Владелец таверны "Хмельной Глаз" сегодня находился в приятном расположении духа. Потирая засаленными руками свои редкие, седые усы, он наблюдал за тем как изнеможенные выпивкой посетители расстаются со своим жалованием. В таверну эту, к слову, совсем не высшие слои общества посещали - портовые рабочие, слуги, которых сегодня отпустили на вольную, разбойники и игроки. Городской сброд собирался на окраине города, чтобы вусмерть напиться, подраться и пощупать деревенский баб.
В самом углу шумного зала сидел молодой парень, наблюдавший за происходящим. Деревянная пинта на его столе была наполнена свежим золотистым элем. Внешность его выделялась среди немытых и побитых жизнью посетителей таверны, молодое обделенное морщинами лицо покрывала чуть густая черная щетина, коротко стриженые волосы аккуратно покрывали голову, будто только что он побывал у цирюльника. Веселые глаза его бегло изучали каждого кто находился в помещении.
- Красавец не желаешь повеселится? - молодая девушка, с яркой дешевой помадой на лице, подошла к одинокому парню.
- Если только по любви, - это не первая продажная женщина в его жизни. Весь внешний вид ее говорил, что подошла она совсем не для приятного времяпрепровождения.
- Пятнадцать серебряных и я буду любить тебя, как своего родного мужа.
- Прости дорогая, но сегодня мое сердце занято этим чудесным элем и я буду совсем не прочь выпить еще одну кружечку, - жадно допив оставшиеся пол пинты, он громко ударил кружкой по столу. Вытерев усы от пены, он обратился с отвергнутой даме сердца. - Оформи пинту, дорогуша, - бросил ей серебряный антар.
- Свинья! - совсем не оскорбившись развернулась девушка, однако же монету прихватила с собой.
Вторая пинта эля уже подходила к концу, когда двери таверны распахнулись и в нее вошли двое мужчин в черных, мешковатых плащах. Вид у них был достаточно грозный, однако в разгаре веселья никто внимания не обратил на их появление. Окинув взглядом толпу они нашли, что искали. Черноволосый парень с кружкой эля весело махал им рукой, зазывая к себе за стол. Не замечая никого, они проходили сквозь пьяные танцы работяг, заигрывающих с местными женщинами.
- Парни ну я вас уже заждался. Еще немного и разговаривать о делах вам пришлось бы с моим пьянющим телом. Ой, а глаз то где потерял?
- Настроен как всегда серьезно, Коен, - первым заговорил тот, что был на вид постарше, седой морщинистый мужик с черной повязкой на правом глазу. Ясно было, что делами заведовал именно этот человек, - оставь на минуту свою пинту и давай сразу к делу.
- Не умеешь ты совмещать приятное с полезным, Грог, - весело ответил Коен. - Эй, а ты же тот самый наемник. Как тебя там? Блин, запамятовал имя, не обижайся. Медведем тебя еще кличут, да? А ведь ты правда похож на зверя. Может с тобой не шутить? Ты как вообще, нудный как Грог? Или юмором владеешь не хуже своего чудного топорика?
- Не хуже, - громила не был многословным. Молча усевшись за стол напротив Коена, он принялся сверлить его пустым взглядом. Второй сел рядом с парнем, от старика пахло дорожной пылью, эти двое не были родом из этих мест. Коэн знал об этом, но его не смутило, что встречу назначили именно здесь, для их работы мобильность была ключевым моментом, ведь если ты не привлекаешь внимание и не запоминаешься, значит и искать тебя никто не будет. У Коена с этим часто возникали трудности, даже сливаясь с толпой он всегда умудрялся как-то да выделится.
- Итак, - серьезно продолжил старик, - работа плевая - есть два милых престарелых эльфа, задолжавших большие деньги одному влиятельному человеку с севера. Они скрываются неподалеку от этого чудного городка. В десятке верст отсюда есть небольшая деревенька, называется Сырой Лог. Место это тихое. Так вот эти засели в домике бывшего знахаря, давно почившего нас. Домик на отшибе, шума будет мало. Ваша задача поймать обоих и привезти ко мне, ждать вас буду в этой таверне, - посмотрев по сторонам Грог добавил, - комнаты надеюсь свободные найдутся.
- Так, - стирая пену с усов ответил молодой охотник за головами, - звучит просто. Только непонятно зачем мне такой напарник? Я думал этот громила занимается только серьезными и тяжелыми заказами.
- Бёрн сейчас в трудном положении, - ответил за громилу одноглазый старик, - в его краях сейчас совсем плохо дело с заказами. Вот я и решил подкинуть работенку старому знакомому. Тебе же легче - быстро справитесь, еще быстрее получите свои кровные.
- Ну звучит вкусно, -заулыбался Коен, - захватить и привезти - детские задачки за большие деньги, эх, кто такое не любит? Верно, Бёрн? - громила словно проигнорировал паренька. - А платишь то сколько?
- По золотому антару получите. Справитесь до завтрашнего вечера докину сорок серебряников сверху, как лучшему ученику.
- Ух, звучит ободряюще. Когда выдвигаемся, громила?
- Сейчас, - пробасил Бёрн.
Резко поднявшись со своего места, Коен подбежал к толпе, которая собралась за барной стойкой. Среди всех он отыскал девушку, что предлагала ему любовь за пятнадцать серебряных. Она стояла у самого края стойки, грустно выпивая свою кружку дешевой медовухи. Работяги сегодня налакались браги больше обычного, совсем не обращая внимания на ее заигрывания. "Не рыбный сегодня вечер выдался", - уставившись на дно кружки думала она. Витая в облаках она не заметила, как сзади к ней подошел Коен.
- Дождись меня, дорогуша, - ущипнув особу за ягодицу, прошептал ей томным голосом наглый охотник.
Также быстро как паренек появился, так он и исчез. Пощечина предназначавшаяся для него непреднамеренно прилетела бедолаге, что никак не мог совладать со своими ногами рядом с ней. Получив смачную оплеуху, пьянчуга шлепнулся на пятую точку, под пьяный гогот друзей.
- Ну, чего сидим? Погнали. Погнали, верзила! Меня жена уже ждет дома, ха-ха! - навеселе подлетел парень к своим коллегам.
- Мелкий пшик! - поднимаясь буркнул Бёрн.
Кони уже ожидали в стойле при таверне, поэтому времени терять двое невольных коллег не стали. Быстро покинув предместья города, они отправились прямиком на дорогу ведущую в Старый Лог. Ночью на тракте было безлюдно. Поэтому всего за несколько часов они добрались до окраины деревни, ехали они быстро, и в основном молча. Коен хоть и хотел бы поговорить с партнером, но немногословность второго вызывала чувство неприязни.
Добравшись раньше срока, наемники решили остановится. На стоянке Коен подумал, что перед работой неплохо бы и прикорнуть, ведь выходить на дело они будут лишь по восходу солнца. На земле охотник расстелил свой дорожный плащ, из мешка с вещами сбил себе подобие подушки - лежище готово. Тем временем громила развел небольшой костерок из валяющихся тут и там веток и коряг. Две полных луны на звездном небе серебряным светом озаряли зеленые поля. Снежные пики горного массива блестели в лучах ночных светил, словно гигантские погасшие свечи.
- Поспишь, друг? Или для спячки время не пришло? - попытался пошутить Коен. Громила лишь одарил первого равнодушным взглядом. - Понял-понял, больше не шучу. Постараюсь. - поворачиваясь на бок закончил он.
Вот бывает такое, что с самого утра дела не ладятся? У Коена сегодня именно такой день. Сладкие сны о лучшей жизни, которой у него никогда не будет, ярко передают всю полноту ощущений. Солнце на небе, обычно, в таких снах светит ярче, как будто звезда специально для вас подлетела чуточку ближе. Цвета насыщенней - художник во снах никогда не разбавляет свои краски, рисуя волшебной кистью окружение вокруг вас. Звуки небесных арф ласкают слух. Умиротворение и покой. Но картинка идеальной жизни портится в тот самый миг, когда в ваши ночные мечты вторгается реальность, тем более такая реальность, которая с легкостью может проломить вам череп одной своей рукой. Этой реальностью для молодого охотника в этот раз стал Бёрн.
- Эй, мелочь! Хорош дрыхнуть, солнце почти взошло. Эльфы нас ждать не станут, - сердито пробурчал верзила. При свете зарождающегося солнца его вид был даже более грозным, чем казался ранее. Он опрокидывал кружку чего-то с резким ароматом, похожим на можжевельник. Отхаркнув, Бёрн начал подниматься из-за костра, - упустим бедолаг, и тю-тю, плакали наши деньги.
- До чего же ты душный, - простонал Коен, - эх, еще бы пять минут. - расставание с миром грез далось нелегко. На душе скребли коты. Наблюдать перед собой этого неприятного мужика, после сладких снов, где прекрасные дамы пили с ним вкуснейший эль, казалось страшной мукой. Однако он тут же поднялся. - Ей богу, Бёрн, на дело с тобой я иду первый и последний раз. Не в курсе знаешь ли ты, но я никогда не упускаю цель, - водрузив снаряжение на свою вороную, охотник отошел опорожнится перед дорогой.
- В курсе, - пробасил громила.
Собираясь отправится к своей цели, у молодого наемника появилась исключительная возможность рассмотреть Бёрна получше. На вид ему было около сорока лет. Обладая массивным, словно скала, телом, он действительно напоминал медведя, вставшего на задние лапы. Да и в остальном - слегка сутулый, походка грузная, тяжелая, в темноте можно было смело перепутать его со свирепой зверюгой. На гладко бритом, угловатом лице не было живого места, шрамы говорили лишь о том, что охотой за головами, а может и просто убийствами, Бёрн занимается далеко не первый год. За грязным плащем можно было увидеть довольно увесистый обоюдоострый топор, украшенный различными медальонами. "Трофеи, - подумал молодой охотник, - внушает... С этим дядей шутить помягче бы." Сам же Коен не обладал такими габаритами. На фоне Бёрна он казался маленьким мальчиком, у которого тестостерон заиграл еще до того как паренек стал осмысленно говорить. Но это ни в коем разе не умаляло его достоинств в деле охотника за головами. Редко какой бедолага мог запомнить лицо Коена, когда тот достигал свою цель. Из оружия он предпочитал два короткий меча, которые тот носил за спиной на уровне поясницы, а спереди на поясе Коен предпочитал носить с собой небольшой топорик, который не жалко было бы бросить в особо резвую мишень. Этим двоим не суждено было заниматься ростовщичеством или коневодством, с таким-то видом.
- Ты, Бёрн, кстати, не в курсе кто такие эти эльфы?
- Да ничего необычного, - забасил он, - просто эльфские купцы. Задолжали одному серьезному человеку. Охрана от них ушла за неуплату, так что проблем возникнуть не должно. Плевое дело, - необычно длинную речь произнес громила.
- Да уж. Твоими молитвами! Ха-ха. У меня вечером свидание с одной неприступной куртизанкой, так что поспешим! - парень был воодушевлен мыслью о приятном отдыхе после ночной поездки.
Легким галопом, меньше чем за час, двое охотников за головами добрались до эльфского домика на краю леса. Солнце лишь начинало лениво обогревать землю. Ехали в основном молча, этих двоих мало что связывало так, что разговоры были натянуты, поэтому оба молча предпочли уберечь себя от пустого сотрясания воздуха. К тому же ближе к цели, по личному опыту Коена, шуметь не стоило.
Домик не был похож на эльфский, скорее на обычную деревенскую избу. К слову, Грог не обманул, изба находилась на отшибе так, что они проехали к месту всегда оставаясь вдалеке от населения. Костерок у ворот уже догорал, дом спал.
Решено было, что молодой наемник первый зайдет в избу со двора, а громила будет поджидать у главного входа. Подкравшись к двери, он легонько дернул дверь. Открыто. По опыту паренек знал, что это знак довольно сомнительный, должники никогда не оставляют двери запертыми, тем более на на таком далеком отшибе. Разбойников не мало из без этих бравых ребят. Но не разбойниками одними полон лес, не вся лесная тварь еще ушла на дневной покой. Когда солнце еще не в зените чудища, коих не так много осталось, не упустят свой шанс полакомится перед спячкой.
- Зайдя в дом, картину парень увидел не из приятных: первое, что его встретило - дикий смрад. Гниль пропитала воздух избы, казалось нажми на стену и из нее можно по банкам разливать трупные яды. "Кто-то побывал тут раньше", - подумал Коен. К его удивлению крови и следов сопротивления не было, лишь прибитые к дальней стене конечности совсем не похожие на эльфские, скорее волчьи. Подойдя ближе сомнения в том, чьи это пропали - волколак. Пройдя по дому, охотник не обнаружил следов ни одного должника. Изба больше походила на лабораторию. В одной из комнат на столе стояло куча стеклянных склянок с органами разных существ. На стенах приколоченные гвоздями висели чертежи и листы с формулами каких ему было не понять. Язык с заметками в них был ему неизвестен. Легкий озноб пробежал по его телу, все больше заказ на должников казался ему странным. Редко когда оружие в его руках дрожало, но убедившись, что дом пустой, он решил пойти расстроить напарника. Ведь обещанной премии им не получить, дела затягиваются. Наемник налегке направился к главному входу.
- Кажись поездка усложняется, в доме никого, - толкая входную дверь, с иронией в голосе обратился он к Бёрну.
Не успела голова Коена показаться в проеме открывающейся двери, как удар, словно тяжеленный молот умелого кузнеца, выбил молодого охотника из колеи. Бёрн вложился всей своей массой, чтобы противник не смог ничего ему противопоставить. Так и случилось, земля перестала держать его подкосившиеся ноги. Один шаг и тело устремилось принять горизонтальное положение, в глазах помутнело. "Зачем?" - успел подумать поверженный.
- Ты прав, клоун, не так все просто, - ноту сожаления в голосе можно было уловить в словах громилы, - прости, но в цель это ты. Надо сказать, задание и правда раз плюнуть.
Склонившись над парнем, громила принялся его связывать. Сознание не успело еще покинуть паренька, но сил произнести хотя бы слово уже не было. Сквозь пелену на глазах он мог различить, что после веревок гора достал шприц и вколол ему какое-то средство. Далее крепко обхватив молодого охотника, закинул его на плечо и понес в дом. "Ну хоть с местом не ошиблись", - с иронией выдал его ослабевающий разум.
В одной из комнат громила отодвинул заставленный пробирками шкаф, за которым оказалась лестница ведущая куда-то вглубь. Спускались долго, настолько что разум перестал сопротивляться и бедолага вернулся ко снам, которые сегодня посещали его, но в этот раз вместо яркого теплого солнца, была всепроникающая темнота, кошмар в котором художник никогда не нарисует живописного пейзажа, девушки не станут угощать сладким элем, скорее они задушат удавкой, а арфист сломает свой инструмент и вместо ласкающих мелодий станет скрести металлом по стеклу.
"Проснись", - внутренний голос шептал хозяину в надежде, что тот придет в себя.
***
Луны освещали небольшую тихую деревеньку, в домах один за одним затухал свет, собаки переставали лаять, а предсонные разговоры людей становились тише. Давно уже ничего не тревожило жителей Старого Лога. Скотоводы и пахари, охотники и земледельцы - все жили своей простой ни к чему не обязывающей жизнью. Войны не затрагивали Старый Лог ввиду географического положения деревни - с одной стороны непроходимый, густой лес, сквозь который шла узенькая извилистая дорожка, ведущая к другим селениям и городам, а с другой стороны деревни, словно пояс, их окружали горы, бляшкой замыкаясь на этом лесу. Никому они были не интересны.
Покой настал после того, как новоизбранный староста, зим так двадцать тому назад, прогнал местного знахаря по имени Отан. Его поймали за занятием некромантией и анимагией. Так они думали, но что на самом деле творил в своих подвалах безумец никто так и не смог узнать. Когда поднялся шум в деревне, тот не долго думая собрал свои рукописи и сбежал. Проход к лаборатории он спрятал так, чтобы никто не узнал чем он занимался на самом деле. Бежал Отан в спешке, наплевав на молодую жену и совсем еще маленькую дочь. Убитая горем женщина так и не смогла смириться с тем, что творил ее муженек. Позор, что упал на нее черной вуалью, был слишком велик и она наложила на себя руки спустя несколько тяжелых месяцев душевной агонии. Дочка же оказалась более стойкой, она изо всех сил старалась приспособится жить одной и ей это удавалась. Очистить свое имя и выйти из тени безумного отца было тяжело, но девочка старалась изо всех сил.
Когда это все случилось, Линее было чуть меньше шести лет. Такая маленькая девочка осталась одна в деревне, где каждый в ужасе шарахался лишь только от одного ее вида. "Грязное отродье", "дочь демона" - как только ее не называли. Девочке приходилось браться за самую грязную работу у людей, которые хоть и относились к ней схожим образом, но могли закрыть глаза на это в обмен на дешевую рабочую силу. Убирать хлева за скотом было не так уж и плохо, до тех пор как она не подросла работа была в основном такая. Местные дети с ней не водились, никто не хотел играть с дочкой выродка, который занимался черными делами.
Долгими холодными ночами девочка мечтала, как приедет благородный рыцарь и спасет ее, заберет с собой в далекие края, где никто не будет показывать на нее пальцем, никто не будет относится к ней как скоту. Но годы шли, а рыцари так и не заезжали в эту богом забытую дыру. Чем старше она становилась, тем меньше сказки про благородных рыцарей казались ей правдой.
Спустя годы Линеа поняла, что спасаться нужно самостоятельно. По ночам теперь уже не грезы были ее спасением. Убегая ее безумный отец забрал лишь свои темные писания, а вот книги с описанием болезней и методами как от них избавится, остались пылится на полках дома. Днем тяжелая работа в поле или на фермах, ночью дебри слов в книгах о знахарстве.
В одну из суровых зим, померла старая женщина, что заняла место лекаря после разоблачения отца. К счастью молодой знахарке и к несчастью оскольчан, староста деревни подцепил болезнь, с которой ни одна повитуха деревни ничего не могла сделать. Именно тогда девушка и решила, что это её шанс перестать убирать говно за козами, перестать терпеть издевательства и перестать жить в заброшенном доме, где вместо камина зимой горел костер посреди комнаты.
Ночью она пробралась в дом главы деревни. Детей и женщины у него не было, жил староста совсем один. В комнате, где лежал мужчина горело несколько свечей, сам он был прикован к постели. В полумраке маленькой комнаты пахло потом и воском. "Жар должно быть не спадает уже несколько дней", - подумала Линеа.
- Пришла отомстить мне? - измученно произнес укутанный в три одеяла мужчина, - Самое время, хоть мучится не... - не договоря староста изверг из себя страшный сухой кашель, договаривать не стал.
- С точностью да наоборот, - отозвалась слегка напуганная девушка, за спадающими на лицо, короткими черными волосами пряталось нота смущения, - я вас вылечу! Желающих уже не осталось так, что я отказов не принимаю.
- Не возражаю, - тихо ответил староста.
Ночь за ночью она продолжала тайком приходить к старосте. Ему становилось лучше и как то раз, когда девушка в очередной раз убиралась за скотом местного мясника, по деревне волной пошли радостные разговоры - горячо любимый глава деревни Старый Лог встал с постели.
Бросив все дела она, вместе со всеми бросилась к его дому. На площади собрались все местные жители: от самых маленьких, до стариков, послушать что же скажет староста.
- Приведите мне Линею! - без приветствия приказал староста.
Девушка же не дожидаясь как ее поволокут к дому, сама пошла навстречу, которая изменит ее судьбу, но в какую сторону? Каждый ее шаг сопровождался тишиной. Неодобрительные взгляды и перешептывания, так привычные ей следовали за ней тенью. Она встала напротив мужчины.
- Подойди поближе, дитя.
Молодая целительница поднялась по ступенькам и остановилась совсем рядом.
- Твой отец был безумцем. Он с позором убежал из деревни, как только мы заподозрили неладное, - начал он с неприятной ноты. - Но у тебя же еще все только начинается. Я думаю ты не будешь против если я сообщу нашим соседям, что именно ты спасла мне жизнь. Именно Линеа излечила меня от болезни, с которой никто в деревни не смог справится. С этого дня именно ты, - на худых щеках девушки выступил румянец от смущения после слов старосты, - будешь лечить нас и оберегать нас от недугов.
Толпа стояла в недоумении, но никто не произнес и слова против. Линеа не подавала виду, ее тело тряслось, слезы непроизвольно потекли из глаз, ведь ее старания не прошли даром. Она доказала старосте, что никакая она не дочь демона, а доказав одному, со всей деревней справится будет легко.
Так и стало. С того самого дня ее жизнь переменилась, Линее построили небольшой деревянный дом, неподалеку от деревни, так она попросила. Люди начали приходить к ней домой с проблемами, а она их решала. Постепенно ее перестали за спиной оскорблять и даже стали уважать. Мечты маленькой девочки, спящей когда-то на деревянном полу у костра сбылись.
И так было до пор, пока одной ночью в ее дверь не постучались...
- Ну здравствуй, дочь... - в открытых дверях Линеа встретила своего безумного отца.
***
Пахло сыростью и спиртом перемешанным с вонью гнилого мяса. В небольшой комнате с каменными сырыми стенами горели факелы, свечение коих отражалось на выступающем поту человека прикованного к хирургическому столу. Множество трубок с жидкостями разных цветов вонзились в тело лежащего. Коен не приходил в себя с тех пор как Бёрн предательски выбил его разум из тела.
Изредка в темную комнату заходил седой тощий старик. Он бормотал себе под нос что-то, доливал в трубки жидкостей и уходил. Периодически старик делал надрезы на теле испытуемого. Долго изучал он, что произойдет с телом Коена, но не дожидаясь нужного эффекта, тот лишь разочарованно вздыхал. Мокрые глаза деда безумно бегали от пробирки к пробирке в поисках нужного компонента:
- Что-то упустил, что-то перепутал снова, - приговаривал он, - что же добавить? - взгляд упал на колбу заполненную прозрачной слегка зеленоватой жидкостью. - Да-да, точно! Это поможет, точно поможет.
Тощими, почти мертвецки сухими руками он схватил склянку стоящую на одном из столов, новую трубку не другом столе, и подошел к кушетке. На конце трубки блестела длинная острая игла. Проколов грудную клетку иглой, он небрежно повесил на крючок сверху ту самую трубку с жидкостью.
- Получится, поможет! - продолжал он говорить сам с собой.
Еще раз изучив надрезы, что нанес ранее, старик направился к выходу. Новый компонент вызвал судороги у Коена. Они не прекращались продолжительное время. Но в сознание он так и не пришел.
В следующий визит старик повторил свою процедуру, но в этот раз результат оказался для него удовлетворительный. Жадно потирая костлявые руки он принялся бешено резать прикованного охотника тут и там.
- Дорогой мой, как жаль что вы не слышите меня. Это безупречный результат! Ваше тело просто подарок! Да, это мой счастливый билет, открывающий необъятное море возможностей! Ключ от всех дверей. Никто более не прогонит меня, да, - не переставая разговаривал он с безмолвным охотником, - не прогонит.
Скрипучий голос и бесконечные раны заставили тело лежащего среагировать. Сознание вернулось неожиданно. Он слышал безумные вопли, слышал как кожа трескается от яростных ударов кривым ножом. "Что происходит со мной? - подумал прикованный наемник, - почему я не могу пошевелится? Бёрн!" - он вспомнил как тот предал его. Ярость нахлынула снежным комом и разбилась о невозможность хотя бы просто открыть слипшиеся глаза.
Вскоре старик успокоился и перестал колотить своего подопытного и с чувством полного удовлетворения собой ушел.
Неожиданно появившиеся силы снова покинули Коена и сознание поплыло.
Навязчивый звон падающих с сырого потолка капель пробудил Коена. С трудом он приказал своим глазам открыться. Картина которую пришлось увидеть никак не могла обрадовать его. "Что это, черт возьми, такое в меня воткнули?" - паниковать долго не пришлось, сверху раздались крики. С грохотом падающего шкафа открылась старая дверь, петли которой чудом удержали ее от падения.
Первой вошла девушка. За ее спиной все еще можно было услышать металлический голос старика:
- Стой! Не твое дело, что там происходит! - кричал голос из темного коридора.
Девушкой была Линеа, лекарь Старого Лога. Учитывая прошлые грехи отца, она ожидала увидеть очередные опыты над животными, но картина, что перед ней открылась ввела ее в ступор. Чуть живое усыпанное свежими ранами тело неподвижно лежало на столе. Несколько секунд ступора и в проеме наконец показался сам старик.
- Я сказал, проваливай отсюда! - вбегая в комнату вслед за девушкой кричал Отан.
- Отец, как ты мог? Это же человек, что ты с ним сделал? - в голосе девушки чувствовался испуг. Хоть Линеа и была слишком закалена, но скрыть этого ей не удалось. - Когда я пустила тебя за порог, ты пообещал мне не возвращаться к своим экспериментам, но это...
- Не знаю как ты узнала об этом месте, но дела мои тебя совсем не касаются! Проваливай! - злобно приказал он дочери.
- Святая Дейра, это же человек, нет, не могу в это поверить, не верю...
- Я сказал тебя не должно здесь быть, - старик звучал жутко, паренек слышал как скрипя суставами Отан схватил свою дочь и потащил ее к выходу, - я творю будущее, дура, не хочешь принимать это? Раз не хочешь, иди и продолжай пресмыкаться перед этим мерзким святошей старостой!
Непродолжительное время он еще слышал крики этих людей. "Эта девушка. Мне надо как-то попросить ее о помощи", - подумал узник, ведь у него появилась надежда на то, что он не сгниет в этом подвале, привязанным к ржавому столу среди консерв из конечностей на любой вкус и цвет.
После перепалки старика с дочкой, прошло немало времени, которое прикованный парень использовал с пользой. Каждое следующее его пробуждение давалось все легче. "Пальцы, дорогие мои, радует, что вас не отрезали", - с иронией и счастьем подумал он. Ощущения возвращались к нему. Но не всегда это было радостно. Вместе с возможностью снова слегка шевелить конечностями, пришла и боль. Боль от множества порезов, что старик наносил ему.
"Ну же, приди снова, пожалуйста" - каждое пробуждение парень думал о ней, ведь сам он не сможет даже при самом удачном стечении обстоятельств сбежать. Этой ночью Коену так и не удалось заснуть. Агония от нестерпимой боли, что настигла его, питалась агонией от невозможности выбраться из плена. Чем больше чувств возвращалось к нему, тем больше он ощущал себя не так как обычно. И дело было не совсем в том, что он лежит израненный или голодный, это была и не болезнь. Он не мог объяснить себе, что происходит и почему он до сих пор не лежит в луже собственной крови от увечий. Спустя несколько часов организм сдался. Сон.
Она зашла тихо. Несмотря на ржавые петли, не слышно было как открылась дверь. Испытуемый в этот раз спал и не мог заметить, что в комнате он не один. Разбудила его нахлынувшая легкость в теле. Он будто чувствовал как кровь, скучающая где-то в центре организма, сильным потоком устремилась к рукам и ногам.
- Тебе нужно быть сильным, сейчас мы с тобой будем выбираться отсюда, хорошо? - ласково обратись к узнику дочь безумца.
- С удовольствием, - без какой либо иронии слабым голосом ответил Коен.
Линеа помогла ему подняться с мясницкого стола, на котором он провел казалось вечность. Его тело не выглядело исхудавшим, но из-за всего что произошло, мышцы отказывались слушаться. Сгорбившись он упал на плечо его спасительницы. Линеа не могла спокойно смотреть на его изрезанное нагое тело. " Как он только мог поступить так с этим человеком, никогда не прощу его," - помогая ему встать думала девушка, ее сердце билось так быстро, словно зайчонок заприметив злого волка пустился удирать, спасая свою шкуру.
- Почему ты мне помогаешь? - измученно поинтересовался Коен.
- Давай не сейчас, нам нужно как можно скорее выбраться отсюда, - она была убедительна, - Дойдем до безопасного места и можешь задавать сколь угодно вопросов.
В спешке, которую только могли себе позволить эти двое, Коен не успел рассмотреть лица спасительницы, зрение еще не до конца восстановилось и лишь долго фокусируясь он мог разглядеть, что находится спереди. В отличие от комнаты, где его держали коридор в нее ведущий был совсем темным, ни одного факела освещающего путь не было, но на конце из-за незакрытой до конца двери пробивался ласкающий серебром лунный свет. Шлепая по мокрым ступеням беглецы быстро, но с трудом добрались до выхода из подземной лаборатории. "Знакомая комната, - заметил охотник. Это была та самая комната, в которую его затащил Бёрн, после того как подло оглушил наемника, - значит заказ был и правда раз плюнуть".
- Дурак, - тихо, но в сердцах произнес он.
Уже на улице Коен обратил внимание, что фаза лун точно такая же, как и в тот день, когда они выезжали на задание. "Сколько же времени прошло", - задался он про себя вопросом.
Дойдя до опушки леса, Линеа остановилась и облокотив парня о дерево, отошла. Он лишь слышал как она яростно шуршала листвой в поисках чего то.
- Давай помогу одеться, - вернувшись с небольшим кулем тряпок, тяжело дыша сказала она.
- Не стоит. Мне не помешает размяться, - сползая по стволу дерева он потянулся к свертку. Натягивая штаны он поднял взгляд на Линею, - так и все же почему ты мне помогаешь?
- А как бы ты поступил на моем месте?
- Сложно сказать, я на стороне того кто больше платит, профессия у меня такая, - неуверенно сказал Коен.
- Знаешь, мой отец был хорошим человеком, пока не раскрылось его истинное лицо, но даже тогда я верила, что он еще может изменится, - с сожалением в голосе проговорила Линеа. - И как можно жить зная, что твой родной человек ставит эксперименты на людях! Я долго следила за ним, слышала стоны бродя по этому ужасному дому в поисках входа. Нет, не хочу даже думать, что он сделал с тобой. Тебе надо бежать отсюда как можно дальше и никогда не возвращаться.
- Уж поверь, я вернусь и выбью из этого козла всю дурь, а этот мудак, Бёрн... - со злобой произнес он это имя. Его деревянные пальцы с трудом застегнули рубаху.
- Не трать силы на злость, лучше пойдем скорее отсюда, - Линеа помогла ему подняться. Коена удивило то, как может быть сильна такая хрупкая девушка. Ее темные волосы серебром отливали в лунном свете, смазливое, но волевое лицо отражало уверенность, даже когда голос дрожал. Его спасительница выбивалась из ряда женщин, которых он когда либо знал.
Шли они по тропе, заросшей невысокой травой. Он с трудом мог разобрать что перед ним, если бы не спасительница, которая вела его за руку, он встретился бы с первым деревом.
- Почему здесь так тихо? Ни зверей, ни птиц, ни чудищ?
- Это забытая тропа, люди не ходят здесь, поэтому и лакомится тут некем. У чудищ тоже есть голова на плечах, зачем ходить охотиться туда, где нет еды, к тому же они боятся местных охотников. В этом лесу волки опаснее любого монстра.
- Вроде успокоила, но совсем как-то неубедительно, - усмехнулся охотник.
- Не бойся, я часто убегала сюда, подальше от местных. Побыть с собою наедине.
Сквозь лесную гущу недалеко от путников показался свет. Не успел Коен обрадоваться, как девушка его огорчила:
- Там впереди небольшая поляна, на ней мы и расстанемся, - девушка оборвала его радостные настроения.
- А ты умеешь делать приятно, да? - ирония вернулась к хозяину. - Я уж надеялся, что мы прошли этот чудный лесок, так оказываться это еще не конец, а в довесок и ты меня бросаешь.
- Осталось немного. В версте от этого места тракт, там часто проезжают караваны и купцы, с ними ты сможешь добраться до Вехограда, а там...
- Постой, - перебил Коен, - а если серьезно почему ты не идешь со мной?
- Из-за отца, - угрюмо ответила девушка, - обнаружив, что тебя нет, он озвереет. Я должна сообщить местным жителям о нем, Отану не место с ними, как и мне теперь... Я его пустила, я в этом виновата. В том, что с тобой случилось тоже.
- Вовсе нет, - начал успокаивать ее Коен. - Я всю жизнь, сколько себя помню, варюсь в этом грязном дерьме из похищений, убийств и грабежей, и поверь мне, ты совсем из другого мира. Не лезь на рожон. Я отплачу тебе добром за твою помощь. Только дождись.
- Не уверена, что получится, да и как я могу тебе верить, ты сам сказал, что ты на стороне денег, а мне платить нечем.
- Ты сделала достаточно, - он не заметил как они дошли до середины поляны, она отпустила его руку и протянула свою.
- Тебе туда, - девушка указала Коену направление, - никуда не сворачивай с тропы и попадешь к тракту, удачи тебе. Прощай.
- Не говори прощай. До свидания, - попрощался охотник со своей спасительницей. Ничего не ответив Линеа стала скрываться из его взора.
Коен не хотел, чтобы она возвращалась к тому мужчине, но и помочь сейчас не смог бы никак, вместе с ощущениями и частичным зрением вернулся безумный голод, живот сводило, а ноги тряслись. Как бы самому себе помочь.
- Как твое имя? - крикнул ей вслед.
- Линеа, - ответила девушка не оборачиваясь.
- Не лезь на рожон, я вернусь за тобой, - еще раз повторил он. Но его спасительница так и не обернулась.
Луны спрятались за верхушками деревьев, когда Коен побрел по тропе на выход, подальше от этого проклятого места. С этой стороны поляны он мог слышать пение птиц. Ветки под тяжелыми ногами приятно хрустели. К его счастью помимо птиц никого поблизости не было. Усталость с каждым шагом накатывала все сильнее, а свет на опушке уже пробивался.
Облокачиваясь на деревья он все ближе был к цели. Шаг. Еще один шаг.
Свобода. Казалось, что даже воздух по эту сторону свободней. Приободренный маленькой победой он зашагал резвее, но в тот же момент силы окончательно покинули его. "Блять, опять?!" - последнее, что подумал Коен, перед тем как упасть в придорожную пыль лицом.
***
- Эй, Хромой, глянь кто там? - один из извозчиков крикнул старому одноглазому калеке, что валялся в телеге с сеном.
- Сам сходи, у меня костыли сломались, - перебирая соломку зубами пробубнил Хромой.
- Сукин ты сын, Хромой. Тпруу, - повозка остановилась рядом с лежащим.
Извозчик лениво, почесывая зад подошел к телу, в надежде поживится добром. Схватил за края одежды и перевернул тело на спину. Дышит.
- Еще живой, слышь, Хромой, - крикнул мужик.
- Деньги есть?
- Не-а. Пустой, в крови весь. Что делать то будем?
- Да пес с ним, пусть лежит.
- А вдруг у него монеты есть? Можем поживится.
- Как хочешь, но двигаться я не буду, с собой рядом сажай и поехали уже. Жрать хочу.
- Вот дал же черт друга.
Подхватив паренька извозчик потащил его к повозке.
- Тяжелый, сука, - неуклюже бросив парня рядом с собой, мужик уселся рядом, на свое место, - Гья!
Поводья смачно ударили по лошади и повозка покатилась на запад по тракту.