-Собирайся сейчас, в школу опоздать ведь уже можешь, - говорила мать, - уходя этим утром на работу.
-Успею, мама, - отвечал Аверьянов, который и без того спешил и не мог никуда опоздать. Все проходило в штатном режиме. Все дела, которые этим утром делались, все было совершенно так, как обычно. - времени много, я сплю, ты меня не отвлекай.
-От чего не отвлекай?
-От сна.
Дальше начался день в школе, уроки все по порядку, как было каждый день и до этого. Время, когда все это началось можно считать и нашим временем, хотя прошло достаточно много лет. Аверьянов ни в коем случае пока не мог считаться взрослым. Это тоже только прибавляет необычности повествованию. Мы будем прослеживать эволюцию человека, находящегося словно бы в одном и том же возрасте. Как и когда происходят сбои в нравственном сознании, это загадка, которую трудно понять хотя бы даже потому, что неизвестно, в каком возрасте это может произойти с человеком, а уж тем более, думать, что это происходит от молодости, это уже чистая глупость. Червоточина в личности может проявиться даже в самом позднем возрасте. Аверьянова в школе встретило все то же шумное собрание, какое бывало в школе к этому часу. Ему не приходилось задумываться, о том, является ли он таким же точно, как и все остальные здесь. То, что представало взгляду входящего, наводит на мысль, что неужели такими и должны быть дети, они шумели, кричали так, что ни одного слова из этого крика разобрать нельзя. И оставалось удивляться, как они друг друга понимают. Это непонятно только для того, кто пришел со стороны. С этим явлением всегда борются педагоги, хотя по-другому дети, видимо, и не могут себя вести. Обычные уроки, русский язык, математика, чтение.
Читатель мог бы вначале подумать, что Аверьянов, это хотя бы старший школьник, однако в это время он был лишь учеником первого класса. В это время он как и всегда обращал немного внимания на своего нового друга Даниила. Последний мог думать, что Аверьянову нужна настоящая дружба и ему даже было немого неудобно оттого, что такой настоящей дружбы он ему дать не может. Все это казалось. Замкнутый и предельно спокойный Аверьянов был слишком прост. Он просто нормальный человек, в меру общительный, в меру скрытный, при том. Что не мог примкнуть ни к одной из двух группировок в классе. Как он оказывается то с теми, то с другими, он сам это плохо понимал. Странным было тогда вообще его отношение к жизни.
Стоит сказать о том, что наш герой был личностью своеобразной. Очень он выделялся на фоне других. Это объясняется тем, что в раннем детском возрасте его воспитанием никто не занимался. Это тот самый мир детства, который еще не был ничем ограничен. Существенно различие между тем, что видят взрослые и тем незаметным миром, который виден только ребенку.
Хорошо это, или не очень, когда человек в самом начале жизни пребывает в том самом не ограниченном ничем мире детства, сказать трудно. Воспитание улицей тоже происходит по-разному. Улица никакого воспитания в позитивном смысле дать не может. Так в данном случае можно сказать, что это испытание он тоже прошел. Во всяком случае, этот опыт, как и можно предположить, не научил Аверьянова вообще ничему. Все зависит от окружающих людей, таких же молодых начинающих личностей, от того, какое общество они собою представляют. Это порой совершенно разные характеры и от того, как они соединяются, зависит тот микромир, который создается в этом дворе. Это означает, что здесь с ним вместе были несколько его приятелей. Вся беда в том, что не было среди них ярких личностей. Рядом тогда с ним жил сосед Никита. Они часто ходили вместе в свободное время, общались, темы общения появлялись самые разные. Школа и различные ее занимательные вещи в виде чтения книг, и тем более, в виде решения каких-то задач совсем не привлекали приятелей. В школе занятия были недолгими. После этого следовало выполнение домашних заданий и все остальное. Это то, что обычно делают дома по хозяйству. Все это не отнимало ни сил, ни времени, но и не было для Аверьянова важным. Он учился на три и четыре, а дома от него, конечно же, ждали пятерок. Еще непонятно, что родители ждут одного, а в душе ребенка еще остается очарование первых дней жизни, просто большинство людей это очарование забывают. Забывается это, что противно, в самом начале жизненного пути. В более позднем детстве забывается более раннее. Постоянно человек включен в систему общественных отношений, а душа постоянно тянется к каким-то далям. Это было как-то особенно заметно в нашем города. Летом, находясь на втором или третьем этаже одного из немногочисленных многоэтажных зданий, простиралась довольно широкая перспектива. Маленькие дома частного сектора были совершенно скрыты кронами деревьев, и там дальше какое-то невероятное лесное пространство, манящее к себе непостижимым образом. Хочется прямо сейчас непременно быть там. И в городе и за его границей все интересно. Везде хочется находиться. Вот именно тогда появляется то очарование от путешествия. Простая поездка на автобусе к магазину "Универсам", была интереснее поездки на юг в более позднем возрасте. Только самое плохое в этом обстоятельство то, что этот возраст многими в более позем возрасте порядком подзабывается.
Все это прерывается с началом общественных отношений. Появляется система, дисциплина, а она легко дается. Все равно остается отпечаток на человеке, на его личности. Тогда уже становится как-то трудно жить вне дисциплины. Так было и с нашим героем.
Стоит остановиться на том, как прошло его детство. Родители нашего героя были людьми интеллигентными. Мать служила актрисой драматического театра, и с самого детства Аверьянов был окружен атмосферой творчества, вымышленных миров. Многие вещи были ему непонятны. Мать когда переехала в город и стала учиться на актрису. Ее отец, дед Аверьянова сначала этому сильно противился. Большой город притягивает людей, и они попадают туда, как мухи на липучку. Последствия этого отражаются на последующих поколениях, вовлеченных в эту жизнь, в игру, правил которой не знает никто. Отец был инженером на заводе, и его он мало помнил. Он умер, когда мальчику было только два года. Воспитывал его отчим. Звали его Николай, он был человеком чрезвычайно романтичной натуры и его вольнолюбивый характер, не ограниченный ничем и никем, позволял ему перевоплощаться не на сцене, а в жизни. Он был в курсе изучаемых ролей и мать часто представала ему то в образе Полины Андреевны из "Чайки", то Елена Андреевна из"Дяди Вани"а мама, как она есть, лишь иногда появлялась в промежутке этих ролей. Рашель из "Вассы Железновой" была очень естественна в ее исполнении, ведь и сама она понимала, что сын растет не в той обстановке, в какой должен воспитываться ребенок. Актерская работа отнимала много сил и времени, это сказывалось на том, что сын становился самостоятельным, но никто с ним ни о чем особенно не разговаривал. Он не был интересен, пожалуй никому, корме друзей-мальчишек в детском саду, куда он ходил. Мальчик рос в непосредственной близости к театру, не к зданию. А к профессиональной актерской жизни. Это наложило некоторые особенности. Когда были спектакли, он оставался дома совсем один. Отчим, приходя с работы, забирал его из детского сада, и оставив мальчика дома, отправлялся по своим делам. Тянулись длинные, одинокие вечера в темноте. Иногда его пускала в свою квартиру соседка, и он играл с ее детьми. Когда мать играла в спектаклях зимой, приходилось порой оставаться в полной темноте, но он дорос до того, чтобы иметь возможность дотянуться до выключателя, включал свет, телевизор, в общем, проводил свой досуг совсем кК взрослый уже человек. Он постепенно начинал понимать этот взрослый мир, поскольку большую часть времени находился среди взрослых. Философски он относился и к своим успехам в школе.
Когда мать Аверьянова попала в город, хоть этот город был не очень большим, сразу поступила в училище. Этот город стал для Аверьянова родным. Говорят, что деревенские талантливые люди талантливы на самом деле. Здесь все пошло удачно. Театральная жизнь как-то сразу включила ее в себя. Сын воспитывался так же, как и многие дети. Семья жила как придется. Николай все время совместной жизни с матерью Аверьянова оставался неисправимым мечтателем. Он делал такие вещи, которые обычному человеку делать не нужно. Валентина не ограничивала его ни в чем, и избалованный этим ее отношением, он позволял себе все больше. Так он выезжал в Соединенные Штаты просто потому, что ему захотелось этого. Может быть, у него не было другого такого случая, но он не просто поехал туда, как было уже сказано. Он там жил и работал, ему просто захотелось на родину, так что терпеть этой тоски он уже не мог.
Николай мог и приемного сына сделать похожим на себя, а поскольку он не занимался его воспитанием, передать романтического настроя не мог. Напротив, Аверьянов, с детства видел этого человека, и как-то по-детски соображал, что хорошо в его поведении, а что дурно.
Так в то время для Валентины начиналась городская жизнь. Здесь можно было зарабатывать деньги, занимаясь достаточно легкой, как казалось, работой и получать нормальные вполне деньги. Она занялась делом творческим, совсем не таким легким потому, как работала всегда добросовестно. Ее не волновало, что служит она в провинциальном театре. Важно то, что нужно всегда играть так хорошо, как только возможно. Талант и трудолюбие всегда были ее отличительными чертами. Это неумение ничего делать наполовину принесло ей известность у зрителей и некоторую недоброжелательность в коллективе. Впрочем, она умела ладить со всеми.
Образование выделяло ее во многом. Хотя нельзя сказать, что это было так хорошо. Сыну это не передавалась. Живя вместе с радетелями, людьми , занятыми постоянным творческим поиском, он сам оставался таким же, как все дети, и в то же время замкнуты. Он соображал свое и в этом был независим достаточно от внешних условий. Что он соображал, это никому неизвестно. Такой ум, не подвергающийся так уж сильно внешнему воздействию. В то время, как семья и школа определяют сознание многих детей, на него они действовали минимально. Самостоятельный ум оказывался не очень ловким для схватывания наук. Это был тогда уже человек, настроенный на получение простого жизненного опыта.
В то время, как семья и школа постоянно учат тому, что нет ничего важнее учебы, он начал, как можно представить, понимать, как это действительно может пригодиться в жизни. Душа его была даже в детстве не очень восприимчива к переживаниям, к темноте, к отсутствию матери. С ним никто особенно не разговаривал. Постоянно мальчик был предоставлен сам себе. Николай приемного сына не очень-то баловал, относился к нему так, чтобы он только не мешал самому ему жить. Забрав ребенка домой из детского сада, он не занимался почти домашним его воспитанием. Он уходил к друзьям, оставив часто его одного дома, общался, приятно проводил время. Николай бывал часто на спектаклях с участием жены, но это случалось не часто. Посмотрев один спектакль, он ждал, пока будет ставиться другой и не ходил на один и тот же спектакль два раза. Вместо этого он общался, ходил иногда по молодости в концертно-танцевальный зал. Иногда компания друзей приходила и к ним домой. Мальчик иногда разговаривал с подвыпившими друзьями отчима. Детские суждения смешили их. Так он рос до школы то с сыном и дочерью соседей, то с отчимом и его приятелями, иногда не обремененными семьей. Рос среди водочных и винных бутылок, порой в табачном дыму среди парней, которые говорили о каких-то малопонятных ребенку вещах, хохотали, пили и иногда ходили блевать в туалет.
Он ходил по городу в джинсах, в широком ремне и в ковбойской шляпе. Весть этот костюм был привезен им из Соединенных Штатов Америки, куда он уезжал, жил и работал там некоторое время. Мальчиком он тоже занимался, ровно настолько, насколько это было безвредно для его собственной свободы. Николай всю жизнь позволял себе намного больше, чем другие люди, потому, как и жил он, большей частью для себя. Трудно сказать, как он, не обладая особыми способностями, начал вдруг развиваться, и развивался он не так, как все, в сторону усовершенствования умственных способностей, положительных, позитивных душевных качеств. Это совершенствование состояло совсем в другом. Если автору в рамках художественного произведения позволено говорить об этом. Можно рассказать о нем, заметить, что этот мальчик, этот молодой человек совершенствовался лишь в плане отсечения страстей. Душа его совершенствовалась под действием дисциплины. Это приобретение полезных умений навыков. Вот только за этой бесстрастностью ничего не было. Так он появился сегодня на уроках. Любимец учителей, женщин, особенно пожилого возраста, он всегда казался будто бы совершенно правильным человеком. Ничего нельзя было сказать о нем предосудительного. Правда. Не менее трудно и вспомнить, чем хорош этот парень.
Дом, где он жил, уже ко времени его рождения был уже достаточно уютным. Тополя немного подросли .Здесь с самого начала жили люди разных поколений, что тоже приучало к дисциплине. Простой дом с проходными комнатами с низкими потолками
в квартирах, которые сосредоточили на совсем небольшом пространстве множество людей. Много было знакомых у Аверьянова среди тех, кто жил в этом дворе.
Неизвестно, почему он сблизился с Даниилом, который жил неподалеку от его дома. Казалось, что это простое сходство характеров. Дело в том, что и Данил тоже не был избалован вниманием взрослых людей. Они могли встречаться друг у друга на пути еще до школы.
Школа, где учился Аверьянов, считалась в городе лучшей. После того, как школа была признана лучшей, прошло уже восемнадцать лет. Еще оставались старые кадры. В то самое время в здании школы происходил довольно серьезный капитальный ремонт, и первое время все учились в другой школе. В этот учебный год в школе появилось довольно много таких детей, которые не только в лучшей, но дай им волю, ни в какой школе учиться бы не стали. Начнем рассказ о необычной личности с конца учебного года. Кому было бы интересно повествование про учебный год и про школьную программу? Программа эта, справедливости ради нужно сказать, была написана высококлассными специалистами для самых маленьких детей. Самое интересное начиналось в конце учебы. После уроков Аверьянов был в гостях у Даниила. Они договорились об этом уже после того, как закончились уроки. Пришли к Даниилу и первое время просто смотрели телевизор. В комнате было немного темнее, чем снаружи в этот день. Двухлетний брат Данила, Дмитрий был здесь же. Он был не очень похож на брата уже тогда. По телевизору передавали программу новостей. Даже в этом, самом раннем возрасте Аверьянов производил впечатление взрослого человека. Удивительно, как-то взрослые принимали его за своего.
Нужно также сказать, что при таком развитии практического ума, нельзя было ничего сказать о том, что он превосходил бы остальных в каких-то способностях, помимо одной способности. Это его взрослость. Его суждения всегда были серьезны. Нет сомнения, что Аверьянов рано стал таким рассудительным и сдержанным. Его детство оставалось где-то глубоко в душе. Маленький чертенок не исчез совсем. Он затаился и покидал свое укрытие только иногда, когда нельзя было уличить его в чем-то неблаговидном. Постоянно в этой самой лучшей школе происходили выяснения отношений между учениками. Все это происходило в виде детской игры и не ни у кого почти из учителей не вызывало тревоги.
Сын подрастал. Потом он входил в определенную компанию. Компания эта не самая дурная. Он не знал ограничений не в чем, дружил, с кем хотел и не очень любил школу. Развитие его все же было гармоничным. После школы дворовые ребята, в числе которых он был тогда, находились вместе и были очень активны. Они постоянно дрались, выясняли отношения, поддерживали общение со старшими ребятами, среди которых был один отсидевший срок за квартирную кражу молодой человек. Это были не хулиганы, а что-то вроде боевого отряда, это получилась команда. Никита входил в состав этой команды вместе с Аверьяновым.
В тот отрезок времени, когда мы встречаем нашего героя, в этом классе потасовки между детьми не вошли еще в систему. Тогда многие неуспевающие ребята называли себя металлистами. Слышали эту музыку, доносящуюся из соседского окна, или по телевизору могли показывать выступление группы "Черный кофе". Это было в программе "Музыкальный ринг", где они соревновались в чем-то с какой-то другой группой.
Что касается этих детей, учеников первого, второго класса, то все они, естественно, были еще очень маленькими и никакого металла не слушали. В этом имело место лишь высмеивание старших ребят в форме некоторого подражания им. Аверьянов счастливо избежал и этого влияния. Металлистом он не был. Он представляет собой особый тип. Здесь многие ребята уже в подростковом возрасте имели совершенно детский взгляд на жизнь и на свое место в ней. Все они обращали в игру. Дома, в семье они часто были предоставлены сами себе. Они не получали никакого систематического воспитания. Когда этот взрослый не по годам человек пришел домой, к нему пришел его друг. Как и Аверьянов, этот человек не имел никаких пристрастий и особенных интересов, которые могут быть сообщены ребенку только взрослыми.
-Здорово, Никита, - поприветствовал его Аверьянов.
-Аким, привет!
- что, тоже мало задано.
-Ну, как, мало, пошли на улицу, эту жабу материть. Она совсем не дает никакой жизни. Мы же спокойно по гаражам ходим, а она говорит, что мы козлами скачем.
-Зачем тебе это? Мне-то ладно, со мной никто не занимается, а тебе от родителей еще достанется.
Как бы там ни было, Аверьянов не мог отказаться от ловли адреналина. Адреналин этот и был тем единственным наркотическим веществом, которое способно его возбудить.
А ты, Аким. Думаешь, что я испугался?
-Нет, просто зачем это делать?
-А мне дядя марок привез, хочешь посмотреть? У тебя таких нет, он даже монгольскую одну достал.
Он дает тебе их потому, что они ему самому не нужны. Ты подумай, марки ведь взрослым тоже интересны. Они для них - не просто картинки, за них деньги получить можно.
-Да, может и мне тоже заработать хочется так немого.
-Не знаю, что у тебя из этого получится.
После этого друзья вышли в подъезд. Они еще долго находились на улице, посвящая время обычным мальчишеским забавам. Они ходили по двору, забирались на шведскую стенку. Ничего плохого в этот раз они не делали. Потом он был опять в гостях у Данила. Двор дома Аверьянова был небольшой, хотя для ребятишек такого возраста он представляет собой достаточно обширное пространство. Есть где погулять.
Сколько происходило самого разного всего в этих дворах. Однажды, идя домой из школы вместе с Даниилом они проходили мимо припаркованных на обочине дороги "Жигулей".
-Вот, смотри, - стал он говорить тихо, словно бы его в машине могли услышать, - видишь, целуются?
-Вижу.
Целомудренный Данил понимал, что эти взрослые люди делают что-то не очень хорошее, выставляясь при этом напоказ, хотя, если честно, ему это было все равно. Данил в это время сблизился с другой группировкой. Группировка эта состояла из интеллектуалов во главе со Славой. Это такой российский немец, ставший моментально мозговым центром класса. Почему-то он отсутствует на самой первой фотографии этого класса. Аверьянов не очень от этого страдал. У него были многочисленные знакомства с теми, кот был ближе ему со социальному происхождению.
Позднее те, кто не успевал в учебе, объединились в одну команду, и вместе скатывались по наклонной плоскости. Сейчас он пытался какое-то время быть с теми, кто все же успевал. Ему было скучно. Вся их общая деятельность после уроков была совершенно не по нему. Нужно понимать, что дети в это время уже не воспринимал себя как дети. Это был безвозрастный взрослый мир, который окружает их постоянно. В это время любимым местом детских игр были гаражи. Школьный возраст, даже самый младший уже был настоящей подготовкой к взрослой жизни. Детство с одной стороны целенаправленно выводилось из сознания, а с другой стороны, нам, детям это никаких равных прав с взрослыми не давало.
Будучи взрослым по уму, и возможен, по образу мыслей, Аверьянов в детстве учился не очень хорошо. Его пытались сделать нормальным учеником, но, как ни странно, он в первом классе еще плохо читал. Занятие чтением не доставляло ему особого удовольствия, как и вообще все учеба. Он никогда не стремился стать одним из лучших в учебе. Это было заметно многим, особенно во время уроков, где занимались со всеми. Классов были уже не такими большими, как раньше, по тридцать человек, может меньше, может больше. Время позволяло. Все занятия проходили третьем этаже. До этого был прием в октябрята. Торжественная линейка проходила в концертно-танцевальном зале. Несколько лет спустя здесь будут записываться концертные альбом групп "Гражданская оборона", "Инструкция по выживанию". Для такого ответственного дела было выбрано это здание.
Какое-то время занятия вела молодая учительница Регина Михайловна. Она была опрятнее всех и одевалась со вкусом. Ее нервный характер давал слабину и она срывалась на учениках. Аверьянов не был часто заметен ей. Бывало, стоит Регина Михайловна, улыбается, а это ничего хорошего уже не предвещает. Очки давали ей сильную соблазнительность. Овал бедер под юбкой в мелкую клеточку вошел в память мужской части класса. Это было задолго до их созревания. Теперь же они стали взрослыми людьми, многие, и Аверьянов понимали, что за красоту ей прощалось все, даже то, что она бросила на пол Алешу Пирожкова так, что он стукнулся головой о железную часть парты.
-Я могла тебя так до смерти, - сказала она.
Класс молчал, Пирожков был в этой ситуации совершенно не прав, и никакого сочувствия поэтому не получил. Учиться было достаточно легко, и Аверьянов в своих мыслях пребывал вне всего этого постоянно и мог справиться со всей школьной программой. Он был еще достаточно способным восьмилетним мальчиком.
После нескольких лет, когда он с Даниилом уже не общался произошли такие события, которые подняли значительно самооценку Аверьянова, но и определили во многом то, кем он станет впоследствии. В классе сложилась мощная новая группировка. Данил уже стал им мешать. Пришло время серьезных взрослых игр. Всех их интересовала только драка почти все время. Здесь происходило уже серьезное выяснение отношений. Когда начиналась перемена, сразу же происходила разборка. Разговоры об одном и том же. Интересно было всегда кто кого "замахает", как они говорили. В это же время был снят запрет на занятия боевыми искусствами. Ребята еще оставались детьми, и все их разговоры, как правило, во многом были еще детскими. Лучшим товарищем Аверьянова стал полный и почти добродушный увалень Анатолий Белюков. Это человек, который принципиально был в оппозиции не только к учителям, но и ко всему учебному процессу. Сейчас, по прошествии многих лет, это можно сказать точно. У Белюкова в жизни были какие-то другие цели, не связанные ни с школой, ни с теми преимуществами, какие дает человеку учеба. Это были уже не те добродушные выходцы из социальных низов, которые просто ничего принципиально не хотели делать. Эти стремились сделать так, чтобы все подчинялись им. Вот тогда именно многие. В том числе и Аверьянов, стали стремиться показать свое физическое превосходство. Аким был уже не тот. Он не мог знать, что начинающаяся у Данила шизофрения заставит его пойти на одно преступление. Это было дело опасное и грубое. Данил будет стремится поджечь квартиру Аверьянова и за это мог попасть в милицию. Тяжелее всего для Данила были страдания матери. Поджечь он ничего не смог. Никита будет пытаться остановить его.
-Сиди здесь, - говорил он тихо, - но строгим достаточно голосом.
-Он, подонок.
-Сиди, сволочь!
Данил от него вырвался и бежал до самой школы. После заведено было в милиции дело, однако Данилу не было четырнадцати лет, с милицией он тогда так и не встретился. После этого они с Акимом Аверьяновым уже не общались. Никто ни на кого не сердился. Душевный недуг Данила усугублялся. Он надолго был выключен из нормальной жизни. Они после этого случая не общались, хотя взаимных обид не было. Позднее Данил будет раскаиваться что так и не извинился перед Аверьяновым, иначе бы у последнего все в жизни пошло иначе.
Аверьянов был вполне респектабелен, когда в последний раз до недавнего времени он видел Данила. В шортах и в белой майке он шел куда-то по долгу службы, школа было для него позади, естественно, так же, как для Данила.
Некоторое время спустя, у Аверьянова все поменялось, даже школьные приятели, такие как Анатолий Белюков, тоже оставались в прошлом. Как уже было отмечено, это с детства совершенно взрослый человек. Дальше совершенствоваться в прагматизме и в практичности ума ему было некуда. Он к этому периоду уже стал самым настоящим предпринимателем. Входя в офис компании, Аверьянов встречал многих своих сотрудников. Это все, то, что пока не касалось еще работы, не вызывало у него интереса. Это была довольно своеобразная компания. Атмосфера, установившаяся здесь за небольшое время ее существования мало похожа на атмосферу серьезного учреждения. Руководитель этой компании, встречая сегодня Аверьянова, понимал уже, что с ним вместе можно делать серьезные дела. Этот давно уже совершенно взрослый человек подходил для любой деятельности компании. Он не отвлекался на посторонние предметы, был устойчив в отношении с женщинами. Можно заключить, что из этого человека вышел бы неплохой разведчик. Можно сказать, что все молодые годы Аверьянова проходили среди дворовой компании, где ребята, довольно серьезные , иногда отсидевшие определенный срок, но не имеющие никакого важного места в блатной иерархии, хотя и здесь были исключения. Мир блатных достаточно от них далек, так же, как и мир обычной, нормальной гражданской жизни. Окружение это было знакомым ему. Здесь удачно то, что подбирались такие же люди.
-ну, здравствуй, - начал Эдуард.
-Сейчас начнем все, - стал говорить ему уже Аверьянов,. - будем клиента искать. Люди сейчас есть, которые могут платить за жилье такие деньги.
-Это еще что. _отвечал Эдуард ему. - Здесь юридическая контора для чего? Мы здесь будем заниматься настоящими делами. От нас завесить будет все. Время-то, какое! Кто ничего не боится, может получить то, что в принципе любому человеку для нормальной жизни требуется.
-что же получается? Мы будем впаривать эти хаты так, как посчитаем нужным, и кому захотим, так выходит?
-Главное здесь - репутация, чтобы состоятельные люди хотели дела с нами иметь. Здесь еще другое обстоятельство есть. Клиента когда вот, нужно переселить из центра в другое место. Там тоже своя хитрость есть. Об этом забывать не следует.
-Алкаш в центре жить не должен.
- Правильно мыслишь. Для них есть и другие места. По их потребностям они в обиде не будут.
Кабинет сразу закрылся. Здесь было существенно, чтобы никакая информация не выходила наружу. Деньги, полученные после первой сделки, уже позволяли Аверьянову нормально жить. Он почувствовал себя другим человеком. Представилось. Что главный в его жизни шаг уже сделан. Хватало теперь даже на многие излишества. Таким образом, сформировалась компания молодых людей, которые могли зарабатывать неплохие деньги.
После этих нескольких часов. Твердо и даже оправданно считавшихся рабочим днем, он
машинально пришел домой. Отношения между матерью и сыном стали теперь совершенно формальными. Она не очень интересовалась его делами. Молодежная жизнь поглотила его совершенно. Не было уже никакого развития, никаких не возникало культурных потребностей кроме самых элементарных. Он пришел домой после всех этих дел риэлтерской компании, а придя сюда, сразу же откинулся на диван. Прошло довольно много времени после их дружбы с Данилом. Они друг о друге ничего не знали. Новый круг знакомств словно существовал всегда в таком виде, как был сейчас. Ничего давно уже не изменялось. Это ставшее, становление ,которое к этому времени уже завершилось. Опять завтра нужно отправляться в контору, значит все идет как надо. Расстановка сил была такая. Требовалось, чтобы один человек съехал в другое место. В офис компании вошел полный человек. Еще не занимались делами с жилищным комитетом. Это требовалось, чтобы уладить дела с пропиской. Эдуард постоянно обходил это препятствие. Тот, кто к ним пришел, тоже особенно ничего не решал. Строительным компаниям требовались свободные участки, которые называются пятнами. Новые квартиры старались продать без их помощи. Именно тогда цены на жилье стали невероятно высокими, недоступными ни для кого, кроме самых богатых людей. Чаще всего сюда приходили именно такие люди. Нужно сказать, что все детство Аверьянова прошло в самом центре города, где жили далеко не респектабельные люди. Многие из них были ему знакомы. Дети таких горожан очень плохо успевали в школе и часто просто не ходили туда. Просто их нельзя было по закону отчислить. Где-то эти дети должны числиться. Теперь, когда начинала господствовать логика капитализма, центр города, естественно был населен богатыми людьми. Аверьянов сам лично участвовал в этом. В их компании оттесняли неудачников на окраины. Он воспринимал это как вполне справедливое дело. Как правило, они занимались перепродажей старых квартир, для чего имели базу данных и знали, кого можно отселить на окраину. Большая часть всей информации шла теперь через базу данных. Этот человек мог предложить новое жилье. Этим они тоже занимались, но большей частью в область их интересов входило жилье старое. Новые квартиры распределялись через других посредников. Прошедший сюда человек был настроен на деловой разговор.
-Там дом строится, скоро нужно будет заселять туда, как в общем, кто там жить будет.
Откат смотря какой будет.
-третий год эти хаты стоят.
-Нужно искать , где сейчас бизнес сосредоточен. Нужно предлагать именно там, где сейчас есть такие покупатели, там на севере может быть много таких.
-Это значит на всю область можно работать. Мы только здесь, по городу специализируемся.
-Расширяться надо.
-надо-то, конечно, надо, только это дополнительные затраты на все, а здесь это скорее окупится. Если с самого начала начнешь деньги вкладывать неизвестно во что, так это прогореть можно.
Он не знал, что перед ним, не знал. Не знал он и того, что лучше мог сделать.. Он не очень был чем-то увлечен и к рок-н-роллу довольно ровно дышал. Вообще не понимал классики. Можно считать, что по этой причине крепости психической организации, что это удачливый человек. Однако, что-то было такое, что делало его человеком, зависимым от многих мелких, и едва на первый взгляд заметных вещей. От внешних условий сильно зависело его сознание. Это было еще детское сознание. Не было какой-либо серьезной рефлексии. Слабой переставляется его душа и охранительная система против саморефлексии сознания развита очень хорошо. Произошло в тот день событие, заставившее его опасаться возвращения в свое прошлое без особой необходимости. Многие могли узнать о его сегодняшних делах. То состояние, в каком он теперь пребывал, не очень ему подходило. Придя к нужному состоянию, он должен был предстать во всем блеске тем, кто будет находиться с ним рядом. Ножницы между тем, что есть и что планируется. Не в том проблема, чтобы ему было стыдно быть бедным. Он просто прекрасно понимал, что вся их деятельности неблаговидна и может представлять опасность в случае попадания сведений об этой деятельности в компетентные органы, не приведи Господь, в налоговую службу или тем более, в прокуратуру в случае прокурорской проверки какой-либо из тех фирм и компаний, с которыми они работали. Их деятельность требовала темноты. Нельзя было допустить. Чтобы обо всех аспектах их деятельности узнал кто-то со стороны. Все, что делалось, требовало секретности.
Лететь с ветром и все. Такие, как он бесследно исчезают еще быстрее. Те, кто втаптывает так рьяно в грязь других, сами из нее никогда не выбирались. После возвращения с работы в очередной раз возникло какое-то странное и непонятное противостояние у него дома. Мать даже боялась расспрашивать сына о его делах. В новом доме квартир вы не продавались, или продавались не так хорошо, как хотелось бы, стройка, тем не менее. Окупалась за счет различных схем продажи квартир и соответствующей закупки стройматериалов еще на стадии строительства. Теперь, чтобы затраченные средства полностью оправдались, требовалось найти клиентов, способных купить максимум вновь возведенного жилья. Эта тема не представляла особого интереса для той фирмы, в которой работал Аверьянов. Недавно бывший там человек смог заключить с ними сделку по продаже нескольких новых квартир. Некоторые из них предлагалось предложить тем, кто должен был переехать из центра. В тех новых домах было достаточно много однокомнатных квартир. В доме, где жил Аверьянов, первый этаж занят весь магазинами, продающими обувь и канцтовары. Там квартиры были перепланированы для размещения этих магазинов. Самое лучшее место для них считается в центре города на первых этажах жилых домов.
Многое из всех этих процессов происходило уже тогда, когда Аверьянов сам уже не мог никак этим заниматься. В частности. И дом, где он жил стал местом расположения нескольких магазинов уже без его помощи. В то же самое время. Когда активнее всего разворачивалась деятельность их фирмы, характеризовалась большим числом пожаров в городе. На том месте где располагается военная страховая компания, стоял дом, при пожаре которого погибло двое человек, женщина, жившая здесь и приезжий парень. После этого дом снесли и построили тот, что сейчас там стоит. Некоторые дома тоже горели, но выстояли. Аверьянов из простого дворового парня за эти годы превратился в активного участника процесса передела земельных участков в городе. Вообще лишними оказались все, кто имел несчастье поселиться здесь раньше, чем перестал существовать Советский Союз. Такие люди теперь должны были бороться за выживание против новых хозяев, к которым ловко примкнул коренной горожанин, застенчивый Аверьянов. Слишком рано он уже начал поступать так, как ему было выгодно. Эти взрослые. Казалось бы, категории мышления ничего не оставили от того доброго. Что было в его душе. Он ходил на службу и со службы не думая ни о чем серьезном и потому был наблюдателен вникал легко во все окружающее, происходившее там, где он был.
Это место менялось очень быстро. Если в прежние времена. Человек. Возвращаясь в места, где прошло его детство, мог встретить много знакомых предметов, то сейчас уже едва ли можно найти несколько примет того, что было прежде. Он отчасти гордился. Что сам некоторым образом участвует в этом изменении облика своего родного края. Как он в этом участвовал, не очень его волновало.
Его это сильное обостренное чувство справедливости принимало какие-то странные формы. Сегодня опять он должен бы встречаться с подругой Юлией. Он считал уже, что Светлана она не равна ему. То, что происходило теперь с Аверьяновым, не было известно никому из его старых знакомых. Они просто были заняты другими делами, находились в совсем других местах.
После того, как уже давно не знал, где он находится, пришли известия. Аверьянов не хотел отпускать от себя ту, которая согласилась находиться с ним дольно продолжительное время. Ему ничего не оставалось, как соответствовать ее потребностям. Это желание удержать женское присутствие возле себя сделало из него патологическую личность.
После окончания школы Аверьянов находился в активном поиске своего будущего занятия. Этим делом очень быстро стала коммерция. С Артемом, приятелем еще со времени учебы в колледже он вместе помогал бизнесмену Степанову в торговле недвижимостью. Дело там было самое простое. Нужно было продать здание какого-то бывшего заводского корпуса. Завод давно не работал и его цеха никому не были нужны, но земля под ними стоила денег. Застройка в этом месте могла быть в то время прибыльным делом. Степан Валерьевич нуждался в клиентуре. Его участок был малопривлекательным. Цены застройщиков его не устраивали. Перепробовав много методов найти тех. Кто мог бы дать достойную цену, он обратился к Артему, который в свою очередь хотел привлечь к делу ничем не занятого в то время Аверьянова, которого знал как делового человека.
-В общем так, - сказал Степанов, лишь мельком взглянул на стоявших возле его стола Аверьянова и его друга, - значит мы знаем, что нужно там?
-Я объясню, сейчас если мы клиента подгоняем. То нам причитается сколько-нибудь. Клиент ведь сидит. Может, где-нибудь и знать не знает.
-Вот сейчас посмотрите на месте, чтобы вам знать, куда людей везти.
-Ну, что ясно, - ответил Артем.
Они поехали в самую западную часть города. В то время многие объекты в городе не работали, не использовались как нужно. Продолжалась перестройка жизни. Привычные объекты еще лишь несколько лет после этого оставались такими какими их привыкли видеть горожане. Они ехали в Жигулях девятой модели в сторону объездной дороги, а потом свернули с нее на открытую местность, где были одни деревья и кусты. Казалось, что это уже не может быть городом. Здесь располагались разрушенные постройки,в которых люди жили уже довольно давно.
-Хорошее место, правда?
-Что здесь хорошего.
-Можно хорошо этот участок использовать. Сюда ведь вообще никто не лезет. Здесь нахаловка, люди сами все застраиваются, как в фавелах в Бразилии.
-Это нормально, а ты, Артем, не думал, почему такое классное месть не застраивается?
-не додумались, здесь ведь строили уже все это, видишь.
-Да, здесь затопляется все.
-Так, вообще-то может быть. Здесь пока эту дамбу построят, это бесконечно можно ждать.
-Все равно ведь, город строится.
-Это понятно, в конце концов, не м ведь придумали продавать здесь участок. Нужно фирмы такие обзванивать, если кто занимается такими пятнам.
Они снова сели в свой автомобиль и поехали к Артему.
Звонки по объявлениям в газете ничего не давали. Приятели купили новый номер газеты "Блиц", и дело пошло снова. В это время Интернет еще был не во многих местах и вся коммерция велась через огромные газеты, каждая по объему как том энциклопедии. Один человек отозвался. Они встретили Эдуарда, который сразу схваился за это дело. Самое интересное, что этот человек брался за все, что попадалось. Когда приехали к нему домой. С ним была группа единомышленников. Они работали вместе по таким же сделкам. Были здесь чеченцы и один татарин, бывший в группировке спортсменов. Из которой мало кто уцелел к тому времени. . Они все входили в стихийно организовавшуюся группу, которая занималась также поиском возможности, чтобы помочь кому-нибудь с осуществлением какой-нибудь сделки. Махмуд, татарин из бригады одного уважаемого человека в это время привлекал всех заступиться за рабочих судоремонтного завода, которые давно не видели зарплаты. Эдуард тогда не входил в бригаду. Он был профессиональным юристом и работал сам. С блатными он впоследствии не пересекался, многие из них в свою очередь тоже старались лишний раз с ним дел не иметь, зная о его связи с милицией.
Встреча с чеченцами и другими сотрудникам Эдуарда произошла позднее. Он взял с одой Артема и Аверьянова в дело по реализации степановского участка. Эдуард сам созвонился со строителями, и те уже приехали к ним сразу же после того, как у него оказался Эдуард с Аверьяновым.
-Молодцы, - сказал им Степанов, он признал, что работа сделана хорошо, правда, как-то неохотно, словно он мог и без них все это сделать. Эдуард доложил ему все как нужно, и можно было считать дело законченным.
-Сейчас ребята эти приедут, они занимаются реализацией участков, просто там в центре они пока не могут развернуться, там городская земля и вообще у всех участков хозяева есть. Нужно ждать, пока что-то освободится.
-Это понятно. Сейчас что у нас конкретно по этому участку решилось?
-Они приедут, сами должны там разложить все.
Ну, ясно.
-Нам долю эту надо.
-Это не беспокойтесь.
Они вышли из помещения, и нужно было расходиться по домам. Артем заинтересовался знакомством с Эдуардом. Это был тот. Человек. Который может вести любой бизнес. Для этого у него есть необходимые качества. Он сразу начинает действовать. Это и было нужно приятелям. Здесь они посчитали, что это большая удача, что они обзавелись таким знакомством. Для следующего дела они тоже решили обратится к нему.
-Вот, так надо, - говорил им Эдуард, когда они уже шли от Степанова. Возле его офиса можно было уже подумать о том, как сделать, чтобы получить заслуженные деньги за свою работу. Опытный предприниматель уже мог понять, что бизнес не всегда ведется честно. Здесь чтобы получить причитающееся, нужно было убедить того, кто их нанял, что все сделано, как положено. Еще должен был состояться его разговор с теми, кто интересовался участком, где никто особенно ничего не покупал. Это должно быть завтра. Сегодня еще предстояло обсудить некоторые вопросы.
-Это нам сколько он даст, - спросил его Аверьянов, - по двадцать кусков, как договаривались.
-Это от нас уже зависит. Сейчас твои способности нужно задействовать. Мы сделали все, подогнали клиента, сейчас нужно все это доказать, чтобы и ему, и им всем было понятно.
_так есть же правила, - говорил Артем, - они должны выполнять, что говорят, так ведь клиенты и это создается репутация.
-Так со своими, а тут еще значение имеет, что меня с ним не знакомили, это ты, Артем, с ним дела имел, а я вам помог разрулить это все просто как надо. Здесь главное, чтобы с тобой делились, если ты все уже сделал, то тебе просто скажут, что тебе ничего не должны.
-Мы сейчас все ведь уже сделали. Здесь даже не знаю. Как можно на него надавить, чтобы он дал нам нашу долю.
-Завтра и выясним. Сейчас мы просто ничего не можем сделать, пусть они сами решают.
В скором. На следующий день Эдурад позвал приятелей туда же Теперь они должны были получить деньги.
_как у тебя получилось? - спросил Аверьянов Эдуарда.
-Так, обычно. Те ребята говорят, что у них с рами разговор был по этому участку. Они деталей ведь не знают.
Через несколько секунд все были у Степанова. Там был вместе со Степановым один незнакомый им человек. По виду обычный труженик. Из таких, как он и выходят директора, начальство. Они владеют производством. В этом случае можно сказать, что в их руках сосредоточено все, что еще производится. Он уже второй раз был здесь. Он уже согласился приобретать предложенный участок.
-В общем, - говорил он, там надо конкретно уже разбираться, что из себя это представляет.
-Здравствуйте, - поприветствовал всех Эдиард, а за ним и пришедшие с ним Аверьянов и его приятель Артем.
-Здравствуйте.
-Это удачно пришли все, я с вами ведь говорил, - обратился к Эдуарду человек, которого раньше из всех находящихся здесь видел только он один.
-Ну, да.
-Что скажу, там постройка ведь уже стоит, там люди жили когда-то, значит участок-то хороший. Его облагородить как-то надо.
-Это понятно. Там топить не должно, но,конечно укрепительные мероприятия нужно проводить.
-Что с оформлением?
-Этот участок находится на балансе города. Надо в БТИ ехать.
-Это конечно, все там уладим.
Они занимались похожими делами. Однажды к Эдуарду пришел Владимир Терентьев, один его старый знакомый, недавно вышедший из мест заключения. Они вместе занимались подобными сделками до знакомства с Аверьяновым.
-Сейчас фирму кто крышует? Вам ведь не дадут это просто так делать.
-Родственник есть, серьезный. Тебе зачем это нужно знать? Ты свою долю получил.
-Как нам сотрудничать, это тоже вопрос важный очень, по-моему.
-Понятно, так в этом ведь все дело, что я своей деятельностью занимаюсь потому, что он высокий пост занимает, и если ты можешь, то продолжим.
-Невозможно это никак.
-А я причем, родственников не выбирают. Своим тоже можешь сказать, что через него всем рулить будем.
-Это по первых мне совсем никак невозможно, я же в бригаде, а потом, если какие-то дела будут, то как можно быть уверенным, что его вместе с вами не накроют?
-Главное, чтобы мы разрулить могли любую ситуацию, если она вдруг возникнет. Потом у спортсменов в бригаде есть такие, которые на службе в милиции.
-Они на то и спортсмены, что не все они там по понятиям живут. Потому их и перестреляли столько.
-Да, не из-за этого. Там свои были причины. Мы ведь к вам не лезем. Там у свояка тоже есть знакомые из ваших. Потом что с меня требовать, я ни в какие компании не входил, с высшим образованием, не шпан никакой.
-С тобой-то все понятно, только это опасная игра.
-Ничего такого опасного пока не было. Ты по какому делу будешь сейчас работать? Ничего же нет. Территория поделена давно уже.
-Ну, смори. Я говорю, что красная крыша, это не лучшее прикрытие. Там больше рискуешь еще. Я этих знаю.
Теперь их фирма уже занималась перепродажей недвижимости в городе и должна была расшириться. Сначала это была просто деятельность по перепродаже квартир. Юрист был вдохновителем этой деятельности. Строго говоря, основания так думать у него были, только это могло быть, если он уже ей совсем не доверял. Он стал в материальном отношении жить лучше. Если бы он общался с каким-нибудь своим товарищем, который остался в том же положении, тогда как сам Аверьянов стал жить лучше, то здесь не было бы такого резкого разрыва. Аверьянов был убежден в том. Что не мог бы дружить с девушкой, которая по общественному или материальному положению. Он считал ниже своего достоинства улучшать свое материальное состояние за счет девушки. Это убеждение, что каждому полагается то. Что он заслужил, было прочным стержнем его личности. При этом случались существенные изменения его поведения и некоторых убеждений. От ограниченности интересов он стал жестоким. Он не сомневался ни в чем из того, что ему приходилось делать, руководствуясь лишь принципами практической целесообразности. Ничего не осталось такого, что было бы сделано под действием чувств. Аверьянов, находясь на своей должности, стал совершенно взрослым человеком, и рефлексии его психики больше не было. Он участвовал в том, что было с позиции сильного человека правильным. Такая правда не сама худшая по его мнению. Когда жизнь со стороны казалась роскошной, то ничего нельзя сказать о той большей части народа, которая пребывает в еще небывало униженном положении. Глупо было бы говорить. Что Аверьянов встал просто на сторону сытых, он видел только свою жизнь и то, что окружало его. Здесь не было места чему-то другому, чего так просто увидеть нельзя. А приходится где-то это еще выискивать. Вся остальная жизнь не то, чтобы несущественна, она вообще плохо видится. Ему казалось, что большинство людей живут так же, как он, и в то же время хотелось освободиться от всего того, что его держало в прошлом, когда еще не все было так здорово.
Таким образом, центр города всегда был самой удобной для жизни его частью. Здесь селится элита. Произошло вырождение прежней, советской элиты, и эти люди. Наследующие квадратные метры в центре города, рано или поздно должны были освободить это место для других, кто сегодня более удачлив. Аверьянов теперь активно соучаствовал этому процессу. По мнению Аверьянова, это совершенно естественный процесс. Дети выдающихся родителей начинают пить, живут, совсем не напрягаясь, для себя, не оставляя даже потомства, жилье их становится ля них слишком дорогим, в то время. Как на эту территорию претендуют другие люди. Готовые платить деньги за то, чтобы им можно было здесь жить. Нужно только освободить эти квадраты жилплощади от тех, кто не способен платить за них. Такое положение представлялось ему справедливым, но от не знал, как можно далеко зайти в азарте перераспределения собственности в пользу тех, кто способен платить. Процесс такой деятельности его захватывал. Он рос сам по себе. Мать не занималась его воспитанием, так как у нее всегда были самые разнообразные интересные дела. Его убеждения формировались как-то сами собой. Не было в этом педагогической или какой-либо иной системы. Тем не менее. Он мог считать себя состоявшимся человеком. При этом с даже самых ранних лет уже был занят в бизнесе. Это были годы, когда преобладали на улицах отечественные автомобили. Это потом уже говорили, что были какие-то горькие и трудные девяностые. А тогда, пытались нас всячески убедить в том, что жизнь стала лучше. Действительно, потребности людей возросли очень сильно. Можно было позволить себе свободно выезжать за границу. Он помнил, что удачливые его знакомые ездили отдыхать в Турцию и в Таиланд. Он знал, что такое красивая жизнь. В то время, когда шла война в Чечне, появилось опят же преимущество по сравнению с прошлыми временами. Можно из зимы попасть моментально в самое жаркое лето. Тогда начиналась карьера Аверьянова в бизнесе. Он не попал в тот период, когда предпринимательство само по себе было уже смертельно опасным. Рубеж девяностых-двухтысячных годов. Тогда начиналась его деятельность, просто потому, что он это занятие выбрал, как наиболее логично подходящее по его кругу знакомств и по складу характера.
Первое время он просто помогал в делах своему старшему товарищу. Это было время, когда информация еще чего-то стоила. Тогда можно было покупать огромные как тома энциклопедии сборники "Товары и цены", и самые удачливые люди могли на нахождении покупателей неплохо заработать. Это не всегда, правда, получалось и не у всех. Экономический подъем в стране требовал масштабной деятельности. Нахождение покупателей товара было важным делом. Некоторые торговали электронными ресурсами, как один его знакомый, картами города, пока Гугль не сделал это занятие почти бесполезным. Многие люди занимались производством того, что могло бы быть полезным в строительстве, в промышленности, в быту. При этом важным стало нахождение того, кому все это нужно. Люди в то время зарабатывали, можно сказать, на том, что вскоре уже будет ненужным. Шел и развивался невиданными темпами научно-технический прогресс, Интернет, появилось множество товаров и услуг, что не сделало человека нисколько счастливее. Наоборот молодым людям стало нужно больше зарабатывать для самой своей вожделенной и желанной цели, удовлетворения женских потребностей. Надо сказать, что Аверьянов в этом ни от кого не отставал и уже встречался несколько лет с той самой девушкой, Светланой, о которой шла уже речь.
Один из его знакомых, живших во дворе, с помощь, который хотел задержать бежавшего Данила, лечился теперь от наркотической зависимости. Многие люди погибли в то время от этой страсти. Начали говорить, что зависимости этой вовсе и не существует, просто люди не хотят бросать наркотики. Тем не менее счет смертям дел на десятки людей даже среди знакомых Аверьянова. Никита еще как-то держался на плаву. Можно представить, что Аверьянов был словно на такой своеобразной войне против бывших даже его знакомых, которые оказались, не так удачливы по какой-то причине. Они мешали людям, способным платить деньги, не в последнюю очередь Аверьянову. Нужно было помочь этим способным платить убрать куда-нибудь этих аутсайдеров, чтобы не мешали жить так, как захочется, как позволяет в принципе материальное благосостояние. Это и было для Аверьянова основным его делом. Он тоже был занят тем, что продавал то, что скоро будет никому не нужно. Тот дом, где он жил, выглядит еще прилично. Пока еще не было строительного бума в его современных масштабах он и группа его приятелей решили заняться бизнесом со старыми квартирами в центре города. Многие дома уже в то время нуждались в ремонте. При этом были и другие, достаточно новые, в которые уже проникло неблагополучие. Люди, жившие там, уже не могли сами обеспечивать свою жизнь, пьющие, наркозависимые уже не могли считаться той элитой, какая живет в центре большого города. По логике жизни при капитализме они рано или поздно должны были сместиться на периферию. Эта фирма им в этом помогала. Это было совершено негуманное дело, мало это их интересовало. В этой высокой техногенной цивилизвации открытого постиндустриального общества еще актуальнее стали законы джунглей. Нет места слабым в этой красивой и внешне благополучной жизни. Авреьянов, насколько он мог давать себе в этом отчет, помогал устраивать эту самую красивую жизнь путем очищения ее от таких. Кто по причине своей немощности не вписывается в нее. В общем это человек прагматичный и действуя так, он только находился в самом общественном процессе, помогая ему развиваться так, как так. Как он шел. Он стал своим у богатых и благополучных людей. Там было все по накатанной колее. Он всегда, как представляется, шел без особого сопротивления по жизни. Ему не приходилось до какого-то времени принимать ответственных решений. Правда была одна особенность в этом всем. Многие, кто его знал, считали, можно сказать, что не без оснований, что он ни чем серьезным не занимается. В то время. Когда большинство российских граждан его возраста поучали высшее образование, он делал только то, что приносило деньги прямо сейчас. Он везде добивался самого скорого результата. Интересовало его то, что при минимальных затратах времени приносит наилучший результат. Даже старшее поколение лучше вписывается в эту жизнь потому, как они обостренно чувствуют, что могут отстать от жизни, он же е думал особенно о времени и требованиях этого времени к человеку. Все, что ему было интересно, это зарабатывание денег, притом, что это при его знакомствах получалось сравнительно легко. Так он вполне вовремя, когда нужно, к восемнадцати годам сдал экзамен на вождение и получил водительские права. Остальное все шло тоже достаточно легко. Не было особенных отвлечений на романтические дела. Если время бывает прагматичным или романтическим, то это оттого, что у многих людей на то и на другое не хватает просто энергии. Он всю энергию затрачивал на деятельность, связанную с денежными делами. Один известный довольно журналист говорил о том, что у мужчины должна быть одна женщина, желательно, в жизни и несколько машин. У Аверьянова все было с точностью до наоборот: он знал нескольких женщин, а машина только одна, волга газ 2410 восемьдесят девятого года выпуска. Он купил ее в двухтысячном году, как только накопил достаточно денег. Квартира у него была все та же, хотя ему хотелось бы жить вместе с Аленой в отдельной квартире. Он пока был слишком увлечен этой игрой, вкладыванием денег и извлечением прибыли из того, что удавалось сделать. Жизнь такая временами была бесцветна, скучна. Только лишь ожидалось. Что после всего этого будет что-нибудь доброе. Это постоянно ожидалось, только для этого нужно было становление, чтобы какая-то женщина увидела в нем достойного человека, не смотря на то, что так легко все давалось, это как-то странно откладывалось. Он уже не чувствовал ничего кроме необходимости действовать, и это у него отлично получалось.
Нужно продолжать зарабатывать деньги для дальнейшего расширения деятельности фирмы. Это проходило как обычно, шел нормальный рабочий день этой фирмы. В доме в центре города на предпоследнем, восьмом этаже жил инженер станкостроительного завода. Недавно он уволился и перешел на работу сторожа на одной из строек. Этот человек примечателен тем, что как-то сразу его не брал мир с Аверьяновым. Неприятие на интуитивном уровне возникло из-за того, что Аверьянов не мог скрыть той агрессии, к какой его приучила эта работа. За время перепродажи квартир ему приходилось видеть всяких клиентов, и это был тот случай. Когда нельзя по-нормальному договориться с тем, кто в центре живет вроде как не по праву. Получалось так, что некоторые люди не свое место занимают, а здесь еще получалось, что и отдавать он по-хорошему его не хочет. С экономической точки зрения все вроде бы выстраивалось. Этому бывшему труженику выгодно было жить где-нибудь на окраине города на деньги, полученные от продажи квартиры, но это означало бы, что он станет жить только этим. Он же так просто не собирался сдаваться. Надеялся еще заняться какой-нибудь полезной деятельностью. Сотрудники компании к нему нагрянули почему-то, когда он давно уже развелся с женой, которой суд оставил их дочь. Он жил совсем один в квартире и никого это не интересовало. Женился он в свое время потому, что с его самым обыкновенным, ничем почти не выдающимся характером он сходился со всеми достаточно легко. Вся проблема в том, что он держался за свое прежнее положение и, наверное, удержал бы его, если бы не мешали в этом все, кто его знал. И тогда поневоле уже подумаешь, но зачем это все. Так ведь можно просто жить. Он просто и жил. Ничего не давало понять, что здесь что-то пошло не так, он просто жил, не думая ни о чем серьезном. Вроде бы к такой жизни и стремятся многие, так как жил он теперь совершенно спокойно, даже на здоровье не жаловался, просто попивал иногда и когда уже протрезвления стали редки, уже не мог ни на что особенно жаловаться потому, что все, что он чувствовал, так или иначе определялось только количеством выпитой водки. Вдали от дочери и бывшей жены он жил для себя. Это и обратил на него внимание такого бизнеса. Капитализм поощряет такое отношение к жизни, когда человек живет сам для себя и кто с состоянии себе это позволить, приложат достаточное усилие и займут его место. Он раздражал фирму. Не то, чтобы его поведение было каким-то ненормальным, просто этих людей, занятых извлечение максимальной прибыли из своих дел раздражало все, что как-нибудь хотя бы могло этому помешать. Они пришли к нему, чтобы разговаривать о делах, насколько к этому был готов человек, у которого нет особенно важных дел. Как не странно. В комнате было прибрано. Не было того беспорядка, какой бывает у пьющих людей, хотя, если сказать по правде, Сергей Валерьевич, так звали бедолагу, пил уже много и давно. Он был зависим от алкоголя, и казалось, уже вполне отдавал себе в этом отчет. Однако, любой человек обладает силой воли, и он естественно надеялся от этого избавиться. Может быть, уже и шло к этому. Теперь у него стояла делегация серьезно настроенных ребят. Они пришли доказывать ему, что ему выгодно продать им эту квартиру. Просили по-хорошему. Они пришли утром, когда уже, правда, шел рабочий день. Никто уже не спал. Они пришли и стало понятно, что они долго задерживаться не будут, их ждут срочные дела и здесь они находятся по необходимости. Это воспринималось как внештатная ситуация. Аверьянов был здесь же.
-Послушайте, этого мало, ребята.
-Мало? _переспросил его Эдуард, - мы будем искать другие варианты. Понимаете, это очень нужно.
-Вот. Всем прямо в этом центре нужно сельиться. Строиться. Ну, ведь столько же свободного места. Что все так сюда лезут
-Хватит уже рассуждать.
-Что, нет, скажете? Ведь и машин столько, что протиснуться негде, и все здесь работают, так у нас никогда нормального не будет города. Если все будут на один какой-то пятачок стремиться.
-Ладно, мы с все уже поняли, потом поговорим.
Они уходить некоторое время спустя. Этот человек еще не понял их хищнической натуры, а им стало понятно, что с ним по нормальному еще долго придется разговаривать. Клиент мог обраться в другую фирму, располагающую связями с застройщиками. Этого клиента нельзя было упустить.
-Понимаете как, - сообщил Эдуард, - здесь надо план экстренный в ход пускать. Это еще долго продлится. У него и родственники так могут объявиться.
-Серьезный оборот, - ответил Аверьянов, - я думаю также, что нам нужно в самое ближайшее время этот вопрос решить.
Когда в следующий раз Аверьянов вышел из дома. Это было ночью, это не поздний вечер, а была именно ночь. В то время горожане еще не жили такой активной ночной жизнью. Он не особенно думал о том. Что его ожидает. Впечатления этой ночи как-то наплывали сами собой. Если это можно было назвать впечатлениями, то они остаются недолго. Потом запоминаются только общие моменты. Аверьянов гулял в этот раз с Алиной, и ему казалось. Что вскоре многое должно измениться. Он уже искал знакомств на стороне. В его фирме он стал настолько успешным, как ему теперь казалось. Что он мог всю жизнь начать сначала. Побудило его к этому изменение интересов. Теперь он мог находиться в кругу предпринимателей, таких людей, как он сак. Ему не казалось, что этот бизнес чем-то отличается от любого другого. В это время постепенно можно было вспомнить все прошлые встречи с его знакомыми и по школе и по соседству во дворе.
Иначе не могло просто быть. Некоторые из его бывших знакомых по-прежнему жили в разных дворах поблизости. Так жил, например, один парень, учившийся на ветеринара. Он был знаком с многими одноклассниками Аверьянова. Он не искал с последним встречи специально, однако же такая встреча произошла.
-Здорово, - поприветствовал его Дмитрий, - как оно?
-Дима! Это же надо. Как ты здесь оказался?
-Так где я, там же работаю.
-ну, вот видишь, как получается. На том же месте живим, и столько времени не виделись.
-да, ничего, это все время так бывает, раз не учимся уже вместе.
-Это же надо, рядом живем, и столько времени совсем не виделись
Прошло уже довольно много времени после их дружбы с Данилом. Они друг о друге совершенно уже ничего не знали. Новый круг знакомств словно существовал всегда в таком виде, как сейчас. Ничего давно не изменялось. Это то вот ставшее, становление. Которое к этому времени уже завершилось. Опять завтра надо отправляться в контору. Все как надо. В памяти проходили нужные дела, которые предстояло выполнять уже завтра. Все это были существенные дела.
После этого встречу нужно было отметить. Когда это произошло, все пили по таким случаям пиво. Потом пошли разговоры о разных делах только чтобы говорить о чем-нибудь. Вспоминали каждый свое потому, как долгое время они не виделись и у каждого была своя жизнь. Осенняя погода не располагала к длительному нахождению на воздухе, тем не менее, предмет встречи был достаточно важен и они были заняты доказательством правильности имен таких действий. Он не мог сначала понять. Зачем в городе Дмитрий учился в сельскохозяйственной академии. Это была тоже примета времени. Нужно было получать любое высшее образование. Это был именно тот случай.
-Сейчас вся возможность появилась, - убеждал Аверьянов своего знакомого, - на всем можно заработать. Вот я не такой, как бы сказать, талантливый человек, а самый обычный, и то смог пристроиться. Сейчас даже такой человек, не особенно трудолюбивый что-то может делать.
-Это понятно, я не спорю, только ведь и попасть надо так удачно.
-Ну, это уж кому как. Если хочет человек заработать денег сколько надо, то заработает.
-Понятное дело, только ведь ничего не берется так, чтобы ниоткуда, это значит, что этим же могли другие пользоваться.
-Сейчас время-то другое уже. Цивилизованный рынок приходит. То, что раньше было, так это не то уже. Все работают по закону, юридически грамотно чтобы было все.
-Не знаю, большинство-то наших знакомых не сильно что-то поднялись.
-Так это пьют потому, что да наркотики еще употребляют, а вот так если хватка есть, то моно далеко пойти.
-Вот не знаю, у тебя-то эта хватка своя, а то. Может, кто-то другой схватился, а ты помогаешь. Помощников таких, знаешь ли, не очень жалуют. Так конечно, все надо делать.
-Надо. У нас все как полагается. Это современный маркетинг, все по закону. Каждая сделка проходит так, как положено. Всего-то и надо, законы знать. Это значит, что никаких особых трудностей при этом и не будет. Это ведь я уже тебе говорил. Раньше дикий рынок был, там и решали все через мафию или через милицию, кто кому крышку делает. Сейчас мы уже на законных основаниях действуем. Ты сам-то потом что планируешь делать.
-Работать так же пойду, строить, может быть, ты думаешь я что тут делаю, пока в армию чтобы желательно не попасть, там не время пока, а потом, на стройку, может, или еще куда-нибудь. Оно видно будет.
-Надо все равно чем-то таким заниматься, чтобы ты женщину уже в свою квартиру привел. Сейчас ведь посмотри, как люди хорошо зарабатывают.
-Это все ясно, я согласен, только ты сам, что ли всего добился?
-Ну, как это тебе объяснить, просто знать места надо.
-Какие надо места знать, просто через знакомых, через родителей и их знакомых находят какие-то пути.
-Я то через знакомых матери никак не мог найти такое дело.
-Это понятно. Ты, вот, стало быть, способнее оказался, так не все же такие люди. Многие просто не в первом поколении уже хорошо живут. Я и говорю ведь. Что ты молодец.
В фирме этой было все не то и не так. Тот цивильный бизнес, по правилам, по законам, проводящийся на совершенно правомерных основаниях, о котором Аверьянов накануне рассказывал своему школьному товарищу, на самом деле только декларировался. Так же ночами поджигались дома беззащитных жителей частного сектора, и застройщики получали все, что им вздумается. Аверьянов был занят текущей документацией. Это обычная офисная работа, в которой единственное развлечение состоит в общении с теми, кого видишь каждый день. Это словно уже было непроизвольно, разговаривали обо всем подряд, никто не думал, когда и о чем надо сказать, все проходило совершенно свободно. Эдуард словно не мог найти себе места. Он стоял возле стола с компьютером и принтером, и пытался прочитать какую-то бумагу на дальнем расстоянии от глаз, при этом вообще было непонятно, зачем ему это нужно. Марина проверяла счета. Тот, кому здесь действительно было труднее всех, так это Аверьянов. Он снова был занят поиском тех, кому он мог предложить площадь в городе. Деньги, вырученные за перепродажу старого жилья, едва ли могли покрыть новое вложение. Это нужно для выхода на новый уровень. Нужно начинать другую деятельность. Необходимость возникла в том. Чтобы в их распоряжении постоянно был большой фонд жилья, так называемые "пятна". Задача трудновыполнимая, поскольку застройщики часто теперь продавали квартиры в недостроенных еще домах и вообще, сбывали построенное сами. Сейчас приходилось работать через тех, кому они могли предложить свою помощь в поиске жилья и клиентов, способных за это жилье платить. Все солидные фирмы управлялись такими директорами, которые знают совершенно четко то, что им знать полагается, старались, чтобы меньше было тех, кто ищет им сведения. Информация с развитием техники ценится все ниже. Они пытались зарабатывать на том, на чем еще можно. Фирма работала как нужно. Кроме информации они предоставляли тем, кто может платить, и другие немаловажные услуги; занимались непосредственно всей деятельностью по освобождению представившихся пространств.
Занимаясь застройкой, те, кто мог это делать, не взирали на все физические и нравственные препятствия. Вскоре сотрудники фирмы плотно втянулись, вовлеклись в такую деятельность. Они уже совсем отбросили все, что позволяло им быть только людьми. Может быть, специфика работы состояла в том, что они не могли заниматься ничем, кроме дела. Все это они совершали, считая, что это есть полезные движения, которые посвящены основному делу, получению прибыли от их деятельности. Это почти все, что их интересовало. Скоро это представилось полностью. Все эти дела, что интересно, не мешали совершенно ведению обыкновенного молодежного образа жизни. Работа перемежалась активным отдыхом, и жизнь такая впечатывала людей в культ потребления материальных благ, лишая их всего человеческого. Ценным стало то, что можно потрогать, вещественные ценности. Для этого уже на интуитивном уровне была серьезная установка на то, чтобы не отвлекаясь ни на что, зарабатывать деньги. Так и жили. Своеобразный запах тонера от печатания многочисленных бумаг разносился в холодном от кондиционера и бедном кислородом воздухе. Это самая рабочая обстановка. Такая ровная спокойная атмосфера, где все словно идет само собой. Тем не менее дела должны делаться. Все располагало к тому, чтобы продолжать эти занятия. Пока за это еще кто-то платит. Многие люди пересели на красивые иномарки и жили вообще роскошно. При этом для многих таких более или менее удачливых граждан, к каким относился и Аверьянов, было понятно, скольких усилий стоит сохранение этого благополучия. В любой момент можно остаться без прибыльного дела и нужно накопить средства, позволяющие безбедно существовать до начала другой деяельности. Надеялись все-таки, что это дело надолго останется прибыльным. Это положение удавалось сохранять.
На другой день обстоятельства, окружавшие его, уже достаточно изменились. Они находились в той самой квартире, которую нужно было продать состоятельному клиенту.
Однажды нужно было договориться с клиентом, а клиент ни на какие уступки не шел. Они вывезли его за город.
Этот человек был очевидно глуп, как все, кто связал свою судьбу с алкоголем
-ребята, да что случилось. - умолял он, -Нормально же договоримся.
Вот только ребята решили иначе. Два удара монтировкой по голове остановили жизнь человека. Простой способ, каким еще первые гоминиды расправлялись с неугодными стаду.
Аверьянов, собиравшийся жениться на своей новой подруге Наталье Юртаевой, не знал, где находится Светлана. Он стал человеком жестоким, совершенно бесчувственным, как можно было понять из того, что он оказался способен на то. Что совершил. Сергея Валерьевича долго не могли найти. Аверьянов нервничал и ходил просто по городу там, где ему вздумается. Так совершенно неизвестно каким образом, Дмитрий снова ему встретился.
-Здорово, - первым поприветствовал он Аверьянова, - Аким. Ты куда. Не узнаешь что ли.
-Да нет, вижу, что ты идешь.
-Ну, как жив-здоров?
-Да, - ответил он, многозначительно. - боясь сказать неправду о том, что все хорошо. Потому, что это было далеко не так, - по всякому.
-Про Светлану-то слышал?
-Что с ней, - произнес Аверьянов так, как будто ему совсем это не интересно.
-Так ведь она, Света-то все время тебя ждала, а сейчас вот скорая ее увозила. Вены она себе резала. Потому, наверное. И увезли, да ты не беспокойся. Давно дело-то было. Там клиника пограничных состояний всего-то, может быть.
-Понятно, - Аверьянов сказал так, боясь немного, что Дмитрий заподозрит. Что его на самом деле это не интересует. Светлана перестала существовать для него, оставалось только дело, и страх, что тело бывшего "клиента" фирмы милиция найдет. Совершенно очевидно. Что было заведено уголовное дело по факту его исчезновения. - У нее что, после меня был еще парень.
-Так она до тебя с ним дружила, там не знаю, конечно, как у них было. Может, дружили просто, ничего там больше не было, только ты когда ушел, она сдавать стала. Там не знаю, конечно. Как все было, а люди рассказывают, ничего ведь не скроешь.
Он видел, как Светлана выходила из подъезда в сопровождении матери. Здесь их ждал автомобиль такси "Тойота" Марк 2". Он видел. Как его бывшая подруга двигалась как кукла, глаза ее ничего не выражали.
-Видишь. Как оно. Я ведь друга ее знаю. Мать рассказывает, приходит домой, ревет, а ведь взрослый парень, в армии отслужил.
-Ты знаешь его?
-Знаю, вот... видишь. Как оно получилось
Оба значительно молчали. Аверьянов не хотел показывать, что начал скучать. Все эти вещи были ему совсем неинтересны.
Прошел день, шло мучительное тягучее время. Никого не вызывали в прокуратуру. Фирма работала под контролем милиции, высокопоставленного начальника. Это позволяло сделать так, чтобы прокуратура никого по возможности не трогала. Сначала вызывали соседей, тех, кто был знаком с Сергеем Валерьевичем. В это время появился клиент. Он приобретал у них жилплощадь явно не для себя. Нельзя так рисковать. Эдуард успел оформить права собственности. Теперь с помощью соответствующей документации он переписал все так, что фирма могла свободно распоряжаться квартирой Сергея Валерьевича. Все было сделано именно так. Как они рассчитывали.
-Доброго здоровьечка.
-Все готово. Сейчас мы на себя квартиру это, значит. Клиента переселили.
-Ну, и нормально.
Он вышел, и все дальше было спокойно. Такое впечатление. Будто они не сделали ничего плохого. Царило некоторое оживление. Так ли легко быть жестоким, не понятно. Это было простое отсекание чувств, не нужных в работе. Аверьянов из всех людей боле или менее уважительно относился только к матери, но и о ней, вероятно тоже не очень думал, совершая такие дела, и считая что все это он делает только по долгу службы.
-Марина, - попросил он сотрудницу, - сейчас надо уже смотреть, когда он откатит нам.
-Так надо, чтобы он рассчитался. Мы ведь ему се подвели, оформили.
-Сама знаю.
-Ну, вот что такое творится, столько времени женщины боролись, значит, за равноправие. А теперь уже наступала женская деспотия во всем общества.
Эдуард посмеялся. Не отрываясь от работы, Марина не хотела ничего отвечать, а потом попыталась как-то утешить Аверьянова.
-Ну, что бы говоришь. Почему ты думаешь, что он не рассчитается по-честному с нами? Кому он еще откатывать будет? Главное, что все официально оформлено. Придут если. То все там в порядке и с документами, все согласовано. Он ведь тоже должен быть уверен, что мы то, что надо ему предлагаем. Сейчас нужно по другому объекту работать. Там тоже фирмы уже заинтересовались квартирой одного художника бывшего.
-Это понятно. Сколько уже раз такое было, что предлагали не то, что надо. У нас репутация есть. Необходимо поэтому, чтобы у нас предлагалось всегда хорошее жилье.
-Это серьезно, - поддержал его Эдуард. - мы все-таки фирма. Было просто время, когда мы тому мужику нашли уже застройщика с хатой. Он со своими рассчитался, а нам только десять тысяч. Мы все организовали, а он не рассчитал.
-Так это и понятно было, что нечего там ловить. Это потому, что нас только Серый с ним познакомил. У нас еще компании этой не было тогда.
-Вот, которые через жуликов работают, у тех лучше получается.
-Да ну, те всегда в свою пользу все решают, ты бы там имел небольшой откат, и ничего бы дальше не продвинулось, сейчас к этому новому клиенту ехать надо.
Поездка эта состоялась только на следующий день. В этот день различные дела и заботы не позволили им никуда выехать. Снова в арсенале бизнесменов появились такие непозволительные в бизнесе атрибуты, как водка и клофелин. Эдуард и его подчиненные в фирме почувствовали уже безнаказанность. Никаких запретов для них быть не могло. Не было уже и нормальной работы в такой фирме, где все давно уже были на нескончаемом стрессе и жили только от одного дела до другого. Надеялись во многом на милицейское начальство, на мужа Марины, также служившего в милиции, на то, что вскоре деньги, добытые таким путем, удастся вложить в строительство новых домов и получить другие деньги от этого, уже не связанные с этой чрезвычайно опасной деятельностью. Таким образом, представляется, что так долго продолжаться не могло. Тем не менее, все это продолжалось. Под окном постоянно проезжали самые различные автомобили. Машин стало намного больше. Чем было еще несколько лет назад, и даже иномарки преобладали над отечественными автомобилями. Все, кот мог себе это позволить, пользовались всеми благами жизни, и первым, самым видимым показателем такой жизни является красивый автомобиль. Это самый зримый показатель. Богатые люди имели большей частью бизнес в самом центре города. Здесь и было самое любимое место сотрудников фирмы. Ничего не существовало для них. Некоторые замечают, как город становится все красивее, что совершенно не приносит ни счастья, ни даже сколько-нибудь хорошего настроения никому, кроме тех, кому и так было хорошо. Те, кто получил свое, получали все блага от жизни и дальше неограниченным сплошным потоком. При этом оказывалось, что среди этих благополучных людей они еще числиться не могут. Аверьянов был еще не женат, и не знал, насколько серьезно к нему относится Юлия. Теперь, когда он стал бесчувственным человеком, способным на жестокие поступки, ему понять это было очень трудно. Между тем все эти люди, которым в современных условиях сделалось лучше, были не только полностью упакованы, но у них есть и любовь, есть семьи. Аверьянов же просто был обеспеченным молодым человеком. Все остальное тяжело приходило к нему. Не то, чтобы он не научился жить среди обычных людей со своим особенно крепким практическим умом, само его положение в этом обществе естественно представлялось ему крайне ненадежным. Это было для него не просто служба в компании, а какая-то постоянная борьба против тех, кому не было место в этой новой красивой жизни. Все больше блеска становилось вокруг. Город стал похож на один лишь свой магазин универмаг, который был переименован в ЦУМ, а теперь и изменен реконструкцией совершенно. Летом начинался ремонт дорог, в особенности на главной улице. Перекопанные тротуары покрывались плиткой, новые автобусы катились мимо этого всего как в помещении. Среди всего этого Аверьянов представлял свою деятельность немаловажной. В таких же квартирах, как у него, тут и там было множество больных и немощных людей. Много горя и слез, накрепко скрытых стенами. Все это представляется как объект купли-продажи. Нужно понять мировоззрение этого человека, видевшего во всем лишь то, каким деньги можно извлечь из любого дела. Так и работали. Уже совершенно ничего из окружающего не волновало сотрудников фирмы. Занятых только подсчетом денежных средств, вырученных от той или иной сделки. Несколько солидных предпринимателей интересовались пятнами в города для застройки. У работников фирмы было принято коллективное решение вложиться в застройку одного из таких пятен в города. Для этого нужны были другие средства по сравнению с теми, которые тогда у них имелись. Нужно осуществить еще одно предприятие, при удачном исходе которого можно было получить желаемые деньги.
Теперь нужно забыть обо всем, что не имеет отношения к текущим делам. Сделать это сложно потому, что теперь никакие дела на ум не шли. Это совершенно новое состояние, вне обычной службы и обязанностей, с ней связанных. Когда это все стао вне закона, уже трудно понять, нужно это все делать сейчас или нет.
У следующего клиента, подлежащего переселению в другое место, они появились уже утром. На работу ему не нужно было идти, поскольку этот человек зарабатывал давно уже искусством. Он был уволен со совей работы, а новой так и не нашел. Тем не менее. Поиском он был занят. К нему пришли Эдуард и наш герой. Были вдвоем, и никого другого брать сюда не считали нужным.
После того, как поднялись и немного поговорили с бедолагой, который не мог выбраться из алкогольной зависимости. Приступили к выполнению плана. Его посадили в Тойоту Короллу Эдуарда, девяносто девятого года выпуска. Они поехали будто бы смотреть якобы его новое место жительства. Вот они поехали смотреть это новое место жительства, которого на самом деле просто не было. Бывший жилец квартиры, переписанной теперь на их фирму, хлопал глазами и совершенно ничего не понимал. Он полулежал, удобно, насколько можно расположившись на заднем сидении. Потом он уснул. Они вывезли его за город и вскоре свернули с трассы на лесную тропинку. В это время уже выпал снег. Они старались идти , заглаживая за собой следы. Они бросили беднягу прямо на землю, только лишь немного припорошенную. Так и получилось, как рассчитывали. Он выпил пол литра водки, ему добавили еще стопку, и он был обречен. Нужно ли говорить, что их ничего волновать не могло тогда, они просто по правилам вели машину. Им ничего уже в голову не приходило. Так они уже привыкли к преступлению. Нельзя сказать, чтобы от этого были какие-то терзания души. Придумывать оправдание для них было пока делом ненужным. Аверьянов старался по возможности не думать об этом. Он только помнил, что если есть какие-то благородные разбойники, то в этом случае он поступает не как такой разбойник, а совсем наоборот. Он защищает интересы сильных, у которых и так все есть. Если уж быть бандитом и убийцей, то для какой-то цели, защищать тех людей, кому плохо, кто не получил того, чем пользуются другие люди. Какая логика в том, чтобы делать все наоборот? Чем эти люди хотя бы виноваты перед кем-нибудь, и если подумать, то зачем ускорять и без того предрешенную уже судьбу? Это же не имеет никакого смысла. Кому от этого будет какая-то выгода хотя бы? Нет цели, ради которой стоило бы так рисковать. Думал ли он об этом всем, неизвестно. Таким образом. Можно сказать. Что он ни о чем не думал. Просто их интересовало только то, что люди, которые могут платить деньги, обратятся к другим, которые могут предложить то. Что они хотят. Ничего не препятствовало осуществлению плана. Они пропускали машины и пешеходов на переходе. Ничего не говорило о том, что было здесь сделано что-то ужасное. Только глядя на себя, он постоянно боролся с одной мыслью. Какой-то голос говорил ему при любой мысли о себе "убийца". Он пытался избавиться от этого наваждения, которое было внезапным и самого противного и странного рода. При этом оно постоянно и сильно доставало его , так, что отвязаться было невозможно. У него не было никакого другого больше названия, только одно - убийца. С мыслями бороться, дело совершенно неблагодарное. Эдуард ехал вперед, и его, как казалось, ничего такого не волновало. Это не беспокоило человека, полностью занятого бизнесом. Все окружающее, вся их жизнь была жизнью богатых людей. Иномарка, пусть не самая дорогая, квартира в новом доме. Эдуард был тогда женат, и его не беспокоило то, что было важно для его товарища. Эта привычная и размеренная жизнь в семье, постоянные усилия, направленные на поддержание взаимоотношений, не оставляли места переживаниям. Им было в принципе от чего возникнуть. Многие люди пытались оправдать свои преступления тем, что забирали неправедно нажитое добро. Здесь же это отнятое было единственным, что есть у человека. Это не могло быть ни в коем случае неправедно добытым. Все было куплено давно, когда человек был еще в состоянии купить квартиру. Чаще всего эти квартиры доставались от родителей. В этом случае имущество не было добыто этим конкретным человеком каким-либо образом, а просто досталось. Как могло бы достаться любому человеку. Город втягивал их в себя. Здесь было все знакомо. Как это мучительно было теперь для Аверьянова. Он все это видел еще когда не был убийцей. Теперь же по логике событий, перед ним разворачивались знакомые картины .Они все вставали и вставали так же неизменно перед ним. Все так же, как было раньше, только видится это все теперь глазами убийцы. И нет никакого отличия. Они повернули на мост. Мост через железную дорогу был забит автомобилями. Этот изогнутый мост простоит еще несколько лет. Развязку изменят, а пробки все равно останутся. Тяжело было проезжать это место. Видя в дороге тюрьму. Другого выхода не было. Впереди едва тащился "Форд Фокус". Расстояние критическое, все машины шли очень близко и приходилось нажимать акселератор, сразу, выжав сцепление, ставить скоростной переключатель в нейтральное положение, и нажимать тормоз. Кое-как по одному метру передвигались все машины по этому мосту. Скоро все рассосалось.
Вернулись домой вовремя. Выпили той же водки. В ночном клубе было много всего интересного. Аверьянов с Юлией снова отправились туда. В темноте происходило много встреч. Юлия, находясь здесь же с Аверьяновым, даже не замечала по его поведению. Чтобы что-то было не так. Многие посетители были моложе Аверьянова и Юлии. Братья Бенасси были в ходу, это воспринималось здорово, заводная музыка действовала как надо. Возвращаясь, Аверьянов знал, что завтра ему предстоит работа, притом самая серьезная, настоящая. Никто не будет делать скидок на то, как он провел этот день. Хотелось в звуках довольно громкой, жестко ритмичной музыки забыть все происшедшее.
Сидели уже за столом, когда прошло много времени в начала вечера, и диджей постоянно смешивал разные музыкальные произведения. Не хотелось никому, и совсем уж понятно, Аверьянову ни о чем серьезном. О чем говорили, непонятно, не слышали друг друга. Девушки, разгоряченные слабоалкогольными напитками, просто визжали. Было хорошо, и не обязательно слышать, кто что говорит.
-Ты сегодня был бы раскованнее, - говорила Аверьянову Юлия, - а то надо отдыхать же, раз пришли. Все наши вот здесь, потанцуем еще? Что-то все думаешь всякое разное.
-Да, я не думаю ничего такого. Просто потусоваться, отдохнуть, я устал ведь на работе-то, как ты думаешь? Вот так что и оторвемся, что называется.
-Ну, ладно, хороший ты парень, все понимаешь, правда ведь?
Все хором ответили "Да".
-Видишь, - продолжала Юлия, - все хорошо. Сейчас пойдем, хороший номер-то будет.
Нужно сказать, что Юлия была в очень хорошем, настроении, наслаждалась всем и музыкой и общением в компании этим вечером, притом, что совсем не пила. Это не было заметно по поведению. Она была вполне органична.
Так начались танцы и хождения от танцпола к столу и обратно. Аверьянов купил девушкам еще мороженного, и обратившись к Вячеславу, сказал.
-Хватит девушкам уже выпивки. Видишь, как несет?
-Действительно, потом отвечать, им же к родителям возвращаться, а тут такого уже нализались все, что и взрослого человека срубит.
Двигались все с новой силой. Молодая преподвавтельница высшего учебного заведения, только что закончив в нем филологический факультет, выдавала самые безупречнее, отточенные движения. Руки и бедра в мигающем свете двигались так, что успех ей был обеспечен, если некий молодой человек захочет завести с ней знакомство прямо сейчас. С ней танцевал милиционер, охранявший клуб. Юлия была не так смела. Ей нужно быт настоящей дамой при своем молодом человеке. Ей просто хотелось быть здесь, и этот ее молодой человек совершенно такой, каким он должен быть. Ей не приходило в голову, что он может чем-то отличаться от многих других людей. Думалось о том, что так и проходит жизнь. Все это лучшее в жизни может и пройти за самое короткое время. Они станут такими же, как все, скучными дядей и тетей. У нее была нормальная работа и хотелось, чтобы Аверьянов ей соответствовал в чем может.
Один приятель Аверьянова, Валера, был здесь с ним в за одним столом. Он просто работал менеджером в строительной компании. Его работа не была связана с какими-либо опасностями и трудностями, так что он был более удачлив, хотя вызывал впечатление человека не очень физически сильного. Он, тем не менее, был удачливее и лучше был адаптирован в жизни, чем Аверьянов. Артем также мог позволить себе все, что позволял себе наш герой, притом всем почти это благосостояние давалось намного легче, нежели ему. Было противоестественно то, что служащие фирмы являются на самом деле далеко не самыми обеспеченными людьми. К тому же, деньги и красивая жизнь, ради которой они добывались, все равно шла полным ходом. Все, за что они брались, доставалось другим много проще, по сравнению с тем, как все доставалось служащим этой фирмы. К тому же, фирма приобрела функции банды. Это был не самый высокий уровень жизни. Так, где-то посередине застрял и Аверьянов и его сотрудники, и дошло до того, что под вопросом может быть жизнь на свободе, и могут погибнуть все. Фирму поддерживали важные чиновники из милиции, "крышеквали " их. Конец их преступлениям могли положить и блатные. Стоило только пожаловаться кому-то на служащих этой фирмы. Трудно сказать, кто мог бы изменить положение дел. Это мог быть кто угодно, кто восстановит в какой-то мере справедливость. Такие преступления не должны и не могли оставаться без отмщения. Рано или поздно им предстояло ответить за такое добывание денег. Аверьянов как-то смирился и с этим. Все, что оставалось, это смириться, принять неизбежное. Постоянно донимал вопрос: стоило ли вообще так жить. Конечно было совершенно ясно, что расплата будет, но когда-нибудь потом, в необозримо далеком будущем. Сейчас оставалось только веселиться и не думать о том, что такое будущее вообще возможно.
Юлия была за рулем "Волги". Она постоянно говорила, "что это за машина", и тем не менее, вела ее. Ей казалось. Что она более самостоятельна, когда управляет этим автомобилем, далеким от комфорта других, новых машин, она же успешно управляла такой машиной ,и это ей нравилось. Город виден хорошо. Освещенный многочисленными фонарями. И Аверьянов понимал. Что скоро вернется, встав не этот путь, он будет поступать так словно наказания не последует. Будучи неглупым, по-видимому, человеком, он понимал. Что наказание это неотвратимо. Казалось даже иногда, что он напротив, совершенно ничего не боится. Все эти страшные дела уже совершены. Наказание от государства последует в любом случае, а у Аверьянова это был верный, и возможно, единственный способ добиться красивой жизни.
Следующий рабочий день был таким же точно, как и другие такие дни. Все то же самое. Время, почти все проходило в занятиях, на первый взгляд, совершено бестолковых. После того, как удалось закончить день, стало понятно. Что клиенты сегодня не выйдут на связь. По квартире, которая накануне освободилась. Тоже никакой информации не было. Пошел он с работы к Артему, с которым он дружил с начала работы в фирме. Многое из того, что он делал, не было слишком успешно, так и с Артемом получилось. Он не был готов к такой работе. Сейчас просто нужно было понимать, что у их клиента есть другие дела. Он не мог знать всех обстоятельств того, что помешало выйти на связь. Они не обращались и к Чекмареву, добропорядочному бизнесмену, распоряжавшемуся этими квадратными метрами. Таким только способом могла заработать фирма, чтобы дальше развиваться. Та деятельность, какую они вели, осложняла их открытое пребывание на рынке жилья. Их функция была чисто исполнительская. Они выполняли всю текущую работу по приведению в надлежащий вид всей документации на жилье. Дела эти вел сам Чекмарев. Он должен был говорить с покупателями новой квартиры. Вместо этого он переложил это дело на Эдуарда и его фирму. На другой день позвонил подполковник милиции К. уже где-то в первой половине дня, их покровитель. Подполковник был полным, нездорового вида. Он даже не хотел лишний раз встречаться с ними. Разговор был серьезным. Поскольку его подчиненным был муж Марины, контакт был довольно тесным. Марина же в свою очередь была здесь главной., правда, это никому не нужно было знать. Они приехали довольно скоро.
-Вы что это начали, - говорил он, -мне ведь все это не решить будет миром.
-Так все же как надо мы делали, - ответил Аверьянов.
-Все как положено, - поддержал его Эдуард, - все, что предполагалось. Там ведь не скоро еще возьмутся за это. Там же такой контингент, что он никому не нужен, тот контингент. Что тут такого?
-Здесь ведь то нехорошо, что это уже в систему входит. Там ведь не все так просто. Могут заинтересоваться всем этим делом. Вы ведь учтите, что я вас не знаю. Вот если будут проблемы, так только потому, что вы так работаете. Нужно ведь осторожнее. Сейчас знаете, как все пошло.
-Не беспокойтесь, - Вячеслав Иванович, все по-честному будет.
-Хорошо, если так, а то ведь не знаешь, можно на вас надеяться или нельзя.
Трудно понять. Что заставляло его так вести себя, только он продолжал верить представителям этой фирмы.
В другой раз Аверьянов надел милицейскую форму, которую предоставил знакомый сотрудник. Он пришел в в подъезд дома, в котором никогда не бывал раньше, и позвонил в дверь квартиры такого же опустившегося человека, с каким имел он дело и в прошлый раз.
Появился в дверях человек в выцветшем сером свитере в катышках. Он был, по-видимому, очень добрым и безобидным. Он был добрым сам по себе. Притом его внешность говорила о явной расположенности к людям, в желании общаться.
-Здравствуйте. - отвечал этот человек, привыкший доверять окружающим.
-Тема есть.
Аверьянов выстрелил ему в голову из "Макарова" с глушителем. Для его фирмы квартира теперь была свободно. Он выполнил то, что нужно было для их общего с товарищами дела. Аверьянов незаметно скрылся
От него были зависимы эти люди, которые решили, что им все позволено; и было основание думать, что им хватит благоразумия в самом крайнем случае. В опасности они могли бы исчезнуть из поля зрения правоохранительных органов.