|
|
||
Стихи дня. Добавляется сверху, новое - Иван Купреянов. Девять вечера. Сыро | ||
Четвёртое измерение Комментарии закрыты, обсуждение - здесь! Иван Купреянов. Девять вечера. Сыро Девять вечера. Сыро. Июнь. Две тысячи третий. Пьем за школой. По-быстрому, Из одной "полторашки". Петя снова облился. Мы ржем над пентюхом-Петей. От "Трех корочек" пальцы оранжевые. На земле Малохольные пташки Друг у друга оспаривают сухарик. Гарик Достает "Кент" - восьмерку: Давайте покурим... Гарик Поступил на филфак И с зимы встречается с Ирой. Я брошу ее через два с половиной года. Но это пока неизвестно. Июнь. Сыро. На улице - прошлое. А кажется, что - погода. Давно закончился летний конкурс, бурно начались третие Парнасские игры, а мне всё неймётся. Вроде бы, невозможно объять необъятное - рассказать о всех интересных летних стихах, да и вряд ли ставилась такая задача - но, словно не хватает каких-то точек над "и", наступает невыносимая жажда логического завершения. Абсурдна история моего знакомства со стихами Ивана Купреянова. Как ни странно, обнаружил упоминание имени автора, когда конкурс уже закончился, разговаривая на окололитературные темы в чьей-то ленте комментариев. Его имя ничего мне не сказало, и, заинтригованный, я нашёл его среди участников, прочитал стихи и понял, что банально пропустил эту работу в череде прочих, конкурсных. Возможно, тот факт, что стихи Ивана не стали открытием также для большинства членов жюри, и послужил бы неким оправданием моей оплошности, но вышеупомянутая жажда требует отдать должное столь интересному стихотворению такого замечательного автора. Что же интересного я обнаружил в стихах, чем они цепляют? Ужасно простое, на первый взгляд, стихотворение-воспоминание. То ли рассказ, то ли картинка, всполох памяти. Не сразу понимаешь, что эта простота умело создаётся автором. Шаг за шагом ты находишь тропинку в четвёртое измерение. С помощью чего, каких инструментов автор "мостит" эту дорогу из жёлтого кирпича? Примечательна ритмическая основа стихотворения, более характерная для прозаического текста. Чередование коротких, в одно слово (мысль, описание) предложений с более развёрнутыми. В совокупности с определённым фонетическим построением, системой косвенных (пентюхом-Петей, ржём-оранжевые...) и редко встречающихся в тексте формальных рифм (полторашки-пташки, третий-Петей, сыро-Ирой, Гарик-сухарик, года-погода), разбросанных и перемешанных, с разговорной стилизацией - всё это закручивается вихрем в один стройный логический узел, делая первоначально кажущуюся "незнайкинской" бессистемность "палка-селёдка" цельной. Эта цельность закрученного автором узла разрубается им же при помощи двух последних, эмоционально острых строк: На улице - прошлое. А кажется, что - погода. Как ни парадоксально, именно эти строки олицетворяют для меня четвёртое измерение текста. Это измерение представленно двумя своеобразными векторами. Один из них - лишь намечен двумя словами сыро-погода, а другой, временной, скрученный в какой-то удивительный лист Мёбиуса, с первоначальным возвратом в девять вечера - июнь - две тысячи третий, с поступил, с движением вперёд в через два с половиной года, с возвращением в тот самый июнь - превращается в спицу, на которую автор и нанизывает описательные бусины каких-то частных черт и событий в пространственной системе координат. Всё это вместе и создаёт четвёртое измерение человеческого восприятия - память. 20.09.09 И о деревьях... Комментарии закрыты, обсуждение - здесь! Уна Ада. постное утро Разгрузошный день Настал. Аньгелы мои, Слетайте-с! Сердешные стоны В стороны! С чужих, С городских С безоконных дворов Жду! Воркуйте, Старушечьи голуби. Вот сердце моё: Крошечное, Распахнутое, Голое. Отобедайте, Обрадуйтесь. Засмейтесь, Как дети, По-божески Невесомо. Я вдыхаю небо Всемирными лёгкими И шагаю в туман С балкона, Приютившего Меня и ещё одно дерево. декабрь, 2008 Зачем, ну зачем я выбрал такую ненавистную мне прежде форму - рассказывать о том "что хотел сказать автор"? Может быть, просто не хочется, да и не можется говорить о формальных признаках стихотворного жанра на полном серьёзе? Может быть, из-за второстепенности формы перед авторским посылом, тем более, если он такой трогательный по своей эмоциональной интонации и доверчивой открытости, как в этом стихотворении? В любом случае, пройти мимо всё равно не могу - слишком сильно засело внутри. Расскажу лучше, почему. Разгрузошный (не разгрузочный, обратите внимание; вместе с аньгелами, сердешными и слетайте-с вносит то ли разговорную доверительность, то ли душевное сетование, в любом случае - цепляет очень глубоко) день настал. День или момент, когда лирическая героиня решается на очищение, избавление от всего ставшего вдруг бессмысленным, бесплотным, ненужным. Она зовёт с городских дворов, оказавшихся вдруг чужими и безоконными, то есть невидящими, равнодушными, безучастными, и, в то же время, неизвестными, потому что этот день не был запланирован для неё (воркующими старушечьими голубями называет их лирическая героиня), появления аньгелов. Она просит их без излишних в данной ситуации сердешных стонов, как бы подбадривая саму себя, выполнить свою дежурную миссию - отобедать её крошечным, распахнутым, голым сердцем, небольшим по значимости, но чрезвычайно открытым и чувствующим, обрадоваться, засмеяться как дети, по-божески невесомо. Замечательный и трогательный образ. Решившись на очищение, ничто уже не может помешать нашей героине вдыхать небо всемирными лёгкими, восстанавливается баланс, происходит равновесие её души и окружающего мира. Остаётся только шагнуть в призрачную неизвестность тумана с балкона, неестественной среды обитания для дерева, рождённого жить в иных ландшафтных условиях... Спасибо за стихи. 11.08.09 По-пытка Комментарии закрыты, обсуждение - здесь! Иван Будяк. Попытка ревности Ревности нет предела. С лёгкой руки Ван Гога торчат кипарисов стрелы, в пшенице вьётся дорога. Сарафан работы Гогена на тебе. Узор безупречен. Хохот ворон: - Измена! Ухо отрезать? - Нечем. 25 июня 2009 К моему глубочайшему стыду обратил внимание на стихи Ивана Будяка уже ближе к завершению конкурса. Так уж эгоцентрично устроен механизм авторского восприятия, что, порой, личные брёвна мешают разглядеть даже чужие занозы. Но, если говорить серьёзно, то Попытка ревности за кажущейся с первого взгляда простотой стихотворения одного визуального плана, одного чувства, одной проблемы несёт в себе такой мощный пласт образной мысли, что становится страшно даже подступиться с какой-либо стороны - боишься быть похороненым заживо под завалом обрушевшейся на тебя породы. Видимо, придётся быть кратким, но оставить эти стихи незамеченными вообще просто невозможно. Ревности нет предела. Первая строчка становится ключом к пониманию произведения. Ревность всегда возникает от чувства собственного бессилия. Ревность рождается в процессе доказать право на владение, принадлежность. Но это чувство бессмысленно и бессмысленно вдвойне, если речь идёт о ревности автора как творца к Творцу совершенного в своей красоте мира, к самому этому миру. Ибо, даже если окружающий мир существует лишь в твоём сознании, даже если он создан в яркой цветовой гамме Ван-Гога или в грязных тонах Гогена, даже если сосредоточен в любимой тобой женщине, узор его настолько безупречен, что просто не найдётся нужного "инструмента" не только его воссоздать, но и в порыве собственного бессилия отрезать ухо. Просто банально нечем. Отсюда и название попытка ревности. Невозможно ревновать к тому, что тебе не принадлежит. Просто воронам на смех. Авторские аллюзии и реминсценции, специфический рваный ритм и графическое построение, визуальный ряд, а также эмоциональность и некоторые образы остались за рамками этих размышлений, хотелось прежде всего отметить центральную в моём видении проблему стихотворения. Надеюсь, что получилось. 11.08.2009 Просто уходило лето Комментарии закрыты, обсуждение - здесь! Юлиана Суренова. Август-2 Август. Густеют рассветы. Грустнеют лица. Кто не женился, торопится в бар, напиться. Прочие прячутся под одеяло быта. Быть иль не быть - не вопрос, а, скорей, молитва. Молви хоть слово! Молчи, если речь готова И только ждёт, не найдется ль удобный повод, Чтоб прозвучать, прожурчать по стене. В штанинах Ветер запутался, вечность ополовинив. Как он кричит, полоумный, как жутко воет. Пусто по правую сторону. Всё пустое. И остается, вздыхая, идти налево. Белая клетка и черная королева Ждут не дождутся, когда же дойдет до мата. Матовый лист фотографии. Губы сжаты. Взгляд - прямо в душу: ну что, ты прорвешь границы Августа, или... На юг улетают птицы. Для меня август - всегда пора безвременья, переход от одного состояния к новому, своеобразные сумерки, время между волком и собакой. Кажется: то ли что-то уходит из жизни, то ли накопившееся вот-вот прорвётся. Отчасти это можно объяснить традицией возвращаться из отпусков и начинать в сентябре новый учебный год или связать с календарно-климатическими особенностями окончания лета. Биоритмическая безнадёга, так сказать. Видимо, для лирической героини замечательного стихотворения Юлианы Суреновой август также связан с состоянием личных сумерек. Начало стихов очень насыщено. Короткие предложения, усиленные дополнительной внутренней рифмой август-густеют-грустнеют и придающие дополнительную густоту красок, быстро вводят читателя в курс дела, очерчивают круг проблемы: Август. Густеют рассветы. Грустнеют лица. Кто не женился, торопится в бар, напиться. Прочие прячутся под одеяло быта. Быть иль не быть - не вопрос, а, скорей, молитва. Итак, не заглушить состояние безысходности, смятения от неизбежно приближающейся "осени" отношений. Невозможно ни решить эту проблему, ни попытаться легкомысленно отвлечься от мыслей в попытке ловить последние летние деньки, ни спрятаться за ежедневные бытовые обязанности. Ещё одна косвенная рифма быта-быть перекидывает следующий смысловой мостик: лирическая героиня не задаётся вопросом, нужны ли ей сами отношения, она всем существом желает их сохранить: Молви хоть слово! Молчи, если речь готова И только ждёт, не найдется ль удобный повод, Чтоб прозвучать, прожурчать по стене. Противоречивое состояние героини прекрасно передаётся парой противоположных призывов Молви-Молчи. Видимо, лирический герой не спешит сам предпринять какие-то действия. Несмотря на то, что готов к разрыву, а ситуация становится невыносимой, он занял выжидательную позицию. Прожурчать по стене, показавшееся мне сначала несколько неуместным, также выражает попытку лирической героини отгородиться, чувство неприятия, нежелания услышать неизбежное, с одной стороны, а с другой - давно ожидаемое, способное принести облегчение, внести некую весеннесть в ситуацию. Она предчувствует невыносимую пустоту, предвидит тоску одиночества. Вместе с тем, эта пустота уже поразила отношения героев, раскол всего их существования уже произошёл: В штанинах Ветер запутался, вечность ополовинив. Как он кричит, полоумный, как жутко воет. Пусто по правую сторону. Всё пустое. Остаётся поддерживать игру, делать вид, что "лето" ещё не закончилось. И опять интересный ход - игра слов, плюс ещё одна внутренняя рифма мата-матовый: почерневшая, измученная от ожидания мата (в партии - в любом случае, от героя - если он всё-таки решится) королева в клетке безысходности ситуации как таковой: И остается, вздыхая, идти налево. Белая клетка и черная королева Ждут не дождутся, когда же дойдет до мата. Искусственность ситуации, когда каждый осознаёт неизбежность разрыва, но ожидает первого хода от другого, пытаясь уйти от ответственности, сделать вид, что всё в порядке, когда отношения - уже не отношения, лица же больше похожи на фотокарточки, чувства на рефлексию, выражена в последних строках стихотворения. Там же и риторический вопрос, которого каждый боится пуще огня. Тем временем, осень наступает прямо сейчас: Матовый лист фотографии. Губы сжаты. Взгляд - прямо в душу: ну что, ты прорвешь границы Августа, или... На юг улетают птицы. Неожиданно вспомнились строчки одной популярной песенки: не было печали, просто уходило лето... Каждый раз, когда я сажусь описывать свои ощущения после прочтения стихотворения, задевшего меня той или иной своей гранью, кажется, что настолько пропустил его через себя, что невозможно никакой фальши, что прочувствовал его до самого конца. Когда же заканчиваются мысли на виртуальной бумаге, вместе с чувством лёгкой грусти от окончания процесса возникает дикий страх - не опошлил ли своей прямолинейностью, не убил ли своей неуклюжестью то неповторимое колдовство, которое автор вкладывал в стихи. Поэтому вместе с тем, что хочется сказать огромное спасибо Юлиане Суреновой за её Август-2, попрошу у неё и прощения, если оказался излишне толстокожим. 8.08.09 Одна из причин Комментарии закрыты, обсуждение - здесь! Юлия Тарская. попытка "Или Мураками Нам не пророк уже?" Я узнаю свои руки... и запах фруктовой жвачки... Слезы с тонких иголок, смертельная скука с губ. Обморочные звуки как бабочки-недоучки Недоуменно тают в пустом мозгу. Выбери, по возможности, не испачкай, Пару причин, по которым я все смогу. Даже заштопать отдельные дни звонками, Не сократившими щупальца GSM. Даже все так же жить. Или Мураками Нам не пророк уже? Но обещала всем, Что - в понедельник точно, да по-любому... Что - ридикюль, пюпитр и канифоль. В общем, неважно, ну где-нибудь ближе к дому... С видом на море плохо, с погодой - горе. Что остается? Просто делить на ноль Прочитав несколько комментариев к этим стихам, удивился тому факту, что все в один голос отмечают одной из особенностей их непонятность. Причём, даже те авторы, которых в прямолинейности или формальности мышления не обвинишь. Удивительно это ещё и потому, что сам возвращаюсь к ним постоянно с тех пор, как они появились на Юлиной страничке. Всё время хочется прикоснуться, попробовать их на вкус, посмаковать, перекатывая со стороны в сторону. Может быть, "непонятость" стихов объясняется боязнью углубления в смысл, уловкой для ухода от разговора, подобно тому, как год назад я увернулся от прямого обсуждения другого стихотворения Юлии - "птица", а, может быть, причина в том, что человек способен понять в наибольшем объёме только то, что его на самом деле волнует. Наверное, это правильно, ибо окружающее воспринимаешь, пропуская через себя. Но как-то обидно стало за стихотворение, решил восполнить пробел, обратить на него внимание, тем более, что, на мой взгляд, оно - одно из лучших на этом конкурсе. Прежде всего, отмечают неровность ритма, перенасыщенность рифмой, частные образы, вырванные из контекста, такие, как Мураками или деление на ноль, но никто не обращает внимание на главную идею стихотворения, на удивительную искривлённость пространства, созданную автором, как средство помогающее почувствовать состояние лирического героя. А, между тем, как справедливо заметил один из критиков, автор знал, каким смыслом он заполнил каждое слово, и каждый образ здесь не случаен. Читая стихи, представляешь себе человека, задающего вопросы, постоянно сомневающегося в себе, в том, что с ним происходит, в своих силах, в выбранном для себя пути, человека ищущего, неуспокоенного. Попытка лирического героя, вынесенная автором в название, разобраться, ещё раз убедиться в себе, найти ответы - это одна из длинной череды попыток в жизни, предпринимаемых нами для того, чтобы жить, чувствовать, что жив.