Вечер выдался каким-то особенно сырым, дело было ближе к ночи. Непонятно, для чего было сегодня вообще возвращаться домой. Ясно чувствовалась, что какая-то энергия, не очень благоприятная для человека, исходит из-за этих облаков. Трудно сказать, что это было, может быть просто внушенное состояние, но это чувствовалось каким-то образом. Словно бы воля была скована, но люди могут преодолеть все. Нет такого расстройства души, которое бы мешало им двигаться дальше. Отец и сын в этот час были одни на пустыре. Рваные облака неслись с приличной для них скоростью, но конца им не было видно. Надолго небо заволоклось ими. Совсем рядом находится дом, город, где ждут родные люди. Все это не имело теперь для них значения. Они поняли, что так просто увидеть и поймать врага не получится.
Кругом лишь новая лесная поросль, где некогда был намыт песок, молодые березки и сосенки, появившиеся там, где никто не ждал их появления. Вокруг них дикие кустарники и среди этого пустыря отец и сын. Они, возможно, здесь спасали мир, а может только вышли неизвестно куда и зачем под действием все того же некоторого наведенного состояния, когда неизвестно что происходит с мозгом.
Они вышли сюда, как в поле на битву, хотя у них не было никаких доказательств внеземного происхождения этих сил, воздействующих на психику людей. Стало только ясно, что бороться с этим можно, только стоит настроить саму свою психику на такую волну, на какой это действие не будет отражаться.
-Петя, - обратился Юрий к сыну, - мы ведь, наверное, видели бы здесь тарелки, неопознанный летающий объект какой-нибудь?
-Нет, я думаю, я и тогда, дома еще говорил, что все это - примитивное представление. Если и есть какая-то сила, то она зрительно проявлять себя не хочет. Видишь, они так действуют, чтобы ничего нельзя было заметить. Значит, они сейчас должны себя проявить. Может быть, это вполне земная сила. Надо искать, зачем это нужно нашим потенциальным противникам.
-Да, я думаю, что нет, зачем им это может быть нужно. Это ведь получается, что применено психотропное оружие огромной силы.
-Какой огромной силы? Я ведь даже не качаюсь. Это если бы нужно было, они бы в бою стали его применять, а тарелки и зеленые человечки... кто теперь в это верит. Нельзя же шестьдесят лет народу одну и ту де сказку рассказывать. Я слышал, что многие даже отрицают, что с другой планеты к нам можно попасть, для этого бы ушла не одна человеческая жизнь, даже если из ближних пределов откуда-то.
-Это понятно, и они еще получается, что развитее нас потому, что совсем без топлива летят. Значит, что-то вроде вечного двигателя. Вообще одно время считали, что все летающие тарелки сконструированы учеными, которые бежали из фашистской Германии, когда наши уже там воевали.
-Да раньше еще, в сорок третьем году, они тогда направили экспедицию в Антарктиду, про это еще передача была. Они там, в Антарктиде новую Германию решили основать, а почему тогда, потому что они после танкового сражения под Прохоровкой вообще ни одной наступательной операции больше не могли провести.
-Вообще одно время считали, что они из Антарктиды и взлетали, в той же передаче было, как они американский авианесущий крейсер атаковали.
В это время началось невероятное. Словно ветром Петра сдувало с ног, хотя ветра не было. Нужно было сосредоточиться взять себя в руки и не поддаваться никаким мыслям, которые могли бы быть соблазнительными. Это было как битва Добрыни Никитича со змеем. Волна, поражающая его была почти зрима, но как-то странным образом прошла сквозь него и словно ушла в землю. Стоит сказать слово словно потому, что нельзя было убедиться даже в реальности этих происшествий. Если бы даже это был обычный взрыв, то его отбросило бы взрывной волной, так, что он этого бы и не заметил, а здесь, вероятно, разряд этой энергии был не такой силы, чтобы даже сбить его с ног.
Он спокойно сел напротив отца и спросил.
-Папа, почему одни люди к математике способны, другие к литературе, в общем, к гуманитарным наукам, например?
-Ну, не знаю, особенности мозга, а почему ты это спрашиваешь?
-Значит, люди не совсем равны, разделение какое-то есть, но это не имеет почти никакого отношения к другому разделению, ну, вот, например, что одни люди спиваются, другие нет. Ведь это зависит от характера, а не то того, кто к чему способен.
-В общем-то, правильно. Это зависит, так, проще говоря, от стержня. Бывает, что в человеке есть этот стержень, а бывает, что - нет.
-Значит, человек может себя настроить на все, что угодно путем психологического тренинга?
-В принципе, многое так достигается, но эксперименты с водной и с наркотиками очень опасны.
-Надо разобраться, что может быть такого, что не отпускает. Эта энергия и как реальный взрыв, могла меня унести куда-нибудь. Если ты зациклен на чем-то и думаешь об этом без конца, то это и есть уязвимое место, мысли будто бы цепляются сами. Надо вспомнить, только быстро, есть, может быть, что-то, что нас удерживает.
-Это к чему. Любой человек может что-нибудь такое вспомнить, что и через много лет ему будет неприятно. Если вспомнишь, так немало такого найдется, может быть, не поговорил с кем-то, а человек умер потом.
-Потому это не так сильно сбивает. Понятно, что это еще не самое, конечно тяжелое испытание, но все равно неприятно.
-Ну, ладно я, там мало ли, с тем, с другим где-то поругался, а тебе может быть есть чего вспомнить.
-Так мои воспоминания, они мои и есть. Я ведь, как ты, не стоял, я лежал и все, потому, что если эта устойчивость как-то зависит от нашей совести, то в моем возрасте совесть чистой уже быть не может. Я сразу стараюсь не испытывать судьбу и ничего не вспоминать.
-Так, может, есть время, чтобы подумать обо всем?
-Ну, что. Может быть, что было, когда начиналось это все. Какое это отношение имеет к всему этому. Вообще-то, так всегда бывает, когда какое-то состояние не определенное у человека. У нас начальство такое. Алексеев, бригадир. Он, понимаешь, из тех, кто разваливает все. Вот из-за таких как он, страна и сидит на "нефтяной игле", так называемой. Он все наше хозяйство загубить хочет, только построили все, как надо, он хочет новом хозяевам все передавать. Понимаешь, мне хочется, чтобы эти гуманоиды его куда-нибудь утащили.
-Так ведь он и платить стал лучше тебе.
-Так это было раньше, сейчас хозяйство признано нерентабельным, и закрывают все, к чертям собачим. Это как называется, что совершенно никакой трудовой инициативы человеку проявить не дают.
-Ясно, а без помощи этих гуманоидов пробовали как-то хозяйство отстаивать?
-Конечно, пробовали, а теперь что об этом говорить. Вот они и пришли, чтобы показать морковкин зад этим. Это на самом деле здорово, надо только было тебе не стоять, и не думать, что ты, таким образом, подвиг совершаешь, а как мне, лежать надо было. Это ведь может быть серьезное дело, откуда мы знаем, что это было за такое воздействие. Мне давно так хотелось. Когда вся жизнь - такой ужас, то на самом деле хочется, чтобы что-нибудь пронеслось где-то, рухнуло что. Ведь это не иноземные пришельцы нам страшны. Тем более. Что нет их вовсе, а наша власть такая, на любом уровне. Всегда лишают человека возможности не только нормально жить, а жить вообще. Поэтому я ждал, чтобы что-то вот так тряхнуло.
-Так, почему другие люди нормально живут?
-Они в городе живут, а не в деревне, и власть та их не так касается.
-Так, ты смотри, председатель ведь все организует, а он мне ведь все-таки дед. Мне вот как это слушать, если про родного человека так говорят.
-Не могу и не хочу я быть таким, среди любимчиков, если все в стране и даже в мире делается, для того, чтобы деревня исчезла совсем. Нет здесь мыслящих людей просто, чтобы понять это и бороться с этим. Так что, как хочешь, так и понимай. Получается, что это я инопланетян на землю позвал, потому, что достало все.
-Пойдем, может, домой, что уже сейчас здесь делать, и нечего так про родных людей говорить.
-Так ведь это получилось, значит, исход всего этого будет другим. Не будет больше все так, как раньше. Уже ничего так же, как раньше не может быть. И вот такая твоя стойкость совершенно не приводит ни к чему.
-Да это стойкость разве? Это когда люди героизм в борьбе с врагом проявляли, это понятно, а это что? Пойдем домой, нам потому что здесь нечего делать.
-Это значительное событие, Петя.
-Ну, а что теперь надо сделать? Снять на камеру что ли? Так ведь чтобы заснять, надо чтобы что-то было значительное, чтобы видно было, а здесь даже ветра никакого особенное не было. Надо чтобы это всем было видно, чтобы можно было доказать, что здесь такое что-то значительное произошло.
Больше действительно здесь нечего было делать, и они пошли в сторону деревни. Было интересно, знают ли там что-нибудь об этом.
Тот человек, который, по мнению Юрия, способствовал развалу хозяйства, а значит и всей страны, сидел здесь же. Жена первой встретила его.
-Мы не могли, конечно, их поймать, - начал Юрий, но если армия, омон этим займется, то, что-нибудь получится.
-Кого вы хотели поймать? - удивилась Елена, - опять, что ли явление это было, так мы спали и ничего не заметили.
-Как, значит, спали и вообще ничего не помнили.
Дочь находилась здесь же. Она только что вышла, когда отец и брат уже были в доме.
-Правда, мы ничего не поняли, мы спали.
-Михаил Алексеевич, - начал снова Юрий, - простите меня за то, что я сейчас говорил.
-За что тебя прощать, я все равно ничего не слышал.
-Опять про свих пришельцев, снять на пленку надо было, советовала Наталья отцу, смеясь.
Когда мать подошла к сыну, то все опять было, как много лет назад, когда ее власть над ним была безраздельной.
-Юра, ты пил опять?
-Ничего я не пил.
-Смотри. Это ведь редкость, непьющий мужик. Нельзя портить свою репутацию.
-Мы должны были выяснить, что это такое, если всем, и правительству, и в городе всем совершенно пофиг, что там делается. Может, сейчас нами управлять начнут какие-нибудь неизвестные существа, а то и еще хуже, Буш начал против нас что-то.
Он сам отдавал себе отчет в том, что говорит бред, но в нестандартной ситуации часто так бывает, что решения ее получаются напротив, совершенно стандартными. Самые глупые мысли вдруг кажутся истинными. Если не было раньше ничего похожего, то мозг ничего и не может изобрести для решения этой проблемы, и самые глупые предположения становятся подходящими потому, что других все равно нет.
-Нет, я не про пришельцев буду говорить. Начнем с того, что вы думаете, я их видел? Я вообще ничего там не видел. Чтобы говорить про что-то, надо хотя бы чувствовать это, а я что-то лежал на земле и ничего не понял, хотя ведь не пьяный был.
-Ты, Юра, не волнуйся, мы доказали все права, хозяйство наше. Надо, чтобы людям интересно было на земле работать, и это есть.
-Папа, - снова начал Петр, - так почему мы не видели ничего, может быть, не в ту сторону смотрели. Ну, путь там летают не инопланетяне никакие, а немецкие летчики, так ведь все равно что-то можно было увидеть. Объектов этих сотни и тысячи, если не сотни тысяч по всему миру люди уже сняли. Пусть там подделка половина, а мы с тобой как же так, вообще ничего не видели?
-Потому, что и не было ничего.
За окном стоял вполне рабочий трактор, который был оставлен возле фермы лишь не надолго. Вскоре придут люди, чтобы продолжать повседневный труд и делать лучше ту землю, где они живут. В тракторе был тот наглец, который должен был прийти в этот дом к дочери Юрия, но это уже другая история.
Он вошел в квартиру и представился сразу отцу невесты, которого видел в первый раз.
-Николай.
-Юрий.
-Я был уже.
-Мог бы меня подождать. Ты откуда, неужели и ты тоже ничего не заметил.
-Я давно замечал, но как-то не хотел про это говорить.
-Коля, пойдем ко мне. Тебе брат не такое еще расскажет, - вступила дочь в разговор.
-Нет, ты мне скажешь. Ты как это видел, значит, знаешь, все, и молчишь?
-Понять ничего не могу.
-Вот то, что ты понять ничего не можешь, это безответственное твое отношение. Так все относятся, перекладывают все на других, только ведь будет когда-нибудь так, что перекладывать не на кого будет. То милиция должна разбираться, то еще кто-нибудь, только не я.
-Вот это вы зря, конечно. Я честно искал, что-нибудь, но ничего не нашел. Оно еще возникает постоянно там, где люди небогатые, никакой такой особенно аппаратуры ни у кого нет. Но мы с приятелем снимали это явление.
-Ну, и что там вышло.
-Ничего особенного. Этого не хватит, чтобы кому-то что-то доказать.
-Вот, опять ничего. Значит надо искать хоть что-то. Кто-нибудь должен доказать, что было явление такое, что стоять на ногах было нельзя, а то все снимали, и никто ничего не видел.
-Так, всегда такое получается, это ведь самый удобный способ для людей, чтобы прославиться. Увидел человек что-нибудь и считает, что это - чудо. Потом начнут это по телевидению показывать. Может, это просто подстроили специально какую-нибудь ерунду. И тогда, если на самом деле, что такое случится, будут думать, что ничего особенного, опять кому-нибудь не сидится, и он тоже на телевидение хочет. И вот сейчас, похоже, что вышло именно так. Может быть эти братья по разуму или кто там, не знаю, хотят хотя бы как-то здесь проявиться, а это никому уже не интересно.
Затем они удалились в сени, времени у них на встречу пока было мало. Нужно было заниматься настоящим делом. Говорить о таких вещах, и тем более блистать эрудицией здесь давно уже никому не приходилось, по крайней мере, когда это действительно было нужно. Время был еще не позднее, и все проходило в штатном режиме, вероятно из-за того, что при определенных условиях такие явления не могли уже быть опасными для людей. В комнате находился директор фермы, которому приходится внуком герой событий.
Вообще этот день выдался каким-то тревожным и непонятным, и именно потому он и был тревожен, что ничего в этих происходящих событиях не было понятно. Теперь все было иначе.