослал слуг и стал подробно расспрашивать о произошедшем: "Значит, вы говорите, кукла сама прокричала"? "Да, Чарльз, я четко слышала, как она прокричала три раза это слово", - заверила Джозефина. Чарльз вырвал куклу из коробки и распотрошил ее - ни малейшего намека на какое-то записывающее устройство. "Чья-то глупая шутка, - задумчиво произнес Чарльз, - забудем об этом".
   - Я, пожалуй, поеду домой, - тихо произнесла Джозефина. Чарльз проводил девушку до автомашины.
   - Я думаю, не обязательно распространяться об этом инциденте, посоветовал Чарльз на прощание
   - Я тоже так думаю, - согласилась Джозефина.
  

Глава VI

   В дворницкой сидела почти вся прислуга, кроме управляющего замком и шофера Льюиса. За окном было темно, гудел порывами февральский ветер. Всеобщим вниманием завладела кухарка Криста.
   "...И я решила зайти на кухню, чтобы, значит, этот горох замочить на завтра. Ну, открываю дверь на кухню, мы сейчас кухню закрываем, включаю свет и подхожу к шкафчику, где горох лежит. А чувствую, что мне нехорошо как-то, будто кто-то следит за мной. Беру горох, насыпаю в миску и иду к крану, открываю воду, и тут меня как током ударило. Обернулась, а ОН стоит.., весь худой такой, скулы кожей обтянуты и глаза горят. Я так и обмерла, стою как парализованная, ни рукой, ни ногой пошевелить не могу, и даже кричать от страха не могу.
   - Ну, если бы ты закричала, то всех бы до смерти перепугала, - вставил сторож.
   - Это ты к чему? - обидчиво спросила Криста.
   - Да к тому же, - пояснил сторож, - помнишь случай, когда ты прохожего криком своим оглушила, когда собакам что-то выносила, он аж, бедный, в штаны наделал... .
   Однако слушатели прекратили эту перепалку и попросили Критсу продолжать дальше свой рассказ. Кухарка, которая рассказывала его уже третий раз, с каждым разом улучшала качество рассказа, добавляя в него некоторые детали, которых может, и не было, но, по твердому убеждению Кристы, должны были бы быть.
   - А он стоит значит и прямо прожигает меня взглядом, сэр Тони. Я хочу поднять руку, чтобы перекреститься и не могу: рука как чугунная. А он так страшно оскалился, а потом руку к губам поднес и кивнул мне. Вдруг свет выключился сам собой, я стою в темноте, пошевелиться не могу, думаю, умру от страха. Потом свет сам включился, я смотрю - никого. Я потом долго в себя прийти не могла.
   - Значит, ты говоришь, он уже был там, когда ты вошла, - поинтересовался один из слушателей.
   - Конечно.
   - А как же он мог войти, если дверь была закрыта?
   - А для него закрытая дверь не помеха, - пояснил сторож, - он же привидение.
   - Теперь он все время будет ходить по замку, потому что его не похоронили, как положено, - сделала заключение прачка Амалия.
   - Он может и других покойников поднять, - убежденно предположил Бобби.
   - О, господи, а я как нарочно крестик потеряла, - вздохнула прачка Амалия.
  
  
  

***

   Поздний вечер. Чарльз сидит в своем кабинете и изучает документы, касающиеся объектов недвижимости семейства Коулдхардов. Два офиса в городе, коттедж, охотничий домик в Шотландии, вилла на берегу моря в Испании, козеиновый завод, квартира в Лондоне, квартира в Париже, ну и, конечно, замок. Последний придется либо продать, либо сдать в аренду, размышляет Чарльз, а после раздела имущества надо перебираться в Лондон. Приобрету там офис, загородный дом. Здесь в провинции мне делать нечего... .
   Неожиданно где-то наверху раздается душераздирающий крик. "Джеймс!" - холодеет внутри у Чарльза. Он быстро кидает документы в сейф, закрывает его и идет наверх. В комнате брата он видит Джеймса, лежащего на полу без сознания. Возле него хлопочет управляющий Том. "Что случилось?", - резко спрашивает Чарльз.
   - Не знаю, я услышал крик и сразу прибежал, буквально перед Вами.
   Вдвоем они укладывают Джеймса на кровать. Через некоторое время тот приходит в себя: "Она была здесь", - шепотом произносит он
   - О ком ты? - интересуется Чарльз.
   - Мать.
   - Все хватит, Джеймс, - сердито заявляет Чарльз, - кроме пива ты больше ничего не получишь.
   - Я не пьян - упрямо продолжает Джеймс.
   Чарльз, поблагодарив Тома, отправляет управляющего заниматься своими делами, а сам садится в кресло рядом с Джеймсом.
   - А теперь ты мне расскажи все по порядку, только без фантазий.
   - Я сидел в этом кресле, - начал Джеймс, - смотрел телевизор, вдруг услышал за своей спиной какой-то шум, даже не шум, а так, как будто что-то слегка стукнуло. Обернулся, а она стоит. На столе.- Джеймс показал на письменный стол под мансардным окном. - Одета также как ее положили в гроб, только волосы распущены. Стоит и смотрит на меня так пристально. Чарльз, поверь, я никогда в жизни не испытывал такого ужаса. А мать смотрит на меня и говорит так тихо: "А ведь ты убийца, Джеймс" Я не помню, что я ей ответил. А она сходит со стола, идет ко мне и произносит одно и тоже, как гвозди мне в голову вбивает: "Убийца, убийца, убийца!". Она, наверное, хотела схватить меня за горло, я не выдержал, закричал и, наверное, потерял сознание...
   - Дверь в твою комнату была закрыта?
   - Да, конечно. Я на ночь ее всегда запираю на шпингалет.
   - Как же она могла войти?
   - Не знаю, - Джеймс растерян, - знаешь, Чарльз, я не суверен, но это все было реально.
   - Перестань, просто против нас кто-то сильно играет. Но что ему нужно от нас, Чарльз на несколько секунд задумывается, - но я его найду, этого подлеца и займусь этим прямо завтра.

***

   Утром Чарльз внимательно осмотрел дверь в комнату Джеймса, замок в двери. Ничего подозрительного. Затем он осмотрел два мансардных окна. Одно было наглухо привинчено, другое Джеймс всегда держал открытым, за исключением периодов сильных дождей и холодов. Чарльз залез на письменный стол, где, по словам брата, стояла ОНА, полностью открыл окно и просунул туда голову: крутая черепичная крыша, никаких следов.
   - А как можно проникнуть на крышу, - поинтересовался Чарльз у брата.
   - Только через смотровое окно на чердаке с той стороны крыши.
   - Сейчас я туда слажу.
   Через несколько минут Чарльз, возбужденный, вернулся в комнату Джеймса:
   - Я так и знал, - в руках он держал веревку, - она была привязана к стропилам. А слуховое окно в двух метрах от конька крыши. Так что, имея нехитрое альпинистское снаряжение к тебе в комнату можно легко проникнуть через слуховое окно с той стороны крыши.
   - Чарльз, это ничего не значит, - упрямо возразил ему Джеймс, - это была ОНА.
   - Одеться в ее платье и загримироваться ничего не стоит, - парировал Чарльз.
   - Нет, это действительно была она. Ее голос ни с чьим не спутаешь, да и манера держать руки и говорить, растягивая слова - тут не поможет никакой грим.
   - Ну, хорошо, Джеймс, - младший брат еле сдерживал раздражение, - Допустим даже, что она действительно вышла из гроба и провела с тобой воспитательную беседу. Ну и что из этого? Через несколько дней мы вступаем в права наследства, продаем этот замок и уезжаем. А через пару месяцев мы будем вспоминать об этом и смеяться.
   - Мне не до смеха, Чарльз. Я считаю, нам надо с тобой пойти в полицию и обо всем рассказать.
   - Ты с ума спятил! - Чарльз подскочил с кресла как ужаленный, - Когда мы с тобой почти у цели, вдруг приходим в полицию и сами на себя наговариваем. Большей глупости придумать нельзя!
   -И все-таки, Чарльз, мы должны это сделать. Я не знаю как ты, но я не могу дальше жить с таким камнем на душе.
   - А ты представляешь все последствия такого шага? Бесчестье, двадцать лет тюрьмы. Вся жизнь зачеркнута!
   - Значит судьба.
   - Ну, нет! Я - не хочу с тобой делить такую судьбу.
   Через полчаса Чарльз вернулся к себе в кабинет взбешенный. Ему так и не удалось убедить брата не делать опрометчивого поступка. Все его доводы натыкались на глухую стену его идиотского упрямства. Единственное, о чем ему удалось договориться - отложить поход в полицию на два дня.
   Чарльз был настолько выбит из колеи, что отказался от обычной конной прогулки после обеда. К вечеру решение созрело.
  

***

   Чарльз зашел к брату с бутылкой шотландского виски. "Это что-то новое!" - удивился Джеймс. "Выпить захотелось, - объяснил Чарльз, - а в одиночку пить не умею". Братья выпили по рюмке. Чарльз стал говорить о хозяйственных делах. Джеймса они, однако, мало интересовали. Он быстро захмелел. "А ведь ты никого не любил, - заявил он вдруг брату, - ни мать, ни Тони, да и я тебе безразличен".
   - Мы просто мало общаемся, - ответил Чарльз.
   - Да нет, не в этом дело. Помнишь, как я на яхте попал в бурю? Я тогда уже готов был к худшему. Мать не отходила от телефона, сама ездила на побережье к спасателям, не спала две ночи. А ты, как ни в чем не бывало, полетел в это время в Испанию. Отдыхать.
   - Джеймс перестань, да все и не так было.
   - Ладно, не беспокойся. Я не собираюсь высказывать тебе претензии. Просто..., понимаешь, ты какой-то другой, не могу объяснить, но мне иногда с тобой страшно.
   - Хватит об этом. Давай еще по маленькой и я пойду.
   - А ты мало пьешь, - заметил Джеймс.
   - Мне еще работать с документами.
   - Ну, смотри, ты как хочешь. А я сейчас напьюсь. Что-то паршиво мне после того, как мы с тобой Тони...
   - Заткнись, - зашипел на него Чарльз, - с твоим языком... . И так слуги, черт знает, что болтают.
   - Они скоро все равно все узнают.
   - Не узнают, если ты правильно себя будешь вести. Давай допивай и ложись спать.
   Чарльз просидел еще несколько минут с братом, удовлетворенно наблюдая, как тот выпил две рюмки подряд, не закусывая, затем оставил его одного.
   В восьмом часу вечера в кабинет к Чарльзу зашел управляющий Том.
   - Сэр, я не мог достучаться до Джеймса. Я принес ему обед в его комнату, но дверь заперта изнутри. Он меня не предупреждал, что уйдет куда-то.
   - А свет в комнате горит?
   - Да.
   - Пошли, посмотрим.
   Чарльз несколько минут безуспешно стучал в дверь комнаты брата. Оттуда не было слышно ни единого шороха. Чарльз приказал взломать дверь. Когда вошли в комнату, то увидели, что Джеймс лежит на полу совершенно бесчувственный.
   - Много выпил? - предположил управляющий.
   - Да нет, здесь похоже на другое, - Чарльз пощупал пульс на запястье брата, приподнял ему одно веко, - вызывайте "скорую", - резко приказал он.
   Оставшись один в комнате Чарльз огляделся: все оставалось также, как и тогда, когда он выпивал с братом. Бутылка виски на столе стояла пустая. Чарльз вытер бутылку своим носовым платком, затем осторожно взял ее за горлышко, вложил ее в руку Джеймса, несколько раз сильно сжал эту руку. Затем также осторожно он поставил бутылку на стол. Туда же он положил пустую коробку из под таблеток снотворного.
   В больницу Чарльз поехал за машиной скорой помощи, которая повезла Джеймса.
   Когда врач вышел из реанимационного отделения, результат был написан у него на лице: "Увы, мы ничего не могли поделать, слишком велика была доза снотворного"
   Чарльз сокрушенно покачал головой
   - Я ему всегда говорил, чтобы он не увлекался снотворным. По-видимому, он был слишком пьян, чтобы отмерить правильную дозу.
   - Заключение о смерти будет готово завтра. Просто сейчас нет главврача, - врач виновато улыбнулся, как будто вина его состояла именно в том, что он сейчас не может выдать скорбный документ.
   - Да, конечно, - Чарльз подавленно вздохнул и, не попрощавшись, повернулся и пошел к двери на выход.
  
  
   Глава VII
  
   После смерти Джеймса по городу поползли слухи. Одни говорили, что замок Коулдхард местом своего постоянного обитания избрал дьявол. Другие убежденно утверждали, что последние события - это последствия нарушения христианских традиций: где это видано, чтобы умерших людей в гробах оставляли не погребенными. Некоторые, с наиболее буйной фантазией, высказывали предположение, что замок Коулдхард периодически посещают инопланетяне и проводят там эксперименты, для которых и забирают некоторых его живых обитателей.
   Как бы то ни было, но произошедшие трагические события поставили всех перед фактом: сэр Чарльз Коулдхард остался единственным наследником солидного состояния.
   Сам потенциальный наследник в это время находился в довольно угнетенном состоянии духа. Он стал подозрительным, резким, взял привычку кричать на слуг. После похорон Джеймса он свел до минимума деловые контакты. Отказывался от выгодных клиентов, обращавшихся к нему за помощью. До объявления завещания леди Коулдхард оставалось тринадцать дней.
   В этот вечер Чарльз находился в своем офисе один. Он уже заканчивал обработку корреспонденции, когда зазвонил телефон. Чарльз поднял трубку: "Адвокат Коулдхард". В трубке было молчание, однако Чарльз явственно слышал, что кто-то тяжело дышит в трубку на другом конце провода.
   - Алло, я Вас слушаю, - крикнул Чарльз.
   Молчание.
   - Алло, Вы будете говорить или нет?
   _ Чарльз, как ты себя чувствуешь?
   Чарльза дернуло словно током. Это был голос Джеймса.
   - Кто Вы и что Вам нужно? - Чарльз почти срывался на крик.
   - Ты что, так и не узнаешь меня? Это я, Джеймс.
   - Прекратите дурацкие шутки, - Чарльз испытывал странное ощущение - чувство бешенства, перемешанное с животным страхом.
   - Послушай, Чарльз, - продолжал спокойный голос Джеймса, - ты отправил меня на тот свет. Мой тебе совет - сознайся в этом и тебе станет легче. Все равно тебе не скрыть свои преступления. У тебя в запасе еще несколько дней.
   На том конце провода положили трубку. Несколько секунд Чарльз сидел как парализованный. Это был действительно голос Джеймса. Его не спутаешь ни с кем: характерное причмокивание и растягивание на "R". Тембр глосса, правда, чуть приглушенный.
   Чарльз по другому аппарату быстро набрал номер телефонной станции.
   -Девушка, мне только что сейчас звонили. Можете определить откуда?
   - По какому номеру Вам звонили, сэр Чарльз? - спросила телефонистка, узнавшая его. Чарльз назвал.
   - Если это не из города, то попытаюсь.
   Через несколько томительных секунд она сообщила.
   - Это звонили из вашего замка. Вам назвать номер?
   - Спасибо, не надо, - Чарльз механически положил трубку.
  
  
  

***

   Чарльз ужинал один в малой столовой. Эта столовая находилась в одной из четырех башен замка, а потому потолка в замке не было. Был только стрельчатый свод, где-то там наверху, Чарльз никогда туда не смотрел и не представлял, что там находится.
   Он сидел в деревянном кресле, погруженный в свои мысли, медленно пережевывал ветчину. Неожиданно взгляд его упал на деревянное кресло, стоявшее на противоположном конце стола. В этом кресле раньше обычно сидел Джеймс. Сейчас кресло было закрыто мешковиной. Чарльз не очень этому удивился. Вероятно, Том распорядился, подумал он.
   Чарльз, наконец, дожевал ветчину, встал из-за стола, подошел к бару у стены, налил себе бокал красного вина. Усевшись обратно в кресло Чарльз, не увидел, а скорее почувствовал, что в обстановке столовой что-то изменилось. В зале столовой был полумрак - в последнее время яркий свет раздражал хозяина замка.
   Сэр Коулдхард окинул взглядом зал. Все также. Вдруг взгляд его споткнулся о кресло на другом торце стола. На нем уже не было мешковины. В кресле сидел Тони. Он сидел прямо, неподвижно и смотрел на Чарльза каким-то застывшим взглядом. Нельзя сказать, что Чарльз испугался. Сказать так, значит, ничего не сказать. Это было недоуменное удивление, которое сдерживало какой-то мистический ужас, тихо и постепенно проникавший куда-то внутрь живота.
   Тони сидел в синем рабочем халате, на растрепанных волосах его были мелкие стружки. Он был точно таким же, каким они с Джеймсом тогда запаковывали его бесчувственного в гроб.
   - Ну, что брат, поговорим, - произнес Тони.
   Чарльз попытался проглотить слюну и не смог. Он, не отрываясь, смотрел на Тони .
   - Зачем ты убил Джеймса? - резко спросил Тони.
   - Я не убивал его, - крикнул Чарльз.
   -Не ври, Чарльз, я все знаю, - Тони вдруг зашевелился. Он поставил локоть правой руки на край стола и попытался облокотиться подбородком на ладошку. Это ему удалось только с третьей попытки. Во всех движениях Тони ощущалась какая-то раскоординированность движений.
   - Я все видел, - буднично произнес Тони, - я видел, как ты подбросил таблетки снотворного в бутылку с виски, я видел, как ты сделал отпечатки пальцев Джеймса на этой бутылке. Ответь мне только, ЗАЧЕМ ты убил Джеймса?
   - Да кто ты такой, чтобы устраивать мне здесь допрос? - воскликнул Чарльз.
   - Ты что, уже не узнаешь своего брата Тони, которого ты, кстати, тоже убил?
   - У меня нет больше братьев
   - Если ты убил своих братьев, это еще не значит, что их нет, - усмехнулся Тони, - Чарльз, даже находясь в гробу, мы будем тебя постоянно преследовать. Мой тебе совет: сознайся перед людьми в своих злодеяниях, скинь камень с души и тебе станет легче. Иначе мне даже страшно говорить о твоей дальнейшей участи. Ты убийца, а убийцам на том свете не сладко, это я знаю точно...
   - Я не знаю, кто ты такой, но в одном я уверен, ты жалкий шантажист и подлец и сейчас ты у меня получишь по заслугам.
   Чарльз выхватил из кармана пистолет, который он в последнее время носил с собой, навел его на Тони. Тот повел себя как-то странно. Он медленно покачнулся в кресле и также медленно поплыл наверх, причем ноги его оставались также согнутыми в коленях. Он поднялся над столом, задев носками ног его край, поплыл над столом в направлении Чарльза. Чарльз нажал курок. Тони продолжал наезжать на брата. Чарльз выстрелил второй раз, третий. На синем халате четко проступили три дырочки. Тони продолжал плыть к нему. Он осклабился страшной улыбкой: "Глупец, меня уже нельзя убить". Чарльз взял пистолет двумя руками и стал судорожно стрелять в Тони, который вот уже был совсем рядом. Тони смотрит на Чарльза стеклянными глазами, протягивает к нему руки. Обойма кончилась, Дикий хохот, раздается по залу, эхо от этого хохота заполняет весь зал. Чарльз чувствует, как у него холодеет кровь в жилах. Тонкие костлявые руки Тони хватают его за горло. Чарльз теряет сознание.
  
  

Глава VIII

   Раннее утро. Повар Вильсон и Криста готовят на кухне еду. Криста поджаривает тостеры, Вильсон стоит у плиты, что-то помешивая в кастрюле.
   - Нет, Криста, - убежденно говорит шеф-повар,- скоро нас всех уволят. Сэр Чарльз будет продавать замок.
- Откуда Вы это знаете? - спрашивает кухарка.
   - Мне сказал Льюис. Сэр Чарльз сейчас подыскивает себе офис в Лондоне. А потом, зачем он недавно делал инвентаризацию всего замка?
   - Может новый хозяин нас оставит?
   - Не знаю, навряд ли.
   Неожиданно дверь в кухню резко распахивается. Повар и кухарка поворачиваются. Повар от неожиданности роняет ложку в кастрюлю. Криста тихо охает и приседает.
   На пороге кухни стоит Тони Коулдхард, в синем рабочем халате с возбужденными горящими глазами.
   - Быстро нож! - требовательно кричит он.
   - О, Господи спаси и пронеси, - Криста мелко крестится.
   Вильсон стоит как вкопанный с открытым ртом.
   - Перестаньте стоять истуканами, - раздраженно кричит Тони, - Я Тони, живой и невредимый, не бойтесь, я не привидение, - он замечает на столе большой нож для разделки мяса, хватает его, - Вильсон, быстро за мной, может нам удастся его спасти.
   Тони убегает из кухни. Шеф-повар, наконец, оправившись от неожиданности, бежит за ним. Они вбегают в комнату сэра Чарльза. Тот на крюке для люстры висит с петлей на шее. Лицо его уже посинело. "Держите за ноги!" - приказывает Тони. Он подвигает поближе стол, запрыгивает на него, обрезает веревку. Повар хватает сэра Чарльза за ноги в коленях и еле удерживает его, свалившегося кулем, на себе. Тони и Вильсон явственно слышат, как Чарльз вздыхает с каким-то облегчением.
   Вдвоем, Тони и повар, укладывают его на пол. Тони прикладывает ухо к груди Чарльза, большим пальцем нащупывает артерию на шее Чарльза. "Все кончено", - обреченно произносит он. Тони встает и медленно направляется к двери комнаты. Прислуга, толпящаяся у входа, в ужасе расступается перед ним.
  
  
  

***

   В зале большой столовой все обитатели замка - сэр Тони Коулдхард, управляющий Том и еще семь человек прислуги, а также инспектор полиции, двое полицейских, худощавый молодой человек в очках - адвокат сэра Коулдхарда, и нотариус. Тони, прислуга и адвокат усаживаются за стол, представители полиции остаются стоять у двери столовой. У торца стола пожилой и толстый нотариус. Он достает из "дипломата" завещание леди Коулдхард и зачитывает его: "Я, графиня Коулдхард, находясь в трезвом уме и твердой памяти, завещаю:...". Тони внимательно слушает. Все недвижимое имущество, приблизительно в равных долях распределяется между братьями. Тони завещаны квартиры в Лондоне и Париже, Джеймсу переходит коттедж в городе и охотничий домик в Шотландии, Чарльзу - вилла в Испании и козеиновый завод. Замок завещан им троим в общую собственность.
   Нотариус читает ту часть завещания, которая касается слуг. Каждому из них полагается определенная сумма, уже положенная им на личные счета, а управляющему Тому - пожизненная пенсия со специального счета. Нотариус закончил чтение и спросил, все ли им понятно. Вопросов нет. Затем нотариус, уже от себя, добавляет, что в связи с изменившимися обстоятельствами, все недвижимое имущество теперь переходит к сэру Тони Коулдхарду. Он под роспись каждому из присутствующих, кого завещание касается, дает из него выписки, а Тони Коулдхарду - оригинал всего завещания. Закончив все формальности, нотариус уходит.
   Тони тоже встает, смотрит на управляющего, видимо, собираясь, что-то ему сказать. В этот момент инспектор полиции осторожно трогает его за локоть: " Я сожалею, сэр, но нам надо идти". Тони молча кивает и направляется к выходу. Прислуга провожает его сожалеющими взглядами.
  

Глава IX

   Процесс в отношении единственного оставшегося в живых члена семьи Коулдхард, , всколыхнул тихую жизнь небольшого провинциального городка. В каждом офисе, в каждой лавке и в каждой пивной в эти дни только и спорили о том, убил ли Тони своих братьев или нет.
   Большой загадкой для жителей городка оставался и тот факт, как сэр Тони Коулдхард мог ожить. Два человека - Льюис и чиновник городской администрации Смолстоун - по-прежнему продолжали утверждать, что Тони мертв и лежит в гробу. Особенно на этом настаивал Смолстоун: "Если я выдал свидетельство о смерти человека, то этот человек действительно мертв, а тот, кто выдает себя за Тони Коулдхарда - самозванец и этим человеком должна заняться полиция". Все стало ясным, когда гроб с телом сэра Тони Коулдхарда вскрыли вновь. В гробу лежала восковая фигура - точная копия живого Тони.
   Полиция арестовалa его на следующий день после похорон Чарльза по подозрению в убийстве своих братьев. Обвинение в убийстве Чарльза рассыпалось быстро. Сомнений в самоубийстве младшего из братьев Коулдхард ни у кого не возникало.
   Сложнее было со смертью Джеймса. Здесь рассматривались четыре версии: самоубийство Джеймса, случайная смерть от передозировки снотворным, его убил Тони Коулдхард и версия убийства его Чарльзом. На последней версии
   настаивал обвиняемый - Тони. Это тем более выглядело странным, что наиболее правдоподобной выглядела версия самоубийства, и для Тони, чтобы отмести от себя подозрения, логичней было бы настаивать именно на этой версии.
   Ясность внесла одна из служанок, которая показала, что перед смертью Джеймса Чарльз взял у нее почти полную упаковку сонных таблеток. Более того, все слуги в один голос утверждали, что Джеймс никогда не страдал бессонницей и снотворным никогда не пользовался. Все это совпадало с показаниями Тони.
   Тем не менее, процесс в городском суде продолжался, и Тони Коулдхард по-прежнему фигурировал на нем как обвиняемый. Зал суда каждый день был забит до отказа. Череда свидетелей проходила перед судом и картина событий, произошедших в замке Коулдхард, начинала проясняться. Практикующий врач Хинкс, бывший друг Джеймса, вынужден был признаться, что его коллега заставил его подписать заключение о смерти Тони. Слуги замка все как один утверждали, что неожиданная и быстрая смерть Тони, вызвала у них подозрение, однако сэр Чарльз пригрозил слугам, что если кто из них в городе будет болтать лишнее, то будет немедленно уволен. Поэтому каждый из слуг и держал язык за зубами, так как найти работу в их графстве да тем более с таким жалованьем практически было невозможно.
   С каждым свидетелем все яснее вырисовывалась зловещая фигура Чарльза Коулдхарда. Управляющий Том признался, что он давно догадывался, что привидение, которое несколько дней терроризировало всех обитателей замка, не кто иной, как сэр Тони Коулдхард. Он хотел даже перед самым самоубийством сэра Чарльза встретиться с этим "привидением", но жестокий приступ подагры помешал ему это сделать. Подозрения в отношении "смерти" Тони у управляющего возникли с самого начала, однако сообщить кому либо о своих подозрениях он не решался, так как до последнего момента не верил, что сэр Чарльз Коулдхард способен на такие убийства. "Я его знал с пеленок, - рассказывал управляющий, стоя в зале суда, - он был таким забавным малышем и самым послушным из братьев, а потом он изменился в худшую сторону, это бывает. Но чтобы отправить на тот свет своих самых близких людей - в это мне трудно поверить до сих пор, " - Том вздохнул тяжело и задумчиво покачал седой головой.
   На третий день судебного заседания слово предоставили обвиняемому. Рассказ Тони, сколь подробный, столь и захватывающий, дополнил недостающие детали разыгравшейся в замке драмы. Он и раскрыл загадку, над которой долго ломали голову присутствующие в зале суда, - как старшему брату Коулдхарду удалось в буквальном смысле восстать из гроба.
  

Рассказ Тони

   "Уважаемый суд, уважаемые леди и джентльмены! Менее всего я хочу снять с себя вину и перед кем- либо оправдаться. То, как я уже наказан, так наказать меня уже никто не сможет. Вся череда трагических событий в замке Коулдхард - цепь нелепых случайностей, имеющих, однако, дьявольскую закономерность, заключающуюся в действиях одного человека - моего младшего брата сэра Чарльза Коулдхарда.
   Известие о смерти моей матери было для меня первым ударом судьбы. Я любил свою мать. Кто бы, что ни говорил о наших с ней разногласиях, это было действительно так. После похорон я остался в замке пожить несколько дней, чтобы хоть частично загладить свою вину перед ней, а не для того, чтобы заполучить наследство, оставленное ей мне по завещанию.
   С братьями у меня не было никаких разногласий, а по поводу завещания у меня не было с ними даже разговора. Все началось в тот злополучный вечер, где-то спустя неделю после похорон матушки. Братья зашли ко мне неожиданно, чтобы помянуть покойную. Мы выпили тогда довольно прилично. Я не помню, что со мной произошло, припоминаю только смутно какой-то гроб, стоявший в мастерской и разговор с братьями по поводу этого гроба. Мы, кажется, говорили о том, почему этот гроб не подошел матери и кому из нас он подойдет. Глупый, в общем-то, разговор пьяных людей, который приобрел однако фатальное значение. Потом я совершенно отключился и ничего не помню. До этого я вообще не пил ничего спиртного кроме пива.
   Я проснулся от холода, почувствовал, что лежу в каком-то тесном ящике. И было очень темно. Протрезвев, я понял, что я лежу в заколоченном гробу. Сначала я подумал, что это неудачная шутка братьев. Я начал громко кричать и звать их. Однако никто не отозвался, никто не подошел ко мне. Была полная тишина. Вот тут-то я осознал, что означает выражение "гробовая тишина". Я попытался открыть крышку гроба, напряг для этого все свои силы, но она была забита на совесть. Ужас постепенно охватил все мое существо. Я понял, что мне самому не выбраться из этого гроба и что, если никто не подойдет, то я действительно умру в этом гробу, задохнувшись в собственном дерьме. От отчаяния я начал в истерике биться в гробу и почувствовал, как он зашатался. Тут меня озарила мысль: я, по всей видимости, лежу в нашем фамильном склепе, на постаменте, как все мои покойные родственники. Если я расшатаю гроб и он упадет с постамента, то кто-нибудь услышит шум из склепа и придет ко мне на помощь. Раскачав гроб, я действительно упал вместе с ним на гранитный пол. Однако кроме шишки на лбу и ссадины на бедре никакого результата не было. Все было также тихо, а крышка гроба не сдвинулась даже на полмиллиметра.
   Отчаяние снова охватило меня. Я уже постепенно начал свыкаться с мыслью, что я покойник, как вдруг моя рука наткнулась на что - то острое. Это был мой рабочий скальпель, с помощью которого я делал мои куклы. Я засунул его перед самой трапезой в карман халата и забыл о нем. Слабая надежда снова проснулась во мне. Я подумал: я здесь нахожусь несколько часов, и, если я не задохнулся, значит, в гробу есть щели. Я стал тыкать лезвием ножа в стыки между гробом и его крышкой и действительно обнаружил несколько щелей. Три из них были довольно большие и лезвие скальпеля свободно входило в них. С помощью скальпеля я начал расширять щели. В двух местах мне это удалось, и скоро я мог просунуть в них свой палец. Я с энтузиазмом продолжил работу, сильно порезал один из пальцев, ладони были липкие от крови, но я не обращал на это внимания. Единственное, чего я боялся, так это того, что скальпель может сломаться. К счастью, он не сломался. Наконец, в торце гроба я расширил щель настолько, что в нее входила моя рука.. Я лег лицом вниз и двумя руками со всей силой уперся в дно гроба. Крышка гроба со скрежетом, но все же поддалась. Наконец, я встал на колени, все еще упираясь головой в крышку гроба, и вздохнул всей грудью. Вышел из гроба и огляделся. Это был действительно наш фамильный склеп. Здесь было не так темно как в гробу, я даже различал силуэты гробов моих родственников. Первое, что я сделал, это освободил свой мочевой пузырь, да простят мне это богохульство мои родственники, затем включил свет.
   Осмотрев склеп изнутри, я понял, что до спасения мне еще далеко. Склеп представляет собой каменный мешок без окон и с одной дверью. Стучать в дверь было бы бесполезно, так как прилегающее к склепу помещение было винным погребом, в котором вино уже не хранится несколько лет. Поэтому в него никто не заходит. Разобрать кладку в стене было также нереально. Толщина стен здесь не менее метра и, чтобы сделать отверстие в стене, через которое мне удалось бы вылезти, мне понадобилось бы несколько недель, а может и месяцев. Безысходная тоска вновь охватила меня. Не знаю для чего, я собрал мой гроб, то есть закрыл крышку, вставив гвозди в старые отверстия, и поставил гроб на "свой" постамент. Меня охватила вдруг страшная усталость, я выключил свет, лег на один из гробов и заснул.
   Проснулся я от лязга открывающегося замка. Инстинктивно я спрыгнул с гроба и спрятался за ним. В склеп вошли двое. Они включили свет и подошли к моему гробу.
   - Все стоит без изменений, - это был голос Чарльза.
   - Но сторож слышал какой-то шум, - это был Джеймс.
   - Ему показалось, ты же сам видишь, гроб стоит так, как мы его и поставили.
   - Может, он еще жив?
   - Вряд ли. Полтора суток прошли. Он задохнулся в первые же часы.
   - Чарльз, - голос Джеймса прозвучал как-то глухо, - нехорошо как-то все это...
   - Все, хватит об этом. Что сделано - то сделано. Зато теперь не надо будет у Тони клянчить крохи от нашего общего состояния.
   Я слышал, как братья пошли обратно. Сознаюсь, у меня было желание встать из-за своего укрытия и крикнуть им что-то типа "как вам не стыдно". Но я не сделал этого. Не знаю, что-то меня остановило. Когда дверь склепа с таким же лязгом закрылась, я понял, что навсегда потерял братьев, самых близких мне людей на свете, даже если я и останусь жив. Ярость охватила меня. Значит, это было планомерное убийство. Из-за наследства. Какая подлость! Живого человека замуровать в гроб! До этого не додумывались даже иезуиты. Но нет, решил я, вот теперь мне надо во чтобы то ни стало вылезти отсюда... .
   Тони на несколько секунд прервал повествование, чтобы сделать несколько глотков воды. В зале стояла звенящая тишина, хотя он был полон. Было слышно, как жужжала муха, бившаяся в окно.
   Я оглядел склеп еще раз. Мое внимание привлекло отверстие вентиляционного люка, закрытое решеткой. Оно было квадратное, размером где-то сорок на сорок сантиметров. Это был мой единственный шанс. Решетка была прикреплена на четырех шурупах. Два из них я отвинтил без труда, два шурупа проржавели и как бы "склеились". Оторвать решетку было несложно, но она была на высоте где-то метра два от пола. Поэтому мне пришлось двумя руками вцепиться в эту решетку, а ногами упереться в стену. Я отлетел вместе с решеткой на пол и, если бы не сблокировал руками, то, наверное, сломал бы себе позвоночник. Обошлось несколькими синяками на теле.
   Я не без труда без труда залез в вентиляционный люк. Я не знал куда, он ведет, только боялся, как бы он не был чем-нибудь завален, так как я знал, что вентиляционные колодцы не прочищались уже несколько десятков лет. Я полз в полной темной темноте, слышал один раз перед собой шорохи и писк, вероятно, это были крысы. Вскоре я почувствовал слева от себя свежий воздух, через решетку я увидел какое-то помещение. На мое счастье, эта решетка оказалась гораздо "слабее" первой, и я вывалился через люк в темную комнату, которая оказалась мастерской, в которой я работал, перед тем как попасть в склеп. В мастерской было темно, так как была ночь.
   Я не стал включать свет, в темноте я нашел стол за которым, я выпивал с братьями. Под столом я нашел полбутылки вина, которую залпом выпил и улегся на столе спать, так как очень устал.
   Утром у меня созрел план. Я решил примерно наказать моих братьев. Для этого я использовал то обстоятельство, что меня все, считая моих братьев, считали умершим. По ночам я работал, а днем спал в мастерской. Еду я брал в столовой, пусть меня простит за это Вильсон. Я выкрал у управляющего замком планы вентиляционных люков и мог свободно перемещаться по первому этажу совершенно незаметно в дневное время суток. Благодаря этому я мог прослушивать все разговоры в столовой, которые вели за едой Чарльз и Джеймс.
   Первое, что я сделал, это свою восковую фигуру покойника. Для этого, правда, пришлось два раза съездить в город, чтобы докупить кое-что. Результат, однако, был блестящий, что могут подтвердить Льюис и господин Смолстоун.
   Первый привет с того света я послал своему брату Джеймсу. Пришлось повозиться над этим "подарком", однако эффект получился такой, которого я и сам не ожидал. Когда Джеймс со своей невестой Джозефиной рассматривал подарки в своей комнате, я в это время наблюдал за ним на крыше через мансардное окно, когда же Джеймс нажал на кнопку и оттуда вылетела фигурка "покойного" Тони, я через приоткрытое окно три раза выкрикнул слово "убийца". Я видел реакцию Джеймса и понял, что он сильно переживает убийство брата.
   Чарльз правильно догадался, что кто-то против него играет, однако, будучи уверенным, что я мертв, он, скорее всего, подозревал, что это проделки кого-то из слуг.
   Второй сюрприз я опять приготовил для Джеймса. Через чердачное окно, как правильно догадался Чарльз, я, переодевшись в платье моей матери и загримировавшись под нее, проник в комнату Джеймса, когда он смотрел телевизионную передачу. Мне удалось проникнуть к нему незаметно, так как он сидел спиной к мансардному окну. Когда Джеймс меня увидел, он был в совершенном шоке. Речь матери я тренировал не раз и потому, когда я в образе матери обвинил среднего брата в убийстве, он поверил в то, что мать специально для этого встала из гроба. Подслушав один из разговоров своих братьев, я понял, что в отношении Джеймса я достиг желаемого результата. Джеймс раскаивался и готов был принародно сознаться в убийстве своего родного брата. Я лишь ждал, когда он это сделает, чтобы выйти после этого из тени и простить своих братьев.
   Однако я не учел характера Чарльза. Испугавшись, что Джеймс пойдет в полицию и сознается в убийстве старшего брата, Чарльз совершает второе убийство. Я понял это слишком поздно, когда увидел его манипуляции с бутылкой, когда Джеймс лежал в бессознательном состоянии в своей комнате.
   Я все же решился идти до конца, переключив свои действия на Чарльза.
   Сначала я голосом Джеймса позвонил в офис Чарльзу. Тот не поверил, что с ним говорил Джеймс, восприняв этот звонок как шантаж одного из своих недругов. Тогда я решил усилить эффект и использовал все мои опыт и фантазию, чтобы допечь своего убийцу-брата. Самое сложное было добраться до стрельчатого потолка башни в малой столовой. Мне помог опыт моего увлечения альпинизмом в юности. У самого конуса наверху я укрепил два шкива и перекинул через них тонкую проволоку. Один конец этой проволоки я укрепил на спине куклы - Тони Коулдхард в рабочем халате в натуральную величину, а другой конец, у меня в руках, был предназначен для поднятия куклы и перемещения ее вверх и вперед над столом, за которым обычно ужинал Чарльз. К кукле я прикрепил еще пять железных нитей: одна к нижней части туловища, две к рукам и две к голове. В зале был полумрак, поэтому проволоку было не видно. Таким образом, сидя в темном углу столовой, я мог управлять куклой так, как мне нужно было. Она могла летать по воздуху, двигать руками и вертеть головой. Признаться, это, пожалуй, лучшая из моих кукол. Мне нужно было добиться такого эффекта, чтобы Чарльз даже не заподозрил, что это кукла.
   Кажется, мне это удалось. Чарльз с таким бешенством орал на куклу, что, казалось, лопнет от злости. Потом он начал стрелять в нее. Мне стало даже смешно. Однако потом было не до смеха. Моя кукла "Тони" достала все же Чарльза. Он даже потерял сознание от страха.
   А потом случилось то, что я никак не ожидал и уж тем более никак не хотел. Рано утром я зашел в комнату Чарльза, чтобы открыться и поговорить с ним. Но я застал брата висящего на крюке от люстры. Я потрогал руки Чарльза , они были еще теплые. Я позвал на помощь повара Вильсона, но мы опоздали на несколько минут. Вот и все события, которые произошли в замке Коулдхард в течение последних пяти недель.
   Уважаемый суд, уважаемые леди и джентльмены, - Тони сделал несколько глотков воды, было явно видно, что ему тяжело говорить, - если я виновен, то готов понести любое наказание. Однако судьба наказала меня очень жестоко: за столь короткий срок потерять всех родственников, да еще быть участником этих смертей..., поверьте, это очень тяжело. И этот крест мне придется нести всю жизнь".
   После рассказа Тони в зале суда минуты две или три стояла напряженная тишина, затем возник легкий шепот, шум, перерастающий в гул изумленной толпы. Затем кто-то крикнул из зала: "Тони, мы с тобой". Другой выкрик: "Свободу Тони Коулдхарду!". Судья, спохватившись, зазвонил в колокольчик: прошу тишины!". Когда гул утих, судья начал задавать вопросы обвиняемому.
   - Скажите, сэр Коулдхард, Вы знали или хотя бы предполагали, каков был текст завещания Вашей покойной матери?
   - Нет, я этого не знал.
   - Почему Вы не сообщили сразу в полицию об убийстве Вашего брата Джеймса Коулдхарда, если вы практически были свидетелем этого убийства?
   - Я хотел, чтобы Чарльз от угрызений совести сам в этом сознался.
   - А у Вас была уверенность, что он это сделает?
   - У меня была надежда. Иначе я бы не устраивал всех этих спектаклей с куклами.
   - Вы говорили, что можете подделать любой голос. Вы можете сейчас подтвердить свои способности чревовещателя?
   - Да, конечно.
   Тони на секунду напрягся и вдруг зал услышал голос секретаря суда: "Встать, суд идет!" Все посмотрели в сторону секретаря, однако тот сам удивленно крутил головой по сторонам. Затем Тони повернулся к залу и с совершенно непроницаемым лицом и недвижными губами произнес слова, непонятно откуда доносившиеся: "Прошу соблюдать тишину!". Это был голос судьи. По залу прокатился ропот изумления.
   Последним в зал был вызван свидетель нотариус Ричардсон, только что вернувшийся из командировки. Ему судья задал только один вопрос: "Вы передали сэру Чарльзу Коулдхарду текст завещания графини Коулдхард за несколько дней до того , когда оно должно было быть зачитано. Почему?
   - Да, я действительно это сделал. Видите ли, сэр Чарльз был тогда очень эмоционален, и даже, я бы сказал, агрессивен, он даже угрожал мне какими-то неприятностями. Поэтому я пошел на это.
   - Он... дал Вам за это деньги?
   - Нет, нет, он, правда, предлагал мне деньги, но я категорично отказался, Для меня репутация дороже денег.
   - И, тем не менее, Вы ознакомили его с завещанием раньше срока, чем нарушили профессиональную этику.
   - Уважаемый суд, я заявляю, что я не нарушил профессиональной этики.
   - Как вы это можете объяснить? - удивился судья
   - Дело в том, что я передал сэру Чарльзу текст предпоследнего завещания леди Коулдхард, то есть документ никчемный, не имеющий юридической силы.
   - Есть ли вопросы к нотариусу у обвинения или защиты? - спросил судья. Вопросов не было. Зато у меня вопрос, горько подумал про себя Тони, может, быть ничего бы и не произошло, если бы братья увидели настоящее завещание.
   Суд удалился на совещание. Оно длилось три часа. Весь зал терпеливо ждал решения, никто не уходил из здания суда. Наконец, судьи заняли свои места: "Именем ее Величества королевы Великобритании..., - судья начал торжественно зачитывать решение. Тони стоял безучастный и, казалось, не слушает судью. "независимо от того, какое решение сейчас примет суд, думал про себя Тони, - я всю жизнь буду чувствовать себя виноватым. Однако кто бы мог подумать: Чарльз - убийца!"
   ".. а также, учитывая чистосердечное признание и раскаяние обвиняемого в действиях, приведших к непредвидимым последствиям, которые, однако, не нарушали действующего законодательства и не имели преступных намерений,
  

СУД ПОСТАНОВИЛ:

   Признать Тони Коулдхарда невиновным, сняв с него все обвинения. После оглашения данного решения из под стражи освободить немедленно".
   Зал разразился аплодисментами. К Тони подходили знакомые и незнакомые ему люди и поздравляли его с благополучным исходом. Тони рассеянно кивал им. На лице его была печаль.
  

Глава X

  
   Теплый солнечный день. На обочине дороги у замка останавливается туристический автобус. Туристы, большую часть которых составляют американцы, шумно вываливаются из автобуса.
   Экскурсовод, дождавшись, когда они подойдут к ней, начинает говорить: " Перед вами типичный образец архитектуры периода позднего средневековья. Замок Коулдхард построен в классическом готическом стиле. Дело в том, что в средине семнадцатого века такие замки еще имели определенное стратегическое значение. Вы видите мощные стены, узкие бойницы. Вокруг замка всегда был глубокий ров с водой. Все это позволяло выдерживать длительную осаду неприятеля...".
   Впереди группы туристов стоит супружеская пара средних лет в ярких звездно-полосатых майках. Они делают несколько снимков замка. "Послушай, Ганс, - обращается жена к мужу, - я подумала, было бы здорово, если бы нам с тобой жить в таком замке!"
   - Это непрактично, Сюзи, - охлаждает романтический пыл своей супруги прагматичный Ганс, - ты только представь, сколько денег надо на его содержание".
   - А все равно здорово! Вот бы я утерла нос этой выскочке Долли!
   - Нет, Сюзи, каждому свое. Да и потом послушай: Леди Коулдхард. Это звучит. А леди Мюллер - как-то не очень.
   "Есть ли у вас какие вопросы? - закончив рассказ, спрашивает экскурсовод туристов.
   - А кому принадлежит этот замок? - интересуется Сюзанна.
   - До недавнего времени он принадлежал последнему представителю древнего рода Коулдхардов - сэру Тони Коулдхарду. Однако он подарил этот замок местному муниципалитету. Сейчас этот замок переоборудуют под музей. Так, что в следующий раз, когда Вы к нам приедете, мы сможем провести экскурсию внутри замка... .
   Усевшись в автобус рядом с Сюзанной, Ганс делится с женой своими сэндвичем и мыслями: "Молодец, этот Колдхард! Сбагрил городу неликвидный объект и создал себе красивую рекламу. Наверняка выдвинул свою кандидатуру на пост губернатора. Хитрая бестия, далеко пойдет!". Ганс открывает банку кока-колы и делает смачный глоток.
   Автобус уехал. На месте где он стоял, остались лежать несколько банок из- под колы и выплюнутые жевательные резинки.
   В лучах теплого майского солнца и цветущей зелени замок Коулдхард резко контрастирует своим суровым и мрачным видом с окружающей обстановкой. Узкие щели бойниц беспристрастно взирают на прилегающую местность. И кто знает: сколько еще тайн хранится за этими стенами.
  

Конец

  
  
  
  
   1
  
  
   27
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"