Аннотация: Если вмешаться в разработки сумасшедшего учёного, последствия могут быть непредсказуемыми. Написано в соавторстве с отцом. 1987 - 2015
Ночью над городом разразилась небывалая гроза, в непроглядном месиве тьмы и ливня бесновались молнии. Ослепительные вспышки проникали даже сквозь сомкнутые веки.
Коля Журин долго ворочался с боку на бок и, наконец, укрывшись с головой, незаметно уснул. А поутру жаркое солнце вновь терзало обнажённую землю, и только лужи на асфальте напоминали о ночном разгуле стихии.
Коля подошёл к окну. В стекле он вдруг разглядел небольшую круглую дыру. Вчера её не было, это он точно помнил, потому что весь вечер с беспокойством рассматривал затянутое тучами небо - дурная погода могла испортить предстоящую субботнюю рыбалку. Края дыры оказались оплавленными, будто кто-то поработал газовой горелкой.
Постояв с минуту, Коля решил разобраться с дырой позже, и принялся лихорадочно собираться. Несмотря на рваный короткий сон, чувствовал он себя достаточно бодро, только немного беспокоило какое-то странное покалывание в глазах. Второпях он наступил на подвернувшегося под ноги кота. Тот почему-то не заорал, безо всякого усилия выдернулся из-под Журина, бросился к стене и исчез, словно просочился сквозь неё. Опешивший Журин недоверчиво колупнул пальцем обои. Он вдруг подумал, что, кажется, не ощутил кота под своей ногой, будто и не наступал. Чушь какая-то. Нет, надо будет днём хоть немного поспать.
Тем более, что Барсик тут же обнаружился на своём обычном месте в кресле.
- Барсик, Барсик, - нерешительно позвал Коля.
Кот открыл один глаз, лениво потянулся, спрыгнул с кресла и потёрся о ноги хозяина полосатой спинкой.
- Мяу, - вокруг кота сиял бледный сиреневый ореол.
- Наэлектризовался... - Журин всё так же неуверенно погладил кота и поспешил за дверь.
У подъезда на лавочке уже кучковались бабули. Коля испугался, что опять его будут допрашивать: что он думает, например, о новом экзотическом гриппе. Или сватать чью-то очередную племянницу.
Но бабулям было не до него - обсуждалась возившаяся в крошечном палисаднике тётя Вера из соседнего дома.
- Глянь, что-то опять собралась обрезать. Хочет, видно, чтоб идеально всё было.
- Сегодня поливать не надо, вот села бы, с людьми поговорила. А то некрасиво получается: будто мы бездельницы, а она одна о красоте заботиться. А мы на заслуженном отдыхе, отсажали своё. Если бы мы на субботниках тогда не работали и не сажали, спрятаться от жары было б некуда, и море бы не спасло. А благоустройством пусть теперь городское начальство занимается, им за это приличные зарплаты платят.
- Начальство назанималось уж. Только и могут, что разбитые бордюры какой-то вонючей краской мазать, да деревья, что не ими сажены, пилить. Говорят, мэру захотелось, чтоб как в Марокко было или в какой-нибудь Португалии, он все отпуска с шиком проводит, не на даче. Ты в центре давно была? Помнишь, какие акации там росли? Над крышами шатром смыкались. В газетах писали - город-сад! Мне кума рассказывала, что на месте тех акаций теперь ялтинские кипарисы высадили. А они у нас и не растут! Засохли, а те, что выжили, тени не дают, тощие деревца-то, как нож. Летом хоть из дома не выходи. А у нас по улице? Все вишни и тополя попилили, что ещё мой Витька с классом сажал.
- Слышала, у мэра нашего, или то у сына его, не знаю, бизнес похоронный. Ценной древесины не хватает, вот и пилят для бизнесу своего всё подряд.
- Похоже. А ты, Максимовна, не знаешь, по чём сейчас гробы?
Журин с облегчением свернул за угол.
Через дорогу, в двухстах метрах от дома, находилась глубокая впадина, бывший рудник. На дне блестело озерцо. Тут-то и убивали свободное время местные рыболовы, кому морская рыбалка не интересна. Удача редко улыбалась, зато разговоров хватало на неделю, если попадался порядочных размеров карп, один на всех.
Коля просидел с удочкой до полудня, ничего не поймал и, ворча на фортуну, с трудом выбрался из рудника по крутому склону. Было жарко, вовсю палило солнце, в застывшую гладь озерка в надежде освежиться опрокинулось белёсое знойное небо. Ни ветерка, ни тени. Жёлто-серая трава вокруг, казалось, вот-вот сама по себе воспламенится. И никаких следов ночного ливня. Да что он для исстрадавшейся от жажды каменной степи? Глоток, не более. Даже разломы в ней, похожие на трещины пересохших губ, не все затянулись.
Журин, отдуваясь, глядел вниз на унылые полосы выгоревших огородов. Вспомнил, как в прошлом году вёз из областного аэропорта родственницу. 'А где пальмы?' - женщина с удивлением изучала однообразный пейзаж. До родного города было далеко, вокруг простирались выжженные солнцем степи. Он тогда только посмеялся: 'За пальмами на Южный берег надо было ехать, у нас красота другая'.
А ведь журчали когда-то и здесь студёные родники, и непроходимые леса шумели, читал где-то. Он даже глаза закрыл, представив чудесную картину. Вместо скучных клетей девятиэтажек за спиной раскачивались под напором южного ветра пальмы, и отдалённый предок рыжеволосого тавра мастерил наконечник грозного копья, сидя на этом самом месте. Или тогда предков ещё не было? Или они были не рыжими? Надо спросить у Лёньки Бобровского, он рассказывал, что у них в институте один чокнутый как раз историей древнего Крыма занимается. Да так занимается, что от мужика жена сбежала - он превратил квартиру в лабораторию, перессорился с соседями из-за подозрительных опытов, всё пытался из своих археологических находок что-то сенсационное выжать...
Рыжий предок вдруг внимательно посмотрел на Журина.
Коля вздрогнул, смахнул со лба пот, прогнал образ предка и мысли о невозвратном, вздохнул и поплёлся сквозь сизое марево, повисшее над раскалённым асфальтом. Убогость давно не ремонтированных тротуаров подчёркивали диковатые ярко-розовые бордюры. Деревья, спиленные вдоль дороги по какой-то начальственной логике - через одно - тени почти не давали. Даже на кипарисы денег у мэрии хватило лишь для центральной улицы, туристов привлекать. А краска где-то на старых складах залежалась, вот и благоустраивают город в силу средств и фантазии. Не зря мэру дали прозвище - Бордюр Кипарисович.
Коля уже подходил к дому, когда наткнулся на изнывающую от жары очередь. Как во времена дефицита.
Он притормозил. И увидел за газетным киоском и расщеплённым ночной грозой тополем автомат с газированной водой. Вот это да! Автомат был точно таким, какие стояли повсюду в Колином детстве. Газетный киоск с тех пор никуда не делся, или вместо него новый поставили, он не обращал внимания. Но автомат с газировкой! Что это Кипарисыч опять выдумал, решил устроить городскую ретро-выставку? И где достал только?
Пить захотелось так, что Журину вдруг стало всё равно, где мэр добыл раритет. Его даже ничуть не удивило, что автомат, тоже пострадавший от грозы, как и тополь, работал, хотя провода выглядели сгоревшими. Один из гранёных стаканов имел оплавленный неровный край. Какая разница, работает - и слава богу. Он сунул руку в карман, достал монетки и тупо отметил, что номинал их в самый раз - по три копейки. Какая-то мысль попыталась пробиться сквозь жажду, но тут же спеклась.
Журин нетерпеливо пристроился в хвост очереди. Ему показалось вдруг, что люди окутаны мерцающим ореолом чего-то туманообразного, и вместе с тем плотного. Это покрывало было у некоторых в два, и даже в три слоя, то голубого или зеленоватого, то сиреневого, а то и розово-малинового цвета. А вот неодушевлённые предметы выглядели вполне обычно, кроме оплавленного стакана, пожалуй. Тот тоже казался чуть сиреневым. 'Вот это прижаривает!' - подумал Журин и пожалел, что забыл дома кепку.
Но какое-то беспокойство не отпускало. Журин стал примечать: кто пил из оплавленного стакана, становился, вопреки ожиданиям, вялым, и мерцание вокруг него ослабевало. Стакан же прямо-таки сиял с каждым разом всё ярче.
Подошла, наконец, Колина очередь, и меченый стакан достался ему. Едва Коля, ловко манипулируя, как в детстве, набрал воду с двойным сиропом, та вдруг стала фиолетовой. Журин беспомощно завертелся на месте, выставляя воду на всеобщее обозрение, но окружающие никаких странностей, очевидно, не замечали. Никто, кроме интеллигентного рыжеволосого мужика с аккуратной бородкой, что стоял в очереди сразу за ним. Бородач тоже вроде бы не удивился, но Журину показалось, что взгляд его вдруг стал настороженным и жёстким, а рука уже тянулась к Журинскому фиолетовому стакану. Где-то он этого мужика видел, совсем недавно...
Коля почему-то занервничал и быстро выплеснул воду под стоящий рядом газетный киоск. Мгновенно померкнувший стакан вернулся в мойку.
Показалось, что рыжий глянул злобно. Глупости, какая тому разница?
Когда Коля ещё раз оглянулся, рыжего в очереди уже не было.
На следующее утро Журин решил всё-таки разобраться с отверстием в стекле. Выглянув по привычке на улицу, он заметил толпу, собравшуюся, несмотря на ранний час, у дома. Люди что-то бурно обсуждали. Коля поискал глазами, что же их так заинтересовало, и чуть не вывалился из окна. На месте газетного киоска возвышалась выросшая за ночь акация, а сам киоск висел на её толстых ветвях. Расщеплённый тополь опёрся на провода, изгнанный мощными корнями пришелицы.
Коля приложил руку ко лбу, напрягая мысль. И мысль оформилась такая: именно сюда, под киоск, была выплеснута вчера странная вода.
Этого не может быть. Журин потряс головой и снова выглянул. Акация осталась на месте, зеваки тоже.
В голове что-то щёлкнуло. А что, если... Он заметался по комнате, открыл старый сервант, слазил на антресоль и нашёл-таки, что искал. Треснув молотком по свинке-копилке, подаренной ему ещё в третьем классе Лёнькой, отобрал из горы мелочи почти антикварные теперь трёхкопеечные монетки и рассовал их по карманам. Схватив старую канистру, выскочил из квартиры. Уже спускаясь, вспомнил, что не закрыл окно, но возвращаться не стал - кому нужна его холостяцкая квартира, тем более, что жил он на втором этаже. И Барсик не удерёт, этот трус ни за что бы не стал экспериментировать даже с такой, смешной для котов, высотой.
Всё повторилось. Щербатый стакан после очередного жаждущего становился всё ярче, люди, пившие из него, отходили от автомата вялыми. Коля, дождавшись, чтобы меченый стакан достался ему, и не обращая внимания на возмущения в очереди, набрал полную канистру фиолетовой газировки с двойным сиропом. Стакан сунул в карман широких летних брюк. Зачем - объяснить бы, наверное, не смог.
Уже уходя, заметил вчерашнего рыжего. На этот раз бородач не злился, Коле даже показалось, что тот удовлетворённо улыбнулся.
Больше не думая ни о чём, Журин помчался вниз к руднику, и дальше, в степь, расплёскивая по сторонам сладкую воду. Он ощущал необыкновенный прилив сил. По всему телу, начиная с кончиков пальцев, слегка покалывая, передвигались волнами заряды бодрости, и он, как ребёнок, смеялся от радости. Всё получилось именно так, как он и ожидал. За его спиной, опережая друг друга, рвались к жизни разбуженные ото сна потомки былых тропических лесов. Они лезли отовсюду, разрушая даже камни, ломали над собой асфальт, приподымали бетонные плиты. Земля облегчённо прикрылась нарядом из зелёных кружев.
Возвращаться было нелегко. Острые шипы небывалой высоты тёрна, шиповника, боярышника цеплялись за одежду, впивались в тело. Таившиеся всюду семена, получив чужеродную энергию, обрели невиданную способность к прорастанию. Сквозь гущу гигантских степных трав лезли к свету, заглушая друг друга, маслиновые деревья, акация, софора, миндаль, груша. Те, кто посильнее и повыносливее, теснили слабых, отнимали солнце, захватывали щупальцами корней всё, что за века накопилось в земле. И быстро росли.
'Ну вот и всё, - думал Коля, ощущая всем телом чистое дыхание природы. - И возвратилась к людям частица утерянного прошлого!'
Целый день он плутал в непроходимых зарослях. Порвал обо что-то кроссовки, потерял канистру. Пришлось заночевать на охапке листьев - в темноте найти верное направление к дому казалось немыслимым. До утра беспокоил Журова шорох листвы, треск ветвей и топот ног невидимого в темноте зверья. Почуяв желанную вольницу, потянулось оно сюда из тесных крымских лесов, метя границы, занимая надёжные убежища, благо их в этих местах хватает. Драной кошкой вскрикивала в зарослях какая-то птица, а в странных ночных звуках Журину мерещилось шипение гигантских змей и царапанье лапок ядовитых пауков.
Не сомкнув глаз, он всё же без особых эксцессов дождался рассвета. Голодный, исцарапанный, но всё ещё счастливый Журин продирался сквозь лес домой, ориентируясь по солнцу. А оно жгло всё сильнее, воздух становился непривычно влажным, как в тропиках, и дышать уже было тяжело.
Наконец, раздвинув плети одичавших роз и прислушиваясь к жалобам автосигнализации, приглушённым зарослями, он ввалился в свой подъезд. Его встретили настежь распахнутые двери квартир. На лестничных площадках собрались кучками растерянные жильцы и обсуждали создавшееся положение. Дети ревели и просили есть.
'Без топора в магазин не проберёшься, - подумал Журин и тут же ужаснулся: - Да какие сейчас магазины?!' И ещё он подумал, что сегодня понедельник, а он прогуливает. Но, наверное, переживать бесполезно - до работы сейчас всё равно не добраться. Впервые пришла мысль: а всё ли правильно он сделал? Вспомнились вялые люди у автомата. Это не у них ли отнятая энергия буйствовала теперь в возрождённых лесах? И странно, лес дошёл даже туда, где не было его, Журина, с заряженной водой. Видно, теперь растениям достаточно было своей силы, чтобы завоёвывать новые территории.
Журину стало не по себе, но он постарался отогнать тревожные мысли.
В квартире царил полумрак - свет затмили гигантские лианы. Они лезли по стенам, цеплялись за балконы, старались перебраться через девятиэтажки поближе к солнцу. Несколько уже деревенеющих стеблей пробрались через открытое окно в комнату. Журин попытался их вытолкнуть обратно, но сил не хватило.
Плюнув, решил пока хотя бы переодеться. Кран прошипел, злорадно сообщив об отсутствии воды, пришлось умываться из чайника. Только сейчас Коля вспомнил о зачем-то украденном стакане. Поставил его на стол - стакан чуть светился.
Журин включил телевизор - электроэнергия ещё подавалась. Пощёлкал, нашёл городской канал.
'...Поиски автобуса с местной футбольной командой 'Океан' вертолётами ВВС продолжаются...'
'...Родственники дворников, не вернувшихся вечером после смены...'
Голос диктора прервался, экран погас.
Коля беспомощно уставился в сумрак за окном. Что-то надо делать. Виноват он, ему и искать выход. И без грамотных специалистов здесь точно не обойтись. Найти какого-нибудь физика? Показать странную дыру в стекле, стакан - вдруг всё это проделки шаровой молнии? И именно она стала катализатором стремительного изменения климата? Но, во-первых, знакомых физиков у Коли не было, да и что-то подсказывало: ему не поверят.
Может, лучше поговорить с историками? Ведь исчезли когда-то с их земли все эти тропические безобразия. И, если знать, почему, есть возможность это повторить? Журин схватил мобильник и трясущимися руками набрал номер Бобровского. Связь работала!
Лёнька долго не отвечал, и Коля с ужасом вспомнил, что друг в отпуске в какой-то подмосковной деревне, и, возможно, бродит сейчас по лесу, собирая грибы. По нормальному русскому лесу.
- Я вас внимательно слушаю, - по обыкновению пафосно ответил, наконец, Бобровский.
- Лёнька, как хорошо, что я тебе дозвонился. Я и забыл, что ты уехал...
- Колян, ты, как всегда, даже в отпуске не дашь выспаться. А что это ты такой нервный?
- Лёнь, мне срочно нужен кто-нибудь, кто хорошо разбирается в истории и географии Крыма, и нужен здесь и сейчас.
- Ты что, в гуманитарии решил податься? Так поздно, вроде, - Лёнька хихикнул. - Я бы тебе помог, чем смог, да, видишь, далеко сейчас, а по телефону...
- Нет-нет, надо сейчас, - перебил Журин. - У меня катастрофа. Экологическая и гуманитарная, сразу две. Подожди, не смейся. Помнишь, ты о каком-то вашем мужике рассказывал, чокнутом, который на истории помешан? От него ещё жена ушла, такой он помешанный.
Лёнька ответил не сразу:
- А почему ты о нём спрашиваешь? Странное совпадение. Мне в субботу из института ребята звонили, случилось с тем мужиком что-то неладное. Накануне вечером он, как всегда, творил в своей лаборатории, и натворил - короткое замыкание. Соседи вовремя пожарку вызвали, только самого его в сгоревшей квартире не было. И, кажется, его до сих пор не нашли. А что за срочность? Дождись меня. Эй, алё, чего молчишь?
Журин медленно спросил:
- Лёнь, а как выглядел тот мужик? Рыжий, с бородкой?
- Слушай, что ты мне голову морочишь? То у тебя катастрофа, то мужик рыжий. Чудишь, друг, по голосу слышу. Тебе не о мужиках надо думать, а жениться давно пора! Как говорит моя Ленка...
Связь прервалась, но Журин так и остался сидеть с трубкой у уха.
Сзади послышалось громкое утробное урчание. Журин резко обернулся. Барсик, закатив глаза, обнюхивал и лизал щербатый стакан, ставший опять чуть ярче. Журин подскочил, хотел кота отогнать, но тот вдруг злобно ощерился и зашипел на изумлённого хозяина. Потом обмяк и заторможено запрыгнул на подоконник. Ступил на лиану, покачнулся и, не попытавшись даже удержаться, исчез в зелени зарослей.
Журин взревел, схватил проклятый стакан и грохнул его о подоконник. Осколки так же, как и Барсик, бесшумно попадали вниз, а за окном колыхнулось и тут же исчезло сиреневое облачко, формой похожее на кота. В ту же секунду Журину показалось, что его огрели по голове чем-то тяжёлым. Последнее, что он увидел - ярко-фиолетовая вспышка.
Сильно болела голова, глаза не хотели открываться. В комнате негромко бормотал телевизор, и Журин попробовал сосредоточиться на этом. Кажется, транслировали футбольный матч, с кем-то играл их 'Океан'.
Он всё-таки заставил себя сесть. Из окна тянуло, как из печи, послеполуденной жарой.
'Наверное, я отключился после рыбалки. Хорошо, хоть домой добрался. Угораздило же забыть дома кепку', - думать было больно, поэтому Коля не стал себя сильно ругать. Он тяжело встал и, пошатываясь, пошёл закрывать окно. Потёр странное круглое сиреневатое пятно на стекле, и только сейчас увидел клочок шерсти, зацепившийся за зазубрину подоконника. Барсик?! Этот трус забирался на подоконник? Журин обошёл квартиру. Кота нигде не было. Неужели удрал? Такой выходки от любимца он не ожидал. Придётся искать.
Коля сунул голову под кран. Показалось, что стало легче, и он побрёл во двор. Там было пусто, жара разогнала бабуль на сиесту, лишь тётя Вера всё ещё возилась в своём палисаднике. Аккуратно подстриженный куст смородины, цветущие многолетники, деревце шелковицы - всё было очень симпатичным, радовало глаз и, казалось, пахло прохладой. Журину вдруг тоже захотелось завести такой палисадничек, или хотя бы посадить внизу куст плетистой розы или виноградную лозу, чтобы затенить балкон. Такие кусты дотягиваются и до четвёртого этажа, не только до второго. Надо будет поговорить с соседями снизу.
А как было бы здорово, если бы здесь, как в древние времена, разрослись тропические леса...
Из тёть Вериного палисадника выскочил ошалевший от счастья Барсик, Журин едва успел подставить руки и подхватить бродягу. Вот и хорошо, пора домой, здесь слишком жарко.
Журин повернул к своему подъезду и, наконец, обратил внимание на асфальт и тротуарную плитку. Всё казалось перерытым, будто что-то мощное прорывалось из-под земли к солнцу. Удивлённый Журин с котом на руках вышел на проспект. И здесь та же картина.
Поделиться удивлением было не с кем, народ попрятался от зноя по домам. Только рабочие устанавливали рядом с газетным киоском странную будку, взамен такой же, только покорёженной, невесть откуда здесь взявшейся. Да рыжий бородатый мужик в спецовке невозмутимо красил искорёженный бордюр.
Коля пожал плечами: совсем озверел Бордюр Кипарисович, выгоняет людей на работы даже в субботу. И работы дурацкие, никому не нужные. Лучше бы дороги ремонтировал.
Барсик требовательно мяукнул, и Журины отправились домой сооружать себе холостяцкий ужин.
- Нет, прав Бобровский. Пора нам, Барсик, жениться.
![[]](/img/b/bujkowa_o_s/033/1572.jpg)